В преддверии грандиозных изменений, ожидающих нас за порогом 21 века, мне хотелось бы напомнить, что на протяжении многих тысячелетий основой духовной культуры человечества являлось СЛОВО. Справедливости ради, следует отметить, что человечество обошлось с ним не лучшим образом. Глухота и косноязычие, поспешность и предвзятость, не умение вымолвить и не желание выслушать -- вот не самый полный перечень наших прегрешений. Вкусив от древа познания, мы отвернулись в слепой гордыне от СЛОВА живого и животворящего и сотворили себе кумира, имя которому ТЕКСТ. Забитое в текст СЛОВО стало всего лишь словом -- семантической конструкцией, разменной монетой на рынке коммуникаций, жирным отпечатком ресного мира на неисчислимых бумажных листах. И воздалось нам по делам нашим. Следствия не заставили себя ждать. Б. Рассел скорректировал гармонию алгеброй логического атомизма. Современные позитивисты объявили суждения, не укладывающиеся в прокрустово ложе формальной логики, лишенными познавательного смысла. Философия, по остроумному замечанию Г. Фейгеля, превратилась в "болезнь от которой надо лечиться" и покинула наш бренный мир. Ее предметом и целью было объявлено хайдеггеровское "Ничто". Участь философии разделил ТЕКСТ. Подвергнутый Жаком Деррида процессу деконструкции он лишился претензий на индивидуальность и превратился в "значки на бумаге или сотрясание воздуха".
Но что такое СЛОВО, о котором так сокрушается автор статьи. Легче всего почувствовать если не суть, то, хотя бы, тень сути СЛОВА через личное переживание. Попробуйте мысленно нарисовать в своем сознании образ, соответствующий абстрактному понятию "культура". Затем вдохните и медленно, четко и громко произнесите, желательно перед зеркалом, слово КУЛЬТУРА, последовательно фиксируя внимание на отдельных звуках, на растяжениях и сжатиях лицевых мышц, на колебании диафрагмы при вдохах и выдохах, на провоцируемых мышечной моторикой эмоциональных всплесках и на цепочке возникающих в сознании образов. Вслушайтесь в послезвучее и послевкусие изреченноного СЛОВА.
Не пытаясь навязывать личный опыт, я не могу не поделиться собственным впечатлением. Первое заикающееся "К" идет из глубины гортани и сразу пресекает дыхание Легкие еще полны воздуха, а горло уже сжато. Эмоциональный всплеск и навязываемая произносимым звуком концентрация энергии, предопределяют значимость происходящего. Но стресс не разряжается агрессией. Легкое, чуть -чуть протяжное "У" плавно выпускает воздух. Диафрагма сжимается и выдох естественно заканчивается теплым и мягким "ЛЬ". Губы непроизвольно раздвигаются в подобие загадочной полуулыбки Будды, ненавязчиво ограниченной предвосхищением "Т" Духовная мудрость вступает в материальный мир. Мягкое, едва уловимое "Т" на границе между выдохом и вдохом порождает мгновенную паузу, подчеркивая торжественность момента. Затем губы и горло вытягиваются в трубку и следует свободный вдох на долгое "У", позволяющий взять ровно столько воздуха, сколько надо Вашим легким. Без всякого напряжения вдох переходит в плавный выдох "РА". Нижняя челюсть слегка отпадает и губы округляются в почтительном удивлении. Физическая и ментальная энергия выплеснулись, дыхание восстановилось. Внутреннее и внешнее пространства гармонизировались. Сознание фиксирует состояние уверенной удовлетворенности: хорошо сказано, сильно сказано, емко сказано.
А теперь, чтобы почувствовать разницу, повторим наш психофизический эксперимент со словом "МАССКУЛЬТ". Итак, вдохнули и начали. Первые звуки "МА" извлекают воздух из легких. Воздушная струя разгоняется и вонзается в пространство акцентированным двумя "С" шипением. Для благородных представителей кошачьих звук слишком высок. Его свистящая тональность и угрожающая длительность подсознательно запускают цепочку эмоций страха и отвращения. Тело инстинктивно передергивается, в попытке отпрыгнуть и посмотреть под ноги. Губы растягиваются в гримасу, наглядно демонстрирующую гипотетическому агрессору ядовитые зубы. Обратная связь через слуховой канал раздваивает сознание на два конфликтующих образа: ЗМЕИ и ЖЕРТВЫ. Древнее ЗЛО наполняет пространство. Наконец воздух кончается и надо делать вдох, но звук "К" пересекает горло. На спровоцированный образом змеи стресс накладывается удушье. Лицо краснеет, наглядно демонстрируя симптомы прединсультного состояния. Наконец судорожно сжатая диафрагма распрямляется и воздух под благословенное "У" заползает в легкие. Но ритм дыхания сбит и вдох получается скомканным. Естественное желание спокойно отдышаться повторно блокируется комбинацией "ЛЬТ". Губы опять растягиваются и лицо вновь искажается болезненной гримасой страха и отвращения. СЛОВО изреченное начинает жить своей жизнью, умножая ЗЛО, провоцируя ответную агрессию, унижая и оскорбляя овеществленный в нем образ.
Конечно, уважаемые авторы указанного словосокращения никоим образом не предполагали, что один из использованных ими терминов может быть истолкован столь впечатляющим образом. Я допускаю, что они даже мысленно не озвучивали созданный ими текст, а просто проглядели его. Заключенные в их текст СЛОВА в полном соответствии с современной традицией были для них просто словами -- формальными семантическими цепочками, подчиненными плоскостной геометрии бумажного листа. Но что поделать, если даже беглый зрительный контакт с термином "МАССКУЛЬТ" оставляет в душе горький привкус от неоправданного снобизма и немотивированного пренебрежения.
2. Подход к определению понятия "Массовая культура".
Поучительно и важно отметить, что уважаемый, ныне покойный, профессор и доктор философских наук Моисей Самойлович Каган, представивший в своей книге "Введение в историю мировой культуры" подробно разработанную и безукоризненно формализованную на современном логическом базисе теории синергетических систем классификацию культуры, как специфического системного образования, даже не счел необходимым выделить понятие "массовая культура" и дать ему какое-либо определение. Однако широчайшее распростронение этого термина в самых разнообразных контекстах обязывает к попытке прояснить предмет дискурса. Первое впечатление от понятия "массовая культура " свидетельствует о его философской неполноте и искусственной обособленности. Возможно, следует расширить дискуссионные рамки и вместо унитарной дефиниции понятия массовая культура рассмотреть находящуюся в состоянии диалектического единства оппозиционную пару: "Массовая культура -- Элитарная культура." Такой подход существенно расширит варианты поиска определения. В частности, рассмотрев в исторической ретроспективе фундаментальные характеристики элитарной культуры, можно дать определение и прогноз развития оппозиционной ей массовой культуры по принципу "от противного". Автор всецело осознает все сложности такой постановки проблемы и не претендует на сколько-нибудь серьезный вклад в ее решение. В рамках данной статьи я попытаюсь всего лишь наметить некоторые подходы и проиллюстрировать отдельные положения. Само собой разумеется, что речь будет идти о духовной культуре.
Всякая попытка ретроспективного описания сложного явления в контексте культуры предполагает тот или иной принцип классификации, позволяющий выделить существенные моменты в его развитии. В качестве такого принципа предлагается использовать преимущественный способ социально организованного по вертикали информационного общения, обозначенный в работе доктора философских наук, профессора Бориса Васильевича Маркова термином "коммуникационная модель" (Б. В. Марков "Интеллигенция и истина", Очерки по философии культуры, С Петербург, 2001г., с.135-144).
Начнем с истоков и выберем первым объектом погружения в историю середину второго тысячелетия до нашей эры. -- время возникновения Ригведы, сборника священных гимнов, созданных эпическими мудрецами-поэтами Rsi (в англоязычной транскрипции - (Rishi). Очевидно, что этот сборник являлся образцом элитарной культуры своего времени. "Поэт в обществе Ариев считался носителем той имманентной мудрости, которая в моменты озарения открывается богами отдельным избранным лицам. Поэт молит богов о том, чтобы ему были дарованы эти мгновения просветления, когда перед ним открывается божественная истина, сокрытая от обычных людских взоров. Мудрость -- это раскрывающаяся на мгновение картина. Способ ее постижения -- вИденье. Поэт видит внутренним взором, интуицией, внезапная вспышка которой озаряет для него божественную картину истины (мифологической, ритуальной, философской)...глагол Dhi, описывающий творческую деятельность Риши, и означающий одновременно "видеть" и "думать"...Благодаря этой своей деятельности поэт сопричастен миру богов. Вдохновение дает поэту возможность владеть Божественной Речью, которая персонифицируется в образе богини Vach....Искусство Риши отражает крайне архаичные пласты, восходящие к общеиндоевропейскому периоду. Это и отношение к речи как к особой поэтической силе, и роль слова, являющегося посредником между миром людей и миром богов и употребление ремесленных символов для описания процесса выработки поэтической речи. Поэт вытесывал (taks) свой гимн, как плотник колесницу; ткал (va) нить гимна по уткУ; вымерял (ma) гимн стихотворным размером. Все это никак не унижало поэтического искусства, поскольку социальный престиж этих ремесел был явно высок..." (Т. Я. Елизаренкова "Ригведа -- великое начало", с. 478-481, в кн. "Ригведа мандалы 1-4",М.,"Наука", 1989)
Подведем итог первого погружения:
1). С самого раннего этапа своего культурного развития человек мыслит визуальными образами.
2). В основе коммуникативной модели лежит СЛОВО, преобразующее результат визионарной деятельности сознания в символическую форму, доступную для восприятия через вербальные символы как людьми, так и богами и обеспечивающее механизм вертикального обмена.
3). Хранение и воспроизведение вербальных символов в коммуникативной модели производится в элитарной группе путем циклического обмена СЛОВО-ОБРАЗ-СЛОВО-..., в котором один элемент последовательно продуцирует другой.
4). Рассмотренное явление культуры является элитарным по форме и содержанию, но массовым по способу его применения. Создать и воспроизвести гимн может только поэт, но заказать гимн и присутствовать при его исполнении любой состоятельный член общества. Решающее СЛОВО в оценке поэтического творчества или, другими словами, критерий успешной коммуникации, остается за богами, подтверждающими или опровергающими последующими событиями успех поэтического послания.
Для следующего погружения естественно выбрать эпоху античности. Во введении к монографии "Политические учения древнего Рима" (М., "Наука", 1977 г.) С. Л. Утченко дает исчерпывающую характеристику специфике античной модели коммуникации: "Свойственная ее мыслителям диалогичность мышления должна рассматриваться как частный случай, как проявление одной из особенностей античной культуры в целом, точнее -- более общей и специфической ориентации этой культуры. Мы имеем в виду ориентацию античной культуры на устное, живое, звучащее слово и на его слуховое восприятие, т. е. что может быть названо оро-акустической ориентацией...Плутарх рассказывает, что во время несчастного сицилийского похода многие афиняне спаслись от рабства, каменоломен, голодной смерти только благодаря чтению наизусть поэм Еврипида, которого в Сицилии особенно почитали. Но и значительно позже -- в императорском Риме -- люди хранили любимые ими произведения поэзии (да и прозы!) не столько в свитках, сколько в собственной памяти. Кстати, и память была замечательно тренирована: сотни стихотворных строк того же Гомера или латинских классиков заучивали наизусть еще в школе."
Подведем итог второго погружения:
1). Культура СЛОВА приобретает массовый характер.
2). Коммуникационная модель, основанная на передаче и приеме вербальных сообщений, действует повсеместно как по вертикали, так и по горизонтали. Каждый свободный гражданин может стать поэтом или, на худой конец, оратором. СЛОВО судят не боги, а толпа. Его продуктивность выявляется не в сакральным ритуале, а в общественном мнении. СЛОВО становится объектом массового потребления.
Но рядом, вместе и вместо культуры слова, уже существуют и действуют две элитарных коммуникационных модели: искусство изображения и искусство письма. Первое порождает оптимальную информационную цепочку: ОБРАЗ-ИЗОБРАЖЕНИЕ-ОБРАЗ, но в силу чисто технических затруднений (требование специфического таланта при создании изображений, длительный срок обучения ремеслу скульптора или художника, дороговизна, редкость и высокая сопротивляемость материала) остается малопригодным для коммуникативных целей. Второе ведет к усложнению информационной цепочки: ОБРАЗ-СЛОВО-ТЕКСТ-СЛОВО-ОБРАЗ за счет включения лишнего элемента и требует специфических навыков чтения и письма. Однако, следует отметить, что бюрократическая, и интеллектуальна элиты безошибочно избирают ТЕКСТ в качестве основного носителя для будущей коммуникационной модели. Объяснять давно свершившийся факт дело неблагодарное, но я приведу две причины, лежащие на поверхности.
1). Вербальная коммуникационный канал, включающий в себя множество личностей вероятно был допустим в условиях полисной демократии, но абсолютно неприемлем в авторитарном обществе. Основу власти любой бюрократии составляет тайна, а тайну гарантирует ТЕКСТ. Помимо тайны ТЕКСТ гарантирует минимальные искажения при прохождении сообщения по коммуникационному каналу.
2). СЛОВО изреченное уходит изпод власти создателя. Оно живет своей жизнью, принадлежа всем и никому. У него есть авторство, но нет автора. В суетном желании продлить свое присутствие в этом мире сверх отмеренного, интеллектуальная элита возжелала мумифицировать свое эго в авторском ТЕКСТЕ. И если кто-то бросит в них камень за это, то только не я.
Особую роль в становлении и распространении текстовой коммуникационной модели сыграла христианская религия. Борис Васильевич Марков в уже цитированной мной статье "Интеллигенция и истина" подробно описывает свое понимание взаимодействия христианской коммуникационной модели с властью:
"Христианская коммуникационная модель опирается на устное сообщение. Христос был послан со специальной миссией "исправления имен", ибо знаки бытия были искажены недобросовестными медиаторами...апостольская коммуникация опирается больше на устную речь, а образы и письменные и прочие знаки считает вторичными от непосредственного устного сообщения."..."Коммуникационная модель власти опирается на лучистую энергию света, образов, символов, знаков и таким образом лучше соответствует природе власти суть которой сила, а не убеждение и обоснование на основе переговоров. Власть стремится подавлять великолепием, ее знаки имеют магический характер. Господин является харизматической личностью, он воздействует не логикой, а магнетизирующим взглядом. Конечно имперская техника власти предполагает сообщения, но это, прежде всего приказы и указы, которые, как известно, не обсуждаются. Слуга должен быть скорее послушным, чем образованным...Земное и небесное, родное и вселенское не могут соединяться обычным, не парадоксальным способом. Земное царство соединяло власть и свет, оно управлялось мистической энергией знака. Божье царство соединяло власть и слово и управлялось логикой и риторикой речи."
К сожалению, я буду иметь смелость далеко не во всем согласиться с представленной выше концепцией.
1). Да, Иисус Христос явился в наш мир со СЛОВОМ. И если считать СЛОВО живое и животворящее истинным знаком (материализованным символом) бытия, то он скорее прибыл не для исправления, но для восстановления его всеобъемлющей власти. Обратимся к "Новому Завету Господа Нашего Иисуса Христа", изданному в издательстве "Жизнь с Богом" в 1989 г. по разрешению церковных властей по тексту перевода на русский язык, данного в 19 веке в России четырьмя Духовными Академиями. На всем своем недолгом пути Иисус Христос явно и многообразно демонстрирует людям силу истинного СЛОВА. Он исцеляет СЛОВОМ больных, воскрешает умершую женщину, управляет морем и ветрами, пятью хлебами насыщает толпы людей. Ученики его, будущие апостолы, и не послушны и не образованны, ибо не имеет никакого значения ни образование ни послушание перед СЛОВОМ Его. "Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы. И говорит он им: идите за Мною, и я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за ним." Проповеди Его кратки, поучения просты и ясны, слова притч его симфоничны. И нет в них ни логики, ни риторики, ибо не нужны они владеющему СЛОВОМ. И нет и не может быть врагов у Него среди человеков, но враги Его книжники и фарисеи, слуги ТЕКСТА. Это они с помощью логических загадок и риторических приемов пытаются уловить Его в словах Его.
2). Коммуникационной моделью власти (элитарной культуры) в период первого пришествия Иисуса Христа являются не блеск и великолепие, воплощающие ее декорационное оформление, а ТЕКСТ. Рим уже давно повелевает миром посредством писанных законов. Пользуясь прекрасными дорогами почта доставляет адресатам объемистую переписку государственного и частного характера. Судебные заседания и прения в сенате, торговые сделки и передачи имущественных прав фиксируются в специальных записях. Римские историки аккуратно ведут свои хронологии. Чиновники и полководцы пишут бесконечные отчеты, фиксируя в свитках папируса каждый свой шаг. Императоры не успевают перечитывать бесчисленные доносы. Власть Рима подавляет, направляет и держит в узде своих подданных не замшелой магией таинственных ритуалов, а пером и железом.
3). Но царство Божие есть царство СЛОВА, а не ТЕКСТА и ни обычным, ни парадоксальным способом две этих коммуникационных модели не объединимы. Возможно, и по этой причине так краток был путь по земле нашей Сына Человеческого. Но апостолы его были людьми своего времени. И с Божьего благословения они записали, в меру своих способностей, свой путь с Ним и слова Его. ТЕКСТ этот стал краеугольным камнем христианской церкви, ее коммуникационной моделью. И вербальная апостольская проповедь вскоре дополнилась многочисленными текстовыми посланиями. Отсюда следует сделать вывод о принципиальной тождественности церковной и светской коммуникационных моделей: и та и другая имели принципиально текстовую основу. И не было в их единстве никаких парадоксов. Более того, когда орды варваров разрушили коммуникационную машину римского государства, именно церковь взяла на себя основной труд по сохранению, упроченью и развитию текстовой модели.
Третье погружение логично связать с культурной революцией 18 века, последовавшей за изобретением печатного станка. Поле применимости вербальной модели катастрофически сжимается. Из массовой она становится элитарной. Ее место в судах и парламентах, на философских диспутах и церковных богослужениях. Текстовая коммуникационная модель в свой черед, становится неотъемлемым элементом массовой культуры. Все пишут и все читают. Книги, журналы, газеты оккупируют информационное пространство массовой культуры. Однако интеллектуальная элита и в этой ситуации пытается сохранить свою культурную элитарность. Приемы предлагаются самые элементарные. Простейший -- использование непонятного для непосвященных языка: латыни, греческого, церковнославянского. "Латынь из моды вышла ныне", но ее родовыми следами и в наше время пестрят страницы ученых трудов. Но латинские или греческие термины еще можно произнести. Математики и физики пошли дальше и изобрели свой "птичий" язык, воистину мертвый для профанов. Особый интерес представляет метаморфоза, произошедшая с коммуникативной моделью ОБРАЗ-ИЗОБРАЖЕНИЕ-ОБРАЗ. В поле текстовой модели она породила дочернюю цепочку ОБРАЗ-СЛОВО-ТЕКСТ-ИЗОБРАЖЕНИЕ-ОБРАЗ. В этом виде она превратилась в нарративное искусство иллюстрации и заняла свое местечко в сфере массовой культуры.
Наконец настал конец 20 века. Проиллюстрированный в исторической форме диалектический процесс взаимосвязи массового и элитарного в терминах коммуникационной модели ясно показывает, что всеохватный, массовый характер текстовой коммуникационной модели есть первое условие ее гибели. Грозные симптомы будущего катаклизма ясно обозначились уже с середины 20 века. Всемирное распространение радиовещания вернуло вербальную коммуникационную модель в сферу массовой культуры. Чтение текстов по радио постепенно уступило место живому диалогу в студии. Повальная телефонизация поставила точку на эпистолярном жанре. Но самый страшный удар по текстовой модели нанесло изображение. В безобидных, на первый взгляд, комиксах текст и изображение поменялись местами. Основная коммуникативная роль была отведена изображению, а текст стал его иллюстрацией. Следом за комиксами в сферу массовой культуры пришло кино и телевиденье В предлагаемой ими продукции все меньше сюжета, т. е. текста, и все больше изображений, связанных совершенно иной, вне текстовой логикой коммуникации. Перестройка коммуникационной модели неизбежно влечет перестройку сознания. Нельзя не согласиться с констатацией факта в цитированной выше работе Бориса Васильевича Маркова
"Нынешние школьники и студенты младших курсов с трудом читают книги, зато перед экраном чувствуют себя как рыба в воде. Учебники, напоминающие по форме комиксы, становятся реальностью. Они вызывают у преподавателей старшего поколения ментальную судорогу. Кажется, что это и есть отрицание философии и можно смело констатировать ее смерть. По инерции книги пишутся и даже читаются, но конец уже близок: молодежь неспособна их читать."
Наверное, с подобными чувствами последние римляне взирали из окон своих базилик на толпы волосатых варваров, бродящих по Капитолийскому холму. К сожалению, они не ведали, что перед ними представители величайшей европейской цивилизации, потомкам которых было суждено возвести на недосягаемую высоту все мыслимые и не мыслимые науки и искусства. Не станем уподобляться примеру римлян и примем будущее с открытым сердцем.
3. Краткий прогноз.
Всемерное развитие аппаратных средств и программного обеспечения персональных компьютеров, миниатюризированных до размеров сотового телефона, а также локальных и глобальных компьютерных сетей типа интернета неизбежно приведет к снятию технических ограничений в производстве и пересылке компьютерных изображений. Уже сейчас программисты работающие в технологии "Drag and drop" отводят тексту роль пояснительных надписей. Возможность с элементарными усилиями создавать сложные графические объекты и нажатием "мышки" отправлять их в любую точку земного шара с неизбежностью вызовет смену коммутационной модели. На смену ТЕКСТУ придет ИЗОБРАЖЕНИЕ. Информационная цепочка наконец вернет свою оптимальную структуру: ОБРАЗ-ИЗОБРАЖЕНИЕ-ОБРАЗ. И тогда вместо запутанных и темных текстов с обилием непонятных слов ученые смогут актуализировать образы своего сознания в простых и ясных мультфильмах, доступных и востребованных самыми широкими народными массами. Единственность коммуникационной модели неизбежно приведет к гибриду массовой и элитарной культур. И только старый поэт-ретроград будет отчаянно упорствовать в своей элитарности, слагая никому ненужные вирши ради СЛОВА живого и животворящего.