Женщина. Сидит в бистро возле окна, курит, пьет кофе, какого то ждет. Кто-то должен прийти и дополнить ее, составить компанию, но сама по себе она уже достаточна. Сочетается со всем вокруг (часть мира, настоящая часть мира): с черным кофе в чашке, теплом, окутывающим воздух ; с сигаретой, горьковатой, напоминающей запах полыни в степи, смешанный с прохладным ветром и костром на рассвете; со вкусом яблока по осени; с самой осенью, играющей красками, ложащейся ясным, до прозрачности, небом, засыпающей желтыми листьями прохожих.
Русые волосы развиваются от легкого сквозняка, прикасаются к бархатистой, 40летней коже, украшенной легким румянцем. Живые, очерченные темными ресницами, глаза смотрят в даль, зацепившись за невидимую, но четкую грань.
Я смотрю на нее, сидя за соседним столиком, и понимаю - Осень пришла. Легкой поступью поднялась по ступеням, вошла в двери, села за столик и заказала чашечку кофе, в ожидании друга - Зимы.
***
Еду в автобусе. Мимо пролетают разноцветные домики, украшенные граффити; городские библиотеки, официально белеющие, с широкими лестницами; торжественные здания суда, с уносящимися в самое небо колонами - колоссами зодчества прошлого века. Смотрю в высь, небо окутано облаками, словно парусами. Плывут корабли, ладьи, яхты в предзакатном своде. Алые - Ассоль, широкие белые, с монограммой - Клеопатры, и совсем маленькие - лодочки: вера, надежда, любовь.
А по улице идет лето - полноватая негритянка, в развивающихся цветастых одеждах, с медными браслетами на руках, с шарфом, намотанным чалмой, на голове. Идет легко, смело, понимая, что все вокруг ее: ее улица, ее квартал, ее город, ее страна. Каждое движение - вода, сливающаяся с миром, принимающая его, и отдающая себя, не боясь, не стесняясь.
А позади, засмотревшись на мимо проходящую женщину, красивую и свободную, остается девочка-весна, качаясь тростинкой на ветру и улыбаясь наконец-то пришедшему лету.
***
Старая сакура раскинулась над домом. Птицы больше не поют, замерев на мгновение, длящееся целую зиму. Воздух тонок, пропитанный морозом. Самурай достает из ножен меч, сверкающий гладкой сталью на солнце. Тишина - молчаливое слово застыло над миром.
Самурай осматривает клинок, слегка касаясь пальцами совершенства. Безликая сталь застывает на радужке личностью создавшего ее мастера, остается на сердце легкими запахами холодного утра.
Человек отражается в совершенстве, совершенство отражается в человеке. Пришедшая зима замораживает биение теплого сердца, на долгую вечность, оставляя не разрушенной гармонию.