В которой всё хорошо начинается, но заканчивается отвратительно
Вдруг да то, что помогает,
Вдруг она заклинет где-то
- Доброго дня, почтенный господин Тесла! - вежливо произнёс Теокл, входя в лавку.
- О, почтенный господин Теокл! - радушно приветствовал старого знакомого мастер-гравёр. - Рад снова видеть тебя в Толе живым и невредимым. Господин Бюйтен.
Хозяин повернулся к посетителю, с котором только что вёл разговор.
- Позволь представить тебе почтенного Теокла, купца, что торгует изделиями из металла от северных фьордов и до Лакара. А почтенный господин Бюйтен - один из самых уважаемых членов братства кожевников в нашем славном городе.
То, что Бюйтен - не простой горожанин, было сразу ясно по богатой одежде: серебряному с пурпуром упланду, отороченному горностаевым мехом и кожным башмакам с золотыми пряжками. Росту кожевник был невысокого и носил длинную окладистую бороду, посему человек несведующий мог бы принять его за гнома. Теокл же отлично понимал, что гномом толиец ни в коем случае не был: и выше на полголовы, и черты лица совсем не гномьи, да и телом жидковат. Кожи дубить работенка, конечно, не для лентяев, но всё попроще, чем ремесло рудобоя или литейщика.
- Для меня большая честь познакомиться с почтенным мастером, - наклонил голову Теокл.
- А для меня - с почтенным купцом, - солидным басом произнёс Бюйтен. Голос у него, разумеется, тоже был не гномьим.
- Почтенный Тесла преувеличивает мои скромные возможности. До дела братьев Пелиццолю или мастера Гуна мне очень далеко.
Кервинские купцы братья Пелиццолю были, наверное, самыми богатыми и известными торговцами скобяными изделиями в Империи. Торговля Гуна была куда меньше, но зато он был толийцем. Наверняка мастер Бюйтен выпил в компании Гуна не одну кружку любимого ламбика.
- Не скромничай, Теокл, не скромничай, - подыграл Тесла. - Может ты не столь известен, но ты честный купец и достойный партнёр. Не сомневаюсь, что и мы и в этот раз устроим наши дела к общей выгоде.
- Как обычно, - кивнул Теокл. - Я не знаю в городе лучшего гравёра, чем ты, Тесла. А потому именно тебе принёс свой заказ.
Из потрёпанной торбы странник извлёк массивный золотой кубок.
- Надобно выгравировать на нём какое-нибудь изречение, достойное благородных господ. Что-то вроде "Вера и верность" или "Высокий, как небо".
- Всегда рад услужить. Две дюжины ауреусов за работу.
Низенький кожевник с завистью поедал глазами кубок. Похоже, алчность в его характере жила бок о бок со скупостью.
- Конечно, почтенный, какие могут быть споры. Надеюсь, к обеду третьего дня работа будет выполнена?
- Непременно! - энергично кивнул Тесла и повернулся к Бюйтену. - Вот видите, почтенный, купец не торгуется, ибо понимает, что труд должен быть достойно оплачен.
- Да, но с него ты берёшь вдвое меньше, чем хочешь взять с меня, - желчно возразил кожевник.
- Так ведь он просит короткий девиз, а для тебя я должен выписать на блюде целое поздравление. Согласись, это стоит дороже. Почтенный Теокл за такую работу не отделался бы четремя дюжинами золотых монет.
- Хорошо! - важно провозгласил коротышка. - Братство кожевников, интересы которого я имею честь сейчас представлять, заплатит за работу столько, сколько ты попросил, Тесла. Но всё должно быть готово к полудню третьего дня.
- Обязательно и всенепременно, почтеннейший, - отвесил лёгкий полупоклон мастер-гравёр.
- Желаю вам здравия и бодрости, почтенные. Я ухожу в твёрдой надежде получить заказанное в надлежащем качестве и в срок.
- А может, останетесь? - предложил Тесла. - Я намерен угостить почтенного гостя кружечкой белого пива и послушать, что нового происходит в мире. Составите нам компанию?
- Благодарю за предложение, но вынужден отказаться. Дела, дела...
С силой толкнув тяжёлую дубовую дверь, коротышка покинул лавку. Тесла и Теокл переглянулись.
- Итак, кружка белого пива и дружеская беседа, - подвёл итог гравёр. - Я только лавку закрою.
Заперев дверь на мощный железный засов, Тесла проводил гостя в заднюю комнату.
- Здесь нам никто не помешает, друг мой. Учеников сегодня я уже давно отпустил, Вичи тоже нет дома, она со своим парнем пошла смотреть на выступление бродячих жонглёров.
- Парнем? - удивился Теокл, присаживаясь у круглого стола.
- А что тут такого? Девка третью осьмицу разменяла, пора уж и своей семьёй жить. И парнишку себе присмотрела путёвого: Ко, сын мастера Тима. Я Конеком доволен: умный парень, работящий, ремесло своё знает. К старшим почтителен. Одна беда - не нашей веры.
- И что делать будешь?
- Как чего? Мы уж с Тимом сговорились обо всём. После Илока он сватов ко мне зашлёт, отдам дочку за Конека, чего уж от добра добра искать. Люб он ей, это главное. Что ж я буду девке жизнь ломать?
Тесла, под разговор выставлявший на стол из продуктового шкафа всякую снедь, неожиданно остановился и, внимательно глядя в лицо Теоклу, спросил:
- Благословишь?
- Как не благословить, - не раздумывая, ответил священник. - Если любят друг друга и человек хороший, то пошли им Иссон счастья. В том, что веру свою дочь твоя сохранит, мы с тобой уверены, не зря же ты её Вичей назвал.
Тесла родился в Хланде, на тамошнем языке слово "вера" и звучало как "вича".
- А может, ещё и мужу своему глаза откроет, - подвёл черту Теокл.
Гранильщик облегчённо вздохнул, видимо, он в глубине души опасался, что предполагаемый брак вызовет недовольство священника.
- Добро бы, если так, - пробормотал он, разливая по кружкам пиво.
- И как ты пьёшь эту гадость? - скривился священник, наблюдая за мутной белой струёй. Уроженец Торопии, он отдавал предпочтение виноградному вину.
- Привык, - усмехнулся гранильщик. - Я ведь здесь, в Толе, считай что четыре полных осмии вёсен прожил. Совсем толийцем стал. Молодёжь меня за чужестранца не принимает. Только старики ещё помнят, откуда и когда в городе появился. Ну, давай всё-таки выпьем за встречу.
- Давай.
Глиняные кружки глухо стукнулись друг о друга.
- Какие ещё новости в городе, кроме свадьбы?
- Есть новость, но очень плохая. Третьего дня драконоловы привели в город пленного синего дракона. Инквизиторы хотели его выкупить и убить, но не успели: дракона перекупил ланиста из школы Ксантия. Не иначе как хочет устроить на Арене большое представление...
Идея Льют встретила у инквизиторов горячее одобрение. Отец Сучапарек выделил три отряда для расспросов окрестных крестьян, по одному инквизитору и полудюжине воинов в каждом. С первым, который возглавлял сам отец Мареш на юг поехал Глид. Бараса влился в западный отряд, который возглавлял длинный как жердь отец Ширл. Ну, а на север, за реку поехал Реш. Его отряд возглавлял почему-то инквизитор из ордена Пламени, отец Трвай. Отпустить с ними юного пройдоху было наиболее безопасным: из всех пришедших освобождать Ская именно Реш был самым безразличным к учению Изона. Он скрывался не от преследования за убеждения, а от закона вообще. Разумеется, его спутники прекрасно об этом знали, но пока не возникало сомнений насчёт безопасности собственному имуществу, прикрывали на это глаза. В конце концов, не все воры - отъявленные мерзавцы. Кто-то запускает руку в чужое добро, потому что не может иначе оградить себя от голода, холода и беспросветной нужды. В изонистском приюте эти напасти никому не угрожали, а потому считалось, что проблема воровства в них как бы решается сама собой.
Как и предполагал Олх, поездка абсолютно ничего не дала. Крестьяне испуганно косились на воинов, били поклоны и невпопад лопотали какую-то ерунду. Наёмники, изображая активность, время от времени задавали какие-нибудь вопросы, а потом многозначительно кивали, морщили лоб, всячески изображая бурную умственную деятельность. Инквизиторы Меча, казалось, были готовы нюхать след и рыть землю. Закончив опрос в одной деревне, галопом гнали лошадей к следующей, поторапливая подчинённых. А вот старенький, седенький отец Трвай, напоминавший Решу благодушного дедушку, никуда не торопился, вопросы задавал с ленцой, а ответы слушал в пол уха. Парень в душе потешался на безобидным старичком, пока тот не пояснил ему, указывая на очередную приближающуюся деревню:
- А это, сынок, Опута. Я её хорошо помню, тут года три назад я мельника уличил в изонистской ереси.
- И что? - для порядка полюбопытствовал Реш.
- Как положено: приказал загнать в мельницу со всей семьёй, забить двери, да и сжечь во славу Аэлиса.
- Все были изонистами? - побледнев, выдавил из себя молодой человек.
Отец Трвай улыбнулся доброй и ласковой улыбкой.
- Да кто ж ведает то? Мельник - точно изонистом был, а семья... Уж больно велика, разбираться долго. Чего время-то в пустую тратить?
- Но, может, там были невиновные?
- Как не быть, сынок. Младенчиков там двое были - уж точно невинные, несмышленые.
- И их тоже сожгли? - ужаснулся Реш.
- А как же. Что ж с ними ещё-то делать? Они ж не всегда младенчиками будут, глядишь, вырастут, мстить начнут. Заразу, сынок, надо выжигать без жалости и широко, чтобы духу её не оставалось.
Вор почувствовал, что ещё немного откровений инквизитора и его вырвет прямо на холку лошади.
- Что-то ты больно чувствителен для наёмника, - неодобрительно покачал головой отец Трвай.
- Молод ещё, - пробасил один из инквизиторских стражников. - По молодости все сначала чувствительные. А потом ничего, привыкают. Бывало, всего одну весну парень провоевал, а на шее ожерелье из отрубленных ушей. Вроде оберега, значит.
- Суеверие это, - наставительно заметил инквизитор.
- Дак всерьёз это никто и не воспринимает. А только всё равно на душе как-то спокойнее, когда в бой идёшь. И, опять же, уважение к тебе: уши-то берешь с тех, кого своей рукой...
- Больше с баб да детёнышей, - хмыкнул другой стражник.
К счастью для Реша, отряд уже въезжал в деревню.
Торопиться Йеми не любил, но знал, что бывают ситуации, когда действовать надо без промедления, и из вечера того дня, когда судно Бастена прибыло в Толу, постарался выжать максимум возможного.
Первым делом пристроил в харчевне свих "слуг": Балиса и Олуса. Затем поспешил в базилику. Как он и предполагал, в столь поздний час там оказалась лишь несколько писцов, дожидающихся урочного времени, чтобы отправиться по домам. Увидев перед собой незнакомого благородного лагата, чиновники затрепетали и мигом раскопали ему требуемые бумаги. Их содержание Йеми сильно удивило, но в целом он был доволен. Главное, что мальчишка здесь, в городе. Непонятно, конечно, что в его возрасте можно делать в гладиаторской школе, но это не так уж и важно. В любом случае, цена вопроса не должна превысить трёх дюжин ауреусов.
Забежав обратно в харчевню, кагманец, однако, не стал торопиться радовать Балиса, а накинул длинный серый плащ и потихоньку снова выбрался в город. В Толе у него был очень ценный осведомитель, граверных дел мастер Неко Тесла. Уроженец Хланды и верный изонист, он помогал Йеми не за страх, а за совесть. Разумеется, поговорить с ним можно было и в другое время, попозже, но откладывать беседу Йеми не хотелось. Хороший шпион должен знать все новости того места, где находится, а кто мог лучше Неко ввести его в курс дела?
До дома Теслы он добрался без приключений. Правда, долго пришлось стучаться в дверь занимающей первый этаж лавки. Наконец, она отворилась, и на пороге появился хозяин.
- Ба, какие люди! Никак...
Мастер сделал паузу, делая вид, что вспоминает имя стоящего перед ним молодого человека. На самом деле, ждал, пока тот назовёт, как его в этот раз следует величать.
- Лечек. Лечек из Шофа я и есть.
- Ну, конечно. То-то я и смотрю.
Тесла крепко обнял дорогого гостя. Если кто из соседей случайно смотрит в окно - пусть ещё раз полюбуется пылким южным гостеприимством.
- Пошли в дом, дорогой. Угощу с дороги, накормлю, напою...
- Отчего ж не пойди, - согласился Йеми.
И только войдя внутрь, поинтересовался:
- Кто-нибудь дома есть?
- Только дочурка, - успокоил мастер. - Счас она нам на стол соберёт. Ты давно в городе?
- Сегодня после полудня приплыли, - ответил кагманец, проходя во внутреннюю комнату. - Ну, рассказывай, что тут у вас интересного.
- Дык, ты сначала бы перекусил.
- Успеется. Хотя... Кваску у тебя холодного не найдётся?
- Как не быть. Вича! Вича!
На зов отца появилась дочка: красивая статная девица. Одежда вся толийская, машинально подумал Йеми, а голова не покрыта. Конечно, толстая русая коса - это очень красиво, только вот в Толе для женщины показаться перед посторонним мужчиной с непокрытой головой считается неприличным. В Хланде нравы проще, особенно в горах. Тесла, правда, с побережья, но и там простоволосая женщина - обычное дело. Что и говорить, не так строго следят на полуострове за формальной нравственностью. Зато и карают тех, кто нарушил законы чести не в пример строже, чем в большей части Заморья.
- Ой, отец, что же ты мне сказал... - Вича остановилась на пороге и залилась краской от смущения.
- Не стесняйся, дочка, - перешел на родной язык Тесла. - То гость с наших земель, достойный Лечек из Шофа.
- Истина правда, - подтвердил на хландском Йеми, сопроводив слова характерным движением головы, принимаемым в Заморье за отрицание.
Девушка шумно вздохнула.
- Ой, а я уж испугалась...
- Хорошего человека не нужно бояться, - усмехнулся Неко. - А лучше принеси-ка нам, дочура, по доброй кружке холодного кваса из погреба.
- Конечно, папа.
- Хороша у тебя дочка, - одобрительно промолвил Йеми, когда стихли шаги. - Вроде видел её не так давно, около позапрошлого Квицо.
- У, это когда было, - протянул Тесла. - В таком возрасте восемь осьмий минуло - уже не узнать. А ты говоришь "позапрошлый Квицо".
- В прошлый не сложилось, - виновато развёл руками Йеми. В последний раз в Толе он был по дороге в Тампек и очень спешил. - Замуж ей пора.
- Дык, есть уже жених на примете. После Илока сватов зашлёт - и свадебку сыграем.
- Кто таков?
- Сын красильных дел мастера.
- Ясно.
"Новых секретов это мне не откроет", - подумал Йеми. А с другой стороны, нелепо было ожидать, что дочка гравёра выйдет за писца из базилики, или станет женой толийского графа. Что уж тогда сразу не принца на белом коне?
- Ладно, рассказывай новости, что у вас изменилось с моего последнего приезда.
- Да многое. Мастера почтенные померли: Зенден-литейщик и Вегкамп, старшина красильщиков.
- Хм... Зенден-то вроде молодой ещё.
- Не старый, по имперскому счёту пары вёсен до четырёх дюжин не хватало. А вот слёг зимой - и помер. Как говориться, чему бывать - того не миновать.
- Ясно. Ещё что?
- Верховный жрец Фи умер, ещё осенью, - неторопливо продолжал Тесла.
- Туда ему и дорога. Кто вместо него стал? Мельхион?
- Нет, отец Тейс.
Йеми наморщил лоб.
- Это белобрысый, что ли?
- Он самый, - подтверждающе кивнул хозяин. По северному кивнул. Да, длительная жизнь в чужих краях привела к тому, что родную культуру отец и дочь изрядно подзабыли. Хотя, не до конца. Коса-то у Вичи хландская, местные девушки волосы в косы не плетут. Да и Нико в домашней обстановке предпочёл родной таларис северной камизе.
Вернулась Вича, неся на деревянном подносе две пузатых глиняных кружки. Навязчивая идея подмечать всё и вся заставила Йеми отметить, что роспись на кружках была хландской, а не толийской.
Кроме кваса на подносе оказался изрядный кус ветчины. Поставив поднос на стол, девушка извлекла из продуктового шкафа начатый каравай ржаного хлеба и большой кухонный нож.
- Да ничего, дочка, ступай к себе, мы уж тут сами за собой поухаживаем, - ласково сказал Тесла.
- Хорошо, отец.
Йеми снова дождался, пока утихнут шаги, потом поднялся и прикрыл дверь на лесенку. Иссон оберегает того, кто и сам себя беречь не ленится.
- Хорош квас.
Тесла поморщился.
- До нашего, лакарского, ему далеко.
- До лакарского - далеко, это верно, - согласился кагманец. - Но для местного - хорош. Ладно, что ещё интересного?
- Жрецы про знамение толкуют. Дескать, взошла над городом хвостатая звезда, и принесёт она нам неисчислимые бедствия.
Йеми задумчиво потёр подбородок. Хвостатая звезда - это очень серьёзно. Тем более, что при храме Аэлиса подвизался отец Тиммер. Священником он был никаким, зато астрономом - пожалуй, лучшим на всём восточном побережье.
- Кто говорит-то? Сам Тиммер?
- Когда это Тиммеру говорить позволяли? - усмехнулся Тесла. - Его дело - в небо смотреть. А кому говорить - Гален найдёт. Языкастых у него много кормится.
- А что за бедствия - не уточняют?
- Не уточняют. Сейчас в городе отец Теокл, я его спрашивал. Он говорит, что раз не уточняют - значит и сами не знают. Может, это вообще не знамение никакое, а просто хвостатая звезда.
- Духовным виднее, - машинально согласился Йеми и тотчас подскочил на табурете, будто его в мягкое место иглою ткнули. - Отец Теокл? Нашей веры?
- Нашей, нашей, - успокоил собеседника гранильщик.
- А зачем он здесь?
- Полагаю, из-за дракона.
- Из-за какого дракона? - изумлению Йеми не было предела.
- Да ещё перед Квицо охотники за драконами притащили в город живого диктатора. Пока инквизиторы глазами хлопали, его Луций Констанций возьми, да и купи.
Йеми удивлённо моргнул. Это имя он сегодня уже слышал.
- Луций Констанций? Ланиста гладиаторской школы Ксантия Деметра Линвота?
- Он самый. И продавать дракона инквизиторам он не захотел ни в какую.
Кагманец улыбнулся.
- Представляю, как взбесился Сучапарек.
- Не то слово. Постоянно теперь в школу наведывается, но Луций упрямец ещё тот. Да и дракон, говорят, нрава скверного. В общем три упрямца теперь подсиживают друг друга: кто кого переупрямит.
- Какое уж упрямство у дракона, в его-то положении, - махнул рукой Йеми.
- Не скажи. Луций не может выпустить его на Арену, пока не укротит. Дракон - это тебе не осквип и даже не медведь.
- Пожалуй...
- Вот, а укоротить дракона у Луция пока что не очень получается. Морит голодом, жаждой, но всё без толку.
- Ясно. А при чём здесь отец Теокл?
- Он не так давно был в городе, тоже про новости спрашивал. Я ему про дракона и рассказал. А теперь вот пришел снова, опять про дракона расспрашивал. Только ведь ничего нового я ему сказать не могу: сам понимаешь, гравёр гладиаторской школе не надобен, да и дружбы ни с кем я там не вожу. Стражник один на нашей улице живёт, столкнёмся иногда в харчевне - тут-то я и узнаю новости.
Йеми задумчиво потёр подбородок.
- А отец Теокл обычно где живёт?
- Откуда мне знать? Где-то в глубине Угольного леса прячется.
- Угольный лес, Чёрные горы, Белые горы... - рассуждал вслух кагманец. - Неко, а тебе не кажется, что он пришел попробовать освободить дракона?
Хозяин промедлил с ответом. Он откусил ветчины и хлеба, долго и тщательно жевал пищу, Гость не торопил. Наконец, Тесла произнёс:
- Может и освободить. Мне он про это ничего не сказывал. Чем мог - я помог. А что большего не сделал - не взыщи.
- Так я разве тебя в чём упрекаю? - очень натурально возмутился Йеми. - Давно он приходил-то к тебе?
- Да вчера и приходил. Про дракона расспрашивал и про оборотня.
- Про кого? - вот теперь изумление кагманца достигло предела.
- Про оборотня, говорю. Спрашивал, не идут ли слухи, что оборотень в городе завелся.
- И что?
- Да нет никаких слухов. Уж не знаю, откуда он это взял.
Йеми аккуратно поставил кружку на стол. Сердце трепетало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Конечно, это могло быть совпадением, но могло быть и следом Рионы. Следом, на который он наткнулся совершенно случайно. Или по воле Иссона, воздавшему верному адепту за то, что в сложной ситуации пожертвовал своим интересом ради помощи ближним. Покинув убежище в Торопских горах, можно было идти по следу похитителей, пусть и остывшему, но всё же следу. Но шансов спасти других детей было намного больше, и Йеми согласился на время отложить спасение племянницы. И вот теперь, приехав в Толу, он неожиданно получил новый след Рионы, гораздо более ясный. Или это всего лишь усмешка судьбы?
- Что-то случилось? - участливо поинтересовался Тесла.
- Нет-нет. Я просто подумал, что в сейчас Толе не скучно: драконы, оборотни, знамения.
- Век бы не видеть ни того, ни другого, ни третьего, - с чувством вымолвил гравёр.
- Знаешь что... Надо мне встретиться с отцом Теоклом. Можешь это устроить.
- Могу.
- Когда?
- Да хоть сейчас. Он в "Ветке можжевельника" остановился.
- Тогда пошли. Чем быстрей я с ним поговорю, тем лучше.
- Кому лучше? - уточнил хозяин.
Йеми вздохнул.
- Ещё не знаю. Но кажется, что и мне, и ему. В любом случае, от тебя не потребуется делать больше, чем ты делаешь обычно.
- Я - мирный человек, но, если нужно...
- Не нужно, - твёрдо произнёс кагманец. И, после короткой паузы, добавил: - Не нужно, Неко. Каждый из нас живёт свою жизнь. Конечно, у каждого есть право выбрать чужую смерть, но мне кажется, что задумываться об этом тебе рановато. Сначала хотя бы на свадьбе у дочки погуляй.
Мужчины рассмеялись, напряжение спало.
- Ладно, допиваем квас и пошли, - махнул рукой успокоенный Тесла.
"Ветка можжевельника" оказалась от дома гравёра в каких-то двух кварталах, и была самой обычной харчевней, каких в Толе не один десяток. Над дверями - вывеска с названием на местном языке и довольно искусно вырезанной по дереву можжевеловой ветвью: для тех, кто не умеет читать, а таких в городе, пожалуй, было побольше половины населения, даже если не брать в расчет невольников-людей. За дверью - большой общий зал с длинными столами и скамьями посредине и небольшими столиками и табуретами у стен. Очаг, стойка, широкая лестница на второй этаж к жилым комнатам - всё как у всех. Обычными были и посетители: ремесленники и подмастерья, купцы и приказчики, стражники и крестьяне.
- Удачно пришли, - резюмировал Тесла. - Вот и Теокл.
Гравёр кивнул на один из стоящих у стены столиков, за которым ужинали мужчина и женщина. Со стороны - обыкновенная семейная пара, немолодой купец средней руки с супругой.
- Почтенный господин Теокл, рад видеть тебя и твою жену в добром здравии.
- И мы рады видеть тебя здоровым, почтенный Тесла, - любезно кивнул мужчина. - Присаживайся. Выпьем пива за встречу?
- Позволь представить тебе моего хорошего друга. Он тоже купец.
- Лечек из Шофа, к твоим услугам.
- Интересуешься посудой?
- Случается, - искренне улыбнулся Йеми и призывно помахал рукой.
- Оловянная, медная, бронзовая? Может быть, серебро?
- Скорее, всё-таки медь, - неторопливо проговорил кагманец. - Канфары под кофе. Обычай пить этот редкий напиток медленно, но верно идёт на север.
Теокл согласно кивнул. По северному. А ведь очень похож на уроженца Лакарского полуострова, да и имя у него аявское. Скорее всего, давно живёт в Заморье.
- Слышал об этом и даже пробовал. Не знаю, что в этом кофе находят.
- Главное - хорошо платят. А там пусть пьют что угодно...
К столику подбежала девушка в сером переднике.
- Что угодно почтенным господам?
- Ламбика мне, вина почтенному купцу и моему другу, а госпоже - мёда, если будет на то её воля, - заказал Йеми, подсовывая служанке серебряную монету.
- Отчего же нет, - мило улыбнулась супруга Теокла, приветливо качнув не столько головой, сколько надетым на неё высоким остроконечным хеннигом.
- А не желают ли господа откушать? - не отставала девица.
- Ты сперва принеси, что спрошено, а потом уж предлагай ещё, - хмыкнул Йеми и наградил её лёгким шлепком пониже спины. Служанка конфузливо хихикнула и поспешила за стойку.
- Значит, канфары, - задумчиво произнёс Теокл.
- Не только, - Йеми подался вперёд, положив локти на стол, и, понизив голос, чётко произнёс. - Меня больше интересует оборотень. Что ты про него знаешь?
Задав вопрос, кагманец откинулся назад. Священник обменялся с женщиной встревоженными взглядами, затем они вместе уставились на гравёра. Тесла шумно сглотнул.
- Почтенные господа. Я знаю вас давно и самой лучшей стороны. Прошу господина Теокла верить господину Лечку так, как он верит мне самому. И призываю к тому же и господина Лечка.
Хландец смолк и вытер рукой вспотевший лоб.
- А я верю, - беззаботным голосом произнёс Йеми. - Господин Теокл должен понять, что я сильно рискую, вступая в дело с незнакомым... купцом. Но должно же быть доверие. К тому же, мы все единоверцы... в смысле - купцы.
- Единоверцы? - внимательный взгляд Теокла словно ощупывал лицо Йеми, но Паук Господаря привык и не к такому вниманию.
- Конечно единоверцы: одному богу молимся.
Тесла жестом подтвердил справедливость этих слов.
- Ну, что я могу сказать, - растерянно пробормотал священник.
К столу вернулась служанка, неся на подносе кружки и чарки.
- А чего говорить? - подмигнул Йеми. - Лучше, выпьем за удачный исход нашего дела.
- За успех выпить всегда полезно, - согласился Тесла.
Глиняные кружки столкнулись с деревянными чарками.
- Будем!
- За успех!
Йеми проводил глазами отшедшую служанку.
- Так что, почтенный Теокл, что ты слышал про оборотня?
- Богом клянусь, почти ничего.
Такая клятва в устах изонистского священника стоила очень дорого. Йеми успел мысленно посетовать, что знания ускользнули из рук, но Теокл продолжал:
- Мои друзья попросили разузнать у верных людей, не ходят ли по Толе слухи об оборотне, вот и всё.
- А зачем это им? - как не слаб оказался след, но всё же нужно было попытаться пройти по нему до конца.
- Не могу сказать. Но могу их спросить.
- А могу ли спросить их об этом я?
Теокл с супругой обменялись быстрыми взглядами.
- Могу ли я поинтересоваться, почтенный Лечек, чем вызванное твоё любопытство?
Йеми снова опёрся на столешницу, надвинулся на Теокла и тихо произнёс:
- Я ищу оборотня. Твои друзья ищут оборотня. Возможно, мы ищем одного и того же оборотня.
А потом, откинувшись, добавил:
- Если наши цели совпадают, то, возможно, мы могли бы объединить усилия.
Священник задумчиво погладил пегую бороду.
- Ты думаешь, они совпадают?
- Надеюсь. Друзья моего друга, - он кратко кивнул в сторону Теслы, - не должны оказаться моими врагами.
На несколько мучительно долгих мгновений за столом воцарилось молчание.
- Хорошо, - решил, наконец, Теокл. - Приходи завтра в полдень. Попросишь хозяина проводить тебя в наши комнаты, там и обсудим... сделку.
- Твои друзья придут?
- Возможно.
- Могу ли я позвать своего друга?
Тесла удивлённо хлопнул глазами. Он настолько привык, что Йеми все дела решает в одиночку, что никак не мог представить себе, зачем может понадобиться кагманцу в этой беседе.
- Конечно, почтенный Тесла может прийти с тобой.
- Я говорю о другом друге.
Гравёр окончательно перестал понимать происходящее. С одной стороны, его радовало, что речь шла не о нём: уж очень не хотелось лезть с головой в опасное предприятие. Конечно, если надо, то хландец бы выполнил любое поручение Йеми, но теплилась надежда, что кагманец сумеет решить все проблемы и без его участия. А с другой стороны, никогда не бывало, чтобы Йеми работал не один. Похоже, и впрямь в Толе творятся странные дела.
Йеми же в этот момент думал о том, что брать с собой на встречу с друзьями Теокла Мирона - против всех правил. Но интуиция подсказывала кагманцу, что коллегу-пришельца брать обязательно нужно, а интуиции он уже давно доверял больше, чем правилам.
- Вы будете вдвоём?
- Да, нас двое. Он и я.
- Хорошо, приходите вместе, - согласился Теокл.
- Отлично. За успех нашего дела, - поднял кружку Йеми.
Хозяин харчевни бросил на сидящих за столиком у стены ленивый взгляд. Вот и ещё одну сделку в его заведении обтяпали. Какую уж по счёту... Кабы за каждую брать хотя бы по серебряной монете, быть бы ему главным богатеем в городе. Только ведь не судьба...
- Где мои слуги? - ошарашил Йеми первого же встречного трактирного раба.
- В отведённых им комнатах, господин! - запинаясь, пробормотал невольник.
- Пришли их ко мне! Живо!
- Повинуюсь, господин!
Апартаменты благородному лагату Порцию Простине отвели в соответствии с его рангом: две больших комнаты на втором этаже харчевни. Приёмная и спальня. Именно в спальню Йеми и проследовал. Небрежно бросив на широкую кровать уже ненужный плащ, он удовольствием развалился на мягком матрасе. Дело сделано, можно и отдохнуть. Хотя бы до завтрашнего утра, когда придёт время новых дел.
В приёмной скрипнула дверь.
- Господин позволит войти? - почтительно осведомился Олус.
- Входите! И закройте покрепче дверь.
Йеми присел. Возможно, благородный Порций и счёл бы возможным разговаривать со слугами, лёжа на кровати, но он был не Порций, а Балис и Олус - не слуги.