Эта таверна изысками не отличалась. Потому мы надирались, чем было - хорошим пивом, плохим вином и редкой гадостью, которую трактирщик назвал "настоем на ольховых шишечках".
В самом начале пира Руська сунул нос в кувшин с этим настоем и скривился, будто в нужник заглянул.
- Да ты что, хозяин, отравить нас вздумал?
Трактирщик молча взял кувшин и отошел. Кроме нас, постояльцев не было, либо они не спускались в зал. Да и мы завтра отправимся дальше. Макушка Лета отзвенела, первая волна гуляк и торговцев, покидающих окрестности Лагота, схлынула, а вторая еще не накатила.
- А закуска ничего, - снисходительно бросил я, добрый и тепленький. - Гляди, утка с яблоками, мясо тушеное... кажется, зайчатина. Пирожки вот...
Руська щелкнул зубами и отъел сразу половину пирожка.
- С чем? - спросил Тинели, впервые за весь вечер проявив живой интерес. Наверное, не отошел после вчерашней попойки.
- Яблоки, - невнятно буркнул Руська. - Похоже, их выколупали из этой самой утки.
И тут же сунул в рот пучок зеленого лука.
Мы смели со стола половину еды и всю выпивку. Тут даже привередливый Руська размяк и потребовал у хозяина "ну, того, вонючего, с шишками". Под жареную колбасу шишковый настой был самое оно. И никакой не вонючий.
Когда настала пора ослабить пояс, я отодвинулся от стола и оглядел моих бравых оруженосцев. Руська был бодр и относительно свеж, только зенки масляно блестели. Тинели сидел прямой как копье, крепко сжав рот, и карие глаза его казались совсем бездонными. Про себя я знал, что рожа моя стала красной, а волосы, и без того неугомонные, торчат в разные стороны. М-да, хороша компания! Но повод у нас был железный, стальной просто повод. Три дня назад я победил на Лаготском турнире, а это вам не ежик начихал. Я до сих пор не мог прийти в себя, а мои балбесы этим пользовались. Ни одного питейного дома не пропустили. Эта таверна - уже не обычный кабак, а постоялый двор при небольшом хуторе. Ничего, последний день гуляем, потом до самой Альты Мареи - режим, тренировки и зубрежка геральдических премудростей.
Сознание чуть поплыло, а когда вернулось на место, я вдруг обнаружил, что за нашим столом сидит Гортон Адер, а Руська ему что-то вдохновенно врет.
- Элспена, - улыбнулся он, - поздравляю. Ты славно сражался.
Наверное, я покраснел еще больше. По крайней мере, мне показалось, что уши стали двумя огромными шарами, налитыми горячей водой.
- Стараюсь. Ты тоже был на высоте. Если бы тебе достался не Макабрин...
- Таков мой жребий, - пошутил он. Да, с жеребьевкой ему определенно не повезло. Сперва Маркано Агилар, потом Эмран Макабрин... Черта с два бы я победил, если бы мне достались такие противники.
Представлять моих ребят надобности уже не было - они успели поздороваться раньше.
- Мы думали, ты спишь, - брякнул подлый Руська. А я взял себе на заметку, что надо будет объяснить ему смысл слова "тактичный".
Мы с Адером поговорили про турнир. Недолго. Я знал, как тяжело проигравшему чествовать победителя, потому разливаться соловьем не стал. И замялся, подыскивая тему для разговора. Мы ведь не были товарищами. Так, виделись пару раз. И старше он меня лет на десять. Еще я слышал, что он женился как-то неудачно. То ли на бесприданнице, то ли... наоборот, с приплодом. О, идолы, хорошо, что вовремя вспомнил и не спросил: "как семья?"...
Я пошарил взглядом по пустому залу. Даже зацепиться не за что, это тебе не замок. Столы, лавки, на полу - тростник, на окнах - ставни. Входная дверь на засове. На кухне хозяин что-то втолковывает двум сонным и хмурым работникам. Нет, работник только один, второй - охранник...
Адер поймал мой блуждающий взгляд и тут же пришел на помощь.
- Твой оруженосец забавную историю рассказывает.
Он повернулся к Руське.
- Так что там у вас вышло?
Мой дружок расцвел и покатился:
- У ней пятеро братьев, а это не шутка. Загнали меня на самую крышу, а младшего уже за луками послали. "А вот, - кричат, - ща устроим соревнование лучников! Кто в самое яблочко попадет и собьет на землю, тому достанутся сапоги". - "Мужики, - ору я, - у меня нету сапог!" - "Тогда штаны". - "И штанов нету!" - "Тогда стреляем на интерес!" А они ребята отчаянные, так что я капитулировал и сдался на милость победителя. То есть Рисы. Теперь в женатых хожу. Это я к тому, что иной плен лучше гордой гибели.
- Я вижу, ты нашел способ сбежать из плена, - хмыкнул Гортон Адер и взялся за кружку с шишечным настоем. - Не поздновато для ученичества?
- Учиться никогда не поздно, - неожиданно серьезно заявил Руська. А когда Адер отхлебнул и поперхнулся, добавил: - Это ж не работать.
Да, староваты мои друзья в оруженосцы. Но бойцы они справные, и, Бог даст, рыцари из них выйдут что надо.
Когда я приехал за ними в Ютт, оказалось, что за пять лет, пока я служил то у Каленга, то у Лава-Лисюгана, все изменилось. И родной город, и товарищи мои. Замок, конечно, никуда не делся - как стоял, так и стоит, зато пригород разросся чуть ли не вдвое. У реки, где я когда-то прятался от няньки в кустах, повылезли домишки. Чахлая Лукша обросла мостами и мостками, а Ближний конец съежился, теснимый новым поселком Поводье. Даже привычные венчики драконьего бурьяна словно прижались к земле. То ли моя родина усохла, то ли я вырос.
Руська раздался в плечах и заматерел, и буйный его нрав расцвел пышным цветом. Как он сам о себе говорил, превратился "из бычка бодливого - в бугая похотливого". Тинели вытянулся в длинную жердь. Он и раньше был молчуном и мечтателем, а теперь стал настоящим угрюмцем.
И, конечно, я не ожидал, что уговорить семейного Руську окажется куда как проще, чем холостяка Тинелара. Я не смог, зато Руська сумел. Ну, этот даже Смерть уболтает косу забросить и сеять просо. Так что, благодаря мне, Ютт лишился двоих жителей - стражника и контрабандиста. Плюс на минус дает ноль, выходит, родной город не пострадал.
- Куда ты теперь? - выдернул меня из воспоминаний голос Адера. Тьфу, пожалуй, и впрямь пора спать. И самому вспомнить, что значит "тактичный".
- В Альта Марею. Лорд Авероха взял на службу. На год. А ты куда?
- Да я тут проездом, по делам. Задержался ради турнира. Ну, желаю удачи.
Адер встал, кивнул, а потом неожиданно ухмыльнулся:
- Кстати, у Аверохи две дочки как раз на выданье. Какая девица устроит перед победителем турнира?
И подмигнул. Я поморщился. После того, как мать мне чуть голову не продолбила - тебе уже двадцать два, пора семьей обзаводиться - я на все подобные вопросы отвечал юттской поговоркой. Ответил и сейчас:
- На девице легко жениться. А вот как узнать, что она - девица?
Адер перестал улыбаться. Я понял, что шутка не удалась. Кажется, он не знает этой поговорки. Черт, он принял ее на свой счет. Я открыл рот, чтобы объясниться, но Адер вскинул длинный подбородок и процедил:
- Зря. Авероха - Высокий лорд не по названию, а по Дарёной крови. Не мешало бы прибавить доброго вина в вашу жидкую водичку. Видимо, Элспенам благородная кровь не по нраву. С простецами вам привычней.
И кивнул на моих оруженосцев.
Я встал.
- Либо возьмите свои слова обратно, либо отвечайте за них.
- Вы оскорбили меня. Я ответил тем же.
Я задрал брови повыше.
- И чем же я вас оскорбил?
Как, интересно, он вывернется? Я ведь мог и не знать про его семейные неурядицы.
Никак не вывернулся. Зыркнул на меня, на обалдевших "простецов", и поджал губы.
- Я... погорячился. Видимо, вы действительно не хотели меня оскорбить.
- Если я и оскорбил - заметьте, ненамеренно - то только вас, а вы оскорбили меня и мой род. При моих вассалах. Давайте сровняем счет!
Вассалы молчали в тряпочку. Тинели сидел и ждал приказа. Его отец был начальником городской стражи, потому Тин держался при лордах и рыцарях спокойно. Руська сверкал глазами, но не встревал. За три месяца, пока они ездили со мной, я сперва приучал его вести себя с благородными смелее, а потом спешно втолковывал разницу между смелостью и наглостью.
- Хорошо, - согласился я, усаживаясь на место. - Завтра. На рассвете.
Адер нахмурился.
- Завтра меня ждут в другом месте. Я обещал... Давайте сделаем так. Вы все равно едете в Альта Марею. Я буду там через две недели. Даю слово, что мы скрестим мечи, как только я вернусь.
Я понимал, что поединок будет серьезный. Адер - опасный противник. Задерживаться, пусть даже из-за ранения, не хотелось. Опять же, он кому-то обещал завтра приехать. И, признаемся честно, я тоже хорош - пошутил, называется.
- Принимается.
Когда он отошел, я заявил, что пирушка окончена. Мои балбесы послушно встали, дружно качнулись и побрели наверх. Причем Руська не забыл прихватить кувшин с остатками шишечного настоя. И кружки.
На самом деле я на Адера не обиделся. Мне его даже жалко было - у человека плохо и с женой, и с чувством юмора. Не объяснять же ему, что про девицу - это такая поговорка у нас в Ютте, и что род Элспена древнее любой Дарёной крови. А вот то, что моя мать - сестра лорда Ховера Макабрина, а значит этой благословенной крови у меня ровно половина, он и сам знал. Если бы я стал уточнять, он вякнул бы что-нибудь в ответ, и ссора получилась бы нешуточная. Бог с ним, с дураком.
Пока я умывался, Руська с Тинели обсудили предстоящий поединок и решили, что я, как-никак, победил на Лаготском турнире, где таких, как Адер, было просто завались. Я старался плескаться потише - заслушался.
Потом они принялись метать жребий - кому сегодня на полу спать, а я, размякший и смущенный, залез в постель. В животе булькало хмельное, в груди бродила общая приятность, а в целом хотелось чего-то эдакого... такого... Душевного разговора на сон грядущий - вот чего хотелось.
А рядом не о душе речь шла, а о склочном интересе. Руська хотел смухлевать, Тинели его ущучил, на что наш мордаш заныл, что ему завтра еще кольчугу чистить. Я было приподнялся на локте, чтоб приказным порядком их развести, но Тинелар пожал плечами и потащил тюфяк к двери. Я бы предпочел спать с ним - он худой, а для двух таких кабанов, как мы с Руськой, кровать была тесновата. Но спорить не стал.
Довольный Руська начал обустраиваться. Сперва разлил по кружкам остатки выпивки и предложил нам. Мы отказались. Он причмокнул и вылил в себя содержимое кружек, по очереди. Потом содрал рубаху и хотел было завалиться рядом со мной. Если б он при этом не хихикнул: "Иду греть постельку господину рыцарю", я бы промолчал. А так отправил его собирать раскиданную одежду и гасить светильник.
Вспомнился Кай Араньен - гуляка, пропойца и самый лучший рыцарь на свете. Руська похож на него. Добрый рыцарь будет. Если выучу, как следует. А вот с Тинели сложнее...
Душевное настроение затеребило язык и, когда Руська, сопя, улегся рядом, я спросил:
- Ребята, а было у вас такое, что одно слово или поступок всю жизнь поменяло?
Руська перестал ворочаться. Тинели, который, судя по звукам, стягивал сапоги, притих.
- Мне тогда одиннадцать было, - начал я. - Книжки, уроки... А потом приехал дядя Ховер, а в его свите был Каэлин Араньен. Я набрался наглости и попросился к дяде в оруженосцы. Он носом покрутил и сказал: "У тебя, Парсель, стезя ученого. Так решил твой отец, а идти поперек отцовского слова не следует". Меня обида взяла, тем более, что все они - и отец, и бабка, и мать - рядом сидят. "Если душа велит одно, а отец другое, - говорю, а сам чуть не плачу, - то я пойду поперек отца!". Ну, все, думаю, выдерут. Прям здесь и сейчас. У отца уже лицо как соком свекольным налилось. Тут Араньен и встрял. "А мне нравится мальчишка. Я б такого взял, только испытал сперва". Я к нему: "Испытайте!" А он огляделся и говорит: "Вон сидит Руган Секач. Сгони его и сядь на его место. Как пристроишь зад на скамью, считай, что я дал согласие". А Секач из дядиной свиты самый здоровила. Я тут же поскакал к нему, пока отец не очнулся. Подхожу. "Я - младший лорд Элспена. Вас, господин Руган, лорд Ховер зовет". Тот кивнул и вылез из-за стола. Я на его место - шасть! Глянул - весь главный стол покатывается со смеху. Даже отец улыбается.
Я помолчал, вспоминая свой звездный час, и добавил:
- Только бабка не смеялась.
Бабушка Гирана так и не простила мне предательства. "Я надеялась, ты станешь чародеем, - сухо сказала она потом, - станешь особенным. А ты захотел быть как все".
- У меня тоже был случай, - заговорил из темноты Тинели. - Всю жизнь изменил. Под корень.
Голос его был ровный и какой-то неживой. А я вспомнил, что рассказывал Руська, и даже протрезвел. Завел, чучело соломенное, душевный разговор! Везет мне сегодня... Что ни брякну, все в больное место попаду. Сейчас Тин расскажет про свою Аланту. Про то, как соперничал из-за нее с Аленом, тоже из стражников, а когда того убили, девчонка взяла и удавилась.
- У меня был друг Ален. Мы любили одну девушку. Аланта ее звали. Она выбрала его. Назначили нас с ним в отряд, охранять обоз с каторжанами. А бандиты решили отбить своих. Устроили засаду. И... Один миг всего... он уже раненый был... темно, никто не видел... случается...
Он гулко сглотнул.
- Я его убил. А вышло, что и Аланту я тоже убил. Тем же ударом. Она повесилась, когда узнала про Алена.
Тинели завозился и встал.
- Пойду пройдусь. Душно тут чего-то...
Заскрипел дверью и вышел. А я лежал и тупо таращился перед собой.
- Ну вас в жопу с такими сказками на ночь! - заявил Руська и повернулся ко мне спиной.
Наконец я смог выдохнуть. Потом спохватился и начал искать сапоги.
Выскочил во двор, придержав дверь, чтоб не перебудить весь дом. Темень, хоть глаз выколи. Ни луны, ни звезд, и небо все в тучах.
Я сперва растерялся - где искать? Потом сообразил: он за угол повернул. По такому позднему времени ворота заперты, а задний двор просторный, да с тыла в лес упирается.
Когда я зашел за угол таверны, налетел ветер. Остудил меня и немного согнал хмель. На втором этаже слабо светилось окно, наверное, в комнате Адера. Ни черта не освещало, но хоть какой-то ориентир. По крайней мере, не заблужусь, когда возвращаться будем.
Я сделал несколько неуверенных шагов и остановился. Пахло скотным двором. Впереди темнела громада леса. И не слышно ничего, только деревья шумят. С перепугу подумалось, что Тинели пошел в лес и повесился. Я бросился вперед и чуть не налетел на него.
Тин обернулся - наверное, услышал мои шаги - и я увидел совсем рядом овал его лица и пятно тревожно вскинутой руки.
Фу-у, живой... Раз живой, надо как-то его успокоить, чтоб и вправду не повесился. В голове - полный кавардак, вроде "брось, со всеми бывает"... и жалко мне его до слез, и жутко. Вроде это не Тинели мой, а страшидло какое-то в его шкуре.
Устыдился, зубы сжал и решил навесить на него обет какой-нибудь потяжелее. Во искупление. Какой - придумать не успел, потому что услышал голоса. И только тогда понял - Тинелар махнул рукой, чтоб я не шумел.
Еще два шага, почти на цыпочках, и уже можно разобрать слова:
- ... под кустом закопали. Все пятьдесят архент, как одну монетку.
Я остановился рядом с Тинели. Тот нашарил мое плечо, потом его ладонь быстро скользнула по шее и замерла на губах. Я легонько кивнул. Бандиты, что ли? Вряд ли, тут нобиль какой-то...
И услышал негромкий голос Гортона Адера.
- Не убыток, а удача.
- Так ведь...
- Если бы он удрал, да пробился, куда следует, мы бы не денег недосчитались, а голов.
- Трудов жалко, господин. Столько везти - и на тебе...
- Замолкни, дурень, - первый голос. - Вспомни, как Светлую Велью разнесли по камушкам. Высоких лордов, а не таких воробьев, как мы с тобой.
У меня волосы дыбом встали. Велья! Гнездо работорговли! Но... это же давно было, лет пятьдесят назад... И закон король издал... и... Адер?!
Наверное, я дернулся, потому что Тинели вцепился мне в руку острыми пальцами.
- А деньги вернем. Я с Мулги шкуру сниму, чтоб дурной товар не подсовывал. Еще и приплатит. Узнают - кто у него тогда брать будет? Так что - повезло. Да, кто на него показал?
- Чернявый...
- Они все чернявые!
- Ну, в родинках такой.
- Выдашь ему мерку вина.
Они прошли в нескольких шагах от нас, почти невидимые в темноте. Кто-то, наверное Адер, отправился к таверне, остальные - к лесу. Темнота раскололась светлой щелью, на миг проступила стена деревянного сарая. Внутрь вошли двое. Я успел только разглядеть, что у них была лопата, а доспехов и оружия не было. Наверное, слуги.
- Понял? - прошептал Тинели мне на ухо.
И только тогда я заметил, что судорожно мну штаны у бедра, так, что они больно врезаются в пах. Черт, меч-то наверху! Разжал руку, не полегчало.
- Это работорговцы, - пояснил бывший стражник, видимо, решив, что дурак Паська ничего не понял.
Все я понял. Поверил с трудом, это да. В Ютте такого никогда не было, разве что в древности, еще до Лавена-Странника. Я, конечно, слыхал разные истории про работорговцев, но чтобы рыцарь взялся перегонять невольников... опустился до надсмотрщика... Так вот какое у него тут дело!
- Я убью его.
- Кого?
- Адера.
Я повернулся, чтобы идти к дому, но Тинели рванул меня за руку назад.
- Куда? - зашипел он.
- Туда! Вызову его! Сейчас же!
- Тихо!
Но я и так заткнулся, от ярости горло перехватило. Тинели, не отпуская мою руку, придвинулся ближе, лоб в лоб, и шепотом сказал:
- Молчи и слушай. Мы не знаем, сколько их. Вряд ли трое, скорее всего больше. Мы не знаем, где они...
- Да в сарае, - перебил я.
- А еще где? - оскалился он. - И сколько? А нас трое, а кольчуга только у тебя...
- Вам и дублетов хватит! Я вызову эту скотину...
- А-а, - протянул Тинелар, отодвигаясь. - Значит, тебе главное с рыцарем сразиться? А рабы его пусть сидят в колодках, как и сидели?
Щеки загорелись, будто он оплеух мне навешал.
- Нет! - почти выкрикнул я. - Нет. Я убью его, слуг разгоним. А этих... пленных... выпустим.
- Каких к черту пленных? - завелся он. - Это рабы! Ты что, не слышал ? Они сами выдали того мужика, которого потом закопали у речки. Протри глаза, Паська, здесь тебе не турнир.
Я разозлился еще больше, потому что в чем-то мой друг был прав. Сдержался и помолчал, тяжело дыша, потом спросил:
- А что, по-твоему, делать?
- Сделаем вид, что ничего не слышали. Вернемся в Лагот и скажем лорду. Адер герба не прячет, его найдут. Устроят дознание - куда возил, кому продавал, кто у него в подручных? А мы свидетелями будем.
- Адер не под лаготским лордом ходит. Он авероховский.
- Значит, расскажем лорду Аверохе. Все равно туда едем. И Адер через две недели обещал туда же явиться. С тобой сражаться.
Я молчал и сопел. Хмель слетел окончательно. Голова была пустой и звонкой. Хотелось побежать к Адеру и порвать его в клочья. Но на мне висел Тинели.
Хитрый Тин будто почуял мои мысли.
- Давай обсудим все с Руставом.
На моей памяти Тинели впервые назвал Руську полным именем. И это меня доконало.
- Ладно, - буркнул я, - чего здесь торчать. Услышат еще...
Мы повернулись и пошли обратно. Окно на втором этаже погасло. Уже у двери таверны я сказал:
- Приедем к Аверохе и найдем хорошего священника. Исповедуешься. А когда станешь рыцарем, дашь обет усыновить сироту.
Руськин храп был слышен еще с лестницы. Я решительно шагнул в комнату и чуть не выбежал обратно. Такой страшной вони я в жизни не нюхал. Нутро подпрыгнуло к горлу и начало рваться наружу.
- Фу! Что за вонища? - с отвращением прохрипел Тин и зашарил по столу в поисках светильника.
Кашляя и отфыркиваясь, мы оглядели комнату. И почти сразу наши взгляды остановились на пустом кувшине из-под шишечного настоя. Тинели нагнулся над ним, чуть втянул носом воздух и его перекосило. Он схватил кувшин, метнулся к двери и выставил проклятую посудину в коридор. Туда же последовали кружки.
Пока мы объясняли Руське, в чем дело, он, казалось, и не слушал - душераздирающе зевал, чесал волосатую грудь, тер ладонями уши, и только время от времени повторял на наше злобное шипение: "Да слушаю, слушаю".
А потом сказал:
- Трактирщик, понятное дело, все знает. Адер-то на турнир ездил, а эти гаврики тут сидели. Не один, а...
Он посопел, загибая пальцы.
- ...дней шесть, не меньше. Тока вряд ли он в доле. Заплатили за постой, знать ниче не знаю.
Руська слез с кровати, поддернул штаны и задумался. А потом повеселел.
- Слушайте, а ведь по закону он преступник! И за него награда положена, а?
- Да, - подтвердил Тинели. - Мы обвиним его и будем свидетелями. Слово лорда Элспена многого стоит. Ты, конечно, отпадаешь. А я сгожусь. Лорд напишет указ. И этот Адер не уйдет от закона.
И тут меня прорвало.
- Какой к черту указ? Рыцарь - не стражник, жаловаться к лорду не бегает. Обеты защищать слабых давал? Давал. А изводить всякую погань? Давал. Вот и весь указ. Адер возит рабов. Он преступник и козел. Значит, его надо извести, а с остальными пускай стража и разбирается.
- Точно! - с восторгом выпалил Руська. - Рыцаря в капусту, паразитов повяжем, рабов пригоним - а нам еще и награду за это! И-эх, чего я не подался в стражники?
Тинели еще раз попытался убедить меня.
- Послушай, ты все равно будешь с ним сражаться. Через две недели, в Альта Марее. Тогда и предъявишь ему обвинение.
- А сейчас что? Спать ложиться?
- Да!
- Ага, - гоготнул Руська. - Этот сучок их продаст, денежки получит. Потом узнает, что его ищут, и слиняет в какой-нибудь Андалан. И что нам тогда - жабам дули тыкать?
- У него родня есть? - спросил у меня Тинели.
- Ну, старший брат в поместье. И жена.
- Жена! - повторил Тин и поднял указательный палец. - Так что никуда он не сбежит.
- Хватит! Мы так до утра препираться будем. Я должен сам решить это дело.
- И правда, Тинели, - поддакнул Руська. - Парсель - наш рыцарь и господин. Ему виднее, что надо делать. И потом, ты ж понимаешь, что лорды разные бывают. Кому-то же он продает этих рабов. Не крестьянам - это точно. Может, тому самому Аверохе, которому мы жаловаться побежим!
Потом пожевал губу и поправился:
- Хотя вряд ли Аверохе. Такой Высокий лорд берет, наверное, большими партиям. И без перекупщиков.
Я подумал, что для такого человека, как Итан Авероха, честь - превыше всего. И королевский указ он нарушать не будет. Хотел сказать, что не станет он ради какой-то выгоды связываться с работорговцами. Да промолчал. Чтоб Тинели, который уже готов был сложить лапки, не завелся снова.
- Да я что... - сдался он. - Мы прямо сейчас пойдем или утром?
Я задумался. Прошелся по комнате, споткнулся о тюфяк у двери.
- Нет, подождем до утра. И отдохнем, и светлее будет. Первым дежуришь ты, Руська, потому что уже спал. Как небо посереет, разбудишь меня. Если во дворе начнется суматоха, сразу толкай. А то уедет, догоняй его потом.
- А вдруг он решит подождать, пока мы уберемся? - спросил Тин. - Ну, чтоб не заметили случайно.
- Не, - ответил Руська и зевнул. - Он думает, мы до полудня дрыхнуть будем. А ведь и дрыхли бы...
И он с укоризной посмотрел на друга. Тинели ответнулся.
- Так, - поспешил вмешаться я. - Когда они зашевелятся, мы идем к конюшне и ждем там Адера. Тогда уже не отбрешется. А вы присмотрите за слугами, чтоб не выкинули чего.
- Придумал! - подпрыгнул Руська. - Я разгоняю слуг, а Тин орет хозяину, что он - городской стражник, а здесь разбой и работорговля. И что хозяин должен нам того... помогать. Иначе залетит, как и эти гаврики. А?
- Хорошо, - быстро кивнул Тинели.
Я подумал-подумал, и план одобрил. Помощь хозяина может и пригодится. Кто-то должен будет позаботиться о невольниках, пока не явится стража.
Мы оделись, убрали ставни и погасили свет. Руська сел у окна, а мы с Тином легли. Меч - у изголовья. Хауберк, котта и кожаные дублеты - на лавке. Вроде все готово.
Я уже закрыл глаза, когда Руська спросил:
- А где кувшинчик? Там вроде еще оставалось.
- За дверью поищи, - откликнулся я.
Скрипнула дверь, и из коридора донеслось ожидаемое "Бэ-э". А потом Руська осторожно, но плотно закрыл дверь, задвинул засов и потрясенно сказал:
- Ребята, мы это не пили. Признайтесь, вы туда нассали?
Я повернулся на бок и пожелал себе волшебных снов.
Мне приснилась Лила. Она стояла совсем близко, нагая и прекрасная, а во лбу у нее торчала игла. "Ты до сих пор не придумал свое последнее желание?" - спросила русалка и улыбнулась. Я потянулся, чтобы выдернуть иглу, и застыл на месте - иголка внезапно превратилась в стрелу.
Лила отшатнулась и перестала улыбаться. "Глупый, - прошептала она, - я не могу с тобой остаться по своей воле. Если бы ты только позвал меня за собой..." И заплакала. Слезы полились из глаз, из волос, рук, груди... Русалки плачут всем телом, понял я.
Тут Руська меня и разбудил.
За окном хмурилось утро. Голова трещала немилосердно, особенно после такого волшебного сна. Но исходить соплями о потерянной любви было некогда. Наш часовой виновато признался, что, видать, проворонил преступников. Сам не заметил, как прикемарил. Когда проснулся, выскочил в коридор, а у Адера дверь открыта, и в комнате никого.
Мы спешно облачились в доспехи, скатились по лестнице, вылетели во двор, подбежали к конюшне и остановились, отдуваясь. Успели! Лошадь Адера на месте, я ее помню еще с турнира. Крепкая боевая коняга, соловой масти, с удивительными голубыми глазами. Моя Руська вскинула голову и заржала. Обрадовалась, бандитка.
В конюшне возился крепкий детина, местный работник. Это ему хозяин что-то вчера на кухне заяснял.
Работник оглянулся на нас.
- Не выводи, мы пока не уезжаем, - остановил его я.
Он пожал плечами и засыпал овса в кормушку адеровской лошади.
Мы постояли, переминаясь с ноги на ногу. Что-то никто не идет. Я оглядел двор. Черт, сарай за углом, отсюда не видать.
- Тинели, выгляни за угол. Как они там - уже вышли из сарая?
Оруженосец подошел к углу таверны, выглянул... потом сделал еще несколько шагов и пропал из виду.
- Черт! Руська, верни его.
Он побежал следом за Тином, отчаянно скрипя кожаным дублетом. Я стоял и напряженно вслушивался. Рядом бродили куры, кудахтали. Всхрапывали лошади. Работник протопал мимо, вошел в таверну и хлопнул дверью. На мгновение стало слышно, как в доме хозяин кого-то распекает за пригоревшую кашу... И все. Разве что ветер шумит в деревьях, совсем как ночью.
Терпение у меня лопнуло. Куда они все запропали? Я плюнул и пошел на задний двор. Только завернул за угол, как увидел Руську с Тином. Они бежали от сарая, бледные и растерянные. Тинели крикнул:
- Там никого нет!
Я оглядел двор. Вон пустой сарай, потом - сеновал, хлев, курятник... еще какие-то пристройки... поленница под стеной дома... От курятника, зевая, брел мальчишка с ситом, полным яиц. Из задней двери таверны вышел тот самый работник, что задавал корм лошадям. Выдернул топор из чурбака и направился в сторону леса.
Ни рабов, ни работорговцев. И кто знает, где их теперь искать?
Когда ребята подбежали, я сказал:
- Пошли к хозяину таверны.
Оказалось, что Адер уехал. На вопросы - куда, когда, с кем - трактирщик отвечал уклончиво, и все косил глазами в закопченный потолок. Я хотел было дать ему в ухо, для пущей откровенности, но Тинели шепотом объяснил, в чем дело. И вместо оплеухи я выдал хозяину монетку.
Получив денежку, трактирщик охотно поведал, что господин Адер ехать и не собирался. Он пошел пешочком, вместе со всей кодлой. Скоко кодлы? Работников дюжины две и трое ребят - два солдатика и слуга. В лес они пошли, наверное, к пристани. Пристань недалеко. Не, не просто пристань. Селишко, конечно, там. Большое, церковь даже есть. Как найти? А по тропочке. Не, верхом не проехать. Буря недавно была, много деревьев наваляла. Тропинку показать? А чего ее показывать, вон за большим сараем она и есть. Идите и не сворачивайте. Может, и догоните господина рыцаря.
Перелезая через очередной ствол, я зацепился полой хауберка, и чуть не рухнул носом в крапиву. Отцепился с трудом. Еще угораздило опереться руками, а они ушли в чернозем чуть не по запястья. В разрез кольчужных рукавиц тут же набилась грязь.
Да, верхом мы точно здесь не проехали бы. Настоящий бурелом. Ближе к таверне дорожка была расчищена: ветки убраны в сторонку, поваленные деревья распилены на чурбаки. А потом тропа ныряла в чащу и - мама моя дорогая! Хорошо, что отряд Адера шел впереди. Они вытоптали самые буйные заросли и обрубили нависающие сучья. И все равно приходилось пригибаться, перепрыгивать, нырять под низкие ветки. Хорошо, хоть тропинку не потеряешь - толпа невольников оставила после себя четкий след.
Жарко, пот уже прошибает. Все мокрое от росы - и трава, и листья, и мы. Черт, скользко! Ломимся как медведи. Нет, ежики... Ежики сильнее шумят... О чем я думаю?! Главное - чтобы они не разбежались... Нет, им рабов стеречь надо... не разбегутся... только бы не уплыли... только бы...
Я был так зол, что встань на пути медведь, порвал бы его голыми руками. Пот катился из-под шлема и заливал глаза, но вытаскивать руку из рукавицы я не стал. Все равно ладонь грязная. Я вытирал лицо мокрым подолом котты. И время от времени оглядывался - не отстают? Ребята не отставали.
Вдруг лес расступился, и мы выбежали на большую поляну. Нет, речки не видать. Села тоже. Только вытоптанная полоса травы тянется до кустов на той стороне. Черт, просто поляна.
Оказалось, не просто. Мы уже были на середине, когда полетели стрелы. Меня так сильно ударило в левое плечо, что я упал на колено. Глянул - не торчит, не пробила железо. Над головой свистнула еще одна стрела. Сзади сдавленно ахнул Руська и закричал Тин.
- В лес! - заорал я и оглянулся.
Руська лежал ничком, из спины торчало оперение, а бледный как смерть Тинели полз к нему на четвереньках. Стреляли из кустов справа и сзади.
В два прыжка я подлетел к Руське, закинул его руку себе на плечо и потащил через поляну вбок. Вперед нельзя, там наверняка ждут... Но если справа тоже лучник... Тин подхватил безвольное и тяжелое тело Руськи с другой стороны, и через полсотни шагов мы вломились в заросли ежевики и крапивы. Стрелы свистели рядом, но больше ни одна не попала.
Я отпустил Руську и окинул взглядом Тинели. Вроде не ранен.
- Ты цел?
- Да.
- Связывай ему руки. Поясом... Его поясом, Тин! Понесешь на закорках. Я буду прикрывать.
И выхватил меч. Лучник страшен в поле, да на башне, а в лесу - дерьмо. Я подвигал левой рукой. Больно, но терпимо. Синяк будет с тарелку, и все.
Со стороны поляны послышались крики.
- Туда! Туда! Отрезайте!
Я высунулся было из кустов и отпрянул обратно. Их не трое, их пятеро. Четверо солдат и... я снова выглянул, чтобы убедиться, что мне не почудилось. Да, четверо солдат, все в гамбезонах. У троих - мечи, у одного - лук.
А пятый был давешним работником из трактира. Без топора, но с луком.
Я даже застонал от стыда и отчаянья. Какой я дурак! Пока хозяин нам врал, его человек уже бежал предупреждать Адера...
- Ты ранен? - испуганно спросил сзади Тинели.
- Связал? Тогда неси.
Я помог Тину продеть голову между связанными руками бедного Руськи, и заодно убедился, что наш товарищ еще жив. Ничего, главное - выбраться отсюда. Руки дело делали, а голова соображала. Куда бежать? Путь обратно отрезают враги... таверна, лошади... и хозяин, который мог уже подготовиться к встрече. Вперед? А вдруг эта паскуда соврала и про село с пристанью? Может, там болото, и нас туда загоняют? Нет, здесь точно прошла толпа рабов - много следов босых ног. Прошли совсем недавно. Не в болото же их увели...
Тинели подхватил Руську под коленки и собрался было двинуться обратно, к таверне.
- Не туда! Они в ту сторону и бегут. К пристани! Там село.
Я шел сзади, прислушиваясь к треску веток и голосам врагов. Мы лезли напролом, но они шумели больше нашего. Тин шипел сквозь зубы - руки заняты, и ветки бьют по лицу.
Голоса - то ближе, то дальше. Они еще не поняли, в какую сторону мы пошли. И пошли ли вообще, а не сидим, затаившись, в какой-нибудь яме.
Где-то залаяла собака, прокричал петух... Село!
Впереди вдруг что-то зашуршало, лязгнуло, хрустнуло, и Тинели упал на колени. Над ним стоял солдат, в стеганой безрукавке с кольчужными накладками. Его лицо казалось странно знакомым...
Я бросился на врага. Он едва успел выдернуть меч из Тинели. Да неловко - тяжесть двух тел помешала. Поэтому первым же ударом я отрубил ему руку по локоть. Он заревел на весь лес, согнулся, хватаясь здоровой рукой за обрубок. И я снес ему голову.
- Там! - закричали неподалеку. - У реки!
- Ларс! Ларс!
Я стащил Руську с Тинели, потом хотел перевернуть Тина, но он тихо заскулил. Скрючился, подтянув колени, и обхватил руками живот. Руки сразу стали красными.
Всё, понял я. Это всё. Обоих я не утащу. Одного... кого? Выбирай, Паська, кто тебе дороже.
Я ударил себя кулаком в лоб. Помогло.
Стащил котту, скомкал и засунул Тинели под руки. Хоть как-то зажать рану...
Можно остаться на месте и принять бой. Адера с ними нет - я его не видел, и голоса не слышал. Скорее всего, он уплыл. Ни о каком поединке речь уже не идет. Их пятеро. Расклад неважный.
Но они кричали: "У реки!", а значит, село уже близко. Дотащу туда одного, возьму подмогу, и вернусь за вторым. Кого? Руську. У Тинели дыра в животе, его лучше вообще не трогать. Но оставлять здесь, на видном месте, рядом с трупом, нельзя.