Аннотация: Такие узлы разрубают только мечом! Встреча с архидемоном, которую задумали мы с Цветочком - это и мой шанс тоже. Не знаю как, но я должен положить конец этому безумию.
Интермеццо: монологи дуумвиров
--
Флёра
Боль отравленной стрелою пронзает моё сердце. Шанталь, ещё одна жертва... Добровольная, и от этого ещё страшнее и горше. Сколько ещё их будет? Сколько? Они шагают в вечность, один за другим, герои и жертвы, кротко и покорно или борясь до последнего с мечом в руке - а нам остаются лишь память, боль и чувство вины.
Наш последний разговор в деревенской глуши. Самое главное тогда было сказано не словами. Молчаливый диалог глаз, жестов, выражений лиц...
- Ты сделаешь это?
- Это твоя воля?
- Да.
Несмотря на все оговорки - "да"!Ты хотела этого! Ты сплела этот узел! Ты отправила её в тот круг!
- Что ж, я готова.
Шанталь, Шанталь, моя мудрая, отважная, прекрасная и несчастная бретонка!.. Я успокаивала себя, тешила мечтами о том, как в награду возвышу тебя, сделаю своей правой рукой. Юстине, при всех её дарованиях, всё же не хватает капельку дерзости. Воистину тень Флёры. Как будут рукоплескать той, которую считали навеки заклеймённой позором; так, разорвав хитросплетения клеветы, вернули доброе имя отважному Велисарию.
И всё же в глубине души я всегда понимала, что лгу сама себе - с таких заданий не возвращаются: ты развяжешь нам руки и унесёшь тайну в Нижний мир. Но и ты знала, что берёшь билет в один конец.
Я никого не сберегла, никого.Ни венценосную чету, ни Костю с Вероникой, ни Свету, ни Шанталь. Я умею лишь посылать на смерть, а потом пожинать плоды, что родит земля, обагрённая чьей-то кровью. Я даже не могу быть сейчас там, где оборвалась твоя жизнь, не могу склонить голову, заявить открыто, что тебя убили. Заранее знаю, что потом скажут и напишут: струсила, совесть не дала, ей плевать, слезы не пролила, люди для неё - пешки...Что ж, не привыкать. Так надо, хоть этогоникто и не поймёт. Сначала войти в ту дверь, что удалось приоткрыть, в том числе и ценой твоей жизни. Позже поплачем.
Когда-нибудь всё окончится - отбушует Смута, истекут сроки наших дней... Какой останусь я в памяти потомков? Неужели только безжалостной, холодной, расчётливой, властолюбивой интриганкой, по лестнице из тел поднявшейся туда, где меня ждали лишь одиночество и холод? Так, стараниями клеветников, имя моих пращуров, сберёгших и преумноживших наследие кесарей Рима, стало символом жестокости и коварства. Знали бы все, с какой радостью я бы спрыгнула вниз, на землю. Димус, ты один знаешь, какая я на самом деле, и не дашь солгать!
К сожалению, мир не может двигаться без толики зла, как профанный автомобиль не может ехать без топлива. Добро прекрасно, но неподвижно, оно лишь покоится и сияет, точно тот индийский царевич в нирване. А тот, кому надо идти вперёд и вести других, рано или поздно наступит кому-то сапогом на шею; всякий пастух будет убивать - и волков, и запаршивевших овец.
Но пророчество сбывается: Иван, король-мертвец, вернулся, а Елена уцелела в недавней схватке. Может быть, хотя бы они выйдут из этой передряги живыми? Неужели я, наконец, сброшу с себя это бремя?
- Юстина, я попрошу тебя сделать две вещи. Во-первых, возьми сейчас же пару "харонов", свяжись с Мануилом и мчи в город. Отдай Шанталь все последние почести, от себя и от нас с председателем. Во-вторых, привези мне чёрный наряд. Должна же я хоть как-то воздать ей должное! Платье, только потеплее, совсем зима на улице, и пальто какое, плащ или вообще шубу, всё равно... Я в это время года здесь постоянно зябну. Магия так слаба, что мы уже и себя согреть-то не можем!
Сама пока траур не надевай, бросится в глаза, если мы обе будем в чёрном. Поплачем покуда тайно, чтоб не заметили враги. Ивана и девчонок покажем Совету как есть, пусть видят, через что они прошли. И напомни там, чтобы держали языки за зубами! Ступай, дорогая, утром я жду тебя.
--
Никодимус
Я - паук, запутавшийся в собственной паутине. Какое жалкое положение, мастер! Вселенная Гайи исподволь меняет меня, подобно тому, как опытный и мудрый наставник (либо изощрённый и коварный интриган) незаметно, но настойчиво работает с подающим надежды учеником. Её яд давно уже струится в моих жилах, и у меня нет сил отказаться от него.
Для любого, кто хоть немного возвысился над дорожной пылью, страх за жизнь дорогого ему существа в тысячу раз сильнее страха за себя. Когда она, шутя, сказала о памяти Ольги, это страх буквально оледенил мою душу. На секунду мне показалось, что ночной разговор с кабали и его женой, а также предстоящее срочное собрание Регентского совета - лишь повод, чтобы швырнуть мне в лицо горькое и, увы, справедливое обвинение и следом обрушить позор и тяжкую кару на невинную голову той, что стала мне так дорога. Я почти возненавидел уста, которые произнесли эту фразу. Ещё через мгновение пришёл жгучий стыд.
История профанов знает немало примеров того, как ничтожество, волею судьбы прорвавшееся наверх, вынуждено убивать, снова и снова, чтобы элементарно усидеть на троне. Такие тираны в итоге буквально прячутся от возмездия за содеянное в шалашах из трупов своих жертв, как тот безумец из фильма, о котором недавно говорила вещая. Так вот, я, по сути, мало чем отличаюсь от них - только тем, что громозжу пока что не тела, а ложь - впрочем, лжец всегда рискует стать убийцей. Вру, чтобы спрятать другое враньё, вывести из-под удара Ольгу, уберечь от страданий Флёру и спасти свою шкуру.
Светлана... Флёра, которая так казнит себя за ту безумную ночь, не ведает, что в её гибели есть и толика моей вины.
Оля... Я не только гублю её, но и унижаю. Любовница, метресса, вся грязь и стыд тайных свиданий... И опять ложь, двуличие, разлагающие её светлую душу! Но как она держится!
Всё наше дело... О, дорого бы заплатили враги за то, чтобы узнать об этой связи!
Ирина... Угрозами и посулами заманив бедняжку в свою паутину, я лишь обрёк её на бесчестье, скитания, вечную угрозу истязаний и позорной казни.
Флёра... Здесь даже говорить нечего.
Такие узлы разрубают только мечом! Встреча с архидемоном, которую задумали мы с Цветочком - это и мой шанс тоже. Не знаю как, но я должен положить конец этому безумию.
Комментарии
Индийский царевич - Сиддхартха Гаутама, более известный нам как Будда Шакьямуни.
Как тот безумец из фильма, о котором недавно говорила вещая - см. комментарии к главе "Интермеццо. Безмолвный диалог".