Аннотация: На самом деле это просто попытка написать мистический детектив с традиционным сыщиком и традиционным разгильдяем-помощником. Ну, и с тёмными силами, конечно. :)
ОднаждывТюрингииили "theEndofsweetMollyMalone"
Временами Мартину хотелось, чтобы его ассистент хоть изредка опаздывал на работу. Тому имелось три причины. Во-первых, Мартин жил там же, где и работал, то есть вся его квартира была перестроена в бюро. Во-вторых, возвращаясь домой сегодняшним утром, он хотел бы найти квартиру-бюро пустой, чтобы пострадать от недосыпа без свидетелей. А в-третьих, своего ассистента он услышал ещё до того, как поднялся на второй этаж, где, собственно, и располагалось его жилище.
- In Dublin's fair city,
Where girls are so pretty,
I first set my eye on sweet Molly Malone.
Голос у парня был хороший. Не Роберт Плант, конечно, и не Мик Джаггер, но всё равно было за что благодарить матушку-природу. Однако сегодняшняя головная боль, бессонная ночь и скверное настроение напрочь отшибли у Мартина чувство прекрасного, тем более что он совершенно не разделял восторгов Вальтера относительно ирландского фолка. Более того, на минуту ему захотелось мстительно загорланить в ответ что-нибудь вроде "Лили Марлен", пользуясь тем, что слух ему оттоптали медведи ещё при рождении. Единственное, что удержало его от подобного шага, это обусловленная наполовину польским происхождением неприязнь к песням, ассоциирующимся со временами национал-социалистов. Крайне правых Мартин Венцек вообще не жаловал, будь они немцами, поляками или уроженцами Зимбабве.
- She died of a fever
And no one could save her,
And that was the end of sweet Molly Malone...
Песня о красавице Молли достигла своего трагического апогея, когда Мартин отпер входную дверь. Ничуть не смутившись шагами в прихожей, Вальтер допел песню до конца. Стоило Мартину появиться в кабинете, как рыжий парень слегка разгильдяйского вида широко улыбнулся, оторвавшись от заполнения какого-то бланка. Не знай Венцек, что Вальтер Бергельт немец до мозга костей, он принял бы своего подчинённого за ирландца. Тот умудрялся даже петь с ирландским акцентом, хотя по-английски говорил совершенно чисто.
- Сейчас девять утра. На дворе холодно, сыро и пасмурно, и ничего доброго в этом нет, - Мартин устало опустился в кресло. - Хотя нет, вру - одна хорошая новость есть. Завтра нам заплатят.
- О, так снимки оказались что надо!
- Ещё бы, - хмыкнул Венцек, выдвигая из своего письменного стола один ящик за другим и перебирая бумаги. - Фрау Шмидт хватит и на развод, и на алименты.
Фотографии, которые он этой ночью отвёз в Капеллендорф, были частью обычного дела, каковых дел у частного детектива Мартина Венцека было уже не два и не три. Собрать доказательства измены мужа для жены, собрать доказательства измены жены для мужа, собрать доказательства платёжеспособности должника - среди этой рутины Венцеку редко попадалось что-нибудь интересное. Он делал свою работу как хороший ремесленник, не разделяя восторженного энтузиазма помощника. Он вообще не понимал, на кой чёрт этот разгильдяй Бергельт бросил университет и решил заняться частным сыском. Для полицейской академии Вальтеру не хватало дисциплины, а вот чувства юмора наоборот оказалось в избытке. В общем, Мартин и самому себе не мог объяснить, почему он полгода назад взял на работу этого любителя ирландской музыки. То ли работать в одиночку надоело, то ли присутствие оптимиста мешало ему окончательно впасть в депрессию.
До сих пор из уныния Мартина могло вывести только интересное дело, но это добро в спокойном Вeймаре попадалось нечасто.
- Кстати, шеф, - Бергельт закончил заполнять многострадальный бланк. - Могу я завтра получить выходной?
- Да, если поставишь вот этот диск, - найденный в предпоследнем ящике компакт-диск полетел в сторону Вальтера. - Зачем тебе выходной, если не секрет?
- Гарри Мур. Здорово, - парень поймал диск и одобрительно кивнул. - А выходной для переезда.
- На пьянку по случаю новоселья пригласишь?
- Пьянки не будет, но на свадьбу приглашу обязательно.
- Ого, - Мартин поднял глаза от очередной кипы бумаг. - Только не говори, что это совершенство зовут Молли.
- Нет, не Молли, и это единственный её недостаток, - устремив мечтательный взгляд в небо за окном, Вальтер откинулся на спинку кресла. - Во всём остальном - совершенство. Кстати, шеф, что вы ищете?
- Дело об убийстве антиквара Фидлера, - Венцек резко задвинул в стол последний ящик. - И, кажется, я его потерял.
- Так оно ж закрыто, - напомнил Вальтер. - Но копия где-то должна быть, - он принялся рыться в своём столе. - Где-то... и зачем я только пытался навести тут порядок?..
С тех пор, как какой-то особо агрессивный червь сожрал всю память в компьютере шефа, тот предпочитал доверять информацию бумаге, а не жёсткому диску и прочим достижениям цивилизации. Конечно, бумага занимала немало места, но ни один не в меру хитрый хакер не мог запустить туда вирус.
- Знаю, что закрыто, - отозвался Мартин, просматривая бумаги в книжном шкафу. - У убийцы ещё была примечательная фамилия... - он несколько раз щёлкнул пальцами, припоминая. - Ирландская, что ли?
- Шотландская, - поправил Бергельт. - Роберт МакМиллан его звали. Только паспорт оказался поддельным, а настоящую личность установить так и не удалось.
- Вот именно.
- Нашёл, - повинуясь нерушимому закону подлости, нужная папка оказалась в самом нижнем ящике вальтерова стола.
- Спасибо, - неторопливо пролистывая дело, Мартин вернулся в кресло. - Можешь считать меня параноиком, но я этого МакМиллана сегодня видел. На центральном вокзале.
- Но... - лицо Вальтера удивлённо вытянулось. - Он же мёртв. Шеф, мы оба видели, как его в пластиковый мешок уложили.
- Да, видели... - задумчиво пробормотал детектив, открыв досье убийцы.
Досье было очень коротким. По сути дела, об убийце антиквара ничего известно не было, кроме того факта, что убийца именно он. Рост, сложение, фотография, отпечатки пальцев, особые приметы, и ни намёка на то, кто он и откуда. Впрочем, это никого не интересовало, поскольку преступник более среди живых не числился. При аресте он оказал сопротивление, и ещё какое: одному полицейскому из группы захвата он сломал руку, другому - рёбра, а третьему вообще свернул шею, после чего получил пулю. А когда человек получает пулю в сердце, он умирает. Как правило...
Человек, известный как Роберт МакМиллан, обладал запоминающейся внешностью. Бывают красивые и правильные лица, которые, несмотря на видимую привлекательность, забываются через минуту, а бывают такие, которые, раз увидев, запоминаешь если не навсегда, то очень надолго. Лицо МакМиллана принадлежало ко второму типу. Взяв со стола чёрную ручку, Мартин начал перекрашивать волосы человека на фотографии из светлых в тёмные, заодно добавляя им сантиметр-другой длинны.
"Будь у меня такое лицо", - думал он, - "я бы отрастил бороду. Либо он плохо маскируется, либо я спятил".
Впрочем, под песню "Still got the blues" мысль о собственном сумасшествии казалась совсем несерьёзной и быстро вылетела у Венцека из головы.
- Что-то мне не верится, чтобы у МакМиллана был вот такой брат-близнец, - детектив протянул помощнику исправленную фотографию.
- Не знал, что вы умеете рисовать, - хмыкнул Вальтер и серьёзно посмотрел на начальника. - Только не говорите, что верите в живых мертвецов.
- Нет, но я верю в чертовски хитрых преступников.
В бюро грянуло знаменитое гитарное соло Гарри Мура.
***
Пасмурное мартовское утро, точная копия двух предыдущих, не сулило жителям города ничего хорошего. Природа обращала мало внимания на начало календарной весны, так что ветра оставались по-зимнему холодными, а небо не скупилось на мокрый снег. Конечно, благодушно настроенный человек мог бы отметить, что птицы в парке на Ильме стали вести себя более оживлённо, а на деревьях появились свежие почки, да и вообще уловить в самом воздухе нечто такое, что принято называть "дыханием весны". Досадная неприятность, однако, заключалась в том, что далеко не все люди этим утром были настроены благодушно.
- А это что за тип? - спросил у Макса напарник.
- Который? - Макс выглянул из окна патрульной машины.
- Вон тот доходяга. Видишь, по лестнице поднимается? - напарник указал на высокого сутуловатого человека в тёмно-сером пальто, направлявшегося ко входу в центральное вeймарское полицейское управление.
- По-моему, это Мартин Венцек. Точно, он. И знаешь что, - усмехнулся полицейский, заводя машину. - Я лучше окажусь в эпицентре ядерного взрыва, чем в радиусе километра от того места, где наш сатрап встретится с Венцеком.
- Такой злой поляк? - хмыкнул второй.
- Нет, но наше с тобой разлюбезное начальство его почему-то люто ненавидит. Садись, поехали.
Мартин тем временем шёл по коридорам центрального управления как Гай Юлий Цезарь по зданию сената, как Ричард Львиное Сердце по лагерю сарацин, как Яков I Стюарт по залу заседаний парламента. Другими словами, он чувствовал себя Яном Гусом, зашедшим в гости к Папе Римскому.
Нужный кабинет он нашёл без труда. Там, в окружении забитых бумагами стеллажей сидел, уткнувшись носом в монитор, старый друг Венцека, Флориан Бауэр. К компьютеру были подключены колонки, из которых лилась спокойная как течение Ганга индийская музыка.
- Надеюсь, ты хотя бы траву на рабочем месте не куришь, - Мартин вошёл без стука.
- Нет, я... - встрепенулся Флориан, не сразу сообразив, что к нему нагрянуло вовсе не начальство. - Да ну тебя к чёрту, Мартин. Твои шутки в гроб загнать могут.
Бывший хиппи Флориан отвечал за архивы, так что работа в полиции никак не сказывалась на его принципиальном пацифизме и бесконфликтности.
- Стараюсь, - усмехнулся Мартин. - Как жизнь?
- Работа есть, дети учатся, а хорошая музыка ещё не стала раритетом, так что жить можно. Сам как?
- Работа есть, а остальное... - Венцек осёкся. - Как ты и сказал, жить можно. У меня к тебе одна просьба. Это касается архива.
- Меня интересует закрытое дело об убийстве антиквара Фидлера.
- Антиквар? Там ещё убийцу не опознали, так? Он так и значится под вымышленным именем?
- Точно, - кивнул Мартин. - У тебя в голове компьютерная память, что ли, встроена?
- Нет, просто трава хорошая, - подмигнул Флориан. - Шутка. Значит, та-а-ак... - протянул Бауэр, пощёлкав мышкой. - Дело ещё не такое старое, чтобы лежать в архиве внизу. Оно где-то здесь, - он окинул взглядом внушительные стеллажи. - Зайди минут через пять, я как раз успею его найти.
Детектив вышел. Он не знал пока, что именно будет искать в деле, и сомневался, что имеющаяся у полиции информация даст ему полную картину преступления. Перво-наперво, думал Венцек, ему придётся разобраться со свидетельством о смерти МакМиллана.
Подойдя к окну в конце коридора, Мартин посмотрел на хмурое небо и город снаружи. Его жизнь во многом походила на это небо, поэтому-то он и взялся распутывать то, на что нормальный человек не стал бы тратить время и силы. Кто, скажите на милость, обратил бы внимание на поразительное сходство между мёртвым преступником и случайным встречным? Кто стал бы строить предположения насчёт того, мёртв ли мертвец на самом деле? Однако всё это помогало отвлечься от собственных проблем. Детектив достал из кармана зажигалку и несколько раз щёлкнул крышкой. Вот ведь незадача, даже пять минут скоротать нечем! Зажигалку он по привычке носил с собой, хотя курить уже год как бросил. Может зря? Может быть, стоило бы дать никотину убить себя поскорее?
- Здесь не курят, Венцек, - резкий голос оторвал Мартина от самокопания.
- Ну, арестуйте меня за демонстрацию зажигалки в общественном месте, - огрызнулся он.
Приближавшийся к нему человек был настроен исключительно недружелюбно. Мартин снова пожалел о том, что бросил курить - подымить сигаретой в кирпичную рожу начальника центрального управления действительно стоило бы.
- Ты что здесь забыл?
- Мы, кажется, не пили на брудершафт, Кеммер.
- Я задал вопрос.
- А я обязан отвечать? - заломил бровь Мартин. - Вам напомнить, что я здесь не подчинённый и не подследственный?
Ларса Кеммера перекосило как от редьки с хреном. Не требовалось обладать особой проницательностью, чтобы понять, что он с огромным удовольствием спустил бы Венцека с лестницы, будь они в управлении одни.
- Если очередная баба наняла тебя следить за мужем, ты здесь не по адресу.
- В чём проблема, Кеммер? - частный детектив как ни в чём не бывало присел на подоконник. - Я ловлю любителей клубнички in flagranti, вы гоняетесь за подростками, повёрнутыми на псевдогерманской готике, неоязычестве и национал-социалистах. И то и другое удовольствие сомнительное, так зачем портить друг другу жизнь сверх необходимого? Или вы опасаетесь, что меня наняла ваша жена?
Не то чтобы ему нравилось злить Кеммера, но тот настолько легко вёлся на подначки, что Мартин просто не мог удержаться. Да и не хотел. Должен же Ларс хоть когда-нибудь понять, каким дураком себя выставляет. У Кеммера, правда, в любом споре оставался такой весомый аргумент как пудовый кулак, но Мартин всё-таки продолжал верить в торжество разума.
- Вот что, Венцек, - прищурился Ларс. - Ты сильно пожалеешь, если снова сунешь свой длинный нос не в своё дело.
- Это моя профессия, - улыбнулся Мартин, нагло так улыбнулся. - Благодарю за напоминание о длинне носа.
- Чтоб через пять минут духа твоего здесь не было.
Под испепеляющим взглядом Кеммера Венцек издевательски отдал честь. Едва начальник управления избавил Мартина от своего присутствия, тот постучался в кабинет к Бауэру.
- Заходи, - Флориан открыл дверь, посмотрел на друга и покачал головой. - Нарываешься ты, Мартин. Скажи, на какую мозоль ты наступил Кеммеру, что он зол на тебя уже четвёртый год?
- Я раскрыл дело, которое он вёл. Эта мозоль называется уязвлённой гордостью.
- Ну-ну... - хмыкнул Бауэр. - Значит так, наш цербер меня обязательно проверит и оторвёт мне голову, если я дам тебе какие-нибудь документы из архива. Поэтому дело я отсканировал и скинул на диск. Владей. Ты ведь уже починил свой компьютер?
- Тебе того же, - Флориан вернулся за компьютер и снова включил индийскую музыку.
***
Строгая блондинка в клетчатой рубашке взглянула на Мартина довольно хмуро, когда выяснилось, что он вовсе не интересуется предметами старины.
- Добрый день. Вы - Ингрид Хеннингсон, если не ошибаюсь? - спросил детектив как можно вежливей. Впрочем, он прекрасно знал, что человек, похожий на нахохлившегося ворона, может сколько угодно расточать любезности и даже руки даме целовать, первое впечатление всё равно будет отрицательным. С нахохлившимся вороном его когда-то сравнила бывшая жена, а более приземлённые люди обычно называли такой тип внешности мрачным и к откровенности не располагающим.
- Да, это я, - кивнула зеленоглазая хозяйка антикварной лавки "Лики Прошлого".
- Позвольте представиться. Мартин Венцек, частный детектив.
- Очень приятно, - прохладно отозвалась Ингрид. - Чем обязана? Наркотиков не храню, порнографию не распространяю, а из оружия вон - сабля и пять ножей. Всё лицензировано.
- Фрау Хеннингсон, я здесь в связи с убийством вашего коллеги, Ганса Фидлера.
- Я, кажется, ответила на все вопросы ещё три месяца назад. Да и дело закрыли, насколько мне известно. Вас тогда наняла жена Ганса.
- У вас прекрасная память.
- И что же? - прищурилась рослая шведка. - Фрау Фидлер вторично наняла вас, чтобы доказать, будто я заплатила убийце Ганса, желая избавиться от конкурента?
- Фрау Фидлер давно нет в стране, - Мартин выдержал ледяной взгляд валькирии, предчувствуя уже, что ничем хорошим их разговор не закончится. - Я просто хотел бы задать вам несколько вопросов.
- Увы, не могу удовлетворить вашего любопытства, - Хеннингсон красноречиво взглянула на дверь.
- И всё же...
- Вы официальное лицо? У вас есть ордер? Какая-нибудь бумажка, которая обязала бы меня отвечать на ваши вопросы? Нет? Ну, на нет и суда нет. Потрудитесь выйти.
- Вы правы, - вздохнул Венцек. - Я не могу обязать вас отвечать на мои вопросы. Однако у меня есть основания полагать, что убийца Фидлера жив и на свободе. Ведь Ганс Фидлер был вашим другом, не так ли? - он взглянул в похожие на две зелёные льдинки глаза шведки. - Так что если вы вдруг измените своё мнение... - на прилавок легла визитная карточка. - Всего наилучшего, фрау Хеннингсон.
Так, ничего не добившись от коллеги покойного Фидлера, детектив вышел в хмурые сумерки. В полученных от Бауэра сведениях его смущали два обстоятельства. Во-первых, конечно, он не поверил свидетельству о смерти преступника. Во-вторых же, ему показалось странным, что шведский антиквар Ингрид Хеннингсон дала показания так скупо и неохотно, будто речь шла о какой-то досадной мелочи, а не об убийстве её близкого друга. Это было вдвойне странно, так как непричастность Ингрид к убийству сомнений не вызывала.
Резкий порыв ветра ударил в лицо Мартину, растрепал тёмные, тронутые сединой волосы. Венцек поёжился. Лавка "Лики Прошлого" располагалась в Мыльном переулке, и ветер дул в этот переулок как в трубу. По иронии судьбы улочка с прозаическим названием находилась совсем недалеко от таких определяющих лицо города зданий как дом Гёте и дом Шиллера. Усмехнувшись, Мартин прикинул: какое чувство юмора надо иметь, чтобы назвать параллельную Мыльному переулку улицу в честь Пушкина? Хороший всё-таки город Вeймар, думал детектив, шагая к трамвайной остановке, здесь всегда есть место иронии.
Вообще-то, у Венцека были и машина и права, но в черте города он предпочитал общественный транспорт. Во-первых, тот реже попадал в пробки, во-вторых, избавлял от необходимости следить за дорогой, а в-третьих, использование общественного транспорта вроде бы уменьшало выброс в атмосферу выхлопных газов. Не то, чтобы Мартин верил, что мир будет спасён, если все пересядут на трамваи и велосипеды. Просто он позволял некоторым лозунгам "зелёных" влетать себе в уши. В конце концов, приятно знать, что не ты погубишь мир.
Сейчас Мартин ехал в удалённую от центра часть города, состоявшую из трёх длинных и довольно кривых улиц. Одна из них звалась Пражской, другая - Московской, а третья - Варшавской. Именно там, между Пражской и Варшавской улицами располагалась больница, куда, согласно полицейскому отчёту, отвезли тело Роберта МакМиллана.
Копаясь в предоставленных ему Бауэром данных, Мартин обнаружил одну любопытную деталь - врач, засвидетельствовавший смерть МакМиллана, очень уж быстро оформил документы на кремацию тела. С одной стороны, это было вполне по-человечески: доктор Кельм дежурил ночью, усталость давала о себе знать, и ему хотелось поскорее покончить со всеми делами и уехать домой. С другой же стороны, отчего бы не оставить тело в морге ещё на денёк-другой? Нет, доктор заполнил все бланки, сделал необходимые снимки, пробежался по медицинским базам данных, заключил, что идентифицировать тело нельзя, и отправил труп в крематорий. Со всем остальным он предоставил разбираться полиции, которая, в свою очередь, тоже не сделала никаких открытий.
До начала ночной смены, а значит и до начала дежурства доктора Кельма оставалось ещё полчаса, так что детектив просто без дела слонялся по больнице. Впрочем, дело он нашёл быстро. Наведя справки и умело умолчав о том, что детектив он всё-таки частный, Венцек выяснил, кто ещё работал ночью двенадцатого декабря. Тут Мартину повезло: человек, согласно записям отвёзший труп МакМиллана в крематорий, оказался на рабочем месте. И как раз курил неподалёку от входа в больницу.
- Сигареты не найдётся? - Венцек мысленно покаялся за нарушенный зарок никогда больше не притрагиваться к куреву. Ничего, решил он, один раз можно. Исключительно в интересах следствия.
- Только в обмен на огонь, - усмехнулся чернявый парень. - У меня зажигалка сломалась.
- Идёт.
Закурили. Промозглым пасмурным вечером курилось как-то особенно душевно. Даже в компании с незнакомым человеком.
- Вы в курсе, что они убивают? - водитель Ахмет Айдин выразительно посмотрел на дымящуюся сигарету.
- Поэтому и курю, - кивнул Мартин. - Не подскажите ли вы мне, господин Айдин, куда вы отвезли тело Роберта МакМиллана двенадцатого декабря прошлого года?
От неожиданности парень поперхнулся дымом.
- Вы о чём? - спросил он, прокашлявшись.
- Двенадцатого декабря вы работали в ночную смену. Согласно документации, в полдвенадцатого ночи сюда привезли труп преступника и то, что осталось от группы захвата - двое поломанных и один мёртвый. Эти последние меня не интересуют. А вот тело преступника вы должны были отвезти в крематорий.
- А что, его в крематории не досчитались?
- Есть сомнения, - наугад бросил Мартин.
- Вы что, бык? - Ахмет нервно затянулся.
- Нет, но где-то рядом, - серьёзно сказал Венцек, придав своему лицу выражение, обещающее всем в радиусе километра большие неприятности.
- Слушайте, я не хочу неприятностей, а то с работы попрут, и доказывай потом... - парень невесело усмехнулся, - ...что не агент Аль-Каиды.
Мартин понял, что попал если не в точку, то где-то рядом. Аль-Каида тут, конечно, не причём, её Айдин приплёл просто в силу своего явно восточного происхождения.
- Просто расскажите мне, что знаете, и никаких неприятностей не будет, - заверил его детектив.
- Да тут нечего рассказывать. Мне двенадцатого дежурить выпало, а тринадцатого у моей девушки День Рождения. Сами знаете - и выспаться надо, и подарок не куплен...
- Знаю, сам тоже разгильдяй.
- Ну вот. Доктор Кельм мне как раз и предложил пойти домой. Иди, говорит, на тебя смотреть жалко, глаза как у кролика и всё такое, а труп, говорит, я сам отвезу. Документы-то в порядке, а покойнику вообще всё равно, кто его в крематорий повезёт, - Ахмет развёл руками. - Вот и всё. Я, конечно, понимаю, что расписание, дисциплина...
- Но отчего бы не удрать с работы, если проверить никто не может, а врач такая добрая душа? - понимающе кивнул Венцек.
- Он что, сатанист?
- Кто? Доктор ваш? Нет, вряд ли. Не съел же он этот труп.
- Но вы уж не говорите, что я его сдал, - попросил Ахмет.
- Не вопрос, - кивнул Мартин, бросил окурок в мусорку и направился в больницу.
Разговор с доктором Даниэлем Кельмом вышел неожиданно коротким и странным. Мартин поймал как раз тот момент, когда врач только-только хотел покинуть собственный кабинет, чтобы начать обход.
- Доктор Кельм, мне нужно с вами поговорить, - тоном, не предполагающим возражений, начал Венцек.
- Прошу прощения, но меня ждут пациенты, - врач постарался придать своему голосу побольше решительности, но беспокойный бегающий взгляд его выдал. Такой взгляд был для Мартина как свежий след для пса - верный знак, что человек не хочет расспросов, что он их боится.
- Подождут.
- Да кто вы такой?! - возмутился было Кельм, но под спокойным взглядом Венцека его праведный гнев сошёл на нет. - У вас ордер есть? - добавил он куда менее уверенно.
- У меня есть сведения о том, что вы нарушили инструкции. Куда делся труп Роберта МакМиллана?
- Кого, простите?
- Не валяйте дурака, доктор. Вы прекрасно знаете, о чём я говорю.
Врач прошёлся по кабинету, потом сел, потёр намечающуюся лысину.
- Как вы узнали? - вздохнул он, глядя в пол. - Ахмет сказал?
- Какой Ахмет? - заломил бровь Мартин. - Помилуйте, для некоторых выводов вообще никого допрашивать не нужно. Достаточно разобраться с отчётами, а они друг другу противоречат, - он снова лукавил, поскольку никакими отчётами не занимался, но Кельм, совесть которого явно была нечиста, этого не знал. - Итак, куда делось тело?
- Я... - доктор Кельм поднял глаза. - Это долгая история, а мне к пациентам надо. Действительно надо, и пациенты действительно не могут подождать. Зайдите завтра утром. Я не убегу, мне некуда. Bы найдёте меня в этом же кабинете, обещаю. Завтра в десять утра.
- Зайду непременно, - пообещал детектив с порога.
Через минуту Даниэль Кельм наблюдал из окна, как незваный гость, застёгивая на ходу пальто, покинул больницу. Стоило тому исчезнуть в разбавленной светом фонарей темноте, доктор потянулся к мобильному телефону и набрал номер, который уже месяц как хотел стереть из памяти мобильника, да всё никак не решался.
- Да, это я, - сказал он, услышав голос на той стороне. - Кажется, эту историю с крематорием отследили... Кто? Не знаю, он не представился, - принялся отчитываться Кельм, когда его собеседник начал задавать вопросы. - Нет, ничего не сказал. Он придёт завтра в десять. Что мне ему сказать?..
Вместо ответа в трубке послышались короткие гудки.
Было уже около десяти вечера, когда Мартин, решив прогуляться пешком, вышел из трамвая на улице Пауля Шнайдера. На ветер, который, казалось, дул во все стороны сразу, он почти не обращал внимания. Чем-то ему даже нравилась непогода. По крайней мере, пока не начинался дождь. Вскоре Венцек вышел на площадь, где стояло одно из тех красивых зданий, которыми богат Вeймар - церковь Сердца Христова. Первая со времён Реформации католическая церковь Вeймара была относительно новой. Относительно многих других архитектурных памятников, разумеется - её построили в девятнадцатом веке. Как и многие шедевры архитектуры девятнадцатого столетия, она несла на себе отпечаток романтической тоски по идеализированному средневековью. Квинтэссенцией этой тоски был замок Нойшванштайн в Баварии. Церковь Сердца Христова тоже походила на замок отсутствием вычурностей барокко и стрельчатых окон, свойственных готическому стилю.
- Ну что, будем считать это знаком? - пробормотал Мартин. Как и многие, кто хоть отчасти поляк, он был католиком. - Вот сейчас я, честное слово, не отказался бы от чуда.
Достав из кармана мобильный телефон, он перекрестился и набрал номер. Вокруг было почти безлюдно, поэтому обратить внимание на его странноватое поведение было некому. Какое-то время Венцеку казалось, что трубку никто не возьмёт, но он ошибся.
- Да?! - раздался звонкий голос.
- Линда, привет.
- Дядя Мартин! - обрадовалась собеседница. - Ты давно не звонил.
- Ну, твоя мама не очень любит, когда я звоню, - Мартин почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Какого чёрта?! Она же не его дочь, и ему давно пора это понять.
- Ой, и не говори, - вздохнула девочка. - Но она сейчас в ванной, так что время поболтать есть.
- Как дела в школе? - надо же хоть что-то спросить.
- Да как обычно - скукотища в основном. А у тебя как?
- Так же - скукотища в основном. Будешь смотреть очередную криминальную драму, не верь ничему.
Линда переливчато рассмеялась.
- Так я и знала, что всё враньё.
- Слушай, дай-ка мне поговорить с Мелиссой, когда она освободится.
- Ага, хорошо. Да вот и она, - голос на другом конце связи стал глуше, будто девочка убрала трубку от уха. - Мам, тебя! И не злись слишком сильно, пожалуйста.
- Слушаю, - в трубке зазвучал глубокий женский голос.
- Здравствуй, Лисса, - только и сказал Мартин.
- Ты зачем звонишь? - вздохнула женщина.
- Ты же знаешь... - Венцек уже приготовился произносить длинную проникновенную речь, но бывшей жене это, видимо, было неинтересно.
- Нет.
- Что "нет"?
- Нет, тебе не стоит приходить. Нет, тебе не стоит забирать Линду из школы. Нет, тебе вообще не стоит с ней общаться.
- Да почему, объясни мне, будь добра? - начал закипать Мартин. - Я не извращенец, не наркоман, не наци и не коммунист. Мне, вообще-то, есть чему научить ребёнка. Слушать хорошую музыку и постоять за себя, например.
- Она не твоя дочь.
- Строго говоря, и не твоя тоже.
Не услышав ответа, Мартин понял, что ляпнул не то. Потому что есть вещи, которых говорить не надо, потому что это бестактно, да и просто жестоко. Вдвойне жестоко напоминать женщине о её личной трагедии.
- Лисса, прости меня. Я не должен был этого говорить. Прости, я дурак.
- Хорошо, что ты это понимаешь, - севшим, чуть дрогнувшим голосом проговорила Мелисса.
- Слушай, я... тебя на ужин хотел пригласить.
- Иди к чёрту, Мартин.
- Я тоже люблю тебя, Лисса, - конец фразы он договорил, уже зная, что Мелисса бросила трубку.
Сунув мобильник в карман и подняв воротник пальто, Мартин снова посмотрел на церковь. Вспышка молнии на миг озарила здание. Громыхнул гром и хлынул дождь - это начались мартовские грозы. Чувствуя, как быстро намокают волосы, как холодная вода ползёт за ворот, Венцек мрачно усмехнулся.
- Я никогда не понимал Твоего чувства юмора.
***
- Шеф! Шеф, просыпайтесь!
Свет. Яркий утренний свет, многократно отражённый в каплях на стекле, бил прямо в глаза, и прекратить эту пытку не было ни малейшей возможности. Дотащиться до окна и задёрнуть шторы не было сил, а удрать обратно в сон не давал собственный же подчинённый, немилосердно тормошивший шефа за плечо.
- Шеф, надеюсь, вы не запивали виски антидепрессанты.
- Какие антидепрессанты? Мы что, в Штатах? - взгляд детектива постепенно обретал осмысленность.
Лицо Вальтера выражало полнейшую растерянность. Да и кто бы не растерялся, обнаружив собственного начальника дрыхнущим носом в стол на рабочем месте. Картину дополнял покоившийся на мониторе галстук и пустая бутылка из-под виски на кухне.
- Я, пожалуй, кофе сварю, - предложил Вальтер и исчез на кухне. - Ничего, если я ещё и поесть состряпаю? Мы с Кэт вчера так замотались, что я ни поужинать, ни позавтракать не успел. А есть-то хочется.
При упоминании о еде Венцека замутило - жестокое всё-таки дело, похмелье.
- Ешь сам, - отозвался он, подперев рукой тяжёлую как ведро цемента голову. - Только быстро. Сейчас уже... - детектив взглянул на часы. - Пся кревь, девять доходит. К десяти надо в больницу успеть.
- Что с вами стряслось, пока у меня был выходной? - голос Бергельта доносился из кухни вместе с ароматами кофе и яичницы. За свою холостяцкую жизнь парень изрядно поднаторел в приготовлении пищи.
- Сказать по правде... - хмыкнул Мартин. - Я безнадёжно влюблён в свою бывшую жену.
- Хотите поговорить об этом? - на стол опустилась спасительная чашка ароматного и крепкого чёрного кофе.
Он был недалёк от истины. Прежде чем пойти в частный сыск, Вальтер Бергельт изучал психологию. По большей части он отзывался о ней, как о бесполезной трате времени, но иногда несостоявшийся душевед разражался чем-нибудь жутким. Психоанализом по Фрейду, например.
Кроме того, Вальтер в общих чертах знал непростую семейную ситуацию шефа. Мартин Венцек и Мелисса Эпплер были счастливы в браке, но для полного счастья им, как в старой доброй сказке, не хватало детей. Однако тут возникло затруднение, Мелисса оказалась бесплодной. После этого прискорбного открытия супруги решили взять прёмного ребёнка. И вот тут чудное началось. Ребёнка, несмотря на то, что сирот и брошенных детей в благополучной Германии мало, они нашли. Но пока знакомились с девочкой поближе, оформляли документы и всё улаживали, Мелисса взяла, да и ушла от мужа. Почему? Этого Венцек, даже будучи нетрезв, никому не говорил, а может быть, просто не знал. Правда девочку Мелисса всё же удочерила, а детектив так и остался для маленькой Линды "дядей Мартином".
С тех пoр прошло почти три года, а личная жизнь Мартина всё никак не налаживалась.
- Вариант первый, - начал рассуждать Вальтер, с аппетитом уплетая яичницу. - У вас просто кризис сорока лет. На него сейчас модно валить все неприятности.
- В таком случае сей кризис запоздал лет на пять, - отмахнулся Мартин.
- Вариант второй, - продолжал психолог-недоучка. - Возможен похожий кризис у вашей бывшей. Сколько ей лет?
- Понятия не имею, - Венцек поднял взгляд от полупустой чашки. - Женщина без возраста. Всегда поздравлял её с Днём Рождения, но никогда не вспоминал, сколько ей лет.
- Тогда я вижу ситуацию так, - Бергельт не дал сбить себя с панталыку. - В любом случае вам нужно жить врозь. Даже если с ней удастся наладить какие-то отношения. Возможно, она думает, что вы её подавляете.
- Глубоко копаешь, - Венцек допил кофе и ушёл мыть чашку. - Ты мне лучше на такой вопрос ответь, - сказал он уже из кухни. - Почему ты до сих пор обращаешься ко мне на "вы"?
- Тому есть две причины. Во-первых, вы на двадцать лет меня старше. Не хочу показаться фамильярным. Во-вторых, все люди имеют свои комплексы, даже те, кто изучал психологию. Есть даже мнение, что именно те, кто её изучал. Другими словами, мне сложно преодолеть психологический барьер в общении с вами.
- Ты это всё, наверное, только что придумал. С этакой наглостью и какой-то там барьер не преодолеть - не верю. Давай, доедай свою глазунью. Сейчас в больницу поедем, свидетеля допрашивать, - Венцек хрустнул пальцами и побрёл в сторону ванной.
- Шеф, только не пугайтесь, когда в зеркало глянете, - напутствовал его Бергельт.
Увиденное в зеркале заставило Мартина пробормотать несколько слов, которые обычно не произносят в присутствии женщин и детей. Холодная вода, зубная паста и свежая рубашка помогли мало, отражение осталось бледным, хмурым и с кругами под глазами. Что ж, в конце концов, ему не на свидание идти.
В больницу Мартин с Вальтером приехали с почти английской точностью - было без десяти десять. Полицейская машина у крыльца насторожила Венцека сразу. И, как вскоре выяснилось, не зря. Уже по дороге к кабинету доктора Кельма он заметил, что среди больничного персонала царит переполох, который оный персонал старательно пытается скрыть. На лестнице Мартин столкнулся с другим своим вчерашним собеседником, с Ахметом. Парень шарахнулся от него как от прокажённого и, ни слова не сказав, направился прочь.
- Что-то мне это не нравится, - заметил Вальтер.
- Не тебе одному.
Ситуация прояснилась, когда они вышли к нужному кабинету. У двери стоял полицейский, показавшийся Мартину знакомым.
- Макс Шнелль?
- Он самый, - довольно кисло отозвался страж порядка. - Вы что здесь делаете, детектив?
- Как и все люди, на приём записался, - не моргнув глазом, соврал Мартин. - А напарник ваш где, герр Шнелль?
- Блюёт в туалете. Он раньше покойников не видел. Короче, доктор Кельм не принимает, зря пришли.
- Не понял. Мне доктор Кельм нужен. При чём тут покойники? - спросил Венцек, понимая, что вот прямо сейчас всё окончательно пойдёт наперекосяк.
- Да всё вы оба понимаете, - отмахнулся Макс. - Нечего мне лапшу про приём на уши вешать. Ладно, можете заглянуть в кабинет, пока никого нет, только ничего не трогать.
- Не вопрос, - детектив неторопливо открыл дверь.
Даниэль Кельм сидел в кресле спиной ко входу, но нельзя было сказать, что лицом к окну. Остекленевшие глаза врача смотрели прямо на посетителей, потому что кто-то повернул его голову ровно на сто восемьдесят градусов назад. Стараясь не встречаться взглядом с трупом, Мартин искал в кабинете следы борьбы. Их не было. Заглянувший на место преступления вслед за шефом Вальтер выдержал ровно полминуты, после чего чуть ли не бегом отправился туда же, куда до этого ушёл напарник Макса, и по тому же самому делу - расставаться с завтраком. Трупы Бергельт раньше видел аж два раза, но не в таком состоянии. Пялящийся на любого входящего мертвец действительно нагонял жуть даже на более привычного человека.
- Такие дела, - философски заметил Макс. - Шли бы вы отсюда оба, пока наш сатрап не появился.
- Спасибо за совет. Воспользуюсь.
- Хреново выглядите, детектив.
- Вам бы мои проблемы.
- Нет, спасибо.
Вальтер уныло жевал мятную жвачку, плёлся за шефом и прятал глаза. Он-то уже считал себя стреляным воробьём, которого трупом не удивишь. Одно хорошо - ни шеф, ни Макс Шнелль посмеиваться над его конфузом не стали.
Когда они покидали больницу, место преступления уже оцепили, а число полицейских машин у крыльца возросло до пяти. Мартин поймал на себе несколько подозрительных взглядов, но останавливать его никто не спешил, и он вздохнул с облегчением. Как оказалось, рановато.
- Венцек!
- Не останавливайся и не оглядывайся, - тихо велел детектив выбитому из колеи помощнику, продолжая не спеша идти, куда шёл. Спокойствие далось ему нелегко, так как Мартина схватила за глотку самая настоящая злость, грозящая перерасти во вспышку неконтролируемой ярости. Почему вдобавок к гадостному вечеру и ещё более гадостному утру, вдобавок ко всем неурядицам он должен препираться с хамом и дураком?! Как вообще такой идиот стал начальником? Где высшая справедливость?
- Я к тебе обращаюсь, Венцек, - смекнув, что на оклик реакции не дождёшься, Ларс Кеммер догнал уходящих сам. - Что ты здесь потерял?
- А вам не всё равно? - процедил Мартин, глядя на собеседника, как князь Вишневецкий на гетмана Хмельницкого.
- Снова ввязался не своё дело, да? Произошло убийство, - открыл Америку Кеммер, - поэтому в три часа ровно ты придёшь в управление и дашь показания. Мне вот любопытно, что ты делал на месте преступления. А не придёшь, у меня будут все основания тебя в чём-нибудь заподозрить. Ах да, прихвостня своего можешь не приводить.
Понимая, что ответом его не удостоят, Ларс отправился в больницу, а Мартин так и остался на месте, пытаясь вернуть себе хотя бы подобие душевного равновесия.
- Вы пойдёте? - спросил, наконец, тихо закипавший от возмущения Вальтер.
- Пойду, - кивнул детектив. - И ты пойдёшь со мной. Будешь нагло слоняться по управлению и мозолить всем глаза.
Бергельт проработал у Венцека уже достаточно долго, чтобы знать, что чем тише шеф говорит, тем он злее. Сейчас, судя по тону, он был близок к бешенству. Мартин мог ругаться, но никогда ни на кого не орал, а злился тихо, и тогда в его голосе и взгляде проскальзывало что-то такое, от чего у слабонервного человека мурашки по спине бежали. Некоторых, правда, такое поведение дико раздражало, и Ларс Кеммер был тому живым примером.
- Я бы его в задницу послал, - проворчал Вальтер. - И не "выкал" бы точно. Почему вы терпите?
- Потому что для него это хуже любого посыла по любому адресу. На самом деле, он мечтает о том, чтобы я сорвался и послал его.
- Сэнсэй, я не понял.
- Плебей он, Вальтер, - усмехнулся вдруг Мартин, продолжив путь к остановке. - Это состояние души такое. Я ему не нравлюсь, и он мечтает, чтобы я опустился до его уровня. И не только я, а любой, кто ему не по душе. Вроде как - ты свинья и я свинья, все друг друга стоят. Поэтому я буду "выкать" и именно его никуда посылать не стану. Пусть понервничает.
Бергельт мысленно признал, что в рассуждениях шефа есть некое рациональное зерно. Во-первых, чувство собственного достоинства вещь, как ни крути, полезная, а во-вторых, если Кеммер будет почаще злиться, то его, возможно, вскоре хватит удар. С комплекцией быка и такими нервами ждать проблем с сердцем долго не придётся. Злым человеком Вальтер не был и смерти от инсульта он Ларсу Кеммеру не желал, но нисколько не опечалился бы, если бы того отправили в отставку по состоянию здоровья.
***
В управление Мартин Венцек явился ровно в три часа пополудни и ни минутой раньше. Не будь он зол и расстроен рассыпающимся на глазах расследованием и личными проблемами, он повеселился бы от души. Кеммер вцепился в него как изголодавшийся клещ, стараясь вытрясти из частного детектива, что тому понадобилось у убитого врача, и где он был после двух часов ночи. Мартин умолчал обо всём, о чём только смог умолчать. Он, конечно же, ничего не сказал Кеммеру о том, что виделся с доктором Кельмом накануне вечером, и надеялся, что Ахмет, буде его вообще о чём-то спросят, тоже промолчит, если не хочет, чтобы всплыла история с крематорием. Свои общие и расплывчатые ответы Венцек щедро пересыпал латинскими цитатами, зная, что начальник управления подобной зауми терпеть не может.
Вальтер же не терял времени даром, пока его шеф вежливо бодался с Ларсом Кеммером. Перво-наперво он, естественно, нагло ухмыляясь, попался на глаза начальнику управления. Затем нашёл Флориана Бауэра, с которым за болтовнёй о фолк-музыке договорился о том, что тот сообщит им с шефом, если в деле об убийстве Кельма всплывёт что-нибудь любопытное. В общей сложности Бергельт слонялся по управлению около часа, ибо именно столько времени Ларс Кеммер пытался выведать всю подноготную Мартина Венцека.
Солнце уже начинало клониться к закату, когда частный детектив с помощником вышли из центрального полицейского управления, чувствуя себя товарищами Одиссея, выбравшимися из пещеры циклопа Полифема.
- Ну, что? - просил Вальтер у шефа, пока они шли к ближайшей забегаловке.
- То ли он мне не поверил, то ли изо всех сил сделал вид, что не поверил, - пожал плечами Мартин. - Достал он своими вопросами. Я на него всю латынь израсходовал, думал уже, что на польский переходить придётся. Да ну его к чертям! Запить надо это дело, только чем-нибудь менее радикальным, чем aqua vitae.
- Ага, после бутылки виски пиво хорошо пойдёт, - усмехнулся Бергельт.
Разговор они продолжили уже в уютном полуподвальчике, где располагалась приличная пивная, стилизованная под нечто неопределяемое начала двадцатого века.
- Шеф, а зачем мы вообще этим делом занимаемся? - спросил Вальтер, когда официантка принесла пиво.
- Просто занимаемся. К тому же, наконец-то попалось интересное и серьёзное дело.