Аннотация: Они прибыли СЮДА, а потом наши отправились ТУДА. Ну и соответственно...
Дмитрий Щербаков
На развилках ST.
(где S-пространство, а T-время)
Как началось продолжение
-Ошиблись номером?
- Номер - то правильный, я ошиблась планетой...
(Колин Гринленд "Вернуть Изобилие")
Вечность? Единица времени.
Станислав Ежи Лец.
Единственный способ определить
границы возможного - выйти за эти границы.
Артур Кларк.
1 КНИГА
Содержание
Глава 1 Пол Ланс......................................................стр.3
Глава 2 Мейс.............................................................стр.22
Глава 3 Алайна..........................................................стр.42
Глава 5 Тана...........................................................стр.58
Глава 6 Ник................................................стр.98
Глава 7 Вершитель....................................................стр.130
Глава 8 Далекое эхо Трансильвании ...................стр.168
Интермеццо Љ1 стр.234
Глава 9 По долинам и по взгорьям.....................стр.237
Интермеццо Љ 2 стр. 315
ГЛАВА 1
Пол Ланс.
(за 5 дней до извлечения)
Дайте мне точку опоры,
и я вам всем с нее накостыляю...
Жизнь разумного существа представляется мне схожей с азбукой Морзе - сплошные точки-тире. Точки являют собой знаменательные, запоминающиеся события нашей жизни, или череду событий, что-то оставляющее след в душе, и что вспоминается впоследствии без каких-либо внутренних усилий. Тире - промежуток между этими событиями, наполненный повседневной рутиной, бытовыми хлопотами и ничегонеделанием, одним словом, смазанное восприятие реальности.
Вот так и движемся - точки - тире - точки. Вспышка - затухание, движение-остановка. Точка-покой, волна-забвение, жизнь-смерть. Никто не знает где ему лучше, в точке или тире. Каждый сам выбирает под себя.
Были у меня и времена всплеска и моменты затишья. Но такой точки еще не было...
Оранжевый город, благополучно расположившийся в излучине реки, всем своим видом внушал спокойствие и уют. Ага, как же...
Не успел я переступить городские врата, как на меня набросили сеть, врезали по затылку чем-то тяжелым, вдобавок напинав под ребра.
Очнулся не скоро. Голова трещит как транхайский бубен, в который лупят скоморохи на ярмарке в Гуэльзе, что на Арлатанге. Эх, Арлатанг... Словно зацепившись за знакомое слово мозг выдает серию картинок, пытаясь настроить организм на лирический лад.
Перед глазами, вызывая семантические ассоциации, проплывает небо, темное даже в полдень, ветер, беспрепятственно расчесывающий буйные травы бескрайних степей, осторожно холодит кожу.
Продолжая психологические перверсии в наведении мостов - от поверхностного в глубь - набегают сладкие воспоминания. С чего-то вспоминаются узкие мощеные улочки Гуэльза, извилистые переулки с массой забегаловок, тенистые террасы балконов, выходящие на море. А за чертой города пологие холмы напоминают о некогда грандиозных горных хребтах, обратившихся в пыль руин, похоронивших под слоем осадочных пород дивные города, уже процветающие в те времена, когда волосатые и низколобые homo erektus на соседней планете вовсю буцкали саблезубых хищников...
Покой и бесконечность... Покачиваясь на волнах памяти, замечаю, что начинает тошнить. Попытался привстать, кряхтя, как нагруженный мул. Перед глазами заплясали разноцветные мушки и радужные круги. В голове что-то зашумело и забулькало.
С третьей попытки удается подняться на ноги. Проморгавшись, привалился к стене. Бр-р, стена мокрая, склизкая - рубаха тотчас же пропитывается вонючей гадостью. Повел носом - воздух сперт, вовсю несет перепрелым сеном и навозом.
Подземелье или подвал, проносится в голове. Ладно, разберемся.
Делаю шаг и возвращаюсь в исходную точку, читай, валюсь на пол. Не понял... А-а, ну конечно, конечности то связаны. Пошевелил руками - странно, а эти свободны. Идиоты, кто же так связывает пленников...
Почему-то новый статус сомнений не вызывает.
Покончить с путами на ногах дело нескольких минут. Доковыляв до окна (маленькая фрамуга на уровне глаз, но прутья толщиной в руку), пытаюсь глотнуть свежего воздуха. Право слово, дамы и господа - животворный эликсир.
Тем временем завечерело, вон и звезды повылазили. Н-да, а небо то не наше... Где Гончие, Вонючка Енот и Бегущая судорога?
Куда, Мара меня забери, я вообще угодил?
...................................
...-поэтому ты признан виновным, пришелец! Что имеешь сказать в свое оправдание?
Пытаюсь сфокусировать глаза на говорившем, честно уловить хоть одну связную мысль. Я и в мыслях не держу, что после того, как меня шандарахнули по голове, никогда не смогу логически мыслить. Остается один вариант - пытаются втюхать какую-то беспросветную муть.
Потряс головой, нет, булькать и перекатываться перестало еще вчера, на помутнение рассудка не спишешь.
Пробовал представить, что нахожусь в цирке, эдакой жуткой пародии вселенского маразма.
Первые два дня. Не помогает...
В принципе все бы ничего, но эти клоуны твердо решили меня умертвить.
-Господа, - вздыхаю я, - уже неоднократно Вам, твердолобым, пытаюсь объяснить, что не ничего такого, что мне инкриминируют, не предпринимал. Злого умысла не имел, шел себе мимо...
-Это не существенное замечание, - перебивает председательствующий, отмахиваясь рукой. - Давай по сути дела...
Меня вывернуло из темпоральной спирали как раз на окраине этого богами забытого города. Черт, даже не знаю, в какое Измерение попал. Сей конфуз произошел настолько быстро, что прочитать защитные мантры не успел, и все из-за этого полоумного Чарльза. Надо же додуматься - зачитать вслух "Изгнание мошенника"! Подумаешь - выиграл пять партий подряд с флеш-роялем, и что? Разве это повод заподозрить в нечестной игре?
Кто из нас господа не мошенник, хоть в малой степени? Защита сработала, как положено - вышвырнуло обоих из Измерения, от греха подальше. Ладно, хоть жив, остался, а вот куда бедолагу отнесло RE-волной - это еще вопрос...
Особо я не переживал, попадал ранее не в такие переделки, как говорится - не до жиру, быть бы живу. Жалко, только начал обживаться...
А город манил оранжевым светом. День завалился в послеобед, ночевать под стенами не улыбалось никак. Отряхнувшись от песка, надо же - угодил как раз на пляж, побрел в сторону города. Кто знает, может, найдется сердобольная горожанка, которая приютит, обогреет бедного путника.
Если бы знать, чем это закончится, удирал бы со всех ног из этого места.
Еще издалека приметил огромную толпу народу, расположившуюся под центральными воротами в город. За несколько сотен метров слышен рев домашние животных, навьюченных огромными тюками. Пестрые шатры призывно хлопают створками проемов, многочисленные лотки и столики ломятся от обилия съестного, сувениров и одежи. За палатками высятся горы мусора, щедро перемежавшиеся грудами разломанных коробов и бытовых отходов. А гвалт такой, что хочется невольно прикрыть уши. Одним словом, нормальная картина затянувшегося базара.
Я брел неторопливо, вдыхая чистый воздух. Навскидку конец лета - начало ранней осени (если правильно разобрался в их временах года.). Песок методично хрустит под каблуками, с каждым шагом приближая меня к странной толпе. Издалека прошелся взглядом по лицам и одеждам горожан. Маскироваться не придется - hom-ы всех немыслимых раскрасок и наций, какие-то невыносимые переплетения цветов и одеяний, с непривычки режущие глаз. Скользнув взором по собственной одежде, отметил, что ничем не отличаюсь от присутствующих - стандартные брюки, рубашка с длинными рукавами, на ногах полуботинки военного образца.
Уже занес ногу на брусчатку, как чуть не был отброшен в сторону ватагой сорванцов. Ловко обойдя препятствие в виде меня, они, радостно щебеча и азартно посмеиваясь, унеслись дальше. У каждого в руке торчала конфета в яркой упаковке. Я покрутил головой, пытаясь выяснить источник их радости.
А-а, ну конечно... Буквально в нескольких метрах от меня, из-за шатра с белыми полосами на зеленом фоне, выскочил хозяин лотка.
-Куда они побежали? - рявкнул он, сотрясая воздух пудовыми кулаками. Глубоко посаженные глаза зло сверкнули из-под кустистых бровей.
Не люблю хамов - ни здрасте тебе, ни до свиданья.
-Туда, - ткнул пальцем я в противоположном направлении.
Отодвинув меня, словно коробку, продавец припустил по следу.
Кстати, вполне позитивный момент - первый контакт прошел успешно. Я понял туземца, а он не удивился моему облику.
Великая вещь - автоматическая настройка на Измерение. Хорошо командир в свое время настоял на постоянной прошивке, сколько раз выручала.
С деньгами сложнее - разные миры, разная и валюта. Даже если брать с собой по одной монете на каждое Измерение, получится несколько тонн. Так много миров. И еще больше видов денег. Именно с этой целью и образована единая система денежных ценностей. Вся твоя наличность в момент перехода, автоматически трансформируется в эквивалентную сумму местной валюты. Удобно, что не говори, и менялам кислород прикрыт.
Побренчав в кармане выигрышем, достал одну монетку. Н-да, hom-ы ничего нового не придумали. На аверсе мужской профиль с ястребиным носом, голова в венке, а на реверсе номинал - 98 нтягов. Интересный здесь масштаб цен. Сознание подсказало - неплохо. Почти месячный доход среднего горожанина. Интересно, разменяют ли мне хоть одну нтягу продавцы пирожков?
А толпа шумела, текла вокруг меня. Базар дышал, словно живой. В палатке напротив оживленно кричали, размахивая конечностями, игроки в карты. Справа удобно расположился игровой аттракцион. Увлеченные hom-ы с азартом катали тяжелые шары, сбивая кегли. Слева, полог настежь, работала рюмочная. Народ дефелировал из одного шатра в другой с завидной регулярностью. Двое homо-в, утратив стыд, справляли малую нужду на какой-то памятник. Еще трое мутузили друг друга с упоением и бесшабашностью.
Со всех сторон носа касались умопомрачительные запахи стряпни. Желудок призывно заурчал, напоминая, что не ел с утра. Когда масть идет, о пище думать как-то не с руки. Мозг еще взвешивал обдуманность поступков, а ноги сами развернулись в сторону чебуречной. Но, не сделав и нескольких шагов, заметил неладное. С противоположной от места моего появления стороны, раздались крики, и базар пришел в движение. Как подкошенные, hom-ы начали падать ниц, отползая от центрального проспекта, уступая дорогу.
Из вертикально застывших в немом изумлении, остался я один. Из-за больших шатров вылетела на полной скорости черная карета. Взгляд прикипел к существам, впряженным в нее. Эдакая помесь ящериц и собак, но размером с хорошую лошадь. Псевдо-ящеры щелкая зубами, передвигались достаточно и вскоре достигли меня. Свистнул хлыст, карета остановилась как вкопанная.
Что-либо кардинально предпринимать уже поздно. Да и не люблю я валяться на земле.
А дальше началось форменное безобразие и непонятность. Значит, стоя я себе, мыслю о горячей пище, а у кареты откидывается занавеска, из окна высовывается костлявая морщинистая рука и указывает перстом прямо на меня. Ненавижу императивные жесты, никогда не знаешь чего ждать дальше.
-Но-но, - пробормотал я, невольно отшатываясь назад. - Бабуля, только без рук.
И словно подтверждая мои предположения, рука решительно отдергивает шторку и взору предстает разгневанная физиономия древней бабки. Крючковатый нос нависает над тонким ртом, скошенным в злобной гримасе, маленькие глазки по-змеиному, с прищуром прожигают пространство. Хаотично бегающий взгляд, наконец, упирается в меня, вычленяя из сотни homo-в. Еще бы, из всех присутствующих только я один продолжаю стоять истуканом, остальные методично продолжают изучать жизнедеятельность кротов.
Что-то неуловимо меняется в лице старушенции, нижняя челюсть отваливается в немом изумлении, глаза становятся размером с блюдце.
Я сказал - в немом? Поспешил, каюсь. По ушам резанул каркающий и одновременно булькающий вопль, словно баронесса визжала, набрав в рот воды.
Инстинктивно дернулся и чтобы не упасть выкидываю левую руку в бок. Слава богам, ухватился за что-то твердое. Краем глаза цепляю невысокий постамент, на котором вознеслось вверх чудо архитектурного дизайна - абстрактная скульптура человека-паука, раскрашенная в жутчайший розовый цвет. Хотя, розовый, скорее всего, был изначально, сейчас же, только узкие полоски цвета пробиваются сквозь маленькие щелочки. Остальное погребено под слоем пыли, грязи и прилепленных объявлений.
Спайдермен издал низкий звук, памятник слегка покачнулся, но устоял на месте. Пацан напротив, первым вонзивший лоб в землю, осторожно поднял сопливую физиономию, уставился на меня мутными глазками и напрягся. По детскому лицу читается, как мучительно протекает мыслительный процесс в маленькой голове. Что бы успокоить местного обитателя подмигиваю ему, улыбаюсь самой обворожительной улыбкой. Но глаза мальчонки суетливо перебегают с моей улыбки на руку, что мертвой хваткой вцепилась в постамент, пытаясь удержать равновесие. И в ту же секунду паренек издает дикий вопль, не переставая показывать на меня рукой, уносится вдоль расположившихся в колонны коленопреклоненных homo-в.
Шторка в карете задергивается. Короткий свист хлыста, животные взбрыкивают и резво рвут с места. Из удаляющейся кареты доносится демонический хохот старухи.
-Не понял... - растерянно обвожу взглядом лица, начавших подниматься homo-в.
А где-то далеко впереди не прекращается ни на мгновенье вопль мальчугана. Через минуту площадь перед воротами гудит как гигантский улей с пчелами-убийцами.
Интересно, всегда считал, что моя улыбка действует как - то иначе. Ну, по крайней мере, на детей...
-Чужак, чужак... - несется со всех сторон. - Попрал законы города... прикоснулся к святыне... осквернил...
Резко отдергиваю руку от памятника, словно обжегшись, прячу в карман брюк. Секунду подумав, отправляю вторую в соседний. И отскакиваю от памятника, полосуя толпу взглядом.
Но народ хватал сумки, свертки, телеги, и несся к воротам что есть мочи, сталкиваясь и толкая друг друга. Кого-то уже втоптали в землю, кого-то вышвырнуло за фарватер толпы, дети плачут и визжат, потеряв родителей. Дурдом, одним словом.
Ко мне, раздвигая могучими плечами толпу, словно медведи среди своры собак, бегут два огромных стражника, бренча своей утварью. Лицо одного пылает ненавистью, зато второй улыбается во всю ширь рта, демонстрируя, по крайней мере, зубов 50.
Я на всякий случай поднимаю руки вверх, ладонями к ним и смущенно улыбаясь (кто знает, как прореагируют эти жлобы на улыбку - хватит, один раз попробовал), говорю:
-Ребята, я не местный, ничего дурного не хотел, мне бы просто войти в город да заночевать...
Одновременно с этим, принимаю боевую стойку (на всякий случай), правую ногу чуть отставляю назад, распределив тяжесть тела. Напрасно. Амбалы, запыхавшись, приблизились ко мне на расстояние копья, остановились.
-Не местный? - тяжело дыша, спрашивает один.
-Не-а, - качнул головой я.
-Вот и чудненько, - они переглядываются и, как мне кажется, успевают перемигнуться.
-А что, с этим у Вас какие-то проблемы? - я настораживаюсь.
-Да все в порядке, - они уже убрали копья, один обнимает меня за плечо, словно заботливая мать, увлекая в сторону ворот. - Небось, устал с дороги, помыться не мешало да подкрепиться, не так ли? - дыша перегаром, сипит в ухо.
-Вообще - то не плохо, - стараясь не дышать его выхлопом, отворачивая голову в сторону, отвечаю я, осознав, что так и не дошел до съестного.
-У нас такой обычай, - поясняет второй, что шел чуть впереди, то и дело, погоняя отставших от основной толпы, людей. - Мы всегда рады гостям.
-Да-а? - недоверчиво протянул я. - Никогда бы не подумал. Особенно когда в тебя тычат костлявой рукой...
-Ты про баронессу Елловскую? - хохотнул первый. - Радоваться должен, что на тебя упал указующий перст ее сиятельства. Отметили тебя, стало быть.
-А что они так несутся? - интересуюсь я, кивая в сторону homo-в.
Действительно, к воротам подбегали уже последние горстки, дико озирались, радостно крича.
-Старый обычай. В начале осени всегда празднуем приход Багряной Листвянницы. Венценосная особа выбирает жерт... hom-а, что будет открывать начало гуляний. Главного ведущего праздника, - ухмыляется тот, что держит меня за плечо. Я пытался, было ослабить хватку, но пальцы впиваются все сильнее. Ладно, решаю, посмотрим, что дальше. В конце концов, захотели бы убить - не стали тянуть и разыгрывать комедию.
-Да, - протянул я, глядя по сторонам, - разные люди, разные обычаи.
-Во-во, - оживляется второй. - Что поделаешь, обычай древний, предками выношенный. А раньше, знаешь, сколько желающих открывать гуляния было, у-у, - махнул рукой, дескать, не протолкнешься. - И состязания устраивали, и взятками пытались откупи... в ведущие пролезть.
-А потом правитель Кадранг решил - пусть указующий перст благородной дамы укажет виновного, в плане отвественного, - вторил второй. - И как отрезало. Не, все-таки мудр Кадранг, не зря памятник отгрохали.
-Так это... - обернулся я к розовому спайдермену.
-Кадранг, - подтвердил мои худшие опасения страж. - Мудрый повелитель Лионда. Заступник обиженных и отверженных.
И все же что-то здесь не так. Слишком наигранно ведут себя стражники, слишком гладко выходит. А народ тем временем уже вбежал в город, но к моему удивлению не поспешил, почему-то по домам, а столпившись прямо за воротами, глазеет на нас, корча гримасы.
-Домой-то не спешат, - указал я сопровождающим.
-Дык, хотят порадоваться, преподнести подарки, - успокоил один из них.
-Подарки? - с волнением переспросил я. Надо признаться, ничто меня не страшит в жизни больше неожиданных сюрпризов. Поэтому так и задергался.
-Ну да, - кивнул тот, что шел спереди. - Цветы там, да фрукты.
-Ну-ну, - готовясь к недоброму, пробурчал я.
Так неторопливо и добрели до ворот. Ботинки начерпали песка, я остановился, чтобы выбить. Стражники внезапно занервничали.
-Ты это чего встал? - хмуро спросил "напарник", однако руку с плеча снял.
-Песок набился, выбить надо, - отвечаю, балансируя на одной ноге.
Выбивая второй ботинок, скосил глаза на притихшую разом толпу за воротами. Нom-ы настороженно следили за моими движениями, улыбки погасли, повисла тишина. Допрыгался, проносится в голове. Выпрямляюсь, обводя окрестности взглядом. Кое-кто прячет глаза, кто-то смущенно улыбается, а кто-то, затаивши дыхание, смотрит за развитием событий.
-Что-то передумал я ночевать у Вас, - говорю, театрально улыбаясь, - спасибо конечно, за гостеприимство и все такое...
Стражник, что ранее держал меня за плечо, аж зеленеет, вцепился в руку, словно в горячечном бреду.
-Не уберешь грабли, оторву вместе с башкой, - сквозь зубы цежу я, не переставая улыбаться. От неожиданности схватка ослабевает, но рука так и не покидает тело.
Первый страж уже вошел в город, обернувшись, смотрит на нас, медленно вытягивая меч из поясной петли.
-Да ты пойми, глупый..., - конвоир не договорив, обхватив меня рукой, с силой толкнает в спину. От неожиданности влетаю в ворота. В тот же момент на меня падает сеть, я получаю удар по затылку, от которого сыпет из глаз целым созвездием. Последнее что запомнил, так это восторженный рев толпы, летящие в меня фрукты, да удары под ребра. Что ж, теряя сознание, проносится мысль, хоть в одном не соврали, фруктов действительно много....
-А что, кормить пленников у Вас не принято? - хмуро интересуюсь у вошедшего.
Я уже мог передвигаться и выяснил, что темница представляет собой обычный полуподвал, метров шесть в длину, столько же в ширину. В одной стене располагается массивная дверь, (разумеется, запертая с ненужной стороны), через которую и вошел рослый охранник.
-Почему? - удивляется тот, - вот пожрать тебе принес.
Кинул в сторону корзину с фруктами. Я горестно вздохнул - ну любят у них фрукты и все тут.
-А повесомее ничего нет? - попинал носком ботинка корзину. - Мяса кусок, да вина глоток?
Собеседник ржет так, что чуть не обрушивает свод камеры. Хрюкает, утирая слезы, повизгивая от восторга. Видя, что это надолго, я осторожно присел около корзины, выбрал плод посочнее, напоминающий грушу, принялся жевать, настороженно следя за охранником.
-Ну, ты и сказанул, - он отсмеялся, а теперь только похрюкивает, - мяса... Да мы сами его не видим уже несколько лет.
-Оно и видно, - киваю я, - на дрожжах так разнесло?
Тюремщик действительно выглядит эдаким профессиональным бодибилдером. Широченная грудь, плечи как два узловатых бревна, кубы пресса на животе. А шею, наверное, можно обхватить только двумя руками.
-Это наследственное, - страж осмотрел свое тело, как мне показалось даже с удивлением, мол, как это угораздило. - Видел бы моего деда, вот тот здоров, а я так, средненький.
-Ладно, - я уже дожевал третью грушу, честно говоря, больше не лезло, какие-то они питательные оказались. - Ты мне лучше скажи, за каким лешим меня сюда притащили?
-Лешим? - выпучил глаза страж.
-Оборот речи, - бросил я.
-А-а, - протянул он. - Так это, судить тебя будут.
Теперь у меня чуть глаза не вылезли из орбит. В горле что-то булькает от изумления.
-Судить?? Так какого рожна, я же ничего не сделал?
-Как не сделал? - удивился соглядатай. - Ты не пал ниц перед баронессой Елловской.
-Да откуда мне было знать, что она баронесса?! А тем более бухаться лицом в грязь?! - опешил я.
-А гербы на карете для кого рисуют? - прищурил глаз стражник. - И ведь специально выкрасили в черный цвет, чтобы сразу было заметно, все равно находятся олухи...
-Меня втащили в город, врезали по голове, закидали тухлыми овощами, - в сердцах пнул со всей силы лоток, - и за это судить?! Баронесса не переживет единственного знака непочтения?
-По большому счету плевать на нее, - снисходит до объяснения тюремщик. - Горожане ждут, не дождутся, когда старая карга отправится к праотцам - достала всех. На улицу выйти нельзя, как тут же натыкаешься на ее колымагу. Ты парень, совершил святотатство. Осквернил Кадранга Мудрого грязным прикосновением.
-Руки, вернее рука была чистой, - мгновенно сориентировался я.
-Не есть суть физический контакт, - тихо произнес собеседник, впадая в фанатическую нирвану, - ибо сказано "обратится в прах все, но память вечна". Грязными были твои мысли, чужак. Ментальная пелена с мыслями нечестивыми соприкоснулась с аурой прозрачности немыслимой.
-Та-ак, - я тихонько облокотился на стену, - ничего не понимаю - разок дотронулся до постамента, и все? Религиозный преступник?
-Ай, - теперь уже он отмахнулся от меня, выходя из транса и направляясь к двери. - Давай не будем вдаваться в нюансы терминологии. Память осквернил? Отвечать должен? А в остальном пусть судья разбирается.
-Какой судья? - вяло спросил я, отчетливо представляя, что из этой передряги мне уже не выпутаться, древние предрассудки самые, что ни на есть непрошибаемые.
- А Барсон, выбрали год назад, должен же оказанное доверие оправдывать.
Надсмотрщик исчез за дверью. Здорово, теперь я еще и жертва непомерных амбиций какого-то судьи, так сказать его предвыборная платформа. На город сползла ночь, в камере стало прохладно.
-Эй, - ломанулся я в дверь, - принеси что-нибудь теплое, холодно мне.
-Зачем? - услышал удаляющийся голос. - Все равно помирать послезавтра, можно было и не кормить.
Н-да, сам виноват дорогуша, не распускай руки, где попало. Сиди теперь, расхлебывай.
Зовут меня Пол Ланс, хотя друзья кличут Ланселотом. Вроде был в древне такой рыцарь, что делал, не знаю, но по слухам весь из себя положительный. Я не обижаюсь, хоть горшком назови - только в печку не ставь. Росту во мне 1,80. Довольно крепкого телосложения. Волосы черные, что воронье крыло, глаза голубые, нос прямой, а губы тонкие. Женщины говорят - красив, но мне как-то безразлично, редко приходиться на себя со стороны любоваться. Но судя по тому, как они на меня западают - не врут.
Я последний из воинов Большого Конвоя. Сорок девять профессиональных бойцов - не больше не меньше. Сорок девять горячих голов, по сути потенциальных смертников.
Было... да остался один. И не потому, что неуязвимый, просто повезло. Кого-то убили, кто пропал во времяворотах, а кто просто исчез. И такое тоже бывает. А меня судьба гнала с места на место, нигде долго не задерживая.
До того момента, как перестал функционировать Конвой, работа была в радость. Интересно и оплачивалась соответственно риску. Нас выкидывали в разные места - эдакий мобильный отряд быстрого реагирования. По типу - если уперся лбом в стену - вызывай ИХ! А с учетом, что миров в Измерениях больше, чем считать умеешь, представляете размах? Конкретно прописанная специфика и прейскурант отсутствовал. Приходилось делать практически все -охранять караваны с артефактами, устранять недовольных и защищать подозреваемых, совершать государственные перевороты, отбивать атаки оборотней и разыскивать без вести пропавших. Брали где штурмом, а где хитростью, как города, так и локальные участки подпространсвенных территорий; сопровождали грузы, производили зачистки... Конвой на праздник не зовут.
Семь боевых команд по семь человек. В каждой свой лидер, лекарь, специалист по переговорам, маг и т.д. Все как один владеют искусством ведения боев, как скоротечных, так и затяжных, в одиночку и в команде.
Но лавочку прикрыли (налоговая полиция села на хвост последним работодателям), каждый подался, куда глаза глядят. Одни устроились в пункте постоянной дислокации, другие подались в Иномирье счастья искать, да себя показать. Слухами Измерения кормятся, в конечном итоге остался только я. Может потому, что никогда особо за жизнь не цеплялся, а может, час еще не пробил. Кто знает?
Побывав в разных передрягах, привык надеется сам на себя. И в данном случае, ситуация хоть и ускользала из-под контроля, но можно попробовать рискнуть.
Огромный зал, куда меня вводят из темницы, полон народа.
Скорее всего, для таких заседаний используется здание церкви, потому что окна огромные, все в витражах на религиозные сцены. Куда ни глянь - то рыцарь в доспехах рубит дракона, то дракон в шлеме рубит рыцаря. Ого, за окнами крепчает ветер, дождь льет, словно решил затопить городишко. Hom-ы расселись на лавках плечом к плечу, методично работают челюстями, половина ест, а половина разговаривает. Но все, конечно, ждут меня - главного виновника торжества.
Пока мы шли по длинным темным коридорам, а за плечами топал отряд из 20 лучников, Шоб (так, оказалось, зовут моего тюремщика) поучал :
-Сначала поздоровайся с судьей, потом с жителями.. Веди себя учтиво... Не сморкайся прилюдно... Когда начнут кидать фруктами, - не отворачивайся, смотри прямо перед собой (ага, сейчас, разбежался)... В судью не плюй, он и так богами обиженный... Бежать не пытайся, сзади лучники - ребят специально держат для таких целей, представь их радость, когда кто-то пытается удрать из зала суда. Слюни текут от счастья... По матушке не обкладывай, особенно Бартона, он жуть какой щепетильный до этого дела...
Вот в такой неторопливой беседе мы и добрались до главной залы.
Едва входим, гул стихает. На мгновенье. И тут же зал взрывается диким воплем. Представьте себе, когда несколько сотен человек орут в едином порыве. Уши закладывает конкретно. Пытался себя успокоить, представить аплодисменты вместо этого шума, но в голову настойчиво лезут крики: умри чужак! Так что релаксации не вышло.
Прямо посредине зала, напротив стола председательствующего возвышается подиум, на котором стоит сиротливо большая железная клетка.
-Тебе туда, - кивает Шоб, указывая на нее.
-Я не собака! - возмущаюсь. - В конце концов, хватит издеваться над sapiensом!
-Топай, топай. Еще спасибо скажешь, когда тухлятиной закидывать станут. Балбес, это не они от тебя загораживаются, а ты от них. Не будь клетки, тебя уже сейчас рвали на куски.
Он провожает меня до клетки, раздвигая мощной рукой толпу. Кому-то заезжает со всего размаха в ухо.
-А ну осади, - рявкает другому, намеривавшемуся продырявить меня острым прутом. Тот сверкает глазами и откатывает назад. С грехом пополам запирают в клетке, наконец, усаживаясь на низкую табуретку, вытягиваю ноги. Осмотреться не дают. Воют трубы, я подскакиваю на месте от испуга.
Жутчайшая смесь атональных звуков. Но толпа вмиг валится на пол. Что-что, а этот прием у них отработан на отлично. Через зал с дальнего конца медленно, явно наслаждаясь триумфом, шествует невысокий человечек, смешно раскидывая ручонками. Его проплешина сверкает, отражая свет метровых свечей, пускает зайчиков по стенам. Шут гороховый, да и только.
Карлик подходит ко мне, вперивает взгляд. Вблизи сильно смахивает на хорька, такой же остренький нос, бегающие глаза и кустистые брови.
-Ты чего сидишь, - взвизгивает он, - немедленно ниц!
-А не пошел бы? - вяло посылаю его. - Без тебя тошно.
-Я Бартон, - судья застывает в ожидании произведенного фурора.
-Кру-уто. Но меня уже выводили по нужде.
Он на мгновенье запинается, бросая косые взгляды в стороны. Кое-кто поглядывает на нас с пола. Неожиданно Бартон смеется, натужненько, делая хорошую мину при плохой игре.
-А ты смелый, чужак. Люблю безрассудных homo-в. Такого и казнить не жалко.
Судья уже обращается к аудитории, которая все еще стоя на карачках, зыркает вверх.
-А то вспоминая последнего... уж как бедолага лебезил, признавался в содеянном, каялся, даже вешать стало неудобно, так жаль беднягу.
-Отпустили?
-Нет, так сожгли. А вот тебя... - узкие глазенки пронзают плоть огнями Святого Эльма, - умертвить милое дело.
-Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, - отвечаю ему. - В чем меня обвиняют?
Судья неторопливо дефилирует на свое место за столом, всем видом выражая полное безразличие ко мне и презрение к собравшимся в зале суда.
Народ зашумел, начал постепенно вставать с карачек, зло глядя в мою сторону. Я же сижу с бесстрастным выражением лица, сосредоточенно разглядывая ногти на пальцах рук.
-Мы собрались сегодня в этом зале суда, чтобы вынести справедливое решение. Сурово покарать виновного - наш долг! - начинает вещать судья. - Хотя я ни секунды не сомневаюсь в Вашем решении, уважаемые граждане. Но хотя закон беспощаден к нарушителям древних традиций, не будем забегать вперед, соблюдем формальности. Как твое имя? - обращается ко мне.
-Пока не узнаю, в чем меня обвиняют, отказываюсь отвечать на вопросы, - решаю держать марку до конца.
-Как же я предъявлю обвинение, если не знаю твоего имени? - деланно разводит руками Бартон, обращая взор на толпу, дескать, вот нахал-то какой.
-А ну давай называйся, - заорали со всех сторон, вновь полетела тухлятина. Благо клетка имеет ячеистую структуру, долетали только брызги, но тоже малоприятно.
-Ладно, зовут меня Чарльз Брег, - я прекрасно помню, что некоторые мистические и чародейские обряды напрямую связаны с именами. Своим назваться не решился - а вот именем того, кто меня в это втравил - с удовольствием.
-Отлично, отлично, - потирает руки Бартон. Раздается хлопок, меня обдает свежим ветром. Из ниоткуда, рядом с коротышкой появляется верзила в желтом балахоне с лошадиным лицом. Судья что-то шепчет ему на ухо. Тот как-то странно сверкает очами в мою сторону, криво усмехается. Хлопок, и снова исчезает.
Черт, так я и думал, без магии не обошлось. Наверняка Бартон шепнул ему мое имя, тот поспешил внести коррективы в колдовские чары. Это хуже. Конечно, я сам могу в случае чего поворожить, но подвох в том, что каждый раз надо адаптироваться к новому миру. Те формулы, что действуют в одних Измерениях, совершенно бесполезны в других. Странно, но факт - автонастройка изменяет деньги, язык, иногда внешность, но совершенно не затрагивает одежду и заклинания.
-Слушается дело "народ Лионда против чужеземца, запятнавшего дланями своими светлую память об отце нашем Кадранге", - продолжает судья. - Чарльз Брег, ты обвиняешься в противопоставлении себя венценосной особе. И главное - в покушение на короля!
-Да ничего подобного! - деланно возмущаюсь я, прекрасно понимая, что выкрутиться уже не удастся, так хоть форсану напоследок. - Я здесь совсем не причем. Не был, не привлекался, в связях, порочащих не замечен!
-Нам абсолютно все равно, что ты думаешь, - Бартон кажется невозмутимым. - Это, - грозно трясет каким-то талмудом в ярко красной обложке, - Свод Законов нашего города! Его писали наши прапрадеды, мы живем по этим правилам и не собираемся нарушать заповеди, данные предками. Статья 93 гласит, цитирую: "...надлежит рассматривать прямой взгляд как намерение открыто напасть и завладеть состоянием барона Елова. Не опустившие глаза долу, а равно не преклонившие колени в знак уважения члена баронской фамилии, считаются изгоями и преступниками". Приговор - пожизненное рабство с отягчающими последствиями. Но судить тебя будут по статья 115: "...sapiens, прикоснувшийся к особе королевской крови, а равно к изображению оного, будь то портретное или в виде скульптуры, считается виновным в покушении на жизнь монарха, и подлежит умерщвлению, дабы не повадно было остальным следовать по пути безумия и анархии". Приговор - мгновенная смерть.
-Бред какой-то, - бормочу я. - Послушайте, я своими глазами видел, как двое мочились на постамент. Почему к ним никаких санкций, а меня сразу же под статью?
-Мочиться можно, руками трогать нельзя, - кратко информирует меня судья, вылезает из-за стола. - Конечно, мы немного отошли от основ, - принялся разгуливать по сцене, так же смешно размахивая руками, - но лишь в самой незначительной части. Во-первых, мгновенная смерть это хорошо, но процесс начисто лишен моральной подоплеки. Отсутствует воспитательный фактор, нет назидательной составляющей для молодежи. Улавливаете? Во-вторых, к чему лишать жизни собственных горожан, когда приезжих, типа тебя, хватает с лихвой. Остается только подождать, когда они совершат святотатство. А потом - БАЦ, привести приговор в исполнение. Получается и нота закона соблюдет и дармовым представлением обеспечены.
-Но позвольте, - я даже встаю, толпа недружелюбно гудит, - я не местный, не знаком с вашими обычаями? Был бы в курсе, то обошел ваш городишко за несколько лиг стороной.
-В этом-то вся и соль! - Бартон аж взвизгивает от восторга, - если бы ты знал, то не совершил святотатства! А так - гораздо интереснее. Хотя, - корчит гримасу, - некоторые соседние города уже подозревают об этом, слишком много из их жителей оказывались законопреступниками в нашем городе.
-Скольких же путников вы умертвили? - закипая от гнева, тихо спрашиваю.
-Поверь мне - достаточно, чтобы наши предки спали спокойно - мы чтим память!
-И это все от того, чтобы польстить собственному самолюбию? Чтобы вам не было слишком скучно? Из-за пары бредовых строк в книжке?!
-Отчасти где-то так, - судья не поддается провокации.