Аннотация: Рассказ был написан на конкурс Мирового Зла
Мне жаль небосвод этот синий,
жаль землю и жизни осколки;
мне страшно, что сытые свиньи,
страшней, чем голодные волки...
(Игорь Губерман)
С детства Гарсиа Хуан Рамирос мечтал о полетах. Но это мало что значит. Каждый ребенок грезит о том, как станет пожарником, врачом, владельцем табачной корпорации или уничтожит Вселенную.
Кое-кому удается воплотить выдумки в жизнь. Конечно, большинству суждено умереть под мостом, пьяными и небритыми. Но есть те, кто попадает в сотые доли процента и чьи мечты осуществляются. И почти все они в тот момент жалеют об утраченном мосте.
Умудренные годами и импотенцией пророки скажут вам, что лучшие мечты - это те которые не сбылись, жизнь та, которая не прожита, да и все во Вселенной суета и томление духа.
К своему счастью Гарсиа не слушал мудрецов. Да их, собственно, и не было в замечательно солнечной стране, где он провел детство. По мудрому указу правительства все пророки, мудрецы, а также фокусники, неизвестно за что попавшие под раздачу, были торжественно уничтожены при большом скоплении народа.
Родители не хотели брать его с собой, но в указе было четко сказано об обязательной явке всех граждан. Именно тогда, глядя на трупы, Хуан Рамирос впервые подумал о полете. Ему захотелось взмыть вверх, окунуться в безбрежно синее небо и ощутить себя частью чего-то давно забытого человеком. Как бы то ни было, от пророков все же была польза.
А потом мудрое правительство уничтожило отца Гарсии, его дядю, соседа Маркоса и тетю Хуаниту, чье имя, безусловно, нравилось Рамиросу, поскольку очень напоминало его собственное. И мечты о полетах стали приходить чаще, он грезил наяву и видел ледяные торосы, которые величаво проплывали внизу, душные тропические леса, острова полные свободных еще аборигенов и корабли, спешащие к этим островам.
Через несколько лет правительство обратило внимание на самого Гарсию. И из его жизни пропали мать и братья, которых он больше никогда не видел. Порой он чувствовал слабый шепот, похожий на колыбельную, которую ему пели в детстве. Но это были лишь призраки, коим не суждено пробиться через великую стену, разделившую два мира.
В интернате его встретила мрачная комната, где жили четверо еще более мрачных и угрюмых мальчишек.
- Привет! - вот и все, что успел сказать Гарсия, до того как его избили с абсолютно звериной, нечеловеческой жестокостью. Это была проверка на прочность, выносливость и склонность к стукачеству.
После нескольких месяцев он уже не осуждал их, а признавал полную правоту. Здесь не было места длительным и хитрым проверкам, здесь не было места слабости. Тут ты мог выдержать все или умирал.
В интернате не было неба, совсем. Те серые и хмурые обрывки, которые можно было разглядеть из окон и маленького, похожего на колодец, двора таковым считаться явно не могли. И Гарсиа страдал и жалел об утраченных полетах.
Зато в интернате был директор, наркоман и педрила. Глядя на то, какими маслянистыми глазками он провожает каждого хорошенького воспитанника, Гарсия думал об обжигающей чистоте пламени огнемета. К сожалению, оружия узникам воспитательного заведения не полагалось.
Когда тоска по небу стала невыносимой, Гарсиа сбежал. Он стал бродягой и подписал себе этим смертный приговор. Бродяг правительство тоже не жаловало. Но ему везло, как не должно везти приличному и уважающему себя человеку. Хорошо, что этими двумя качествами Хуан Рамирос никогда не обладал.
Одно только мучило бродягу - страх. Страх перед людьми, сытыми и уверенными в себе. Он видел, как в детстве они мучили котят и щенков, а, взрослея, испытывали удовольствие, истязая себе подобных.
Молодой и поджарый он боялся обрюзгших, потолстевших и неуклюжих обывателей. Особенно после того, как они насмерть забили воришку, стащившего булку с лотка. Никто не мог по внешнему виду догадаться о чувствах, испытываемых Гарсией. Но он испытывал отвратительную дрожь каждый раз, когда смотрел в пустые глаза людей. Эта сокрушающая все вокруг биомасса, казалась ему неодолимым роком, посланным земле в наказание.
Кто знает, как повернулась бы его жизнь, хотя, не будем забывать о мосте, который уже маячил на горизонте, если бы не мечты.
День начался для Гарсии скверно - его укрытие в лесу нашли полицейские. Он уже проснулся и готовил себе нехитрый завтрак.
Хуан Рамирос вскочил, опрокинув яичницу себе на ноги, и помчался, не разбирая дороги. Так быстро он не бегал ни разу в жизни. Самое скверное, что у полицейских были собаки. Если бы не они Гарсиа, успевший сродниться с лесом, мог легко уйти от погони. А полицейские никуда не торопились, загонять одинокую жертву им было не впервой.
Проламываюсь сквозь кустарник, Хуан Рамирос страшился только падения, до последнего момента надеясь, что лес скроет его, пробудившись от дремоты. Случалось, духи, хранившие все живое в округе, помогали одиноким путникам в беде.
После нескольких часов бега перед Гарсией открылся обрыв. Звуки погони раздавались все ближе. Внизу весело шумела, огибая камни, река. И Гарсиа шагнул вперед, удивляясь, как причудливо осуществляются мечты.
С детства Гарсиа Хуан Рамирос мечтал о полете. Те, кто хоть изредка поднимают глаза вверх, рассказывают, что на небе можно увидеть летящего вдаль человека. Впрочем, возможно это причудливой формы облако.