Аннотация: Можешь попробовать обмануть других,но никогда не обманывай себя...
Дуглас поднялся с пола, чтобы размять онемевшие от постоянного сидения ноги. Он с интересом прислушивался к разговору товарищей. Вин по просьбе Марго обучал её черноморскому языку, которым скудно овладел за время торговли в Южном море.
- Не ларис, а лайис, - Сарпион уже не раз поправлял релийского пирата. Колдун произносил черноморские слова с присущим акцентом, который слух Дугласа распознал еще в речи Двины и Ортека. Вин лишь пожимал плечами на свои оговорки, его командный капитанский говор не мог сравниться с мягкостью, характерной для этого языка. Слушая Марго, которая неторопливо повторяла незнакомые слова, рудокоп только горестно улыбался. Он не понимал смысл сказанного, так как зачастую и сама девушка не вникала в суть фраз, пытаясь запомнить лишь их звучание. - Лайис - волк, а лариссе - это бродяга. Так обычно простоволосые девки кличут всех моряков в порту. - Дуглас заметил подозрительный взгляд Вина в сторону старика. Не приходилось сомневаться, что колдун лично побывал в южных портах, а чародея в Черноморье не могли занести честные дела, ибо черноморские жрецы - маги - уже три столетия уничтожали ведьм и колдунов, точнее убеждали свой народ, что лишь нога смертного может ступать по их земле.
- Признаюсь, что мне пришлось изучить основы черноморского и эрлинского словарей, чтобы не остаться в дураках, да к тому же без монеты в кармане. Я должен был понимать своих партнеров, но на встречах с купцами меня всегда сопровождала яни. Эрлинские купцы с раннего детства обучают своих дочерей языкам, чтобы те со временем стали их советчицами в торговых делах с иноземцами. Свободные эрлинки должны знать как минимум три наречия - родное, черноморское и алмирское. А если в семье нет дочерей, то яни становятся молодые рабыни: юное симпатичное лицо яни зачастую способствует заключению выгодной сделки. Яни должны переводить слова своего хозяина, а также молиться Олифее о благополучии. Ведь именно эта богиня прислушивается к голосам юных девиц, одаряя их богатыми мужами. А кто в Эрлинии богаче купцов?! - Вин потянулся к неглубокой бадье, в которой пленникам приносили воду. Утолив жажду, он продолжал: - Разве что крупные землевладельцы, чьи уделы обрабатывают сотни рабов.
- В Эрлинии до сих пор есть рабы? - спросила Марго.
- Есть. Но на берегу в городах в основном проживают свободные граждане, занимающиеся торговлей и ремесленничеством. В глубине страны земли в основном обрабатываются рабами, купленными в Ал-Мира. И дети этих рабов также на всю жизнь остаются собственностью своего хозяина. Бедные эрлины также порой попадают в долговую кабалу, но их потомки рождаются свободными гражданами городов.
- Тем не менее рабство в Эрлинии не столь тяжко. Хозяева заботятся о здоровье и жизни своих подопечных. Эрлины не могут перепродавать рабов, - заметил Сарпион. - Эрлины говорят, что сперва надо поглядеть на рабов, а после судить об их хозяине. Морийские дворяне же позабыли многие обязанности хозяев и к крепостным, у которых изымают лишь часть дохода, относятся еще хуже, чем к домашней скотине. В Эрлинии восстания рабов редки, а в Амане неизвестно когда наладится мирная жизнь. Мне думается, что земельные наделы в тех краях в последнее время приносят своим владельцам одни убытки.
- Я с вами согласен, - ответил Вин. - Только наши мужики зимой не имеют дела и хватаются каждый раз за вилы, чтобы обобрать соседей да побить управляющих. К лету обычно резня прекращается сама собой.
- Ты слишком наивно об этом рассуждаешь, Вин, - Сарпион сурово поглядел на дворянина из-под густых бровей. - Хотя к чему тебя обвинять, ведь прошедшие годы ты провел в таком же разбое, только на море.
- Интересно, чем же колдун зарабатывает себе на жизнь? Ладони его не огрубели от мозолей, ибо в чужих землях ему не пришлось работать руками, скорее сладким голосом закрывал людям глаза...
- Винде, лучше научи меня еще нескольким словам, - Марго притронулась к рукаву пирата, желая унять разгоравшийся спор. Ведьмочка ласково улыбнулась, глядя в его холодные серые глаза.
Вин замолчал и вновь обратил внимание на свою собеседницу.
- Не думаю, что тебе понадобятся эти знания, Марго. Скоро мы покинем здешние гнилые места. Тебе уже пора осваивать язык рудокопов. В этом тебе поможет лишь Дуглас.
- Отчего же?! - возразила девушка. - Ведь после того, как мы отыщем живую воду, наш путь ведет напрямую в Черноморье. Ортензий должен будет предъявить свои законные права на престол. А мне нужно подготовиться к этому странствию заранее. С виду я смогу походить на черноморку, - Марго улыбнулась, и её синие глаза мгновенно потемнели. Дуглас заморгал от удивления, полагая, что у него помутилось зрение. Для ведьмочки же это было не впервой, хотя в Рустанаде она предпочитала красить роговицу глаза шушу, а не менять их цвет с помощью чар. - Но говор изменить не так просто. Я похожа на черноморку? - девушка обратилась к своим спутникам.
- Колдунов в Черноморье ждет быстрое разоблачение и гибель, - отметил Вин. - Маги с первого взгляда узнают твою сущность.
- Но в Черноморье маги не встречаются на каждом шагу, Марго, - строго проговорил Сарпион. - Тебе лучше расспросить царевича о быте черноморских девушек. Говорят, что черноморки всегда смотрят собеседнику в глаза, когда одаривают его улыбкой. Только в этом случае они выказывают искренность и благосклонность.
- Дуглас, я похожа на черноморку? Лисса рассказывала мне о Двине. Она говорила, что у меня такие же волосы и лицо.
- Нет, - Дуглас отрицательно покачал головой. Образ Двины всплыл в памяти - такой далекий и дорогой. Он поглядел на ведьмочку: более округлое лицо, мягкая улыбка, раскосые глаза, маленький нос. Ничего общего. Лишь внутреннее чутье подсказывало, что юная дворянка, также как и Двина, чего-то порой не договаривала и скрывала даже от своей ближайшей подруги Лиссы, его сестры.
- В Черноморье девушки заплетают волосы в длинные косы, - усмехнулся Вин, притрагиваясь к растрепанной челке графини. - И остричь её можно лишь по весне, чтобы принести в дар богине Олифее. Черноморцы не забывают своих богов. Каждое утро они приветствуют друг друга хвалой богу: при цветении - юной дочери Галии и Уритрея Олифее, летом в период созревания плодов - дарящей жизнь Галии, в зной - огненному Гиссу, в период дождей - могущественному Нопсидону, в холод и стужу - богу смерти Таидосу. А каждый вечер они прощаются с Уритреем, небесным господином, чтобы он не забывал о своих детях, сокрытых ночным покровом. А ты же, Марго, уже уподобилась всем колдунам и позабыла даже собственных богов, хотя и провела некоторое время среди морских служительниц, стариц.
- Людям боги дарят за молитвы возрождение, а наша жизнь не ведает продолжения. Нам уготована лишь смерть, за что же тогда благотворить нашего создателя? - громко заявил Сарпион. - А твоим обучением языку, Марго, я должен был давно заняться сам, ибо стал твоим учителем. Мы начнем, как только покинем эти беспокойные места.
- Благодарю, учитель, - откликнулась ведьмочка, слегка склонив голову на грудь.
- Отныне на долгие годы у нас с тобой одна дорога, Марго. Мы должны на ней поддерживать друг друга. В её начале я буду твоей опорой, но ты не должна её расшатывать. Излишняя любознательность, а вместе с ней непослушание, лишат твоих знаний действительной силы, силы разума. - Сарпион перевел взгляд от поникшей головы ученицы в сторону пирата: - Ты хорошо осведомлен о праведной жизни жителей Черноморья, которых наставляют маги. Похоже, ты даже общался с ними. В Черноморье единственный город-порт, из которого товары расходятся по все стране - Гассиполь. Хотя Веллинг Орелий совсем недавно бросил клич своему народу: он собрал немалую армию и был готов отправиться к стенам другого эрлинского порта, Гистаполя, чтобы пополнить его богатствами опустевшую за время долгих празднеств по поводу его коронации казну.
- Три года назад я удостоился чести присутствовать на торжественном восшествии в Береговую Башню, которое совершается магами осенью, когда молитвы всех верующих обращаются в сторону Нопсидона, на запад, в шумное море, - ответил де Терро.
- Я слышал, что Береговая Башня окружена высокой стеной, за которую маги впускают лишь своих собратьев.
- В некоторые святые дни в башню дозволено входить всем горожанам, которые готовы заплатить за данную привилегию десяток золотых монет - лингов. Перед входом в саму башню Верховный Маг, Хранитель Башни, освещает прихожан святой водой. В тот день нас было около сотни избранных, которым позволили вступить на землю магов. Меня привел с собой господин Ланекис, с которым мы договорились в те дни привезти в Гассиполь сорок ящиков слоновой кости, добываемую в южных дебрях Ал-Мира. Он согласился заключить эту сделку, если я поклянусь своей честью на вершине Башни пред глазами Уритрея под рокот волн Нопсидона. И знаете, Сарпион, в тот год именно небо и море пощадили мой корабль, на который возле эрлинского порта Торн напали пираты, устроившие базу на одном из островов Южного моря. Тогда лишь молния, насланная Уритреем на вражеский корабль, помогла нам спастись и добраться до берега. Эрлинские пираты не щадят свою добычу. В прошлом году с гарунами мне повезло намного больше, что дает мне право считать их более милосердными, чем разбойников на Северных островах, собравшихся со всего эрлинского побережья.
- И что представляет из себя Башня, о сокровищах которой ходит столько легенд? - вновь поинтересовался колдун.
- Башня возвышается на высоту пяти сотен локтей. Мы поднимались по правой винтовой лестнице, держа перед собой глиняную миску, наполненную водой, в которую опустили пару золотых - на счастье. Наверху сооружения ограждена широкая площадка, с которой разворачивается прекрасный вид на старинный город, с одной стороны, и на бескрайнее море, с другой. Мы прошли по крыше, задержавшись на её краю, чтобы выбросить в сторону моря монеты и принести молитвы богам, а после спустились с вереницей паломников по левой лестнице. Это шествие не кончается до самого заката, и говорят, что особая благодать снисходит на тех, кто взглянет на алые лучи солнца, исчезающие на горизонте, там, где соприкасаются два господина - Уритрей и Нопсидон.
Дуглас вздрогнул. Его мечты о предзакатном море, которое он наблюдал так давно с борта "Великолепного", померкли от раздавшегося скрипа двери.
- Не шумите, я буду на страже, на втором ярусе, - произнес болотник, который каждый день сопровождал пленников по поселку. Он пропустил в комнату Ортека и запер за ним дверь.
- Где Лисса? - тут же спросил Вин. Вдалеке прозвучал длинный сигнал рога.
- А разве её еще не привели назад? Я преподал Джоху и его друзьям пару уроков фехтования, хотя они прозвали это танцем с палкой. А потом сигнальная стрела с горящим оперением ударила в ствол, и болотники помчались на край деревни, занимая боевые позиции. Джох сказал, что Драни вновь напустил на них своих кабанов, - с сомнением произнес черноморец, - но может я не понял стрелка?!
В воздухе запахло гарью и дымом, тишину прорезали громкие крики воинов, готовившихся принять смертный бой.
Дуглас беспокойно поглядывал на отверстие в потолке. Проход был слишком узким, чтобы продвинуть плечи, но это был единственный выход на свободу. Рудокоп опустился на пол в своем темном, заросшем паутиной углу. Его товарищи притихли, прислушиваясь к звукам схватки и пожаров, доносившихся из-за толстых стен. Где-то там была Лисса. Марго упомянула, что девушки оставались под присмотром одинокой женщины, жившей по соседству. Но отчего сестра также не вернулась под замок, едва деревня подверглась нападению неизвестного врага?!
Порой Дуглас злился на Лиссу. Их встреча в Северном лесу принесла ему более беспокойства, нежели радости. На плечи вмиг легла тяжесть ответственности за младшую сестру, заботы об её будущей жизни. Он знал, что упрямство девушки будет не так легко преодолеть, но надеялся, что его холодность и суровость пробудят в ней здравомыслие. Он полностью поддержал Ортека в его нежелании отправляться в долгую неизвестную дорогу вместе с Лиссой, которой и так уже пришлось пережить много лишений и страданий. А учитывая, что уговоры в этом деле были бессмысленны, рудокоп одобрил решение черноморца действовать также как Лисса: исполнить задуманное несмотря ни на что. В первый день пути по лесу Дуг старался даже не оборачиваться назад, убеждая себя, что Лисса не посмела двинуться следом в одиночестве. Но когда из разговоров лесных жителей он понял, что сестра шла за отрядом, проходя без оружия по неведомым тропам под зоркими взглядами хищников, минуя буераки и буреломы, его сердце сжалось от страха.
- Ещё день, и она заблудится, потеряет нас из виду и вернется на север в Деревню, - решительно говорил Ортек в ответ на просьбы Марго отменить немилость к одинокой подруге.
Дуглас молчал. Он не знал такой дороги, с которой его сестра свернула, если ей необходимо было добраться до конца. Но этот путь оканчивался тупиком, смертью, и рудокоп не желал заводить в него близких людей. Для его спутников поиски живой воды представлялись увлекательным путешествием, для него же - последней тропой, которой он хотел пройти. Умирать проще, когда надежда еще жива, а, следовательно, необходимо было идти вперед, бороться и надеяться, и жить, пока тело это позволяло.
Нынче же Дуглас осознал, что окончательно ослеп за время расставания с сестрой в Сверкающем Бору. Он считал, что оставил её в безопасности, а девушка оказалась на краю гибели. Он хотел, чтобы она жила среди колдунов, а она пустилась во все тяжести пути. Рудокоп знал, что Лисса надеется ему помочь, спасти брата, которого очень любила и в страданиях которого винила в первую очередь себя. Но Дуглас не хотел принимать эту жалость, тем более от столь родного и близкого человека. Только за долгие дни размышлений в тесной темнице на болотах Дуг решил, что вел себя как самонадеянный простак. Он думал лишь о себе: о том, что не в силах позаботиться о сестре, о том, что не сумел отомстить за погибшую черноморскую подругу, что вскоре не сможет сделать шагу и станет обузой для друзей. Но пора было уже взглянуть на окружающих ясным взором: он мог не замечать людей в бессонной скачке по морийскому побережью во владения колдунов, веря, что там получит разгадки на свои вопросы, но теперь пришло время принять эти ответы. Друзья готовы идти с ним до конца, пускай в завершении они не обретут ни живой воды, ни избавления от черноморского проклятия; убийство врага не погасит горечь от утраты друга; оставлять Лиссу среди чужих людей было более жестоко, чем принять её в новое странствие с верными спутниками. Как говорил отец Тиор, лучше позволить другу подниматься с тобой на крутую гору, чем обрекать его на горькое ожидание у подножия, ведь на то он и друг, чтобы защищать твой тыл в бою, а не горевать о потере в стороне.
Свист огненных стрел в воздухе долетел до слуха рудокопа. Снаружи доносились крики и стоны пораженных людей. Дуглас почувствовал, как кто-то обошел их небольшую избу, он различил осторожные шаги за деревянной стеной.
- Огня! Огня! - прогремел вблизи грубый мужской возглас.
Затрещал загораемый факел, а после через воздушный проход в избу залетел огненный снаряд. Головешка свалилась на голову черноморца, но царевич, прикрыв лицо руками, сбросил с себя пламя, не издав при этом ни звука испуга. Под суровым взглядом колдуна, огонь потух. Сарпион, по-прежнему, держал указательный палец возле губ, призывая товарищей не нарушать тишину. Вскоре шум вблизи избы затих, но воздух все еще оглушали воинственные позывы, крики, стоны, глухие удары, и ветер доносил запах крови и пожарищ.
- Мы горим! - закричала Марго, указав на столб дыма, поднимавшийся из-под пола.
- Они подожгли сваи, на которых держится сруб, - Сарпион вскочил на ноги. Видимо, колдун, наконец, осознал, что битву не удастся переждать в бездействии.
Вин заколотил ногами по запертой двери, пытаясь то ли привлечь внимание, то ли выбить её, но толстые доски не сдвинулись с места, а помещение между тем заполнилось едким дымом, уходившим в верхнее отверстие, пол под ногами затрещал, раскалившись и окрасившись в красный цвет в углах. Еще несколько мгновений, и друзья могли рухнуть вместе с основанием избы в пылающий костер.
- Что ж пора самому взглянуть, чего не поделили эти затворники в зловонном болоте, - с этими словами Сарпион раскрыл руки, медленно поднимая их вверх. Он встал напротив несокрушимой двери, прикрыв своей спиной друзей. Яростным движением ладони в сторону препятствия колдун разбил доски на мелкие щепки, которые моментально зажглись, превратив воздух перед пленниками в пылающий шар.
- Вперед! - закричал колдун. Он ловко перепрыгнул порог дома, проявив при этом проворство настоящего атлета.
Вслед за Сарпионом прыгнул Ортек, затем Вин помог Марго, которая приземлилась в раскрытые объятия черноморца. Пират протолкнул к выходу Дугласа. Рудокоп почувствовал, как в воздухе его подхватила неведомая сила чародеев, и он невредимым оказался на твердой земле. За ним в зелень близлежавшего огорода опустился Вин.
- Нам надо отыскать Лиссу, - произнес граф, оглядываясь кругом. Покинутую избу охватил огонь, под одним из деревьев лежал убитый болотник, дощатая тропа была усеяна стрелами, а также еще одним трупом: из груди несчастного торчало копье.
- Сперва нам необходимо укрыться в безопасном месте, - ответил Сарпион. В подтверждение его слов из-за деревьев в беглецов посыпался рой выстрелов.
Друзья поспешили. Они свернули с тропы, петляя по рыхлой земле, заросшей щавелем, луком, сельдереем, скрываясь за толстыми стволами деревьев, возвышавшихся возле каждого дома или на перекрестках подобно исполинским стражам. Путь пролегал в противоположную сторону от Дракона, чей грозный вид привлекал к себе внимание даже посреди пламени, которым было охвачено большинство домов в поселке.
Сарпион остановил отряд, когда кругом были видны лишь листва и толстая кора буков и ясеней. Но дым и гарь, как и прежде, наполняли лесной воздух.
- А теперь давайте посчитаем наши потери, - довольно произнес колдун, ловко вытащив из плеча стрелу, острие которой было пропитано застывшей смолой.
Но более никаких ранений не обнаружилось, не беря во внимание многочисленные ссадины, царапины и ушибы. Марго раздала спутникам их плащи, которые девушка подобрала с пола при спасении из огня. В душном воздухе они были не нужны, но впереди предстояла долгая дорога, а походная одежда всегда служила надежной теплой постелью и скрывала фигуры людей от других обитателей леса, помогая слиться с окружающей природой.
- Я возвращаюсь назад, чтобы отыскать сестру, - сказал Дуг, кутаясь в свой плащ, защищавший тело от цепких веток.
- Я пойду с тобой, - тут же поддержал его Вин.
- Вы ничем ей не поможете голыми руками, - ответил колдун. - Нам стоит дождаться темноты, чтобы незаметными прокрасться к жилищам.
- К этому времени возможно уже некого будет искать, - мрачно произнес Ортек, неодобрительно глядя на колдуна. - Следует вернуться за Лиссой, а также подобрать оружие, запастись водой и едой. Неразумно продолжать путь, и на следующий же день погибнуть в лесу от жажды и голода.
- Опытного охотника лес не оставит без добычи, а нетерпеливого не догонит удача, посылаемая богами, - прозвучало в ответ. Сарпион взглянул на Оквинде: - Несдержанность лишь загубит дело, Вин. Куда ты так бежишь? Навстречу собственной гибели?! - голос колдуна звучал спокойно и завораживающе. Граф не отрывал взгляда от его глаз.
- Я пойду один, - прервал затянувшуюся паузу Дуг. - Я сумею прокрасться незаметным между хижин. А Лисса отыщет меня сама. - Он знал, что если кто и спасет сестру в очередной раз, это её дух Ланс.
- Ты не ходил по поселку, - попытался возразить ему Вин. Но громкий голос Сарпиона вновь заставил графа поглядеть в его глаза:
- Вин, сними пелену своих очей, ты уже нашел то, что желал. Вот оно!
Дуглас не стал дожидаться окончания беседы и двинулся обратной дорогой по лесу. Колдун умел и любил уговаривать своих спутников, и лишь Ортек своим упрямством и твердолобостью мог противостоять его словам. Хотя зачастую чародей бывал прав в любых спорах...
- Я пойду с тобой, - услышал рудокоп мягкий голос позади. Его догнала Марго. - Мы отправимся к главной площади, а Ортек с Вином обыщут окраинные дома. Таким образом, Ланс сможет нас увидеть, даже если Лиссу увели в другое место, или она сама сбежала и сумела скрыться в листве деревьев.
Парень не стал противиться. Он боялся привлечь бесполезными разговорами лишнее внимание неприятеля, который мог скрываться за каждым кустом. Для себя рудокоп давно уяснил, что с женщинами бесполезно спорить, если они твердо задумали что-либо. А тем более с женщинами, которые могли побороть голыми руками крепкого солдата. Почему именно такие попадаются ему на пути? Маг, упырь, а теперь и колдунья. Но разве обычная девушка осмелилась бы даже подойти к нему близко, особенно теперь, когда осунувшиеся глаза краснели на бледном лице, а потресканные губы обнажались в злобном оскале, служившем рудокопу улыбкой в последнем пути.
Марго не отставала от рудокопа, перебегая вслед за ним за стволы деревьев. Вскоре впереди они увидели горящую избу. Огонь с дома быстро перебросился на соседнее дерево, иссохшее от летнего зноя. Дуглас свернул в сторону. Они продолжали скрываться среди листвы.
- Если мы выйдем к площади Дракона, то оттуда я легко найду дом Халлы, в котором Лисса остановилась с утра, - произнесла ведьмочка, кивая в сторону огненной головы зверя, возвышавшейся над поселком.
Дуглас согласился и вынырнул из-за низких ветвей ивы, в тени которой была вырыта колодезная яма. Он быстро пробежал по тропе, залитой свежей кровью и укрылся около низкого чулана, поджидая Марго. Шум битвы утих, но до слуха рудокопа по-прежнему доносился треск огня и приглушенные людские голоса. Когда его нагнала девушка, Дуг указал ей на дуб, росший в десятках локтей впереди. В его ветвях рудокоп различил стрелка. Воин находился к ним спиной, его внимание было приковано к улочкам поселка, выводившим в центр.
- Я попробую отвлечь их, - шепнула Марго, - и мы должны поскорее добежать до тех кустов, что ограждают двор самого дальнего дома.
С правой стороны, где догорал еще один дом болотников, раздался оглушающий раскат грома, вызванный ведьмочкой. Марго подтолкнула Дугласа, и они помчались вперед, даже не пригибаясь к земле, чтобы скрыться от чужих глаз. Рядом с рудокопом пролетела горящая стрела. Но Дуг не обратил на неё внимания. Он прыгнул в колючие кусты, на которые указала Марго, и, повалившись на груду мусора, почувствовал, что его голова и тело увязли в вонючем болоте. Парень еще глубже ушел в вязкую грязь под тяжестью колдуньи, которая совершила такой же прыжок и приземлилась на его спину. Ползком они барахтались в куче перегноя, пока не достигли частокола на другом конце свалки. Дуглас поднялся во весь рост, выглянув за невысокие колья. Рядом встала Марго:
- Здесь проходит еще одна тропа, - прошептала графиня. - Она выводит к площади. Но нам надо на соседние улицы, правда, не знаю пока, куда свернуть - налево или направо.
Впереди возле статуи дракона можно было различить десяток людей. Видом они напоминали болотников, лишь их лбы были отличительно окрашены в зеленые полосы. Оттуда доносились незнакомые мужские голоса, а также непонятное рычание и плач.
- Там и находится тот зверь, на которого никому пока не удалось взглянуть? - спросил Дуг.
- Да, он томится под деревянной статуей. Видимо, если он окажется на свободе, то людям не сдобровать от его клыков и лап. Интересно, с чего это болотники решили перебить друг друга? Пока я не вижу других воинов среди этого пожарища. Неужели к этому приложила руку Лисса?
- Выходим на тропу, а с неё сворачиваем к тому крайнему дому, - дал в ответ указания рудокоп. - Нам удастся обозреть всю площадь. Может узнаем, где Лисса, и что это за детеныш. Он еще совсем мал и очень жалобно скулит...
Друзья незаметно пробрались за высокий дом, укрывшись под основанием избы между свай, где земля заросла высокой травой. В руках Дуглас крепко сжимал копье, которое он подобрал по дороге. Перед их взорами вставал величавый постамент, окруженный болотниками, которые сжимали в ладонях зажженные факелы. Один из них, высокий зрелый мужчина с длинными темными волосами, облаченный в охотничий наряд, поверх которого был наброшен белый плащ с вышитой на нем змеей, медленно прогуливался среди своих воинов. Он держал в руке меч, отобранный у путешественников несколько дней назад.
- Я последний раз велю тебе, Кари, предстать перед моими глазами, - громко прокричал мужчина, обращаясь к кронам деревьев, окружавших неширокую площадь. - Ты посмел нарушить мою волю, решение жреца Огня, и наш всепоглощающий отец сожрет твоих людей, дома и поля. Ты смеешь скрывать от меня пленников, мечтая, чтобы они пополнили ряды твоих верных людей? Но разве тот, кто владеет такой острой палкой, не поднимет её вскоре на своего хозяина? Они бы принесли тебе скорую гибель! Кари, предстань перед моими глазами, ибо мы с вами один народ, одна кровь и семя. У нас единые предки, и мы не можем забывать их заветы! Я обещаю даровать тебе, твоим воинам и женщинам жизнь!
Жрец сделал еще один круг вокруг статуи, уговаривая вождя болотников сложить оружие и перейти к мирной беседе, которая должна была разрешить все разногласия в "огненном" народе. Но Дуглас более прислушивался не к словам человека, а к жалобному вою животного, которое томилось в темной клетке. Это был еще совсем малый зверь, он не знал матери, но хотел пить и есть. К тому же его пугали крики людей, он боялся дыма, который окутал площадь, страшился огней, видневшихся сквозь узкие отверстия меж толстых досок. Дуглас понимал испуганное урчание зверя, и сердце его сжалось, когда жрец вновь закричал на всю округу:
- Я последний раз призываю к твоему рассудку, Кари. Ежели ты не явишься на площадь, я прикажу спалить твоего бога Дракона и зверя, которого твой отец взрастил за свою долгую жизнь! Мои люди подожгут Мабу!
- Ты не сделаешь этого! - раздался голос с одного из деревьев, к которому все обратили свои лица. На землю спрыгнул Кари. Мускулистой фигурой и ростом он был под стать своему сопернику. В руках он держал копье, которое воткнул перед собой в деревянный настил. - Я истинный жрец Огня, мои предки увели народ от гнева Дракона, я замилостивлю его, когда выведу людей назад в светлые горы!
- Ты предал свой народ, вы украли у Дракона семя, а теперь родился новый дракон, который сожжет весь лес и болота. Он погубит нас!
- Нас погубили змеи, которых ты запустил в деревню. Ты лишил меня веры моего племени, вкусив их яда и объявив себя Избранным, Повелителем тех, кто излучает свет! Ты подобно змее ужалил меня, когда я не ведал опасности. Ты отравил мой народ, а после даровал им избавление от болезни, благодаря чему меня изгнали с позором из болотного края на окраины леса. Ты предатель, Драни! Ты сгоришь в пламени дракона. Ты можешь спалить его алтарь, его воплощение, но тебе не одолеть огнем его детеныша, - Кари пронзительно захохотал. - При моем отце народ не знал братоубийства и гибельного огня. А ты уже в третий раз поднимаешь копья на своих сородичей, сжигая наши поселения и уничтожая поля. Ты сгниешь заживо в своей змеиной постели за свои деяния! Ты угрожаешь воинам свои зельем, с которым им не стоит бояться нежданных укусов, но вскоре вы сами перекусаете друг друга, и придет другой властолюбец, который бросит твое тело в черный омут и завалит ветвями осоки!
- Мы беремся за оружие, лишь когда ты не прислушиваешься к словам, Кари! Ты обещал не охотиться на светящихся болотах, но не сдержал обещания! Ты обещал убить зверя, но вновь не выполнил слова. Я слышу его! Кого ты принес тогда в жертву на болотах? Мне говорили, что ты зарезал обычного петуха, вымазав его в грязи, но я не верил слухам. Нынче же я сам вижу чудовище, что выросло за прошедшие годы! К тому же ты вновь не выполняешь своих клятв. Ты не покарал чужеземцев, которые пришли к нам с неведомым оружием.
- Это меч, он сделан из камней, что возвышаются до небес в покинутом горном краю. У моего предка был такой же меч, и у его дружины, но все они канули в болотах, покрылись красной корой и стали никчемны. Но мы сделаем себе сотни таких мечей, когда дойдем до каменного края!
Дуглас усмехнулся представлениям болотников о камнях и горах. Видимо, их знания уходили лишь в старые легенды, которые каждое новое поколение рассказывало по-своему.
- Пусть Она решит, правдивы ли твои речи, Кари, - Драни вытащил из-за пазухи толстую змею длинной в пять локтей, которая до этого, по-видимому, опоясывала его под одеждой, и выбросил её на землю под ноги восставшего вождя. - Свет там, где истина. Змеи не терпят лжи. Пусть все лицезрят, чего стоят твои обещания и прославления каменной земли!
Змея медленно поползла в сторону Кари, который замер в напряженном ожидании.
- Огонь! - скомандовал жрец, и болотники побросали факелы к подножию Дракона.
Кари испуганно закричал, он дернулся в сторону, и тут же к его бедру метнулась черно-желтая змея. Мужчина сжался от боли после укуса и упал на землю. Огонь охватывал доски постамента, поднялся вверх по статуе и расползался по деревянному настилу, на котором находились все участники зрелища. Люди поспешили взобраться на соседние деревья или укрыться в зелени травы, что, однако, не принесло бы им спасения среди огня, готовом пожрать все на своем пути. Но зрелище того стоило. Взгляды всех были устремлены на полыхавшего Дракона, чья золотая чешуя переливалась огненными красками в смертельном пламени.
- Он сгорит, - прошептал Дуг. Рудокоп совсем забыл о том, что им следовало спасать Лиссу, а не тратить время на разборки болотных жителей. Огромный столп дыма заполонил окрестность, скрывая от чужих глаз тех, кто хотел остаться незаметным. Но он не мог уйти просто так. - Он сгорит в огне. Марго, ты должна его спасти, - Дуг придержал за руку колдунью, которая уже отползла в сторону другой тропы, где, как она предполагала, можно было искать следы подруги. - Он совсем беззащитен.
Марго остановилась. Она выглянула из-за дома, пытаясь разглядеть в дыму, что творилось на площади.
- Там все полыхает, - ответила девушка. - Я ничего не вижу. Надо подобраться поближе. - Она пригнулась к земле и побежала сквозь огонь.
Внезапно подул сильный ветер, унося дым и пламя в сторону болотников, укрывшихся на краю площади. Взору Дугласа предстала огненная статуя Дракона. Перед ней стояла Марго. Девушка вытянула руку и завертела ею в воздухе. Грохот от прогремевшего взрыва оглушил лес и поселок. Статуя рухнула на противоположную сторону площади, поджигая деревья и дома, стоявшие на её пути. Дуглас заметил, как из отверстия, образовавшегося после падения гиганта, выпрыгнул невиданный зверь. Он пищал и рычал. Серо-зеленая шкура мелькнула меж деревьями, со стороны которых дул ветер, и быстро скрылась в листве и дыме.
- Марго! Марго! - срывавшийся голос звал ведьмочку. Это был женский крик, и Дуглас с радостью оглянулся назад, надеясь разглядеть, кому же он принадлежал. Левая сторона поселка была полностью задымлена. Но голос доносился с той части, которая развеялась на несколько минут от дуновения колдовского ветра.
К Дугласу подбежала невредимая далийка. Она схватила его за руку и потащила сквозь дым, который опять заслонял округу.
- Я видела её, - говорила Марго, ведя рудокопа меж разграбленных покинутых строений, - она на крыше.
Они остановились возле порога дома, к которому вела небольшая лестница. Марго решила обойти сруб. Она внимательно вглядывалась наверх. Зоркий глаз Дугласа разглядел на крыше человека, но это была совсем не Лисса.
- В сторону! - крикнул Дуглас колдунье сквозь шум пожара, охватившего весь поселок. В землю воткнулась стрела.
- Этому лихачу следует подрезать крылья, - заметила Марго. Девушка отбежала от стены, под которой укрылась, и стоило ей взглянуть на обидчика, как воздух огласил его испуганный крик от недолгого, но неудачного полета с крыши.
- Марго! Дуг! - вновь раздался голос Лиссы. Девушка вынырнула из-под избы. - Бежим скорей!
Они помчались подальше от огня, который захватывал все новые и новые владения в поселке. Когда под ногами показалась сухая листва, а сверху на путников глядели зеленые, еще не затуманенные кроны деревьев, беглецы передохнули.
- Неужели они смогут потушить этот пожар? - вслух высказал свои опасения Дуг, оглядываясь назад, в покинутое душное пекло.
- Только если небо пошлет им дождь, - ответила Марго. - Нам надо поспешить. Неизвестно, куда подует ветер. Мы можем оказаться окруженными огнем.
Дуг понятия не имел, как среди этих деревьев искать друзей, но Лисса уверенно зашагала вперед.
- Ланс выведет нас, - устало произнесла девушка. Она не стала объяснять друзьям, как ей удалось взобраться на крышу, а потом так удачно с неё спуститься, а точнее спрыгнуть. Дуг догадывался, что ответом на эти вопросы был верный дух. - Если, конечно, он не захочет полюбоваться огненным зрелищем, - заметила после промедления Лисса. Это вполне объясняло, почему спасение тайи задержалось так надолго.
Пробираясь сквозь густой лес, Дуглас приметил на земле людские следы. Он узнал местность, по которой ему пришлось днем бежать за своими друзьями, чтобы спастись из горящей избы и недружелюбного приема в лагере на болотах. Солнце уже клонилось к закату. Сквозь ветви бука до путников донеслись знакомые голоса, а после друзья разглядели склоненные над грудой вещей три фигуры. Оказалось, что Ортек, Сарпион и Вин возвратились в деревню и обобрали окраинные дома. С огородов был снят урожай, из хозяйских изб вынесен инвентарь и одежда. Черноморец раскладывал добычу в просторные мешки. Рядом на земле лежал небольшой ящик с двумя кроликами, которые, несомненно, должны были вскоре утолить голод измученных беглецов.
- Мы заберем с собой всю провизию, деревянные фляги с водой, а также железную посуду и ножи, - говорил Ортек. Он бросил взгляд в сторону возвратившихся товарищей и, убедившись, что их трое, продолжил своему занятие. - Похоже, болотники совсем не знакомы с обработкой металла. Их пожитки представляют собой совсем старинные, затупленные и проржавевшие железные изделия. Мы унесем их с собой. Они послужат хоть каким-то оружием, так как иного в домах не найти. Ни одного лука, а дубинки мы наломаем и в лесу. - Парень поднялся на ноги, довольно осматривая новые пожитки. - А это барахло мы оставим здесь. Вскоре оно вновь возвратиться к своим хозяевам, и они еще будут благодарны нам за то, что мы спасли их имущество от огня.
Без лишних слов друзья двинулись в путь. Ветер дул в спину, обжигая их жарким дымным дыханием. Более одной лиги беглецы пробирались сквозь густую чащу, а затем свернули на юг, пытаясь пробиться к покинутому лагерю окружным путем, миновав огонь. Когда в сумерках невозможно было ориентироваться, Сарпион, который шел впереди спутников, зажег перед собой большую звезду, светившуюся синеватым пламенем. Они остановились на ночлег на опушке осинника. За полосой деревьев лежали зеленые луга, но ровная поверхность, уходившая в бесконечную темноту опустившейся ночи, скорее испугала, чем обрадовала путешественников. Длинный посох, который колдун подобрал в лесу, сразу же ушел наполовину в вязкую жижу, покрытую зеленой ряской. Впереди развернулось болото, издававшее чавканье и мерцавшее под звездами тысячами огоньками.
- Разведем костер и передохнем до утра, - скомандовал Сарпион. Никто не стал противиться этому предложению, даже Ортек падал с ног от усталости, хотя прежде черноморец никогда не позволял колдуну принимать за себя решения.
Яркий костер заполыхал еще раньше, чем Дуг и Вин насобирали хвороста. Рудокоп с подозрением поглядывал на друга. Релиец за время их бегства не произнес ни слова, хотя в пути он никогда не терял чувства юмора и не подавался унынию. Видимо, даже опытный пират запутался в сетях неизбежности, которая наступала на пятки жарким огнем и глядела в лицо гиблым болотом.
- И вы утверждаете, что видели настоящего дракона? - Сарпион переводил взгляд с Марго на Дугласа и обратно.
Путники утолили жажду и подкрепились поджаренными овощами и кроличьим бульоном. Вокруг костра были расстелены плащи. Лисса устроилась подальше от отблесков огня под высоким кустом, рядом было приготовлено ложе для ведьмочки. Вин уже прилег на другом конце опушки, возле самого болота. Казалось, пират даже задремал. Сарпион назначил себя дозорным. Ортек и Дуглас должны были сменить его в середине ночи, поэтому мужчины решили улечься у самого костра. Но пока они послушно сидели на сухой земле, подбрасывая в пламя ветки, и обсуждали последние происшествия.
- Я не знаю, что это был за зверь, - зевая, ответила Марго. Она уже отошла от костра на несколько шагов, намереваясь погрузиться в долгожданный сон. - Его крупная голова бы достала до моего пояса, а в ширину он был с размер откормленной свиньи. Лапы маленькие и длинный хвост.
- Это несомненно юный дракон, - утвердительно произнес Дуг. - Он походил на того монстра, что болотники вырезали из дерева. Лишь шкура пока еще не отливает чистым золотом, а точнее той краской, что они покрыли своего идола.
- Значит, уже несколько столетий в этой глуши находилось драконье яйцо. Из него, наконец, вылупился детеныш, и, вероятно, эта добыча послужила причиной мести Мабу, который загнал людское племя в такую глушь. А может быть страх увел их так далеко на юг. Безусловно, болотники происходят от северных униатских племен, хотя, судя по языку, в их род влилась и черноморская кровь. Интересно, постигло ли этих потомков черноморцев проклятие?! - вслух размышлял Сарпион.
- Может это были эрлины, бежавшие из прибрежных деревень на север к реке Алдан, когда с гор спустились мои предки, чтобы отвоевать себе земли у моря, которому издавна поклонялись, - ответил Ортек. - Вы думаете, они забрели так глубоко в болота?
- Мы до сих пор не знаем, где очутились за месяц пути по лесу. Рудных гор не видать, но болот мы уже достигли. А в Межгорье вы не найдете воды ни на земле, ни под землей. Следовательно, мы находимся к востоку от владений рудокопов. Мы зашли в болота, что расположены в долине реки Алдан и простираются на восток до северных отрогов Черных гор. И я предполагаю, что в эту местность вполне могли забрести черноморцы в смутные времена, когда люди бежали прочь от оборотней, заполонивших окрестности. Говорят, что с тех пор в Черногорье уже не раздаются удары кирок и молотов кузнецов. Люди ушли на юг к берегам моря, и даже власть Веллинга не простирается на горы западнее Валимейского Перевала. По этому пути изгнанники из униатских земель прошли в эрлинские владения. Неслучайно язык болотников столь созвучен с черноморским, эти люди также бежали из далеких восточных земель, в которых поклонялись неведомым духам земли, воздуха, леса, воды, огня. Богов в тех краях так много, что сами униатские племена не могут избрать всевышнего покровителя, принося дары дню и ночи, реке и лесной тропе. При этом они утверждают, что нет сильнее в мире существа, чем человек, которому в его делах помогают невидимые гралы, духи природы, одаряющие за приношения и карающие за забвение. С одним гралом человек может соперничать, но на жизненном пути их встречается столь великое множество, что следует задабривать их добрыми словцами, чтобы обрести верных союзников, благодаря которым он возродится в новом теле.
- Меня несильно волнует, откуда пришли болотники и кому до этого поклонялись, - ответил Ортек, когда Сарпион закончил свои объяснения. - Мой народ не потерял своих знаний и умений за долгие годы переселения в новые края. Царь Ларре основал столицу среди камней и отправил свои войска на юг, чтобы выйти к великому морю. В течение одного поколения наши племена заселили побережье...
- Вы просто стали жить рядом с эрлинами, которые не желали начинать кровопролитные войны с многочисленными пришельцами. Вы поселились в их домах, частично переняли их традиции, религию и язык. А после вы двинулись на север и заселили болотистую долину Алдана и предгорья. Пришлые племена знали толк в горном деле, и в эрлинские порты потекла руда, но спустя столетие, когда в тех краях расплодились монстры, шахты опустели и нынче лишь близ столицы да в восточном Черногорье добывают железо и прочие металлы, - возразил колдун. Царевич молчал, глядя на пламя огонь. Он, видимо, решил, что спор с человеком, чей возраст был никому неведом, бесполезен. Хотя Дуглас пока даже не разобрал предмет этого спора. Сарпион лишь демонстрировал глубокие знания черноморской истории, которая могла быть сокрыта до этого даже юному царевичу, учитывая, что парень большую часть времени в отрочестве проводил с мечом, а не книгой.
- Но вернемся к дракону, которому возносят молитвы болотники, - продолжил Сарпион. - Я бы на месте Марго не стал столь неразумно высвобождать эту тварь, - колдун покосился в сторону ученицы, но девушка уже отошла от костра. - А тем более оставлять его без присмотра. Этот зверь уже напоминает корову, а это всего лишь младенческий возраст для гигантского ящера. Вероятно, были изменены условия хранения драконьего яйца, что привело к рождению детеныша. Пока нам неведомо время, за которое может вылупиться дракон и сколько лет ему понадобится для достижения великих размеров, схожих с той статуей, что возвышалась посреди домов. Если этот малыш выживет в лесу, то он сможет спалить все живое в этих края, едва обретет огненное дыхание.
Дуглас прикрылся плащом. Сверху накрапывал мелкий дождь. Ветер уже не склонял верхушки деревьев, и если пасмурное небо пролилось бы на землю струями дождя, можно было ожидать прекращения лесного пожара, который путникам удалось обойти стороной. Рудокоп задремал под размеренный голос колдуна, продолжавшего вслух размышлять о драконах и болотниках, живших в этой глуши последние столетия.
Дуглас немедленно вскочил на ноги. Возле угасавшего костра стоял изумленный колдун, рядом проснулся черноморец, который вглядывался в лесную чащу, где расположились на ночь девушки.
- Змея! - испуганно кричала Лисса. Тайя замерла перед желтой толстой змеей, скрутившейся перед ней на земле в кольцо. Сестра стояла спиной к кустам и не имела места для отступления. Вскочившая с ложа Марго не сразу осознала опасность. Она переводила взор с подруги на кусты, возле которых верещала Лисса.
Взгляд рудокопа также остановился на существе, высунувшем морду из-за кустарника. Оно глядело большими желто-красными глазами на змею, которая вытянула вверх свою гладкую голову и извлекла наружу длинный раздвоенный язык. Дуглас не успел подскочить к сестре, чтобы уберечь её от неминуемого укуса. Он даже не решил, кто из окруживщих тайю тварей укусит девушку первым. В этот миг серо-зеленая морда припала к земле в ловком прыжке и схватила мелкими многочисленными зубами извивавшееся животное. Пред Лиссой в полную величину предстал маленький дракон. Он стоял на широких задних лапах, длинный чешуйчатый хвост оставлял на земле неглубокую борозду, а большая голова была увенчана гребешком высотой в пол-локтя.
Дракон держал в пасти змею, осторожно поворачиваясь в разные стороны, вглядываясь в людей, которые его обступили. Дуглас приблизился к изумленной Марго, за рудокопом встал черноморец, схвативший в руки длинную палку. Сарпион так и не отошел от костра, пламя которого разгорелось с новой силой, озаряя все окрестности. Протянув вперед ладонь, рудокоп жестом попробовал подозвать зверя, негромко присвистывая при этом. Так он убеждал животное, что не причинит ему вреда. Дракон еще сильнее завертел головой, он сжал пасть, перекусив пополам змею, а после выплюнул безжизненную гадину на землю.
- Это болотная жобовка, - заметил черноморец, - её яд способен повалить крупного быка, а человек умирает уже через несколько минут.
Лисса медленно отошла за спину брата, присоединившись к подруге, которая сжала её руку в своей. Видимо, тайя все еще не оправилась от охватившего её ужаса, и сохраняла столь уместное в этот момент молчание. Дуглас приблизился к дракону, который продолжал бестолково оглядывать людей. Когда парень дотронулся до его шершавой кожи, животное вновь обратило свое внимание на убитую змею и мгновенно проглотило её.
- Маленький, ты же еще совсем малыш, - ласково говорил рудокоп. - Ты голоден? Хочешь воды?
В ответ раздалось непонятное рычание. Ящер сделал несколько неуклюжих прыжков в сторону болота, покрытого зеленой травой. Он остановился возле Вина, который издалека наблюдал за происходящим. Дракон поглядел на неподвижную фигуру пирата и медленно нагнулся к воде, лакая грязную жижу.
- Не хочешь же ты приручить дракона? - громко задал свой вопрос Сарпион, взглянув на Дугласа, который двинулся вслед за зверенышем.
- Я не хочу его приручать, я только хочу ему помочь. Он еще ничего не понимает. Он ведь даже не может летать, а его передние лапы непременно пригодятся для этого, - ответил рудокоп, не отставая от дракона. Он вновь погладил его огрубевшую шкуру и протянул на ладони пучок морковки, которую извлек из своей сумы.
- Это и есть Мабу?! - голос Лиссы уже выражал любопытство и сомнение. - Болотники считают, что только Мабу сможет вывести их из трясины.
- Скорее всего это еще маленький дракончик, а не настоящий Мабу, - произнес Ортек, опуская палку и с восхищением глядя на неизвестного зверя.
- Нам надо придумать ему имя, если он отправится с нами в путь, - Лисса вопросительно глядела на друзей, ища в их глазах одобрение. - Ведь ему нельзя оставаться в лесу. Он говорит, что драконы живут в горах и надобно довести этого драконыша до Рудных гор, - девушка притрагивалась пальцами к своей солонке, так что Дугласу не стоило объяснять о ком и чьими словами говорит сестра. При колдуне Лисса старалась не упоминать имени Ланса.
- Драконыш. Это достойное прозвище такого крошки, - засмеялась Марго.
- Тогда уж лучше звать его покороче - Ныш, - Ортек возвратился к костру, вокруг которого собрались путешественники. Дуглас все еще стоял рядом с драконом на краю зеленого озера, светившегося яркими звездочками.
Внезапно зверь рванулся вперед. Он ловко поскакал по невидимым в ночи кочкам и скрылся в темноте. Дуглас яростно засвистел, призывая его возвратиться. Он различал очертания дракона впереди. Животное вновь склонило голову в поисках пищи. Сопение и фырканье, доносившееся до слуха рудокопа, указывало, что охотник настиг невидимую добычу, которую с удовольствием заживо проглотил. Спустя некоторое время Ныш опять появился возле рудокопа, его блестящие глаза были полны радости. Детеныш ласково лизнул своего нового друга. Он довольно ворчал: малыш плотно поел и желал отоспаться, но дремать он намеревался лишь рядом с ним, спасителем, который понимал его взгляды и речь.
- Ты кормилец, и они кормильцы, - пытался произнести дракон. Дуглас именно так перевел для себя его ворчливый язык. Он возвратился к спутникам, которые вновь улеглись на свои плащи, но теперь они не стали так далеко отходить от костра, сгрудившись в его бликах
- Дуглас, мы нашли под кустом еще одну змею, - обратился к нему царевич. По-прежнему бодрствовали лишь колдун и черноморец. - Эти твари, видимо, вылезают на землю из болота. Следует поддерживать как можно дольше яркий костер и присматриваться к подозрительным палкам, которые внезапно показывают признаки движения. Ты отдыхай, а через пару часов тебе с Вином придется сменить нас на дежурстве. Будем охранять ночной покой по двое, чтобы не допустить ни одной змеи к нашим постелям.
Рудокоп согласно кивнул:
- Дракон считает змей замечательным лакомством, так что Ныш будет лучшим сторожем ночного покоя.
- Рудокопа, понимающего его рык, этот зверь может и не тронет, но для других людей он представляет особую угрозу, - сказал колдун. - Он с величину развесистого куста, а сила его намного превышает вида слабых пока лап. Нам все равно предстоит с ним вскоре расстаться, Дуг, так что не прививай ему особую любовь к людям. Вскоре он будет отвечать на эти чувства огненным оскалом.
Ныш присел на землю, подогнув под толстое туловище задние ноги, он приник головой на длинной шее к землю и захрипел, закрыв большие глаза. Дуглас решил, что его подопечный уже приготовился ко сну, и также устроился около его туши на своем потрепанном плаще. Ныш бормотал во сне. В голове рудокопа постоянно прояснялись образы, которые вспоминал дракон - сладкая репа, змеиное мясо, круглые чаны с водой, длинная острая палка, которой ему чесали уши и гребень.
- И как ты собираешься избавлять свой народ от проклятия, царевич? - донесся до рудокопа тихий голос колдуна. - Живой водой не напоишь всех жителей Черноморья, или ты проведешь через эти болота водопровод к родному краю?
- Сперва я должен исполнить обещание, что дал у смертного одра своего отца и отыскать живую воду, - ответил Ортек. - А проклятие спадет само, когда колдунам вновь будет угрожать священная жидкость, дающая спасение человеку от недугов.
Сарпион не сдержал смеха:
- Неужели ты веришь в слова, что произнес! Проклятие может снять лишь колдун. Я отправился в это странствие, чтобы помочь тебе, Ортек. И нынче я должен открыть тебе истинный путь, который поможет избавить твой народ от волчьей участи. Ты знаешь, что привез с собой из Мории черноморский царевич, лишивший жизни принцессу-наследницу? Я полагаю, что он украл из Мории некоторые ценные вещи, которыми особо дорожила принцесса, за что она его и покарала. И теперь необходимо вернуть эти сокровища, дабы снять проклятие. Ведь сокровища эти были не чем иным как древнейшими реликтами, благодаря которым Мория оказалась в силах воздвигнуть Серебряную Цепь. Ты ведь понимаешь, что такое творение не по силам даже самому могущественному колдуну, ежели он не постиг старинных знаний и опыта предшествующих поколений. Только Вечные сумели бы совершить нечто подобное, но даже они оставляли свои силы и знания в могущественных амулетах. Если бы мы завладели таким амулетом, то сняли бы проклятие, наложенное с его помощью.
- Мы?! - скептически заметил Ортек. - Маги давно назвали вашу принцессу ведьмой, и именно ВЫ заслуживаете такого же прозвища. Вы, колдуны, признаете, что можете снять проклятие? Неужели сегодняшний краткий дождь смыл слепоту ваших глаз, и вы прозрели?!
- Я лишь хочу сделать это же с тобой, царевич. Мы следуем не той тропой. То, что может помочь избавить твой народ от проклятья, находится в твоей стране, в ваших палатах или во владениях ваших магов. А учитывая, что колдунам нет пропуска на восточное побережье Южного моря...
- Но ты, очевидно, уже не раз ступал по земле моей родины...
- И я предлагаю туда вернуться. Ты ищешь не в том месте и не то, что надо, мой юный друг. Ежели ты проведешь меня в Гассиполь, где я мог бы поговорить с Хранителем Башни...
- Маг никогда не станет слушать колдуна, - вновь возразил Ортек. - Тебе не опутать верховного жреца своими сладостными сетями, Сарпион.
- Ты мне не веришь, Ортек. Ну что ж... Я не отступлюсь от задуманного. Я лишь хочу тебя предупредить, что вместе с Марго двинусь на юг для того, чтобы помочь тем, кто уже долгие столетия страдает от немилости колдуньи. Мне была бы полезна твоя помощь и поддержка в незнакомых краях, поэтому даю тебе время подумать. Нам следует продвигаться к реке, от которой каждый пойдет своей дорогой. Надеюсь, у тебя будет время поразмыслить над тем, какой путь для тебя важнее - дорога славы или дорога избавления.
***
- Это не дракон, а петух общипанный, - злобно произнес Вин, ударив длинным суком по кочке, на которую до него ступал Дуглас. Палка переломилась надвое, и граф, грубо выругавшись, без страховки сделал очередной прыжок. Его нога оказалась в жидком болоте, рука мужчины бесполезно искала в воздухе опору. Потеряв равновесие, он погрузился по грудь в грязную жижу.
Позади испуганно вскрикнула Лисса, но ведьмочка уже приступила к делу. Силой мысли она вытащила промокшего пирата из трясины и погрузила на большой бугор, заросший клевером и незнакомыми широколистыми сорняками. Она оставила чародейство и с опаской поглядела на Вина. Парень устоял на земле, которая к радости девушки не ушла под тяжестью ноши под воду.
- Сам ты петух! - отозвалась Марго. - Лучше следи, куда ступаешь!
- Благодарю тебя, - голос графа мгновенно преобразился, окрасившись ласковыми нотками. Вин повернулся и поглядел на графиню, пока та не велела ему двигаться вперед и не отставать от рудокопа. Сзади Марго расслышала тягостный вздох подруги.
Уже десятый день путники следовали по затопленной многочисленными ручьями равнине. Вода местами полностью скрывала поверхность, оставались лишь редкие холмы-островки или одинокие деревья, на ветвях которых можно было передохнуть. Такие широкие озера образовались после недавнего проливного дождя и были не очень глубоки. Друзья пересекали их вброд. Опаснее всего было шествие по вязкой почве, заросшей зеленью и цветами, которые внезапно уходили из под ног и затягивали ходока в свои темные глубины. На пути попадались также редкие пролески и густые чащи, проход через которые закрывали колючие ветви разросшегося кустарника. Приходилось на каждом шагу выламывать его голыми руками.
И повсюду путников окружали светящиеся во мгле огоньки, которые оказывались гладкой кожей многочисленных змей. Жобовки, ящерицы, гадюки, гриены... Марго не знала всех названий этих холодных скользящих тварей. Некоторые из них были ядовиты, другие безвредны для людей. Но змеи спадали на путников с деревьев, выползали из воды, цеплялись за одежду и не давали уснуть своим несмолкаемым шипением. Чтобы обезопасить себя от укусов, путники, по совету Сарпиона, натирали тело пахучими цветами и травами, но это мало спасало от гадин, которые путались под ногами, не успевая вовремя отползти из-под тяжелых стоп.
Единственный член отряда, которому змеи не доставали никаких неприятностей, а служили приятным обедом, был дракон. Ныш становился главным проводником, когда перед путниками простирались болотистые луга, одолеть которые возможно было, лишь выбрав верную тропу по твердым кочкам. В таком случае дракон возглавлял отряд, за ним следовал Дуглас, объяснявшийся со зверем на непонятном для окружающих языке. Далее обычно брел Вин или Лисса, в центре держалась Марго. Ведьмочке надлежало присматривать за передними товарищами, помогая чарами вовремя выбраться из трясины. Замыкал цепочку Сарпион, который также не спускал глаз со своих спутников.
Ныш уже третий день вел отряд на юг. Ортек пытался уговорить Дугласа расспросить у дракона дорогу на запад, чтобы путешественники поскорее вышли к горам или реке, а может и самим озерам, расположенным в устье полноводного Алдана. Но рудокоп беспомощно пожимал плечами, отвечая черноморцу, что дракон ориентировался органами чувств, не ведая при этом, куда его выведет дорога через болота.
- Мы будем еще годами бродить по этим краям. Может быть мы уже ходим кругами, - возмутился Ортек. Но повести друзей иным путем, который мог завершиться вязкой могилой, царевич не решился. Уже неединожды он убеждался, что кочки и прогалины, казавшиеся неподвижными и устойчивыми в окружавшей их трясине, могут выдержать прыжок одного человека, другого, но ни с того, ни с сего сбросить третьего в жижу, готовую проглотить тело в своих пучинах. Видимо поэтому царевич вновь прислушался к словам колдуна и не стал более сворачивать на запад даже среди твердой почвы под высокими дубами.
- Если мы будем держаться южного направления, то неминуемо выйдем к реке, одному из восточных притоков Алдана. По его течению мы намного быстрее доберемся до искомых мест. Путь этот приближает к цели. Надеюсь, ты уже выбрал свою, ибо моя неизменна, - произнес Сарпион, когда путники расположились на ночлег. - К тому же ты читал дневник Отиха, а прокаженный писал о том, что некоторые тропы вблизи запретных озер уводят путников в бесконечные блуждания. Лишь с юга можно достичь истока Алдана, в противном случае мы окажемся окончательно потерянными в этой глуши.
Дубрава, в которой путники остановились в сгущавшихся сумерках, образовывалась пятью толстыми древними деревьями, чьи ветви нависали над головами путников подобно плотному шатру. Путешественники перекусили скудными припасами. Провизия из болотного лагеря уже подошла к концу, но за дни пути Сарпиону с помощью чар удалось словить несколько лесных птиц, а Марго и Лисса опустошали ягодные поляны, иногда попадавшиеся на глаза, даже если это задерживало шествие. Главной заботой была вода. Чистых родников или ручейков, струившихся под ногами, путники не встречали, и в конце концов им пришлось черпать воду из луж и болотистых заводей. Но при этом вновь помогли знания и опыт Сарпиона, который переливал жидкость из одной фляги в другую, очищал её от грязи и лишал отчасти смрадного запаха и вкуса.
Нынешней ночью поддерживать костер и следить за ночными гостями, которые непременно приползали к ложам усталых путешественников, надлежало ведьмочке и релийскому графу. В небольшом лагере развели два костра, чтобы лучше освещать окрестность. Дозорные, как обычно, по очереди обошли спящих товарищей, отпугивая острой палкой змей, которые скрывались под каждым кустом, всматриваясь своими стеклянными очами в яркое пламя. Как посоветовал Дуглас, который пожелал пригреть рядом с собой несколько ящериц, так как и с ними рудокоп мог найти язык общения, змеи не приблизятся к огню и не укусят, ежели их не трогать и не дразнить. Нужно было только поддерживать тишину, особенно по ночам. Но самому рудокопу не удалось надолго продолжить свое знакомство с хладнокровными друзьями, ибо они очень скоро оказались в прожорливой глотке Ныша. Каждый раз именно на дракона уповала Марго, слушая ночное шипение ползающих тварей - если змеи также могли видеть, слышать и чувствовать опасность, они должны были держаться подальше от людей, а тем более от их пока еще младого чешуйчатого провожатого.
Марго одиноко сидела возле костра. Она пыталась стряхнуть с себя сон, под тяжестью которого голова то и дело опускалась на грудь. Сквозь пелену, застилавшую слипавшиеся глаза, девушка разглядела высокую фигуру Вина. Пират молчаливо стоял над спящей Лиссой. Марго показалось, что граф уснул в своей позе, так как неподвижность его тела напоминала камень.
- Вин! - тихо позвала ведьмочка.
Релиец вздрогнул и тут же направился к девушке. На губах заиграла улыбка, но ей не понравился его застывший взгляд и вытянутые губы, скорее напоминавшие оскал, а не дружескую усмешку.
- Ты еще не заснул? - спросила Марго. - А я уже немного задремала. Ты видел хотя бы одну змею?
- Все в порядке, - нежно ответил пират. Девушка всегда посмеивалась над собой. От сладкого бархатного голоса этого человека она окуналась в блаженные мечты. - Ты можешь поспать, они не приблизятся к нам. Но осторожность не помешает, поэтому я буду на карауле.
- Лучше расскажи мне что-нибудь, чтобы прогнать сон.
- Для меня счастье поведать о своих странствиях, но беседы с тобой затмевают прошлое, - вздохнул пират. - Мне уже не вспомнить лица, что были бы прекрасней твоего, волосы, столь игриво спадающие на твой лоб...
- Перестань, Вин, я не привыкла столь часто получать комплименты. Ты преувеличиваешь. Не стоит вести себя со мной как на придворном балу, даже если тебе охота освежить дворянские привычки, - засмеялась девушка. Ей всегда было приятно поговорить с пиратом, но в последние дни она все больше замечала, что порой он не сводил с неё глаз, стоило ей окликнуть его, а временами даже не обращал внимания на своих спутников, замыкаясь в себе. Сейчас ей показалось, что граф вновь вернул себе хорошее расположение духа.
- Знаешь, что самое красивое на земле? Это величие моря, поглощающего последние лучи солнца. А самое страшное? Это буря, которая срывает с корабля паруса и ломает мачты, сотрясает палубу и напоминает человеку, что он не более велик и могуч, чем обломок бревна, за который может уцепиться утопающий. Видии говорят, что эта кара грозит клятвопреступникам в их блужданиях по морским пучинам после смерти. Их ожидает вечный страх. Но как страх может быть вечным...
Граф говорил медленно, глядя на пламя костра. Марго со стороны любовалась его красивым гордым профилем, шелковистыми кудрями. По такому мужчине вздыхала бы любая девушка, но его сердце принадлежало попутному ветру и соленому морю, а не земной любви. А её сердце? Она смогла бы еще раз полюбить? Кого?
Внезапная боль в ноге заставила девушку вскрикнуть и вскочить с земли. Под подолом извивалась тонкая зеленоватая змея.
- Она меня укусила, - Марго почувствовала, как мгновенно отяжелел язык, которым она с трудом произнесла слова. Девушка задрала юбку. Над щиколоткой виднелась неглубокая рана, из которой сочилась струйка крови. - Она ядовита... - Ведьма отошла на два шага назад и прислонилась спиной к стволу дуба. На лице появилась испарина, глаза слезились.
Релиец в ту же минуту поспешил на помощь девушке, он наступил на мелкую тварь широкой стопой и стал яростно втаптывать её в землю, а после на расплющенную змеиную кожу посыпались удары острой палкой. Лицо пирата исказилось до неузнаваемости. Марго сквозь слезы, заливавшие глаза, смотрела на неистовство графа.
- Я умираю, Вин, - тихо произнесла графиня, опускаясь по стволу на сырую землю. Она дотронулась рукой до лодыжки, прижав рану. Яд надлежало высосать, но девушка не имела сил вскрикнуть или самой дотянуться ртом до ноги.
На неё полилась вода. Марго вдруг показалось, что с темного неба полил дождь, она запрокинула голову, подставляя каплям горевшее лицо, но её глаза не могли ничего разглядеть во мгле.
- Марго! - щеку обожгли удары ладони. - Марго!
Толстые пальцы вперились в её веки, но колдунья так и не могла ничего разглядеть.
- Надо разрезать рану и высосать яд, - закричал другой голос. - Вин, почему ты до сих пор ей не помог? Оставь свое бессмысленное занятие, эта гадюка уже давно подохла!
- Отпусти её, Ортек, яд уже попал в кровь. Это изумрудная гадюка. Яд действует мгновенно. Не думаю, что она будет благодарить тебя за шрамы на такой гладкой изящной ножке, - твердо возразил первый голос. Марго вновь попыталась раскрыть глаза. Она протянула вперед руку, чтобы нащупать людей.
- Тогда она умрет. Ты ведь не допустишь её смерти! Ты ведь должен что-нибудь сделать! - сорвался на крик Ортек. Марго уже явственно различала голоса своих спутников. Она чувствовала, как её ногу жестко стиснули крепкие руки, лицо вновь охладили брызги воды. Рядом раздавалось фырканье дракона, а её пальцы сжали влажные тонкие ладони Лиссы. Но девушка, по-прежнему, не могла прозреть или хотя бы заговорить.
- Она ведь колдунья, царевич. Она не умрет. Болезнь никогда не одолеет её, а яд и отрава не навредят организму, ибо он уже борется с ними. Чары ограждают тело от внутреннего врага, даже если сам колдун этого еще не ведает. Она лишь потеряет на время контроль над собой, не сможет самостоятельно колдовать, но жизни от этого не лишится. Вскоре девушка придет в себя, а после она может кричать несколько часов от мучительной боли, изнывать от тошноты или падать с ног от постоянных головокружений. Симптомы у этого яда различны, - голос Сарпиона раздался совсем близко. Она вновь почувствовала его пальцы на своих глазах. - А сейчас ей необходимо спокойно выспаться.
Марго очнулась от того, что кто-то ласкался к её ноге. Она открыла глаза. Сквозь листву пробивались яркие лучи солнца. Она могла видеть и слышать окружающий мир. Возле неё сидел Ныш, облизывая шершавым языком маленькую рану на ноге. Её юбка была задрана до коленей, и девушка поспешила привести себя в порядок. Она отстранилась от дракона и огляделась.
- Он хочет помочь тебе поскорее оправиться, - заметил Дуглас. Рудокоп сидел напротив Марго и, видимо, дожидался её пробуждения. Он протянул ей миску с мясным бульоном из тетерева, которого давеча удалось подстрелить своим взглядом Сарпиону.
С другого бока расположилась Лисса. Других спутников было не видать на лесном островке.
- Как ты? - спросила подруга. - Если хочешь, Ланс поможет зарубцеваться твоей ране. Сарпион сказал, что она неопасна для твоей жизни, и ты сможешь сама ходить, но помогать колдовством он тебе не стал. Заявил, что невзгоды и страдания лишь закалят твой юный и пока еще неопытный организм. И еще он сказал, что ты должна будешь радоваться, если там останется маленький шрам. Это будет напоминать тебе о том, что ты утратила осторожность и ослабила внимание, и если бы это была не маленькая змейка, а удар неприятеля мечом в спину, ты бы уже умерла. Ну, и мы бы тоже тогда недолго жили, - засмеялась Лисса.
- Благодарю, но я последую совету Сарпиона, он ведь мой учитель, - вздохнула Марго, медленно произнося слова. Язык вновь повиновался своей хозяйке, но голос еще подрагивал. - Немного похромаю для вида, а потом сама залечу свои раны.
Драконыш вновь возглавил небольшой отряд. Путники углублялись в южные пределы болот, которые поражали глаз всевозможными красками. Луга были усыпаны желтыми, синими и красными цветами, невиданные прежде деревья были покрыты длинными белоснежными серьгами, кувшинки разукрашивались радугой в разное время суток, а кустарники, преграждавшие дорогу сквозь лес, встречали странников большими спелыми ягодами с мягкой мякотью внутри. Сарпион называл некоторые растения, но многое в лесу было вдиковинку даже для колдуна.
Теплые дни сменялись душными ночами. Летний зной спадал лишь во время частых кратковременных дождей. Отряд продвигался вперед, не ведая завершения своего пути. Они держались южного направления, но ни одного быстрого потока, по руслу которого можно было бы выйти к реке, пока не повстречалось. Марго с жалостью глядела на свои избитые исцарапанные ноги. Новые крепкие башмаки, сделанные из мягкой коры, которые девушка обула в деревне колдунов, уже истерлись. Ведьмочке пришлось с помощью колдовства чинить обувку, вживаясь в образ сапожника. Луна, которая только нарождалась, когда путникам удалось избежать пожара в краях болотников, уже обрела свою полноту и вновь светила с ночного неба тонким серпом.
Марго давно потеряла счет дням. Они брели вперед уже по лесистым холмам, болота остались позади, а Ныша пришлось подкармливать плодами и корнями, так как змеи перестали сыпаться на головы и под ноги усталым путешественникам. Смех, шутки, разговоры и беседы о прошлом и грядущем не нарушали покоя окрестностей. Они шли сквозь леса и луга, в которых почва уже не уходила в вязкую трясину, проходили овраги и колдобины, каждый погруженный в собственные мысли, обессиленные, изможденные долгой дорогой, грязью, пылью, жаждой и голодом.
Неширокий ручей стекал среди холмов до лесной опушки, где вновь исчез под землей. Ортек вел спутников по его течению. Далее по совету Дугласа, который прислушивался к голосу птиц и зверья, населявшего лес, друзья свернули на запад и к вечеру достигли долгожданного полноводного потока.
- Это ни что иное, как Магарат, - объявил Сарпион. - Самый длинный и широкий приток Алдана, несущий свои воды с северных предгорий Черных гор. Кругом достаточно деревьев, а берег зарос камышом. Мы выстроим плоты из толстых бревен, перевяжем их длинными прутьями и дальше продолжим путь по реке.
С раннего утра мужчины принялись за работу. Необходимых инструментов в наличие не оказалось, но колдун чарами обламывал самые толстые ветви деревьев, которые Вин и Ортек стаскивали к берегу. Дуглас обтесывал их тупым ножом и вместе с девушками перевязывал травяными нитями. Марго при этом также использовала колдовство для придания соединениям крепости и надежности.
К вечеру второго дня работы завершились. На берегу реки были закреплены два широких плота, которые колдун снабдил по паре весел. Наутро путешественники намеревались продолжить путь. Но Марго не раз задумывалась над тем, куда же отныне поведет их дорога. За время блуждания по лесу она слышала отголоски разговоров, которые заводил колдун. Ведьмочка предполагала, что Сарпион изменил свой первоначальный маршрут, но она не решалась задавать по этому поводу вопросы учителю. Её место было рядом с подругой, и Лиссу девушка не собиралась покидать, даже ежели тайя захотела бы опуститься на дно реки или подняться на горную вершину. Но в последние дни отношения между подругами были все более натянутыми. Лисса неохотно заговаривала с графиней, и Марго большую часть времени проводила в одиночестве или с Вином, который после случая со змеей на каждом шагу оберегал девушку от прочей болотной и лесной живности. Однако даже пират впал, казалось, в мрачность и суровость, хотя незамедлительно исполнял все просьбы колдуньи.
- Марго, - далийку окликнул Сарпион, когда она проходила мимо костра, возле которого колдун в одиночестве поджаривал свежее мясо. - Я думаю, нам пора серьезно поговорить.
Она шла к берегу, где Дуглас вместе с Нышем и Ортеком удили с помощью самодельных удочек рыбу. Ведьмочка остановилась и присела на гладкий холодный камень, послушно взглянув на учителя.
- Наутро мы пересечем на плоту течение реки и пристанем к противоположному берегу. Нам предстоит еще неблизкая дорога по заброшенным землям Черноморья. Ты готова продолжить путешествие? Тебе стоит уже сегодня попрощаться с товарищами.
- Вы решили свернуть в своем странствии, учитель, - медленно проговорила девушка, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть колдуна и дать ему время понять её намерения, - я же не могу оставить друзей. Я обещала, что отправлюсь на поиски живой воды, и собираюсь сдержать свое слово.
- И кому ты это обещала? Ты давала клятву, которая тебя удерживает, привязывает к друзьям? Клятву, скрепленную колдовством, которая действительно убьет, если ты её нарушишь?
- Нет, - Марго исподлобья взглянула на колдуна. Она не хотела быть резка, она старалась не заглушать голос рассудка, что звучал в её голове: - Вам многое по силам, учитель. Лишь благодаря вашему знанию, мы вышли к спасительной воде из мертвецких болот. Но кто и далее будет помогать этим людям? Нынче они остались без оружия, без огня, не ведают куда идти и где искать. Я останусь с Ортеком и буду помогать ему своими силами.
- Неужели ты уже забыла, о чем мы так много и часто с тобой беседовали, Марго. Я отправился в этот путь, чтобы, наконец, то, к чему так устремляется царевич, исполнилось. Я говорил тебе, что хочу избавить черноморцев от проклятия, а теперь ты собираешься помешать мне в этом. Ты моя ученица, ты не должна противиться моим решениям, ибо они направлены на твое благо. Марго, я не могу допустить, чтобы колдунья оказалась вблизи живой воды. Это грозит тебе печальной неминуемой участью - гибелью.
- И как же вы снимете проклятье? - вскричала девушка. Она гневно взглянула на собеседника. - Вам это неведомо. А людей, которые провели рядом с вами долгие месяцы, вы готовы отправить на верную погибель! Вы даже не в силах излечить Дугласа, не говоря о спасении всех черноморцев! - Девушка раскрыла рот, намереваясь обвинить колдуна в том, что он даже её не обучил ни одному проклятью за время их занятий, но она беспомощно двигала губами, которые оставались безмолвны.
- Не забывай, с кем ты разговариваешь, - сурово ответил Сарпион. - Я могу насильно посадить тебя на плот и отправить на другой берег! Ты не в силах противиться моей воли! Ты пойдешь со мной, даже если не хочешь этого. Но запомни, Марго, я желаю тебе лишь добра. Разве не говорил я тебе еще в Великом лесу, что порой искать спасения нужно не там, куда устремляются взоры толпы?! Разве не соглашалась ты со мной, что живая вода может излечить одного, двух, сотню черноморцев, но не снимет проклятия?! И что теперь? Ты не хочешь спасать народ, который навлек на себя гнев колдуньи? Ты не желаешь расставаться с друзьями, хотя у колдунов не может быть настоящих друзей? Ты влюбилась и не можешь покинуть возлюбленного? Так знай же, что Вин отправляется вместе с нами. Я уже давно предложил Ортеку этот путь - путь к морским берегам, где нашла гибель Мория, путь в черноморский город, который возможно скрывает тайну её смерти и её могущества. Черноморец отказался возвращаться на родину, ибо поклялся отцу, что не ступит на её земли, не отыскав живого источника. Он связан долгом, который не нарушит. А что же ты, Марго? Пойти в Черноморье для колдуна еще более опасно, чем испить живой воды. Я не ищу для тебя легких путей, но твои способности окажутся полезнее именно там. Мы встретимся с царевичем в Гассиполе, чтобы помочь ему принести родному народу дарующую жизнь влагу и возвратить трон, захваченный братом-узурпатором...
- Нет! - вскрикнула Марго. Она, наконец, обрела голос, или колдун решил все-таки снять свои чары. - Я не могу оставить без защиты Лиссу, её брата...
- Ты можешь попробовать уговорить подругу отправиться с нами. Несомненно, тогда она будет в большей безопасности. Но для Дугласа нет иного пути, чем запретные озера. Он еще крепок, хотя время его жизни быстро укорачивается. Он рудокоп и сможет найти помощь и поддержку в Рудных горах, недаром его руку по-прежнему сжимает меда.
Марго замолчала. Мысли перепутались в голове смущенной девушки. Она не могла ничем возразить здравому смыслу колдуна. Он был прав. Чем может помочь колдунья в местах, закрытых для чародейства?! Живая вода уничтожала колдунов и колдовство. Путники уже почти достигли своей цели. Впереди бежала быстротечная река, которая приведет искателей к цели. К чему упрямиться?! Путь в Черноморье будет по-настоящему тяжек и долог. Как она осмеливалась сомневаться в решениях опытного учителя, в его замыслах и поступках?! Он уготовил для неё новые испытания, и ей суждено их принять.
- Марго, уже темнеет. Ты должна попрощаться с друзьями, ибо с рассветом мы отчаливаем на юг, - спокойно произнес Сарпион, не отрывая от девушки холодных глаз.
- Но зачем... - колдунья обернулась вновь к учителю, сделав пару шагов прочь от костра. - Зачем с нами идет Вин? Разве он согласился расстаться с другом?
Сарпион не ответил, а девушка в сомнениях поспешила сама расспросить и распрощаться с товарищами. Она свернула от берега к высокому холму, у подножия которого недавно видела тайю, собиравшую венок из цветов. Девушка приблизилась к груде камней, отколовшихся от скалы, из которой вырастал земляной бугор. До слуха донеслись знакомые голоса.
- Неужели ты не слышишь, что я тебе говорю, - речь Лиссы была наполнена нежности и горечи. Марго выглянула из-за холма. Подруга сидела на небольшом возвышении, заросшем травой, напротив неё на полусогнутом колене примостился Оквинде де Терро. Лисса сжимала его ладони в своих и пристально глядела в бледное лицо, взор графа не поднимался от земли. - Вин, я не понимаю, почему ты решился уйти с ними, но я не могу покинуть Дугласа и Ортека. Я должна буду расстаться с тобой. И мне очень тяжело. Вин, я повторю это еще раз. Я тебя люблю. - Марго видела, как на щеках тайи выступили слезы, пират же оставался неподвижным. Колдунья быстро отступила назад в тень холма, не желая прерывать объяснения двух сердец. Она уже отошла на несколько шагов, но, раздумав, возвратилась назад. В конце концов, это было очень глупо, если Лисса не хотела присоединяться к Вину и вместе с ним следовать в Черноморье, или ежели пират решился покинуть друзей и влюбленную в него девушку, и Марго собиралась поговорить с друзьями сама.
До слуха ведьмочки донеслись всхлипывания и рыдания Лиссы. Марго замерла на своем скрытом месте за холмом.
- Вин, что с тобой? Разве ты не можешь ничего мне ответить на прощание? - безнадежно прокричала тайя. - Я знаю, что не заслуживаю твоей любви и дружбы. Прости меня, Вин! Ты так часто спасал мне жизнь, что я не имею права отплатить тебе за это такой жестокой монетой... своими никчемными чувствами.
- Я должен идти, - раздался ледяной ответ. - Пусть Море и Тайра оберегают тебя!
Вин прошел мимо Марго, даже не взглянув в её сторону, девушка при этом постаралась укрыться от него за высоким лопухом. Она прождала пару минут, давая подруге время успокоиться. А затем предстала перед ней, намереваясь, убедить Лиссу отправиться к берегам Черного моря.
- Лисса, вот ты где, - ласково произнесла Марго. - Я пришла поговорить с тобой о предстоящей переправе.
Тайя утирала красные глаза.
- Ты должна отправиться с нами! Ведь ты не хочешь расставаться с Оквинде, - Марго махнула рукой в сторону уже скрывшегося из виду пирата. - Сарпион считает, что именно в Черноморье можно будет снять чары морийской колдуньи. Я не могу покинуть учителя, а ты с помощью Ланса даже помогла бы ему в его поисках...
- Меня совсем не волнуют черноморцы! Ни их проклятье, ни их спасение! - закричала в лицо подруги Лисса. - Это у вас, колдунов, желания и цели всемирных размеров, я же хочу лишь, чтобы Дуг поправился! - тайя соскочила на землю и, не оглядываясь, побрела к берегу.
- Лисса, но ты сможешь, наконец, отдохнуть в Черноморье, - Марго догнала её и придержала девушку за рукав. Она замолчала, осознав какой глупый довод привела, но продолжила убедительным тоном: - Вин позаботится о тебе. Ты должна пойти с нами, Лисса!
- Марго, оставь меня в покое, - тайя попыталась вырваться из её крепких рук. - Вин будет заботиться о тебе, и мне незачем ему в этом мешать! Вы поровну разделили отряд - два колдуна и опытный морской капитан, а с другой стороны, вспыльчивый честолюбивый царевич и умирающий прокаженный! Знаешь, им я доверяю больше, я не расстанусь с Дугласом, именно поэтому я отправилась в эти края. А Ортек пусть и охвачен навязчивой идеей отыскать живую воду, он, во всяком случае, был со мной всегда честен. А ты до сих пор не призналась, что любишь Вина и достигла желаемого, уговорив его отправиться с тобой и Сарпионом, - Лисса произносила слова усталым горьким тоном.
- Что взбрело тебе в голову?! - искренне удивилась Марго. - Я никогда его не уговаривала двигаться на юг. Я сама только недавно узнала от учителя, что мы уходим иным путем, и была изумлена решением Вина идти вместе с нами!
- А о чем вы разговаривали все это время? Вин не спускал с тебя глаз и не поделился с тобой своими планами? - повысила голос тайя. - Марго, я считала тебя подругой, а ты даже при прощании не хочешь признаться в том, что натворила. Знаешь, что говорит мне Ланс? А я ему так и не верила до конца! Он считает, что ты очаровала Вина, ты насильно влюбила его в себя! Ты же ведьма, для тебя все возможно! - из глаз девушки вновь полились слезы, а голос задрожал от сдерживаемых рыданий.
- Ланс?! Так пусть Ланс тебе и поведает, о чем мы говорили! Лисса, как ты можешь меня в таком обвинять?! Мне очень нравится Вин, но я никогда не стала бы его околдовывать. Я даже не умею этого делать!
- Это тебе не по силам? - губы Лиссы задвигались, но от голоса, доносившегося из рта девушки у Марго перехватило дыхание. В разговор, похоже, вступил сам колдовской дух, воспользовавшись телом своей хозяйки. Его речь была по-мужски тверда и груба, а интонации выражали презрение. - Ты околдовала Вина, Марго! Я легко могу различить, к чему приложили руку колдуны. Граф на себя непохож, ты мучаешь его своими чарами, лишаешь воли, желаний, жизни! И такое тебе совершать не впервой. Скольким ты уже заморочила голову? На нашей памяти это второй, после Робера.
- Неправда! - гневно прокричала в ответ Марго. - Да, я пробовала очаровывать тона, но вы знаете сами, что я пока умею немногое. Я его усыпляла, одурманивала, но он никогда меня не любил, иначе не посмел бы так со мной поступить!
- Может тогда ты и не осознавала, что делаешь, но нынче ты прекрасно добилась того, чего хотела, Марго, - продолжал невидимый Ланс. - Так признайся теперь - разве это стоило того? Ты творишь непосильные многим чародеям явления - молнии в Рустанаде, буря у берегов Малой Мории, точнее попутный ветер, который ей предшествовал, проливной дождь в Ароне... Ты умело обманула колдунов в лесу своей неопытностью и неумелостью, но я уже раскусил твои силы. Сколько тебе лет, Марго? И как давно ты умеешь колдовать?
Марго не ожидала этих вопросов. Она отстранилась от подруги и замолчала, стыдливо опустив глаза.
- Да, может в этом, Лисса, я и была с тобой не до конца честна, - тихо проговорила она. - Я открыла в себе эти способности давным-давно, но рядом никогда не было опытного наставника, который объяснил бы мне секреты колдовства. Это сделали вы с Лансом. Я вам очень за это благодарна...
- То есть до того, как попасть в монастырь, ты прожила десятки лет? - уже своим голосом произнесла Лисса. - Сотни?
- Мне минуло двести шестьдесят лет, - ответила Марго. - Но большую их часть я провела именно в монастыре, из которого я смогла вырваться, лишь встретив тебя.
- Ты мне лгала, - отстраненно произнесла тайя, глядя задумчивым взором на подругу. - Ты лгала мне все это время, даже не думая открывать правду! А я, дурочка, делилась с тобой всеми тайнами. Ты же настоящая ведьма! Ведьма с головы до пят! Я считала тебя сиротой, обездоленной дворянкой...
- Я давно потеряла всех родных. Я не хотела тебе лгать, Лисса. Но ты ведь никогда не расспрашивала меня о прошлом. К тому же это ничего не изменит. Да я такая глупая колдунья, что даже через две сотни лет не могу без побочного действия зажечь огонь, - Марго хотела вызвать на лице подруги улыбку, но Лисса вновь зарыдала, прикрывшись ладонями. - Прости меня за это, Лисса. Я очень тебе благодарна за все, и я никогда бы не посмела навредить тебе. Я не очаровывала Вина.
- Я тебе не верю! Убирайся отсюда, Марго! Я никогда, никогда тебя не прощу! - прокричала тайя, убегая прочь. - Ты была для меня самым близким человеком, а на самом деле ты лишь пользовалась моей наивностью и простотой. Разве этого можно было ожидать от верной подруги? - Лисса обернулась в сторону колдуньи. - Ты обманывала меня, не лги же самой себе. Освободи Вина, он никогда не будет счастлив вдали от друзей.
- Но я этого не делала! Я не могла, - Марго замолчала. Лисса вновь помчалась прочь, к берегу.
Ведьмочка в изнеможении опустилась на земляное сидение. Неужели Лисса права, и она вновь совершила страшные ошибки? Разве могла она сразу открыться незнакомой послушнице, которая распознала в ней настоящую колдунью, что она застала времена гарунских войн? Стоило ли об этом говорить потом, когда её возраст мог лишь разрушить нарастающую дружбу? А как ей следовало признаваться в своем прошлом на виду у колдунов, которые оказались младше её в несколько раз, но при этом были способны на многое? Она до сих пор колдует на ощупь, каждый раз переживая за небо над головой, которое может обрушить на бездарную ученицу свой гнев.
Она должна была и сейчас умолчать о своей тайне. Лисса возненавидела её за предательство. Но тайя сможет её простить, ежели Марго вернет ей Вина. Ведьмочка надеялась на это, она верила, что успеет примириться и проститься с подругой, которую в любом случае не уговорить свернуть с выбранного пути. Но разве Марго повинна в том, что пират замкнулся в себе от долгого путешествия? Он скучает по морю, по ветру. О каком колдовстве говорила Лиса и её дух-хранитель? Марго никогда не думала влюблять в себя релийского графа. Или хотела в глубине души? Может это случилось против её воли, но под воздействием тех скрытых внутри сил, о которых упоминал Сарпион?!