(Совпис - ироничное, пренебрежительное название советского писателя-приспособленца)
И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз,
Мы тоже дети страшных лет России -
Безвременье вливало водку в нас... - В. Высоцкий.
Известный российский режиссёр Владимир Бортко в 2005 году снял сериал по роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита", который посмотрели тогда 40 миллионов зрителей. Действие происходит, в том числе в МАССОЛИТе - вымышленном литературном объединении. Эту аббревиатуру можно расшифровать как "Московская ассоциация литературы", или "Мастерская (Мастера) Социалистической Литературы", или "Массовая литература". Её прототипом является РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), на базе которой в 1932 году был создан Союз советских писателей (ССП). Как было записано в уставе организации, основным методом советской художественной литературы и литературной критики является социалистический реализм. "При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма".
Разумеется, никакой правдивости там не могло быть по определению, ибо эта одиозная организация действовала под неусыпным контролем КПСС и КГБ и выполняла пропагандистскую функцию затуманивания мозгов обывателей, как это делают сегодня омерзительные демагоги российского ГеббельсТВ. Кроме идеологической функции ССП выполнял не менее важную для его участников социальную функцию - это было официальное место работы литераторов. Поэтому туда стремились попасть даже те, кто имел весьма отдалённое отношение к писательству. В год создания там окормлялись две с половиной тысячи человек, а с годами численность поголовья выросла до шести тысяч. Сталин уговорил М. Горького вернуться из Италии в СССР, пообещав ему красивую жизнь. "Пролетарский писатель" возвратился в 1932 году, поселился в знаменитом особняке мецената С. Рябушинского, а также получил дачи в Горках и в Крыму. В 1934 году он провёл первый съезд Союза советских писателей.
Попавшие в обойму самые преданные власти писатели имели помимо высокой писательской зарплаты огромные гонорары. Например, книги С. Михалкова были изданы общим тиражом 300 миллионов экземпляров - по одной книге на каждого жителя СССР. Писательница М. Шагинян, воспевавшая всю жизнь Ленина, приносила партийные взносы в туристическом рюкзаке, а это всего два процента от общих доходов! Поэт К. Симонов за четыре года заработал два с половиной миллиона рублей, а самый дорогой автомобиль стоил тогда 16 тысяч рублей. Шолохов построил себе в станице Вёшенской дворец стоимостью в миллион рублей. Для сравнения - среднемесячная зарплата рабочего в СССР в 1932 году составляла 102-110 рублей. В 1932 году в СССР свирепствовал голодомор, умерли от истощения восемь миллионов человек, а в роскошном особняке Горького каждый день устраивались пиры для творческой элиты. Писателей обеспечивали шикарными квартирами, служебными автомобилями, дачами в Переделкино и Коктебеле, санаторно-курортным отдыхом, лечением в ЦКБ, заграничными поездками, их осыпали всевозможными государственными премиями, орденами, депутатскими и чиновничьими должностями, их книги экранизировали. Это был золотой дождь всевозможных благ в золотой клетке, ибо они не были вольны в выборе тематики и свободы самовыражения, а пели с чужого голоса. Они были рупором правящего коммунистического режима.
По воспоминаниям Ю. Анненкова, на обвинения в продажности властям "красный граф" А. Толстой отвечал откровенно: "Я циник, мне на всё наплевать! Я - простой смертный, который хочет жить, хорошо жить, и всё тут. Моё литературное творчество? Мне и на него наплевать! Нужно писать пропагандные пьесы? Чёрт с ним, я и их напишу! Но только это не так легко, как можно подумать. Нужно склеивать столько различных нюансов! Я написал моего "Азефа", и он провалился в дыру. Я написал "Петра Первого", и он тоже попал в ту же западню. Пока я писал его, видишь ли, "отец народов" пересмотрел историю России. Петр Великий стал без моего ведома "пролетарским царём" и прототипом нашего Иосифа! Я переписал заново, в согласии с открытиями партии, а теперь я готовлю третью и, надеюсь, последнюю вариацию этой вещи, так как вторая вариация тоже не удовлетворила нашего Иосифа.
Я уже вижу передо мной всех Иванов Грозных и прочих Распутиных реабилитированными, ставшими марксистами и прославленными. Мне наплевать! Эта гимнастика меня даже забавляет! Приходится, действительно, быть акробатом. Мишка Шолохов, Сашка Фадеев, Илья Эренбург - все они акробаты. Но они - не графы. А я - граф, черт подери! И наша знать (чтоб ей лопнуть!) сумела дать слишком мало акробатов!" Редкий цинизм, но он просто озвучивал то, что думали и делали все совписы. Он продавал свой талант за то, чтобы иметь самый шикарный дворец, а его дворецкий отвечал посетителям: "Их сиятельство на партсобрании". С. Михалков в 1935 году опубликовал в газете "Известия" колыбельную "Светлана". Кто бы сомневался, что это случайное совпадение с именем дочери Сталина, только с этого момента карьера молодого поэта резко пошла вверх, а он сам и его сыновья стали придворными слугами всех владельцев кремлёвского кабинета. Мерзко? Да, мерзко, но для служителей Мамоны привычное состояние.
Про воспетый М. Булгаковым серпентарий саркастически писал и Михаил Веллер, писатель, публицист, лектор, блестящий мастер экспромта, обладающий феноменальной памятью, артистизмом, литературной речью: "Удостоверения членов Союза писателей были легитимизированы сакральной подписью генерала КГБ Верченко. По долгу службы он руководил и надзирал за означенным Союзом в кресле его Второго секретаря. Так сказать по "оргработе". Эта корка была морганатической сестрой буратиновского золотого ключика. Она открывала кассы вокзалов и аэропортов, складские подсобки гастрономов и универмагов, и приносила счастье любви милиционеров и сантехников. Её хотели сильнее, чем кошка валерьянку. Человек с алой коркой "звучал гордо, хотя выглядел мерзко".
Тем не менее, каждый начинающий литератор, выпускник Литературного института стремился попасть в этот гадючник, чтобы, как минимум, иметь зарплату и трудовой стаж. Все, у кого был членский билет ССП, пользовались правом посещать ресторан Центрального дома литераторов, где они обедали, ужинали, бражничали и допивались до положения риз. Михаил Веллер очень образно, в юмористической форме описал процесс вербовки тремя евреями, Нюмой и двумя Яшами, в литературную среду нацкадра с Кавказа, происходивший в ресторане ЦДЛ. Партия насаждала во всех союзных и автономных республиках далеко не всегда способных, но главное послушных, с гибким позвоночником проводников коммунистических идей в массы. С этой целью для национальных кадров бронировались места в Литературном институте, где их обучали русскому языку и литературному искусству. Приведу тезисно фрагмент рассказа М. Веллера "Литературный проект" из сборника "Легенды Арбата".
"В дверях встаёт, как портрет джигита в рамке, парень с необыкновенно выразительным кавказским носом. Такой руль. Паяльник шнобелевич. Багратион отдыхает. ... Ба! У нас гость! - возникает Нюма... И они переглядываются, как аборигены, которые хотят съесть Кука. И расцветают циничным дружелюбием. Легко знакомятся, церемонно трясут руки. - Не хотите ли рюмочку? - радушно приглашают щедрые москвичи. ... - Сейчас я закажу, - объявляет гость... И Кавказ вовлекается в прогресс, то бишь разделение труда. Два Яши с Нюмой держат на коротком поводке официантку, а сын гор цитирует меню бесконечно, как эпос. ... - А тебя сюда, Руслан, каким ветром занесло-то? ...- Покушать захотел, дал швейцару денег, он пустил. ... - Значит, так. Руслан! Ты хочешь стать поэтом? - Самым знаменитым поэтом на всём Кавказе! - уточняет Яша-2.- Тогда бери ещё бутылку коньяка КВВК, - приказал Нюма. - Сейчас мы тебе всё объясним...
- Слушай внимательно. Мы - пишем стихотворение. Ты - переводишь его на свой язык. Своими словами, как умеешь, - это не важно. Потом ты публикуешь его дома. Мы научим как. Позвоним кому надо. Ты только переведи и принеси. А потом мы сразу печатаем его на русском языке в московском журнале! - Мы составляем из таких стихов книжку. И ты подаёшь её на своем языке в своё издательство. Какой у вас свой самый крупный город? - Махачкала-а... - протянул с облаков Руслан.- Махачкала! Гениально! Лучше бы Ханты-Мансийск... ну ладно уж.- Слушай, чувачок, а ты не чеченец? И не балкарец? Не ингуш? Ну, слава богу. А то с репрессированными народами есть трудности. Лучше всего, когда о твоём народе вообще раньше не слышали. По лицу Руслана было видно, как он молча проглатывает обиду за свой маленький гордый народ, о котором вообще не слышали. - Зато теперь про твой маленький гордый народ узнают все, - великодушно пообещал Яша-2.- С великого и могучего русского языка - переведут на все языки!
Нюма пояснил: - Как только твоя книга выходит в Ханкале... что? - в Махачкале, - ещё бы не вышла! народу нужен поэт! - мы сдаём её в московское издательство! - А у него план по расцвету малых народов при социализме! - И ты, как представитель малого народа, создающий его литературу, автоматом выставляешься на... Ленинскую премию! - Которую мы честно делим на четыре части, и ты получаешь столько же, сколько мы! Остапы вытерли свои благородные лбы. - Ленинская премия - это сколько? - практично спросил кандидат в лауреаты. - Вы на него посмотрите. Тебе хватит. Сто тысяч рублей устроит? Двадцать пять - тебе. Материальная сторона вопроса правильно подействовала на молодого, но кавказского человека. Теперь перед ними сидел бизнесмен и партнёр. Бизнесмен прикидывал, в чём прикол и можно ли сорвать больше. Партнёр деловито спросил: - А стихи где? - В Караганде! - хором ответили поэты. - Стихи завтра. Ну, так как, Руслан? - Я не Руслан. - То есть? А кто?- Я Расул. - А почему сказал - Руслан? - Вы не расслышали. - А чего ж не поправил? - У нас не принято поправлять старших. Невежливо. - Один хрен, Расул. Фамилия твоя как?
Вот так появилась на свет знаменитая некогда книга стихотворений аварца Расула Гамзатова "Высокие звёзды", получившая в 1963 году Ленинскую премию, а сам Гамзатов - орден Дружбы народов и скорую мировую славу. Переводчики Яков Козловский, Яков Хелемский и Наум Гребнев стали маститыми и состоятельными, вошли в реестр поэтического мира, а националы стояли к ним в очередь со своими подстрочниками подмышкой. Характерно, что собственные стихи под собственными именами трёх достойных джентльменов успехом не пользовались по-прежнему. Точно найденный образ и имидж Поэта - великое дело.
Но и Гамзатов без них был как скрипач с губной гармошкой, в которой пацаны спичками заткнули дырочки. К его юбилею редактор аварской многотиражки в Дагестане сдуру решил сделать сюрприз. Он раздобыл аварский текст последней поэмы Гамзатова и напечатал её во весь разворот в один день с публикацией на русском в "Известиях". Сравнение было не в пользу нервной системы. Родной народ расценил параллельные тексты как плевок в душу. Отдел культуры райкома партии гасил скандал. А разъярённый Гамзатов гонялся по улицам и косогорам за редактором, вопя о кинжале и кровной мести".
Так с подачи предприимчивых евреев, с их лёгкой руки и под их постоянным руководством малограмотный аварец ворвался в литературный мир. Несмотря на пять лет, проведённые в Литературном институте, он так и не научился писать по-русски. А зачем? За него писали талантливые евреи, получавшие гонорары из кассы ССП. И не важно, что в аварском стихосложении не существует рифмы, кто будет вникать в эти тонкости! Литературные подёнщики так поднаторели в своём мастерстве, что написали за "нацкадры" 150 книг! Какое уж там творческое вдохновение, порой приходилось и плагиатом промышлять. Подсунули аварцу заимствованный у М. Лермонтова стих "Сон", тот и не понял ничего, откуда горцу знать про русских классиков!
Были в Союзе писателей и талантливые поэты и прозаики, но их судьба трагична. Нельзя не вспомнить Александра Фадеева, генерального секретаря и председателя правления ССП, автора хрестоматийного романа "Молодая гвардия", экранизированного в 1948 и 1964 годах, лауреата государственных литературных премий, орденоносца, фронтовика. Чиновничья должность не дала ему возможности реализовать себя как писателя. Он был преданным солдатом партии Ленина-Сталина, выполнял все их решения по отношению к коллегам: М. Зощенко, А. Ахматовой, А. Платонову. На его совести их травля и изгнание из ССП. В то же время Фадеев проявлял искреннее участие в судьбе Б. Пастернака, Н. Заболоцкого, Л. Гумилёва, помогал деньгами на лечение А. Платонову. В результате такого раздвоения он впал в депрессию, пристрастился к спиртному и лечился от алкоголизма.
Доклад Н. Хрущёва о культе личности Сталина Фадеев не принял. Возвращавшиеся из тюрем реабилитированные жертвы Большого террора бросали ему в лицо: "Душегуб, убийца!" Он признавался своему старому другу Ю. Либединскому: "Совесть мучает. Трудно жить, Юра, с окровавленными руками". 13 мая 1956 года Фадеев застрелился из револьвера на своей даче в Переделкино, оставив записку: "Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы - в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; всё остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40-50 лет. Литература - это святая святых - отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа..." Позднее была найдена ещё одна предсмертная запись Фадеева: "Я думал всю жизнь, что стою на часах, охраняя объект государственной важности, а оказалось, что я охранял сортирную будку".
Аналогичная история случилась и с Александром Твардовским, главным редактором журнала "Новый мир", где впервые в СССР были опубликованы культовые произведения И. Эренбурга, В. Шукшина, А. Ахматовой, Ф. Абрамова, В. Быкова, Б. Можаева, Ю. Трифонова, Ю. Домбровского, но прежде всего - повесть А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича". У Твардовского тоже была больная совесть - несмотря на то, что его родители, братья и сёстры были раскулачены и сосланы, а хутор сожжён, он в поэмах "Путь к социализму" и "Страна Муравия" изобразил коллективизацию Сталина как предвестник светлого будущего. Никто в семье не мог забыть его малодушия, когда он увидел на пороге отца и младшего брата, сбежавших из ссылки, и не помог им. После той встречи и произошёл духовный перелом - предательство, тем более кровных, это смертный, не прощаемый грех.
Алкоголь лишь на время заглушал душевную боль, к тому же запои мешали работе. Дневниковая запись: "Третьего дня в результате глупейшей и пошлейшей попойки в беспамятстве разбил лицо, нос, лоб, так что невозможно показаться на люди. Кажется, что это недвусмысленный подсказ: кончай... Кончать нужно бесповоротно, без громких зароков, тихо и серьёзно. Может быть, ещё не поздно мне очиститься и возродиться". Во время одного из запоев он попал в медвытрезвитель. Твардовский после 20 и 22 съездов КПСС искренне пересмотрел своё отношение к сталинизму, поддерживал писателей-шестидесятников даже после отстранения от власти Хрущёва. В 1966 году отказался одобрить судебный приговор писателям Юлию Даниэлю и Андрею Синявскому. Это вызывало негодование Брежнева и Андропова, особенно после его отказа поддержать ввод советских войск в Прагу в 1968 году. В результате всех перипетий писатель перенёс инсульт, рак лёгких и умер в 61 год.
Ещё один корифей советской литературы - Михаил Шолохов - академик АН СССР (имея трёхклассное образование), пил с ранних лет по-чёрному как в компании, так и в одиночку. Неожиданно для всех стал писателем, поразив читателей написанной в 23 года зрелой эпопеей "Тихий Дон". Скандал, вызванный слухами о плагиате, заставил Шолохова навсегда бежать из Москвы в станицу Вёшенская, на Дон. Там он построил дворец стоимостью в миллион рублей, в котором принимал иностранных гостей. Второй роман "Поднятая целина" писал 30 лет. Книгу о войне "Они сражались за Родину" так и не сумел закончить. Как считают исследователи его творчества, написанное им в зрелом возрасте по силе художественного изображения значительно уступает ранним произведениям. С 1961 года до конца жизни в 1984 году уже ничего не создал, только клеймил в печати и с высоких трибун диссидентов: "Мы пишем по указке наших сердец, а наши сердца принадлежат партии". Его неоднократно лечили от алкоголизма, но даже в больнице он добывал коньяк, напивался до белой горячки и гонялся за медицинским персоналом с пистолетом и криками: "Всех перестреляю!" К концу жизни у него была третья, необратимая стадия алкоголизма, он выпивал две-три бутылки коньяка в день, медицина была бессильна.
Расул Гамзатов в течение всей жизни был пьяницей и хроническим алкоголиком. Вот яркий пример свидетеля некоторых из его многочисленных запоев за границей, где он часто бывал в качестве представителя ССП. Анатолий Черняев, историк и политический деятель, помощник М. Горбачёва писал о нём в дневнике 8 октября 1978 года: "Расул Гамзатов в качестве главы делегации ССОД приехал в Канаду. Беспробудно пьянствовал. Полный шок у хозяев, когда он на приёме в Монреале придвинулся к жене зам. председателя компартии Канады - Уолша: "Царица, королева, мол, выходи за меня замуж, брось его..., я некрасивый, но богатый. Будет хорошо тебе". Упал на колени и пополз целовать ей ноги. То же он проделал со старушкой - женой корреспондента "Правды" Брагина на приеме в Оттаве.
Единственная речь, которую он оказался в состоянии произнести на митинге в Торонто, свелась к тому, что вернувшись-де в Москву, он попросит зачислить его в Общество "СССР-Канада". Пикантность в том, что всей Канаде давно известно, что он, Расул Гамзатов, уже много лет - председатель этого Общества. В Ванкувере на встрече со студентами - славистами он не смог ни строчки припомнить из своих стихотворений. И т.д.
Может быть, правда то, что в своё время рассказывал мне Борис Слуцкий: "Гамзатов целиком дутая фигура. Made by "переводчиками" - Козловским, Гребневым"... Но что-то уж очень правдоподобно".
Жалкие попытки анонимных защитников горького пьяницы опровергнуть А. Черняева и обелить хронического алкоголика бессмысленны, ибо о своём пороке Гамзатов сам писал неоднократно:
Молиться бы - а я кропал стихи,
Поститься бы - а я лакал вино.
Прости, Аллах, за все мои грехи,
Грешить уже недолго всё равно.
В пожилом возрасте он многое понял и переосмыслил, молил Аллаха простить ему пьянство, ибо прекрасно знал, что это большой грех для мусульманина. Пил он много за всё хорошее, о чём сам повествует в стихотворении "Тост": за солнце и любимых, за цветы и пернатых, за оленя и тополь, за друзей и соседскую девочку, за молодость и седины, за солдат и терпеливых женщин, за мёртвых и живых, за мир и хлеб, за дружбу и тепло, за счастье всех народов и наций. Любители зелёного змия тоже говорят, что пьют только по праздникам, а их в календаре 365 - светских, религиозных, профессиональных. С возрастом приходят болезни и мудрость, стыд и понимание своих ошибок, желание что-то исправить пока не поздно, попросить прощения у Всевышнего и семьи, страдавшей от запоев и измен. Вот и у Гамзатова наступил момент прозрения, когда он решил покончить с пьянством. В стихе "Прощай, вино!" больше десяти строф, вот две из них:
Прощай, вино! Мы ровно тридцать лет
Дружили крепко - не разлить водою!
Дай силы мне теперь, когда я сед,
С твоей расстаться влагой молодою!
Твой вдохновенный разливал я хмель,
Друзей от жажды огненной спасая.
Прощай, вино! Я вынужден теперь
С тобой расстаться, губы в кровь кусая.
Тридцать лет пил и друзей спасал от огненной жажды - алкоголик умрёт, если ему не дать допинг, как умрёт сердечник без нитроглицерина или гипертоник без диуретиков и бета-блокаторов. Он пишет, что губы в кровь кусает - так мучительно выйти из запоя, нужна медицинская помощь. Он далее признаётся, что не выпускал из рук бокал ни в радости, ни в горе, "Но ты не знаешь, сколько раз на дню, Из-за тебя пылала в доме ссора!" Можно представить, какого было жене терпеть его бесконечные пьянки и гулянки! Он прощается с вином, как с самым дорогим другом, целую оду написал на скорбное расставание, но причина-то была в болезни, алкоголь разрушил организм: "Как жаль, что я внутри не из стекла - Ведь от спиртного не болит бутылка!"
Расул Гамзатов был не только членом СП СССР с 20 лет, но с 1950 года и до самой смерти возглавлял писательскую организацию Дагестана - 53 года бессменный председатель! В течение всех этих лет он получал немалую зарплату за эту должность. Возникает естественный вопрос: где его писательская школа, где его ученики, которым он передал эстафету? Где сборники стихов дагестанских поэтов сорока национальностей под редакцией их руководителя Р. Гамзатова? Где эти наследники и продолжатели традиций народного поэта Дагестана, которому они должны сказать благодарственные слова: "Учитель, перед именем твоим, позволь смиренно преклонить колени!?"
Расул Гамзатов согласно официальной биографии - поэт, прозаик, публицист, общественный и политический деятель, переводчик, Герой Социалистического Труда, народный поэт Дагестанской АССР, лауреат Сталинской III степени, Ленинской и РСФСР имени М. Горького премий, а также Кавалер ордена Святого апостола Андрея Первозванного и четырёх орденов Ленина. Кроме этих высоких наград он имел ещё множество всевозможных премий. Гамзатов избирался депутатом Верховного Совета Дагестанской АССР, заместителем Председателя Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР, депутатом и членом президиума Верховного Совета СССР. Несколько десятилетий подряд он был делегатом писательских съездов Дагестана, РСФСР и СССР, членом бюро солидарности писателей стран Азии и Африки. Он являлся членом Комитета по Ленинской и Государственной премиям СССР, членом правления Советского комитета защиты мира, а также заместителем Председателя Советского комитета солидарности народов Азии и Африки. Он же в разные годы: депутат Совета Союза Верховного Совета СССР от Дагестанской АССР, член Президиума Верховного Совета СССР, народный депутат СССР, действительный член Петровской академии наук и искусств. Но и это ещё не всё - он был членом редколлегий журналов "Новый мир", "Дружба народов", газет "Литературная газета", "Литературная Россия" и других газет и журналов.
Любому думающему человеку понятно, что все эти десятки высокооплачиваемых должностей не только приносили колоссальный доход Гамзатову, но и требовали от него такой же колоссальной отдачи физических и моральных сил, времени. Очевидно, что даже десятая часть этой непосильной ноши более чем достаточна для здорового, трезвого профессионала в расцвете лет. Как же мог справляться с таким фантастическим объёмом работы хронический алкоголик, а потом и пожилой человек? Да у него не было даже времени обойти все эти "кормушки", чтобы расписаться в ведомостях на зарплату. Не сомневаюсь, что эти доходы просто капали на его счёт, а всю работу за "свадебного генерала" выполняли сотни помощников.
Недавно в интернете появилось полное собрание стихов и поэм легендарного аварца - объём впечатляет. Но даже без всякого анализа, визуально понятно, что этот гигантский пласт непосилен одному человеку, который даже не писал по-русски. При всём уважении к аварскому народу и языку надо признать, что Р. Гамзатов не Ф. Достоевский и не Л. Толстой, не потому что они русские, а потому что гении мирового уровня. "Стихи и поэмы Расула Гамзатова переводили на русский язык такие мастера пера, как Илья Сельвинский и Сергей Городецкий, Семен Липкин и Юлия Нейман. Особенно плодотворно работали с ним его друзья-поэты: Наум Гребнев, Яков Козловский, Яков Хелемский, Владимир Солоухин, Елена Николаевская, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Юнна Мориц, Марина Ахмедова и другие". Вот и ответ на вопрос, кто писал все эти замечательные стихи, пока Р. Гамзатов занимался общественно-политической работой, ездил по всему миру, произносил тосты на банкетах, бражничал с собутыльниками и объяснялся в любви прекрасному полу.
Справедливости ради следует заметить, что поэты склонны пылать страстью к музам, а как же без этих прелестниц, богинь любви и вдохновения! Известно, как восхищались поклонницы Блоком, Байроном, Северяниным, Есениным, но вот Эдуард Асадов - никогда бы не подумала. Фронтовик, получивший тяжёлое ранение, оставившее шрамы на лице и лишившее его зрения. Он носил на глазах чёрную повязку, печатал на машинке наощупь, вслепую, как это делают профессиональные машинистки. Его стихи нравились молодым женщинам, и они ему тоже. По всей видимости, они проявляли инициативу, судя по его грустному и назидательному стихотворению "Как много тех, с кем можно лечь в постель, Как мало тех, с кем хочется проснуться..."
Возможно, он стремился наверстать украденное войной время, но в любви был ненасытен, менял женщин чаще, чем перчатки. Как рассказывают очевидцы, музы шли к нему по расписанию, и ни разу не было накладки. Женщины, как известно, любят ушами и, наверное, не только звуки сладких слов, но и звон золота. Впрочем, после войны девушки выходили замуж и за безруких, и за безногих - не было мужчин, вот и весь сказ. Евтушенко посмеивался над недалёкими девушками "с парой асадовских строк под кудряшками", но их можно понять - любви хочется, а выбора нет, вот горячий армянин и заманивал их любовными виршами как сирены моряков.
Как Асадов вели себя многие писатели, а руководство ССП смотрело на это снисходительно, пока слухи об их разгульной жизни ни дошли до Н. Хрущёва. Некая женщина требовала прикрыть притон, который устроил на своей даче драматург Кривошеин. Он втянул её юную дочь в сексуальные оргии с участием министра культуры. Скандал не удалось замять, министра сослали в Минск руководить институтом философии, а драматурга в тюрьму за спекуляцию антиквариатом. Сексуальная распущенность была следствием постоянного пьянства "инженеров человеческих душ". Наркологи подчёркивают, что композиторы, например, страдают алкоголизмом в пять раз реже, чем писатели, среди них шесть процентов пьяниц, а у писателей тридцать процентов запойных пациентов наркологических отделений. Трудно жить, когда думаешь одно, пишешь другое, а делаешь третье. Для писателя свобода мысли и слова так же необходима как птице крылья и простор, иначе наступает когнитивный диссонанс. Чтобы снять эмоциональное напряжение, люди прибегают к алкоголю, а потом втягиваются и без допинга не могут жить.
Нет сомнений, что Р. Гамзатову было мучительно больно и стыдно писать поэму-пасквиль на национального героя Кавказа имама Шамиля, но он сделал это, чтобы не лишиться тех благ, которые упали на него как манна небесная. А когда ингушские писатели опустили его по-кавказски - заставили пить воду, которой вымыли ноги - он, стоя на коленях, пил и плакал, и каялся. С ума можно сойти от такого позора и унижения, вот он и старался заглушить память и совесть водкой. Он, как и другие совписы, причастен к травле честных писателей, которых по требованию КПСС-НКВД сотнями отправляли в лагеря, где многие погибли. Кто не знает, читайте мемориальный "Бессмертный барак" - поимённый список писателей, литературных сотрудников, филологов, журналистов - жертв сталинских репрессий. А малодушные трусы в это время пьянствовали в ЦДЛ и в Коктебеле, заливали коллективную память дорогим коньяком и шампанским.
Но как же мучительно было просыпаться, оставаться в одиночестве с чёрными мыслями, которые сверлили мозг, как у Пилата, умывшего руки и предавшего Христа! Вот так и они все умывали руки всякий раз или сказывались больными и не приходили на голосование, когда решалась судьба очередной жертвы. Эти муки Гамзатов отразил в стихотворении о красном соколе, рождённом для свободы, но всю жизнь просидевшем на белой перчатке хозяина. Очень хотелось бы прочитать подстрочник к этому стиху, впрочем, как и ко всем остальным его стихам и поэмам. Не понимаю, почему в Дагестане так тщательно скрывают правду о Гамзатове, ведь шило в мешке не утаишь. Зачем превращать нормальную воду в дистилированную, она же невкусная. Безгрешен только Творец, а все люди грешники, и нет никакой нужды делать священную корову из кого бы то ни было. Расул Гамзатов - это трагическая фигура, как и многие писатели СССР и России. Это сотни, тысячи сломанных судеб, независимо от того, где они находились - в лагерях или в золотых клетках. Все они были лишены свободы творчества, права голоса, самовыражения. Только одни сохранили честь и достоинство, а другие продались Мамоне и "кремлёвскому горцу". Вывод может быть только один: "Никогда больше!"