Аннотация: Название рабочее. Не окончено! Новое произведение, немного грустное, немного поучительное (надеюсь), немного наивное. Обновлять буду в общем файле, прошу прощения, если это не удобно. Обновлено 23.06.2008
Какое яркое небо! Светло-голубое, кое-где белое, а затем идет полоска синего, почти фиолетового, и маленькие облачка, словно дымка, тянутся по всему небосводу. Солнце уходит за горизонт, поэтому в глаза уже не слепит. Жалко, что именно в такой прекрасный день придется умереть.
Боли уже не было, порезанная от плеча до кисти правая рука просто онемела, а левая сжимающая окровавленный бок тоже не ощущалась. Пожалуй, можно назвать сегодняшний день неудачным. Интересно, а почему не болит сломанная нога? При попытке пошевелить пальцами левой ноги, меня пронзила жуткая боль. 'Значит, она все-таки существует', философски подумала я, а то как-то даже неприлично умирать одноногой. Силы быстро покидали меня вместе с кровью.
Я прикрыла глаза. Триединый, как же досадно умирать одной, в глухой чащи, где не останется от меня даже трупа! В пределах нескольких верст нет ни одного селения, сплошные густые леса со зверьем и бродившей в поисках жертв нежитью. Только я со своей везучестью могла оказаться в таком глухом месте. Обидно быть съеденной дикими зверями, хотя удивительно, что до сих пор никто не появился посмотреть на пока еще живой ужин. Я лежу на пропитавшейся от моей крови земле уже не меньше тридцати минут, а пока никого не увидела и не услышала.
Вся жизнь моя такая странная, порой ошеломляющая, но в основном глупая, а смерть будет вообще идиотская. Попытка ухмыльнуться над собой не удалась и я закашлялась, почувствовав, как изо рта потекла кровь. Ну вот, осталось недолго.
Сбоку, в кустах, примерно локтях в десяти от меня, послышался шелест и осторожная поступь. Поступь зверя. Так может идти осторожная лиса, одичавшая собака или хищный волк, преследуя жертву, боясь спугнуть ее раньше времени. Повернуть голову в сторону опасности у меня не получилось, но сил не хватило. Оставалось лежать и прислушиваться, надеясь только на скорую смерть.
Закрыв глаза, я вспомнила мою жизнь, короткую, но очень насыщенную. Перед глазами, в быстром темпе, промчался весь мой жизненный путь - от принцессы далекого королевства, до шустрого и известного в своем круге вора.
Глава 1
* * *
Да, я принцесса, вернее родилась принцессой в стране довольно большой и богатой. Наше королевство называется Валий-Кон, мой отец заступил на престол в двадцать лет и до сих пор правит. Ничего, кроме политики, его никогда не интересовало: ни жена, которая из доброй и красивой (как говорила моя первая и самая любимая няня) превратилась во властную, жесткую, холодную женщину, ни дети, которых нас было шестеро. Кстати, я была пятая по старшинству дочь, младше меня только брат, с которым у нас разница в два года. С сестрами мы все погодки. Я была обыкновенным ребенком, ничем особо не выделяющимся и не примечательным, разве что принцесса. Никогда я не отличалась ни красотой, о которой слагали менестрели свои песни; ни добротой, перед которой преклонялись даже жрецы Триединого; ни особым умом, восхищавших придворных советников; ни смелостью и отвагой, покорявших сердца знаменитых рыцарей. Эти качества были у моих сестер. Красавица Джорджи-Ана старше меня на четыре года, добренькая Лили-Ана, у нас с ней разница в три года, умная Дорби-Ана с разницей в два года и, наконец, самая смелая принцесса нашего королевства Призли-Ана, старше меня все на год. То, что у всех нас имена заканчивались одинаково, иногда вызывало вопросу послов многих стран, но на самом деле ничего удивительного в этом нет, это наша семейная традиция, второе имя у девочек, было именем матери. Мою мать зовут Ана. Последним на свет появился долгожданный наследник, мальчик бы похож внешне на мать, но некоторые черты характера были исключительно отцовские. Исполнив таким образом свой долг, родители решили остановиться на продолжении потомства и дети стали предоставлены нянькам, гувернерам и фрейлинам. Мой младший, единственный и любимый брат Роклин, как мне кажется, все качества сестер воспитал в себе, кроме пожалуй врожденной привлекательности. Благодаря своей милой, располагающей улыбке и маленькой ямочкой на правой щеке он пакостил, не получая нагоняя, лишь легкое порицательное покачивание головой матери.
О своих качествах характера могу сказать только, что с детства была очень обидчивых ребенком, однако мои сестра заявляли, что отличительной чертой у меня было высокомерие, я с этим не соглашалась, поскольку считала, что они путают это с моей гордостью, и только несколько лет спустя, стала понимать, что гордость и высокомерие - это совершенно разные качества.
Никаких нежных сестринских чувств мы не испытывали друг к другу, так же как и не отмечали особой любви родителей. Поскольку большую часть времени мы проводили с придворными, с детства были в центре сплетен и интриг. Моя первая и любимая нянечка, которая в свое время нянчила еще мою мать, умерла, едва мне исполнилось шесть лет, а все последующие няньки были презираемые мной женщины, которые менялись несколько раз в год. Единственной моей отрадой был брат, с которым я проводила много свободного времени. Надо отметить, что он тоже был очень привязан ко мне, вплоть до моего вынужденного отъезда. Но все по-порядку.
- Ваше Высочество, - низко поклонилась фрейлина, - Его Величество просил Вас прийти к нему в кабинет.
Девушка не поднимая взгляд, осталась стоять неподалеку.
- Можешь идти, - отпустила я ее, презрительно смотря на ее неумелый реверанс. Надо будет пожаловаться королеве, что мне подсовывают таких неумех и глупых фрейлин, - постой, Мари, - я вспомнила, что мне необходимо переодеть платье, поскольку ношу его уже два часа, а к королю необходимо идти свежей и опрятной, - позови мне служанку.
- Ваше Высочество, - еще раз поклонилась она мне, - простите, пожалуйста, меня зовут Кристина.
- Фрейлин Мари, - холодно отозвалась я, - я не собираюсь утруждать себя запоминанием всех имен приходящих слуг и фрейлин, мне удобно называть всех - Мари. Еще какие-нибудь пожелания? - съязвила я.
Ниже опущена голова девушки, еще ниже сделан поклон. Может она и унижено себя сейчас чувствует, но ей сразу необходимо знать свое место, я ей не подружка, с которой она может сплетничать и вести панибратские разговоры.
- Как будет угодно Вашему Высочеству.
Уже лучше. Не понимаю Лили-Ану, которая ведет себя с прислугой, как с ровней, она даже со слугами вежлива! Ужас, и это королевская дочь, которой суждено стать королевой какой-нибудь страны! На моем лице застыла маска брезгливости, когда к моей прическе прикоснулась служанка.
- Как смеешь ты грязными руками прикасаться ко мне? Мало ли что ты брала в руки! Знаешь же, что я не люблю это, немедленно вымой!
- Но, Ваше Высочество, я же только что вымола руки, при Вас!
- Что?
Я медленно встала и, наклонив заинтересованно голову, посмотрела на служанку, которая смеет перечить королевской дочери.
- Немедленно. Вымой. Руки.
Я бы ее сразу же прогнала и наказала, попросив другую служанку после всего этого, но она хорошо делала прически, поэтому не хотелось искать другую.
Служанка побледнела и рванула к рукомойнику.
- И никогда не смей мне перечить!
- Простите, Ваше Высочество, такого больше не повториться.
- Я рада, что ты все поняла, теперь поправь мне прическу и дай синее платье с серебряной отделкой.
Когда я пришла к королю, он сидел в своем кабинете один.
- Вы меня звали, Ваше Величество? - я сделала неглубокий реверанс.
- Проходи, Виктори-Ана, - не поднимая глаз от бумаги, он показал на стул, стоявший неподалеку от стола.
Минуты две мы сидели молча. Я смотрела на своего отца. Мы не были близки, я не любила его, как впрочем, и он меня, но уважала. Уважала за властность, хладнокровие и уверенность, с которой он властвовал. Это был массивный мужчина пятидесяти лет, голова с каждым годом становилась все более седой, у него были правильные черты лица, пронизывающий и холодный взгляд синих, таких же, как у меня глаз. У всех сестер были карие глаза, доставшиеся им в наследство по материнской линии.
- Как ты знаешь, твои сестры уже помолвлены, осталась только ты.
Я молча наклонила голову, признавая правоту. Даже Призли-Ану просватал барон А'Гронт-иль-Ран.
- Рина, - я поморщилась, терпеть не могу, когда сокращают мое имя, он заметил и видимо вспомнив это, исправился, - Виктори-Ана, я надеюсь, ты хорошо занималась с воспитателями и знаешь, где находится Пигрия и кто в ней правит?
- Пигрия - страна на севере, расстояние от нашего королевства месяц конного перехода, - начала уверенно я, - климат умеренный, географически находится между Домиром и эльфийской столицей Ликь-иль-Еллой, а с запада омывается Большим океаном. Сейчас там правит король Клауди IV, который взошел на престол, путем захвата власти у своего старшего брата Силиана II, пять лет назад. Страна производит хороший сыр и вино, экспортируя его в близлежащие страны, в том числе в наше королевство. Импортирует в основном железо и оружие. Миролюбиво настроено к эльфам и совершает тайные нападения на соседнее государство - Домир, нанося при этом убытка себе больше, чем прибыли. В Южных лесах промышляют разбойничьи банды, заставляя нервничать соседние страны больше, чем свою собственную. Я думаю, что король специально не уничтожает их, получая свою часть прибыли от грабежей бандитов.
- Ты девочка умная, - хмыкнул отец, автоматически поправляя рукой свою челку, - надеюсь, знаешь, когда и где такое говорить?
Я улыбнулась, ну конечно отец, не такая уж и бестолковая.
- Да, мой король.
- Отлично, - он грустно улыбнулся. Ох, не нравится мне этот разговор. - Вчера пришли бумаги от короля Клауди IV. Его сын просит твоей руки. - он ненадолго замолчал. - Я дал согласие.
Свое удивление и беспокойство я выразила только несознательным движением: немного приподняла правую бровь и сжала губы. Конечно, я знала, что рано или поздно меня настигнет участь моих сестер, но все равно была не готова.
- Ты должна ехать к своему жениху через месяц, я дал указания, вещи уже собирают. Через три месяца ты сочетаешься с Клауди V в Пигрии.
Теперь я была действительно шокирована. Ведь сестра только помолвлены, но еще ни одна, даже старшая, не замужем. А я, в свои четырнадцать лет, буду претенденткой на престол. Не скажу, что меня это радует, но и рвать на себе волосы тоже не буду. В конце концов - это моя обязанность и доля, как принцессы. Мы с сестрами, всегда знали, что такое произойдет. В династических браках никогда нет место любви и поэтому любить своего мужа я не обязана, как и он меня. Я рождена принцессой, значит, я рождена для короны. Не самая плохая участь для человека.
- Дочь моя, - Встал со своего места отец, - я надеюсь, ты понимаешь все важность такого шага, и не будешь корить меня за столь раннюю женитьбу. Нам сейчас необходима поддержка на севере.
Я опустила голову.
- Понимаю, отец. Это мое предназначение. Мне жаль, что я не знаю своего будущего мужа, но не пойду против Вашего решения.
- Не волнуйся, Виктори-Ана, он молод, как говорят, хорош собой, по-молодости горяч и приветлив. Надеюсь, у вас будет взаимная привязанность.
Вот и решилась моя судьба. Хорошо, что он молодой, ведь на его месте мог оказаться плешивый старик с необъятным животом и постоянно потеющем лицом. Так что можно сказать, мне повезло с женихом.
Я сделала реверанс и удалилась.
- Вик, почему ты должна уезжать? - только своему брату я разрешала себя называть таким коротким именем, еще с того времени, когда он только начинал говорить и плохо произносил звуки. Вообще я считаю, что раз во мне течет благородная кровь, то все сокращения имени, более напоминающее клички собак, не позволительны, как по отношению ко мне, так и по отношению к другим членам своей семьи. Сестры звали брата, будущего короля нашего королевства, Рок, я же всегда называла его только Роклин.
- Роклин, - я погладила по голове мальчика, - это мой долг, я не могу отказаться. У меня есть свои обязанности и привилегии, так же как и у тебя. Ты будущий король, я будущая королева. Ничего с этим не поделаешь!
- А я бы на твоем месте сбежала! - воскликнула Призли-Ана, - Можно было бы собрать вещи и сбежать из дома. Представляешь, это же целое приключение! У тебя впереди много дорог, выбирай любую! Дикая природа, поражающая своей необузданность и красотой.
- А что же ты не сбежала? - усмехнулась Джорджи-Ана, глядя, как Призли-Ана нервно ходит вокруг нас, поигрывая длинным ножом.
- Джорджи, я же знакома со своим женихом, - смутилась она, - и хорошо его знаю. Он мне нравится, мне-то чего сбегать?
Все мои сестры и брат собрались сегодня вечером у меня в комнате, когда услышали новость. Я уже смирилась с ней и представляла себе свою свадьбу. Все приготовления берет на себя жених, но кое-какие мелочи, например, платье, я бы хотела оставить за собой.
- Дикая природа... - скривилась я и надулась, - Не люблю путешествовать, терпеть не могу останавливаться на ночь на постоялых дворах и у малознакомых родственников. Еще не люблю лошадей и запах потных мужчин в дороге, утром рано вставать, а потом весь день трястись в карете. А если придется ночевать в шатре на улице? Фу-у-у, комары, мошки, насекомые, дым от костра, нехватка воды, дикие звери, постоянное пение птиц. Вокруг лес и никакого общества, только компаньонка и рыцари. Даже поговорить не с кем.
- Можно подумать, что ты часто ездишь в гости и трясешься по трактам, - хмыкнула любительница острых ощущений и приключений.
- Призли-Ана, я ездила несколько раз к родственникам королевы, и мне этого вполне хватило, - парировала я.
Подумав, что мне все это предстоит в скором времени, я передернула от отвращения плечами.
- Зато ты увидишь новые места, новых людей! - Дорби-Ана в своем стиле. Ей бы только познавать новое, учиться. Ну и зануда!
- Не понимаю, как ты не любишь лошадей, это же такие умные существа! - возмутилась Призли-Ана.
Я посмотрела на нее свысока. И в ней есть королевская кровь? Да она, скорее дочь наемника или конюха, что за глупости: верховая езда и махание мечом. Это явно не для дочери короля, скорей бы она вышла замуж, и муж перестал бы потакать ее глупым желаниям, тогда и она стала бы истинной принцессой.
- Может мне еще и поговорить с ними?
- Не плохо было бы, - улыбнулась она.
- Потные лошади хуже потных мужчин!
- Не скажи, иногда такие экземпляры попадаются среди мужчин, что лучше бы оказаться в компании табуна лошадей, - рассмеялась Джорджи-Ана.
Сестры рассмеялись над шуткой. Ничего смешного я в этом не увидела, только представила табун лошадей, который убегает от одного потного мужика. Какая гадость.
- Джорджи-Ана, - обратилась я к сестре, театрально прижимая платок к носу, и скривилась, - давай не будем говорить об этом, а то меня сейчас стошнит!
Тихое хихиканье Лили-Аны заставило меня надменно посмотреть на нее. И это принцессы!
- Бедная Рина! - искренне пожалела Лили-Ана, - как мне жаль тебя! Ты там будешь одна, рядом никого из родных не будет!
Я подумала о том, что, пожалуй, больше всего я буду жалеть, что со мной не будет моего любимого Роклина.
- Лили, зато представь, когда Вики будет путешествовать, но наверняка она повстречает эльфов, - загорелись глаза старшей сестры, - вот бы мне повстречать этих красавцев! Но меня не отпускают никуда одну, какая жалость, - грустно закончила Джорджи-Ана.
Я презрительно хмыкнула, ну кто сказал, что в одном лице могут уживаться красота и ум?!
- Да что эльфы, вот я бы лучше сразилась с наемником!
О, Триединый! Я закатила глаза.
- Нет девочки, самое интересное, наверное, повстречаться с магом. Не со старым и некрасивым, как наш придворный Лоргшин, а с перспективным, молодым и симпатичным магом, - произнесла Дорби-Ана.
- Или настоящим сказателем, - продолжали мечтать сестры, вот бы посидеть в настоящей корчме и послушать, как странствующий менестрель поет баллады!
- Фи, девочки, хватит говорить всякие глупости! Вы меня только раздражаете своими неуместными фантазиями.
Мое настроение еще больше испортила служанка, которая очень тихо зашла ко мне в со спины и неожиданно сказала:
- Ваше Высочество, стол накрыт.
- Иди вон, - прошипела я. Пожалуй, если так и дальше будет продолжаться, то или я скончаюсь от глупости своих слуг, или меня доконают мои собственные сестры.
Моя мать встретилась со мной через несколько дней. Она величественно зашла ко мне в комнату и приказав слугам выйти, изящно присела на старинное, красиво витое позолоченное кресло, знаком показывая на рядом стоящее. Всегда поражаюсь, с какой грацией и легкостью королева справляется с порой очень сложным этикетом.
- Виктори-Ана, - негромко начала она, - скоро ты выйдешь замуж, и будешь жить в другой стране, я хочу сказать тебе, что я верю в тебя, в то, что ты будешь примерной матерью и верной женой, и что самое главное хорошей королевой. Я прошу тебя об одном, не хочу чувствовать за тебя стыда, поэтому не подведи нас с королем. Изучай обычаи своей новой родины, тогда ты не будешь попадать в глупые ситуации. Ты самая младшая и не самая умная дочь, прости меня за такие слова, но ты ведь согласишься с такой формулировкой? Я не говорю, что ты глупа, просто у тебя мало жизненного опыта, поэтому не стесняйся писать нам и спрашивать совета. По мере возможности мы конечно же, тебе ответим. Жизнь тяжела, не теряй веры и здравого ума. Да поможет тебе Триединый!
Да, странное напутствие матери перед бракосочетанием молоденькой дочери. Но королева закончила свое небольшое наставление и так же величественно удалилась в свои покои.
Месяц, который мне дал король на подготовку пролетел, и вот я уже еду к своему новому дому. Три дня назад был дан бал в честь моего обручения. Все поздравляли меня с такое удачей. Конечно, быть будущей королевой такого сильного государства, как Пигрия достаточно большая удача, только меня в последнее время терзали плохие предчувствия и кошмары во сне. Раньше никогда не могла пожаловаться на молодой хороший сон, но в последние дни я даже боялась заснуть. Никому я не говорила о них, поскольку это бы посчитали нервной предсвадебной лихорадкой. Сны не предвещали ничего хорошего.
Мне дали последние наставления родители, сестры пожелали счастливого брака, а остальные придворные, как мне показалось, не могли сдерживать радостные улыбки от того, что наконец-то я покидаю дворец.
Мне выделили не большой по меркам королевского, кортеж, но достаточный, что бы спокойно, не заботясь о безопасности доехать до Пигрии. Компания, как я и предполагала, не доставила мне большого удовольствия. Человек двадцать гвардейцев, два обедневших рыцаря, старый барон, отвечавший за мою безопасность головой, служанка, да мальчишка-паж, он очень похож был на моего брата, и я с грустью вспоминала проделки маленького принца.
Ямы да ухабы приводили меня в ужасное настроение, карета, уже после дня пути стала меня раздражать. Конский топот бесил меня не хуже толпы, которая встречалась в каждом селении и глазели на нас.
Меня подбросило на очередной кочке, я ударилась о потолок, и мне пришлось высунуть голову из кареты.
- Барон, - раздраженно позвала мимо ехавшего мужчину, он повернулся ко мне и почтительно поклонился, - меня укачивает! Вы можете сказать возничему, что бы ехал помедленней, или хотя бы аккуратней? У меня началась мигрень.
- Я постараюсь решить этот вопрос, Ваше Высочество.
- Отлично, - прошипела я, чуть не прикусив язык, когда карета попала в ямку.
- Ненавижу путешествия, - я откинулась на мягкие, атласные подушки. Служанка испуганно вжала голову в плечи, - ты то хоть не трясись, не раздражай меня!
Остановились мы на хорошем постоялом дворе. То есть для некоторых он хороший, но меня не устраивало в нем абсолютно все: хозяин, который любопытно поглядывал на меня и с алчным блеском пересчитывал деньги, которые барон отдал ему за ночлег; местные слуги, снующие под ногами; толпа проходимцев-постояльцев, которые бросали на нас любопытные взгляды; еда, очень мерзкая по вкусу и запаху; постель, которая была твердая, и я словно спала на досках.
По настоянию моего отца, который боялся разных инцидентов по дороге, мы ехали инкогнито. По легенде я была дочерью графа, который отправил меня на лечение к родственникам в Домир. Даже форма моего сопровождения поменяла цвет с синего - королевского (и нашивками на спине на синим фоне золотой дракон, смотревший в небо), на коричневый - обычный цвет дворянства нашей страны.
Утром меня разбудили мычащие, блеющие и ржущие звуки деревни. А так же тяжелый топот стада верблюдов за дверью, как мне спросонья показалось. Молодой и звонкий женский визг окончательно разбудил меня, и я поняла, что проспала не больше двух часов, поскольку долго не могла уснуть на жестком матрасе, а когда задремала, оказалось что уже утро.
Не выспавшаяся, голодная и злая, я позвала служанку, которая помогла мне одеться и спустилась на первый этаж, позавтракать.
Сразу за дверью меня ждали мои телохранители, они посадили меня за лучший стол, который по их мнению находился в самом центре зала. Меня же, перспектива находиться в центре этого немилого заведения бесила еще больше. Вокруг моего стола, за ближайшими местами расположились мои сопровождающие. Для принятия моего заказа, ко мне быстро подбежал сам хозяин, но поняв, что из всего предложенного хозяином я смогу позавтракать только свежей выпечкой и новым заграничным напитком, распространившимся очень быстро, но еще недавно не известным - какавом, я ограничилась этим, решив на обед заехать в город, в который по плану мы должны доехать в середине дня.
Быстро позавтракав, мы уехали из этого захолустья и через несколько часов выехали на торговый тракт. Дорога стала ровнее и лучше, а на пути стали часто встречаться торговцы со своими большими и маленькими обозами.
Почти седмицу мы останавливались на хороших постоялых дворах, но даже это стало для меня ужасным испытанием. Гвардейцы вздрагивали, когда я обращалась к ним с какой-нибудь просьбой. Извиняться за то, что иногда позволяла себе накричать на них, я не собиралась, тем более что все упреки с моей стороны были справедливыми. Я не виновата в том, что карету сильно трясло, а меня периодически укачивало, а так же в том, что мне часто хотелось в кустики и мы останавливались. Да и то, что стук копыт лошадей сопровождающих людей меня раздражал и им пришлось оборачивать копыта тряпками. Ну, а как можно не рассердиться за то, что от гвардейцев пахло конским потом и я попросила принять ванну, а точнее за неимением таковой искупаться всех мужчин в реке? Не так уж и холодно на улице, весна уже поздняя, солнце припекает, в крайней случай всегда можно развести костер. Правда, когда нам пришлось из-за них остановится у реки и мужчины пошли мыться, меня укусил комар. Я убила комара на своей руке, но ударила себя слишком сильно, поэтому на моей нежной и аристократически-белой коже появился синяк. Было очень больно и я едва не расплакалась. К моим несчастьям появилась обида на весь свет, когда я ненароком сломала себе ноготь. Но самое страшное - это неожиданно заползший на мое платье, (хорошо, что снаружи!) жук. На мой визг прибежали рыцари и барон, которые сторожили меня, пока остальная часть охраны принимала ванну, они прибежали и стали размахивать мечами, загораживая меня от врагов, но враг находился на мне, а эти презренные мужчины долго не могли понять, что случилось. В итоге я в истерике, рыцари в напряженном состоянии, лошади от моего визга нервно ржали и неспокойно перебирали копытами, а наглец паж зубоскалил. Когда все разъяснилось, меня отпаивали травяным успокаивающим отваром, мальчишке дали подзатыльники все рыцари, а с меня сняли страшного жука. Вот по этому я не люблю путешествовать и ненавижу дикую природу. Всегда найдется что-то или кто-то, раздражающее меня. Остается только молиться, что бы поскорее приехать во дворец.
Тракт, с хорошей дорогой закончился и уходил в Домир, а та дорога, по которой нам предстояло проехать, лежала восточнее торгового пути и являлась менее удобной и оживленной.
Начались ужасные для меня дни. Несколько десятков верст пришлось ехать только через небольшие села и крошечные деревни, в которых не было даже маленьких харчевен, поэтому еду готовили на костре, а ночевать приходилось практически на голой земле. Мой шатер обустраивали на ночь как могли уютней, но увы, создавался лишь минимальный комфорт. Один раз, я решила переночевать в карете, поскольку думала, что спать будет мягче. Но утром я поняла всю глупость моего поступка, когда не смогла повернуть шею, она так затекла, что только благодаря старанием служанки, у меня получилось немного размять ее. После этого, рисковать своим здоровьем не стала и стоически переносила все ночевки на земле.
После таких подвигов у меня появилась идея сколотить большую карету, в которой надо установить кровать обить мягким материалом, поставить стол и стул, и с комфортом путешествовать.
Скоро уже около трех седмиц я нахожусь в дороге, а тело все ломило, будто путешествую минимум два лунных месяца, каждая кочка отдавалась во мне болью. Отсутствие воды в той мере, которая мне была нужна, сказывалась не самым лучшим образом на моем здоровье и настроении. Я стала чувствовать все чаще мигрень и появилась аллергия на насекомых, таких как комары и мошки. Слава Триединому, очень скоро я буду находиться в нормальных условиях! Как сказал барон, мы уже находились в королевстве Домир, значит, еще день и мы свернем на дорогу на Пигрию, а там недалеко до столицы.
Ужин состоял из практически безвкусной каши, пресного мяса и жесткого хлеба, который купили рыцари два дня назад в ближайшей деревне. Настроение было поганое, я думала о том, что отец мог бы лучше снарядить поездку, дать больше охраны, обеспечить меня необходимыми вещами и едой. Я была так обижена на короля за все трудности, которые мне пришлось испытать по пути, что решила некоторое время вообще не писать родителям.
Когда прилегла на устроенное мужчинами ложе, то поняла, что совсем не смогу уснуть, поскольку колючие лапы ели постоянно прокалывали даже те тряпки, которые стелили поверх их для теплоты и мягкости. Когда же прилегла, то не могла уснуть от запаха гари и дыма, а так же неуловимого тухлого душка. Пролежав так с час, я решила больше не травмировать свою психику и пойти посидеть в карете, возьму больше подушек, решила я, и уютно посижу.
Взяв подушки, которые лежали на кровати, и тихо выйдя из шатра, стараясь не разбудить служанку, примостилась в карете на скамьях, но не заметила, как задремала. Проснувшись от непонятного и негромкого шума, я протерла глаза и удивленно высунула голову наружу.
В лагере тихо, но быстро ходили смазанные темнотой ночи, но тускло освещенные костром тени. Увидев, что эти самые тени держали в руках оголенные мечи, а в сполохах огнища на лезвиях четко выделялась кровь, я закрыла ладошкой себе рот, чтобы не кричать и быстро забралась обратно в карету и забилась в угол, трясясь от страха. Вдруг относительную тишину разрезал женский душераздирающий крик ужаса. Я пискнула и задрожала так сильно, что подумала, что карета, скорее всего, начала трястись.
После вопля служанки, а что это она я не сомневалась, потому что в лагере только две женщины, одна из которых сейчас пряталась в карете, напавшие на картеж люди не стали таиться, а с криком торжества стали бегать по всему лагерю, поскольку звуки стали издаваться отовсюду.
Закусив до крови губу от испуга и побледнев, я очень осторожно приподняла занавеску на окне. Представшая перед моими глазами картина была по истине ужасна! С этой стороны кареты, противоположной от костра, находились палатки гвардейцев, и неизвестные убийцы сейчас занимались методичным убийством моих стражей. Пользуясь тем, что все спали и не были экипированы полностью, напавшие расстреливали оборонявшихся из лука, тех, кто был ближе, просто рубили тяжеленными, на мой взгляд, мечами, больше похожими на топоры. Только несколько моих человек, находившихся по разные стороны лагеря, могли полноценно драться. Боясь, что перевес не в нашу сторону, я приняла решение бежать в лес, спрятавшись где-нибудь очень далеко. Дрожащей рукой приоткрыла дверцу. Подбадривая себя тем, что помочь своим людям ничем не смогу, а одев на ночь черное платье, сама того не осознавая дала себе шанс на спасение, я пригнувшись практически сползла на землю. Вдруг меня схватили сзади и прижав руку к открывшемуся от крика рту, мальчишечий голос тихо прошептал:
- Принцесса, это я, Кристен, ваш паж. Пожалуйста, не кричите. Я сейчас уберу свою руку, хорошо?
Я понимающе быстро закивала головой, соглашусь на все, что угодно, только бы не убили.
Рука медленно выпустила меня, и я резво отскочила, но вставать во весь рост не все равно не стала. Это вправду оказался молодой паж, который тоже спрятался за каретой.
- Надо бежать, - скорее поняла, чем расслышала я, - только очень осторожно и тихо. Лучше бежать в те кусты, - он показал в лес, который находился примерно в трех саженей от нас.
Я молча кивнула и прошептала:
- А нас не заметят?
Мальчик пожал плечами:
- Не знаю, но надо быстро, а то вообще не сможем сбежать.
Мы опустились еще ниже и побежали. Самое страшное для меня оказалось пробираться через трупы моих солдат. Мало того, что пришлось вблизи видеть разрубленных почти пополам людей, но и часто ползти по крови и частям тела. Когда я увидела мертвого барона, стекленевший взгляд которого казалось, смотрел прямо на меня, а внутренности выпали на землю и я их случайно задела, у меня закружилась голова, в глазах замелькали звездочки, и нестерпимо затошнило. Парнишка, успевший уйти подальше, увидев меня, с расширенными от ужаса глазами и едва сдерживающий вопль, быстро вернулся и силой поволок дальше. Сдерживая судороги в животе, я ползла, а в глазах стоял застывший взгляд моего охранника.
В лагере битва, а точнее бойня уже закончилась, слушались только стоны умирающих людей. У кромки леса, когда мы немного привстали, я оглянулась. Вокруг моего шатра бегали убийцы и, обложив его сухими ветками, с торжествующими криками бросили в него горящий факел.
Мальчишка шикнул на меня и невежливо подтолкнул в спину.
Застряв ногой между веток, я упала на колени, но не удержавшись, повалилась на живот и распорола лоб о торчавший из земли сук.
- Щенок! - Громко зашипела от боли и обиды.
Видимо что-то привлекло бандитов в нашей стороне, вряд ли они услышали меня, но мальчишка стал слишком приметной фигурой в своей светло-серой куртке. Послышался необычный свист и паж, безмолвно открыв рот, начал медленно оседать. Я в безмолвном крике рванула вперед.
Бежала я долго, не останавливаясь даже передохнуть, хотя с учетом того, что бег не был моим любимым времяпровождением, боюсь, что пробежала не больше пяти верст. Через некоторое время от усталости и крови, сочившейся из раны в глаз, которая щипала, пришлось остановиться и присесть на землю. Прижавшись спиной к дереву и с трудом восстановив дыхание, увидела, что солнце уже начинает неохотно вставать, оттесняя ночь.
Кровь не останавливалась. Пришлось отрывать от нижней юбки большой кусок белой материи и прижать к голове. В легкие прорывался тяжелый воздух, такое ощущение, что вдыхаю не летний, но ночному прохладный, а ледяной и морозный воздух. Не переставая от бега и страха дрожать, я все-таки прикрыла глаза и незаметно для себя задремала. Из беспокойного сна меня выдернуло шуршание листвы. Моментально вскочив, я прижалась спиной к стволу дерева и стала искать причину пробуждения, проглядывая сквозь листву по сторонам, с ужасом ожидая увидеть прячущихся убийц. Как оказалось, звуки шли от маленького ежа, который бегал неподалеку.
Облегченно рассмеявшись, села на землю, но из глаз уже лились слезы. Мне было чрезвычайно жалко себя, ведь я осталась одна, в лесу, в незнакомой стране. Что же мне теперь делать? Куда идти? Конечно, жаль и моих людей, которые погибли сегодня ночью, но сейчас я находилась в отчаянии, поскольку помочь мне было некому, я могу умереть от голода или, что еще хуже, на меня могут напасть дикие звери или нежить. Истерика повторилась, слезы стали горче, а уныние сильнее.
Все еще всхлипывая, я встала и поняла, что ко всему прочему, у меня очень сильно разболелась голова. Когда я увидела ручеек, словно подмигивающий мне сквозь заросли и, подойдя напиться и умыться, то обратила внимание, что все мое платье было в крови. Заново прокрутив сегодняшнюю ночь, меня повторно затрясло. Только усилием воли заставила себя успокоиться и умыться.
Одежду отстирать не получилось, хотя она и была темная, но все равно кровь не смывалась и в некоторых местах бурые пятна особо выделялись. К тому же платье порвалось и не подлежало восстановлению, во всяком случае, не с моим талантом, точнее отсутствие такового. Посмотрев на себя в водную гладь, я обнаружила, что на лбу, над правой бровью у меня появился кровоточащий шрам и, судя по рваным краям, ровно срастись порез не сможет. Мои светло-пепельные, шикарные волосы, превратились в грязно-пепельные.
Я снова заплакала.
Успокоилась только после нескольких глотков воды, и устало приподнялась. Выбора нет, придется идти вперед, может мне все-таки повезет?! Понять, с какой стороны пришла, у меня не получилось. Я растерялась, когда увидела, что все деревья одинаковые, а никаких заметин, указывающих на ближайший населенный пункт, не было. Решив, что ничего не измениться, если пойду прямо от ручья, не долго думая, решительно направилась в намеченную сторону.
В лесу тропинка, на которую я абсолютно случайно вышла, довольно странно петляла, иногда внезапно исчезала, а через несколько саженей, так же неожиданно появлялась заново. К нежданной гостье лес отнесся достаточно хорошо, даже издали, меня не потревожили ни звери, не встречались и густые заросли, не дающие пройти. Уже через час, я стала чувствовать усталость и голод, но в связи с тем, что не знала какие ягоды съедобные, а какие нет, мне пришлось шагать дальше, молясь Триединому для обретения надежды найти путь домой. Он помог, только не совсем так, как ожидала. Я вернулась в наш лагерь...
Когда внезапно оказалась у своего бывшего шатра, то первое время не могла поверить, неужели весь ужас пережитого вернулся?! Утром это место казалось еще страшнее, чем ночью. Везде лежали мои мертвые подданные, к горлу подступила тошнота. Закрыв руками рот, что бы случайно не закричать, и периодически жмурясь, я пошла к карете, поскольку там были мои вещи, а мне необходимо переодеться. Кареты на месте не было, видимо разбойники увели ее вместе с лошадьми. Я осталась растерянно стоять посередине поляны. На меня накатила волна страха: я одна; вещей и еды нет; вокруг меня мертвые люди, которых необходимо похоронить, но представить, что мне нужно эти останки брать руками и копать яму - я не могла.
Растерянно обвела лагерь взглядом и уткнулась на палатку рыцарей. Может там будет одежда какая-нибудь? Стараясь не смотреть на тела и старательно их обходить, я зашла в палатку. В ней не было трупов, все выбежали навстречу своей смерти на улицу. В палатке застал меня большой беспорядок, видимо нападавшие обшарили всех и самое ценное унесли. Поскольку все мои деньги находились у барона, у меня не было даже медяка.
Единственное, что меня сейчас порадовало, так это то, что я обнаружила в сундуке одежду, правда не женские платья, а мужские, скорее всего мальчика-пажа. Штаны были мне впору, а рубашка размера на два больше, сдерживая брезгливость, скинула все свои грязные и мокрые вещи на пол и переоделась. Хорошо, что вещи были хоть и старые, но постиранные. Фигура у меня пока не сформировалась. Острые, угловатые коленки, выпирали, а маленькая грудь не выделялась, я не была худой, как Призли-Ана, но не такой полной, как сестра Лили-Ана, поэтому в новых одеждах оказалась похожа скорей на мальчика, чем на принцессу. Но выбора у меня большого не было, в этих вещах стало тепло и свободно, а также непривычно - сейчас, когда юбки не пеленали ноги, я могла свободно и легко двигаться.
Из продуктов, к моему большому сожалению, было только несколько сухарей и небольшой кусочек вяленого мяса. Однажды, попробовав у Призли-Аны кусочек такого мяса, зареклась его когда-нибудь есть, но сейчас он мне показался самым лучшим деликатесом в жизни. Моментально сгрызла и сухарик. Еще два кусочка оставила на потом, ведь не известно, когда я попаду в ближайшую деревню.
Красивую фляжку я увидела случайно, когда нагнулась за тесемкой на пол, что бы перевязать свои длинные волосы. Фляжка валялась на еловых ветках, заменяющую кровать для рыцаря. Решив, что в нее смогу налить воды, я взяла ее с собой. Она оказалась почти полной и принюхавшись, почувствовала аромат вина. Причем очень хорошего и дорого. Выливать такую жидкость не стала, оставив для своего утешения. Я не очень часто пью вино, но иногда, на балах тайком от родителей, брала бокал - другой. Глотнув, поняла, что не ошиблась и это достаточно вкусное вино, хоть и крепковатое.
Я вышла из палатки и пошла в ту сторону, куда собирались сегодня поехать. Повернувшись к лагерю на повороте, я опустила голову:
- Извините, что не могу похоронить вас, я обещаю, как только получится, обязательно пришлю сюда людей. Простите за то, что вас убили из-за меня. Спите с миром. Да примет вам Триединый к себе!
Грустно вздохнув, я пошла прочь от ночного кошмара.
Глава 2
* * *
Целый день я шла по лесу, стараясь не сбиваться с тропинки, надеясь или прийти в поселение, или встретить на дороге людей.
Я уже успела съесть оставшиеся сухари и выпить флягу вина. После нескольких глотков, мне стало тепло внутри, жизнь уже не казалось такой страшной и непредсказуемой, а меня посетили мысли (Триединый, и это мои?!), что путешествия и приключения, пожалуй, дело хлопотное, рискованное, но довольно увлекательное! После последнего глотка голова перестала болеть, зато начала кружиться, а земля начала подозрительно качается.
Вооруженный отряд, скакавший навстречу, показался мне очень смешным, один мужчина был огненно рыжий и напомнил мне нашу дворовую собаку, которая щенилась очень часто, но ее, почему-то любила дворня, а еще один из этих мужчин с большими темными, лихо подкрученными усами, забавно подпрыгивал, когда лошадь подскакивала.
Я не выдержала и рассмеялась, увидев еще одну колоритную личность. Мужчина был маленького роста, с крысиным лицом, а передние верхние зубы сжимали нижнюю губу, что делало его похожим на смесь крысы и кролика.
Если бы я не была пьяна и громко, невежливо не рассмеялась, то отряд, который возглавляли эти люди, проскакал мимо меня. Но они остановились, резко дернув за поводья.
- И фто тебя так раффмешило, пожволь ужнать? - разгневанно спросил хорек. Видимо смеялись над ним уже не единожды, раз он так остро переживал.
Да, смеяться над убогими не вежливо, но остановиться уже не могла, особенно после его слов. Только покачала головой, типа, ничего-ничего, не обращайте внимания, я сейчас такая странная, посмеюсь и перестану.
Увы, моего смеха он не понял и, крикнув своему человеку, велел обыскать меня. Это породило новую волну веселья: обыскивать? Меня? Принцессу?
Смех прекратился, когда я поняла, что с их стороны это не было шуткой и мужчина, стоявший ближе ко мне, резво спрыгнул с лошади и быстро подошел.
Я испуганно отпрянула:
- Не смейте ко мне прикасаться! - возмутилась я и приосанилась, - Я принцесса Виктори-Ана, дочь Шагала II, короля Валий-Кона!
Дружный смех заставил меня покраснеть и, сжав зубы, спиной начала идти назад. Внезапно, я уткнулась спиной в круп лошади рыжего, который незаметно для меня подъехал сзади.
Взвизгнув, я стала вырываться из железной хватки мужлана, который лапал меня. Моментально протрезвев, я испугалась и закричала:
- Я принцесса Виктори-Ана! Немедленно отпустите меня, - пытаясь вырваться, укусила за плечо обыскивающего меня человека, а он только шикнул на меня, и как не в чем не бывало, продолжал водить по телу своими ужасными руками, - я будущая жена короля Клауди V! Оставьте меня, не трогайте! - плакала я от унижения, срываясь на крик.
Найдя фляжку, он выпустил меня, оттолкнув от себя.
- Вот, что нашел, Ваше Сиятельство, - протянул мужчина флягу хорьку и довольно фыркнул, запрыгнул к себе на лошадь.
- Так, так, так, - довольно протянул хорек, - воруем знафит? Где ты вжяла ее, бродяжка?
Утирая рукавом слезы, я шмыгнула носом.
- Я не воровка! Я принцесса! А эта фляга моего подданного. Он умер, точнее убит. На нас напали, - быстро говорила я, - только я одна выжила, а они там, - показала рукой в лес, - найдите их, умоляю! И похороните по человечески! Они заслуживают погребального костра или могилы.
Хорек гадко ухмыльнулся.
- Принцеффа, говоришь? Принцеффы не ходят как оборванки, и не воруют имущефтво! Марк, фхвати ее и дофтавь в тюрьму, пуфть ф ней ражберутся, как офобо важной перфоной.
Громкий смех мужчин резанул меня как пощечина. Я испуганно вжала голову, и панически оглядываясь, с надеждой всматривалась в лица. Сочувствия не увидела, лишь усмешки и интерес.
- Оставьте меня в покое! - выкрикнула я, бросившись бежать.
Далеко убежать не получилось. Меня поймал все тот же мужчина, который обыскивал и схватив на волосы, заставил сделать поклон хорьку.
- Голову надо преклонять перед благородным графом Куальдом! - воспитывающие произнес Марк.
Я стала вырываться. Никогда, ни перед каким-то там графом, я не преклоняла голову. От боли выступили слезы, волосы словно вырывали с корнем.
- Никогда, - вырывалась я, - никогда я не приклонялась ни перед кем, и сейчас не буду! Мой отец убьет тебя! Он пойдет войной на ваше гнусное государство и уничтожит его, сотрет с карты мира!
Последние слова уже появились сквозь зубы, и на земле.
- Убивать тебя я не буду, - холодно заявил граф, - за противогофударфтвенные речи ты фгниешь в тюрьме! Уведите эту шваль! Марк, - перед тем, как развернуться и уехать, хорек дал последние распоряжения, - а чтобы наша принцеффа фледила в фледующий раж за яжыком, обрежь ей пожалуй волофы.
Я перестала вырываться и открыла рот от изумления. Это сон, закрыла глаза и повторяла, 'это все сон'. Только кошмар становился все ужасней и ужасней. Внезапно почувствовала, как волосы резко дернули, и голове стало сразу же легко. Мои шикарные длинные волосы, мою гордость неровно обрезали ножом почти под корень.
Пока меня везли в тюрьму, я потрясенно молчала. Не может быть, что это со мной происходит! Смерть моих людей, потеря моих волос и самое страшное - оказаться в тюрьме. Не факт, что в этом месте поверят мне и что дальше делать, я не знала.
Меня завели в пустую комнату.
- Сядь, - приказал Марк и толкнул на стул.
Мужчина вышел. Оставшись одна, я вспомнила алчные и странные взгляды отряда. Что им нужно было от меня? Деньги? Но ведь один обыскал меня и ничего не нашел.
Грузный, постоянно вытирающий потный лоб, мужчина зашел ко мне не раньше, чем я успела подумать худшее, затем наоборот размечталась, что меня узнали, поэтому сейчас готовят встречу и с минуты ну минуту придут извиняться с хорьком, то есть графом Каким-То-Там во главе.
- Значит это вы оскорбили графа Куальда? - с интересом посмотрела на меня вошедший. - Зря, девушка, зря. Он, между прочим, достаточно влиятельный, что бы не только засадить вас пожизненно, но и на казнь послать.
Я побледнела.
- Но я его не оскорбляла! Понимаете, я шла по дороге, а он на встречу, меня разобрал смех, и я не смогла сдержаться. А он меня, - заплакала я, - меня...руками...он...
трогал...а потом волосы...а они мертвые...напали ночью...а я бежала...
- Спокойнее, девушка, - очень хладно остановил меня мужчина, - Меня зовут Дар Праст. Я дознаватель. Теперь расскажите, что произошло.
Я рассказала ему все. Куда ехали и как оказались мертвы сопровождающие, о том, что произошло дальше. Слушал он внимательно и вдумчиво.
- То есть вы утверждаете, что являетесь дочерью короля Валий-Кона?
- Да, господин Праст, я младшая дочь короля Шагала II.
- Знаете, - он уютней расположился на своем кресле, - честно вам скажу, я не верю вашему рассказу. Абсолютно. У нас нет сведений, что по Домиру будет путешествовать будущая королева Пигрии. И вы, если честно, мало похожы на благородную принцессу. Скорей уж я вижу перед собой авантюристку, которая попалась в ловушку и теперь любыми путями пытается выкрутиться. Хочу посоветовать рассказать, кто вы есть на самом деле. Подумайте, я приду через десять минут.
Он невозмутимо вышел, оставив меня одну. Я тяжело вздохнула и положила голову на стол. Незаметно уснула и проснулась от шума открывающей двери. Моргнув, я поняла, что прошло намного больше времени, чем десять минут, поскольку из маленького и зарешеченного, довольно высокого окна, лился багровый закатный свет.
- Вижу время вы даром не теряли, - послышался уставший голос дознавателя, - надумали правду говорить?
- Но ведь я не врала, - в отчаянии вскрикнув, прижала руки к груди.
- Хорошая актриса! - усмехнулся он и, повернувшись ко мне спиной, позвал стражников, - уведите ее. Завтра мы опять с вами поговорим, - на прощание добавил он мне.
Камера - это маленькое, вонючее помещение, в котором на полу лежала гниющая солома. А еще, там много черни разного возраста и пола. По-крайней мере мне досталась именно такая камера.
Сморщив носик от ужасного смрада исходившего от плебеев, я обхватила себя руками за плечи и прошмыгнула в угол, сжавшись в комок. Когда меня привели, то никто не обратил внимания, и я старалась как можно тише себя вести.
- Эй, парнишка, ты за что здесь? - спросил кто-то рядом со мной.
Боясь поднять глаза и посмотреть на беседующих, уткнула глаза в пол. В них появились слезы. Жизнь становилась все хуже и хуже. 'Хорошо моим мертвым подданным, давно уже в царстве Триединого, а мне возможно предстоит казнь', - в отчаянии подумала я.
- Эй, - меня внезапно потрепали по плечу, я вздрогнула всем телом и вжала голову, боясь шелохнуться.
- Парнишка, ты в порядке? - участливый голос заставил меня поднять голову.
Надо мной стоял мужчина лет пятидесяти, со светлыми волосами, с полуседой бородой и усами, внимательно смотревший на меня.
- Вы мне? - тихо спросила я, тайком глядя на стражников, боясь привлечь нездоровый интерес к моей персоне, но их не было видно.
- Конечно, - немного удивился мужчина, - я же с тобой беседую.
- Спасибо, я нормально. - Я робко улыбнулась.
- Не сказал бы, - незлобно усмехнулся он. - Я Нил. А ты?
Без разрешения, мужчина уселся рядом со мной. Честь принцессы не давала мне покоя, я не должна даже разговаривать с ним, и тем более разрешить присесть рядом. Но, вспомнив сегодняшний день, решила промолчать, меня не кому защитить, и никой рыцарь не вступиться за даму.
- Вик..., - закусив вовремя язык, я не договорила полностью имя. Придется побыть какое-то время просто Вик, а что более смешнее, мужского пола.
- Очень приятно Вик, - он не заметил заминки, или сделал вид, что не заметил и протянул мне руку.
Зачем? Но быстро вспомнила, что это вроде у мужчин привычка такая - пожимать их. Улыбнувшись этому глупому обычаю, некрепко поздоровалась.
- Хилый ты какой-то, - заметил Нил, когда при рукопожатии он с силой надавил, и я поморщилась.
- Я просто давно не ел... - опять проглотила вовремя окончание, и мой живот заурчал в подтверждении, что заставило меня густо покраснеть.
- Сейчас исправим, - улыбнулся мой новый знакомый, - эй, у кого-нибудь есть перекусить? Малец голодный.
Нил обратился к сокамерникам, и я с удивление обнаружила, что они вполне добродушно отнеслись к новому человеку. Женщина, сидевшая неподалеку от нас, с кряхтением приподнялась с места и протянула мне кусок хлеба:
- Ешь, мальчик.
- Спасибо. - Немного удивленно ответила я, не ожидая человеческой доброты от преступников.
Глянув на хлеб, увидела плесень на одной корочке и сдерживая брезгливость, откусила маленький кусочек. Ник, внимательно наблюдающий за мной, одобрительно кивнул. После первого кусочка голод пробрал меня до дрожи. Быстро съев хлеб, я больше не обращала внимания на плесень.
- Спасибо большое, - еще раз и более сердечно отблагодарила я женщину.
- На здоровье! - ласково улыбнулась она.
- И за что же тебя посадили, Вик?
Спросил вроде между прочим, но глаза остро следили за мной. Усилием воли я взяла себя в руки и призналась:
- За воровство. Но я ничего не украла, - быстро ответила я, но поняв, что проболталась, повторила еще раз, - ничего не украл, а нашел, но они сказали, что я лгу. Но я не обманываю! Взял фляжку у моего слу...чайного знакомого, его убили, а мне хотелось пить, вот я и решил, что мне она нужнее. А потом по дороге встретил графа, как его? Короче он очень на хорька похож, так вот во фляжке было вино, и я выпил его, захмелел, - горячо рассказывала я, иногда помогая объяснению руками, - а когда увидел их компанию, рассмеялся, а он меня схватил, - заплакала я, - и велел бросить в тюрьму, а фляжку с собой забрал. Они меня сюда привели, говорят, что мол, ты авантюрист и вор.
На последних словах я всхлипнула и утерла рукавом глаза.
- Да, - задумчиво посмотрела на меня Нил, - это ты видимо графа Куальда встретил. Ух, и жуткая сволочь он, попал ты малец, - покачал он головой. - Только если он фляжку-то с собой забрал, то у тебя есть возможность от сюда уйти. У меня есть человечек знакомый, который за определенную сумму может тебя выпустить, нет доказательств - нет преступления.
Если бы все было так просто, с горечью подумала я, помимо всего прочего, они считают меня авантюристкой.
- У меня нет денег. - Сказала я правду.
- Да, - почесал он голову, - а родители есть?
Я замялась, сказать ложь у меня не позволяла совесть, а правду нельзя.
- Они отказались от меня, - из больших зол, я выбрала меньшее.
Мужчина понимающе покачал головой, знаю, мол, такие дела. Задумчиво на меня посмотрев, он, как будто решившись на что-то, махнул рукой и сел ко мне поближе, практически шепча в ухо.
- Кто дознаватель?
- Дар Праст, - тоже тихо ответила я.
- Он уже ушел. - Задумчиво заключил Нил, - Значит так, я могу дать тебе немного денег, чтобы выбраться отсюда, но в обмен хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. У меня есть несколько медяков, хватит, чтобы тебя сегодня выпустили на свободу. Ты пойдешь по адресу, передашь одному человеку, что меня поймали, пусть он выкупит меня.
- Но ведь у вас есть деньги! - Удивилась я.
- Глупый, - хмыкнул он, - тебя спасут и несколько медяков, меня же несколько серебряников. Я довольно известен в определенных кругах и меня могут за мои подвиги как минимум сослать на каторгу, а максимум - отрубить голову. Для них большая радость поймать меня.
- А вы не боитесь, что как только я выйду, то сбегу?
- У меня нет выбора. За те деньги, что я имею, ничего сделать не смогу, и если не рискну, останусь с медяками в кармане, но отрубленной головой. - Серьезно и немного обреченно признался мужчина.
Я кивнула в ответ.
- Думаю, можно попробовать...
Тешить себя надеждой не хотелось, ведь если охранник знает, что я называю себя принцессой, а не обыкновенным маленьким вором, то ни за что за эти гроши меня не отпустит, а если не знает, то у меня есть шанс оказаться на воли.