Союз писателей СССР - это банда высокооплачиваемых преступников и моральных вырожденцев, которых КПСС наняла для фальсификации истории и искажения сознания всего советского народа. - Богомил (bogomilos)
То, что Расул Гамзатов был "колёсиком и винтиком" тоталитарной системы, как и подавляющее большинство писателей-пропагандистов, не вызывает сомнений. Но когда-то я думала, что он просто трусливый человек - сидел себе, как мышь под веником, и боялся шелохнуться. Ну, не могут же все быть смельчаками, пионерами, героями. Таких молчалиных в России много, и в Дагестане не меньше. Расул беспрекословно подписывал коллективные подмётные письма против своих же коллег писателей: А. Ахматовой, М. Зощенко, А. Солженицына, академика А. Сахарова, за ввод советских танков в Будапешт и Прагу. Такая традиция у бандитов - все должные быть повязаны кровью. Но этого ему было мало, он ещё и от себя лично писал пасквили, подличал по зову своей подлой, алчной, продажной души и гордился этим.
Алиев приводит несколько примеров недостойного поведения старшего коллеги: "Сначала в своих стихах восхвалял Шамиля, когда его считали национальным героем. Потом поносил имама, когда началась компания против него как английского и турецкого ставленника ("чеченский волк", "ингушская змея" в стихотворении "Имам" несмотря на то, что он аварец), и, наконец, начал извиняться и каяться, когда восстановили доброе имя Шамиля. ...В своё оправдание Расул пишет, что стихотворение "Имам", дескать, "было написано в молодости моей жизни под влиянием тогдашней "агитмассовой работы..."
"Во-первых, Р. Гамзатов, когда опубликовал своё стихотворение "Имам" на русском языке, был не безусым юнцом, а лауреатом Сталинской премии и председателем правления СП Дагестана. Во-вторых, и после этого из ряда вон выходящего, как он сам пишет, "жестокого поступка" у Р. Гамзатова было немало всякого рода "зигзагов" и "шараханий", которые свидетельствуют об отсутствии ясной идейно-политической платформы, высоких нравственных принципов. А это в конечном итоге привело к череде известных метаморфоз".
"Примечателен в этом отношении ответ Р. Гамзатова от 10 мая 1956 года на знаменитое Письмо в Президиум ЦК КПСС, Дагестанский обком, Правления союзов писателей СССР и Дагестана, подписанное И. Базоркиным, Дж. Яндиевым, Х. Муталиевым и Б. Зязиковым. В ответе, в частности, говорится: "Стихотворение "Имам" (цитируем как в тексте) - это позорное, чёрное пятно моей совести, неизлечимая рана на моём сердце и непоправимая ошибка моей жизни. За неё мне сейчас стыдно не только в Ваши глаза смотреть, но и смотреть в глаза моей матери".
Он знал, что это ложь, умышленная клевета на предводителя кавказцев в войне с Россией за независимость горцев. В родительском доме всегда на стене висел портрет Шамиля во весь рост, а его отец написал поэму о национальном герое. Защитники Гамзатова, те же самые манкурты, что защищают всех палачей русского народа от Ленина до Путина, пишут, что он же осознал свою ошибку. Ставят ему в заслугу его раскаяние, мол, не каждый способен на такой мужественный поступок. Ах, какая смелость - признать вину, когда прижали к стенке!
Только умалчивают защитники о том, что прежде его наказали патриоты известным на Кавказе унизительным способом. Он запомнил это на всю жизнь и каялся от панического страха потерять доверие земляков. Поэтому и писал оды Шамилю, чтобы смыть грех в глазах народа. Но главное в том, что подличать не перестал и оклеветал ещё многих достойных людей. То есть это была его внутренняя потребность - всю жизнь делать гадости другим, чтобы выслужиться перед партийным, советским и гебистским руководством. Всех очерню, замараю, а сам во всём белом!
Прошли годы, страх его остался позади, он фактически отделался лёгким испугом. Ему всё сходило с рук, как с гуся вода, он был неприкасаемым для критики при любой власти, потому что кто бы ни сидел в кремле, в стране оставался один режим - тоталитарный, будь то уродливый социализм или такой же карикатурный капитализм. Никто Расула за язык не тянул, когда он откровенничал, выставляя напоказ свою подлость:
"... я был тенью времени. Известно же: какова палка, такова от неё и тень. Было официально решено, что Шамиль - английский и турецкий агент. Мне говорят иногда:- Мы слышали, будто ты написал эти стихи по специальному заказу, что тебя заставили их написать. Неправда! Меня никто не насиловал, не принуждал. Я сам, добровольно, написал стихи о Шамиле и сам отнёс их в редакцию". Почему он так осмелел? Да потому что он был свой среди своих. Для него всегда главным было официальное разрешение. Другие хамелеоны были не намного лучше. Если в этой стае появлялась белая ворона, её изгоняли. Об этом тоже поведал Адалло Алиев:
"Я был очевидцем проведения двухсотлетия Имама Шамиля. Торжества проходили в русском театре. Выступавшие, действительно, не уступали в своём искусстве ораторства бывалым артистам. Но игра их вызвала не восторг, а усмешки, ибо в президиуме и в зале, в основном, сидели люди в недалёком прошлом, так или иначе, не только охаивавшие имя Шамиля, но и до неузнаваемости извращавшие нашу историю, до хрипоты кричавшие о добровольном вхождении Дагестана в Российскую империю, растоптавшие Ислам, родные языки, многовековую культуру..."
Адалло Алиев, напоминает о другой подлости Гамзатова, кем-то забытой, а многим не известной: "Просив прощения у имама и дагестанского народа, в своём произведении он оскорбил честь и достоинство всемирно известного художника Мусаясул Халил-бега. Автор считает его предателем Родины. Даже родную мать художника, как в книге, так и в одноимённом спектакле Русского театра, заставляет отказаться от родного сына. Теперь послушайте - прошли годы, всемирно известного художника открыли для Дагестана. И кто же первым начал посвящать ему свои произведения? Не удивляйтесь - конечно же, Расул Гамзатов!" Хамелеон, как всегда, переобулся на лету и стал давать художнику диаметрально противоположные оценки.
Халил-бек Мусаясул - первый аварский художник, получивший профессиональное художественное образование, автор многочисленных картин и автобиографической повести "Страна последних рыцарей". Он окончил Мюнхенскую академию художеств. Удостоен многочисленных государственных наград западных государств, академик живописи, почётный член многочисленных академий художеств. Ныне его работы выставлены и в Дагестанском музее изобразительных искусств.
Когда Расул порочил знаменитого живописца, это свидетельствует об отсутствии у него художественного вкуса и знания мировой культуры. Вместо гордости за соплеменника и единоверца он испытывал зависть к таланту. А когда "предателя" признали национальным достоянием, он снова побежал впереди паровоза славить знаменитость. Так может вести себя только неуч и беспринципный приспособленец, не имеющий ни совести, ни ума, ни собственного мнения. Другой бы промолчал и сошёл за умного, а выскочке, подхалиму надо было выслужиться перед начальством, чтобы получить очередные 30 серебряников.
Адалло Алиев приводит в своей книге 30-страничное обличительное письмо, которое он послал Гамзатову, но не получил ответа, ибо сказать ему в своё оправдание было нечего: "Людей с двумя лицами я видел много, но с тремя - только одного. Это - вы!" Я слышал, что эти столь жёсткие слова были брошены именно тебе в лицо одним некогда бывшим самого высокого ранга чиновником Дагестана. Итак, со времени моего знакомства с тобой прошли более сорока лет. За эти годы я видел тебя со всех сторон и мне трудно сомневаться в правдивости тех слов".
Алиев в письме Гамзатову, в частности, напомнил его слова: "Но у меня нет никакого основания любить контрреволюционера Гоцинского. Даже горжусь тем, что всегда клеймил этого заклятого врага моего народа". Нажмудин Гоцинский - северокавказский религиозный, военный и политический деятель. Учёный-арабист, алим и поэт, лидер повстанческого антисоветского движения. Он был расстрелян большевиками, а также его 16-летний сын, три дочери и родственники. Алиев продолжает: "А народного героя Хочбара, на примере храбрости которого воспитывались целые поколения многих веков, ты делал попытки превратить в какого-то дикого индейца или в мальчика на побегушках у ханов. По такому же поводу, видимо, Гегель и писал: "Для лакея нет героя. И не потому, что герой не есть герой, а потому, что лакей есть лакей".
Хочбар - это герой аварского фольклора, под его предводительством жители гидатлинских сёл сохранили свою независимость в 17 веке. Очерняя Шамиля, Гоцинского, Хочбара, Мусаясула, он систематически подавлял национальное самосознание аварского и других народов Дагестана, их свободолюбивый дух. Он всегда находился на стороне оккупантов, то есть был пособником имперцев, предателем национальных интересов. Жадность затмила ему совесть, и он работал всю жизнь на репрессивную систему советской власти в ущерб собственному народу. Малограмотные люди, привыкшие принимать на веру весь официоз, ещё и гордились предателем. Но не таким был Адалло Алиев, разоблачавший подлости Гамзатова:
"За раздражённостью Солженицына, - дал настоящий залп Р. Гамзатов со страниц "Правды" ("Логика падения", 25 января 1974г.), - кроется злоба и ненависть, что в литературу он пришёл с давней наследственной враждой к нашему обществу, к стране, народу, государству". О, боже! Кто кого и в чём обвиняет! Расул, который в годы войны, будучи взрослым человеком, даже членом КПСС (1943), находился всё время под тёплой крышей родительского дома, пытается осрамить, обесславить офицера Советской армии, защитника Отечества Солженицына". С почтением относился к вермонтскому отшельнику и Юрий Нагибин: "Храни его, Господи, а в должный срок дай место возле себя, по другую руку от Сына".
Уверена, что Р. Гамзатов вообще не читал А. Солженицына - не по его уму эти книги, они рассчитаны на высокообразованных профессионалов. Его труды - это не одна докторская диссертация. Писателя прежде превозносили те, кто стал поносить его после двухтомника "Двести лет вместе" - строго научного, беспристрастного, скрупулёзного, объективного исследования истории еврейского народа в составе России. Из прогрессивного и гонимого коммунистами диссидента он стал "антисемитом", хотя на каждый факт даёт ссылку, в том числе на еврейскую энциклопедию.
Добрался завистливый Расул и до Алиева, заклеймил его непотребными эпитетами: "тщеславный", "продажный", "провокатор", "мелкая душа", "предатель", на которые он откликнулся в письме: "Своими словами, сказанными тобою в адрес имама Шамиля, художника Халил-бега и поэта Адалло, ты раскрываешь свойственные тебе же самому черты характера. Примеры для этого - сотни. И творчество твоё открыто беспринципное, угодническое. Ты певец "империи зла", все твои усилия направлены только на её укрепление.
Я воочию вижу, что ты готов ради собственного благополучия принести в жертву этой "империи зла и лжи" даже собственный народ, его историю, культуру и, самое страшное, его будущее. Словом, ты являешься верным слугою этой, повторяю, "империи зла". Ты жил именно в то время, когда наш народ был, как бы окончательно поставлен к стенке. Ты собственными глазами видел закрытие мечетей, сжигание святого Корана и всех религиозных книг, исторических, просветительских, литературных, научных трудов и всего того, что было написано на арабском языке и аджамским шрифтом.
В школах по приказу сверху приостановили преподавание на родном языке. Кто по-русски читать и писать не умел, считался невеждой, едко насмехались над ним. Словом, только с 1917 года по нежному зову молоденькой русской девчонки, героини твоего стихотворения по имени "Вера Васильевна" или другой (такой же доброй няньки) мы должны были спуститься с деревьев и тут же превращаться из обезьян в людей. И мысль эту внушали не русские коммунистические эмиссары из Москвы, а наши же интеллигенты - лизоблюды во главе с такими певцами "новой" жизни, как ты. Послушай! Вот один из бесчисленных образцов поэзии той фальшивой эпохи:
Ах, горец, горец, предок мой,
Какой ты промах дал.
Коня и саблю взял с собой,
А книгу ты не взял.
Не положил ты в свой мешок,
Наивный предок наш,
Пергамента большой листок,
Перо и карандаш.
Душа твоя чиста была,
Но голова пуста...
Ну и ну, не могу дальше читать, противно. Действительно, у того, кто писал эти вирши, видимо, предки были наивными существами, к тому же с пустыми головами. Чтобы опровергнуть подобные высказывания этих бизнесменов от литературы приведу небольшую цитату: "Есть все основания считать, что в XI-XV вв. в горах Дагестана было налажено производство бумаги и чернил. До нас дошло большое количество книг, написанных именно на бумаге местного производства (бумага делалась изо льна), а также различные рецепты изготовления бумаги и чернил" ("История Дагестана", 1967г., стр. 231).
Я сомневаюсь в том, что автор приведённых выше стихов не слышал о нашей тысячелетней давности истории производства бумаги и написанных на ней книгах? Не то что слышал, он хорошо знал обо всём этом, но лукавил ради собственной шкуры. Стараниями подобных "патриотов" наша нация была доведена почти до полного исчезновения. Естественно, здесь у любого человека возникнет вопрос - кто же этот потомок тех безмозглых предков? Отвечаю - автором их являешься опять-таки ты, сын того самого предка, который когда-то писал пасквиль на аджам и пел дифирамбы кириллице".
Гамзатовы, отец и сын, всю жизнь низкопоклонничали перед московитами и принижали свой народ, выставляя его невежественным, неграмотным, необразованным, забитым. Поэтому не приходится удивляться, что отношение к ним со стороны метрополии было как к дикарям, туземцам. И до сих пор проявляется это высокомерное пренебрежение со стороны русских шовинистов, не отличающихся умом, но считающих себя выше "инородцев" по праву принадлежности к "великой" России. Хотя всё её величие заключается лишь в размерах территории. Унижая других, сам не возвысишься и умнее не станешь.
Напомнил Адалло Гамзатову и его холуйство перед местными чиновниками, которым он посвящал свои поэмы и дифирамбы, соловьиные трели, полные низкопоклонства: "Поистине, степень нравственного падения нашей "интеллигенции" не знает границ. ...Раболепие, чинопочитание уже перешагнуло все мыслимые и немыслимые рамки". Посоветовал ещё раз прочитать книгу С. Липкина "Декада", в которой писатель недвусмысленно высказался в его адрес: "На Кавказе появились певцы-рабы, рабы рабов, каждой жилочкой рабы. Эти торговцы пафосом и изготовители напыщенных слов. Один из певцов-рабов назвал в своих стишках бесстрашного Шамиля "чеченским волком, "ингушской змеёй".
Адалло Алиев в апреле 1992 года обратился с открытым письмом ко всем писателям и общественности: "Я выхожу из Союза писателей СССР. ...Более сорока лет я занимаюсь литературной деятельностью. ...Но за всё это время я не встретил в Дагестане ни одного писателя, который не был бы согласен с существующим тоталитарным режимом, не восхвалял бы коммунистический деспотизм. Иначе и не могло быть".
"Ведь Союз писателей - организация, созданная коммунистами в 30-е годы, в период сплошной коллективизации и массового государственного террора против собственного народа, является, по сути, изуверской формой закрепощения творческой мысли, творческой личности. Эта организация стала органичной структурой репрессивной системы. Согласно установкам вождя, писатели превратились в настоящих "колёсиков и винтиков" партийного механизма. Союз писателей был и остаётся приютом для серой массы бездарей и могилой для многих и многих талантов".
"Подтверждением моей позиции является тот факт, что в Союзе писателей Дагестана, где сплошь лауреаты и орденоносцы, я являюсь едва ли не единственным писателем, который не имеет никаких премий, наград, званий. Но зато я достаточно много имею выговоров и различного рода преследований. Считаю, что это объективно и справедливо. Ибо я, в отличие от других писателей, не имел никаких заслуг перед КПСС. Чем я поистине и горжусь!"
Здесь уместно привести объяснение этого явления Юрием Нагибиным: "Наши бездарные, прозрачно-пустые писатели (Софронов, Алексеев, Марков, Иванов и др.) закутываются в чины и звания, как уэллсовский невидимка в тряпьё и бинты, чтобы стать видимым. Похоже, что они не верят в реальность своего существования и хотят убедить и самих себя, и окружающих в том, что они есть. Отсюда такое болезненное отношение баловня судьбы Михалкова к премиям. Медали должны облечь его тело, как кольчуга, тогда он будет всем виден, тогда он материален. В зеркале вечности наши писатели не отражаются, как вурдалаки в обычных зеркалах".
Адалло Алиев, возмутитель болотного спокойствия партийных чиновников и дельцов от литературы не мог спокойно наблюдать, как они обвиняют в экономической, политической и нравственной деградации общества реформаторов. "Это кощунство, свидетельствующее об аморальности и антинародной сущности тех, кто в течение семидесяти лет паразитировали за счёт народа и воспевали КПСС, а теперь продолжают выражать своё верноподданство столпам режима. И всё это предательство перед собственным народом совершается ради куска хлеба и мнимого престижа. О какой литературе, какой духовности может идти речь при такой нищете и рабстве духа?"
"Выход из Союза писателей - одна из форм протеста. Я сознательно совершаю этот шаг, чтобы привлечь внимание широкой общественности к продолжающемуся в Дагестане в завуалированной форме номенклатурно-уголовному произволу и беззаконию. И считаю, что едва ли не самая большая ответственность за происходящее лежит на Союзе писателей".
Алиев считал свой поступок личным и публичным покаянием за то, что находился более двадцати лет в его рядах. "Единственный В. Астафьев, с кем я часто общался во время учёбы в Литинституте и после, заявил, что он больше никогда не вступит в какие-либо союзы или партии. Он сдержал своё слово до конца и умер, завещав всему русскому народу покаяться. Вот его слова: "Нам нужно покаяние. Всем нам, всему русскому народу".
Гамзатов, в отличие от А. Алиева и В. Астафьева остался придворным лакеем коммунофашистского режима. На склоне лет он стенал по прошедшим временам: "Мне при Сталине пришлось жить - получил сталинскую премию, при Хрущёве - героя социалистического труда, при Брежневе - Ленинскую премию. Мне дорога гладкая была. Но, к примеру, мой друг К. Кулиев со всем народом испытал ссылку, Д. Кугултинов тоже. Тяжёлое было время. И государственных поэтов было много, а поэтов родины было мало и, они были не в почете. Все недостатки того времени я имел".
Недостатки? Мягко сказано. Это соучастие в преступлениях. За них он и получал награды - иудины серебряники. Кстати, высшую награду, орден Андрея Первозванного из рук уголовника получили не только Гамзатов, но и такие одиозные персонажи, как агент КГБ в рясе Гундяев, кокаиновая королева Матвиенко и даже оленевод Шойгу. То есть моральная стоимость этой награды просто ничтожна, так она дискредитирована. Коллег Гамзатова репрессировали, а он как сыр в масле катался, потому что всегда был в числе агрессивно-послушного большинства, в партийном стаде придворных холуёв. Поэтому он по определению не является поэтом. Великий персидский поэт Анвари ещё в 12 веке провозгласил, что придворные стихоплёты не имеют права считаться не только поэтами, но даже не достойны звания человека!
Вспомним "Дракон" Е. Шварца, диалог Ланцелота и Бургомистра. Бургомистр: "Меня так учили". Ланцелот: "Всех учили. Но зачем же ты оказался первым учеником, скотина этакая?" Да, Расул был первым из самых продажных пропагандистов, Геббельсом преступного режима, врагом демократии и своего народа. Поэтому на его юбилей фюрер не пожалел девяти миллиардов рублей. Военный преступник и сегодня верно служит рейху своим творчеством и образом жизни, который правящий режим выставляет, как пример, всему Дагестану и всей России.
Вот и Рамазан Абдулатипов пишет, что он не видел другого человека, который так сильно переживал бы по поводу развала СССР, как Расул. Ещё бы ему не переживать! Все партократы, все холуи-пропагандисты захлёбывались слезами - оторвали кровососов от кормушки! Но из 19 миллионов коммунистов ни один не вышел на защиту "ума, чести и совести нашей эпохи!" В отличие от этого нытика, Адалло "радовался, как ни один человек, развалу СССР". Миллионы людей в столицах и во всех городах выходили на митинги против КПСС - доказательства тому фотографии в интернете. Во всей нашей истории за 106 лет не было таких массовых протестов! А уж как ликовали 14 республик, вырвавшихся из ГУЛАГа!
Адалло говорил: "Расул и я по-разному, а иногда полярно противоположно, смотрели на одни и те же вещи. Вот, видимо, отсюда и возникли у нас с ним в разное время разные взаимоотношения". Когда оппонент Адалло привёл в качестве аргумента лестный отзыв Р. Рождественского о Расуле, он ответил: "Перед Рождественским я имел неоспоримое преимущество - мне было дано читать Гамзатова и на аварском, и на русском языках, а ему только в чьих-то переводах". Мы же, русскоязычные читатели не имеем даже возможности сравнить переводы с русскими подстрочниками, потому что их нет, он их сознательно уничтожал, заметал следы.
Кроме того, в писательской и научной среде все пишут всем хвалебные отзывы - ты мне, я тебе. Просто у них нет свободного времени для изучения сборника, книги, учебника, монографии. Лучше самого автора никто не знает содержания своего произведения. Так же, как везде сами работники пишут себе характеристики на основе собственной биографии, а дальше всё по шаблону: не был, не участвовал, морально устойчив, характер нордический. К тому же все эти приветствия, как правило, пишут к юбилеям, где принято зачитывать панегирики, а не критические анализы. Поэтому приводить в пример хвалебные слова своих коллег-собутыльников, а тем более принимать их всерьёз могут только очень наивные люди.
Разные взгляды у Гамзатова и Алиева были и на соотечественников за границей. Гамзатов: "Мы не считаем этих людей, когда говорим, что нас, дагестанцев, полтора миллиона. ... Это камни, не подошедшие в строительство нового, процветающего социалистического Дагестана, это мусор, не вписавшийся в новый режим". Очень высокомерное и категоричное утверждение пожизненного депутата всех уровней. Интересно, он когда-нибудь поднимал этот вопрос в Махачкале или в Москве: почему люди вынуждены были покидать отчий край? Смею предположить, что не было рабочих мест, брали взятки при поступлении в вузы. Наверняка, были и другие причины. Нормальные люди не бросают ни с того, ни с сего родину.
Сытый голодного не разумеет. Самому Расулу, его детям и внукам всегда был зелёный свет, все блага на блюдечке с голубой каёмочкой. И ладно бы за талант - никто не сказал бы слова против. Как, например, в адрес Муслима Магомаева или Дмитрия Хворостовского, имевших мировое признание. Адолло Алиеву тоже пришлось три года прожить за границей по не зависящим от него причинам. Но он вернулся в Дагестан, потому что писатель не может жить вне родины своего языка. Хотя возвратился он не с пустыми руками - восемь изданных книг! Можно сказать, что он находился в успешной, творческой командировке. Но есть такое понятие, как ностальгия.
"Пусть простит меня Расул Гамзатов, но любовь к аварскому языку воскресил в моей душе другой замечательный аварский поэт Адалло. ...Когда мне было 18 лет, с упоением я перечитывал стихи из этой книги и удивлялся, как же всё это проскочило через цензуру. Это была сплошная боль, трагедия души. Это была высокая поэзия. Но в славные времена "социалистического рая" нельзя было страдать, было приказано быть только бодрым и веселым, всегда жизнерадостным. ...Для меня Адалло - неповторимо блистательный, выдающийся поэт чистейшей пробы. Только он смог понять и выразить состояние моей истерзанной души, страдающей в тисках тоталитарной системы..." И. Абдулаев, учитель, из статьи "Поэт и время", "Новое дело", Љ32, 1996 год.
Столь искренняя оценка дорогого стоит, это не заказная статья, она сердцем написана. К сожалению, такие учителя в наше подлейшее время - большая редкость. Очень жаль, что я не знала раньше об этом талантливом писателе. Дутый авторитет Р. Гамзатова затмил всю дагестанскую литературу, всё перевернул с ног на голову. На мой взгляд, публицистика Адалло Алиева перекликается с классическим, хрестоматийным, но не увядающим, а всё более жгучим и злободневным стихотворением Н. Некрасова "Поэт и гражданин", актуальность которого во все времена не вызывала сомнений, а в современной России достигла апогея.
Все достижения первой и второй "оттепели" в области культуры похоронены нынешними сатанистами. Наблюдаю вакханалию в России и Дагестане, и в ушах звучат слова Роберта Рождественского: "мы всё-таки рабы. Рабы! Невытравимо наше рабство". Испытываю испанский стыд за горцев, когда вижу, как они давятся в толпе безумцев, чтобы пожать руку проходимцу, похожему на обнулятора. Надо быть клиническим идиотом, чтобы не задуматься: "Да что же он сидит в кабинете за десять метров от своих министров, а тут целуется и обнимается с экзальтированными тётками, жаждущими выразить ему любовь и благодарность за убитых в Украине сыновей?" Что с вами не так, потомки Хочбара, Шамиля и Гоцинского, почему вы стали трусливыми манкуртами?
Светлана Алексиевич недоумевает: "И когда мать, у которой государство забрало сына и вернуло его в цинковом гробу, исступлённо, молитвенно кричит: "Я люблю ту Родину! За неё погиб мой сын! А вас и вашу правду ненавижу!" - снова понимаешь: мы были не просто рабы, а романтики рабства. Только одна мать из тех ста, с которыми я встречалась, написала мне: "Это я убила своего сына! Я - рабыня, воспитала раба..."
Все интеллектуалы об этом задумываются и понимают, что нет ничего страшнее пропагандистской молотилки по имени Молох. Убив и изгнав интеллигенцию - цвет народа, миллионы тружеников деревни и города, коммунисты и пропагандисты обескровили страну и приговорили к смерти. Народ "духовно навеки почил", остались безумные совки, ватники, рабы. "Замечательное свойство советских людей - их ни в чем нельзя убедить. Сломав в душе самое важное, чтобы стать безоговорочными приверженцами государственной лжи, они компенсируют это предельной недоверчивостью к частным сведениям и соображениям. Быть может, это оборотная сторона рабского смирения" - Ю. Нагибин.
Мне приятно сознавать, что моё понимание и оценка творчества Расула Гамзатова и в целом союза советских писателей, полностью совпадает с оценками классика аварской литературы Адалло Алиева. Далеко не все россияне понимают, что адская пропагандистская машина фашистской диктатуры обладает колоссальными возможностями воздействия на мозги и психику обывателей, бесконечно далёких от истории, литературы и других гуманитарных дисциплин.
Павлов, великий физиолог давно объяснил, что у большинства русских врождённая особенность верить словам, а не собственным глазам, они не способны устанавливать причинно-следственные связи, ленятся думать и учиться. К сожалению, этот порок присущ и многим дагестанцам, в том числе интеллигенции. Такими их сделала советская власть. В заключение приведу очень точную характеристику союза советских писателей, сформулированную публицистом Богомилом:
"Союз писателей СССР - это банда высокооплачиваемых преступников и моральных вырожденцев, которых КПСС наняла для фальсификации истории и искажения сознания всего советского народа, начиная с детей младшего возраста. Именно члены ССП создали и впечатали в сознание народов СССР ложную матрицу рабского подчинения властям, самоотверженного труда во имя строительства социализма и коммунизма, дали зомбирующие установки на развал семьи, преступность, наркоманию, пьянство и разврат. КПСС фальсифицировала историю руками членов Союза писателей СССР. КПСС зомбировала и порабощала людей руками членов Союза писателей СССР. В тех ужасающих проблемах сегодняшнего дня, которые мы имеем, огромная вина лежит на Союзе писателей СССР".