Когда для смертного умолкнет шумный день, И на немые стогны града Полупрозрачная наляжет ночи тень И сон, дневных трудов награда, В то время для меня влачатся в тишине Часы томительного бденья: В бездействии ночном живей горят во мне Змеи сердечной угрызенья; Мечты кипят; в уме, подавленном тоской, Теснится тяжких дум избыток; Воспоминание безмолвно предо мной Свой длинный развивает свиток; И с отвращением читая жизнь мою, Я трепещу и проклинаю, И горько жалуюсь, и горько слезы лью, Но строк печальных не смываю.

Поэма "Великий Инквизитор" многими считается кульминационной точкой всего творчества Ф.М. Достоевского. В ней сконцентрированы все основные идеи, которые впоследствии детализуются на страницах его книг. И тем более странно, что существует не так много подробных анализов этой поэмы. Это вполне можно понять - тематика святой инквизиции очень больная нема для христиан, а любое вовлечение в повествование основателя христианства, как действующего лица, больная тема для иудеев и других нехристианских конфессий. Материалистам все эти высоконравственные заморочки глубоко филолетовы... кто-ж будет разбираться в этой "Достоевщине"? Поэтому можно с уверенностью говорить, что тема эта находится "На опушке" идеологий придуманных человечеством и поэтому может занимать вполне достойное место в моём проекте. Христианские теологи не увидели в этой поэме ничего предосудительного, и даже русский религиозный философ Николай Бердяев выдал одну из версий её интерпретации.

В книге Достоевского "Братья Карамазовы" эта поэма вложена в уста Ивана Карамазова - по своему характеру строгого аналитика и атеиста. Он глубоко убеждён, что никаких богов не существует и что все религиозные фантазии человечества не более чем прыщи на теле здорового организма. С этой точки зрения все монологи Ивана Карамазова в "Братьях Карамазовых", включая и поэму "Великий Инквизитор" можно считать критикой религиозной идеи. Беря за основу какое-то положение христианской теологии, он с последовательной логической точки зрения показывает её несостоятельность. В главе, предшествующей рассказу о подвигах римской инквизиции против врагов римской веры он демонстрирует, что идея "художественной жестокости" представляет собой нечто совершенно аморальное. Зверь не может быть так жесток, как человек - так художественно, изобразительно жесток. Он рисует несколько очень ярких и запоминающихся картин художественного убийства детей ради шутки, развлечения или мести за подбитую ногу любимой гончей собаки. Собственно, понятно, что в данном контексте имеется в виду прямая аналогия с "искупительной жертвой Христа", когда бог так возлюбил свой мир, что пожертвовал своим единородным сыном, для спасения всего человечества. Кстати идея о том, что никакая великая идея во имя спасения всего человечества не стоит одной слезы ребёнка является и персональным мнением самого Достоевского.

Действие поэмы "Великий инквизитор" происходит в самый жаркий период в истории христианства, в пятнадцатом веке, когда на площадях римских городов сжигают еретиков, как врагов римской веры. Правда не нужно думать что сожжением "врагов христианства" отметилась только Римская Католическая Церковь. Отнюдь, в России после раскола православная церковь также активно занималась сожжением старообрядцев. Такие замученные РПЦ лидеры старообрядчества как боярыня Морозова и протопоп Аввакум являются одними из первых узников совести на Руси. Забавно, что сожжением инакомыслящих отметила себя даже Америка. Хорошо известны религиозные процессы над ведьмами в Новой Англии в среде религиозных иммигрантов из Англии - пуритан. Общее правило говорит о том, что чем строже этические законы государства, тем больше в таком государстве узников совести и соответственно "врагов народа". И, наоборот, если конституция государства вообще не содержит этических принципов и провозглашает свободу совести, как свой стержневой принцип, то в таком государстве даже лютые враги по религиозным или национальным мотивам могут проживать на одной улице в мире и согласии. Если судить об отношениях между арабами и евреями по ситуации на Ближнем Востоке, то можно сделать ложный вывод о том, что это непримиримые враги. Но я лично был свидетелем того, как на одной улице в США проживали, и арабы и евреи и индусы и коренные американцы и все жили в мире и согласии настолько, что мне было трудно даже вообразить такую ситуацию, при которой в принципе на нашей улице мог бы возникнуть межрелигиозный или межэтнический конфликт.

Перед началом поэмы Иван Карамазов сравнивает её с известным апокрифом "Хождение Богородицы по мукам", который много переписывался во русским монастырям в XII веке. Интересно, что по информационной насыщенности поэма Великий Инквизитор может быть сравнена с современной иконой "Умягчения злых сердец", которую также с некоторой сточки зрения можно назвать хождением Богородицы по мукам. Главной темой символики, заключённой в этой иконе, как я показал ранее, является анализ роли "страдания" в развитии каждого человек отдельно и цивилизации в целом. Интересно, что традиционное понимание этой иконы так относиться к заключённому в ней реальному смыслу, как идеологическое наполнение апокрифа "хождения Богородицы по мукам" относится к идеям поэмы о Великом инквизиторе. Поскольку я полагаю, что и символика иконы Умягчение Злых Сердец и поэма "Великий Инквизитор" являются своеобразным "откровением внеземного разума человечеству", то не вижу ничего удивительного в том, что в книге Братья Карамазовы делается ссылка именно на икону Умягчения Злых Сердец, как "хождения Богородицы по мукам". Причём в книге особенно делается акцент на то, что поэма является артефактом того же класса, что и икона Умягчения Злых Сердец. Напомню, что икона Умягчения Злых Сердец, о которой идёт речь, является новоделом, нарисованным предположительно художником Шиловым в связи со смертью своей дочери Марии. Выполнена эта икона была в конце 90-х годов XX века - то есть приблизительно через 80 лет после написания Достоевским книги "Братья Карамазовы". Собственно это является ещё одним наблюдением в поддержку моей гипотезы о том, что и ВСЁ творчество Достоевского является "откровением внеземного разума человечеству". По крайней мере, все его книги можно рассматривать, как более детальное и тщательное рассмотрение тех идей, которые компактно сконцентрированы в одной поэме "Великий инквизитор".

Формально, действующими лицами поэмы является девяностолетний старик инквизитор очень неприглядного вида и некто, кто "похож на основателя христианства Исуса", который решил посетить человечество, чтобы облегчить участь сжигаемых врагов христианства. Исус не произносит ни слова, и вся поэма является лишь монологом инквизитора, который объясняет Исусу, почему именно Исус всех более достоин сожжения на костре инквизиции. Он делает это очень логично обстоятельно и доступно. Это фактически означает, что он, как и вся церковь служит Антихристу, то есть абсолютному противнику и врагу Христа. Он и не скрывает этого, прямо говоря Исусу, что служит Сатане. Тем не менее, конкретная идентификация персонажей поэмы не так проста, как кажется. Детальный анализ источников о жизни Исуса говорит, о том, что ни о чём из его жизни нельзя говорить с полной уверенностью, хотя также нельзя говорить о том, что всё это сказки. Например, совершенно неочевидно отношение Исуса к чудесам. Зная о принципиальной возможности существования таких способностей у людей как у Вольфа Месинга можно предположить, что некоторыми из экстрасенсорных способностей он действительно обладал и иногда их использовал, но тот же Гегель в своей "Жизни Иисуса", своеобразном "евангелии от Гегеля" представляет человека, который вполне мог обойтись и без чудес. Поэтому в поэме "Великий Инквизитор" "Исус" появляется чисто символически и представляет собой духовные силы мира, в сущности "бога" или скажем некий "внеземной разум, желающий принести истину и знание о мире человечеству". В христианской теологии Исус как раз и является одной из ипостасей триединого христианского бога. Я использую имя "Исус", с одним "и", как вполне легитимное имя основателя христианской веры так, как это принято в традициях русской старообрядческой церкви.

Но с кем разговаривает "бог"? Опять же образ девяностолетнего инквизитора образ также глубоко символичный и представляет собой материальный мир человечества. Не всё человечество, а только та его часть, которая подчиняется законам развития материального мира. По сути это антихрист или Сатана, но в этом образе нет ничего "отрицательного" - Инквизитор объясняет самые банальные и тривиальные законы, по которым существует материальный мир людей, что является источником поступков людей, его желаний и стремлений. Он, прежде всего, отвечает на вопрос - для чего живут люди в материальном мире с точки зрения материального мира и в законах материального мира. Значит в самом высшем смысле монолог Великого Инквизитора - это диалог двух миров - Материального мира, который живёт по своим законам и "Бога" который желает освободить человека из власти этого материального мира. В более конкретном воплощении материальный мир символизируется церковной организацией и в частности Римской Католической Церковью, а "Бог" символизируется Исусом нового завета, который пришёл посмотреть на результаты своей миссии в начале нашей эры.

Идея "освобождения от страданий" является центральной в буддизме. Тем не менее, символика УЗС предполагает, что освобождение может прийти только вследствие достаточного развития человека. Чем человек свободнее, тем быстрее осуществляется его развитие. Меньше всего штампов и стереотипов у человека в детстве, взрослея люди обрастают толстой корой, которая сильно мешает чистому восприятию мира, они принимают или навешивают на себя разные этические системы, которые ограничивают свободный взгляд на мир. В Новом Завете считается, что Исус как раз и занимался тем, чтобы освободить иудеев от жёсткости "закона Торы" и создать новое нравственное учение, которое было бы способно распространиться по всей Земле. Инквизитор в поэме объясняет, каким именно способом эта задача была осуществлена теми кто "исправил подвиг Христа", при этом оказывается, что церковь, которая была создана "во имя его" на самом деле служит Антихристу, используя чисто антихристианские методы. Идея "божественной свободы" враждебна любой системе церковной организации, которая лжёт о том, что "служит богу", а на самом деле выражаясь словами Инквизитора, есть блудница, сидящая на звере и держащая в руках чашу на которой написано "Тайна".

По мнению Римской Католической Церкви, Исус сказал всё и добавить к сказанному ничего нельзя - поскольку он передал всё своё знание в руки римского папы. Это, прежде всего, означает, что если бы Исус снова появился для того, чтобы что-нибудь добавить, что его нужно было бы сжечь на костре. Это также означает, что пророк Мухаммед, который пришёл как "посланник Аллаха" добавить чутка к словам пророков также должен был бы быть сожжён на костре, как враг римской веры. Никто не должен приходить к церкви, чтобы "ей мешать"... В этом контексте очень интересна сама концепция "мешать церкви" и может ли основатель христианства или, например "бог" помешать ей жить? А если "бог" мешает ей жить, это может означать только то, что такая церковь на самом деле является "церковью Сатаны" или "Церковью Антихриста". В 1930-х годах, в СССР многие пламенные революционеры, которые приняли ключевое участие в создании коммунистического государства, были расстреляны, как враги народа. Такое отношение к инакомыслящим могло говорить только о том, что на самом деле государство истребляющее свой народ является сатанинским и преступным государством и с этой точки зрения расстрелы инакомыслящих во времена сталинских репрессий ничем принципиально не отличаются от сожжения врагов римской веры. Интересно, что если бы Ленин появился в России чтобы помочь своей стране где-нибудь во времена сталинской диктатуры или брежневского застоя, то был бы на 100% репрессирован, расстрелян или же выслан из страны без права возврата.

Поэма очень большое внимание уделяет трём искушениям, которым подвергал Исуса Сатана в самом начале его общественного служения согласно евангелиям. Не имеет значения, были ли такие искушения на самом деле или же это, как и многое другое плод больной фантазии создателей христианства, но важен сам смысл этих "искушений" в контексте фундаментальных принципов, которые лежат в самом основании развития человеческой цивилизации. В поэме явно не произносится слово Сатана, Дьявол или Антихрист, но в теологической литературе и искусстве представляется, что Исус в пустыне был искушаем именно Сатаной и следовательно по факту тот, кто принимает эти "искушения" по факту нанимается на службу у Дьявола. Тот, кто предлагает Исусу искушения называется в книге Братья Карамазовы "Страшный и умный дух, дух самоуничтожения и небытия". Такое определение не содержит явно отрицательного оттенка. И прежде всего этот "великий дух" предлагает Исусу рассудить самому, являются ли три его вопроса "искушениями" или же существует что либо "истиннее" того, что содержится в этих вопросах. Интересно, что предмету этих трёх вопросов в поэме придаётся особо важное значение, я бы даже сказал особо возвышенный и даже сакральный смысл. Правда, смысл, который вкладывает в эти искушения Инквизитор, не вполне соответствует тому смыслу, какой им придаётся в христианской теологии. В его представлении три вопроса великого духа рассматриваются очень детально, причём как я уже сказал выше всё творчество Достоевского есть расширенное рассмотрения этих трёх вопросов искушения великого духа, а следовательно главной темой всего творчества Достоевского является ДИАЛОГ МЕЖДУ ДУХОВНЫМ И МАТЕРИАЛЬНЫМ МИРОМ.

А между тем, если было когда-нибудь на земле совершено настоящее, громовое чудо, то это в тот день, в день этих трех искушений. Именно в появлении этих трех вопросов и заключалось чудо. Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти вопроса страшного духа бесследно утрачены в книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в книги, и для этого собрать всех мудрецов земных - правителей, первосвященников, ученых, философов, поэтов, и задать им задачу: придумайте, сочините три вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех словах, в трех только фразах человеческих, всю будущую историю мира и человечества, - то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по силе и по глубине тем трем вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне? Уж по одним вопросам этим, лишь по чуду их появления, можно понимать, что имеешь дело не с человеческим текущим умом, а с вековечным и абсолютным. Ибо в этих трех вопросах как бы совокуплена в одно целое и предсказана вся дальнейшая история человеческая и явлены три образа, в которых сойдутся все неразрешимые исторические противоречия человеческой природы на всей земле.

Если о чём-то говорится в таких возвышенных и торжественных тонах, то, наверное, нужно ожидать чего-то поистине великого... от великого духа и, значит, мудрость этих вопросов действительно идёт не от человеческого разума, а от "вековечного и абсолютного". Итак, рассмотрим, какие именно вопросы или "искушения" предлагал великий дух и как именно эти искушения комментировал Великий Инквизитор.

Самый простой для понимания вопрос - третий. Действительно, власть - это тот механизм, который управляет многим на земле. Все стремятся к власти. Даже сотрудник в какой-нибудь конторе мечтает не только о повышении зарплаты, но и о том, чтобы получить возможность властвовать над людьми... в качестве скажем начальника отдела или лаборатории. Конечно, можно сказать, что не все в мире думают о власти, не хлебом единым... но большинство именно любит и стремится властвовать на другими людьми и миром. Любое государство строится на принципе власти. Если бы никто не хотел власти, тогда никакого государства построить было бы в принципе невозможно. Самый наглядный пример - это цыганский народ. Одним из самых главных принципов цыган является то, что никто из цыган не может быть "над другим цыганом" все находятся на одной линии. У цыган нет никакой иерархии, поэтому они не могут быть членами любого общества, которое основано на иерархии. По этой причине традиционного цыганского государства создать в принципе невозможно. По этой же причине очень затруднительно существование какой-либо структурированной цыганской коммерческой организации. Тем не менее, по отношению к третьему вопросу, который символически назвал "меч кесаря" цыгане оказываются наиболее негативны, однозначно и принципиально отвергая "меч кесаря".

Если речь идёт о том, чтобы установить торжество какой-либо идеологии, для придания идеологии особой побеждающей силы над миром меч кесаря может быть наиболее эффективен. Известно, что христианство получило фантастические возможности для порабощения мира только после того, как было принято в качестве ГОСУДАРСТВЕННОЙ религии Римской империи. Если религиозная идея поддерживается светской властью, то авторитет такой идеи значительно возрастает. Исус отверг это третье искушение дьявола и ни одно из сообщений христианских писаний не говорит о том, что его вообще в принципе интересовала светская власть в любой форме. Строго дифференцируя себя от светской власти, он говорил "кесарю - кесарево" и даже разрушить иерусалимских храм он предполагал только в мечтах. Тем не менее, церковь "исправила подвиг Исуса" когда христианство слилось со светской властью и стало частью государственной системы всех христианских государств. Именно создание "града Божия", то есть теократического государства основанного на христианских принципах было главной целью Карла Великого, который фактически и создал то, что мы сегодня понимаем под Католической церковью.

Принципиальной проблемой "града Божия" является само наличие "центральной идеологии". Если такая идеология существует - какой бы она ни была немедленно должны будут возникнуть узники совести, борцы за права человека и соответственно "враги народа". Истинная идеология "от бога" никогда и ни при каких условиях не может иметь никаких отношений со светской властью. Если религиозная организация берёт в руки "меч кесаря" - она однозначно причисляет себя к "Церкви Сатаны". Меч кесаря делает любую идеологию принципиально необъективной и зависящей от "мнения большинства", но мнение большинства обыкновенно только мешает истине быть истиной, поскольку очень часто случается что толпа идёт совсем не в том направлении в котором ей нужно было бы двигаться... Инквизитор так комментирует это понятие:

А между тем ты бы мог еще и тогда взять меч Кесаря. Зачем ты отверг этот последний дар? Приняв этот третий совет могучего духа, ты восполнил бы все, чего ищет человек на земле, то-есть: пред кем преклониться, кому вручить совесть и каким образом соединиться наконец всем в бесспорный общий и согласный муравейник, ибо потребность всемирного соединения есть третье и последнее мучение людей. Всегда человечество в целом своем стремилось устроиться непременно всемирно. Много было великих народов с великою историей, но чем выше были эти народы, тем были и несчастнее, ибо сильнее других сознавали потребность всемирности соединения людей. Великие завоеватели, Тимуры и Чингис-ханы, пролетели как вихрь по земле, стремясь завоевать вселенную, но и те, хотя и бессознательно, выразили ту же самую великую потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению. Приняв мир и порфиру Кесаря, основал бы всемирное царство и дал всемирный покой. Ибо кому же владеть людьми как не тем, которые владеют их совестью и в чьих руках хлебы их.

С одной стороны "Меч кесаря" однозначно отвергается Исусом и используется церковью во имя его для установления своей власти на земле. Но, с другой стороны... если вспомнить ту же песню Джона Леннона "Imagine", которую жители Нью-Йорка традиционно слушают в ночь на Новый года на Таймс-сквер. Что плохого в том, когда все люди живут в мире и согласии без границ и религий в одной большой стране? Является ли "меч кесаря" однозначным злом? Парадоксальность этого вопроса как раз и заключатся в том, что теоретически вполне могут существовать такие условия при которых

Второе искушение носит более тонкий характер. Речь здесь идёт о роли чудес, тайны и авторитаризма в установлении идеологических или этических систем. Суть заключается в том, что "чуть лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет и бога, ибо человек ищет не столько бога, сколько чудес." Роль чуда в установлении религиозного догматизма очень хорошо известна. Обыкновенно для подъёма веры в своей пастве еврейский раввин провозглашает - не вас ли вывел наш бог из Египта разверзнув воды морские? Ключевой точкой христианского учения является чудо воскрешения и на базе этого чуда строится основа божественности и истинности христианских истин. Тем не менее, новый завет также приводит сообщение о том, что Исус отказался от чудесного спасения с креста и принял смерть совершенно естественно. За своё воскресение из мёртвых он вряд ли нёс большую ответственность, поскольку идею эту принесли уже другие, те кто "исправили его подвиг". Кстати детали этого самого "воскресения" в христианских первоисточниках настолько непоследовательны и скомканы, что нет ни малейшего сомнения, что это является заимствованием из широко распространённого в те времена митраизма, где вместо митры подставляется Исус. Чудо является основой любой религии и даже буддизм самая в этом отношении консервативная религия и та пытается найти в жизни Будды достаточно чудес для того, чтобы подтвердить его божественность.

Самой центральной идеей христианства является понятие о "таинстве" или просто "тайне". Тайна привлекает, создаёт ауру чего-то необычайного, сверхъестественного, а следовательно имеющего дополнительное основание легитимности. Если какое-то явление природы не может быть объяснено, то очень просто объявить его свойством богов. Так, одни из самых впечатляющих явлений природы - Гроза и Молния всегда ассоциировались с богами. Один из самых первых богов придуманных людьми - Индра разъезжает по небу на колеснице с огнём и пламенем. Аналогичными свойствами обладали греческий Зевс и славянский Перун. В русском народном псевдо-православном христианстве Перун преобразовался в Илью Пророка, который в точности повторяя подвиги Индры, носится по небу на своей небесной колеснице, неся за собой громы и молнии. Идеи о вращении Земли вокруг Солнца и шарообразности Земли привели к сожжению не одного еретика. В каждом случае враги римской веры выступали против области, которая может быть классифицирована, как "Тайна".

Самое тонкое во втором вопросе это концепция "авторитета". Любое понятие может рассматриваться объективно - то есть как оно есть на самом деле или же под аурой тайны, чуда или общественного мнения. В той же книге "Братья Карамазовы" описана ситуация, когда старец, которого все при жизни считали почти святым за свой ум и характер после смерти немедленно лишился своего статуса "святого", поскольку провонял в гробу. Тление человеческого тления после смерти - это дело вполне естественное и я сомневаюсь, что существует хотя бы одно научно зарегистрированное наблюдение, когда разлагающийся труп пахнет розами. Тем не менее, для того, чтобы создать легитимного святого нужно обязательно чудо и если чуда нет, тогда нет и святого. Наличие или отсутствие тления имеет значительно более высокий статус, чем все длительные нравоучительные беседы и учения самого умного и доброго человека. Тут же можно вспомнить и печальный опыт Мартина Идена. Очевидно, что его талант - это величина вполне объективная и не зависящая от того написал ли он что-либо или же нет. Но Джек Лондон очень хорошо показал, что стоимость рассказов Мартина Идена, а также качество отношения к нему любимой женщины непосредственно зависит от общественного мнения, а оно в свою очередь может зависеть от обыкновенного скандала. Так особую стоимость его изделиям придал обыкновенный общественный скандал одной из книжек с лёгким политическим оттенком, хотя сам Мартин Иден никакого отношения к политике не имел.

В мире, который раскрашен изумрудными очками Гудвина, особенно если таких очков несколько и многие борются за право главенствовать над точкой зрения, найти объективную реальность часто оказывается не так просто. К тому же для многих точкой зрения называется такая ситуация, когда горизонт сходится в одну единственную точку. Вот я совершенно не могу понять как вообще может существовать материал и даже пользоваться каким-то авторитетом, который рассказывает о семи днях творения, потопах и корзинах... когда всем прекрасно известно, что это не более чем древние сказки, причём собранные их эпосов разных народов, тем не менее, пока чудо тайна и авторитет рулят миром такие ситуации вполне допустимы и нужно признать, что в развитии цивилизации они играют очень важную роль.

Следующее искушение, которое по счёту в поэме идёт первым это вопрос "о хлебах". Действительно, нужно признать, что этот вопрос носит самое большое, первостепенное значение. Тем не менее, глубокое понимание этого вопроса, на мой взгляд, труднее всего. Прежде всего, нужно вспомнить, что хорошо известный исторический материализм Карла Маркса утверждал, что единственной движущей силой общества является классовая борьба или в более широком смысле материальные интересы и материальная выгода. Подчёркиваю, что привожу здесь теории Маркса не потому, что он авторитет, а как пример теории, которая пытается найти некие глубинные объективные принципы исторического развития цивилизаций. Буквально во всём марксизм ищет финансовый интерес и денежную выгоду, любые события и локального и глобального масштаба рассматриваются с позиций материальной выгоды. Действительно, человеку всегда хочется кушать, чтобы удовлетворить аппетит необходимо купить продукты, чтобы купить продукты нужно устроиться на работу и платить своим личным временем третьим лицам с целью получения денежного эквивалента. Работа обыкновенно включает общение в коллективе и подчинение начальнику, а также управление подчинёнными. Очень многое в мире определяется материальными интересами. Многие международные преступления могут определяться жизненными интересами в регионах где добывают углеводородное сырьё. Личные отношения могут прежде всего определяться не разными любовями и прочей ерундой, а размером приданого у невесты. Так, известная пьеса "Бесприданница", а за ней и совейский фильм "Жестокий романс" показывает, что предпочтение финансовым интересам может привести к чрезвычайно драматическим событиям. Роман Драйзера "Американская трагедия" показывает, что стремление к финансовому благополучию вполне может привести к совершению преступлений и так далее.

Может ли победить какая либо идеология, которая не предлагает вместе с собой каких-то конкретных материальных благ? Это достаточно сложный вопрос, поскольку в мире можно найти такие идеологии, которые действительно существуют совершенно независимо от конкретных и непосредственных благ в твёрдом эквиваленте, но я не знаю ни одного примера такой идеологии, которая бы захватывала достаточного влияния в мире. Самая молодая из современных идеологий - ленинизм предложил в 1917 году "мир народам и землю крестьянам". По факту это выразилось в бесконтрольном и неограниченном погроме экспроприаторов. Очевидно, что такая идеология, которая любого бедняка сразу делала путь и в мечтах владельцем всех богатств всей страны побила все другие идеологии включая и христианство. После революции 1917 года преобладающее число попов дружно побросали свои рясы и взяли партбилеты, поскольку православие после революции стало экономически невыгодно. Не нужно долго доказывать, что переход от православия к коммунизму был совершенно безболезненным и попы брали партбилеты совершенно добровольно и с чистой совестью. После преобразований Михаила Горбачёва, с материальной точки зрения стало более выгодным частное предпринимательство и после крушения коммунистической идеологии коммунисты опять же дружно побросали свои партбилеты и опять надели кто рясу, а кто белые воротнички. Забавно, что белые воротнички или служба маммоне оказалась в почёте параллельно с возрождением православия.

В поэме "Великий Инквизитор", написанной в 1879 году как раз проводится пророческое предвидение становления и падения коммунистической идеологии. "Знаешь ли ты, что пройдут века, и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть нет и греха, а есть лишь только голодные. "Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!" вот что напишут на знамени, которое воздвигнут против тебя и которым разрушится храм твой". Но, после разочарования в коммунизме придут совсем иные времена "Они отыщут нас тогда опять под землей, в катакомбах, скрывающихся (ибо мы будем вновь гонимы и мучимы), найдут нас и возопиют к нам: "Накормите нас, ибо те, которые обещали нам огонь с небеси, его не дали". И тогда уже мы и достроим их башню, ибо достроит тот, кто накормит, а накормим лишь мы, во имя твое, и солжем, что во имя твое.".

Но если марксизм и коммунизм показывают искушение о "хлебах" в самом чистом и неприкрытом виде, то традиционные религии и церкви подразумевают этот вопрос часто неявно не слишком открыто. Так, античный иудаизм обещал евреям "обещанную землю" и действительно кто же пойдёт за этим неприглядным отмороженным убийцей приказывающим вырезать поголовно всех жителей захваченной Палестины, если он не будет обещать им что-нибудь лакомое вроде "земли молока и мёда". И это даже не смотра на то, что все эти завоевания, как и обещания не более чем изобразительные средства умелых материалистов ставящих единственную цель - конкретные материальные преимущества. С какой целью сегодня в Израиле используется религия и теология - только с конкретными прагматическими целями - задавить всех конкурентов на своей территории и установить полный контроль над национальным государством. И почти любой еврей, как бы он не любил свою страну может подтвердить, что израильская идеология не имеет ничего общего с объективным представлением мира, а также с пониманием своей истории и природы "бога".

Христианство в Западной Римской Империи принципиально отличалось от христианства Византии и позже в западной Европе. И главное отличие было в том, что раннее христианство почти не имело материальных запросов по поводу "хлебов". Первые христиане жили в сознании скорого второго пришествия "спасителя", которое воспринималось вполне буквально и от него они ждали сразу джек-пот. Поскольку такое отношение к хлебам противоречило устоям римской государственности вполне можно допустить, что именно распространение раннего христианства привело к гибели Западной Римской Империи именно по той причине, что идеология без "хлебных корней" исключительно деструктивна по отношению к жёстким государственным механизмам. В Византии, а тем более в Западной Европе - христианство вошло вместе с "хлебами" как часть государственной системы, а поэтому было не деструктивным, но конструктивным фактором. Разрушение империи принесло горе, а создание твёрдых и стабильных систем принесло людям счастье - об этом также очень много говорил Инквизитор. Поскольку "чистая и свободная идеология", которая "не хлебом единым" столь деструктивна по отношению к государству, религии и церкви - это вполне оправдывает убеждение Инквизитора в том, что Исуса пришедшего снова точно в том виде, в котором он появился в первый раз необходимо сжечь на костре первым.

Свободное и независимое мышление, а также идеология без штампов и стереотипов принципиально несовместима с церковным догматическим подходом. Это можно сравнить с общим законом природы, когда законы движения почти любой системы могут быть выписаны из принципа наименьшего действия, который в чём-то напоминает стремление любой системы занять положение с более высокой энтропией, положение которое системе более энергетически выгодно. Это конечно совсем не точное определение, но позволяет понять, о чём идёт речь. Если есть выбор твёрдой уверенности в чём либо или постоянного сомнения в правильности выбора, то рано или поздно сознание приходит к уверенности. Почти любая религия и наверняка христианство предлагает твёрдую веру в некие положения, которые не могут быть подвержены сомнению. Сомнение и поиск всегда являются первыми врагами любой веры, а на вере построено большинство религий. Состояние "полной уверенности и спокойствия в вере" есть состояние с наибольшей энтропией и наиболее энергетически выгодно, а следовательно подчиняется "закону хлебов".

Никакая наука не даст им хлеба, пока они будут оставаться свободными, но кончится тем, что они принесут свою свободу к ногам нашим и скажу нам: "лучше поработите нас, но накормите нас". Поймут наконец сами, что свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы, ибо никогда, никогда не сумеют они разделиться между собою!

Много мемуаров "пришедших к вере" начинались с долгих и мучительных поисков, которые в конце концов заканчивались принятием наиболее энергетически выгодного положения - то есть спокойствия и уверенности в правильности своего выбора. Много ли в наше время тех, кто провозглашает "свободный выбор в познании добра и зла"? Если такой человек не примыкает к какой-то определённой конфессии и не выступает с позиций этой конфессии, то как к нему будет относится общество и как можно классифицировать такого человека? В мире существует очень много разных религий - на любой вкус, цвет и писк. Полный простор для выбора и "принятия". Но, нужно также заметить, что существует очень большое пространство "чистой идеологии" которая находится между всеми этими религиями и не принадлежит ни одной из них. Интересно, что если находиться на открытых пространствах, то это совершенно не означает что нужно обязательно выступать против существующих фиксированных образований. Можно вспомнить творчество аналитика "comparative religion" Ниниана Смарта, который в своей книге "мировые религии" рассмотрел некие самые общие концепции, по которым можно систематизировать и классифицировать существующие системы. Оказывается, что существуют некие самые общие понятия нравственности и этики, а также общего философского представления о мире, которые так или иначе отражены во многих религиях и философиях. С этой точки зрения можно не рассматривать понятие в рамках какой-то одной системы, а рассмотреть, как именно это понятие отражено в разных системах и что в конечном итоге представляет это понятие, если вообще абстрагироваться ото всех систем. И если принимая во внимание существующий опыт всех систем рассмотреть такое понятие совершенно независимо ото всех систем, то можно получить наиболее объективное представление об изучаемом предмете.

В истории существуют два события, которые почти в точности моделируют проблему представленную в поэме Великий Инквизитор. Речь идёт о сожжении Жанны Д"Арк и Джордано Бруно. С одной стороны а чего особенного - сколько врагов римской веры было благополучно сожжено на кострах инквизиции... но в случае с этими двумя представителями узников совести ситуация несколько иная. В отдельных эссе я покажу, что рассматривая психологический портрет Жанны Д"Арк можно установить её близкое духовное родство с несколькими известными в истории женщинами и сделать предположение, что если бы была верна гипотеза о реинкарнации, то в прошлой жизни она была никто иной, как мать Исуса Мария, которая почитается в разных христианских конфессиях, как "Пресвятая Богородица". Собственно это можно и не предполагать, но если это так, то качество прецедента становится наиболее прозрачным и очевидным. Стратегия, с помощью которой Жанна сумела достичь кардинального перелома в столетней войне ещё называется в книге Достоевского "Бесы" стратегий "Ивана Царевича". Она сыграла в древнюю легенду сказочного волшебника Мерлина о том, что Францию должна спасти девственница из Лотарингии. Жанна смогла убедить французский народ, что именно она является той самой мифологической спасительницей и практически спасла Францию. Её история была печальной, поскольку в конце концов Жанна была обвинена в колдовстве и сожжена на костре инквизиции. При этом никто из тех, кого она реально спасла и не подумали прийти ей на помощь. Если святая христианская церковь сожгла Пресвятую Богородицу, как врага римской веры, то это ещё раз доказывает, что такая церковь служит только Сатане или Антихристу.

Психологический портрет Джордано Бруно показывает его духовное родство с такими известными личностями как Максим Горький, Аарон и Святой Пётр, который был лучшим другом Исуса, но отказался от него когда до него дошло дело. Это правда не помешало ему стать первым римским папой и первым главой римской церкви. Интересно, что в иудаизме Аарон также считается первым первосвященником. Суть конфликта Джордано Бруно и христианства заключалось в том, что он будучи членом католической церкви позволил себе свободомыслие. Совершенно не принципиальна суть его мыслей и учений. Как многие показывают ничего особенного он в науку не внёс и ничего нового не открыл, тем не менее, его достаточно твёрдый и жёсткий характер... не зря же его Исус называл "камнем" не позволил ему прогнуться под католический догматизм. Все попытки римской церкви склонить его к тому, чтобы отречься от своих идей ни к чему не привели. Сила его характера поразила даже священную инквизицию они сами не ожидали, что всё-таки сожгут Джордано Бруно. Шесть лет он провёл в застенках церковного гестапо не соглашаясь признать свои убеждения ошибкой. И можно подчеркнуть миллион раз - совершенно не важно какие именно убеждения у него были и какова была истинность или ложность этих убеждений. Важен сам факт - что первый первосвященник христианства был сожжён своей церковью как узник совести и враг римской веры. Если это так, то такая церковь может служить однозначно только Сатане. Кстати, интересно, что если Жанна Д"Арк так или иначе была таки взята в оборот и причислена к лику святых, то Джордано Бруно никто так и не простил и к лику святых не причислил.

Итак, возвратимся в исходную точку. Великий Инквизитор, спрашивает Его - прав ли Он был, что отказался принять три предложения от Великого Духа - "хлеба", "чудо" и "меч кесаря". С одной стороны кажется, что строго следуя пути нравственности его решение было совершенно верным, а те, кто "исправили его подвиг" и приняли на себя эти три предложения, а, следовательно, как бы стали слугами Сатаны - однозначно неправы. Но так ли это? Для очень наглядной картины, что мог бы представлять собой даже если "бог", который спустился бы на землю с целью принести людям новое учение, новый завет или что-либо ещё нужно вспомнить известную песню Владимира Высоцкого "Переворот в мозгах". Коротко, там всё переворачивается... черти строят в аду рай, а тот который видит всё и знает, собирается всех подряд расстреливать. В конце концов, он решает спуститься на землю "ко всем чертям" и согласно песне строго следует отказу от "хлебов", "чуда" и "меча кесаря" то есть живёт как самый обычный человек. Какой результат мы видим:

Если отказаться от всех принципах, по которым живёт материальный мир и следовать только закону совести и нравственности - то можно ли в принципе достигнуть хоть каких-то успехов в материальном мире, который живёт по принципам, провозглашённым Великим Духом? Очевидно без "хлебов", без "чуда" и без "меча кесаря" ничего добиться будет в принципе невозможно. Для демонстрации этого последнего условия - полного отказа от "искушений" Великого духа нужно рассмотреть жизнь и деятельность Сергея Есенина. С психологической точки зрения он больше всего должен напоминать того реального человека, жизнь и идеи которого были использованы за основу для создания христианского учения. Детальный психоаналитический анализ всех возможных воплощений этого человека, однако - это предмет отдельного исследования. И совершенно не обязательно полагать, что это именно он и был тот самый Исус, но его отношение к материальным ценностям вполне показательно в данном контексте.

Есенин принципиально стоял за совершенно свободное творчество, пренебрегая любыми материальными "хлебами". У него так никогда и не возникло своего собственного дома, а родительский дом он своим не считал... и показательно, что даже повесился он в гостинице. У него никогда не возникло твёрдой семьи, а многочисленные временные связи привели к тяжёлому внутреннему нравственному кризису. Единственным его материальным доходом были гонорары за стихи, а это не очень серьёзный и стабильный заработок. С целью повышения своей популярности и просто от определённых свойств характера, он очень много скандалил и хулиганил. На момент самоубийства, на него было заведено с десяток уголовных дел за мелкое хулиганство в общественных местах. Он также злоупотреблял допингами, что характерно для творческих людей, которые стараются переступить черту для достижения наилучших результатов. В результате к тридцати годам он превратился в настоящего алкоголика и немо ни дня прожить без того, чтобы не напиться. Многочисленные внутренние противоречия, осложнённые хроническим алкоголизмом и неуверенностью в себе, привели его на грань умственного помешательства типа лёгкой формы шизофрении. Всё это в общем итоге не позволило ему прожить больше тридцати лет. Мог бы такой человек даже в принципе привнести в мир какой-нибудь Новый и или Сверхновый завет? Очень и очень сомнительно, хотя такие люди вполне могут быть хорошей основой для создания какого-нибудь "мифа благих вестей" в умелых и профессиональных руках.

И наконец, очень интересно попытаться понять в чём заключается смысл последнего "поцелуя Исуса" в поэме о Великом Инквизиторе. Действительно, во время всего монолога инквизитора, Исус или кто-то на него очень похожий стоял и слушал совершенно молча и в конце Инквизитор захотел услышать от него какой-то ответ или комментарий...

Ему тяжело его молчание. Он видел, как узник все время слушал его проникновенно и тихо смотря ему прямо в глаза, и видимо не желая ничего возражать. Старику хотелось бы, чтобы тот сказал ему что-нибудь, хотя бы и горькое, страшное. Но он вдруг молча приближается к старику и тихо целует его в его бескровные девяностолетние уста. Вот и весь ответ. Старик вздрагивает. Что-то шевельнулось в концах губ его; он идет к двери, отворяет ее и говорит ему: Ступай и не приходи более... не приходи вовсе... никогда, никогда! И выпускает его на "темные стогна града".

Если исходить из концепций и символики Нового Завета, то поцелуй очень символичен. С одной стороны это может рассматриваться как благодарность за очень полезную дискуссию и детальный разбор основных принципов существования мира. Действительно Инквизитор классифицировал все так называемые искушения, которые на самом деле являются главными механизмами управления человеческой цивилизацией. С другой стороны такой поцелуй вполне созвучен "Поцелую Иуды". Если "исправившие его подвиг" сочти возможным действовать во имя его и в то же время продать его за "хлеба", "чудо" и "меч кесаря", то у него есть полное моральные право при случае также продать всю эту "церковь Антихриста" за тридцать серебряников. В этом случае, такой поцелуй может означать руководство к действию. Теперь он знает механизмы управления миром и с помощью этих механизмов он может осуществить те задачи, которые перед ним поставлены.

И наконец всё же - кто прав - Он, кто отверг искушения великого Духа или Великий Дух, который объяснил механизмы функционирования мира? Вопрос поставлен Инквизитором его слушателю и этот вопрос остаётся открытым. Ответ на него ПРИНЦИПИАЛЬНО НЕОДНОЗНАЧЕН. Для каждой стороны света существует и определённая сторона тьмы. Чистый свет недееспособен, а чистая тьма абсолютно безнравственна. Значит, истина лежит где-то посередине. И тут мы начинаем рассматривать всё творчество Достоевского, как материал на основании которого можно ответить на этот очень сложный и неоднозначный вопрос. И по самому главному принципу такого подхода к определению понятий добра и зла КАЖДЫЙ должен решить сам для себя, что является добром, а что является злом и в какой степени. Эта поэма с моей точки зрения является своеобразным вступлением или эпиграфом в Новейший Завет или Сверхновый завет... не знаю, как лучше назвать, где аналогом Пятикнижия или Торы является всё творчество Фёдора Михайловича Достоевского.