Шейднерук Ирина : другие произведения.

Бабочки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Это удивительная, увлекательная история в трех лицах, история трех женщин длиною в полвека. Девушка - журналист в поисках своего места в профессии знакомиться с двумя сестрами - близнецами и волей судьбы пишет для них мемуары, в которых повествуется о жизни их предков. Вся жизнь этой семьи связана с бабочками. Одна из героинь - сестер так объясняет ситуацию: -Дело в том, что эти существа в нашей семье, в нашей жизни играют особую роль. Они являются нашими проводниками, помощниками, утешителями и защитниками, хотя из-за них мы потеряли большую часть родни, но в тоже время, они помогали нам в нашей необычной, авантюрной работе. И вот об этом мы хотим тебе рассказать, а ты, в свою очередь, всё это опишешь...
  Бабочки ускользающей неги.
  
  
   Поздним осенним вечером я медленно шла с работы домой. На душе тяжелым грузом лежали осколки разбившихся надежд.
   Ну почему всё так получается,- думала я, пиная опавшую листву на тротуаре. - Вечно выходит всё не так, не в тему! Ну что мне такое написать, чтобы главному понравилось, как мне вырваться из неудачниц!? Почему он считает меня таковой? Господи, помоги мне, дай мне маленькую зацепочку, какую-нибудь подсказочку, ну хоть что-нибудь!.
   Домой не хотелось, и я решила побродить по вечерним улицам нашего города. Я очень люблю свой маленький городок, затерявшийся среди мегаполисов Европы. Мне нравится прогуливаться по его старым улицам, рассматривать древние постройки двухэтажек, открывать для себя забытые переулки. Наш городок лежит у подножия гряды холмов и многие улочки, выложенные булыжником, теряются в зарослях, разросшихся на их склонах и вершинах. Там, наверну, разбит большой парк с неимоверным количеством дорожек и тропинок. И все они ведут к старинному замку, где некогда жил очень известный граф, принадлежащий к старинному царскому роду. Я знаю досконально эту историю и могу спокойно подрабатывать экскурсоводом, но ... мне нравится моя профессия, и я хочу работать по специальности. Я - журналист!
   Ну какой я журналист, если толком не могу ничего написать! - шумно вздохнув, подумала я,- статьи мои главному не нравятся, и слова не так лежат и сюжет не просматривается! Как же так, ведь я училась, получала хорошие отметки, имела положительные отзывы. Как же быть, как переломить ситуацию, как изменить нелицеприятное мнение о себе, может быть изменить себя? А может изменить своё отношение к себе? Что-то надо сделать такое, чтобы на меня и мои работы шеф посмотрел по- другому!
   Так я бродила по улицам, раздумывая о своем житие - бытие, пока не набрела на рекламный щит, который вырос прямо передо мной. Уткнувшись носом в доску объявлений, я тут же увидела маленький розовый листок, исписанный красивым витиеватым почерком, схожим на иероглифы. Толстым фломастером было написано: "Приглашаем молодых девушек в японскую школу гейш. Набор желающих ограничен" адрес и номер телефона.
   -Ура,- крикнула я, подпрыгнув,- это то, что мне сейчас надо.
   Сорвав розовый листик, я помчалась домой, хаотично планируя дальнейшие действия.
  
   - Наконец,- громко слазала я и все, кто был рядом в рабочем кабинете редакции, как по команде посмотрели в мою сторону.
   - Что? - один вопрос полетел на меня со всех сторон.
   - А то, что я, наконец, дождалась сегодняшнего дня, - загадочно ответила я своим коллегам и демонстративно стала собирать бумаги, раскладывая их по папкам, - и прошу больше не задавать мне вопросов, скоро всё узнаете сами.
   Я мчалась по указанному адресу, предвкушая сегодня же разузнать как можно больше о гейшах, предварительно пересмотрев всю возможную литературу об этих загадочных существах. Да - да, для меня эти дамы были действительно чем - то неземным, волшебным, притягательным и таинственным понятием. Очень хотелось воочию познать это творение - гейшу, рассмотреть её, прикоснуться с её одеяниям, принять из её рук пиалу с чаем, вдохнуть её аромат, услышать её мелодичный голосок. В моём воображении рисовалась неземной красоты дива с искусно разукрашенным лицом - маской, с раскрытым веером и на высоких танкетках.
   Дверь мне открыла маленькая женщина, склонившись в глубоком поклоне, она пропустила меня в небольшой холл и рукой указала на дверь, ведущую в другую комнату. Я быстро сняла плащ и, положив его на протянутые руки прислужницы, медленно двинулась к резной стеклянной двери. Ручка легко поддалась и перед моим взором открылась большая комната, уставленная маленькими диванчиками на одну персону. Возле каждого диванчика стоял маленький столик, на нём стояли вазочка с букетом - экибаной из небольших, но ярких цветов, графинчик и хрустальный бокал для воды. Половина диванчиков уже была занята молодыми девушками, и я быстро выбрала себе место у большого окна. В комнате стояла полнейшая тишина, все посетительницы уединенно рассматривали букеты или обводили любопытным взглядом комнату. На её стенах висели картины, изображающие природу Японии, портреты японок в национальных костюмах и большие расписные веера. Всё было очень красиво, уютно и успокаивающе приятно. Прошло немного времени, и я осознала, что сейчас должно что-то произойти, так как все диванчики уже были заняты. Оказалось, что нас всего собралось десять человек, не так уж и много для такого рода уроков.
   Где-то вдалеке зазвучала музыка и в комнату вплыла маленькая женщина - кукла. Она остановилась у небольшого столика и повернулась к нам лицом, медленно поклонилась всем нам и, сложив руки на груди, замерла, давая нам прийти в себя и рассмотреть её. Так начались наши занятия, мне нравилось всё и я жила только ожиданием, когда наступит очередной урок. Занятия проводились один раз в неделю, и каждый раз перед нами появлялась другая японка в сногсшибательном одеянии и на чистом, без акцента, моём родном языке давала нам новый урок. Я была в восторге, узнав много интересного, полезного. Мне нравилось всё, но каждый раз я ловила себя на мысли, что что-то было недоговорено, что-то было завуалировано, скрыто от нас, хотя информации было предостаточно. Моя журналистская интуиция подсказывала мне, что лично для меня этого будет мало, и я должна буду потом, после окончания курса найти подход к хозяйке этого мероприятия и переговорить с ней, пока не знаю о чём.
   Два месяца пролетели, как одна неделя и чем ближе наступал день торжественного завершения курса, тем судорожнее я искала способ напроситься на аудиенцию к хозяйке, хотя каждая из нас так и не поняла, кто же из всех этих дам была основной. И вот наступил последний день. Всю предшествующую неделю мы закрепляли полученные знания и навыки, демонстрируя свои способности и наработанные манеры. Всё это проводилось как экзамен, но было интересно, захватывающе и никто не соперничал и не бахвалился своими талантами. Мы оделись в предлагаемые кимоно, нанесли соответствующий грим, каждая создала себе прическу или выбрала парик и, как настоящие японки - гейши мы демонстрировали друг другу свои маленькие возможности по каждому предмету обучения. Ах, как всё хорошо прошло, мы расходились за полночь, и вот я уже взялась за ручку двери, как меня кто-то окликнул по имени. Я обернулась и увидала немолодую маленькую женщину в длинном современном платье:
   - Дорогая, можно с вами немного поговорить, не беспокойтесь, мой водитель вас отвезёт домой.
   Сердце моё застучало так громко, что в ушах отдавался его шум, и я едва понимала, что мне говорит эта женщина.
   - Да - да, конечно,- только и смогла вымолвить я, старясь не потерять сознание от неожиданного и долгожданного предложения, или не расплакаться от счастья.
   - Ну, как милочка, получила ли ты то, что хотела,- указывая на кресло, спросила меня дама.
   Мы вошли в небольшой кабинет, обставленный уже по европейским канонам. Горела лампа на столе, большие свечи - столбы мерцали блёклым пламенем, издавая необычный аромат, на столике стояли две чашки и заварной чайник. Я никак не могла сосредоточиться, неузнаваемые ароматы отвлекали от хода беседы, мысли были заняты попыткой распознать аромат свечей и чая.
   - Милочка, - вдруг услышала я громкое обращение к себе, - ты хорошо себя чувствуешь? Дорогая, ты видишь меня?
   Я увидала возле себя склонившуюся хозяйку, которая быстрыми взмахами веера обдувала моё лицо, прохладные потоки воздуха действовали отрезвляюще и успокаивающе, тяжесть забот отошла, запутанные мысли испарились, комната посветлела, предметы приобрели чёткие очертания.
   - Бог мой, что произошло? - я испуганно вытаращилась на даму, покрывшись испариной, холод страха пробежался по спине, - как неудобно.
   - Ну что ты такое говоришь, это ведь естественно,- дама ещё несколько раз виртуозно взмахнула веером у моего лица и шеи,- это должно было произойти.
   - Какая странная реакция, и это будет с каждой из слушательниц?- спросила я, усаживаясь поудобнее в кресле.
   - Нет, милочка, не со всеми и это не реакция на предыдущие события, - хозяйка села напротив, быстрым движением кисти свернула веер и положила на столик. Затем взяла заварной чайник и стала медленно разливать чай по чашкам.- Выпей чаю и тебе станет ещё лучше, вот тогда ты узнаешь его аромат.
   - А откуда вы узнали, что меня атаковали запахи? - потянувшись к чашке, я замерла на мгновение, испугавшись прозорливости собеседницы.
   - Ну, это совсем не сложно догадаться, ведь все мы большую часть времени находились в просторном, хорошо проветриваемом зале, а тут совсем другая вентиляция плюс аромат свечей, да и чай добавил концентрации. Вот и вся премудрость,- дама опять взяла веер, быстрым движением развернула его и резко взмахнула над столиком. Невидимые потоки мгновенно развеялись, разгоняя чайный дух и привлекая аромат свечей.
   - Это ведь лилии, да?- поднеся к губам чашку, я вдохнула запах любимых цветов. - Но здесь есть и ещё какой-то аромат, не могу уловить. А вот сейчас запахло лимоном и кофе.
   - Молодец, ты хорошая ученица, лимон с кофе - это повеяло от свечей, а вот чайный букет ты раскрыла не до конца,- улыбнувшись, ответила хозяйка. - Основным наполнителем чая является очень редкий цветок, это цветок османтуса, он родом из Китая. При заваривании чайный бутон османтуса, его ещё называют "роскошным деревом", раскрывает свои листочки, и наружу выходят его крохотные соцветия, загляни в заварной чайник и ты удивишь их. Посмотри, в центре соцветия распустились красновато-оранжевые лепестки лилии, вот их аромат ты и уловила.
   - Боже мой, какая красота, до чего же природа богата на диковинки,- я с восхищением рассматривала раскрывшееся чудо, лежащее на дне заварного чайника.
   - А что ещё ты почерпнула из наших уроков? Какие выводы ты извлекла из всего, что узнала? Ведь ты была самой способной из десятерых,- продолжила разговор дама.
   Так они за мной наблюдали,- испугалась я, судорожно вспоминая свои огрехи и нерасторопность. - Ну, было пару ошибок, кое-что не сразу получалось, была разбила пара вазочек, когда собирали экибану...
   - Дорогая, я сейчас говорю не об ошибках, у кого их не было во время учёбы, ведь все мы всегда чему-то учимся, не волнуйся, я сейчас не об этом, а о том, какой багаж знаний ты получила от нашего мероприятия? Ведь это был пробный шаг в нашем деле, и нам бы хотелось узнать, нужны ли кому-то ещё такие занятия, стоит ли нам продолжать собирать учениц?
   - Вы очень здорово всё обустроили, мне всё понравилось и я думаю, что вы задумали очень хорошее дело для девушек, женщин, - я запнулась, смущенная тем, что именно у меня интересуются такими вещами.
   Хозяйка опять взяла веер и резко взмахнула над столом, потом возле себя, но сильные вихри доходили и до меня:
   - Так что же ты получила от нашей затеи,- в третий раз настойчиво спросила хозяйка.
   В моей голове вдруг все мысли выстроились в слаженный ряд, и я чётко, без запинок оттараторила:
   - Я поняла, что, во-первых, гейша это не профессия как таковая, а состояние души и образ жизни. Во-вторых, что учиться быть гейшей нужно с одной лишь целью - сохранить свое достоинство. В - третьих, что гейша, т.е. девушка всегда должна быть приветлива, улыбчива, уравновешена, спокойна. Должна тщательно взвешивать свои слова и досконально продумывать ответ, вроде поговорки: "Сто раз подумай - а потом скажи". Должна всегда быть аккуратно и современно одета, при макияже, пользоваться хорошим парфюмом.
   - Ну, хорошо - хорошо, - закивала дама,- пока достаточно. Основную суть ты уловила, и меня это уже устраивает. Но скажи мне откровенно, может ты чего-то недополучила, может ты ждала такой информации, о которой мы и не догадывались? Чтобы ты ещё хотела узнать, чему-то научиться?
   Я задумалась, ведь действительно во мне всё это время сидел какой-то червячок и не давал мне покоя. Что-то душа моя жаждала, чего-то хотелось такого, а вот сформулировать свои желания я не могла. Раздумывая над ответом, я смотрела на веер и вдруг поймала себя на мысли, что всё это время хотела рассмотреть на нём узор.
   - А покажите мне, пожалуйста, ваш веер, - осмелела я,- он такой необычный, загадочный, а ещё вы могли бы научить меня им пользоваться. Вы так ловко его разворачиваете и сворачиваете, так виртуозно управляете воздухом и всё благодаря вот этому чуду.
   Хозяйка замерла на мгновение, удивлённо уставившись на меня, потом пожала плечами и укоризненно промолвила:
   - Мы посвятили два урока умению владеть веером, раскрыли технику разворачивания и сворачивания, показали вам положение кистей рук, пальцев. Дорогая моя, ведь у тебя получалось владеть веером лучше, чем у других!
   Я почувствовала укор в словах хозяйки и тут же решила исправить пикантную ситуацию:
   - Нет- нет, вы не так меня поняли, все уроки были очень хорошо поданы, вся информация была понятной и легко запомнилась. Я сейчас говорила именно о вашем веере, ведь он не такой как те, с которыми мы работами. А этот узор! Я никак не успеваю его рассмотреть, что-то там нарисовано притягивающее. Как только вы его открываете, глаза пытаются уловить рисунок, а он, как ускользающая красота, теряется, рассеивается, заставляя забыть обо всём и подстерегать, ловить очередной момент раскрытия. Это магия какая-то!
   Хозяйка слушала меня внимательно, чуть склонив голову к плечу. Затем потянулась к вееру, взяла его и медленно развернула, закрывая всю себя. Перед моими глазами предстала удивительной красоты панорама гор со снежными шапками на заднем плане, цветущие веточки сакуры окаймляли веер по всему полотну полукруга. В центре величественно восседала бабочка неимоверной красоты, её верхние и нижние края крыльев имели вытянутую коронно-образную форму, с преобладающим насыщено - синим окрасом на верхних крылышках. Броский сочный цвет милори резко выделялся на фоне белых пятен заснеженных гор и розовых цветов сакуры. Пёстрые и яркие краски ошеломляли и завораживали, а сама бабочка вводила в гипнотическое состояние - хотелось всё время рассматривать её, любоваться. Вывел меня из этого состояния резкий щелчок - это захлопнулись деревянные спицы веера.
   - Я тебя сегодня утомила, дорогая, - ложа веер на стол сказала хозяйка, - это крайне не прилично с моей стороны. Но я попытаюсь реабилитироваться, в ближайшее время мы опять будем вывешивать объявления, и как только начнут приходить желающие на запись, мы пригласим тебя ещё раз побеседовать о методике подачи информации. Ты не возражаешь?
   Я быстро пришла в себя, хотя перед глазами ещё витал образ загадочной бабочки цвета милори, и только молча, закивала в знак согласия.
   - Ну вот и хорошо, я рада, то мы нашли общие темы для разговора, - дама встала и, приложив руки к груди, чуть наклонилась в знак благодарности,- до встречи, дорогая.
  
   Я медленно поднималась по скрипучей деревянной лестнице на третий этаж своего старинного дома и думала о той бабочке:
   Что же это за волшебство - эта бабочка цвета милори? И откуда в моей голове вдруг возникло это слово "милори"? Почему у меня появилось желание рассматривать её всё дольше и дольше, и никак не удаётся насытиться её красотой, ускользающая картинка никак не укладывается в голове и оттого появляется жажда постоянного лицезрения. - Стоп, я резко остановилась у двери своей квартиры. - Откуда все эти слова и выражения появились у меня? Что-то раньше за собой не замечала богато словарного запаса. Наверно, я переутомилась сегодня или день был насыщен событиями и общением! Да - да, вероятно, это самое подходящее объяснение моим странностям.
   Найдя успокаивающее пояснение своим чудным мыслям, я ловким движением достала ключ из сумочки и быстро открыла входную дверь.
  
   Прошло замечательных полгода. То ли весна подействовала, то ли моё измененное отношение к боссу и его заданиям, но мои статьи стали чаще появляться на страницах местных газет, а мои очерки - в журналах. Появился какой-то азарт в работе, хотелось более сложного, витиеватого, загадочного материала. В душе зрело желание выдать что-то интригующее и тайное, спрятанное за пластами лет. Новые желания окрыляли и звали к неизведанному, что-то манило и волновало. Но что?
   Как-то моя подруга, она же коллега по - совместительству, пригласила на выставку картин, которая проводилась в одном из старинных домов, украшающих центральную улицу нашего города. Шёл мелкий тёплый дождик, и потому мы перебежками из магазина в магазин двигались к центру, стараясь не промокнуть. Так, заскакивая и выскакивая из подъезда в подъезд, из дома в дом, мы уже были в десяти шагах от цели, когда я заметила, краем глаза, в витрине магазина раскрытый большой веер с ярко синим пятном в центре. В памяти вдруг всплыло улыбающееся лицо японки, и вспомнились уроки в школе гейши. Я резко остановилась и оглянулась - от меня удалялась женщина, фигура которой мне сильно напоминала хозяйку школы. Её семенящая походка, небольшой рост и высокая копна черных волос задели струны воспоминаний, и захотелось увидеть, побыть рядом, вдохнуть аромат свежезаваренного чая, просто посидеть в кабинете хозяйки школы.
   - Ты чего? - удивилась подруга, посмотрев в сторону уходящей незнакомки.- Кто это?
   - Понятия не имею, - быстро успокоила я её, - побежали.
   Чуть промокшие, мы вошли в зал и тут же заворожено уставились на вывешенные полотна картин. Вокруг нас летали бабочки. Это было как неожиданное продолжение моих мысле - желаний, как напоминание о не до конца прочитанной книге, о чём-то забытом, но не потерянном окончательно. Бабочки на полотнах летали, пили нектар, грелись на солнце, резвились в его лучах, порхали над цветами, позировали, хвастаясь своим неземной красоты окрасом. Такого количества разнообразных чешуекрылых я ещё не видела и заворожено изучала каждое художественное произведение. Обойдя все залы с выставленными картинами, я подсознательно искала бабочку, схожую с той, что я видела на веере у хозяйки - гейши, но ничего схожего, не только по форме, но и по окрасу, я так и не нашла.
   - Вот это был сюрприз, - выходя из подъезда дома выставок, я обратилась к подруге, - что же ты не предупредила меня?
   - Да я и сама не знала, что будут одни бабочки, - подруга как-то грустно отозвалась, высматривая такси.
   - Тебе что, не понравилось? - удивилась я, ухватив её за руку.- Ты серьезно?
   - Но ведь одни только бабочки, - пожала плечами подруга, - никакого разнообразия. Теперь они мне будут сниться всю ночь, ужас.
   - Да нет, ты наверно шутишь, - не верила я своим ушам, - ты дразнишь меня, да?
   - Да угомонить, - подруга подтолкнула меня к остановившемуся такси, - садись и давай больше не будем о бабочках, а то у меня до сих пор радуга в глазах. Что-то я устала сегодня, день оказался длинным и насыщенным, хотелось расслабиться, отдохнуть, а тут бабочки, бабочки.
   Я, молча села в машину, решив больше не обсуждать неудавшийся, по словам подруги, вечер. Я буду сама с собой тихонько восторгаться, вспоминая самые красивые образы этих божественных насекомых. Какое же чудо придумал Бог! Эти существа умиляли, радовали, удивляли и пугали, и всё же восторгали!
   Вечером, рассказывая родным о выставке, я в мыслях возвращалась в кабинет хозяйки-гейши, вспоминая о веере, о запахах, о чайном бутоне османтуса. Меня удивляло и пугало такое странное наваждение - что-то звало меня, а может, ждало меня там, в полумраке кабинета с таинственными и чарующими ароматами.
   И вот, впервые дни лета пришло по почте приглашение.
   Странно, - подумала я, - ведь есть телефоны, и домашний, и рабочий, почему так официально, торжественно.
   Конверт и открытка были оформлены в одном стиле, на картинках была изображена веточка сакуры на фоне гор.
   Стоп, где-то я это уже видела, - разворачивая лист бумаги, я пыталась успокоить учащенно застучавшее сердце.
   Мои догадки сбылись - это было приглашение от хозяйки школы гейш - я ликовала, свершилось! Мои грёзы медленно превращались в явь.
  
   - Добрый день, милая! - хозяйка лично встречала меня у калитки своего дома. - Вот мы снова встретились.
   - Если бы не ваше приглашение..., -начала я, протягивая ей букет сирени.
   - Чему суждено быть, то и происходит, спасибо провидению и нашим желаниям,- хозяйка приняла букет и указала на веранду, - пойдем, присядем на веранде, пока погода позволяет. Летом случаются дожди, не правда ли, милая.
   - Случаются, - хихикнула я в ответ и выбрала себе кресло, хотя хозяйка указывала мне на диван.
   - Скажи, а как долго ты сможешь погостить у нас? - дама присела на диван сбоку от меня.
   - В каком смысле? - я удивилась, не понимая вопроса. - С ночёвкой?
   - Зачем же, с ночёвкой, - хозяйка удивлённо пожала плечами. - Я хотела узнать, скольким временем ты располагаешь?
   - Ах, в этом смысле, - я покраснела до кончиков ушей, - простите. Вечером я должна быть дома, когда стемнеет.
   - Ну, тогда у нас есть часов пять и этого, думаю, будет достаточно.
   - Что-то намечается? - я тревожно посмотрела на даму, - а где гости? Я пришла во время?
   - Сегодня гостья ты, и мы решили посвятить тебе немного времени, уж очень хотелось побеседовать с тобой. Мы знаем, что ты журналистка, читаем твои статьи, очерки. Очень хорошо излагаешь, нам нравится.
   Меня всё время удивляло то, что хозяйка говорила "мы". Я понимала, что она имела в виду своих помощниц - учителей, которые проводили с нами занятия, но и в прошлый раз, и сейчас она была со мной одна.
   - А ведь и вы приложили к этому свою руку, - ответила я, поуютнее умостившись в кресле. - Ваши уроки изменили во мне всё, начиная с образа жизни заканчивая работой. Правда!
   - Ты правильно всё уяснила, милая моя девочка, - хозяйка легонько прикоснулась маленькими пальчиками к моей кисти. - Познать себя это великое дело, которое помогает и человеку, и обществу. Хотя мы раскрыли перед вами, нашими первыми ученицами, самую малость, учитывая европейский образ жизни, уклад цивилизации. Ведь Европа и Восток крайне противоположные части континента, не так ли?
   - Это вы точно подметили, - я с удивлением слушала хозяйку, понимая, что она имеет непосредственную связь с этим самым Востоком.
   - Чуть позже мы будем чаёвничать, а пока не желаешь ли что-нибудь прохладительное, сок, лимонад, минеральная вода?
   - Можно немного воды, - я оглянулась, почувствовав какую-то неуютность. Хотелось спросить о значении "мы", но мне уж очень не хотелось показаться бестактной и любопытной.
   Не успела я додумать свои мысли, как из комнаты к нам выплыла из занавесей копия моей собеседницы. Она медленно двигалась, как будто плыла, неся на подносе и сок, и лимонад, и минеральную воду. Я от удивления раскрыла рот, бесцеремонно разглядывая двойника хозяйки. Женщина была одета в повседневное китайское кимоно, лицо было чуть припудрено, без помады и теней.
   - Вот это да, - только и смогла я промолвить, не сводя глаз с новой хозяйки.
   - Чему ты удивлена, дорогая? Ты разве не знаешь, что в мире имеет место быть близнецам, двойняшкам. Вот мы из близнецов, мы уникальны в своем роде, нас не могли распознать даже родители! У нас одинаково всё!
   - Не может быть! - только и смогла вымолвить я, переводя взгляд с лица одной на лицо другой.
   - Может и ещё как, - вступила в разговор вторая хозяйка, - у нас только имена разные, а так действительно всё как под копирку. Вот меня зовут Мэгги...
   - А меня Мэри, - закончила фразу первая хозяйка.
   - Как интересно, - воскликнула я, подпрыгнув от удовольствия, - ну и дела. А скажите, все эти учителя....
   - Это всё мы вдвоём, - перебила меня Мэри.
   - Ну вы и супер, - у меня пересохло в горле и последнее слово я прохрипела.
   Мэгги быстро наполнила стакан водой и протянула его мне.
   - Да, хочешь жить, умей вертеться, - отреагировала на мой хрип Мэри. - Но ведь у нас всё получилось! Не правда ли?
   - Да уж, да уж, - закивала я, восхищаясь талантами этих женщин, - каждый ваш выход мы все ждали с восхищением. Как я понимаю, в вас погибли две великолепные актрисы.
   - Нет, дорогая, мы своё успели отыграть! Наш выход, как ты правильно заметила, всегда был неожиданным и своевременным. Наша жизнь была сплошной импровизацией и за эти счастливые годы низкий поклон нашим родителям. Только благодаря их специфике работы мы постоянно были на сцене, если это можно так назвать. А сценой была сама жизнь, и не только наша и наших родителей, но и многих людей, окружавших нашу семью. Но это как-нибудь в следующий раз, ещё не пришло время раскрыть все тайны. Выкрикнуть "занавес", как это делают в театре вначале спектакля, ещё нельзя.
   Это загадочное высказывание меня так заинтриговало, что я не заметила, как быстро пролетело наших пять часов беседы. Как мы незаметно переместились в зал, как пили чай, потом как-то незаметно перешли в столовую и отобедали, затем опять вернулись в зал и снова пили чай. И всё говорили и говорили. Вечером, уже собираясь ложиться спать, я вдруг осознала, что говорили мы обо всём и ни о чём. Разобрали кое-что из ведения уроков, потом почему-то перешли к обсуждению моей работы, потом опять вернулись к урокам. Потом я попыталась опять рассмотреть веер и расспросить о нём, но меня ловко увели от этой темы и мы стали говорить о цветах. Казалось, всё было интересно, увлекательно, а вот сейчас я вдруг поняла, что в голове информации ноль. Всё было в общих чертах, как-то затуманено. Вот оно есть, но всё же ничего нет. Странное чувство неудовлетворённости опять напомнило о себе.
   Какие - же они всё-таки загадочные, эти две дамочки, - подумала я, уже засыпая, - как бабочки ускользающего видения. Вот кажется они у тебя на ладони, а они взмахнули своими нежными крылышками, и уже нет их рядом. Вот ты уже ощутила их присутствие, а они вспорхнули и растворились в воздухе, не оставив ни малейшего намёка на своё присутствие. Душа уже была в предвкушении чего-то заветного, навеянного мечтами, а оказалось это дымкой, ускользающим вожделением, как утоление жажды неполным стаканом тёплой воды.
  
   Лето пролетело незаметно, череда событий напрочь оттеснила мои странные мысли, подвела к размеренной жизни со своими ежедневными хлопотами, делами. Развеяла смутные чувства, и я полностью отдалась приятным времяпрепровождениям, как на работе, так и после неё. Босс поручил мне написать очерк о нашем крае, особо указал развить тему о наших достопримечательностях, об уникальном замке и прилегающему к нему парку. Это был мой любимый конек, и я полностью зарылась в старых подшивках газет, облазила все комнаты в замке без лишнего сопровождения, благо там работала близкая подруга моей бабушки. Изучила домовые книги, странным образом сохранившиеся в одном из чуланов замка. Выслушала байки о привидениях и загадочных происшествиях, рассказанные мне сторожами и дворниками. Все мои мысли были только о событиях прошлого века, сбылась моя мечта - я прикоснулась к тайному, спрятанному за пластами лет, формированию истории замка, его владельцев, пыталась воссоздать по частям строительство, планировку этого особняка, ведь здание совсем не походило на те старинные замки, что были разбросаны по Европе. Администрация музея, весь обслуживающий персонал так привыкли ко мне, что директор разрешил пожить на территории в домике охраны пару недель и таким образом у меня случился неожиданный отпуск без отрыва от производства.
   В начале сентября у босса на столе лежала толстая папка с отчётом о проделанной работе. Помимо очерка в ней лежали и чертежи основного здания, и пристройки с пояснением причин их появления, и фотографии интерьеров комнат, архивные выдержки из газет о хозяевах. Отдельной главой я описала историю семейства графа, его родословную и события, погубившие древнюю царскую ветвь. Описала род деятельности главы семейства - он был энтомологом, собрал масштабную коллекцию бабочек. Увлеченный семейством чешуекрылых, он обожал их, а потому основным декором комнат служили именно эти существа. К сожалению, коллекция, которая считалась уникальной по количеству видов чешуекрылых, пропала перед самой войной. Основной версией причины гибели главы семейства и прямых наследников считалось наличие именно этой коллекции, где были уникальные экземпляры бабочек, исчезнувшие с лица Земли и внесенные в Красную книгу.
   Отдельным приложением в папке был рассказ о парке со всеми схемами, фотографиями особо уникальных мест и зон отдыха.
   Я очень была довольно своими работами, получив моральное удовлетворение, большего уже не ждала. Но каково же было моё удивление, когда я узнала, что на основе моих материалов редакция решила выпустить путеводитель по замку - музею и прилегающему к нему парку с историческими ссылками на фотографии, схемы и чертежи. Я была счастлива! Теперь мне не стыдно было признаться в том, что я профессиональный журналист - историк. Коллеги поздравляли, босс выписал премию, а я устроила сослуживцам шикарный банкет.
   В конце сентября на моё имя в редакцию пришло письмо. Это была благодарность от читателей за мой очерк и приглашение на презентацию частной выставки. Мне пришлось ознакомить руководство и предложить посетить выставку в качестве журналиста от редакции, на что шеф дал добро, но намекнул, что освещать выставку на страницах своих изданий он не будет, так как это ему совсем не интересно:
   - Иди, конечно, ведь есть приглашение, но будь там как частное лицо, считаю данное событие ненужным информационным мусором для прессы. И потом, оно тебе надо? Иди, отдохни, посмотри коллекцию, может она и выеденного яйца не стоит, мало ли что там будут выставлять, а тем более частным образом. Иди, пахарь мой, проветрись, погуляй среди бомонда.
   Так я получила благословение и право отсутствия на работе. И вот я иду по указанному адресу, решив выйти пораньше, чтобы ко времени найти дом с нужным номером. Я знала, что он находится в старом городе и мне придется идти пешком большую часть пути, потому решила совместить полезное с приятным - побродить по улочкам, полюбоваться древними постройками. Старый город был для всех нас, жителей нашего городка, трепетным и притягательно - таинственным. Здесь жили люди особого сословия, это были артисты и художники, писатели и поэты, именитые ученые и искусствоведы. Среди них были и коллекционеры, и меценаты, и все они были уважаемыми и почетными гражданами, живущими проблемами нашего городка. Благодаря их работе наш городок стал зоной туризма, здесь проводились всевозможные симпозиумы, выставки, конкурсы и фестивали. Наш городок был включён в список самых посещаемых экскурсионных мест.
   Медленно продвигаясь к месту назначения, я разглядывала архитектурные шедевры, любовалась витиеватыми узорами оград и калиток, рассматривала старинные гербы на домах. Каждый дворик был аккуратно убран, украшен цветниками и опрятными газонами, кое-где просматривалась, увитая виноградом или розами, беседка. У кого-то на крыльце дремала собака или кошка. От такой тихой и спокойной жизни, красивых картинок бытия хотелось такой же жизни и себе, но на ум приходили мысли, что здесь обитают в основном пожилые люди, прожившие тяжёлую бурную молодость, пережившие войну, потери и репрессии. А потому они заслужили всё это - эту тишь, этот покой, это райское место.
   И вот в назначенное время я подошла к калитке дома. Нажав на кнопку звонка в углу колонны, я оглянулась, в надежде увидеть таких же приглашенных, как и я, но на улице больше никого не было. Стало как-то тревожно, вовремя ли я пришла? В этот момент дверь дома отворилась, и молодой человек быстро спустился по ступеням крыльца и подошёл к калитке:
   - Ваше приглашение, пани.
   Я быстро достала открытку и протянула её через ограду:
   - Скажите, я не опоздала?
   - Нет- нет, проходите, почти все уже собрались.
   На первом этаже дома, во всех комнатах была выставлена коллекция бабочек. При входе раздавались брошюры с аннотациями к выставленной коллекции, и я прочитала, что она принадлежит нескольким лицам и имеет возраст свыше ста лет.
   По небольшим залам медленно прогуливались, рассматривая вывешенные на стенах и выставленные на этажерках экспонаты, человек двадцать гостей. Вслед за мной подошло ещё несколько людей. Приглашённые явно были незнакомы друг с другом, но здоровались кивками головы, и тихо расходились по залам. Вначале я страшно смутилась, не найдя никого из знакомых, но потом увлеклась бабочками, и напрочь забыла о стеснении и об отсутствии хоть какого-то знакомого лица.
   Экспозиция меня потрясла своим масштабом. Такого количества и разнообразия чешуекрылых я ещё никогда не видела. Но больше всего меня удивляло то обстоятельство, что за последние полгода судьба меня постоянно сводит с этими божественными существами, и каждый раз меня это потрясает. Я так увлеклась осмотром экспозиции, что не заметила, как промелькнуло время, и усталость стала меня понемногу одолевать.
   Остановившись у окна, я приняла бокал с лимонадом от официанта и стала рассматривать лужайку, что раскинулась за домом. Её ровный, аккуратно пострижений газон, красиво выложенные дорожки, цветущие кустарники вдоль забора немного отвлекли меня от неживой красоты выставки. Любуясь творением человеческих рук, я не сразу заметила две фигурки, появившиеся из неоткуда и движущиеся прямиком к нам. Они быстро приближались, и вот я уже увидала двух женщин, одетых в костюмы одного покроя, но разных расцветок. Затем стали просматриваться их лица и, о, какая неожиданность, это были старые мои знакомые дамы - гейши. Вот это был настоящий сюрприз для меня!
   Дамы величественно вошли в соседний зал, все присутствующие повернулись к вошедшим, и зааплодировали. Остальные гости подтянулись из других комнат к основному залу и присоединились к овациям. Я вошла последней.
   Как мне было приятно наблюдать за всеми приглашенными - они с восхищением и улыбкой на устах приветствовали этих маленьких хрупких женщин, а те в свою очередь раскланивались, прикладывая правую руку к области сердца. Когда гости успокоились, одна из дам сделала шаг вперёд и обратилась к ним:
   - Добрый день, господа! Благодарим вас за то, что нашли время и проявили желание прийти и полюбоваться этой выставкой. Мы, - она чуть повернулась к сестре и кивнула ей, - долго шли к этому дню. Это было делом всей нашей жизни и делом чести нашей семьи. Для того, чтобы вы смогли осмотреть эту экспозицию, много лет и множество людей искали, собирали, выкупали и сохраняли в тайне всю эту красоту. Каждый из вас внёс свой маленький вклад в это грандиозное мероприятие, даже не подозревая о том, что помогает нам. Большое спасибо всем, кто принимал в этом участие и низкий поклон от нашей семьи. В вашу честь мы приготовили каждому небольшой сюрприз и скромный банкет, который уже ждёт нас на втором этаже. Пойдём - те же, господа, и отметим это мероприятие бокалом шампанского.
   Гости опять зааплодировали, хотя и было заметно по их лицам, что они были крайне заинтригованы. Особенно меня удивил тот факт, что я тоже оказалась в числе тайных помощников. Что же я такого сделала этим двум загадочным дамам?
  
   Не успела я зайти в здание редакции, как тут же меня вызвал к себе босс.
   - И как это называется? - Без приветствия босс бросил передо мной утреннюю газету. - Весь город читает только вот это.
   В глаза бросился скромный заголовок статьи "В город вернулось достояние страны".
   - Что это? И каким боком это имеет ко мне отношение, - я пыталась быстро пробежаться глазами по строкам статьи, стараясь уловить её смысл.
   - А это то, то есть о том, где вы имели честь вчера побывать, мадемуазель, - с упрёком констатировал босс.
   - Ну и что? В чём моя вина? Если это мероприятие имело такой резонанс, так я вам вчера вроде что-то предлагала по этому поводу, - тут же нашлась я что ответить.
   - Так кто же мог подумать, что эта выставка окажется такой событийной! - босс вздохнул, и медленно подтянул газету к себе. Вот послушай, стал цитировать он, - "Через 65 лет в наш город вернулась ценная с научной точки зрения, и уникальная по своему количеству коллекция бабочек, собранная руками нашего соотечественника графа Н."
   - А выставка действительно меня потрясла, - восторженно ответила я. - А какой был стол на банкете!
   - А, так ещё и банкет был? - босс откинулся на спинку кресла, - ну ты и погуляла вчера, моя дорогая! Вот повезло, так повезло. Ну, и как ты собираешься реабилитироваться перед редакцией, перед коллегами, передо мной, наконец?
   - Лично для вас, только это должно остаться до поры, до времени в секрете, - загадочно шепотом ответила я и выдержала паузу, - есть право на эксклюзивное интервью с организаторами этой выставки.
   - Ты думаешь, это будет интересно? Что особенного могут дать читателям твои организаторы?
   - Интригующую историю восстановления коллекции, а история длинная, в 65 лет.
   - Хотелось бы поверить, - босс задумался, - хотя всё может быть, ведь царская ветвь, родовая кровь, это не шутки, сплошь благородные, интеллигентные люди. А потом война, охота за чужими сокровищами, элементарная человеческая зависть - двигатель всех конфликтов, приведшая к гибели потомка в каком-то колене родовитого семейства. Предположительно где-то есть наследники, личность самого графа тоже интригующая - коллекционер и ученый. Да, может быть ты и права, за коллекцией могли охотиться, могли её выкрасть, семью и самого графа убрать с дороги. Да, может быть интрига в этом деле. Ладно, пока молчок, буду с нетерпением ждать твоих отчётов. Постарайся меня информировать раз в неделю, собирай материал и готовься к интервью. Когда должна произойти встреча у вас?
   - Обещали пригласить через пару недель.
   - А чего так долго, - босс напрягся, - зачем откладывать в долгий ящик такую информацию.
   - Мало ли какие и организаторов дела, и на том спасибо, что именно со мной переговорили на эту тему, а то...
   - Ладно - ладно, - босс замахал руками, - только не надо вот так. Через две недели, так через две.
   На том и расстались.
  
   Уже давно прошли две недели, незаметно пролетел сентябрь, и вот октябрь вовсю разгуливает по улицам нашего городка, а приглашения от дам - гейш я так и не получила. Босс долго приставал ко мне с расспросами, но и он в конечном итоге успокоился и перестал донимать меня. Чтобы не мучить себя неизвестностью и мрачными догадками, я взвалила на себя всевозможные общественные обязанности, которые поощрялись нашей мэрией. Волонтёрство было очень востребованным, имело свой штаб и массу добровольцев, в их ряды записалась и я. Учитывая мою специфику работы, меня направили в музей помогать разбирать архивы и перечитывать старые подшивки газет и журналов довоенного времени. Мне нужно было к каждой экспозиции подобрать материалы того периода, собрать выдержки из статей по каждой тематике и готовый материал передавать в отдел выставок для оформления информационных стендов. Работа оказалась увлекательной, дающей возможность обогащать и свой собственный архив, охватывающий историю нашего городка. А ещё она мне дала возможность встретиться с человеком, который укрепил во мне не только профессионализм, но и разбудил чувства, называемые глубокими, личными, интимными отношениями. В общем, я влюбилась, и любовь оказалась взаимной. Моему счастью не было предела, познание нового, ранее неведомого мне чувства делало меня романтичной, рассеянной и задумчивой. Что-то я перестала замечать, что-то просто игнорировала, а потому о, когда-то данном, обещании дам - гейш, да и самих дамах я забыла напрочь.
   И вот в один из октябрьских дней, когда я собиралась на свидание, зазвонил телефон. Это была Мэри!
   - Добрый день, дорогая! Ты ещё не забыла нас? А мы вот только приехали и готовы с тобой увидеться, когда пожелаешь.
   Как я была удивлена этому звонку и вот такому предложению. Мне давали право выбора!
   - Как я рада вас слышать, Мэри, даже и не ожидала, - запнулась я от смущения, - простите, я стала терять надежду.
   - А зря, надежда ведь, по сути, не имеет права умирать,- ответила Мэри, - не буду больше вас задерживать, вы ведь куда-то спешите, не так ли? Ждём вас в любой день ближе к вечеру, предварительно можете позвонить. До встречи.
   Очередной раз Мэри обескуражила меня своей прозорливостью, как ей удаётся всё предвидеть, явно она обладает телепатией, - думала я, уже выходя из дома. - Мой любимый уже, наверное, заждался.
   На следующий день я, предварительно позвонив, мчалась на встречу со своими дамами. От нетерпения у меня чесались ладошки, я всё время ловила себя на мысли, что очень сильно тороплюсь и потому заставляла себя замедлять шаг, чтобы не стать "загнанной лошадью". Понимая, что рано темнеет и у меня мало времени остаётся для беседы, ругала себя за то, что поспешила со встречей, и нужно было назначить её в выходной день, но изменять ничего не хотелось, и потому я опять ускоряла шаг и снова останавливала себя.
   Меня уже ждали. Обе дамы приняли меня в том самом кабинете, где когда-то состоялась моя первая частная беседа с Мэри, а может, с Мэгги. На столике стоял тот же заварной чайник, три чашки с блюдцами, сухие фрукты и орехи.
   - Наконец-то мы встретились, дорогая. - Обе дамы по очереди меня обняли.- Присаживайся и расслабься, ты вся как натянутая тетива. Что тебя беспокоит?
   - Время, ведь его совсем мало, осень и рано темнеет, - начала я, умащиваясь в кресле.
   - Ну, не стоит из-за такой мелочи беспокоиться, у нас уйма времени и мы всё успеем обговорить. У нас грандиозные планы и ты должна нам помочь.
   - Спасибо за доверие, - я чуть смутилась и, кажется, покраснела, - но чем я могу вам помочь?
   - Своим талантом публициста! У тебя очень хорошо выходят статьи, очерки, а значит, ты сможешь помочь нам написать автобиографические мемуары. У нас собралось столько воспоминаний, что нам пора их изложить на бумаге. А так как это требует, во - первых, терпения, это у тебя есть, второе, опыта работы, и это у тебя есть. В-третьих, писательский талант, и четвертое, скрупулезность и аккуратность в ведении дел, то сам бог велел обратиться нам к тебе. Что мы и сделали, вот так!
   Я не знала что сказать, сидела и смотрела то на Мэгги, то на Мэри. В голове никак не укладывалась информация, только что изложенная мне.
   - Детка, прости за такой поток слов,- стала успокаивать меня вторая из сестёр.- Дело в том, что мы с тобой занимались, как оказалось в дальнейшем, одним и тем же делом. Мы восстанавливали семейный архив, который тесно связан с историей замка. Кое-что из твоих публикаций нам помогло найти и удалось вставить в летопись, как недостающие звенья. Нас, как и тебя, привлекают вот эти прелестные насекомые.
   Мэгги взяла со столика веер и быстро раскрыла его. Это был уже другой веер, но на нём тоже в центре восседала бабочка необычной расцветки. Она была изображена летящей, её полностью раскрытые крылья давали возможность продемонстрировать неповторный окрас, богатую палитру красок и необычайный узор.
   - Дело в том, что эти существа в нашей семье, в нашей жизни играют особую роль. Они являются нашими проводниками, помощниками, утешителями и защитниками, хотя из-за них мы потеряли большую часть родни, но в тоже время, они помогали нам в нашей необычной, авантюрной работе. И вот об этом мы хотим тебе рассказать, а ты, в свою очередь, всё это опишешь, и мы, таким образом, получим то, о чем тебя только что просили. Понятно?
   Я закивала, понимая, что меня ждёт увлекательная, но в тоже время, сложная работа.
   - Благодарю за доверие, - уже более уверенно ответила я, - о такой работе я мечтала последнее время. Очень люблю загадки, ребусы. Так когда приступим, у меня уже чешутся руки!
   И мы дружно рассмеялись.
  
   Если бы я знала, какая работа ожидает меня! Если бы мне кто-то когда-нибудь сказал, какую историю я услышу, какую тайну я узнаю, какая картина действий развернётся у меня перед глазами! Не всякому журналисту - историку (а я уже приписала себя к таковым) посчастливится прикоснуться к событиям, похороненным под грифом "секретно", и судьбой дарованной как клад.
  
   Договорились встречаться один раз в неделю, по субботам, и за чашкой чая под диктофон записывать долгий рассказ воспоминаний. Дамам надлежало перед каждой встречей составлять план - тему текущих повествований, а мне потом, долгими зимними вечерами, из этих воспоминаний собирать слаженный рассказ. Ох, и не лёгкая это была работа - ведь воспоминания, это поток впечатлений, ярких картинок жизни, кардинальных изменений, потрясений, особо счастливых минут этой семьи. И не всегда эти события идут логической чередой, прямым путём, вытекая одна из другой. Мне предстояло всё разложить по полочкам, выстроить простой исторический ряд из осколков событий удивительной жизни этих милых женщин, волею судьбы втянутых в вихрь послевоенных лет.
  
   Вдыхая аромат свежезаваренного чая, я, уютно расположившись в кресле, оббитом мягкой кожей, ждала начала нашей беседы. Диктофон и запасные кассеты, чистые листы бумаги и несколько тонко заточенных карандашей лежали рядом. Мэгги, или Мэри (?) зажигала свечи в дальнем углу кабинета, вторая из сестёр выставляла на стол вазочки с печеньем и цукатами.
   - Ну вот, мы готовы, дорогая, - сестры одновременно уселись в, рядом стоящие, кресла и я отметила по себя, что образовался треугольник.
   - Там, где трое, там и Бог,- неожиданно для себя промолвила я, сестры дружно закивали в знак одобрения.
   - Да, ты права, наша затея благословенна Богом, потому что несёт в себе миссию восстановления истины. Знаешь, мы ездили к своим родителям получить от них благословение на это мероприятие, - сказала одна из сестёр.
   - Как, ваши родители живы? - я была искренне удивлена. - Но, сколько им сейчас лет?
   - Да, живы, но стали часто болеть, вот мы и уезжаем всегда так неожиданно и так надолго,- ответила мне вторая из сестёр. - Маме 85 лет, папе 91, но выглядят они молодцом, вот, посмотри фото.
   Дамы быстро разложили десяток снимков. Я рассматривала каждый и удивлялась - мне улыбались два милых пожилых человека, глаза озорно блестели, зубы поражали белизной, а на лицах не было глубоких морщин.
   - И это они сейчас такие?- восторженно спросила я, не в силах поверить, что это снимки этого года.
   - Да, смотри дату, вот 2000, 09,07, это год, месяц и день.
   - Да - да, я понимаю,- продолжая рассматривать фото, я мельком отметила про себя, что снимки свежие. - А где они живут, далеко отсюда? Тут совсем не осень.
   - Они уже много лет живут в Таиланде.
   - В Таиланде?- я вдруг поняла, что крайнее удивление теперь будет моим постоянным состоянием.- Вот это да, а как это им удалось?
   - Стоп,- неожиданно сказала одна из сестёр, - мы забегаем слишком далеко, давайте всё-таки начнём сначала.
   - Давайте, - я взяла чашку и стала медленно пить чай, готовя себя к вечеру "открытий чудных".
   - Итак, мы начинаем, - сестры убрали снимки со стола и выложили листок с планом беседы, - наш дед принадлежал к старинному царскому роду, хотя и не носил громких титулов. Он просто был графом, но в первую очередь был учёным. Зная о его сильном увлечении, его отец, наш прадед, подарил ему поместье с небольшим замком. Этот замок и есть основной достопримечательностью нашего города.
   - Так вы и есть основные потомки графа Н.? - у меня закружилась голова, и зазвенело в ушах. Неожиданно сердце учащённо забилось. - Бог мой, что ещё такое я узнаю сегодня сногсшибательное?
   - Да, милочка, это наш родовой замок, но мы на него не претендуем, слишком много времени прошло, да и зачем нам эти проблемы. У нас есть этот дом, палисадник, за ним еще один дом, это музей. Вход в него со стороны параллельной улицы, и нам этого достаточно. Наш дед был заядлым учёным - энтомологом, бабочки были его страстью, его смыслом жизни. И когда слава о его коллекциях разлетелась по всему свету, его жена, наша бабка предрекла гибель семьи. Она чувствовала, что эти бабочки пронесут её родным горе, так оно и случилось. В конце 30-х годов к деду всё чаще и чаще стали приезжать какие-то люди и интересоваться коллекциями. Затем дед потерял интерес к поиску новых экземпляров чешуекрылых и стал искать музеи в других странах, чтобы передать всю коллекцию на хранение. Об этом узнали в мэрии города и донесли прямо в Рейх. Приехали немцы, и хотя они были в штатском, это уже рассказывала наша мама, всё равно вели себя нагло, расхаживая по дому, без спроса и стука разгуливали по всем комнатам, суя нос во все кладовые и чуланы, высматривали что-то в кабинетах деда. Кабинетов было несколько и в каждом, в своё время, были выставлены стенды с редчайшими экземплярами бабочек. После их отъезда дед созвал всех домочадцев, прислугу и рассказал о нависшей угрозе как стране, так и нашему дому, семье, всем окружающим. Он предложил желающим покинуть замок, а нашей маме покинуть страну. Надо сказать, что мама великолепный переводчик и как раз в 1936 году закончила институт с отличием. Особо хорошо ей давались восточные языки и в 1937 году, по настоянию деда она уехала в Китай со своим женихом - дипломатом. В 1938 году они вернулись в нашу страну, отгуляли свадьбу в замке и опять вернулись в Китай. В 1939 году родились мы, а в 1940 году, когда уже немцы медленно завоёвывали Европу, было совершено нападение на наш замок, убиты дед, бабка, мамины младшие братья, бабкина родня, и родня нашего отца, гостившая у маминых родителей, прислуга. Коллекция пропала. То ли дед успел её где-то пристроить, то ли её украли при нападении, тогда никто не знал. Замок чудом не сожгли, видно приберегли для оккупантов. Вот таким образом, мои родители разом лишились своих корней, родины, семьи. А потом началась война, которая охватила весь мир, это была война контрразведок и наши родители были одними из основных участников. Они были резидентами. Ты знаешь, что это такое?
   Я, молча, закивала в ответ, трепеща от услышанного. Такого поворота событий в своей жизни я даже и предположить не могла!
   - Продолжим, - в разговор вступила вторая из сестер. - Наши родители были внедрены через посольство в Китае, как консультанты по внедрению новых методов ведения сельского хозяйства. Страна большая, народу много и всех нужно накормить. А ещё подготовить эту страну к оказанию помощи воюющей Европе в плане продовольственных поставок. Внешне наши родители чем-то походили на низкорослых китайцев, оба были черноволосыми, невысокими, круглолицыми.
   - Да - да, вы тоже настоящие гейши, - воскликнула я, не в силах сдержать своих эмоций.
   - Ах, дорогая, гейши по своему происхождению являются японками,- укоризненно заметила одна из сестер. - Неужели ты забыла наши уроки?
   - Ох, простите, - я мгновенно покрылась красными пятнами, - за мою несдержанность.
   - Да, мы похожи на восточных женщин, ну, во-первых, потому что нашей кормилицей была китаянка и до середины 1945 года мы жили в окружении этих милых и спокойных людей. В начале 1942 года родителей перебросили в Японию, так как назревало вторжение японской армии на территорию Китая, а это война! Нас увезли в деревню к кормилице, и родители смогли нас забрать к себе только в начале 1945 года. Но жить всем вместе опять не удалось и нас отдали на воспитание "матушке", Оки-сан, так зовётся преуспевающая гейша, которая берёт нескольких девочек на воспитание. Мы стали сикоми - воспитанницы, хотя были на особом положении: нас не муштровали, не готовили по полной программе, как японских девочек, но основным, значительным урокам, необходимым в этом мире подготовили досконально. Мы прошли эту школу за десять лет, к тому времени мир поутих от войн, но резиденты были востребованы ещё больше, и у родителей работы было столько, что они стали и нас понемногу привлекать. Задания были не сложными - кого-то отвлечь, кому-то вскружить голову, кому-то помешать, с кем-то подружиться и кое-что разузнать. Нам очень пригодились уроки Оки-сан и, самое главное, нам нравилось помогать родителям и всех дурачить!
   - Это как? - Я моментально отреагировала на кокетливость рассказчицы.
   - А так,- в тон мне ответила Мэри (или Мэгги?),- допустим, должна состояться встреча двух агентов. Один другому должен передать какие-то сведения. Это может быть пакет, журнал или какая-нибудь вещь, случайно забытая на скамейке или столике в кафе. Для того чтобы эта вещь не попала из рук в руки, нужно на какое-то мгновение отвлечь одного из агентов. Он на долю секунды отводит взгляд на неуклюжую официантку или сногсшибательную красавицу, замешкается, и всё, второй агент в назначенное время не получает пакет, передача информации не состоялась! Время потеряно, стыковка не произошла, ведь все действия рассчитаны по минутам с расчетом на то, что всё чётко просчитано и отлажено. Чуть отвлёкся и всё! Ведь такие встречи зачастую происходили в людных местах, так сказать, на людях. Никто не учитывает такой форс-мажор как неожиданный отвлекающий манёвр в нашем лице, т.е. в наших схожих лицах, когда и официантка и сногсшибательная красавица похожи, как две капли воды и всё это действо происходит одновременно, промелькнув перед глазами мужчины - самца. Понятно?
   - Гениально, - только и смогла вымолвить я, восхищенно уставившись на рассказчицу. - И кто это придумал?
   - Наш гениальный папа, он резидент от Бога, но не будем о его успехах сейчас, время ещё не пришло, - дама театрально вздохнула, но тут же в разговор вступила её сестра.
   - Надо сказать, что было много историй, но мы хотим всё-таки о наследии нашего деда рассказать.
   - А начнём рассказ при следующей встрече, смотри, начало темнеть и гостье пора домой. Милочка, на сегодня материала тебе надиктовано предостаточно. Думаю, работы до конца недели тебе на каждый вечер хватит. Встретимся в следующую субботу, но перед этим созвонимся, хорошо?
   Я, молча, кивнула, потому как, от усталости захотелось поскорее лечь в постель и уснуть крепким счастливым сном.
  
   Недели, одна за другой, пролетали незаметно. В течение всей зимы я ждала очередной субботы, заинтригованная дальнейшим повествованием удивительной жизни моих милых гейш. Тщательно фиксировала основные моменты, потом, длинными зимними вечерами вместе с любимым человеком, вводила весь материал в компьютер. Затем он всё перечитывал и оставлял мне окончательно доработать и отшлифовать картинку повести.
  
  
   - Ну что, продолжим, - в очередной раз встретила меня Мэри (или Мэгги).
   Она одна была в кабинете, стол был сервирован так же - как будто я и не уходила никуда. Только я устроилась в кресле, разложила свои записные принадлежности, как в комнату вошла вторая сестра:
   - Ну что, продолжим, - сказала она точно таким тоном, усаживаясь рядом.
   - Вы истинно копии друг друга, - я с восторгом переводила взгляд с одной на другую,- даже реплики одинаковые!
   - Да милочка, мы действительно полные копии друг друга. У нас одинаково всё: разрез глаз, форма ногтей, длина пальцев, родинки, мочки ушей, мимика, жесты, вкусы, желания, мысли. И сны видим одинаковые, и даже родители у нас одинаковые, - последнюю фразу они сказали хором и рассмеялись.
   Обстановка располагала к долгой и плодотворной беседе.
   - Не будем отвлекаться, начнём, пожалуй. Итак, в прошлый раз мы остановились на времени, когда мы ещё были детьми и находились под опекой Оки-сан. Когда нам исполнилось по 16 лет, шёл 1955 год, мир был более - менее спокоен и родители, наконец, смогли забрать нас к себе.
   - Постойте, - я аккуратно вклинилась в рассказ, - можно спросить вас об одной важной детали? Извините, что перебиваю вас.
   - Спрашивай, - спокойно отреагировала рассказчица, - если говоришь о важности вопроса.
   - Как вы, ваши родители, ваша наставница пережили ядерную бомбардировку? Ведь Япония еле пережила такой удар.
   - Хороший вопрос и ситуация действительно тогда была пикантная. Мои родители знали о намерениях американцев и ждали ответного удара от них, так как за уничтожение своего флота таким подлым способом Америка должна была отомстить Японии. Родители устроили наш выезд из Китая так, что мы с няней выехали в Таиланд, а там нас ждала наша будущая опекунша и мы все вместе прожили там до начала 1946 года, привыкая к японской речи. Нас всё чаще оставляли с японкой, а китайская няня незаметно отходила от нас. Мы даже и не заметили, как эти две женщины поменялись местами. Родители только наведывались к нам, так как мы жили за городом, а они в одном из городов Таиланда. Агентурная штаб - квартира временно перевела своих сотрудников из Японии в эту страну. Вот так и мы плавно переместились, обойдя радиационные бури, хотя всё в этом мире относительно. Тогда умирали не только от радиации и облучений, много было других диверсий, и потому лично нас Бог миловал, видно наши предки откупили наши жизни ценой своих.
   - До двадцати лет мы спокойно жили, ничем особо не занимаясь.- Вступила в разговор вторая сестра.- Больше помогали маме с переводами, ведь по её настоятельному требованию мы знаем пять языков - два восточных и три европейских. При нас постоянно находилось несколько учителей, и мы учились, учились и учились. Литература была разноплановой, но в основном это тематика сельского хозяйства и техническая. Машиностроение, новые методы обработки и выращивания разных культур - для нас это была скука из скук, но помочь родителям очень хотелось, и мы усердно брались за любой перевод.
   Как-то к нам в выходной день заглянул папин друг, "коллега по работе". Мы тогда жили за городом - на лето родители снимали частный дом у моря. После душного Китая у мамы была жажда больших водных простор - она обожала купаться и нырять. Мы только собирались к морю, мама ждала нас на веранде, отец дремал в саду в гамаке.
   Спускаясь со второго этажа, мы услышали окончание фразы, сказанную "коллегой ":
   - Ваши девочки могут нам помочь, ведь дело совсем пустяшное, не опасное. Нужно прогуляться по парку минут тридцать, и всё!
   - Знаю я ваши тридцать минут, - отец задумчиво потирал подбородок. Увидев нас, он заулыбался, - а вот и мои красавицы. Посмотри, как они хороши.
   Коллега обернулся и восхищенно воскликнул:
   - Так это же, то, что надо!
   - Да, ты прав, но сделаем мы это немного по - другому. Идём в кабинет, а дамы пусть идут к морю.
   - Бог мой, какая прелесть,- не унимался папин друг, - миниатюрные, неповторимые, неописуемые красавицы. Они так хороши, как бабочки, порхающие над не полностью раскрывшимися бутонами роз.
   - Ну, запел, как восточный соловей, пойдем, хватит петь дифирамбы, а то зазнаются вот такие барышни и откажутся тебе помогать.
   Но мы - то сразу сообразили, чего хочет "коллега по работе". Каждая из нас уже обдумывала план действий, ещё толком не зная всей сути дела. Вот так нас случайно втянули на службу в агентурную сеть, и мы выполняли работу наблюдателей, или находились безмолвно в качестве сопровождения, пряча лица под всевозможными масками, соответствующей одежды и так далее. Наша жизнь превратилась в подмостки театра - мы мечтали стать именитыми актрисами, и жизнь постепенно превращала всё вокруг нас в театрализованную постановку. Стало как-то интересней жить, появились какие-то цели, интерес. Мы не знали, что ждёт нас завтра, чем кончится вчерашнее наше "выступление". Об одном мы жалели - мы не знали всей сути мероприятия, из-за чего всё начиналось, почему нужны были наши услуги и чем, в конечном итоге, всё закончится. Мы были "актрисами эпизодических ролей", безмолвных, безликих, мимолётных. Это напоминало о роли бабочки в окружающем нас мире, они ведь тоже безмолвные красавицы, свободно порхают сами по себе, их век короток и мало кто замечает, как они появляются на белый свет и как потом куда-то исчезают. Вот и мы были бабочками ускользающей неги - наша миссия была расслабить объект, отвлечь его на мгновение и испариться в дымке грёз. Поначалу нас, молодых девушек, это захватывало, развлекало, со временем захотелось чего-то большего, более значимого. Ведь годы пролетали незаметно, и нам уже по двадцать пять, по двадцать восемь.
   - О замужестве мы почему-то тогда не задумывались,- подхватила тему первая из сестер, - ведь молодые люди мелькали у нас перед глазами в таком количестве, что не то, что влюбиться, толком узнать их было некогда. Родители тоже этот вопрос не поднимали - так сильно увлекла всех нас их работа.
   И вот однажды у нас в доме опять появился тот самый "коллега по работе". Надо сказать, что он появлялся у нас крайне редко, т.к. с отцом они виделись в офисе одной фирмы, где были оговорены встречи. К нам же в дом он приходил, когда нужно было обсудить крайне важное событие, которое могло в скором времени проявиться, как большая проблема общего дела. Но на этот раз дело касалось нашей семьи - он принёс сведения о всплывших коллекциях бабочек, предположительно это могли быть экземпляры нашего деда. Кто-то инкогнито выставил на аукцион несколько экспонатов уникальной коллекции. Их было немного, но и это могло дать зацепку в поисках дедового наследия. Мама очень обрадовалась, а отец задумчиво потирал бороду и что-то бормотал под нос. Мы поняли, что у папы зарождается какой-то план, так как знали, что он тешил себя надеждой о том, что когда-нибудь коллекция всплывёт. Уж очень хотелось нашим родителям в память нашему деду восстановить коллекцию и вернуть на родину в знак вечной любви и благодарности за его подвиг перед наукой и перед нашей Родиной. Это было делом чести и, как потом мы узнали, целью всей жизни наших родителей.
   Сбор информации продолжался несколько лет - каждый из "коллег по работе" при любой возможности пересылал нашему отцу любые сведения о всплывающих, то в одной стране, то в другой, коллекциях чешуекрылых. В руках отца оказывались статьи из журналов, газетные заметки, аукционные каталоги, фотографии, брошюры с анонсами и описанием выставок. Раз в месяц родители закрывались вот в таком кабинете и изучали все эти материалы, делая выводы - наши или нет бабочки. Но всё было тщетно, всё было не то, и выходили родители из кабинета грустные и задумчивые.
   И вот, в день нашего тридцатилетия отцу нарочным пришла большая бандероль. Гостей тогда собралось немного, пару близких семье друзей, приехала кормилица из Китая, была наша Оки-сан и вот отец на глазах у всех начинает медленно вскрывать упаковку. Потом последовала вторая упаковка, под ней оказалась записка, на которой красивым витиеватым почерком было написано "С большим почтением и низким поклоном в память к графу Н." Мама охнула и быстро опустилась на стул, мы с замиранием сердца ждали появления чего-то неожиданного, папа замер и оглядел присутствующих:
   - Господа, чует моё сердце, что это весточка из прошлого.
   - Так разворачивай скорей, - начали мы торопись его.
   - Не могу, помогите мне, - отец присел на стул возле мамы.
   Оки-сан быстро подошла к столу и ловким движением рук вскрыла последний пакет. В её руках оказался большой и увесистый альбом в чехле из бледно - розового бархата, в центре красовалась большая бабочка цвета милори...
   - Как - как, - неожиданно перебила я свою рассказчицу. - Какого цвета?
   - Цвет милори, милочка, - удивилась дама, - ты разве не знаешь название цветовой гаммы?
   - У меня в голове давно крутилось такое название, и я всё время думала, откуда я знаю это слово? Ведь оно совсем не в обиходе.
   - Да, ты права, это старинное французское название темно - голубого, ближе к синему, цвета. Это особенный сочный цвет синевы, с ярким, броским оттенком.
   - Простите, - я чуть смутилась,- уж очень мучило меня это загадочное слово, которое я никогда в жизни не слыхала.
   - Пустяки, но ты правильно сделала, что остановила меня, - Мэри взяла веер, и взмахнула пару раз, разгоняя невидимый поток воздуха.
   - Нам тяжелы эти воспоминания, - Мэгги окончила реплику сестры. - Ведь с этого дня в нашей жизни стали происходить большие перемены, но всё по порядку.
   Альбом был тяжелый, и Оки-сан еле приподняла его, демонстрируя всем присутствующим. Ах да, надо описать этот альбом. Бабочка темно - голубого цвета на бледно - розовом бархате так броско смотрелась, что нельзя было глаз отвести. Её контур и тельце были выложены черным бисером, всё полотно крыльев выстегано нитками из ириса, окрас крыльев плавно переходил от тельца к краям, от нежно синего с голубизной до сочно синего, густого. Четко просматривались тёмные прожилки на крыльях, усики и хоботок. Но самыми удивительными были длинные "хвосты" на крыльях, это когда крыло на своей вершине удлиненное. Так вот эти "хвосты" были и на верхних, и на задних крыльях! Такая бабочка встречается в природе крайне редко, она уникальна как по форме, так и по окрасу. И не зря она была вынесена на обложку альбома, она являлась символом уникального труда нашего деда. Этот альбом и сейчас находится у наших родителей.
   В альбоме были выложены фотографии тех бабочек, которые были в коллекции нашего деда и эти фотографии были цветными, т.е. сделанными совсем недавно! Мы столпились гурьбой над альбомом и, медленно переворачивая лист за листом, с придыханием рассматривали снимки. Бабочки были одна краше другой, ни одного повторения, ни одного одинакового узора, но их оказалось только сто штук. На каждом листе, переложенном тонким пергаментом, было выложено всего по два снимка, и мама грустно сказала:
   - Это самая малая часть папиной коллекции, таких альбомов должно быть штук тридцать, а может и больше, я уж и не полню всех экземпляров, но если бы увидела, сразу бы сказала - из папиной коллекции или нет.
   - Не расстраивайся, дорогая, лиха беда - начало. Если к нам пришёл этот альбом, то значит, пришло время искать коллекцию, вот мы и начнём заниматься этим делом прямо сейчас.
   - Что ты задумал, Николя? - мама с тревогой посмотрела на папу.
   - Ах, дорогая, эта задумка уже много лет сидит вот тут и тут, - отец одной рукой прикоснулся к голове, второй к груди в области сердца. Я долго вынашивал план, искал компромиссы, подбирал возможные ходы и варианты, но звенья не складывались в слаженную цепочку. И вот сейчас я вдруг понял, что надо делать, как надо построить поиск, и наконец, кто этим будет заниматься.
   Отец на мгновение замолчал, театрально выдержал паузу и, улыбаясь, весело прошептал:
   - А заниматься будем все мы вместе и привлечём наших "коллег по работе", но это чуть позже, сейчас давайте праздновать день рождения наших красавиц.
   Вот так началась наша работа, вот так мы сделали свой первый шаг навстречу мечте всей нашей семьи. Вот так неожиданно мы втянулись в многолетние поиски, всевозможные приключения и невероятные интриги. Одна из них была для нас с сестрой, для наших родителей судьбоносной в полном смысле слова. Благодаря одному случаю, мы с сестрой осуществили свою заветную мечту, а родители заполучили львиную долю коллекции. Но, всё по-порядку.
  
   Я была увлечена рассказом сестер, меня заинтриговала информация об их заветной мечте, о которой я до сих пор и не догадывалась. Как же мне в голову не пришло, что в тот период времени они были молодыми, красивыми, энергичными девушками и у них должны были быть элементарные девичьи желания! А какие, можно было только гадать. Но я решила не ломать на досуге голову, а ждать следующей встречи с дальнейшим разворачиванием событий.
   И вот мы опять в кабинете сидим втроём, и я жду начала разговора. Сестры выкладывают на стол небольшие альбомы, несколько книг и журналов.
   - Ну, милая, начнем. Сегодня мы расскажем тебе о долгожданном дне, который внес в нашу жизнь особую прелесть бытия, раскрыл для нас неизвестные чувства и легким движением руки создал для нас радостное будущее.
   Меня охватил трепет - что я сейчас услышу такое, от чего сердце замрет на мгновение и адреналин взбудоражит всю меня!
   Сестры замолчали и переглянулись:
   - В этот день, - начала одна из сестер, - нам предстояло сыграть несколько ролей на "одной сцене". Мы должны были отвлечь одновременно нескольких людей в ресторане, даже не так - помешать одним людям и отвлечь других.
   - Особо нужно рассказать тебе об этом ресторане, - перехватила повествование вторая сестра. - Этот ресторан был особенным, может быль уникальным в своем роде, назывался он "Faberg pourdeux", в переводе " Фаберже для двоих ". Его хозяин, старый француз с русскими корнями, боготворил такой продукт, как яйца. Да-да, обычные яйца птиц и все в этом ресторане было связано с изображением этого продукта, начиная с интерьера, заканчивая меню. Зал был в форме яйца - овальным, двухъярусным. Как будто нижняя часть зала - желток возлежала в верхней части - белок. Окрас интерьера соответствовал идее, стены были окрашены в матовый белый цвет, окна задрапированы матовыми шторами и такого же цвета тюлью в мелкую сеточку.
   Столы располагались только в нижней части зала, в верхней части стояли буфетные столики, комоды с посудой для официантов. Особое внимание нужно уделить гостевым столам. Это произведение искусства! Вот смотри, у нас есть журнал с фотографиями.
   Мэри быстро развернула журнал в нужном месте, на двух страницах располагалась цветная фотография зала ресторана, внизу второй страницы снимок столешницы одного из столов.
   - Вот это да, - воскликнула я, - это же скопированный узор с ювелирных яиц Фаберже, как будто вид сверху. Даже форма столешницы повторяет форму яйца - с одной стороны зауженной, с другой стороны расширенной и чуть приплюснутой.
   - Ну да, мы ведь тебе говорили, что хозяин ярый поклонник Фаберже, ювелирного мастера при императоре Николае. Он решил увековечить, таким образом, шедевры этого ювелира, повторив на каждой столешнице узор, украшающий пасхальные шкатулки в виде яиц. Надо заметить, что размер стола был таковым, что за ним могли разместиться только двое посетителей. И отметь, как было продумано расположение, что каждая пара сидит к соседям спиной!
   Столиков было совсем немного - двенадцать, но их продуманное расположение создавало вокруг каждого места нахождения своеобразную зону уединения. Усаживаясь, пара автоматически попадала как бы в закрытое пространство, в котором третий был лишним, просто не было места для третьей особы. В зале столики стояли в шахматном порядке, располагаясь вдоль зала по четыре, в поперек зала - по три.
   Таким образом, в трех рядах стояло по четыре столика. Перед первым рядом столов была небольшая зона танцпола, хотя нам объяснили, что еще никто ни разу не выходил вальсировать. В первом ряду первый и третий столики стояли вдоль танцпола, центральный стол - поперек. Второй ряд был выстроен по обратной схеме: центральный столик стоял вдоль, а первый и третий - поперек. Третий ряд соответствовал первому, а четвертый - второму.
  
   Нас привели в этот ресторан, чтобы мы подробно изучили месторасположения каждого из столиков, осмотрелись, посидели в каждой зоне уединения, присмотрелись ко всем местам обзора. А задача была такова - через месяц здесь должна была состояться встреча двух людей, у одного из них находилась часть коллекции нашего деда, у другого - возможность откупить ее и вывезти за рубеж. Один из них хотел продать, второй - купить. Для успеха переговоров оба, и продавец, и лже - коллекционер, должны были воспользоваться услугами гипнотизеров, которые, в свою очередь, должны были повлиять на противоположную сторону своей энергетикой. Для такой встречи был зарезервирован центральный столик в первом ряду. Посидев за ним, мы внимательно осмотрелись и поняли, для чего были выбраны два крайних стола в третьем ряду. С тех мест перекрестно просматривался объект, который должен был попасть под гипнотическое влияние. Но это еще не все - было предположение, что лже - коллекционер мог привлечь агента - наблюдателя, который своими телепатическими способностями должен мешать "группе поддержки" противоположной стороны.
   Выяснив обстановку, проиграв несколько вариантов нашей работы, мы покинули ресторан, тем более что через пять минут он должен был открыться. В холле уже стояло несколько посетителей, когда мы, опустив вуаль и укутавшись палантинами, выходили каждая с небольшим перерывом из разных дверей зала. У парадного входа мы по очереди столкнулись с элегантным мужчиной, в котором узнали агента - наблюдателя. Наше предположение подтвердилось! На улице в машине нас ждал отец, которому мы все и рассказали.
   Рассказчица замолчала, и я заметила на лицах сестер загадочную томную улыбку.
   "Вот это да, - подумала я. - Неужели этот агент был тайным влечением моих дам?"
   Продолжила рассказ вторая сестра:
   - Отец насторожился, узнав о том, что мы столкнулись с агентом и предложил встретиться с одним из "коллег по работе", но нас больше волновало то, что именно нам придется столкнуться во время работы с этим человеком, а мы - то знали, на что он способен.
   Это был необычный агент! Его привлекали к, такого рода, работе только состоятельные люди и щедро оплачивали его услуги. Он был способен на многое: умел ввести в транс, заговорить, загипнотизировать, очаровать, соблазнить. В наших кругах говорили, что он даже перещеголял самого Казанову. Своей безупречной внешностью, очаровательной улыбкой, атлетическим сложением он просто притягивал дам с высшего света и обводил их вокруг пальца. Поговаривали, что он и разбогател благодаря своим "талантам". Но нас он заинтересовал совсем не этими способностями - нам захотелось опробовать на нем его же методы воздействия. Ну и еще, он нам нравился, как мужчина.
   Мэгги замолчала и посмотрела на сестру. Меня это насторожило, услышу ли я продолжение этой истории? Ведь на пути к дедовой коллекции лежали чувства двух сестер к одному мужчине и к тому же, к объекту противостояния.
   Сестры продолжали смотреть одна на другую, а я сидела, потупив свой взор на стол, делая вид, что рассматриваю картинки в раскрытом журнале. Молчание затягивалось, и я решила разрядить обстановку:
   - А скажите, - указала я пальцем на фото в журнале, - удалось ли вам оценить меню этого необычного ресторанчика? Неужели в каждом блюде были использованы яйца?
   - Ну конечно, милочка, - быстро отреагировала Мэри. - Меню было сплошь из яиц. Хотя, скажи мне, неужели в нашей каждодневной пище нет яиц? Утром мы едим, например, или омлет или яйца по-французски (пятиминутки). Любим котлеты, а там тоже есть яйца. Любой тортик печется с добавлением яиц. На самом деле, в обычном блюде зачастую присутствуют яйца, как незаменимый ингредиент.
   Я, молча, кивала, соглашаясь с каждым словом хозяйки, а в голове все время крутилась мысль о том, что, дай Бог, эти дамы придут к обоюдному согласию продолжить разговор на незаконченную тему и приподнять завесу их тайных желаний.
   - Давай закончим на сегодня рассказ, дорогая. Уже стемнело, наш водитель тебя отвезет домой. И не спорь, так будет и тебе лучше, и нам спокойнее. А встретимся мы через неделю, как всегда, в два часа дня.
  
   Эта неделя была для меня тяжким ожиданием. Понимая, что подошла к интригующим событиям, я вдруг испугалась, подумав, что сестры могут передумать и прекратить свое повествование. Мною овладело чувство ускользающей цели, вот я её уже чувствую, жду её появления и тут дымка рассеивается и... всё, то есть - ничего! Каждый раз, прослушивая диктофонные записи, я понимала, что еще шаг, и завеса спадет сама собой. Но неожиданная запинка рассказчицы, ее долгое молчание, последующий перерыв на целую неделю меня обескураживали и вводили в уныние. Я понимала - без дальнейшего повествования я не смогу правильно изложить ситуацию на бумаге. Та тайная информация есть кульминация мемуаров. Хотя, какие это мемуары, это чистой воды детектив!
   Неделя тянулась так долго, дни так медленно отсчитывались часами, что семь дней показались мне целым месяцем мучительного ожидания. Каждый вечер я молила Бога о том, чтобы никто не позвонил и не отменил запланированную встречу на субботу, чтобы сестры не передумали, и всё произошло бы как всегда.
  
   Подходя к дому сестер, я увидала своих дам, провожавших двух молодых людей. У калитки стоял автомобиль, а ребята паковали багаж. Постояв чуть поодаль, я решила пока не выдавать себя и дать спокойно распрощаться дамам с этими парнями. Чутье мне подсказывало, что никому из них не хотелось афишировать свои чувства у прохожих на виду, так как все происходило спешно, как будто отъезжающие опаздывали на самолет. Подождав, когда машина уедет, и дамы войдут в дом, я медленно направилась к ним в гости.
   - Как ты вовремя, дорогая,- встретила меня Мэри, кивая вместо приветствия.- Проходи в кабинет и располагайся. Мы сейчас подойдем и продолжим.
   Я облегченно вздохнула - слава Богу, мы таки продолжим прерванный рассказ.
   На столике все также лежали альбомы, журналы и прочая литература, и я поняла, что в тот вечер сестры разошлись сильно взволнованные. Не успела я разложить свой инвентарь, как быстро вошли одна за другой мои гейши. Выглядели они прекрасно в японских кимоно.
   - Не удивляйся, милочка, - сказала Мэгги, кивая мне вместо приветствия, - сегодня особенный день и потому мы должны выглядеть соответственно.
   - Да, дорогая, - Мэри поддержала сестру,- нам предстоит рассказать тебе то, о чем мы никому и никогда не рассказывали. Только наши родители догадались о произошедшем, но вслух ЭТО не было сказано никогда!
   Я, молча, взирала на стоящих передо мной сестер, и кивала в такт их словам. Затем наступила тишина, мы все трое смотрели друг на друга. Внезапно я спохватилась, что время-то идет впустую, и также, молча, указала каждой на кресло.
   - Ах, да, милочка, время-то идет, - сестры быстро уселись напротив друг друга,- продолжим.
   Они опять переглянулись, я почувствовала их скованность, то тут Мэгги взяла журнал и открыла его на той странице, где была фотография зала ресторана " Фаберже для двоих ".
   - Вот тут всё и произошло, - начала Мэри, - помнишь это фото? Так вот, в этом зале произошел перелом в нашей жизни, в поисковой работе наших родителей и после этого начали сбываться мечты всех нас. Хочу напомнить тебе цель этой операции - мы должны были расстроить сделку двух людей, обладателя коллекции бабочек и лже - коллекционера, перекупщика. А заодно помешать Агенту, который должен был защищать перекупщика от гипнотического влияния со стороны конкурентов. Я понятно пояснила суть?
   - Да, я все помню, - быстро отреагировала я на вопрос, - только вот не понятно мне, зачем надо было мешать этой сделке? Не легче ли было бы, потом у перекупщика выкупить воссоединенные части собранной ним коллекции?
   - Какая ты внимательная, - похвалила меня Мэгги, - но дело в том, что всплывшие части дедовой коллекции находились здесь, на родине, а эти люди были, на самом деле, обычными торгашами. Наш дед использовал пословицу " Если хочешь что-то спрятать - положи на видном месте ". Так вот он и спрятал большую часть коллекции, предварительно разбив ее на несколько частей, у своих верных друзей - хранителей, но те люди давно ушли на небеса, а их жадные к чужому потомки решили нажиться. Если воссоединенная коллекция уйдет за границу, тогда наши родители могут или потерять след в такой огромной стране, как Америка, или не смогут выкупить ее. Такие вещи на долгие годы оседают в частных руках, а дожидаться, когда что-либо изменится у такого коллекционера и он выставит все это на аукцион, нашим родителям было не реально, ведь все мы стареем, болеем и умираем.
   Я, молча, кивнула, понимая, какую поисковую работу проделал коллектив, собранный отцом моих дам, чтобы, в конечном итоге, наткнуться на неё на родине.
   - Не скрою, сложно было найти и семьи, где хранились части коллекции, и перекупщика. Но никто не думал, что на арену событий выйдет Агент в лице старого нашего знакомого. Мы прекрасно знали все его способности и манеру работы. Такого рода специалистов приобщают в особых случаях. И когда мы увидали его в фойе ресторана, наши сердца так сильно забились, что, казалось, этот стук услышат все посетители.
   Сестры переглянулись и кивнули друг другу, подтверждая свои эмоции в тот момент.
   - Этот Агент, не будем называть его имя, так как его уже нет в живых, был божественно красив, великолепно эрудирован, умен, остроумен и обладал явными магическими способностями. Говорили, что он был потомком именитой цирковой династии фокусников и магов. В его жилах текла голубая кровь, в полном и переносном смысле. Он имел благородные черты лица, был строен, высок. Будучи шатеном, имел потрясающую шевелюру волос и неимоверного цвета большие, чуть раскосые глаза. Глаза маринового цвета- цвета морской волны. Обладая такими данными, он использовал их, покоряя такие вершины в жизни и по роду своих занятий, что можно было бы издать пятитомник его мемуаров. О его похождениях и успехах говорили в обществе только шепотом, потому что это было: во-первых, политически опасно, во-вторых, не прилично, в - третьих, просто стыдно. В его сети попадали и высокопоставленные личности, и знаменитые люди. Для него это было просто игрой, а многие кончали жизнь самоубийством, когда тайное становилось явью. Хотя он и не считал свою работу тайной, хвастаясь очередной победой или успешной авантюрой. Он был очень богат и потому очень многое себе позволял, ничего не боялся, никого не стеснялся. И вот нам предстояло его вывести из игры - помешать ему, отвлечь, обескуражить, запутать каким-то образом. Отец, узнав о его появлении, приказал нам собрать все сведения о методах его работы, узнать его слабости, увлечения. Короче, найти его аххилесову пяту и использовать это место для выполнения нашей задачи. Нам предстояло за две недели найти людей, так сказать его жертв, расспросить их, сделать соответствующие выводы и разработать план действий.
   - И мы вложились в эти сроки, - перехватила инициативу вторая сестра. - Основной причиной его участия в этой встрече были все те же бабочки, он был одержим этими насекомыми, восхищался их природной красотой, считал самым совершенным божественным творением на земле. Но, коллекционером не был, а мечтал просто осмотреть всю коллекцию нашего деда и потому был, как бы, заинтересованным лицом в ее воссоединении в одних руках. Это было фатальным желанием.
   У меня от рассказа сестер стало учащенно биться сердце, я слушала, представляя все это, и сама видела себя там, в том времени полноценной участницей.
   - Дорогая, как ты себя чувствуешь, - вдруг спросила меня Мэри, остановив взмахом руки сестру, - ты вся красная. Наверно, подскочило давление. Выпей - ка чаю.
   Я взяла чашку и сделала пару глотков остывшего чая, посмаковав дольку лимона:
   - Все в порядке, просто я тепло оделась, а в комнате не очень прохладно, вы так хорошо протапливаете дом.
   - Да, у нас автономное отопление, сами себе хозяева, - успокоилась Мэри, - но не будем отвлекаться.
   - До дня переговоров, время " Ч ", оставалось ещё две недели. За это время мы сняли в гостинице, примыкающей к ресторану, две смежные комнаты с одной общей ванной. В ресторан из холла гостиницы можно было попасть через открытую веранду, обставленную всевозможными деревьями, цветами, кустарниками в кадках и вазонах. Продумав свои действия, мы тщательно подобрали гардероб, должным образом обустроили одну из спален - мы уже знали, что наше выступление окончится здесь, в номере гостиницы и потому должны были максимально приблизить интерьер комнаты к нашему замыслу. Своими помощниками мы выбрали бабочек!
   - Вот это да, - вскрикнула я от неожиданности, - а каким же образом?
   - Все очень просто. Бабочки были везде - на нас, на одежде, на веере, в виде подушек, на картинках, висящих на стенах, на коврах. Даже мыло в ванной было в форме бабочек. Родители предоставили нам право выбора и полное доверие в действиях - любой ценой отвлечь, вывести из игры, помешать свершиться сделке. Переговоры надо просто сорвать!
   Рассказчица замолчала, опустила голову, пальцами рук прикрыв глаза. Вторая сестра отвела взгляд в сторону и уставилась в окно. Мне стало неловко от того, что этим двум женщинам предстоит рассказать то, о чем умалчивалось столько лет. Было видно, что эти воспоминания мучают их. Я вдруг осознала, что ими двигала в первую очередь любовь к этому человеку, одна любовь на двоих. А уж затем, долг перед погибшими предками и обязательства перед родителями. Такова история жизни!
   - Что было, то было, - глубоко вздохнув, продолжила Мэри.- Такова история нашей долгой жизни.
   - Наступил день " Ч ", - продолжила рассказ Мэгги. - Переговоры были начаться в девять вечера. В восемь к нам в номер постучался посыльный с запиской, что группы поддержки уже на месте и столик для нашего объекта уже сервируется. Наше "выступление" должно было состояться около десяти, но к тому времени одна из нас, Мэри, должна была находиться уже в зале за центральным столиком в последнем ряду, а я должна была зайти в зал и медленно идти к этому же столику, двигаясь по левому проходу между первым и вторым рядами. Таким образом, первым выходом было мое дефиле. Я была в образе гейши, в шикарном кимоно вишневого цвета с глубокими разрезами по бокам. Под платьем прозрачная телесного цвета юбка, сзади на талии большой розовый бант, выложенный фалдами в виде крыльев бабочки. Я была без грима гейши, но при полном вечернем макияже, с уложенными волосами и веночком ниспадающей небольшой веточки цветущей сакуры. Я должна была медленно двигаться в конец зала и "случайно" споткнуться возле нашего объекта, то есть, я должна была первой отвлечь Агента от его работы. Мне нужно было сделать так, чтобы он посмотрел на меня.
   И вот я стою у дверей зала и внимательно рассматриваю публику - за центральным столиком в первом ряду сидят двое и оживленно ведут переговоры. Оба уже изрядно вымученные, чуть подвыпившие, спорят, жестикулируя, и тычут друг другу какие-то бумаги.
   "Что-то у них не ладится, - промелькнуло в моей голове, - значит наш объект "заблокировал" вокруг их столика территорию и гипноз группы поддержки не доходит до цели. Это хорошо, но не то, что нам надо. Этим двоим нельзя дать договориться о сделке!"
   Я медленно открываю дверь, пересекаю танцпол и направляюсь к проходу, обходя спорящих людей. Двигаясь по проходу межу столиками, я искала зацепку, чтобы создать видимость падения возле нашего объекта. И мне повезло - буквально перед моим вхождением в зону второго ряда, где сидел спиной ко мне и к спорящим торгашам наш объект, он вдруг выставляет на проход трость, держась вытянутой рукой за набалдашник. Острый конец трости входит в пол прямо у носка моего туфля. Я спотыкаюсь, резко останавливаюсь и, чтобы не упасть, хватаюсь правой рукой за тот же набалдашник. То есть, я облокотилась фактически на его руку, сильно сжав ее. Моя правая рука в момент резкого движения задела подол моего платья и обнажила мою правую ногу, обтянув её прозрачным подолом нижней юбки. Человек мгновенно реагирует на боль - его рука зажата моей, он резко поворачивает голову и смотрит в пол, где стоит его трость, затем его взгляд медленно скользит по моей ноге и на лице неподдельное удивление. На икре моей ноги он видит цветную татуировку бабочки, пьющую нектар из цветка. Надо сказать, что в то время цветных татуировок не было, на мою ногу был искусно нанесен смывающийся рисунок. Я выжидающе наблюдаю за ним, и мне казалось, что прошло минут десять, так долго он всматривался в узор на моей ноге. Затем он медленно поднял голову и наши взгляды встретились! Меня словно ударила молния - взгляд его глаз цвета морской волны нельзя было выдержать. Я вся затрепетала, волна горячего воздуха обдала меня с ног до головы, поднялась температура, закружилась голова, пересохло в горле. А в голове пульсировала фраза:
   "Все получилось! Теперь нужно спокойно сделать шаг вперед, продемонстрировать ему мою спину, он увидит мой бант - бабочку, отвлечется еще на одно мгновение. Это даст возможность Мэри появиться перед ним с другой стороны"
   Мэгги замолчала. Я смотрела на нее и видела перед собой уставшую пожилую женщину, пережившую еще раз встречу с судьбой. Она дрожащими руками взяла фужер с водой и залпом выпила ее.
   - Я еле-еле отошла от потрясения, - продолжила рассказ Мэгги. - Убрав руку с набалдашника, я дала ему возможность убрать трость и сделала несмелый шаг в сторону, закрыв собой группу наблюдения, сидящую в крайнем ряду за третьим столиком у буфетного комода. Они тоже были задействованы, дабы создать "перекрестный огонь". В этот момент справа появилась Мэри.
   - Я наблюдала за сценой первого отвлечения, ожидая свой выход,- продолжила свой рассказ Мэри. - Мне нужно было поравняться с Мегги, закрыв собой группу наблюдения, сидящую в третье ряду у окна. Я должна была привлечь внимание к себе, дабы дать возможность уйти Мэгги в тень. Увидав реакцию сестры, я поняла, что еще больше должна приложить усилий, чтобы заставить уйти наш объект отсюда. На мне было сари бледно розового цвета, длинные волосы были заплетены в две толстые косы, с вплетенными нитями из цветов и жемчуга. Они ниспадали на плечи, грудь, скрывая полупрозрачный топ, но от увиденного я так разволновалась, что мои соски набухли, выдавая свое место нахождения. В руках у меня был вот этот веер, и я быстро его развернула, пытаясь скрыть свое волнение. Шелест плотно спрессованного шелка издал такой неожиданный звук, что наш объект мгновенно отреагировал на него и повернул голову в мою сторону. Я медленно шла по проходу, приближаясь к его столику, стараясь не смотреть на этого человека, но любопытство брало верх. В шаге от объекта я смело посмотрела на него и поймала на себе его любопытный взгляд, но мне было этого мало. Взмахнув несколько раз веером, я уловила его ищущий взгляд. Он пытался рассмотреть узор на веере, моя бабочка порхала, ускользая, прячась и вновь появляясь на полотне. Мужчина чуть поддался вперед, пытаясь рассмотреть движущуюся картинку, и тут я ловким движением кисти захлопнула веер. От такого действа накидка сползла с плеча, обнажив грудь и открытый живот. Наш объект обомлел - на моем животе красовалась бабочка - тату размером с ладонь, она четко просматривалась. Его взгляд блуждал по моему телу, от сосков до узора на животе, а мое тело предательски выдавало мое вожделение - грудь налилась, соски увеличивались прямо на глазах, живот колыхался от учащенного дыхания. Мужчина медленно поднялся и пошел за мной. Я шла как в тумане, едва улавливая входную дверь. Швейцар галантно открыл ее, выпуская нас. Я пыталась ускорить шаг, направляясь к открытой веранде. В голове промелькнула мысль:
   "Все получилось! Теперь нужно быстро выйти на воздух, отдышаться, привести себя в чувство и дождаться сестру "
   Но только я оказалась на веранде среди цветов, как кто-то схватил меня за талию и резко повернул к себе лицом. Передо мной был наш объект.
   Мэри глубоко вздохнула и замолчала. Ее лицо пылало, руки дрожали. Мэгги налила ей в фужер воды и сказала:
   - Дорогая, успокойся, ведь это было так давно. Сколько раз мы давали друг другу слово - больше не переживать те дни так сильно.
   - Это было недавно, это было давно, - то ли пропела, то ли прошептала Мэри, - но это было с нами, это было в нашей жизни. И это было великолепно! Да-да, такого с нами больше никогда не происходило, впрочем, мы и не стремились повторно пережить такие эмоции - нам хватило тех, по сей день. Не правда ли Мегги?
   - Да, конечно, дорогая. Дело в том, что к тому времени нам уже было за тридцать, прошла первая молодость. Мы были зрелыми, самодостаточными девушками, со своими взглядами на семейную жизнь, с определенными требованиями, и глубоко укоренившимися привычками. И потом, нам так комфортно было в семье родителей, что о своих семьях мы и не мечтами. Хотелось только одного - детей.
   - Мэгги, дорогая, позволь мне продолжить, - Мэри нежно прикоснулась к руке сестры.
   - Прости, я немного увлеклась, - кивнула ей в ответ сестра.
   - Итак, продолжим,- Мэри глубоко вздохнула и улыбнулась. - Дело в том, что я уже знала, так просто мы не расстанемся. Чувствуя обоюдное влечение, у меня в голове мгновенно созрел план дальнейших действий, и я ждала повод развить события в нужном мне русле.
   Оказавшись в объятиях этого мужчины, встретившись с его чарующим взглядом, чувствуя через ткань платья его возбуждение и страсть, я просто обмякла в его руках. Удерживая меня от падения, он еще сильнее прижал меня к себе, и по моему телу прокатилась такая волна вожделения, что голова снова закружилась.
   - Как вы прекрасны, незнакомка, - прошептал он мне на ухо, - я не в силах сдержать свои чувства и эмоции.
   - Я сейчас сойду с ума, - еле слышно прошептала я, чувствуя его губы на своей шее. В низу живота вдруг сильно закололо, и сильный жар стал медленно разливаться по телу. - Идем ко мне в номер.
   Он быстро отстранился от меня и кивнул. В его глазах я увидала такую страсть, что мое тело содрогнулось от предвкушения соития. Мы быстро прошли по веранде, молча, поднялись в мой номер и, не зажигая света, прошли в спальню. Все, что происходило со мной дальше, я помню смутно. Я пришла в себя в тот момент, когда почувствовала в себе его орган и жаркое дыхание.
   - Ты девственница? - привел меня в чувство его вопрос.
   - Не бойся, я этого очень долго ждала, смелей, - успела прошептать я и опять потерялась в вихре страсти и дикого желания.
   Услышав свой крик от умопомрачительного оргазма, я вновь пришла в чувство и поняла, что нужно прерваться на время. В наши сексуальные игры нужно было вовлечь сестру, а сделать надо было это незаметно. И тут меня посетила гениальная идея:
   - Радость моя, - промурлыкала я своему партнеру на ухо, - ты доставил мне такое удовольствие, позволь и мне еще раз удовлетворить тебя и удивить.
   - Большего счастья, чем ты - мне уже и не надо, - покрывая мое лицо поцелуями, прошептал он. - Я о девственнице, да еще и с такой бабочкой здесь, - он прикоснулся губами к животу, - и там, его рука скользнула к моему лону, я и мечтать не мог. Ты женщина моей мечты, по своему темпераменту и страсти ты подходишь мне полностью.
   Он нежно притронулся к моему лону, и я опять затрепетала от дикого желания чувствовать его в себе.
   - Я еще раз хочу доставить тебе такое удовольствие. Признайся, ты ведь никогда в жизни не осуществлял свою мечту дважды. А я смогу, поверь мне.
   - Признайся, ты хочешь ускользнуть от меня, - приподнявшись на локте, он пристально посмотрел на меня, и я в темноте заметила блеск его лучезарных глаз.
   - Я от тебя никогда не уйду, клянусь, - обхватив его шею, я одарила его страстным поцелуем, возбуждая его, - сделаю такой шаг только тогда, когда ты сам этого захочешь.
   - Как можно отказаться от такого, - прошептал он, пытаясь вновь овладеть мною.
   - Постой, потерпи чуть - чуть, мне нужно в ванную комнату, - выскользнув из-под него, я быстро вышла из спальни, плотно прикрыв дверь за собой.
   Быстро прошла в ванную, а затем в соседний номер к сестре. Мэгги сидела в кресле, свернувшись в клубочек. Мне вдруг стало так жалко ее, но я, сделав вид, что ничего не замечаю, шепотом скомандовала:
   - Быстро в ванную, раздевайся догола, разбирай свою прическу, смывай макияж, пошли.
   Сестра удивленно посмотрела на меня, но, молча, поднялась и направилась за мной. Я помогла ей приобрести такой же вид, как и у меня, давая наставления и посвящая в подробности постельной игры, чтобы наш партнер не догадался о подмене. Затем выставила ее за дверь:
   - Иди в спальню и повтори все то, что делала я, - благословила я сестру.
   Так мы провели три дня и три ночи, меняясь для отдыха. Заказывая обеды в номер сестры, мы, таким образом, подкармливали своего мужчину, стараясь не давать ему передыха. Но он был еще тот жеребец - умудрялся удовлетворять нас обоих. Наш мужчина так и не догадался о постоянных подменах.
   - В те дни мы и не думали, что будет с нами дальше, - перехватила инициативу Мэгги, - нас так захватила эта игра, так завела страсть, что мы не могли насладиться его сексуальной игрой. Он был мастер секса, великолепный партнер, умеющий вытворять такие вещи, что нам и в голову не приходило, что он знаком с камасутрой. Но всему когда-то приходит конец - с едой нам стали подбрасываться от нашего отца записки с требованиями объяснить ситуацию и напоминаниями о незавершенном деле. Хотя мы и помешали переговорам, но все же дело считалось не завершенным - не были найдены все хранители коллекции деда. И нам пришло в голову использовать нашего мужчину в этом деле. За те трое суток, что мы провели с ним вместе, стало ясно, что он намерен продолжать связь и даже намекал на женитьбу. Но вот на ком он хотел жениться, на мне или Мэри? В наши планы это вовсе не входило, хотя после таких ночей нам трудно было с ним расстаться - он действительно по всем параметрам подходил нам. Но он один, а нас двое, а потому надо было как-то поддерживать эту странную связь, не выдавая наши подмены.
   К вечеру третьего дня наш мужчина вдруг спохватился:
   - Бог мой, ведь я пропустил очень важную встречу, - заметался он по комнате, - мне нужно ненадолго покинуть тебя, my butterfly. Я хочу встречи с тобой, где тебя найти? Здесь?
   - Мое путешествие заканчивается завтра, и я покидаю эту страну.
   - Как, ты уедешь, покинув меня? После таких ночей ты не можешь вот так просто всё бросить и уехать! Неужели я тебе не подошел как партнер?
   - Любовь моя, - я быстро подскочила к нему, обняла, заглянула в глаза, - ты мой единственный мужчина, больше у меня не будет таких, как ты. Я буду любить тебя всегда, хотя это звучит глупо и наивно. Только ненормальный человек сделает такие выводы после всего лишь трех ночей. Но каких! Безумных, сумасшедших, счастливых, умопомрачительных. Я безумно тебя люблю!
   Мэри вдруг запнулась и испуганно посмотрела на сестру:
   - Прости меня, Мэгги, но я тогда говорила за нас двоих. И эти слова, сказанные тогда в порыве чувств, были словами нашими, твоими и моими. Прости, родная моя, так случилось, что признания исходили от меня, но они нам обеспечили в дальнейшем такие счастливые годы жизни.
   Мэгги молча, кивнула, похлопав ее по руке:
   - Всё в порядке, дорогая, не переживай. Я благодарна тебе. И у меня были минуты для признаний, но я не делила их на твои и мои, это были наши минуты. Продолжай.
   Мэри улыбнулась и продолжила:
   - Когда отец узнал, что коллекция спрятала на родине, т.е. что она никуда не выезжала из этой страны, он стал хлопотать о ремонте вот этого дома, когда-то принадлежавшего его родителям. Вот мы и переехали из гостиницы сразу сюда. Отец ничего не спрашивал о трех потерянных днях, а сразу доложил, что за это время успел вычислить еще одного хранителя. Мы тяжело пережили и расставание с любимым человеком, и предшествующее этой встрече, "наше представление", так как нами было потрачено много сил и энергии. Но со временем все успокоилось, наладилось. А через неделю Мэгги получила на почте "до востребования" письмо с приглашением о свидании от нашего мужчины. Но наша встреча состоялась только через месяц, нам срочно пришлось выехать к маме в Таиланд, так как она заболела.
   Благодаря нашему Агенту отец вышел на остальных хранителей коллекции, которых разыскивал перекупщик. Таким образом, сам того не ведая, наш мужчина помог узнать местонахождения коллекции. Дело оставалось за малым, помешать перекупщику, успеть предъявить права нашей семьи на коллекцию и забрать её. На это ушло несколько лет, прежде чем вся коллекция воссоединилась. И все эти годы мы тайно встречались с нашим мужчиной. Так случилось, что он купил дом для наших свиданий на соседней улице - владельцы выезжали из страны на ПМЖ в Израиль. Как потом оказалось, этот дом стоит на участке, граничащим с нашим - нас разделял лишь газон и забор. Но знали об этом только мы с сестрой, храня тайну несколько лет. Теперь, когда в нашей жизни столько всего поменялось, мы решили из того дома сделать музей бабочек, таким образом высказать благодарность нашему мужчине, а тогда, когда в нашей жизни только-только стало появляться что-то новое, мы и не думали о будущем.
   Каждую ночь мы по очереди приходили в тот дом, прокрадываясь через потайную калитку в заборе. Но время шло и нашему мужчине уже хотелось видеть свою любимую рядом не только ночью, но и днем. Потом стали появляться просьбы о содержании дома, хозяйственные вопросы. Нам пришлось лавировать в такой обстановке, ловко скрывая, кто из нас в данный момент даёт распоряжения прислуге. Наш мужчина часто отлучался, уезжая на пару недель по делам, тогда было легче нам скрывать, кто есть кто. Сложнее было, когда он отменил все поездки и требовал постоянного присутствия одной из нас. А в один из дней он преподнес Мэгги кольцо и сделал предложение. Он звал замуж! Это был фурор. В наши планы это не входило!
   Всё решилось в один год.
   Мэри замолчала, посмотрев на сестру. Мэгги ответила ей кивком головы и продолжила рассказ:
   - Надо сказать, что за те несколько лет страсть между нами не только не угасла, она "вышла из берегов", если можно так выразиться. Если первое время мы чередовали ночи, то буквально через полгода нам пришлось чередоваться в течение одной ночи. Его страсть просто кипела, мы менялись местами лишь тогда, когда он засыпал, давая друг другу небольшой отдых и возможность насладиться этой любовью. Мы любили его так сильно, желали его так сильно, что чуть не совершили " Amour des trois ", слава Богу, нам помешала луна, которая ярко освещала нашу спальню. После одной такой бурной ночи, за завтраком он и преподнес мне кольцо. Нельзя сказать, что это было неожиданно, ведь он часто заводил разговоры о том, что пора иметь семью, детей, покой и уют. Сетовал на то, что его родители ждут, не дождутся внуков, что он видит только меня в качестве его жены и матери его детей. Гарантировал обеспеченное будущее, и надо сказать, это оказалось правдой. Мне пришлось взять время на раздумье и сообщить новость сестре. Это было перед новым годом.
   Мэгги замолчала, тяжело вздохнув, пригубила стакан воды и продолжила рассказ:
   - Мы решили отказать ему в браке, но сделать это договорились не сразу. От такого мужчины отказываться нельзя, ведь он подходил нам по всем параметрам. И он любил нас! Порой казалось, что наши отношения - это сон, такого в жизни не бывает. Но когда каждый день у тебя в душе как праздник, все складывается гладко, спокойно, понимаешь, что все это неспроста. Мы не могли ни с кем поделиться своим счастьем, мама была далеко, подруг у нас не было вообще. Из классических книг великих авторов мы не могли почерпнуть ни какой подсказки, понимали лишь одно - если все идет так хорошо, значит скоро этому придет конец. Но каким он будет, нам знать не хотелось, потому и жили одним счастливым днем, ничего не планировали, ни о чем не мечтали.
   Разговор о женитьбе отпал сам собой, нашего мужчину срочно вызвала к себе родня, и он спешно уехал, оставив мне банковский чек и доверенность на право владения домом. Он уехал перед Рождеством, а через три недели мы узнали, что беременны. Нашему счастью не было предела, но в душе затаилась тревога. Нас по очереди одолевала тоска, пропал аппетит, что-то мучило, терзало душу. Зарождалось предчувствие беды, но мы гнали эту мысль от себя, мечтая лишь о том, чтобы он поскорее вернулся. Нас совсем не волновало то, как мы одновременно станем мамами, и как мы об этом скажем нашему мужчине. Наши родители часто любили повторять "доверяй пространству", т.е. все будет так, как должно быть, всё решиться само собой. Так оно в дальнейшем и произошло.
   Наш мужчина приехал в начале весны, когда абрикос в саду расцвел. Он еле зашел в дом, и я сразу поняла, что он болен. Как потом выяснилось, легкая зимняя простуда медленно переросла в воспаление легких. При слабом иммунитете и низком гемоглобине организм практически не боролся с болезнью, и мы видели, как он чахнул на глазах. Пытаясь как-то его поддержать, мы испробовали всевозможные средства, даже китайские настойки на травах и змеиных ядах, но все было даром. Мы решили сказать ему, что я жду двойню, эта новость его сильно взбодрила и болезнь на время отступила. Наш мужчина светился от счастья, все время убеждая нас, что это точно будут мальчики. Мысль о продлении рода его окрылила, он оживился, начал оформлять бумаги на меня, как на будущую владелицу своего дома, открыл счет в банке и положил туда солидную сумму.
   В начале лета, когда наши фигуры стали меняться, наш мужчина не мог нарадоваться, старался чаще прикасаться к животу, поглаживал его, разговаривал с ним, как с живым человечком. Вечерами он рассказывал каждой из нас, каким он будет отцом, как будет ухаживать за мальчиками, как будет водить их гулять, какие игрушки нужно будет им покупать.
   Однажды он принес в дом несколько больших коробок, и вечером я увидала огромную детскую железную дорогу с множеством паровозиков, вагончиков, светофорчиков и всяких разных деталей. Его радости не было границ, а у меня вдруг защемило сердце - ему не суждено будет поиграть с сыновьями в эту игру.
   Осенью опять пришла телеграмма от родни, и ему пришлось уехать. Перед отъездом он сказал, что едет обрадовать свою семью скорым прибавлением, обижался, что женитьба не состоялась, обещал вернуться через пару недель, но ... наши сыновья родились без него в конце октября. Утром начались роды у меня, днем у Мэри, а вечером пришла телеграмма о его смерти.
   Мэгги замолчала, опустив голову, Мэри отвернулась, пряча глаза. Мне опять стало неловко оттого, что эти две женщины заново переживают горестные минуты своей жизни.
   - А сколько ему было лет? - несмело начала я отвлекать дам от горестных воспоминаний.
   Мэри вздохнула и тихо ответила:
   - Он умер накануне своего сорокового дня рождения. У нас была разница в семь лет. Мы знали, что нам отведено немного, такова уж наша судьба, что мы однолюбы по своей сути, нам это передалось по наследству ещё от деда с бабушкой. И родители наши однолюбы. Наша жизнь схода с жизнью сиамских близнецов - вечно быть вместе и это нам очень нравиться. Нам никогда не бывает скучно, мы друг друга не раздражаем, тоскуем, когда приходится расстаться на короткое время. Проанализировав недавно прожитую жизнь, мы поняли, что быть всегда вместе - наша судьба и самыми счастливым временем считаем тысячу дней, прожитых с нашим единственным и любимым мужчиной. В честь самого удачного, судьбоносного, светлого отрезка нашей жизни мы создали вот это полотно. Обернись и посмотри на стену.
   Я медленно приподнялась и повернулась лицом к стене, на ней висело большое полотно в дорогой рамке красного дерева, обтянутое темно-синим бархатом, а на нем по всему полю были прикреплены бабочки всех форм и размеров, сделанные виде брошей из выпуклого серебра.
   - Вот это да, - только и смогла вымолвить я, увидав такое большое количество брошей - бабочек. - И здесь тысяча штук?
   - Да, тысяча.
   - Где же вы столько набрали брошек?
   - А по всему миру. Мы ведь двадцать лет провели в путешествиях, побывали во всех странах мира. Только последние три года не выезжаем никуда. Обустраивали все здесь, да к родителям четыре раза в год выезжаем на пару недель. Нам нужно было жить дальше, поднять сыновей, дать им образование. Но основным занятием было воссоединить дедову коллекцию, собрать ее в нашем семейном музее, составить каталоги, обновить рамки, проверить состояние самих бабочек. Ведь они требуют правильного хранения. Нам пришлось изучить столько специальной литературы по этому делу, что сейчас мы считаем себя специалистами высшего класса, - улыбаясь, закончила Мэгги.
   - И ты знаешь, эти бабочки прелюбопытнейшие существа, - продолжила Мэри, - нас так захватила эта наука, что нам пришлось даже записаться на курс в университет и пройти стажировку на кафедре биологии. Это очень интересно, и нам это было необходимо, потому что мы подошли к хранению коллекции очень серьезно, учитывая возраст каждого экспоната в отдельности. Наш дед на тыльной стороне каждой рамки писал дату создания и название бабочки, вот этой информацией мы и воспользовались, составляя каталоги, подбирая смеси для обработки каждого экспоната для сохранения цвета, формы крыльев и конечностей. Вначале мы это делали вдвоем, со временем нам стали помогать сыновья и все равно на это ушло целых пять лет. Надо особо отметить, что коллекция воссоединялась пятнадцать лет с того памятного дня. Некоторые экспонаты поступали в таком ужасном состоянии, что руки опускались их восстанавливать и тогда на помощь приходили наши сокурсники и педагоги, разыскивая подобные экземпляры погибших бабочек. Вот почему так долго собиралась коллекция, вот почему в её воссоздании принимало участие столько людей. Честно говоря, мы не планировали афишировать эту коллекцию и выставку не собирались оформлять, но вначале родители, потом кафедра биологии начали поднимать этот вопрос. Родители хотели публичности в память отца, кафедра - публичности уникальной коллекции соотечественника. Желания совпали, и мы подчинились большинству. Работы в тот момент было проделано много и все экспонаты были на своих местах. По существу, музей, предназначенный только для хранения дедовых трудов, был полностью готов, а вот музей для обозрения и посещения - нет. Пришлось пересмотреть формы стендов, расстановку экспонатов, освещение и прочие ситуации, вот этим мы и занимались последние полгода. Все идеи и их воплощения легли на плечи наших мальчиков.
   - А где они сейчас? - поинтересовалась я, вспомнив о том моменте, когда увидала своих дам, провожавших двух молодых людей.
   - Уехали к нашим родителям в Таиланд, - ответила Мэгги, - мы тоже планируем в ближайшее время присоединиться к ним. Но прежде нам нужно закончить наши мемуары и рукопись взять с собой. Мы решили ознакомить родителей с нашими воспоминаниями. Если все будет хорошо, и мы получим благословение от них, к лету надеемся издать наши мемуары небольшим тиражом для своей библиотеки.
   Я задумалась - уже готовый материал был далеко не идеальным, т.к. сюжетная линия ещё не просматривалась. Та информация, которая была у меня на диктофоне и внесенная в компьютер в виде хроники, требовала художественного обрамления, тщательной вычитки, элементарной стилистической обработки. Таким образом, мне требовалось недели две полного завершения работы. Картинка произведения в моей голове уже полностью сформировалась, я видела каждый эпизод, как в кино, на своем месте и оставалось только за малым - всё красиво изложить на бумаге. А это еще неделя плотного графика работ.
   - Деточка, отчего ты загрустила? - отвела меня от раздумий Мэгги.
   - Я прикидывала, сколько времени уйдет у меня на готовый, слаженный материал для вас. Получилось три недели.
   - Три, так три. У нас как раз на это время есть незаконченные дела. Ты спокойно редактируй, подгоняй материал до совершенства, а когда всё будет готово, позвони.
   На том мы и расстались.
   Через три недели я передала рукопись в бумажном варианте и на жестком диске сестрам, мы обсудили художественное оформление, подобрали фотографии как сопроводительный материал и сестры улетели в Таиланд.
   Моя жизнь как-то сразу стала размеренной, спокойной. Не нужно было вечерами корпеть перед компьютером, набирая текст, многоразово прослушивать диктофонные записи. Улавливать интонацию, подбирать слова, выражения, отражающие сложные моменты, пикантные ситуации, чувственные сцены из жизни моих героинь.
   У меня вдруг появилось много свободного времени, и я могла беззаботно проводить вечера в развлечениях, на свиданиях, в кругу семьи.
   Свобода, бремя обязательств так захватили меня, что только в августе я вдруг спохватилась, вспомнив, что прошло уже полгода, а весточки от своих дам я так и не получила.
   В последние дни лета мой любимый сделал мне предложение, и мы решили создать свою семью, провести свадьбу в конце сентября.
   Весь месяц ушел на подготовку и меня опять закрутили заботы и приятные хлопоты. Ах, какое счастье пережить эту приятную суету, что-то примерять, что-то планировать, что-то придумывать.
   И вот день торжества настал. Моему ликованию не было предела. Когда мы выходили из зала бракосочетания нас приветствовал настоящий осенний листопад. Легкий теплый ветерок кружил над деревьями, срывая желтую, багряную листву и бросал к нашим ногам. Листья падали, выстилая перед нами разноцветный ковер, а мы ступали по ним, задевая и пиная. И тут я вспомнила, как два года назад я бродила по улицам города, и вот такой же ковер осенней листвы привел меня к стенду с объявлениями. Два года назад осень подарила мне знакомство с двумя очаровательными гейшами, одарила меня теперешним счастьем. Эти две загадочные женщины промелькнули в моей судьбе, как облачко из множества разноцветных бабочек, подхваченных вот таким же теплым ветерком. Очаровав меня, они исчезли из поля зрения, оставив в памяти восторг, восхищение их самобытности, обаяния, таланта и ... горечь от ускользнувшего счастья общения с ними. Как жаль, что всё манящее, увлекательное, интригующее быстро исчезает, не дав насладиться в полной мере своим присутствием. Как порой хочется продлить мгновение, растянуть удовольствие, вкусить манящее, расширить рамки приятных времяпрепровождений, ощущений, невообразимой неги, и просто элементарного земного счастья. Мне вдруг так захотелось продлить хоть на миг сиюминутное блаженство, что я остановилась и, посмотрев мужу в глаза, прошептала:
   - Давай не будет спешить. Давай медленно пройдемся по этой листве, вдохнем пока еще теплый воздух бабьего лета. Пусть этот теплый ветерок покружит вокруг нас, поиграет моей фатой, потреплет твои волосы, подол моего платья, засыплет нас осенними листьями. Давай задержим это мгновение, это ускользающее чувство ликования. Ведь такое больше никогда не повторится в нашей жизни. Будут еще дни, но они будут другими, и листья будут не такие, и ветер чуть другой и не будет больше фаты!
   Мой любимый улыбнулся мне, кивнул в ответ и мы медленно, шаг за шагом, стали двигаться по аллее, растянувшейся вдоль парка, выводя нас к свадебному кортежу. А потом вдруг взял меня на руки, крепко поцеловал и закружил, выкрикивая:
   - Не бойся ухватить миг счастья за хвост, ты всегда сможешь его удержать. Пусть в нашей жизни их будет много, и мы из них соткём красивый ковер нашей истории, повесим его на стену в нашей спальне и будем показывать его нашим детям, гордые тем, что у нас были эти мгновения, и они сделали нас счастливыми. Мы их сохранили, сберегли и увековечили. Не горюй за ускользающими мгновениями, они не исчезают, они плавно, не заметно для глаз, переходят из одного состояния в другое, так протекает жизнь! Главное, чтобы ты в этой жизни оставила свой след в делах, в детях, в творчестве.
   Я сразу же вспомнила о рукописи, о незаконченной работе. Ведь главное в этой ситуации - издание этих мемуаров в виде полноценной книги, пусть даже небольшим тиражом. Дело не завершено, не случилось логического конца. Но ведь в этом не моя вина, рукопись находится у авторов и им решать, увидит ли свет их воспоминания. Мне остается только ждать. На душе стало спокойно и я, выскользнув из объятий мужа, побежала к машине, ухватив за руку мужа.
   В разгар веселья в кафе ко мне подошел официант и, указывая на дверь, прошептал:
   - Там к вам двое молодых людей, их нет в списке приглашенных, но они настойчивы.
   Я посмотрела в конец зала, но две фигуры мужчин были не незнакомы. Меня смутила их настойчивость, но муж ответил официанту:
   - Пригласи их, пусть проходят.
   Они медленно приближались к нашему столу, и я пристально их рассматривала. Парни были выше среднего роста, в строгих темных костюмах, темноволосые, стройные с атлетическим сложением, голубоглазые. Нет, не голубоглазые! Цвет их глаз меня удивил, я еще таких не встречала в своей жизни. И тут я вспомнила фразу, когда-то сказанную Мэгги - "глаза маринового цвета- цвета морской волны". Точно такого цвета были глаза у этих, очень похожих друг на друга, молодых людей и я сразу же узнала детей моих гейш. Вот это был для меня сюрприз.
   Молодые люди подошли к нам, гости разом замолчали в ожидании дальнейших событий. Я встала, за мной последовал супруг.
   - Дорогие молодожены, - начал один из парней, - поздравляем вас с радостным событием в вашей жизни, с созданием семьи. Пусть ваше супружество станет для вас благоприятным, плодотворным и долгим. Желаем вашей семье процветания, светлых, радостных дней. Пусть любовь и мир будут постоянными спутниками в вашей жизни и навечно поселятся в вашем доме. Примите в знак благодарности, глубокой симпатии от нашей семьи вот эти скромные подарки.
   Парень протянул мужу увесистый тяжелый пакет, а второй подал мне пакет поменьше.
   - Просим вас раскрыть их сейчас, это просьба наших мам.
   Мой муж стал разворачивать свой пакет, у меня это получилось гораздо быстрее. И вот в моих руках появилась книжка в глянцевой бледно-розовой обложке, она меня восхитила. На ней тоненькими линиями был выведен контур бабочки, зависшей над бутоном розы. Большими буквами прописью было выведено название книги "Воспоминания о полетах бабочек". Слёзы радости навернулись на мои ресницы и медленно скатились по щекам. Я быстро отвела глаза, стараясь скрыть ликование, и тут я увидала в руках у мужа большой, увесистый альбом в чехле из бледно - розового бархата, в центре красовалась большая бабочка. Я узнала его! Это был тот самый альбом, который принёс посыльный в день рождения моих гейш! Вот тут я уже не могла сдержать слез и расплакалась. Родители всполошились, но парни тут же все объяснили:
   - Дело в том, что благодаря вашей дочери наши мамы смогли воссоздать весь путь воссоединения всей коллекции бабочек, когда- то собранную нашим прадедом, графом Н. Он посвятил ей всю свою жизнь и погиб за неё. Благодаря стараниям вашей жены, - обратились они к жениху, - она смогла воссоздать эту историю на бумаге. И вот получилась замечательная книжка. Низкий поклон вам.
   Муж, молча, протянул мне альбом, слезы радости текли по моим щекам, мешая насладиться красотой бабочки темно - голубого цвета на бледно - розовом бархате. От переполнявших меня эмоций, я только и смогла прижать к груди драгоценный подарок. По всему телу пробежала волна ликования и вожделения, в душе поднялся вихрь эмоциональных ощущений, и нега удовлетворения окутала меня. Бабочки порхали перед глазами, издавая, едва слышное, шуршание крылышками, а тело мое купалось в умиротворенности от понимания полной завершенности дела моей мечты.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"