Чжан Аксйонофф проснулся, как обычно, ровно в восемь утра: не потому, что хотел, а потому, что в это время начинала вещать уличная голосовая реклама на башне торгового комплекса. Никакие беруши не помогали: бодрая электронная музыка заставки ежедневно выхватывала его из теплого, вязкого, безопасного мира сна, и к тому моменту, когда он окончательно открывал глаза, бодрый голос электронного диктора начинал барабанить рекламный текст. Уже два года влиятельная экологическая организация "Тихий мир" судилась с владельцами торгового комплекса, справедливо указывая, что голосовая реклама такого уровня громкости недопустима в жилом квартале, но воз и ныне был там. Своему штатному психологу Аксйонофф признался, что с удовольствием взорвал бы торговую башню, лишь бы прекратить это ежедневное издевательство, от которого звенело в ушах и вибрировали стены. Психолог выписал новые таблетки "Релаксин-Н", не дававшие никакого результата.
Впрочем, и без голосовой рекламы жилище Аксйоноффа представляло собой нечто весьма далекое от привычных представлений о комфорте. Его квартира, площадью 6 квадратных метров, состояла из одной комнаты, служившей одновременно спальней, кухней и туалетом. Туалет - обычную дыру в полу меж двух ступеней, над которой свисал никелированный хобот душа - Аксйонофф все же отгородил непрозрачной ширмой. От запаха ширма не спасала, да и места занимала много, но он так и не смог привыкнуть к виду отхожего места рядом с откидным обеденным столом. Укрытое от глаз, оно было более терпимо. Откидная кровать, табуретка и встроенный в стену неглубокий шкаф завершали спартанскую меблировку комнаты, в которой все буквально кричало о временности и случайности бытия. Нормально устроенные люди такие квартиры снимают на неделю, максимум на несколько месяцев; Аксйонофф же жил в ней, ежедневно матерясь и чертыхаясь, уже третий год. Ему не нравился не только туалет за ширмой и вой динамиков за окном; ему не нравилось все, но выбора не было. Он должен откладывать деньги, а эта недоквартира стоит всего лишь тысячу акумов в месяц. Эта мысль неизменно придавала ему сил.
- Технология абсолютного счастья! - рявкнул за окном энергичный мужской голос, и Аксйонофф, уже вставший и разводивший кипятком немудреный завтрак-концентрат, вздрогнул.
- Попробуйте прямо сейчас! Никаких проблем! Никаких волнений! Стопроцентно гарантированный результат! Только у нас! Сезонные скидки! Технология абсолютного счастья!
"Опять они эту шарманку запустили, - с тоской подумал Аксйонофф, - и будут каждый час долбить по мозгам, как дятлы". Поневоле погруженный в мир голосовых реклам, он делил их на терпимые, поганые и совсем отвратные. К терпимым относились почти все парфюмерно-косметические рекламы, которые зачитывали приятные женские голоса, а также реклама туристической корпорации "Терра инкогнита", предлагавшей "фантастические космические путешествия класса люкс". Поганые рекламы предлагали купить со скидкой уникальные средства, замедляющие старение, стирающие следы старения, отменяющие возраст; они навязывали беспроцентные кредиты на омолаживающие операции, замену органов, усовершенствование внешности. Эти рекламы напоминали Аксйоноффу о слишком мрачных вещах. И, наконец, к числу отвратных относились рекламы, предлагающие неизвестно что, во всяком случае, из текстов объявлений понять, о каком товаре идет речь, не представлялось возможным. Эти рекламы сопровождались самой громкой, назойливой, изматывающей музыкой и зачитывались казарменными голосами. Из всех отвратных реклам реклама "технологии абсолютного счастья" была самой отвратной.
Приняв на всякий случай не действующий "Релаксин-Н" и глубоко вздохнув, Аксйонофф уселся за работу. Как и подавляющее большинство населения, он работал дома, хотя еще полгода назад предпочитал снимать маленький пенальчик в общественном офисе на улице Согласия. Теперь и пенальчик стал не по карману. Приходилось, надев наушники, трудиться под победные звуки рекламных объявлений. Работа Аксйоноффа, в общем, не требовала особой концентрации внимания: он сочинял тексты для компьютерных игр для детей от 3 до 7 лет. Нежный возраст был выбран не случайно: он - возраст - не требовал постоянного изучения непрерывно меняющегося молодежного слэнга и знания подростковых субкультур, не предъявлял высоких требований к словарному запасу, да и юмор не был нужен. Правда, и платили за такую работу не густо. На протяжении многих лет Аксйонофф брал количеством, ухитряясь в хорошие месяцы зарабатывать до 10 000 акумов. Правда, те хорошие месяцы были давно позади. Теперь он и 5-6 тысяч считал неплохим результатом: с каждым годом его производительность медленно, но неуклонно снижалась. Иногда он упрекал себя, что в сравнительно молодом возрасте - лет в 50-55 - не решился освоить новое направление, например, тексты-инструкции для обслуживающих роботов, однако запоздалые сожаления ничего не могли изменить. Он делал то, что умел в свои 69, и умел лишь то, что делал.
Игра, над которой он бился уже неделю, принадлежала к семейству правильных воспитательных игр и предназначалась для младших школьников 5-6 лет. Ее герои - девочка-инвалид и мальчик-гей - путешествовали по разным эпохам, где сталкивались с разными видами дискриминации: гендерной, этнической, сексуальной, эйджистской и так далее. Чтобы выиграть, им нужно было вернуться в 2114 год. Реплики детей дались Чжану легко; затык получился с краткими монологами отрицательных персонажей. Их речи не должны были содержать терминологии ненависти и в то же время быть достаточно оскорбительными, чтобы вызвать отвращение игроков к персонажу.
"Ты толстая как свинья! - тыкала пальцем в девочку-инвалида мерзкая тетка из 20 века, с огромными вывороченными губами и напудренным париком на голове. - Мне противно видеть твое тело".
Нет, не то. Девочку уже обзывал свиньей другой персонаж, да и тела ее никто не видит: она в скафандре.
"Ты толстая как тюлень!"
Опять не очень хорошо: вряд ли пятилетки что-то слышали о тюленях.
"Ты ужасно толстая, фи! Как можно так разжиреть?"
Вроде ничего. Надо придумать что-то еще на 50-55 знаков.
"Мы презираем толстых людей! Мы оцениваем людей по их внешнему виду!"
Немного декларативно, но сойдет. Теперь надо придумать что-то обидное про мальчика-гея с нежно-зелеными волосами. Еще пара часов работы, и он сможет переслать текст работодателям.
- Технология абсолютного счастья! Попробуйте прямо сейчас! Никаких проблем! Никаких волнений! Стопроцентно гарантированный результат! Только у нас! Сезонные скидки! Технология абсолютного счастья!
Чжан выматерился про себя. Как жаль, что ему не заказывают текстовку игры "Убей рекламщика". О, в этом случае он не вымучивал бы реплики, текст шел бы легко и быстро, как в лучшие годы.
Запел сигнал важного сообщения: Чжан нажал на клавишу допуска, и на экране высветился логотип Объединенного кредитного банка. Сердце забилось чаще: он не ждал так скоро ответа на свой запрос. Неужели откажут? Не должны, ведь он отвечает всем условиям...
МНОГОУВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН АКСЙОНОФФ (N876432347894)! МЫ ИМЕЕМ ДЛЯ ВАС РАДОСТНУЮ НОВОСТЬ: В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ ВЫ СМОЖЕТЕ ПОДАТЬ ЗАЯВКУ НА ЕЩЕ БОЛЬШИЙ КРЕДИТ! УСПЕХОВ ВО ВСЕХ НАЧИНАНИЯХ И СОЛНЕЧНЫХ МЫСЛЕЙ!
Несколько минут он тупо сидел, уставившись в экран, словно разучившись читать. Его лицо, моложавое, с бронзовой кожей и высокими азиатскими скулами, с которыми неожиданно и хорошо сочеталась шапка светло-русых искусственных волос, как-то враз обвисло, блестящие черные глаза помутнели, точно внутри отключили генератор энергии. Такого удара он не ожидал.
Черт. Черт. Твою мать. Мать. Суки. Гниды. Но как же так можно? Как? Разве он хотел лишнего? Почему? Почему ему отказали? В следующем году! Если он не придумает выход, в следующем году деньги ему уже не понадобятся.
После первого шока растерянности наступила стадия нервного возбуждения. Если б жилплощадь позволяла, Чжан кружил бы по комнате; а так он топал ногами, стоя на одном месте. Ему хотелось что-нибудь сломать, кого-нибудь ударить, закричать в пустоту, но психолог давно убедил Аксйоноффа в ненормальности подобного поведения. К тому же крики и прочие неконструктивные действия ничего не могли изменить. Надо было не кричать, а искать выход.
За последний месяц Аксйонофф заработал 4800 акумов, из которых смог отложить лишь 510. В позапрошлом месяце он заработал 5085 и отложил 700. При всем максимальном снижении затрат на жизнь он никак не мог даже в самые лучшие месяцы отложить более тысячи акумов. В данный момент на его счету лежало 19345 акумов. До вожделенной суммы не хватало 5655.
Он просил кредит всего лишь на 6000 акумов - столько он зарабатывал в удачный месяц! Теперь последняя надежда рухнула. За полгода он должен собрать недостающую сумму, а это значит, что ежемесячно на счет придется откладывать не меньше 950. Если будет много заказов и он справится с ними, то через 6 месяцев он таки соберет 25 тысяч. А если нет?
За стадией нервного возбуждения настала стадия самобичевания. Если бы он был более расчетлив... если бы он начал копить с ранней молодости... если бы он вел себя более экономно в зрелые годы... Если бы он сумел получить лучшее образование, найти выше оплачиваемую работу, завязать нужные знакомства... Если бы он был другим человеком...
Внезапно из глаз Чжана потекли горячие, частые слезы. Он растерянно размазал их по щекам, забыв, что положено делать в таких случаях: сто лет не плакал. Боль, разраставшаяся внутри, прожгла те железы, из которых у детей и взрослых льются слезы, и Чжан ничего не мог с ними поделать. Слезы не приносили облегчения, но внутреннее напряжение понемногу слабело. Иными словами, горечь оставалась, но туго закрученная пружина разжалась.
Немного успокоившись, Аксйонофф выпил еще одну таблетку "Релаксина-Н" и попытался вернуться к работе - но безуспешно.
- Технология абсолютного счастья! Попробуйте прямо сейчас! Никаких проблем! Никаких волнений! Стопроцентно гарантированный результат! Только у нас! Сезонные скидки! Технология абсолютного счастья!
Если б он жил в тишине, он мог бы зарабатывать больше. Но и платить за квартиру пришлось бы больше, стало быть, он откладывал бы ровно столько же. Замкнутый круг, как говорил один его знакомый. "Все сделано так, чтоб ты не вырвался". Если б он был жив, в этом месяце ему исполнилось бы 76 лет. Хороший был человек, земля ему пухом... или, как теперь говорят, южного ветра для теплого пепла.
Горстка пепла - все, что останется от каждого из нас. Только одни превратятся в нее в 150, а другие - в 70. Такова плата за прогресс, если только это можно считать прогрессом. Чжан поймал себя на том, что его мысли становятся слишком опасными. Хотя ему уже особо и терять нечего, ха-ха. И только что плакавший человек улыбнулся.
А может, сдаться прямо сейчас? Ведь в самом лучшем случае он выторгует всего лишь год. И этот год пройдет так же, как предыдущие: в давно надоевшей, примитивной, скверно оплачиваемой работе, в этой клетке под барабанный бой и призывный вой идиотских реклам. Может, плюнуть на все и поехать куда-нибудь отдохнуть? Или наконец узнать, что это за технология абсолютного счастья такая, может, новые легальные наркотики? В конце концов Аксйонофф записался на внеочередной прием к штатному психологу.
На следующее утро психолог, консультировавший по волновой связи, посоветовал ему удвоить прием "Релаксина-Н", а если не поможет, попробовать уколы "Нутрит". "И попытайтесь отвлечься от мрачных мыслей, - добавил специалист. - У вас есть друзья? Ах, они все были старше вас... Неосторожно... то есть ничего не поделаешь. Попробуйте отыскать дальних родственников: ведь вам все равно придется написать завещание. Не хотите? Тогда обратитесь к простым, проверенным средствам: игры, прогулки по торговому центру, сеанс массажа, развлекательное интерактивное шоу. Вам нужно меньше думать".
Чем дальше, тем сильнее штатный психолог казался Аксйоноффу идиотом, но выбирать не приходилось: он консультировал за 15% рыночной стоимости услуг, остальное доплачивало государство. И лекарства по его рецептам продавали с 50% скидкой.
- Ничего, дружок, исполнится и тебе 69, - пробормотал Аксйонофф. - Вот тогда ты походишь у меня по торговым центрам.
До обеда он кое-как закончил работу над воспитательной игрой и отправил текстовку заказчикам. В прежнее время он немедленно взялся б за новую игру, но сейчас он чувствовал себя совершенно пустым, выжатым лимоном. Он вспомнил, что уже месяц не выходил из дома.
- Выставка орхидей в Центральном парке развлечений! - пропел мягкий женский голос. - Сегодня открывается великолепная, необычайная, фантастическая выставка орхидей! Первым 500 посетителям - призы!
Выставка орхидей мало интересовала Аксйоноффа, но с Центральным парком развлечений у него были связаны приятные воспоминания. Он вспомнил искусственные гроты и заросшие лилиями пруды, стройные ряды деревьев, приветливо шелестящие листьями, и высокие фонтаны в окружении ярких цветников. Правда, вход в парк стоил 50 акумов, но эта сумма никак погоды не сделает. И впрямь съездить туда, что ли?
До парка Чжан добрался сравнительно быстро и без происшествий, но в самом парке его ожидало разочарование: вся западная часть оказалась закрыта на реконструкцию, а именно там располагались милые его сердцу цветники и гроты. Зато по причине реконструкции вход стоил не 50, а 45 акумов. Поколебавшись, Аксйонофф влился в ряды таких же махнувших рукой посетителей, решивших, что лучше погулять хоть по части парка, чем возвращаться домой несолоно хлебавши.
"И так всю жизнь: надувают и общипывают, - думал он, проталкиваясь сквозь толпу зевак перед аттракционами и каруселями. - И всюду ты чужой. Кругом люди, но каждый сам по себе, и ты никому не нужен".
- Технология абсолютного счастья! Попробуйте прямо сейчас! - завыло где-то совсем рядом, и Чжан громко выматерился. Эти сволочи проникли и сюда! Ни часа от них не отдохнешь!
Стремясь убежать от толп и рекламы, он потопал вверх по усыпанной гравием дорожке, рассчитывая через заповедник климатических зон выйти к скучному скверу камней - там никогда никого не было. Заповедник представлял собой довольно правдоподобно воссозданные из искусственных материалов различные виды естественной среды - от пустыни до вечной мерзлоты. У них неизменно стояли группки школьников в сопровождении учителей и роботов-контролеров. Когда-то и он был таким школьником в яркой бейсболке - и 60 лет не прошло. И эти дети тоже обречены, как и он.
Сквер камней был ожидаемо пуст, но к нему кое-что прибавилось: за черными валунами разместился ярко-желтый павильон в виде катушки. Слабое любопытство зашевелилось в Чжане, и он подошел поближе.
Черт! Над входом сверкали разноцветные буквы: ТЕХНОЛОГИЯ АБСОЛЮТНОГО СЧАСТЬЯ. У входа стояла и улыбалась неизвестно чему девушка с белыми волосами и бледно-голубой кожей - писк моды сезона, одетая в фирменный комбинезон. Увидев Аксйоноффа, она заулыбалась еще шире.
- Входите, дорогой посетитель! Мы ждем вас!
Он подошел ближе и увидел, что перед ним антропоморфный робот. Жаль, ему бы хотелось кое-что сказать ей, но что толку беседовать с роботом? Впрочем, в павильоне наверняка есть люди.
Он шагнул в раздвинувшиеся двери и оказался в помещении, имитирующем аквариум. Загадочно поблескивали голубоватые огни, стены колебались, как толща воды, и в этой толще то и дело проплывали стайки рыб. С пола поднимались букеты кораллов и длинные ленты водорослей - то есть, конечно, поднимались оптические иллюзии. В центре этого подводного царства располагались мягкие бледно-зеленые диваны, казалось, плавающие в воде. Увлеченный необычным интерьером, Аксйонофф не сразу заметил, что рядом с ним возник высокий человек с бледным длинным лицом и внимательными прозрачными глазами.
- Добро пожаловать в наш мир, - произнес он, выводя Акс йоноффа из состояния задумчивости. - Вы сделали правильный выбор.
- Добрый день, - ответил Чжан. Его желание наговорить гадостей представителю фирмы, организовавшей столь навязчивую и громкую рекламу, куда-то улетучилось. - Вот, зашел посмотреть...
- Присаживайтесь, - предложил человек и первым опустился на мягкий диван. Аксйонофф сел рядом, чувствуя, что диван покачивается, как кресло-качалка.
- Вас, должно быть, привела сюда реклама? Вам хочется узнать, что за товар мы предлагаем.
- Ну в общем да.
- Отлично. Прежде чем мы поговорим об услугах, которые мы продаем, я предлагаю устроить небольшой философский экскурс. Что есть счастье? Множество культур предлагало самые различные ответы на этот вопрос. Счастье рассматривали как сад наслаждений и извилистый путь познания; как тяжелый скипетр власти и легкую поступь любви. Счастье - нечто неуловимое, как весенний ветер, и осязаемое, как туго набитый кошелек; что-то из детства; что-то необходимое, как хлеб, и недосягаемое, как звезда. Счастье - исполнение желаний, не так ли?
- Да, пожалуй.
- Вот чего вам хочется сейчас больше всего?
- Жить, - честно ответил Чжан.
- Вам уже исполнилось 69? - быстро спросил человек. - Вы выглядите много моложе.
- Да, исполнилось. И у меня нет денег... не хватает даже на первый взнос. Я не смогу купить себе даже год жизни! По-вашему, это справедливо?
Бледный человек развел руками.
- Но ведь вы подписывали декларацию гражданина в 21 год, не так ли? Соглашаясь жить в нашей цивилизации, вы принимали ее правила. И одно из них - принудительная эвтаназия лиц, достигших 70 лет, если они не могут оплатить право на жизнь. Представьте, какой непосильной нагрузкой на мировую экономику стала бы жизнь миллионов нищих стариков! А с другой стороны - таким ли уж безусловным благом является жизнь? Наши клиенты... те, кто поднимается на высшую ступень мудрости, чтобы стать нашими клиентами, считают совсем по-другому.
И тут до Аксйоноффа дошло, куда он попал.
- Вы продаете смерть, - прошептал он. - Вот оно что.
- Мы продаем избавление от желаний, которое - согласно ряду учений - и составляет абсолютное счастье. Ничего не желать, ничего не страшиться, не быть - вот высшее наслаждение.
- Поскольку добровольная эвтаназия вызывает слишком много общественных дебатов, вы продаете ее под маской. Ясно. И дорого берете?
- С вас - по льготному тарифу. Не больше 10 тысяч акумов.
- Пожил, пожил - и хватит, да?
- Покажите нам, где мы не правы. Человек вправе распоряжаться собственным телом, как пожелает. Он вправе исповедовать любую религию и придерживаться любой философской системы.
- Меж тем неудавшихся самоубийц штрафуют.
- Если вы заметили, у нас штрафуют всех дилетантов, пытающихся украсть у рынка оплату услуг - от самозваных врачей до доморощенных парикмахеров. Каждый должен делать свое дело. Вы - свое, я - свое. Иначе мир скатится в хаос.
Аксйонофф резко поднялся. Этот тип стал ему противен до отвращения. Пытаться выманить деньги за эвтаназию человека, которого через полгода усыпят бесплатно - это кем надо быть, а? Но ему не хотелось уходить молча.
- Вы забыли, что есть еще один способ перейти в вечную нирвану, - заметил Чжан, и брови бледнолицего вопросительно взмыли вверх.
- Выйти и закричать, что этот идеальный мир, эта наша гребаная цивилизация новой эры устроены нелюдями для нелюдей. Что это не идеальная демократия, а тоталитарный режим, какого не знала история... да, тоталитарный режим. Напасть на робота-полицейского. Написать на стене анархистский лозунг...
Бледный человек вымученно улыбнулся и встал.
- Не знаю, откуда у вас такие идеи, но вы глубоко ошибаетесь. Свобода слова, свобода мысли - наши священные ценности, можно сказать, краеугольные камни, духовные скрепы...
Чжан не дослушал и, не попрощавшись, вышел из павильона. Разговор с торговцем смертью парадоксальным образом пробудил в нем бешеную жажду жизни. Он внезапно понял, где возьмет недостающие деньги: продаст глаза. У него отличные глаза, несмотря на многолетнюю работу с текстами, и он сможет выручить за них как минимум 50 тысяч акумов, а может, и больше, а это вместе с накопленным - три года жизни. Но будут ли ему платить пособие по инвалидности как слепому? Или придется доживать век в приюте милосердия? С этим нужно разобраться, но, во всяком случае, выход есть. Есть свет в конце туннеля... хотя слепым он его не увидит. А что, если продать один глаз?
На волне надежды Аксйонофф, вернувшись в свою клетку, взялся за следующий заказ - игру для самых маленьких "Какую маму я люблю", и работал до позднего вечера. Работа шла споро, как в лучшие годы, и он успел бы выполнить заказ в один присест, если бы за 10 минут до полуночи за ним не пришли.