Аннотация: Жили-были Василий и Василиса, а сами были люди добрые. И был у них сынок Егорушка. А в дремучем лесу по-соседству жила хищная и коварная баба яга...
Детям.
Жили-были Василий и Василиса. Жили они у самого леса, у деревни на отшибе. Справно жили, добросовестно: своему хозяйству трудились, по будним дням на денежные работы ходили, достаток в семью соблюдали, пустякам не расстраивались. И сами были люди добрые, в общем - как все.
Был у них сынок, Егорушка. Хороший мальчик, веселый, смышленый. Радовались на него отец с матерью, лелеяли разно.
Вот подрос Егорушка, пришло ему время в школу пойти, грамоте поучиться, с другими ребятами подружиться. Деревня и недалече, а к школе ему идти надо прямо мимо самого леса. Дремучий лес, страшно. Да еще: издавно-издавно в том лесу баба-яга обитала. Много про нее разного порассказано уже, и что детей крадет - тоже... И вот та баба-яга уж себе Егорушку заприметила и все ждала одного часа-времени, чтобы утащить его к себе в непролазную чащу.
Другие ребята до школы по деревне ходят, нечего им бояться, а Егорушке не то, по-другому. Затревожился он, не хочет в школу идти, а надо: учиться - надо.
Вот в первый день повел Василий на уроки сыночка. Идут, Василий сына за руку крепко держит, успокаивает: как в школе весело и смешно, рассказывает. Повеселел Егорушка, смеется, бодро шагает рядом с отцом. Видит баба яга: не взять ей Егорушку, заскрипела зубами, завыла ветром в высоких лесных кронах. Поежился Егорушка, прибавили они с отцом шагу, чтобы побыстрее до школы дойти. Отучился в первый день мальчик, отец за ним пришел, и после уроков сам его домой отвел.
На другой день повела мать, Василиса, сыночка в школу. Тако же - идут, крепко Василиса сыночка за руку держит, успокаивает и, как в школе ему хорошо будет, рассказывает. Егорушка смеется, уж сам знает, бодро шагает с матерью. А яга притаилась у дороги, но видит: и тут не взять ей Егорушку, скрипнула зубами, простонала сломленным деревом в глухой чаще. Поежился Егорушка, прибавили они с матерью шагу: побыстрее до школы дойти. Отучился день мальчик, пришла за ним мать, и после уроков сама его домой привела.
На третий день оба родителя на работы ушли, тут уж надо Егорушке самому, одному идти. Идет он сам-один, и идти не боится, но вдруг со стоном вздохнули деревья, взвыл холодный ветер в высоких лесных кронах - то подкараулила его баба яга, спутала мальчику ручки, сподбила ножки, руками могучими его подхватила, сунула в мешок и унеслась с ним в сердце леса, в самую чащу. Принеслась баба яга к своей избушке на кошьих ножках, достала с полки очень волшебную книгу, вытряхнула Егорушку из мешка на землю, прочитала немое заклятье, и в тот же миг превратился мальчик в белый клен, врос косточками в сырую землю за избушкиной стеной.
Выбежала из избушки кошка-баюшка, взобралась на белый клен, заговорила:
- В дремучем, темном лесу жила-была одна баба, яга. Была у нее избушка на кошьих ножках, очень волшебная книга да я, кошка-баюшка. Задумала она украсть из деревни мальчика, подкараулила его, когда он мимо леса в школу бежал, спутала ему тонкие ручки, сподбила ему резвые ножки, руками могучими его подхватила, сунула в мешок и унесла его в сердце леса, в самую чащу, где качалась избушка на кошьих ножках. Превратила баба яга Егорушку в белый клен, вросли его косточки во сырую землю, изошли корнями, руки его тонкие ветвями пошли, звездолистая кровь его соком древесным с пальцев стекает...
**
Василий и Василиса все ждали, ждали Егорушку из школы, да так не дождались. Походили, поспрашивали - нет, не видел никто. И в школу он не приходил, и к ребятам-товарищам не заходил, никто не видел мальчика. Никто не видел. Собрали народ, людьми по лесу ходили - нет, не нашли. Поняли они тогда, что это баба яга унесла их мальчика.
Поседели, осунулись от горя Василий и Василиса. И сказал Василий:
- Пойду я, жена, искать бабу ягу, попрошу ее вернуть нам Егорушку.
- Думаешь, она отдаст? - спрашивает Василиса.
- Увидим.
Собрался Василий и ушел. Шел по лесу дремучему, брел без пути, без дороги, и забрел в сердцевину его, в непроходимую чащобу. Видит: стоит спиной к нему избушка на кошьих ножках, на него не оглядывается, на ветру покачивается, от Василия белый клен прячет. Обошел Василий избушку, остановился у высокого крылечка. Смотрит на белый клен, шелестит он листьями, тянет к нему тонкие веточки, да немое заклятье крепко держит его в сырой земле.
А баба яга увидала в окошко Василия, тотчас оборотилась вдовушкой, кошку-баюшку оборотила коровушкой, вышла на крылечко и говорит так ласково:
- Здравствуй, молодец! Кого-чего тебе надобно?
Объяснил ей Василий, что пропал у него сынок Егорушка, по всему - унесла его баба яга, ищет он ту бабу, ягу, хочет у ней сына отнять, домой вернуть.
- Знаю я, где ягу искать, помогу тебе Василий, только и ты мне вперед помоги, - говорит в ответ баба яга. - Накоси моей коровушке сена лужок, вороши его лето, к осени собери стожок, тогда и скажу тебе, как найти искомое.
Работал Василий лето: косил лужок, сено ворошил, к осени собрал для коровы стожок.
- Дело сделано, где бабу ягу искать? - спросил мнимую вдовушку Василий.
- Хахаха, а я и есть та баба, яга! - захохотала баба яга.
- Ах ты коварная, - закричал Василий. - Показывай, где мой сын!! Где Егорушка?
- Что ж, поработай у меня еще три года, тогда покажу тебе сына.
Делать нечего, остался Василий у бабы яги на хозяйстве. Отработал три года, приходит, она подвела его к белому клену.
- Вот, Василий, твой сын.
Заплакал Василий, обнял клен, прижался к нему сердцем. Стало ему немоготно, страшно: как это: был мальчик - стал клен?
- Поработай у меня еще три года, скажу, как его обратно человеком сделать, - предлагает ему тут баба яга.
Конечно, без уговоров стал Василий работать на бабу ягу новый срок. Чего ради детища своего не сделаешь!
Как отработал он этот срок, приходит к бабе яге, видит: держит она в руках очень волшебную книгу, нужное заслуженное заклинание ищет.
- Ну, баба яга, так как же сыночек мой человеком станет? - спрашивает нетерпеливо Василий.
- Силен ты, Василий, и доверчив как небитый зверь, - сказала баба яга и засмеялась, - хахаха! Вовеки не станет твой сын человеком - уж кости его корнями сошли, руки его ветвями взошли, кровь его соком древесным весной по белому стволу взбегает, с веток-пальчиков, звездолистая, стекает!
Затрясся Василий от горя и ненависти, и в это мгновение баба яга ухватила его своей невидимой костлявой рукой, произнесла из своей книги заклинание, и в тот же миг превратился Василий... Превратился в, допустим, быка. Приковала его баба яга у избушки, плачет бык, мычит, а... пасется. Такова, знаете, бычья доля. Мычать и пастись. И все.
**
Побежала по дорожке кошка-баюшка, заговорила одним голосом:
- В одном дремучем лесу жила-была одна баба, яга. И была у нее избушка на кошьих ножках, волшебная книга да я, кошка-баюшка. И задумала она украсть из деревни мальчика. И украла. Превратила его в белый клен, вросли его косточки во сырую землю... Вот явился за мальчиком отец, оборотилась яга вдовушкой, меня оборотила коровушкой, заманила мужичка, облапошила, работал он на нее 7 лет, а сына не выторговал, остался быком, тупогубеньким быком при яге-яге!
Побежала по дорожке кошка-баюшка, заговорила другим голосом:
- Такие дела...
А Василиса все это время дома, значит, ждет-пождет. Ждет-пождет, ждет-пождет... Не дождалась она Василия с Егорушкой домой и стала думать, что ей дальше делать. Подумала она и решила: отправляться надо на их поиски. Но.
Перво-наперво отправилась наша Василиса в библиотеку, чтобы побольше разузнать ей о бабе этой, яге. Чтобы и самой не пропасть невозвратно. Книг оказалось немного в сельской библиотеке:
- "Несколько слов о бабе яге" Коптева С.Н.,
- "Баба-яга и как с ней бороться" Ольги Носовой,
- "Новейшие классификации бабиёг" Ольдэ Катаёкина (перевод с пешеацского Айзера Б.В.),
- "Баба-яга как детерминирующая беспричинность: аспекты упраздненных классификаций" (в самиздате),
- небольшая периодика.
(А книги "Если вы допускаете, что ваши родственники у бабы-яги" С.В. Якина в той библиотеке не оказалось, но это и к лучшему, она, скорее всего, увела бы Василису в сторону.)
Из всего прочитанного Василисе стало ясно одно: дорожка ее к яге будет тугая, а от яги она уйдет другая. Если конечно, уйдет. И Василия с Егорием спасти сумеет.
- Ну, так что же, - решила Василиса, - знать судьба моя такая. Без них мне все одно - жизни нет.
И подалась.
И вот тут хорошо бы ей было встретить каку-никаку, да хоть каку-нить баушку. Или старичка... Вот, в Те Еще Времена полезные баушки и старцы в сказках повсеместно в свободном доступе были, и натыкались на них Василисы то тут, то там, и от советов их праведных отбою им не было, и от волшебных предметов, коими они руки древним Василисам набивали.
Побредешь, бывало, по брегу морскому, сам не свой, ниже плеч голову повесимши... А к тебе стар старичок из абсолютно ниоткудова подрулит, расспросит все толком: к кому и почему бредешь ты в таком убитом состоянии, предметиков передаст рукотворных, нелишних, душеспасительных. Ну, каких, например. А вот хоть бы даже и колечко, полотенчико, гребешок. Как от яги побежишь ногами своими, слабеющими, пустыми, через чисто поле, то еще раздолье, от одного края неба до другого раскинувшемуся, как побежишь - как побежишь, побежишь, побежишь... А яга, стало быть, за тобой - космы ее седые все небо застилают, помелом она шум-ветр подымает... Тут дедушко замрет на полуслове, пожует морщинистыми сухими губами и продолжит отрывисто:
- Бросишь за спину сначала полотенце, потом гребень. А перстень последним уйдет... Тады, модь быть, и спасёсся... - И с теми словами исчезнет старик.
И останется Василиса одна-одинешенька. И, конечно, подумает:
- Все-таки хорошо, что дед этот мне встретился, а то не уйти бы мне живой от бабы яги. Впрочем, до нее еще дойти надобно, путь-то неблизкий. Пойду я. Вперед, к бабе яге!
Сложит гребень, полотенце и перстенек в суму переметную и выйдет во путь, во дороженьку, во дремучий лес...
**
Вот шла-шла Василиса по темному лесу, идет-идет и приходит. На маленькой полянке стоит избушка на кошьих ножках, кругом себя поворачивается, от Василисы отворачивается, за спиной ее белый клен прячется, у стены ее огромный бык привязан, молчит, то есть пасется.
Обошла Василиса избушку, остановилась у высокого крылечка. Смотрит на белый клен, шелестит он листьями, тянет к ней тонкие веточки, да крепко держит его земля, яги немое заклятье. Увидал бык Василису, замычал, тянется, тупогубый, глупый, мычит, а сказать ничего не может, потому что бык.
Баба яга услыхала шум, выглянула в окошко, вышла Василисе навстречу.
- Кто, - спрашивает, - такая? Зачем пожаловала?
Начитанная Василиса бабу ягу, конечно, сразу узнала и отвечает наивозможно вежливо:
- Здравствуйте, уважаемая яга! Так и так: унесли вы сперва сыночка моего Егорушку, а потом и отца его Василия, мужа моего, извели! Где они, верните немедленно!
- Не кипятись, Василиса, - отвечает ей с ухмылочкой баба яга. - У меня тут свои правила, мне все в лесу подвластно. Задам я тебе три задачи. Выполнишь первую - покажу тебе мужа, выполнишь вторую - покажу сына, выполнишь третью - так и быть, отпущу вас живыми домой. Ну, а коли не выполнишь - тогда не обессудь: они у меня останутся, а тебя - съем!
- Идет, - Василиса отвечает.
- Итак, - начала баба яга, - вот тебе моя первая задача. Надо воон то поле поутру пшеницей засеять, к обеду колосья сжать и обмолотить, а к вечеру все зерно в мои амбары ссыпать!
Наутро проснулась Василиса ранешенько, взяла в руки полотенце, которое ей старичок дал, раскинула его над полем, и в тот же миг стало поле пашней, само пшеницей засеялось. Смотрит Василиса - уж ростки взошли на нем, повыросли, заколосилась добрая пшеница, к обеду отяжелели колосья, налились, вот уже и вызрели, стал колос клониться, спелый. Глядит - явились будто Руки невидимые, враз всю пшеницу сжали, колосья обмолотили, зерно провеяли и ссыпали в высокие амбары бабы яги.
Подивилась баба яга на такую работу. Показала Василисе на быка: на, мол, вот он, твой муж.
Подошла к нему Василиса, приласкала, поплакала:
- Ничего, - говорит, - с одной задачей справилась, ьог даст, и другие справлю, тогда вернемся домой.
- Так-так-так, - говорит баба яга, - вот тебе, Василиса, мое второе задание. Выполнишь - покажу тебе сына.
- Давай, готова, - всхлипнула Василиса.
- Завтра поутру выйдешь воон к той реке и построишь через нее к вечеру крепкий мост. Мост мне, знаешь ли, шибко нужен, а самой построить никак не получается. А не построишь!.. Ну, сама знаешь, мы ж с тобой договаривались.
**
Вышла Василиса наутро к реке, бросила у воды гребень, который ей старичок дал, и вырос у реки небольшой, но пригодный строевой лес. И опять явились откуда ни возьмись будто Руки невидимые, стали тот лес валить, кряжевать, быки рубить, камнями их набивать, доски делать, мост мостить, и к вечеру все было готово. Подивилась яга такой работе стремительной, подвела Василису к белому клену и говорит:
- Вот он, Василиса, твой сын.
Заплакала женщина, обняла клен, прижалась к нему:
- Потерпи, Егорушка, уж две задачи исполнила, с ьогом и третью справлю, и вместе вернемся домой.
- Ну, Василиса, - говорит баба яга, - сегодня ложись спать, а завтра поутру получишь от меня третье задание. Утро вечера мудренее, - и захихикала мерзко так: "Хехехехехе". И по всему лесу кашель пошел, скрип и шелест: "Хехехехехе".
Настала ночь. Все затихло в лесу, затихло и на поляне: и клен спит, и бык спит, избушка спит, кошка-баюшка спит, уснула и баба яга. Только Василисе не спится, беспокойно ей что-то. Встала она потихоньку, взяла с полки очень волшебную книгу и прочитала, что хочет баба яга ее обмануть: на рассвете велит она надеть Василисе стариков перстень на палец, прочитает из книги заклинание, превратит ее в сову и оставит навеки в дремучем лесу! Подошла тогда Василиса к спящей яге, надела ей на палец перстень, прочитала из очень волшебной книги нужное заклинание, и в тот же миг сама баба яга превратилась в сову.
Выпорхнула сова из избушки, потопталась на кошьих ножках, уселась на ветку белого клена, головой повертела, позырила по сторонам совьими своими глазищами и хриплым голосом произнесла:
- Ухухух, смотрю, грамотная ты, Василиса. Ухухух, вижу, приняла ты в пути достойные помощи. Одолела ты меня, но знай - не суждено тебе домой вернуться: останешься на месте моем хозяйкой в избушке на кошьих ножках, а Бык и Клен за то навсегда при тебе останутся - нет в моей книге заклятья, чтобы снова их людьми сделать! Хехехехехе!
Сказала так и улетела в дремучий лес.
- Хехехехехе, - засмеялся, закашлял дремучий лес.
Обняла Василиса белый клен, погладила по спине быка, вздохнула облегченно:
- Ну, вот и дома, Быкушко, вот и дома, Кленушко.
Проснулась тут кошка-баюшка, выбежала на крылечко, заговорила:
- Жила-была в одном дремучем лесу баба яга. Жила она в самом сердце леса, в избушке на кошьих ножках. Украла она у Василисы и Василия сыночка Егорушку и обратила его в белый клен. Пришел за сыном отец Василий да стал быком. Пришла за ними их мать-жена Василиса, превратила бабу ягу в сову и стала в ее избушке жить-поживать, сама ягой-ягой стала. И бык и клен живут при ней. И книга, очень волшебная. И я, кошка-баюшка.