Аннотация: Сборник ироничных сказок об Иване царевиче, его вечных спутниках, вечном возвращении и превратностях судьбы.
иван царевич и баба яга
(фрагменты)
- а что хуже всего, яга эта оказалась глуховатой и непостоянно адекватной старухой, и ответы на все его вопросы давала в зависимости от того, что цепляло краем уха ее полуодичавшее в лесу сознание
- клубок-то всегда от ног катится! и испрашивая себе исцеление, ты испрашиваешь себе и Пути к исцелению, - в который раз принялась заклинать поганая бабка
- иван царевич окончательно запутался, вздохнул про себя "господи" и решил все же уточнить насчет богатырского коня
- а эту тетрадочку, сынок, лучше не открывай, я тут упанишады свои записываю, Издатель никому не пожелает читать вперед Себя!
- к концу второго дня, в унизительный 7й раз выйдя на ту же поляну с окаянной избушкой, иван царевич ...
- вечером можно баню истопить, - как ни странно, эта мысль его освежила и придала сил
- снова наткнувшись на тетрадь с "упанишадами", иван царевич хмыкнул и открыл ее на первой странице. там красовался приглушенный портрет Издателя, явно глядевшего и явно неодобрительно на ивана царевича. дальше тетрадь к счастью для царевича не листалась
- один раз между деревьев мелькнул зеркальный коридор, иван царевич рванул туда, но в коридоре было совсем пусто и от этой пустоты в зеркалах посреди зеркал ему стало совершенно не по себе и он, окончательно вымотанный, вернулся к избушке
- у вас не найдется чего-нибудь, чтобы сердце так не прыгало?
старуха принюхалась
- коридорчик-то? ты это... с другой стороны там гиблое болото народилось, маленькое совсем, я его на всякий случай не огораживаю пока... лучше туда не ходи...
- скучаешь, богатырь? - спросила бабка - вот, можешь, если хочешь, мою книгу предсказаний почитать. иван царевич открыл книгу наугад. "на голову ему посыпалась труха", - с саркастическим выражением прочитал он вслух, на голову ему посыпалась труха. симпатий к старой женщине более не оставалось
- но ведь кощея просто необходимо уничтожить! и дело не только во мне! или василисе! он зло! для всех! - заорал иван царевич
баба яга со всей силы ударила царевича в ухо, тот на время отвлекся на боль, а потом заплакал от одиночества
- как бы мне раздобыть богатырского коня, бабушка? - еще раз осторожно спросил он
баба яга посмотрела на царевича очень, как ему показалось, внимательно, но ничего не ответила
- может быть, у ваших сестер богатырский конь сыщется?
- царевич натаскал воды и затопил баню. дымок и запах березовых дров неожиданно успокоили его. он поглядел на частокол, унизанный черепами, на руки-ноги-запоры на воротах, прислушался к бабкиной возне у крыльца...
- вот тебе бабушка и юрьев день, - вздохнул он и посмотрел на небо
Иван царевич и баба яга
(эпизоды)
эпизод А
Из бесед на тему баба яга вынесла впечатление, что победа над кощеем включена в обязательную школьную программу для русских богатырей на протяжении вот уже нескольких тысяч лет. Согласно иван-царевичевой логике, кощеева смерть являлась составной частью плана по спасению Руси и одновременно осуществляла высшее предназначение богатыря - спасение Руси же. Логика эта оказалась в царевиче столь же непобедимой, сколь и сам кощей, а потому направить царевича в более одухотворенное русло бабе яге все никак не удавалось. Старуха уже начала терять терпение, но тут талант взял свое: яга задумала хитрость и принялась варить для царевича беспамятное зелье.
эпизод Б
От пустоты в зеркалах посреди зеркал ему стало совершенно не по себе и он, окончательно вымотанный, вернулся к избушке.
- У вас не найдется чего-нибудь, чтобы сердце так не прыгало?
Старуха вздохнула.
- Опять в коридорчик забрел? Ты это... там гиблое болото, я его все огородить не соберусь ... Ты бы не ходил там пока...
- Бабушка, а ведь я у тебя уже был... - неожиданно для царевича сказал голос царевича.
- Нуу, наконец, вспоминать начал, болезный. А то все конь да конь, сколько ж можно.
Бабка подала ему стаканчик с мутью. Царевич доверчиво принял из рук яги зелье и выпил его. В голове не то чтобы зашумело... а будто включили свет. Но другой.
Он еле добрался до лавки, повалился на нее и заснул богатырским сном.
- Ну вот и Дома! Спи, голубчик, спи добытчик, - забормотала старуха. Завтра с утра то-сё, а вечером как всегда банька, сам и истопишь. Пока реки текут, времени хватит нам, поди, с тобой...
Наутро баба яга обхаживала царевича как родного и даже пообещала разузнать кое-что о кощеевой смерти.
- Но вот тебе и мое задание. Молодильных яблок добудешь - хотя бы штуки три. К утру! Добудешь - скажу как победить кощея, а не добудешь - съем тебя, понял?
эпизод В
В кощеевом царстве было тихо, только на площади перед Институтом кощея бессмертного имени кощея бессмертного неведомый голос возвещал о дальнейшей полнейшей нецелесообразности вочеловечивания волшебных сил и о пользе и целесообразности их дальнейшего полнейшего расчеловечивания.
- Василису покажи, - обратилась в пространство баба яга.
В тот же миг явились 12 девиц-красавиц, все на одно лицо, голос в голос, волос в волос. Лишь от взгляда на одну слепило как от солнечного зайчика.
Баба яга свистнула молодецким посвистом, и Василиса маленькой искоркой опустилась ей в ладонь. Закричал страшно неведомый голос, загрохотали, спешно запираясь, тяжелые ворота кощеева царства, но баба яга взмыла в воздух в своей могучей ступе и умчалась восвояси.
Вернувшись к избушке, она забросила искорку в маленькое болотце за зеркальным коридором, проведала спящего дурака-царевича и отправилась управляться по хозяйству.
эпизод Г
Давно известно, что богатыри, особенно во сне, горазды на спонтанность.
Сны были разные. Раз набежало кобылиц - видимо-невидимо и каждой Ивана царевича подавай. К утру Иван царевич устал не то слово.
Из другого сна задержалась надпись мелом на черной доске: "Прием заявок на победу над кощеем временно прекращен".
эпизод Д
- А давайте болото я сам огорожу, на всякий случай. А то мне как-то не по себе... ну, что не огорожено оно...
- Раз не провалился - вот и пригодился! Инстинкт береженого! - пробубнила баба-яга. Царевич стишки стерпел, но решил настоять на своем:
- А может, все же?..
- Не трожь мое самосознание! - сердито вскинулась на него бабка. Потом счастливо засмеялась:
- Ванька! Кикиморка наша, наконец, на свет явилась, красавица, прозрачная вся, умница! Но васюганка - сил моих нет, все по-своему норовит!
эпизод Е
Заглянув в подполье, царевич удивился - весь подпол оказался доверху забит молодильными яблоками. В нем шевельнулось странное подозрение. На всякий случай он заранее решил на старуху не обижаться.
эпизод Ё
Лицо у мальчишки было индиго-синее и очень красивое. Для бабы яги это был желанный странничек, но вкусить его ей все же никак не удавалось. Каждый раз старуха не успевала и глазом моргнуть, как оказывалась за накрытым столом, в бане помытая, кругом чистотища, самовар кипит, угощение - ум отъешь, и странный мальчишка тот уж день как не бывал, и след его простыл.
эпизод Ж
В другой раз царевич застал старуху заплаканной. Он сильно встревожился, а бабка упрямо отворачивалась и не хотела ничего рассказывать. Потом царевич все же дознался, что год уж как повздорили они с несносной Васюганкой. Та ушла и болото за собой повела. Болото совсем уходить не хотело, но за Васюганкой потянулось как молочный телок за мамкой, а двинувшись с Места, неостановимо разошлось во все стороны от зеркального коридора.
Царевич немедленно снарядился в путь, взял снеди на пару дней и отправился к зеркальному коридору. Сначала в зеркалах было как обычно пусто, а потом одноликие обитатели вдруг все разом высыпали навстречу царевичу и молча и угрюмо шли с ним до самого выхода.
эпизод З
Васюганку царевич раньше никогда не видел, только слушал сердитые и потешные, в общем, старухины рассказы о ней.
Она сидела на болотной жиже, обхватив руками колени, зеленоватые светящиеся волосы покрывали все ее прозрачное тело, кругом толпились маленькие кикиморы и, галдя, плели из ее волос тоненькие косички.
Васюганка подняла Глаза и от ее взгляда сердце царевича вздрогнуло, как спущенная тетива. В голове вдруг зазвучал Голос, а слов царевич разобрать не мог, только собственный его голос быстро давал ответы:
- да
- говорила
- ?
- понял
Царевич ничего не понял, кроме того, что его миссия на болоте так быстро подошла к концу. Вернувшись, он рассказал бабе яге о встрече с высокомерной Васюганкой. Бабка успокоилась и вроде перестала тревожиться.
Ночью удивительные Глаза все смотрели на Ивана царевича, сквозь него и куда-то, и Голос - нежный, зовущий звучал в нем до рассвета.
эпизод И
- Бабушка, вот скажите, откуда они все узнают - ну, что яблочко по тарелочке катается или что за морем царевна есть? Странно все это... Пользоваться не умеют, а вещи все немыслимо ценные, расположенные в строго заповедных местах или у особенных людей на сохранении. А их крадут, таскают туда-сюда, меняют одно на другое, законно все это вообще?
- Яйца курицу учить вздумали, однако! - яга нахмурилась и потянулась к своему упанишаднику. Издатель, как и прежде, неодобрительно взглянул на царевича, потом тетрадь стала быстро листаться. Старуха записала несколько строк на остановившейся странице, и тетрадь удовлетворенно захлопнулась.
эпизод Й
Ночью царевич проснулся от плаксивого старухиного голоса и вышел на крыльцо глянуть. Застыв как каменный, он вглядывался в лицо огромной, до самого неба прозрачной красавицы, чей чистый зеленоватый свет разливался в темноте будто тихая музыка. Бабка ей что-то ворчливо причитывала на свой лад, а Дева-Васюгань молча, склонив голову, слушала, и усыпанные звездами слезы тяжко катились из ее черных прекрасных глаз.
Иван-царевич и чудо-юдо
(в привычной манере)
***
Где солнце село
дождись восхода второй Луны.
Собери лучи
да замкни ладонями
сумерки...
Часть 1
За деревьями определенно начиналось болото, и на самом его краю стоял, раскинув руки, каменный Иван, всем молча советуя разворачиваться на месте. Обвив прозрачными руками каменную Иванову шею, выглядывала из-за его спины зеленоволосая кикимора. Глаза ее смотрели далеко и дальше, глубоко и глубже... Иван-царевич сделал к ней шаг. "Пообеереегиись!" - вдруг единожды взвыло в его голове, отчего царевич сразу и как-то недостойно перекрестился, потом плюнул - и тоже неудачно, а ноги сами собой уже неслись назад, к избушке бабы яги.
Но вместо бабкиной избушки сидел у земли Синелицый пригожий мальчик. С руки на руку он перебрасывал клубок. Во рту у Ивана-царевича к тому времени уж совсем пересохло, а ноги, обессиленные, остановились.
- А ты Саму когда видел? - задал он бессмысленный вопрос.
- Можешь звать меня... Как Хочешь, - сразу предложил Синелицый парнишка.
- Хорошо, Брат (по лицу Синелицего промелькнуло сияние). А сколько тебе лет?
- Отец не велел распространяться об этом каждому встречному, - уклончиво ответил Синелицый, а Иван-царевич и не обиделся.
Клубок выкатился на поляну и пропал. Братья увидели знакомую избушку.
В избушке сидела их бабка, подперев от скуки рукой подбородок.
- Я и моя сестра, но я не моя сестра, - с порога предупредила она вошедших. - Зачем пожаловали?
Иван-царевич удержался от прямого вопроса о богатырском коне и для начала вкратце объяснил, что на Русь опять напали, и что никто кроме него не вызвался. Словом, надо ему обязательно попасть на Калинов мост, да так, чтоб в то же время там и с чудом-юдом сразиться, к тому же Сама, то есть баба яга, "то есть не вы, а другая", не против, так как оставила ему Синелицего мальца с клубком в попутчики.
Синелицый внезапно помрачнел, а сестра яга безжалостно спросила:
- Ты вообще от кого конкретно про Калинов мост и вот это все узнал, Ваня?
Царевич конкретно никого не помнил и в свою защиту промямлил: "Все говорят".
- А ружьишко-то у тебя имеется, чтобы по чуду-юду стрелять?
- Я как раз об этом хотел у вас... - начал было царевич, но Синелицый товарищ его прервал:
- Коня тебе никто не даст. И ружье тебе тут не поможет.
К ночи сестра яга вышла на крыльцо, свистнула молодецким посвистом. Из чащи выскочил серый волк, ударился оземь и оборотился худощавым невзрачным дядькой. Сестра яга поглядела на него, дядька поглядел в лес и сквозь зубы стал объяснять братьям, что вся эта история с чудом-юдом его, дядьки-волка лично, никак не касается, если не считать его уже существующих познаний о сущем, но раз сестра яга считает необходимым или, может, полезным для кого-то отправиться им на Калинов мост, то он, дядька-волк, готов, но - исключительно и только потому что он, дядька-волк, сам так решил. А кроме того, братья должны постараться вникнуть в то, что он, дядька-волк, - вор и падальщик (потому что волк), и к Синелицему пацану все равно будет относиться неприязненно (потому что синелицый).
Иван-царевич вообще-то старался не забивать голову всякой ерундой, а Синелицый тем более не возражал. И поскольку одному дядьке-волку был известен единственный кратчайший путь до Калинова моста, то братья порешили дальше идти всем вместе.
Часть 2
Шли долго, почитай, лет тридцать. Всего и не перескажешь. К тому же дорогой почти не разговаривали.
Вскоре дядька-волк предложил вооружиться: знал недалече одно место, под белым камнем, - склад со специальным богатырским оружием.
Синелицый вооружаться отказался, сказал, что его волшебства хватит на всех с лихвой.
- Что-то не заметили мы в тебе никакого волшебства, - ворчливо пробурчал дядька-волк.
А царевич выбрал себе исполинский серебряный меч.
Когда подошли к мосту, дядька-волк предупредил, что дальше идти не подписывался, и исчез в лесу.
У Калинова моста Синелицый остановился и медленно проговорил:
- Видишь ли, царевич, таков побочный эффект совокупности всех моих сиддхов: никто не знает, каким я выйду поутру на битву с тобой. Ты увидишь все сам завтра на заре.
И Синелицый, оставив Ивана-царевича, перешел через мост.
В утренних сумерках Иван-царевич вышел на Калинов мост. С другой стороны моста появился его странный коварный враг. Едва первые лучи восходящего солнца озарили Синелицего, как он превратился в сияющего синего дракона и яростно зашипев, поднялся на крыльях. Иван-царевич с перепугу замахал на него мечом, тогда чудо-юдо дохнул синим пламенем, и темный прах царевича закружился, тяжело оседая, по-над рекой Смородиной...
Часть 3
На самом краю болота молча стоял, раскинув руки, каменный Иван, из-за его спины выглядывала прекрасная зеленоволосая кикимора. Она посмотрела далеко-далеко, глубоко-глубоко в царевича и посоветовала: "Иванушка, береги себя". Каменный молчал. Царевич сплюнул себе под ноги и вернулся на поляну.
А вместо бабкиной избушки уже сидел у земли Синелицый, юный и пригожий. С руки на руку он перебрасывал маленький клубок.
***
На небо оглянулся - птицей обернулся...
На землю оглянулся - на небо не вернулся...
Сказки дядьки-волка
**
Как войдешь в те двери, будет много кого, все к тебе ликами.
Там и меня среди всех увидишь, да не узнаешь.
**
- А как вспомнишь, что я говорил, тут я и появлюсь.
- А не вспомню?
- А коли не вспомнишь, значит, опоздал ты, и нет уж меня в живых, и на Том Свете не сыскать, болван!
**
Раз царевну скрали для царевича одного. Красавица!.. Пальчики мне в шерсть запустила, головой к голове нагнулась, слова ласковые, благодарные... Чуть сам тем царевичем не оборотился, да опомнился, с царевнами ухо держи востро...
Во первой сразу изловили - и в кандалы, и под землю! Оттуда если обратно - только на монашью. Во второй узнал, что человеку, которого я загрыз... словом, через меня ему возмездие пришло... Ну, а дальше-то хуль и понимать? Я сразу в лодку - да к монахам. В какие-то схимные угодил. А уж с той каторги как вырвался - на тебе: небесны врата предо мной, и идти-то всего ничего. Только чё-то хоругвь в руках оказалась. В воротах, правда, пропала и ладно. Вхожу, сияю: "Братья! Други!" И они мне радостно: "Вольххурэй!" - да чарочку. Ну, я, дурак, и выпил... Как выкружился, как до яги добрался - и сам не помню, и напомнить некому. Теперь Её Лесом живу, волью...
***
Протянутся веточки
во невесны стороны...
Я повисну капелькой -
ягодкой червонною...
Иван-царевич и богатырский конь
(преимущественно в диалогах)
*
- Кабы мне б да богатырского коня, бабушка! Я б на нем - ийех! - враз Кощея одолел!
- А ты себе Кощея вообще как представляешь, Иван-царевич? - спросила баба-яга.
Царевич задумался.
- Ну какой он, Кощей? Ну? - настаивала старуха.
- Ну какой... Ну. Бессмертный такой...
- Ага.
- Еще бездушный. Наверное... Ладно, пусть, не это главное. Главное - Елену Прекрасную от него освободить, потому конь мне до зарезу нужен. Дай, бабушка, коня, ты же добрая!
- То есть думаешь - явился к бабе-яге, взял богатырского коня и по своим делам подался? Так, значит, ты выучен?
- Тогда научи меня, неразумного, как правильно, бабушка, яви милость.
- Милость? Ладно, уговорил, явлю милость. Но ты сперва молодильных яблок добудь, с полведра, а после и о деле поговорим.
*
- А вот теперь слушай, добрый молодец, Иван-царевич, и примеряйся силами. Отправишься к сестре моей, тоже яге. Путь, надо сказать, неблизкий, а ты поспешай. Как дойдешь, наймись к ней в работники. Работать тебе придется без малого три года и три дня. Впрочем, работа самая что ни есть простая - пасти табун ее белых кобылиц: водить тот табун на зеленые луга заповедные, на ключи серебряные, чистить кобылиц тех, причесывать, кормить-поить да убирать в стойлах, да присматривать, чтобы хворых да подранных среди них не случалось, а коли случатся - лечить их, выхаживать. Да вот еще: раз в ночном явится и покроет тех кобылиц Конь Белый, и в свой срок принесет каждая по жеребенку. Тут и твое время на исходе окажется: через три дня жеребята окрепнут, и станет тебе сестра яга давать расчет за твою работу: велит выбирать из них любого и наилучшего. А ты проси у нее только одного - того негодного, что последним народился и не окреп еще, что на сене в углу конюшни лежит, чью мать сестра яга сама доила и сама последыша из соски выкармливала. Вот с него-то и вырастишь настоящего богатырского коня.
Царевич понуро молчал, в полной мере осознавая все преимущества окружающих его бездушных бессмертных существ.
- И как долог путь до вашей сестрицы? - раздался его хриплый голос.
- Пешим ходом лет так 17, ну, 15, если знать, где срезать в одном месте. И то - с Путеводителем. Впрочем, есть одно средство...
Баба-яга тут же протянула ему стаканчик с густой темной жидкостью. Царевич быстро опрокинул содержимое себе в рот, счастливо выдохнул: "Спасибо, бабушка!" - и, повалившись на лавку, моментально заснул.
*
- Померла твоя Елена, весной еще. Вот, читай.
Баба-яга подвинула к царевичу пожелтевшую газету, и царевич, обмирая, в ужасе прочел: "Елена Кощей, в девичестве Прекрасная, безвременно скончалась после продолжительного обеда в честь празднования своей 100-летней годовщины..."
- Да как же это?.. - простонал царевич, задыхаясь.- Как это возможно? А-а-а, что-то у меня...
- Как? Дак разговелась не по возрасту, вот и...
- 100-летней годовщины?!! Боже, боже!! Сколько ж я спал?!!
- Не горюй, Иван-царевич! Теперь тебе спешить больше незачем, но времени все же в обрез - давай, завтракай и - не забыл? Ты же за богатырским конем собрался!
- Да на кой мне этот конь без Елены-то моей? - завопил несчастный царевич, срываясь на рыдания.
- Тебе-то, дурню, ясное дело, ни к чему, а вообще - надобен, - спокойно отозвалась старуха.
Царевич с ненавистью уставился на бабу-ягу и заорал:
- Вам надобен, так сами себе и добывайте, а я никуда не пойду!!
- Надо, братец, идти, - на плечо ему легла рука, большая и сильная. Царевич оглянулся. Здоровенный синелицый детина жевал молодильное яблочко. Глаза у него были очень добрые и /.../. - Я провожу. Знакомцев своих заодно проведаю.
*
Дядька-волк угрюмо взглянул на царевича и изрек:
- Конь человека из тебя, чучела, сделать может, а ты все "не хочу-не буду"!
- На себя посмотрите!! Я, по-вашему, кто? - гневно вскинулся на него царевич.
Волк и Синелицый дружно заржали:
- Самец Мертвой Прекрасной Елены!
*
Жеребенок был малюсенький и, кажется, еще и подслеповатый. Худший. Слабейший. Любимейший. Сестра яга смотрела большими, полными слез, глазами.
- Да уймись уже, матушка! Богатырский конь будет, точно. Уж мы проследим, родная.