Глава из книги Сергея Шестака "Символ веры, история догматов Христианской церкви".
Биография Н. А. Морозова такая же необычная, как и его возмутительная для академических историков датировка "Апокалипсиса" IV веком. Он впервые прочитал эту книгу в тюрьме. Его приговорили к пожизненному заключению за принадлежность к террористической организации "Народная воля", боевики которой убили царя Александра II. Морозов стал читать "Библию" не из-за раскаяния, а из-за того, что читать было больше нечего.
Мнения историков о Морозове неоднозначны. Одни считают его оригинальным учёным, талантливым писателем, революционером бессеребренником, другие - шарлатаном, террористом, забрызганным кровью невинных людей, которого нужно было повесить.
"По энциклопедическим знаниям, огромной трудоспособности, продуктивности и творческому потенциалу Николай Александрович Морозов - явление исключительное. Известный революционер, талантливый писатель и поэт, он был оригинальным учёным, оставившим большое количество трудов в самых разнообразных областях естественных и общественных наук: астрономии, космогонии, физике, химии, биологии, математике, геофизике и метеорологии, воздухоплавании, авиации, истории, философии, политической экономии, языкознании" (С. И. Валянский[1]).
"В советскую эпоху о нём было принято уважительно писать "народоволец" и "ученый-энциклопедист". Не знаю, насколько труды Морозова в области естественных наук действительно являются значимыми. Просто не компетентен в этом вопросе. Но вот в сфере "гуманитаристики" его можно назвать только "выдающимся лжеучёным". Морозов в первую очередь был не деятелем науки, а настоящим террористом, боевиком, вроде тех негодяев, что взрывали дома в Москве в 1999 году. Сын ярославского помещика, он рано примкнул к революционному движению, был членом сначала "Земли и воли", а затем - ещё более экстремистской "Народной воли"" (Г. А. Елисеев[2]).
Народовольцы решили покончить с безграничной властью царей. Царя нельзя переизбрать. Он правит пожизненно. А потом его сменит сын, такой же самоуверенный и непогрешимый, как его папа.
Морозов призывал крестьян Саратовской губернии к вооруженному восстанию, пытался освободить в Харькове Войнаральского, которого должны были привести в центральную тюрьму. Тройка лошадей ускакала от освободителей "с такой бешеной скоростью", что они не смогли догнать её.
"Мы возвратились в Петербург, где мой друг Кравчинский подготовлял покушение на жизнь шефа жандармов Мезенцова. Мне не пришлось участвовать в этом предприятии, так как меня послали в Нижний Новгород организовать вооружённое освобождение Брешко-Брешковской, отправляемой в Сибирь на каторгу" (Н. А. Морозов[3]).
Соловьёв, соратник Морозова, не сумев убедить крестьян Саратовской губернии в необходимости вооруженного восстания, "решил пожертвовать своей жизнью за жизнь верховного виновника всех политических гонений - императора Александра II". Соловьёв выстрелил в императора пять раз, но промахнулся и был схвачен.
Народовольцы три раза пытались убить царя. "Все три попытки кончились неудачей, и, чтобы закончить начатое дело, Ширяев и Кибальчич организовали динамитную мастерскую в Петербурге на Троицкой улице, приготовляя взрыв в Зимнем дворце, куда поступил слесарем приехавший из Нижнего Халтурин" (Н. А. Морозов).
Жандармы отыскали типографию народовольцев. Литературно-издательская деятельность Морозова прекратилась. Товарищи отправили его за границу. Он узнал о взрыве в Зимнем дворце по пути в Вену. Император не пострадал.
Морозова арестовали 28 января 1881, когда он вернулся в Россию, на границе Пруссии и Польши. Его отправили в Варшавскую цитадель, в которой он узнал о гибели императора.
Народовольцы убили Александра II - 1 марта 1881 года. Рысаков кинул бомбу под колеса кареты. Император не пострадал. Погибли два казака из охраны и проходивший мимо мальчик. Гриневский кинул вторую бомбу. Тяжелораненый император скончался во дворце.
Жандармы привезли Морозова в Петербург, где в охранном отделении он "узнал из циничного рассказа одного из сыщиков о казни Перовской". Он отказался давать какие-либо показания: говоря о себе, он мог повредить товарищам. "Меня пробовали сначала запугать, а когда и это не помогло, отправили в Петропавловскую крепость и более не допрашивали ни разу. На суде я не признал себя виновным ни в чём, благодаря чему меня и осудили только на пожизненное заточение в крепости, а тех, кто более или менее подробно описал им свою деятельность, - к смертной казни".
Его перевели в одиночную камеру. Жандармский капитан "зверского вида" объявил Морозову, что эта камера - место его пожизненного заточения, "что за всякий шум и попытки сношений" он буду строго наказан, и что ему будут говорить "ты".
"Морозов принимал участие в подготовке нескольких покушений на императора Александра II и только то, что он был арестован ещё до цареубийства 1 марта 1881 года, спасло его от виселицы". Его нужно было повесить, а "вместо этого террориста приговорили к пожизненному тюремному заключению" (Г. А. Елисеев).
Морозов изучил богословие в тюрьме - в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.
Ему не давали читать никаких книг семь месяцев.
"А потом вдруг выдали старинную Библию на французском языке, оставшуюся, по-видимому, ещё от декабристов. Она была помечена 1817 годом, и мне её положили за недостатком экземпляров русского издания, розданных другим товарищам. Как человек свободомыслящей, я сейчас же принялся изучать эту книгу как образчик древнего мировоззрения, и прежде всего начал с Апокалипсиса" (Н. А. Морозов).
Морозов начал с "Апокалипсиса" по двум причинам. Во-первых, он никогда не читал эту книгу. И, во-вторых, Рахметов, герой романа Чернышевского "Что делать?", назвал автора "Апокалипсиса" сумасшедшим. Морозов изменил своё заимствованное мнение с первой главы: он увидел в "Апокалипсисе" - зашифрованную астрономию!
"Я был изумлён и невольно спрашивал себя: каким образом могло случиться, что до сих пор никто не замечал в Апокалипсисе того, что было так ясно для меня? Большая часть созвездий нашего северного неба названа по именам или описана в фигурах животных, имена которых остались за соответствующими группами звёзд. Везде указано, что эти фигуры находятся на звёздном небе".
Определив, что "Апокалипсис" написан 30 сентября 395 года, Морозов решил найти автора этой книги.
"Едва было окончено астрономическое вычисление, доказавшее мне позднее время появления Апокалипсиса, как сейчас же явились вопросы: кто бы мог быть его автором, какова была его дальнейшая судьба и с какою целью или по каким причинам теологи средних веков приписали его совсем другому времени и другому лицу, и этим сбили с толку всех последующих исследователей?"
Морозов попросил священника принести книги по истории Церкви, творения святых отцов. Священник с удовольствием, охотно исполнил его просьбу, решив, что Морозов обратился к Богу, стал ревностным православным христианином!
"Он лицемерно изобразил, что будто бы заинтересовался Православием и стал откровенно обманывать добродушного тюремного священника" (Г. А. Елисеев).
Кем был тот человек, который напугал афанаситов настолько, что они уничтожили протоколы Никейского собора, вычеркнули имя Николая Мирликийского из списков участников, заставили историков умолчать о конфликте Николая и Ария, объявили Николая жителем VI века, не признавали своим преданием рассказ о конфликте Ария и Николая вплоть до IX века?
Морозов пришёл к выводу, что автором "Апокалипсиса" был идеологический враг государственной церкви Иоанн Златоуст (354-407), репрессированный афанаситами, заручившихся поддержкой светской власти, и умерший в изгнании.
"Всё в его жизни было как-будто нарочно приспособлено для того, чтобы признать его автором Апокалипсиса. В 395 году ему было между 40 - 50 годами. Перед этим он был каким-то оппозиционным пресвитером в Антиохии и легко мог попасть за чем-либо или за что-либо на остров Патмос. Затем, через год после вычисленной нами даты, когда его громовое пророчество должно было уже распространиться в публике и навести на всех панику, его вдруг хватают, привозят под стражей в Константинополь и силой назначают константинопольским патриархом, чтобы он спас всех от грозящей беды. Апокалипсис признаётся на торжественном заседании Карфагенского собора в 397 г., т.е. как раз через два года после его эффектного выхода в свет, священной книгой. Все христиане на Востоке, как показывают историки, начинают ждать кончины мира к концу IV века и объявляют всеобщее покаяние, а сам Иоанн мечет громы и молнии на византийских царей и духовенство, но ему всё прощают вплоть до начала V века, перед которым, по его пророчеству, должен был прийти на землю Иисус. Но Иисус не пришёл, и на Иоанна вдруг обрушиваются все власти, и церковные, и государственные. Его низлагают, осуждают, под предлогом, что он оскорбил и религию, и империю, посылают в продолжение нескольких лет из одних мест ссылки в другие, более отдаленные, пока, наконец, он не умирает в изгнании.
Всё в его биографии указывает, что он был автором Апокалипсиса. Почему же эту книгу отняли у него в следующем V веке и приписали другому лицу и веку, сфабриковав ряд подложных документов? Пусть это решают историки. Я могу настаивать здесь только на верности астрономической части моего исследования" (Н. А. Морозов[4]).
У Морозова, находящегося в тюрьме, не было научных книг, необходимых для вычисления нахождения планет в созвездиях. "Только через 20 лет одиночного заточения, в 1901 году, я получил, наконец, в Шлиссельбургской крепости возможность сделать необходимые вычисления и сейчас же принялся за них". То есть все долгие двадцать лет он жил с мыслью вычислить дату написания "Апокалипсиса".
В 1905 году Морозов, приговорённый к пожизненному заключению, неожиданно получил свободу. "Революционная вспышка 1905 г. бывшая результатом японской войны, выбросила меня и моих товарищей из Шлиссельбургской крепости после 25-летнего заточения". Он сразу поделиться своей версией поздней даты написания "Апокалипсиса" с пулковскими астрономами М. М. Каменским и Н. М. Ляпиным. Они подтвердили его вычисления.
Книга Н. А. Морозова не осталась незамеченной афанаситами, сразу понявшими её истинный смыл. Датировка "Апокалипсиса" IV веком делала их врагами Бога: Иисус Христос ненавидел дела Николая Мирликийского, ставшего знаковой фигурой после того, как ударил Ария на Первом Вселенском соборе. Афанаситы обвинили Морозова не только в неуёмной фантазии, но и в святотатстве.
Версия Морозова объясняет, почему афанаситы отменили пророчество Иисуса Христа о гибели апостола Иоанна в Иерусалиме, и рушит в прах идеологический фундамент их Церкви - делает вставками свидетельство Иринея Лионского и Евсевия Кесарийского о кончине Иоанна от старости в Ефесе и его общение с Поликарпом Смирнским. Их ошибочный выбор апостола Иоанна, как автора "Апокалипсиса", объясняется срочным желанием датировать эту книгу первым веком. Более неудачную кандидатуру было невозможно найти: их современники знали, что апостол Иоанн погиб вместе с братом Иаковом. Неизбежно возник спор об авторе "Апокалипсиса", который был настолько мощный, что его отголоски докатились до наших дней. Свою преемственность от апостола Иоанна, как я думаю, афанаситы измыслили в пятом веке. Если он дожил до глубокой старости, значит, теоретически мог быть учителем Поликарпа.
"Книга Н. Морозова является первой попыткой конкретным исследованием подорвать одну из святынь нашей русской религии... Брошенный вызов мы принимаем. Морозов, с телескопом в руках, астрономически опровергает христианские иллюзии об Апокалипсисе. Мы, без телескопа, с помощью одной только критической мысли попытаемся показать, насколько неустойчива, слаба и беззащитна позиция, занятая Н. Морозовым" (В. Ф. Эрн).
Первым делом, афанаситы высмеяли новый перевод "Апокалипсиса", сделанный Морозовым. Разгромив перевод, они объявили бредом и его новую датировку "Апокалипсиса".
Новый перевод Морозова, действительно, странен. Он объявил саранчу, имеющую власть скорпионов (Апок. 9: 3), - морскими валами; храм Божий, который нужно измерить, и двух свидетелей Бога (Апок. 11: 1-3) - соответственно, пшеничным полем и двумя чайками. Старцев, поклонившихся Богу (Апок. 4: 10), - часами.
"Эта описанная здесь картина ежесуточного вращения звёздного неба с его двадцатью четырьмя старцами-часами, по очереди преклоняющимися перед вечностью, замечательно поэтична" (Н. А. Морозов).
"Мы согласны, что во всём этом много поэзии... но мало науки. Завтра может прийти другой исследователь с такой же богатой фантазией, как у Морозова, и истолковать все образы Апокалипсиса с таким же произволом" (Н. М. Никольский).
На мой взгляд, облака, гроза, морские валы, пшеничное поле, птицы ещё более запутывают и усложняют книгу. Морозов оправдал свой новый перевод тем, что "вся эта книга - типический образчик древних гаданий по звёздам, полёту птиц, колебанию трав, движению облаков". По мнению Морозова, Иоанну Златоусту померещилось: он принял грозовые тучи за Иисуса Христа и ангелов! Морозов якобы восстановил первоначальный текст, испорченный переписчиками.
Я объясняю новый перевод Морозова его атеизмом. Если признать, что Златоуст наяву общался с Иисусом Христом, значит доказать существование Бога. Атеисту Морозову признать существование Бога, - это как академическим учёным признать существование инопланетян. Товарищи по партии перестали бы здороваться с Морозовым. А своё исследование, доказывающее позднюю датировку "Апокалипсиса", ему написать хотелось. Он двадцать лет жил с мыслью вычислить дату написания "Апокалипсиса"! Морозов вышел из тупика, сочинив новый перевод "Апокалипсиса".
Главное доказательство Эрна и Никольского, что Морозов ошибся, - их слепая вера в подлинность текстов древних авторов, переписанных заинтересованными афанаситами, руки которых испачканы кровью оппонентов и сажей сожжённых книг. Подложные документы афанаситов никогда не перевесят пророчество Иисуса Христа о гибели апостола Иоанна в Иерусалиме. Редакторы книг Иринея Лионского и Евсевия Кесарийского - лжесвидетели: Поликарп Смирнский (р. 83) не был учеником апостола Иоанна (ум. 44).
Эрн и Никольский не были узкими специалистами в обсуждаемой области - экзегетами, текстологами, источниковедами. Они находились в плену чужих мнений и неизбежно совершали ошибки, если сходили с проторенной тропы известных им знаний.
Древние писатели, говорившие об "Апокалипсисе", постоянно противоречили друг другу. Например, Епифаний Кипрский утверждал, что император Клавдий репрессировал апостола Иоанна. Ириней Лионский называл виновником Домициана. А по мнению Эрна, древние писатели такого не говорили: "...места из древних писателей, говорящих об Апокалипсисе, не противоречат друг другу и не опровергают друг друга, как это утверждает Н. Морозов". Эрн не знал взаимоисключающие свидетельства Епифания и Иринея, - разные предания, как утверждают нынешние афанаситы; гадания фальсификаторов, состаривших "Апокалипсис" на триста лет, как считал Морозов.
Никольский отрицал, что ариане могли назвать сторонников Николая Мирликийского николаитами: "...в конце четвёртого века христианская церковь уже не знала отдельных церковных общин, объединявшихся только именем основателя. Это явление типично для I века; в конце IV века уже выработалась строгая и единая церковная организация, и были заложены основы церковного права. Это элементарная истина". Никольский не знал, что не только в конце четвёртого века, но и в пятом веке оппоненты называли друг друга именами руководителей церковных общин. Следовательно, ариане могли называть учеников Николая Мирликийского николаитами.
Афанаситы называли сторонников Иоанна Златоуста иоаннитами. "Зная о разделении Церкви, поскольку иоанниты собрались вне её, он (Аттик Константинопольский. - С. Ш.) приказал поминать в молитвах Иоанна, подобно тому, как делается поминовение и о других усопших епископах, в той надежде, что через это многие возвратятся в Церковь" (Сократ, 7: 25).
[1] "Николай Александрович Морозов (1854-1946)". Краткий биографический очерк.
Валянский Сергей Иванович (р. 1949) - окончил МГУ, кандидат физико-математических наук.
[2] "Ложь "новых хронологий". Как воюют с христианством А. Т. Фоменко и его единомышленники".