Аннотация: Война. И все её прелести... Ну, и стандартный для фэнтези другой мир...
AIRBORNE.
Вариант первый, ещё не правленый и не окончательный. Но судите со всей строгостью. Жду оценок и комментариев. Будет и 2 часть.
Пролог.
Вдалеке что-то громыхнуло.
Фелендил прислушался - как и любой Перворождённый, он обладает великолепно развитым слухом, зрением и другими чувствами - вплоть до предвидения опасности, правда, на подсознательном уровне.
Подвал, в котором он сидел, начал сильно надоедать - и вот, шум подсказал, ждать осталось недолго.
Дверь распахнулась - двое скрутили человека и, изо всех сил держа отчаянно вырывающегося пленника, прошли внутрь. С силой запихнули в стоящее возле стола кресло и, добавив пару плюх для убедительности, щёлкнули застёжками на ремнях. Всё, теперь допрашиваемый надёжно зафиксирован. Без посторонней помощи на полпальца не сдвинется.
Эльф довольно улыбнулся - что людским мастерам всегда удавалось, так это орудия пыток. Но если гнев и холодная ярость не заполонят душу полностью, не выйдет ровным счётом ничего. То есть жертва ни за что не расколется.
У Фелендила, ровно как и у зашедшего только что человеческого мага Гилидора, и то, и другое имеется в достатке - никто не подсчитает города, выжженные землянами, ровно, как и леса Перворождённый, испоганенные с не меньшим усердием. Пришельцы постарались на славу - что ж, теперь придётся платить по счетам, когда угроза более-менее ликвидирована общими усилиями.
Но сейчас цель не в пытках. Необходимо, чтобы допрашиваемый сам .добровольно (не без некоторого принуждения, но без болезненных средств) рассказал всё, что надо. Похоже, сейчас и стоит приступить.
- Человек, - бросил Фелендил. - Ты будешь говорить. Расскажешь всё, что я попрошу. Пока попрошу, заартачишься - придётся приказать. Понял?
- Пошёл в жопу, - просипел пленный.
Явно из последних сил - мундир изодран, на лице синяки и кровоподтёки, сам тяжело дышит, а взгляд - как у загнанного зверя. Это генерал поневоле - полковник, принявший командование после гибели всех вышестоящих командиров в дивизии. От неё остались жалкие обрывки - тем не менее, следовало ему принять командование, как стали происходить чудеса - израненная, побитая, но от этого не менее победоносная, восемьдесят вторая десантная продвинулась глубоко, и даже слишком. Почти пал центр организованного сопротивления этого Мира, ещё бы чуть-чуть...
Вот именно - почти.
Полковник Джек Холлистер прославился особой жестокостью в отношении к местным. Если имелись подозрения, что в родильном доме прячутся партизаны или сопротивленцы, таковой через стандартных тридцати секунд "на выход" выжигался огнемётчиками со всем, что находилось внутри.
Если ставал вопрос: потерять нескольких солдат или разбомбить деревню, Холлистер не раздумывал долго.
Не считая местное население, он не забывал про солдат, простых десантников - в свои смешные двадцать он стал отцом дивизии, потому, что никогда не использовал рядовых, как пушечное мясо - сам пробегал с винтовкой большую часть войны. С самого начала вторжения. И теперь взят в плен.
Необходимо выяснить его побуждения. Понять, чем дышит, как живёт, и как жил, вплоть с детства. Надо, чтобы этот изверг рассказал всё, добровольно, да ещё и с подробностями. Пока, ясен пень, будет упираться. Но ничего, Фелендил решил заняться убеждением - а не поможет, займётся молчаливо стоящий сзади Гилидор. И вот тогда-то кое-кто заплачет.
Только так можно понять, что стоит за этим человеком.
Магические исследования Гилидора подтвердили, к нему приложили руку влиятельные персоны, из магов, знающие, что такое реальная, а не показушная власть. И, возможно, хотя об этом пока никто не говорит - боги. В таком случае допрос будет чрезвычайно важным.
Кто знает, какие горизонты откроются этому Миру, если пленный выведет Гилидора напрямую к богам. Например, можно будет окончательно изгнать ненавистных пришельцев с родной земли, отомстить за надругательства и сожженные деревни, города... в общем, этот полковник действительно важен. Важнее всего, что пока есть у местных, и Гилидор с Фелендилом понимали это отчётливее всех.
- Последний раз говорю, - сказал эльф. И добавил: - По-хорошему.
Волшебник молча кивнул. Лицо сосредоточено максимально, глаза смотрят спокойно, но внутри геенной кипит ненависть - за все деяния этого человека. Но пока надо сдерживаться - во благо остальных.
Он спокойно подошёл к пристегнутому ремнями к креслу полковнику и, наклонившись, посмотрел в глаза - так же спокойно.
Неизвестно, что увидел пленный, но весь презрительный, злой вид мигом покинул лицо, уступив место животному страху. Фелендил смотрел не без удовольствия на корченья полковника и, выждав с полминуты, бросил: "Хватит".
Потом спокойно осведомился:
- Ну что, полковник, теперь будете сотрудничать?
Тот закивал с максимально возможной скоростью. Глаза испуганно смотрели на всё, что можно было увидеть. Даже простые предметы вроде стола или ремней кресла вызывали страх, от которого не было спасенья - пленный трясся всем телом, как трёхлетний ребёнок, оставшийся один в тёмной комнате.
- Д-да, - пролепетал он. - Сделаю всё, что скажете.
- Вот и великолепно, - оскалился эльф. - Вы поведаете всю историю жизни - с детства до сегодняшних дней. Конкретно всё, касающееся войны. Зачем вы пошли в армию, что там встретили и так далее. Всё в максимальных подробностях. Даже мысли и рассуждения - самые сокровенные. В том числе и те, в которых упоминаемся мы, ваши противники, даже ругательные - на войне это естественно. И сны, которые показались вам знаменательными. Всё, в общем. Понятно выразился?
- Да, - дрожь не покинула Холлистера, лишь сменившись на более мелкую. - Сделаю всё, что надо.
- Разумеется, - сказал Фелендил. - А в случае протеста Гилидор поможет. Правда, Гилидор?
Волшебник мрачно кивнул.
От одного этого пленный затрясся ещё сильнее, и изо всех сил попытался вжаться в спинку кресла - о побеге, сопротивлении или даже неповиновении не могло быть речи.
Надо сказать, это более, чем устроило Фелендила. Всего-то стоило показать этому заморышу совершённое им, причинённое горе и слёзы пополам с кровью, пролитые по его милости. Да, слабак, что не говори... тоже мне, великий полководец... трус, не более.
- Говорите, - приказал эльф. - С ключевого, по вашему мнению, момента. Такой имеется?
- Да, конечно, - быстро сказал пленный. - Я начинаю?
Молчаливый кивок послужил ему сигналом.
Часть 1: Дорога на высоту 30.
Лето, 24 июня 2050.
Всё началось в этот прекрасный, солнечный день.
Земная Конфедерация едина, как никогда. В июне отмечается праздник, по размаху не уступающий Новому году и Рождеству, вместе взятым. День Конфедерации. 24 июня. Радостные, гулящие толпы граждан, слегка нервничающие отряды мировой полиции, транспаранты... всё донельзя привычно: и бесконечное количество воздушных шаров, палатки с попкорном, свежим квасом и ароматным, дымящимся пловом, всеобщая радость на лицах людей... вспоминая это, не могу удержаться от ностальгической улыбки - мне семнадцать, радость и веселье переполняют вместе со всеми.
А чего плохого? Конфедерация всегда относится к гражданам, как к самому ценному. Именно объединение планеты положило начало резкому экономическому росту, техническим прорывам, а, самое главное, открытию дороги в параллельные Миры. Уже в 2030 человечество получило возможность свободно путешествовать по Мирам, через пять лет билет через Портал стоит дешевле самолётного транспорта. Учитывая отменнейшие реакрационные ресурсы, представители туристического бизнеса мгновенно "прочухали" золотую жилу. Тысячи семейств ломанулись на отдых в наиболее безопасные Миры. Что говорить, я и сам побывал в одном. Что сказать, сказки Толкина стали реальностью. Обрели материю, и от одного осознания этого факта у наиболее сообразительных зачесались руки, стоило представить возможные перспективы. Туризм далеко не самое прибыльное дело, какое можно организовать в Мирах. Но ненаселённых пространств мало - точнее, всего один Мир, и высшие круги решили эту ошибку исправить. Правда, я этого тогда не знал. Да и что вам рассказываю, лучше вернуться непосредственно ко Дню Конфедерации.
В общем, родной Детройт переживает очередную гулянку.
- Джек, пошли с нами! - зазывают друзья, явно намереваясь взять курс в городской парк.
Соглашаюсь, там ничуть не меньше еды и людей, так почему бы не поддержать компанию? Мы, смеясь над бесконечными шуточками одного из одноклассников, направляемся к парковым воротам. Счастливое время - школа закончена, пять дней назад сданы последние экзамены... впереди институт, набрано достаточно баллов, так что потеть не придётся. Первые занятия в августе, так что в ближайшем будущем лишь солнце, отдых и друзья. Всё радостно и безоблачно.
Направляемся поглубже, где народ гуляет не в таких количествах. Через десяток минут неспешного хода вокруг становится безлюдно. Только шум откуда-то, из-за могучих крон напоминает о празднике, веселящихся где-то неподалёку людях. Спускаемся к речке, вся компания усаживается на травку, на берегу. Медленное, степенное течение воды, серебристые небоскрёбы на другом берегу... лучи солнца по реке, кажется, не может быть места и времени лучше. Как же я чертовски прав...
Так можно сидеть бесконечно, упиваясь радостью, сознанием: всё будет хорошо.
Всё же нет на свете абсолютного, неограниченного счастья.
К нам направляется компания из трёх здоровых мужиков. Нас больше раза в два, но это не делает ощутимой разницы, любой уделает всех разом, не особо напрягаясь. Качки, таким только дубы голыми руками из земли выворачивать. И, похоже, радость Дня Конфедерации вместе с некоторым количеством поглощённого спиртного у конкретных субъектов сублимировались в энергию и жажду приключений.
- Здорово, молокососы! - роняет один. - Закурить не найдётся?
Разумеется, это лишь повод.
Мы растерянно разводим руками: "мол, не курим", а мозги живо соображают, что делать дальше. Здравый разум давно подсказывает: стоит дать дёру, но диспозиция "Кролик-удав" стара, как мир, и действенна. Разумеется, для удавов, в чём мы живо убеждаемся.
- Что, и закурить нет? - деланно удивляется громила. - Ну-ка, что у вас? Вот ты, рыжий! Эй, рыжий, что на шнурке?
Рыжий - это Джимми, тот самый шутник, развлекавший компанию, даже когда становилось совсем плохо. Сейчас, похоже, и ему не до шуток. На шее висит недавно купленный КПК последней модели, лишь немного недотягивающий до мощнейших армейских моделей. Я, как и остальные, прекрасно знаю, сколько Джим копил на него. Как грезил во снах, как отказывался от школьных завтраков, лишь бы оттянуть дни ожидания хотя бы на недельку.
- Ну-ка дай сюда! - загребущие лапищи сорвали драгоценность, тоненький чёрный корпус взлетел высоко к небу, огромная рука держит карманник высоко, чемпион по прыжкам не достанет.
Джимми, невзирая на опасность схлопотать по морде, пытается вернуть любимый КПК. Естественно, ничего не выходит. Со злости, забыв про всё, он пытается ударить амбала. Замах перехвачен ещё на полдороги, а вот Джимми досталось - упав, тот встаёт с огромным фингалом под левым глазом и слезящимся лицом. В принципе, легко отделался, мог и зрения лишиться... хотя, кто знает, я не специалист по медицине.
Подкинув в ладони трофейный КПК, амбал разворачивается и, бросив друганам: "пошли, ребята", удаляется прочь.
Честно, не знаю, что заставило поступить так. Понятия не имею - никогда не замечал за собой особой смелости, разве что эпизодической, от внезапных вспышек гнева. В этот раз таковой хватило лишь на единственный бросок довольно-таки немаленьким камешком, размером с противопехотную гранату.
Никогда так не швырялся, всё прошло на редкость удачно, если, конечно, последующие события можно будет так охарактеризовать. Нет, это не удача. Наоборот, чёрный день в жизни.
Обидчик роняет КПК и, замерев на секунду, падает. Оставшиеся смотрят неверяще, такого быть не может, как же... наклоняются, практически синхронно бросаются на меня. Стою столбом, не могу пошевелиться. Больше камней вокруг нет, да и не факт, что так же сказочно повезёт ещё раз.
Ну вот щас меня измордуют...
...как ещё никогда не мордовали.
Резкий свист останавливает здоровяков буквально в шаге от меня.
- Стоять, полиция!!! - поворачиваю голову. Ну да, трое с увесистыми дубинками, несколько нарядов патрулируют парк, в том числе и далёкие уголки. Похоже, с одним из них и посчастливилось столкнуться. - Что вам нужно от школьников?
- Нам-то? - ярость не покидает ближайшего ко мне качка. - На этот раз всё к ним, сержант! Здесь произошло убийство!!!
Что за бред? Какое убийство?
- Разберёмся, - степенно отвечает полицейский. Насторожился, дубинка отправлена за ремень, руки лезут в кобуру... ой, плохо дело.
- Где труп? - спрашивает другой сотрудник полиции.
- У вас перед глазами, - ехидно, но не без злости отвечает молчавший до сих пор качок. - Этот отморозок убил Роберта!
И показывает на меня.
Что за ерундень? Не мог же и вправду убить? Камнем?
Оказывается, очень даже мог. Вот и "орудие преступления" валяется. Смотреть на это всё же можно, хотя и не без риска явить миру съеденный недавно обед. Мозг частично вытек(!), под головой мёртвого Роберта растеклась небольшая багряная лужица, которую, впрочем, усердно впитывает земля - почве нужно железо.
Друзья смотрят удивлённо-испуганно. Поняв всё без слов, сержант отдаёт короткую команду и, не успеваю осознать происходящее, как в шею втыкается короткий дротик с сильным "вырубающим" веществом - это вместо "мордой в землю и в наручники". В глазах мутнеет, земля уходит из под ног... как ни банально, падаю без чувств.
Полицейский участок мало чем отличается от собрата пятидесятилетней давности. По крайней мере, насколько можно судить по историческим и просто старым фильмам. Та же суета, недопитый впопыхах кофе, заваленные бумагами столы... везде компьютеры, и все загружены работой, полицейские шныряют туда-сюда, переговариваясь между собой, из комнаты радиоконтроля раздаются нервные крики, перемежающиеся чьим-то нудным бубнёжем.
Откровенно скучаю.
Невзирая, что теперь вроде как убийца. Этот факт никак не желает укладываться в голове, похоже, мозг не осознал серьёзность положения. Нет, вру - осознал, конечно, но далеко, далеко не всю. Почему-то не испытываю угрызений совести, как во многих книгах или фильмах: "Ой, я убил... убил! Пойду, спрыгну с крыши...". Нет.
Не знаю, отчего всё прошло так гладко - то ли от неполного "прихода в сознание", когда всё до лампочки, то ли убивать и в самом деле настолько легко. И не подозревал.
Легче, правда, не становится - в любом случае, если и отверчусь от заключения, заметка в личном деле ломает жизнь. Не видать теперь института...
В комнату входит следователь, садится за стол напротив. Сдвинув охапку бумаг пополам с дисками , упитанный негр лет сорока уверенно кладёт на стол локти. Погладив пышные усы, приступает к делу:
- Ну что, батинька, доигрались?
Риторический вопрос.
Затем он выпытывает, не в связи ли я с бандами, от которых стонет весь бедный район, не покупал или, того хуже, не продавал наркотики, и так далее в этом духе. Хочется спать, но полицейская харя никак не отвяжется. То пытается по-ласковому, с перечислением всех поблажек за чистосердечное признание, то гремит испорченной магнитолой, грозя чуть ли не расстрелами, лагерями и всеобщим позором. Хорошо, в терроризме не обвинил.
- Ты что, молокосос, думаешь, случайно пришил одного придурка, так теперь сама крутизна? А? - гневно кричит следователь, дверь закрыта, звукопроницаемые перегородки скрывают нас от остального участка. - Да ты знаешь последние инструкции, как с убийцами поступать? Только дёрнись, пристрелю, любой суд оправдает!
Годика через два рассмеялся бы усачу в лицо, но сейчас пробирает страх, испуг, все плохие чувства, вместе взятые. Хватание за кобуру, этот дешевый маскарад, пугает не хуже осознания, что я - убийца. Почему-то страшнее от кривляний толстяка, чем от угрызений совести.
Через полчаса я готов сознаться во всём, признать вину за последнее цунами в Индонезии, за теракты в 2001 году, всё угодно - лишь бы оказаться подальше отсюда. Хотя бы и в тюряге, но подальше.
Ещё чуть-чуть, и посыплется поток признаний в преступлениях, которых не совершал. Но, видать, удача не полностью покинула меня. Раздаётся несильный, но настойчивый стук в дверь. Негр что-то бурчит сквозь зубы и, злобно зыркнув последний раз, нехотя отрывает задницу от стула.
В открывшейся двери вижу заплаканную мать, насуплено-серьёзного отца, а также неизвестного плечистого мужчину. Идеально выглаженный, как с иголочки, серый костюм смотрится, будто на него и шили. Скорее всего, адвокат - а эти и дорогое ателье могут позволить. Впрочем, сейчас ни капельки не возражаю против хорошего юриста. Дрожу от страха, но всё же понимаю, не так уж и плоха ситуация.
- Что вы сделали с МОИМ ребёнком? - набрасывается мать на следователя.
Тот, похоже, привык к подобным закидонам, совсем не пугается. А лишь наезжает в ответ:
- А вы-то представляете, что сделал ВАШ любимый сыночек? - резко заявляет он. - Или не сообщили?
Мать плачет, бросается на шею отцу - похоже, всё-таки сообщили. И даже в подробностях. Ну почему именно я вляпался в это дерьмо? Почему я, а не кто-нибудь другой?
- Единственный выход у вашего отпрыска - тюряга, понятно? - немилосердно продолжает следователь. - Без вариантов!
Отец смотрит серьёзно, даже очень. Таким его никогда не видел. Ну и фиг, мне теперь всё равно. Как говорится, хуже не будет. На лицо матери лучше не смотреть - она вздрагивает, плачет и всё время что-то бессвязно бормочет. Худшее зрелище, которое пока могу представить.
И тут положение если не спасает, то хотя бы слегка выправляет адвокат.
- Миссис и мистер Холлистер! Похоже, я знаю, как исправить положение, безо всякой тюрьмы. Разрешите, мы поговорим с Джеком наедине.
Мать сейчас, похоже, вообще ничего не соображает, но отец коротко кивает, знает, если шанс и есть, он здесь. Адвокат берёт меня за дрожащие плечи, ведёт к коридору на балкон. В принципе, правильно - свежий воздух, то да сё... да и не спрыгну я оттуда, не дурак, а если и так, то этот верзила кого угодно поймает.
Обречённо шагаю по коридору, глаза видят только пол, до этого дня настолько хреновых ощущений не было.
Знал бы, сколько раз повторится подобное...
Тут же бы спрыгнул. И никакой адвокат не удержит.
Хорошо, пришли. Облокотился о перила, вздохнул пошире - после кабинетной духоты кажется, в рай попал. На самом деле, это дорога прямиком в ад, и адвокат-верзила, сам того не желая, указывает её.
- Я могу говорить с тобой о серьёзных вещах? - спрашивает он. - Ты во вменяемом состоянии?
Слабо киваю.
- Не слышу, - тихо, но твёрдо говорит адвокат.
- М-можете, - кое-как выдавливаю я.
Он покосился недоверчиво, но, решив замять, продолжил разговор:
- Меня зовут Андерс. Послушай внимательно, Джек... я не буду читать моралей: как ты мог, и так далее, в том духе. Этим займутся родители, и уверен, мало не покажется.
- Неужели вы, мистер Андерс, полагаете, мне предстоит увидеться с родителями... в скором времени? - насмешливо перебиваю я.
Адвокат недовольно смотрит, прямо в глаза. В конце концов не выдерживаю, отвожу взгляд.
- Терпение, и до этого дойдём, - снисходительно говорит он. - Ты ведь планы строил, а? В институт хотел, на факультет компьютерной графики, не так ли? И баллы в школе набрал, верно?
Я оторопело соглашаюсь. Мистер Андерс, похоже, видит недоумение, и поясняет:
- Плохим адвокатом я был, если бы не знал, а? Хороший юрист зачастую и хороший психолог, а узнать как можно больше о подзащитном - первый шаг к взаимопониманию. Так как насчёт планов на будущее, подтверждаешь?
Я набрался храбрости.
- Вы, мистер Андерс, говорите это, чтобы мне хуже стало?
- Отнюдь нет, - адвокат пожимает плечами. - А как насчёт свободы? От этого жирного клопа, крепко сидящего на кресле следователя? Знаешь, зачем он так упорно пытается отправить тебя за решётку? План выполняет, а то заменят другим, и всё. Тут и всё наиболее для него благоприятно, на самом деле это была самозащита, да ещё и убийство по случайности, но те-то лбы здоровые, а в вашей компании никому нет восемнадцати, так? Кто-то всего по полгодика, но недотянул. И этот возрастной ценз, и многие связанные с ним законы по сути своей идиотские, но никто не хочет их убрать, бюрократии это не нужно. Так что голоса всех твоих товарищей ничто против голосов свидетелей обвинения - приятелей того Роберта, единодушно заявляющих: "ты первый швырнул камень, они вас и пальцем не тронули".
- Вы хотите сказать, есть шанс? - опять перебиваю я. - Или опять позлить меня?
- Шанс всегда есть. Но в данном случае это нечто большее. Если ты хороший юрист - а я себя таковым считаю - ты знаешь наизусть все, даже наиболее редко используемые и полузабытые законы. Можешь использовать против Системы её оружие. Хорошо, вижу нетерпение, скажу прямо - способ отвязаться от тюрьмы есть - пойти в... армию Конфедерации. Лучше всего в морскую пехоту или десант.
Я оторопело вытаращил глаза.
- Если прослужишь все три года безупречно, наградят какой-то медалькой, точно не помню, как называется, что-то вроде "За отличную службу Конфедерации", хотя в деталях могу ошибаться. Но точно не могу в основном - эта награда обеспечит полное снятие судимости и беспрепятственное поступление в желанный институт. Понимаю, не то, что хотелось, но я не знаю никого, убивающего людей каждые выходные, и чтобы это всё сходило с рук. Я и не обещал, что будет легко.
Вот ведь попал... но это однозначно лучше тюряги, пятна на репутации... придётся отслужить, как это теперь делают или добровольцы (читай сумасшедшие), или профессиональные военные.
- Да, прибавь ещё одно, - напоминает мистер Андерс. - Войн, даже локальных, уже сколько не было? Правильно, даже родители не видели, чего уж о тебе говорить... так что попотеть придётся, но ничего, опасного для жизни.
- Я... и следователь отстанет?
- Таков закон - разводит рукам адвокат. - Армия превыше всего, даже старины Петерсона, чтоб ему пусто было...
- Так и поступлю, - решаю я. В глазах уже ни капли обречённости, только готовность к активным действиям.
Лучше бы стоило признаться во всех висяках Петерсона...
Всё, окружающее меня, даже самые безобидные детали, стараются показать, насколько всё же плохо положение. Насколько смешны попытки жить дальше счастливо - нет, смело можно признать, я отвергнут обществом. Несмотря на удачный, как может показаться, выход, худший вариант всё же пробился ко мне, добрался, так сказать.
Слухи расползаются быстро, быстрее, чем можно предположить, и я в одночасье лишился всех знакомых - не друзей, если таковые имеются, не отвернутся даже из-за такого шокирующего проступка. Стоит случайно, непреднамеренно, даже ради самозащиты убить человека, и все сторонятся бедняги, а кто посмелее (читай, наглее), ищут поводы для конфронтации, даже драки: во-первых, в какой-то мере оправдываются звериные позывы, а потом, обидчик даже возражать и сопротивляться несильно будет, не в том положении.
Трудно поверить, даже родители смотрят отчуждённо, сами переглядываются в недоумении: как могли воспитать... страшно подумать, убийцу? Пятно падает и на них, и у матери и отца, которые казались такими ласковыми и заботливыми в детстве, есть причины срывать зло. А я - самый подходящий объект.
Нет, стоит отдать должное выдержке, никто не кидается с криками, не надоедает с моралями и нудным учением, но это лишь потому, что проступок, совершённый на этот раз, настолько шокирует... и слов не находится.
А тем более - сил для бесконечных причитаний.
Все, вчетвером сидим за столом - маньяк-убийца собственной персоной. Суровый, но старающийся не смотреть в лицо отец. Мать, остекленевшие глаза которой не имеют общего с весёлым, довольным взглядом после окончания экзаменов, когда я набрал достаточно для института баллов ("ты наш самый-самый любимый сыночек!"). Ну, и младшая сестра, Джессика.
По её милости мне частенько доставалось. Смотри, как сестра учится, помогает по дому, какие места занимает на школьных олимпиадах, соревнованиях по гимнастике, музыке, нужное подчеркнуть. А ты - балбес, лоботряс, и так далее. Джессика всегда была примером для подражания, которому я никогда не спешил следовать.
Уверен, стоит это упомянуть, как посыплется гора упрёков вроде: "И где оказался, позорище?".
Позорище. Невероятно точный термин для определения нынешнего состояния - уверен, половина района меня и обсуждает. Ещё бы, чтобы не росла детская преступность, все судебные процессы вроде моего выносятся на широкое обозрение, транслируются по телевизору... выступали родители того урода, Роберта. На полчаса расписывали, как плохо без сыночка, такого хорошего и примерного, не то, что этот убийца, отморозок...
Таких, как покойный Роберт, одно время называли коротко и ёмко - гопники. Но кому сейчас до этого дело? Общество... всячески старается обелить погибшего, неважно, кто - отброс, по пьяни свалившиеся с высокого моста, или солдат, до конца выполнивший долг. Или наоборот - предавший Конфедерацию или, того хуже, других солдат, братьев по оружию. Смысл последнего дойдёт совсем скоро. Гораздо скорее, чем хотелось бы.
Семья молча работает ложками, доедая суп - ещё одно изобретение садиста - "Кушай, сынок, настоящий мужчина должен много кушать... на тебе добавочку!". Если ребёнок решит, хватит пойла, вольют в глотку чуть ли не силой, или страшными угрозами вроде: "Смотри, чтобы я не поступил(а) с тобой, как ты со мной". Ха, тоже перестанет доедать? Анекдот.
Правда, моя ситуация на таковой походит менее всего. Как червяк на носорога, к последнему можно отнести и размеры проблемы. Не упекли в тюрягу - хорошо, но радоваться рановато. Я изгой, и сам Господь Бог ничего с этим не поделает - человек, существо упрямое. Впрочем, я окончательно разуверился в существовании бога, высших сил, и всего прочего, зато наконец (какой ценой!) познал главный закон жизни - Большое Дерьмо неизбежно, какую бы форму не приняло.
Похоже, и вправду изо всех сил рвусь в армию, как в старых, бесконечно устарелых советских фильмах. Когда-то смеялся над такими порывами, но сейчас не до смеха - куда угодно, но подальше отсюда, и туда, где из меня не будут делать изгоя и посмешище.
Ничего, ждать осталось недолго.
Этой ночью спать никак не получается, как ни старайся. Ворочаюсь с бока на бок, голову не покидают тяжёлые, липкие и неприятные, как густая, чёрная смола, мысли. Где-то над ухом жужжит надоедливый комар - от постоянных движений крыльев исходит лёгкий, практически незаметный ветерок - он садится на голову - щекотно. От этого хочется выть волком, но сил не хватает, даже чтобы смахнуть насекомое. Комар напивается и, покачиваясь от счастья и количества экспроприированной крови, улетает прочь. Конечно, я не вижу этого, голова повёрнута набок, глаза крепко закрыты в тщетной надежде спокойно заснуть, но есть воображение... которое и так не даёт ощущать себя спокойно с того трижды проклятого Дня Конфедерации!
Это что-то невозможное, так нельзя жить... это не призыв к суициду, а наивная надежда, что всё закончится. Не закончится - я, похоже, осознаю это лучше всех. Вот, завтра уже в тренировочный лагерь десанта. Странно, я думаю, там будет легче. Странно с позиции обычного человека, живущего без проблем, знающего простое людское счастье... странно для него, не для меня.
И так, в подобных раздумьях и переживаниях - всю ночь.
Наконец бросаю попытки успокоиться - на улице светло, часы показывают шесть утра. Первая здравая мысль за день: сна не будет. Встаю, одеяло летит в сторону - как и, кажется, всё вокруг, весь старый мирок, которым жил, дышал и был доволен.
Не хочу прощаний, натянутых пожеланий удачи. Пусть семья вздохнёт спокойно - убийца ушёл из дома. Все дрыхнут , беспробудно, как тысяча Спящих Красавиц. На цыпочках крадусь в ванную - скорый душ, пять минут, обсохнуть, и - вперёд. Вещим собраны уже с вечера, обстановка давит не хуже прокатного стана, и наиболее естественным кажется желание избавиться от этого. Избавиться от давления - я не безответная детская кукла, которую можно плющить до бесконечности.
Единственное напоминание - небрежно упавший на коврик у двери клочок жёлтой, выцветшей от старости бумаги с единственным наскоро нацарапанным словом: "Ушёл".
Они не будут по мне плакать.
И не надо.
Улицы пустынны - в полседьмого можно расслабиться, шанс наткнуться на знакомых или просто любителей криминальных новостей ничтожно мал. А если и не повезёт... и чёрт с ними. Не тряпка, о которую ноги вытирают. Убийца? Даже отметая обстоятельства, да. Но пока я на службе в десантных войсках, точнее, с момента подачи заявки (тянуть я не стал, так недолго и повестку в тюрягу получить) никто и слова сказать не может, не говоря о тронуть, пусть и пальцем. Репутация Вооружённых сил - неприкосновенная штука.
Надо перекантоваться до десяти, тогда подъедет машина - и до тренировочного лагеря. Интересно, далеко ехать? Что-то подсказывает, путешествие ожидается неблизкое. Впрочем, теперь всё равно. Главное, чтобы не оказалось желающих из моего района, а ещё лучше - из Детройта. В войска идут немногие, не очень-то уважаемая обществом... ЭТИМ образованным, гуманным, антипреступным... обществом, профессия. Так вот, идут немногие, а в десант того меньше. Возможность встретиться со знатоком моей истории приближается к нулю. Великолепно.
Сижу на скамейке, рассматриваю стену ближайшего магазина напротив - продают сигары - нет, разумеется, не для прямого использования - курение изжито, как класс, хотя этого пятьдесят лет назад мало кто ожидал. Да и кому придёт в голову скуривать коллекционные сигары по полтысячи кредитов за штуку? И это далеко не самые дорогие...
К запертой двери направляется старушка - владелица бизнеса. В руках уже позвякивают ключи. Ну, правильно, раньше встанешь - больше сделаешь...
Тут пожилая дама замечает меня. От неожиданности глаза выкатываются, как большие, наливные яблоки, из тех, которые выращивают где-то бесконечно далеко, в солнечной Южной Азии. Только блестят совсем не солнцем.
Старушка брезгливо косится, будто видит что-то вроде дохлой собаки. Пробормотав что-то под нос, отпирает дверь - замок никак не поддаётся, но время дело делает - и, не переставая бухтеть, входит внутрь. Дверь громко захлопывается.
Сказать, что я почувствовал себя хреново - ничего не сказать.
Ну и идиот - знал ведь, знал, кто здесь работает, и нашёл место для стоянки! Последнему идиоту понятно, основная аудитория криминальных программ - бабушки вроде этой. Теперь настроение испорчено окончательно.
Хотя, в принципе, куда хуже? И одна старушка ничего кардинально не изменит.
Одна? А сотни? Тысячи? Все вокруг, а?
Лучше об этом не думать.
И провести время где-нибудь ещё.
Вот уже в пункте зачисления, среди прочих новобранцев. Волонтёр, хотя и поневоле. Хреновые мысли почему-то не пропадают, а, наоборот, усиливаются. Ничего, это пройдёт, уже скоро. Стоит начаться физическим нагрузкам...
Вокруг сидят такие же, как я, добровольцы - кто-то рассчитывает остаться в войсках надолго, по контракту, кто-то не обделён высокими моральными принципами ("Служу Конфедерации!"), есть ли такие, как я, пока неизвестно.
Мы находимся в маленьком городке на границе штата и, к счастью, никого из родного города (пусть на него SS-20 упадет) не прибыло, специально по списку проверял. В десант набралось немного: как-никак, войска в своём роде элитные, не патрульные, и нагрузка соответствующая. А вот у меня, похоже ,выбора нет...
Нас, неполный десяток человек, запихивают в транспортный вертолёт, и желают удачи. Заодно предупреждают, полёт будет неблизкий. Интересно, куда повезут на этот раз? Не в Антарктиду же?
Вообще, мало кто знает, где располагаются базы и тренировочные лагеря десанта, морской пехоты и спецвойск, известно одно - далеко от крупных городов. Может, чтобы солдаты не прельщались радостями гражданской жизни, а может, по экологическим или ещё каким идиотическим причинам. Нет, скорее первое.
Через круглые иллюминаторы "Пауэрса" видна лишь полная луна в ночном небе. Похоже, летим через море - больше ничего непонятно. Это продолжается уже больше часа, и я решаю поспать, после длительных медосмотров и ожидания в пункте зачисления хочется сомкнуть веки как можно на большее время. Рокот винтов убаюкивает не хуже усталости, и погружение в сон уже не такая проблема.
Тяжёлый "Пауэрс" уносит в неизвестность, как речной поток беспомощную игрушку, оброненную неуклюжим ребёнком. Я ощущаю себя такой же, далеко не самой замечательной игрушкой в руках могущественной, словно тысячи рек, судьбы. Хотя впоследствии пойму: это не так. Далеко не так.
Тренировочный лагерь "Саунт-пойнт". Далеко не то место, где хотелось бы провести отпуск. Здесь и располагается состав восемьдесят второй авиадесантной дивизии в мирное время - а последние сорок лет так или иначе мирные - объединение государств в Конфедерацию прошло на удивление тихо, ограничившись не самой напряжённой дипломатией.
Небольшой архипелаг из пятидесяти мелких тропических островов - курорт. Постоянная жара время от времени перемежается ливнями ,после которых ходить впору по колено, если не по пояс... в воде? Ха! Грязь, вонючая, бесконечная грязь, конца которой не видно. Правда, она смывает стада комарья, от которых по вечерам солнечных дней и в тени нигде не спрячешься. Если этого мало, можно приплюсовать муравьёв, непроходимые без хорошего мачете джунгли и изнуряющие тренировки, не прекращающиеся и ночью - правда, последнее случается редко, за полгода разика три, но каждый раз остаётся "незабываемое" впечатление.
Сержант говорит, всё для того, чтобы привыкнуть, и в реальной боевой обстановке не отвлекаться на мелкие неудобства. Да, ну как же - завтра, наверное, война, на землю напали полчища разумных тараканов... бредятина.
Основная опасность, по мнению политиков и учёных, исходит от Миров, которые населены. Пока никто не напал, но кто знает, что на уме у средневековых дикарей? Непонятно, зачем так опасаться этих "рыцарей короля Артура"... если не одно "но". Магия. Колдовство, волшебство, чародейство, можно назвать, как угодно, важна суть. Думаю, не стоит растолковывать, что это такое - важно, магией пользуются, причём активно. И в военных целях, а если не затрагивают Землю сегодня, значит, могут завтра.
Но мне всё это фиолетово - тренировки, климат, крики сержантов сделали своё дело - я забыл родной дом. Ужасно, раньше я и подумать не мог, что захочу больше не видеть отца, мать, Детройт, школьных приятелей... от таких мыслей могло выворачивать наизнанку, они были недопустимы. А сейчас сознание, что я здесь, а они все где-то там, далеко... и напыщенный, местами суровый отец, истеричная, но любящая мать, занудно-правильная Джессика... эти мысли доставляют какое-то удовольствие. Превозносящий бывшего изгоя эгоизм даёт силы для тренировок, нельзя сойти с колеи, а то - возвращение, тюрьма, и опять всеобщее презрение.
Совершенно точно решил: не вернусь в Детройт. Выберу даже штат другой, подальше, пособия десантных войск хватит на небольшую квартирку, институт, а дальше вся жизнь впереди. Простор.
Как говорил Тони Монтана, "Мир в твоих руках".
А пока - работа, работа и ещё раз вкалывание. В первую очередь, работать приходится над собой, над характером. А потом - десятикилометровый кросс с утра в полной выкладке, рукопашная (непонятно, зачем нужна, но заставляют), стрельба... далее теория, основы тактики, рассмотрение знаменитых десантных операций, поиск ошибок. "Операция Оверлорд", "Маркет Гарден", "Хаски" и прочее, прочее, прочее. ТТХ техники Конфедерации, сильные и слабые стороны. Курс по Мирам, данные о потенциальном противнике. Люди, эльфы, гномы... сравнительно несложно. Нежить, драконы, Низшие, Высшие вампиры... посложнее. Маги. Белые, тёмные, маги воды, земли, огня, воздуха, забвения, они же некромаги. Боевые, промышленные, агромаги... вот где голова ломается, никакая физика или химия так не умеет. Поначалу путаешься в определениях, но как только осваиваешь азы, начинается самое хреновое. Способы борьбы, выживания... отвлечение, банальные вопросы. Почему при битве с магом воздуха нельзя применять базуки и гранаты, отчего некромант поведётся на фланговый маневр или ложное отступление, и бесконечное количество правил, схем, и просто полезных советов.
Стоит закончиться кроссу, после которого ноги отваливаются, как хвост у ящерицы, как сержант Хаузер даёт команду: "Упор лёжа!", и все отжимаются. Пот течёт ручьями, в голове стучат сотни молоточков, а все мысли гарантированно выветриваются. В том числе и те, о которых так хотелось забыть. Хоть что-то.
В такие моменты ужасно хочется если не свалить, то хотя бы смухлевать, но злость, полученная там, в парке, в День Конфедерации, не даёт работать спустя рукава. Нет, она переходит в энергию, заставляет тренироваться неистово, вот я, с каждым отжиманием, километром и простреленной мишенью ощущаю, как мщу обидчикам, убиваю повторно этого Роберта, даю пинка всему демократическому обществу, пытавшемуся отправить меня за решётку. Вместо молитвы перед едой звучит солдатская речёвка, заканчивающаяся словами: "Убей! Убей! Убей!". Убийство не кажется грехом, за который можно презирать и ненавидеть - разве из зависти, что кто-то пристрелил больше тебя, но здесь это невозможно. Все рядовые равны - и все понимают друг друга лучше, чем кто бы то ни было. Для меня лучше, чем родители. Постепенно, со временем, понимаю: невзирая на тренировки, дикую игру, помесь пейнтбола и страйкбола, где резиновые пули с хлоркой жалят так, что хоть на стенку, это место ближе к раю, чем в е остальные вместе взятые. И плевал я на климат, уже привык, и на боль. Дело в искренности: здесь есть настоящие друзья, и каждый говорит правду, то есть, что думает. Нет полунамёков, "вежливых оскорблений", как в том, забытом мирке, колледже, родном, чёрт дери, доме. Всё честно, мне нравится.
Но это надо ценить, и мало кто ценит сразу.
Потому, что настоящие друзья появляются только в поганых местах вроде этого. Здесь всё ставится прямо: за или против, друг или нет. Никаких воздержаний или пустой болтовни политиков, дело заменяет трёп.
Но я это понял далеко не сразу, а когда понял, возблагодарил судьбу и, как ни странно, обозлился на всех оставшихся там, в Детройте - на семью, колледж, чистеньких, занимающихся обычной работой людей. Офисных служащих, политиков, банкиров... единственный человек из гражданских, которому до сих пор благодарен - мистер Андерс, адвокат, посоветовавший пойти в десант. И всё.
Уже полтора года здесь, освоился, нагрузки стали привычными, но злость, эта квинтэссенция вечного двигателя, никуда не ушла. Впрочем, она куда лучше обречённости, овладевшей мной после непреднамеренного убийства. Я спокойно отметил День Конфедерации полгода назад, но исключительно "за компанию", чтобы ребята не обиделись. Но так бы, без "добровольного принуждения", не стал бы ни за какие коврижки - неприятные воспоминания не смоешь. Впрочем, и с друзьями-то праздновали без помпы - просто очередной повод слегка расслабиться, отдохнуть, ничего более.
Ходят слухи, нас скоро куда-то отправляют - на этот раз это не помощь полиции в усмирении особо распоясавшихся банд, в таких случаях всё происходит спонтанно, берутся несколько свободных взводов в полном вооружении, и спешно высылаются в требуемое место. А тут всё идёт заблаговременно. Это не в стиле полиции - соблюдать такую точность, тем более, уроды вроде Петерсона всегда уверены в успехе, думают, справятся сами, и только когда жопу подпалят, обращаются к нам. Неужели на этот раз кто-то толковый попался? В конце концов, это всего лишь слухи, но дыма без огня не бывает, верно?
В любом случае, может, в этот раз пошлют и наш взвод. Нетерпение разъедает меня, очень хочется попробовать себя в реальной боевой обстановке, во-вторых, тропические пейзажи несколько приелись. Как верно подметил сержант: "Дитю не терпится пострелять". Я не обиделся, сказал он это без злости или насмешки, просто констатируя факт, да и ему виднее. Но по глазам стало понятно: Хаузер знает намного больше, он инструктор... и взгляд почему-то не прибавлял оптимизма.
Я всегда просекал мины из коровьих лепёшек на моём пути, что судьба оставляет с завидной регулярностью, и с того разговора стал готовиться к худшему. Не знаю, готовилось ли это сааме "худшее" ко мне, но встретило на редкость неожиданно.
30 июля, 2051. Тренировочный лагерь "South-point".
Денёк на редкость хреновый - как раз льют дожди. Не знаю, место ли им в это время года, но они, тем не менее, есть. Словно предупреждают неожиданным появлением о грядущей катастрофе. Солдаты отдыхают по палаткам, шатрам, зданиям - всему, где можно хоть как-то укрыться от непогоды. Хм, непогода - мягко сказано, скорее, стихийное бедствие.
Наша палатка типа "Шатёр". Там собрался взвод. Что можно сказать о этом месте? Двухъярусные кровати, зелёные стены, полка с книгами патриотического направления и учебниками по тактике... флаг Конфедерации (не нынешней, а времён Гражданской войны в старых США), неизменная деталь любого милитаристского общества. И двадцать обормотов в тропическом камуфляже, скучают от безделья. Кто-то рубится в карты, кто-то на КПК играет в примитивные аркады - тоже неплохое средство для убийства времени.
- Стройся! - Хаузер первый заметил фигуру лейтенанта, показавшуюся в дверном проходе. Ливень молотит по брезенту, чуть ли не заглушая слова, но зычный голос сержанта перебить трудно.
- Вольно, - устало бросает лейтенант. - Хаузер, нужно поговорить.
Сержант принимает предложение без энтузиазма - хоть у палатки имеется внушительный козырёк, какая-то часть влаги попадает и под него. Хаузеру не улыбается промокнуть, но ещё больше не улыбается нарываться на лейтенанта. Оба уходят наружу, под тропический ливень. Интересно, что такого важного в разговоре, чтобы играть в секретность, невзирая на погоду? Может, это имеет отношение к слухам о предстоящей работе? Время покажет.
Время показало.
Прошло пять минут - и скрип отъезжающей двери возвещает о возвращении сержанта. М-да, вид не то, чтобы радужный. Скорее, наоборот.
- В чём дело, сарж? - неуверенно спрашивает капрал, только что продувший в карты.
- Ничего хорошего, - мрачно пообещал Хаузер. - Мы покидаем курорт.
- Что? Наше отделение? Взвод? Это правда? - одобрительные возгласы сыплются со всех сторон.
Сержант сочувственно посмотрел на нас. Как на неоперившихся птенцов - впервые заметил такое выражение его глаз.
- Дивизия, - говорит Хаузер.
- Что-о-о?
Все, как по команде, таращат глаза.
- То есть как это дивизия? - находится наконец капрал. - Что-то случилось?
- Именно, случилось, - буркнул сержант. - Война.
- С к-кем? - заикаясь, спросил капрал.
- Будто не знаете - сплюнул сержант. - На кого политики зубы точат?
Мы начали переглядываться.
- Неужели с Мирами? - вякает кто-то.
Хаузер молча кивнул.
- Но как это? - удивляется капрал. - То есть, я хотел сказать, ничего не знали, и тут - раз! Война.
- Во-первых, Винтерсон, война не с Мирами, а с Миром - поясняет сержант. - Но лично я уверен, одного этого выше крыши хватит. А во-вторых, если вы не знали, не значит, что этого нет! И ещё: я лечу с вами, так что и не надейтесь отдохнуть от сержанта-инструктора!
Шутка натянутая, но лучше, чем никакая.
Понятно, от нас, в принципе, ничего не зависит теперь... да и, в принципе, никогда не зависело и, скорее всего, не будет. Впрочем, в последнем я ошибаюсь, но обо всём по порядку. Сейчас ощущение беспомощной игрушки в руках генералов (а ещё больше - политиков) не покидает и, хотя взвод, в принципе, не возражает против войны, я почему-то не особо радуюсь. Нет, улыбка есть, веселье тоже, ровно как и нетерпение попробовать оружие в деле, но что-то, мелкий, но упорный червячок сомнения без перерыва подтачивает душу.
Мы ещё все поймём, отчего "Саунт-пойнт" носит неофициальное название "курорт". Но так и не поймём, какого танка вкладывали в это противоположно неправильный смысл.
Сержант говорит, осталось ждать неделю. Ребята радуются - какую-то неделю, и - всё, наконец-то настоящее дело. Что бы не произошло дальше, я вовсе не в восторге.
7 августа, 2051. Портал, пустыня Мохаве, республика Америка.
Долина смерти. Не самое обнадёживающее название, зато красивое. не в меру. Голые, пустые горы пополам с эффектными, незабываемыми ракурсами. Даже это, в описании обезображенное место, имеет свою, не каждому понятную красоту. Это не знойная Сахара, где только раскалённый песок и солнце в глаза. Здесь есть что-то от викингов, северной суровости, где природа не покладистая, как в городе, где я вырос. Хотя, конечно, после "Саунт-пойнта" любое место раем покажется, в климатическом смысле.
А здесь - ветер обдувает чуть ли не со всех сторон, горы не способствуют быстрому передвижению, но зато находиться здесь можно до бесконечности. А уж художникам и подавно, золотая жила, считай, открыта. Я не художник, жаль.
Этот Портал в полусекретном состоянии: не настолько, чтобы делать из этого великую тайну, но и каждого проходящего пускать сюда не станут. В общем, не для гражданского пользования. Но всё же, мать вашу, как красиво!
Взвод, да и вся дивизия, прохлаждается уже полдня. Опять у техников какие-то проблемы, но начальник базы обещает исправить всё с часу на час. Ребята в нетерпении, я тоже, но сомнения никуда не делись. Вообще, весело всё это выглядит: с одной стороны, рвусь в бой, но другая, но не менее сильная часть меня постоянно удерживает, предупреждает в виде неприятных мыслей. Предупреждает. Только о чём?
Расскажу лучше о войне.
Пока известно немногое: в частности, дипломатическими причинами послужило убийство гражданина Конфедерации, имени не упомню, тёмным эльфом в их городе. Люди, гномы и светлые Перворождённые отказались предоставить территории для прохождения карательных отрядов, и наша дипломатия с радостью ухватилась за ниточку, позволяющую распутать... хотя в данном случае вероятнее, порвать весь клубок.
Зачем это? Да уж точно не из гнева праведного, скорее всего, нужны ресурсы и территория, жилищный вопрос, хе-хе, надо решать. "Пусть моя страна не права, но это моя страна". Правильно, лучше пришить миллион-другой тамошних папуасов, чем недополучить свежую порцию гамбургеров - в Конфедерации осталось многое от Америки, и я не возражаю, мои жизненные принципы не идут в разрез с обществом, хотя злость никуда не делась. Просто в этом случае позиции совпадают.
Обстановка в базе возле Портала самая что ни на есть боевая: человечество не воевало уже почти полвека, и от длительного недостатка приключений все хотят в зону боевых действий, как на праздник. Застоявшиеся кони... это тяжело вспоминать. Оставшихся в живых можно будет пересчитать по пальцам. Чёрт, об этом и думать нелегко.
Пока знаю точно: война началась, причём, как это не прискорбно для большей части окружающих, без нас. Ничего, как говорил Хаузер, навоеваться успеем. Даже сверх всякой меры.
Никто не знает, куда конкретно и зачем нас направят, но известно, работа будет нашего профиля: десант есть десант, и никто не собирается использовать восемьдесят вторую, как Сталин или Гитлер парашютные войска - они вынуждены были отступать, но у Конфедерации в программе наступление, которое закончится победой, и только победой. Так что напрыгаться придётся.
Маги не подпустят самолёт или транспортный "Пауэрс" на пятьдесят метров к земле - то есть "зенитный огонь" эффективен и выше, но меньше полусотни - гарантированная смерть, так что придётся прыгать по старинке, с парашютами. Никого это не пугает - изучив вероятного противника, насколько он это позволял, и даже немного глубже, военные теоретики разработали соответствующую программу подготовки десанта - исходя из нерациональности траты сил магов на отдельных десантников, предполагались прыжки на парапланах, которых мы вдоволь перенесли в "Саунт-пойнте". Готовы морально и физически.
Среди ребят идёт трёп о предполагаемой продолжительности кампании - оценки расходятся от недели до полугода. На мой взгляд, обе крайности смешны - на самом деле что-то около трёх-четырёх месяцев. Все хотят повоевать подольше, за день в Мире платят, как за неделю лагерных тренировок. Мысль, что убьют, не задерживается в головах дольше пяти секунд, которые требуются, чтобы посмеяться над неожиданной, но абсолютно бредовой шуткой. И впрямь, как горстка средневековых недотёп хотя бы поцарапает десантника в кевларе, с автоматом и десятком сложнейших компьютерных систем в одном только шлеме?
Обмундирование уже раздали, но оружие получим по ту сторону Портала. От нечего делать ребята изгаляются, как могут - чего стоит мода последних пятнадцати минут наносить на обмундирование различные изображения. Так как команды формируются уже "за бугром", каждому выдали универсальную белую краску (а её навалом), что намертво держится на любой поверхности - будь то сверкающие части брони, прикрывающие жизненно важные органы или кевлар стандартной одежды. В идеале солдаты должны аккуратно нанести на обмундирование номер части, взвода или обую должность, если она у тебя есть. Всё это будет проверяться, но - будет. Посторонние изображения не разрешены, но и не запрещены уставом или выдававшими краску, из чего следует вывод - если командир не против, можно. А большинство настроено относительно либерально. Хороший сержант знает, пару нужен выпуск, и пусть лучше это будут безобидные рисунки, чем мародёрство и бардак во взводе.
Больше всего повезло имеющим хотя бы какие-нибудь художественные способности. К ним уже выстраиваются очереди из жаждущих получить украшение, пока не поздно. Подмечаю одного парня - тому явно нравится "расписывать броню", и не скрывает. Получается довольно-таки неплохо. Вот один десантник уходит с хищным американским орлом на бицепсе, за ним следует другой - у того рисунок на шлеме, череп и кости, в которых любитель истории и Второй Мировой узнает символ дивизии "Мёртвая голова", ещё один обладатель рисунка гордо светит аккуратно выписанной ветвистой молнией.
Это очень красиво смотрится на абсолютно чёрных бронекостюмах авиадесантных войск, которые и не полностью одеты - кое-кто напялил лишь те части, что хочет подвергнуть украшательству, но теперь довольный донельзя.
Доходит и моя очередь.
- Ну, что тебе? - весело осведомляется подуставший, но в целом радостный художник.
- Не знаю... - засмотрелся на остальные рисунки, даже не продумал тему личного. - Что-нибудь грозное... и красивое.
Художник понимающе улыбается и, попросив не дёргаться, выводит на плече что-то. Это занимает минуты три, и нетерпение и любопытство превратили их в вечность. Наконец, сказав: "На, смотри", он отрывает кисть от брони.
Да, это красиво. Скорпион в атаке - жало приподнято, на нём сделан особый акцент - выкинуть остальное, рисунок несильно пострадает. И выглядит угрожающе, агрессивно, как и хотел. скажете, ребячество? А вы как думали, это десантные войска Конфедерации, а не пансион благородных девиц, здесь всё должно быть максимально агрессивно, чтоб, значит, враг от внешнего вида обделался. И если вся дивизия ударилась в ребячество, то не вижу ни одного повода не последовать за парнями.
Что чувствуешь при прохождении через Портал? Ничего особого, лёгкое покалывание в теле и непродолжительное кислотно-противное ощущение в горле. Мало кому это нравится, но, во-первых, никто не спрашивает. А во-вторых, поездка на автобусе (не говоря об авиапутешествии) оставляет такие же по силе, но более продолжительные впечатления, тоже не самые приятные. А Портал... раз - и всё прошло. Это не трястись в грузовике, как на прошлых совместных учениях с морпехами.
Мы уже по ту сторону синего, похожего больше на кисель, тридцатиметрового в диаметре круга, и до сих пор во враждебный Мир поступает техника, люди, вся восемьдесят вторая десантная. Тридцать метров ещё мало, вот у морской пехоты действительной гигантский Портал, да не один. И на воде, причём на воду выходит - как же корабли, вплоть до авианосцев, перетащить? Уж точно не на брёвнах.
И всё это огромных деньжищ стоит, причём сооружения, базы и станции, обеспечивающие работу Порталов, далеко не основная сторона расходов. Надо купить землю в Мире, который подвергнется атаке, добиться разрешения на продажу, потому что она много кому и там нужна, разместить там охрану, "комитет по встрече", прикинуть рентабельность приобретений, то есть, далеко ли с точки высадки до основных целей, и многое другое. Всего и не упомнишь.
Смотрим, как через Портал идут колонны техники - от лёгких джипов, больше напоминающих "Виллисы", чем громоздкие "Хаммеры" до огромных, отчаянно скрежещущих широченными двойными гусеницами, "Зубров". Одна башня главного калибра в сто восемьдесят миллиметров, три вращающихся, грозно уставившихся во все стороны стволами крупнокалиберных пулемётов и ракетные установки залпового огня. Самое страшное, когда три десятка ракет заряжены напалмом, а, судя по маркировке, это так. И тридцать выстрелов - всего одна укладка, а в танке ждут очереди ещё пять. В завершение остаётся добавить: броня "Зубра" выдержит прямой авиаудар. Одно "но", скорость ограничивается жалкими сорока километрами, взамен на мощь и длительную дальность хода.
Через пару часиков начнут перетаскивать авиацию, тогда полк и забросят куда-нибудь. Остальных тоже поотправляют, кого куда, а место на базе займёт батальон охраны. Но никто не желает насладиться последними минутами относительно спокойной жизни. Нет, все с нетерпением ждут высадки.