Шелмаков В. М. : другие произведения.

Амулет Грендиса. Тайна подземелья. Главы 9-14

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Глава 9. Чертеж подземелья
  
   -- Гляньте на него, дрыхнет словно последний раз в жизни.
   Бодрый голос Альберта вторгся в бессвязный сон, мгновенно уничтожив расплывчатые обрывки недавних видений. Марк приоткрыл глаза, сладко потянулся.
   -- Сколько времени?
   -- Шестой час. Просыпайся давай, иначе без ужина останешься.
   При упоминании о еде желудок Марка протяжно заурчал. Чувство голода сталкивало с кровати, но голова не хотела расставаться с мягкой подушкой. Поборов притяжение теплой постели, Марк сел, положил локти на согнутые в коленях ноги, помассировал ладонями виски и уставился на Альберта.
   -- Шестой час чего? Субботы или воскресенья?
   -- Хорошо про месяц не спросил. Сегодня еще суббота.
   -- Ты же должен вернуться в воскресенье.
   -- Сержио тоже удивился, только вопрос у него был покороче и лицо поглупее. Удачное стечение обстоятельств. Все ингредиенты нашел, -- объяснял Альберт, загибая пальцы. -- Отец с матерью уехали на недельку отдохнуть на море, а мне нельзя -- учеба. К тому же, для приготовления зелья нужна твоя помощь.
   -- Ясно. -- Марк заглянул под кровать, достал кроссовки.
   -- Тебя, похоже, творческое озарение посетило. Так невмоготу было, что всю ночь стирал карандаш о тетрадные листы.
   Марк обулся, взял со стола самый чистый тетрадный лист с четкими линиями и показал другу.
   -- Вот ответ на загадку деда. Уверен, это и есть чертеж подземелья. Осталось найти проход, которого нет.
   -- Очень может быть, -- сказал Альберт, с интересом рассматривая рисунок. -- Где ты его откопал?
   Марк рассказал о ночном визите в библиотеку, о подсказке Дила, о случайно обнаруженной странности обложки, о том, как с помощью карандаша и бумаги он скопировал невидимый рисунок. Когда Марк закончил повествование, Альберт подошел к столу, поводил по обложке подушечками пальцев и заключил:
   -- Слепой рисунок. Сейчас такого не найдешь. Будем говорить о находке Сержио с Томой?
   -- Конечно! Вместе мы гораздо быстрее найдем проход.
   -- Согласен. А пока моралистки и шоколадного нет, пойдем заварим зелье. Надеюсь, ты умеешь нагревать воду магией огня.
   -- Запросто.
   Ребята перешли в комнату Альберта, где творился, по мнению Марка, невообразимый бардак. Под небрежно наброшенным на кровать покрывалом вздыбилось скомканное одеяло. По всему полу валялась различная обувь от тапочек до ботинок. На прикроватной тумбочке стоял распахнутый чемодан с перерытыми вещами.
   -- Проходи, садись, -- пригласил Альберт, швырнув ворох одежды с единственного стула в открытый чемодан. -- Не обращай внимание на беспорядок.
   Марк сел на предложенный стул, обвел взглядом комнату, размышляя какое наказание придумала бы мать за подобный хаос. В лучшем случае забрала бы ноутбук на неделю, в худшем -- на месяц.
   -- Здесь все, что нужно. -- Альберт достал из шкафа и поставил на стол пузатенький мини-саквояж. -- Десятикратный компактер -- удобная штука. Столько всего вмещается.
   -- В него? -- засомневался Марк, указав пальцем на коричневый саквояж размером с дамскую сумочку.
   -- Как же ты далек от магической цивилизации!
   Жестом фокусника Альберт извлек из саквояжа литровую банку, лишь немного уступавшую габаритами чудо-хранилищу, несколько пузырьков с разноцветными жидкостями и порошками, непрозрачный пакет с чем-то легким внутри. В довершении из недр бездонного саквояжа на время появилась дубинка почти с бейсбольную биту. Альберт защелкнул замок саквояжа, взглянул на ошеломленного Марка.
   -- Ношу на всякий случай для защиты от тупых здоровяков.
   -- Как все это влезло туда?
   -- Компактер уменьшает вещи в разы, -- объяснил Альберт. -- Зависит от модели. Мой десятикратный, то есть уменьшает в десять раз.
   -- Здорово! Маме он пригодился бы. При сборах в любую поездку ее главная проблема -- как бы все необходимое впихнуть в чемодан. Да и мне не помешал бы.
   -- Размер-то вещей уменьшается, но вес -- нет. Как говорится в рекламе: "Вы унесете столько кирпичей, сколько поднимите". Кстати, одежда в нем мнется ужасно. Сам поэтому таскаюсь с обычным чемоданом.
   -- Мятую одежду мама приравнивает к рваной. Хотя можно и погладить.
   -- С компактером разобрались, пора заняться делом.
   Убрав мини-саквояж в шкаф, Альберт вернулся к столу, достал из кармана скомканный тетрадный лист, распрямил его и прочитал написанное:
   -- Положить в банку сушеную кожу гремучей змеи, добавить по двести каплей болотной воды и слюны голодной волчицы, насыпать чайную ложку порошка из зубов летучих мышей-нетопырей. Магически нагреть зелье до полного растворения змеиной кожи. Настаивать дюжину часов в прохладном месте. Потом добавить... но это потом. -- Альберт добавил в банку нужные ингредиенты и уселся на корточки около стола. -- Теперь твоя очередь. Я буду следить за кожей.
   Марк посмотрел на желто-зеленую жидкость в банке, представил, как она постепенно теплеет, начинает булькать и закипать. По мере нагрева змеиная кожа скручивалась, раствор приобретал баклажанный цвет. В мутной жидкости заплясали первые пузырьки. Вскоре она яростно бурлила, норовя выплеснуться на стол. Кисленький запах защекотал ноздри -- ребята по очереди чихнули.
   -- Что вы тут делаете? -- раздался голос сзади.
   Молниеносным движением Альберт схватил банку с кипящим зельем, ойкнул и разжал руку. Горячая банка полетела вниз, обрызгав покрывало грязно-синими каплями, и разбилась на десятки осколков, оставив на полу темную лужу. Альберт медленно перевел взгляд с растекающегося зелья на входную дверь.
   -- Идиот, -- заорал он так, что Марк вздрогнул от неожиданности. -- Стучаться тебя не учили?
   В дверном проеме стоял опешивший Сержио. Он слегка наклонил голову набок и спросил:
   -- Тебе ко мне можно заходить без стука, а мне нельзя. Так?
   -- Не так. Сейчас надо было стучаться.
   -- В следующий раз табличку вешай: "Не беспокоить".
   -- Как напишу, так сразу и повешу.
   -- Не напрягайся, вообще больше к тебе не зайду.
   -- Сержио, -- Альберт перешел на примирительный тон, -- ты меня испугал и спас Хокмера от близкой кары.
   -- Ну, я не хотел. -- Сержио потер шоколадную переносицу. -- Может, это и к лучшему. За применение зелья могли с курсов отчислить.
   -- За что? Походила бы Хокмер денек-другой лысой и все.
   -- Чем у вас воняет? -- Около Сержио появилась Тома с брезгливым выражением лица. -- Почему-то я не удивлена. Опять что-то замышляете?
   Пролитое зелье, в самом деле, источало неприятный запах подгорелой квашеной капусты. Марк очередной раз поморщился и предложил:
   -- Давайте поговорим в гостиной.
   -- Попахивает немного. Скоро выветрится. -- Альберт распахнул настежь окно, стянул с кровати забрызганное зельем покрывало и кинул его на темную лужу на полу.
   -- Так нельзя поступать с чужими вещами, -- упрекнула Тома.
   -- Принесу из дома другое. Вон люминный фонарь выглядит новее предыдущего, а за покрывало мне должны будут еще доплатить -- у нас такой тряпки на чердаке не найдешь. И, кстати, про замыслы. На сей раз, Тома, ты не права, -- сказал Альберт, выйдя последним в общую гостиную и закрыв дверь в комнату. -- Мы разгадали стишок Виктора Грендиса и нашли чертеж подземелья.
   -- Где? -- тут же спросил Сержио, опередив возражение Марка из-за присвоения чужого открытия.
   -- Стены ломать в поисках замаскированного проема, как ты предлагал, мы не стали. Все оказалось гораздо проще. -- С торжествующим видом Альберт занял свой стул за волшебным столом "Момедо", закинул ногу за ногу и дождался, когда усядутся остальные. -- Слышали про слепой рисунок?
   Сержио скорчил гримасу, Тома слегка нахмурила лоб.
   -- Темнота необразованная. Слепой рисунок -- это невидимое изображение или текст на прозрачном материале. Лет пятьсот назад слепые рисунки выпускали рулонами и продавали, как ткань, погонными метрами. В те времена определение на ощупь выдавленных картинок было популярным развлечением. Настолько популярным, что один историк назвал его "игровым безумием".
   -- Какая связь между загадкой Виктора Грендиса и слепым рисунком? -- сказала Тома.
   -- Об этом нам поведает чужеземный друг.
   Альберт сделал разрешающий жест рукой, и Марк повторил недавний рассказ. Никто его не перебивал, уточняя детали. Даже искрометный лилейник на подоконнике направил на него голубые тычинки, будто внимательный слушатель.
   -- Теперь вы хотите найти проход, которого нет и узнать, что там находится, -- подвела итог Тома, когда рассказчик замолчал.
   -- Да, -- подтвердил Марк. -- И для этого нам нужна ваша помощь.
   -- Зачем? -- поинтересовалась Тома. -- Вы и вдвоем прекрасно справитесь.
   -- Вчетвером получится быстрее. -- Марк не понимал, к чему клонит девочка.
   -- Куда вам спешить? Или неудовлетворенное любопытство мешает спокойно спать?
   -- Нормально мы спим, не мучаемся, -- огрызнулся Альберт. -- Не хочешь помочь -- так и скажи.
   -- Я еще не решила.
   -- Тебе тоже надо подумать? -- перекинулся Альберт на Сержио.
   -- Ну, я с вами, если нужен... Когда идем?
   -- В отеле остались только мы, Пренз и Крауд, поэтому отправимся пораньше. Часов в пол-одиннадцатого.
   Ребята повернулись к девочке и молча сверлили ее глазами. Наконец Тома решилась:
   -- Не нравится мне ваша затея, но одну ночь я вам помогу.
  
   ***
   В оговоренное время вся компания собралась в общей гостиной. Альберт похлопал по компактеру, который болтался у его правого бедра на перекинутом через плечо тканевом ремешке.
   -- Люминный фонарь я взял. Второй снимем у входа в подвал. Мне и Марку осветительные приборы без особой надобности. Вроде, теперь все готово для поисковой операции. Пора выступать.
   Альберт пересек гостиную, потянулся к дверной ручке, намереваясь выйти в коридор.
   -- Подожди, -- остановил его Марк. -- Пренз, скорее всего, еще не спит. Вдруг он вздумает прогуляться перед сном и заметит исчезнувший фонарь. Лучше возьмем еще один из моей комнаты.
   -- Голова! -- похвалил Альберт, убрав фонарь-тыкву, принесенный Марком, в компактер.
   В отеле властвовала тишина. Казалось, слышно, как жуки-люмины неспешно жуют корм в стеклянных клетках, развешанных по стенам.
   Соблюдая осторожность, ребята спустились на первый этаж. Марк оказался прав: Пренз не спал. Из его комнаты лился желтоватый свет, и доносилось едва слышное рассуждение:
   -- Так вот, где академик пропадает по выходным...
   Марк замер на последней ступеньке лестницы, навострил уши, чтобы не пропустить продолжение. Альберт дернул его за руку и мотнул головой в сторону подвальной двери, давая понять, что сейчас неподходящее время для подслушивания чужих мыслей. Пересилив жгучее любопытство, Марк двинулся дальше, вынимая на ходу стеклянный ключ.
   Два люминных фонаря успешно разгоняли тьму. Тьма нехотя отступала, пряталась за поворотами, терпеливо ждала момента сомкнуть черные объятия за спинами ребят. Напуганные ярким светом пауки, шустро перебирая мохнатыми лапками, бежали по серебристым нитям паутины в укромные уголки своих жилищ.
   В тайной библиотеке Марк достал из кармана, развернул и положил на стол тетрадные листы с чертежами.
   -- После ужина я сделал нужное количество копий и внимательно изучил чертеж. Сомнений быть не может -- это подземелье замка Фарея. -- Друзья обступили древний стол и чуть наклонились, положив ладони на дощатую поверхность. -- Все умеют пользоваться картами?
   Альберт и Сержио уверенно кивнули. Тома смущенно призналась:
   -- Не очень. Как-то раньше не возникало необходимости.
   -- Тут все просто. Смотрите сюда. Вот здесь тайная библиотека, -- Марк указал на крестик в прямоугольнике, -- где мы сейчас находимся. Здесь замаскированный проем, найденный Томой. Как видите, тут находилось еще несколько помещений. В настоящее время они, похоже, стали подвалом отеля.
   -- А если там и находилась лаборатория Виктора Грендиса? -- всполошился Альберт.
   -- Я сразу говорила, что ваша затея -- пустая трата времени, -- сказала Тома.
   -- Нас, получается, опередили, -- пробормотал Сержио.
   -- Это всего лишь предположение, -- успокоил Марк. -- Темняк Дил проговорился о наличии в подземелье других замаскированных проемов...
   -- Скорее всего, -- перебила Тома. -- обрушающиеся проходы спрятали заклинаниями от искателей неприятностей.
   -- Мы пока не знаем все ли проходы закрыли для безопасности, -- спокойно продолжил Марк, -- или среди них есть тот, о котором говорится в дневнике.
   -- Может, ты и прав, -- сдалась Тома.
   Марк раздал друзьям тетрадные листы с чертежами и пояснил:
   -- Все подземелье я разбил на три приблизительно равных сектора. Сегодня обследуем первый сектор. Стрелками указан маршрут. У тебя, Тома, самый простой: ответвлений много, но все они заканчиваются тупиками и не связаны с другой частью подземелья. Заблудиться невозможно. У меня, Альберта и Сержио маршруты посложнее. Часа за два-три должны справиться.
   -- Собираемся тут, в библиотеке, -- сказал Альберт. -- Если увидите местное привидение -- зовите остальных. Эхо прекрасно разносит крик по подземелью.
   Указав каждому из ребят начало пути, Марк отправился по своему маршруту. Огненная сфера над головой освещала мрачную галерею и хоть рядом никто не шел, Марк знал: друзья поблизости и быстро придут на помощь. Страх все равно крался где-то рядом, изредка проводя по спине ледяным пальцем.
   Странное ощущение чужих страданий витало вокруг, будто каменные стены навечно впитали чью-то боль. Каждый шаг поднимал с пола густые клубы пыли. Плотные паучьи сети порой висели так низко, что приходилось срывать их руками, а потом с отвращением смахивать с пальцев и ладоней липкие нити.
   Под ногами хрустнуло. Марк посмотрел вниз. Мурашки пробежали вдоль позвоночника. На пыльном полу валялась покрытая желтизной кость. Рядом еще одна. Похожи на ребра. Для взрослого человека они слишком малы. Неужели кости ребенка? Младенца?
   Марк огляделся в поисках крохотного скелета. Ни черепа, ни других костей не обнаружилось.
   -- Это вовсе не человеческие ребра, -- попытался успокоить себя Марк, -- а, например... крысиные. Точно. Темняки уничтожили заклятого врага, череп унесли с собой, как сувенир о славной победе... Интересно, есть ли у крыс ребра? Должны быть.
   От придуманного объяснения стало легче. Отпихнув ногой якобы крысиные ребра, Марк направился к двери с решетчатым окошком у левой стены подземного хода.
   Сильный толчок плечом -- дверь со скрипом приоткрылась. Тяжелый, застоявшийся воздух потянулся к выходу. Квадратное помещение, два на два метра, походило на тюремную камеру в средневековом замке. В стене, напротив входа, торчало массивное кольцо с ржавой цепью, способной удержать крупного быка. Под ним -- осколки глиняной тарелки, холмики чего-то давно ставшего прахом. В полу имелось множество острых вкраплений, словно рассыпали битое стекло и залили его тонким слоем черного бетона. Марк потоптался на ровном пятачке около двери и вышел, не рискнув проверить на прочность подошвы любимых кроссовок.
   Другие тюремные камеры почти не отличались от первой. Где-то попадался гладкий пол, где-то на кольце висела дополнительная цепь с непонятным приспособлением: металлическая шапка, соединенная толстым прутом с ошейником, где-то на полу стоял каменный гроб.
   Несколько раз Марку показалось, что он слышит голоса узников из далекого прошлого: душераздирающие крики мучеников, шепот предсмертных проклятий, эхо сумасшедшего хохота и слезные мольбы о пощаде.
   Исследуя подземные галереи, Марк то и дело натыкался на завалы, перегораживающие проходы. Обычно удавалось протиснуться в узкую щель, предварительно убрав несколько камней. Иногда завал выглядел не хуже капитальной стены. Приходилось доставать карандаш, делать отметку на чертеже и возвращаться к ближайшей развилке.
   Проверив последний проход намеченного маршрута, с чувством исполненного долга Марк направился обратно в оговоренное место сбора. Из распахнутой библиотечной двери доносились голоса.
   -- Таких как ты следует безжалостно вычеркивать из списка друзей.
   -- Тома, что ты волнуешься? -- сказал Альберт. -- В следующий раз все проверю.
   -- Нехорошо так поступать, -- укорил Сержио.
   Марк вошел в освещенную люминными фонарями библиотеку, проткнул огненную сферу и спросил:
   -- Чего плохого он сделал?
   -- Ничего, -- Тома буравила Альберта глазами, -- о чем его просили. У него были другие мстительные планы.
   -- Не передергивай факты: часть маршрута я проверил. -- Альберт крутанулся на табурете в сторону подходящего к столу Марка. -- Потом вспомнил про ингредиенты, что остались целыми после неожиданного визита некультурной шоколадки, решил еще покопаться в книгах.
   -- Вместо того, чтобы помогать другу, -- вставила Тома.
   -- Отстань, заноза справедливости, -- отмахнулся Альберт. -- Представляешь, Марк, повезло -- я наткнулся на порошок дурных мыслей. Не хватало только шерстинок темняка. Их с избытком нашлось на полке вон того стеллажа. Похоже, Дил сильно облез, когда его хотела сожрать крыса.
   -- Свой маршрут, получается, ты не проверил.
   -- Не последний же раз в подземелье. Завтра обязательно пройду его до конца.
   Марк облокотился о стол, посмотрел на друзей.
   -- Все слишком усложняется. На моем маршруте оказалось целых семь серьезных завалов. И разобрать их будет нелегко.
   -- У меня пять. Отмечены кружочками. -- Сержио передал Марку тетрадный лист.
   -- Многовато завалов. А ведь исследовано всего треть подземелья.
   -- Я наткнулась всего на один завал, в первом левом повороте. -- Тома достала из-под фонаря на столе свой лист с чертежом. -- Зато есть интересный момент. Вот здесь, видите, поворот. Проход чуть-чуть, буквально несколько миллиметров продолжается.
   -- Да, -- согласился Марк, -- заканчивается он, судя по чертежу, тупиком.
   -- Его там нет! Может, ошибка?
   Марк сравнил чертеж Томы с другими и радостно заключил:
   -- Это именно то, что мы ищем: проход, которого нет.
   -- Почему ты раньше молчала? -- поинтересовался Сержио.
   -- Беседовала о дружбе с лучшим помощником Марка.
   -- Что девчонки знают о дружбе? -- вспылил Альберт. -- У вас друг тот, кому можно показать новое платье или прическу.
   -- Перестаньте, -- призвал Марк. -- Наспоритесь еще. Сейчас надо проверить найденный Томой замаскированный проем.
   Маршрут Томы выглядел не столь мрачным, как фрагмент подземелья с тюремными камерами. Проходы были пошире. На полу не валялись кости, зато попадались замшелые бутылки, ржавые чугунки, изрядно подгнившие бочонки.
   Всю дорогу Альберт рассуждал о порошке дурных мыслей, строил планы мести, фантазировал о возможных последствиях. Сержио время от времени поддакивал ему, Тома лишь хмыкала. Марк пропускал болтовню рыжего друга мимо ушей, желая побыстрее оказаться у заветного проема.
   Наконец, они добрались до цели. Сердце радостно подпрыгивало от нетерпения. Марк коснулся стены и даже не заметил как ошибся, произнося магические слова. Сержио с Альбертом молча оттеснили его, буквально за минуту вскрыв замаскированный проем.
   -- Только после вас. -- Альберт галантным жестом пригласил Марка открыть дверь. -- Вдруг там в качестве наследства подвешен глаз василиска.
   -- И что будет? -- Марк затормозил.
   -- Не важно. Иди давай. Не задерживай удовлетворение любопытства.
   Кажется, взгляд василиска убивает или превращает все живое в камень. Не помню. Да и какое это имеет значение? Вряд ли дед хотел убить меня таким изощренным способом. Марк помялся и, поборов сомнения, толкнул дверь.
   Предыдущие двери были тяжелые, приходилось прикладывать усилия, открывая их, а эта от толчка распахнулась настежь. Заунывный скрип петель прервал оглушительный грохот, словно ударили каменной дубиной по железному барабану. Ребята вздрогнули. Вскрик Томы потонул в звенящем эхе подземелья.
   -- Что это было? -- спросил Марк, с опаской вглядываясь в темноту.
   -- Наверное, то, что должно было прихлопнуть тебя, -- почему-то шепотом ответил Альберт.
   Сержио поднес люминный фонарь к дверному косяку, освещая скрытый заклинанием проход. Пыль и паутина, как и везде. На полу, недалеко от входа, покачивалась позеленевшая от времени кастрюля.
   Альберт хихикнул, толкнул Сержио в плечо, улыбнулся и произнес:
   -- Такой большой, а кастрюли испугался.
   Друзья переглянулись -- всех охватил внезапный приступ неудержимого смеха. Так Марк не смеялся давно: до изнеможения, до боли в животе.
   -- Храбрецы из нас никакие, -- вытирая слезы, сказал Альберт. -- Чуть геройски не погибли от страха.
   -- Я подумал какое-то взрывное заклинание наложено на дверь, -- признался Сержио.
   -- Повезло, хоть фонарь не выронила. -- Тома достала из кармана зеркальце и рассматривала свое лицо.
   -- Поменьше бы таких сюрпризов, а то мы помрем не от страха, так от смеха, -- заметил Марк.
   Вспышка веселья зарядила ребят смелостью -- они безбоязненно вошли в спрятанную раньше от посторонних глаз дверь.
   Проход оказался в длину около десяти метров. Кроме кастрюли на полу валялись поеденные временем ложки, нож, деревянная кружка. Заканчивался проход не глухой стеной, а лестницей.
   -- Вот она -- секретная лаборатория Виктора Грендиса, -- обрадовался Альберт.
   -- Почему она ведет наверх, -- удивился Марк. -- Там же замок Фарея, и, как я понимаю, он исследован вдоль и поперек.
   -- Возможно, применена особая древняя магия. Сейчас узнаем.
   Альберт, проскользнув мимо Марка, побежал по каменным ступеням вверх. Лестница плавно поворачивала направо, и вскоре его рыжие кудри скрылись из виду. Тут же раздался недовольный крик:
   -- Вот не везет!
   Повернув, друзья увидели Альберта рядом с огромным обломком колонны, перегородившим лестницу. Он тужился, вытаскивая увесистый камень, зажатый между колонной и стеной.
   -- Хоть одним глазком взглянуть, что там находится.
   Камень поддался, выскочил и громко запрыгал вниз по лестничным ступеням, чудом никого не задев. В дырку посыпались более мелкие камни. Один из них больно стукнул Альберта по плечу -- он машинально обхватил ушибленное место ладонью другой руки. Как только все стихло, Альберт прильнул к появившейся щели.
   -- Это же кухня, -- с досадой воскликнул он.
  
   Глава 10. Мираж-шоу
  
   Следующая учебная неделя пронеслась незаметно. Занятия, отработка новых заклинаний, самостоятельные работы -- все это отнимало много времени и сил. Однако, Марк с Альбертом сумели сделать несколько ночных вылазок в подземелье замка Фарея и проверить чертеж Виктора Грендиса до конца. Результат не обрадовал: нашлось еще пятнадцать завалов. и теперь найти нужный проход казалось невыполнимой задачей.
   В пятницу, после обеда, Сержио с Альбертом развалились на диване в общей гостиной, поглаживая сытые животы. Марк сидел за столом "Момедо", подперев щеку кулаком, и с отрешенным видом наблюдал, как Тома ухаживает за своим безмолвным любимчиком -- искрометным лилейником.
   План провалился. Какой толк от чертежа, если проходы завалены? Их, конечно, можно разобрать, но на это уйдут недели, а то и месяцы. Вряд ли у Альберта хватит терпения, да и не похож он на человека, привыкшего к физическому труду. Другое дело Сержио. Согласится ли он помочь? Наверняка. Правда, долго он тоже не протянет -- Тома ежедневно будет капать ему на мозги, пугая отчислением.
   -- Час икс настал, -- прервал Альберт грустные размышления Марка. -- Пора нанести жесткий удар мести.
   -- Ты о чем? -- равнодушно спросил Сержио.
   -- Забыли, головы дырявые? Порошок готов.
   -- А-а-а, -- неопределенно протянул Сержио, скрестив руки на животе.
   Альберт принес из комнаты розовую коробочку в форме сердечка и протянул Томе. Девочка, перестав рыхлить тонкой палочкой землю в горшке с лилейником, с подозрением покосилась на неожиданной подарок.
   -- Что это?
   -- Бывшая мамина пудреница, а в ней порошок дурных мыслей. Смотри, не открывай сейчас!
   -- Не собираюсь я ничего ни брать, ни открывать.
   -- Успокойся! Я все продумал. Ты ждешь Хокмер на лестнице. Когда она будет проходить мимо, достаешь пудреницу, как бы носик помазать, и дуешь ей вслед на порошок.
   -- Ты серьезно надеешься, что я буду участвовать в твоих пакостях?
   -- Чего такого? План простой и естественный. Риска никакого.
   -- Я не уверена, что использование подобных порошков не запрещено законом. Почему тебе самому не дунуть?
   -- От тебя Хокмер меньше всего ожидает подвоха. Ты же такая правильная: учишься от рассвета до заката, включая выходные; заступаешься за обиженных. К такой девчонке Хокмер запросто повернется спиной. Теперь представь меня с розовым сердечком на лестнице. Согласись, выглядит подозрительно.
   -- Ладно, Хокмер заметила, как ты дунул на порошок. И что? Ты же сказал: "Никакого риска".
   -- На всякий случай, лучше будет, если она не заметит.
   -- То есть, ты хочешь подставить меня под удар, оставаясь в стороне.
   -- Вот можешь, Тома, ты все перевернуть с ног на голову. Короче, ты не согласна.
   -- Конечно, нет.
   -- Справлюсь без тебя как-нибудь. -- С недовольным видом Альберт спрятал пудреницу в карман брюк.
   -- Просто высыпи порошок на него сверху, когда она будет на лестнице, -- предложил Марк.
   -- В книге написано: эффект зависит от количества порошка, попавшего внутрь. У меня его и так мало... Впрочем, минут на двадцать должно хватить. Осталось подловить Киру на лестнице.
   -- Я слышал, Кира с Фролом договаривались сходить сегодня на мираж-шоу, -- сказал Сержио.
   -- Насколько я помню, сегодня представления в пять и в девять. Скорее всего они пойдут на пятичасовое. Обедают они обычно в ИПИМе, -- рассуждал Альберт, глядя на часы над входной дверью. -- Перед шоу надо зайти домой: переодеться, выпросить денег на билеты... Получается... им пора выходить. Чего сидите? Дуйте вниз -- у нас будет свое шоу, притом бесплатное. Главное, чтобы побольше взрослых попалось им на пути. Впрочем, ученики тоже подойдут.
   Марк, Сержио и Тома, подгоняемые Альбертом, вышли из номера, спустились вниз и заняли удобные для обзора места в ожидании обещанного шоу. Как назло в холле они оказались одни. Даже Пренз куда-то вышел, а ведь обычно в это время он сидел за стойкой, считая отправляющихся по домам учеников.
   Кира с Фролом не заставили себя долго ждать -- они появились на лестнице через несколько минут. Порошок дурных мыслей, похоже, уже действовал.
   -- ...иду гулять с бритой, как пацан, коротышкой, -- хохотнул Фрол.
   -- Я тоже с таким тупым еще не выходила в люди, -- нанесла ответный укол Кира.
   -- Между прочим, мой отец учился не лучше меня. Бабушка постоянно называет нас болван и болванчик.
   -- Кажется, тупость -- у вас наследственная черта.
   -- Зато денег мой отец заработал больше твоего.
   -- Вот именно, заработал. Моему деньги пачками приносят, да еще умоляют взять их.
   Разговор шел в удивительно спокойном тоне, будто ребята обсуждали погоду. И все-таки Марк с надеждой спросил:
   -- Может, подерутся?
   -- Вряд ли. Альберт говорил, что порошок уменьшает обидчивость, -- прошептал Сержио.
   -- Что сейчас будет, -- прикрыв лицо руками, испуганно произнесла Тома.
   Сидя спиной к входной двери, Марк и Сержио не заметили появления в холле академика Геона. О его присутствии они узнали по знакомому басу, раздавшемуся рядом с их столиком:
   -- Отдыхаете? Молодцы! Не забудь потренировать заклинание перемещения предметов -- оно у тебя плохо получается.
   -- Конечно-конечно, -- затряс головой Сержио. -- Завтра же позанимаюсь.
   -- С таким голосом зазывалой хорошо работать, -- подходя к фонтану в центре холла, сказала Кира.
   -- Или гудком на одном из наших заводов, -- сострил Фрол.
   Академик Геон открыл рот -- вместо слов последовал шумный выдох. Он развернул почти квадратное тело от столика в сторону фонтана и переместился, возникнув перед Кирой и Фролом.
   -- Повторите, где мне работать, -- громче обычного потребовал он.
   Судя по всему, порошок дурных мыслей притуплял чувство обиды, но не страха. Кира с Фролом съежились, словно ожидали получить по звонкой затрещине, и молча потупили глаза.
   -- Так говорить о преподавателе. На моей памяти такого еще не было. Зазывалой, значит, мне следует работать.
   -- Мы не о вас говорили, -- промямлила Кира.
   -- Тогда о ком? Назовите его имя.
   -- Ну... мы... это... -- безуспешно попытался оправдаться Фрол.
   -- Ваше поведение -- верх наглости. Хокмер, Кверк, каждому по Н за неуважение к старшим. Жаль нельзя добавить еще по одной Н для лучшего усвоения урока.
   -- Мы больше не будем, -- пролепетал Фрол.
   -- Конечно не будете. Иначе вылетите с курсов. Уж я постараюсь это устроить, -- пригрозил академик Геон. -- И папаши не спасут.
   Академик Геон обогнул понурых учеников, взбежал по лестнице и скрылся из виду. Проводив его взглядом, Кира и Фрол пошли дальше. По их хмурым лицам было понятно без слов -- пакость Альберта удалась на славу.
   -- Чего уставились, нищета? Магии они решили учиться. По норам надо сидеть -- носки латать, -- прошипела Кира.
   -- Давно пора отменить бесплатное обучение магии. Тратят деньги на всякую ерунду, -- пониженным голосом сказал Фрол.
   -- Отец пытается добиться отмены, но в магистрате хватает дураков, поддерживающих Дрогена. Ничего, скоро все изменится. Ограничили же количество дармоедов на курсах. Раньше оборванцы проходу не давали, теперь лишь изредка попадаются драные ботинки.
   -- Твой отец правильные законы придумывает. Магией должны владеть достойные. Этим для работы достаточно врожденных навыков.
   Около входной двери Кира с Фролом притормозили, посмотрели на доску объявлений, где в списке успеваемости уже появились пара новых алых букв Н.
   -- Если отец узнает, -- толкая плечом стеклянную дверь, начал Фрол, -- у меня начнутся серьезные проблемы с карманными...
   Дверь мягко закрылась, отрезав окончание фразы.
   У клумбы Кира и Фрол снова остановились, чтобы поиздеваться над сатиром Краудом, собиравшим жухлые листья в черный пакет. Достаточно быстро ребята оставили Крауда в покое: то ли им наскучило безразличие сатира, то ли они спешили на мираж-шоу. Не успели Кира с Фролом скрыться за аккуратно подстриженным кустарником, совсем рядом раздался веселый голос Альберта:
   -- Двойной успех как минимум. Вот бы они до дома не отошли от порошка -- глядишь от родителей досталась бы порция чудесных уроков вежливости.
   Марк развернулся. В кресле, напротив диванчика, положив руки на подлокотники, развалился довольный Альберт. Его конопатое лицо буквально сияло от глубокого удовлетворения, будто он добился главной цели всей жизни.
   -- Наговорили они лишнего, -- с легкой грустью сказал Сержио.
   -- Иди, слезами сочувствия сотри их Н, -- предложил Альберт.
   -- Мне их не жалко, -- оправдался Сержио. -- Интересно, какая польза от этого порошка?
   -- Для кого-то польза во вреде, -- философски заметил Марк.
   -- Как так?
   -- Представь любое королевство...
   -- В Анз были княжества. Королевства только в сказках упоминаются, -- поправил Альберт.
   -- Пусть будет княжество, -- согласился Марк. -- Правит княжеством, естественно, князь и у него обязательно есть свита из особо приближенных людей. Внутри этой свиты всегда идет борьба за выживание: строятся козни, распространяются ложные слухи, заключаются временные союзы. Каждый мечтает очернить своих конкурентов в глазах князя. И тут одному из них в руки попадает волшебный порошок. Остается подловить момент, дунуть на нужного человека и все. Почти со стопроцентной гарантией жертва наговорит князю кучу гадостей. После этого конкурента или сгноят в тюрьме, или сразу отрубят голову. Понятно?
   -- Вроде бы да, -- с сомнением ответил Сержио.
   -- Не волнуйся, завтра до него дойдет, -- встрял в разговор Альберт.
   -- На месте Сержио я бы тебе за каждое оскорбление хороший подзатыльник отвешивала бы, -- не сдержалась Тома.
   -- Ты хотела бы поменяться телами и мозгами с Сержио? -- спросил Альберт.
   -- Я другое имела в виду. Ты радуешься, что проучил двух хамов, сам же ведешь себя не лучше, будто нюхаешь порошок дурных мыслей каждый день.
   -- Должен тебя разочаровать: исправить меня невозможно. Даже не пытайся.
   -- А жаль, -- Тома отвернулась к окну, равнодушно добавив: -- Заказное письмо летит.
   Марк посмотрел в ту же сторону, что и Тома. За окном -- привычный пейзаж, зато по другую сторону прозрачной двери в воздухе парил голубой конверт, перевязанный крест-накрест синей ленточкой. Конверт стукнулся о стекло, потом юркнул в щель под дверью, взмыл метра на три вверх и спикировал прямо на столик перед ребятами. На ленточке золотистыми буквами было написано: "Альберту Фелеру".
   -- Мне? -- удивился Альберт. -- Отец во время отдыха ушиб голову о воду? Зачем тратить деньги на заказное письмо, если я и так скоро буду дома?
   -- Может, он волнуется, -- предположила Тома.
   -- Волнуется обо мне? Неужели его молния ударила?
   -- Чего гадать -- прочитай письмо, -- сказал Марк.
   Альберт наклонился вперед, провел указательным пальцем по надписи на синей ленточке -- золотистые буквы замерцали желтым светом. Ленточка развязалась, взвилась серпантином над столиком и исчезла.
   Достав из конверта письмо, Альберт пробежал глазами по ровным строчкам. Во время чтения по его лицу все больше и больше расплывалась загадочная улыбка. У Марка даже мелькнула мысль -- не сходит ли он с ума от ужасного известия. Не обращая внимания на остальных, Альберт сложил письмо пополам, снова заглянул в конверт, извлек оттуда зелено-коричневую бумажку.
   -- Ура! Мы идем на мираж-шоу, -- заорал он, тряся бумажкой над головой. -- Предки задерживаются на море и прислали денежную компенсацию за мои страдания -- сто тильбо.
   -- У меня нет лишних двадцати тильбо на билет, -- бесцветным голосом сказала Тома.
   -- Возражения не принимаются, -- категорично заявил Альберт. -- Здесь на всех хватит. Еще и на сладости останется.
   -- Мне чужого не надо.
   -- Тома, не порть такой чудесный день. Считай, что я дал тебе беспроцентный кредит в двадцать тильбо лет так на десять. Появятся лишние деньги -- вернешь.
   Внутри девочки боролись противоречивые чувства. Несколько раз она порывалась что-то сказать, но сдерживалась. В конце концов она приняла решение:
   -- Я обязательно верну долг при первой возможности.
   ­-- Денежный вопрос улажен -- пошли собираться.
   У Марка и Сержио выбор нарядов оказался невелик, и через несколько минут они уже сидели в гостиной. Марк сменил ученическую форму на потертые джинсы с оранжевой футболкой, Сержио на рубинового цвета брюки клеш с розоватой рубашкой без рукавов длиной почти до колен. Вскоре появился Альберт в таких же брюках клеш только лимонного цвета и бледно-желтой рубашке навыпуск. Дольше всех собиралась Тома. Она наотрез отказалась идти на шоу с грязными, по ее мнению, волосами. На мытье, сушку и укладку волос ушло около часа.
   В начале пятого, когда раздражение Альберта вплотную приблизилось к точке кипения, она вышла из своей комнаты в бирюзовом сарафане под цвет ее зеленых глаз.
   -- Ух, ты! -- выдохнул Сержио.
   -- Нравится? -- Тома кокетливо крутнулась на месте.
   -- Угу. Очень, -- кивнул Сержио.
   -- Сама сшила, -- похвасталась Тома. -- Мама совсем чуть-чуть помогла.
   Марк хотел сказать какой-нибудь комплимент, но Альберт не дал раскрыть рта:
   -- Подходящее время хвалиться самоделками. Побежали. Надо успеть на пятичасовое шоу.
   До "Стадиона N1", где должно было состояться представление, добрались за двенадцать переходов, успев изрядно промокнуть, попав под ливень. На остановках редко попадались одиночные порталы, как в ИПИМе, обычно их было несколько. Объяснялось это просто: максимальная дальность перемещения от портала до портала -- около ста километров. На загруженных маршрутах требовалось больше порталов, чтобы справиться с потоком людей.
   По мере приближения к нужной остановке очереди у порталов увеличивались, разрешающий зеленый туман приходилось ждать все дольше.
   -- Не пойму. -- стоя в очереди, сказал Марк, -- Человек здесь вошел, там вышел. Секундное дело. Почему мы так медленно двигаемся?
   -- Дошкольнику известно, -- ответил Альберт, -- на один выход бывает несколько входов. У "Стадиона N1" сорок порталов -- по десять у каждой трибуны: северной, южной, восточной и западной. Попасть в эти сорок порталов можно почти из двухсот.
   -- Получается на один выход пять входов, -- подсчитал Марк.
   -- В среднем -- да. В действительности нагрузка на каждый портал разная. Конкретных цифр я не знаю.
   Наконец подошла их очередь. Альберт, взявший на себя роль проводника, стал нетерпеливо давить на кнопку, подгоняя остальных ребят. Пропустив Тому, Марк дождался появления зеленого свечения и сделал шаг в зеленый туман медовой арки.
  
   ***
   Такого столпотворения Марк не видел еще никогда. Людей было, как гальки на пляже.
   -- Молодой человек, не задерживаемся.
   Чья-то рука осторожно подтолкнула его в сторону, подальше от выхода портала.
   Галдеж стоял невообразимый: детский визг, веселый смех, беспокойные выкрики имен. Перекрывал все это многоголосье ор громкоговорителя:
   -- Внимание! В продаже остались билеты на северную и южную трибуны...Напоминаем. Из-за большого скопления людей на территории стадиона строго запрещается использовать магию перемещения и полета... Внимание! В продаже остались билеты на северную и южную трибуны... Информация для потерявших друг друга. Встречайтесь под часами рядом с порталами вашего прибытия... Внимание!..
   Марк огляделся в поисках часов. И правда, слева в воздухе парил куб с циферблатами на гранях. Под ним нетерпеливо топтались люди, выискивая в толпе знакомые лица. Взгляд притянуло овальное строение за часами. Оно было огромным, гораздо больше любого ранее виденного стадиона. Марк запрокинул голову, прикидывая высоту закругленной стены из темного стекла и надписью метровыми буквами: "северная трибуна".
   -- Сколько же человек сюда вмещается?
   -- Четыреста десять тысяч, -- ответил Альберт, и Марк непроизвольно присвистнул. -- Давайте пробираться к кассам.
   -- Сказали, билеты есть только на северную и южную трибуну, -- повторил услышанную информацию Сержио.
   -- Ты хотел за двадцать тильбо купить билеты в ложу на западной? Будете рот разевать и эти закончатся.
   Ловко маневрируя в людском потоке, ребята добрались до касс. Альберт достал зелено-коричневую бумажку, подскочил к освободившемуся окошку, едва не сбив с ног худого мужчину с тонкими усиками, и попросил:
   -- Четыре билета, только рядом, пожалуйста.
   Пока искали подходящие места, Марк, Сержио и Тома уставились на красочную афишу над кассами.
   "Сильнейшие визуалы Анз впервые вместе в грандиозном мираж-шоу "Волшебный мир", -- гласил плакат с фантастическими животными и зубастыми растениями.
   -- Я так мечтала попасть на это шоу, -- у самого уха прошептала Тома.
   -- А я даже не мечтал, -- сказал Сержио.
   -- Чего застыли? Пошевеливайтесь, -- поторопил Альберт. -- У нас южная трибуна.
   Ажиотаж нарастал. Люди убыстрили шаг, чаще сталкивались, подхватывали детей на руки, спеша занять свои места.
   -- Кто такие визуалы? -- спросил Марк, обогнав толстяка, пыхтящего от непривычной физической нагрузки.
   -- Визуальные мыслители, -- расплывчато объяснила Тома.
   -- Они показывают свои мысли, -- добавил Альберт.
   -- Внимание! -- разнеслось над стадионом. -- До начала представления осталось пять минут.
   Ребята подбежали к входу на южную трибуну -- проем в стене, куда запросто въехал бы среднего размера пассажирский самолет. Ажурные заборчики разбили проем на узкие проходы. Альберт раздал похожие на банковские карточки билеты -- серые с одной стороны, надписями и картинками волшебных животных поверх цветастого фона с другой.
   -- Держи билет повыше, -- велел Альберт, подталкивая Марка к ближайшему свободному проходу.
   Мельком взглянув на женщину в соседнем проходе, Марк так же сжал двумя пальцами уголок билета, повернув его ребром к себе.
   В конце прохода стоял молодой мужчина с каменным лицом. Он подозрительно посмотрел на рваные джинсы Марка, потом на билет, молча протянул руку и перевернул его серой стороной к себе. Дважды окинул взглядом странного зрителя с головы до ног, нахмурился.
   -- Извините, он издалека, -- подбежав к мужчине, затараторил Альберт. -- Впервые увидел столичный стадион -- вот и чудит. Представляете, он, вообще, первый раз на стадионе, а тут такое великолепие.
   Мужчина слегка прищурился, наверное, изображая понимание, кивнул. Альберт взял Марка под локоть и нарочито громко успокаивал:
   -- Не бойся, проходи. Понимаю ты никогда не видел столько людей, -- подойдя к Томе с Сержио, наблюдавшими за происходящем в сторонке, Альберт заговорил тише: -- Ты что в лесу вырос? Нормально контроль пройти не можешь. Кто так билет держит?
   -- Откуда он знал, как его держать, -- заступилась Тома.
   -- По другим людям не видно?
   -- Я не обратил внимания, -- оправдался Марк, -- что надо повернуть серой стороной к этому...
   -- Контролеру, -- подсказал Альберт.
   -- Во-во к нему. Только он больше смотрел не на билет, а на меня. Будто я хвост под джинсами прячу.
   -- Ему плевать на твои аномалии. Он искал запрещенные предметы.
   -- Просто глазами?
   -- Нет -- еще и ушами. Долго разжевывать. Нам направо.
   Заняв свое кресло на седьмом ряду, Марк оценил весь масштаб строения. Главным отличием "Стадиона N1" от обычного земного был его размер. В центре -- зеленый газон, где уместились бы три, а то и все четыре, футбольных поля. Вокруг газона -- беговые дорожки с рядами шестов через равные промежутки. Битком забитые трибуны сверху накрывал прозрачный купол. Высоко, где-то посередине купола, медленно плыли по овальной орбите дымчатые шары.
   -- Добро пожаловать, -- раздался над стадионом бодрый голос ведущего, -- на грандиозное мираж-шоу "Волшебный мир"! Впервые на главном стадионе Анз двенадцать сильнейших визуалов согласились выступить вместе. Вы знаете их? Не слышу. Вы знаете их?
   -- Да! -- ответили тысячи зрителей.
   -- Вы любите их?
   -- Да!
   -- Вы ждете их?
   -- Да!
   -- Тогда полетели! Три-два-один. Шоу начинается!
   Прозрачный купол быстро темнел, закрывая путь солнечному свету. Непроглядная чернота окутывала трибуны. Через минуту Марк уже не видел сидевших по бокам Альберта и Тому. Галдеж стих, лишь изредка доносились нервные смешки.
   -- Они выходят, -- шепнул Альберт.
   Оглушительный раскат грома разорвал тишину. Одновременно вспыхнул целый букет молний -- множество белых кривых нитей метнулось от невидимого купола к трибунам. На мгновение бледный свет выхватил из тьмы лица зрителей, и тут же снова стемнело. Раздался еще один громовой раскат, заглушая женские вскрики и детский плач. Вновь блеснули молнии. Теперь они были толстыми и корявыми.
   С каждым ударом грома сердце Марка сжималось, но он не мог оторвать взгляд от смертельной красоты зрелища.
   Вдруг все прекратилось. Плывущие под куполом стадиона шары загорелись мягким желтым светом. Хоровод маленьких солнц осветил заполненные трибуны и огромный газон, в центре которого выстроились в шеренгу девять мужчин и три женщины в зеленых балахонах с широкими рукавами.
   -- Позвольте представить лучших визуалов Анз! -- заорал ведущий. -- Самая обаятельная, самая женственная, прекрасная... Златовласая Ксана!
   Под восторженный рев и бурные аплодисменты зрителей шаг вперед сделала блондинка с длинными, по пояс, волосами. Фанаты Ксаны встали и аплодировали стоя. Блондинка поклонилась на четыре стороны, послав воздушные поцелуи своим поклонникам, и вернулась в строй.
   -- Ее цветы чудесны, ее деревья великолепны. Загадочная... Весенняя Фея.
   Тома, вскочив с кресла, яростно захлопала в ладоши. Вперед вышла самая низкая женщина с короткими седыми волосами. Она повторила ритуал приветствия, но без воздушных поцелуев.
   -- Нравится она мне, -- смущенно пробормотала Тома, опускаясь в кресло.
   -- Ай-яй-яй. Такая серьезная девочка, а фанатеет от визуалки, -- укоризненно покачал головой Альберт. -- Признавайся, ты на ромашках гадаешь?
   -- Не твое дело, -- огрызнулась Тома.
   -- Как раз мое. Я досье на тебя собираю. Что любишь? Чем интересуешься? С кем гуляешь?
   Пропустив мимо ушей последние слова Альберта, Тома радостно захлопала, услышав очередное имя. Представив всех визуалов, ведущий закончил свое выступление:
   -- На этом я умолкаю. Начинается великолепное, захватывающее, фееричное шоу "Волшебный мир".
   По стадиону поплыла спокойная музыка. Визуалы выстроились в круг, спинами к центру газону. Дружно подняв руки перед собой ладонями вверх, они медленно направились к трибунам. У них на ладонях появились крохотные растения или животные.
   -- Она идет к нам, -- не сдержалась Тома, увидев, что Весенняя Фея направляется к их трибуне.
   Не доходя до края газона, визуалы развернулись, наклонились и поставили на траву то, что держали на ладони. Сделав несколько шагов назад, они остановились на бровке беговой дорожки.
   Растения и животные начали расти, как на дрожжах. Ближе всего к ребятам росли хилое деревце и маленький цветок. Левее траву щипали два птенца, правее бегали ежики с крысиными хвостами.
   -- Искрометный лилейник, -- обрадовалась Тома.
   Цветок, принесенный Весенней Феей, подрос и оказался копией лилейника в их гостиной. Только лепестки у него были красными, а тычинки свекольного цвета.
   -- Самый опасный вид, -- сообщила Тома.
   Спустя некоторое время все преобразилось. Музыка стала тревожней и быстрей.
   Птенцы превратились в гигантских птиц: у одной перья напоминали голубые сосульки, облепленные снежинками, у другой -- пылали оранжевым огнем. Взлетев, они кружили на уровне последних рядов трибун. Забавные ежики растолстели до слоновьего размера. Иголки и хвост у них блестели как сталь. Они резво носились по газону, втыкая в землю острые хвосты. На другом конце газона важно прогуливались целых шесть динозавров -- именно с этими древними ящерами они имели сходство.
   Лилейник, нарушив привычный закон ботаники, стал деревом с крупными цветками на ветках. Поведение красных цветков не изменилось -- они все так же охотились на насекомых и даже мелких птиц. Вокруг лилейника закружилась стая пестрых бабочек. Они беспечно порхали в опасной близости от свекольных тычинок. Как по команде, хищные цветки бросились на бабочек, лепестки сомкнулись, закрыв насекомых в ловушке. Внутри бутонов сверкнули небесные искры -- цветки разом вспыхнули, как новогодняя гирлянда, и погасли.
   -- Смотри на лиственного грызуна. -- Тома пихнула Марка.
   Хилое деревце, росшее рядом с лилейником, вымахало метров на пятнадцать в высоту, обхватить его смогли бы, наверное, только человек пять. На раскидистых ветках висели грозди желтых плодов. По стволу к плодам лениво подбиралось глазастое животное. Марк уже хотел вернуться к динозаврам, как вдруг едва заметная трещина вдоль ствола разошлась в стороны, будто огромный беззубый рот, и бедный глазастик свалился в темное нутро дерева. Гладкая кора сразу сомкнулась.
   Тень упала на ребят -- Марк запрокинул голову. В высоте ледяная и огненная птицы устроили воздушный бой. Вырванные мощными когтями голубые и оранжевые перья летели к земле, плавно покачиваясь и медленно растворяясь в воздухе. Ледяная птица исхитрилась, вцепилась мертвой хваткой в огненную спину, сжала клювом шею соперницы. Огненная птица сложила крылья вверх, как бы обняв ими мнимого победителя, и обе камнем рухнули вниз. Упав на газон, они дернулись и затихли. Ледяные перья начали таять, огненные тлеть, темнея от краев. Спустя немного времени от чудесных птиц остались лишь внушительная лужа и куча пепла.
   Над стадионом звучала скорбная мелодия. Потирая затекшую шею, Марк обвел взглядом место побоища.
   Стальные ежики лежали брюхом вверх, вонзив друг в друга острые хвосты. Деревья засохли, растопырив лысые ветки. На другой стороне выжил только один динозавр, правда, он сильно хромал, а на боку кровоточила серьезная рана.
   Музыка прекратилась -- растения и животные исчезли. Не осталось и следа от фантастической битвы волшебных гигантов.
   Визуалы собрались в центре, образовали круг, как и в начале представления, поклонились.
   Стадион молчал. Люди постепенно приходили в себя от увиденного. Раздались жидкие хлопки, редкие выкрики: "Браво!". И тут трибуны выплеснули свои эмоции. В едином порыве зрители встали. Ураган оваций и ликующие крики обрушились на визуалов со всех сторон. Люди бежали по газону с букетами пышных цветов, спеша вручить их своим любимцам.
   Незаметно купол снова стал прозрачным. Вечерний солнечный свет залил стадион. С охапками цветов визуалы направились к проходу под западной трибуной, раздавая по пути автографы. Зрители успокоились, потянулись к выходу, обсуждая красочные моменты недавнего шоу.
   -- Куда ты полез? -- недовольно спросил Альберт у Сержио, который, сидя на корточках, что-то искал под его креслом. -- Вставай. Надо к выходу продвигаться.
   -- Билет упал, -- объяснил странное поведение Сержио.
   -- Возьми мой.
   Взглянув на предложенный билет, Сержио отрицательно покачал головой.
   -- У меня птицы льда и огня нарисованы, а на твоем -- драконы. Зачем мне драконы? Их на шоу не было.
   -- Какая разница, что нарисовано? Хоть тупые рожи гоблинов. Не на стену же его вешать.
   -- Я хочу свой билет, -- уперся Сержио.
   -- Попался дураку вкусный кусочек, -- буркнул Альберт, поворачиваясь к Марку с Томой. -- На ваших что нарисовано? А то наш черный друг желает сохранить вечную память о мираж-шоу.
   Марк с Томой показали билеты -- Альберт состроил кислую гримасу.
   -- Мантикоры и опять драконы. Не повезло. Придется ждать, пока он не заглянет под каждое кресло на стадионе.
   Ничего не найдя под соседними креслами, Сержио терпеливо ждал возможности перебраться на ряд ниже, но люди там двигались к лестнице удивительно медленно.
   От нечего делать Марк облокотился о спинку переднего кресла. Внимание привлекла бумажка на сиденье: прямоугольная, размером с печенье. Крупными печатными буквами на ней было написано: "ОСА", под ними мелкими расшифровалось: "Обзор Событий Анз". Число 37 в левом верхнем углу означало, скорее всего, номер выпуска.
   Не та ли это "ОСА", подумал Марк, где работает журналистом отец Балумов? Для привычной газеты, правда, она слишком мала. Здесь надо либо шрифт делать микроскопическим, либо статья будет из нескольких предложений.
   Марк потянулся, взял необычную газету. Собранная гармошкой полуметровая лента имела мало общего с земной газетой. На ощупь она напоминала резину: эластичная и не мялась так легко, как бумага. На каждом прямоугольнике находился только анонс статьи, а ее самой нигде не оказалось. Марк растягивал ленту в длину и в ширину, давил пальцем на название. Статья не появлялась.
   Тома погрузилась в свои мысли, задумчиво теребя волнистую прядь. Альберт руководил поиском билета, но все-таки заметил бесплодные усилия Марка.
   -- Ты как мартышка с барабаном: и палочки есть, и барабан, а сыграть не можешь. Дотронься до губ внизу страницы.
   Не задавая рвавшийся наружу вопрос, Марк решил последовать совету Альберта. Прочитав короткий анонс: "Лекарство или яд. В модном средстве от облысения обнаружен опасный побочный эффект", он приложил указательный палец к нарисованным внизу страницы губам. Секунду-другую ничего не происходило -- вдруг кто-то заговорил, словно Марк был в наушниках:
   -- Профессор Николас Стувин из "Института здоровья и красоты" опубликовал предварительные результаты исследования средства от облысения "Нормавол"...
   Марк убрал палец -- голос замолчал, опять коснулся губ -- голос продолжил:
   -- По мнению профессора, "Нормавол" ослабляет магические способности. Возможно, это связано с главным ингредиентом лекарства -- выжимкой апоплепсии высокогорной. Ученым давно известно...
   Средство от облысения Марка не заинтересовало. Убрав палец со страницы, он принялся читать остальные анонсы. Политика, экономика, культура -- обычные газетные темы. Ничего достойного не попадалось. Впрочем, статью "Похождения академика. Журналистское расследование Билла Балума." Марк решил прослушать.
   -- Здравствуйте, мои постоянные и случайные слушатели. С вами снова я, Билл Балум. Сегодня речь пойдет о странном поведении видного ученого, члене расширенного состава магистрата -- академике Волахе.
   Некоторое время назад мне стало известно, что академик Волах получил месячный допуск к архивным документам магистрата в секции архитектуры. "В чем странность? -- спросите вы. -- Подобные допуски получают люди разных профессий, в том числе и ученые".
   Поначалу я думал так же. Про его повышенный интерес к развалинам замка Фарея я уже писал и повторяться не хотелось. Но потом мне сообщили о квартире, снятой академиком Волахом в столице. Вдобавок, по сведениям из надежного источника, он перестал ночевать в своем единственном жилье -- бесплатном номере в отеле ИПИМа. Странное совпадение, не правда ли?
   Все мы знаем, для каких целей используются съемные квартиры. Вариантов немного. Для непьющего, не употребляющего запрещенных эликсиров одинокого мужчины и того меньше. Здесь должна быть замешана женщина, резонно предположил я.
   И вот в начале этой недели, во вторник, мое предположение подтвердилось: академик Волах был замечен в ресторане с одной симпатичной особой лет тридцати. Они уединились в отдельном кабинете, заказали два салата, десерты и бутылку хорошего красного вина "Долина грез". Романтический вечер обошелся им, с учетом чаевых, в двести пятьдесят тильбо.
   Около одиннадцати парочка вышла из ресторана, и мне наконец-то удалось их заснять, чтобы проще было установить личность незнакомки. Прогулявшись по вечерним улицам столицы, они снова уединились. На этот раз в снятой академиком Волахом квартире. По словам соседей, финал любовного свидания затянулся до полвторого ночи.
   Неужели закоренелый холостяк решил отказаться от обета безбрачия? Где академик познакомился со своей избранницей? Не помешают ли интимные встречи его научной работе? В ближайшие дни я попробую это выяснить.
   Напоследок спешу поделиться горячими новостями. Буквально перед сдачей статьи в редакцию, я получил любопытную информацию. Во-первых, амурную подругу академика Волаха зовут Нинель Лотова. Ей тридцать два года. По образованию -- профессор истории. Работает в архиве магистрата заместителем старшего архивариуса. Не замужем. Детей нет. Во-вторых, академик Волах досрочно сдал свой месячный допуск в архив магистрата.
   На этом пока все. Продолжение, как говорится, следует. Если вы располагаете дополнительной информацией, свяжитесь со мной через редакцию газеты "ОСА".
   Статья закончилась. Марк убрал палец с губ, переваривая услышанное. В голове почти складывалась мозаика, не хватало лишь важного кусочка, чтобы получилась четкая картинка.
   -- Эй, вы где? Возвращаемся. Мы нашли пропажу.
   Стоя на коленях на кресле рядом ниже, Альберт водил руками перед глазами Марка и Томы. Сержио сидел на соседнем кресле, убирая к карман рубашки найденный билет.
   -- Отстань. -- Тома оттолкнула руку Альберта. -- У выхода еще полно людей.
   -- Будем ждать ночи, чтобы звездами любоваться? -- перестав махать руками, с вызовом спросил Альберт и вдруг переключился на Марка: -- Ты о чем задумался?
   -- Тут о Волахе говорится.
   -- Вот новость, так новость. Об ИПИМе, инопланетянин, часто пишут. То про Волаха, то про Геона, то про Дрогена. Наука не стоит на месте.
   -- Билл Балум пишет...
   -- При чем здесь Балум? Он не пишет научных обзоров. Дай сюда. -- Альберт выхватил газету у Марка, опустился на пятки, коснулся губ внизу страницы.
   -- Так и хочется треснуть его, -- буркнула Тома. -- Как вы сдерживаетесь?
   -- У меня одноклассник такой же импульсивный -- привык уже, -- объяснил Марк.
   -- О чем статья-то? -- заинтересовался Сержио.
   -- О том, где пропадал академик Волах, -- ответил Марк. -- В статье говорится, что он искал какие-то секретные документы в архиве магистрата, и, по словам Билла Балума, искал он их в секции архитектуры. Там может находиться чертеж подземелья замка Фарея?
   -- Если чертеж существует, то там ему самое место, -- закончив слушать статью, ответил Альберт. -- Я думаю, Волах его нашел.
   -- Разве можно просто взять и вынести секретный документ из архива?
   -- В голове запросто, -- Альберт постучал по виску пальцем.
   -- Это как? -- удивился Сержио.
   -- В твоей никак: все по дороге потеряется. У кого хорошая память -- достаточно запоминать фрагмент и, придя домой, рисовать его. Так как Волах сдал пропуск в архив, значит, он скопировал весь чертеж.
   -- И скоро он найдет лабораторию Виктора Грендиса, -- добавил Сержио.
   -- Без моего чертежа долго будет искать, -- сказал Марк.
   -- Если только не нашел оба, -- вставила Тома.
   -- Вряд ли кто-то до нас смог разгадать тайну дневника деда. На всякий случай, лучше поторопиться с поиском лаборатории.
   -- Надо обыскать комнату Волаха в отеле -- вдруг повезет, -- предложил Альберт.
   -- Для этого нам нужен ключ, -- закончил мысль Марк, поворачиваясь к Томе. -- Попросишь у Крауда?
   -- Я? -- замялась Тома. -- Если он спросит: зачем мне ключ?
   -- Скажешь... -- Альберт ненадолго замолчал. -- Хочешь подсмотреть тему следующего занятия, чтобы заранее подготовиться и получить очередное О.
   -- Не знаю. Я не привыкла обманывать.
   -- Ради благого дела разок можно.
   -- Мы ничего брать из комнаты не будем, -- сказал Марк. -- Скопируем чертеж и все. Волах ни о чем не догадается.
   -- Ладно, я попробую достать ключ. Если Крауд откажет -- упрашивать не буду.
   Живот Сержио громко заурчал, и он попросил:
   -- Пошли в отель -- есть охота.
   -- Ты свой хлеб обменял на зрелище, -- шутливо заметил Альберт. -- Ужин скоро закончится. Из-за твоего билета мы не успеем.
   -- Давай хоть попкорн купим. Я видел, его около порталов продают.
   -- На что? -- Альберт развел руки в стороны. -- Это с первого по шестой ряд стоит двадцать тильбо, на седьмой -- двадцать пять. Считать умеешь? Четыре билета по двадцать пять сколько будет?
   -- Сто тильбо.
   -- Правильно. Больше денег у меня нет.
   Обратный путь до отеля Сержио выглядел сильно расстроенным. Его живот все чаще издавал разнообразные звуки, требуя еды.
   Подходя к отелю, друзья увидели Крауда. Сатир развалился на лавочке у входа, грыз капустную кочерыжку, наслаждаясь редкими минутами покоя. Тома приветливо помахала ему рукой -- Крауд помахал в ответ.
   -- Ждите в номере, -- шепнула Тома и направилась к лавочке.
   В номере, на столе "Момедо", ребят ждал сюрприз: тарелка бутербродов с сыром и кувшин с кисленьким морсом. При виде скромного ужина Сержио, неудачно сглотнув слюну, закашлялся.
   -- Даже в "Чародейке" знают о твоей прожорливости, -- хлопнув друга по спине, сказал Альберт. -- Правда, я и сам не прочь перекусить.
   Запивая бутерброд морсом, Марк то и дело косился на входную дверь. Ему не терпелось поскорее обыскать комнату академика Волаха. Ведь именно сейчас самое подходящее время для этого. Учеников нет, Пренз с обеда куда-то пропал, а, возвращаясь со стадиона, у портала они наткнулись на веселую компанию: академики Волах, Геон, Эол и профессор Свирмут направлялись, судя по их репликам, на вечернее девятичасовое мираж-шоу. Упускать такой шанс очень не хотелось.
   Где пропадает Тома? Неужели так сложно взять ключ? Наверное, Крауд не дает ключ, она передумала и упрашивает его.
   Дверь открылась. В гостиную вошла Тома с кочерыжками в руках. Положив их на стол, она сказала:
   -- Я вижу, Крауд зря поделился своим ужином.
   -- Ключ-то где? -- опередил Марка Альберт.
   -- Ключей от комнат преподавателей у него нет. Есть только от комнат учеников и подсобных помещений.
   -- Обидно, -- произнес Сержио, выбирая кочерыжку покрупнее.
   -- У кого-нибудь должен быть запасной ключ. Мало ли что случится в комнате, или Волах потеряет свой.
   -- Должен, -- подтвердил Альберт догадку Марка. -- У Пренза. Одна беда -- он не даст его.
   -- Тогда надо выкрасть ключ на время, потом подложить обратно.
   -- Легко! Сейчас же идем и крадем. Он как раз куда-то ушел, распахнув дверь настежь.
   -- Надо как-то отвлечь Пренза, -- не унимался Марк.
   -- Ты часто видел, чтобы он оставил свой пост, забыв закрыть дверь? Впрочем... чрезвычайных ситуаций не возникало.
   -- Ты что задумал? -- забеспокоилась Тома. -- Какие еще чрезвычайные ситуации?
   -- Не волнуйся. Все будет понарошку, -- успокоил Альберт.
  
   Глава 11. Гемофобия
  
   На следующий день, в субботу, сразу после завтрака Альберт отправился домой, как он выразился, за реквизитом. В свой план отвлечения магиса Пренза он никого не посвятил. Впрочем, это особенно не расстроило ребят. Тома спешила в лабораторию профессора Свирмут испытывать какой-то новый эликсир. Сержио, немного посидев в гостиной, ушел тренировать заклинание перемещения предметов. Марк остался один.
   Почти час он изучал чертеж подземелья с отмеченными крестиками завалами, выискивая закономерность в лабиринте линий. Марк крутил его и так и сяк, смотрел на просвет, осторожно сгибал, соединяя углы. Озарение не приходило. В конце концов Марку надоело биться над неразрешимой задачей. Он убрал лист с чертежом в ящик стола, достал из джинсов найденную вчера газету и улегся на кровать, решив побольше узнать о мире Анз.
   Первым его внимание привлек заголовок "Дела судебные. Внутренний голос толкнул на преступление". Коснувшись губ, Марк прикрыл глаза.
   -- Вчера состоялось судебное заседание по нашумевшему делу магиса Николо Понетти. Напомню, три недели назад магиса Понетти задержали во время дерзкого ограбления Музея Магии. Применив морочащие чары на охранника зала, он попытался украсть золотой кубок из сервиза князя Фарея, но по сигналу бдительного ока был схвачен на месте преступления.
   На суде магис Понетти утверждал, что во сне к нему явился сам князь Фарей и рассказал, как создать волшебное клише, способное печатать любые деньги, в том числе и тильбо. Для изготовления клише, уверял магис Понетти, требуется специальное золото. Именно из такого, нужного золота сделан сервиз князя Фарея. Кубок же он выбрал совершенно случайно, из-за размера.
   По просьбе стороны обвинения в суде выступил официальный представитель магистрата. Он заявил, что князь Фарей давно умер, и, далее цитата, "сон магиса Понетти -- всего лишь сон. Плод, так сказать, больного воображения, не имеющий ничего общего с реальностью".
   Также суд выслушал мнение известного психиатра -- академика Гиппократуса, проводившего освидетельствование обвиняемого. Согласно его отчету, магис Понетти несомненно болен и причиной его, пока не установленной болезни, является, далее опять цитата, "патологическая жадность и необузданное желание быстрой наживы обследуемого. При подобных симптомах внутренний голос приобретает определенную власть над пациентом, становится его направляющей силой". Конец цитаты. Академик Гиппократус рекомендовал провести дополнительное, более глубокое обследование обвиняемого в специализированной клинике.
   После получасового совещания суд принял решение отправить магиса Николо Понетти в "Клинику психических отклонений" для окончательного установления диагноза. Следующее судебное заседание по делу магиса Понетти назначено на конец ноября. Точная дата будет озвучена позже.
   Потом Марк прослушал статьи о способах поимки рыбы-притворщика, о прошлогоднем чемпионе по скоростному полету, о преимуществах новой модели аэромобиля... и незаметно задремал.
   -- Обалдел спать -- полдень на улице.
   У кровати стоял Альберт с желтым пакетом под мышкой.
   Марк открыл глаза. Надо же заснул. О чем была последняя статья? Вроде интервью с каким-то банкиром. Он агитировал хранить деньги в его банке, что-то про кредиты рассказывал. Неудивительно, что отключился.
   -- Где остальные? -- спросил Альберт.
   -- Тома в лаборатории Свирмут, Сержио где-то тренируется.
   -- Обойдемся без них. Двоих вполне хватит. Смотри, что я принес.
   Альберт сел на корточки, высыпал на кровать содержимое пакета: канистру, пакетик и куклу. Марк взял пластиковую трехлитровую канистру с ободранной этикеткой, встряхнул. На вскидку жидкости в ней оставалось где-то половина.
   -- С нее думаю начать. Не сработает -- попробую двойной удар. -- Альберт положил пакетик с надписью: "Империя запахов. Гарь" на куклу.
   -- Ты уверен, что Пренз не поймет в чем дело после первой попытки? -- засомневался Марк.
   -- Озадачен будет точно. О моем возвращении он не знает. Ты же сядешь в холле у него на виду.
   -- Не похож Пренз на дурачка. Вдруг все-таки догадается?
   -- Как? Меня вообще в отеле не будет. Все подготовлю, запущу процесс, сам вылечу через открытое окно в нашей гостиной на улицу. От тебя требуется -- дать сигнал, если план сработал. Скажем, прогуляешься до клумбы и обратно.
   -- А если план провалится?
   -- Тогда я ускользну домой -- в десяти минутах лёта есть другие порталы. В воскресенье, как ни в чем не бывало, вернусь.
   План казался хорошим, без явных ошибок. Почему-то не покидало смутное ощущение -- чего-то не хватает. Другого плана все равно не было, и Марк спросил:
   -- Когда начнем отвлечение?
   -- Да прямо сейчас, чего ждать.
   Марк протянул Альберту канистру, потом передал куклу с пакетиком. В складках покрывала блеснул ключ.
   -- Это твой ключ?
   -- Чуть не забыл, -- спохватился Альберт. -- Все ключи в комнате Пренза висят слева от двери на гвоздиках. Над ними таблички с номерами комнат. Не ошибешься. У Волаха триста второй номер.
   -- Предлагаешь, заменить оригинал на фальшивку, -- догадался Марк.
   -- Никакая это не фальшивка. Нормальный ключ, только не знаю от какого замка. Главное -- его не отличить от отельных, а проверять никто не будет.
   -- Ты прав, лучше пусть висит на гвоздике этот, чем вообще ничего.
   Марк засунул фальшивый ключ в карман брюк, Альберт зажал пакет с "реквизитом" под мышкой, и друзья вышли из номера.
   На площадке второго этажа Альберт остановился, положил руку на плечо Марка и прошептал:
   -- Дальше я не пойду. Если Пренз на месте, и дверь в его комнату открыта -- поговори с ним, тогда я буду знать, что можно действовать.
   Марк спустился на первый этаж, увидел магиса Пренза за стойкой, приоткрытую дверь и замешкался, держась за резной столбик перил.
   О чем поговорить-то? Не о погоде же. Спросить про мираж-шоу. Дальше что? Сесть за столик и с умным видом уставиться в потолок. Глупо и подозрительно просто так сидеть. Чем бы себя занять? Что если...
   Марк решительно подошел к стойке.
   -- Добрый день, магис Пренз! У вас нет свежей газеты?
   Пренз оторвался от каких-то бумаг, с любопытством посмотрел на Марка.
   -- Вас интересует наша пресса? Похвально. Не забудьте вернуть -- я еще не просмотрел ее до конца.
   Взяв протянутую газету, Марк мельком взглянул на первую страницу и заверил:
   -- Я тут посижу, почитаю, точнее послушаю. Потом обязательно верну.
   Опять "ОСА" и, судя по номеру выпуска, такую же газету я нашел вчера на стадионе. Да какая разница -- сейчас не стоит отвлекаться, прослушивая статьи.
   Марк расположился на ближнем к стойке кресле. Отсюда прекрасно просматривались лестница, почти весь холл и частично дорожка до клумбы на улице. Фонтан, как обычно по выходным, был выключен -- тишину нарушал лишь шелест изучаемых Прензом бумаг. Марк сделал вид, что внимательно слушает статью, приложив большой палец повыше нарисованных внизу страницы губ.
   Время шло -- ничего не происходило. Почему Альберт мешкает? Марк покосился на часы, висевшие на стене позади стойки. Секундная стрелка лениво плыла по кругу, словно ею овладела неимоверная усталость.
   Что это? Марк прислушался. Нет, не показалось. Где-то капает вода. Марк перевел взгляд на лестницу, при этом голова и туловище оставались неподвижными.
   Очередная капля, достигнув перил, разлетелась на сотню искрящихся брызг. Следующая упала в маленькую лужу на ступени.
   -- Кому-то сейчас не поздоровится.
   Щелкнул дверной замок, Пренз быстрым шагом вышел из-за стойки, поднялся на несколько ступенек и переместился наверх.
   Марк вздохнул: с первого раза не получилось. Угроза затопления отеля не повлияла на привычку Пренза закрывать дверь. Прямо робот какой-то, четко выполняющий обязательные действия. Хотя на его работе приходится всегда держать ухо востро -- с некоторыми учениками лучше не расслабляться.
   Наводнение пошло на убыль. Капли падали реже и реже. Приблизительно через минуту все стихло. Вскоре испарилась и лужица на ступени -- единственное свидетельство недавнего наводнения.
   На лестнице появился Пренз. Марк уставился отрешенным взглядом на столик перед собой, притворяясь увлеченным слушателем статьи. Что-то бормоча, Пренз вернулся за стойку. Снова щелкнул замок, зашелестели бумаги.
   Марк поразился стальным нервам Пренза: не орет, не носится с выпученными глазами по отелю в поисках виновника. Скорее всего, он знаком с подобными волшебными шутками, но оставаться таким спокойным далеко не каждому под силу. Может, "двойной удар" выведет его из равновесия.
   Не успел Марк подумать: подавать ли очередной знак Альберту, как нос уловил отчетливый запах гари. Забыв о притворстве, он положил газету на столик, принюхался. Такой запах около недели витал над деревней, когда прошлым летом дотла сгорел дом на окраине, где давно уже никто не жил. Серые струйки дыма спустились в холл.
   -- Пожар! Помогите! -- донесся сверху девичий голос.
   Пренз рванул из-за стойки. Вернулся. Схватил со стола бумаги, бросил их в комнату, закрыл дверь, переместился на лестницу, задрал голову и исчез.
   Марк едва не побежал следом за ним -- вовремя вспомнил надпись на пакетике: "Империя запахов. Гарь". Кричать могла и кукла. Убедив себя, что настоящего пожара нет и все это проделки Альберта, Марк переключился на рухнувший план.
   Добраться до ключей не удалось. Без них не попасть в комнату Волаха, где, вероятно, есть нужный чертеж подземелья замка Фарея. Без чертежа найти дорогу в лабораторию деда почти нереально. Получается замкнутый круг. Как любит говорить бабушка: на колу мочало -- начинай сначала.
   -- Говорю вам, порошок случайно просыпался, -- послышался голос Альберта.
   Марк повернулся на звук. На площадке между первым и вторым этажами появился Пренз, держа в руке канистру с ободранной этикеткой. Рядом шел Альберт.
   -- Наполнитель для бассейна тоже случайно вылился? -- Пренз потряс пустой канистрой.
   -- Это вообще не мое. Наверное, подбросили.
   -- Молодой человек, я не первый год здесь работаю. Поэтому, Альберт Фелер, ставлю вам "недостойно" за поведение.
   -- За что? Я ничего плохого не сделал.
   -- А теперь, --Пренз чуть-чуть повысил голос, -- вон там под лестницей возьмите тряпку и вытрите лужу на втором этаже. Потом у Крауда попросите мешок для мусора, наполните его пожелтевшими листьями с кустов и принесете мне.
   -- Но я... -- попытался возразить Альберт.
   -- Если не хотите, -- перебил Пренз, -- можем прямо сейчас пойти к академику Дрогену и обо всем ему рассказать. Пусть он решает, какое наказание вам назначить. Я считаю, одной Н за ваши проделки -- слишком мало.
   Альберт насупился, взял в указанном месте половую тряпку и, брезгливо держа ее указательным и большим пальцами, отправился выполнять неприятное задание.
   Проводив глазами озорника, Пренз подошел к столику Марка.
   -- Интересная газета? -- как бы невзначай спросил он.
   -- Кое-что познавательное есть, -- уклончиво ответил Марк.
   -- И что же, если не секрет?
   -- Например, про новую модель аэромобиля, способную пролетать пятьсот километров без подзарядки с улучшенной защитой от бокового ветра. О вреде средства от облысения я так до конца и не дослушал. Еще понравилась статья про рыбу-притворщика. У нас таких рыб нет. Вы знаете, ловить ее лучше...
   -- Дальше пересказывать не стоит, -- вежливо остановил Пренз. -- Я не рыбак -- мне совершенно безразлично кого на что ловят. Не буду вам мешать.
   -- Я уже закончил. Пойду немного прогуляюсь перед обедом.
   Марк поднялся из кресла, отдал газету Прензу, не забыв поблагодарить его, и вышел на улицу.
   Спокойно прогуляться помешал Альберт -- он нагнал Марка на подходе к клумбе и на выдохе выпалил:
   -- Достал ключ?
   -- Не получилось. Пренз всегда закрывал дверь, будто его комната заставлена раритетами.
   -- Нет там ничего ценного -- я видел, -- Альберт помолчал, размахивая большим черным мешком, и вдруг спросил: -- Ты куда собрался? Я один должен набивать мешок листвой? Между прочим, меня вынудили заниматься этой ерундой из-за тебя.
   По мнению Марка, Альберт был не совсем прав, но доказывать он ничего не стал: зачем раздувать конфликт из-за пустяка. К тому же переубедить рыжего друга -- задача не из простых, поэтому Марк предложил:
   -- Давай начнем оттуда -- вроде там побольше желтых листьев.
   Обрываю увядающую листву, Альберт рассуждал вслух:
   -- Наполнитель для бассейна на него не подействовал так, как я ожидал. Нормальный человек чтобы сделал? Забыв про все, побежал бы выяснять причину потопа. Пренз значит не совсем нормальный -- закрыть дверь он не забыл. Ладно, наполнитель был просроченным -- воды притянул маловато, испарился слишком быстро, не затопив по нормальному этаж. Предположим, первая часть плана не сработала по этой причине. Но запах гари плюс крик -- он просто обязан был кинуться на помощь попавшему в беду, о двери даже не подумав.
   -- Вообще-то, он вспомнил про дверь в последний момент, -- сказал Марк.
   -- Не о том речь. Он не пытался никого спасти, он не стал проверять горит ли что-нибудь. Если бы Пренз действовал по инструкции, я бы успел смыться из отеля. А что получилось? Не успел я зайти в номер -- он хвать меня за плечо и вежливо, как обычно, попросил: "Позвольте, взглянуть на пакетик, что у вас в левой руке". Ну, я сразу понял -- не выкручусь. Вдобавок он нашел под моей кроватью пустую канистру из-под наполнителя. Короче, и план провалился, и Н влепили.
   -- Не расстраивайся -- теперь у нас поровну Н.
   -- Н меня беспокоит не больше новой веснушки в районе таза. Обидно, что до ключа не добрались.
   -- Да, с ключом не повезло, -- согласился Марк.
   Кинув в мешок очередную порцию листвы, Альберт с досадой сказал:
   -- Похоже, мы до ночи обирать листву будем. Хорошо остальных учеников нет -- подавились бы от смеха: стоим здесь как олени, ощипываем кустарник.
  
   ***
   В воскресенье после обеда зарядил переменчивый дождь. Он то лил сплошной стеной, то едва накрапывал. Иногда солнце находило лазейку в свинцовых облаках, затянувших небо, но тучи тут же спешили сомкнуться, преграждая путь теплым радостным лучам.
   Кафе "Чародейку" закрыли по техническим причинам, и вечером холл отеля был забит галдящими учениками. Марк, Альберт, Сержио и Тома заранее заняли удобный столик у окна и бодро стучали костяшками домино. стараясь не замечать тоскливую погоду.
   На волшебном домино вместо точек на разделенных пополам пластинках были нарисованы магические животные. И эти животные буквально издевались над игроками, неожиданно меняясь местами. Вот и сейчас Марк хотел выложить на стол последнюю пластинку дракон-сфинкс, вдруг дракон, пыхнув огнем, пропал. Вместо него появилась рогатая свинья. Кислая физиономия Альберта повеселела -- новый расклад его обрадовал.
   -- Я пропускаю, -- сказал Марк.
   За соседним столиком, перебивая друг друга, щебетали девочки. Чуть дальше расположилась Кира со своей компанией. Вальяжно развалившись в кресле, она нарочито громко рассуждала:
   -- Говорю вам, бедняков надо обходить стороной. Нищета заразна, как болезнь. За примером далеко ходить не надо. Вон Фелер связался с босяками -- сразу начались проблемы с деньгами.
   -- Точно, -- поддержал Петер Рулок. -- Сегодня у него нет тильбо на простенький коктейль в "Чародейке", а раньше мы часто пересекались в "Гроте мертвецов". Там коктейли начинаются от пяти тильбо. Мне больше всего нравится "Поцелуй вампира". Убойная штука!
   -- От "Поцелуя" меня пучит, -- сказал Фрол. -- Двойной "Багровый взгляд" это прикольно. Глазища становятся красными -- девчонки визжат от страха.
   -- Ходи давай, -- потребовал Альберт. -- Бывал я в этом "Гроте мертвецов". Сборище богатых тупиц. Напьются дурацких коктейлей и начинают друг другу рожи строить. Обхохочешься.
   Сидевшие через проход Боб и Буб Балумы перестали шептаться, выпрямились, синхронно встали с дивана. Сцепив руки за спиной, они подошли к столику Марка с друзьями.
   Отличить братьев-близнецов проще всего было по обуви: Боб ходил в модных остроносых ботинках, Буб -- в тупоносых. Других явных отличий не находилось. Во избежание путаницы, их даже обязали одевать на занятия рубашки с разными пуговицами: Боба -- с оранжевыми, Буба -- с белыми.
   -- Кто выигрывает? -- поинтересовался Боб.
   -- Она. -- Сержио указал пальцем на Тому.
   -- С отрывом в одно очко, -- добавил Марк.
   -- Уже на два. -- Тома хлопнула о столик доминошкой и показала пустые руки.
   -- Домино девушек больше любит. Многие так считают, -- сказал Буб.
   -- Полная чушь, -- возразил Альберт, переворачивая пластинки картинками вниз. -- Все зависит от везения. Мне удача второй день показывает ягодицы, поэтому я так часто и проигрываю.
   -- Неудачные дни у всех бывают, -- посочувствовал Боб. -- Вчера-то за что Н поставили?
   -- За мытье полов нетрадиционным способом и порчу воздуха, -- ответил Альберт.
   Близнецы переглянулись и хором произнесли:
   -- Это как?
   Альберт не спешил с ответом: перемешал домино, выбрал семь пластинок, откинулся на спинку кресла и только тогда сказал:
   -- Об этом вам знать необязательно.
   -- Мы бы могли заплатить за информацию.
   -- Достаточно приличную сумму.
   -- Один тильбо.
   -- Согласен?
   -- Чего? -- рыжие кудри Альберта затряслись от возмущения.
   -- Два тильбо, -- предложил Боб.
   -- Три, -- немного выждав, повысил цену Буб.
   Альберт мотнул головой, отказываясь от заманчивого предложения. Близнецы молча переглянулись и прошептали, словно боялись, что их услышат:
   -- Пять.
   -- От таких предложений не отказываются, -- тихо добавил Боб.
   -- Больше нас никто не заплатит, -- заверил Буб.
   -- Мне не нужны тильбо, -- сказал Альберт. -- Я все расскажу вам бесплатно.
   -- Правда?
   -- Не шутишь?
   -- Правда не шучу, -- подтвердил Альберт. -- Денег не возьму. Всего лишь попрошу об услуге.
   -- Какой?
   -- Все, что в наших силах.
   -- Отвесьте пять подзатыльников Кире и возвращайтесь за информацией.
   Близнецы покосились на Киру, на мгновение задумались и еле слышно выдохнули:
   -- Десять.
   -- Тысяча тильбо, -- неожиданно поднял цену Альберт. -- И ни тильбо меньше.
   Потоптавшись немного, расстроенные близнецы поплелись обратно за свой столик.
   За игрой время пролетело незаметно. За окном стемнело, зажглись фонари. Редкие капли дождя по-прежнему липли к стеклу со стороны улицы, рывками сползая вниз.
   Ученики постепенно разошлись по номерам. Недавний галдеж стих. Пренз, убавив яркость люминных фонарей у пустующих столиков, тоже закрылся в своей комнате. В начале двенадцатого в холле, кроме Марка с друзьями, остались только Кира и Фрол. Они увлеченно собирали магический пазл, который то неприлично ругался, то злорадно хихикал, то сокрушенно вздыхал.
   Выиграв очередной кон, Тома сказала:
   -- Засиделись мы что-то. Пора баиньки.
   -- Ага, -- громко зевнув, согласился Сержио.
   -- Все-таки обычное домино лучше волшебного, -- высказал свое мнение о странной игре Марк.
   -- Кому как. -- Альберт взял с дивана коробочку, поставил ее на столик. -- Чего застыли? Складывайте домино.
   Кира с Фролом, шушукаясь, тоже засобирались. Покидали в кожаный мешочек фрагменты пазла, встали, направились к лестнице.
   Кира крутила перед собой кожаный мешочек, держа его за мерцающую коричневым светом завязку. Возле фонтана завязка выскользнула из ее руки. Мешочек описал в воздухе дугу, шмякнулся на пол -- фрагменты пазла внутри недовольно пискнули.
   -- Ой, -- воскликнула Кира. -- Чуть в фонтан не улетел.
   -- Пришлось бы у Крауда брать сачок, -- сказал Фрол.
   -- Этот пазл нельзя мочить -- вся магия накроется.
   -- Да-да, -- затряс головой Фрол. -- Тогда тем более повезло.
   Кира поднимала мешочек очень медленно. За это время, подумал Марк, можно раз пять нагнуться-выпрямиться. Разглядеть, почему она так долго возится не получилось -- мешал Фрол, загородив своим телом обзор.
   Друзья поднялись с насиженных мест -- неожиданно Альберт вскрикнул и плюхнулся обратно в кресло.
   -- В чем дело? -- забеспокоилась Тома.
   -- Нога затекла. -- Альберт ущипнул правое бедро. -- Тут чувствую, а ниже колена будто ее нет.
   -- Это от того, что сидел на согнутой ноге, -- объяснил Марк.
   -- Правда? А я-то подумал, не парализовало ли ее от частых проигрышей.
   -- Попробуй ступней подвигать вверх-вниз, вверх-вниз, -- посоветовал Сержио.
   Альберт так и сделал. Через минуту, наблюдая за движением ступни, он задумчиво произнес:
   -- Долго мне ночной зарядкой заниматься? Стало получше вроде, но до конца не проходит.
   -- Давай, донесу до кровати, -- предложил Сержио.
   -- Я не девчонка, чтобы меня таскать. Как-нибудь сам доберусь.
   Альберт осторожно встал, придерживаясь за подлокотник кресла, оторвался от пола и полетел. У лестницы он завис в воздухе, обернулся.
   -- У вас тоже ноги затекли? Ползете еле-еле.
   Марк как раз подошел к тому месту, где Кира уронила мешочек с пазлом. Он сделал шаг, поскользнулся, замахал руками, пытаясь сохранить равновесие. Не получилось -- его крутануло, и Марк рухнул лицом вниз.
   Резкая боль пронзила переносицу, из уголков глаз покатились слезы. Ничего не понимая, Марк сел, приложил ладонь к пылающему носу.
   Такого со мной еще не случалось. Зимой, когда на улице гололед, редко падаю. Тут на ровном сухом полу не устоял. Хорошо успел в последний момент руку подставить.
   -- Ты живой? -- Тома коснулась плеча Марка.
   -- Нет, блин, убился он насмерть, -- съязвил Альберт.
   -- Чего молчишь?
   -- Нормально все, -- отозвался Марк. -- Просто неудачно упал.
   -- Что ушиб? Нос? Дай посмотрю, -- попросила Тома. -- У тебя кровь!
   Марк отодвинул руку от лица, посмотрел на ладонь. И правда, низ ладони измазан кровью.
   -- Ерунда. -- Марк поднялся с пола, запрокинул голову. -- Скоро пройдет.
   -- Не заботитесь вы, мальчишки, о своем здоровье.
   Со стороны лестницы донеслись смешки и знакомое похрюкивание Фрола. Сержио наклонился, провел ребром ладони по полу.
   -- Смахивает на ледовую заливку. Через полчаса она испарится, если не раньше, -- слишком мало налили.
   -- Так вот почему Кира долго поднимала мешочек.
   -- Вытрись, весь подбородок в крови. -- Тома протянула Марку носовой платок с голубыми цветками. -- Надо поискать что-нибудь полезное в аптечке у магиса Пренза, заодно расскажем о ледовой заливке -- пусть накажет шутников.
   -- Именно, пусть влепит им по Н и заставит всю неделю мыть холл с лестницей, -- поддержал Альберт. -- Я уж постараюсь случайно наступать в грязь.
   Друзья подошли к стойке. Тома позвала Пренза -- тот вышел из своей комнаты.
   -- Чем могу помочь?
   -- Да вот Марк нос разбил. Покажи.
   Марк убрал от лица изрядно покрасневший носовой платок. Пренз, широко открыв глаза, уставился на платок, побледнел и -- внезапно свалился без сознания.
   -- Что это с ним? -- спросил Сержио.
   -- Похоже на гемофобию -- боязнь крови, -- сказала Тома. -- Моей знакомой тоже становилось дурно при виде крови. Но в обморок она не падала. По крайней мере при мне.
   -- Очень вовремя его вырубило, -- негромко произнес Альберт.
   Тома быстро обошла стойку, наклонилась к Прензу, пощупала пульс.
   -- С ним все в порядке. Сначала избавимся от раздражителя, потом приведем его в чувства.
   -- Раздражитель -- это я? -- уточнил Марк.
   -- Не ты лично, твоя кровь. -- Тома осмотрела ящики с внутренней стороны стойки. -- Судя по красному кресту, аптечка хранится здесь.
   Девочка потянула за ручку выдвижного ящика -- тот оказался открытым. Почитав названия на пузырьках и тюбиках, она выдавила на палец Марка тонкую полоску бледно-зеленой мази.
   -- Хорошо кровь останавливает. Еще отечность снимает. Смажь переносицу и ноздрю. И не забудь спрятать платок.
   Марк послушно сделал, о чем его просили. От мази по горячей переносице растекся приятный холодок, снимая ноющую боль.
   Тома придирчиво осмотрела лицо Марка, достала из ящика кусочек ваты, смочила пушистый комочек бесцветной жидкостью и поводила им под носом Пренза. Резкий запах аммиака поплыл по холлу.
   -- Как в больнице пахнет, -- поморщился Сержио.
   Пренз пошевелился, открыл глаза, слабым голосом произнес:
   -- Давно со мной такого не было. Наверное, от пониженного давления -- весь день слабость мучает.
   -- У вас нет гемофобии? -- помогая подняться, спросила Тома.
   -- Какая гемофобия? Это не при чем. Думаю, дело в давлении.
   -- Давайте проверим диагноз, -- предложил Альберт. -- У нас есть подходящий раздражитель.
   Марк полез в карман за кровавым платком. Тома так зыркнула на ребят, что желание проверять диагноз сразу пропало.
   -- Давление, так давление, -- миролюбиво согласился Альберт.
   -- Позвать кого-нибудь из взрослых? Вроде, академики Волах и Геон в отеле ночуют, -- сказала Тома.
   -- Не стоит их будить, -- отказался от помощи Пренз. -- Мне уже лучше. Сейчас кофе с конфетками попью -- давление и нормализуется.
   В гостиной, едва закрылась входная дверь, Тома набросилась на Альберта:
   -- Проверить он захотел. Это же человек, а не заводная игрушка. Если магис Пренз не говорит правду -- значит на то есть веские причины. Даже не вздумай проводить опыты над ним. Узнаю -- обо всем расскажу кому следует. И будешь ты изучать не магию, а банковские бумажки.
   -- Вот разошлась на пустом месте. Не собираюсь я раздражать Пренза красными тряпками. Что надо я успел достать. -- Альберт вынул из кармана ключ. -- Завтра обыщем номер Волаха.
  
   Глава 12. "Недостойный" ученик
  
   Следующий день начался вполне предсказуемо -- за завтраком Тома отговаривала ребят от безрассудной затеи:
   -- Вы что не понимаете? Залезть в комнату преподавателя -- это уже не детская шалость, это преступление. Одно дело наплевать на внутренние правила института, другое -- нарушить закон. Плохими оценками вы вряд ли отделаетесь...
   Разумные доводы Томы глушило непреодолимое желание Марка найти лабораторию деда. Наблюдая за бежевой пенкой в чашке с какао, он думал о времени обыска.
   Ночь отпадает -- Волах обычно спит в отеле. Днем ученики шныряют туда-сюда. В ближайшие выходные тоже не получится -- надо отметиться в деревне. Неужели придется ждать почти две недели? Это слишком долго. Может, пропустить занятия по общей магии? Вариант не из лучших.
   Для Альберта, похоже, слова Томы тоже были пустым звуком. Он глядел в окно на безоблачное небо и невпопад кивал, чем сильно злил девочку. В конце концов она сдалась:
   -- Вас невозможно переубедить. Поступайте, как знаете. Потом не говорите, что я вас не предупреждала.
   Позавтракав, друзья отправились на занятия. На площадке третьего этажа Альберт придержал Марка за руку.
   -- Ты готов? -- шепотом спросил он.
   -- К чему?
   -- Не тупи, ты же не Сержио. Конечно, обыскать логово Волаха.
   -- Боюсь, придется отложить до конца следующей недели.
   -- Обалдел?! Зачем столько ждать, если можно все сделать днем?
   -- Слишком рискованно, -- заметив выше по лестнице чьи-то ноги, Марк замолчал.
   -- Да ладно тебе. Обед вполне подходящее время... -- Марк приложил палец к губам, скосив глаза в сторону замерших ног. Альберт обернулся и прошептал: -- Встречаемся на лавочке у входа.
   Расписание занятий в ИПИМе менялись каждую неделю. В этот понедельник выпали сразу четыре специализации подряд. Марку нравились уроки магии огня, всегда они буквально пролетали. Сегодня же занятия тянулись бесконечно долго, особенно последнее, и долгожданный звонок, по мнению Марка, раздался с большим опозданием. Прихватив с парты тетрадь с ручкой, Марк поспешил к месту встречи.
   Альберт уже развалился на лавочке у входа в отель.
   -- Садись, -- пригласил он. -- Подождем здесь начало обеда. Заодно узнаем, кто ест в отеле, а кто в "Чародейке".
   Марк сел рядом, огляделся -- поблизости никого не оказалось.
   -- Быстро ты сообразил про обеденное время. Я этот вариант даже не рассматривал. Боюсь, времени для обыска у нас мало, не больше получаса.
   -- Рассчитывай минут на пятнадцать -- далеко не все жуют каждый кусок тридцать три раза. И обыскивать номер будем не мы, а ты. -- Альберт поднял руку, опережая возражения. -- Во-первых, я рисую плохо и долго. Во-вторых, кто-то должен стоять на страже. Можно, конечно, попросить Сержио, но тогда шансы на провал резко возрастут.
   -- Пожалуй, ты прав, -- согласился Марк.
   На дорожку, ведущую к отелю, свернула компания во главе с Кирой Хокмер, и друзья замолчали. Споря о преимуществах и недостатках разных моделей аэромобилей, компания скрылась в холле отеля. Альберт, закинув ногу на ногу, постукивал ручкой по тетради на лавочке. Марк, скрестив руки на груди, наблюдал за проходящими.
   Сержио подбежал к ребятам лишь затем, чтобы сообщить о необходимости побыстрее добраться до туалета. Тома прошествовала мимо, не проронив ни слова.
   Ученики не задерживались в номерах: оставляли ненужные вещи, брали деньги и спешили в кафе "Чародейка".
   -- Пора. В отеле, кроме наших, только Донелли остался. -- Альберт встал, покопался в кармане и протянул Марку ключ. -- Держи.
   Идя по холлу, поднимаясь по лестнице, Марк так крепко сжимал в кулаке драгоценный ключ, что костяшки пальцев побелели. Впрочем, он этого не замечал. В голове словно поселился назойливый попугай, твердивший как заведенный: "Все получится. Все получится. Все получится".
   На втором этаже Альберт дал последние указания:
   -- Как закончишь, сразу не выскакивай в коридор. Постой у двери, послушай. Услышишь мой или чей-то еще голос -- не высовывайся. Если я молчу, значит все в порядке, можешь выходить. Понятно?
   -- Чего тут непонятного? Выходить, если в коридоре тихо.
   Альберт опустился на корточки. В руках у него появился знакомый оранжевый кубик с нимбусами. Он вытряхнул на пол несколько синих горошин и пробормотал:
   -- Как бы нечаянно просыпал. -- Вдруг Альберт резко повернулся к Марку. -- Ты еще здесь? Уже четыре минуты второго. Ждешь зрителей-свидетелей?
   Выйдя из непонятного ступора, Марк подошел к двери в номер Волаха. В чужую квартиру он залезал только в ночных кошмарах, которые всегда обрывались на одном и том же месте: его ловили внезапно вернувшиеся хозяева. От волнения руки чуть-чуть тряслись, и вставить ключ в замочную скважину получилось не сразу. Наконец щелкнул замок -- дверь беззвучно открылась.
   Номер Волаха начинался с просторной прихожей с вешалкой и шкафом под потолок. Из трех возможных путей Марк заглянул в комнату, где вместо двери была арка.
   Справа от входа стоял угловой диван с журнальным столиком. Напротив -- заставленные книгами и папками шкафы. Слева, у окна, знакомый стол "Момедо" со стульями. Далее на стене, в метре от арочного проема, имелись полочки с белыми фарфоровыми фигурками. Марк подошел поближе, чтобы их рассмотреть.
   Танцующий сатир с дудочкой; девушка, чье тело спиралью обвила змея; опершийся о посох старик; фрагмент руки с шариком на повернутой кверху ладони.
   Вдруг шарик поднял вверх белое веко, и уже на вход в комнату смотрит глаз с черным зрачком. Глаз медленно поворачивался к изумленному Марку, стоявшему чуть в стороне. Еще секунда -- и он увидит непрошенного гостя.
   Сердце испуганно забилось в груди. Ноги не двигались, будто прилипли к полу. Мысли хаотично запрыгали. Совершенно не соображая, что делает, Марк собрал остатки слюны в пересохшем рту и плюнул в странный глаз -- тот моргнул и закрылся, вновь притворившись шариком.
   Марк переводил взгляд от фигурки к фигурке, опасаясь очередной неожиданности. Ничего не происходило. Немного успокоившись, он повернулся к ним спиной.
   Понимая, что в шкафах он вряд ли успеет что-нибудь найти за столь короткий срок, Марк направился к двухуровневому столику из вишневого дерева около дивана с аккуратными стопками папок на нижней полке. Сев на мягкий диван, он взглянул на фигурки. Вроде никаких изменений: шарик не подглядывает, старик посохом не машет, змея никуда не уползла. Марк освободил место на столешнице, сдвинув лягушку, из широко открытого рта которой торчали кончики ручек и карандашей, к люминному фонарю на изогнутой ножке, взял из ближней стопки на нижней полочке верхнюю папку.
   Там оказались отчеты из лаборатории профессора Свирмут, в следующей -- бумаги с непонятными формулами... Просмотренные папки Марк складывал в новую стопку, чтобы не перепутать их порядок. В седьмой папке нашлось кое-что интересное.
   Пожелтевшие газетные вырезки с кричащими заголовками: "Сносить или не сносить замок Фарея?", "Тайны древних подземелий", "Прошлое и будущее замка Фарея".
   С трудом поборов желание прочитать интересные статьи, Марк убрал вырезки в сторону. Под ними спрятался чертеж с надписью в углу "Подземелье Фарея". Марк вырвал из середины принесенной с собой тетради двойной лист и принялся перерисовывать чертеж, поглядывая на часы над дверью.
   Минута пролетала за минутой. От волнения ладони быстро вспотели, линии получались кривыми. Как назло ручка писала все хуже и хуже, будто противилась участию в плохом деле. Вскоре терпение Марка лопнуло -- он сунул рисующую прерывистые линии ручку в нагрудный карман и вытащил другую, золотистую, из распахнутого лягушачьего рта. Рисовать стало легче.
   Проведя последнюю черту, Марк свернул готовый чертеж пополам, потом еще раз пополам и вложил его внутрь тетради. Просмотренные папки вернул на нижнюю полку столика, соблюдая их первоначальный порядок. Немного подумав, переставил лягушку подальше от люминного фонаря.
   Часы над дверью показывали тринадцать минут второго -- значит, уложился в отведенное время. Окинув комнату оценивающим взглядом, Марк вышел в прихожую. У двери прислушался. Вроде тихо. Повернув ручку вниз, он приоткрыл дверь -- в пяти метрах спиной к нему стоял Альберт и с кем-то негромко разговаривал.
   Марк застыл в нерешительности. Выйти в коридор или вернуться в номер? Лучше подождать в прихожей. Осторожно прикрывая дверь, Марк уловил обрывки фраз.
   -- улитка шустрее... копается, как у себя дома... заснул он там что ли...
   Марк облегченно выдохнул, выскользнул из номера, закрыл дверь. На полпути к лестнице к нему подскочил Альберт.
   -- Получилось? Нашел?
   -- У Волаха целая папка о замке Фарея и там, конечно, было это.
   Марк достал из тетради сложенный лист, развернул его, показал перерисованный чертеж подземелья.
   -- Здорово! Значит не напрасно мы рисковали.
   -- Что вы делаете на этаже преподавателей?
   Рядом, как из-под земли, выросли Кира с Фролом.
   -- Не твое дело, -- отрезал Марк, складывая тетрадный лист с чертежом.
   -- Откуда ты знаешь? Может мое, -- завораживающе медленно проговорила Кира и -- молниеносным движением вырвала лист из рук Марка.
   -- Дай сюда, -- потребовал Альберт.
   -- Посмотрим, посмотрим, что у нас тут? -- Кира сделала два шага назад, разворачивая лист. -- Какая-то схема. Откуда она у вас?
   -- Нарисовал, -- сказал Марк, -- от нечего делать.
   -- И что она означает?
   -- Ничего. Так плод воображения.
   -- Да врет он, -- решительно заявил Фрол. -- Не зря же я заплатил Балумам за информацию.
   -- Думаю, не зря. Они явно что-то скрывают. Плод воображения говоришь. Тогда нарисуешь еще один.
   Кира перевела взгляд на тетрадный лист -- тот потемнел и вспыхнул. Жадные языки пламени накинулись на чертеж.
   -- Сгорит, -- заорал Альберт и ринулся на Киру.
   Стоявший на его пути Фрол среагировал мгновенно: выбросил пятерню вперед, с силой толкнув Альберта в лоб. От резкого торможения рыжие кудри дернулись, голова Альберта отскочила от здоровенной руки, как теннисный мячик от ракетки, и он шлепнулся на пол.
   Марк шагнул навстречу Фролу, одновременно нанеся ему короткий удар в подбородок. Не давая противнику прийти в себя, он нанес еще один в солнечное сплетение, усиливая удар поворотом корпуса.
   Фрол согнулся, громко выдохнул и, выпрямляясь, прохрипел:
   -- Тебе хана, Грендис!
   Судя по озверевшему лицу, Фрол не шутил. Он тряхнул головой и приготовился растерзать обидчика на кусочки.
   -- Что здесь происходит? -- прогремел на весь отель голос академика Геона. -- Драки строго запрещены. Вам должно быть это известно.
   В метре от поворота на лестницу стояли академики Геон и Волах.
   -- Белобрысая горилла первой начала лягаться, -- Альберт осекся и тут же исправился: -- Я хотел сказать -- Фрол ни с того, ни с сего накинулся на меня, а Марк заступился.
   -- Рыжий сам упал, его пальцем никто не тронул, -- соврала Кира.
   -- Чего? -- поднимаясь с пола, возмутился Альберт. -- Я тебе что, падающий мальчик?
   -- Та-а-ак, -- пробасил академик Геон. -- Марк Грендис, Фрол Кверк, Альберт Фелер каждому по Н за нарушение дисциплины.
   -- За что? Я пострадавший, -- взвился Альберт.
   -- Пострадавший или начинавший -- мне выяснять некогда. Скорее всего вы спровоцировали драку своим поведением или словами.
   От возмущение Альберт запыхтел, но промолчал.
   -- Кажется, кто-то применил магию в отеле, -- вступил в разговор академик Волах.
   Пряча за спину почти сгоревший чертеж, Кира успокоила преподавателя:
   -- Что вы, академик? Мы чтим правила.
   -- Правда? -- академик Волах прищурился. -- Тогда объясните, почему здесь пахнет дымом.
   -- Наверное, кто-то ароматный порошок просыпал, -- вывернулась Кира.
   -- Предположим. Давайте посмотрим, что вы так старательно прячете за спину, -- академик Волах вскинул руку, кистью описал в воздухе полукруг и произнес: -- Полсивидум абртенфу.
   Невидимая сила развернула Киру на сто восемьдесят градусов. Увидев зажатый в руке обугленный остаток тетрадного листа, академик Волах невинно поинтересовался:
   -- Бумажным факелом освещали поле битвы?
   -- Нет... Это не то... -- промямлила Кира, не сумев придумать оправдание.
   -- Я тоже решил осветить вашу строчку в списке успеваемости. Н вам, Хокмер, за использование запрещенной в отеле магии и вранье.
   Поникшие, с кислыми лицами Кира с Фролом поплелись к лестнице. Но ни радости, ни злорадства это не вызывало. Получив по "недостойно", Марк с Альбертом сами оказались на грани отчисления с курсов магических навыков.
   Когда Марк проходил мимо академика Волаха -- тот вдруг обратился к нему:
   -- Постойте, Грендис. У меня к вам есть один вопрос.
   Сердце екнуло, предчувствуя дальнейшие неприятности. Пальцы крепко сжали свернутую тетрадь, словно в ней скрывалось спасение. Марк остановился.
   -- Да, академик, -- сказал он, стараясь говорить обычным голосом.
   -- Мне просто интересно. Зачем вам две ручки?
   Марк посмотрел на нагрудный карман рубашки. В нем, и правда, лежали две ручки: черная и золотистая.
   -- Одна писать перестала, пришлось взять другую.
   -- У кого, если не секрет? -- продолжил допрос академик Волах.
   -- У Алека Донелли, -- ответил Марк, вспомнив, что видел похожую у него.
   -- Дались вам эти ручки. У нас совершенно иная цель, -- прогудел академик Геон.
   -- Сейчас идем. Только проверю кое-что.
   -- Так проверяйте быстрей -- через двадцать минут собрание у Дрогена.
   -- Разрешите взглянуть на ту, что дал Донелли, -- попросил академик Волах.
   Марк пожалел, что забыл вернуть ручку на место или не вытащил из лягушачьего рта обычную черную: тогда не возникло бы ненужных вопросов. С неохотой он протянул, якобы позаимствованную у Донелли ручку.
   Едва академик коснулся золотистой поверхности -- вдоль ручки возникла ярко-розовая надпись: "Люби и помни". Волах замер, глядя на красивые буквы с завитками. Спокойное лицо, как непроницаемая ширма, скрывало от окружающих его внутренние переживания. Не отводя глаз от надписи, он равнодушно произнес:
   -- Кажется, ваше обучение на курсах закончено, Марк Грендис. Вы получаете еще одно Н за... сами знаете за что.
   -- Я так понимаю, он побывал в вашей комнате, -- пробасил академик Геон.
   -- Другого объяснения на ум не приходит, -- академик Волах зажал ручку с волшебной надписью в кулаке и, вытянув свободную руку, потребовал: -- Ключ.
   Отпираться бесполезно -- он же не темняк, чтобы свободно проходить сквозь стены. Да и зачем что-то придумывать? Что изменится? Покопавшись в кармане, Марк отдал украденный у Пренза ключ.
   -- У вас определенно есть талант, жаль к магии он не имеет никакого отношения.
   Академики скрылись в номере Волаха. Словно пораженный заклинанием оцепенения, Марк продолжал стоять на месте.
   И магии толком не научился, и лабораторию деда не нашел. Похоже, в этом волшебном мире я -- инородное тело, от которого всячески стараются избавиться. Скоро меня выкинут отсюда навсегда. Когда Вукс придет? В пятницу, как обещал, или уже сегодня. Впрочем, днем раньше, днем позже -- какая разница.
   В гостиной, на столе "Момедо", еще стояли тарелки с едой. Не чувствуя вкуса, Марк проглотил несколько ложек чуть теплого супа, влил в себя стакан алого сока и развалился на диване, размышляя о превратностях судьбы.
   Выслушав рассказ Альберта, Тома тактично молчала. Сержио в ускоренном темпе дожевывал остатки еды.
   -- Все обойдется. Я не из таких передряг выбирался, -- попытался успокоить друга Альберт. -- Приказа об отчислении еще нет.
   -- Повесят. Не сегодня, так завтра, -- буркнул Марк и отвернулся к стене.
   После обеда Альберт, Сержио и Тома ушли в библиотеку. Марк отказался идти с ними -- его все равно почти отчислили.
   Валяться на диване быстро надоело. Марк собрался прогуляться по ИПИМу -- в дверь настойчиво постучали. На пороге стояли близнецы Балумы. Перебивая друг друга, они затараторили.
   -- Мы все знаем.
   -- Что недавно произошло.
   -- У нас к тебе предложение.
   -- Взаимовыгодное.
   -- Как вы достали, продавцы новостей, -- сказал Марк, захлопывая дверь.
   Остроносый ботинок возник на пути закрывающейся двери, и Боб возразил:
   -- Мы сейчас ничего не продаем.
   -- Точно, -- поддержал брата Буб. -- Мы предлагаем обмен.
   -- Шило на мыло? -- усмехнулся Марк.
   Близнецы переглянулись и заговорили медленней.
   -- Шило и мыло нам без надобности.
   -- Но, если что-то из этого тебе очень нужно, мы принесем.
   -- А ты поделишься с нами тем, о чем мы попросим.
   -- Утомили, -- раздраженно сказал Марк. -- Или говорите понятно, или проваливайте.
   -- Разве не понятно? Обмениваемся полезной информацией.
   -- Мы -- тебе, ты -- нам. Все по-честному.
   -- Ногу убери, -- потребовал Марк.
   -- Только что закончилось собрание у академика Дрогена. Там, между прочим, обсуждали твое отчисление.
   -- И было принято любопытное решение.
   -- Какое? -- заинтересовался Марк.
   -- Так мы договорились об обмене информацией? -- уточнил Боб.
   -- Ничего противозаконного, -- успокоил Буб.
   Пока Марк взвешивал все за и против, близнецы нетерпеливо переступали с ноги на ногу. Наконец он сказал:
   -- Считайте, что договорились, если все по-честному.
   -- Обмен равноценный, -- заверил Боб. -- Мы знаем цену информации.
   -- И мы бережем свою репутацию, -- добавил Буб.
   Хмыкнув, Марк поторопил близнецов:
   -- Не тяните резину, могу и передумать.
   -- Из достоверного источника нам стало известно, -- вновь затараторил Боб, словно читал газетную статью, -- на собрании у академика Дрогена обсуждался вопрос о твоем отчислении. Кажется, впервые в истории ИПИМа сам директор выступил против немедленного отчисления двоечника.
   -- Точнее недостойного ученика, -- поправил Буб.
   -- Поэтому окончательное решение по этому вопросу, -- не обращая внимания на замечание, продолжил Боб, -- отложили до пятницы для более подробного выяснения всех обстоятельств.
   -- За что мне такая честь? -- удивился Марк.
   -- Не знаем, -- признался Буб, -- но хотели бы узнать. Именно информация с пятничного собрания нам и нужна.
   Глядя вслед удаляющимся по коридору близнецам, Марк почувствовал, как внутри загорелся робкий огонек надежды. Надежды на то, что все закончится хорошо.
  
   ***
   Неделя выдалась на редкость спокойная. Киру с Фролом будто подменили -- они всячески избегали конфликтов, удивляя окружающих. Когда Алек Донелли чуть не сшиб с ног Фрола -- тот, машинально отведя руку для удара, внезапно разжал кулак и провел ладонью по коротким светлым волосам, изобразив на лице некое подобие улыбки. Кира поразила еще больше, придержав дверь перед несущим охапку новых подушек сатиром Краудом. Возможно, к такой неожиданной любезности ее подтолкнули академик Волах и магис Пренз, беседовавшие в нескольких шагах от входа в отель.
   В течение нескольких дней, благодаря поддержке друзей, надежда Марка на то, что ему разрешат продолжить обучение на курсах постепенно перерастала в уверенность. Плохое настроение уступило место умеренному оптимизмому. В четверг вечером все изменилось.
   После ужина Марк, Альберт, Сержио и Тома прогулялись по дорожкам ИПИМа и присели на лавочку неподалеку от корпуса магии воды. Вечер выдался теплый. Слабый ветерок приятно обдувал лицо и руки. Цветущие рядом с лавочкой кусты источали сладкий аромат.
   Солнце уже скрылось за горизонтом, и ледяные буквы над входом в здание весело искрились в свете уличных фонарей. Марк слегка наклонял голову то вправо, то влево, наблюдая, как цветные звездочки вспыхивают на голубоватом льде. Это занятие расслабляло, отвлекало от мыслей о скором собрании.
   Альберт, Сержио и Тома увлеченно обсуждали новую разработку профессора Свирмут -- эликсир прозрачности. Альберт даже предложил свое тело для проведения эксперимента, если ему дадут флакончик этого эликсира в качестве оплаты.
   -- Вот ты где, -- подойдя быстрым шагом к лавочке, хором сказали Балумы.
   Обсуждение эликсира резко прекратилось. Внезапная тишина показалась близнецам подозрительной -- их глазки забегали, осматривая территорию в поисках интересных деталей.
   -- И что? -- равнодушно спросил Марк.
   -- У нас для тебя новость, -- начал Боб.
   -- Не совсем приятная, -- подхватил Буб.
   -- Мы совершенно случайно услышали...
   -- В кафе "Чародейка".
   -- ... что завтра на собрание...
   -- Где будет решаться вопрос о твоем отчислении.
   -- ... прибудет один важный человек.
   -- Заместитель министра образования по вопросам магических знаний.
   -- Натан Хокмер -- отец Киры.
   -- Из-за него собрание состоится раньше.
   -- Сразу после занятий.
   Последние слова Балумов грубо вырвали Марка из умиротворенного состояния. В голове пробудились мысли о неизбежности отчисления -- настроение стремительно ухудшилось. Кто знает, что наговорила Кира своему отцу. Уж точно не нахваливала. Судя по услышанным раньше разговорам, Натан Хокмер прибудет на собрание не в качестве защитника, а как раз наоборот.
   Несмотря на приготовленный Томой успокоительный эликсир, Марк спал плохо, часто просыпаясь. В каждом сне его высылали из Анз, когда помпезно с оркестром, когда с позором, закидывая гнилой картошкой или рыбьими хвостами.
   Утром, увидев хмурое лицо друга с мешками под глазами, Тома принесла какой-то серо-зеленый порошок, высыпала его в чай Марка и велела:
   -- Пей! Выглядишь как маньяк-убийца, от которого сбежала жертва.
   Сержио, положив двойную порцию сыра на кусок белого хлеба, протянул бутерброд Марку.
   -- Надо сытно поесть -- тогда настроение улучшится.
   -- Не кисни! Твое имя еще долго будет на первой строчке в книге постыдных рекордов ИПИМа, если тебя отчислят. -- Альберт резко повернулся к Томе. -- Да не пинайся ты -- больно же.
   Из-за порошка Томы четыре учебных часа прошли как в тумане. Марк машинально записывал лекцию в тетрадь, не вникая в суть. Правда, если кто-нибудь прочитал бы эти записи, вряд ли догадался, что перед ним конспект занятий-- слишком много слов, порой целых предложений, было пропущено.
   Марк даже не заметил необычного поведения академика Пирофа, который ни разу не задал ему вопроса. Более того, он не сделал ни одного замечания, когда Марк по несколько минут задумчиво смотрел в окно.
   К концу занятий действие порошка ослабло, и в приемной директора ИПИМа Марк сидел в подавленном состоянии. Все преподаватели давно находились в кабинете академика Дрогена, задерживался только заместитель министра.
   -- Это выходит за границы приличия. Так опаздывать не позволительно. Здесь не начальная школа. Здесь лучший институт Анз, -- бухтел сутулый пожилой секретарь.
   На неуместно большой табличке на его столе, заваленном свитками, было написано: "Повелло Матонни". Две жирные черты указывали ударение: в имени на первом слоге, в фамилии -- на последнем.
   При появлении в приемной стройного лобастого мужчины в строгом темно-сером костюме Повелло Матонни поднялся со стула, приветствуя вошедшего:
   -- Здравствуйте, магис Хокмер. Вас давно ждут.
   Натан Хокмер не посчитал нужным ответить на приветствие. Он пересек приемную, распахнул дверь в кабинет директора ИПИМа и скрылся за ней.
   Как только дверь закрылась, секретарь вернулся на свой стул, тихо бормоча себе под нос:
   -- Ни капельки уважения. Что же будет, если он станет министром?
   Отец Киры произвел на Марка удручающее впечатление. Такие люди приходят топить, а не спасать. Марк горько вздохнул, понимая, что данное деду обещание он, скорее всего, не выполнит. Тяжело обманывать того, кого ты любишь. До сих пор любишь больше всех на свете, несмотря на прошедшие годы.
   Дед Виктор был для Марка лучшим другом и учителем. Он всегда терпеливо выслушивал внука, давал мудрые советы. Именно он убедил Марка не демонстрировать магический дар, научил правильно им пользоваться. Сколько раз он вытаскивал его из неприятных ситуаций.
   -- Грендис! Грендис! Вы заснули?
   -- Нет, -- встрепенулся Марк.
   Секретарь Повелло Матонни перегнулся через стол, сощурив близорукие глаза. Немного помедлив, он указал рукой на дверь:
   -- Пройдите. Вас вызвали.
   Значительную часть кабинета занимал длинный стол, во главе которого сидел академик Дроген. По правую руку от него расположились заместитель министра Натан Хокмер, академики Волах, Геон и Эол; по левую -- академики Годри, Пироф и профессор Свирмут.
   Понуро опустив голову, Марк подошел к столу. Все молчали.
   -- Давайте закончим с формальностями. У меня полно других важных дел, -- не выдержал Натан Хокмер.
   -- Понимаете, магис Хокмер, -- сказал академик Дроген, -- данный случай не обычный, он своего рода уникальный. Я хотел бы соблюсти все правила института и в тоже время не нарушить закон.
   -- Об этом не беспокойтесь, я прослежу за законностью ваших действий и решений.
   -- Рад, что министерство прислало такого специалиста, как вы. Это избавит нас от ненужных пересудов, -- Натан Хокмер кивнул, и академик Дроген продолжил: -- На прошлом собрании мы обсуждали отчисление Марка Грендиса за нарушение главного правила нашего института. Мнения разделились: академики Волах, Пироф и Геон проголосовали за отчисление; академики Эол, Годри и профессор Свирмут -- против. Я воспользовался правом отложить принятие окончательного решения.
   -- Почему? -- вмешался Натан Хокмер. -- Согласно вашим правилам в случае равенства голосов решающим является голос преподавателя специализации, то есть академика Пирофа.
   -- Я обязательно объясню причину чуть позже. Сейчас я хотел бы задать несколько вопросов ученику.
   -- Зачем попусту тратить время и мое, и ваше? Все же яснее ясного.
   -- Я же не нарушу закон, если уточню некоторые детали?
   -- Не нарушите, -- подтвердил Натан Хокмер. -- Но я попросил бы вас не затягивать.
   -- Что вы? Я знаю, как вы заняты. Это займет всего пару минут. -- Академик Дроген посмотрел на поникшего ученика. -- Марк, ты знал правила института?
   -- Частично, -- слегка подняв голову, сказал Марк.
   -- Все ли "недостойно" тебе поставили заслужено?
   -- Наверное.
   -- Ты ставишь под сомнение справедливость преподавателей? -- встрял Натан Хокмер. -- Не знаю как в твоем мире, в Анз подобное поведение наказывается.
   -- У нас тоже.
   -- Тебе нравится учиться на курсах? -- снова спросил академик Дроген.
   -- Очень. -- Марк с надеждой взглянул на директора.
   -- Скажи, где ты взял коктейль "Веселая вечеринка"? Ты ведь его не покупал.
   -- Нет, не покупал.
   -- Тогда откуда он у тебя?
   -- Меня угостили.
   -- Кто? Кто тебя угостил? -- наседал академик Дроген.
   -- Не помню.
   -- Неужели ты не понимаешь, отказываясь называть имя, ты сам себе подписываешь приговор?
   -- Я правда не помню. После коктейля у меня что-то произошло с памятью, -- соврал Марк.
   -- Довольно! -- Натан Хокмер хлопнул ладонью по столу. -- Голосование состоялось. Мальчишка признает вину. Подписывайте протокол, академик. И сделайте копию для меня. На всякий случай.
   Академик Дроген не спеша открыл лежащую перед ним бордовую папку, взял ручку. Стараясь не смотреть никому в глаза, Марк пробормотал:
   -- Кира.
   Стук в дверь заглушил его слабый голос. Прижимая к груди потрепанный временем свиток, вошел секретарь.
   -- Разрешите? Вы просили сразу сообщить, если найдется что-нибудь важное.
   Директор махнул рукой, подзывая секретаря. Повелло Матонни подошел к академику Дрогену, наклонился к его уху. Пока он шепотом рассказывал о находке, Натан Хокмер недовольно хмурился, демонстрируя раздраженность.
   С непроницаемым видом дослушав секретаря, академик Дроген сказал:
   -- Оказывается наш случай не столь уникален, как я думал. Прецедент был около двухсот лет назад. Повелло, зачитайте решение.
   Повелло Матонни осторожно развернул свиток, приблизил его почти вплотную к лицу. Водя носом в нескольких сантиметрах от бумаги, он прочитал:
   -- Основываясь на пункте 34 абзац 3, пункте 37 абзац 2 старого устава ИПИМа; пунктах 18.4, 18.5, 18.6 нового устава ИПИМа; указах министерства образования N7723 и N7989 расширенное собрание преподавателей в присутствии главного юриста министерства образования постановило:
   директор ИПИМа имеет право отложить подписание решения собрания на срок не более семи календарных дней без объяснения причин;
   в случае возникновения новых обстоятельств, директор ИПИМа имеет право назначить повторное голосование с занесением результатов в протокол собрания. Повторный результат голосования является окончательным и пересмотру не подлежит...
   -- Дайте свиток, -- приказал Натан Хокмер, вытянув руку.
   Взяв свиток, он пробежал глазами по ровным строчкам текста, внимательно изучил подписи в конце документа, потрогал коричневую печать и задумчиво произнес:
   -- Никогда не слышал о деле Михаила Шмелева. Впрочем, это вряд ли что-то меняет. Не так ли, академик?
   -- Учитывая объяснение Марка, я бы не торопился с выводом.
   -- Я слышал лишь жалкое оправдание. На что оно может повлиять?
   -- Голосование покажет. Вы ведь не против, если я воспользуюсь своим новым правом? -- Натан Хокмер промолчал, и академик Дроген продолжил: -- Прошу поднять руки тех, кто за то, чтобы оставить, в виде исключения, Марка Грендиса на курсах.
   Не поднимая головы, Марк робко посмотрел на преподавателей. Сейчас сны могут стать явью, и его навсегда прогонят из волшебного мира Анз. Или все-таки простят?
   Профессор Свирмут послала Марку ободряющую улыбку и первой подняла руку. Ее примеру последовала академик Годри, чуть слышно пробормотав:
   -- Почему-то я уверена, что он должен остаться.
   -- Он еще слишком юн, -- вытягивая руку вверх, сказал академик Эол. -- К тому же мало знаком с нашим миром. Считаю, надо дать ему еще один шанс.
   Марк с надеждой смотрел на остальных академиков. Никто из них, похоже, свое мнение не изменил, и повторное голосование всего лишь формальность. Если сказать, что Кира подсунула мне бутылку с "Веселой вечеринкой", это изменит чье-нибудь решение? Так не хочется ябедничать.
   -- Видите, директор, я прав, -- расплылся в улыбке Натан Хокмер.
   -- Кто за исключение? -- невозмутимо спросил академик Дроген.
   Академики Волах и Геон дружно подняли руки. Внезапная слабость разлилась по телу Марка, захотелось присесть. Далеко не всегда следует идти на поводу своих желаний, даже таких простых и естественных. Марк понимал, в данной ситуации лучше терпеливо стоять, изображая осознавшего вину ребенка.
   -- Ладно, выпил по незнанию магический коктейль, -- пророкотал академик Геон. -- Подрался. С кем не бывает? Но влезть в комнату преподавателя. Такого в нашем институте еще не было. Подобные действия надо пресекать на корню.
   -- Правила пишут для того, чтобы их соблюдать, -- объяснил свое решение академик Волах. -- На правилах держится порядок, без порядка в мире будет хаос. Я категорически против хаоса.
   Волна раздражения прокатилась внутри Марка. Кто бы говорил о правилах! Уж точно не тот, кто сам их регулярно нарушает. Марк стиснул зубы, сдерживая рвущейся наружу поток обличительных слов.
   -- Почему вы не поднимаете руку? -- наклоняясь вперед, спросил Натан Хокмер у академика Пирофа. -- Голосовать можно только за и против.
   -- У меня возникли некоторые сомнения.
   -- Какие еще сомнения? Вы считаете нормальным пить перед занятием магические напитки? Один безнаказанно выпил "Веселую вечеринку", другой захочет чего-нибудь посильнее. Это же дети! Дай им волю -- они занятие превратят в черт знает что.
   -- Мне кажется... -- Академик Пироф достал из кармана платок и начал мять его, сжимая и разжимая кулак, -- Я думаю... над Марком неудачно пошутили, и Н он не заслуживает.
   -- Это как понимать?
   -- Из-за работы как-то не было времени поразмышлять над его поступком. Скорее всего, он не знал о действии на организм магического коктейля и выпил его, не подозревая о последствиях. Не в моих силах стереть поставленную оценку, но я должен воспользоваться случаем, чтобы исправить свою ошибку. Я бы хотел проголосовать за оставление Марка Грендиса на курсах. Это возможно?
   Коротко кивнув, Натан Хокмер откинулся на спинку стула. Его недавно довольное лицо приняло такой вид, словно ему всыпали в рот горький порошок.
   -- Не знаю зачем вам понадобился этот землянин, -- сказал он, -- но я добьюсь, чтобы больше в Анз таких учеников не было. Сделав исключение для потомка Виктора Грендиса, министр поступил опрометчиво. Скоро он в этом убедится.
   -- Время все расставит на свои места, -- философски заметил академик Дроген. -- Подведем итоги голосования. Решением большинства Марк Грендис остается на курсах магических навыков.
   Выходя из кабинета директора, Марк чувствовал, как счастье наполняет его тело. Губы расплывались в улыбке, с трудом удавалось обуздать желание кричать и прыгать. Он еле сдержался, чтобы не пнуть мусорную корзину у выхода из приемной. Краски вокруг казались ярче, сочнее, чем обычно.
   При появлении Марка на улице сумрачные лица друзей, ждавших его на лавочке, заметно повеселели.
   -- Оставили! -- радостно крикнул Марк, подходя к лавочке.
   Тома бросилась ему на шею, повторяя как заклинание:
   -- Я так и знала. Я так и знала.
   Потом она отстранилась, немного отвернулась, украдкой вытирая непослушные слезы.
   -- Значит мы еще поищем лабораторию твоего деда, -- воскликнул Альберт.
   -- Обязательно, -- поддержал Марк.
   -- Какие же вы дураки. -- Тома шмыгнула носом.
   -- Здорово, что ты остаешься, -- сказал Сержио. -- Не люблю терять друзей.
   -- Погодите, -- раздался справа голос одного из Балумов.
   -- У нас договор, -- вклинился в разговор его брат.
   -- Договоры надо соблюдать.
   -- Что было на собрании?
   -- Нас интересуют все подробности.
   Только благодаря прекрасному настроению Марк смог спокойно ответить на все вопросы чересчер любопытных близнецов Балумов. Впрочем, некоторые детали он все-таки утаил.
  
   Глава 13. Подарок судьбы
  
   Новость о неожиданном помиловании "недостойного" ученика мгновенно разлетелась по институту, став главной темой разговоров. В коридорах зданий, на лавочках, за столиками в кафе "Чародейка" везде обсуждали недавнее собрание, строили догадки о странном поведении директора.
   Близнецы Балумы разрывались на части, стараясь узнать что-нибудь новое. Они так увлеклись подслушиванием чужих разговоров, что умудрились получить травмы: Боб где-то ушиб ногу и теперь заметно прихрамывал, Буб ходил с распухшим красным носом. При каждой встрече Альберт не упускал возможности подколоть близнецов, называя их "жертвами любопытства", "покалеченными сборщиками сплетен", "пострадавшими от слухов"...
   Скоро все улеглось. Уже к концу недели сотрудники ИПИМа перестали провожать Марка долгими взглядами и переходить на шепот при его приближении. Еще через несколько дней, после превращения корпуса магии воды в причудливую ледяную пещеру из-за очередного неудачного эксперимента, о Марке забыли окончательно.
   С поиском лаборатории деда Марк решил повременить, пытаясь придумать достойный план. Правда, ничего дельного в голову не приходило.
   Между тем проходил месяц за месяцем. Полученные Н постепенно "сгорели". Нет, они не исчезли из списка успеваемости, они медленно темнели, пока не превратились в обычные черные буквы. По словам Альберта, это означало, что их "срок годности закончился". Новых пылающих Н в списке успеваемости не появлялось, зато буквы Д и О добавлялись почти каждый учебный день.
   ИПИМ находился в жарких широтах и даже в декабре было достаточно тепло. Днем Марк по-прежнему ходил в рубахе с короткими рукавами, вечером же надевал выданную Прензом фиолетовую ветровку.
   Перед Новым годом ИПИМ преобразился. На уличных фонарях выросли волшебные сосновые лапы с крупными шишками, их верхушки украсили огненные звезды. По дорожкам носились озорные вихри, осыпая прохожих прохладными пушистыми снежинками. У портала появился веселый гном в красном колпаке с помпоном. Он забавно кланялся всем прибывшим, желая им счастливого Нового года. Гном так походил на живого, что Марк с трудом поверил в его магическое происхождение.
   Впервые в жизни Марк не радовался новогодним каникулам -- ему предстояло провести их в компании Сержио. Парень он, конечно, был хороший, добрый, но какой-то слишком правильный и скучный. Как обычно, ожидая Вукса в холле отеля, Марк безрадостно смотрел на украшенную цветными шарами елку около фонтана и размышлял не остаться ли в деревне подольше, чтобы нудные дни превратились в часы.
   -- Не кисни, -- успокаивал Альберт, сидя на чемодане рядом с креслом Марка. -- Праздник на носу, а не похороны. Как только мои умотают на море, я приду за вами. Повеселимся недельку у меня. Если подарочных денег хватит, сходим на ночное представление в "Гроте мертвецов". На него малолетних, как мы, не пускают, но управляющий мне кое-чем обязан. Думаю, в виде исключения, он нас проведет.
   -- И когда твои умотают на море? -- оживился Марк.
   -- Наверное, числа второго-третьего, -- заметив подходящих к елке Сержио и Тому, Альберт крикнул им: -- Пойдете ко мне в гости?
   -- Сейчас? -- уточнил Сержио.
   -- Гений дурацких вопросов. Нет, конечно. В начале января, когда родители уедут.
   -- Тогда пойду, -- согласился Сержио.
   -- Я не смогу. -- Тома сняла с плеча сумку, опустила ее в кресло напротив Марка. -- Обещала маме помочь с работой. Она уже и на мою долю игрушек набрала.
   -- Игрушек? -- удивился Альберт. -- Вам платят деньги за то, что вы играете?
   Тома молча теребила ремешок сумки. Пауза начинала затягиваться. Наконец, не поднимая глаз, она тихо произнесла:
   -- Моя мама пришивает лапки, хвостики, пуговички мягким игрушкам. Я ей, по возможности, помогаю.
   -- Кому-то надо их пришивать, -- раздался сзади голос Вукса. -- В этом нет ничего зазорного. Детям нужны нормальные зверюшки, а не безлапые бесхвостые инвалиды. Я в студенческие годы порталы мыл и не стесняюсь этого. Кстати, благодаря мытью порталов я и познакомился с академиком Дрогеном. Тогда он еще был Тодором Дудиковым.
   -- Это как? -- не понял Марк. -- Он потом сменил имя?
   -- Тебе еще не объяснили? В Анз, получая звание академика, маг придумывает себе новое имя. Так принято.
   -- Ясно.
   -- Хорошо, что вы все здесь. У меня для вас сюрприз.
   -- Люблю сюрпризы, если они приятные, -- сказал Альберт, потирая руки.
   -- Надеюсь, он вас обрадует.
   Вукс похлопал по изумрудному пиджаку, достал из внутреннего кармана четыре маленькие открытки и протянул их сидящему ближе всех Альберту.
   -- Ого! Неужели нас персонально поздравили?! -- воскликнул Альберт, беря открытки с летящей в облаках тройкой ледяных птиц, впряженных в сани с горой подарков и серебряной надписью внизу: "С Новым годом!". Взглянув на обратную сторону, он сказал: -- Почти угадал.
   Марк взял адресованную ему открытку. На ощупь она не отличалась от привычных земных. Необычным была картинка: ледяные птицы энергично махали крыльями, внизу проносились заснеженные леса, равнины, горы. На обороте имелся короткий текст, написанный красивыми буквами: "Уважаемый Марк Грендис! Приглашаю вас в кафе "Чародейка" на праздничный ужин. Буду рада вас видеть 30 декабря в 18 часов. Афрата."
   Новогодние каникулы становятся все более интересными, подумал Марк. Времени скучать почти не остается. Перечитав приглашение, Марк спохватился:
   -- Это же завтра, магис Вукс. Может, сейчас мне не возвращаться на Землю? Перенесем, например, на тридцать первое декабря.
   -- Между прочим, у меня тоже бывают выходные и праздничные дни. Поэтому ничего переносить не станем. По поводу ужина в "Чародейке" не волнуйся -- успеешь. Вот времени у тебя будет меньше, чем обычно -- всего час. Справишься?
   -- Я постараюсь.
   -- Тогда пошли. -- У выхода из отеля Вукс обернулся. -- Чуть не забыл, Афрата просила передать: кто не придет -- останется без десертов до конца учебы.
   Едва Марк переместился в комнату в деревенском доме, он услышал отдаленные голоса. Марк прислушался. Кажется, бабушка с кем-то разговаривает на первом этаже.
   -- Странно, -- вслух произнес Марк, посмотрев на дисплей сотового телефона. -- Пять минут третьего. Она должна быть на работе. Хотя так даже лучше.
   -- Марк! Ты дома? -- позвала бабушка.
   -- Что случилось, бабуль? -- открыв дверь, крикнул Марк.
   -- Проводи Иваныча в сарай. Может, в дедушкиных инструментах найдется парубок.
   -- Патрубок, -- поправил мужской голос.
   -- Да какая разница. Лишь бы под раковиной не текло.
   Марк спустился на первый этаж, снял с гвоздика у зеркала нужный ключ и вместе с местным сантехником Иванычем отправился в сарай.
   В сарае годами складывали все то, что жалко было выкинуть. В пыльном полумраке виднелся покрытый паутиной детский велосипед без педалей, за ним картонные коробки со старыми журналами и цветочными горшками. В общем, ненужного хлама тут хватало.
   -- Посмотрите вон там. -- Марк указал на ящики в дальнем углу.
   В одно из предыдущих возвращений Марк тщательно перерыл содержимое этих ящиков. К сожалению, ничего полезного он там не нашел. Пока Иваныч искал некий патрубок в инструментах и железяках деда, Марк облокотился о стену у входной двери. От нечего делать он пнул по ножке стоящей рядом табуретки. Потом еще раз -- ножка отскочила в сторону, табуретка завалилась на бок, лежащий на ней сверток упал на пол, развернулся, и стопка металлических крышек со звоном рассыпалась.
   -- Осторожней, -- сказал Иваныч, продолжая копаться в ящике.
   -- Сломанную табуретку нечаянно задел, -- оправдался Марк.
   Собрав раскатившиеся ржавые крышки, Марк хотел завернуть их обратно в помятый лист бумаги и -- замер, уставившись на линии. Верх листа слегка погрызли мыши, оставив лишь несколько букв со знакомым наклоном влево: "елье Фа". Это был фрагмент подземелья замка Фарея, нарисованный дедом. Похоже, в него завернули крышки, потом зачем-то отнесли в сарай и благополучно об этом забыли.
   Сердце радостно запрыгало -- о таком подарке судьбы Марк даже не мечтал. Теперь побыстрее вернуться бы в Анз, сравнить найденный рисунок с чертежом из дневника.
   -- Нет тут никаких патрубков. -- Иваныч поднялся с колен, придерживаясь за стену сарая. -- Придется пока замотать трещину.
   Марк сунул чертеж в карман, ржавые крышки кинул в коробку с цветочными горшками, закрыл сарай и поспешил домой.
   Быстро замотав протекавшее место скотчем, Иваныч пообещал в ближайшее время купить патрубок и ушел. Бабушка тут же засуетилась у плиты.
   -- Ты же небось голодный. Конечно, голодный. Скоро три, а ты еще не обедал. Быстренько тебя покормлю и побегу на работуЈ -- бормотала она, доставая из холодильника желтую кастрюлю.
   -- Ба, я не хочу.
   -- Надо поесть. Заодно и я борща похлебаю.
   -- Мне немного, один половник, -- попросил Марк, уступая бабушкиной настойчивости.
   -- Что такое половник? Я себе столько наливаю. Ты молодой -- тебе хорошо кушать надо, чтобы вырасти сильным.
   Марк не стал тратить время на препирательства -- оно и так буквально летело. Пока бабушка разогревала и наливала борщ, минутная стрелка допрыгала до числа одиннадцать на циферблате. Боясь опоздать к моменту открытия врат, Марк орудовал ложкой с такой скоростью, будто он и правда ужасно голоден.
   -- Спасибо, бабуль, -- отодвинув пустую тарелку, поблагодарил Марк.
   -- Смотри как умял. Может, чайку? Я шоколадных пряников купила.
   -- Не, потом попью.
   -- Знаю я твои потом. Прилипнешь к компьютеру и забудешь обо всем. Кто придумал эту заразу? Детей на улицу не выгонишь. В наше...
   Окончание бабушкиного монолога Марк не слышал -- он мчался в свою комнату, топая по ступенькам лестницы.
   Только бы успеть. Вукс вряд ли будет долго ждать. Просто закроет врата и уйдет. Через сколько часов он потом вернется? Мы забыли обговорить этот вариант.
   Марк подбежал к двери, толкнул ее от себя -- дверь не открылась. Секунду помешкав, он обхватил вспотевшей ладонью дверную ручку, повернул ее вниз, толкнул дверь снова. Влетев в комнату, Марк сразу посмотрел на шкаф. Врата были открыты. Не раздумывая, он кинулся к шкафу и вбежал в светящийся туннель.
   В этот раз переход в Анз оказался крайне неприятным. Согнувшись, как дряхлый старик, он несся вниз с утроенной скоростью. Цвета менялись так быстро, что мозг не успевал их фиксировать. Вдруг его словно резко дернули за голову -- больно хрустнули шейные позвонки. Спустя мгновение Марк вывалился из врат в позе атакующего быка. По инерции сделав несколько шагов, он остановился в полуметре от толстого дерева.
   -- Наконец-то, -- облегченно выдохнул Вукс. -- Уже хотел закрывать врата, тут ты выскакиваешь. Следующий раз будь поосторожней: еще чуть-чуть и набил бы себе шишку. Во врата следует входить спокойно. Один геолог, убегая от собаки, нарушил это правило -- до сих пор ходит с хоботком вместо губ и носом с тыквенную семечку.
   -- Учту, -- покрутив головой, сказал Марк.
   -- Все нормально? Ничего не болит?
   -- Вроде да, -- неуверенно сказал Марк и, заметив на Вуксе серый в полоску костюм, удивился: -- Вы переоделись?
   -- По старой дружбе академик Дроген пригласил меня в "Чародейку" на новогоднюю вечеринку для сотрудников ИПИМа. -- Вукс взглянул на часы. -- Без пятнадцати шесть. Пошли, неудобно опаздывать. Твои друзья, скорее всего, тоже ждут тебя в кафе.
   Едва переступив порог кафе, Вукс пожелал хорошего вечера и направился к лестнице с желтыми огоньками на ступенях. Марк осмотрелся.
   Он никогда еще не заходил сюда, а снаружи подглядывать за посетителями мешали темные стекла. В середине просторного зала медленно вращался слепленный из песка снеговик в ярко-желтой мерцающей панаме. Под потолком лениво порхали разноцветные светящиеся бабочки. На столиках горели, не ярче ночника, люминные фонари-елочки.
   Марк вглядывался в полумрак, выискивая друзей. В оранжевой футболке и джинсах Марк почувствовал себя неловко среди нарядно одетых посетителей.
   -- Мы здесь, -- позвал глазастый Альберт.
   Пока Марк садился на свободный стул рядом с Томой, Альберт не умолкал:
   -- Представляешь, еле уговорил Тому пойти с нами. Битый час вчера упиралась. Из-за нее домой поздно вернулся -- мои уже утопали на очередное мероприятие. Потом выяснилось, что отец планировал взять меня с собой. Не получилось. В отместку он не хотел отпускать меня сегодня. Но я его уговорил. Правда, времени ушло много, и я остался без подарка. Ерунда, переживу. Ты что так долго? Сержио уже начал облизываться, предвкушая двойную порцию мяса.
   -- Ничего я не облизывался, -- отозвался из темного угла Сержио.
   -- Знаю я твою прожорливую натуру...
   -- Не порть праздничный ужин, -- попросила Тома.
   -- Замолкаю. Кстати, вон несут тазик сметаны для черного кота.
   Достав из кармана найденный в сарае чертеж, Марк тут же спрятал его под ногу. К столику подошел официант в горчичной мантии и такой же, как у снеговика, панаме. Неспешно расставив тарелки с едой, он удалился.
   -- В кафе побольше накладывают, -- обрадовался Сержио, беря вилку.
   -- Жаль порция Марка окажется не в твоем желудке, -- поддел Альберт.
   -- Я не хочу. -- Марк отодвинул тарелку. -- Борща дома объелся.
   -- Это ты зря. Такого в бесплатном меню нет.
   -- Мне сейчас не до еды. -- Марк достал из-под ноги чертеж, наклонился вперед и зашептал: -- Знаете, что я нашел? Дед оказывается нарисовал, где находится лаборатория. Вот смотрите.
   Марк развернул погрызенный мышами лист бумаги и положил перед собой.
   -- Убери эту грязь со стола, -- потребовала Тома.
   -- Как ты не понимаешь? -- Марк с упреком посмотрел на девочку. -- Я должен найти лабораторию. Я обещал. Это очень важно.
   -- Все равно убери. Мы в приличном...
   -- Ты же говорил, что все бумаги деда пропали, -- перебил Альберт.
   -- Так и есть, -- подтвердил Марк. -- Я весь дом перерыл, во все ящики заглядывал -- ни одной бумажки. Мама никогда не любила сказки деда. Она с детства считала, что жить надо в реальном мире. Вот и убралась особенно тщательно. Чертеж я нашел случайно, в сарае.
   -- Думаешь это то, что нам нужно? -- взглянув на лист бумаги, спросил Альберт.
   -- Конечно! Дед ведь рисовал по памяти, поэтому здесь нет ничего лишнего, только путь в лабораторию... или куда-то еще. Осталось сравнить с чертежом из дневника и все -- дорога найдена.
   -- Вы опять хотите нарушить правила? -- нахмурилась Тома.
   -- Об этом никто не узнает. Все, -- Альберт поднял глаза к потолку, -- там, празднуют Новый год.
   -- Давайте сначала поедим? -- предложил Сержио.
   -- Обязательно, -- согласился Альберт. -- Уйдем сейчас -- обидим Афрату и вызовем лишние подозрения. А нам они не нужны.
   Ужин продолжался невыносимо долго. После горячих блюд на столе появились фруктовые салаты, соки и мороженое. От десерта Марк не стал отказываться, съев все сам.
   Когда друзья вышли из кафе, уже стемнело. На уличных фонарях пылали огненные звезды, ярким светом убаюкивая жуков-люминов. Из приоткрытых окон второго этажа доносились веселые голоса.
   -- Праздник в разгаре, -- услышав раскатистый смех академика Геона, сказал Альберт.
   -- Тем лучше для нас -- никто мешать не будет, -- Марк повернулся к остальным и спросил: -- Все идут в подземелье?
   -- Ни одного же тебя отпускать, -- воскликнул Альберт.
   -- Ну, я... ну, да, -- вяло согласился Сержио.
   Тома, внимательно посмотрев на Марка, неожиданно произнесла:
   -- Лучше пойду с вами, чем волноваться одной в номере.
   -- Правильно, -- кивнул Альберт. -- Зачем пропускать интересное приключение?
   -- Ваши приключения часто оборачиваются неприятностями, -- возразила Тома.
   -- Всякое бывает, -- миролюбиво сказал Альберт.
   -- Мы и так много времени потеряли из-за ужина, -- сказал Марк. -- Надо поторапливаться. Желательно все провернуть до возвращения Пренза и академиков в отель.
   Предположение Марка оказалось верным: он легко нашел отмеченный дедом путь на общей карте подземелья. Прихватив два люминных фонаря, друзья поспешили в подвал.
   -- Зачем тебе компактер? -- спускаясь по лестнице, спросил Марк.
   -- Трофеи куда будем складывать? Сюда знаешь сколько всего влезет, -- подняв руку, Альберт потряс пузатым компактером.
   -- Вряд ли там горы полезных вещей лежат, -- засомневался Марк.
   -- Кто его знает, что там есть и в каком количестве.
   До завала, преграждающего дорогу, добрались без приключений. К счастью, в куче не оказалось неподъемных глыб, и друзья с энтузиазмом принялись расчищать проход. Сержио, выбирая самые увесистые обломки, складывал их вдоль стены. Марк, Альберт и Тома, выстроившись в цепочку, передавали друг другу обломки полегче.
   Марк не успел еще вспотеть, как с другой стороны завала раздался подозрительный голос темняка Дила:
   -- Что это вы тут делаете?
   -- Дом строим, -- пошутил Альберт.
   -- Завал разбираем, -- объяснил очевидное Марк.
   -- Зачем? -- заволновался Дил. -- Здесь нет ничего интересного.
   -- Похоже, что есть. Лаборатория моего деда.
   -- Никакой лаборатории тут точно нет. Вы мне верите?
   -- Не-а, -- беря у Марка очередной обломок, сказал Альберт. -- Как-то с первой встречи вера тебе близка к нулю.
   -- Может, сейчас он правду говорит, -- предположила Тома. -- Столько времени прошло -- лабораторию вполне могли перенести в другое место. Да и вообще, почему вы решили, что речь идет о лаборатории?
   -- Обычная логика, -- сказал Альберт. -- Девчонкам не понять.
   -- Скоро все узнаем, -- пообещал Марк.
   Приблизительно через полчаса завал удалось частично разобрать. Проход получился достаточно широким -- даже Сержио свободно в него пролез. Отряхнув одежду и руки от пыли, друзья пошли дальше.
   Серьезных завалов на их пути больше не попалось. На очередной развилке Марк остановился, сверился с картой и сказал:
   -- Кажется, мы у цели. Тут стена, а должен быть поворот направо.
   -- Опять замаскированный проем. С этим мы быстро справимся, -- Альберт коснулся стены и произнес: -- Икста апертума.
   -- Нельзя снимать заклинание, -- заверещал из темноты Дил.
   Марк, Альберт и Тома одновременно вздрогнули, Сержио искренне удивился:
   -- Почему нельзя?
   -- Туда запрещено ходить? -- визгливо крикнул Дил.
   -- Мы на правильном пути, -- обрадовался Альберт. -- Он следил за нами и когда понял, что мы у цели, начал пугать нас непонятными запретами.
   -- Вы не понимаете. Там смерть.
   -- Что-то здесь не так. -- Марк задумчиво почесал щеку. -- Дед не стал бы посылать меня на верную смерть.
   -- Не бери в голову -- врет темняк, -- успокоил Альберт. -- Откроем проем -- сам убедишься.
   -- Я не вру, -- упавшим голосом произнес Дил.
   -- Да объясни ты нормально, что там находится, -- потребовала Тома.
   -- Там... там крысы, -- еле слышно прошептал Дил.
   -- Я их тоже недолюбливаю, -- призналась Тома. -- Мыши выглядят симпатичней.
   -- Там много крыс. Очень много. Они съедят нас. Всех до одного.
   -- Вот в чем дело, -- облегченно выдохнул Марк. -- Ты боишься, что, сняв заклинание, мы запустим сюда толпу крыс.
   -- Разве не так?
   -- Не совсем. Тут должна быть дверь. Мы закроем ее за собой, чтобы крысы не выбежали. На обратном пути вернем стену на место.
   -- Тогда ладно, -- повеселел Дил. -- Смотрите, я слежу за вами.
   -- Нашелся тут надзиратель ниже колена, -- буркнул Альберт.
   Вчетвером друзья быстро сняли заклинание маскировки проемов. Волшебная стена исчезла, обнажив низкую, потрепанную временем, но все еще крепкую дверь. Альберт потянул на себя приделанное к ней массивное ржавое кольцо. Ничего не произошло.
   -- Ты уверен, что дверь открывается в эту сторону? -- спросил Марк.
   -- Не веришь? -- Альберт толкнул плечом дверь. -- Заперто. Здесь везде ручки только с одной стороны. Наверное, из-за экономии.
   -- Дай-ка я попробую, -- попросил Сержио.
   -- Попробуй. Главное не перестарайся, -- предупредил Альберт.
   Сержио потянул за кольцо -- дверь потихоньку начала открываться. Сержио отставил ногу назад, напрягся, потянул сильнее. Щель медленно увеличивалась. Вот она размером с палец, вот уже с кулак. Еще немного и худой Альберт сможет пролезть.
   Вдруг что-то противно скрипнуло, ржавое кольцо не выдержало нагрузки и вместе с креплением оторвалось.
   -- Я не хотел, -- с виноватым видом произнес Сержио.
   -- Идиот, -- выругался Альберт. -- Тянуть надо осторожней. Ты что не видишь, эту дверь лет сто не открывали.
   -- Я осторожно тянул, -- оправдался Сержио. -- Все равно она больше не нужна.
   Выкинув оторванную ручку-кольцо, Сержио схватился сбоку за дверное полотно, уперся ногой в стену и снова потянул на себя. Дверь не сдвинулась с места.
   -- Она, конечно, просела от времени, -- внимательно осмотрев дверь, сказал Марк, -- но проблема в другом. Не дает вот этот камень вверху. Только голыми руками его не вытащить.
   -- Мы и не будем сдирать ногти о него. У меня есть полезный инструмент.
   Альберт присел на корточки у компактера на полу, извлек из него биту и принялся долбить ею по мешающему камню. От ударов посыпалась скрепляющая кладку глина, камень расшатался и с грохотом выпал.
   -- Ломать -- не делать, -- поставив биту у стены, Альберт потер покрасневшие ладони и обратился к Сержио: -- Чего застыл? Твоя очередь.
   Вцепившись в дверь, Сержио сильно дернул ее на себя, потом еще раз и еще. С каждым рывком мышцы на его руках вздувались от напряжения. С трудом, по чуть-чуть дверь открывалась.
   -- Готово, -- оценив на глаз размер прохода, сообщил Сержио.
   -- Крыса, -- испуганно взвизгнул Дил.
   На освещенное люминными фонарями и огненной сферой место выскочила крупная серая крыса. Шевеля длинными усами, она повернула острую мордочку налево, направо и бросилась вперед, между ног Сержио, как раз туда, где в темноте спрятался темняк Дил.
   Сержио сомкнул ноги. Крыса врезалась в него, отскочила немного назад, тут же получив удар носком ботинка в бок. Пискнув, она улетела обратно в темноту подземной галереи.
   -- Видели? -- заверещал Дил. -- Они идут. Они сожрут нас.
   -- Замолкни, -- потребовал Альберт. -- От твоего визга мозги в спираль закручиваются. Что-нибудь придумаем.
   -- Нельзя оставлять дверь открытой, -- сказала Тома. -- Мы обязаны позаботиться о безопасности темняков. Их ведь считают исчезнувшим видом магических существ.
   -- Вот именно, -- поддакнул Дил. -- По вашей вине, кстати.
   -- Но и закрывать ее нельзя, -- вступил в спор Марк, -- вдруг потом не сможем открыть. Неизвестно есть ли в той части подземелья еще выход. Дед вообще входы-выходы не отметил почему-то.
   -- Дверь трогать пока не будем. Выставим охрану. -- Альберт взял биту и протянул Сержио. -- Из нас ты самый лучший крысобой.
   -- Правда? -- беря биту, неуверенно спросил Сержио.
   -- Конечно, -- подтвердил Альберт. -- Вон как лихо отразил внезапное вторжение. А с битой мимо тебя ни одна злодейка не прошмыгнет.
   Оставив Сержио охранять подземелье от проникновения наглых крыс, Марк, Альберт и Тома вошли в приоткрытую дверь.
  
   Глава 14. Комната загадок
  
   Яркий свет огненной сферы и люминного фонаря отпугивал крыс. Одни, встревоженные появлением нежданных гостей, убегали подальше, другие прятались в щелях между неровными камнями кладки, иногда выдавая себя неосторожным копошением. Эта часть подземелья выглядела еще более заброшенной. На полу прибавилось костей -- редкий шаг обходился без неприятного хруста. Кроме многочисленных щелей, на стенах появились россыпи бурых островков мха, ползали белесые, похожие на гусениц, насекомые.
   После второго поворота Марк остановился, посмотрел на карту, сделал еще несколько шагов.
   -- Здесь должен быть вход, -- постучав по стене, сказал он.
   -- Этим нас не запугать, -- Альберт коснулся мшистой стены. -- Икста апертума.
   Время шло -- заклинание не снималось. Энтузиазм, охвативший всех троих вначале, уверенно скатывался к нулевой отметке. Тома изредка что-то бурчала, выражая таким образом недовольство. Альберт нервничал сильнее и сильнее: он рано начинал произносить магические слова, ошибался с ударением и все чаще ругался. Марк пропускал мимо ушей оскорбления в адрес своего деда, понимая состояние друга, и все больше сомневался в правильности карты. Надежда на успех неумолимо таяла, как снежный комок на солнцепеке.
   После очередной неудачной попытки Марк стряхнул прилипший к ладони мох -- сердце радостно подпрыгнуло. По счастливой случайности он коснулся нужного участка стены. На камне, где только что находилась рука, проступал выпуклый круглый рисунок.
   -- Я что-то нашел, -- сказал Марк, соскабливая ногтем бурый мох.
   -- Секретный рычаг? -- увидев находку, Альберт добавил: -- Железяка какая-то. Напоминает...
   -- Амулет Марка, -- подсказала Тома.
   -- Это знак! -- обрадовался Альберт. -- Тут вход в лабораторию. Как же он открывается?
   Марк почесал щеку, изучая вделанную в камень точную копию амулета с такими же замысловатыми иероглифами по кругу. Или не совсем точную? Он поковырял мизинцем в середине. Отверстия нет. Низом футболки Марк старательно протер странную копию. Стекло?! Напоминает обычный дверной глазок. Нагнувшись, он посмотрел в него.
   Пол, по ту сторону стены, излучал бледно-розовый свет, будто в него встроили десяток разнообразных по форме лампочек. Трудно было понять размер помещения. До противоположной стены едва ли больше пяти метров, однако боковых разглядеть не получалось из-за маленького обзора. Никакого лабораторного оборудования тоже не было видно.
   -- Подвинься, дай другим посмотреть. -- Альберт бесцеремонно отпихнул Марка и прильнул к глазку. -- Светуны. Они давно вышли из моды, да и дорогое это удовольствие. Возможно, во времена твоего деда, они стоили дешевле, но точно не тильбо за кучку. Зачем они нужны в пустом помещении?
   Альберт сдвинул голову немного вправо, затем влево, тщетно пытаясь увеличить обзор. Потом он выпрямился, подошел к Марку и предложил:
   -- Давай разобьем стекло.
   -- Что нам это даст?
   -- Не знаю. Других идей все равно нет.
   -- Между прочим, -- заняв место у глазка, сказала Тома, -- светуны, как и мы, подпитываются маной из магического эфира. Поэтому они светят очень долго, пока не развалятся на кусочки. Правда, ветер и солнечные лучи значительно ускоряют процесс разрушения. А в таких идеальных условиях светить они будут еще несколько веков.
   -- Получается, светуны вделали в пол не просто так. Деду было важно, чтобы помещение освещалось как можно дольше. Интересно зачем?
   -- Возможно, -- Тома повернулась к ребятам, -- там где-то есть надпись, скрытая под слоем пыли.
   -- Столько всего предусмотреть и забыть о пыли. Не верится как-то, -- Марк помолчал и продолжил: -- Через стены свободно проходят темняки. Попробуем подкупить Дила?
   -- Он и за вагонетку люминов не согласится. У него от страха ручонки тряслись, когда мы дверь открывали. Вряд ли он добровольно сюда придет. -- Вдруг Альберт просиял. -- Я понял.
   -- Что? -- хором спросили Марк и Тома.
   -- Глазок, светуны. Не догадываетесь? Этого достаточно для мага земли. Сержио запросто переместится туда. Я мигом.
   -- Так просто, -- произнес Марк, глядя вслед улетающему Альберту.
   -- Мне кажется, загадки еще не закончились, -- сказала Тома. -- Я предпочла бы вернуться в отель, но вы же не согласитесь?
   -- Конечно, нет. Мы в шаге от цели.
   Вскоре появился немного взволнованный Сержио с люминным фонарем в руке.
   -- Что случилось? -- спросил он. -- Альберт сказал: срочно нужна моя помощь.
   -- Надо осмотреть одно место. Вон там, левее Томы, в стене глазок. Посмотри в него, -- Марк подождал пока Сержио выполнит просьбу. -- Можешь туда переместиться?
   -- Легко, -- ответил Сержио и исчез.
   Марк тут же подскочил к глазку. Сержио постоял, покрутил головой. Прошелся налево, направо. Присев, зачем-то поводил рукой по грязному полу. Подошел ближе. Потоптался, изучая стену. Нагнулся к глазку -- Марк отпрянул, чтобы не загораживать обзор.
   В голове мелькнула нехорошая мысль: вдруг это ловушка, куда можно войти, но нельзя выйти. Возникнув посреди подземной галереи, Сержио развеял напрасные сомнения.
   -- Ничего интересного там нет. Пустая комната без окон, без дверей. Еще на стене есть такой же рисунок, как и здесь, -- сообщил Сержио.
   -- Точь в точь такой же? -- уточнил Марк.
   -- Очень похожий. Только с этой стороны рисунок выпуклый, а с той -- вдавленный.
   -- Хочешь сказать, туда надо вставить амулет?
   -- Не знаю, -- пожал плечами Сержио. -- Можно попробовать.
   Марк колебался. Дед предупреждал: нельзя давать амулет кому попало. Сержио кто попало или нет? Считаю я его настоящим другом? Доверил бы ему сокровенную тайну? Вряд ли. Парень нормальный, спокойный, всегда готов помочь. Но в серьезной передряге я с ним еще не побывал, а люди порой так меняются в опасные моменты. Получается, он -- друг, но не проверенный. С другой стороны, сквозь стену я никак не просочусь. Альберт с Томой тоже. От темняка помощи не дождешься -- он явно не из тех, кто долго помнит добро. Остается единственный вариант.
   Расстегнув замок на цепочке, Марк снял амулет и протянул его Сержио. Тот застыл в нерешительности: похоже, вспомнил обожженную ладонь Фрола.
   -- Бери. Не бойся. Он друзей не обжигает, -- Марк вложил амулет в руку Сержио и для острастки добавил: -- Главное не хватать без моего разрешения.
   Рука не задымилась, и Сержио расслабился. Крепко сжав магический кругляш в здоровенной пятерне, он опять посмотрел в глазок и исчез.
   Стена задрожала. Марк с Томой отступили на пару шагов назад. Дрожь усилилась -- прямоугольный кусок стены, там где находился глазок, с грохотом упал в подземную галерею, взметнув с пола клубы пыли.
   Тома смешно зачихала: коротко и часто. У Марка тоже защекотало в носу. Он сделал глубокий вдох, но чихнуть не получилось.
   -- Сильное заклинание. Как оно называется? -- поинтересовался Сержио, стоя в образовавшемся проеме.
   -- Понятия не имею, -- ответил Марк. -- Меня больше волнует, где амулет.
   -- Вон он, где глазок, -- Сержио указал пальцем на лежащий на полу кусок стены.
   -- Ты уверен, что его можно вытаскивать? -- засомневалась Тома.
   -- Сейчас узнаем. Другого способа вернуть амулет все равно нет. Оставить его в стене, я тоже не могу.
   -- Ну, я пошел? -- Сержио вопросительно посмотрел на друзей. -- Альберт, наверное, волнуется.
   -- Иди, -- разрешил Марк, опускаясь на корточки у выпавшей стены.
   Помедлив, Марк ногтем поддел амулет и сильно дернул вверх. Тот выскочил из углубления, описал дугу, звонко подребезжал на каменной кладке и затих. Ничего страшного не случилось: кусок стены спокойно лежал на полу и не собирался возвращаться в исходное положение. Вернув амулет на место, Марк встал. Томы нигде не было. Решив, что она изучает новое помещение, Марк прошел через открытый Сержио проем и -- чуть не сбил девочку с ног.
   -- Это ловушка, -- прошептала Тома. -- Вот почему мне хотелось вернуться.
   Марк не понял, о чем она говорит. Пол выложен из тех же квадратных, метр на метр, пыльных плиток. Вделанные в них светуны излучают такой же бледно-розовый свет. Те же неровные камни в стене. Тот же серый потолок. И все-таки что-то не так. Изменение не бросается в глаза, но оно есть, оно чувствуется.
   Воздух! Здесь слишком душно и тепло. В подземных галереях значительно прохладней, гуляет легкий ветерок. Странно, в шаге от проема этого не ощущается.
   Марк обернулся -- за спиной находилась глухая стена. Не может быть! Он же вошел сюда. Опять магия?! Тома права: они в волшебной ловушке. Ни окон, ни дверей. Их словно заживо замуровали в каменной гробнице.
   Из стены возник Альберт. Он врезался в Марка, стукнулся подбородком о его плечо и возмутился, потирая ушибленное место:
   -- Что встал посреди дороги? Откуда ты вообще тут взялся -- ты же не умеешь перемещаться?
   -- Никто не перемещался. Мы телепортировались сюда через портал в проеме, -- поправила Тома.
   -- Да ладно? -- На лице Альберта заиграла недоверчивая улыбка, он медленно обернулся и, увидев вместо проема стену, почесал макушку, -- Не понял. Что за магию использовал твой дед?
   -- Откуда я знаю, -- раздраженно ответил Марк.
   -- Неужели односторонний портал существует? Где-то я читал про него, -- рассуждал Альберт, перешагивая с плитки на плитку. -- Вспомнил! В сказке о приключениях лягушонка Элла. Но это всего лишь сказка, то есть выдумка.
   Вдруг пол завибрировал, будто где-то рядом заработал отбойный молоток. Друзья замерли, испуганно переглядываясь. Что-то заскрежетало. Бледно-розовое освещение внезапно погасло. Тома ойкнула, Альберт неразборчиво выругался, Марк внутренне напрягся.
   Светуны зажглись снова -- вибрация сразу прекратилось. Помещение разделил пополам бездонный ров, по другую сторону которого, на полу, лежал свиток. Через ров перекинулся волшебный мостик из четырех повисших в воздухе серых плиток. На первой из них, как раз рядом с Альбертом, появилась черная надпись:
   Только один через мост сей пройдет,
   Но я не уверен, вернется ли он.
   -- Если тебя дед и любил, то очень странную любовью, -- прочитав текст, сказал Альберт.
   -- Я предлагала вернуться, когда еще не было поздно, -- Тома отошла подальше от края рва. -- Вы не послушали совета. Что теперь предлагаете делать? По очереди пытаться перейти мост или ждать Сержио с помощью?
   -- Как-то надо добраться до свитка, -- задумчиво произнес Марк.
   -- Не отчаиваемся! -- призвал Альберт. -- Идти по мосту совсем не обязательно и мне, если честно, почему-то не хочется... Странно, не могу оторваться.
   Он попятился, поднялся в воздух, полетел к мосту и -- резко опустился на плитку у начала рва, словно она была мощным магнитом, притянувшим его тело. Альберт хмыкнул, отошел подальше назад, попробовал пересечь мост на скорости -- снова прилип к полу. Не получилось перелететь ров и в других местах. Наконец он сдался:
   -- Давайте подождем Сержио. Может, ему удастся переместиться на ту сторону и принести свиток.
   -- Мне кажется, после изменений портал закрылся, -- предположил Марк.
   -- Прекрасно! Вход закрылся, выход неизвестно где спрятан. -- Тома провела ладонью по волосам, что-то вытащила из них, запрокинула голову и неожиданно закричала: -- Смотрите! Она оживает.
   Ребята посмотрели вверх. Раньше никто не обратил внимания на протянувшуюся во всю длину потолка засохшую ветку, толщиной с большой палец крупного мужчины. На глазах она возвращалась к жизни. Кора трескалась, осыпалась, освобождая зеленый стебель. В некоторых местах уже появились молодые боковые побеги с закрученными спиралью концами и едва заметными острыми шипами.
   -- Как бы я хотела сейчас ошибаться, -- обреченно произнесла Тома, наблюдая за потихоньку растущими побегами.
   -- Что это за чудо-растение? -- спросил Марк.
   -- Вампирская лиана, -- объяснила Тома. -- И судя по скорости ее восстановления, жить нам осталось недолго. Скоро она полностью освободится от защитного кокона, побеги окрепнут, появятся бутоны. Потом они распустятся, источая снотворный аромат -- мы заснем. Лиана подберется к нам и с помощью шипов-игл выпьет нашу кровь.
   -- Зачем дед посадил сюда эту дрянь?
   -- Твой дед не причем -- ей лет сто всего. Вампирская лиана очень живучая: достаточно крохотного отростка, чтобы она возродилась. Скорее всего, какой-нибудь глупый зверек случайно принес кусочек лианы в свою норку и стал ее первым донором. В подземелье полно крыс, она могла питаться их кровью и расти. Видите, у нее нет засохших побегов. Здесь ей не удалось найти жертву, и лиана поползла дальше.
   -- Оборвать побеги -- и все дела, -- предложил Альберт, собираясь взлететь.
   -- Не вздумай, -- остановила Тома. -- Иглы ядовитые, а побеги академик Геон не оторвет. Тут нож или топор нужен.
   -- Жалко компактер остался по ту сторону портала -- в нем нашлось бы что-нибудь подходящее.
   -- Лучше мы остались бы по ту сторону портала. А умнее всего было сидеть в номере, читать книги.
   -- Никто тебя насильно не тащил.
   -- Надеялась уберечь вас от глупостей.
   -- Чего не уберегла-то?
   -- Так вы не слушаете меня.
   Марк понимал: надеяться на помощь бесполезно. Если он прав, и портал закрылся -- никто сюда не попадет. Вдобавок вампирская лиана в ближайшее время распустит снотворные цветки. Марк не привык сдаваться, не собирался забиться в угол и ждать смерти от растительного кровососа. Пока Альберт с Томой препирались, он собрался с духом, подошел ко рву и ступил на первую плитку волшебного мостика.
   Вопреки ожиданием плитка даже не шевельнулась, зато подрагивали ноги. Марк сделал шаг, потом еще. Как он ни старался смотреть только на противоположный край рва, непослушный взгляд опустился вниз.
   Бездонная чернота пропасти завораживала. Казалось под ногами затянутое облаками ночное небо. Далеко в глубине что-то клубилось, кое-где мерцали звездочки. Колдовская чернота подавляла волю, манила к себе. Мысли пропали, словно их почистили мощным пылесосом. В голове заиграла умиротворяющая музыка, заставляя тело покачиваться из стороны в сторону. Возникло непреодолимое желание прыгнуть в черную бездну, слиться с ней, наслаждаясь вечным полетом под звуки спокойной мелодии.
   -- Марк! Марк! Марк!!
   Полные ужаса крики друзей вклинились в прекрасную музыку, нарушили ее прекрасную гармонию, разрушая иллюзорный рай. Марк по-прежнему смотрел вниз, не в силах понять где сон, где явь. Затуманенные мозги работали неохотно, поэтому мыслить логически не получалось.
   -- Ты меня слышишь?
   -- На тебе. Он ничего не чувствует. Толстокожий слон.
   -- Зовущий провал убьет тебя. В него нельзя смотреть.
   Убьет? Голоса не правы. Он дарует мне покой. Вечный покой.
   -- Хороший камушек.
   -- Кидай быстрей!
   -- Не торопи, а то промажу.
   Резкая боль пронзила ухо, вытащив Марка из затягивающего омута бездонной пропасти. Мысли прояснились. Марк стоял в полушаге от смерти. Оказывается, в магическом трансе он развернулся, подошел к краю мостика так близко, что носки кроссовок выступали за пределы плитки.
   -- Не смотри вниз, -- потребовала Тома. -- Зовущий провал одурманивает. Не стой, переходи мост.
   -- Тебя приклеили? Разворачивайся и топай дальше, -- присоединился Альберт.
   Ноги стали ватными. Отступив чуть-чуть назад, Марк покосился на друзей -- неприятная дрожь пробежала по телу. Путь назад был отрезан. Пройденная плитка исчезла, а перепрыгнуть сейчас метровую пустоту он не в состоянии: маленькие шажки с трудом получается делать.
   -- Иди! Не поддавайся чарам.
   -- Пошевеливайся!
   -- Молодец! Не останавливайся.
   -- Да он ползет, как улитка.
   -- Ничего. Потихоньку доберется.
   -- Чем бы запустить в него для ускорения?
   Голоса друзей мешали умиротворяющей музыке вновь овладеть сознанием. Сфокусировав взгляд на свитке, Марк усилием воли передвигал ноги, медленно приближаясь к намеченной цели. Ужасно хотелось посмотреть вниз, пусть мельком, всего на мгновение. Взгляд пополз к краю пропасти. Марк зажмурился, сдерживая опасный соблазн. Перед глазами, сменяя друг друга, тут же поплыли лица знакомых людей: деда -- мертвецки бледного цвета с пустыми глазницами; матери -- искаженное гневом с красными зрачками; деревенской бабки-соседки -- сморщенное, злобное и беззубое. Марк резко открыл глаза, снова уставился на свиток.
   Сколько ушло времени на преодоление мостика, Марк не знал. Когда он плюхнулся на пол подальше от края рва, это не имело значения. Главное, он справился, он победил чертову магию.
   Как следует отдышаться не позволила Тома, напомнив о забытой угрозе:
   -- Марк, вампирская лиана уже полностью освободилась от коры.
   -- Понял я, -- буркнул Марк, протягивая руку к лежащему рядом свитку. Развернув его, он прочитал вслух:
   Чтобы награду свою получить,
   Пару загадок попробуй решить.
   -- Не нравятся мне стихи Виктора Грендиса. От них пахнет неприятностями.
   Не успел Альберт закончить предложение, как свет опять мигнул. В этот раз обстановка изменилась мгновенно, без лишних звуков и вибраций.
   На стене, слева от Марка, появилась картина, под ней гвоздь, на полу деревянный сундук без крышки.
   Марк подошел к картине. Она была такая грязная, как немытое годами стекло. Что-то виднелось за плотным серым налетом, но разглядеть тусклое изображение не удавалось. Безуспешно попробовав снять картину со стены, Марк провел ребром ладони по холсту -- налет не очистился, он даже руку не испачкал. Сундук же оказался полон театральных масок, выражавших разные человеческие чувства: гнев, радость, грусть...
   -- Что в сундуке? -- спросил Альберт. -- Отсюда не видно.
   -- Маски. -- Достав из сундука пару штук, веселую и печальную, Марк показал их друзьям. -- Похоже, надо выбрать нужную и повесить на гвоздь под картиной.
   -- Чего ждешь? Вешай по очереди -- какая-нибудь точно подойдет.
   -- Загадку решают, а не ищут ответ методом тыка, -- вступила в разговор Тома.
   -- Ты знаешь ответ? Вот и стой в сторонке молча, -- накинулся на девочку Альберт.
   -- Слишком просто, -- засомневался Марк.
   -- Иногда мы сами ищем сложности, где их нет. Вешай давай.
   Марк выбрал улыбающуюся маску, осторожно повесил ее на гвоздь и замер в ожидании. Гвоздь дернулся вверх, сбросив маску, рывками начал углубляться в стену, будто его забивали невидимым молотком. Один удар, второй, третий. Гвоздь остановился. Теперь он выступал из стены миллиметров на пять -- на него все еще можно было повесить маску.
   -- Не получилось, -- расстроился Альберт.
   -- Вот и стой молча, -- передразнила Тома.
   -- Я хоть что-то предлагаю, а ты только жужжишь напрасно.
   -- От твоих предложений один вред.
   -- Хватит! -- прикрикнул на друзей Марк. -- Кто-нибудь знает, что за налет на картине? Как его удалить?
   Держась подальше от края рва, Тома двинулась вдоль стены. Заняв удобную позицию, она слегка наклонила голову вбок.
   -- Где-то я читала о нем... Не могу вспомнить... Стекло... окно...
   -- Мутное окно, -- хлопнув себя по лбу, заорал Альберт.
   Марк резко повернулся к другу, чуть не выронив маску.
   -- Поменьше эмоций, -- сказал он. -- Спокойно объясни, что еще за мутное окно.
   -- Заклинание такое. Его обычно накладывают на окна для защиты от случайных зевак. Академик Эол упоминал о нем на занятиях.
   -- Короче, -- поторопил Марк. -- Как его снять?
   -- Вихрем. Правда, он плохо меня слушается.
   -- Ты уж постарайся справиться с ним.
   -- Я попробую.
   Альберт собрался, произнес магические слова, крутанув кистью руки. Тут же воздух рядом с Марком зашевелился, закручиваясь все быстрее и быстрее.
   Волшебный вихрь приобрел форму воронки в метр высотой. Ветер кружил по квадратным плиткам пола, темнея от втянутой пыли. Не желая подчиняться чужой воли, он рывками двигался в самых разных направлениях. В конце концов Альберту удалось совладать с непослушным вихрем -- тот поднялся вверх, пронесся мимо Марка, взъерошив волосы, и подлетел к картине.
   Продолжая хаотично перемещаться около стены, вихрь иногда задевал полотно, удаляя понемногу налет. Со стороны это напоминало движения стирательной резинки в неумелых детских руках.
   Марк с Томой молчали, боясь отвлечь сосредоточенно нахмурившегося Альберта. Драгоценные минуты таяли. Тома все чаще поглядывала на оживающую вампирскую лиану. Марк же, непроизвольно постукивая пальцем по маске в руке, с интересом наблюдал, как рисунок становится ярче и четче. Наконец картина была почти полностью очищена. Нижние углы еще оставались грязными, но они не мешали понять задуманный художником сюжет.
   С нескрываемым облегчением Альберт отменил заклинание -- вихрь растаял, осыпав пылью маски в ящике.
   Задумчиво почесывая щеку свободной рукой, Марк рассматривал загадочную картину. Где подсказка? На что намекает дед, повесив ее здесь?
   Полная луна в темно-синем усыпанном звездами небе. Колосящееся поле, разрезанное грунтовой дорогой на две неравные части. По дороге идет человек в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Вдали виднеются силуэты деревьев.
   -- Мазня какая-то, -- высказался Альберт. -- Чем она нам поможет?
   -- Как она называется, и кто ее нарисовал? -- спросила Тома.
   -- Не знаю, -- Альберт умолк и внезапно предложил: -- Попробуй соскоблить краску. Вдруг ответ скрывается под ней.
   -- Не логично. Зачем тогда накладывать на нее заклинание? -- сказал Марк. -- Скорее всего, ответ в самой картине.
   -- Кто-то ночью топает через поле. И я должен угадать куда?
   -- Нет. Мне кажется, надо отгадать название картины, -- поправила Тома.
   -- Ночь, луна, поле, дорога, путник, -- вдруг все сложилось в голове, и Марк воскликнул: -- Лунный Путник! На нем была маска...
   -- Маска скорби, -- подсказал Альберт. -- Кстати, она у тебя в руке.
   Марк поднял маску на уровень глаз. Сделавший ее человек хорошо знал, как выглядят невыносимые страдания. Глубокая печаль навечно застыла в искусственном лице.
   По злой иронии выбор улыбающейся маски оказался ошибкой, но судьба оставила еще один шанс. Марк подошел поближе к стене, аккуратно повесил скорбную маску на гвоздь -- светуны на мгновение погасли.
   Вместо картины, ящика и маски около стены покачивались шесть цветных воздушных шариков с привязанными к ним короткими веревочками. На каждом имелась надпись: "Вниз потяни и полети".
   -- Теперь предстоит разобраться с шариками, -- нарушил тишину негромкий голос Альберта.
   -- Ага, -- согласился Марк, осматривая стену. -- Не пойму, где подсказка?
   -- Забыли повесить, -- пошутил Альберт.
   -- Не вздумай дергать наобум, -- предупредила Тома. -- Второго шанса может и не быть.
   -- Я и не собирался, -- сказал Марк. -- Подсказка есть. Я уверен. Просто мы ее не замечаем... Что если подсказка в цвете.
   -- Какой твой любимый цвет? -- быстро спросил Альберт.
   -- Наверное, синий или оранжевый. Зеленый тоже ничего. От настроения зависит.
   -- Ты определись. Выбери один.
   -- Да не знаю я какой. Нет у меня любимого цвета.
   -- Непостоянный ты, как хамелеон, -- расстроился Альберт. -- Другие есть варианты?
   -- Может, каждый цвет связан с определенной магией? -- подала идею Тома. -- Вон тот, васильковый, похож на сок горного асмаралиса. Его добавляют во все заживляющие эликсиры.
   -- При чем здесь сок? -- резко возразил Альберт. -- Мы не собираемся выжимать сок. Шарики газом наполнены.
   -- Подсказка в надписи, -- радостно воскликнул Марк. -- Помните, в сентябре бешеная кровать вырвалась из лаборатории?
   Альберт с Томой кивнули. На их лицах читалось непонимание.
   -- Так вот. Когда маги прижали кровать к земле и выпустили из нее газ -- она сразу успокоилась.
   -- Без поднимающего газа она не способна летать, -- объяснила Тома.
   -- Отличная мысль, -- воскликнул Альберт. -- Ответ спрятан в цвете поднимающего газа.
   -- Надеюсь, что так, -- Марк взялся за веревочку, привязанную к пурпурному шарику. -- Выдержит?
   -- Пробуй, -- велел Альберт.
   Намотав веревочку на указательный палец, Марк потянул ее вниз. Шарик немного опустился, потом начал подниматься, потянув за собой руку. Локоть медленно поднялся до уровня плеча, пополз выше, еще выше. Рука вытянулась почти вертикально, Марк задрал голову. Прямо над ним с потолка свисал шипастый побег вампирской лианы.
   Непроизвольно он дернул за веревочку вниз -- шарик продолжал упрямо подниматься. Марк отступил назад и, уже стоя на цыпочках, изо всех сил дернул еще раз, стараясь оттащить шарик в сторону от острых шипов на потолке.
   Вдруг веревочка соскочила, освободив дорогу воздуху. Шарик резко ускорился, беспорядочно заметался, выбрасывая струю темно-красного газа. Вскоре Марк не видел собственных ног, но все еще слышал шипение сдувающегося шарика, поражаясь его вместимости.
   Достаточно быстро красная пелена рассеялась. Обстановку снова изменилась.
   Ряд перпендикулярных рву плиток превратился в одинаковые толстые пни высотой по грудь. Переплетаясь корнями, они так плотно стояли друг к другу, что проскочить между ними смогла бы только тощая мышь. По другую сторону необычного забора появился стул, на нем лежало зеркало с плоской ручкой. В углу на потолке висел раскидистый канделябр с одной потушенной свечой.
   Марк засунул в карман веревочку от шарика, сделал шаг, собираясь перелезть через забор из пней.
   -- Не подходи! -- испуганно закричала Тома. -- Вдруг это искрометный лилейник?
   -- Дуб, клен, лилейник, -- равнодушно сказал Марк. -- Какая разница, чем пень был раньше?
   -- Большая. Пень искрометного лилейника веками сохраняет заряд. Судя по размерам, мощности искры хватит, чтобы убить тебя.
   -- Убить? -- Марк с опаской посмотрел на стоявший рядом пень. -- Мне надо перебраться через них. Живым... Как проверить остался в них заряд или нет?
   -- Например, положить животное. Желательно покрупнее.
   -- Жаль забыли прихватить клетки со зверушками, -- вставил Альберт.
   -- Без жертвоприношений можно обойтись? -- уточнил Марк.
   -- Еще... еще... Вспомнила! Он зеленеет от воды. Сейчас я их намочу.
   Над ближнем ко рву пне возникло маленькое пушистое облако. Стремительно потемнев, оно превратилось в свинцовую тучку, из которой пошел дождь. Тучка проплывала над пнями, обильно поливая их, -- серо-коричневый срез тут же зеленел.
   Тома управляла волшебным дождем легко и непринужденно. Редкие капли падали мимо цели. Правда, низ штанов и кроссовки Марка все-таки оказались забрызганными. Тут он сам виноват -- не отступил назад.
   Тома закончила, и тучка растворилась в воздухе. Подойдя к единственному не позеленевшему пню, Марк спросил:
   -- Значит, он безопасный?
   -- Да, -- подтвердила Тома. -- Если это искрометный лилейник, то заряда в нем точно не осталось.
   Некстати вспомнилось дерево, проглотившее ни в чем не повинного глазастого зверька на мираж-шоу. Воображение сразу нарисовало отгрызающий ногу зубастый пень.
   -- Не боись, -- ободряюще сказал Альберт. -- Не пень убьет, так лиана всю кровь выпьет.
   Другого способа преодолеть волшебный забор на ум не приходило. Марк недоверчиво взглянул на пень, дотронулся до гладкой коры, осторожно вытянул руку над серо-коричневым срезом. Током не ударило. Похоже, Тома права -- он безопасен. Марк проворно залез на пень и, не задерживаясь, спрыгнул с другой стороны. На ходу вытерев о штаны слегка вспотевшие ладони, он подошел к стулу.
   Схватившись за спинку, Марк попытался сдвинуть стул -- тот не шелохнулся, словно его приклеили к полу. Не зная, что делать дальше, Марк взял зеркало.
   На первый взгляд, ничего особенного. Небольшое зеркало в серебристой оправе с ручкой. На плоской ручке нанесены едва выступающие узоры. Вот этот фрагмент почему-то кажется хорошо знакомым.
   -- Что ты там высматриваешь? -- зевнув, сказал Альберт. -- Я уже засыпаю.
   -- Минут двадцать у нас еще есть, -- сообщила Тома.
   -- Тут на ручке иероглифы, как на моем амулете. По крайней мере, очень похожи, -- сказал Марк.
   -- Правда? -- встрепенулся Альберт. -- Посмотри через зеркало на огонь.
   Марк не стал тратить время на выяснение причин столь странной просьбы. Он привычно зажег единственный огарок в канделябре, поднял зеркало повыше и посмотрел через него на пламя свечи.
   В руках он держал точно не обычное зеркало. Оно загораживало свечу, почти весь канделябр и часть стены, а вот для пламени преграды не существовало. Желтоватый огонек колыхался посреди отраженного лица Марка, рядом с переносицей.
   -- Хватит любоваться собой, -- не выдержал Альберт. -- Огонь виден?
   -- Да, -- ответил Марк. -- Будто для огня это не зеркало, а прозрачное стекло.
   -- Отлично, -- обрадовался Альберт. -- Ты держишь не просто зеркало. Это зеркало с намеком.
   -- Чего? -- Марк повернулся к друзьям. -- С каким еще намеком?
   -- Не тупи. Или твои мозги уже уснули?
   -- Если посмотреть в него, -- объяснила Тома, -- и что-нибудь спросить, то увидишь подсказку. Постарайся задать точный вопрос. У тебя есть всего одна попытка: потом зеркало будет заряжаться полгода или дольше.
   Марк снова взглянул на свое отражение в не совсем обычном зеркале, прикрыл глаза, формулируя вопрос.
   -- Как решить последнюю загадку деда? -- прошептал он и открыл глаза.
   Рука дрогнула, и зеркало чуть не выскользнуло из пальцев. Вместо его собственного отражения на Марка уставилась старуха. Морщинистое лицо, безжизненный взгляд, приоткрытый рот с желтоватыми зубами. Это была академик Годри.
   Марк часто размышлял над ее странными словами: "Посмотрев назад, ты продвинешься вперед". Сейчас он понял ее пророчество.
   -- Что ты спросил? Что показало зеркало? -- вяло спросил Альберт.
   -- Некогда объяснять, -- сказал Марк.
   Цветки вампирской лианы уже наполовину распустились. Расслабляющий ванильный аромат заполнял помещение. Хотелось прилечь, свернуться клубком, закрыть глаза и заснуть. С каждой минутой бороться с желанием поспать становилось все сложнее и сложнее.
   Не теряя времени, Марк быстро подошел к канделябру, намочил слюной пальцы и, встав на цыпочки, потушил свечу. Потом он сел на стул, поднял зеркало повыше. Старуха исчезла -- он держал за ручку обычное зеркало.
   Поймав отражение висевшего за спиной канделябра, Марк сосредоточился на свече, представил, как она горит. На кончике черного фитиля мелькнул огонь. Марк инстинктивно моргнул. Левый висок обдало жаром и ванильный аромат смешался с запахом паленых волос.
   Рука немного сместилась -- теперь в зеркале Марк видел только низ канделябра. Раньше этого не было. Или я не заметил?
   Ближе к низу стены в кладке появилась дырка, похожая на нору маленького зверька. Марк встал со стула, подошел к стене, нагнулся и заглянул в нее. Там что-то блестело. Засунув свободную руку в дырку по локоть, он достал прозрачный круглый камень размером с горошину.
   -- Смотрите, что я нашел, -- поворачиваясь к друзьям с камнем на ладони, сказал Марк.
   Зеркало выскользнуло из руки, со звоном усыпав пол множеством крохотных осколков.
   Альберт с Томой как мертвые лежали на квадратных плитках. Волшебный ров пропал. В стене образовался проем, в котором стоял магис Пренз. Его лицо посуровело, прищуренные глаза с жадностью уставились на камень.
   -- Давай сюда, -- потребовал он.
   Машинально сжав находку в кулаке, Марк отвел руку за спину и тихо произнес:
   -- Вы убили их.
   -- Они всего лишь спят, -- успокоил Пренз.
   -- Зачем? -- выдавил Марк.
   -- Зачем мне камень? Не важно. Да и не время сейчас для долгих бесед, -- Пренз мельком взглянул на потолок. -- Вампирская лиана расцветает. Тем лучше. Несчастный случай -- отличное объяснение вашей смерти, если, конечно, вас найдут.
   Пренз посмотрел в глаза Марка. Его гипнотический взгляд невидимыми путами сковал жертву. Руки, ноги, голова словно налились свинцом и перестали слушаться. Марк попытался посмотреть в сторону, моргнуть, но даже этого не смог сделать.
   Сил сопротивляться не осталось. Вдыхая чудесный ванильный аромат, Марк медленно сполз по стене и отключился.
  
   ***
   В голове одно за другим всплывали недавно увиденные события. Комната с бледно-розовым светом, волшебный мост из повисших над ужасной пропастью плиток, разноцветные воздушные шарики... Магис Пренз! Он хотел убить нас. Пусть не своими руками, а с помощью вампирской лианы. Почему? Из-за какого-то камня? Странный сон. Такой яркий, с мельчайшими деталями, будто все происходило наяву.
   И тут Марк осознал -- он что-то сжимает в кулаке. Распахнув глаза, он резко сел на кровати, поднес кулак к лицу и разжал его. На ладони сверкнула прозрачная горошина.
   -- Значит, не сон, -- пробормотал он. -- Как я оказался здесь?
   -- Скажи спасибо Сержио.
   Марк чуть не выронил с таким трудом найденный камень. Около тумбочки стоял академик Дроген с графином мутной желтой жидкости.
   -- Зашел проведать сорванцов. Заодно восстанавливающий эликсир принес, -- академик Дроген наполнил стакан, стоявший на тумбочке, жидкостью из графина и протянул Марку. -- Выпей. Судя по рассказам твоих друзей, ты потерял сегодня много сил.
   -- С ними все в порядке? -- взяв стакан с эликсиром, спросил Марк.
   -- Вполне. Альберт, правда, подвернул ногу, неудачно упав под действием гипноза магиса Пренза.
   -- Зачем магис Пренз хотел нас убить? Неужели из-за камня?
   -- Не знаю. У него нервный срыв... Он смеется. Громко смеется... Как его отец...
   Со вздохом академик Дроген опустился на стул рядом с тумбочкой. Марк молча ждал продолжения, делая небольшие глотки горько-соленого эликсира. Наконец академик Дроген заговорил:
   -- Лучше расскажу я, чем переврут другие. Это началось двадцать два года назад, в апреле. Тогдашний директор ИПИМа -- академик Сионий -- по состоянию здоровья ушел на пенсию. Кандидатов на вакантную должность было пять, в том числе я и отец магиса Пренза -- академик Зевс.
   -- Зевс?! -- усмехнулся Марк. -- Главный бог Олимпа.
   -- Ничего смешного. Придумать новое имя для академика -- целая проблема. Сам несколько месяцев ломал голову над этим вопросом. Уж очень мне понравился ваш древний философ Диоген. Я лишь немного переиначил его имя, для благозвучности.
   -- Вы знакомы с нашей историей и мифологией? -- удивился Марк.
   -- Хорошо знакомы. Раньше мы часто общались с некоторыми землянами, читали ваши книги, изучали культуру. Но сейчас речь не об этом. Не покривлю душой, если скажу, что бесспорным фаворитом среди всех кандидатов был я. Директор ИПИМа избирается путем открытого голосования двенадцати лучших академиков Анз. Так вот: за неделю до голосования минимум семеро академиков из дюжины поддерживали мою кандидатуру и лишь трое -- Зевса. Наступил решающий день. Казалось, все решено. С утра я принимал поздравления с грядущим назначением, но результат шокировал: шесть голосов за Зевса, четыре -- за меня, по одному набрали два других кандидата.
   -- Почему академики изменили мнение? -- воспользовался паузой Марк.
   -- Тогда это многих озадачило. Сами академики объясняли свое неожиданное решение "скрытым потенциалом академика Зевса" и верой в его "талант руководителя". Вопросов, конечно, было больше, чем ответов. Что сделано, то сделано -- академик Зевс возглавил ИПИМ. Все бы так и осталось загадкой, если бы не болезнь одного из участников того самого голосования -- академика Линди. У нее внезапно начались частые и продолжительные приступы мигрени. Чего только бедная женщина не перепробовала, пытаясь избавиться от них -- ничего не помогло. Переборов себя, Линди обратилась к мозговеду.
   -- К психиатру? -- уточнил Марк.
   -- Мозговед -- народный целитель, способный читать чужие мысли. Официальная медицина не признает их методы лечения. Именно поэтому Линди так долго не решалась сделать этот шаг. В общем, мозговед установил причины внезапных мигреней. Женщина не поверила своим ушам, узнав, что виной всему -- ее честность и академик Зевс. Дальнейшие проверки подтвердили слова мозговеда. В ее голове аккуратно покопались, изменив ее мнение обо мне и Зевсе. Кстати, такое же вмешательство нашли еще у двух академиков, неожиданно проголосовавших за другого кандидата. Сделать подобное мог только сильный гипнос -- маг с гипнотическим альтеро. Ты уже слышал об альтеро?
   -- Да, -- коротко ответил Марк.
   Академик Дроген скрестил руки на груди и продолжил:
   -- Согласно законам Анз, каждый гипнос, при обнаружении у себя данной возможности, обязан встать на учет.
   -- Получается, академик Зевс нарушил закон?
   -- Да, он скрыл свое альтеро. Так же он использовал альтеро в корыстных целях. За это полагается наказание, но не столь суровое, которое в итоге получил он, -- академик Дроген умолк на несколько секунд. -- В тот злополучный день академика Зевса вызвали в магистрат. Там ему сообщили, что он лишен должности директора, звания академика, выбранного имени. Потом он еще полдня ходил по кабинетам, подписывая разные бумаги и слушая ехидные замечания зубоскалов. Естественно, домой он вернулся в скверном настроении. Может, жена что-то обидное сказала мужу, подлив масла в огонь. Может, от свалившихся бед разум академика Зевса помутнел. Далеко не всем людям под силу перенести такой удар судьбы. Директор лучшего института Анз снова стал простым Андре Санли, потеряв надежду достичь чего-то в жизни.
   -- Санли? Не Пренз?
   -- Не торопи события. Тогда магис Пренз был тринадцатилетним Стэнли Санли. В таком юном возрасте Стэнли оказался свидетелем чудовищной трагедии в семье. Андре Санли вновь воспользовался гипнотическим альтеро, применив его самым худшим способом. После громкой ссоры с женой, о чем позже рассказали соседи, он внушил ей мысль о том, что она -- бабочка и ей срочно надо выбраться на свободу. На глазах ребенка обезумевшая мать, махая руками, словно крыльями, металась по дому под дикий хохот отца. Она билась головой о двери, стены, шкафы. В кровь разбила нос и губу. Обо что-то сильно порезала плечи. Прибежавшие на шум соседи не успели ее спасти -- она споткнулась и, падая, ударилась виском об угол стола. Отец продолжал хохотать. Маленький Стэнли от всего увиденного потерял сознание. Потом он четыре года лечился у разных психоврачей. По их совету он и сменил фамилию, чтобы избежать лишних напоминаний об ужасном вечере. Так появился Стэнли Пренз. Он поправился, но до сих пор не выносит вида крови.
   -- И вы взяли его смотрителем отеля.
   -- Не сразу. Я следил за его судьбой, незаметно помогал. У Стэнли не ладилось с работой. Вроде спокойный неглупый парень, а на одном месте долго не задерживался. Прям проклятие какое-то. Когда уволился предыдущий смотритель отеля, я, через знакомого Вукса, сообщил об этом Стэнли. Он как раз находился в поиске новой работы и с радостью согласился. Зарплата у смотрителя небольшая, зато не надо тратиться на жилье и еду. За десять лет я ни разу не пожалел о своем предложении.
   -- Неужели за столько времени никто не догадался, что он -- гипнос?
   -- Какой он - гипнос? -- академик Дроген посмотрел Марку в глаза. -- У него слабое гипнотическое альтеро. Он -- всего лишь сонник. Предел возможностей магиса Пренза -- усыпить кого-то.
   -- Вы не сказали, что стало с его отцом?
   -- За такое жестокое убийство наказание одно -- отправка на Безвыходные острова.
   -- Магиса Пренза туда же отправят? Ведь он чуть не убил нас.
   -- Суд решит.
   Академик Дроген прикрыл глаза и замер. От тяжелых воспоминаний его лицо помрачнело, потеряло обычную строгость. Марк не решался нарушить хрупкую тишину, замерев на кровати с почти пустым стаканом в руке. Через пару минут академик Дроген очнулся от внезапного оцепенения, вымученно улыбнулся и сказал:
   -- Надо идти. Ты постарайся поскорее уснуть. Если хочешь, могу дать снотворный порошок. У меня есть немного с собой.
   -- Спасибо, не надо.
   -- Как знаешь. Мое дело предложить.
   -- Академик Дроген, я одного не могу понять, как Сержио спас нас. Ведь магис Пренз должен был усыпить его.
   -- А он и усыпил. Только магис Пренз не учел важный нюанс. Сержио обладает редким альтеро -- антимагией. Кое-какие факты в его деле указывали на это, но сегодня я убедился окончательно.
   -- Его нельзя заколдовать? -- уточнил Марк.
   -- Во-первых, эликсиры на него действуют, как и на всех. Во-вторых, сопротивляемость магии у него не стопроцентная. Магис Пренз ведь его усыпил. Правда, Сержио проснулся раньше запланированного и пошел за помощью. В холле отеля он встретил академиков Волаха и Геона, которые, по счастливой случайности, находились там. Сержио обрисовал ситуацию и показал дорогу.
   -- Сил магиса Пренза не хватило на троих, -- закончил Марк.
   -- Не совсем так. Академик Геон не стал проверять его возможности -- он ударил магиса Пренза. Достаточно сильно. Зуб выбил, нос разбил до крови. Из-за крови, наверное, и приступ случился, -- академик Дроген расцепил руки, встал со стула. -- Пожалуй, мне пора. Да и тебе надо отдохнуть. Допивай эликсир.
   Залпом выпив остатки восстанавливающего эликсира, Марк поставил пустой стакан на тумбочку.
   -- Вы ничего не сказали о нем, -- Марк поднял повыше ладонь с прозрачной горошиной. -- Для чего он нужен?
   -- Возможно, это камень истинного зрения. Попробуй вставить его в амулет.
   Марк снял амулет с цепочки, поднес камень к отверстию, слегка надавил на него большим пальцем. Иероглифы вспыхнули ярко-желтым светом -- камень провалился в круглое отверстие и встал, как влитой.
   -- Выходит, я не ошибся. Это и правда камень истинного зрения. -- задумчиво произнес академик Дроген. -- Теперь все на месте. Именно таким создал амулет Виктор Грендис.
   -- Но дед передал мне амулет без камня. Неужели он его потерял?
   -- Насколько я знаю, обратно извлечь камень невозможно.
   -- Куда же он пропал? -- удивился Марк.
   -- На этот вопрос точного ответа нет. Виктор Грендис никого не посвятил в тайну амулета: как его создать, как активировать. Не совсем понятно, сколько камней истинного зрения, он создал. И главное зачем? Вопросы, вопросы. Их очень много в этой истории. Достоверно известно, что с помощью амулета он хотел уничтожить князя Фарея, но где-то твой дед просчитался, и Фарей до сих пор жив. А жаль, -- академик Дроген вздохнул.
   -- Можно последний вопрос?
   -- Только один и ложишься спать.
   -- Почему он называется камнем истинного зрения? -- поинтересовался Марк.
   -- Сейчас покажу, -- академик Дроген подошел к двери, вытянул руку и произнес: -- Икста остима. Взгляни через него на замаскированный проем.
   Прикрыв левый глаз, Марк поднес амулет к правому и посмотрел сквозь прозрачный камень на ровную стену. Дверь была на месте.
   Отменив заклинание, академик Дроген открыл дверь и обернулся.
   -- Надеюсь, ты с друзьями не будешь никому рассказывать о случившемся?
   -- Но магис Пренз...
   -- А что магис Пренз? Он смеется.
   Дверь тихо закрылась.
  
   ***
   Празднование Нового года давно закончилось. Темные окна зданий равнодушно смотрели на пустые дорожки, на уличные фонари, украшенные волшебными сосновыми лапами и огненными звездами, на замершего у портала дружелюбного гнома в красном колпаке. Только в кабинете директора ИПИМа все еще горел свет: академики Дроген, Волах, Геон и Вукс обсуждали ночное происшествие.
   -- Значит решено, -- подвел итог академик Дроген, -- будем придерживаться версии, что в холле отеля магис Пренз набросился на вас. От неожиданности академик Геон сильно ударил его по носу, и он потерял сознание. Придя в себя, магис Пренз увидел испачканную кровью одежду, и с ним случился приступ безумного смеха.
   -- Не боитесь, что ложь вскроется? -- засомневался Вукс.
   -- Благоразумные люди из двух зол всегда выбирают меньшее. Правда сейчас убийственна и для меня, как директора ИПИМа, и для института в целом. Вы же это понимаете?
   -- Конечно, -- согласился Вукс. -- Вдруг дети проговорятся, или магис Пренз придет в себя.
   -- С детьми я поговорю. В их интересах помалкивать о случившемся. Что касается магиса Пренза... Вряд ли ему станет лучше в ближайшее время, если вообще врачам удастся привести его во вменяемое состояние.
   -- Может, все-таки отправить парня домой? -- пробасил академик Геон. -- Как бы любопытство не погубило его.
   -- Благодаря человеческому любопытству, между прочим, было сделано великое множество открытий. К тому же, я верю в потенциал Марка Грендиса.
   -- Вы больше верите в его амулет, -- вступил в разговор академик Волах.
   -- Не буду отрицать очевидного. Я возлагаю большие надежды на амулет, -- согласился академик Дроген. -- К сожалению, это пока единственный, пусть и хрупкий, шанс остановить князя Фарея. Еще есть вопросы?
   -- Не похож магис Пренз на убийцу. Совсем не похож, -- задумчиво произнес академик Геон. -- Должна быть веская причина для такого поступка. Зачем вообще ему нужен камень?
   -- По поводу камня ничего сказать не могу, -- ответил академик Волах, -- а причину, думаю, подкинул Фарей.
   -- Вы верите прессе? -- удивленно поднял брови Вукс.
   -- Верю, когда проверю.
   -- Как же вам удалось проверить? -- Вукс недоверчиво посмотрел на собеседника.
   После одобрительного кивка директора ИПИМа академик Волах объяснил:
   -- Я вновь воспользовался той самой библиотекой в подземелье замка Фарея.
   -- Так это вы показали детям проход в подземелье замка, -- осуждающе пробасил академик Геон.
   -- Получается, что да. Но как они смогли проследить за мной, я до сих пор не пойму. Так вот, в библиотеке я нашел одну интересную книгу, где говорится о возможности проникновения в сознание даже из соседнего мира. Правда, никаких доказательств не приводится. Тогда я решил покопаться в архиве магистрата. Пришлось пойти на хитрость. Я давно интересуюсь замком Фарея, поэтому просьба о доступе в секцию архитектуры не вызвала подозрений в магистрате. Мне повезло: главный архивариус заболел, и его место временно заняла одна незамужняя особа. С ее помощью мне удалось получить нужные документы. Оказалось, описанные в прессе случаи не единичны, их гораздо больше. Магистрат старается их скрывать, но не всегда получается. Абсолютно все жертвы проникновения в сознание уверяют, что с ними говорил князь Фарей. И я им верю.
   -- Я, конечно, ничего не понимаю в этом вопросе, но если Фарей научился менять сознание на расстояние, то скоро...
   -- Магис Вукс, вы неправильно поняли, -- перебил академик Волах. -- Он не меняет сознание, он всего лишь проникает в него.
   -- Вы можете нормально объяснить, на что он способен?
   -- Обычно Фарей проникает в сознание во сне. Разговаривает с жертвой, выведывает тайные желания и обещает помочь в их исполнении в обмен на услугу.
   Громко зевнув, академик Геон поинтересовался:
   -- Находятся дураки, которые соглашаются?
   -- Все люди разные. Кто-то верит ему и принимает условия. Магис Пренз, например.
   -- Столько шероховатостей в вашем предположении, -- потягиваясь, сказал Вукс. -- Мне лично оно не нравится.
   -- С удовольствием выслушаю вашу версию.
   -- На сегодня довольно дискуссий, -- академик Дроген оперся руками о стол и встал. -- Еще будет время все обсудить. А сейчас нам всем надо хорошенько отдохнуть.
   Когда академики и Вукс вышли на улицу, солнечные лучи уже подсветили темно-синее небо. Наступил первый день нового 543 года.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   51
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"