Аннотация: Прода "Плети". Комментарии - в основной файл.
Глава CXXI
Супруга прибыла в Гвинбранд заметно раньше меня. Причём явилась с сыном, сестрой, многочисленной свитой и целым обозом всевозможного барахла, включая личный архив абсолютно нескромных размеров. И хотя официально считалось, что это временный визит, исключительно для участия в предстоящем заседании ландтага, на котором Валиан должна была исполнять роль представителя Танариса, на деле всё выглядело несколько иначе.
Моя дражайшая жёнушка сходу, буквально в первый же день пребывания в Гвинбранде, заявила о желании обзавестись собственной городской резиденцией. Причём на роль последней был выдвинут замок ле Рош - шикарные хоромы с парком и фонтанами, построенные почти сто лет назад по заказу тогдашнего императора. Такой неслабый запрос супруга пояснила предельно просто: замок будет исполнять роль основной резиденции будущего лорда-протектора. Вы ведь не допустите, чтобы ваш правитель ютился в каком-нибудь жалком особнячке или того хуже - занимал гостевые комнаты при городской ратуше, как какой-то бездомный проситель? Нет? Ну и хорошо, а то так ведь и до личной обиды недалеко...
После такого лихого захода купчая и прочие документы, подтверждающие полное право собственности не только на сам комплекс строений, но и на участок, где он находился, были оформлены прямо-таки в рекордные сроки и по удивительно низкой, учитывая разразившийся экономический бум, цене. Правда, стоит отдать Валли должное, при всей своей практичности и любви к экономии расплатилась она немедленно и в полном объёме. После чего тут же принялась за обустройство нового семейного гнёздышка, чем, в свою очередь, породила массу весьма забавных слухов.
Дело в том, что изначально замок был построен для герцогини ле Рош - вдовой сестры тогдашнего императора. Сия дама, если верить городским легендам и сохранившимся хроникам, была особой весьма любвеобильной и чрезвычайно экстравагантной, что, собственно говоря, и послужило причиной её удаления из столицы на "дикую северную окраину" империи. Впрочем если её царственный братец думал таким путём смирить буйный нрав своей непутёвой родственницы, то план явно не сработал. Оставшись без присмотра, шальная герцогиня пустилась во все тяжкие, потрясая суровых северных провинциалов лёгкостью нрава и редкостной изобретательностью на всякого рода излишества.
Достаточно сказать, что согласно одному из устных преданий при замке существовал натуральный гарем, в котором ветреная вдовушка собрала, что называется, каждой твари по паре. Сколько тут правды, а сколько досужих домыслов, сказать трудно, зато абсолютно точно известно, что в качестве домашнего питомца герцогиня ле Рош держала во дворце живого тролля. На память об этом примечательном факте остались не только многочисленные письменные свидетельства, но и прекрасная мраморная статуя в натуральную величину, изображавшая печального гуманоида с грустно поникшими ушами, сидящим на диком камне. Казалось бы, что тут такого? Однако злые языки утверждали, что злосчастный гоминид исполнял при морально раскрепощённой герцогине отнюдь не только декоративные функции.
Косвенным подтверждением этой байки служил своеобразный портрет, написанный еще при жизни мадам ле Рош по её личному заказу и с тех пор неизменно висевший в её же собственной спальне. На сём примечательном полотне неизвестный, но весьма мастеровитый художник маслом запечатлел странное существо с головой тролля и человеческим телом исключительно героических пропорций. Этакий илаальский троллетавр. Кстати, второй и последней картиной, украшавшей будуар экстравагантной герцогини, был ростовой портрет её покойного супруга в парадном военном облачении. Такие вот странные аллюзии...
При чём тут Валиан? Да при том, что как только стало известно о покупке очередной заезжей аристократкой замка "с историей", новую волну сплетен и пересудов было уже не удержать. И то, что на сей раз виновница торжества замужем и, хотелось бы надеяться, счастлива в браке, ничуть не убавляло энтузиазма рассказчиков. Скорее наоборот. А уж эльфийское происхождение графини только добавляло байкам пикантности, ибо остроухие, как всем прекрасно известно, те ещё затейники.
...
Мне, естественно, тоже досталось. Самый приличный из дошедших до меня слухов сообщал, что в свободное от походов и интриг время я сплю с обеими эльфийскими сестричками сразу. Была ещё, правда, и версия лайт, утверждавшая, что всё-таки не сразу, а посменно, в порядке живой очереди.
Впрочем, скабрезные анекдоты со мной в качестве одного из действующих персонажей были наименьшей из проблем. Гораздо больше головной боли доставляли понаехавшие в Гвинбранд послы, а также всевозможные представители ближних и дальних государств, включая даже колоритную группу орков, и, конечно же, депутаты будущего ландтага. Господа сенаторы, например, тут же начали сбиваться в различные фракции по интересам и усиленно интриговать. Этот содержательный процесс требовалось упорядочить и возглавить, что в свою очередь поглощало массу времени и нервов. Причем помощь супруги в этом деле была поистине бесценна.
А тут ещё в самый разгар подготовки к торжественному открытию первой сессии ландтага, которая должна была утвердить конституцию Великой Северной унии, заложив юридическую основу новообразованного государства, в город, как назло, нагрянули эльфы. Нет, не диверсанты и даже не шпионы (по крайней мере, так считалось), а самые что ни на есть заурядные парламентёры.
Остроухие, лишившись стараниями ле Трайда своих последних союзников, не будь дураками тут же принялись искать новых. И поиски свои вполне логично начали как раз в стане победителей, для чего и заслали в ставку маршала довольно представительную дипмиссию. Правда, в Ютенборге, где засел серый маршал, ушастых ожидал довольно крутой облом. Хассо, по горло занятый приведением к общему знаменателю только что завоёванных территорий, пребывал по этому случаю в хреновом расположении духа. Узнав, что встречи с ним домогается не великое посольство, а всего лишь дипломатическая делегация, фактически - кучка переговорщиков, призванная согласовать предварительные условия и договориться о прибытии полноценной миссии, старый вояка попросту отказался их принять. Обескураженным эльфам через дежурного адъютанта (!) было передано, что лорду-протектору недосуг заниматься всякой ерундой. А с интересующими их вопросами они могут обратиться к первому заместителю командующего, то есть ко мне. После чего ушастиков без лишних разговоров выперли из Ютенборга, сопроводив (или отконвоировав - тут уж как посмотреть) в Гвинбранд, где им пришлось еще два дня ожидать, пока моя графская милость всё-таки соизволит их принять.
Кстати, необходимость вести переговоры именно со мной была отдельным и весьма утончённым унижением для посланцев Эльфланда, если вспомнить о том, что я всё ещё числился личным врагом Тириэля Второго. Тот самый случай, когда распоряжения монархов вступают в явное противоречие между собой и подданный оказывается виноват при любом раскладе. Так что на аудиенции остроухие явно чувствовали себя несколько не в своей тарелке, да и озвученные в ходе официальной встречи предложения, которые им ещё предстояло передать руководству, вряд ли добавляли посланникам уверенности.
А предложения, кстати, были самыми заурядными. От эльфов и требовалось-то всего ничего. Признать юрисдикцию Великой Северной унии над всеми занимаемыми в настоящий момент территориями и проживающим на этих территориях населением, включая эльфийские общины. Забыть обо всех долговых обязательствах, которые успели наделать перед Эльфландом предыдущие хозяева Севера из почившей в бозе Лиги. Мы, в свою очередь, не будем особо настаивать на выдаче врагов Унии, нашедших себе пристанище в землях, находящихся под управлением Тириэля Второго.
Ну и раз уж так получилось, что я теперь как бы второе лицо в Унии, то для установления полноценных дипломатических отношений просто необходимо снять с меня королевский интердикт (или как там их публичное проклятие называется?). И да, мне плевать насколько бледно будет выглядеть его эльфийское величество, когда ему придётся официально отрекаться от своих священных клятв. Ах да, ещё Юлька торжественно объявила, что делегирует мне, как своему родственнику (!), право отстаивать её интересы. То есть эльфам фактически открытым текстом сообщили, что у нас теперь есть весомые юридические основания для вмешательства в их внутреннюю политику.
Все вытекающие из данного обстоятельства последствия, равно как и прочие мелкие детали, ушастым было предложено обсудить с графиней Валиан ле Аск. Да-да, той самой - изгнанной и проклятой, которая за время аудиенции не проронила ни слова, зато напоследок одарила ушастых соплеменников настолько глумливой улыбочкой, что главу делегации аж передёрнуло. Ну а что вы хотели? Месть - это блюдо, которое подают холодным, а Валли есть за что недолюбливать своих земляков. И видит Илагон (да я и сам не раз замечал...), прошедшие после изгнания годы отнюдь не прибавили супруге любви к непутёвым сородичам.
...
Увы, переложить подобным образом на супругу и прочих помощников все свои дела не получалось. Где-то требовался персональный контроль, где-то личное присутствие, а о некоторых нюансах Валиан и вовсе было б лучше не знать. Именно с этой мыслью я, вздохнув, решительно толкнул дверь, ступив под своды просторной гостиной.
- Ах, милорд, вы как всегда пунктуальны!
- А вы как всегда неотразимы, графиня!
Маркграфиня Ренна ле Орн осталась верна себе, встретив меня в наряде открытом настолько, насколько позволяли самые либеральные нормы приличия и даже чуточку больше. Томный взгляд, чувственная улыбка и игриво-зовущие интонации в голосе тоже никуда не делись. Словом, наша встреча начиналась ровно так же, как год назад в Иннгарде, когда я гостил в её столичном особняке. Правда, за одним ма-а-аленьким исключением - моя дражайшая супруга на этот раз находилась не за сотни лиг в полуосаждённом военном лагере, а буквально под боком - в соседнем квартале славного города Гвинбранда...
Ренну, впрочем, последнее обстоятельство как будто совсем не волнует. Она привычно флиртует, рассыпая комплименты, постреливая глазками и невинно хлопая шикарными ресницами. Причём получается это у неё настолько естественно, что поневоле сбивает с толку, уводя мысли куда-то в сторону. В результате вернуть беседу в хоть сколько-нибудь деловое русло мне удаётся далеко не сразу и лишь ценой немалых усилий.
- Рен, каждый миг общения с тобой поистине бесценен, но я до сих пор так и не понял, чем обязан такому счастью...
Пассаж сопровождается красноречивым взглядом, явно дающим понять моей собеседнице, что запас "счастливых мгновений" отнюдь не безграничен и графиня, наконец, сдаётся.
- Помнится, во время нашей прошлой встречи ты сказал, что наёмник всегда готов прийти на помощь. Главное предложить правильную цену...
Последнюю фразу графиня произносит, слегка подавшись вперёд, отчего её шикарная грудь едва не выскакивает из глубокого декольте. Мне только и остаётся, что с ясно различимым вздохом сожаления покачать головой, не скрывая вполне искреннего разочарования.
- Расценки у вас, безусловно, шикарные и при других обстоятельствах я был бы рад оказать вам любую услугу... Но увы, обстоятельства с нашей последней встречи изменились самым коренным образом. Я уже не вольный как ветер наёмник и связан определёнными обязательствами...
- И ничего нельзя сделать? Неужели у меня нет ни малейшей надежды?
Многообещающий взгляд зелёных глаз и чарующее контральто Ренны, наверное, могли бы околдовать даже гранитную статую, а я-то вовсе не каменный!
С другой стороны, графиню тоже можно понять. Положение, в котором очутилась и она сама и вся восточная хунта лорда Делвина, завидным уж точно не назовёшь. Нет, пока всё не так уж и плохо, но вот перспективы...
Начать с того, что мои пророчества по поводу "армии графств" оказались весьма точны. То, что в итоге сварганил маркграф Делвин, куда больше походило на банду, чем на регулярные вооружённые силы. При формировании своего войска "некоронованный король Востока" опирался в основном на представителей местного дворянства, являвшихся "конно и оружно" - этакое посполитое рушение. Причём приходили эти волонтёры под началом местного маркграфа, который в меру своих сил и талантов пытался придать им некую организацию. Выучка и слаженность таких дружин заставляла брезгливо кривиться ветеранов реестровых полков, но это была лишь половина беды. Вторая половина заключалась в категорическом нежелании приведших их маркграфов подчиняться кому бы то ни было, кроме разве что самого лорда Делвина, да и то... В результате вместо стройных полков и эскадронов со всеми полагающимися по штату (и строго регламентированными!) обозами, имели место какие-то феодальные дружины, укомплектованные по принципу "кто в лес, кто по дрова".
Другой слагаемой "армии графств" были всевозможные наёмные отряды - по большей части пешие или пеше-конные, то есть пехотные, но располагающие дорожными (не боевыми!) лошадьми для ускорения перемещения вне района боевых действий. Теоретически они должны были органически дополнить конную составляющую вооружённых сил Востока, и в принципе так оно и вышло. "Солдаты удачи" отлично вписались в разномастную, безалаберную и нелепую "армию" маркграфа Делвина. Причём сам граф был тут, в общем-то, не причём. Как и в случае с дворянской конницей, проблема была в качестве исходного материала.
Упорная и последовательная борьба трёх последних императоров с любыми неподконтрольными вооружёнными формированиями, дала закономерный результат. Институт наёмничества в империи, конечно, не исчез и даже понемногу развивался, но это были, мягко говоря, немного не те наёмники. Если на постоянно грызущемся Севере с началом мануфактурной революции серые отряды стали стремительно эволюционировать, превращаясь, по сути, в полноценные армейские части, то на спокойном Юге власти сделали всё, чтобы не допустить подобного развития событий. Довольно ловкое экономическое регулирование, дополняемое прямыми запретами на законодательном уровне, привело к тому, что имперские наёмники превратились в своего рода вневедомственную охрану. Соответственно основой организации стали не баталии, а так называемые "вольные роты", а главной специализацией - охрана купеческих караванов да поддержание порядка на всевозможных сезонных мероприятиях.
Для гарнизонной службы такие горе-воины ещё годились, но сражения и осады были явно не их коньком. Вдобавок ко всему "вольные роты" нанятые кем-то из маркграфов, оказывались намертво привязаны к его штандарту - любая попытка передать их под команду другого военачальника или того хуже, объединить с другими ротами в какое-то отдельное подразделение встречала яростное противодействие как "сверху", так и "снизу".
В результате, когда лорд Делвин попытался в полном соответствии со своими обещаниями передать всю свою "армию" под командование свежеиспечённого маршала ле Бурка, войско немедленно взбунтовалось, попросту отказавшись подчиняться новому вожаку. Дополнительную порцию масла в огонь разгорающегося недовольства подлил весенний набег орков. Многие маркграфы, чьи владения пострадали или оказались под непосредственной угрозой опустошения клыкастыми соседями, тут же стали требовать от Делвина направить армию не на запад, против засевшего в Иннгарде "узурпатора" Бермонда, а на восток - для защиты границы от нелюдей. В противном случае некоторые несознательные, но весьма влиятельные личности угрожали попросту покинуть знамёна незадачливого лорда, естественно вместе со всеми своими людьми.
Чтобы как-то разрулить данную ситуацию пришлось идти на компромисс, тем более, что укрепить границу с Великой степью в свете новых обстоятельств было действительно не лишним. В результате большая часть ополчения восточных марок под номинальным командованием Делвина отправилась крепить оборону на востоке, растянувшись вдоль пограничных рубежей и фактически перестав существовать как единое целое. На западе же остался маршал ле Бурк со своими ордонансовыми полками и теми ошмётками "армии графств", которые ему при посредничестве лорда Делвина удалось перетянуть под своё начало.
Благодаря нашему платному другу, по-прежнему прилежно трудившемуся в штабе Реджи, численность и возможности этой группировки были известны мне как бы не лучше, чем самому "правителю Востока". Семь шеволежерских полков, пополненных новыми волонтёрами, и несколько сводных наёмных отрядов весьма сомнительной боеспособности. В общей сложности почти девять тысяч отличной конницы и всего пять с половиной тысяч на редкость говённой пехоты. Этого вполне хватало для удержания опорных пунктов на условной "линии фронта" и успешных рейдовых набегов на поддержавшие нового императора центральные провинции. Но о захвате сколько-нибудь крупных городов, а значит и о закреплении за собой новых территорий, с такими силами нечего было и мечтать.
В противоположном лагере проблем тоже хватало. Бермонд Второй со своей хунтой в военном отношении опирался на 11 полков ландмилиции (15000 копий) плюс два гвардейских (пехотный и жандармский) и два шеволежерских - императорский и столичный. В Эборсесе заканчивал формирование двенадцатый полк ландмилиции, а имперские вербовщики пытались набрать ещё один полк кавалерии, на сей раз рейтарский. Для успешного противостояния с взбунтовавшимися восточниками этого было в принципе достаточно, даже несмотря на явный недостаток кавалерии и по-прежнему оставляющую желать много лучшего боеспособность городовых полков. Точнее, было бы достаточно, если бы не продолжающаяся война с эльфами и неопределённая позиция Юга, где второй принц Брайтег уже практически в открытую примерял на себя корону правителя, полностью игнорируя интересы центра. Ну и, конечно же, грозно нависающая над всем этим безобразием Северная Уния...
Собственно, именно сложная политическая ситуация, напоминавшая слоёный пирог, когда непонятно с кем и против кого надо дружить прямо сейчас и позволяла до поры до времени всем участникам чувствовать себя более-менее вольготно. Но долго такое подвешенное положение сохраняться не могло. Буквально на глазах складывалась новая конфигурация будущих военно-политических союзов.
Эльфы, например, по пока ещё непроверенным сведениям уже начали зондаж почвы на предмет заключения мира с хунтой Бермонда Второго на основе сложившегося статус-кво. Сейчас якобы идёт активная торговля за судьбу Эборсеса, который остроухие хотели бы получить сверх уже завоёванного, но скорее всего имперцы смогут отстоять этот городок. В принципе, ушастики и так хапнули немало, хотя вряд ли станут от этого сильнее - всё-таки на завоёванных территориях, несмотря на все их старания, осталась изрядная людская диаспора, которая так или иначе будет тяготеть к возвращению под "имперское ярмо". Но это уже не наши проблемы.
Зато для Делвина и его развесёлой банды это в буквальном смысле слова вопрос жизни и смерти. Ведь в хоть сколько-нибудь долгосрочной перспективе бедные и слабозаселённые восточные провинции не имеют практически никаких шансов в противостоянии с многолюдными и богатыми землями мидланда. Это даже если не вспоминать про неспокойных клыкастых соседей из Великой степи.
Ренна, как женщина далеко не глупая, понимает это возможно даже лучше и тоньше активно бряцающих оружием мужиков. Видимо потому и ищет поддержки, где только может, пуская в ход все доступные средства убеждения. И всё же...
- Увы, графиня. Обстоятельства складываются таким образом, что Уния вряд ли сможет в ближайшее время оказать императрице Тиане помощь в её праведной борьбе за наследство Рейнара Пятого. Вы верно уже в курсе, что по распоряжению лорда-протектора в столицу империи ещё в прошлом месяце было отправлено полномочное посольство. И хотя переговоры в Иннгарде ещё не окончены, мы не сомневаемся в их конечном успехе. Ряд ответственных представителей, правящей там нынче клики, однозначно высказался за признание сложившихся к настоящему моменту границ с последующим установление полноценных дипломатических и торговых отношений между Унией и землями подконтрольными Бермонду Второму.
С эльфами мы, несмотря на ряд спорных моментов, также без сомнения сумеем достигнуть взаимопонимания в самое ближайшее время. Остроухие заинтересованы в торговле с Севером, а значит, будут вынуждены признать все наши завоевания, ибо не располагают силами, способными их оспорить. Как вы понимаете, в данных условиях мы не заинтересованы в продолжении конфликта.
Всё, что я от имени Унии могу вам предложить - это договор о границе и торговое соглашение на умеренно выгодных (для нас, разумеется) условиях.
- И... это всё?
Графиня нервно покусывает губы, демонстрируя некоторое смятение, но за этой показной нервозностью явно скрыто ожидание чего-то большего.
- Прости, Рен.
Я развожу руками, как бы извиняясь, но зеленоглазая соблазнительница даже и не думает сдаваться:
- Тогда, быть может, у тебя найдётся что-то для меня лично? В память о нашей дружбе.
По моей роже расползается понимающая усмешка.
- В благодарность за твоё гостеприимство во время нашей прошлой встречи я приглашаю тебя посетить славный городишко Райслауф, что стоит всего в трёх днях пути к востоку от Гвинбранда.
- Тот самый, близ которого сейчас стоит лагерем резервная армия Унии?
- Именно. Видишь ли, в связи со скорым наступлением мира, нам неизбежно придётся расформировать часть полков. Конечно, многие солдаты, да и офицеры, особенно из тех, кто успел неплохо заработать на войне, предпочтут заняться мирным ремеслом. Но я не исключаю, что кое-кто из них будет не прочь ещё раз попытать свою удачу в боях, пусть даже под флагами иной державы. И хотя об официальном союзе между нами и лордом Делвином в ближайшее время не может быть и речи, мы вряд ли сможем помешать этим отчаянным парням в их намерениях - Уния свободная страна и её граждане вольны сами выбирать свою судьбу...
Ренна плотоядно улыбается в ответ:
- Я с радостью принимаю твоё предложение, Морд. И поверь, ты не пожалеешь о своей щедрости. Мы умеем быть благодарными...
Буквально промурлыкав последнюю часть фразы, графиня эротично облизывает пухлые губки, томно поглядывая на меня сквозь густые ресницы. Я в ответ лишь церемонно раскланиваюсь, чтобы скрыть за показной вежливостью кривоватую усмешку.
Новосозданной Унии нужен мир. И время. А что может обеспечить нам то и другое надёжней, чем непрекращающаяся война наших добрых соседей?
* * *
Уже вечером, распрощавшись с соблазнительной маркграфиней ле Орн, переделав массу других дел и отдав кройгову уйму всевозможных распоряжений, я уже совсем было собрался отбыть ко сну, но в последний момент всё же передумал. Решив напоследок обсудить с женой ещё парочку насущных вопросов, я, прогнав зевоту, направил свои стопы в нужном направлении. Вопрос куда идти не возникал, так как в данное время суток супруга могла находиться только в одном месте.
Валиан довольно неожиданно для всех оказалась прекрасной матерью. Причём супруга умудрялась не только сама активно участвовать в воспитании сына, но и систематически, хоть и ненавязчиво, привлекать к этому делу меня. Несмотря на активную политическую и экономическую деятельность, эльфийка стабильно выделяла не менее трёх часов в день на общение с малышом. В частности, всегда лично укладывала его спать. Так что приняв решение я не раздумывая поплёлся в сторону детской. Расчёт оказался верен.
Едва приоткрыв массивную дверь, я тут же услышал негромкий голос супруги. Тихо напевая, Валли укладывала мелкого спать. Инго, явно засыпая, что-то невнятно бормотал в ответ. От всей картины веяло таким умиротворением, что я невольно залюбовался, забыв об изначальной цели своего визита. Затем, очнувшись, неслышно притворил дверь, чтобы ненароком не нарушить чудесную идиллию. После чего, задумчиво глядя на покрытые замысловатой резьбой створки, негромко повторил последние строки колыбельной, которой Валли убаюкивала нашего беспокойного отпрыска.
Юг и Север преклонят колени
И родившийся новый мир
Позабудет про голод и войны
Под твоим началом, мой сын.
Судя по всему, стоит попрощаться с мечтами о спокойной жизни. Или я совсем не знаю свою супругу.