Иногда они приходят в ночи, тихой, темной. Начинают разговаривать между собой. Голоса тех, кого больше нет с нами. Они ушли слишком рано, они не были услышаны. Они многое не успели сказать, не смогли. Жить или не жить, выбор был сделан за них. Война страшная, повернулась лицом, забрала их с собой, молодых, красивых. И теперь иногда они возвращаются, чтобы успеть сказать хоть несколько слов. Чтобы и их голоса прозвучали на этой земле. Чтобы и их голоса были среди живых.
Никто не знает, что было там, на другой стороне, когда нас не стало. Никто не знает, была ли там тишина. Был ли там покой. Никто не знает, что мы видели перед смертью. Как мы умирали. Люди не знают, где наши могилы. Наши имена. Нас еще помнят те, кто слышит наши голоса, но скоро и их не станет. И тогда мы замолкнем навсегда. Мы будем забыты. Мы уйдем.
Они шли и шли, они уходили вперед, туда, к горизонту. Некоторые из них возвращались. Покалеченные. Больные душой. Сотни тысяч раз умершие вместе с теми, кто умер рядом. Закрывшие их глаза, забросавшие их землей. Сотни тысяч раз воскресшие, чтобы защитить тех, кто еще жив. Кто еще дышит. Потому что они вернулись бездыханные, измученные, чтобы помнить каждый день, чтобы слышать их голоса каждую ночь.
Никто не знает, кого мы звали, кого мы видели во сне. Никто не знает, а мы любили, мы жили. Мы были. Как есть вы, как живете вы. Как смотрите вы, смотрят в вышине наши глаза. Мы молоды, мы не будем старше никогда. Мы ушли, но мы вернемся. Когда уйдут те, кто нас слышит, мы вернемся, чтобы дожить, долюбить, допеть. Добежать тропой до своего дома, встретить мать, она дождалась нас. Дождалась. Броситься к ней у калитки. Обнять, прижаться щекой к ее мокрой щеке. И замереть, растаять в предрассветной дымке. Вы слышите нас? Мы возвращаемся.
Не дождались. Приходили, но не все. Решили раскинуть карты на младшего брата. Он часто спал, на луге, бывало, идешь за ним, а он спит в траве, раскидается. Волосы светлые, кудрявые. И было-то ему всего шестнадцать. Раскинули на завалинке с мамой карты, а сами в них ничего не понимаем. Мимо цыганка шла, вдоль ограды. Заглянула в карты, помолчала. Посмотрела темными глазами на измученном лице. Сказала - не ворожите больше. Нет его в живых. Не дождались.
Босыми ногами. По траве. Никто не знает этих снов. Таких ярких, живых. Когда спишь, не слыша бой вокруг. Не слыша. Проснешься, бывало, и не можешь вспомнить, что не дома, что нет дома. Ничего нет. Только ты, грязная одежда и она - Война.