Шерус Серст. Интермеццо. Ольга

Интермеццо. Ольга

Бабье лето закончилось, и в город пришли дожди. Сегодня лило с самого утра, на лужах вскакивали пузыри, а с возвышений стекали небольшие реки. Горожане ощетинились зонтами и укрыли головы капюшонами, точно рыцари шлемами; через эту рать на центральной улице пробивалась, сжимая тонкими побелевшими пальцами зонтик, словно копейщик древко, темноволосая девушка в ярко-жёлтом плаще и лиловых резиновых сапожках. Того, кто вгляделся бы в бледное лицо Ольги - а это была она - непременно поразило бы разнообразие эмоций, лежавших на нём, точно краски на палитре художника. Ведьмочка улыбалась своим мыслям, но при этом брови её были напряжённо сведены, губы стиснуты, а в расширившихся янтарных глазах жила тревога. Выглядела девушка счастливой и измученной одновременно; казалось, что она приняла какое-то важное и не сулящее ей ничего доброго решение.

"Какая потрясающая лёгкость, - думала она. - Воздушность тьмы, самое редкое и самое опасное, что мрак может преподнести нам. Так ли сильно отличается падение от полёта?"

Она понимала, что несётся в бездну с того самого дня, когда сказала "да" председателю капитула. И сильнее, чем неизбежный удар о землю, пугал Ольгу наполнявший её восторг. Ликование начинающего преступника с заляпанными кровью руками, осознающего, что на его голову не обрушилось немедленное возмездие.

Что двигало ею? Изначально, конечно, любопытство и голод тела. Домашняя, книжная, тихая девушка, Ольга не могла похвастаться количеством романов. Однажды паренёк из профанов, с которым она пыталась встречаться, уже через пару дней сказал: она красивая, милая, хорошая, но ему с ней неловко.

- Постоянно надо быть лучше, чем я есть на самом деле, я так не могу. Мне, когда ты, Оля, рядом, даже пива выпить неудобно, такая ты нездешняя что ли. Давай просто дружить, а?

Вернулась она домой вся зарёванная. Подружки - и ведьмы, и профанки - подсмеивались над ней и звали в шутку то феей, то святошей, парни любезничали, но близко не подходили.

***

Через несколько дней после свадьбы Ивана и Лены мудрейшая уехала куда-то по делам на сутки. Ольга, только-только покинув порядком опостылевшую ей "Brocken airlines", корпела над мантическими вычислениями, наслаждаясь безлюдьем, и не заметила, как наступил вечер. Наконец, словно очнувшись, она быстренько выключила компьютер, надела плащ, натянула сапоги и поспешила домой.

В жизни каждого из нас есть узловые точки, проходя которые, та меняет направление. Вот только обнаруживаем мы их чаще всего задним числом. Если бы ты не открыла эту дверь, не произнесла этих слов, не улыбнулась этому незнакомцу и т.д., всё было бы совсем по-другому.

В холле на первом этаже Ольга встретила Никодимуса. Тот, казалось, смотрел сквозь неё, но вдруг резко остановился.

- Добрый вечер. Вас подвезти? - спросил Посторонний.

- Ооо, это было бы замечательно, - ответила она безо всякой задней мысли, радуясь, что не надо толкаться в автобусе и не подозревая, что уже вошла в узловую точку своей жизни.

Газик остановился в её дворе, и вдруг председатель заговорил:

- Ольга, я не задержу Вас больше, чем на десять минут. Прошу лишь об одном: выслушайте.

... Когда он поймал её ладонь и поднёс к своим губам, ведьма была уже словно в тумане. А потом они взялись за руки, зажмурились, улыбнулись друг другу и вместе прыгнули в пропасть, дна которой пока не было видно, но, конечно же, только пока.

Они уехали тогда за город. Сидели вдвоём у костра, пили вино, ели бутерброды и салат из какой-то кулинарии, разговаривали. Никодимус смотрел в огонь, а она читала ему стихи:

Тихо голос Мореллы замолк на ином берегу,

Как серебряный сокол луна пролетела на север.

Спало мертвое время в открытом железном гробу,

Тихо бабочки снега садились вокруг на деревья.

Фиолетовый отблеск все медлил над снежною степью,

Как небесная доблесть, в Твоих неподвижных глазах

Там, где солнце приковано страшною черною цепью,

Чтоб ходило по кругу, и ангел стоит на часах.

Пойте доблесть Мореллы, герои, ушедшие в море,

Эта девочка - вечность расправила крылья орла.

Но метели врывались и звезды носились в соборе,

Звезды звали Мореллу, не зная, что Ты умерла.

Молча в лунную бурю мы с замка на море смотрели,

Снизу черные волны шумели про доблесть Твою,

Ветер рвался из жизни и лунные выли свирели,

Ты, как черный штандарт, развевалась на самом краю.

Ты, как жизнь возвращалась, как свет, улетающий в бездну

Ты вступила на воздух и тихо сквозь воздух ушла,

А навстречу слетали огромные снежные звезды,

Окружали Тебя, целовали Тебя без числа.

Где Ты, светлая, где? О, в каком снеговом одеянье

Нас застанет с Тобой Воскресения мертвых труба?

На дворе Рождество. Спит усталая жизнь над гаданьем,

И из зеркала в мир чернокрылая сходит судьба.

Посторонний обнял молодую ведьму за плечи и заговорил:

- Ты другая, совсем другая... Она хорошая, но совсем не понимает стихов. Открой мне эту грань вашего мира!

А смешнее всего было то, как Оля тогда стеснялась своего простенького розового осеннего платьица и своего видавшего виды серого плаща, оставшегося у неё ещё с прежней работы.

Несколько раз девушка спрашивала его, что же дальше, и всякий раз, услышав ответ: "Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Всё будет хорошо", - делала вид, что поверила и успокоилась, склоняла голову ему на грудь и так замирала. Никодимус же в эти моменты снова и снова говорил себе: "Она не из тех, кого можно взять с собой на войну. Но она из тех, кто будет ждать до последнего, а получив скорбную весть - до конца своих дней носить траур".

Май 2018 г.

В произведении использовалось стихотворение Б.Ю. Поплавского.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 05/08/2018, изменен: 14/11/2020. 7k. Статистика. Глава: Мистика Городская ведьма (часть 1 Ведьма великого ковена) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: "Воздушность тьмы".

Шерус Серст : другие произведения.

Интермеццо. Ольга