Аннотация: Литературный турнир "Игры Фантастов" финал
В руководстве гильдии пустотных тестер-заправщиков не любят, когда сотрудники опаздывают на смену. Гияс быстро взглянул на наручный миником.
- Половина шестого, - проговорил он неловко. - Пора бежать.
Аля вздохнула.
- А то от мастера будет нагоняй... - словно оправдываясь, добавил Гияс. - Ты позаниматься хотела... Вот и позанимайся или подружек позови. Сегодня вроде как праздник.
Аля кивнула и невольно опустила глаза.
- Посидите, - продолжал Гияс, - посплетничаете, по сети что-нибудь весёлое посмотрите, а мне нужно бежать... Только, пожалуйста, не болтайтесь по станции. Очень тебя прошу. - Придерживая откинутый пузырь шлема, он нагнулся и нежно поцеловал Алю в переносицу. - Ну всё, не скучай, зайка.
Дверь тамбур-кессона за Гиясовой спиной с лёгким шипением вошла в герметичный паз. Некоторое время Аля, прислушиваясь, стояла у внутреннего люка. Она представила себе, как Гияс вышел в просторный коридор, похлопал ладонями по карманам форменного рабочего скафандра, проверяя, на месте ли проездная карта, и поцокал подковками в сторону ближайшей остановки внутриярусной скоростной магнитки. Цоп-цоп... цоп-цоп... туууу...
Отодвинувшись от двери, Аля вздохнула, поставила замок на предохранитель и кругами пошла по небольшой гостиной. Какое-то время она собирала и раскладывала по местам всякие мелочи, норовившие пуститься в свободное плаванье, поправила и переложила на широком диване подушки с липучками, ткнула пальцем в экран комнатного миника. Закончив с ненужными в общем-то делами, девушка подкрасила губы, поправила стриженую чёлку и подошла к окну.
За многослойной панелью полиламелевого стекла, неподвижно висел горб далёкой и одновременно близкой Земли, очерченный лазоревой полоской атмосферы. Аля отчётливо видела, как за балконными перилами тлеют электрическими углями туши двух Америк, стянутых пуповиной Панамского перешейка, как угли собираются в костры городов, распадаются огненной паутиной магистральных трасс. Казалось, если вжаться лбом в стекло, то отсюда, с низкой орбиты Гагарин-сити, можно рассмотреть внизу движение машин по тонюсеньким световым венам.
Прижав к вискам согнутые лодочкой ладони, Аля подалась вперёд и коснулась лбом прохладного иллюминатора. Она так увлеклась созерцанием, что испугалась, когда в окно постучали. Вздрогнув, Аля подняла глаза и увидела с той стороны радостное Лёхино лицо под забралом шлема. Лёха делал знаки, указывая на дверь наружного кессона.
Махнув в ответ, Аля поскакала открывать, и спустя пару минут, Лёха вывалился из балконного шлюза. Лёха всегда являлся весело, броско, с какими-то брызгами. Скафандр у него тоже был приметным. На рукавах такого же, как у Гияса, серого с жёлтым рабочего "турмана" красовались трёхцветные звезды, а на спине искусно напылённая эмблема Гагаринского гоночного клуба.
Сейчас Лёхина физиономия лучилась счастьем. В одной руке он сжимал свёрток, из которого торчало горлышко шампанского в термозащитной бутылке, в другой - разноцветный блок с петардами, - хоп! - и принесённые упаковки закувыркались, расплываясь по гостиной. А сам Лёха в одну секунду оказался возле Али, обхватил холодными перчатками, оторвал от пола (только клацнули магнитные подковки сандалий), закружил по каюте. Затем, отстранившись, рванул защёлки на шее, скинул шлем на спину и двумя руками дёрнул язычки застёжек. Аля глазами хлопнуть не успела, а парень ловким дельфином выскользнул из раскрывшегося по швам скафандра. Явление было эффектным, тем более, что на госте не оказалось ничего, кроме ярких в красный горошек трусов с изображением пляшущего Дональда Дака.
- Вау... - выдохнула Аля.
Нырнув мимо неё, Лёха сделал кульбит, демонстрируя татуировку во все лопатки: собаку Белку в старинном гермошлёме и собаку Стрелку с высунутым языком, толкнулся босыми ногами от потолка, нырнул вниз и, словно в танцевальном па, опять подхватил Алю за талию. Девушка тихо охнула, а Лёха совершенно неведомым образом закружил, потянул её по комнате. Пустотники движутся в невесомости с ловкостью хорьков, даже если магнитная обувь не на них, а на ком-то другом...
- Твой Отелло загнал три пешкондранца, пока летел к тебе из другой галактики-и-и, - фальшиво пел Лёха. - Твой Ромео приполз к тебе по космическому плющу-у-у.
- Мой Карлсон чуть не выломал дверь балкона... - Аля, смеясь, отбивалась от горячих ладоней, лезущих под халат. - Лёшка, дурак, у меня голова кружится.
- Сейчас ещё не так закружится, - пообещал Леха. - Твой Карлсон пришёл за своим вареньем, - и он припал губами к Алькиному рту в долгом страстном поцелуе.
Аля замычала, чувствуя, что переворачивается на диван. Она поймала левой рукой страховочную петлю у изголовья, а правой притиснула к себе голые Лёхины плечи.
Они целовались до одурения, пока Аля не оттолкнула кавалера.
- Тише, не так быстро, - проговорила она, слегка задыхаясь.
- Не бойся, детка, - шептал Лёха, целуя её в разрез халата. - Твой Казанова досконально изучил технику плотской любви в невесомости. Не бойся, селянка...
- Я не селянка, я кочевница и я ничего и не боюсь, - твёрдо сказала Аля и сразу подумала, что если Лёху в его расписном "турмане" видели соседи, то бояться вообще-то есть чего.
- Ты как Жанна д"Арк под арестом, - протянул Лёха. - Трусишь, что твой пэр примчится?
- Не называй его пэром.
- Не буду. Тем более, что ты зря напрягаешься. Сегодня он на смене, в ночную. Я проверял. У нас с тобой куча времени. Хватит, чтобы пошалить, потом слетать на Площадку. Посмотрим на ёлку в вакууме, на фейерверк, потанцуем, шампанского хлебнём... потом опять пошалить, а утром я свалю.
- Я же не пью шампанского, - сказала Аля.
- Да ладно, кончай. - Лёха завис над девушкой. - Скажи ещё, что Новый год не ваш праздник. Все отмечают Рамадан, все отмечают Сагаалган, все отмечают Новый год. А старый Новый год, это вроде сиквела настоящего. Поверь мне, как Карлсону... Тем более, что шампанское безалкогольное.
- А может, к тебе пойдём?
Лицо у Лёхи сделалось разочарованным, но он тут же взял себя в руки:
- Можно... Иржи зубрит трансплантологию, но мы его вытурим. Правда, на ночь вытурить не получится.
Аля чмокнула Лёху в губы:
- Тогда начнём с Площадки?
- Давай.
- Только мне лететь не на чем, - призналась Аля смущённо.
- Как это? Он что, ранец забрал?
- И мой и свой. Унёс на работу.
- Нафига? - Лёха выпучил глаза.
- Наверное, чтоб я не болталась, где попало... Заблокировал мой миник, поставил на контроль домашний, даже рацию мне со скафандра снял... - Аля вздохнула. - По-моему, он что-то подозревает.
- Не накручивай, - Лёха поморщился. - Ничего он не подозревает. Мы с тобой даже не светились нигде.
- Уж так и не светились?..
- Не парься, - сказал Лёха не очень уверенно. - Ранец я тебе достану, у Ваньки одолжу или у Томаша. А пока будем буксировать тебя, как маленькую баржу.
Он снова поцеловал избранницу в шею, и в этот момент пропиликала трель дверного звонка. Девушка с широко раскрытыми глазами замерла на диване. Трель повторилась.
- Ну вот, - проговорила Аля срывающимся шёпотом. - Влипли. Я как чуяла.
- А может, это не он? - тоже шёпотом предположил Лёха.
- Он... Он нас выследил...
- Почём ты знаешь?
- Камера не включилась, значит дверь открывали с пальца.
- Ох, ты ж щи, - пробормотал Лёха.
Он сел, придерживаясь за петли. Звонок завизжал резко и сердито. Оцепенение в один миг слетело с Али. Она соскочила с кровати, поймала плавающую бутылку шампанского, подхватила прилипший к полу скафандр, сунула его Лёхе, а самого Лёху, сцапав за резинку трусов, поволокла к дверям спальни, словно поросёнок Пятачок воздушный шарик. Со стороны, наверное, это выглядело презабавно, но самим участникам было не до смеха. Звонок захлёбывался.
- Сиди тут, - скомандовала Аля, вталкивая гостя в "альков".
Дверь скользнула в пазы, бутылка с шампанским, кувыркаясь, пребольно ударила Лёху по затылку. Тот зашипел, перевернулся в воздухе и начал влезать голыми ногами в штанины. Теперь трусы с Даком уже не казались ему такими чумовыми. Забравшись руками в рукава, Лёха поймал бутылку и осмотрелся по сторонам в поисках своего пешкодранца. В животе его похолодело. Сделав неловкий шаг к двери, он выпустил бутылку и сунул пальцы в углубление ручки, но дверь была закрыта снаружи. Вот засада! Лёха поднял кулак, чтобы постучать, но вовремя передумал и опустил руку. "Ладно, - пронеслось у него в голове. - Плевать на ранец. Алька наверняка придумает, что соврать, а если меня застукают здесь... в трусах, то рассказ про залетавшую на огонёк подружку точно не прокатит... Надо же так вляпаться!"
Лёха судорожно принялся застёгивать скафандр. Язычки никак не попадали в пальцы, швы не хотели срастаться, клапаны не закрывались.
- Вот гадство, - бормотал Лёха. - Вот гадское гадство.
Ему постоянно казалось, что он слышит за закрытым люком голоса Альки и её цербера.
Наконец швы сошлись, манжеты перчаток плотно охватили запястья, чмокнули защёлки шлема, по правому угла прозрачного забрала побежали плотные строчки автоматических отчётов о работе систем. Не обращая на них внимания, Лёха кинулся к балконному шлюзу. Какое счастье! Какое офигительное счастье, что по требованиям технических норм каждое помещение внешнего контура снабжено автономным выходом. Впервые в своей жизни Лёха в полной мере оценил мудрость нормативов. Пока закрывалась внутренняя дверь, незадачливый ухажёр приплясывал на месте. Раз, два, три, четыре... Есть герметизация. Уф-ф-ф... Наружный люк поехал в сторону. Не дожидаясь пока серп проёма превратится в овал, Лёха протиснулся наружу.
Его сразу охватило привычное чувство, которое Томаш называл "синдромом блохи". Гагарин-сити - гигантское орбитальное кольцо, огибающее Землю по границе ионосферы на высоте трёхсот километров, невероятный бублик с диаметром сечения в две тысячи метров. Многоэтажный выпуклый бок станции нависает над твоей головой тысячами светящихся окон, простирается вправо и влево, постепенно сжимается в сверкающее лезвие и тонет в голубой дымке атмосферы. От этого реально берёт оторопь...
Но сейчас Лёхе было не до восторгов. Сломя голову, он ринулся на самый край балкона, подальше от окон зала, вцепился в ажурные перила, перегнулся вниз, рассматривая пути отступления. Эх! С движком за плечами задача была бы совсем пустяковой, но ранец валялся где-то в каюте и выбираться явно придётся как-то иначе. Магнитные подошвы ботинок бесполезны: композитная броня не магнитится, словом, дотопать до общественного шлюза по внешней оболочке тоже не выйдет. Вот же зараза! И что теперь делать? Может, попытаться спуститься на нижний ряд балконов? А что? А почему нет? Повиснуть на руках, прицелиться, толкнуться от перил и вуаля. Если повезёт, хозяева впустят через балконный шлюз, если - нет... сообразим что-нибудь...
Лёха перелез через перила. Где-то далеко-далеко внизу неподвижно висела Коста-Рика. "Бутылка! - мелькнуло в голове. - Я оставил в спальне бутылку!" Но возвращаться было уже поздно. "Бутылкой больше, бутылкой меньше", - подумал Лёха ожесточённо. Было бы неплохо пристегнуться страховочным тросиком. Но тогда тросик с карабином останется на перилах? А чёрт! Плевать! Перебирая руками по балконной решётке, Лёха присел и легко повис на руках. До нижнего балкона метров пять. Нужно очень аккуратно толкнуться и по диагонали нырнуть на площадку желательно так, чтоб не срикошетить. Главное не промазать.
- Дальномер, - приказал Лёха.
Окуляр дальномера с прицельной сеткой скользнул на правый глаз между лицом и забралом шлема. Лёха несколько раз выдохнул, пытаясь успокоиться.
- Давай, - сказал он сам себе. - На счёт "три"... Раз... Два...
Но толкнуться Лёха не успел: серо-жёлтая тень вдруг возникла над решёткой балкона и железные пальцы вцепилась в Лёхино запястье.
***
Когда Гияс, с пешкоранцем, найденным за спинкой дивана, вырвался на балкон, он кипел от негодования, хотя ещё и не знал толком, что собирается делать. Сын шайтана! Поганый шакалёныш! Огородный вредитель!..
Перепуганная Аля осталась за дверью шлюза. С ней ещё предстоит разговор, но не сейчас... не сейчас.
Остановившись посреди пустого балкона, Гияс завертел головой. Куда мог спрятаться паразит? Движок здесь, значит деваться ему некуда. Взгляд пробежал по изнанке верхних балконных плит, затем по ограждению. Что это между прутьями? Гияс ринулся к краю балкона.
Герой-любовник был здесь, висел под нелепым углом, прицеливаясь спрыгнуть на нижний этаж. Автоматически отметив знакомые рисунки на плечах скафандра, Гияс перегнулся через перила и мёртвой хваткой сжал запястье незваного гостя. Тот испуганно дёрнулся, задирая кверху зеркально-чёрное забрало. Не очень задумываясь, Гияс размахнулся пешкодранцем и со всей дури врезал шакалёнышу куда-то по загривку, потом ещё раз и ещё, прямо по задранному шлему. Наверное, от последнего удара в движке что-то заклинило: сопла вдруг изрыгнули голубоватые струи, мощный рывок перекинул тело экзекутора через перила, отрывая его вместе с беспомощной жертвой от балкона.
Реакция у Гияса была отменной. Ему хватило доли секунды, чтобы выпустить взбесившийся ранец и, сгруппировавшись, вцепиться в беспорядочно машущего руками прыгуна. Вертясь волчком, они понеслись прочь от станции, но разъяренному Гиясу было начхать. Крепко ухватив врага одной рукой за рубчатый пояс, он умело и безжалостно избивал его короткими ударами по корпусу.
***
Сквозь проём окна Аля видела, как Гияс схватил висящего на перилах Лёху и принялся охаживать его ранцем. Как растерявшийся Лёха задёргался, пытаясь вырваться, а потом прямо в стекло ударила яркая струя выхлопа... Аля сдавленно пискнула. Следующее, что она различила сквозь плывущие круги, были две тёмные фигуры в скафандрах, кувырком летящие прочь от станции.
Теперь Аля испугалась не на шутку. Не помня себя, она кинулась в зал, рванула из шкафчика свой скафандр. Не сняв магнитных сандалий и бездумно повторяя: "Сейчас... сейчас... сейчас...", она, всовывала ноги в штанины. Корпусные замки, манжеты, запуск АСЖ, навигация... Аля хапнула из шкафчика моток страховочного фала, кинулась в спальню и заметалась по ней в поисках чего-нибудь разгонного. Бутылка шампанского? Если потрясти и снять фиксатор? Пробку выбьет... Не. Импульс совсем слабенький... Стоп! Петарды! Вот что могло сгодиться. Аля ткнула в кнопку шлюзового замка и попрыгала обратно в зал.
Спустя пару минут с мотком троса и блоком петард она выскочила на балкон. Тёмные фигурки сделались уже совсем маленькими. Не спуская с них глаз, Аля привязала один конец фала к поясу, второй обмотала вокруг перил, перекинула невесомое тело через ограждение и толкнулась ногами. Станция провалилась куда-то вниз, а может, и вверх, Аля прижала ящик с петардами к животу, старательно прицеливаясь, и потянула шнурок запала. О том, что ракеты могут как-то повредить скафандр, она даже не подумала. Первый толчок бросил её вперёд и девушка страшно обрадовалась, что движется в нужном направлении. Разгоняясь всё больше, Аля неслась в сторону двух сцепившихся фигурок, летящих по касательной к необъятному пузырю далёкой и близкой Земли, а позади неё расцветали на фоне Гагарин-сити огненные астры фейерверка.
***
Когда Гияс накинулся на него сверху, Лёха не то чтобы испугался, просто не ожидал такого яростного напора, к тому же первый удар по шлему впечатал его в бровь и скулу в окуляр дальномера, и из глаза посыпались искры. Потом, когда вдруг врубился ранец, мысли в голове окончательно спутались. На некоторое время Лёха по-настоящему впал в панику. Способность соображать вернулась к нему, когда в один из бешеных оборотов он вдруг отчётливо увидел стремительно удаляющуюся станцию, а очередной удар в живот, ощутимый даже сквозь толстый скафандр, заставил его задохнуться. Холодное бешенство родилось где-то под ложечкой, и Лёха, как учил наставник в секции, ответил Гиясу хорошей двойкой по корпусу. Кажется, "цербер" слегка опешил, тем более, что у него была свободной лишь одна рука. Мгновенно перешедший в наступление Лёха попытался ударить врага открытой перчаткой снизу по шлему, но не тут-то было: Гияс ловко уклонился, двигаясь, словно гибкий удав, буквально в пару скользящих движений оказался за Лёхиной спиной и обхватил шею. Задушить своего оппонента он, конечно, не мог, жесткий ворот шлема никак бы этого позволил, но Лёха неожиданно почувствовал себя совершенно беспомощным, словно бы распятым в чёрной пустоте. Он судорожно замахал руками.
Шлемы сцепившихся драчунов плотно прижимались один к другому, и конечно чёртов Гияс в любом случае слышал яростные Лёхин вопли, слышал, сопел и молчал, усиливая давление на кольцо ворота. Вращательный момент, полученный при старте, заставлял противников делать два десятка оборотов в минуту. Перед зажатым в стальные тиски Лёхой, как в окуляре перископа поочередно проплывали: участок кольца станции, расцвеченные огнями туши Америк, светлый краешек атмосферы, усыпанная звёздами чернота космоса и снова кусок станции. От этого становилось муторно и страшно. Лёха забился с новой силой.
- Нас же уносит! - шипел он, пытаясь лягнуть Гияса ногой.
- Придушу тебя, паскуда, - наконец прорычал Гияс, и в этот момент Лёха различил на пролетающем перед его глазами далёком балконе малюсенькую фигуру, лезущую через перила.
Забыв лягаться, он крикнул: "зум!", и уже в следующий оборот увидел сквозь рамку видоискателя, Алю прыгающую в пустоту. Как тюлень ластой, Лёха заколотил ладонью по Гиясову локтю. Давление как будто ослабло, а на фоне увеличенного балкона взорвалась, лопнула искрами первая петарда. Вот же ж щи!
Но Гияс уже сам увидел вспышки фейерверка. Он перестал сжимать Лёхино горло, хотя рук не размыкал.
Будто два зрителя в сумасшедшем театре, они волчком крутились вокруг невидимой оси, наблюдая, словно вспышки стробоскопа: распускающиеся цветки петард и летящую почти точно в их сторону девушку с прижатым к животу ящиком.
Дальномер на заплывающем Лёхином глазу мигал нервными цифрами: пятьсот пятьдесят пять, четыреста семьдесят три, триста шестьдесят два... Выстрелила последняя ракета. "Она летит достаточно быстро, - пылало в голове Лёхи. - Быстрее нас. Она нас поймает. Только бы не промазала. Только бы не промазала".
- Биссмилля... - отчётливо проговорил над ухом Гияс.
"Двести сорок семь", показал счётчик дальномера, и в этот момент летящая девушка словно налетела на невидимую стену. Остановка была настолько резкой, что её швырнуло назад и немного вверх. Она медленно закрутилась, точно листик, попавший в водоворот и начала удаляться. "Верёвка, - с ужасом подумал Лёха. - Верёвка кончилась".
- Верёвка кончилась! - закричал он и дал максимальное увеличение. В десятке метров от перил балкона безвольно плыл конец развязавшегося троса.
- Она не закрепила фал, - сказал Гияс, и от этих слов у Лёхи сделалось нехорошо в животе.
- Но её же несёт в сторону станции, - неуверенно проговорил парень.
- Почти. - Гияс длинно выдохнул. - Градусов бы на пятнадцать...
- Нужно бросить ящик от петард, - закричали оба мужчины почти разом, словно девушка могла их услышать.
Далекая фигурка сделала резкое движение рукой, отбрасывая упаковку.
- Молодчина, - пробормотал Гияс.
- У неё ещё сигнальный патрон должен быть, - вставил Лёха, - из комплекта...
- Это на крайний случай, - ответил Гияс, он совсем убрал руки с Лёхиной шеи и теперь держался за пояс, прижимаясь шлемом к шлему собеседника. - Давай, сигналь sos, пацан, вызывай подмогу.
- А чё ты мной командуешь? - взвился Лёха. - Сначала по морде лупит, а потом: "sos сигналь".
- Придержи коней, - произнёс Гияс тоном ниже. - Я тебя узнал, и разговор с тобой ещё будет, но не сейчас... Вызывай, говорю, патрульных...
- Вот сам и вызывай. - Лёха упрямо нахохлился.
- Я шлемный передатчик Тимуру отдал, - сказал Гияс совсем тихо.
Лёха кашлянул:
- А я свой забыл на зарядку поставить.
- Лопух... - резюмировал Гияс. - А Толстый втирал, что у вас, в "седьмой", всё тип-топ.
Лёха хотел возразить, но передумал.
- И Алькин я свинтил, - проговорил Гияс задумчиво.
В поле Лёхиного зрения в очередной раз вплыла маленькая женская фигурка, неспешно вертевшаяся в пустоте.
- Ладно... - Гияс чуть тряхнул своего незваного спутника за пояс. - Минут за сорок Аля до станции доберётся и как-нибудь там сориентируется. Час-полтора мы всяко продержимся.
Лёха опять ничего не сказал. Глаз под дальномером затекал всё больше, веко слегка саднило.
***
- Сколько прошло? - спросил Лёха.
- Два часа двадцать две минуты, - сказал Гияс. - У тебя что, панель не показывает?
Лёха уныло вздохнул. Уже третий час они медленно падали на Землю. Гиясов сигнальный патрон пришлось сжечь, чтоб замедлить вращение. Лёхин патрон оставили на крайний случай. Гияс сцепил их пояса страховочным тросом, и теперь они летели, как сиамские близнецы, сросшиеся наспинными системами жизнеобеспечения. Чтобы говорить, нужно было слегка откидывать голову, соприкасаясь тыльниками шлемов. Это было не очень удобно, но лететь живот к животу не хотелось ни одному, ни второму. Далёкое кольцо Гагарин-сити превратилось в едва заметный серебристый волос.
- Как думаешь, она уже долетела? - спросил Лёха.
- Надеюсь... - ответил Гияс после короткой паузы.
- А если её понесёт мимо?
- Ерунда, - сказал Гияс уверенно. - Километрах в пяти от станции запалит сигнальный патрон, автоматика по-любому её засечёт.
"И то верно", - подумал Лёха.
- Ещё минут тридцать и мы начнём серьёзно ускоряться, - добавил Гияс. - Надо же было так вляпаться из-за какого-то олуха.
- Из-за меня? - не веря своим ушам, возмутился Лёха. - Это я начал махать ранцем? Это я спихивал тебя с балкона?
- А зачем ты влез в дом без приглашения, да ещё когда хозяин в отлучке?
"Хозяин... За два часа двадцати слов не сказал, - зло подумал Лёха, - а тут разговорился".
- Без приглашения?! - переспросил он с вызовом. - Вообще-то с приглашением.
- Аля ещё получит по первое число, - мрачно пообещал Гияс. - А тебе я имел полное право башку открутить. За такое раньше убивали вообще.
- Невероятно... - пробормотал Лёха. - Не верю своим ушам.
- Хорошо, что меня попросили сменами поменяться... Как увидел твою рожу два года назад, так сразу почувствовал. - Кажется, начав говорить, Гияс не мог остановиться.
- Слушай, Юсуфыч, - сказал Лёха нагло. - Аля не малолетняя, она сама за себя решает, ей запись в твоём паспорте не указ.
Крепкий Гиясов локоть ощутимо двинул оратора под рёбра. Лёха крякнул.
- Ты про записи молчи лучше. - Голос Гияса сделался бешеным. - Я не для того Алю растил без матери, не для того учу, чтобы всякие пустобрёхие мудозвоны... Вот сначала свою дочку роди, вырасти, а потом я на тебя посмотрю...
- Может и рожу, - огрызнулся Лёха. - А чем я тебе всякий? И почему я мудозвон?
- Потому, что ветер у тебя в башке. Але не такой мужчина нужен.
- А какой нужен?
- Нужен такой, чтобы цели ставил и добивался. А ты кто такой? Ходовые блоки тестируешь, смазку меняешь да шланги перетаскиваешь.
- Ты тоже не профессор.
- Ты меня не трожь. - Гияс сердито засопел. - Мне не до того было, а теперь уже поздно менять.
- Никогда не поздно менять, - сказал Лёха. - Может, и надо тебя тронуть.
- Это не твоё дело, - не слишком уверенно парировал Гияс. - Собой займись.
- Я уже занялся, - просто ответил Лёха. - Я, между прочим, на заочном учусь, на пустотной автоматике.
- Врёшь, небось, - проговорил Гияс после секундного колебания.
- Нафиг мне врать? - Лёха страшно удивился. - Я что, всю жизнь буду беспосадочные танкеры заправлять и ходовуху шатлов тестировать? Это что, верх мечтаний? Может, я и не мудозвон вовсе?
В гулком шлеме было слышно, как Гияс снова засопел.
- Пойми ты, чудак, - произнёс он словно через силу, - я очень люблю Алию и очень за неё беспокоюсь...
- А я? - неожиданно для самого себя сказал Лёха. - Я тоже люблю Алию и тоже за неё беспокоюсь.
Он лопатками почувствовал, как замер Гияс и сам испугался вылетевших изо рта слов, но вместе с испугом откуда-то пришла восхитительная уверенность. "Я ведь никогда не говорил Але, что её люблю, - подумал Лёха. - Вот же щи! А вдруг она меня не любит. Не хочу гадать. Лучше уж поговорить прямо и сразу... Только бы выбраться, и обязательно поговорю. Гад буду, поговорю".
- Ладно, парень, - сказал за спиной Гияс, - придержи коней. Сейчас это не тема для обсуждений... Пока.
- Не тема, - повторил Лёха и добавил зачем-то. - Кстати, со мной в группе трое мужиков учатся по сорок пять лет, а одной женщине даже пятьдесят.
- Ты что, подкалываешь меня? - спросил Гияс то ли иронично, то ли подозрительно.
- Ничуть, - Лёха даже помотал головой. - Это я так, к сведенью.
- Ну-ну...
Светящийся перешеек опять вплыл в поле зрения. "Мы, как сопля, висящая из носу, - подумал Лёха. - Хотя с виду не скажешь, но похожи. Собираемся упасть, а висим, как прибитые. Сопля, прибитая к носу космоса... Смешно". На самом деле он знал, что они падают и с каждой минутой будут падать всё скорее, а когда войдут в плотные слои атмосферы... Блин. Об этом лучше не думать. Глупо всё получилось, и с Алькой не поговорил, дурак.
- А у тебя отличный правый "крюк", - вдруг сказал Гияс. - Занимался?
- Когда-то. Ещё дома, в Красноярске.
- Не хочешь попробовать себя в "сфере"?
- Бои в невесомости?
- Вроде того. Движешься ты на уровне, удар хороший, немножко поднатаскать тебя в борьбе, и будет самое то. Ты как? У нас ребята на первенстве станции выступают и на "астероидах", и даже на "системе" призы брали.
- Не знаю, - сказал Лёха.
- Ты помозгуй.
- Ладно...
- И не раскисай. - Гияс слегка толкнул Лёху плечом. - Пока бой не остановлен, дерись.
- Я дерусь, - пробормотал Лёха. - Только, по-моему, температура в скафандре растёт.
- Сильно?
- Пока нет.
- Если поднимется больше чем на десять градусов, подключим охлаждение.
- Может, попробуем чуть затормозиться сигнальным патроном?
- Нет, - резко сказал Гияс. - Ещё не время. Молчи, не жги зря кислород.
Медленно поворачиваясь, они плыли в невесомом беззвучии над далёким Мексиканским заливом. От нечего делать Лёха начал считать обороты. Он дошёл до трёхсот восьмидесяти, когда Гияс, толкнув его локтем, проговорил:
- Видишь созвездие Лебедя? Не кажется, что одна звёздочка лишняя?
Лёха завертел головой, дожидаясь нужного ракурса.
- Да, - сказал он наконец. - И она движется. Гад буду, движется.
- А теперь запаливай патрон, - выдохнув, сказал Гияс. - Самое время.
***
Милицейский космоцикл с мигалкой и прозрачным яйцом пассажирской люльки завис в нескольких метрах от двух мужчин, пойманных гибким манипулятором лассо. Завернув голову влево, Лёха смотрел на белую с синими полосами машину. После трёхчасового вращения в голове его слегка плыло, но всё же он хорошо различал водителя в форменном скафандре со звёздами старлея. Космоциклист сделал рукой непонятный, но требовательный жест. Губы за подсвеченным стеклом шлема двигались.
- Что он говорит? - спросил Лёха у Гияса.
- Шайтан его знает. Он же не в курсе, что у нас связи нет.
Вскинув руку, Гияс постучал пальцем по шлему в том месте, где полагается быть наушнику.
- Не слышим, - сказал он. - Связи йок.
Левая перчатка патрульного продолжала делать тот же настойчивый жест. Гияс отрицательно помахал рукой, дескать, ничего не слышим. Лицо спасителя стало злым. "Он чего"? - с изумлением подумал Лёха, и в тот же момент старлей выдернул из кобуры безинерционный ПМК, направив его на висящих спина к спине мужчин. От неожиданности Лёха раскрыл рот.
- Командир, ты чего? - воскликнул Гияс, поднимая раскрытые ладони и проговорил, старательно артикулируя. - У нас рации не работают.
Лёхе вдруг сделалось смешно, так смешно, что губы сами растянулись от уха до уха. Лейтенант пристально смотрел на Гияса. В лице его что-то неожиданно мигнуло, палец на пистолете сдвинул какой-то рычажок.
- Эй... - потрясённо выговорил Гияс.
Тусклая вспышка оборвала его слова. Ствольная коробка ПМК отскочила назад, а мент, быстро повернувшись в седле, выстрелил в Лёху. Шлем дёрнулся, словно по нему шмякнули мокрой тряпкой. Выпучив скошенные глаза, Лёха висел перед милицейским байком и почти с ужасом смотрел на влипшую в стекло его шлема аккуратную белую блямбу, похожую на комок жвачки.
- ...и оставаться на своих местах, - проговорил сердитый голос. - Если слышите меня кивните головами.
Лёха с Гиясом заворожено кивнули.
- Станционная служба охраны правопорядка, старший лейтенант Петровский, - продолжал мент, не опуская впрочем пистолета. - Вынужден задержать вас по подозрению в попытке совершения кражи со взломом. Вы имеете право хранить молчание. Не имеете права дёргать ногами. При попытке сопротивления буду стрелять боевыми.
- Погоди, командир, - ничего не понимая, проговорил Гияс. - Какая такая кража? Вас должна была вызвать моя дочь, Алия Мурадова.
- Ничего не знаю, - отрезал командир. - У меня ориентировка. Вытяните руки вперёд ладонями вместе, я выпускаю фиксаторы.
- Лучше с ним не спорить, - тихо сказал Лёха, вытягивая руки.
В тесной капсуле кузова почему-то трясло. "Дюзы ему нужно продувать", - думал Лёха, судорожно хватаясь скованными руками за поручень. Его угнетала тревога неизвестности. Рядом мрачно молчал Гияс. Зато оглянувшись, можно было уже хорошо рассмотреть кольцо станции с горящими окнами и порт грузового шлюза.
***
- Дочка? - задумчиво повторил дежурный капитан. - Да вы пока располагайтесь, расстёгивайте скафандры, снимайте перчатки. Нам будет необходимо провести идентификацию.
- Мурадова Алия. - Гияс упёрся кулаками в край стола. - Поймите, мне это очень важно.
- Нам, - поправил стоящий за его спиной Лёха.
- Нам. - Гияс покосился на парня.
Капитан с интересом посмотрел на Лёхин фингал.
- Ну, да, - подтвердил он. - Полчаса назад был сигнал о срыве двух сотрудников. Сигнал поступил от девушки, которую подобрали у десятого сектора. Сейчас она в координаторской тридцать второго отдела, минут через двадцать будет здесь. А теперь прошу снять перчатки и пройти дактилоскопию.
Лёха хотел спросить, зачем проходить дактилоскопию, но известие о том, что Аля в тридцать втором отделе, его так обрадовала, что он, глупо улыбаясь, просто начал расстегивать манжеты перчаток...
- Ну вот, - радостно сказал капитан, глядя в экран настольного инфообменника. - Всё в порядке. Действительно Мурадов Гияс Юсуфович и Купцов Алексей Сергеевич. Номера и регистрация скафандров совпадают.
- Значит, мы можем идти? - спросил Гияс.
- Пока нет. - Капитан потыкал пальцем в экран. - Я бы попросил вас снять скафандры и пройти биометрическое сканирование.
- Нам что, раздеваться? - изумился Лёха.
- Нет, достаточно будет снять скафандры.
- А в чём собственно дело? - поинтересовался Гияс. - Для чего какие-то проверки?
Капитан задумчиво постучал по столу пальцами.
- Видите ли, у нас серия краж со взломом. Приземляются на балкон, хакают код к входному шлюзу, проникают в помещение, забирают ценности и тю-тю. - Он помахал рукой. - Номера скафандров постоянно меняют, стекла шлемов тонируют. Позавчера вскрыли каюту в американском секторе, украли партию дорогих камешков с Цирцеи. Наши партнёры из США пользуют Гагарин, как базу-перевалку, таможенные пошлины у нас, сами знаете, льготные...
- А мы при чём? - Гияс нахмурился.
Капитан улыбнулся ещё шире:
- Нынче пластика на таком уровне, что подделать лицо и нарезать нужные отпечатки - раз плюнуть, а со скелетом всё сложнее. Снимите пожалуйста, скафандры.
Пробурчав что-то себе под нос, Гияс начал разоблачаться.
Лёха, беспомощно оглянувшись, тоже взялся за застёжки. Он аккуратно сложил снятый скафандр на специальную тележку, и только потом решился поднять голову. Капитан смотрел на него со смешанным выражением испуга и восторга, в прищуренных глазах Гияса читалось жгучее желание прямо сейчас залепить недавнему товарищу по несчастью во второй глаз, и лишь присутствие офицера милиции его как-то удерживало.
- Однако, - пробормотал капитан.
Дверь в кабинет приоткрылась и появилась голова сержанта, дежурившего на контроле.
- Там девицу привезли, - сказала голова. - Ого...
Видимо вид Лёхи с синяком и в красных трусах мог впечатлить кого угодно.
- Замечательно, - одобрил капитан.
- А мне что? - отводя глаза от экстравагантного арестанта, спросил дежурный. - Придержать её в пропускном?
Капитан внимательно поглядел на Лёху, потом на его финал, потом ещё более внимательно посмотрел на Гияса. В ироничных глазах появилось понимание.
- Это, я думаю, ни к чему, - сказал он, обращаясь к сержанту. - Пусть подождёт в коридоре. Мы скоро... Проходите, пожалуйста, сюда, за перегородку.
Сканирование и в самом деле не заняло много времени. Лёха с Гиясом вернулись в кабинет, следом выкатили одну тележку со скафандром.
- Теперь всё в порядке, - сказал капитан. - От имени своих сотрудников я должен извиниться за напрасные подозрения, и за старшего лейтенанта Петровского, у него, понимаете, такой стиль работы.
Он развёл руками.
- Да всё нормально. Спасибо, что выручили. - Гияс натянуто улыбнулся. - Больше вопросов к нам нет?
- Есть. - Капитан заглянул в экран инфообменника. - В конструкции сорок седьмой оранжереи врезался бесхозный реактивный ранец. Вы имеете к этому отношение?
Лёха открыл было рот, но Гияс его опередил.
- Это моя вина, товарищ капитан. Но я всё возмещу.
- Возмещать особо нечего, витражи практически не пострадали, но штраф оплатить придётся.
Гияс кивнул.
- А мой скаф? - тревожно спросил Лёха. - Можно его забрать?
Капитан покачал головой.
- Нет, - сказал он. - У вашего скафандра не работает поворотник. По правилам, мы вынуждены его задержать.
- А в чём мне сейчас идти?
Капитан нагнулся к инфообменнику.
- Желюскайтис, - сказал он в экран. - Там у нас на складе улик, помнится, лежала бесхозная одежда, принеси её, пожалуйста, сюда.
- Вы уверены? - спросил невидимый Желюскайтис.
- Абсолютно.
- Сейчас, - проговорило в инфообменнике.
Капитан, улыбаясь, протянул Лёхе вынутые из карманов скафандра расчётные карты.
- Ну вот, - сказал он весело. - Завтра всё будет готово. Вам просто нужно будет оплатить через общественный терминал штраф за поворотник и ремонт. Шлёпанцы пока можете оставить.
- Спасибо, - сказал Лёха уныло.
Капитан улыбнулся ещё шире и принялся объяснять про правила содержания скафандра.
- Кстати, откуда у вас такая роскошная гематома на лице? - спросил он, закончив лекцию и покосившись на Гияса.
- Ударился, - хмуро сообщил Лёха. - Кстати, я и поворотник, наверное, тогда же сломал.
- Бывает, - сочувственно проговорил капитан. - А вот и одежда.
Давешний сержант опять вошёл в кабинет и передал Лёхе свёрток, который при ближайшем рассмотрении оказался сложенной вчетверо футболкой. Лёха встряхнул её и с изумлением прочёл яркую надпись на груди. Надпись гласила: "Я попал"
- Размер немного не ваш, - виновато сказал сержант, - но это всё, что есть.