Весенний сплав имени Ивана Сусанина. Река Малая Кокшага, 21- 24 апреля 2012 года.
Небольшое предисловие.
Сегодня 13.03.2013 и до очередного планового похода осталось чуть более месяца. А пока, невзирая на перспективу смотреть на мир одним глазом, хотелось бы бесстрашно помянуть старое, а именно, весенний сплав годичной давности. В нашей обширной практике было множество походов, но этот должно обнародовать по ряду причин: а) он незначительно удалён во времени, а память уже не та, б) в нём имело место событие, как бы говорящее потомкам - аяяй, так в походе делать нельзя, и в) зато было весело!!! Ну, и начнём, помолясь.
Участники, парами, по лодкам: Дмитрий (Птич, Птица) Щеглов и Михаил (Царь) Данченко, Андрей (Дрюня) Зыков и Дмитрий (Поэт, Петя) Ковешников, Дмитрий (Димыч) Стрельников и Константин (Кохер) Абрамов, Андрей Самойлов и Игорь (JR) Самойлов, ну и Андрей (Гладыш) Гладышев плыл в одну харю.
Транспорт: три лодки ПВХ, одно клеёнчатое плавсредство, с претензией на звание лодки, и одна НЁХ (см. сайт Луркморье), похожее на гигантский презерватив недоразумение, ошибочно поиметое поименованное злым производителем, как лодка.
День первый, 21 апреля.
Самое длинное и увлекательное
путешествие начинается со слов:
"Я знаю короткую дорогу!"
На НЁХе, не хочется, но придётся остановиться отдельно. В те тяжёлые, смутные времена, я, по молодости, скудоумию и отсутствию акций "Газпрома", не располагал собственным плавсредством, и перемещался по рекам на попутном транспорте, подвернувшихся друзей. Перед сплавом, как и ожидалось, внезапно, встала проблема - на чём же, собственно, сплавляться? Положение усугублялось тем, что, в кои-то веки, августейшим волеизъявлением вознамерился почтить нас своим присутствием Царь - таким образом, вариант с прыжком кому-либо на хвост, попадал под статью о государственной измене. Подгоняемый по башке державой и стимулируемый в попу скипетром, я кинулся на поиски транспорта и, как водится, съел, не помыв руки. Начал опрашивать целевую аудиторию, и на работе первым сломался Толян Гребнев, человек-гора и наш сушеф, по совместительству. Озвученные им характеристики предлагаемого плавсредства повергли меня в пучину безудержного веселья: четырёхместная лодка с огромными, высокими бортами и надувными креслами для жоп сидения с комфортом!!! Даже матерное слово "INTEX" поначалу не насторожило меня, хотя ныне вызывает устойчивый рвотный рефлекс. Даже цена должна была насторожить - 5000 руб. - как за одну партию навоза. Впечатляли и параметры судна (слово "судно", какбэ намекает нам и символизирует): длина - 315, ширина - 165, высота - 43, ну и вес, как у беременного бегемота - 23,2 кг. Ну и грузоподъёбмность - 400 килограммов или, если использовать судно по медицинскому (т.е. прямому) назначению то 400 литров, и лодкой может пользоваться всё отделение, а не 4 человека, заявленные в техпаспорте. Скажу вам полное название этого чуда, чтобы вы не наступили ненароком - "INTEX Excursion" 4 set. А вот его фото. Для сравнения, вот параметры моей нынешней лодки "Муссон" R-260 НД: 260 - 120 - 34, вес - 16, грузоподъёмность 220. Были у судна и некоторые положительные качества, но об это позже (чтоб не портить общую картину), а в целом могу сказать, что данное плавсредство является унылым говном, чуть менее, чем полностью. Справедливости ради стоит отметить, что в линейке лодок "Интекс" встречаются и вполне годные экземпляры, например "INTEX SeaHawk II" на котором сплавлялись отец и сын Самойловы.
Уже на протяжении многих сезонов мы практиковали старт похода от пос. Куяр, но нынче решили отплывать от города, чем сократили транспортные расходы и доставили себе удовольствие видами города с реки. Ну и вообще, что-то давно мы не сплавлялись по отрезку Йошкар-Ола - Куяр, на котором таки есть свои достопримечательности. Погода нас баловала: с самого утра светило солнце, было довольно-таки тепло - около 15оС и облачность практически отсутствовала. Стартовать решили от лодочной станции в районе центрального пляжа (кафе "Большое Чикаго"). Район старта начали исследовать за неделю до старта и поначалу сильно опасались, что ледовое поле не уйдёт и вызовет проблемы с отплытием, но лёд смыло буквально за день до похода. К месту старта понаехали к 9 утра и занялись надуванием плавсредств. Окружающая местность, люто порадовала бы глаз самого взыскательного любителя природы: справа от нас, когда-то был живописный берег реки с полянками и перелесочками - любимое место пьянки отдыха горожан, горожанок и горожат. Теперь же, какие-то мудаки, приняли мудрое решение помножить природу на ноль - местность сейчас напоминала поле боя после серьёзной артподготовки, с последующей танковой атакой. Изуродованный берег был сейчас затоплен насыщенным раствором воды с грязью, остатками деревьев и бытовых отходов в ассортименте. Вид спереди (собственно река) тоже вштыривал не по-детски: у лодочной станции, перпендикулярно берегу, был припаркован на зимовку земснаряд, и, в образовавшемся углу, скромно тусил в воде, средних размеров мусорный полигон. Короче говоря - природная кака-то клизма.
Впрочем, такие мелочи не могли серьёзно испортить нам настроение, и оставляли лишь неясную тревогу на самых задворках подсознания. Только я начал разворачивать лодку, как позвонило его величество и приказало встретить августейшее тело на остановке. Пришлось прилежно исполнять, благо до остановки было всего метров триста. По приезде Царя, выяснилось, что ему надо ещё зайти в магазин за жрачкой, а мне Миша повелел следовать за собой, ибо стрёмно ему идти одному в такой мятой мантии, а с холопом, вроде как и потянет. Закупившись, мы вернулись на старт и приступили к прерванному занятию. Участники похода собрались на удивление быстро и, вскоре, лодки были надуты, загружены и готовы к отплытию. Перед стартом состоялась прессконференция фотосессия с корреспондентами "Семейной Газеты" и мы, сопровождаемые душераздирающими рыданиями девушек, отплыли.
Собственно, сам старт традиционно сопровождался резким душевным подъёмом, с тонкими коньячными нотками и лёгким пивным оттенком. Надо заметить, что алкоголь не играет ведущую роль в охватывающей члена похода стартовой эйфории, а как бы подчёркивает её, и это значит, что мы пока ещё не конченные алкаши просто незабываемое ощущение, доступное лишь горстке избранных адептов походничества. Выплыв на фарватер, легко определяемый по резкому увеличению концентрации, плывущих по нему какашек инородных по отношению к реке тел, мы взяли курс на, скрытую в утренней, позолоченной солнцем дымке, плотину.
Плотина в Сосновой роще, несомненно, является городской достопримечательностью. Именно благодаря ей (и земснаряду, в немалой степени), мы являемся счастливыми обладателями широкого разлива реки, между районами Ширяйково и Сомбатхей. До возведения этого гидротехнического сооружения река выглядела унылой канавой, с одного берега которой можно было лихо нассять на другой (см. фото, редчайший аэрофотоснимок 1950-х годов). Сама плотина была построена в 1960 годах и, несомненно, подавляющее большинство адекватного, способного к передвижению населения бывали на этом сооружении и знают, как она выглядит летом, осенью, зимой и большую часть весны, но лишь избранные, посвящённые апологеты весенних сплавов (это мы), имели счастье увидеть плотину в пик половодья. В недрах интернетов, я нарыл редкую фотку, датированную началом 1980-х годов, на которой можно увидеть плотину летом. По случайности, подплывая к плотине, я сфоткал её на телефон, приблизительно с того же ракурса. Есть возможность сравнить фотографии, меж которыми лежит пропасть в 30 лет! Как вы можете видеть, плотина в пик половодья представляет собой мост, который торчит как слива в жо посередь бескрайнего моря разлившейся Кокшаги, южный край которого омывает отстойники очистных сооружений, а северный доходит местами почти до проспекта Ленина. Мало кто знает, что в далёком 1994 году, в связи огромным количеством выпавшего за зиму снега, в определённых слоях правящей верхушки, началось бешенное бурление говн в связи с реальной возможностью затопления некоторых районов города талыми водами. Видимо, состоялось экстренное заседание, в результате которого, засиженными головами заседателей было принято, видимо мудрое, решение: прокопать вокруг плотины обводной канал, дабы слить первоначальный напор талой воды и предотвратить ужасный Йошкарла-мучаш. И началась мегастройка - хрен пойми, какими аццкими тропами, в район стихийного бедствия были стянуты несметные полчища бытовой строительной техники - два грейдера и экскаватор, виртуозно пилотируемые пьяными шумахерами. Как известно, весной, у людей, страдающих разного рода психическими заболеваниями, наступают обострения. Я не являлся исключением, более того, был в авангарде движения - после зимнего периода относительной ремиссии, я, с наступлением календарной весны, начинал испытывать дикий зуд и жжение в жо нижней части спины и непонятное томление. Облегчение приносили лишь ежедневные утренние забеги на железнодорожный мост, замеры уровня воды и последующее составление графика половодья. Начиналось обострение 17 марта, резко шло на спад после пика половодья, а к первомайским праздникам снова переходила в латентную фазу, до следующей весны. Вот и тогда, в начале апреля 1994 года, я, гонимый вдаль неясною тоскою, внезапно оказался в районе боевых действий, между отважными механизаторами и разбушевавшимися силами природы. За два дня, ценой героических усилий, самоотверженные трактористы выкопали ров длиной около пятисот, шириной около десяти и глубиной около четырёх метров. Потом, видимо для закрепления результата, грейдеры передислоцировались под железнодорожный мост, где углубили и расширили пойму реки. На следующий день я присутствовал при торжественном пуске канала, проходящем в атмосфере строгой секретности (просто всем это было пофиг) и даже сделал несколько снимков, жуткого качества, которые пыляться, где-то глубоко в архивах. Закончив рытьё канала, экскаваторщик оставил тонкую перегородку между ним и рекой, которая была разрушена парой небрежных ударов ковшом и река (а вода к тому времени почти сравнялась с берегами) хлынула в узкое жерло канала. Зрелище было, без преувеличения, феерическое!!! Ещё одна наша дурь: на следующий день мы поплыли от города до Куяра и, проплывая мимо входа в канал решили проплыть по нему. Мы уже устремились в устье канала, как вдруг, внезапно, я почувствовал неясную тревогу и предложил пройти предварительно вдоль будущей трассы - так, на всякий случай. Когда мы дошли до половины пути, я увидел то, что заставило меня покрыться холодным потом: прямо поперёк течения канал пересекала труба, с какими-то, видимо коммуникациями. А ситуёвина вырисовывалась следующая: прямой, как стрела канал, течение скоростью около 15 км/ч., отвесные стенки, ледяная вода и труба поперёк пути, над самой водой. Поплыви мы без разведки и ау... зато я, наконец, побывал бы на море, правда значительно попорченный разложением и речными обитателями. В итоге, я и Кохер, как самые отмороженные, проплыли-таки от трубы до впадения канала в реку, напоролись в конце на перекат, промокли, но было весело!
Но, что-то я отвлёкся - вернёмся к нашим баранам. По традиции, мы устроили на мостике плотины промежуточный перекус и дозаправку. Отличная погода, самогончик, необычное место и окружающая красота просто срывали башню. Настоятельно рекоммендую! Простояв на плотине около получаса, мы поплыли дальше.
Как я уже заметил выше, у нашей лодки были и свои плюсы. Несомненным бонусом была её вместительность - даже Миша, при его росте, мог свободно лечь поперёк, не рискуя увлажнить ноги и корону. Очень комфортны были надувные кресла и высокие борта. Конфигурация отсеков была просто гениальна и не встречалась мною ранее ни на одной модели лодок - один отсек (большего диаметра) был внешний, другой внутренний, плюс надувное дно, что обеспечивало максимальную безопасность судна. Минусом был огромный, высокий и длинный нос, что очень затрудняло греблю. Испокон веков, мы, забив на уключины, предусмотренные конструкцией лодок, гребли, сидя на носу, одним веслом, и до сих пор считаем этот способ единственно правильным, а остальные богопротивными и от лукавого. Спасло то, что я догадался взять длинное, с широкой лопастью, рафтинговое весло - греби я входящим в комплект огрызком, максимум через час плавания мне была бы обеспечена истерика. Но, даже не смотря на здоровое весло, ходовые качества лодки были чуть более, чем полностью ху никакие, и мне приходилось затрачивать значительные усилия, чтобы не отставать от общей группы, что резкоотрицательно сказывалось на качестве отдыха. Проплывая под железнодорожным мостом, мы, с чувством глубокого удовлетворения, отметили высокий уровень воды - можно было, стоя в лодке, достать до моста руками. Что мы и сделали, запечатлев это на фотоаппарат.
Где-то к 15:00 мы добрались до Полуостроватм и опять сделали пит-стоп для дозаправки и осмотра достопримечательности. Вода стояла вровень с берегами, а это приблизительно плюс пять метров к летнему уровню. Хотя, были в нашей практике и более высокие уровни, когда вода полностью покрывала Полуостров 30-сантиметровым слоем. Поклонившись культовому месту, мы поплыли дальше.
Собственно, теперь уже можно и переходить к тому, из-за чего повествование и затевалось. Уже на самых первых весенних сплавах, мы обнаружили интересную вещь: с началом подъёма воды, на реке появлялись места, где река, дублируя основное русло, шла по низинам, старицам и оврагам и, в большинстве случаев, новый путь был в несколько раз короче. Срезание сразу стало нашим любимым делом. По молодости и дурости, мы не осознавали всех опасностей, подстерегавших нас в срезах: течение на некоторых отрезках было дикое, сплав проходил практически в чаще леса, с обилием сучьев, коряг, острого льда, плюс хрупкие резиновые лодки, плюс ледяная вода. Это просто чудо, что наши многочисленные хождения по срезам заканчивались неизменно благополучно. Единственный случай, приходящий на память, это когда мы с Кохером, в срезе, проткнули лодку острым еловым сучком. Помнится, прокол был ниже ватерлинии и, пока не нашли подходящую по диаметру палку, дырку приходилось затыкать под водой пальцем, часто меняя руку, ибо холодно зело есмь. После этого случая, я зарёкся совать пальцы в такие неуютные дырки. Но, в итоге, мы благополучно и быстро выбрались на большую воду, заклеили дырку, и поплыли дальше.
Как я уже говорил, лодка не блистала ходовыми качествами и, из-за большой площади соприкосновения с водой и большой парусности, сильно мешала моим гребковым потугам. Это люто угнетало мою нервную систему и, часам к четырём вечера, я уже находился на грани кататонического ступора. Бесспорно, некоторая концентрация алкоголя в крови, катализировала мою измену и сыграла свою злую роль. Мы с Царём начали отставать и, когда на правом берегу обнаружился срез, я твёрдой рукой направил лодку в него, уверяя, что сейчас мы этих уродов обгоним. Миша, ранее никогда со срезом, как с явлением не сталкивавшийся, сопротивления не оказывал. Вход в срез выглядел обнадёживающе: он был довольно широкий, а течение, уходящее в лес, было мощным. Следуя простой (но спорной, как оказалось) логике, можно было утверждать, что если такая масса воды уходит с реки, она неизбежно должна в неё вернуться. С такими приятными, высоконаучными мыслями, мы углубились в чащобу. Первые признаки геморроя начали появляться почти сразу: весь валежник предсказуемо всплыл и, цепляясь за плотно растущие деревья, образовывал на пути следования завалы, различной степени говнястости. Приходилось лавировать, обходя препятствия, а, попав в тупик, сталкивать брёвна веслом и разгребать руками. Почти сразу, чуть ли не на первом завале, Миша предложил вернуться обратно на реку. Я редко (почти никогда) соглашаюсь с царской политикой, не согласился и тогда и, признаю, был не прав. Тогда, в самом начале, мне просто влом было выгребать против течения, через бурелом, но, в тот момент, точка невозврата ещё не была пройдена и, чисто технически, вернуться на реку было пока реально. Оправдываю себя тем, что из всех срезов, в которые мы залазили во время сплавов, мы умудрялись выкарабкаться относительно легко, и подозревать именно этот срез в исключительной поганости, у меня не было никакого повода. И мы ломанулись дальше в чащу. Мы находились в довольно густом лесу, берегов не наблюдалось, но течение присутствовало и это вселяло некоторую надежду. Однако вскоре мы залезли в такую жопу, что не могли уже двигаться ни в каком направлении. Плыть назад было уже абсолютно невозможно, и оставалось прорываться вперёд. Вот тут то и подложили нам поросячью свинью дикие габариты лодки - если на моём теперешнем "Муссоне" мы, возможно, и пролезли бы, то на китайском монстре засели крепко и, продираясь сквозь бурелом, сильно рисковали порвать дерьмантин бортов. Дорогу вперёд перекрывали брёвна, которые отодвинуть в сторону не представлялось возможным, а перелезть через них не получалось из-за осадки. После короткого совещания, мы решили, что ничего не остаётся, как вылезать из лодки и тащить её вброд, перетаскивая через брёвна, до места, где можно будет плыть. По островкам снега, плавающим вокруг, можно было сделать вполне закономерный вывод, что температура воды стремится к нулю, а это могло не лучшим образом сказаться на наших теплолюбивых яйцах. Поводов для веселья оставалось всё меньше. Не найдя другого выхода, мы стали обречённо раздеваться. ЭТО БЫЛО ОООЧЕНЬ ХОЛОДНО!!! Местами глубина была по грудь, в ледяной воде невозможно было долго находиться и мы, выпрыгнув из лодки, начинали судорожно перетаскивать её через завалы, стараясь пройти большее расстояние за максимально короткий промежуток времени, потом запрыгивали в лодку и давали околевшему телу отойти от шоковой заморозки. После нескольких маршбросков и заплывов, мы увидели, наконец, берег, мало того - из воды на него выходила дорога. Определив, что просёлок идёт, приблизительно, на восток (т.е. в сторону реки), мы решили двигаться по нему. Лодку решили не складывать, а тащить за собой на буксире. Это было ошибкой - надо было, хотя бы, вытащить из неё вещи и тащить на себе, но мы были уже такие злые и измотанные, что забили и потащили лодку груженной. Поначалу на дороге лежал слой снега, но, вскоре, снег исчез, и судно ехало прямо по земле, покрытой шишками и сучьями, в результате чего было предсказуемо пропорото дно. Но об этом мы узнали позже, а пока продолжали упорно тащить лодку, в надежде выйти к реке. Но дорога, будто издеваясь над нами, начала постепенно забирать вправо, уводя нас от вожделенного русла. В итоге мы, пыхтя и матерясь, прошагав километра полтора, вышли на перекрёсток, с которого явственно слышался шум воды, как раз с той стороны, где должна была быть река. Мы бросили настодоевшую лодку, и пошли на разведку, ориентируясь на шум водопада. Результаты разведки нас разочаровали: шумела вовсе не река, а опухший от талых вод ручей. Летом, ручей спокойно протекал себе по трубе, проложенной под дорогой, теперь же, дикая вода перехлёстывала через дорогу, где, наподобие моста, лежала пара бетонных плит. Мощь потока внушала уважение, но это была не река.
Уже начинало темнеть, мы начинали тихо звереть, надо было что-то решать. Посовещавшись, мы решили, что этот ручей, конечно же, впадает в реку, и плыть надо, безусловно, по нему, но сделаем мы это завтра, а сейчас надо было вставать на ночёвку. На том и порешили.
Надо заметить, что прогресс шагает семимильными шагами, и если ещё года три назад, сотовой связи на реке практически не было, то сейчас, на протяжении всего сплава телефон работал, и мы исправно держали связь с ушедшей вперёд группой, которая уже давно встала на привал и ждала нас. Я позвонил Димычу, обрисовал ситуёвину, и сказал, что пусть они ждут нас завтра, если повезёт.
Перекрёсток дорог, на котором мы остановились, был каким-то аномальным: на дороге, под сенью сосен земля была чистой, а на самом перекрёстке, под открытым небом, лежал приличный слой снега. Развели костёр и, под водочку, перекусили, чем смогли. Готовить не было ни желания, ни возможности - котелки уплыли вперёд. Никак не хотел гореть костёр - валежник был весь пропитан водой, и вроде уже разгораясь сильным пламенем, он быстро затухал, тлел и чадил. Тогда, для поднятия настроения, мы с Царём вступили в полемику. Он внезапно пристроился к моим ушам и вступил в противоестественную половую связь с моим мозгом, утверждая, что Андреас Брейвик был прав. В результате, дебаты переросли в грандиозный мегасрач, в ходе которого мы чуть не подрались. Эпическая борьба бобра с ослом. Через некоторое время, страсти улеглись, и мы стали укладываться спать. Миша предусмотрительно взял два спальника и, лично мне, спать было так тепло, что приснилось, как будто я сплю дома. Ночью пошёл сильный и затяжной дождь, и здесь габариты лодки сыграли положительную роль - я встал, свалил вещи в кучу у нас в изголовье, и накрыл всё это дело лодкой. Получилось комфортно и сухо.
День второй. 22 апреля.
Утро встретило меня жестоким сушняком. Воды у нас не было, пиво пить было противно, и я пошёл жрать снег. Выяснилась неприятная вещь: мы пропороли дно у лодки. Дыра была сантиметров пятнадцать длиной, а клеить было нечем. Правда, благодаря тому, что дно надувное, судно оставалось на плаву. Повреждение было не единственным: за ночь борта сдулись и я, после долгих поисков нашёл причину - в правом борту была малюсенькая дырочка, прожженная, судя по всему угольком от костра - ещё одна какашка на вентилятор китайской лодочной индустрии. От лодки ПВХ уголёк просто отскочил бы. Как я уже сказал, не смотря на повреждения, лодка сохранила плавучесть, просто нуждалась в систематической подкачке. Мы созвонились с нашими, и сообщили, что приступаем к дальнейшим поискам реки.
Мы притащили лодку к ручью, погрузились и, около 10:00, отплыли. Поначалу сильное течение и относительно чистое русло ручья вселяли надежду на благополучный исход операции, но продолжалось это не долго - течение постепенно сошло на нет, и мы оказались в отстойнике, в окружении деревьев, коряг, льдов и никакого берега в пределах видимости. Оптимизм иссякал, накатывало уныние. Следуя едва заметному течению, которое угадывалось по движению мусора на поверхности воды, мы начали продираться через завалы, в поисках земли. Всего, со времени отплытия, прошло около двух часов и, промучившись ещё с час, мы доплыли, наконец, до вожделенного берега. Было уже понятно, что добираться до реки по воде бесполезно, и мы решили, что надо сдувать и складывать лодку и, таща вещи на себе, искать реку, передвигаясь по суше. Теоретически всё выглядело просто, но реальность отказывалась подчиняться нашим логическим умозаключениям. Берег, куда мы причалили, был весь перекорёженный, покрытый буреломом и упавшим сухостоем. Мы с трудом нашли чистый участок, на который удалось втащить лодку, и пошли на разведку. В процессе выяснилось, что передвигаться тут, даже налегке, можно с огромным трудом, а с рюкзаком и занятыми вещами руками, просто не реально. Впрочем, это и не понадобилось - осмотр местности показал, что мы находимся на острове. Порядком уставшие, удручённые, мокрые и злые, мы вернулись к лодке. Немного передохнув, мы погрузились и снова углубились в затопленный лес. Проблуждав, примерно полчаса, мы вновь причалили к берегу, который выглядел более перспективным - от воды он полого поднимался к верху, давая надежду на то, что по возвышенности можно будет, обходя затопленные участки, добраться, наконец, до реки. Наученные предыдущим горьким опытом, лодку, пока, сдувать не стали, а решили сначала провести реконгносцировку на местности. В лесу было ещё достаточно много снега и это затрудняло передвижение. Зато были отчётливо видны свежие следы животных, в основном кабанов. Мы уже достаточно далеко углубились в лес, когда всё-таки напоролись на затопленный овраг. Более тщательное обследование показало, что мы опять находимся, пусть на большом, но всё же, острове. Уже реально хотелось выть от досады! Походив вдоль воды, мы отыскали самое узкое место, где до другого берега, всё равно, было около двадцати метров. От этого брода, до того места, где мы оставили лодку было около двадцати минут ходьбы. Налегке. О том, чтобы протащить лодку через лес в надутом состоянии не могло быть и речи, а значит, предстояло идти через лес груженными. Удроученные такой перспективой, мы пошли обратно, к лодке. Было дикое желание бросить нахер все тяжелые вещи и идти себе вприпрыжку, но лодка была такая чужая, а пиво такое вкусное. Надо заметить, что, из-за большого количества пива, мой рюкзак, весил, чуть ли не больше лодки, труд нам предстоял немалый, но, честь нам и хвала - мы ничего не бросили. Обратно шли по своим следам, но, так как местами снег полностью сошёл, и следов видно не было, пару раз нам казалось, что мы заблудились, и протеряли вещи. К счастью, немного поплутав, мы всё же вернулись к лодке. Тут мы решили взять тайм-аут и немного прийти в себя. Я связался с Димычем и обрисовал сложившуюся ситуацию. От него поступило забавное предложение - вызвать МЧС! - КУДА?!!! - орал я на него. - Кругом лес, вода и кабанье говно - мы сами понятия не имеем где находимся!!! С МЧС решили повременить...
Мы с Мишей достали початую бутылку водки, сало, тушенку и занялись нервной реабилитацией. Мы сидели, выпивали, я рассказывал про приколы в старых походах, и, как-то ненавязчиво, сеанс комплексной психотерапии начал приносить плоды - усталость отступила, настроение поднялось, общая беда сплотила нас мы объявили себя парой и заселились в домик - мы были готовы к новым свершениям.
Лодка была упакована, я взвалил её на себя, Миша нацепил рюкзак, и мы направились к броду. Пользуясь случаем, хочу опять сказать добрые слова в адрес китайских производителей. Какого-то непонятного хрена, лодка укладывалась в чехол, сделанный в виде сумки, а не в виде рюкзака, поэтому, при переноске, узкие ручки нещадно впивались в плечи, блокируя циркуляцию крови в конечностях. Кроме того, мне в руках приходилось тащить палатку, и транспортировка лодки превращалась в натуральную пытку. Короткими перебежками, с частыми остановками, мы добрались до брода. Снимать обувь и штаны, мы уже не стали - всё и так уже было сырое. Перейдя на другой берег, мы снова пошли на догляд. Почти сразу, мы набрели на кабанью тропу, по следам было видно, что тут прошла самка с детёнышами, и Мише пришла в голову здравая мысль: надо идти по следам кабанов, и они выведут нас к реке. Так и сделали. Забегая вперёд, скажу, что так оно, практически, и случилось. Через некоторое время, следы вывели нас узкую, заросшую просёлочную дорогу, едва угадываемую в глубоком снегу. По дороге было идти уже проще и, вскоре, мы дошли до ручья, через который опять пришлось переходить вброд. За ручьём показалась широкая вода, но, как оказалось, это была ещё не река. Это была прибрежная низина, заросшая густым лесом и затопленная водой. Через кусты было видно, как быстрым течением несёт пену и вот это уже была река, но до неё было метров двести, и добраться туда не было никакой возможности - слишком плотно росли кусты. Надо было накачивать лодку и пытаться добраться до русла окольными путями. Надув лодку, мы погрузились и стали продираться вдоль берега котловины, выискивая участки по которым хоть как-то можно двигаться вперёд. Неожиданно, слева, между деревьями, показался дом. Меня это удивило - раньше в этом районе, мы не наблюдали никаких признаков цивилизации, но сейчас нас это обрадовало - хоть какая-то положительная динамика. Нешуточными усилиями мы пробились через лес к небольшому, открытому участку, перед возвышением, на котором стоял дом, причалили и пошли посмотреть на это лесное чудо. Поднявшись от воды наверх, мы обнаружили, что домов четыре и направились на поиски языка. Место казалось необитаемым - ни людей, ни животных не было видно, тишина стояла абсолютная. У крайнего дома, во дворе, мы увидели столик, на котором одиноко лежал сотовый телефон. Мы подали голос, на который и вышел хозяин - потрёпанный мужичок, лет шестидесяти. Оказалось, что это пасека и летом с реки её попросту не видно. От него-то мы и получили желанную и ценную информацию - до реки отсюда рукой подать, и показал, как проще добраться до русла. Попив с мужиком пива, мы поблагодарили его и отплыли. Пройдя относительно несложный отрезок пути, мы, наконец-то оказались на берегу реки Малая Кокшага. Было около пяти часов вечера и, таким образом, мы проплутали в затопленных дебрях марийской тайги ровно сутки. Сейчас, вспоминая, как мы плутали, понимаешь, что без этого приключения, поход мало чем бы запомнился, но тогда, во время личного участия, нам с Мишей было реально тяжело. Но, чёрт возьми, ЭТО БЫЛО КРУТО!!! Какого хрена неизвестно, подвиг наш бессмертен!!!
Долго рассиживаться не стали - мы позвонили нашим, сообщили радостную весть, и отплыли. Часа через два мы причалили к нашему привалу и как раз к ужину. Когда затаскивали на берег лодку, обнаружили, что через дыру, в днище, натекло литров сто воды, которую пришлось долго сливать. Клеить лодку сил уже не было, мы поели, посидели-потрещали у костра, и легли спать.
День третий. 23 апреля.
С утра я заклеил лодку, и с отплытием, пока она сохла, пришлось пару часов обождать. Сегодня надо было проплыть, как можно больше, так как из-за нас мы потеряли целый день, и теперь нам за два дня предстояло выполнить трёхдневную норму. Я уже не могу сейчас вспомнить подробности последующих дней сплава, так что, буду краток. Доплыв до Устья Кундыш, мы сделали промежуточный привал для дозаправки и фотосессии. За день проплыли очень прилично и остановились на ооочень высоком берегу, который даже сейчас, в пик половодья, возвышался над водой метра на три. Привал отличало обилие дров - видимо здесь, прошлым летом проводили чистку леса - аккуратно напиленный на брёвнышки сухостой лежал штабелями под каждым вторым деревом. Грех было этим не воспользоваться и с дровами у нас проблем не возникало. Вечером забабахали пионерский костёр - я, Димыч и Кохер, просидели у него всю ночь, развлекаясь душеспасительными беседами.
День четвёртый. 24 апреля.
Сегодня нам надо было доплыть до финиша в дер. Шуйка, откуда нас должны были забрать и увезди домой на автобусе "Ивеко". Где-то в середине дня, мы заметили на левом берегу какие-то постройки, и решили остановиться и поинтересоваться. Метрах в пятидесяти от берега, на возвышении, в соснячке, стояли два полукапитальных сарая, с зачатками удобств внутри. Турник, посуда и разнообразная утварь, указывали на то, что место обжитое и посещается регулярно. Не исключено, что это какая-то дикая, оголтелая тоталитарная секта, типа "Свидетели последнего дня крайней плоти" или подобные им ваххабиты. Ещё лет 10-15 назад, мы бы разнесли всё, к чертям собачим, а сейчас даже трогать поленились - взрослые же, солидные люди, ёпта.
На исходе дня, часов в семь вечера, мы причалили у автомобильного моста, рядом с Шуйкой. Без особой суеты вымыли и собрали лодки, перекусили и засели, попивая пиво, в ожидании транспорта. Вскоре, автобус приехал и мы, усталые, но довольные и полные впечатлений, отбыли на Родину.
Конец.
Любите природу, ходите в походы, не пейте на голодный желудок!!! С уважением, Неформальная