На этом сайте я публикую свои эссе на общие темы в качестве рабочих черновиков для написанных и ещё не написанных книг. Приглашаю вас на свой Проект Bioserge
На вопрос, что меня интересует и нравится больше всего, я бы мог ответить одним словом 'наука', однако к этому нужно сделать несколько существенных оговорок. Под 'наукой' коротко я понимаю объективные исследования, наблюдения и гипотезы, которые не зависят от того нравится это кому-то или нет. Если кто-то ненавидит ромашку за то, что у неё слишком белые лепестки и наоборот любит василёк за приятный голубой цвет, к науке это отношения не имеет. Однако, изучение того, как различие мнений и чувственное восприятие влияют на жизнь, является строго научным. Наука безжизненна, но её можно сравнить с заснеженным зимним пейзажем, который прекрасен сам по себе. Если система знаний и понятий начинает игнорировать явления и наблюдения, которые не вписываются в привычные рамки, то такой подход ни в коем случае нельзя считать научным, а поэтому современную 'науку' нельзя назвать 'научной' в полной мере. Для объяснения шаровой молнии, высокотемпературной сверхпроводимости требуется глубокий пересмотр многих понятий, но это не вполне вписывается в обычный научный процесс. Рисунки на плато Наска, рисунки на полях, да и процессы в живых клетках: транспорт, репликация ДНК, синтез белков выходят далеко за рамки современных научных представлений и требуют ясного понимания их ограниченности. По этой же причине наличие глобальных параллелей в русской и мировой литературе которые я в настоящее время изучаю также говорит о том, что очень многое в нашем мире совсем не так просто, как этом могло бы показаться на первый взгляд.
Сэлфи в в фитнес-центре
Если в нескольких словах рассказать о моей жизни, то получится следующее. Я родился в семье русских инженеров, закончил физико-математическую школу Москвы, потом МФТИ. Отслужил лейтенантом в рядах РВСН, а вернувшись работал несколько лет в ИОФАН-е. Оттуда я уехал в США, где два года учился на факультете физики одного из университетов штата Массачусетс. Вернувшись в Россию работал в компании UNISYS Corporation, женился и снова уехал в США в малую компанию, созданную русскими иммигрантами. Там работал по контракту той же UNISYS с федеральным правительством США по программе человеческого генома в Национальном Центре Биотехнологической информации. После шести лет успешной работы в NCBI я готовился стать полноправным сотрудником федерального правительства США staff scientist, но после небольшого конфликта с женой был объявлен персоной нон грата и депортирован из США пожизненно без права возврата назад. При этом в США у меня остались двое детей. После окончательного возвращения из США, я занялся тем, что интересовало и увлекало меня всю жизнь как хобби - гуманитарные вопросы истории, философии и литературы, которые я стараюсь рассматривать со строго научной точки зрения. Меня также интересует всё то, что не укладывается в привычные представления о мире и часто полностью игнорируется мировым сообществом. А теперь возвратимся в самое начало...
Я очень хорошо помню одно событие из моего раннего детства. Мне было лет пять. Это было на даче у деда. В душной прокуренной комнате, где стоял стойкий запах спиртного за столом сидело несколько моих родственников. Они играли в карты. Со своей двоюродной сестрой я вышел на улицу из дома и увидел звёздное небо. Я сразу же оказался в другом мире. Возник очень резкий контраст между душной комнатой, наполненной людьми 'входившими в азарт', и далёкими холодными звёздами... а ночь была очень тёмной и совершенно безоблачной. Наверное примерно тогда, с самого раннего детства я полюбил НАУКУ - то есть то, что совершенно не зависит от мира людей, находится вне этого мира и над ним. Для меня наука была так же далека от реального мира людей, как и далёкие холодные звёзды от прокуренной комнаты на даче. Наука, то есть объективное знание и научный метод познания, для меня стали своеобразной религией, идеалом и любые 'человеческие факторы' для меня служили 'стоп-сигналом'.
С первых классов школы я интересовался всем, что было связано с наукой и не пропускал ни одной олимпиады. Моим самым любимым фильмом раннего детства был документальный фильм 'Воспоминание о будущем', а из книг я читал только научную фантастику. В шестом классе когда мне было 12 лет я поступил в астрономические кружки московского планетария, где с такими же двинутыми, как и я занимался изучением астрономии и астрофизики. Интересно, что вместе со мной занимался астрономией и сын Владимира Высоцкого Аркадий. Мы вместе с ним участвовали во встрече с космонавтом Гречко в телецентре на Шаболовке в передаче, посвящённой проблеме внеземных цивилизаций. В седьмом классе на московской городской олимпиаде по физике я получил диплом первой степени и хотя, возможно, я выиграл эту олимпиаду случайно, это полностью определило мой дальнейший жизненный путь на 15 лет: я стал изучать физику.
После выигранной олимпиады в 14 лет я формально считался лучшим физиком города Москвы среди седьмых классов. Я без экзаменов был зачислен в лучшую физико-математическую школу города. Правда уже тогда меня стали интересовать гуманитарные вопросы и я исписал десяток толстых тетрадей где анализировал каждый свой день. Дневник назывался 'События и размышления' по названию известной программы радиостанции 'Голос Америки', которую я регулярно прослушивал. После окончания физико-математической школы то у меня даже не возникало вопроса куда поступать - конечно в МФТИ. Я прекрасно решал задачи по физике и получил по физике на приёмных экзаменах за устный и за письменный экзамен два высших балла. Позже меня спрашивали - 'Зачем ты поступил в МФТИ?'. Вначале этот вопрос показался мне абсурдом, но потом я стал задумываться... а вот действительно зачем? Мог бы я например поступить в гуманитарный вуз? Я действительно увлекался гуманитарными вопросами, исписал кучу дневников, моя голова постоянно была забита какой-то лирикой и даже мой любимый учитель физики Владимир Владимирович Бронфман от злой ревности к моим 'неправильным' увлечениям поставил мне тройку по физике в аттестат зрелости... по профилирующему предмету...
Отнюдь, в гуманитарный вуз я бы не смог поступить ни при каких обстоятельствах. У меня отсутствуют способности к языкам. За безграмотность у меня в аттестате по русскому языку стояла тройка, хотя я писал довольно неплохие сочинения. Прожив десять лет в США я так и не выучил английский настолько, чтобы читать Джека Лондона или Байрона в подлиннике, правда в общении по работе на технические темы у меня проблем не возникало... В гуманитарный вуз, как и любой другой монастырь со своим уставом не ходят и поэтому мне было бы исключительно сложно говорить то, что хотел бы услышать преподаватель. А в гуманитарных областях у меня были собственные мнения почти по любому вопросу и мне было бы сложно переключиться на 'общепризнанный образ мышления'. Нужно вспомнить, что в те времена руководящей и направляющей идеологией во всём был научный коммунизм.
С первых же месяцев моей учёбы в МФТИ, убегая от сухости и 'протокольности' преподаваемых наук я решил немного подышать свежим воздухом и увлёкся Театром на Таганке. За ночные дежурства у театра, я получал билеты и смог пересмотреть все спектакли по нескольку раз. В 1982 году Таганка была на вершине своей популярности и посещение театра со стороны зрительского зала (а не изнутри!) наверное для меня могло быть в то время наилучшим гуманитарным образованием, которое можно было бы только придумать. Владимира Высоцкого к тому времени уже не было, поэтому увидеть его живым мне не пришлось.
Моя театральная жизнь закончилась очень резко, когда зимой 1983 года приятели пригласили меня в лыжный поход за полярный круг в Хибины. Так случилось, что холодные зимние горы полностью отбили у меня желание продолжать посещение 'жаркого' театрального мира. Вид перевала Юмьекорр, когда выходишь к нему из лесной долины было наверное одним из самых ярких моих походных находок. Тогда я серьёзно занялся физикой и даже сдал досрочно экзамен по Теории Поля... правда только затем чтобы лучше спланировать свой байдарочный поход по реке Пре в Мещёрском крае.
У меня были достаточно посредственные способности к математике, поэтому стать физиком теоретиком я бы не смог. Хорошим экспериментатором я тоже вряд ли бы стал, поскольку радиотехника -- неизбежный спутник любого эксперимента стала для меня в МФТИ личным врагом. Писать научно-фантастические романы на физические темы я даже не пробовал.
Пока я учился в институте мне не нужно было немедленно решать вопрос о том, что же делать дальше, но в поисках себя я поменял факультет и три кафедры. Когда же возник вопрос, что делать после выпуска из МФТИ, этот вопрос казался неразрешимым, но его решили за меня, когда по распределению я должен был отслужить в Армии лейтенантом ракетных войск стратегического назначения. Все вопросы камнем в воду. От физики я был освобождён на два года, а армейские обязанности, как сказали бы в США, это FUN, по сравнению с учёбой. По возвращению из армии снова встал вопрос о том что же делать дальше и я пошёл работать в довольно престижную организацию: Институт Общей Физики Академии наук и моя комната находилась в десяти метрах от кабинета лауреата Нобелевской премии академика Прохорова. На излёте 'перестройки' в институтах наукой уже никто не занимался - все думали только о том где бы найти денег. Я же обучал себя операционной системе UNIX, создавал в институте сеть Интернет и помогал издавать журнал 'Труды ИОФАН', разобравшись в издательской системе LaTeX. Компьютеры и программирование -- это очень научно. С одной стороны они дают профессиональную занятость, за которую платят деньги... кто же будет платит деньги физику, а с другой стороны между компьютером и человеком никого нет.
А друзья стали уезжать... Кто в Израиль, кто в США, кто куда придётся. Я познакомился с очень интересным способом уехать из капиталистической России - это поступить в американскую аспирантуру. Мне эта идея понравилась - я стал совершенствовать свой письменный и разговорный английский, изучать систему университетов США и переписываться с американскими профессорами. И чудо случилось - меня пригласили учиться в США. Итак, прощай немытая Россия...
Хотя по происхождению я чистый русский, это совершенно не запрещает мне иметь много друзей среди евреев. Мне даже не верили, когда я говорил, что у меня нет ни одной капли еврейской крови... Ты наш... и всё тут... Должен сильно огорчить. Это абсолютная и хорошо проверенная правда. 'Только русские в родне, прадед мой самарин. Если кто и влез ко мне - дак и тот татарин.' До четвёртого колена все в моей семье чисто русские. Вопросы могут быть только о прадеде по прямой отцовской линии. Он воспитывался в детском доме и ему там дали фамилию Пушкин. Прадед пропал без вести во Франции во время первой мировой войны. От него осталась всего одна фотография, присланная из Парижа. Моя прабабка 1886 года рождения дожила до 98-х лет, была очень набожным человеком и от неё я хорошо представляю себе, что такое русская национальная религия. Интересно, что если бы моя прабабка не взяла обратно свою девичью фамилию Шавырина, то я мог бы быть Пушкиным. По материнской линии дед был из Тамбовской области, а бабушка из подмосковной деревни Бирюлево. По отцовской линии бабушка была из Рязанской области, а дед был москвичом. Прабабка, от которой получил фамилию и вся её многочисленная родня родом из города Калязин и других городов на Волге. Моя мама всю жизнь проработала в организации, занимавшейся проектированием нефтеперерабатывающих заводов по всему миру. Отец долго работал на фирме НПО 'Астрофизика', в совейское время разрабатывавшей оборонные проекты по программе 'Звёздных войн'.
В Америке меня больше всего интересовала сама Америка, как и чем там живут, что там за люди, какие у них отношения. В добавок к этому я продолжил свои увлечения компьютерами и компьютерными сетями. Физики нигде не требуются, а программисты нужны на каждом углу -- это тоже сильно девальвировало желание заниматься физикой. Кульминационным моментом в моей карьере физика стало событие на одном из экзаменов. Мне настолько осточертела математика теоретической механики, что на глазах у изумлённого преподавателя я встал, разорвал в клочья свою тетрадь и вышел из комнаты хлопнув дверью. Отчисление из университета после этого было делом времени.
После возвращения в Россию, я был принят в московское отделение фирмы UNISYS Corporation, работавшей по контракту со Сбербанком России, создавая для него комплексную банковскую систему. Перед менеджерами по приёму персонала я создал очень авторитетный образ талантливого программиста, приехавшего в Россию после обучения в США. Поскольку технологии компании UNISYS в России не были сильно распространены, я фактически оказался на одной ступени с теми, кто программировал всю жизнь, а поэтому чувствовал себя вполне комфортно.
В этот период я женился, и для описания отношений с Мариной я написал отдельную статью. Это были сложные отношения, которые в конечном итоге привели к катастрофе, однако винить в случившемся только её или только себя я не хочу. Я бы сказал, что виной было просто неудачное стечение обстоятельств. Конечно для новой семьи лучше и свободнее жить отдельно, а не разделять жилплощадь с родителями и это значительно стимулировало моё желание вновь вернуться в США. Как только мои старые приятели вместе с которыми я в стройотряде МФТИ клал кирпичи на одной стенке, пригласили работать в Америку, я не раздумывая согласился. Положение фирмы UNISYS в России было печальным и через пару лет после того, как я покинул UNISYS, фирма была полностью изгнана из России.
Формально я числился в малой коммерческой компании, созданной иммигрантами из России, но по факту работал в государственной организации Национальный Центр Биотехнологической Информации, занимавшемся разработками программного обеспечения в области микробиологии. У меня не было профессионального опыта программиста, но с самого начала мне было поручено программировать компьютерные сети, а эту тему я хорошо выучил, ещё будучи физиком в Массачусетсе и даже посещал там лекции по книжке Таненбаума. UNIX и язык С я выучил, когда работал в ИОФАН-е, так что с работой никаких проблем не возникло и с моим минимальном набором знаний и опыта я превратился в большого специалиста по информационным технологиям интернета. Это позволило мне выжить в компьютерном коллективе высшего класса. Моим основным проектом стал BLAST -- программа, в разработке которой принимал участие сам директор нашего научного центра. Через 6 лет после начала моей работы, когда я наконец получил Green Card, наш директор предложил мне стабильную и престижную позицию Staff Scientist. Поэтому я думаю, что моей работой он был доволен.
Но стать 'американским учёным' мне окончательно так и не удалось. Между мной и моей женой произошёл небольшой конфликт, который каким то чудесным образом перерос в фатальную катастрофу для всей моей американской жизни. Моей американской жизни был вынесен смертельный приговор и я был депортирован из США пожизненно, без права возврата. Американское правосудие руководствовалось привычными стереотипами. Женщина всегда права, кем бы она не была и что бы не говорила, а мужа при этом даже не слушают. Наверное я так уже надоел моей жене, что она предпочла позиции неработающей наложницы всё что угодно, лишь бы меня рядом не было. Ей пришлось сыграть роль 'несчастной жертвы', чтобы получить поддержку от общественных организаций. Ей также выдали пособие по безработице за моих детей. Одно только её заявление на суде о том, что я якобы хотел её убить -- убило меня. И она никогда после этого не отказалась от своих слов, хотя отказалась давать показания против меня на всех судах. Остались десятки часов видеозаписей о нашей совместной счастливой жизни вплоть до самого последнего времени. Ситуация действительно удивительная. Но так или иначе двое моих детей при этом были лишены отца. Анализ истории моих отношений с женой Мариной требует отдельного и глубокого изучения и не связан непосредственно с настоящим повествованием. Набросок анализа наших отношений можно посмотреть в статье А на правой Маринка анфас.
Вернувшись в Россию я обнаружил что идти мне теперь совсем некуда. К физике я вернуться не могу, да и не хочу.... Что я буду делать там без степени среди студентов и аспирантов, мечтающих только о том, как бы уехать в США? После переписки с EBI - Европейским Институтом Биотехнологии, меня пригласили на собеседование в Великобританию. Внимательно выслушав мне было отказано. С одной стороны мой опыт в NCBI им бы мог пригодиться. Но, достаточно одного звонка в США, чтобы узнать о том, что они толком ничего не знают, но у меня там 'возникли какие-то проблемы с законом и я был депортирован'. В Москве мне удалось найти работу преподавателя операционной системы Солярис, с которой я работал в США, но вскоре начались события вновь вывернувшие мою жизнь наизнанку.
Так случилось, что к этому времени у меня оказалось достаточно источников дохода, благодаря которым я мог больше не искать себе новых работодателей. Мои приключения стимулировали моё желание заняться гуманитарными вопросами, тем что всегда было моим любимым хобби и никогда не имело отношения ни к какой из моих формальных занятостей по долгу службы. В конце 2014 года я написал и издал книгу 'Не сотвори кумира', где изложил свою гипотезу создания 'Слова о полку Игореве', некоторые соображения по поводу истории России XIV века, а также попытался развить тему о роли 'кумиров' в жизни общества. Это наука, хотя обеспечить объективность в гуманитарных вопросах значительно сложнее, чем в физике или математике, ведь предметом её изучения является продукт субъективного творчества личности или проблемы развития общества.
В начале 2017 года я дописал и издал книгу 'По ту сторону Пушкина', где с единой позиции проанализировал всё его творчество собрав вместе и роман 'Евгений Онегин' и его поэмы и прозу и некоторые стихотворения. Мне хотелось издать книгу пораньше, поэтому она на мой взгляд получилась сырой. Многие главы этой книги будут переписаны. Теперь мне больше нравится другой подход: я выбираю какую-то отдельную тему и публикую статью в бесплатных интернет журналах типа 'academia.edu', 'figshare.com' и 'zenodo.org' и дублирую на этом сайте. Буду рад любым комментариям по поводу моего творчества.
