Аннотация: Финал Литературного Турнира памяти Братьев Стругацких, проект "Дом Маэстро"
Шорт-лист Фаншико-2016
1. Генерал
Очередная самоходка возникла между разрушенными пятиэтажками. Рэм прильнул глазом к окуляру целеуловителя, нащупывая пальцем спусковой крючок. Отдача мягко ткнула приклад в плечо. Самоходка клюнула широким корпусом и начала разворачивать башню. Рэм резво перекатился на вторую, заранее пристрелянную, позицию и добил самоходку двумя выстрелами по корпусу. Из-под башни, постепенно густея, пошёл дымок. Хотя было неясно, какого буя там вообще что-то могло гореть. Рэм опустил ствол бронебойки и принялся ждать.
Новая самоходка со скрежетом выползла из-за корпуса первой и тут же начала поливать пулемётным огнём остатки кирпичной стены, за которыми притаился стрелок. Рэм, не целясь, саданул из подствольника и, бормоча ругательства, опрометью кинулся к разбитому капониру. Сзади один за другим лопнули два снаряда. Рэм перевалился через бруствер, сунул ствол в узкую прорезь бойницы, прицелился, и двинувшая было вперед самоходка получила два заряда: в гусеницу и в башню. А слева, круша в хлам кирпичи, лезли новые робокибы, а справа, ломая стены, ворочалось нечто тяжелое. Попал...
Щелчком языка активировав связь, Рэм что есть мочи заорал в микрофон:
- Хинкус! Бромберг! Это Желтухин! Где вы, гать вашу?! Меня тут зажали! Робанные киберы прут со всех сторон! Сейчас мне близнец придёт!
В наушнике шлема затрещало и голос Хинкуса возвестил:
- Не ори, Рэм. Мы тебя засекли, будем через три минуты.
- Вот судаки, - пробормотал Рэм и принялся отстреливаться.
Ровно через три минуты запыхавшиеся Бромберг и Хинкус ввалились в капонир. Втроем у них пошло на лад, и вскоре в обозримых окрестностях дымилось не меньше двадцати самоходок, остальные беспорядочно отступили для перегруппировки.
- Отстрелялись вроде, хлебать их в бот, - сказал Рэм, стаскивая шлем с мокрой головы.
Он сплющил картонную гильзу, щёлкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
- Пожалел бы легкие. - Хинкус укоризненно покачал головой. - Дымишь, как бензиновый двигатель.
- Какого мэра их жалеть? - мрачно поинтересовался Рэм. - У меня эти двенадцатые. А у тебя?
- И то! - воодушевился Бромберг, протягивая руку. - Дай-ка и мне, старина, пока передышка.
Рэм протянул папиросы Бромбергу.
- И ругаешься ты, как сапожник, - добавил Хинкус. - Уши вянут.
- Ругань или матерщина, - наставительно сказал Рэм, - является утерянным боевым искусством. Недаром её называли бранью. Информации осталось бот наплакал. Мой псиформатор третий год молотит на реконструкцию, копает по древним сайтам. Знаете какой тремор?..
Некоторое время все трое молчали. Рэм о чем-то мрачно и сосредоточенно думал.
- А... - начал Хинкус, но в это время заработала громкая связь в шлемофоне Бромберга.
- Говорит генерал Даган! - проговорил надтреснутый тенор. - Кто на связи?
- Генерал Бромберг! - поспешно доложил Бромберг. - Привет, Джеймс. С чем пожаловал?
- Ну всё, карбид твою рать! - сказал Рэм, с отвращением выплевывая окурок. - Пойду я, пожалуй.
- Как это - пойдёшь?
Хинкус и Бромберг недоверчиво уставились на товарища.
- Так! - зло сказал Рэм. - Зашибало все. И планета эта, и кирпич битый, и псевдорасы эти железные, и вы, разгильдяи, зашибали. Оревуар! - Он поднялся на ноги.
- Ты что, генерал?! - выпучил глаза Бромберг. - Это дезертирство!
- Рэмчик, - просительно сказал Хинкус. - Ты устал просто. Вот вернёмся из рейда, накатим по маленькой и в женский батальон сходим, к генеральшам...
- И генеральши твои зашибали!
Рэм уставился в низкое морщинистое небо и усилием воли вышел в сеть.
Гипернет сегодня был какой-то глючный - нужный метасервер подгружался до неприличия долго.
- Рэмчик, а мы как? - канючил Хинкус. - Сейчас железяки попрут.
- Не ей бот, - отрезал Рэм, - Меня уже три раза реанимировали, ноги четыре раза пришивали. Хватит с меня... А вот! - радостно заорал он. - Сортировочная! Давай, портал организуй... Срочно! Валю отсюда к стёганой скатерти! Лови координаты. Что?! Минутку подождать?! Помехи на линии? Гать твою!!! Скорее, говорю, давай! Жду.
Со стороны руин трехэтажки раздались какие-то звуки. Хинкус и Бромберг тревожно приподнялись, беря оружие наизготовку.
- Давай, замаза, - бормотал Рэм.
Тупое рыло штурмового робота проломило остатки кирпичной стены, и почти в тот же миг посреди капонира появился нуль-портал.
- Бывайте, судаки! - заорал Рэм. - Если свезет, еще встретимся!
Он поднял в старинном приветствии безымянный палец правой руки и нырнул в светлый прямоугольник.
2.Этьен
Лёгкая кабина с сетчатым полом остановилась, и Этьен, щурясь, ступил на упругое одеяло псевдопочвы. Яркое до рези в глазах небо как всегда обрушилось на него, заставив на секунду задохнуться и потерять ориентацию. Так водяная гладь обрушивается на ныряльщика, летящего с вышки.
Этьен поднял руку, прикрываясь от солнца. Урожай на верхнем ярусе воздушных насаждений был уже убран, и бобовые заросли начали увядать. Всего неделю назад здесь всё было залито оттенками зелёного, а теперь стебли и листья быстро окрашивались в тона от желтовато-бурого до пурпурного. Это было невероятно, потрясающе красиво. Через две недели красота увядания достигнет апогея, а потом здесь станет опасно ходить без летучей страховки.
Выбрав место, Этьен разложил треногу, приспособил на подставке мольберт, подождал, пока над ним сформируется призматический объём, обозначил его по углам люмимаркерами и принялся рисовать. Время от времени он брал световую кисть наотлёт, отодвигался от этюда, щурился, наклоняя голову, потом вновь придвигался, продолжая заполнять картину небрежными щедрыми мазками. При этом он не забывал поглядывать на вирточасы, и когда до назначенного срока оставалось чуть меньше получаса, сложил треногу с мольбертом и пошёл к подъёмнику.
Этьен нарочно рассчитал время так, чтобы прийти с малюсеньким опозданием. Небольшая задержка всегда на руку опоздавшему. Этьен улыбнулся. Первое свидание на плантации - это необыкновенно романтично.
Сквозь плетёные створки кабины Этьен видел, что на одиннадцатом и десятом ярусах суетятся робокибы, а вот на девятом царило полное запустение, и это было как нельзя кстати.
Этьен приглядел Ружену больше двух лет назад, но интереса своего до последнего времени никак не выказывал, методично и осторожно подготавливая почву. Кое-кто мог бы удивиться: зачем, дескать, такие сложности? Не проще ли без обиняков сделать предложение свободной женщине? Но у Этьена имелась своя метода, свой стиль.
Будучи неплохим психологом, он с первой встречи почувствовал, что терпит фиаско. Высокий худощавый красавец с волнистой, черной, как смоль, шевелюрой и тонкими усиками над верхней губой не произвёл на Ружену ровным счётом никакого впечатления. Сказать по правде, и ему девушка нравилась не так чтобы... Не его тип. Но была в этой даме одна пикантная, страшно возбуждающая Этьена особенность. Она была молода. Она была удивительно молода. Всего тридцать пять. Практически ребенок. Поначалу Этьен даже не поверил, а когда поверил, то сразу решил, что в лепёшку расшибётся, а затащит её в постель.
Полтора года тщательно спланированных встреч, мимолётных бесед, тонкой игры и фальсификаций наконец принесли результат. Сначала равнодушие Ружены переросло в интерес, после - в приязнь, потом - в долгие совместные прогулки, а потом... Этьен самодовольно усмехнулся. Потом девушка забалансировала на тонкой проволоке чувства, когда нечаянное прикосновение мужской руки заставляет сердце выпрыгивать из груди. А дальше всё просто, четыре дня полного молчания и... очаровательная крошка, окончательно дозрев, падает с дерева. Вуаля!
Кабина остановилась, высветив на табло цифру восемь, и Этьен двинулся вглубь яруса. Глаза постепенно привыкали к влажному полумраку. Насвистывая себе под нос, Этьен неторопливо шагал под невысоким живым сводом из бобовых усиков. Всё тело его переполняло лёгкое радостное возбуждение. Издали заметив столб света, он пошёл медленнее, стараясь держаться за массивными стебляными колоннами.
Постепенно его слух различил женские голоса. Сначала один... потом другой... 'Что за ерунда? С кем она там болтает?' - мелькнуло в голове у Этьена. Мужчина прибавил шагу, и совсем скоро перед его глазами предстала дыра инсоляционного колодца, обнесенная бордюром живой изгороди. Вернее две дыры: одна - в полу, другая - в потолке. Возле бордюра, расположившись полумесяцем, сидели двенадцать женщин. Вышедший к колодцу Этьен остановился в полном замешательстве. Наташа, Шейла, Акира, Амалия, Марта, Ирма... Этьен знал всех этих женщин... Сельма, Кайса... Этьен хорошо знал всех этих женщин... Алевтина, Ася, Мэйлинь, Стеллочка... В разное время он был близок с каждой из них. Хотя, пардон! Сельма и Амалия по времени совпадали. Каждой из этих женщин Этьен дарил свою любовь на разный срок: от трёх месяцев до полутора недель. Хотя, пардон! С Кайсой он вообще уложился в две ночи...
При появлении Этьена женщины замолчали и разом обернулись в его сторону. Двенадцать женских головок, таких разных и вместе с тем таких схожих. 'Зачем они здесь собрались? - подумал Этьен. - И почему здесь нет Ружены?' Внезапно ему сделалось страшно.
- Привет! - сказал он, стараясь выглядеть беспечным. - Собрание трудового коллектива?
- Вроде того. - Ася Глумова рассматривала его, прищурив один глаз. - Клуб разбитых сердец имени Этьена Ламондуа. Не желаешь присоединиться?
- Ещё как желает! - сказала субтильная Амалия.
Этьен натянуто усмехнулся и сунул руки в карманы.
- Наверное, глупо спрашивать, где Ружена, - проговорил он.
- Точно, - подтвердила Ася. - Ты гораздо сообразительней, чем мы думали. Развивай мысль.
- Или вы заперли Ружену в доме, или вчерашний месседж было липой.
- Молодец! Догадливый. - Ася показала большой палец.
- Просматривать чужую переписку неэтично, - сказал Этьен. - Какого рожна вы лезете не в свое дело?
- Кто бы говорил об этике, - презрительно заявила Ирма Банева, мрачная, коротко стриженая брюнетка.
Женщины заговорили разом.
Этьен криво улыбался.
- И что вы от меня хотите? - спросил он с вызовом. - Извинений?
- У нас два требования: первое - ты прекращаешь всякие отношения с Руженой, второе - убираешься с нашей планеты. Поскольку первое вытекает из второго, то просто проваливай, Ламондуа!
- Чего ради я должен оставить Ружену?
- Того ради, что ты её недостоин. - Ася поднялась на ноги. - За три года на Деметре ты сменил двенадцать партнёрш. А может и больше. Ружена совсем ещё девчонка, ни опыта, ни внутреннего стержня. Зачем ей в самом начале жизненного пути вступать в такую кучу дерьма, как Этьен Ламондуа?
- Было время, когда ты не считала меня кучей дерьма, - проговорил Этьен.
Ася всплеснула руками:
- Прости! Я не сразу тебя унюхала.
- Но я-то не нарушаю никаких этических норм, - Этьен поднял вверх указательный палец, - а вы похожи на сборище оголтелых собственниц образца две тысячи десятого года. Может, желаете восстановить институт брака? Или генетическую экспертизу? Паспорт мне не выпишите?
- Что такое паспорт? - тихонько спросила Мэйлинь у Акиры.
- Два человека желают вступить в связь! - распаляясь, продолжал Этьен, - Что им может помешать? Желают порвать отношения? Пожалуйста! Это их личное дело. Лич-но-е!
- Тебе плевать на партнёршу, - грустно сказала Ася. - Тебе важны лишь новые впечатления.
- Даже если так, то кто может мне это запретить?
- Но мы не игрушки. - Ася покачала головой. - Мы не модный робокиб, которого можно поменять на супермодного. Мы не диван и не кружка. Нам больно, когда нас бросают на пол. Тебе разве мама не объясняла?
- Прогресс - это изменения! - Этьен начинал злиться. - А если я желаю поменять кружку раньше, чем она треснет? Два года, год! Какая разница? Имею право!
- Я знаю пары, которые вместе уже больше двухсот лет, - негромко произнесла Мэйлинь.
Этьен недовольно покосился в её сторону и опять уставился на Асю.
- Ты слышал, что мы тебе сказали. - Ася нахмурила брови. - Проваливай с Деметры.
- Иначе что?
- Иначе мы тебя сейчас в инсолятор скинем, - сказала мрачная Ирма, поднимаясь на ноги. - Имеем право! Метров тридцать до земли, по-всякому убьешься. А мы тебя мхом закидаем, не одна реанимашка не найдет.
- Кишка тонка, - пробормотал Этьен, отступая на шаг.
- Никого мы не станем скидывать, - строго сказала Ася. - Эй! Ламондуа! Ты слышал, что такое остракизм? Мы просто раззвоним всему посёлку про твои взгляды на прогресс и сексуальное партнерство. Поглядим, сколько женщин захочет заниматься с тобой любовью. Любовью! Слышишь, Ламондуа?
- Как же... Испугался... - не очень уверенно пробормотал Этьен.
- А мы не шутим. - Ася решительно скрестила руки на груди. - Убирайся с нашей планеты!
- Но это же нарушение этических норм. - Этьен попытался перейти в наступление. - Вы не имеете права...
Двенадцать женщин молча смотрели на стоящего перед ними мужчину, и Ламондуа неожиданно для себя сдался.
- Хорошо, - сказал он мрачно. - Через неделю я переберусь в другое место.
Ася отрицательно покачала головой:
- Сейчас. Сию минуту. Мы уже заказали тебе точку перехода.
Она вытянула руку и прямо посреди полукруга из двенадцати женщин начал возникать абрис портала. Этьен хотел что-то сказать, потом передумал, плюнул себе под ноги и молча шагнул в светлый прямоугольник...
Ася и Ирма вышли из подъёмника на одиннадцатом ярусе.
- Знаешь что, Ирка, - сказала Ася, глядя на суетящихся робокибов, - Руженке надо рожать, пока молодая. После семидесяти уже всё не то - проекты, планы, амбиции... А за ребёнком ходить надо. И рожать надо непременно от любящего человека.
- И любимого, - задумчиво добавила Ирма.
3.Диана
Они ужинали на веранде. На веранде было прохладнее. Безобидные ночные насекомые бились о стоящую посреди стола лампу. Мягкое, как бархат, абсолютно беззвёздное небо висело сразу за тонкими переплётами приоткрытых окон. Далеко-далеко, у самого горизонта тускло светились в темноте конусы вулканов.
- Хочешь сладких бобов? - спросила Диана. - Сегодня переправили из системы Кита. У них как раз уборочная.
Андрей не ответил. Он смотрел в окно на чёрную беспросветную занавесь ночи. Всё на этой планете было каким-то беспросветно-первозданным, даже ночь.
- Что-нибудь на работе? - спросила Диана.
Она положила острый подбородок на ладони и тоже смотрела за окно.
- Формовщик полетел в конце смены, - сказал Андрей. - ВД-привод накрылся, пришлось надевать термокостюм и лезть прямо в расплав. Срочная работа, комплектующие для кибов куда-то в систему Аркадии. - Он помолчал. - Тебе здесь не скучно?
- В смысле? - Диана слегка удивилась.
- Ну, я ухожу на работу, а ты целый день сама по себе, никуда особенно не ходишь, в кафе не заглядываешь, ужины готовишь...
- О! - Красивые губы Дианы расплылись в ослепительной улыбке. - Предыдущую декаду я провела на Азазеле, впечатлений мне хватит лет на пятьдесят.
'Да, десять лет на Азазеле - это, пожалуй, не фунт изюму', - подумал Андрей уныло.
- Антон и Кира завели настоящего котёнка, - как ни в чем ни бывало, продолжала Диана. - Представляешь?..
- Диан, - сказал Андрей, - я решил поменять планету.
Женщина взяла со стола вилку, несколько раз перевернула её в пальцах и положила обратно.
- И куда мы желаем перебраться? - спросила она тем же ровным весёлым голосом.
- Пока не знаю. - Андрей сделал неопределенный жест. - Диан, я всё больше чувствую, что это не моя планета, ничего меня здесь не вдохновляет. Пустота...
- И я не вдохновляю? - сказала Диана.
Над тёмным дощатым столом повисло неловкое молчание.
- Меня ты с собой, надо понимать, не зовёшь? - Диана горько усмехнулась.
Андрей промолчал.
- Чувствую, как из разряда нынешних перехожу в разряд бывших, - сказала Диана в сторону. - Как скоро ты намерен отбыть?
- Скоро... - Андрей рассеянно постучал пальцами по краю бокала. - Чем скорее, тем лучше.
- А давай прямо сейчас! - Дианна решительно поднялась со стула. - Знаешь, милый, а я тоже куда-нибудь переберусь. Делать мне здесь больше нечего. И дом этот мне надоел. Подождёшь, пока я соберу кое-какие мелочи?
- Подожду, - сказал Андрей и подумал, что нужно предупредить диспетчерскую, чтоб передвинули смены.
Диана задержалась в дверном проёме:
- Закажи пока портал, - сказала она, улыбаясь одними губами.
Хрустнув пальцами, Андрей уставился в окно. Где-то там, в беспросветной угольной мгле, в тысяче световых лет отсюда летела по неведомой орбите станция Сортировочная - путь к тысяче миров и тысяче возможностей. Андрей сосредоточился, устанавливая соединение. 'Я просто равнодушная свинья, - подумал он с ожесточением. - Вот уж не думал, что будет так паскудно'.
В мозгу мелодично тренькнуло.
- Сортировочная? - сказал Андрей. - Портал, пожалуйста... Да. Групповой... На двоих... Андрей Воронин... Спасибо. Жду.
4. Сортировочная
Вокруг стойки автоматического диспетчера, стоявшей в самой середине просторного шестиугольного зала, медленно вращалась светящаяся надпись: 'Извините. Технический перерыв. Просим подождать. Спасибо за терпение'.
- Какой такой перерыв?! - возмущенно говорила Диана. - Чего там прерывать? Они что, обедают?
На Сортировочной всегда ночь. Верхнее освещение погашено, редкие светильники выхватывают из полумрака кольца диванов, да матово светятся дорожки к дверям портальных кабин.
Андрей, опёршись о стойку, смотрел на робокиба. Механизм являл собой компромисс между этическими нормами роботостроения и творческими амбициями дизайнеров по оболочке. Золотая, слегка схематичная головка на стройной золотой шее, небольшие, но вполне отчетливые полушария грудей с круглыми кнопками сосков темной бронзы... Андрей невольно отвёл глаза.
- Они периодически сливают накопленную информацию в накопитель, - со знанием дела пояснил их новый знакомец Этьен Ламондуа. - Примерно раз в месяц. На время перекачки объявляется перерыв...
- Вот оно что, - протянула Диана. - Может, пойти к другому диспетчеру?
Этьен улыбнулся, показывая ровные зубы:
- ... перерыв на всей станции.
'Интересно, сколько нужно накопить информации, чтобы её перекачка заняла больше минуты?' - подумал Андрей.
В глубине зала сочно чмокнула дверь портальной кабины. Этьен, Диана и Андрей непроизвольно обернулись на звук. По одной из светящихся дорожек развалистой мягкой походкой к ним приближался крупный, коротко стриженый мужчина. Вновь прибывший без церемоний шагнул в круг из шести диванов.
- Генерал в отставке Рэм Желтухин. - Лопатообразная ладонь выдвинулась вперед, будто ковш экскаватора. - Честь имею представиться.
Андрей с удивлением, а Диана с восторгом рассматривали прожжённый пыльный комбинезон в серо-жёлтую кляксочку. На мощных плечах генерала топорщились шитые золотой нитью прямоугольники с выпуклыми серебряными звездами.
Обменявшись крепкими мужскими рукопожатиями со всей троицей, включая Диану, генерал Рэм плюхнулся на диванные подушки, вытянул из одного наколенного кармана плоскую фляжку, а из другого - большой клетчатый платок. Платком он вытер загорелое лицо, из фляги отхлебнул; трогательно спохватившись, предложил остальным и совершенно не обиделся, когда все трое вежливо отказались.
- Только что с Аркадии! - пояснил генерал. - Вылазки, засады. Послал всех к стёганой скатерти... извините, мадам. - Он смущенно поклонился в сторону Дианы, - Две декады оттрубил. Меняю планету. Остохудело... э-э... извините, мадам.
- Пустяки. - Диана недоуменно и очаровательно улыбнулась.
- Что за затор? - Генерал ткнул пальцем в направлении стойки.
- Перерыв. Информацию перекачивают, - объяснила Диана. - А куда направляются генералы в отставке? Если не секрет.
- Не решил ещё. - Рэм взъерошил короткие волосы. - Может на Проксиму Курортную, там рыбалка, говорят, просто близнец... Прошу прощения, мадам.
- Этьен, а вы? - Лицо Дианы изображало живейший интерес.
- У меня все просто. - Ламондуа сдержанно улыбнулся. - Через каждые полторы декады год-два живу на Гогене.
- О! - Чуть переигрывая, Диана, широко раскрыла глаза. - Не могу поверить! Неужели вы эмоционист?
- Предпочитаю старое слово 'живописец', - скромно поправил Этьен.
'Вот тип', - подумал Андрей. 'Глядство какое-то! - подумал Рэм. - Надо психокорректор перенастроить, а то в приличном обществе хоть рта не раскрывай'.
- Здорово! - восторженно заявила Диана. - И насколько это у вас серьёзно?
Этьен внимательно взглянул на случайную собеседницу, отмечая, что девушка очень даже ничего, только глаза грустные.
- Да так, - сказал он. - Профессиональный бездельник. Болтаюсь по мирам, пишу этюды, делаю наброски, потом забираюсь в нору вроде Гогены и рисую пару работ начисто.
- Бездельник?! - входя в роль, возмутилась Диана, - У художников вечные комплексы. - Она покосилась на Андрея. - Никогда б не подумала, что познакомлюсь на сортировочной с кем-то вроде Роджера.
- Диана, вы уж... через край, - сказал Этьен, было видно, что ему жутко приятно. - Куда мне до Роджера?
- Опять скромничаете?
Этьен виновато развел руками.
- А где выставляете свои эмонажи?
- Обычно на Денебском Галерейном.
- Денебский ресурс! С ума сойти! - Всплеснув руками, Диана откинулась на спинку дивана.
Этьен мысленно пожал себе руку. Он и в самом деле как-то выставлялся на Денебском Галерейном. Его персональные выставки дважды экспонировались в течение трёх с половиной минут.
- У нас тоже был один художник, - сообщил Рэм, внимательно слушавший разговор. - Вокруг снаряды рвутся, а он с треногой. Не успел планшет разложить, как ему башку осколком снесло, тать и растать...
Над диваном повисла тишина.
- И что? - с ужасом спросила Диана.
-Ничего, башку на место пришили, художник собрал манатки и был таков. Говорит: 'Эмоций насильственной смерти я получил в достаточном объёме'. Вот так...
- Но это же кошмар! - Диана поёжилась.
- Ничего кошмарного, мадам, - заверил Рэм. - Меня трижды собирали практически по кусочкам, а я хоть бы крен. Хотите шрамы покажу? - Рэм взялся за застёжку комбинезона.
- Ой, не надо, - поспешно сказала Диана.
- Если бы ордена за шрамы давали, у меня вся грудь была бы в крестах!
- А отчего их не дают? - спросила Диана с интересом.
- Чтобы этические нормы не нарушались. Впрочем, награды это буйня! Мэр мне в сад... - Рэм осекся, кашлянул и обратился к Андрею. - А вы, дружище откуда? И куда?
Мысленно скрипнув зубами, Андрей открыл было рот, но к его огромной радости, Диана в тот же момент сказала:
- О! Похоже открылись.
5. Андрей
Под надписью 'жду распоряжений' спонтанно сложилась маленькая очередь. Генерал и художник галантно пропустили вперед Диану, которая отказалась, заявив, что вообще никуда не спешит.
- Тогда позвольте мне, - сказал Этьен.
Он заказал переход на Гогену в Лотрек-таун. Золотая дива приняла заказ и попросила подождать пять минут, пока техники стабилизируют аппаратные помехи.
Андрей посторонился, показывая, что пропускает генерала. Рэм кивнул.
- Я только что с Аркадии, - сказал он, заглядывая в окошко. - Хочу на ближайшую декаду кардинально сменить образ жизни. Приключения поперёк горла.
- Отдых пассивный? Отдых активный? Акваотдых? Турбоотдых? Робинзонинг? Сибаритинг? Желаете заняться искусством? Наукой? На Нью-Тоне прекрасные условия: звукоизоляционные кабинеты, кресла-качалки, трубочный табак, гипнокурсы по любой теме, научный фанатизм и неотмирасегойность по желанию.
- Заманчиво. - Рэм почесал макушку.
- Возможности просто невероятные, - вдохновенно вещала диспетчерша. - Можно принять участие в конструировании скафандра для работы в черных дырах, можно заняться усовершенствованием технологий психокоррекции, можно...
- М-м... психокорректор - это дело... Это, пожалуй. - Рэм оправил комбинезон. - Нью-Тон мне подходит. Активируй кабину, дамочка.
- Вас не затруднит подождать...
- Нисколько, мэм.
Генерал отошёл, а Андрей и Диана пару секунд выжидательно смотрели друг на друга, потом Диана наклонилась к окошку:
- Я пока каталог полистаю.
- Пожалуйста. Сейчас подгружу наш портальный.
Золотая головка повернулась в сторону Воронина. Андрей кашлянул:
- Как бы объяснить, - начал он, понижая голос. - Сам толком не пойму, что происходит... Последний год я в постоянной депрессии. Работа не радует, от развлечений мутит.
- Хотите на Ибн-Сину?
- Нет. - Андрей поморщился. - Мне кажется, я теряю смысл бытия.
- Попробую вам помочь, - задумчиво пропела диспетчер. - Вы когда-нибудь проходили тест Бруно Бельяра?
Андрей помотал головой.
- Войдите в гипернет. Сейчас я дам ссылку. Всего три вопроса. Отвечать надо быстро.
- Давайте, - сказал Андрей без особого энтузиазма.
Через секунду он открыл глаза и вопросительно уставился на робота.
- Сейчас, сейчас, - напевала диспетчер. - Только обработаю данные. Ну, вот! С вами все понятно, Андрей Воронин. Думаю, вам надо на Терру-14.
- Терру-14? - переспросил Андрей.
- Именно, - заговорщическим тоном подтвердило золотое существо. - Этой планеты нет в стандартных каталогах, но в особых случаях мы предлагаем её нашим клиентам.
- И что же это такое? - У Андрейа вдруг сбилось дыхание.
- Вы слышали о планетах-реконструкторах?
- Не приходилось.
Андрей заметил, как Диана, занятая созерцанием каталога, украдкой покосилась на робокиба.
- Терра-14 реконструирует прошлое вашей, а в каком-то смысле и нашей, прародины, идеальная имитация Земли начала двадцать второго века.
- Период социально-технической революции?
- Именно!
Несмотря на неподвижность схематического лица робота, Андрею показалось, что механизм обрадовался.
- Общее перенаселение. Недра истощены. Экология на грани глобального кризиса. Эксплуатация человека человеком достигает самых изощрённых форм!
- Погодите, - сказал Андрей. - Я знаю курс истории...
- Понимаю ваше нежелание, - пропел робокиб. - Свобода выбора - костяк нашей цивилизации, но здесь случай особый, и я имею полномочия на предварительный инструктаж. Впрочем, вы можете отказаться.
- Ну, почему же? - пробормотал Андрей.
- Тогда войдите, пожалуйста, на ознакомительный сайт. Вот ссылка.
Перед мысленным взором Андрея возникла подёрнутая голубой дымкой планета. В левом ухе запел, завибрировал проникновенный голос невидимого диктора. Медленно погружаясь в полугипнотическое состояние, Андрей слушал про то, как в конце двадцать первого века инженеры транснациональной монополии 'Грид Пёрл Лимитед' совершают технологический скачок, разработав концепцию перпетуум мобиле, как примерно в тоже время на гигамиллиардера Марка Евангельса снисходит социальное откровение, и он, купив Гренландию, застраивает её кибуц-коммунами, как Евангельс завозит в кибуцы первых поселенцев и отменяет в своём государстве хождение денег.
Виртуальная планета наплывала на Андрея, расползаясь холодным снежным островом. По обгрызенным фьордами побережьям начинали расползаться посёлки, соединяясь в затейливую сеть. А голос продолжал рассказывать, как на протяжении десятилетий 'Пёрл Лимитед' всеми силами старается удержать монополию на производство ВД-привода. Технологии тщательно засекречены, двигатели выпускают поштучно и лишь для нужд элиты.
Между тем грендланские кибуцы активно наполняются беженцами со всех шести континентов. В условиях глобального энергокризиса Евангельс начинает борьбу с 'Пёрл Лимитед'. Он строит передовые лаборатории, переманивает из Азии и Антарктиды лучших ученых и начинает исследования. Гренландцы так и не раскрывают секретов ВД, зато совершенно случайно натыкаются на принцип моментального переноса вещества в пространстве. Открытие сенсационное, но оно не решает вопросов энергетики. А энергия нужна коммунарам, как воздух. Природные ресурсы Земли почти исчерпаны, а возобновляемые источники не покрывают и пятой части потребностей. Тогда Евангельс предлагает 'Пёрл Лимитед' сделку: технологии нуль-переноса в обмен на секрет ВД и получает отказ.
Давным-давно, в невообразимо далёком детстве маленький Андрей Воронин слышал всё это на уроках истории. Но то ли события шестисотлетней давности тогда волновали его меньше, чем теперь, то ли диктор говорил как-то особенно страстно, а картинки были особенно яркими, только эпоха СоТээР вдруг начала окрашиваться для Воронина в притягательные тона.
Приоткрыв рот, он слушал, как Евангельс начинает террористическую войну против 'Пёрл Лимитед'. Перед глазами Андрея горели кабинеты, взорванные появившимися из ниоткуда бомбами, коммунары в чёрных трико тенями возникают в катакомбах подземных замков, пытаясь нащупать координаты секретных лабораторий. Смельчаков убивает охрана, убивают оказавшие в точке финиша потолки и стены, убивает несовершенство прыжкового оборудования, но они летят, будто мотыльки на свет костра. Задача проста - добыть работающее ВД-устройство, либо похитить человека, обладающего информацией.
Владельцы 'Пёрл Лимитед' боятся пустых комнат и даже по нужде не ходят без охраны. Андрей видит, как на побережье Канады стягивают отряды наёмников, как разворачиваются плавучие боевые платформы. Над коммуной нависает угроза интервенции. Но отступать уже некуда. Бомбисты-смертники готовятся к последнему эпизоду противостояния...
Изображение погасло, и Андрей мигнул глазами, фокусируясь на окружающем. Золотая головка качнулась.
- Итак, - проговорил робокиб. - Сейчас на Терре-14 идёт две тысячи сто пятнадцатый год. До победы коммунаров и гибели 'Грид Пёрл Лимитед' остаётся немногим более двух лет. Это самые яркие и насыщенные годы эпохи. Думаю, для вашей проблемы...