Вовка сидел на полу в большой комнате, и сосредоточено разбирал грузовик по болтикам. Загонять его в "гараж", собранный из книжек ему надоело, и он решил заняться "ремонтом".
- Владимир! - сдвинула брови мама (она всегда называла его полным именем, когда сердилась), - посмотри, какой ты беспорядок устроил! Давай, живенько собирай всё это хозяйство, сейчас уже дядя Андрей придет.
Дядя Андрей приходил нечасто, но Вовка всегда радовался его приходу. От него пахло вкусными сигаретами, и еще у него были смешные усы. Когда он ел, он походил на большого мышонка. Еще он целых три раза забирал Вовку из садика на своей блестящей машине. Тогда все мальчишки прилипали носами к стеклу и долго смотрели, как Вовка торжественно и нарочно медленно шел по тропинке к машине, а на следующий день хвастался всем новой игрушкой, чем сразу и безоговорочно завоевывал авторитет по крайнем мере, на текущую неделю, пока живут детские воспоминания и впечатления.
Мама с утра хлопотала на кухне, что-то резала, жарила, и пекла. Вкусные запахи доносились до Вовкиного носа и он регулярно пробирался на кухню на поиски чего-то вкусненького. Но мама делала ему на скорую руку бутерброд и отправляла восвояси.
- Мам, ну скоро? - весь Вовкин организм буквально зудел от нетерпения.
- Скоро, скоро, иди, переоденься! Надень рубашку, которую на утренник одевал, - сказала мама, подкрашивая губы у зеркала в спальне. Она высунула голову в комнату: - и сними эти дурацкие джинсы, новые брюки куда праздничней!
- А у нас праздник? - удивленно спросил Вовка и подумал: " Новый Год уже давно прошел, а до дня рождения еще далеко", - а, мам?
- Праздник, праздник, потом узнаешь, - отмахнулась мама и стала торопливо натягивать узкое черное платье. Она достала из коробки новые туфли, и буквально впрыгнула в них.
Вовка посмотрел на эту словно незнакомую ему высокую женщину и ахнул восхищенно:
- Мам, ты как из телевизора!
Мама засмеялась, и чмокнула его в макушку:
- Ох, заяц, скажешь тоже, из телевизора... ступай, одевайся...
***
... На звонок в дверь Вовка среагировал мгновенно - бросился к входной двери и проворно расправился с замками.
На пороге стоял дядя Андрей с огромным букетом цветов и большим пакетом.
- Урра!, - завопил Вовка и бросился на шею гостю, на что тот смог только развести руками, чтобы букет не погиб от натиска бурной радости.
Мама вышла из кухни и, скрестив руки на груди, смотрела на эту кучу-малу.
- Два сапога пара. Не разлепить вас... Цветы, надеюсь, мне, или тоже Вовке предназначены, как и эти жаркие объятия? - притворно-язвительно спросила она.
Дядя Андрей поцеловал маму в щечку и беспомощно протянул ей руки:
- Неси, скорее, на кухню, пока еще есть что нести.
Мама пожала плечами, и исчезла в кухонном проеме.
- Ну, что, боец, - подхватили Вовку крепкие пальцы и подняли под самый потолок, - здравствуй! Дай пять!
Вовка в секунду оказавшись на полу, протянул ладошку и она тут же исчезла в огромной мужской ручище.
- Привет! А меня заставили белую рубашку одеть, и брюки! - угрюмо пожаловался Вовка "спасителю", будто надеясь на мужскую солидарность, - раздевайся скорее! - он принялся расстегивать пуговицы на пальто дяди Андрея и поджал губы...
- Ага, - радостно поддакнул тот, - и я тоже, видишь ли, брат, при параде! Есть повод, - подмигнул он Вовке.
- Ой, сынок, посмотри что тут, - раздался мамин голос и любопытство тут же направило Вовкины ноги в сторону кухни.
Мама достала из пакета огромного рыжего медведя. У него был большой мягкий живот и довольная улыбка.
- Это мне? - жадно загорелись глаза мальчугана.
- Тебе, конечно, кому же еще такую красоту? - улыбнулся дядя Андрей, - забирай его скорее к себе в комнату, а то он с таким брюхом съест весь наш ужин, - он окинул быстрым вглядом стол с праздничной сервировкой, - хозяюшка ты моя, наготовила-то! - и притянул маму к себе.
Она засмущалась и, как все хозяйки, стала оправдываться для того, чтобы её еще больше убедили в том, какая она умница:
- Да что ты, я чуть-чуть, чисто символически..
Вовка уже забыв о взрослых, утащил своего мягкого нового друга в комнату.
Он посадил медведя на диван и деловито пошупал его лапу. Нажал на живот и прислушался - медведь молчал и по-прежнему широко улыбался. Не унимаясь, детские пальцы, стали путешествовать по всему плюшевому телу, ища заветную кнопку - уши, нос, спина, даже пятки - всё было исследовано, но медведь не издавал ни звука.
Вовка обиженно засопел:
- Ну, Михалыч... ну, вредина!
Он бросился на кухню и обрушил с порога свою ошеломляющую весть:
- Он не говорит!!!, - выпалил Вовка... и тут же шепотом:
- он не говорит...
Мама сидела на коленях у дяди Андрея, а тот жадно обхватил её ручищами и что-то шептал ей на ушко. Она опустила глаза и слабо улыбалась ...
Вовка вскинул глаза и испуганно попятился... Он еще ни разу не видел, чтобы дядя Андрей вот так обнимал маму...
- Пусти её! - буркнул он и толкнул его коленку.
Парочка вздрогнула и тут же отшатнулась друг от друга. Мама стала невпопад поправлять и так аккуратную прическу... А дядя Андрей отчего-то стал перекладывать приборы на столе - с одной стороны тарелки - на другую...
- Не говорит? - спросила мама, пытаясь судорожно сообразить о чем речь, - ой, сыночек, ну не говорит - и ладно, - садись лучше за стол, покормлю тебя наконец-то. А то проголодался, наверное с утра..
- Что, боец, не понравился подарок? - присел дядя Андрей перед Вовкой на корточки и заглянул в его глаза. Тот шмыгнул носом и промолчал, - ничего, поедем потом в магазин - обменяем на говорящего! Договорились?
Надувшись, Вовка понял, что нужно ловить момент, когда он "на коне" и выпалил:
- Нет, мы поедем в магазин и купим мне еще пистолет!
- Нет, ты слышала? - захохотал мужчина и повернулся к маме, которая доставала из духовки гуся, - вот, бизнесмен растет! Торгуется как - силища! - и уже Вовке: - конечно, купим! Завтра же поедем и купим!
- А ты завтра тоже приедешь? - радостно заерзал Вовка, уже строя в голове свои наполеоновские планы.
- Знаешь, брат, я, пожалуй, и не буду сегодня уезжать, - переглянулись они с мамой, - чтобы туда-сюда не гонять. Вот проснемся - и сразу рванем. Лады?
Вовка замер. Мамин ухажер еще никогда не оставался у них на ночь. Да и за всю свою маленькую жизнь Вовка ни разу не помнил, чтобы кто-то в их с мамой квартире ночевал, кроме, разве что, бабушки и тети Лиды, когда те приезжали погостить из деревни.
Пауза затянулась, и мама тут же заторопила всех:
- Как всегда, хрупкая женщина открывает шампанское, когда рядом двое мужчин, - и потянулась в холодильник.
Дядя Андрей тут же выхватил у неё бутылку:
- Прошу пардону, сейчас все устроим!
Вовка заворожено смотрел, как безжалостно сдирается фольга, и ловкие пальцы откручивают проволоку на пробке. В эти моменты у него в нутрии сжималась какая-то пружина, и было страшно и сладко одновременно.
БАХ! - выстрелила бутылка и Вовка подпрыгнул на табуретке.
- Урра, прямо как в Новый год! - заблестели его глаза.
Он, как и все дети, имел преимущество мгновенно переключать свое внимание и забывать о чем-то неприятном или непонятном. Сейчас ему было трепетно и радостно, и в это самое мгновение он обожал и маму, и дядю Андрея, и молчаливого медведя, и этого гуся с яблоками и хрустящей корочкой, который призывно лежал на большом блюде, и при вгляде на которого текли слюнки...
***
... Серега с верхнего этажа примчался быстро. Как только Вовка позвонил ему и стремительно зашептал в трубку:
- Приходи быстрее, они женятся!!!
Серега - это самый близкий Вовкин друг. Они вместе и в саду, и во дворе. "Мы с Тамарой ходим парой" - как говорят про них в доме. Но мальчишки не обижаются. А однажды, когда Вовка заболел ангиной, и лежал дома с температурой, Серега, как настоящий друг, наелся меду, и простоял на балконе зимой целых двадцать минут в одной футболочке, чтобы тоже заболеть и поддержать таким образом больного. Правда, у него ничего не вышло - он только получил "ремня" от отца и подзатыльник от матери, но Вовка всё оценил, растрогался и поклялся Сереге в вечной дружбе.
... Друзья сидели на полу и продумывали план действий.
- Может, все обойдется, - с надеждой спросил Вовка, - ведь живут же другие. Да и неплохой он, кажется...
- Ты что? - возмутился Серега, - это они вначале такие хорошенькие и добренькие, а как женится - всё! - провел он себе по горлу , - будет тебя воспитывать похлеще, чем родной отец. Помнишь, Толяна из 35 квартиры? Так его отчим как-то так отметелил, что у него потом задница месяц заживала.
- За что? -зашептал Вовка и зрачки его стали расширяться от ужаса.
- Да ни за что! Просто так - отрубил Серега, - думаешь, ему повод нужен будет? Нет, - покачал он головой, - это гиблое дело, скажу я тебе...
- А как же мама?
- А что - мама? - раззадоривал друг, - видишь, ей на тебя уже наплевать, она с Этим сидит, - погрозил он кулаком в сторону кухни.
Он скользнул взглядом по дивану.
- А это еще кто?
- Михалыч.
- Он принес?
Вовка кивнул.
- Я так и знал, - театрально вздохнул Серега, - это он к тебе подлизывается. Подарочки дарит, на машине катает - а потом отправит тебя к бабушке в деревню на целое лето, чтобы ты им не мешался в любовь ихнюю играть - и, прощай, друг! А в школу пойдешь - будет за каждую двойку за ремень хвататься. Вот тебя мама била хоть раз?
- ну, - задумался Вовка, - пару раз шлепала полотенцем.
- Во-о-от! - поднял палец Серега, будто этим подытожил свои доводы, - так что смотри сам, конечно, но я бы..., - многозначительно замолчал он.
- Так чего делать то? Делать то чего? - затараторил Вовка.
- Не знаю, - признался Серега, и почесал затылок, - тут думать надо. Давай, завтра обмозгуем.
- Мы завтра в магазин едем с дядей Андреем, за пистолетом, - робко возразил Вовка.
На него презрительно уставились Серегины глаза:
- И после всего этого ты с ним еще в магазин поедешь?... эх, ты, - махнул он рукой, - а я то думал, а ты...
- Хотя, - замялся Вовка, - ты прав. Не нужен мне никакой пистолет. Пусть убирается к себе, нам с мамой и вдвоем хорошо.
- Вот молодец, правильно мыслишь! - обрадовался Серега, - ну, я пошел! Ты главное, не дрейфь, что-нибудь придумаем...
***
... Вовка сидел у телевизора и грыз яблоко.
Мысли роились у него в голове и не находили покоя. "Как же так, ну зачем они женятся? Пусть бы дядя Андрей приходил, как раньше, они бы с ним ездили в зоопарк, в кино, и есть вкусную пиццу, а мама бы жила с ним, с Вовкой". Из кухни доносился смех и звон бокалов...
"Радуются... а меня как будто и нет".
Он выключил телевизор и стал разбирать застеленную кровать.
Рывком снял рубашку, брюки, и швырнул их на стул. Достал из бельевого шкафа пижаму и быстро облачился в неё. В обычные дни мама уговорами, мольбами и угрозами провожала Вовку спать, а он все оттягивал этот неприятный момент всякими ухищрениями.
Вовка достал из-под кровати тапки и демонстративно прошагал в ванную комнату. Почистив зубы, он повернул на кухню:
- Спокойной ночи! - процедил он.
Его не сразу и услышали.
- Спокойной ночи! - проорал, разозлившись, Вовка.
Две головы, склоненные друг к другу, обернулись:
- Ты что это раскричался? - строго спросила мама , - Мы прекрасно тебя слышим, - сделала она ударение на слово "мы", - спокойной ночи, иди-иди...
- Я зубы почистил, - тихо произнес Вовка, будто это признание могло еще кардинально повлиять на мамино решение выходить замуж.
- Умница, иди сюда, поцелую, - мама расправила воротничок на пижаме и поцеловала Вовку в нос, - иди спать, у нас взрослые разговоры, не мешай.
Дядя Андрей похлопал Вовку по плечу:
- Иди, боец! До завтра! Наш уговор в силе? - глаза у него были влажными и бегающими, то ли от шампанского, то ли от того, что ему не терпелось спровадить Вовку.
Вовка увидел, как вторая рука дяди Андрея лежала на голой маминой коленке и нетерпеливо постукивала пальцами, и он поморщился и выбежал с кухни.
***
... Вовка рыдал в подушку, захлебываясь от обиды и бессилия. Ему хотелось непременно, сейчас же, в эту минуту - чтобы мама вошла, обняла его и прижала к себе, а потом забрала его на свою кровать и они лежали рядышком под одним одеялом, а Вовка уткнулся бы носом в мамину ладонь...
Вовка отбросил подушку и зарыдал во весь голос.
"Вот, сейчас, сейчас, откроется дверь, и она зайдет!".
Но его не слышали. Вовка на цыпочках подошел к двери и прислонил ухо к замочной скважине. Он слышал музыку, басок дяди Андрея и мамин смех. Но его никто не слышал.
Вовка лег обратно и уставился в потолок. Плакать почему-то уже не хотелось. Хотелось лежать долго-долго и умереть. Всем назло!
... Казалось, он лежит уже долгую вечность. Сон не шел. Вовка таращился по сторонам, в поисках какой-то защиты и утешения. Уличный свет машин и фонарей тускло освещал комнату. Вовка заметил на диване медведя. Он сидел, все так же довольно улыбаясь во весь рот. Мягкие объемные лапы словно манили мальчишку в теплые объятия.
Вовка вскочил с дивана и наотмашь ударил медведя.
- Сволочь, - зашипел он, - Михалыч, сволочь! И дядя Андрей твой дурак!
Он свалил медведя с дивана и стал топтать ногами. Но мягкое туловище только податливо сминалось и снова принимало первоначальную форму. Медведь лежал на полу и смотрел на Вовку пустыми пластмассовыми глазами.
- Сволочь, - всхлипывал Вовка, - и колошматил игрушку...
Вдруг, его осенило. Он осторожно, чтобы не загреметь, полез в ящик стола и достал большие портновские ножницы. Михалыч добродушно улыбался.
- Вот тебе! - зажмурившись, Вовка ударил медведя в живот, - вот тебе! И еще, еще!
Он открыл глаза и увидел, как безжизненное и потерявшее упругость тело медведя, беспомощно раскинуло лапы.
Пушистое нутро белело в почти темной комнате.
Вовку затрясло. Он проворно стал заталкивать мягкую набивку обратно, но она слово протекала сквозь маленькие пальцы и упрямо отказывалась возвращаться на прежнее место. Вовка плакал. Зияющие дыры на межвежьем животе его пугали, и он уже пожалел, что взялся за ножницы. Он поднял распластанную игрушку и понес к себе на кровать.
Осторожно положив его на одеяло, Вовка заметил на ковре белые горошины, которые выпали из медведя. Он собрал пригоршню маленьких шариков и подошел к окну, ближе к свету.
Они были прозрачные и ровные - как витамины из пузырька, которые ему давала мама, только бесцветные. "Надо их съесть!" - подумал Вовка. Мама всегда запрещала есть больше , чем две витаминки, и стращала Вовку: "Если съешь много, то живот заболит и можешь умереть!"
"Придумал! Надо съесть целую горсть этих шариков и тогда я точно умру!! Тогда они попляшут у меня!"
Вовка осторожно положил на язык одну горошину - не горько! - проглотил, и ничего не почувствовал. Довольный, что это не так страшно, как казалось, он стал хватать губами с ладошки шарики и один за другим проглатывать.
Хотелось пить - шарики уже с трудом проваливались, и во рту было сухо - но Вовка продолжал методично глотать. Покончив с ними, он лег на кровать и положил рядом с собой на подушку медведя, прикрыв его одеялом до горлышка.
- Михалыч! Не бойся! - наклонился Вовка к мягкому уху, - потом, когда я уже не буду мертвый, я тебя зашью, ладно? Не обижайся, Михалыч, ладно?
Вовка закрыл глаза и лежал не шелохнувшись. Он ждал, когда уже наконец-то умрет. Высвободив руки из-под одеяла, он аккуратно вытянул их вдоль туловища - так ему казалось, будет страшнее.
Им будет страшно, когда они утром найдут его в кровати и всплеснут руками.
Вовка представлял, как мама, в красивом платье и в туфлях на высоких каблуках, целует его лоб, щеки, нос, как она трясет его, и как ей очень-очень стыдно за то, что она оставила Вовку одного, променяв на дядю Андрея.
Потом откуда-то взялся дядя Андрей с огромным мешком, и доставал, доставал оттуда больших медведей - они были разноцветные и все разговаривали, правда, Вовка не мог разобрать, что именно они говорили. А после медведей на свет стали появляться пистолеты - их было много - черных и блесящих... "Я подарю один Сереге" - проваливаясь в сладкую сонную вату, подумал Вовка..
... Вовка вздрогнул и зажмурился от яркого света.
В комнате стоял туман. "Откуда здесь туман?" - промелькнуло у него голове. Над ним наклонилась мама и плакала, гладя его руку... Он повернул голову - дядя Андрей говорил по телефону и кричал на кого-то по ту сторону трубки, требуя немедленно приехать.
Вовка быстро-быстро заморгал, но туман не проходил. Он попробовал поднять голову, но комната почему-то закружилась, стены стали надвигаться на него, и Вовка откинулся обратно.