Аннотация: Пусть кто-то будет другим, но то общее, что в нас останется, всегда будет объединять души вне зависимости от крови...
На горизонте вставало предрассветное небо. Она шла по высокому заросшему травой берегу Алдана, который до противоположной полосы земли разделяло поллиги быстрой воды, спешившей в морские пределы. Марго оторвала рассеянный взгляд от течения и всмотрелась в далекие виды, разворачивавшиеся на восточном берегу. За прошедшую ночь зеленые луга перед лесной стеной у самого небесного края заполонили отряды солдат, её черноморских солдат.
Пошел уже десятый день, как ведьмочка вознамерилась отправиться в путь, но все откладывала свой уход. Ей удалось убедить Ортека, что отряд морийцев, надежных защитников, которыми тот хотел окружить её персону, будет совершенно излишним. Ведь она вернула себе прежние навыки и лишь развила за период тихого отдыха в Аватаре способности за счет знаний, которыми юный с виду государь с нею делился. Они оба сошлись во мнении, что добираться до Гассиполя наиболее безопасно по суше. Несмотря на то, что дорога вдоль побережья могла занять целый месяц, плавание на судне, которое бы при западном попутном ветре за несколько дней домчало царицу к родному порту, скорее всего завершилось бы скорой неудачей. Сарпион уже должен был проведать о побеге царицы Антеи из Эрлинии, и о том, что это явилось делом рук восставших войск онтария Эонита или самого морийского государя, в связях с которым колдун подозревал свою ученицу все прошедшие двадцать лет. А ежели чародей чего-то опасался, он всегда принимал меры для предотвращения возможной угрозы - Марго не сомневалась, что отныне в Гассиполе портовая стража обыскивала палубы и трюмы всех кораблей, пристававших к причалу. Тем более уже много лет бросать якорь у берега города черноморских магов имели право лишь отечественные или эрлинские суда. После захвата Морией империи Ал-Мира этого права были лишены гаруны, а с самими морийцами отношения прекратил еще Веллинг Орелий. Выходило, что покуда в Аватаре находились лишь алмаагские фрегаты, минорские каравеллы и гарунские галеры, следовало терпеливо выжидать, а единственное эрлинское судно "Идия" уплыло на юг прямо из под носа царицы. Но Марго не желала терять время.
Она задержалась в Тристепье в ожидании точных известий из Черноморья о своем сыне и его деяниях в новой роли, которую он самостоятельно для себя избрал. Из надежных источников в Аватар доставлялись послания с птицами, а приставший намедни к заброшенному черноморскому берегу корабль дал еще больше поводов для гадания, что же на самом деле творится в столице и порту черноморского царства. Из кратких строчек соглядатаев становилось ясно, что Кассандр даже не стал согласовывать свое решение о свержении власти царицы Антеи с магами. Ходили слухи, что Береговую Башню штурмовали войска царевича, а также оларские воины, прибывшие в столицу, а потом примчавшиеся в Гассиполь для поддержки нового Веллинга, который намеревался связать себя союзом брака с дочерью иноверного царя. Эти последние сведения более всего встревожили Марго. Они подтверждали, что Кассандр вместе с колдуном призвал в страну чужестранцев, которым безусловно обещал щедрую награду в обмен на их обнаженные мечи на своей стороне. А появление у берегов Тристепья черноморских солдат сулило скорую встречу с целым войском царя для вторжения в западные степи. Её сын всегда разделял стремления отца Веллинга Орелия покорить все соседние народы, тем более те, что порой с наглостью вторгались за пределы границы, похищая мирных жителей, обитавших в глухих болотистых лесах у самой реки. Степняков сторонились во все времена и на любых землях.
- Я боюсь, что Кассандр от льстивых безумных речей Сарпиона решится на самое глупое - войну с Морией, - высказывала ведьмочка свои опасения Ортеку, с которым после заката солнца прощалась и обсуждала в последний раз замыслы перед дальней дорогой. - Сарпион всегда мечтал о власти. Но он собирался заполучить её мирным путем, признавая, что Гисс, бог войны, худшее наследство эрлинов, которое переняли черноморцы. Однако возможно чародей поменял свои убеждения за годы лишений. Покуда противостояние не перешло в открытую бойню, у нас еще есть время. Для войны нужны люди и оружие, а не только книжка с заклинаниями. Тем не менее покорить Аватар черноморцам действительно по силам.
- Пока я нахожусь в этом городе, не думаю, что кто-нибудь осмелится в него вступить без моего разрешения, точнее одобрения старшин, - усмехнулся Ортек.
- Алдан всегда был средоточием торговли, и уже давно здесь хозяйничали именно черноморцы. Поэтому Веллинги не обустраивали иного города-порта, чем Аватар, в этих топких землях. Но в последние годы ты существенно изменил расстановку сил и влияния, государь. Я сдерживала праведный гнев магов, которые с возмущением каждый раз вспоминали, что морийские войска стоят у черноморских границ. Но, согласись, твоя сотня воинов не сможет защитить город, который не окружают даже крепостные стены. Ты надеешься на свои чары? Лишь глупцы распускают слухи, которым сами же верят, что морийский государь покорил гарунов только с помощью огненных молний, что падали с неба, и содрогания земли под ногами вражеских армий. - Марго была крайне серьезна. В её голосе звучала горечь, ибо царица прекрасно понимала, что ни этот, ни последующий разговоры не откроют истины будущего. - Но кто знает, что скрывается в книге с проклятиями, одно из которых уже использовала принцесса Мория?! Какие ужасы постигнут морийцев, ежели Сарпион не будет своевременно остановлен?!
- Не спорю, что по желанию Веллинга этот город может быть за дни стерт с лица земли, - ответил государь. - Но мои воины бесстрашно сложат головы, и их прах развеют над водами Алдана. А после я направлю сюда новых солдат, тысячи во главе с командорами, и я поддержу старшин, которые полагаются на помощь далекого острова Алмааг. Ты желаешь смерти Сарпиону, и может быть он её заслужил, - Ортек не спускал внимательного взора со своей собеседницы, которая, казалось, погрузилась в глубокие раздумья, - но ведь книга уже несколько недель как находится в его руках, а я еще не слышал о падении городов, гибели народов или гневе богов, испепеляющих, поражающих людей. Я отпускаю тебя, Марго, в это странствие с надеждой, что ты сохранишь жизнь себе и другим, тем, кого повстречаешь на пути. Черноморье охватывает пучины раздоров, и даже с помощью колдовства этого навряд ли избежать. Я не знаю, чего ты ищешь, только не стремись за незримой мечтой. Я бы пошел с тобой в Гассиполь, но сперва следует разобраться с подошедшими гостями у того берега, а потом возвратиться в Алмааг, где морийцы не видали своего государя уже не один год.
- О, не волнуйся, ОН великолепно справится с твоими поручениями. Ты ведь посылаешь его вместо себя?! Что ты ему приказал? Проследить, чтобы я действительно сожгла эту книгу?! Неужели, ты не веришь моим словам, не веришь, что в ней сокрыто тайное знание, которое неслучайно столько столетий томилось в подземельях Башни?! Я не хочу им завладеть, я желаю лишь помешать воспользоваться этим могуществом Сарпиону!
- Тогда я скорее прикажу ЕМУ выхватить это сокровище из твоих рук, ведь сама ты никогда не решишься её уничтожить, - усмехнулся Ортек. Было очевидно, что государь все это воспринимал не более, чем за шутку. - Марго, ты ведь догадываешься, что он сам решает прислушиваться к моим приказам или нет. Но только в его сопровождении я буду спокоен за твою жизнь. К тому же я был не в силах его разубедить в задуманном. Береги его!
- Ты должен быть более тверд с ним, Ортек, - непонимающим взором и тоном ответила Марго. - Он не мальчишка, чтобы до сих пор потакать всем его капризам. Он воин морийского государства. И для него воля государя должна быть непреклонной.
- Должен же я уступать хотя бы перед теми людьми, которых люблю. Ланс мне как сын. И даже более: я в огромном долгу перед его матерью и отцом, да и перед ним, если он действительно будущий колдун, тот самый хранитель солонки. Только поэтому я отпускаю его с тобой, ведь в далеком будущем его ожидает скучная доля правителя, сидящего на троне в роскошном дворце, дающего приемы, держащего суд и совет. Пускай до этого времени он познает окружающий мир и не упрекнет меня за нехватку приключений на его долю, - колдун вновь перешел на шутливые интонации. - К тому же его действительно не удержать ни охраной, ни уговорами, ни угрозами.
- Неужели мой сын сотворил такое на своей родине из-за отсутствия приключений?! Ты можешь доверять ему и дать желанную свободу, но после этого ты никогда не загонишь его обратно в клетку дворцовых интриг. Если Ланс станет колдуном, то все твои надежды напрасны. Неужели ты не видишь тупик в своих замыслах, Ортек? Да удлинит и омоет Море дни твоего правления, но не обольщайся тем, что подыскал уже достойного преемника. Самому тебе не скоро удастся выбраться из плена своих придворных. Неоспоримо, что государь Ортензий I самый великий из морян со времен самого Орфилона. Народ его обожает и превозносит до самого неба подобно Уритрею черноморцев.
Марго соскочила с лошади и, взяв её под узды, побрела вдоль берега, по-прежнему вглядываясь вдаль. Она рассталась с Ортеком вчерашним вечером, а нынче с восходом солнца улизнула из дворца старшины, надеясь, что никто кроме престарелого горца-конюха, дремавшего на конюшне, этого не заметил. Но нежеланный спутник нагнал царицу, когда она мчалась во весь упор по степи к реке.
- Черноморцы уже успели расположиться лагерем за прошедший день, - раздался громкий голос позади ведьмочки. - Они выстроили палаточный пункт, и их дозорные не спускают глаз с берега. Вон на том дереве за рекой сидит лучник, ветки кроны дергаются, хотя ветра нет в помине. Нам предстоит переправиться выше по руслу, чтобы остаться незаметными, а также идти скрытыми лесными тропами. Может быть лошади отыщут обратную дорогу в конюшню Гирда.
- Если уж ты, Ланс, пустился в дорогу, чтобы оберегать меня и помогать, то сперва поищи целую лодку, на которой мы смогли бы переправиться на другой берег, а после давай советы. Вверх по течению мы вряд ли отыщем хижины рыбаков, что торгуют в Аватаре уловом, так что придется спуститься еще на юг.
- И, будучи увиденными на открытом месте, попасть под стрелы твоих солдат? Или ты надеешься, что они встретят тебя ликованием и криками: "Ваше Величество!" - жестко возразил парень, который пустил своего вороного коня следом за попутчицей. - А на счет лодки, кажется, ты планировала позаботиться сама: не случайно же сбежала в дорогу в такую рань. - Он пришпорил коня и поскакал по невысокому берегу Алдана в северном направлении, где на противоположной стороне виднелись высокие деревья, подходившие к самой воде. Крошечные фигуры черноморских солдат и мачта их широкопалубного корабля скрылись из виду. Марго со злостью ударила кнутом по бокам лошади, намереваясь поскорее проучить мальчишку, который только что бросил в её сторону вызов.
Колдунья остановилась на заросшем высокой травой бугорке, склон которого опускался в реку. По ту сторону виднелся такой же зеленый берег, оказавшись на котором можно было быстро углубиться в лес. Несмотря на то, что Ланс удалялся вверх по течению Алдана, Марго решила перейти реку именно в этом месте: к тому же это был отличный шанс избавиться от того, кого и не приглашали в ранний путь.
Девушка сняла с седла поклажу: в грубой сумке был сложен плащ, сосуд с водой, пропитание на первые дни, а также острый нож и прочие снасти для дальней дороги. Она закинула её за плечи и, похлопав на прощание по крупу лошади, которую неразумно было тащить в густые вязкие дебри алданских краев, подошла к кромке воды. Неужели этот юнец полагал, что она не сможет переправиться на тот берег, гремело в её голове. Ему следовало уже давно осознать, кем она являлась - колдуньей - и что она могла позаботиться о себе сама, а вот ему действительно придется ломать голову, как разыскать царицу в чаще - ведь Марго не собиралась дожидаться, пока он будет строить плот, чтобы оказаться на другом берегу. Размышляя над этим, ведьмочка обернулась в сторону, куда поскакал граф де Терро. На её лице заиграла довольная улыбка - он, наконец, осознал, что она и не думала его догонять. Галопом его лошадь уже несла наездника обратно.
- В лиге от устья находится брод, - прокричал Ланс издалека, наблюдая, как девушка, подобрав юбку, вошла в воду. - Мы легко перейдем реку по камням и двинемся по известной мне тропе к небольшой деревушке...
- Я собираюсь в этом месте переправиться через Алдан, - твердо ответила она подоспевшему всаднику. - Как ты понимаешь, Ланс, мне для этого не нужна ни лодка, ни брод, а вот тебе не стоит терять время. По-моему, дно очень быстро убегает из-под ног и уходит на глубину, - она зашла в воду уже по колено, когда замерла на месте. Её голос затих, и лишь журчание воды нарушало утреннюю тишину округи. Следующий шаг ведьмочка сделала, как будто подымаясь на невидимую ступень, и оказавшись на самой поверхности реки, легко зашагала вперед, не оглядываясь, не замечая, что вода едва задевала её пятки и носки - она шла как будто под ногами не переваливалась волнами быстрая река, а выстраивалась ровная каменная поверхность дворцового пола.
Марго не отрывала взгляда от могучей реки, каждый её шаг был осознан, и девушка не могла позволить себе потерять контроль в чародействе. Она вздохнула полной грудью и посмотрела на разгоравшееся от восхода солнца небо, лишь когда ступила на твердую поверхность, заросшую травой и усыпанную речными камнями. Её переход занял длительное время, и, оглянувшись на тот берег, она не ожидала увидеть морийского капитана: Марго полагала, что Ланс уже поскакал на север, чтобы перейти реку вброд и успеть присоединиться к колдунье. Но его прямая высокая фигура замерла у края воды, он вглядывался в деревья позади девушки. Разочарование омрачило радость от только что проделанной дороги по волнам Алдана - она ведь не должна дожидаться, пока он решится на что-нибудь. Или он все-таки оставит её в одиночестве, пробежала в голове мысль, заставившая вздрогнуть все тело, как будто она только сейчас почувствовала студеную воду, омывшую её ноги, хотя на самом деле так сжалось её сердце. Она все смотрела на одинокий силуэт на берегу, призывая его двинуться вперед на север к броду, или на юг, где можно было отыскать лодку, но она уже представляла, как он вновь вскочит на коня и помчится прочь от реки к городским постройкам, и тогда то, чего она так усиленно добивалась последние дни - убедить Ортека не отпускать Ланса от себя - могло исполниться, а сама Марго осталась бы в неведомых краях своего царства, с колдовскими способностями, но без дружеской поддержки.
Она нахмурилась еще сильнее, когда Ланс подошел к лошади и вместо того, чтобы взобраться в седло, снял вещи и, прикрепив их за плечами, прогнал животное прочь от реки. После он уверенно зашел в воду, очень быстро его тело скрылось по пояс в холодном течении Алдана, но граф уверенно шел вперед, а вскоре поплыл.
- Ты что сумасшедший?! - вскрикнула Марго, хотя вряд ли её возглас долетел до противоположного берега. - Река унесет тебя к морю. Ланс, вернись!
Осознав тщетность своих призывов, она вновь собралась колдовать. Она подошла к реке и, прикрыв на мгновения глаза, представила, как её голос достигнет далекого берега - она вновь заговорила, уже не надрываясь, но зная, что слова летят вдаль, не теряя своей силы:
- Выбирайся на сушу! Ты погубишь свою жизнь в этом стремительном потоке. Немедленно плыви обратно, - девушке казалось, что она шептала гневные угрозы и проклятья, хотя при этом её голос прогремел над всей округой. Однако граф даже не оглянулся на её крики. Он упрямо греб вперед, хотя уже намного уклонился от прямой линии. Девушка замолчала, опомнившись, что путешественники должны были соблюдать тишину и скрытность в лесу, который уже не был столь безопасен: совсем рядом расположился военный лагерь черноморцев. Марго побежала вдоль берега по течению реки.
- Упрямец! Идиот! Лишенный всякого здравого ума! - повторяла чуть слышно колдунья, не отрывая глаз от поверхности воды. Она уже не один раз замирала в испуге на берегу, когда тело человека полностью исчезало посреди бурного потока, и вновь начинала свои причитания, стоило его голове выглянуть на поверхность. - Дурак! Да побери тебя Таидос! Гиссов отпрыск! Негодник! Мальчишка! - всё также твердила она, когда до крутого земляного обрыва оставалось лишь десяток локтей. Марго протянула пловцу руку, чтобы помочь ему выбраться на сушу, но Ланс легко подтянулся и вмиг оказался наверху, оборачивая к царице довольное лицо, после чего она вновь произнесла все свои речи, только уже глядя ему прямо в глаза.
- Ты мог запросто погибнуть, Ланс! Ты это понимаешь?! - она кричала ему в спину, потому что, не обращая внимания на слова, граф де Терро выжал мокрые вещи, а после тронулся уверенным шагом в гущу леса. Марго шла следом: - Неужели тебе так трудно было добраться до брода?! Ты мог рисковать своей жизнью и плавать с берега на берег хоть каждый день, но не в то время, когда нам следует быстро и незаметно покинуть эти места! Ты меня слышишь, Ланс?
- Ты хочешь, чтобы я еще что-то слышал, после того, как чуть не оглох от твоих криков, - наконец, ответил мориец. Он подобрал с земли сухую толстую палку и вручил найденный посох девушке, а себе же оторвал свежую трость от одной из нижних веток раскидистых кленов. - Для меня переплыть Алдан не намного сложнее, чем сломать этот побег, царица. В воде я чувствую себя как рыба, я бы и под водой чувствовал себя не хуже. А погибнуть могла ты, совершая самую большую глупость, на которую способны колдуны - играть своей жизнью, лишь бы мне досадить, - он усмехнулся, обернувшись к Марго. - Река достигает более тридцати локтей в глубину, по ней легко проходят алмаагские фрегаты и эрлинские каравеллы. Стоило тебе дрогнуть в своем хождении по волнам, и ты вмиг оказалась бы унесенной на острые рифы, возвышающиеся у выхода в море.
Колдунья промолчала. Она подумала, что это было лучшим решением: в это утро она уже произнесла достаточно речей, притом довольно громких. Ланс вел её по лесу, ориентируясь на ведомые лишь ему признаки какой-то тропы, и ведьмочка послушно следовала за своим проводником, довольствуясь, что он у неё все-таки есть в этом походе.
Здешние места были хорошо известны бывшему сотнику морийского государя. На первом привале, который путники устроили, когда солнце поднялось в зенит, Ланс признался, что не раз вместе со своими товарищами углублялся в черноморские владения и знает многие лесные тропы, которые заводят как в топкие болота на севере, так и к небольшим поселениям охотников и землепашцев, расположенных в нескольких лигах от реки на восток. К вечеру первого дня пути Ланс свернул на юг, полагая, что они уже миновали местность, нынче осваиваемую солдатами Веллинга, и повел царицу к ближайшей деревне. Однако у поселенцев они заметили нежданный гостей: высокие фигуры, облаченные в блестящие кольчуги и шлемы, а также мага, которого в этих местах не видывали по всей вероятности сотни лет. Путники заночевали в лесу под кронами деревьев, шумевших от ночного порывистого ветра, а на утро скрытыми тропами двинулись далее на восток.
- Эти лаисцы до сих пор уверены, что во главе Черноморья стоит царь Релий?! - удивленно произнесла Марго. По подсчетам колдуньи это была уже тринадцатая ночь с тех пор, как они вышли из Аватара, и в этот раз они покинули небольшую деревушку Лаис. Их путь, как и прежде, проходил сквозь лесные дебри, которые кое-где были распаханы силами небольших крестьянских общин, хотя и считавших себя черноморцами, однако испокон веков не видывавших ни жрецов, должных доносить молитвы людей до богов, ни сборщиков податей, которые бы напомнили, что в царскую казну надобно платить монеты и имущество лишь за то, что общинники пользовались его землей, а также охотились в его лесах.
- Ты бы расспросила еще более древнего старика, чем Райст, - усмехнулся Ланс. Он шагал впереди девушки по свеже вытоптанной тропе посреди засеянного рожью полем. Они шли навстречу поднимавшегося в небе солнцу и вскоре вновь должны были углубиться в лесную чащу. - Кетрана приходится ему правнучкой, и она рассказала, что последнего чужеземца в этих местах видали еще до её рождения. Однако жители отправляются каждый год в город Прист, до которого еще несколько дней пути: там они сбывают свой товар да закупают необходимые пожитки. Так что не волнуйся, даже юная девушка наслышана о царице Антее, её красоте и величавости. Только вот люди, уже достаточно пожившие на свете, несклонны восторгаться своей правительницей, а больше хулят её, справедливо обвиняя в том, что в крае нет ни одной дороги, по которой можно было бы наладить поставку мехов и шкур на продажу.
- Пускай вначале налоги мне заплатят, а после сетуют на царя, - жестко ответила Марго. - Да на кого они здесь охотятся?! Волки да оборотни, которых лучше не трогать, а в остальном мелочь одна...
- А оборотня вот здесь не видывали лет эдак тридцать, - вставил Ланс. - Так что это только слухи, что на востоке страны нечисти полно. В этих болотах других тварей хватает, и люди здесь не превращаются в волков, а стараются всеми силами наладить свое хозяйство. Если пожалуют сюда новые войска Кассандра и изымут все продовольствие для собственных ртов, тогда лишь они почувствуют, что на них тоже распространяется власть Веллинга, только вот думается, что с ней они поладят не сразу.
- Это кто ж тебе мысли поведал? Уж не юная Кетрана, которая не спускала весь вечер с тебя горящих глазищ?! А ты и рад спать, где тебе постелют! Мы в этих поселениях не узнаем ничего нового, так зачем мы останавливаемся в них - лишь время теряем?! Еды и воды у нас в избытке, но видимо тебе не хватает чего-то иного, - Марго недовольно поглядела в спину своего провожатого, который даже не намеревался остановиться и выслушать её, глядя в глаза. - Из-за этого по утрам ты плетешься как развалившаяся телега за старой клячей, да и утро для тебя начинается, когда петухи уже давно встретили зарницу.
- А как же Ваше Величество тогда думало добраться до города? По-моему, вы даже не ведали, какой из черноморских городов расположен в этой глуши, - усмехнулся Ланс. - Неужели вы согласны блуждать по лесу целыми днями лишь бы не сворачивать к срубам на полянах, где живут ваши соплеменники, только как и подобает черноморцам, более ласковые и гостеприимные, чем их царица. Если бы не мальчишка-проводник, мы бы уже оба еще неделю назад лежали на дне болота! А там ваше колдовство бы не сработало как посреди Алдана - там каждый миг кто-то норовит укусить или прыгнуть поперек дороги, пускай это всего лишь мошкара или лягушки, но чарами их всех не заколдовать. К тому же Кетрана рассказывала, что по местным болотам бродят призраки предков тех, кто был похоронен в волчьем теле, а нынче обрел прежний человеческий вид.
- Кетрана могла и не такое выдумать, чтобы заставить тебя покрепче себя обнять, - процедила сквозь зубы колдунья. - А того мальчишку из болот я вытащила именно с помощью колдовства, когда он свалился с кочки в трясину. Не думаешь же ты, что твоя тонкая тростинка, протянутая за десяток локтей, спасла ему жизнь?!
- То было не лучшим решением. Ваше Величество совсем позабыло, за какие способности вы лишились трона, а теперь вновь желаете привлечь к себе внимание. Нам бы уже стоило выдумать одну историю, которую сможет рассказывать каждый из нас, ежели жители будут слишком уж любопытствовать. Ваш совет - держать язык за зубами - слишком уж подозрителен для них, тем более, когда они принимают нас под крышей своих домов и ожидают, что помогают честным черноморцам, за что боги пошлют им благодать.
- Как будто ты следуешь хотя бы одному моему совету?! Я уже сотню раз тебя просила не говорить мне Ваше Величество, Ланс. И я уже давно догадалась, что каждой новой хозяюшке ты рассказываешь самую удивительную историю, на которую способен, чтобы завоевать её расположение. Я поняла это по взглядам, что они бросают в мою сторону, а также по тому, как пялятся на тебя.
- Кетрана не была столь любопытной, и я не желал её расстраивать. Мой рассказ не пришелся бы ей по душе, - лукавым голосом ответил Ланс, оборачиваясь к девушке. - Я поведал тому дровосеку и его жене, у которых мы ночевали две ночи назад на печи, что ты моя невеста, и мы хотим найти мага, который бы скрепил наш союз, ибо твоей матушке приснился вещий сон, и обряд должен произвести именно жрец Уритрея, иначе ты поклянешься стать лифией на десять лет.
- Так вот отчего хозяйка уложила нас рядом, - проговорила Марго. Это было в новинку. Однажды она расслышала, как Ланс шептал сельчанам, у которых они расспрашивали путь через лес, что его попутчица неизлечимо больна, и её матушке был сон от богов, что выздоровление наступит после того, как она углубится прочь от всех селений и проживет там четверо суток в выкопанной голыми руками яме. Но теперь больше всего Марго досадовала не на очередную услышанную околесицу, губы плотно сжались от того, что он вновь произнес её имя, имя совершенно чужой девчонки, пускай она и была очень мила собой. - Мне стоило догадаться о подобном, едва ты намекнул, что сеновал в их доме очень сырой, и ты устроишься рядом со мной на печи. Я благодарю, что в прошлую ночь не слышала твоего храпа, который тогда не дал мне заснуть.
- А Кетрана не жаловалась.
Она окончательно решила, что едва услышит от него еще раз это имя, то его ноги запутаются посреди узкой тропы, и последним поцелуем на сегодня будут не касания нежных губ черноморки, а мокрый чернозем во рту. Ведьмочка вглядывалась в мелькания сапог графа: даже если не получилось бы наколдовать падение, так как Ланс временами, казалось, был неприкасаем для чар, она легко могла пустить в ход свой посох, который не выпускала из рук во время пешего пути.
- Что ж, этой ночью ты еще будешь мечтать о надежной крыше над головой, - вновь заговорил граф, внезапно останавливаясь посреди поля. - К вечеру хлынет дождь, а от Лаиса до ближайшей деревни не менее двух суток пути напрямик через лес, - он запрокинул голову и всматривался в небо, которое затягивали низкие облака.
- Если я захочу, то меня не коснется ни одна капля ливня, - ответила Марго. - А ты уж точно пожалеешь, что не остался в объятиях своей Кетраны, - передразнила она графа. Хотя тут же пожалела, что произнесла слова, которые более распалили её саму, чем невозмутимого спутника.
Марго еще раз поглядела на небо, когда Ланс вновь тронулся далее по тропе вперед. Почему же она столько лет могла равнодушно сносить все мужские привычки, насмешки и замечания, а нынче ей не удавалось сдерживать себя, наблюдая за самыми обычными поступками молодого графа?! Неужели её безмятежную чистую душу столь внезапно заполонили тучи?! Безусловно, эта непогода внутри бушевала с того самого момента, как её предал Кассандр. Разве можно теперь вернуть равновесие и рассудительность, когда сердце обуяла жажда возмездия.
Крупные капли холодного дождя забарабанили по листве, едва солнце стало садиться за горизонт. Верхушки высоких тополей раскачивал в разные стороны налетевший ветер, от дождевой дроби и шелеста листьев трудно было расслышать голоса друг друга. Несмотря на ненастье, Марго задумала продолжать путь - оборудовать место для ночлега было бесполезно, ветер бы легко затушил костер, а дождь промочил одежду даже сквозь тонкие прутья шалаша, который предложил соорудить Ланс. Ведьмочка вспоминала, как в давние годы колдун Сарпион сотворил в сильный ливень над стоянкой путешественников воздушный купол, непробиваемый для водяных струй, но у неё получалось уберечь лишь собственное тело от холодных капель, и только пока она сохраняла неподвижность. Глядя, как одежда её попутчика полностью измокла, а он терпеливо дожидался её слов или действий, Марго решила составить ему компанию в рядах измученных и мокрых, как она сама себя назвала. Когда наступили сумерки, девушке удалось зажечь бледный шар над ладонью, которым она осветила дорогу путников по ночному лесу.
- Ты слышишь это?! - донеся сзади окрик Ланса. Теперь Марго возглавляла их небольшой отряд. - Это гудение, и скрип, и звук глухих ударов, как будто орудуют топором?
Марго напрягла слух. Дождь на время перестал, но ветер всё еще раскачивал кроны деревьев и кустарников, нарушая покой леса. К тому же под ногами шлепалась вода и грязь. Тем не менее колдунья различила в воздухе далекие повторявшиеся удары, протяжный вой толи крик птицы.
- Ночью чего только не услышишь в глуши, - ответила Марго, не желая гадать, что за странные звуки раздавались по правую руку от тропы, которой путники неизменно следовали.
- А мне кажется, что там, откуда доносятся эти хлопки, совсем не лес. Ступай за мной, - Ланс ухватился за ствол дерева, чтобы не поскользнуться на мокрой траве, и скрылся среди лесной поросли, достававшей до пояса. Колдунья уныло двинулась следом - оставаться одной в таком месте было жутко и страшно даже для чародейки.
Они брели в темноте, не разбирая пути, когда совершенно внезапно высокие деревья остались за спиной, а перед путниками предстала ровная поляна, на которой стояли несколько деревянных домов, ныне заброшенных. Ветер со всей силы ударял створки окон и дверей друг о друга, заставлял скрипеть покосившуюся крышу, а вновь поливший дождь стучал по деревянному прогнившему порогу ближайшей избы. Марго шагнула по грязи, её ноги проваливались в мягкой земле, однако она не отставала от графа, спешившего под укрытие пустовавших жилищ.
- Да это могилы, Ланс, - в испуге вскрикнула ведьмочка, разглядев с помощью светильника, что земляные бугорки, по которым она ступала, было ничто иное как последнее пристанище усопших в черноморском краю.
- Только не разбуди их мертвецов, - зловеще ответил из темноты граф де Терро. Он уже взобрался на порог дома и схватил раскачивавшуюся в разные стороны входную дверь, которая была наполовину сорвана с петель. - Сойди же на траву, Марго, - укоризненно добавил он, наблюдая, как девушка продолжала топтаться в месиве грязи, - и иди сюда поскорее. Внутри вроде сухо и можно будет даже развести огонь в очаге.
Просторная комната была все-таки в одном углу залита водой. Тем не менее Марго не стоило больших усилий осветить всё помещение, а также в одном из целых горшков разогреть воды, чтобы заварить настой из дикой малины, которую девушка собрала по дороге. Нежданные гости спугнули небольшую стаю летучих мышей из-под крыши и неизвестного зверя, который, фыркая и скребясь под кроватью, вскоре совсем затих. Несмотря на пыль, глиняные черепки и гнилую скудную мебель, в доме можно было выспаться на широкой кровати, закутавшись в плащ, что было намного приятнее, чем зябнуть под струями дождя. Ланс подпер досками дверь, а с дребезжащими ставнями легко справилась Марго, остановив их одним своим взглядом, после чего покою усталых путешественников мешал лишь шум дождя.
Наутро ливень не прекратился. При свете дня они осмотрелись: вся земля вокруг дома покрылась глубокими лужами, в которых можно было запросто увязнуть, а с неба продолжали ссыпаться новые порции воды. О продолжении пути не заходило речи, хотя Ланс намекнул своей спутнице, что колдуны умели улучшать погоду.
- Я прямо сейчас могу разогнать тучи и призвать солнце, - высокомерно ответила ведьмочка, - однако не пройдем мы и двух лиг, как доберемся до мест, где дождь по-прежнему льет, и если не тут, так там точно утонем в грязной жиже.
Не оставалось делать ничего другого, как дожидаться, пока твердая дорога по земле вновь проглянет под ясным небом и ярким солнцем. Марго воспользовалась свободным временем, чтобы прибраться в доме. Её товарищ же лениво переваливался с одного на другой бок, лежа на жесткой лавке, где ему пришлось коротать ночь.
- Может ты все-таки попробуешь развести настоящий огонь в этой печи, - наконец, проговорила она, не выдержав долгого молчания, которое повисло в комнате с самого утра. - Я тогда бы приготовила горячий обед. Бывшие хозяева оставили полмешка пшена, которое почти не проросло. По всей видимости, дом пустует не так уж давно.
- У меня не получится развести огонь лучше и быстрее, чем у тебя, царица, - ответил Ланс, приподнимаясь и почесывая затекшую спину. - Но вот нелишним было бы осмотреть соседние постройки, там тоже можно отыскать какой-нибудь еды. - Он загорелся этой задумкой и лишь оттого поднялся со своего ложа.
С разведки граф вернулся через несколько часов - весь мокрый и грязный. Дождь, затихая на некоторое время, вновь начинал стучать по крыше, и вся поляна уже давно превратилась в зеленое болото. С собой Ланс принес запечатанную торговой маркой эрлинского винодела полную бутылку, а также тяжелый бочонок, в котором оказалось засоленное мясо.
- За домом расположен сарай, полный перьев от птиц, что растаскали хищные звери. Также сруб для дров, и еще один для охотничьих снастей и хранения добычи. А с другой стороны, стоит похожая избушка, но тоже нежилая, - рассказывал капитан, когда колдунья усадила его за стол и выложила горячую похлебку и сухари, которых у них было вдоволь припасено. - Там полный беспорядок внутри, а еще я увидел засохшую кровь да несчастного с разорванным клыками горлом. Неужели сюда никто из окружных деревень не заглядывает, раз человек лежит без погребения и костра уже более месяца?! Видимо, неслучайно местные боятся призраков, есть тут кому по земле бродить да живых людей пугать. - Ланс хмуро поглядел на девушку, но Марго не ответила ему ни словом, ни взглядом. Она лишь тяжело сглотнула очередную ложку каши. Ночью она сквозь шум ливня слышала шлепки и топанье человеческих ног за деревянными стенами избы. Но ни один из путников не заговаривал об этом, полагая, что может вызвать насмешки другого. Неслучайно, даже теперь граф так внимательно всматривался в лицо колдуньи, пытаясь разгадать, не замешана ли она в ночных шумах, лишь бы взволновать и подшутить над ним. Однако Марго столь же скептически отнеслась к принесенным де Терро сведениям - история о мертвеце по соседству могла оказаться обычной выдумкой, но она не собиралась её замечать и впадать в панику, а также бежать и глядеть на несчастный труп. В конце концов, на следующий день ведьмочка очень хотела тронуться вновь в путь, а желания колдунов должны были сбываться, и она собиралась думать предстоящую ночь только об этом.
Ланс раскрыл бутылку, внутри которой оказалось терпкое ароматное вино, приятно согревавшее в непогоду. Марго с улыбкой приняла из его рук полную кружку напитка и, взобравшись на лавку возле окна, сквозь которое посматривала на мокрые деревья и поляну, обратила к графу лицо:
- Ты не скучаешь по своим родителям?
- Я увижусь с ними в морских просторах, - ответил Ланс после недолгого размышления. Видимо, он не ожидал, что она начнет расспросы, ведь даже за прошедшие дни перехода по лесу Марго предпочитала не интересоваться его прошлой жизнью, довольствуясь тем, что она узнала от Ортека да сама увидела во время своего спасения из Эрлинии. - Море забрало у меня и отца, и мать. Надеюсь, хотя бы там оно не спрячет их от меня.
- Воспитан ты колдунами, а веришь в Море?!
- Нет, меня растили не колдуны, а отец, бабка да государь. Мать я совсем не помню, о ней рассказывали её братья, и то после моих настойчивых просьб, а отец и Ортек всегда отвечали одно: что она была такой же как я, и говорили это, когда меня следовало похвалить, а чаще, когда я заслуживал наказания. А еще они говорили, что я повзрослею и вспомню её, - горьким голосом произнес Ланс, заглядывая в свою полную кружку вина, - а всё случается наоборот. Я и отца уже плохо помню.
- Знаешь, Ланс, твоя мать тебя очень любила, и ты её любил - я знаю это, хотя мы расстались задолго до твоего рождения. И даже если ты её забыл, она всегда останется в твоих глазах, - колдунья ласково улыбнулась. - У тебя ведь её глаза, хотя... и не такие, - добавила она, когда он удивленно посмотрел на неё. Его глаза напоминали черную смоль в отблесках догоравшей свечи, которую Марго отыскала в доме. - А Вин всегда больше всего любил море, и может быть когда-нибудь и ты оставишь все не ради своей жены, ребенка, а ради мечты...
- А он мне говорил, что можно все бросить только ради чувства долга, - усмехнулся парень. - Он отплыл на запад десять лет назад. Я был уже взрослым мальчишкой и мог помогать на судне юнгой, к тому времени я выходил с ним не раз в плавание, но он не захотел брать меня с собой. С ним отправилась вся команда "Филии", самого большого двупалубного корабля, который выстроили за три года на верфях Навии. Там были и Мортон, и Темин, и старина Юджин, который обещал, что спрячет меня в бочке из-под рома, если отец откажется брать на борт корабля. Но никто не посмел воспротивиться его решению, даже я: он вызвал меня в свой кабинет в нашем доме в Аллиине и сказал, что отплывает на запад, чтобы добраться до морских чертогов и привезти оттуда мою мать. Порой он считал, что я в двенадцать лет еще наивный мальчишка, веривший в его сказки. Я знал, что он предполагал достичь новых земель, где также могли поклоняться богу Море, ведь оно должно омывать и другие берега. Тогда он еще сказал мне, что взял бы меня с собой, даже если бы точно знал, что более не вернется обратно, но мое место в этих морях и на этих землях, и когда придет время я пойму почему. Он и в молодости говорил загадками? - Ланс с ухмылкой посмотрел на девушку, ожидая её ответа, но тут же добавил, - я не мог ему не поверить. К тому же он обещал вернуться. Но годы проходили, а вестей не было никаких, и я даже решил не ходить более никогда под парусом и подался в сухопутные войска. Правда, со службой мне не очень повезло - в гвардии государя я бы встречался каждый день с прекрасными барышнями, но мне достался берег Алдана, где лишь недавно я впервые увидел благородную сударыню.
- Вин всегда был честен с друзьями, - улыбнувшись последнему замечанию, ответила Марго. - Но он был прав в том, что ты был рожден не для покорения морей, Ланс. А вот твой государь, Ортензий, посчитал, что может взять на себя решение, которое не посмел принять твой отец - определить твою судьбу. Он сделал тебя наследником морийского государства, но не думаю, что Вин позволил бы это совершить, будь он сейчас рядом.
- Нет, Ортек не зайдет так далеко! Какой выйдет государь из человека, проведшего пол жизни в порту, а вторую половину в библиотеке колдуна?!
- И добавим пару лет отшельничества в Аватаре, - рассмеялась Марго. - Но ты ведь еще успел за это время выследить предводителя упырей, Горна, дело действительно недостойное государя или его наследника! - пошутила она. - Как же тебя угораздило вляпаться в такое? Ведь с упырями в Мории, как поговаривали, покончили еще в первые годы правления черноморского колдуна. Ты в те времена даже не вылез из колыбели.
- Всё началось, когда в мои руки попали непонятные записки на жестких пожелтевших листах, сделанные неизвестным мне языком и символами. Мне тогда минуло семнадцать, и после смерти бабушки Ризы я окончательно переехал в столицу Алмаага к Ортеку, - поведал Ланс расслабленным голосом, как будто окунавшим собеседника в события прошлого. - Я разбирал вещи отца и наткнулся на эти бумаги. Во дворце государя я в первую очередь показал их Элбету, так как сам Ортек, как зачастую случалось, был в отъезде в Малой Мории или дворянских краях Мории. Я полагал, что документы могли иметь определенную ценность для него, поверх некоторых листов, где был написан текст по-морийски, стояли заметки моего отца - в основном это касалось описаний военных действий на реке Агр во вторую гарунскую войну, как я сам догадался по указанным отцом датам. Однако Элбет пояснил, что это лишь переписанные копии с оригинала многочисленных хроник и дневников, изъятых из Тайграда. Он также хранил в своем архиве некоторые из зашифрованных записей кровососов, а большинство документов были отправлены в Морий, главный город видиев, которые занимались их исследованием и составлением летописей прошедших и текущих времен. Когда же я спросил, что же скрывалось под этими непонятными знаками, колдун лишь пожал плечами - на самом деле его не столь уж волновали тайны упырей, особенно после того, как их логово было уничтожено, и жизнь в Тайраге постепенно налаживалась. Элбет лишь поведал мне, что граф Вин де Терро, мой отец, пожелал сохранить у себя один из экземпляров некоторых записок, полагая, что сможет узнать из них хотя бы какие-нибудь сведения о своей сестре Веллине, которая, похоже, также пала жертвой упырей, а может быть и еще хуже - стала одной из них. Но, видимо, у него не хватило времени разобраться с корявыми буквами, складывавшимися в неведомые слова.
Тогда этой идеей загорелся я сам. Я изъял у колдуна новые дополнительные листки, которые он сохранил в своей огромной библиотеке, и днями напролет изучал загадочные строчки. Моей главной задачей было отыскать своеобразный код, после чего можно было с успехом прочитать сокрытый от чужого ума текст. Более всего меня заинтересовал список - по всей видимости, имена и фамилии, ибо писались большими выделенными буквами, слова были выстроены в вертикальный ряд. Я предположил, что некоторые из этих имен должны встречаться на других листках, в других контекстах, однако к моему удивлению таких совпадений оказалось совсем немного. Лишь первое и второе имя попадались на последних страницах переписанных заметок упыря, и порой эти слова стояли даже в одних строках. При этом второе имя повторялось намного чаще, чем первое. И я задался вопросом, кого могло обозначать это слово?! Как сообщил Элбет, единственным знанием о колченогом кровососе, помощнике Великого Тага Гарета, было то, что звали его Горном, а некоторые упыри, которых удалось пленить и допросить, использовали также титул графа, графа Эскера. Я предположил, что текст написан на морийском языке, хотя он мог быть зашифрован на староюжанском наречии, на котором разговаривали русы и тоны еще до покорения этих племен морянами, ведь упыри похвалялись долголетием. Но первоначальная догадка оправдалась, и после нескольких бессонных ночей, когда я переставлял буквы и слога, пытаясь понять их значение, смысл написанного постепенно раскрылся моим глазам. Под первым словом оказалось сокрыто имя графа, точнее название его рода - Эскер, далее пошло намного легче. Оказалось, что второе имя звучало как Мория, и очень скоро я перевел все непрочитанные ранее листы. Таким образом мне стала известна небольшая часть твоей истории, Марго. Точнее лишь то, что Мория де Баи и Марго де Баи одно лицо, что она жила более двух сотен лет назад и стала кровососом.
Я уже точно не помню, что говорилось о самом графе д"Эскер и о Тамире. Тогда я полагал, что это два разных лица, разных человека, ведь Горн мало о нем писал, выражая крайнюю досаду и неприязнь к этому страннику, который занял его место в отсутствие упыря. Уверен нынче лишь в том, что я переписал список имен, и среди последних слов оказалось имя графини Имиры де Кор, которую еще мой старший дядя Дуглас лишил жизни перед походом за живой водой, но узнал я об этом уже со слов государя. Когда я передал свои переводы Ортеку, он был крайне омрачен и озадачен тем, что прочитал. Было несомненно, что все указанные в списке люди превратились в упырей, Возрожденных, все они были укушены лично Горном и по всей вероятности преданно ему служили. Скорее всего во время суматохи, что охватила страну в новую войну Горн уже перестал вести столь подробно свой дневник и записывать наблюдения за своими будущими жертвами - он ограничился лишь списком, который и вел до падения храма Тайры в Тайграде. Тогда же Ортек поведал мне всё, что знал о своей спутнице, юной колдунье Марго де Баи, и мы приняли решение, что я отправлюсь в Далию, чтобы раздобыть всевозможные сведения об этой девушке из места её последнего обитания - Дома Послушания матушки Ани, который в то же время являлся пристанищем стариц под управлением настоятельницы Карелии.
Как ни странно именно в этом путешествии я впервые убил человека, - задумчиво произнес Ланс, маленькими глотками он не забывал опустошать кружку с ароматным эрлинским вином. - Получив нужные сведения в монастыре, я возвращался обратно в Эллину, чтобы сесть на судно до Алмаага. По дороге я заехал в Сверкающий Бор, родовое поместье де Терро, о котором много рассказывал отец, но я туда отправился в первый раз. Мой дед Унео отказался от старшего сына и лишил его наследства. Он умер во времена восстаний в Релии и Далии, не вынесла всех несчастий и графиня Полина, уйдя следом за ним в морские пределы. Единственный брат отца Рионде де Терро остался дружен с нашей семьей, но на острове появлялся крайне редко, и я его почти не знал. Но тогда, будучи в тех краях, я заехал в поместье, о котором столько слыхал, чтобы своими глазами посмотреть на высокие ельники и сосновый бор, украшавший графские владения. Оказалось, что Рин с семьей жил в ту раннюю осень уже в городе, его молодая жена совсем недавно родила вторую дочь, а я так и не был знаком ни с одной своей кузиной. Желание навещать родичей в Эллине пропало: все-таки я гнал лошадей вглубь страны и обратно с важным поручением, государь ожидал известий от меня, и я сразу же направился в порт, не совершая дружеский визит в их особняк на центральной площади релийской столицы. Но, видимо, Море рассудило иначе.
В тот день небо хмурилось с самого восхода солнца, и вскоре хлынул дождь, поднялся ветер, так что в штормовую погоду никто не собирался отплывать из бухты. Портовые таверны и кабаки были забиты матросами, отмечавшими крепким ромом еще один день стоянки на суше, а я шатался посреди узких грязных переулков в поисках ночлега. Там при входе в закопченный зал одного из постоялых домов я столкнулся с молодой девушкой.
- Вин?! Винде?! - воскликнула она, хватая меня за локоть и всматриваясь в лицо. Она была высокой и красивой, с завитыми длинными волосами и светлыми глазами, совсем непохожая на служанку или танцовщицу, хотя и носила простое платье под темным плащом.
- Сударыня, мы с вами знакомы? - спросил я. Её лицо действительно мне кого-то напоминало.
- Простите, я вас спутала, - тут же смутилась она, отпуская мою руку и убегая прочь от света ламп под струи дождя. Я бросился следом.
- Но вы приняли меня за отца, не так ли?! - прокричал ей в спину. Она еще раз обернулась и исчезла.
Я прекрасно уже осознал, что лицо Вина де Терро в каждом морийском порту знали многие девушки и женщины, но её серые глаза и очень юный вид не давали мне покоя. Первые помыслы были, что она неизвестная мне до этого кровная сестра, дочь Вина, так как девушка была на него очень похожа. Однако, пока я брел по темному мокрому городу, то решил, что ошибался: ведь его дочь вряд ли знала в лицо своего отца - граф уже пять лет как пропал, а в последние годы к тому же он редко отплывал из Алмаага, так что они не могли быть знакомы или общаться, даже когда она была еще ребенком. Притом в таком случае я был уверен, отец бы поделился со мной своим секретом. В ту ночь я все-таки разузнал, где проживал граф Рионде и, вновь почувствовав свою причастность к семье де Терро, решил остановиться под его кровом. Мне оказали теплый дружелюбный прием, и чтобы не обижать хозяев я остался в гостях еще на несколько дней. Но в доме я бывал редко, после трапез в гостиной я обычно уходил в порт, надеясь вновь встретить ту незнакомку, и лишь к ночи возвращался в свою комнату. Разговаривать по душам с Рином или его супругой, релийской графиней д"Орхе, наследницей огромных земель в стране, мне было не о чем, однако перед отъездом я тем не менее собрался расспросить у дядьки об этой странной девушке, повстречавшейся мне в ночи - ему могло быть очень многое известно о горожанах Эллины, особенно тех, кто знал нашу семью и походил на неё видом. Каково же было мое изумление, когда я едва вошел в удаленный от всех других покоев старинный кабинет графа, который занимал еще дед Унео, и увидал это красивое лицо девушки. С большого портрета, висевшего над камином, улыбалась незнакомка в открытом платье с ожерельем на груди и огоньком в серых глазах. На мой единственный вопрос Рин ответил, что эта девушка Веллина де Терро, его сестра и моя тетка, много лет назад пропавшая из поместья в провинции.
Более я не стал его беспокоить расспросами. Я самостоятельно раздумывал над этой новостью: ежели Веллина до сих пор походила по внешнему виду на двадцатилетнюю девушку, а не зрелую женщину, коей она должна была оказаться, следовательно она сохранила юность на вечные годы, то есть стала кровососом. Этого как раз и опасался отец. Конечно, с еще большим рвением я решил разыскать девушку: даже несмотря на то, что она была упырем, она оставалась моей родственницей. Я тогда не думал о том, чтобы загнать в ловушку еще одного из числа нечисти, я не гнал подобные мысли прочь из головы, ибо их попросту не существовало. Я продолжил её поиски, не задумываясь о последствиях.
В первую очередь я заказал у одного из художников миниатюрный набросок с портрета Веллины де Терро над камином. А после того, как я заполучил в руки этот рисунок, передававший её запоминавшиеся черты, я вновь углубился в жизнь портового района Эллины. Я обошел каждый дом, таверну или склад, расспрашивая хозяев о девушке с портрета. Многие её узнавали, оказалась, что она была частой гостьей за игровыми столами в трактирах и среди разных сборищ мужчин. Мне удалось разыскать постоялый двор, где некоторое время она работала помощницей по хозяйству, но в последние дни её никто там не видел. Мне называли разные имена, которыми она пользовалась, и очень непохожие между собой истории, которые она рассказывала - однако, я сделал вывод, что она не бедствовала, и зачастую имела при себе деньги, хотя, будучи всегда в центре внимания горящих желанием мужских взглядов, можно было только догадываться, как она заполучала монеты. Я остался в Эллине еще на долгий месяц, отослав в Алмааг весточку, что гощу у дяди Рионде. Но отыскать какие-либо свежие следы девушки в столице Релии более мне не удалось, и я решил, что она перебралась в другой город, заподозрив, что я её разыскиваю и пытаюсь выследить.
Тогда я сел на корабль, следовавший северным курсом, и тронулся в путь. Мы останавливались во всех портах Мории. По приказу капитана матросы выгружали товар для продажи и заново заполняли трюм свежими бочонками вина, рулонами тканей и прочей продукцией, которую ожидали в других городах страны, я же, спускаясь на твердую землю, продолжал расспросы о Веллине. Далийский порт Адин на границе страны с прежней Аманой, города тонов и русов - Тори, Бастар, Россы - везде я находил владельцев гостиниц, портовых рабочих или просто нищих, попрошаек, которые узнавали в её облике знакомые черты и говорили, что встречали раньше девушку. Однако, по их словам, она очень давно уже не появлялась на глаза - никак сумела охмурить богатого дворянина и выскочила за него замуж, ведь и сама не была лишена морянского величия, пускай в последние годы после разорения и гибели всей её семьи девушка осталась без покровителя и мужского крепкого плеча. Вот что зачастую рассказывали о ней в портах. Добравшись таким способом до Навии, где я не сумел узнать о ней ни слова истины, так как многие делали вид, что узнавали лицо, но на самом деле мечтали лишь получить от меня звонкую монету за сведения, которые были без сомнений ложными, я решил возвратиться обратно в Эллину, где по моим подозрениями находилось её постоянное укрытие. К тому же в глубине души я надеялся, что она могла вновь показаться за время моего отсутствия в местных забегаловках. Но в портовых тавернах она все-таки не появлялась, и вконец расстроенный напрасными поисками я принял решение возвратиться в Алмааг, чтобы заодно обратиться за помощью в этом деле к колдуну Элбету. Кому как ни опытному старику должно было быть известно, как выследить молодую девушку-кровососа?!
Я уже заплатил капитану небольшого алмаагского парусника за то, чтобы тот доставил меня в скалистую столицу, как вдруг в день отплытия цель моих блужданий встретила меня около трапа. Она расспрашивала о чем-то матросов, а когда я взошел на причал, тут же обратила на меня свой взор и неспешно последовала в мою сторону.
- Не ожидал меня здесь увидеть, Ланс де Терро? - игриво спросила она, подхватывая меня за руку и уводя в тень одного из береговых складов.
Поначалу я был слегка сконфужен, я не мог поверить, что она сама пришла, чтобы увидеться и поговорить со мной, тогда как до этого я обыскал её по всему морийскому побережью. Когда мы остановились, и я опустил на землю тяжелый кожаный тюк с вещами, она заговорила вновь, пытливо осматривая меня с головы до ног:
- Ты считал, что всё это время шел по моему следу, а на самом деле это я не спускала с тебя глаз, Ланс, - вся эта ситуация её лишь забавляла, - но теперь, когда ты покидаешь большую землю, я готова поговорить с тобой. Сейчас у тебя будет выбор: или сесть на судно до Алмаага и больше никогда меня не увидеть, или помочь мне в одном деле, которое может стоить тебе жизни, и также забыть после этого о своей тетушке Велли, - она потрепала меня по волосам, как будто для неё я был всего лишь пятилетним озорным малышом. - Если ты согласен на второе, то я буду ждать тебя после захода солнца в трактире около городских часов. Ежели ты хотел только поговорить и поглядеть на меня, Ланс, - тут она внимательно посмотрела в мои глаза, желая понять по ним, что же я отвечу, - то спрашивай сейчас, а после со спокойной душой отправляйся домой.
- Ты упырь? - негромко произнес я. Она стояла совсем близко ко мне. Я догадывался, что единственным ударом руки по горлу она может переломать мне шею, но хотя её серые глаза почти утонули в черноте зрачков, я полагал, что девушка была настроена ко мне доброжелательно, раз решилась на эту беседу пусть и вдалеке от чужих ушей и взглядов.
Она молчала. Еще раз взглянула в мое лицо:
- Я не зову себя ни упырем, ни Возрожденной. Я пока еще жива, Ланс, и можешь передать своему государю, что нас еще много, и что наступит время и кровь захлестнет Морию, и прольется она вновь по воле людей, а не ... меня и таких как я, - она отвернулась и быстро скрылась за углом склада.
А я так и не прокричал ей в ответ, что обязательно приду на место встречи, но с первого взгляда на её фигуру возле воды у трапа корабля уже знал, что в этот раз волны отшумят свою песню о борт парусника без меня. Я не задумывался, зачем хотел её найти, но когда она поставила меня перед выбором, я тут же решил, что пойду дорогой чести - так всегда учил меня отец, а он никогда бы не оставил в нужде свою младшую сестру. Пусть этот путь самый неблагодарный, извилистый, полон впадин с подъемами, но он единственный ведет к тому, чего желаешь, говорил граф Вин де Терро. Хотя на самом деле может быть в свои семнадцать я мечтал лишь ответить на вызов, что звучал в её голосе, окунуться в приключения и риск, что несомненно обещала игра со смертью на глазах у кровососа.
Веллина сидела за одним из квадратных столов в просторной нижней зале, где горели десятки свечей, а босоногие девушки танцевали конотоп и выкрикивали слова хорошо знакомой всем матросам песенки, обещая поцелуи за золотой, любовь же за простой медяк, но только если он будет последним в кошельке. Она окликнула меня, заметив, как я переступил в ночи освещенный шумный порог заведения, и я тут же подсел рядом. Моя тетушка, бывшая графиньюшка де Терро, пила чистый ром, хотя скорее всего она лишь делала вид, что что-то пьет и испытывает от этого удовольствие.
- Я дам тебе шанс, Ланс. Но на самом деле ты будешь лишь одним из многих, одним из тех, кто уже пробовали свою удачу, но не вернулись более в родные дома, - она сразу же начала по деловому вести разговор, с загадочной улыбкой поглядывая то на меня, то на веселый пьяный люд в зале. - Я знаю, кого вы не прочь убить, точнее кого уже долгие годы разыскивает наш государь Ортензий и его ищейки из Лемаха. И я готова дать тебе возможность покончить с ним.
- О ком ты говоришь? Я хотел найти лишь тебя, чтобы... Ты ведь могла бы вернуться. Живая вода... Отец и его друзья, они добрались до живой воды, так почему же не попытаться вновь отправиться к запретным озерам. Там ты сможешь стать человеком, Веллина, госпожа Веллина, - в порыве раздиравших меня чувств произнес я.
- Обычным человеком, ха-ха-ха, - вульгарно рассмеялась она, привлекая к себе излишнее внимание. - Я уже не смогу им быть, да и не захочу вновь валяться в смертельной горячке, в бреду, быть прикованной к постели и знать, что никогда более не увижу восхода солнца и не пробегусь по лесным тропкам. Ты можешь осмелиться убить и меня, Ланс, только не рассчитывай тогда на пощаду, - добавила она шепотом. - А теперь вернемся к моему предложению. Я сразу узнала в тебе Вина, ты стал очень на него похож, возмужал и подрос, и только оттого, что в тебе течет кровь де Терро, я так настойчиво тебя избегала. Но ежели ты решишь идти до конца, то не думай, что узнаешь от меня больше, чем все остальные. Есть человек, чьей смерти я желаю больше всего на свете. Некоторых я прошу сделать это из любви ко мне, другим обещаю щедро заплатить, тебе же я скажу лишь, кто этот человек. О, он даже не человек, это упырь. Это бывший таг, помощник Гарета, граф Горн д"Эскер.
Я вначале не поверил её словам. Мне казалось, что она смеется надо мной - ведь она действительно ведала обо мне намного больше, чем я о ней, она могла узнать о том, что я интересовался Марго де Баи и графом д"Эскер в Доме Послушания, а после устроить для меня ловушку. Да, в первые минуты я не понимал, что она говорит о том самом человеке, точнее упыре, чьи записки я увлеченно изучал последние месяцы.
- И почему я должен его убить? - чуть слышно выговорил я в ответ.
- Потому что он стоит за всей кровью в Тайграде, он обращал в упырей южных дворян, он не знает жалости и лишь возносит мольбы к своей богине! Он нечеловек, Ланс, он зверь, и при этом он готов вновь пополнять ряды своих рабов, упырей. Но он еще слаб, и ты сможешь сделать это!
- Но зачем это тебе?! Ведь вы с ним никак сообщники?! Разве ты не можешь справиться с одним из кровососов, у вас же огромная сила? Или почему ты не позовешь солдат и не донесешь на Горна, которого уже пятнадцать лет разыскивают по Мории, неужели нет иного способа очистить землю от этого ублюдка чем то, что ты мне предлагаешь?
- Ты всё еще можешь отказаться, - она в разочаровании закивала головой, опустив глаза в кружку с напитком. - Да, я отпущу тебя, но тогда мне придется подыскать другого смельчака, - она горестно ухмыльнулась. - Он будет надеяться на кого-то. Он ждет от меня посыльного в каждую смену луны. Поэтому его не так-то легко одолеть. Если ты пошлешь в то место вооруженный отряд, то он скроется, и более я не увижу его никогда - а я не хочу его упустить, я хочу его убить!
- Так убей его сама.
- Я не смогу, - Веллина прикрыла обеими ладонями лицо. - Я не умею, я никогда не умела это делать, Ланс. - Она не плакала, её голос нисколько не дрожал. - Я никогда не убивала человека, тех, к чьей крови порой с такой усладой припадаю. Как же я решусь остаться в полном одиночестве, без того, кто кормит меня и поддерживает в этой вечной охоте?! Он говорит, что я не смогу ему противостоять, он заставляет меня выполнять его приказы, а если я попытаюсь хотя бы прикоснуться к нему, то он сам набросится и разорвет мое тело, - она говорила, как будто эти ужасные кровавые картины уже проплывали перед её глазами. - Он крепко держит мою душу, он мой хозяин, я не...
- Он не может быть твоим хозяином. Разве он сделал тебя упырем, Велли? - вскричал я, совсем не понимая причины её страха и жалостного вида. - Над тобой властен лишь тот, кто обратил тебя в этого монстра. Но это ведь был не Горн. Тебя не было в списке его жертв, тех, кого он считал преданными псами, готовыми разорвать глотку любому по его единому жесту.
- Это ничего не меняет, - она подозрительно покосилась на меня. - Он сумел найти меня, и уже который год мы не расстаемся. И я желаю его гибели, пусть после этого умру и сама.
Наша беседа завершилась тем, что она еще раз предложила мне уехать прочь из Эллины, но видя мою решимость исполнить её пожелание, она рассказала мне о месте, где прятался Горн, вдали от людей, но не будучи лишенным их общества благодаря моей тетушке.
- Он не выходит уже целый год на солнечный свет, он привык к мгле и сырости, но он не потерял ни капли своей ловкости и быстроты. За день верхом ты доберешься до деревушки маркиза де Нуге и расспросишь у крестьян, где находится заброшенная мельница. То место давно все обходят стороной - мельницу выстроили на холме, где в древние времена среди лесов возвышался алтарь кровавым богам южан. Едва в округе стали пропадать люди несколько лет назад, сразу заговорили о старых проклятиях, и высокое прочное сооружение оставили летучим мышам да совам. Он объявится, только если не заподозрит облавы, Ланс. Будь осторожен. Я предупреждала каждого до тебя, что они могут лишиться жизни, и каждый был уверен в своей победе, иначе не отправился бы к нему на пир - и все сгинули.
Она попрощалась со мной, скрываясь среди заполонившего трактир люда. Я решил, что более не увижу её никогда, хотя безусловно она могла продолжать следить за мной, пока я не приблизился бы к старой мельнице - ведь ей следовало обеспечить своего господина свежей кровью. Мне было ясно лишь одно - если она хотела меня убить, то могла бы сделать это и без столь длинных пояснений и рассказов, но ежели она была со мной честна, то она отправляла меня в пасть чудовища, надеясь лишь на то, что я сумею выбить ему хотя бы один зуб, но даже это не помогло бы ей, хотя несомненно доставило бы удовольствие. Я догадывался, что я всего лишь мышка, которую выпускают в амбар на потеху кошке, но у мелкого грызуна всегда есть шанс успеть проскочить сквозь когти и юркнуть в свою нору, утащив при этом кусок сыра - только на это я и надеялся. А чего на самом деле желала Веллина де Терро, упырь, дорожившая жизнью и ненавидевшая подобную жизнь, было да и осталось мне неведомо. Но я вознамерился узнать, кто же скрывался за стенами зловещего убежища, о котором она мне рассказала, и если это был действительно Горн д"Эскер, то хотел проткнуть его грудь острой шпагой, которой я овладел мастерски к пятнадцати годам - правда, я не знал тогда, что уколы шпаги для кровососов совсем не смертельны, и, наверное, об этом не догадывались многие, кто попадал туда до меня.
Как и велела Веллина, я тронулся в путь из Эллины на северо-восток ранним утром третьего дня и с наступлением поздних летних сумерек добрался до неглубокой речушки, за которой возвышался бугор с мрачным строением, издававшим жуткий скрип от порывов ветра. Прежде чем зайти под высокие балки мельницы, покрытые паутиной, где воздух пропитался сыростью и запахом крыс, которые безбоязненно бегали по полу в поисках остатков зерна, я зажег яркую лучину. Я осторожно ступал между перевернутыми коробами, железными кольцами, цепями, приводившими в движение жернова, моя голова то и дело оборачивалась назад на каждый подозрительный шорох, а взор перебегал с пола под потолок. Признаюсь, что издалека мельница мне показалась совсем небольшой, но, вступив под её крышу, двигаясь при этом тише притаившейся добычи и не быстрее, чем подкрадывавшийся охотник, я увидел, что меня окружает сотня предметов, за которыми может скрываться неприятель. В том незнакомом темном месте я был слепцом, за которым наблюдали тысячи внимательных глаз.
Сначала раздался хлопот крыльев и тонкий писк. Я задрал голову кверху, и в тот миг на меня навалилась черная тень. Он спрыгнул с одной из верхних балок. Я успел упасть наземь и в кувырке отпрянуть в сторону. Однако у меня было не более нескольких мгновений - высокий широкоплечий мужчина в развевавшемся плаще легко приземлился на обе ноги с высоты десяти локтей и направил в мою сторону удар длинного хлыста. Крепкий канат больно резанул по ладони, прилипшей к полу, но, несмотря на это, я тут же поднялся на ноги и обнажил острый сверкающий меч - это оружие принес посыльный в дом Рионде де Терро после ночного свидания в таверне с Веллиной. Но мой жест ничуть не удивил и не испугал врага - упырь лишь громко расхохотался, разбудив стаю летучих мышей, которые зашумели над самой крышей. Он вновь замахнулся плетью и, хотя я отскочил в сторону, кнут еще раз обжог мое тело, толстые нити ударили по щиколоткам. Однако я устоял на ногах и с запалом ринулся на нелюдя. Он, похоже, ожидал и этого - упырь ловко нагнулся, уворачиваясь от рубящего удара, а потом с ревом толкнул меня в бедро, и я отлетел в груду пыльных мешков, о которые с грохотом столкнулась моя спина. Нечеловек обладал огромной силой, и он собирался справиться со мной, очередной жертвой, только с помощью кулаков да острых клыков, обнажившихся в его кривом оскале.
Моя ладонь, по-прежнему, сжимала рукоятку меча, я выставил его перед собой, наблюдая, как упырь готовился совершить прыжок ко мне, чтобы добраться до шеи. Но он уже замедлил свое движение, осматривая меня пылавшими очами. Казалось, его взгляд покорял и заставлял терять волю, я почувствовал желание отбросить оружие и свободно двинуться ему навстречу, но впечатление быстро разрушилось, стоило мне осознать боль в пояснице, едва я отодвинулся от мягких мешков. Расстояние между нами уменьшилось до пары шагов, и я выбросил вперед свое тело и обе руки, в которых сжимал клинок, и со всей силы резанул им по воздуху. Но кровосос так высоко подпрыгнул на месте, что мой выпад оказался совершенно безрезультатным и бескровным. А потом он повалил меня на пол, меч вылетел из рук, и его клыки впились в кожу возле уха. Я пытался отклонить голову, но его колено сдавило грудь, и только одной рукой я сумел достать до его лица и пальцами заскрежетать по щеке и глазам упыря. Он взвыл от боли и сжал своей ладонью мой подбородок до такой степени, что чуть не треснул рот. Только тогда к нему на плечи упала она. Я не знал, что произошло - лишь гибкий стан, который облегала темная кожаная одежда, обернулся вокруг его туловища и спины. Её руки обхватили голову мужчины. Он освободил меня от своих железных объятий, и я быстро перевернулся несколько раз прочь от борьбы двух упырей. Когда я поднялся на ноги и подбежал к своему мечу, то уже ясно разглядел в незнакомом спасителе Веллину, её темные волосы были собраны на голове, наряд состоял из куртки и узких брюк, а на ногах были мягкие туфли. Я смотрел на то, как он пытался сбросить её со своих плеч и не знал, как приблизиться к упырю, чтобы нанести ему смертельный удар, но при этом не навредить девушке.
Горн поднялся на ноги, а Велли сидела будто сжавшаяся в комок, ощетинившаяся кошка на его голове - её ступни были на плечах, тело согнуто вдвое, а крепкие пальца по-прежнему обхватывали голову мужчины. Его руки были длинны, но он не мог достать до лица самой девушки, поэтому лишь пытался сбросить её с себя, хватаясь за её ступни и раскачиваясь в разные стороны. Я ударил, как только услышал её крик:
- Меть в голову! - она опустила его и, подпрыгнув вверх, крепко ухватилась за одну из балок, куда затем ловко забралась.
Не теряя времени и не давая упырю возможности насладиться вновь обретенной свободой, я нанес удар ему между лопаток. Меч легко вошел в спину противника, он прошел насквозь, и я с силой выдернул его обратно. Горн обернулся ко мне. Из его груди текла струя крови, рубаха под плащом окрасилась в алый цвет, но на бледном лице кровососа не было и следа сожаления от расставания с жизнью. Я вновь ударил мечом, теперь клинок вонзился в его живот. Он схватился обеими руками за окровавленное лезвие и упал на подогнутые колени. Я знал, что победа досталась нечестным путем - я бил в спину противника, но вряд ли кому-то удавалось одолеть упыря в открытом бою. Переполненный ненавистью и злобой я смотрел, как он умирал в луже своей крови. Он закатил глаза и завалился на бок, затихая в слабых стонах, которые вылетали из его рта.
- Велли, ты цела? - спросил я, решив, что более нам не угрожает опасность. Я запрокинул голову, пытаясь рассмотреть её в темноте. Единственным источником света все это время был зажженный мной огонек, который при первом моем падении перебрался на охапку соломы. Но сухая трава догорела, а сырой пол так и не вспыхнул, что уберегло нас от пожара, но одновременно погрузило в полный мрак.
Сверху донесся негромкий шум, и вскоре я различил её силуэт рядом с собой на полу. Она опасливо склонилась над неподвижным телом упыря.
- Ему лучше отрубить голову, - произнесла она. А после я расслышал её испуганный окрик, и девушка упала наземь, оказавшись в руках бывшего приятеля. Он ухватился за её ногу и, повалив вниз, сжал пальцами её горло. Я увидел, что мой меч уже был вытащен упырем из брюха и отброшен прочь под хозяйские снасти для молотьбы.
- Если ты не дашь нам уйти, я сломаю ей шею. На это мне еще хватит сил, - угрожающе произнес он. Его голос был хрипловатым, но ровным и чистым, как говорят все в южных краях.
- Не слушай его, Ланс, - выкрикнула она. Она схватилась руками за его цепкие пальцы, касавшиеся её шеи. - Убей его! Мы оба упыри, ты не должен нас пощадить!
Её голос отдавался в темноте эхом, он был пронзительным, но в то же время в нем не слышалось ни страха, ни отчаяния, лишь призыв к действию. Я нагнулся к полу, на ощупь пытаясь найти какое-нибудь подходящее орудие для нанесения удара. Тогда я еще не знал, что упыри прекрасно видят в темноте, и Горн заметил, как я двинулся вперед - я же услышал лишь, как он взвыл от ярости и негодования. Грохот от столкновения и падения ряда пустых тяжелых коробов заглушил шорох моих шагов. Кровосос отбросил прочь тело девушки и кинулся в мою сторону. Но я уже ухватился за валявшуюся под ногами толстую доску, которой со всего размаха залепил по его плечу и голове. Он слегка пошатнулся, но устоял на ногах, отвернув в бок лицо. Мое оружие треснуло на две части.
- Щенок, - прошипел Горн, - ты всего лишь щенок!
Он уже стоял напротив меня, когда я недоуменно отбросил прочь из рук ненужный более кусок дерева. Всего лишь одной рукой, испачканной его собственной кровью, он подхватил меня за подбородок и поднес к толстому столбу, возвышавшемуся посреди заброшенного сооружения. В спину вонзился острый гвоздь, торчащий на поверхности столба, но я не мог издать даже крика от острой боли - я не мог говорить, я ничего не слышал, я не отрывал взгляда от его горевших зеленым пламенем глаз. Казалось, что именно сияние, которое они излучали, освещало окружавшие предметы. Потом я только помню, что моей ладони коснулся холодный металл. Я сжал рукоять меча и, направив лезвие вниз, вонзил его в пах противника. Он скривился от внезапной боли, выпустил меня из своих когтей и отошел на шаг назад. Меч остался в моих руках. Сжав его обеими ладонями, я резанул по воздуху поперек горла кровососа. Я выдохнул лишь, когда его голова с глухим звуком упала на пол, а через мгновение осело все туловище.
Ещё долгое время я держал обнаженным перед собой клинок, опасаясь, как бы упырь не восстал вновь. Вокруг расползалась темная лужа крови.
- А теперь ты дашь мне уйти, Ланс, - звонко прозвучал голос Веллины. - Ты уже добыл славный трофей.
Её силуэт показался у самого выхода, в дверном проеме, сквозь который проникал тусклый свет луны.
- А ты отпустишь меня? - удивленно спросил я, приходя в себя. Я поднял за длинные темные волосы голову упыря и приблизился к отблескам лунного света, расползавшимся по полу. Я хотел рассмотреть лицо упыря - оно было бледным, еще жестоким и мрачным в своих чертах.
- Среди нас убийца ты, - ответила она. - Ты убил его. Люди всегда убивают других, не таких как они. И при этом их редко волнует, кто же на самом деле скрывался за личиной чужака. Отныне ты не можешь винить в этом упырей - мы также убиваем лишь кого-то из иного рода, хотя порой восстаем и против своих. В этом люди и упыри очень похожи, - в желтом сиянии она улыбалась, и всем своим видом выражала, что, наконец, добилась именно того, к чему стремилась.
- Ты ведь могла с ним справиться в одиночку, Веллина, - хмуро проговорил я. Её слова были мне совсем неясны - хотя люди порой не понимают друг друга, так отчего ж я хотел разобраться в чувствах и мыслях своей тетки-нелюдя. - Зачем ты позвала меня? И почему ты пришла ко мне на помощь?
- Я никогда бы не посмела сделать это сама, - уже вновь тревожно и волнительно произнесла она. - Я вложила в твою руку меч, но не подняла бы его на упыря. Ведь Горн был таким же, как и я. А упыри не убивают себе подобных, они чтят некоторые законы людей, они соблюдают заветы матери Тайры, своей прародительницы. Но сегодня я поняла, что не могу позволить умереть тебе, Ланс. Других охотников на Горна мне никогда не было жаль. Они сражались и погибали, а я лишь, горько вздыхала, признавая, что вновь подобрала слишком легкую добычу для своего хозяина, слишком слабого противника для того, чтобы суметь его побороть. Ты считаешь, что я кровожадный монстр, который уже привык убивать и наслаждается этим процессом?! Не стану тебя разубеждать - может быть когда-нибудь я и стану такой...
Она замолчала так внезапно, что я не осмелился долгое время нарушить возникшую между нами тишину.
- Значит для тебя это была всего лишь игра?! И она закончилась лишь тогда, когда решила ты сама. Ты захотела сделать из меня убийцу - знай, я не чувствую ни капли горечи или раскаяния. Нынче мы совершили благое дело.
- Ты считаешь, что я могла вмешаться раньше? Ты, видимо, уже позабыл силу и быстроту упырей, - усмехнулась она. - Он всегда следил за мной, он мог разорвать меня на части, ежели бы я не выполнила его прихоть. Он был карателем и терзателем тела и души, но одновременно он умел убеждать меня исполнять его капризы лишь своим голосом и взглядом. Я любила и ненавидела его одновременно! Но больше всего я страшилась, что он будет вечно убивать, забывая обо мне, при виде тех, кого я ему приводила, а потом оставит меня совсем, выбрав новую спутницу. Больше всего я не хотела остаться в одиночестве - разве есть еще такие как я?! Но в его обществе я познала настоящее одиночество, - она опустилась вдоль дверного косяка, приседая на холодную землю и со слезами в глазах смотрела на далекую луну. - Он звал и отгонял, он обещал и убивал. Я жила его жизнью и не имела своей. С тех пор, как мы повстречались в Бастаре, он покорил мою душу. Я была несчастной, но с его появлением я стала к тому же несвободной. Я играла, Ланс, все эти годы, по его правилам, под его песню. Но я не могла позволить тебе задохнуться в этой паутине, куда невольно тебя впутала.
Веллина посмотрела на меня с надеждой.
- Я благодарю тебя за то, что ты оставила мне жизнь, - сказал я. - Но мои слова о живой воде не были выдумкой, Велли. Если ты отправишься со мной в Алмааг, то ...
Она расхохоталась в ночной тишине.
- Неужели ты еще не понял! Я такая как есть. Я упырь, я пью кровь. Я не убивала людей и не собираюсь. Я буду жить так, а не иначе, Ланс. Я хочу, чтобы ты знал - я другая, но я не жалею. Я бы умерла, если бы Имира не подарила мне новую жизнь. И моя жизнь ничуть не хуже, чем человеческая. В них много похожего, лишь люди не желают этого замечать. Но ты ведь видишь это, Ланс?
Я все еще держал за волосы голову Горна, одежда и руки были окровавлены, в горле по-прежнему застрял жуткий ком нервов. Я не мог слышать, что она хотела донести своими словами до моего воспаленного последними событиями ума. Когда я собрался в дорогу, взобрался на коня, который все еще поджидал меня на привязи около одинокой березы, и сложил в седельные сумки голову и некоторые пожитки Горна, точнее того, кто укрывался долгие годы под крышей мельницы, она сказала на прощание:
- В следующий раз мы, случится, будем не столь терпимы друг к другу, Ланс. Ты захочешь меня убить, а я обратить тебя в Возрожденного. Но даже, несмотря на это, я с радостью увижусь с тобой вновь.
Однако с тех пор я более никогда не встречал Веллину де Терро. Я не спрашивал, куда она собиралась податься и чем заняться, но я навсегда запомню её слезы - она говорила, что является упырем, да и она не могла иначе заполучить свою силу и гибкость, однако мне показалось, что графиньюшка де Терро пока еще сохраняла молодость тела и духа, а вместе с этим человечность внутри себя, умело сопротивляясь тому, что стремилось поколебать её уверенность и твердость. Я прибыл в Алмааг и только с Ортеком поделился всей правдой о событиях на континенте. Голова Горна была переправлена в Тайград, где его опознали бывшие служители богини, которые по-прежнему носили свои саны тагов и возносили молитвы Тайре, не претендуя при этом на кровавые жертвоприношения, хотя, как поговаривали, в Рустанаде прошлые ритуалы тагов находили все большее распространение. Вот таким образом был уничтожен граф Горн д"Эскер.
- И после этого ты никогда не начинал вновь выслеживать Веллину, опасного упыря? - спросила Марго. Все это время она с интересом внимала каждому его слову, поражаясь сдержанности рассказа, хотя при этом Ланс не раз улыбался или недовольно хмурился.
- Она не была опасной. Во всяком случае не опаснее любого человека, Марго, - резко ответил граф. - Разве ты отправилась разыскивать своего возлюбленного Тамира, хотя прекрасно ведала, что он упырь, ради его убийства?! А ты между тем обрела колдовские способности и могла бы одолеть кровососа. Только, по-моему, выслушивая мою историю, ты больше переживала за то, чтобы под маской графа д"Эскер не скрывалось его лица. Ведь тогда бы оказалось, что на заброшенной мельнице был обезглавлен твой избранник.
- Да, я бы никогда не пожелала смерти Тамиру, - она задумалась, обращая свой взор в сторону окна, за которым уже опускались сумерки в тихом шуме дождя.
- Ты его еще любишь?
Марго вздрогнула, её лицо, удивленное и растерянное, обратилось к спутнику:
- Твоя мать, Ланс, говорила мне, что если любишь по-настоящему, то пойдешь за человеком сквозь огонь и воду. Если я смогла отпустить его просто так и не искала потом, даже будучи колдуньей, которая может притянуть всё, что хочет... значит ли это, что я его когда-то любила?! - она опустила взор, объяснять свои чувства молодому капитану было ни к чему, ему в любом случае было их не понять, подумала девушка. - Тамир был всего лишь мечтой, которая осталась далеко в прошлом, - но в её голосе звучало глубокое сожаление о потерянной мечте.
Ланс встал со своего места и, наполнив кружку вином, выглянул за дверь.
- Если к утру перестанет моросить, можно рискнуть и продолжить путь, - сказал он. - Ты ведь вытащишь нас из болота, если мы там увязнем? Но бывает, что оставить человека намного труднее, чем поддержать - нелегко решиться, но не стоит себя обманывать в том, что это было так необходимо или безвыходно. Ты просто отпускаешь его в собственное свободное плавание, надеясь при этом, что он все-таки вернется в порт, будь там мор, война или солнечный мир. И разве это не самое главное испытание в жизни, когда человек обретает самого себя. Так считал и так поступил мой отец. Со мной. Только этот подарок остался как воспоминание о нем, - Ланс грустно посмотрел на палец, который украшало золотое кольцо с вложенным в него большим зеленым камнем.
***
Путники не стали дожидаться, пока яркое солнце подсушит капли воды на траве и болотистую почву под ногами. Они двинулись в путь с раннего утра и уже спустя несколько часов ходьбы по земле, которая прилипала к сапогам, оба выдохлись из сил, озябшие, мокрые и испачканные до пояса в зелено-черной грязи. Однако Марго не делала лишних привалов ни для того, чтобы подкрепиться, ни для приведения себя в порядок - Лансу лишь оставалось улыбаться, наблюдая со стороны за тем, как колдунья шагала сквозь высокие заросли, приподнимая в руках отяжелевшую от болота юбку. Он следовал чуть позади неё, так как на самом деле не успевал за быстрым неутомимым шагом девушки, которая вкладывала в каждодневный переход все свои силы и никогда не предлагала первой своему спутнику передохнуть, ведь ей следовало не забывать самой да и демонстрировать попутчику, что колдуны не знают истощения и могут выдержать испытания, которые сломят простого человека. Ланс же всегда уступал здравому смыслу, полагая, что измученными долгой дорогой до её конца могут не дойти ни чародей, ни человек, ежели не замедлят выбранного темпа.
Покинув разграбленную, заброшенную усадьбу, они за несколько дней одолели около сотни лиг лесных нехоженых троп. Позади остались еще три небольшие деревушки, жители которых ютились в скромных домах, в замкнутом круге обрабатывая поля и ведя хозяйство. К окончанию очередной недели странники вышли на вытоптанную копытами лошадей дорогу. Она вилась от окрестной деревни к единственному городу на востоке страны - Присту. С раннего утра по ней уже проехали две груженные повозки с земледельцами, спешившими на торг. Но попутчиков хозяева не соглашались брать: все места отводились для домашней птицы, мешков с мукой или прочего товара для продажи.
- Мы можем углубиться в этом месте в лес и пойти напрямик, - заявила Марго, останавливаясь на перегибе тропы, которая сворачивала на север по усыпанному цветами летнему лугу. - Так мы быстрее доберемся до города, а также спасемся в тени от знойного полдня.
- Но крестьяне в деревне велели держаться дороги, - ответил Ланс. Он встал рядом с девушкой, которая между тем срывала спелые ягоды ежевики с одного из кустов, росшего на обочине. Парень скинул наземь тяжелую сумку с пожитками, запасы которых они пополнили давеча в поселке. - Старик Армис предупреждал, что леса в этих краях опасны для чужаков, в них легко заплутать.
- Как раз наоборот, - упрямо возразила ведьмочка. - Он рассказывал о тропе, по которой безопасно можно пройти к городу, только по ней не проедешь на лошади...
- Ты не так поняла, - усмехнулся Ланс. Говор в здешних деревнях намного отличался от диалекта Черных предгорий и побережий. В первый год службы в Аватаре граф совершенно не понимал речь жителей восточного берега Алдана, с которыми солдаты и горожане порой обменивались товарами. А между тем государь Ортензий с малых лет обучил Ланса языкам Южного моря, и тот свободно владел черноморским и эрлинским словарем. - Армис как раз говорил, что тропа была, но заросла и нынче через лес никто не ходит. Ты же не хочешь, чтобы мы потратили еще несколько дней на блуждания среди темной чащи вместо того, чтобы наконец достичь города, где взберемся в седло быстрых скакунов.
- Ланс, я прекрасно понимаю черноморскую речь. Она стала для меня родной за последние двадцать лет, так что твои поучения совершенно ни к чему, - ядовито ответила девушка, надменно поглядывая на спутника.
- Ты могла просто не расслышать этого...
- Я прислушивалась к твоему разговору со стариком, так что мне всё прекрасно ведомо. Мы отправимся прямиком на восток, - обойдя колючие кусты, Марго вступила под тень раскидистой акации и скрылась среди деревьев.
- Ты как всегда спешишь, но несколько лишних часов ненамного приблизят тебя к цели, Марго, - прокричал он, надеясь, что она расслышала его голос. Тем не менее, он уже ступал за ней следом. - И я бы посоветовал тебе вдобавок научиться разбирать слова своих подданных.
- Не забывай, с кем ты разговариваешь, - её невысокая фигура возникла прямо перед ним, так что граф слегка опешил. - Ты должен мне помогать в пути, а не сбивать с него своими надоедливыми замечаниями. Так что смотри под ноги и не растеряй припасы, Ланс!
Граф отметил про себя, что она хмурилась с самого утра. Он промолчал, хотя поначалу немедленно пожелал ответить, как и подобало верному солдату принимать приказ государя: "Будет исполнено, Ваше Величество!". Однако он рассудил, что, наконец, пора принять к сведению её просьбы и не звать её царицей или Веллингом, тем более сейчас, когда это могло быть кстати и даже желательно с её стороны. Безусловно, у колдуньи пропало всякое настроение после ночлега в маленькой деревушке, оставшейся позади. Марго взялась помочь за оказанное гостеприимство хозяйке низкой избы, где их разместили на ночь. У пожилой женщины и её мужа Армиса было две молодых дочери на выданье. Старшая уже второй месяц хворала неизвестной болезнью, от которой она не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Ведьмочка была уверена, что сможет исцелить несчастную девушку, однако все её попытки не привели ни к чему путному, и лишь в печи неожиданно потух огонь, а означало это, что, как и прежде, Марго не могла полностью контролировать свои способности. Затем Ланс сгоряча в очередной раз решил донять попутчицу расспросами, с какой целью она следовала в порт Черноморья. При этом он неудачно пошутил, что с такими умениями ей не одолеть не то что опытного колдуна, коим является Сарпион, а даже самый глупый маг мог её обличить и арестовать. Хотя, видимо, царица была вдобавок рассержена из-за того, что весь вечер накануне Армис пытался просватать молодому человеку свою младшую дочь, и Ланс шутя даже согласился на это, выдав старику часть монет для приготовления к свадьбе, что уже назначили на будущую весну. Если бы не этот предлог, черноморцы бы ни за что не согласились взять с гостей деньги за ночной приют, поэтому Ланс считал, что его уловка будет одобрена царицей, но она лишь переводила суровый взгляд с графа на румяную юную девушку, которая скромно сидела в уголке, уже мечтая о том, что станет невестой такого доброго и приятного человека.
Ланс оторвал взгляд от земли, на которой пытался не запутаться в сухих ветвях, хрустевших под ногами, и оборотил взор в сторону, куда указывала вытянутая рука девушки.
- Было бы неплохо полакомиться сегодня мясом, - произнесла она, устремляясь вперед сквозь заросли кустарников.
Граф был позади и не смог остановить её порыва. Когда он добрался до места, где стояла Марго, её след уже простыл. В лесу в последнее время уделом ведьмочки стала охота. Из всех видов оружия морийский капитан сохранил при себе лишь длинный кинжал, с помощью которого он разделывал птиц и зайцев, которых ей иногда удавалось очаровать и обездвижить, что совершенно не походило на настоящую погоню охотника за добычей. Ланс раздвинул руками листья молодых деревьев, пробираясь вперед в сторону, где исчезла его спутница. Он вышел на небольшую поляну, окруженную старыми дубами с развесистыми кронами в форме своеобразного купола, благодаря которому вся прогалина была погружена в прохладную тень. Он огляделся, услышав шум человеческих шагов в лесу, что вновь разрастался за открытым пространством, и устремился вперед. Но, пробежав пару шагов, воин полетел вниз, пропадая с поверхности земли, на которой разинула зев широкая яма, прикрытая до этого сухими ветками и травой.
Он упал спиной на мягкий ковер пожухлой листвы, заполонившей дно глубокой ловушки. Не позволяя себе охать и мучиться от боли, которая свела все туловище, Ланс вскочил на ноги, извлек из-за пояса кинжал и закинул голову к небу, проступавшему сквозь зелень верхних листьев, ожидая встречи с неведомым врагом. Но кругом царила тишина, и только влажный гнилой ковер шелестел под его ступнями.
- Марго, - поначалу негромко проговорил граф, прислушиваясь к звукам леса. - Марго! - прокричал он после, надеясь разобрать её отклик в ответ.
Он не переставал звать её, обеспокоено и настойчиво. Ежели она углубилась в чащу за увиденным животным, то вскоре она бы обязательно вернулась и должна была услышать его крики. Он надеялся, что с царицей ничего не случилось, и помощь просить придется ему одному.
- Марго, ты слышишь меня? Марго, помоги мне, я здесь! - взывал он в прозрачный воздух над головой. Яма, в которую он угодил, была не более двух шагов длиной и шириной, в высоту же она достигала два человеческих роста.
Как ни пытался он допрыгнуть до края ловушки, ничего не выходило. Несомненно, воронку вырыл опытный охотник для крупной добычи - медведя или кабана. Но Ланс полагал, что скорее всего в такие ямы местные жители загоняли оборотней. Об этом сотнику морийских войск рассказывал один из магов, с которым граф встречался в Аватаре, куда жрецы, к сожалению, в последнее время захаживали крайне редко.
Тишина в округе лишь усиливала настороженность. Вместо того, чтобы по-прежнему надрывать голос и ожидать подмоги от колдуньи, Ланс попытался сам выбраться на поверхность земли. Острым концом кинжала он выдолбил в сухой пористой земле небольшой выступ, в котором можно было закрепить стопу. Далее он занялся подготовкой следующей ступени, которая бы помогла ему достичь верха земляной пропасти. Иногда он вновь призывал Марго, но, не получая откликов, продолжал работу. Хотя кое-какие звуки, которые послышались ему на краю ямы, вызвали на озабоченном лице парня кривую ухмылку, и заставили его взглянуть на небо над головой, слегка потемневшем за время его возни в земле. Лансу показалось, что он различил шуршание травы и листьев от неспешных крадущихся шагов, а потом солнечный свет над ловушкой преградила небольшая тень, напоминавшая девичью фигуру. Граф не замедлил вновь позвать свою исчезнувшую подругу, но по лесу лишь прокатилось чуть слышное эхо, и ответа, как и прежде, не прозвучало. Сверху на него посыпалась мелкая земля. У него мелькнула догадка, что Марго уже вернулась и устроилась вблизи, чтобы слегка помучить своего проводника или дождаться, пока он отчаялся бы молить о помощи. Только тогда колдунья соизволила бы её предложить.
Его руки испачкались черной землей, приходилось все более глубоко вгрызаться внутрь почвы, которая была совсем мягкой и проваливалась под тяжестью его тела. Устроившись вплотную к крутой стене, оставалось выдолбить последний выступ, от которого Ланс бы достал до верхнего края. Он уверенно и осторожно орудовал кинжалом, старясь не сорваться вниз, как вдруг над самой головой послышалась возня и шорох сгребаемой листвы. Он насторожился, пытаясь разобрать в тишине прочие звуки - сверху донесся шум недолгой борьбы, неразборчивое ворчание, как будто человеку не давали раскрыть рот.
- Марго, ты в порядке? - испуганно прокричал Ланс, не сомневаясь, что слышал девичий голос. Но вскоре лес опять затих.
Засунув кинжал за пояс, граф зацепился рукой за недоделанную ступень и, сжимая её пальцами и ногтями, подтянулся вверх, ухватываясь за травяную кочку на краю. Другой рукой он дотянулся до молодого побега, крепко вросшего в землю под редкими солнечными лучами, поблескивавшими сквозь листву. Ещё одно движение, и парень оказался на поверхности, лишь тяжелая сумка осталась на дне ловушки, но он уже не думал о ноше. Его взгляд перебегал по примятой траве возле западни. Несомненно, в этом месте кто-то совсем недавно отдыхал, рядом валялась палка, с которой человеческая рука сорвала лишние ростки.
- Марго! - вновь позвал Ланс. Он уже был уверен, что с девушкой что-то случилось, пока она молчаливо поджидала его на краю ямы.
- Ланс, помоги мне! - раздался долгожданный призыв. Но её испуганный голос доносился, казалось, со всех сторон леса. - Я ничего не вижу! Он связал меня и поднял вверх! Я в силках. Ланс, ты где? - даже несмотря на отчаянное, по всей видимости, положение, девушка кричала отнюдь не просительным тоном, а скорее приказным, отдавая советы, как её поскорее освободить. Парень надеялся, что это не было очередной шуткой графини де Баи.
Он закинул голову в небо, взор блуждал по густым кронам дубов, толстым веткам, прикрытым листвой. Её голос звучал на всю округу, но его источник было не определить. Он отбежал к другому старому дубу, всматриваясь в его богатую зеленую прическу, в которой также было трудно что-либо разглядеть. Он уже собрался перебежать к следующему дереву, как вдруг что-то мягкое и волосатое спрыгнуло на плечи. Длинные густые пряди чужих волос накрыли голову, а маленькие руки неизвестного существа начали опутывать его тело крепкой древесной веревкой. Ланс даже не успел увернуться от быстрых цепких объятий, в которых он оказался, его руки мгновенно лишись свободы, глаза не видели ничего, так как к лицу прижалось смрадному маленькое тело волосатого создания, которое ловко справлялось со своей задачей, ползая по человеку как по стволу дерева.
Пальцы его руки, туго прижатой к бедрам, нащупали за поясом кинжал, но пока использовать это оружие было бесполезно, хотя Ланс сжал холодный металл рукояти в ладони. Когда небольшое существо, ростом не выше пояса человека, перебралось на спину своей жертвы, граф отпрыгнул назад, со всего размаха ударяясь о ствол могучего дерева. Противник издал скрипучий, толи гудящий визг, еще больнее впившись острыми когтями в тело человека. Тогда Ланс повалился на траву и перевернулся несколько раз вдоль земли. Нападающий отцепился. Он взобрался на нижние ветви дерева и скрылся в его листве. Граф достал кинжал, который прижимал в ладони к своему опутанному веревками телу и, орудуя его острием, постепенно возвратил себе способность шевелить руками.
Едва он полностью освободился, как тут же вытянул вперед клинок, готовый немедленно поразить врага. Широкое лезкие блестело в солнечном свете меж листвы. Ланс осторожно поворачивался на одном месте, опасаясь повторного нападения.
- Да будь ты хоть самим лешим, не вздумай со мной шутить, - прокричал он в наступившую тишину, в которой гулко отдавался шорох листьев под его ногами. - Марго, где ты?
Девушка откликнулась, однако её голос, показался столь чужым и отдаленным. Она звала его по имени, при этом как будто убегая вглубь леса, лишь эхо в конце концов еще звучало среди деревьев.
- Со мной такие шуточки не пройдут! - угрожающе произнес граф, по-прежнему, внимательно озираясь кругом, оглядывая верхушки дубов. Он слышал рассказы степняков о страшилищах, обитавших в лесах по другую сторону реки - в народе их прозвали попросту лешими. Мелкие чудища могли заморочить голову любому путнику в лесу, завести его в дебри и там оставить на растерзание голодным зверям. Ланс решил, что на него набросился один из их числа. Говорили, что лешие понимают человека и даже боятся его, они остерегаются ночных костров, а если нападают, то всегда на одиноких странников - дровосеков или охотников. - Я спалю твой лес, если ты не освободишь девушку! - произнося эти слова, Ланс вспомнил, что оставил сумку с вещами, среди которых было огниво в глубокой яме, но тем не менее с пущей яростью повторил еще раз предупреждения. - Все заполыхает ярким огнем, если ты не оставишь её в покое!
Вновь задребезжал голос Марго, удаляясь в этот раз совершенно в другой стороне, чем послышалось прежде. А после этого её крик зазвучал совсем близко, то звеня в тишине, то исчезая, оставляя лишь глухой отголосок. Граф раздумывал, что же предпринять, чтобы схватить лесного хулигана или хотя бы заметить его среди деревьев. Гул женского крика нарушил треск сучьев, и с одного из дубов повалилась на землю небольшая клетка, сплетенная из гибких прутьев. Ланс не успел даже осознать, откуда она слетела, как, наконец, услышал хорошо знакомый ему голос:
- Ланс, я здесь, - кричала Марго. Он разглядел её сжатую в комок фигуру на одной из толстых веток в самой вышине. - Я сумела избавиться от ловушки и от собственных волос, которыми он опутал мне лицо, но руки связаны за спиной, и я боюсь, что полечу вниз, едва попытаюсь ими пошевелить. - Её озабоченный тон свидетельствовал, что колдунья не теряла зря времени, пока её спутник метался на звуки голоса обитателя этой глуши.
- Эй, бедолага, - прокричал Ланс, надеясь, что его слова долетят до существа, посмевшего на них напасть, - я совсем не шучу. Я подожгу твой лес, если ты не спустишь её наземь.
Граф уже вспомнил о том, что он долгое время хранил в своем небольшом кожаном мешочке для монет. Рядом с золотом в шелковом платке он припрятал диковинку, которую морийский солдат приобрел за высокую цену у захожего черноморского мага. Это были три длинные палочки, воспламенявшиеся при трении друг о друга. Ланс засунул кинжал обратно за пояс и быстро извлек из-за пазухи свои сбережения, среди которых хранился небольшой сверток. Развернув его, он обнаружил то, что искал. Более он не собирался произносить на всю округу угрозы - пора было показать кое-чего и на деле. Он легко ударил конец одной из огненных палочек величиной с палец о другую, и древесная щепка загорелась. Ланс подобрал с земли мелкие сухие веточки и приблизил их к огню. Хвороста под ногами было много, парень поднес горящую головешку к веткам и к пожухлой траве. По лесу заструился дым, затрещало пламя огня. Его яркие языки разбежались кругом, подгоняемые легким ветерком.
Сверху раздался испуганный возглас Марго, она интересовалась, что он задумал делать, и откуда появилась в воздухе гарь. Ланс лишь улыбнулся, хотя самонадеянное выражение его лица вскоре сменилось опасливым оглядыванием. Пожар разгорался и уже приблизился к стволу и нижним ветвям одного из исполинов, быстро занимаясь по сухой траве.
- Ланс! О, боги! - вновь испуганно заверещала колдунья. Однако в этот раз она кричала не от неведомой страшной опасности, а от удивления, что испытала сама да и её спутник. Ланс недоуменно задрал голову вверх и взирал на то, как леший легко подхватил тело девушки, сложенное вдвое, и ловко перепрыгивал с ней на руках на нижние ярусы дерева. Он спустился почти к самой земле и усадил её на одну из веток. С перевязанными за спиной руками Марго мгновенно прильнула телом к стволу, чтобы не потерять равновесие.
Леший спрыгнул на землю. Он перебегал по поляне небольшими шажками, и огонь затухал. Несколько мгновений Ланс не мог отойти от потрясения - оказывалось, что пламя было не так уж и страшно для этого волосатого карлика, а его силе, быстроте, ловкости позавидовали бы даже Возрожденные. Поляна уже почти остыла, и лишь дым еще исходил от вороха листьев. Наконец, граф оборотил взор от фигуры лешего, юркнувшего в кусты, на девушку.
- Марго, спускайся вниз, - велел он, подходя под ветку, на которой оставили колдунью. Он вытянул вперед обе руки, готовый подхватить её при падении на землю.
- Как, ты считаешь, я спущусь?! - недовольно ответила она. Девушка так и не сумела освободить свои кисти, перевязанные крепкими жесткими травами. - И не надейся, что я доверюсь твоим объятиям. Ты ведь меня уронишь!
- Я, конечно, могу просто отойти в сторону и наблюдать покуда ты, наконец, сумеешь сама выбраться из этой западни...
- Не сомневайся, что мне это удастся, - передразнила она. - Если я хотя бы видела эти веревочные узлы, то легко бы от них отделалась... - Она завернула голову назад, пытаясь рассмотреть, что творится за плечами, но, отстранившись спиной от ствола дерева, её сиденье стало вновь очень ненадежным - Марго потеряла равновесие. Она успела громко закричать, почувствовав, что летит вниз, и уже через мгновение оказалась в руках графа де Терро. Ланс подхватил её, хотя при этом заметил, что тело девушки буквально замерло в воздухе: ведьмочка успела подумать о собственном спасении и воспользоваться чарами.
- Нам надо поспешить, - он ограничился лишь этой фразой, освобождая ножом путы за её спиной. - Было бы хорошо, если это чудище укажет нам дорогу, - добавил он, схватив Марго за ладонь и направляясь в сторону, куда по его памяти, вела их первоначально выбранная тропа - на восток.
Листва на деревьях зловеще зашелестела, а потом опять послышался звонкий девичий голос, повторявший имя графа. Но голос не затихал и не перемещался в пространстве - он доносился спереди, как будто приглашая путников последовать за ним. Граф лишь крепче сжал руку девушки и, недолго размышляя, зашагал на неведомый зов. Ведь если он вел к новой западне, то хуже могло быть только тому, кто её подстроил. Теперь капитана и колдунью, поспевавшую безропотно за другом, было не так легко разлучить и загубить.
- Понимаешь, я слышала твои крики, - Марго начала объяснения, когда они оставили позади высокие деревья-великаны и брели по молодняку. Путеводный голос уже затих, под ногами вилась узкая тропа, которая, как ожидали люди, выведет их из леса. - Я ведь даже не так далеко от тебя отошла и видела, как ты провалился вниз... - она говорила сердито и беспокойно, но скорее всего из-за недовольства собой. - Я просто хотела посмотреть, чтобы бы ты делал, не будь меня рядом...
- Я знаю.
- Понимаешь, я бы все равно чуть позже вытащила тебя. Я хотела слегка тебя позлить и помучить. Ланс, прости меня, но я бы все равно тебя вытащила...
- Я понимаю.
- Нет, ты ничего не понимаешь! Я сидела там и думала, чем бы тебе насолить, а в это время совершенно не услышала, как этот волосатый демон подкрался ко мне сзади и набросил древесную сеть, а после столь быстро поднял ввысь...
- Это был леший. Я всё понимаю, Марго! Только одно мне неясно до сих пор - куда ты идешь? Тебя ведь там никто не ждет...
Она промолчала. Только вытащила ладонь из его руки и зашагала вперед, обгоняя на узкой тропе. Ничего удивительного в этом не было. Этим вопросом он умел менять её настрой.
- А олень так быстро убежал, что я даже не успела его задержать своими чарами, - непринужденно произнесла она, не поворачиваясь к спутнику, хотя была уверена, что он расслышал её слова. - Да, колдуньям порой бывает не намного легче в жизни, чем обычным людям.
Он предполагал, что она в этот момент улыбалась. Она непринужденно сменила нежелательную тему, ответы в которой пока еще не ведала сама. Но Лансу они и не были нужны. Ему было совершенно безразлично, куда она держала свой путь, он лишь хотел, чтобы она позволила ему всегда идти рядом.