Ровно в восемь вечера в квартиру позвонили. Он ждал этого звонка: сосед, работавший в 'Водоканалтресте', обещал прислать сотрудницу, чтоб снять показания водного счетчика. Поэтому, сорвавшись с кресла перед телевизором, он бегом бросился к двери и открыл ее, даже не спросив 'Кто там?' и не посмотрев в глазок.
Уже когда он раскрывал отпертую железную дверь, у него мелькнул обрывок мысли, что он поступает несколько легкомысленно и за дверью может оказаться совсем не сотрудница 'Водоканалтреста', но распахнув дверь, он тут же успокоился и даже удивился.
Перед ним стояла высокая женщина с красивой прической из коротких вьющихся волос в черном кожаном пальто, слишком уж хорошо выглядящая для скромной служащей.
- Вы Кукушкин Сергей Васильевич? - спокойным голосом спросила женщина. Лицо у нее было тоже спокойное и довольно красивое, насколько он успел рассмотреть.
- Да, это я, вы попали туда, -- он гостеприимно посторонился и сделал приглашающий жест рукой.
Женщина вошла, он закрыл дверь.
- Пожалуйста, туалет у меня там, -- Кукушкин указал на белую дверь в конце коридора. - Счетчики возле унитаза на трубе справа:
- Мне не нужны счетчики, -- также хладнокровно сказала женщина, повесив пальто на вешалку и внимательно осмотрев себя в зеркале в прихожей. - Я Наталья Викторовна Виноградова.
С этими словами Наталья Виноградова круто повернулась к растерявшемуся Кукушкину, словно желая проверить, какое впечатление на него произведет ее имя.
- Это какая-то ошибка: -- замялся он. - Я ждал женщину из 'Водоканалтреста' счетчики проверить: А вас я не знаю. Вы что-то спутали.
- Нет, что вы, -- очаровательно улыбнулась женщина. - Я никогда ничего не путаю. Это вы немного запутались в жизни. Но ничего, я вам помогу.
Пойдемте в гостиную, нам предстоит серьезный разговор, -- с этими словами незнакомка Виноградова бодрым шагом направилась в ту комнату его двухкомнатной квартиры, которая и впрямь играла роль гостиной. Кукушкину ничего не оставалось, как пойти за ней. 'Это какая-то аферистка, -- мелькнуло у него в голове. - Я читал про таких мошенниц. Надо ее немедленно выставить'.
- Вот что, женщина, -- сказал он, войдя в гостиную, -- Виноградова вы или Персикова, вам лучше уйти. А то я:
- Что? - без интереса спросила Наталья Викторовна, усаживаясь в кресло. - Да сядьте вы, не стойте как столб.
'Вот нахалка! С такой надо построже'.
- Вон! - и тою же правой рукой, которой только что он делал приглашающий жест, Кукушкин сделал не менее красноречивый жест: 'Выметайся!'
- Хамить не надо, -- деловито сообщила женщина. - Хамство только все усугубит, а ваше положение и так достаточно скверное. Я тетка Кати Грушко.
Услышав это имя, Кукушкин напрягся, перестал размахивать руками и скрестил их на груди. Проще всего было бы сказать, что никакой Кати он знать не знает, но как-то не получилось.
Виноградовой его молчание явно понравилось.
- Ага, молчите: Знакомства с Катей, значит, не отрицаете. И правильно. Чего уж там отрицать, когда девчонка на четвертом месяце.
- Это вас не касается! - обрел дар речи Кукушкин.
- Что еще вы мне сообщите? Пожалуйста, я слушаю. Мне очень интересно.
- Вот то и сообщу: мои отношения с Катей - только наше дело, и посторонним нечего совать сюда свой нос. И попрошу вас удалиться. Мы с Катей как-нибудь сами разберемся:
- Вы уже разобрались: сказали дурочке 'делай аборт и забудь меня'.
- Послушайте:
- Нет, уж вы послушайте. Как эта ситуация выглядит в ваших глазах, я уже знаю. А теперь вы узнаете, как она выглядит в моих глазах.
Вам тридцать лет, вы были женаты и развелись, живете один, работаете в СП 'Лотос'. Тихо, тихо, я это говорю не для того, чтоб освежить в памяти вашу биографию, а для полноты картины. Итак, вы взрослый опытный мужик, случайно знакомитесь с семнадцатилетней невинной дурочкой. Что сделал бы порядочный: да ладно, хотя бы умный человек? Узнав о ее возрасте, невинности и происхождении из приличной семьи, немедленно б слинял, как бы сильно не нравились ему нимфетки. Потому что умный человек в первую очередь не хочет лишних проблем. А вы затаскиваете девчонку в постель. Да помолчите вы, я знаю, что она сама хотела. И если честно, за это вас особенно не виню. Но вот за то, что вы от презерватива отказывались - удавила б собственноручно.
Да, да, я все понимаю. Без резинки приятней, а тут твердая гарантия, что не заразишься - девочка свеженькая, чистенькая, и бесплатно! Но учтите, милый мой: период бесплатных пирожных в нашей стране закончен. За все нужно платить.
- Слушайте, а вы не на базаре работаете? У вас интонации торговки: -- попытался съязвить он, хотя происходящее все меньше вызывало в нем иронию и все сильнее - тревогу.
- За невинных малолеток платят только двумя способами: или большими деньгами, или штампом в паспорте. Третьего не дано.
- Ну, если вы об этом, можно было обойтись без долгих монологов. Я на Кате не женюсь, и даже не желаю обсуждать эту тему.
- А вас никто не спрашивает про ваши желания. Вы уже нажелались. Катя не будет начинать свою женскую биографию с аборта. Помимо многих других причин, у нас в роду неблагополучно по-женски, и второй беременности у Кати может просто не быть.
- Это ее дело, -- он пожал плечами. - И вообще, это отдает таким средневековьем:
- Нет, это еще не средневековье. Средневековье будет чуть погодя. Так вы отказываетесь от отцовства? Скажете, что это не ваш ребенок?
- Не знаю, мой или нет. Мне ребенок не нужен, и Кате тоже. Ей надо поступать в вуз, учиться:
- Ничего, учатся и с детьми. Подумаешь, год-два потеряет! Да и с малышом есть кому сидеть: и сестра работает посменно, и мама наша прекрасно себя чувствует:
- Сидите! Я вам не мешаю, -- он пренебрежительно передернул плечами. - Но меня не уговаривайте.
- Что? - Виноградова приподнялась на кресле, и впервые за полчаса на ее лице отразились сильные эмоции. - Уговаривать? Я вас? Да, -- успокоившись, она снова откинулась на мягкую спинку кресла, -- вы, верно, и впрямь умом не отличаетесь. Плюс неадекватное восприятие действительности. Муж из вас, конечно, не ахти, но ничего, мы не гордые. Спрашиваю вас со всей ответственностью: вы женитесь на моей племяннице?
- Нет, конечно. И со всей ответственностью прошу вас уйти. Мне это надоело.
- А как же мораль?
- Какая мораль?
- Как же универсальные законы человеческой этики?
- Слушайте, женщина:
- Меня зовут не женщина, а Наталья Викторовна.
- Меня не интересуют ваши личные данные. Моя жизнь - это только моя жизнь, ясно? И я никому не позволю в нее лезть, ясно? Вы мне указывать не будете, ясно? А теперь - шагом марш отсюда.
- У-у ты какой, -- свила губы трубочкой Виноградова. - Голубок разбушевался. Ой, как страшно:
- Я не шучу, -- все это время стоявший, прислонясь к дверному косяку Кукушкин сделал шаг к креслу с противной гостьей.
- И что мы сделаем? Лапки мне повыдергиваем?
- Нет, ножки оторвем! Пошла отсюда! - крикнул он, подходя к Виноградовой.
- Не горячись, мой гномик, -- ласково улыбнулась женщина и достала с ловкостью фокусника из своей лаковой сумочки сложенный вчетверо листок бумаги. - Прочти, моя ягодка. Чтение просвещает юношество.
Он хотел было разорвать бумажку, но благоразумие пересилило.
На листке было написано заявление гр-ки Виноградовой Н.В., 1967 года рождения, русской, беспартийной, проживающей по адресу Зеленая, 7, кв.56 и т.д., на Кукушкина С.В., с обвинением его в нанесении телесных повреждений средней тяжести. Заявление было помечено завтрашним числом.
- Я, конечно, могу уйти, моя рыбка, но пойду я не домой, а к дежурному врачу в травмопункт. Пока я дойду, у меня глазик заплывет и тельце синяками покроется, так что справку мне выдадут без заминки. А оттуда я прямиком в ближайшее отделение милиции.
- Шантажистка!
- Развратник, трус и халявщик! Но это в настоящем. А в ближайшем будущем - зэк!
- Дура! - он разорвал-таки бумажку на клочки и растоптал ногами. Как жаль, что нельзя то же проделать с этой стервой! Какая глупость, что он впустил ее! Мерзкая баба. Но он не поддастся на ее шантаж. Ни в коем случае нельзя уступить даже в мелочах, а то она решит, что он ее боится. А он плевать на нее хотел, ничего она ему не сделает.
- Никто тебе не поверит! Мотива нет! Я тебя вижу первый раз в жизни, и кто вообще видел, что ты заходила в мою квартиру?
- Никто, мой козлик! - продолжала нежно улыбаться Виноградова.
- Ха! Хочешь взять на арапа! Думаешь, на дурака напала! Блефуешь и думаешь, что я испугаюсь! Чихал я на твои бумажки, на тебя и на твою дуру-племянницу! Вали отсюда!
Чем громче он орал, тем нежнее улыбалась Виноградова. Под конец она встала и с совершенно зефирной улыбкой положила на журнальный столик еще одну сложенную бумажку.
- Чао, мио кретино, как говорят итальянцы. Встретимся в суде.
Он развернул бумажку, ожидая увидеть второй экземпляр идиотского заявления. Это и впрямь было заявление, но другое.
Это было заявление об изнасиловании несовершеннолетней Грушко Е.И. им, Кукушкиным Сергеем Васильевичем.
Конечно, он сразу понял, что это очередной блеф и ложь. Но почерк и подпись были Кати, он знал этот круглый детский почерк - как-то она заявилась к нему домой без предупреждения (за что получила хорошую взбучку) и, не застав, оставила записку:
- Эй, погодите! - он догнал шантажистку уже в коридоре. Она стояла возле вешалки, но надевать пальто не торопилась - явно не хотела уходить. И это внушило ему оптимизм.
- Вам не стыдно?
- Мне?
- Да, вам! Это вы заставили Катю написать эту ложь?
- Я.
- И зачем? Чего вы этим добьетесь? Кто вам поверит?
- Все.
Он хотел сказать 'Да вы врете, никакого заявления вы не понесете', но, взглянув ей в глаза, понял, что понесет, и сказал другое:
- Ну да! Полгода я ее насиловал, да? Изнасиловать можно раз, а Катя ходила ко мне регулярно:
- И кто это подтвердит? Наша версия такая: познакомились, пригласил домой, девочка сглупила, пришла, изнасиловал и приказал молчать, пригрозив разными ужасами. Девочка испугалась, поверила и молчала, пока живот расти на начал. Просто, убедительно и доступно даже детям среднего школьного возраста.
- Чепуха! Ничего не убедительно! Я Катю не насиловал, она добровольно со мной встречалась! Я найму адвоката и вас привлеку за лжесвидетельство!
- Да, согласна, это звучало б неубедительно, если б вы были любовниками, то есть ваши отношения походили б на нормальный роман. Но вас, Кукушкин, сгубило ваше жлобство. Вы относились к Кате, как к игрушке, как к вещи, вы полгода, пардон, ее толкли и даже на 'Макдональдс' не расщедрились! В каком кафе вас видели вместе? Ни в каком. Кто из ваших друзей знал о Кате? Никто. О родителях и говорить не приходится. Конечно, вы страшились минимальной ответственности, это было так удобно: никто не видел, не знает, и пусть она потом докажет! Но на всякого мудреца довольно простоты. Вы не сумеете доказать, что виделись с Катей после изнасилования. И тут вам крышка.
Впервые за время этого странного разговора Кукушкин ощутил страх. Мерзкая баба была права. Он может и не суметь опровергнуть это гнусное обвинение. И что тогда?
- Да кто будет этим заниматься? - пытался защищаться он, борясь с подступающим к сердцу холодом.
- Здрасьте! Какому следователю помешает премия за быстро раскрытое дело? А тут ведь следствие не затянется, это уже видно. Опять же план выполнят:
- Слушайте, вы, -- заорал он, не на шутку перепугавшись. - Вы можете стряпать какие угодно гнусные дела, но я так не сдамся. У меня есть деньги, я найму адвокатов, я свидетелей найду:
- Милый мой зятек, и у меня есть деньги! - ласково усмехнулась Виноградова и развела руками. - Деньги здесь не при чем. Ты самый главный факт опровергнуть не сможешь: генетическая экспертиза стопроцентно покажет, что ребенок - твой!
- Пусть мой, но вы не докажете, что я взял ее силой! Не докажете! Нет свидетелей! Только ее слово против моего! А я все объясню, что она просто хочет женить меня на себе. И не идут с заявлением об изнасиловании через несколько месяцев, тут вы просчитались!
- Может, у нас на руках не все козыри, но тебе вообще бить нечем. Кукушкин, ты сядешь, даю тебе слово. Знаешь, сколько таких дел бывает ежегодно? И все они заканчиваются одним - зоной. Ты получишь от семи до двенадцати лет - за несовершеннолетнюю. Ст.152 УК Украины, часть третья.
Ему стало тошно, но он ничего не нашел ответить, кроме жалкой реплики:
- Ты уже и статью узнала?
- Но еще до суда ты в общей камере станешь петухом. Ты даже не представляешь, какие унижения и страдания тебя ждут!
- А ты? Ты представляешь? Кто ты будешь после этого?
- Сваха, мой голубчик.
- Сваха?! - он засмеялся нервно, громко, на грани истерики. - Сука, а не сваха. Как так можно, неужели вам не противно - заставлять мужчину жениться под угрозой суда и тюрьмы!
Виноградова вдруг приблизилась вплотную к нему (они все стояли в коридоре) и заговорила тихо и очень серьезно:
- Я Катю застала с упаковкой демидрола в руке, дурочка травиться хотела. И тогда я заставила ее написать эту бумагу и пообещала тебя вернуть. Потому что поняла, что речь идет о жизни и смерти. А мне моя племянница дорога.
'Катя! - мелькнуло в его мозгу. - Надо поговорить с ней. Да, это единственный выход. Обмануть эту мегеру и уговорить дурочку не делать глупостей: Спокойно, Сергей, спокойно. Главное - овладеть голосом и говорить убедительно. Другого пути нет, убить эту ведьму ты ж все равно не сможешь'.
- Наталья Викторовна, -- как мог спокойно начал он. - Да, я признаю, я поступил не совсем этично. Не буду оправдываться, речь сейчас не об этом. Но и вы выбрали не тот путь. Вам следовало не угрожать - это, простите, вообще женщине не идет, а:
- Плакать и унижаться? Нет, плакать будешь ты, обняв парашу.
'Убил бы! Но не сумею:Гадина!'
- Наталья Викторовна, давайте без оскорблений. Я вас не оскорблял. Я согласен подумать, мне надо разобраться в своих чувствах:
- Поздно, поздно пить боржоми. Ребенок скоро шевелиться начнет.
- Но такие вещи с бухты-барахты не делаются!
- Да пошел ты! Думаешь, -- и в красивых светлых глазах Н.В. загорелись дьявольские огоньки, -- я не знаю твоих планов? Заморочу голову, отговорю нести заявление, там увижусь с Катькой и навешаю дуре лапшу на уши, зарисуюсь с ней, может, даже сфотографируюсь в обнимку - исправлю допущенную ошибку! - а там прости-прощай!
'Ведьма!'
- Конечно, я должен увидеться с Катей. А то как же?
- В загсе, милый, все в загсе. Завтра ровно в девять утра ты будешь или в загсе заявление подавать, или следователю рассказывать, как ты ее насиловал.
Кукушкин стиснул кулаки и ринулся в новую атаку. Отчаяние придало ему сил, и он заговорил сперва почти грозно:
- А ты не боишься прижимать человека к стенке? Я ведь тоже могу пойти на крайние меры!
- Что, наймешь киллера, чтоб убил твоего не родившегося ребенка вместе с матерью? Так, что ли? То-то Катьке эта фраза понравится, а то она все сомневалась, что ты подонок.
- Если я подонок, то зачем я вам? Зачем Кате такой муж?
- Любит она тебя, дурочка. А как по мне, вы все одним миром мазаны, какая разница, ты или другой.
- Гениальная логика! Одна любит так, что готова упрятать за решетку, вторая убеждена, что мужики сволочи! Конечно, из личного опыта.
- Нет, у меня все мужики шелковые. Но ты не отвлекайся, мы ж твою судьбу обсуждаем, а не мою. Возьмем самый благоприятный для тебя вариант: доказать твою вину не удается, тебя освобождают в зале суда. Но выходишь ты уже а) сломанным неврастеником; б) безработным; в) нищим: г) потерявшим всех друзей и, возможно, родителей. А позор! А скандал! И ради чего все это? Оно тебе надо? Ладно б ребенок был не твой или Катька была б шалава, а то ведь лучшей жены тебе не найти. Молоденькая, глупенькая, что хочешь, то из нее под себя и вылепишь. Чего ломаешься? Хочешь показать свою мужскую независимость? Считай, что уже показал.
Кукушкину тем временем пришел в голову новый аргумент.
- А какой Катя выйдет из зала суда? С репутацией изнасилованной - раз, с испорченными нервами - два, с ребенком на руках - три: Об этом вы ее предупредили? Что даже если меня посадят, ей легче не станет? Общество у нас патриархальное:
- Да, Кате придется нелегко, -- твердо сказала Виноградова. - Но вам - еще хуже. А Катя уедет на год в Хмельницкий к родне, постепенно все забудется, сотрется, через пару лет никто и не вспомнит, что с ней случилось. Мир велик, и перед ней вся жизнь впереди. А вот ваша жизнь закончится в любом случае.
- Да зачем я вам нужен? Грех прикрыть? Какой из меня муж и отец?
- А мы научим, как быть мужем и отцом. И причем здесь грех?
- Зачем вам этот брак?
- Перестаньте задавать риторические вопросы, вы глупы, но не до такой же степени.
- А если я соглашусь признать ребенка своим?
- Вы историю учили?
- Какую еще историю?
- Древнего мира. Перед битвой под Гавгамелами Дарий послал Александру первое предложение о мире. Тот ответил: 'В мире не может быть двух солнц: покорись или бейся'. Тот струсил и прислал предложение полцарства. И Александр ответил: 'Ты предлагаешь мне то, что тебе уже не принадлежит!' Понял? Ты нам не кинешь подачку отцовства: отцом тебя все равно запишут и алименты ты будешь платить в любом случае.
- Ха! И из зоны? Нет, вы действительно странная женщина: -- он помотал головой, вдруг зашатался - напала внезапная слабость - и почти упал, плюхнулся на тумбочку для обуви.
- Короче, мальчик, я устала. Загс ? 9, ул. Леси Украинки, завтра ровно в девять у входа, не опаздывать. Одна минута - и ты опоздал навсегда. Понял? Спокойной ночи и приятных сновидений.
С этими словами она надела пальто, прошла мимо него в гостиную, забрала заявление Кати и обрывки своего (он сидел и ошалело смотрел перед собой), бодрым шагом направилась к двери, мгновенно открыла замок и тихо, вежливо закрыла дверь. Но, поскольку дверь была железная, беззвучно не получилось, и этот лязг заставил его вздрогнуть: ему померещилось, что за ним захлопнулась дверь СИЗО. И тут же перед глазами встало лицо Кати во время последнего их свидания: жалкое, растерянное, с болью в глазах: Господи, что же теперь делать?????????????????????????????????????
: В перерыве между второй речью тамады и криками 'Горько!' он наклонился к Виноградовой, сидевшей по правую руку от молодых, и тихонько сказал:
- Я ведь так и не знаю, милая родственница, где вы работаете. А очень интересно бы узнать, откуда:
- Как, разве Катя не говорила вам? - перебила его Наталья Викторовна, вскинув тонкие изогнутые брови. - Я преподаю в университете деонтологию.