Я не то, что было раньше:
Я повешен, я распят. 
Словно вороны над пашней,
Надо мной кресты висят.
Ирод, видишь поле брани?
Это ты или не ты?
Как песком морским устлали - 
Легионами холмы.
Заверни в палудаментум,
Хоть колодка и торчит...
Плебос, там, у постамента,
В восхищении кричит?  
Как? Сшибается в испуге?
В назидание богам. 
Ты скажи мне, есть в округе
Счет язычным племенам?
Что страшней и неприступней 
Почитателей богов?
У тебя пробиты ступни,
А для них ты - сто врагов!
Впрочем, сто - это центурий.
Нет, центурий - шестьдесят...
Они спят и видят фурий.
Видят Зевса и  храпят.
Ты для них... А что им, бесам?
Кровь, венец... Они галдят.
Подскажи, кто там за Зевсом?
Я в божках их слабоват.
Разве что знаком с Авророй, 
Что алеет по утрам.
С остальной язычной сворой 
Не пристало нам, Богам
Знаться, видеться... Постой-ка!
Что случилось! Я соврал!
Было дело, как с востока
Возошла она: я спал.
Сон, пойми, вечери после
Был так крепок, сладок так, 
Что столом вчерашним (постным!)
Был свержен я в адский мрак...
Что-то я заговорился...
Что с язычниками, брат?
Мой отец бы мной гордился...
Пусть в христианство обратят!
Да, насильно! В нашу веру!
Да, хотят иль не хотят!
Уж не зря, поди, наверно,
Надо мной кресты висят.