- Ты слыхал? Храм сгорел, на Кожевенной улице! - ворвался в каморку Андрея Петька - говорят, что настоятель нажрался, перевернул светильник и весь храм сгорел дотла! Даже крыша обвалилась, ничо не осталось! Исчадья бегают, как наскипидаренные, теперь, говорят, к ним проверка приедет, большие чины из столицы! Будут искать нарушения, карать! Может кого-нибудь в жертву принесут, или устроят массовые бои с еретиками - вот забавно будет! Праздник точно будет. Нароооду будет в трактире...только успевай отмахиваться. Тьфу...работы прибавится! - внезапно поскучнел вышибала. Давай, собирайся - там Василий с Матрёной тебя требуют, дров наколоть надо срочно.
Петька убежал, а монах остался сидеть на своей кровати, раздумывая: 'Вон как повернулось...интересно, они решили скрыть, что исчадье был кем-то убит, или правда думают, что он напоролся вина и сгорел? И за ту версию, и за эту, есть свои аргументы, это понятно. А что главное в сообщении? Главное, что приезжает важный чин (или чины!). Интересно, могу я до него добраться, или нет? Скорее всего, он будет с большой охраной. А почему с охраной? Потому, что ему по статусу положена охрана. Но, скорее всего, она будет символической - напыщенные офицеры в плюмажах и аксельбантах, для красоты - кто, в своём уме, будет нападать на исчадье, да ещё высокого ранга? Вот ещё вопрос - как убить исчадье на расстоянии, когда нет винтовки или автомата? Метнуть нож? Это не на расстоянии, это всё равно надо подойти на пять-десять метров. Устроить подрыв кортежа? Что, у тебя есть тротил и взрыватели? Сделать порох? Можно, да. Только это будет не порох, а чёрт-те что - хороший порох делается из калийной селитры, а её в природе не найдёшь. Серу, наверное, можно найти - вот только не вызовет ли подозрения закупка такого количества серы каким-то разнорабочим? После взрыва, даже если я сумею его произвести с порохом, сделанным из серы и гигроскопичной дерьмовой натриевой селитры, начнутся поиски подозрительных, вот тут мне и конец. Ну с древесным углём тут проблем нет, конечно, но порох сделанный с натриевой селитрой - штука отвратительная. Чуть дождик брызнет, влажность воздуха подымется, и будет большой пук, вместо взрыва. Что остаётся? Что есть такое, что бьёт как винтовка? Детский вопрос. Луки и арбалеты. Лук отпадает - он, конечно, скорострельнее, и бьёт дальше, но из него учатся стрелять годами. Мне уже не научиться из лука стрелять, как Робину Гуду. Значит - остаётся арбалет, тем более что меня учили из него стрелять, и применял я его не раз и не два. Только вот арбалеты те были другие, стальные, с лазерным прицелом. Да ну какая разница - с лазерным, или нет? Главное, что арбалет бьёт как пистолет, практически без дуговой траектории, какая есть у лука, похож на огнестрелы, только бесшумные. Значит - надо купить арбалет. Где купить? И главное - как? Если я его куплю, то могу засветиться, кто-то вспомнит, что подсобник из трактира 'Серый кот' покупал арбалет, а после этого начали погибать исчадья. Что будет после этого? Подсобник-рабочий, после серии неприятных для него вопросов, героически умрёт на арене Круга. Надо это подсобнику? Как-то не хочется... Я, конечно, верующий, но пока не святой. Не готов в рай'
Андрей колол смолистые чурбачки, складывал поленья в ровную горку, и поглядывал на входящих и выходящих из трактира людей. В основном, клиентами трактира были наёмники-охранники, и заезжие купцы. Местных, коренных ремесленников или торговцев, было довольно мало. Возможно, они заходили в другие питейные заведения, а может вообще не ходили по злачным местам - хотя, вряд ли. Наличие такого огромного количества этих самых заведений свидетельствовало о том, что горожане любили их посещать, иначе бы эти заведения давно вымерли. Просто, скорее всего, у всех клиентов имелись свои предпочтения в посещении тех или иных трактирах. Вряд ли в 'Серый кот' потащатся гомосексуалисты, когда известно, что хозяин трактира их терпеть не может. Вот проституток хватало везде. Самое что отвратительное, то, что, как узнал Андрей, считалось вполне нормальным, что добропорядочная мать семейства может вечером сходить и подработать проституцией, или отправить на панель свою дочь. Или ещё пуще - сходить вместе с дочерью - ну как будто на прогулку, на панель.
Исчадья поощряли распутство - говорили, что это угодно Сатану, а женщины вообще не должны отказывать мужчинам - их предназначение удовлетворять мужчин.
Так что, в трактире частенько пребывало не меньше десятка таких непрофессионалок, или сказать полупрофессионалок, пользующихся спросом даже больше, чем проститутки, посвятившие этому ремеслу всю жизнь.
Не раз и не два Андрею предлагаю воспользоваться услугами этих дам, но он отказывался - в душе он так и оставался, монахом, хотя в этом мире распутства и его приверженность чистоте могла дать трещину.
В прежней, до монастыря, жизни, он никогда не отказывал себе ни в хорошем вине, ни в обществе красивых женщин. Первое время в монастыре он аж на стену лез, так ему хотелось секса...потом приобвык. Но тут было слишком много раздражителей...
Монах ещё активнее принялся стучать колуном, с удовольствием разбивая звонкие чурбаки.
Внезапно, его взгляд привлёк один из стражников, вооружённый, кроме обычного вооружения, арбалетом. Он зашёл в трактир, а Андрей задумался: ' Вот и арбалет. И покупать не надо. Подстеречь в тихом месте, стукнуть по башке - и арбалет твой. Не зашибить до смерти этого придурка-стражника бы только... Ну и зашибить - служит ведь исчадьям, так чего с ним церемониться? Может и так...'
Часа два он рубил и подтаскивал к кухне дрова, поглядывая на то, как наливается вином стражник, прислонивший арбалет к столу. Потом, напившийся солдат, встал с места, покачнулся, поднял арбалет, положил его на плечо и вышел из трактира.
- Василий, я пойду схожу в лавку, мне надо иголку купить и ниток, поистрепался, надо подшить кое-что.
- Да Матрёна тебе зашьёт, чего ты будешь сам корячиться. У бабы и получится лучше, чем у тебя!
- Да, Андрей, давай я зашью, чего стесняешься? - откликнулась Матрёна
- Нет, спасибо, я сам - Андрей открыл дверь и встал на пороге трактира - я быстро обернусь.
- Ладно, только не задерживайся - у нас скоро будет наплыв народа, помогать на кухне надо будет.
Андрей осторожно зашагал за солдатом, который уже отошёл на метров двести. Он опасался упустить его из вида, а ещё больше, опасался того, что тот направлялся куда-нибудь на службу, а не домой. В этом случае его акция будет провалена. В этот раз.
Впрочем - вряд ли он шёл на службу, нажравшись. Скорее всего сменился со службы, зашёл в трактир, а сейчас идёт домой, или к какой-нибудь бабе. Ведь что делать, когда ты нажрался, и считаешь, что весь мир у тебя в кармане? Ну конечно - идти искать приключений на свою пятую точку.
Солдат шёл медленно, его коренастая фигура в потёртой кольчуге и стоптанных сапогах качалась из стороны в сторону, но он упорно преодолевал притяжение планеты и двигался вперёд, сжимая вожделенный для Андрея предмет, удерживая его на плече. Старый вояка даже пьяным, заботился об оружии и не выпускал его из рук.
Добротные дома на улице сменялись простенькими домишками, те простыми хибарками, почти лачугами бедняков, и на улицах оказывалось всё меньше народа. Наконец, солдат и его преследователь оказались в промежутке между длинными заборами - улица тут была очень узкой, между заборами было не более пяти метров.
Андрей прибавил шаг, догоняя солдата, приготовился к удару...и вдруг солдат резко остановился, обернулся к монаху и сказал, практически трезвым голосом:
- Решил меня ограбить? Не советую. Я располосую тебя на части быстрее, чем ты скажешь -Ап!. Ты идёшь за мной от самого трактира, и ты подсобный рабочий в нём, я тебя там видел. Здесь есть несколько путей, первый: я сейчас делаю попытку убить тебя, ты убегаешь, я нахожу тебя в трактире, и достаю там. Второй: я не смогу тебя убить, так как, возможно, ты исчадье - в чём сомневаюсь - иначе ты меня давно бы тогда убил. Третий - я не смогу тебя убить, потому что ты трезвый и более умелый в воинских искусства - это тоже сомнительно, зачем ты бы работал в трактире, если бы обладал способностью завалить Фёдора Гнатьева. Четвёртый путь - я тебя просто отпускаю, и ты уходишь, и мы навсегда забываем этот случай. И, наконец, пятый - мы сейчас идём с тобой ко мне домой, разговариваем за жизнь, ты мне рассказываешь, какой ты несчастный и как у тебя не удалась жизнь, мы с тобой выпиваем, я даю тебе серебряник и ты уходишь домой. Что выбираешь? Может попытаешься напасть?
- А ты умеешь пользоваться этой железкой? - усмехнулся Андрей и показал на саблю, висевшую на боку солдата - Она вообще не приржавела там к ножнам-то?
- Эта-то? - усмехнулся солдат и мгновенно выхватил из ножен клинок, блеснувший в лучах солнечного света чистотой заточки и узорами, похожими на узоры инея - к твоему сведению, я мастер фехтования, и если я пьян, это не означает, что я менее опасен, чем когда я трезв.
- А самому-то не стыдно стоять с обнажённым клинком против безоружного? - ещё больше развеселился Андрей, солдат ему нравился, вот только жаль, что не удалось добыть самострел. Впрочем - может и правда поболтать с воякой, можно выведать что-то, что ему пригодится в будущем.
- Да кто знает, безоружен ты или нет - может ты проклятое исчадье, и просто со мной играешь, а сейчас убьёшь через секунду! Только надеюсь, пока я гнию заживу, отрубить тебе башку. Одной этой гнидой станет меньше!
- Хммм...ты так ненавидишь исчадий? - удивился Андрей - и не боишься вот так болтать об этом первому встречному?
- Положим, ты не первый встречный. И ещё надо доказать, что я что-то говорил. Вокруг, вроде как, нет свидетелей? Или у меня глаза их не видят?
- Нет свидетелей. Ну что, же, Фёдор Гнатьев - пошли, побеседуем за жизнь. Может уберёшь всё-таки свою железку?
- Э! Э! - попочтительнее с этой 'железкой' - возмущённо прикрикнул Фёдор. Эта 'железка' досталась мне от деда, а куплена на юге, сделана отличными мастерами, и стоит столько, сколько десяток таких как ты не стоят! - солдат плавным отработанным движением убрал саблю в ножны и повернулся вполоборота к Андрею - пошли! Тут недалеко мой домик, там я и живу. Сразу предупреждаю - сокровищ не храню, не нажил. Кроме бутыли вина...ну может пары бутылей, никаких ценностей дома нет. Но и бутыли я без боя не отдам, костьми лягу, но сокровище не выпущу из рук!
Через минут десять улица привела из к большому дому, стоявшему за довольно крепким забором, с облупившейся голубой краской на шершавых от времени досках. Видно было, что дом знавал и лучшие времена.
- От родителей достался - пояснил солдат - я тогда был в походе, на Матусию, которая так и не хотела признавать, что вера Сатана есть самая лучшая вера на свете.
- И что, теперь признала?
- Теперь признала - угрюмо сказал Фёдор - теперь нет Матусии. Долго они держались, но куда им против исчадий? Особенно, когда чума выкосила половину страны. Думаю - без исчадий не обошлось. После этого я и ушёл из армии. Давай, садись, выпьем. Хоть будет с кем поболтать. А то я тут одичал совсем. Пить в одиночку верный способ сойти в могилу...впрочем - не в одиночку - тоже.
- Ну что, за знакомство - поднял глиняную кружку солдат - кстати, как тебя звать-то?
- Андрей. За знакомство.
Они чокнулись, отпили из кружек, солдат посмотрел по сторонам - вроде как искал, чем закусить, не нашёл, и махнул рукой - нет, так нет.
- И чего ты за мной тащился? Что хотел попереть? - спросил Фёдор, продолжая отхлёбывать кисловатое красное вино из кружки - сокровищ у меня не наблюдается, железяк, как ты говоришь, на мне более чем достаточно - можно и по шее огрести - так что тебе понадобилось от старого вояки?
Фёдор неожиданно быстро пришлёпнул пробегающего по столу таракана, вытер о штанину опоганенную ладонь и внимательно уставился в лицо монаху.
- А может тебя как раз мои железки-то и привлекали? Интересный случай...я верно угадал?
- Верно - решился Андрей - мне нужен арбалет, а купить я его не могу.
- Почему не можешь? Дорого? Или другое что-то?
- И дорого, и не могу засвечиваться - зачем это кухонному рабочему боевой арбалет.
- И правда - ухмыльнулся солдат - зачем кухонному рабочему боевой арбалет?
- Можно, я тебе не скажу? - затвердев лицом ответил ему монах - это моё дело, и я не хочу, чтобы кто-то кроме меня о нём знал.
- Похоже кого-то пришить собрался? - посерьёзнел Фёдор - и не хочешь, чтобы дорожка привела к тебе. Могу понять. Тот, кого пришить собрался, заслуживает этого?
- Заслуживают.
- Ух ты! Да ты не одного собрался пришить, похоже на то. И дай-ка угадать кого...ну-ка...не может быть! Так это не ты ли сжёг храм Сатана? Я сразу не поверил, что это настоятель напился и поджёг. И я слышал, что сюда приезжает комиссия адептов с проверкой...понятно. Теперь понятно. Но я в этом не хочу участвовать. Стоит попасть на глаза исчадью, и всё - труп. Если узнают, что я дал тебе арбалет - я труп. Извини, Андрей, я хочу ещё пожить.
- Хорошо. Но можешь мне подсказать, где взять арбалет и не засветиться? Вариантов, кроме как ограбить солдата и забрать оружие - у меня нет.
- Ну что тебе сказать...вариантов, кроме как ограбить солдата, у тебя нет. Что ж...считай, ты меня ограбил. Смотри, не сдай меня.
- Сколько я тебе должен? - настороженно спросил монах.
- Всё равно у тебя столько нет. Давай так: скажи, почему ты ополчился на исчадий, и мы в расчёте. Мне просто интересно. И как ты сумел убить исчадье...хотя это, как раз несложно - они обнаглевшие, даже не могут и подумать, что кто-то решится на них напасть. Впрочем - сейчас уже могут подумать. И вряд ли подпустят к себе чужого, вот почему тебе и нужен арбалет. Итак, чем тебе насолили исчадья?
Андрей посмотрел в лукавые, окружённые морщинками серые глаза солдата, медленно расстегнул верхние пуговицы своей рубахи-косоворотки, и достал серебряный крестик.
- Боголюб?! Я что-то подобное и подозревал. И не боишься носить крест на себе? Если кто-то увидит и донесёт - ты или жертва, или развлечение на круге. Непонятно, как ты вообще выжил в городе, как это никто не донёс. За сообщение о боголюбе, награда - двадцать золотых. Представляешь, сколько вина можно купить на двадцать золотых? Ты, небось, в месяц один золотой зарабатываешь, а тут целых двадцать! Да не играй, не играй желваками...я не собираюсь тебя сдавать. Мои дед, мои отец и мать молились Богу. Я не могу себя назвать боголюбом, но то, что сейчас творится вокруг - это нельзя терпеть. Только почему ты думаешь, что если уничтожать исчадий, ты поправишь дело? Что жизнь станет лучше? В конце концов, тебя вычислят и ты умрёшь на жертвенном камне! Думаешь, я не вижу и не понимаю, что происходит? Думаешь другие не понимают? Просто мы ничего не можем сделать. Потому и заливаем мозги вином, чтобы не видеть, чтобы забыть то, в чём мы вынуждены участвовать, чтобы выжить. Я не спроста даю тебе арбалет - может быть это и моё искупление, может так хоть как-то часть вины за то, что я не нашёл в себе силы вмешаться, сброшу с себя.
- Что тебе сказать, Фёдор...я тоже искупаю. Я не из этого мира. Как я здесь оказался - я сам не знаю. В своём мире, я был, вначале солдатом, исполняющим грязные и кровавые приказы командиров, а потом - наёмным убийцей, который получает деньги за устранение людей. Но я раскаялся и уверовал в Бога, и просил Его о прощении. Вот и допросился... Что я могу сделать в этом мире? Как избавить его от этой нечисти, от этого зла? Только убивать тех, кто является носителем зла. И я буду убивать. Чем больше я убью исчадий, тем меньше их будет в мире, значит, будет меньше зла. Наверное, это и есть моя миссия.
- Что же, у каждого своя миссия в жизни...моя, наверное, допить это вино - усмехнулся солдат - допивай свою кружку, и пошли посмотрим, как ты умеешь обращаться с арбалетом. Надеюсь, что ты умеешь с ним обращаться, раз на него нацелился.
Они молча допили вино, оставили кружки на столе и через дверь в задней стене дома, вышли в довольно широкий, укрытый за забором двор. Андрей удивился, что у такого непрезентабельного дома имелся двор, способный вместить несколько больших телег, и так, что они могли спокойно, не задевая друг друга, развернуться на нём. Фёдор заметил удивлённый взгляд монаха, и пояснил:
- Мой отец занимался выездной торговлей, купцом был. Иногда тут скапливалось несколько повозок с товаром - видишь, склады бывшие, конюшня большая - наша семья знавала лучшие времена. Если бы я пошёл по стопам своего отца, занялся бы торговлей...эххх... я, болван, захотел славы, военной службы - вот и результат. Стареющий пьяница. Ладно. Рассказываю: арбалет у меня непростой - как и моя сабля. Он куплен на юге, где умеют выковывать сталь очень высокого качества, не ломающуюся на изгибе, очень упругую. Видишь, у него тоже узоры по стали? Это очень дорогой арбалет, стальной, он бьёт на двести метров, и больше. Зависит от того, какие болты применяешь. Мои болты без оперения, но летят очень точно - этот самострел очень, очень мощный. На коротком расстоянии он бьёт без поправки - практически напрямую. Смотри.
Фёдор, специальным приспособлением, взвёл арбалет, вложил в него короткий, дадцатисантиметровый болт и прицелился в дверь склада, метрах в тридцати от них, затем нажал спусковой крючок. Тетива щёлкнула, и через доли секунды стальной болт пронзил деревянную дверь склада и исчез из глаз. Солдат усмехнулся:
- Теперь представляешь, что будет, если болт попадёт в человека, одетого в кольчугу? Он его насквозь пролетит - если не ударится в кость. Да и в этом случае может...в общем - и сплошные латы не дадут гарантии безопасности. У арбалета только один недостаток - он медленно заряжается. Ну, в сравнении с луком, конечно. Давай, попробуй, как он бьёт. Бери, взводи.
Андрей взял арбалет, немного неловко взвёл его, вложил болт, приложил к плечу приклад и выпустил стрелу туда же, куда попал болт Фёдора - его снаряд пробил двери сантиметрах в десяти от дырки. Монах поморщился - надо привыкать к оружию. Погрешность для профессионала его класса была слишком велика.
- Ничего себе! - удивился солдат - ты что, когда-нибудь стрелял из такого оружия? Точность для первого раза потрясающая. Точно, ты умелец в своём деле...
- Это отвратительная точность. Мне надо тренироваться. Тут и отдача другая, и баланс другой - если на тридцати метрах такой разброс - что будет на ста метрах? А что на двухстах? Нет, это отвратительно.
- А что ты хотел, незнакомым оружием, да с первого раза. Это нормально, не переживай.
- Фёдор - ты мне позволишь приходить сюда и тренироваться в стрельбе? Это не напряжёт тебя как-то? Ты где сейчас вообще служишь? Я не помешаю тебе в службе?
- Нигде не служу - грустно усмехнулся Фёдор - даже городская стража не выдержала моих запоев, и сегодня меня выгнали. Вот я и пропивал выходное пособие в Сером коте. А как я мог смотреть на эти безобразия трезвым? Так что...никак ты мне не помешаешь в службе.
- А где работать думаешь? Есть идеи?
- Пойду охранять караваны. Довольно прибыльно, но опасно - грабителей по дорогам просто как комарья. Но другого ничего не остаётся. Да и совесть почище будет - когда в стражу шёл, думал, перетерплю как-нибудь эти бесчинства - зато сытно, дома живёшь, не мотаешься по городам и странам, но оказалось - не для меня это.
- Что же там такого, что ты не мог вытерпеть? - осторожно поинтересовался Андрей.
- Что? Вот ты думаешь - для чего стража? Чтобы наводить порядок, да? Нет. Стража для того, чтобы вымогать деньги из людей, чтобы зарабатывать. Если грабители напали на человека, и он пожаловался стражникам - он всё равно в ущербе: если стражники поймали грабителя - они могут или забрать всё награбленное себе и отпустить грабителя (он же им даёт работу!), или забрать половину денег потерпевшего, а грабителя засунуть в тюрьму - это зависит от смены стражников, или же от того, какой грабитель попадётся - если из Организации - так его просто отпустят за часть добычи. Дальше: могут схватить любого простолюдина, объявить преступником - например - поносящим Сатана и исчадьев, и сдать его в тюрьму, как еретика - десять золотых награды обеспечены. Защищать кого-то от преступников? Только за деньги. А без денег - стража будет стоять и смотреть, как разносят твой дом или твоё заведение. И палец о палец не ударят, чтобы помочь. Вот если попросили богатые, влиятельные горожане - тогда да, стражники в лепёшку расшибутся, бегая по их поручениям. Или исчадья что-то поручили - они кипятком ссать будут, но сделают - можно же и сердца лишиться, на жертвенном камне вырежут из груди. Как ты думаешь - может это нормальный человек терпеть, и не спиться? Эта система не выносит таких белых ворон, как я - или становишься как они, или вылетаешь оттуда, как пробка. Пьянство - это только повод. Там половина алкоголики, и никого это не волнует. Главное - моё нежелание подличать. Ну ладно там - получить денег за то, чтобы утихомирить буянов в трактире, но совсем другое - хватать простолюдина и тащить его в тюрьму за то, что он, якобы, проповедовал любовь к Богу. Аж двадцать золотых... Уроды. Ох, уроды...
- Фёдор, я понял тебя. Ещё вопрос - ты можешь меня обучить фехтованию на саблях, мечах? Ну, до тех пор, пока ты не уйдёшь с караваном. Мне хоть азы фехтования знать, я в этом дуб дубом.
- Интересно - бывший военный, и не умеешь фехтовать? - усмехнулся солдат - как так оказалось?
- У нас другое оружие. Сабли и мечи давным-давно не актуальны. Так можешь обучить?
- Могу, почему нет? У меня есть ещё кое-какой запас накопленных денег. С караваном я не скоро уйду - месяца на три жить хватит. Да и хочется поглядеть, какого ты в городе шороха наведёшь... давай, приходи завтра к обеду, будем учиться.
- Пока что, можно я потренируюсь в стрельбе, прямо сейчас? Хочу пристрелять арбалет на разных расстояниях, почувствовать его. А завтра в обед мы займёмся фехтованием, ладно? И пусть пока арбалет лежит у тебя, чтобы мне с ним не бегать по городу...как понадобится, я его возьму.
Следующие несколько недель Андрей посвятил воинским упражнениям - к обеду он ходил к Фёдору, они обсуждали последние городские новости, потом брались за тупые сабли, которые солдат достал из скрытой кладовки со снаряжением, после фехтования, Андрей тренировался с арбалетом, а также с луком - на всякий случай, надо владеть всем оружием, которое имелось в этом мире - по возможности.
К концу второй недели он уже попадал болтом в кружок, размером с куриное яйцо за сто метров - это был очень неплохой результат. На таком расстоянии и из винтовки-то попасть трудно - обычному человеку. А из лука - поскромнее, но тот же результат, только на расстоянии метров двадцати-тридцати.
Но Андрей не был обычным человеком, его рефлексы, немного притупленные за время бездействия, возвращались, и скоро он снова станет той машиной убийства, которой был до монастыря.
Его успехи в фехтовании были поскромнее - за пару недель нельзя стать классным фехтовальщиком, хотя он и мог уже кое-как противостоять не слишком искушённому бойцу с мечом. Фёдор хвалил его за успехи в фехтования, заявляя, что таких успехов многие добились бы только через полгода, не меньше, однако Андрей не был доволен своими результатами.
В трактире не очень приветствовали его отлучки, они как-то уже и привыкли, что Андрей постоянно находился на работе, никуда не ходил, не пьянствовал и не прятался от работы. Но он быстро это пресёк, заявив, что он тоже не особо желает сидеть в трактире всеми днями напролёт, как раб, у него тоже может быть своя личная жизнь.
Так что, натаскав с утра воды, нарубив дров, монах до вечера уходил к Фёдору на тренировки. Тому нравилось общаться с Андреем - они обсуждали городскую жизнь, разговаривали на философские темы, сравнивали типы оружия, владение которым было коньком Фёдора.
Он оказался действительно великим мастером фехтования. Если стрельбе из арбалета он и не уделял достаточного внимания, то во владении саблей ему не было равных. Кроме всего прочего, солдат был обоеручным бойцом, и категорически настаивал на том, чтобы его ученик тренировался биться как правой, так и левой рукой - в бою всякое может случиться, потому необходимо тренировать и левую руку. И ещё - был такой странный фокус - Фёдор сказал, что он давно заметил, ещё в юности, что если человек тренирует параллельно обе руки - то эффект получается выше, чем если бы он тренировал только и исключительно одну рабочую руку. Он не знал, почему это происходит, но заверял, что это именно так - если тренировать только правую руку - успехи будут гораздо скромнее. Андрей верил, что это именно так и выполнял все его требования.
Пока что, Андрей вечно ходил в синяках от ударов тупой тренировочной саблей - Фёдор не жалел усилий в том, чтобы натренировать ученика как следует.
Наконец - случилось то, чего ждал Андрей: в город приехала комиссия исчадий.
Народ, из-за прикрытия заборов и кустов, с интересом следил, как важные фигуры в кроваво-красных хламидах ходили по пожарищу, чего-то рассматривали, разговаривали, затем все они удалились в одно из богатых поместий местных исчадий.
Город сразу наполнился кучей буйных и беспредельных стражников из охраны прибывших адептов - они развлекались по трактирам, насильничали женщин, пользуясь защитой своих высокопоставленных господ, громили трактиры, в общем - бесчинствовали, как могли, в своё удовольствие. Настал и черёд 'Серого кота'.
Как то вечером, в двери трактира ввалилась группа из пяти крепких мужчин лет тридцати-тридцати пяти, в хорошей дорогой одежде, в кольчугах, украшенных, золотой проволокой.
Они были уже хорошо на взводе, и сходу потребовали у бармена за стойкой хорошего вина. Получив вино, один из них, высокий человек с брезгливым холёным лицом заявил:
- Чего ты мне даёшь эти помои, падаль! Пей их сам, тварь! - и выплеснул в лицо бармену. Тот, беспомощно стёр с лица красную жидкость, и посмотрел на сидящего в углу вышибалу.
Петька нехотя поднялся с места - он уже видел, что добром всё это не кончится, и подошёл к буйным посетителям:
- Господа! Прошу вас покинуть заведение. Ни за что платить не надо - раз вам вино не понравилось - но предлагаю покинуть трактир, вам здесь не рады.
- Чтооо? - глумливо осведомился тот, кто плеснул вином - нам здесь не радыыы? Нам нигде не рады, пёс ты смердячий! Мы стража адепта Васка, и я могу тебя по полу размазать, вытереть тобой это дерьмо на полу, и мне ничего за это не будет! Понял, тварь?
- Понял. Но прошу вас уйти - настойчиво требовал вышибала. Уходите, прошу вас.
- Он ничего не понял, тварь эта! - нарочито удивлённо обратился к своим спутникам старший буян - придётся учить его манерам!
Стражник нанёс вышибале сильный удар кулаком, на котором, как заметил Андрей, сидящий в углу и поглощавший свой ужин, имелись несколько перстней с острыми шипами, видимо что-то вроде кастета. Вернее хотел нанести удар, но, на удивление - вышибала умело заблокировал удар, и врезал стражнику в челюсть так, что тот улетел под близстоящий стол.
Этого, друзья поверженного хама, терпеть уже не стали, и на вышибалу посыпались удары со всех сторон - его пинали ногами, били стульями. Перепуганный бармен забился за стойку, а из кухни испуганно выглядывали Василий и Матрёна, не делая ни малейшей попытки вмешаться в происходящее.
Посетители трактира тоже затихли, с жадным любопытством разглядывая то, как пятеро ублюдков забивали до смерти Петьку.
Андрей был спокоен - это было не его дело - Петька не вызывал у него приязни - после того, что он творил на Кругу - после его рассказа о том, как он зарезал семью боголюбцев, убив детей и жену человека, он вышел для него из числа разумных существ, за которых можно переживать или вступаться. Ну, что-то вроде таракана на хлебном огрызке...
Наконец, пятеро мордоворотов прекратили месить вышибалу, налитыми кровью глазами осмотрели зал с вызовом - мол, кто еще хочет, за тем старший поманил остальных рукой:
- Пошли. Похоже готов ублюдок. Славно развлеклись сегодня. Эта тварь посмела дотронутся до стражника адепта! Поделом ему.
Дверь за негодяями захлопнулась, а к лежащему на полу Петьке кинулась Матрёна - она запричитала:
- Убили ведь, убили! Не дышит он! Надо жалобу в стражу подать!
Кто-то из посетителей, попивающих вино из кружки, угрюмо и с раздражением сказал:
- Какая стража, дура! Подашь - сама и виновата будешь, и трактир-то спалят...где потом я выпивать буду. Хороните потихоньку, да забудьте, что он был на свете. Это же стража адепта, кто на них попрёт-то?
Матрёна горестно посмотрела на труп Петьки, подняла глаза на Андрея - в её взгляде как будто был укор - чего же ты-то не помог? У него кольнуло в сердце, но он подавил мимолётную жалость к погибшему, и встал со своего места:
- Матрён, давай я оттащу его на задний двор, положу у дровяного сарая, а утром уже захороним - не в темноте же копать?
- Давай, оттащи...опустошённо сказал Матрёна и побрела на кухню.
Клиенты уже вовсю веселились - ну убили кого-то, так что же теперь, плакать, что ли? В городе каждый день кого-нибудь убивают. А тут кормят хорошо и вино не сильно разбавляют, что же теперь, прервать веселье?
Андрей взял труп Петьки за ноги и потащил в подсобку, потом по длинному коридору к выходу на задний двор, и по земле, к навесу у дровяного забора. За парнем оставался длинный кровавый след, у него текло изо рта, ушей, носа, трудно было даже разглядеть у него человеческие черты.
'На славу постарались уроды!' - с горечью подумал Андрей - 'И вот так эти подонки уйдут, и всё?!'
Он положил труп под навес, задумался, потом решительно взял колун на длинной ручке и скользнул в темноту.
Негодяи шли медленно, они обсуждали все перипетии сегодняшнего вечера, как кто кому врезал, как захрипел вышибала, из которого вышибли дух. Тому, кто это сказал, ужасно понравилось сказанное:
- Вышибале - вышибли дух! Я поэт! Вы всегда меня недооценивали, господа!
- Да, признаю - в тебе таится поэт, Шартан, когда-нибудь ты станешь главным стражником, тогда не забудь меня! - пьяным голосом подхалимски поддержал один из его соратников.
Андрей так и не понял, причём тут способности к поэзии, или же генеральство - да и не было у него желания разбираться.
Он бежал лёгкими прыжками, догоняя беспечных стражников - ну как можно подумать, что кто-то нападёт на таких великих бойцов? И 'великие бойцы' не сомневались, что никто. Это было их ошибкой.
Тупой колун с хрустом разбил голову одного из них и обратным движением - сломал грудь. Не помогла ни дорогая кольчуга, ни рефлексы фехтовальщика - колун проломил грудные кости и раздавил сердце.
Трое оставшихся начали выдёргивать сабли, один не успел - колун переломил ему ключицу и раздробил шейные позвонки, другой всё таки достал и прикрылся саблей - глупый.
Он думал что его фехтовальные приёмы позволят отбить полупудовый колун, несущийся ему в голову со скоростью снаряда - его дорогая, украшенная золотом сабля с звоном переломилась, а голова лопнула, как гнилой арбуз.
Остался один, но самый умелый, он стоял в стойке, и пытался достать Андрея колющими выпадами, которые тот с трудом блокировал рукоятью колуна - тот никак не годился для фехтования.
Андрею стало совсем туго - стражник ускорился и стал наносить и колющие, и рубящие удары, от которых монах с трудом уворачивался.
Неожиданно, Андрей наступил на что-то, лежащее на земле и чуть не упал, едва не попав под удар противника - он глянул - это была сабля, вышибленная из рук одного из негодяев.
Андрей молниеносно наклонился, схватил её, и следующий удар врага он встретил клинком.
Здесь уже силы уравнялись - противник был опытнее, лучше фехтовал, но Андрей был трезв, обладал бОльшим ростом и длинными руками - тот был на полголовы ниже его.
Вначале Андрей, стоя на месте, отбивал удары саблей, безуспешно пытаясь достать противника, затем ему в голову пришла хорошая мысль, и он левой рукой, держащей ещё колун, нанёс им размашистый удар сбоку, от которого попытался отпрыгнуть стражник, раскрыв правую сторону тела.
Сабля врезалась ему в левое бедро, нога подломилась, и стражник упал на бок, фонтанируя кровью из перерубленных мышц.
- Не убивай! Я заплачу! Что хочешь сделаю, только не убивай! Всё, что угодно!
Андрей поднял свой 'молот' и с плеча нанёс несколько ударов по лежащему...
Вокруг было тихо, тучи закрыли луну и было довольно темно. Монах хотел уйти с места боя, но передумал, и пачкаясь в крови обшарил убитых, забрав у них мешочки с деньгами - довольно полные.
Вначале он удивился - как это они целый вечер развлекались, а все деньги целы? Потом вспомнил, как они вели себя в трактире, и понял - они брали то, что хотели и ни за что не платили.
Он собрал их оружие - даже сломанное, собрал сабли, вложенные им в ножны, как вязанку дров, вынул кинжалы, сорвал с шей покойных золотые цепи и с рук браслеты, убедился, что ничего ценного не осталось, и пошёл назад, в трактир.
Ему не нужны были их ценности, но, во-первых, он должен был изобразить ограбление, иначе было бы странно - за что убили? Должна быть мотивация, мол - убили за их кошельки. Если бросить со всеми ценностями - есть шанс что трупы оберёт уличная шпана, но могут наткнуться и стражники - их коллеги, и они удивятся - если не было ограбления, то за что убили - могут начать копать. Оружие тоже стоит денег, так что оставить его грабители не могли. Почему одежду не сняли? Кольчуги ведь дорого стоят, и одежда богатая! Времени не было, собрали что могли, да и свалили. Кстати сказать - возможно, что до утра и одежды не будет, разворуют. А во-вторых - ему тоже нужны средства, просто, чтобы жить, и иметь возможность быстро исчезнуть из города. Опять же - оружие, теперь есть свои сабли. В каморке хранить их нельзя, так что завтра переправит в дом к Фёдору. Да и ему можно денег дать - чем дольше он не уходит с караванами, тем дольше будет длиться обучение Андрея фехтованию.
Его отсутствие в трактире осталось практически незамеченным - он положил колун, с следами зарубок от ударов сабли, на место, в сарай, предварительно стерев с него кровь и кусочки мозгов, подумав при этом -'Хорошо, что тут нет судебной экспертизы!'
Спрятал оружие у себя в каморке под кроватью, завернув в кусок брезента из конюшни, и прошёл в зал трактира.
Там шло безудержное веселье - скакали пьяные наёмники, купцы с красными подпитыми мордами тискали девок, сидящих у них на коленях.
Он пошёл к месту вышибалы в углу, которое никто не занимал, и тут одна из девиц игриво ухватила его за ширинку, видимо думая, что это забавно и весело. Андрей молча хлопнул ей по руке так, что она вскрикнула и зажала другой рукой ушибленное место.
Огромный краснолицый купец, поднялся, покачиваясь, и наехал на обидчика:
- Ты чо, урод, мою бабу обижаешь? А? Тебе чо, в рыло дать? Ну чо смотришь, как баран карнопольский? Скотина безрогая!
Купец явно напрашивался на драку - обычно эти ситуации разруливал вышибала, но он лежал и остывал возле дровяного сарая, смотря в ночное небо вытекшим глазом....
Андрей резко ударил в мужика в живот, и когда тот согнулся, взял его руку на болевой приём и повёл из трактира. У входа, резко толкнул пьяного в зад ногой, открыв его тушей дверь.
Купец вылетел из дверей как снаряд из пращи и загремел по ступеньках, подвывая, как раненый зверь.
Андрей подождал немного - не вернётся ли - и снова уселся в угол трактира. Ему пришло в голову: 'Может сменить работу? Конечно, таскать воду и дрова безопаснее - но вышибалой прибыльнее. И опыт, типа, уже есть' - усмехнулся он, вспомнив только что выбитого из трактира мужика.
- Андрей, может, посидишь сегодня вышибалой? - робко осведомился бармен - я скажу хозяину, он тебе заплатит за этот вечер. А там, может и насовсем вышибалой станешь? Я видел, как ты купца этого выкинул. И помню, как ты Федьку отходил тот раз. Посиди, ладно? А то страшно мне что-то после сегодняшнего...хоть закрывай трактир.
- Посижу, не беспокойся. Если хозяин предложит - буду и вышибалой. Если договоримся...
Вечер прошёл на удивление спокойно, как будто инцидент с пятью стражниками исчерпал лимит неприятностей на этот день. Пришлось, правда, вывести двух загулявших возчиков, но они вели себя мирно и драться не лезли. В свою каморку Андрей попал около часа ночи, когда из трактира ушёл последний посетитель - они сегодня тоже особо не задерживались.
Заснул монах спокойно, кошмаров ему не снилось.
Утром, сразу, ещё на рассвете, он рванул к Гнатьеву, забрав с собой свёрток с трофейным оружием и деньгами.
Через минут сорок Андрей уже был у знакомых ворот, сунул руку под забор, в месте, которое ему показал Фёдор, достал железный крючок и отпер засов на калитке. Подойдя к облупившимся ставням дома, постучал в окно, застеклённое небольшими неровными стёклами, похожее на окно из стеклопакетов.
Некоторое время ничего не происходило, потом дверь в дом приоткрылась и оттуда высунулось заспанное усатое лицо Фёдора:
- Ты чего в такую рань? Случилось чего? Заходь быстрее! Сейчас чай пить будем, я вчера на базар ходил, свежей грудинки прикупил и сахару. Чего там тащишь-то?
Андрей прошёл в дом, огляделся, и положил тяжёлый свёрток на кухонный стол.
- Чего ты на стол эту хрень впёр-то? - удивился Фёдор - что там у тебя?
Солдат откинул края брезента и замер в удивлении:
- Это что такое? Откуда?!
- Это опасная вещь. Я не могу хранить у себя. Надо спрятать. И деньги тут - сейчас посчитаем - Андрей тряхнул мешками, отозвавшимися металлическим звоном.
Он рассказал солдату, что случилось в трактире, и потом, когда он догнал убийц и расправился с ними.
Фёдор долго сидел молча, как бы переваривая услышанное, затем сказал:
- Да, ты настоящий убийца. Напрасно они чудили при тебе. Ну - убил и убил. Сами напросились. Только - ты уверен, что никто тебя не видел?
- Уверен. Было очень темно, а потом ещё и луна зашла за тучи. Я не мог оставить безнаказанно деяния этих ублюдков. Ничего, скоро я доберусь и до их хозяина.
- Эх, и скандал будет! - усмехнулся Фёдор - личную гвардию адепта завалил! Тебе или повезло, или ты правда спец по убийству. Ну да не в том дело. Главное, чтобы на нас не вышли.
- Давай посчитаем деньги - чего я там хапнул с них. Мне надо было изобразить ограбление, да и не оставлять же уличным стервятникам жирный кус!
Сдвинув в сторону сабли и кинжалы, мужчины вывалили на стол содержание мешков.
На столе образовалась внушительная горка серебряных монеты, среди которых было и небольшое количество золотых. Пересчитав, приятели определили: всего было шестьсот серебряных монет, и пятьдесят золотых.
- Слушай, а неплохо платят у адептов - усмехнулся Фёдор - может податься туда в охранники? Ну не хмурься, не хмурься - шучу. Это большая сумма. На неё год жить можно - скромно, правда. Или месяц - весело. Понимаю, почему ты не захотел хранить её у себя - откуда, мол, у рабочего такая сумма? Про оружие уже и говорить не буду... Что же, давай я прикопаю у себя. Оставь, сколько надо на необходимые траты, а остальное, пошли, спрячем. Пошли, покажу куда. Тут есть подпол хитрый - никто кроме меня не знает о нём. Из него выход за домом в канализационный тоннель. Дверь в тоннель всегда заперта. Ключ лежит в подполе. Если придётся уходить - запомни этот ход. Идём за мной.
Они прошли из кухни в одну из спален дома, там Фёдор подошёл к подоконнику, потянул доску на себя, и потом поднял её вверх. Под ковром на полу что-то щёлкнуло, и потянуло запахом земли и холодом.
Солдат откинул ковёр и обнажил тёмный зев погреба.
- Пошли. Тут лестница, осторожнее нащупывай. Сейчас зажгу свечу.
Послышалось щёлканье кресала, потом в темноте замигал колеблющийся огонёк.
Андрей подождал, пока привыкли глаза и рассмотрел подвал.
Это было сухое, прохладное помещение, облицованное досками. Из него тянулся низкий, в половину человеческого роста ход, уводящий, как сказал Фёдор, в канализационный тоннель.
- Смотри - подозвал Фёдор - вот тут в углу тайник, в нём лежат деньги, сюда и твои кладу. Если что-то со мной случится - заберёшь все. Тут же ключ лежит от двери в тоннель.
- Надеюсь - ничего не случится - буркнул Андрей - ты это...если хочешь - бери денег, сколько надо. Ты мне помогаешь, да и за арбалет я тебе должен. Так что - не стесняйся, бери, если что.
- Разберёмся. Не должен ты мне ничего. Главное - не попадись. Оружие положим наверху, в мой оружейный ящик. Сейчас посмотрим, что за клинки ты там отобрал у этих уродов. Пошли наверх.
Фёдор за кольцо потянул крышку подвала наверх, и она со щелчком встала на место - видимо замкнулся какой-то невидимый замок. Доска подоконника уже стояла, как обычно.
- Тееекс...эта дрянь, только золотишка на ней куча. Эту ты пополам расхреначил - колуном, да? Силён! Эта...ну ничего, но так себе, баланс дрянь, рукоятку всю изукрасили, тяжёлая стала, лезвие прослабили узорами - хрень, а не сабля. Эта? О! - эта недурна. Конечно, не такая, как моя, но неплоха, неплоха...рукоять простая, украшений минимум, ножны простые...это нормальный рабочий инструмент. Вот эту и не стыдно в руки взять! - Фёдор сделал несколько взмахов и выпадов - вполне можно использовать профессионалу. Оставшаяся - тоже дрянь. Не помнишь - последний оставшийся охранник, какой саблей бился? Сдаётся мне - вот этой, приличной. Не зря ты его последним убил - это был профессионал, и похоже - тебе повезло. Надо усилить тренировки в фехтовании - боюсь, что один из таких типов может тебя достать. Вот когда начнёшь почаще меня доставать клинком на тренировке, тогда ты с ними как-то сможешь сравняться. А пока - тебе сильно повезло.
- Слушай - а ты не можешь мне помочь - вот эти негодные сабли продать бы, а вместо них мне нужна хорошая, очень хорошая кольчуга, и чтобы она была зашита под куртку, чтобы снаружи не было видно. Это можно сделать?
- Можно, только надо повременить чуть-чуть...боюсь я, что искать сабли будут. Полезут к скупщикам, к оружейникам, будут проверять - не сдавал ли кто-нибудь им оружие. Я вот что сделаю - возьму тсвои деньги и схожу к оружейнику. Сейчас мы замеряем твой рост, объём груди, и я сегодня подберу тебе кольчужку. Надо, чтобы на груди были пластины, на спине тоже, но не сковывала движений. Тяжеловата будет, конечно, но ты парень не слабый. Вон как колуном размахивал - улыбнулся в усы Фёдор - знатный ты дровосек.
В трактире его с порога встретил хозяин Пётр Михалыч. Он был рассержен, а его редкие волосёнки на голове торчали спутанными вихрами:
- Ну где ты бродишь?! Кто Петьку хоронить будет? Я, что ли? Эти все попрятались, боятся покойников, Федька шепелявит, кричит, что он тоже покойников боится, с кем мне хоронить-то его?
- А я что вам, крайний, что ли - спокойно отпарировал Андрей - нанимайте похоронщиков, пусть везут и хоронят. А я не нанимался трупы таскать. Я может и сам их боюсь, покойников-то.
- Андрей, совесть имей, а? Ты же вчера тащил Петьку к сараю, как это ты боишься-то?
- Это я с перепугу - усмехнулся Андрей - а если серьёзно - не буду я заниматься похоронами. Делайте что хотите. Сказал вам - наймите похоронщиков, они всё устроят. Сэкономить решили, что ли? Он же у вас работал, хоть похороните по человечески!
- Все вы хотите чужими деньгами распорядится! В своём кармане деньги считай! - ощетинился хозяин и задумался - видно было, что мысль о том, что ему придётся платить за похороны, его никак не вдохновляла.
- А что, у Петьки родни нет что ли? Некому хоронить?
- Да нет у него никого! - досадливо ответил хозяин. Похоже было, что если бы он нашёл хоть одного родственника покойного вышибалы, то вывалил бы ему труп Петьки - пусть хоронит как хочет.
- А Петька жалованье-то получал? - осторожно начал Андрей.
- И что? А! - точно! - просветлел лицом Пётр Михалыч - он же его не тратил, почти что, я знаю это точно, вот на его деньги и похороним. А на оставшиеся деньги устроим поминки по нему. И всё будет по человечески! Голова ты, Андрей!
Андрей с усмешкой подумал про себя: 'Небось уже прикинул, сколько денег покойного хапнешь, оглоед. Ну да ладно, не моё дело'
- Хозяин, скажите, а вы будете подавать жалобу на убийц в стражу? - невинно осведомился Андрей - нельзя же оставлять безнаказанно убийство, они должны ответить по закону! Я всех их помню, дам показания в суде.
- Да ты охренел, что ли? - всполошился хозяин - какая жалоба?! Забудь лица, и не вспоминай! Из какой ты глухой деревни вылез, что не знаешь, что подавать на стражников исчадий себе дороже? Забудь, забудь, тебе говорю! Тем более, что нашли этих стражников недавно - кто-то их зарубил, раздел до гола и бросил на улице. Говорят - банда какая-то ночная. Обобрали до нитки, так что они своё получили. И поделом! - не думая выпалил Пётр Михалыч - только тсссс! Я ничего не говорил! Давай-ка о деле поговорим: ты вчера вечером заменял вышибалу, мне сказали. Вот тебе пять серебряников за вечер. Хочу, чтобы ты в дальнейшем был тут вышибалой, мне со стороны искать вышибалу неохота, ещё не знаю, что из себя представляют, а ты человек трезвый, разумный, дерёшься умело, взрослый человек, мне такой нужен. Пойдёшь ко мне в вышибалы?
- А сколько получал Петька?
- Пять серебряников за день.
По тому, как хитро заблестели глаза хозяина, Андрей понял - хоть на серебряник, да надул.
- Хорошо. Я согласен на пять серебряников, бесплатное питание и питьё, комнату - меня устраивает та, в которой я живу, раз в три месяца новое обмундирование - одежда, обувь, один выходной, раз в неделю для моих личных дел, и работа с пяти вечера, ну и до окончания работы трактира. Пока посетители не разойдутся. Да! - забыл - больше никакой работы по кухне, палец о палец не ударю больше. Согласны?
- Что-то ты разошёлся - целый выходной раз в неделю! А как я в этот день буду без вышибалы? А если что-то случится?
- Будете договариваться со стражей, чтобы подежурили. Но может мне и не понадобится выходной - я ещё не знаю, может, обойдусь временем до вечера. Но хочу, чтобы выходной за мной был - мало ли что случись, я не раб, чтобы без выходных работать. Повара и то выходные имеют.
- Ладно. Хоть это и не особо меня устраивает, но куда деваться - без вышибалы тоже нельзя. Только смотри - разобьют что-нибудь гости - с тебя вычту!
- Ну сейчас прямо! Где это видано, вычтете - всё испорченное всегда клиенты оплачивают, я что, должен все их погромы оплачивать? Нет, я так не согласен, хозяин. Не устраивает - ищите другого, я прямо сейчас и уйду!
- Ладно, ладно - примиряющее сказал Пётр Михалыч - ну чего ты раскипятился! Я пошутил! Старайся, чтобы поменьше было повреждений, и всё. Не доводи до разгрома, это самое главное. А как ты этого добьёшься - твоё дело.
Андрей отправился в свою 'келью' отдыхать. Ночью он хорошо потрудился. Теперь настало время потревожить исчадий, и начать он решил с адепта, чьим именем козыряли охранники. Как там его? Васк?