Щербак Валентина Петровна : другие произведения.

За Мишку!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.19*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Журнал "Три желания" номер 86 2017г. ISSN 2221-7800

   За Мишку!
  
   Пусть ярость благородная
   Вскипает, как волна, -
   Идёт война народная,
   Священная война! (В. Лебедев-Кумач)
  
   Ленчик попал в третью штрафную роту. Она состояла из четырех взводов: три стрелковых и один санитарный. Разные люди были здесь: воры, бандиты, рецидивисты, прибывшие из тюрем и лагерей; вышедшие из окружения или побывавшие в плену солдаты и сержанты. Находились и случайно оступившиеся, а порой и безвинно пострадавшие и оклеветанные люди.
   Ленчик был вором. Ни карманником, ни домушником. Квалифицированным бухгалтером- казнокрадом. На фронт попросился сам. "Это лучше, чем в тюряге прозябать, - решил он. - Буду там, где сейчас все нормальные мужики. Снимут судимость, и я снова - вольная птица".
   В отделении, куда он попал, было пятнадцать человек. Командовал ими бывший сержант Макар Братков, разжалованный в рядовые и отправленный в штрафную роту за нарушение воинской дисциплины. Ходила молва, что повздорил он со своим лейтенантом и врезал ему. За что и попал в штрафную роту. И этому вполне можно было поверить. Он и здесь, снова став сержантом, занимался рукоприкладством. Когда вор, по кличке Рябой, попытался подмять под себя отделение, Братков быстро сбил с него спесь.
   Но совсем-то Рябой не сдался. Время от времени возникал и показывал, что и он здесь что-нибудь да значит.
   - За что сидел? - спросил он сразу у Ленчика.
   - За растрату. Бухгалтером я работал.
   - А растрата-то хоть приличная была? - деловито осведомился Рябой.
   - Приличная... Мы такую свадьбу с Лизкой отгрохали...- проговорил Ленчик и виновато улыбнулся.
   - Бухгалтер, - сказал с усмешкой Рябой и, сплюнув, добавил:
   - Это и будет твоей кликухой.
   Оглядев пришедшее пополнение, ткнул пальцем в молодого парнишку лет девятнадцати.
   - Ты как тут оказался, малявка?
   - Как все, - ответил он.
   - А как зовут?
   - Мишка. Михаил Добрынин.
   - За что тебя загребли? - не унимался Рябой.
   - За стихи.
   - Во! Будет у тебя кликуха - поэт. Таких у нас еще тут не было.
   Так все в отделении с его легкой или нелегкой руки получали прозвища.
   - Я не спрашиваю, братва, какой у вас срок. Потому что он теперь у всех одинаковый: три месяца совместного пребывания в этом кошмарном аду или, кому повезет - госпиталь, кому не повезет - погост. Вы теперь бойцы-переменники - переменный состав третьей штрафной роты.
   Состав менялся часто. Порой люди даже не успевали запомнить, кого как зовут. Но рота всегда была укомплектована. В ней неизменно было от 150 до 200 человек. На место убитых сразу поступало пополнение.
  
   * * *
   Уже через месяц от первоначального состава отделения почти никого не осталось.
   Но Ленчик, Рябой и Мишка выжили. Они теперь были, как кровные братья. Всегда находились вместе и во всем поддерживали друг друга. Командовал отделением, как и прежде, Макар Братков.
   Не всегда были бои, случались и затишья. Тогда все отсыпались или, разбившись на маленькие группки, говорили о любви, о войне, о том, что будут делать, когда она закончится.
   Как всегда, во время затишья, сержант достал кисет, отсыпал моршанской* махорки для самокрутки. Оторвал кусочек старой газеты, свернул ее кульком, перегнул, отделяя мундштук от "табачной части". Насыпал махры. Получилась изящная "козья ножка" с коленкой. То же проделали Рябой и Ленчик. Закурили.
   Мишка, лежа на спине и глядя в безоблачное чистое небо, мечтательно произнес:
   - Поступлю в институт, буду учиться...
   - В какой институт-то? - спросил Рябой.
   - В литературный.
   - Будешь стихи писать?
   - И стихи - тоже.
   - А я опять бухгалтером буду работать, - сказал Ленчик. - А что? Неплохая специальность.
   - Опять воровать будешь? - спросил сержант.
   - Не... Хватит одного раза. Попробовал...
   - А я не знаю, чем буду заниматься... Надоело по тюрьмам... А после этого ада, вообще, хочется чего-то светлого, - мечтательно проговорил Рябой. И вздохнув, попросил:
   - Мишка, почитай стихи...
   - Какие?
   - Хорошие, добрые.
   - "Ты жива еще, моя старушка?
   Жив и я. Привет тебе, привет!
   Пусть струится над твоей избушкой
   Тот вечерний несказанный свет... " - мягким голосом задушевно наизусть начал декламировать Мишка, вызывая у сидевших рядом бойцов воспоминания о доме, о матери.
   И сразу к ним потянулись и остальные солдаты отделения. Мишку любили все. Он не в первый раз уже в часы затишья читал стихи любимых поэтов.
   Бойцы слушали молча. Сидели притихнув, прекратив разговоры.
   - Твои? -спросил Рябой.
   - Нет, Есенина. Письмо матери.
   - А про любовь знаешь? - спросил верзила, по кличке Длинный, попавший в штрафную роту после немецкого плена.
   - Знаю.
   - Почитай.
   - "Ты сказала, что Саади
   Целовал лишь только в грудь.
   Подожди ты, Бога ради,
   Обучусь когда-нибудь!" ** - продекламировал Мишка начало стихотворения.
   - Ишь, ты в грудь... - мечтательно проговорил Длинный. - А я свою Нюрку только в губы...
   - В какие? - хрипло спросил Рябой и грубо засмеялся.
   - Как, в какие? - удивленно переспросил Длинный.
   Раздался дружный хохот.
   - Ну, и чего? Им нравится? - нагнувшись к Рябому, шепотом спросил белобрысый боец небольшого роста.
   - Попробуй, узнаешь...- Рябой снова засмеялся.
   - Нельзя делом, так хоть словами побаловались, да? - произнес ворчливо сержант.
   - Не делом, а телом, - осклабился Рябой. А поцелуй, Макар... - это как удар тока.
   - Вот, сейчас нас фриц как поцелует миной...- проговорил кто-то из бойцов.
   И тут... Как ухнуло... Потом еще раз. Немцы начали артиллерийско-минометную подготовку.
  
  * * *
  
   В тот день штрафная рота получила приказ: взять укрепленную высоту 207 и удерживать рубеж до подхода главных сил.
   А немцы, словно чувствуя опасность, без передышки шпарили минами. Полыхали оранжево-красные взрывы. Земля перед окопами дрожала, вздымаясь вверх черными "облаками" с неровными рваными краями.
   Командир штрафной роты лейтенант Иванов был боевым офицером, уже имел ранние и награды: медаль и орден. Он понимал, что поднять людей в атаку при непрекращающемся артиллерийско-минометный обстреле, практически невозможно, но необходимо. Рота должна была выполнить этот приказ. Штрафников всегда ставили на наиболее трудные участки. Их не зря окрестили "смертниками".
   Оставалась надежда на правильную организацию атаки и счастливый случай. Собрав низовых командиров, он определил задачу каждого отделения.
   Обстрел не прекращался. В траншее где-то близко разорвалась мина. Ленчик бросился на дно окопа, обхватив голову руками. А когда, преодолев страх, приподнялся, то увидел, что Мишки рядом нет.
   - Мишка! - закричал он, стараясь преодолеть звук воющих мин.- Мишка! - Вскочил на ноги, огляделся.
   Друг лежал чуть поодаль на спине. Глаза его были широко раскрыты, как тогда, когда он читал стихи и, мечтая, глядел в небо. На груди алело большое мокрое пятно.
   Ленчик склонился над ним:
   - Санитара, мать вашу! Санитара сюда! - прокричал он. Никак не мог поверить, что Мишка мертв, что его больше нет.
   - Не нужен ему санитар. Что, не видишь? Мертвый он, - зло проговорил Рябой.
   - За Родину! - крикнул Макар Братков, подымая штрафников своего отделения в атаку.
   Но только он один и выскочил из окопа... Никто не хотел умирать...
   Ленчик посмотрел безумными глазами на мертвого Мишку, потом на стоящего во весь рост сержанта.
   - За Мишку! - скрежеща зубами, прокричал он , выскакивая вслед за Макаром из укрытия.
   Навстречу им летели мины. Одна, разорвалась совсем рядом. Ленчика подбросило взрывом и плашмя опустило на землю. Поднялся... И снова побежал... И только тут понял, что бежит на укрепления врага без винтовки: "Потерял при взрыве, мать твою..." - промелькнула мысль. Промелькнула, не заставив остановиться.
   - Убили Мишку! - снова закричал Ленчик. И добавил к своим словам любимое выражение Рябого:
   - Разорву, гады!!!
   И без винтовки, только со своей злостью и жаждой мести бросился к вражеским окопам. Вокруг свистели пули, рвались мины. А он бежал и бежал дальше среди этого жуткого марева. Ни одна пуля, ни один осколок мины не задели его. Казалось, что они сторонились, давая ему проход, обходили его стороной.
   Вслед за ним и другие выскочили из окопа. Бежали и падали, шли и взлетали на воздух бойцы-переменники третьей штрафной стрелковой роты.
   Ленчик первым ворвался в окоп, схватил за горло попавшего под руку немца. Давил, давил изо всех сил, как автомат повторяя:
   - За Мишку, за Мишку, гад...
   Глаза у Фрица вылезали из орбит. Он задыхался, отбивался руками и ногами. И наконец, затих и обмяк. А руки Ленчика, клещами державшие горло немца, одеревенели и не хотели распрямляться.
   - Чего застыл? - рявкнул Рябой. - Сдох он, сдох.
   Руки Ленчика разжались. Схватив валявшуюся около немца винтовку, он побежал вдоль окопа вслед за Рябым, работая штыком и прикладом.
   - Я вас гадов ... я вас гадов... - кричал он, нанося смертельные удары.
   "Главное быстрота и натиск, как говорил лейтенант", - быстрей, чем Ленчик, бежали его мысли.
   - Второй, третий, четвертый, пятый...- подбивал он баланс.
   Ленчик был бухгалтером и любил во всем точность.
  
  * * *
   Штрафная рота отбила высоту. Командир роты лейтенант Иванов докладывал по телефону:
   - Мишкину высоту отбили, товарищ генерал!
   - Что отбили???
   - Виноват. Высоту 207.
   - А при чем тут Мишка?
   - Если б не он, не отбить бы нам ее.
   - Представить к награде, - раздался в трубке голос.
   - Убили его, товарищ генерал, - лейтенант хотел рассказать подробности этого боя. Но генералу было некогда.
   - Представить посмертно, - проговорил он и связь прервалась.
   Лейтенант Иванов представил к награде двоих: Мишку и Ленчика.
   Наградили одного Михаила Добрынина, посмертно медалью за отвагу.
   Рядового Леонида Небогатого после госпиталя перевели из штрафной роты в нормальную воинскую часть.
   Сержант Братков в этом бою погиб, кровью искупил свою вину... Да так ли уж велика была его вина? Может он за дело врезал лейтенанту?
   Рябой после этого боя остался жив и получил кликуху Счастливчик. Ему, еще месяц оставался до снятия судимости, если, конечно, в следующем бою не убьют и не ранят.
   Лейтенанту Иванову присвоили звание старшего лейтенанта.
  
   ** *
   Свято место пусто не бывает. И уже на следующий день в штрафную роту пришло пополнение. Сержант, которого все звали Счастливчиком, принимал в свое отделение новых штрафников-переменников.
  
   Примечание: * Моршанская табачная фабрика в г. Моршанске Тамбовской области помимо нескольких сортов сигарет, фабрика пополняла стратегический запас махорки.
   * * С. Есенин "Ты сказала, что Саади..."
  
  
  
Оценка: 6.19*6  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"