Аннотация: Андрей Любимов написал о своей семье историю, основанную на глубоком изучении архивных материалов. Речь пойдет о Чебаркуле Челябинской области и его пригороде.
При использовании информации ссылки на сайт http://www.uralgenealogy.ru/ и на данную страницу на сайте "Журнала "Самиздат" обязательны.
ХРОНИКА ИСТОРИЧЕСКАЯ - ЧЕБАРКУЛЬСКОЙ (ТРАВНИКОВСКОЙ) СТАНИЦЫ ЗА ДВЕСТИ ЛЕТ
/С ЭПИЗОДАМИ ЖИЗНИ ДВУХ РАЗНЫХ СЕМЕЙСТВ В НЕЙ/
в "интерьере" истории Оренбургского Казачьего Войска.
*
ВРЕМЯ ПРОШЛОЕ ЕСТЬ ТО ЖЕ , ЧТО ВРЕМЯ НАСТОЯЩЕЕ .
/ из восточной философии /
Из трех составляющих времени - настоящее, само собою, является наиболее важным и реальным. Происходящее сегодня - волнует и занимает наше сознание. Каждый новый день - одна реальность уступает место другой. И новая реальность, по-прежнему, кажется нам наиболее важной. Однако, с возрастом, накопившееся прошлое начинает занимать чуть больше места и более частый взгляд назад может проявить интерес к нему. При благоприятном стечении обстоятельств оный становится глубже. В 20-м веке мы жили в стране с разорванной историей. Поэтому, когда появилась возможность, этот разрыв нужно было устранить. Хотя в семье и раньше знали немало о предках, но сейчас нить информации удалось протянуть до начала 18-го века. Значение этой информации, на первый взгляд, узкосемейное. Но история, это во многом, биографии людей. В любом случае - лучше знать, чем наоборот.
В данном очерке прослежено семь поколений двух разных семейств. Повествование не претендует на полноту информации - очень много её исчезло или утеряно невосполнимо и навсегда, итогом оставляя пустоту, словно никогда не было тех людей и событий. /Событий, являвшихся для них тогда тоже наиболее важными./ Чем дальше в прошлое, тем её (информации) меньше. И сравнительно недалекий, в историческом плане, 17 век - это уже почти сплошное белое пятно, большой ноль. А ведь это время не менее интересно - видимо именно тогда кто-то из предков "переместился в пространстве" из центра страны на Урал, на новые, неведомые земли. И вряд ли это произошло из-за простого любопытства. Но из-за неразвитости общественных и гос.институтов в то время, искания в области генеалогии приходится прервать на этом периоде нашей истории, к сожалению (и не только в личностном плане). Вообщем, кому интересно, вперёд в прошлое...
...В октябре 1682 г. Верхотурский воевода Ларион Абрамович Лопухин получил от приказчика "отписку" о бегстве двенадцати семей оброчных крестьян "неведомо куды" (1). Среди перечисленных был упомянут Любим Фомин со своей семьей, с тремя сыновьями. Как и что сложилось дальше у этой семьи - неизвестно, но если более или менее нормально, то дети, став взрослыми, записывались в бумагах по отцу - "имярек"- сын Любимов. Чуть позже людей стали записывать не двумя, а тремя словами. В итоге фамилия сложилась, как и большинство других - от имени, в данном случае от имени одного из предков. Имя - Любим - встречалось в то время еще не редко, даже после запрета нарекать детей неканоническими именами.
...В начале 18-го века много вновь пришедших людей селились на среднем Урале и Зауралье, подальше от назойливого вмешательства в свою жизнь и пресса власти. Когда Демидов получил окрестных крестьян в пользование, многие из них, сначала подчинившись, потом пустились в бега. И не от него одного. С первого строительства Екатеринбурга, например, сбежали почти все. И т.д. Оскорбляло отношение к себе. Попытки закабаления и труд себе в убыток вызывали чувство несправедливости. Тяжелой же работы никто тогда не боялся. Зауральские земли вдоль рек Исеть, Теча, Миасс, осваивались, не в последнюю очередь, благодаря таким вот "неорганизованным" поселенцам. Многие беглые, обосновавшись где подальше, всё же не очень долго оставались без внимания. Через какое-то время представители власти все же объявлялись и люди вновь становились приписными, т.е. опять платили налог. В пограничных острогах могли некоторых приписать в казаки и вместо налога вменяли тогда многие обязанности. Жилось на этих малозаселенных землях тогда весьма свободно. Но и более опасно. Небольшие поселения, расположенные вокруг острогов, находящихся здесь уже несколько десятков лет, во время больших набегов кочевников /однако не частых/ были обречены, если их жители не успевали укрыться за стены своих "метрополий". В Петровское время и позже участились и башкирские бунты. Несколько семей Любимовых проживали в те годы в Шадринском дистрикте /районе/. Можно упомянуть и деревню Любимово, недалеко от Шадринска, сожженную, в очередной раз, в 1736 г. Возможно, что оттуда родом был Савва, родившийся в 1725 г. Однако, его взрослая жизнь пройдет уже в другом месте - в Чебаркуле. История появления предков семьи на южном Урале тесно связана с проектом новой Оренбургской губернии и строительством первых поселений-крепостей в этой местности.
...Зима, декабрь 1735 г. Огромный обоз из 642 подвод, под охраной солдат, идет по бесконечной дороге уже много дней подряд. В пути почти не останавливаются, если только кормить и давать отдых лошадям. Все хотят побыстрее добраться до реки Яик, там есть русское укрепление и пристань. На санях везут хлеб для строящегося Оренбурга. Оттуда намечается освоение огромной территории, имя которой - степь. По бесконечной степи кочуют киргиз-кайсаки /казахи/, приходят джунгары /калмыки/, ногайцы и каракалпаки. Обычное состояние этих племен - ни мира, ни войны, междуусобицы или истребление более слабых племен или народов. В такой ситуации в 20 - 30-е г.г. оказались племена Младшего Жуза казахов, истребляемые джунгарами. Защиты от истребления они попросили у русской царицы. Не сразу, но "процесс пошел". Так, на краю большой степи началось строительство крепости Оренбург. Снабжать же провиантом намечалось из Зауралья, где хлеба было с излишком.
Но, уже второй обоз не смог дойти до Верхнеяицкой пристани, т.к. часть башкир почти год находились в состоянии войны с русскими. От очередного бунта страдало местное население с обеих сторон. Этот /второй за год/ обоз был окружен воинами Юсупа Арыкова, немного не дойдя до цели... Эта неудача обрекла на голодную смерть сотни людей в новых укреплениях. В январе 1736 г. Верхнеяицкая крепость была сожжена, все люди перебиты.
Начальник Оренбургской экспедиции И. Кирилов и его сподвижники вполне быстро оценили ситуацию и среагировали на нее. Понятно было - чтобы наладить снабжение, надо построить укрепления на расстоянии дневного перехода друг от друга, где обозы могли бы безопасно делать остановки или располагаться на отдых. Укрепления эти дадут также возможность наблюдения за территорией, быстрой связи и оповещения, в конечном счете - обеспечат успех всего предприятия. Место для первой крепости было намечено давно - это район озера Чебаркуль, находящегося на половине пути между Верхнеяицкой пристанью и Теченской слободой. Сюда в марте 1736 г. прибыли сотни людей под общим руководством полковника Ивана Саввича Арсеньева, 14 апреля началось большое строительство. Вскоре на полуострове, вдающимся в озеро, вырос острог, а строительство продолжилось дальше. Мятежные башкиры не могли помешать этому, две роты солдат Тобольского и Енисейского полков /более двухсот человек/ отлично справлялись с охраной и участвовали в работах. Редкие, неблизкие нападения вызывали больше шума, чем вреда. К тому же, при походе к месту строительства, войска уничтожили несколько мятежных деревень вдоль Миасса. Старшины же мирных юртов сами присутствовали при строительстве крепости - со слов А.И.Тевкелева "своею волею"(2). И всё же, все чувствовали опасность такого подвешенного состояния. Судя по быстроте строительства, люди работали, как для себя, были заинтересованы в оном. Без дела никто не сидел, о чем упоминал в донесении "начальник" стройки - майор Яков Павлуцкий. Солдаты, новоприбывшие крестьяне, приезжавшие обозники, отряд местных башкир, их старшины: Кутукай, Уразай, Таймас, Кусямыш - все эти люди побывали здесь, участвовали в строительстве нового поселения и были первыми жителями оного. Местность вокруг была тогда для русских малоизвестной (и малозаселенной) и среди прочих дел началось обследование ближних земель, их картографирование. Карту 1736 г. "сочинил" прапорщик Михаил Пестриков, с охраной объезжавший окрестности. С весны до осени не затихала бурная деятельность, менялось начальство, сменилась часть людей. То, что намечалось, было сделано: "...с Божьей помощью успели..."- сообщал А. Тевкелев в Екатеринбург В.Н. Татищеву. (Переписка меж начальством в тот период была весьма бурной.) В сентябре, шедший к реке Яик огромный обоз, 1882 подводы, разместился на отдых в Чебаркуле. Цель была достигнута, теперь нужно было обживаться...
Конечно, не все было так гладко, как сейчас звучит на бумаге. Например, еще 2 августа, встретившись с Татищевым, Уразай /Абызанов/ заявил ему, что "...крепость построена на моей земле. Мои хоромы разломаны и в крепость перенесены, все мои сенокосы взяты и ныне пристанища не имею". Многие башкирские старшины Сибирской дороги выступили против новых крепостей, "понеже оные построены на их землях". Часть их присоединилась к бунту-сопротивлению. Другие же, как, например, Таймас /Шаимов/, остались на стороне русских. Это привело в войне меж самих башкир. В сентябре не отказавшихся от борьбы старшин Сибирской дороги объединил Тюлькучура Алдагулов. Во главе тысячного отряда он пошел к Чебаркулю /но нападение, по-видимому, не состоялось/...
За сезон была сделана огромная работа: острог - и строилась новая крепость вокруг него, казармы, склады, небольшая церковь Сретения, дома первопоселенцев, множество хоз.построек, оборонительная фортификация. Впереди была первая зимовка, скучать было некогда. Разорённые войной башкиры тоже думали о предстоящей зиме. Активные и жестокие действия войск привели к тому, что многие из них решили подчиниться, прекратить бунт. С повинной многие пришли к А.Тевкелеву, как к бывшему своему единоверцу, которого боялись за его жестокость. За 4 тысячи человек своих соплеменников пришел просить Юсуп Арыков. Они вернули пушки и ружья, захваченные в Верхнеяицком укреплении. Тевкелев оставил двух предводителей - Юсупа и Сабана - под арестом в Чебаркульской крепости. Остальных отпустил. Юсуп и Сабан, от своего имени, рассылали письма по всей зауральской Башкирии, чем привели в успокоение многих своих соплеменников. /Юсуп был старшиной Кара-Табынской волости, владел большими угодьями, был авторитетным человеком среди башкир./ Дальнейшая судьба заложников различна (3). В то время все подчинялись и уважали только силу, жестокость же, при конфликтах, была обоюдной. С приходом тепла многие обедневшие башкирские воины объединялись и вновь шли воевать себе добычу. /До восстания - местное башкирское население было очень зажиточным./ Но вблизи крупных крепостей было вполне спокойно. В 1737 г., майоры Шкадер, Дурасов, поручик Матвеев, стали массово записывать крестьян зауральских деревень в казачье сословие. Набирали, в основном, в ближних дистриктах - Шадринском и Окуневском (в осн. - сев./запад Курганской обл. сейчас). По слухам, по рассказам обозников и других людей, побывавших в новых поселениях, люди как-то делали свой выбор и записывались - кто куда желал: в Миасскую, Челябинскую, Эткульскую (так говорили) или Чебаркульскую крепости. /Постепенный процесс переселения растянется на много лет./ Новоявленные казаки занимались обычными, как и прежде, делами. В крепостях люди получали со складов казенные семена, начинали сев. Некоторые переселенцы разбирали на старом месте свои дома по бревнам и перевозили на новое место жительства. /Это освобождало от тяжелой работы по рубке и обработки леса на новом месте, не нужно было сушить лес, заново делать плотницкую работу./ Другие продавали имущество на прежнем месте жительства и переселялись "налегке" (4). Вообщем, кто как...
От других поселений Чебаркуль выгодно отличался настоящим природным изобилием. Это значительно облегчало жизнь людей здесь. В 37 г. продолжалось большое строительство: изба провинциальной канцелярии для "начальства", две избы /гостиницы/ для приходящих башкир, спиртная лавка, новые жилые дома и многое другое. Прибыло подкрепление солдат. Дел много, людей не хватало и воевода образованной в этом году Исетской провинции - Иван Н. Татищев -(брат знаменитого) добивался, чтобы переселяли еще монастырских Долматовских крестьян. К юго-западу от Чебаркуля крепости строить не стали (как планировали ранее). По просьбе местных башкир, новую дорогу стали прокладывать южнее. К тому же, ранее сделанные карты местности имели заметные погрешности. Их частично устранили (точная карта близлежащих земель появится лишь в 1742 г.) - Чебаркуль оказался севернее, чем считалось ранее. Проложив новую дорогу, наметили и новые укрепления - будущую Уйскую линию. Однако, зимний путь на Яик остался прежним - через Чебаркуль.
1738 г. был, как и предыдущие два года, трудным и неспокойным. С приходом тепла увеличивалась нагрузка на людей - бесконечные работы и служба. Правда, земли набрали - кто сколько хотел, без ограничений. Но, из-за многих служб, взрослые мужчины часто отсутствуют, и часть работ делается женщинами и детьми. На полевых работах людей приходится охранять тем же казакам или солдатам. По другому пока нельзя. Из донесения: "..10 апреля напали воры на посланных из Чебаркульской крепости для заготовки леса солдат. Солдаты, защищаясь, у воров убили трех человек, а воры отшибли 4-х лошадей...". Подобные донесения были из Челябинской и других крепостей /есть упоминание о нападении на эти крепости/. Летом 38 г., после нескольких крупных боев, наступило затишье, осенью предводители бунта приходили с повинной. В подавлении, на этот раз, участвовали и казахи "Малой Орды", их хан - Абулхаир - воспользовавшись ситуацией, попытался стать, фактически, ханом башкир, чем создал новую проблему для русских властей. После того, как В.Татищев дипломатично "выставил" его в степь, его батыры напали на Оренбург. Абулхаиру тогда запретили кочевать возле границы. Запрет этот был номинальным, однако, в районе новых крепостей больше года длилось относительное спокойствие.
В 1739 г., в Чебаркуле, переселенческий процесс по-прежнему продолжался. Почти все новоявленные казаки всё еще платят налоги - подушные деньги /брали только с мужчин/. Или же - урожай с одной десятины земли, возложенный на десять человек, что было немного. В конце года и в начале следующего - в провинции провели перепись населения. На то время в Чебаркуле, за пределами укрепления, имелся 51 дом, где проживали 257 человек /284 по др. данным/. Таким образом, понятие "крепость" стало для Чебаркуля частично условным. В укреплении жили лишь офицеры и солдаты. Новопоселенцы, приходя, строилось за пределами крепости. Хотя, в первые годы, все жилье обносилось сплошным забором, а снаружи вкапывались ряды кольев. Есть смысл перечислить некоторые фамилии, известные по той переписи. Впоследствии, в Чебаркуле останутся не все, кто жил там первые годы. Некоторых переселят в другие, вновь построенные дальше к югу укрепления, от кого-то не останется продолжения или фамилии. Поэтому перечислены те, что сохранились там последующие 200 лет и лишь самые многочисленные: это: (5) Кошигины - 3 семьи /две из них - близкородственные/, Ильиных - 3 семьи, Рышковы, Мотовиловы - по 2 семьи. Семьи обычно по 5 - 6 человек. /Почти все переселенцы - семейные/ Шихов, Пустозеров, Золотухин, Красноперов, Сутормин, Попов, Пастухов, Портнягин, Пудовкин /фамилия трансформируется в - Пудовиков. Это нередко бывало, т.к. грамотных людей почти не было - напишет дьяк или писарь по-другому, так и будет писаться потом. К тому же, алфавит был немного другим, и разная манера скорописи представляла повод для разночтения/. Селенин (станет - Зеленин), Гордин (станет - Гординов). Югов, Батутин, Витязев, Кузнецов, Максимов и др.. Кроме того, в 39 г. еще многие новые люди записались на поселение в Чебаркуль в Шадринском дистрикте /районе/, но оставались на прежнем месте жительства до весны 1740 г.. C наступлением длинных, теплых дней переселение продолжилось. Вскоре много новых фамилий появилось в Чебаркуле: Малков, Запивалов, Токарев, Прахов, Лучевников, Рощектаев, Медведев, Колпаков, Воробьев, Пановых (ых-отпадет), Кононовых (ых-отпадет), Свяженин (ов-добавится), Упругин, Суханов, Шахматов, Салмин, Мурашев, Шустиков, Пичугов, Чернышев, Бурундуков, Новошинцов, Репников, Башарин и т.д. /Последние две фамилии издалека - Казани и Архангельской губ.. Однако, выходцев из дальних мест было очень немного/. Некоторые фамилии добавились повторно, например - Кузнецов, Сутормин. Видимо, однофамильцы, т.к. из разных мест. /Вообще-то, даже генеалогия не в состоянии проследить за всеми перепетиями людских пересечений. Ведь у каждого человека есть двое родителей, во втором поколении - предков уже четверо и далее идет такая же прогрессия - в пятом поколении - 32, в седьмом - 128 человек и т.д. И это только прямые предки-прародители, те, что есть у каждого человека. Так что - "Чем дальше в лес..."/.
**
...И, однако, за быстрою сменою лет, стёрся след, Словно год стал нулём, ...Стёрся след, были нет. От неё не осталось примет. /Б. Пастернак/
В начале 1740 г. в столицу отправлены первые переписные листы чебаркульского населения. Излишне повторяться про большое строительство, которое продолжалось. C начала года все казаки и солдаты несут усиленную службу из-за новой вспышки войны в регионе. Так продолжалось до поздней осени. Отряды Павлуцкого и Путятина, выйдя из крепостей в мае, за пару месяцев "намотали" до тысячи верст по южному Уралу, не раз вступая в бои с восставшими, в т.ч. в р-не оз.Чебаркуль - 25 мая. Потом стало тихо... /Уже в 41 г. отряды служащих башкир впервые были посланы с казаками на охрану границы - и с каждым годом их число будет увеличиваться./ В 1741 г. в ведомости "сходцев" числилось по Чебаркульской крепости - из гос. крестьян 141, из монастырских крестьян 1, из купечества 3. Власти оценили выгоды содержания "нерегулярного войска". С этого времени солдат в крепостях становится меньше, а казаков - больше. Последовал ряд Указов /Высочайший и Оренбургской канцелярии/ и многих солдат, лишних рекрутов, арестованных беглых и разных случайных людей, осевших в крепостях - зачислили в казаки. Так, на рубеже 41 - 42 г.г., только в Чебаркуле, было "сплавлено" из рекрутов в казаки 102 человека. Возможно, среди них был и первый "чебаркульский" Любимов.
К 1742 г. поселение весьма разрослось: 125 домов-дворов вне укрепления /плюс десятка три домов отдельным поселком/ и еще новые строятся, есть почтовая станция, новые казармы, несколько кузниц, мельница, базарная площадь, над поселком начинает подниматься капитальное здание новой церкви, недалеко есть погост. По трактам проходит сообщение с Челябой, Екатеринбургом и на Оренбург. Для освящения строящейся церкви, в июне 42 г., приезжал из Тобольска архимандрит Сильвестр (6) - будущий митрополит, ярый борец с "раскольниками". Затем он отправился в строящуюся Уйскую крепость. В конце июня, после многолетней сибирской экспедиции, останавливался в Чебаркуле академик - Иоган Г. Гмелин /на юг Урала он "завернул" с целью изучения нового края/. Поручик Блинов представил ему статистический отчет (7): cемей - 336, детей - 208, почти в каждом доме есть лошадь, корова, другой живности пока немного. Земельные наделы у многих находились далеко, 10 - 15 верст от жилья. В тот год было посеяно /казаками/ более 90 центнеров ржи, 26 ц. овса. В хороший год урожаи снимали в 10 раз больше посеянного - "самдесять". Солдаты обеспечивались хлебом от казны, который, в виде налога, привозили сами исетские крестьяне. Казаков за тяжесть новой службы от налогов освободили, но и жалования не дали. Люди остались на самообеспечении, однако, порой, не имея достаточно времени на свое хозяйство. Летом 42 г., в Чебаркуле заметно явное перенаселение - ведь c новой сотней людей количество казаков увеличилось до 438. Но - ненадолго. К тому же - и приток новых переселенцев всё еще продолжался. Так, например, в 1742-43 г. в Чебаркуль переселилась еще одна семья Кошигиных - из дер. Кайгородова (что тоже под Шадринском). Вскоре многих людей отправили на новые места, ведь строительство на реке Уй требовало новых пополнений. В разное время, вероятно, было отправлено на южный рубеж несколько партий людей. Вряд ли были охотники идти туда добровольно, но об этом людей перешедших с вольных хлебов на службу, теперь не спрашивали. Так, среди основателей Уйской, Степной, Кичигинской /позже Санарской/ крепостей были и те, кто жил какое-то время в Чебаркуле...
В начале 1743 г. Чебаркульскую и другие крепости посетил новый начальник Оренбургской экспедиции - Иван Ив. Неплюев /свита - генерал фон Штокман и др./. Тогда же были намечены места, где вскоре началось строительство Троицкой, Магнитной и других новых крепостей. Также последовали некоторые административные изменения. Позже Неплюев ещё не раз будет останавливаться в Чебаркульской крепости, находясь в разъездах по краю. (Главным делом тогда ещё было военное усиление сибирской и уральской линий - "для обуздания кочующих орд и удержания их в подданической должности".) Большое начальство, и раньше бывшее здесь наездами, окончательно съехало из Чебаркуля в Челябу - там теперь стал центр Исетской провинции, т.е. - разместились войсковая изба, канцелярия, подушный сбор, а с 50-го года будет создано Духовное правление. Хотя и до этого еще - чебаркульский священник подчинялся челябинскому. В Чебаркуле же за начальство остались несколько человек сотников, есаул и атаман. У солдат гарнизона были свои офицеры, которые могли распоряжаться и казаками. Мужское население само выбирало для себя некоторых начальников, например - старосту /целовальник/. Он ведал всеми гражданскими делами в поселке: смотрел за порядком, судил мелкие проступки, решал споры и общественные дела. Информацию о событиях в стране жители нередко получали от священника на службах, ему же должны были отчитываться о своих действиях и помыслах, что, по разным причинам, делали не все. Вообще же, условия жизни и нравы того времени были тяжелыми и грубыми. За провинности наказывали кнутом, за серьезные преступления вырывали ноздри или отрубали правую руку, клеймили и ссылали на каторгу. За более тяжкие, например бунт, отрезали уши и носы, отрубали головы, вешали, сажали на кол. Большим зверством тогда это не считали, смерть вообще была заурядным явлением. Много людей умирало от болезней и эпидемий, особенно зимой. Цинга, оспа, чахотка... Но те кто выживали, часто жили потом до глубокой старости...
Строгость гос.законов не означала безусловного их выполнения всеми. При тяжелых условиях у многих людей и выбора не оставалось. Количество беглых - с уральских заводов, c центра страны - было значительным. В 1744 г. опять последовал Указ - зачислить беглых, ccыльных и прочих пришедших в крепости - в казаки же. В этом же году образована Оренбургская губерния, частью которой стала и Исетская провинция.
Из Чебаркуля многих казаков стали отправлять теперь на уйскую "линию", где они находились порой по-несколько месяцев, сменяя друг друга. Дел там для них всегда хватало. Мирные кочевники, при удобном случае, не упускали возможности напасть и пограбить, забирали людей и скот. Русские пленники ценились у них выше других. Реально воздействовать на степняков возможности не было. Слишком малочисленны были гарнизоны новых крепостей, чаще всего они лишь вели наблюдение за близлежащей территорией. Губернатор И.И.Неплюев максимум энергии прилагал к делу развития и укрепления новой губернии, стал заботиться не только о военной составляющей, но и развитии торговли, в т.ч. - с кочевниками. Крепости исетской линии стали теперь внутренними поселениями, многие люди прочно обжились в них, прирастая душой к своим домам, хозяйству и земле.
В 1745 г. над Чебаркулем возвысилась новая Преображенская церковь. Сделали в ней два престола - Преображения и Сретения. Новое название прижилось не сразу, многие продолжали именовать ее по-прежнему - Сретения /Встречи/. Службы в ней и зимой стало возможным проводить без проблем. С этого времени, на протяжении более полутора веков, жители ежедневно (всегда почти) слышали звон колокола, что вызывало у них определенные эмоции. А вокруг Чебаркуля стали строиться небольшие заимки: Караси - по северному тракту, Малково - по южному, Пустозерово. /В 44 г. Исетская канцелярия, среди других, издала Указ "О казачьих заимках для содержания скота и о помощи проезжим"./ У местных башкир-каратабынцев /точнее, их знати/ казаки взяли в аренду большие участки леса и несколько озер. Зимой, например, рыбный промысел очень помогал людям. "Никакая другая крепость не богата так рыбой, как эта..."- это еще И.Г.Гмелин отмечал. Чебаркуль был, пожалуй, самым благодатным местом из многих поселений в крае. И жилось здесь сытнее и лучше. Строились новые дома, мельницы. У некоторых "старожилов" появились излишки хлеба. Также хорошим местным товаром являлись деготь, смола, мёд, рыба, ткань из льна и конопли, которую бывшие крестьяне тоже выращивали. Жизнь была размеренна и неспешна, но чтобы жить более или менее сносно, нужно было всегда работать - часто на износ. В таких условиях большим семьям выжить было легче, создать крепкое хозяйство - тоже. К первому юбилею /10 лет/ жизни, на новом месте и в новых условиях, очень многие люди - все еще порой ощущавшие себя новопоселенцами - добились стабильного материального благополучия, наравне с ним увеличивая и свои семьи. /Вообщем - Доблестные трудящиеся Чебаркуля самоотверженным трудом и выдающимися свершениями радостно приветствовали мудрую политику Елизаветы Петровны, и благодарили местное руководство за проявленную заботу. /Шутка//.
Самое многочисленное семейство тогда - Кошигины. Раньше они жили в деревнях недалеко от Шадринска (8). Во время переезда в Чебаркуль, в трех семьях было более двадцати человек. В четвертой семье, прибывшей позже - еще несколько человек. За десять лет - семьи заметно увеличились. Даже после отъезда некоторых Кошигиных, это семейство продолжало оставаться одним из самых больших. Видимо, самая крупная их семья - Петровичи - разделилась, кто-то выделился отдельным хозяйством. В этой семье выросли и женились младшие сыновья - Сидор и Максим - "пошли" дети у них. Например, в 1741 г. родился Стефан Максимович. Семья Григорьевичей также увеличивалась /и со временем разделилась тоже/, дети рождались часто. Известно, что в 40-е годы родились Аммос, Агриппина, Влас, Михей, Терентий, Федор. Но кто в каких семьях - вопрос, отчества их неизвестны. К тому же, известны далеко не все, жившие в том веке. Вообще, информации /личной/ за 18 век - "кот наплакал". /К сожалению/
Про маленькое семейство Любимовых известно лишь, что в 1747 г. родился Кондратий (9). Можно лишь повторить, что детей первого поколения поселенцев было больше, даже учитывая то, что большинство новорожденных умирали. Первое поколение коренных чебаркульцев росло и множилось, с раннего детства втягиваясь и помогая в работах по хозяйству, перенимая опыт родителей и рано взрослея...
С каждым годом на линейную службу отправляли все больше людей. К воинским навыкам люди привыкали не сразу. Исетский атаман, сотник Иван Севастьянов, выполняя наказ Неплюева, предписал атаманам крепостей - позаботится о молодежи, организовать обучение до того как состоится их выход на кордонную службу. Местное начальство само решало, кого послать, определяло очередь. Т.к. исетские казаки жалования не получали, на линию можно было посылать не более четверти из служащего состава людей. Но это не всегда соблюдалось и когда начальство требовало послать больше, отказать было трудно. В любом случае, людям, отправлявшимся в степь, оставалось лишь завидовать служившим "дома", семейные переживали за оставленных дом-жену-хозяйство. Службой дома считались также любые не очень дальние наряды-командировки, типа валки и сплава леса от Аргазей до Челябы или охраны строящегося в 1747-48 г. Каслинского завода и т.п. - куда посменно отправляли по 1-2 десятка чебаркульцев. Да и на начавшееся строительство капитального, каменного Христо-Рождественского Собора в Челябинске - мастеров-умельцев собирали по всем крепостям. Весной 1748 г. более сотни чебаркульцев отправились на уйскую линию. Всего туда было направлено исетским воеводой Петром Бахметьевым - 444 человека (10). Вместе с казаками на линии /уже привычно/ находились отряды башкир. Осенью людей сменяла другая партия их земляков. Наряд на зиму был меньше по количеству людей, но тяжелым и мучительным по бытовым условиям и службе. Неизвестно, при каких обстоятельствах первые Кошигины обосновались в Уйской, позже в Кичигинской и Степной крепостях. Возможно, при строительстве еще, возможно - позже, можно только предполагать. В пограничных поселениях священники часто бывали неграмотные, и никаких записей тогда не велось. Пройдет еще много лет, прежде чем Консистория и Духовное правление сможет улучшить качество священнослужителей. Пока же, не только грамотных, но и вообще - священников - не хватало. Добровольно селиться в необжитых и опасных еще местах мало кто хотел... Из отчетов священников в эти годы видно, что многие люди в Исетских крепостях уклонялись от посещения местных церквей, не приходили на исповеди и не позволяли своим детям. Так, в отчёте из Преображенской церкви в Духовное Правление сказано, что весной-летом 1748 года, в т.ч. в Петропавловский и Успенский посты, 195 местных жителей (взрослых и детей от 7 лет) не были на исповеди и Св. причастии (среди них: Широковские, Пановы, Ильиных, Воробьевы, Сутормины, Клычковы, Приданниковы, Репниковы, Золотухины, Банниковы, Салмины, Кадышевы, Бегуновы, Кашкины, Булановы и мн. другие.). По другим крепостям цифры были не меньше. Главным образом это было связано с понятием безусловного почитания собственных предков, их наставлений и обычаев (то - пресловутое старообрядчество, о коем споре меж людьми в то время мы теперь лишь сильно удивляемся).
В 1750 г. из обжитого и спокойного Чебаркуля стали обустраивать тракт до Верхнеяицкой крепости, который использовался раньше только зимой. Видимо, разные специалисты бывали здесь. Кто-то нашел необычную глину, которой заинтересовались в Петербурге и позже стали отправлять туда для производства фарфора. /Сопровождая обозы, некоторые чебаркульцы совершали долгие-долгие "путешествия" по стране и бывали в столице. Можно представить потом их рассказы - о бескрайности России./ В поселке содержалась большая почтовая станция - "штат" лошадей, телег, cаней, склад овса, хозяйство. Рядом с Чебаркулем найдены залежи меди. Из родившихся в том году известен Козьма Ив. Кошигин.
В 1752 г. Чебаркуль посетил Петр Ив. Рычков - замечательный человек и в будущем - известный историк края. В своих записях он отметил только лишь одну церковь - Сретения /неофициальное, старое название/. Видимо, часовни в укреплении уже не было (разобрали?). Казаков, по спискам, было - 291, дворов "в крепости" - 300.../Здесь не всё ясно со статистикой - казаков меньше, чем дворов. Должно быть наоборот. Возможно, посчитаны лишь те, кто был тогда дома, "в наличии"./ В том же году появился на "cвет Божий" - Иван Сидорович Кошигин, который проживет 100 лет /и не он один/.
В следующем году жители края с удивлением, наверное, слушали оглашение Указа Елизаветы Петровны об отмене смертной казни. По обряду священникам полагалось петь потом "Многие Лета"- в честь Высочайших Особ. В Указе также говорилось - не отрубать правой руки осужденным на вечные работы. Императрица пыталась смягчить нравы, а на Урале уже пару лет происходили даже самосожжения людей, иногда - массовые. Тобольский митрополит Сильвестр рьяно исполнял Указ Сената /1750 г./ - о всеобщей проверке "раскольников". А едва ли не половина уральского населения - являлись скрытыми или явными староверами. В Чебаркуле - явных было сравнительно немного, в отличии от соседних крепостей. Для многих религия - Вера - оправдывали страдания земной жизни, давали объяснения почти всем вопросам, возникавшим в ней и, как следствие, являлись жизненным стержнем в ней. Для многих, поменять обряды предков /поменять Веру/ было неприемлемо. А ведь заставляли... В результате лишь пустели многие села и земли, и без того малозаселенные. Лучшие, дальновидные люди из Оренбургского и Исетского руководства понимали вред репрессий, порой пытались саботировать и не исполнять распоряжения Духовных или центральных властей. Люди тогда, действительно, были главным богатством края. Не только в переносном, но и прямом смысле. Нападения кочевников были обычны, происходили совсем рядом - "в местных окрестностях". В 1754 г. П.И.Рычков подсчитал: за 10 лет из казахского плена, разным образом, освобождены 1394 человека /а сколько исчезло в плену навсегда - "Бог весть"/, в основном - башкиры, русские и калмыки. А в следующем году сами казахи нашли защиту за крепостями Уйской и других оборонительных линий, cпасаясь от калмыков /джунгар/. Говоря о том, зачем нужны такие номинальные подданные, которые не платят налогов, не несут рекрутской и др. повинностей и часто вредят мирным поселкам, П.И.Рычков отмечал, что психология кочевников изменится постепенно, в условиях мирной жизни и развития, чего не произойдет в результате войны. А пока - пусть без пользы - лишь бы меньше вреда от них. Для развития губернии нужна спокойная, мирная жизнь /для нормального развития по меркам своего времени/...
...В 1754 г. часть земель чебаркульских казаков передали крестьянам-переселенцам, после того в небольшой деревне Кундравы /18 верст от Чебаркуля/ началось теперь широкое строительство. За сезон появилось много новых домов, возводилась церковь. По прежнему, для безопасности было положено все жилье огораживать сплошным забором и "фортификацией". Вскоре на картах появилось новое заметное обозначение. Вероятно, чебаркульцы участвовали, разным образом, в этом процессе, шедшем весьма изрядно еще несколько лет... ...В 1755 г. спокойствие вновь было нарушено бунтом части башкир. Но, события 15-ти летней давности не повторились, бунт, без особой жестокости, был остановлен. Много башкир, боясь наказания, ушли в степь, где их пленили казахи Малой Орды /терминология того времени/. Русская администрация прилагала усилия для вызволения их из рабства /хотя здесь не обошлось без лукавства/. Эти события происходили, в основном, на Орской дистанции, но напряженность была повсеместной, что отразилось на "линейных" нарядах казаков. По всей Оренбургской линии еженедельно, как минимум, проходила почта /под охраной казаков/. Из-за большой отдаленности Челябы от Оренбурга, в Исетскую провинцию назначен свой войсковой атаман /Указ 54 г./ - П.М.Ивлев. Стали, по-немногу, выделятся деньги для жалования и содержания. Но, рядовые казаки его пока не получали. Обязанностей же на них возложили без всякой меры (нехватка людей сказывалась). Их могли привлечь к делам в крепости наравне с солдатами, они несли караул, сопровождали обозы, почту, людей, в неспокойные годы находились на полевых работах в окрестных поселках охраною, подолгу находились "на линии", участвовали в строительстве. /Однако, не только чисто служебные мысли занимали высокое начальство - в 1758 г., например, казакам запретили носить бороды - чтобы внешне были более похожи на людей армейской службы./ Столь многие обязанности не способствовали быстрому росту собственного благополучия. "Двужильными" все быть не могли, и когда на чрезмерное дерганье накладывался неурожайный год, кому-то бывало очень тяжко... В 1759 г., например, Урал постигла всеобщая засуха и неурожай. В Исетской провинции "едва сам посев назад возвращен" (11). Голода не было, но в такие годы цена хлеба значительно возрастала. Выручали прежние запасы (даже в такой год Исетская провинция осталась поставщиком хлеба) и большое природное изобилие. Например, в то время в обязанность казакам, помимо прочего, вменяли ещё и поставку битой птицы в Оренбург.
...За время службы, однако, у многих людей нередко складывались особые отношения, братские по духу. Этому способствовали перенесенные совместно опасности и переживания - личная взаимопомощь становилась неотъемлемой чертой характера людей. При, казалось бы, полном служебном подчинении, казаки, выполняя разные обязанности, часто бывали предоставлены самим себе, очень подолгу находясь в полностью "автономном" состоянии - так возникала самоорганизованность людей и высокая степень внутренней свободы. В поселках, само собой, постепенно появились схожие традиции. Тем, кому в силу обстоятельств, становилось очень тяжело, оказывалась посильная помощь от казачьих старшин и общества, что помогало нуждающимся людям переносить трудное время, не падать духом, "не опускать руки". Церковь тоже оказывала на многих немалое влияние (священниками в Чебаркуле тогда были два Ивана: Колмогорцев и Петухов). Чебаркульцы после долгих зим засеивали все новые наделы, селились все дальше от крепости, возникали небольшие, пока в несколько домов, заимки: Барановка, Непряхино, Сарафаново, Мельниково, Ступино.
С 1761 г. за разные службы и работы - исетским казакам стали выдавать провиант или деньги на него. Через руки атаманов крепостей стали проходить большие денежные средства. Как следствие, возник соблазн пользоваться ими по своему усмотрению. Через некоторое время это привело к заметному конфликту в Чебаркуле. ...Бывая в разных местах губернии и за ее пределами, казаки привозили домой и новости из разных мест, в т.ч. - с мест, где многие из них сами когда-то жили /т.е.- о бунтах крестьян Барневской слободы и Масленского острога - это район Шадринска - приписанных к Кыштымскому и Каслинскому заводам/. Какое-то время в исетских крепостях /в т.ч. - Чебаркуле/ жили донские казаки /которых вернули из "индийского" похода/, также постоянно бывали зауральские крестьяне, привозившие хлеб для солдат и т.д. ...Зимой 61/62 года чебаркульцы, в числе других, узнали о восшествии на престол нового Государя - Петра Федоровича. А летом, неожиданно для себя, слушали известие о его смерти. Ничего плохого при нем не успело случиться, а жизнь многих старообрядцев стала спокойнее, гонения остановились. За что удостоился он у них доброй памяти, а быстрая, неожиданная смерть вызвала повсюду слухи и домыслы. Степень политизированности людей и в те времена была высокой. Чебаркуль "отметился", в связи с этим, парой случаев. Первый - в 63 г., когда казака Конона Белянина /видимо - Беляев/ уличили в разговорах о живом Петре Федоровиче. Он отделался наказанием плетьми. Второй закончился трагически. Началось всё с жалобы казака Федора Каменщикова /1728 г.рожд./ (его отец был драгуном Тобольского полка, осевшим в Чебаркуле). Федор обвинял атамана Симанова, говоря современным языком, в нецелевом использовании средств, коррупции и поборах. Прибывшая разбираться комиссия, в итоге подтвердила многие обвинения. Частично жалобу подтвердили: есаул Фальков, сотники Ческидов и Кошигин, хорунжий Шустиков, "також и казаки". А неподтвержденные пункты вменили в вину самому Ф.Каменщикову /в т.ч. то, что не донёс вовремя/. Жизнь его значительно осложнилась. События развивались. В начале 63 г. Федора обвинили, что, будучи на свадьбе казака Клыкова, он стрелял в жениха, а также подрался с Пустозеровым (плюс другие обвинения). Было новое следствие, шла неспешная переписка по делу. /Этот 1763 г. был "нехорошим" - неурожайным, что даже вызвало озабоченность губернатора Волкова./ Федор Ив. ездил по вызовам следствия в Троицк. В сентябре 64 г. в Чебаркульскую крепость приехал аудитор Е.Козмин, с капитаном Сорокоумовым зачитали Федору вердикт. С обвинением тот не согласился - за что был бит плетьми, арестован и отправлен в Троицк - в тюрьму. Условия содержания в тюрьме, по видимому, были вполне сносные, т.к. в период нахождения там Федор встречался с приезжими крестьянами и обсуждал с ними (так сказать) местные внутриполитические проблемы. В апреле 65 г. он сбежал из тюрьмы. Искавший справедливости Ф.Каменщиков смог забрать жену и сына, а в Шадринском районе собрать письменные жалобы крестьян, снабдивших его деньгами и - добраться в Петербург. /Добираясь в столицу, он выдавал себя за "сенатского курьера" и путь его был не без приключений/. В ноябре 65 г. он был там арестован. Оренбургская губернская канцелярия после недолгого следствия вынесла 18.10.1766. окончательный приговор по его делу - бить кнутом, вырезать ноздри, поставить на лбу, щеках знаки и отправить в Нерчинск, "на тяжчайшую работу". Можно лишь добавить, что документы не могут отобразить всю полноту и многообразие жизненных ситуаций и событий, а только дают представления о них...
Однако, любые слухи, проишествия и другие внешние "раздражители" не могут долго быть на первом месте в сознании людей и постепенно притупляются. Свои заботы все же ближе. И главные дела - свое добро-хозяйство. Удачных, урожайных лет было больше, хлеб оставался хорошим товаром и масса этого товара росла. И строили новые мельницы, в конце 60-х годов их уже десять. За помол зерна с них собирался изрядный доход. Муку торговали на ярмарках - в Челябе и Троицке /в хорошие годы казаки продавали до половины своего урожая/, хлеб охотно покупали и меняли кочевники-казахи. Для себя, кроме всего прочего, чебаркульцы выращивали еще и табак. /Интересно, откуда и когда это появилось? Возможно, что от украинских переселенцев, их было немало на южном Урале/. Дело это очень нудное и требует много времени. Сохранилось это увлечение мало где, в Чебаркуле растили для себя и на продажу. ...Шло дальнейшее расселение, все дальше от "метрополии". В 1768 г. основаны Травники, где-то в это время - Шахматово, Запивалово и дальние, 25 - 30 верст, выселки: Маскайский, Ключевинский, Медведево. Здесь необходимо отметить, что датой основания населенного пункта считается первое документальное упоминание о нём. Но в данном случае, точная дата - условность. Все перечисленные поселки возникли как чьи-то заимки гораздо раньше их первого упоминания в ревизских документах. Первое время в них не жили постоянно, а только в сезон работ. /Таким же образом, например, основаны Травники. Основал старый казак Данил Травников /1695 г.рожд./, видимо, в середине века. Детей у него с женой Гликерией не было, но был приемный "покормленок" Иван. В конце века фамилия эта здесь исчезла. В 20 веке память "стерлась" - и стали считать, что название произошло от местности, богатых заливных лугов./ Все поселки - восточнее крепости. К западу от Чебаркуля строили Миасский медеплавильный завод. Зимним путем, через озеро, ехать туда было всего 18 верст, а летняя дорога была длиннее более чем в два раза. Кроме меди, основатель завода - Л.И.Лугинин - позже организует и добычу золота. Скорее всего, золото случалось давно находить, но без огласки. Его было много, а люди и тогда были неглупые. Иногда казаки заявляли о заработанных очень больших суммах - и это никого не удивляло. Вот местным "раскольникам" в материальном плане было гораздо тяжелей - за своё упорство в вере они платили штрафы, а с 1768 года казакам-старообрядцам денежные штрафы заменили на дополниительные наряды-командировки на службу, что конечно было людям, как нож к горлу. Мера эта была эффективной, и мало кто упорствовал далее - ведь себе дороже - и записывались в "истинное" православие. В Чебаркуле нередко бывал Исетский атаман Тимофей Падуров, один из богатейших людей в своём сословии /не ладивший с челябинским начальством/. В 1768 - 70 г.г. на Урале с целями изучения находились академик Иван Ив. Лепехин и натуралист Петр Симон Паллас. Обе экспедиции побывали в Чебаркуле. Паллас, среди прочего, отметил дождливое лето 70 года... К сожалению, "бумаг" от того времени почти не осталось, известно, что церковь чебаркульская за много лет - пару раз пострадала от пожаров, а однажды в неё ударила молния, что на людей нагнало немало суеверного страха...
Выросло второе поколение чебаркульцев - коренное уже. В 60-е годы родились: Денис Федорович /1765/, Афонасий Аммосов /1767/, Евдоким, и мн. др.- Кошигины. Из первых семей теперь их стало раза в три-четыре больше. Про другой, маленький "клан" Любимовых, можно упомянуть - вырос и женился Кондратий Васильевич, жена - Агафья /1747 г.рожд./. Родились Иван, Григорий и др. Савва Любимов теперь урядник. Среди многочисленных Кошигиных "унтеров" гораздо больше, некоторые продвинулись по службе значительно дальше. Стефан и Прокопий - сотники, станет сотником Терентий, Стефан - есаулом. Видимо, многие "вошли во вкус" стабильной жизни, вполне мирной и почти благополучной... К 70-м годам Исетская провинция, как и прежде, являлась основным источником хлеба для Оренбургской, Преснегорьковской /и др./ линий, также части Екатеринбургских заводов...
1772 г. был вполне обычным, но часть казаков вместо линейной службы отправили для подавления бунта Яицких казаков. Всего туда было отправлено /кроме солдат/ 500 человек - исетских казаков, среди которых были и чебаркульцы. После подавления беспорядков 300 человек отправили по домам, 200 же "исетских" остались в Яицком войске /немало их погибнет там в ноябре-декабре 1773 г./. "Тамошние" казаки, конечно, подчинились силе, затаив недовольство и озлобленность. Они ценили свои свободные традиции. В сентябре 73 г. многие из них перешли на службу объявившемуся вдруг, давно умершему и подзабытому императору Петру Федоровичу. События стремительно развивались и очень скоро стали известны на Урале. Еще в тот год появилась необычная звезда - комета, люди видели в ней тревожное знамение, ждали беды... И мистика стала реальностью, когда все узнали о "воскресшем" царе. Чебаркульцам, как и другим, было что обсуждать в те дни, осторожно теперь, приглядываясь друг к другу. Но, проходила неделя за неделей, месяц за месяцем - и люди привыкли, сжились уже с мыслью, что есть "новый" царь и он очень силен, раз войска царицы Екатерины ничего не могут сделать ему. Значит, большая сила у царя Петра и крепкое войско... Губернатор - Иван А.Рейнсдорп - неоднократно обращался к жителям края, разоблачая самозванца, но это только еще больше будоражило людей...
***
"...Ах, свинья, свинья..." Александр /Пушкин/ о Емельяне /Пугачеве/.
Знали чебаркульцы и про осаду Оренбурга, почта оттуда прервалась еще с осени. Вероятно, появлялись и люди из мест, захваченных стихией бунта. Кстати, и сами чебаркульцы далеко не все были дома. Многие из них несли службу в разных крепостях и деревнях (к примеру, были они тогда в Верхояицкой крепости, в Варламовской слободе, и т.д.). Слухов самых разных, уж точно - хватало. Также, воспользовавшись ситуацией, начали новую войну часть башкир и кочевники ближних степных улусов. Исетская столица - Челяба - спешно готовилась к войне. Воевода - Алексей П.Веревкин - собрал в город своим приказом 1300 человек, т.н. "временных казаков" - из ближних слобод. Часть из них были посланы в составе сборных команд в селения, коим могла угрожать опасность /других же отправили по домам/. Толку от такого войска не оказалось, контроль за положением в обширной провинции постепенно утрачивался.
12 декабря 1773 г. башкиры осадили и пытались захватить Уйскую крепость. Было в ней около сотни казаков, может быть солдат десяток-другой. Окруженный гарнизон воевал и нес потери. Атаман крепости - Кошигин - смог отправить послание с мольбой о помощи /на Высочайшее имя, конечно/ (12). В нем он говорил о больших потерях - тридцати погибших - просил подкрепления, закончив письмо фразой: "Мир православный плачет". Возможно, судьба атамана закончилась трагично, т.к. помощь пришла, но позже. Днями же появились гонцы от пугачевцев. К ним и присоединились все желающие. Вскоре другой уже уйский атаман - А.Малявкин /тоже бывшая чебаркульская фамилия/ - призывал сомневающихся казаков переходить на сторону императора Петра Третьего. Пришедший же воинский отряд не позволил сдать Уйскую крепость, что позволило большинству местных казаков не изменить присяге, как это случилось в "соседнем" Чебаркуле.
В эти же дни - в декабре - Чебаркуль полнился слухами и домыслами, что вылилось в открытое обсуждение - ропот. Шедший из Челябы в Кундравы отряд "временных казаков" сержанта Кирьякова останавливался в Чебаркуле - ропот-"беспорядок" затих. Отряд после отдыха и ночлега ушел из крепости. Спокойствие было внешним, людей волновало, что будет дальше - многие уже сделали для себя выбор, другие полагались "на авось" или Божий промысел - а дни шли своими заботами. Так, в конце месяца, много казаков отправились на рыбный промысел к озеру Миассово. Там же они узнали от местных башкир, что в поселке у них неблагополучно. Из Косотурского завода /Златоуст/ приезжал посланец с манифестом от "мужицкого царя", обещавшего, среди прочего, защиту всем угнетенным и обиженным. Вероятно, говорил уже открыто. Очень небольшой отряд И.Н.Грязнова, придя в Косотурский завод, быстро пополнялся людьми, благодаря подобным глашатаям. Среди людей, конечно были, и обиженные разной несправедливостью /жизнь при заводах была очень тяжелой/, и жизнью своей недовольные тоже были... Среди чебаркульцев, представляется так, что большинство людей боялись потерять нажитое за много лет, ведь скотину и скарб за стены укрепления не спрячешь, там места даже для людей не хватит. Также главным вопросом было - настоящий царь или нет? К тому же, гос.власть, в лице руководителей - самоустранилась. "А закрома куда девать? Избу тоже бросить?" - и т.д. - с вариантами. Подобные разговоры и мысли волновали людей немало времени. Такие вопросы не возникли бы при нашествии кочевников /тому подтверждением - события в степных укреплениях, где сопротивлялись до конца/, но здесь шли как бы свои и как бы от Царя. "Не проливать христианскую кровь" - тоже был очень веский довод в то время...
Длинные ночи и сумерки, короткие дни - все проходило в ожидании - придут? Или пройдут мимо? Проявится прежняя власть или нет? Утром - 4 января - все уже знали - царское войско стоит в Кундравах. Дни стояли "хмельные", праздничные. Говорили про многотысячное войско - "тыщь пять и еще идут", никого там не тронули, повесили лишь поручика Максимова, оказавшего неподчинение новой власти. /Чуть позже разгуляются и убьют священников./ Чебаркульский гарнизон уже не имел единства, это и решило исход дела. К сожалению, подробностей известно очень мало...
5 января пугачевцы вошли и разместились в Чебаркуле. Желающие встретили их торжественно. Им досталась самая большая добыча с момента нахождения отряда Ивана Грязнова на южном Урале. Кроме пяти пушек и военных запасов - еще хлебный, винный, соляной склады, фураж и имущество. Часть чебаркульцев временно "самоустранилась" - разъехались по выселкам, остальные дали присягу новой власти. В тот же день избрали нового атамана - Василия Михайловского /вероятно, "местного" поляка или предложенного Грязновым человека/, потом видимо знакомились, пили и праздновали... 6 января был большой праздник - Крещение, на озере был молебен и водосвятие. 7 января объявлен сбор и поход к Челябе /И.Н.Грязнов получил известие о прошедшем там бунте казаков/. В поход к Челябе /считается так/ ушли около двухсот чебаркульцев. 8 и 9 января повстанцы Грязнова, соединившись с башкирами, осаждали Челябинскую крепость, воевали с отрядом майора Федорова /~500 чел./, шедшем тоже туда. Отряд Федорова прошел в крепость с потерями, некоторые солдаты, попав в плен, присоединились к восставшим. 10 января к пугачевцам присоединился отряд, пришедший с Каслинского и Кыштымского заводов. Теперь силы Грязнова, возможно, стали около 5 тыс. человек /плюс 8 орудий/. (13) Весь этот день восставшие пытались несколько раз подступать к стенам города, но безуспешно - орудийная пальба отгоняла их. Убитых, однако, не было /кроме нескольких лошадей/. Были раненые с обеих сторон. Поздно вечером пришлось повстанцам разъезжаться и расходиться по окрестным деревням. Сам Грязнов, переночевав в дер.Шершни, на следующий день, с основными силами, отправился обратно - в Чебаркуль. Зима однако, мороз... За 16 последующих дней, квартировавшее в Чебаркуле воинство изрядно "объело" местное население. Свои запасы, о которых так заботились люди, нещадно исчезали. Поэтому, настроение менялось, отношение к гостям - тоже. Иван Никифорович Грязнов твердо держал людей в подчинении, но понимал, что для содержания такого войска нужна новая добыча, а для поддержания воинского духа нужна победа. 28 января, взяв оставшийся провиант, порох и собрав большой обоз - войско, числом около 4 тыс. человек, вновь пошло к Челябе. Думается, что чебаркульцев там теперь было гораздо меньше...
Интересно было бы узнать подробности этих дней, житейские и военные. Про участие в этих делах братьев Саввы и Кондратия Любимовых, про участие многочисленных Кошигиных, про любых других людей - любые живые детали. Но, кроме общих событий, информации почти нет. В те дни эти люди жили одним большим скопищем, пересекались между собой, возникали симпатии и антипатии, знакомства и ссоры, разговоры, споры, интрижки и попойки, наказания и наряды на службу. Не раз являл себя перед людьми Иван Н.Грязнов с другим "начальством" - для внушения почтения к себе и новой власти. Иначе, без твердого руководства, быстро возникали новые группировки, мало желавшие безусловно подчиняться. Разное, в общем, было... /Савва Любимов, Прокопий Кошигин и предводитель воинства - Иван Грязнов - ровесники, родились в один год./ Позже, в истории, останутся известными лишь некоторые люди /со знаком "плюс" или "минус" - это кому что больше нравится/, остальные же станут просто статистами - те самые пресловутые "тысячи там", "тысячи здесь". Но жили- то они все - кто как уж смог...
Те, кто ушли из Чебаркуля в конце января, участвовали в долгом бою у дер.Першино, 1 февраля, когда генерал Деколонг, выйдя из крепости, попытался уничтожить пугачевцев. Солдатами, без потерь со своей стороны, было захвачено 180 пленных и 2 орудия. Лишь сверхосторожность Деколонга и короткий зимний день спасли тогда повстанцев от разгрома. /Восставшие всегда почти терпели поражения от воинских частей, т.к. были плохо организованы и плохо вооружены. А меж башкирами и русскими не было единства /это мягко говоря//. Никто тогда не победил, но желания штурмовать Челябу больше не стало. И в последующие дни армия Грязнова начала распадаться-делиться на более мелкие "самостийные" группы. Считали, что опасно возле города, да и кормиться было нечем. Грязнов разрешил казакам и крестьянам идти, кто куда хочет, сам же, с большим отрядом, ушел в башкирские деревни. C ним могли уйти и некоторые чебаркульцы, но скорее всего, почти все они домой подались - зима всё-таки. К тому же, крупные отряды со своими атаманами были во многом автономны, как правило, держались своими землячествами. Деревни вокруг Челябы все равно остались заполненными массой "безприютного" народа - различными мелкими отрядами. Люди в них пережидали морозы, думая, как и чем до тепла жить, да куда потом податься... И вдруг - 8 февраля - случилось чудо - да и только!
Войска ушли из города! Не поверилось сразу, но это действительно было так. ...Первым в город пришел отряд Ивана Костромина, голодные люди предались насыщению и грабежу. В городских складах были оставлены очень большие запасы продовольствия и купеческих товаров. А вдалеке от города растянулся, на несколько вёрст, уходящий огромный обоз: около двух тысяч солдат, казаков, рекрутов, сотни беженцев, грузы, а во главе оного - "мудрый руководитель" - генерал Деколонг /57/. Вот уж, действительно - "У страха глаза велики".
В Чебаркуле жизнь вошла в привычное русло. Так пройдет более трех месяцев. Разве что, опять добавилось ожидание - чем же все кончится? Сейчас была почти полная свобода и многие были почти также разорены. Люди "переваривали" прошедшие события и согласия меж ними опять не было... Вести приходили кое-какие, но больше слухов и выдумок, как всегда. А между тем: 1 апреля попал в плен Исетский войсковой атаман Тимофей Падуров - пугачевец. Пройдя до этого Касли и Кыштым, солдаты майора Гагрина, после боя с пугачёвцами 8 апреля, через день вошли в полупустой, брошенный Челябинск. За два месяца пугачевцы съели там всё что было, сожгли, случайно или умышленно, церковь (также церковный и войсковой архивы), несколько домов и исчезли, оставив опустошенный город. О приближении правительственных войск в Чебаркуле пока не знали. Атаман Михайловский получил указание /посланное из "ставки" с исетскими казаками 14 апреля/ "Военной коллегии" Петра Третьего - о заготовке провианта и фуража для "государевой армии", которая должна пройти через здешние места в Челябу. 15 апреля Михайловский отправил подобные указания атаманам Кичигинской, Еманжелинской, Верхне и Нижнеувельской и др. крепостей: "приложить...скорейшее старание...для государевой армии..." Легко сказать - приложить старание, когда в наличии мало что осталось от прошлогодних запасов. А если зимой еще постояльцы-квартиранты были, тут впору только о себе думать. Вообщем: "Любая власть только требует да есть просит" - так или примерно так рассуждали люди, слушая такие указы. Те, кто думали о завтрашнем дне, о своих семьях - занимались жизненно необходимой сезонной работой - пахали, сеяли, траву косили... Бесконечных забот хватало - чтобы избежать голода потом. Но конечно были и те, кому вольная жизнь вполне понравилась - и другой уже не хотелось...
"...Я теперь крайне бессилен, за откомандированием к Чебаркулю деташемента..." - так, 24 апреля, Деколонг в письме Сибирскому губернатору Чичерину упомянул, что оправил одну полевую команду к Чебаркулю /~500 чел./ "разведать ...злодейские шайки", там находящиеся. Позже, Деколонгу, как он не уклонялся, пришлось всё же выйти из Бродокалмака. С ним соединился и отряд Гагрина, вышедший из Челябы 3 мая. В пути Деколонгу пришлось отправить почти половину своих войск для обеспечения безопасности своего движения. Нахождение "злодейских шаек" было установлено ранее и, 7 или 8-го мая, в р-не Кундравов, тысячный отряд майора Ф.Жолобова разбил войско В.Михайловскогоко, обратив его в бегство. Погибших у "разбойников" насчитали более сотни человек (в т.ч., видимо, и чебаркульских казаков), также было взято много пленных. Основная же масса повстанцев разбежалась кто-куда, хотя у них - "разбойников" - ещё "людей осталось множество". Войска после боя, теперь уже спокойно, пошли через креп. Уйскую на юг области, навстречу основным массам пугачевцев...
21 и 22 мая - Пугачев - с малым остатком своей, разбитой под Троицком армии, почти безостановочно проехал очень большой путь, пройдя через крепости - Нижнеувельскую, Кичигинскую и Коельскую, беря там свежих лошадей, телеги, еду - и уходя дальше. Оторвавшись на несколько переходов, он уже считал себя в безопасности, как вдруг, совсем случайно, столкнулся с небольшим /около 500 чел./ отрядом подполковника Ивана Михельсона (/34/; по др.инф./39/), возвращавшимся с горного Урала. После жестокого боя Пугачев опять бежал, его люди тоже - кто куда. Из более двух тысяч - с ним осталось человек 500. Поздним вечером и ночью разрозненные группы пугачевцев прошли через деревни Маскайка, Медведево, Щапино и сам Чебаркуль, останавливаясь на ночлег в них. О Чебаркуле Пугачев был наслышан, был о нем самого лучшего мнения /из прежних донесений Грязнова/. Теперь же, многие чебаркульцы посмотрели вживую на своего "царя" - и на вид его и вид его уставшей, растрепанной свиты. Видимо, не ожидал Пугачев встретить столь холодного приема. Ушел он очень скоро, затаив злобу. Через несколько часов, 23 мая, пришли в Чебаркуль солдаты Михельсона, измотанные и озлобленные - и недавним боем, и почти двухмесячным, тяжелым походом по горному Уралу. Вслед за Михельсоном подошел и отряд Жолобова /шедший за Пугачевым от Троицка/. Начался сбор казаков, ругань и угрозы на них - изменников, а они виновато соглашались, иногда пытаясь оправдываться: "Сидели по домам, а власти не было...". Офицеры начали приводить людей к новой присяге. Михельсон и Жолобов пополнили свои команды чебаркульцами. 24 мая Михельсон послал Ф. Жолобова дорогой, по которой ушел Пугачев, сам же пошел к Косотурскому заводу /потом пойдет к Сатке, где случится тяжёлое сражение/. Казаки, ушедшие с ним, хорошо оправдают себя в этих походах и вернутся домой еще очень не скоро и не все...
...Пройдя через дер.Караси, отряд Пугачева далее пошел по башкирским поселкам. Находясь там, Пугачев привычно обещал очистить всю Башкирию от русских - после победы над царицей. За несколько дней, вняв этому лозунгу, к нему присоединилось до двух тысяч башкир. Отряд Жолобова не очень-то искал их и, сославшись на разлив Миасса, пошёл к Челябе. ...Рано утром, 29 мая, Пугачев с новым войском вошел в Чебаркуль. Вскоре всё вокруг горело. Сопротивляться было почти некому. Кто смог - бежали в лес, уплыли на острова. Кто не успел, тот пропал. Группу казаков - изменников /опять изменники/ "торжественно" повесили, с ними и священника тоже. Крик и вой стоял потом, наверное, несколько часов. Удовлетворенное воинство поехало дальше - в Кундравы. Там тоже жгли, в т.ч. - церковь (это обязательно). Потом и в других местах - тоже. Воинство теперь подолгу нигде не задерживалось, т.к. правительственные войска /всё тот же неутомимый Михельсон/ уже "не отпускали" их. Что не помешало, однако, Емельяну /32/, "на скорую руку", в очередной раз жениться в Саткинском заводе, на 15-летней девочке.
Чебаркуль был выжжен...
(До ХХ века сохранилось также предание о трагедии жителей дер. Караси, через которую прошло воинство Пугачёва, направлявшееся в Чебаркуль, состоявшее теперь преимущественно из башкир. В нём говорится, что в то время в Карасях проживало 30 семей чебаркульских казаков и 40 семей крестьян, недавно пересилившихся из-под Кунгура. "Приближалась шайка башкир, грабя и убивая всех. Казаки уехали к своим в Чебаркуль, а крестьянам деться некуда. Собрали монатки, жён и детей, и утянулись на остров... Но башкиры их нашли - и перебили всех". С тех пор остров /на оз. Миассово/ стали называть "Убиенным".)
...Немного придя в себя, люди начали вновь сооружать жилье, думать, как будут зимовать. Время еще было. Все начиналось заново, надо ли повторяться про трудности и лишения?.. Жизнь всего края была разрушена. На восстановление оной ушло много времени, почти весь остаток века... Даром такие события не проходят, как итог остаются: повальная бедность и нищета, падение нравов, множество людей, которым нечего терять, множество убогих, бродяг, сирот, общее огрубение жизни. Такой ущерб вряд ли можно подсчитать... Некоторые чебаркульцы пошли с Пугачевым до конца /как например атаман Тимофей Фальков, получивший там чин полковника/, где-то сгинули или были казнены, в числе многих других людей... Только верность армии спасла тогда государство от краха. /Идя за народными вождями, люди верили в будущую более справедливую жизнь. Но если прежде до этого, жизнь действительно недорого стоила, то с приходом новой "народной" власти, она обесценивалась полностью.../
Укрепление в Чебаркуле строить не стали, наряду с жильем почти сразу стали строить часовню. В 1775 г. сотник Данил Мельников вел переписку с атаманом Могутовым, а потом с Духовным Правлением о восстановлении церкви. Старое её месторасположение стали считать несчастливым и поэтому просили церковные власти освятить новое, "на другом, высоком и пристойном церкви святой красоте месте". Раззорённые люди понимали, что нужно собрать большие средства, чтобы построить храм и обеспечить церковный причт. Для сбора средств, в дальнюю дорогу собрались казаки Девятловский и Иван Мурашев, также отставной хорунжий Иван Шустиков, кои атаманом Мельниковым были уволены от войсковых дел, для поездки по "Сибирской губернии по разным городам и по линиям Иртышской и Ишимской". Вообщем, как Бог даст. На многих людей, участвовавших в бунте, церковь накладывала покаяние. Реально почти никто не был наказан. К примеру, некоторые чебаркульцы, как и казаки других станиц, захваченные при прошедших событиях в плен (в Шадринском районе), были после допроса просто отпущены по домам, т.к. все они поголовно заявляли, что были взяты башкирами в их обозы под угрозой расправы и выполняли у них роль подневольной рабсилы. Возможно, что некоторые лукавили, но никто их вину не пытался доказать, т.к. слишком много людей так или иначе, вольно или невольно, поучавствовали в смуте. В чебаркульской часовне службы начались уже в 76 г. Началось трудное время медленного восстановления того материального достатка, что уже был когда-то. Может быть и осмысления. (В т. ч. - как легко и быстро человек дичает в смуту и хаос.) ...Недолгое время после - Екатерина Вторая оказала большие (с высоты власти) милости своему народу, отменив многие подати и сборы, уменьшив некоторые, в т.ч. значимые налоги. Впрочем, официально это было приурочено по поводу победоносного окончания войны внешней...
Если представить, что Пугачев не "топтался" бы под Оренбургом пол года, празднуя возле него своё царство, а пошел бы в центральную Россию, то успех ему был бы, скорее всего, обеспечен. Что было бы дальше? Дворян, конечно, всех бы перерезали. Но на этом "преобразования" и закончились бы. На большее вряд ли бы "воображения" хватило. Правящая "элита" стала бы другой (что совсем не значит, что лучшей)... А на месте большой страны, как последствие большого хаоса, возникли бы постепенно новые различные гос.образования...
****
"...Редела тень. Восток алел.
Огонь казачий пламенел..." А.Пушкин.
Если по стат. ведомости 1773 года (состовлявшейся духовенством) в Чебаркульской крепости значилось 287 дворов, в коих проживало 2197 человек казачьего населения; то в ведомости атамана Мельникова за 1775 год показано "вновь построенных ныне... домов 98, в них живущих старшиною указано мужеска 873, женска 935, обоего пола 1808 душ". При этом ведомость учитывает постройку домов, вероятно, лишь в самом Чебаркуле, а о числе населения говорит, видимо, в станичном масштабе. Поэтому об убыли населения за 1774 год можно говорить лишь условно, имея ввиду, что таковая была значительной. Вообще же, из разных бумаг можно сделать вывод о тяжёлом материальном положении местного населения в эти годы, большой смертности от болезней, т.к. на события 1774 года наложились неурожайные 1775 и 76 годы. Бумаг собственно чебаркульских было тогда очень мало - остались упоминания, что и атаман, и священник были слабы здоровьем, болели, да и все были погружены в собственные проблемы. Из соседней Коельской крепости сообщали тогда, что "обыватели от бывшего 1773 и 1774 годов вплакате (т.е. плачут) да и в 1775 и 76 годд пришли в крайнюю скудность и раззорение а паче в тех годах от неурожая хлеба...". Многие священники также сообщали о своей крайней нужде - из-за материальных проблем в их среде в эти годы произошло много конфликтов, были случаи драк и воровства. Что тут скажешь, ничего удивительного - обеднела паства, и причту "жевать" стало нечего. В 1777 г. у священника Ивана Колмогорцева померла жена Евдокия. Духовное Правление озаботилось поиском замены самого Ивана, т.к. оный (1720 г. рожд.) "весьма руками и ногами дряхл, так что с великою нуждою отправляет Божественные литургии и исправляет мирскиие требы...". У Колмогорцева были молодые сыновья, в т.ч. Иван, побывавший недавно в Тобольске на посвящении у Его Преосященства Варлаама... (До 1774 года церковь чебаркульская была двуштатной, теперь её причт сократился вдвое.)
С 1780 г., по Указу Екатерины Второй, в церквях на Урале стали вводиться метрические книги для записей рождений, смерти и браков людей (хотя подобные ведомости уже составлялись раньше). В 82 г. провели перепись населения /четвертую уже/. Жизнь налаживалась, хороших лет было больше, но вот бумаг больше осталось от проблемных лет (что вообщем понятно). В 1783 г. в Исетской провинции не удалось собрать хороший урожай хлебов. Сначала из-за похолодания и града в начале лета. Так, на землях Чебаркульской крепости померзло тогда - пшеницы 255 дес., ярицы 293, овса 132, ячменя 71 дес. А потом в сентябре из-за заморозка и снегопада, также не удалось нормально снять хлеб...
С этого года на юге губернии, в степи, вновь не спокойно. На кордонную службу, с каждым годом посылают все больше людей. Граница сместилась дальше на юг. Так, в 1785 г., отправлено было "на линию" 1300 казаков, среди них много чебаркульцев. В 80-е годы, среди других служащих были: Кондратий, Григорий и Иван Любимовы. Савва, вероятно, был уже отставным. Среди Кошигиных было с десяток человек молодого и среднего возраста, служащих тогда. Выделялись Прокопий и Терентий - в то время сотники. Максим - капрал. Прокопий и Максим - пожилые уже люди /20-х годов рождения/. Представителей первого поколения оставалось не так уж много, всё-таки полсотни лет миновало. В 87 г. умер Иван Григорьевич Кошигин, тоже из первых /1717 г.рожд./, у Василия Петровича умерла в тот год жена - Мария - 1713 г.рожд.. Родились в 80-е: Александр, Василий, Мартемьян, Спиридон и другие. О Кошигиных известно много, потому что это был пока, пожалуй, самый многочисленный род в станице. В любой почти год эта фамилия встречается очень часто. В 80-е г.г. в Чебаркуле рождалось каждый год, в среднем, по 100 человек. Умирало почти столько же, однако, многие были в возрасте 70 - 80 лет, что говорит о крепком здоровье предков. В дальнейшем, возраст и количество долгожителей будет возрастать. А вот жена Кондратия Любимова - Агафья - умерла в 40 лет, видимо, от болезни.
Благодаря духовенству известны нам сегодня многие подробности прежней жизни. Подробности житейские, дающие часто более полное представление о тех людях, чем переписка различных канцелярий. Церковные документы отражают главное - качество людей и их жизни. С 1786 г., по Высочайшему указанию, в прошениях и жалобах, вместо слова "раб" - начинают писать - "подданый". В Чебаркуле в том году выбирали старосту. На смену Ивану Пичугову был выбран отставной казак - Никита Малков. Среди выбиравших были - Прокопий и Максим Кошигины. 1788 год отмечен засухой в июне (14), в результате чего продажа хлеба на рынках резко упала - в такие времена излишки придерживали. /Принудительный привоз крестьянского хлеба в крепости был отменен 5 лет назад./ В 88 г. чебаркульцы начали сбор средств для постройки новой, капитальной, церкви /и церковный староста Никита Малков отправился в Тобольскую губернию для сбора средств/. Стан. атаманом тогда был Федор Ильиных. Священником - Филипп Протасов - деятельный человек, с крутым характером. Вскоре, в наказание за провинность /избил другого священника/, его назначат в маленький приход Карагайской крепости. Он уклонится от этого назначения. Задействовав прежние челябинские связи, через некоторое время добьется перевода в Челябу - в Христорождественский собор... Оставшийся в Чебаркуле священник - Иван Дмитриев - будет пока в одиночку исполнять обязанности. Позже прибудет назначенный второй священник - дьякон Григорий Бирюков. В 89 г. случился в чебаркульской церкви пожар. 8 апреля "в самую святую неделю Пасхи" у престола Сретения упала свеча, что не было сразу замечено. Потушить успели, но задняя часть престола, тканевые одеяния и часть предметов - выгорели. Пожары вообще были самыми опасными проишествиями - хотя редко, но случались. То, чем потом, после таких бед занимались люди - понятно и легко представляемо. Труднее узнать подробности праздничных дней, особенно, если праздник назначался по указанию властей. Например, в честь победы над Турецким флотом - в 89 г. или над Шведским флотом - в 90 г. Организацию таких праздников возлагали на священников. Кстати, на эту Шведскую и затянувшуюся Турецкую войны, стали посылать и оренбургских казаков, чего раньше не делали. Возможно, были там и чебаркульцы. Посылали на внешнюю войну пока немного людей, т.к. дел для казаков и в губернии в то время хватало. Разбойничьи отряды кочевников под предводительством Срыма Датова много лет уже беспокоили степь. Были и другие. И закончится это еще очень не скоро. С 1789 года по 2200 казаков ежегодно отправлялись в дальние степные укрепления на долгие месяцы. К казакам придавались отряды башкир, численность которых часто превышала русский "контингент". В степи никто друг с другом не церемонился, если кто-то попадал в плен к степнякам, мог быть изощренно казнен или продан в рабство, в зависимости от обстоятельств. Озлобленность при конфликтах была обоюдной. Контролировать же действия казаков там, в степи, "высокие" чиновники не могли. В 90 г. казаки разорили несколько родовых кланов "Mалой Орды", не разбирая правых и виноватых и угнали оттуда массу скота. Такие дела кончались жалобами казахских султанов русским властям. Оренбургское начальство делало "внушение" cвоим подчиненным /порою лишь для вида, акции проводились по инициативам пограничных властей/. И довольно продолжительное время подобного не случалось. Потом, бывало, всё повторялось...
Дорога к степным редутам была теперь очень не близкой, несколько дней пути. К тому же - строили там новые укрепления. Обозначилась теперь проблема переселения в эти пограничные поселения. Но, желающих ехать туда по своей воле не было. Служившие на "линии" в то время чебаркульцы "растворялись", как правило, на дистанции от Орска до Верхнеуральска.
В 90-е годы вновь началось широкое развитие и освоение края. Иные крепости или слободы по численности населения стали больше Чебаркуля. Например, соседние - Кундравы. Появились новые золотоприиски, в т.ч. - возле Барановки. В горах не раз находили удивительные камни-самоцветы /находка казака Прутова в 1780 г. - первая официальная/, знали им цену. Природа помогала чебаркульцам, как редко где-нибудь еще. К концу века многие уже смогли достичь того уровня достатка, что был когда-то, лет 20 тому назад. Семейство /семей/ Любимовых стало больше, в 80 - 90-е г.г. родились: Андрей, Артемий, Никандр, Никифор... Все упоминавшиеся ранее Кошигины /Алексей, Афонасий, Андрей, Денис, Савва, Евдоким, Николай, Яков и др./ в 80 - 90-е г.г., имели собственные семьи и детей. Также рождались еще дети и у более старшего поколения. От Прокопия, Николая и Дементия /Кошигиных/ семей с их отчествами не осталось /у двоих из них только по женской линии было продолжение/. Учитывая детскую смертность, эпидемии оспы, сибирской язвы 85 г., иногда холеры - ничего удивительного.
1795 г. был на Урале неурожайным. Следующий - тоже не лучше. Видимо, следствием этого явилось - вспышка недовольства на некоторых заводах. В район Красноуфимска послали команду казаков - 500 человек - для подавления волнений. В 1797 г. повторилась ситуация с разорением киргиз-кайсаков в степи. Башкиры и казаки угнали оттуда 12 тыс. лошадей. Обычно это происходило на фоне обострения полупартизанской войны там, т.е. похищений скота и людей со стороны кочевников. Ситуация была перманентной, как синдром "Дежа вю". Однако, не только скот угоняли у "бедных киргиз". За 20 лет, до 1800 г., было возвращено оттуда 785 пленников (15), а ведь возвращать удавалось далеко не всех. ...Происходили в губернии административные изменения, в 1798 г. губернию поделили на кантоны. Чебаркуль стал центром второго кантона и возглавил оный чебаркульский атаман - Николай Осинцев. В официальных бумагах он теперь именуется - прапорщик. Также из местного начальства в то время известны: есаулы - Петр Максимов, Стефан Кошигин, Федор Ильиных; cотники Давыд Парфентьев, Петр Золотухин, Емельян Малков /были и ещё/; хорунжие - Ф.Рохмистров, М.Булатов, С. Мельников, И.Симонов... Главные начальники и некоторые зажиточные люди имели своих "дворовых" людей. Выборные казачьи должности не отменили после пугачевской смуты, но большие должности утверждались или шли "сверху". Думается, административные новшества мало интересовали местных жителей, скорее всего, вовсе не занимали их мыслей. Житейские заботы были, само собой, ближе. В этом году военный губернатор - О.Игельстром - ввел в станицах сбор денег "на подмогу", для бедных казаков, собирать "по состоянию каждого". Ведь плохие, в плане урожая, годы - чередовались через каждые несколько лет. После короткого периода ослабления тягот службы /ограничения её срока до 50-ти лет/, под Новый 99-й год, казаков "осчастливили" Указом "нести все воинские повинности до старости, бессрочно". Осенью 99 г., "поповский сын" Григорий Ив. Колмогорцев собрался в Тобольск на посвящение к Епископу, а местные жители дали ему "Одобрение", что желают его иметь пономарём в своей церкви. Но обучен (грамоте и пению по нотам) Григорий оказался "посредственно", и его назначение застопорилось. Как раз в это время сменилось и церковное подчинение вместо Тобольска - на Оренбург. И новое церковное начальство прошлось "новой метлой" по местному духовенству. Учебного возраста дети (этого сословия) назначены были к обучению в Уфимскую консисторию. Раньше учились оные недалеко от родных мест: в Челябе, Троицке, Далматове. Прежнее Тобольское начальство - добрый Варлаам - порой разрешал (на просьбы некоторых своих подчинённых) и домашнее обучение детей. Теперь спокойствие этих семей было нарушено. Хотя и просился домой Григорий Колмогорцев, но был назначен за это пререкание сторожем в Уфимский собор. Тянул время, год с лишним, дьяк Петр Дмитриев, пытаясь оставить 13-летнего сына Михаила дома, писал прошения (о невозможности содержания им ребёнка в такой дали). И тоже получил ответ: сына отправить "в консисторские сторожа...послать...указ о немедленной высылке...под опасением в противном случае жестокаго оштрафования". События эти были в 1801 году. Где-то в это время, на рубеже века, женился Александр Максимович Кошигин. С молодости он обучен был грамоте и письму /что было очень большой редкостью тогда/, стал писарем в станичном правлении. Видимо, родитель помогал. В те годы часто обсуждались столичные новости. Ведь всего за 5 лет в стране поменялось три монарха. А еще недавно, правление Екатерины казалось вечным... В 1802 г. избрали нового старосту - отставного казака Григория Лосева (прежним был Федор Зуев). Чебаркульским атаманом был теперь Артемий Степанович Медведев. Исетским войсковым атаманом был в те годы - Дм.Ханжин. В 1803 г. Исетское войско упразднили и чебаркульцы, в числе других исетских, стали называться Оренбургскими казаками. Тогда же введено Положение об ОКВ и другие нововведения. По-прежнему, казакам выдавалось только огнестрельное оружие и небольшое жалование. Амуницию и разное снаряжение готовили сами люди /семьи/. В 1804 г. 500 человек из ОКВ опять посылали в Уральск /бывший Яицкий гор./ для прекращения беспорядков. В следующем году новый приказ - предписано посылать казаков ОКВ в Пермскую губернию, для конвойной службы там. Пока по 158 чел. ежегодно. Но шок /и трагедия/ для многих чебаркульцев был в 1805 г. - это приказ о переселении на юг, в степные укрепления /инициатива нового губернатора - Г.Волконского/. Атаман Дмитрий Игнатьевич Пустозеров оказался в трудной ситуации. И хотя семьям переселяемых выдавали "подъемные" - по 160 кг. пшеницы, пару лошадей, сельхоз.инвентарь и обещана 5-летняя льгота по службе - желающих охотников было немного. Более того, после назначения тех, кому ехать (семейных, не способных к службе) - оные не выехали в срок, тянули время. Обеспечение хлебом переселенцев возложили на само местное общество из своего запаса. А это составило большой убыток для станицы - несколько тонн разного зерна. Начался большой общий конфликт, на справедливое решение которого расчитывать не приходилось (когда нет желающх, любой будет уклоняться, и любой назначенный сочтёт это личной обидой и несправедливостью). И при разделе семейного имущества уезжающие тоже имели больше прав, что также добавило ссор. Вообщем, ситуация получилась неоднозначной и затянулась на много дней. Для наказания "несознательных граждан", срывающих важные правительственные задачи, в Чебаркуль прислали дополнительные войска. Многие провинившиеся попрятались в лесу, на озерных островах, но было это бесполезно. После избиения людей - порки зачинщиков беспорядков - около трехсот человек отправили под конвоем на новые места. Всего в том году переселили на пограничную линию 1181 человек из разных мест бывшей Исетской провинции. /О подобном же недовольстве людей сообщалось и из других крепостей, но там до крайностей не дошло./ Переселенные чебаркульцы еще много лет будут, по возможности, посещать родину, поддерживать связь с родней и знакомыми, молодые казаки будут приезжать за невестами, венчаться в Преображенской церкви... После начала войны с Францией в 1805 г., в ОКВ сформировали два полка - 1275 чел.- и отправили воевать в Пруссию. /На бумаге это звучит быстро, одной фразой, а на самом деле - "Высочайший Манифест о неблаговидных действиях Франции" был получен в местных станицах только в 1806 г. Тогда-то и начали готовить "наряд 2-х полков в Москву"./ Там воевать долго не пришлось, т.к. летом 1807 г. был заключен /Тильзитский/ мир. Но продолжалась война с Турцией - и тех казаков отправили на юг /с одной войны - на другую/ - к Дунаю...
...В Чебаркуле жизнь шла своим чередом, размеренно. Особенно неторопливо зимой. В январе и феврале играли большинство свадеб. Сыновей старались женить пораньше, чтобы прибавить новую "рабсилу" в хозяйство. Здесь всё зависело от родителей. Хотя поручители подтверждали, что всё делается без принуждения, часто молодых женили без их согласия. Что иногда приводило к личным трагедиям. Разводиться, практически, было нельзя. В такой ситуации, как правило, женщине было во много раз тяжелее. Отголоски тех личных несчастий встречаются в церковных документах: о "женках", бегавших от мужей, о венчании беглых или родственных браков и т.п. Рождались и незаконнорожденные, тогда еще очень редко. Разбирались в рапортах священнослужителей также случаи пьянства, обид, воровства, конфликтов, измен. Вообщем, живая человеческая жизнь во всех ее проявлениях... Кстати, о нравах местного населения, хотя и условно, можно судить из дневниковых записей губернатора Григория Волконского, проезжавшего по местной округе (летом 1806 г., и в 1808 г.): "...Повсеместное обилие в продовольствии по всем отношениям, чистота нравов жителей...приводили меня в восхищение. Можно сказать безошибочно, что этот уголок есть лучший в России, сохранивший непорочность нравов и откровенность души праотцов русских". /Напоминает, конечно, эпос, но всё-таки.../
Запись 1808 г.: "4 января, отставной казак Никита Самсонов (дядя жениха), бывший при браке переселённого на Оренбургскую линию Хабарного отряду казака Поликарпа Михайлова Самсонова желающего по взаимному согласию сочетаца браком...крепости отставного казака Кондрата Любимова с дочерью (его) девицей Марией... Тысяцкой с поезжаны (свидетели) - служащий казак Степан Портнягин, Кизильского гарнизона...рядовой Алексей Егоров. Прежде венчания дали сей обыск... От роду с ревизских сказок и метричных книг ныне...жениху 24 а невесте 23... Руку приложил капрал Степан Мельников. Свидетельствую при сторонних людях Максим Красноперов... писарь Анисим Широковских". Под многими подобными бумагами расписывался и "казацкий сын Александр Кошигин", а также капрал Максим Кошигин, ну и многие другие конечно... К 1808 г. построили церковь в Миасском заводе, а в Кундравах выстроили каменную колокольню Параскевинской церкви. (Кстати сказать, из метрических книг этой церкви видно, что каждый год в ней венчалось несколько "смешанных" браков с чебаркульцами.) Из-за высокой смертности от болезней, население увеличивалось медленно. Для сокращения детской смертности, священникам, с этого года, разрешили в холода проводить крещения дома у родившегося (16). В 1808 же году всем казакам установили единую форму: темно-синие кафтан и шаровары с красными лампасами и выкладками. Сукно и шитье за свой счет, конечно. Выгодно и дешево обходилось государству нерегулярное казачье войско...
Атаманом тогда был опять Осинцев, по видимому, сын бывшего атамана. Вот запись января 1809 г.: "Служащий атаман и прапорщик Иван Николаевич Осинцев был поручителем у крепости Степной казачьего сына Никиты Осинцева", венчавшегося с Софией Пустозёровой. Также в тот год (как обычно) было немало браков с кундравинцами.
В январе 1810 г. умер отставной урядник Савва Васильевич Любимов. Было ему 85 лет. В семействе у него тогда были даже правнуки, которые, по возрасту, должны были его помнить. Савва умер от горячки. Большинство болезней тогда не диагностировались и говорили просто - "горячка". В феврале того же года брат Саввы, отставной Кондратий Любимов, выдал замуж старшую дочь Фёклу - за Кундравинского крестьянина Ефима Пяткова. Но Ефима вскоре забрали в солдаты, так что вряд ли её жизнь сложилась счастливо. Раньше, если провожали в армию, считали, что навсегда - срок службы был 25 лет. /Но Ефим отслужит его, станет унтер-офицером, видимо, в "Наполеоновскую" войну - еще и вернется домой. С женой они уйдут на Косотурский выселок. Доживать /хотя еще и дети будут/... А пока что, за много лет, Фёкла часто будет крестницей в многочисленном семействе Пятковых.../
Зимой 1810 года бывшие переселенцы из Чебаркуля - теперь Орские, Губерлинские, Кизильские /и др./ казаки - вновь были в Чебаркуле, венчались, справляли там свадьбы, были крестниками у новорожденных детей /такие приезды "домой" будут происходить почти каждый год/... Весной и летом этого же года в Чебаркуле прошла эпидемия оспы, порой умирали целые семьи. А ведь лечить оспу давно умели. Ведь еще в 1768 году Екатерина Вторая не побоялась сделать себе прививку от этой болезни, дав пример другим. Но еще целый век оспа будет собирать на Урале большие "урожаи" почти каждый год. Это говорит только о нерасторопности властей (чем более высоких, тем более далёких - во всех смыслах), отсутствии медицины и малочисленности образованных людей. Впрочем, для объективности надо добавить, что и народ, в массе своей, очень недоверчиво относился к непонятным ему нововведениям. Многие считали, что все от Бога. К болезням же относились с большой долей фатализма. И вот, для воздействия на этих многих - со второй половины 1811 г. /в Оренбургской губернии/ предписано было читать в церквях, не менее трех раз в год, увещевания "о пользе предохранительной прививки коровьей оспы".
В 1811 г. часть казаков вместо "линии" отправили на турецкую войну в пополнение поредевшим там полкам ОКВ. В этом же году есаулу Стефану Кошигину исполнилось 70 лет, недавно стал он отставным. В марте 12 года у него умерла жена Дарья, а в июне - женился их сын - Филипп. Вскоре и сам Стефан решил опять жениться - вторым браком, на вдове - Федосье Зуевой. Свидетелями на свадьбе были /тогда говорили - поручитель/ - отставной Евдоким и служащий писарь Александр - Кошигины. Крепкое здоровье имел Стефан Максимович... Среди других венчаний-свадеб присутствовали, как обычно, казаки с далеких южных поселков - Хабарного, Губерлинского и других (бывшие чебаркульцы). А через месяц здесь узнали о начале новой войны с Францией.
*****
"...Ведь были ж схватки боевые, да говорят - ещё какие..."
М. Лермонтов.
...В церквях читали манифесты - царский и Священного синода, повторялись молитвы о спасении России. Из Оренбурга получили предписание губернатора Волконского - всем казакам готовиться к выступлению в поход. На двух человек предписывалось иметь три лошадей, набор оружия. В августе были запрещены отпуска из войска. Назначенные на войну отправлялись небольшими партиями к месту сбора - в станицу Бакалинскую. Неимущие казаки снаряжались в поход станичным обществом, т.е. расходы ложились на состоятельных людей. В сентябре в Бакалинской собралось около двух тысяч человек. Они были организованы в три полка, чебаркульцы были в составе N 3-го, командир - подполковник Осинцев. Но днями же, атаман ОКВ - Углицкий - получил приказ создать из оных трех полков - два: Атаманский - около 1200 чел. и N 3 - 550 чел.. Спешки никакой не было. Все равно надо было дождаться холодов и снежного покрова, чтобы не идти по грязи. Дорога ведь дальняя. Обоз готовили на санях. В эти же дни из станиц продолжали отправлять партии казаков на службу в разные места - 200 человек отправили в Симбирскую и Пензенскую губернии, много небольших казачьих команд отправили на сборные пункты для обучения рекрутов и ополченцев, сопровождения обозов и т.п.. По-прежнему - очень многих отправляли в степь. Более того, к почти 5 тысячам казаков, находившимся в 1812 г. на линии, было послано в помощь 12 тыс. служащих башкир. По несколько казаков назначалось в каждый из многочисленных башкирских полков. В степи нескончаемо происходили неприятности и нападения. В тот год их стало еще больше. Бухарский эмир - Хайдар - в 12 г. писал по этому поводу Александру Первому, что кочевники воспользовались удобным случаем и разграбили в пограничных районах России торговые караваны бухарских купцов, причинив огромный ущерб им (17). Из дипломатической переписки того времени явствует, что в Хиве, Самарканде, Бухаре, Шахризабзе и т.д. - находятся примерно 5 тыс. русских невольников-рабов. В те годы терроризировал степь султан Каратай и его сторонники. Доставалось от них и самим казахам, сотни их в тот год пришли к русским поселениям, ища защиты. И наоборот - в степь бежали те, кто не хотел идти на войну, в основном - мусульмане. Уклонение от армии не было тогда редкостью. За осень многие станицы остались почти без мужчин. Исполнять внутреннюю службу обязали отставных стариков и часто детей-подростков. Из-за отсутствия людей и условий погоды, в 12 г. был собран плохой урожай... Иван, Андрей, Артемий, Никифор Любимовы; многие Кошигины - все они в то время были служащими и, в числе многих других людей, покинули Чебаркуль, некоторые очень надолго. Еще летом, в июле, жена Никифора - Христина - родила сына /назвали Андреем/. Мужа, вероятно, дома уже не было. И долго не будет. /Следующий ребенок родится у них только в 16 г., а сам Никифор, после того как вернется, вскоре умрет./ Про Ивана же известно, что последний ребенок родился /позже умер/ у него в семье три года назад, а в 12 г. дома у него оставался только один сын - подросток Максим. Из десятка служащих Кошигиных, на то время можно выделить подротных - Семена, Трефила и Степана. Осенью многие были отправлены кто-куда и никто не расчитывал на их быстрое возвращение. Кстати, казаков ОКВ, бывших уже 4 года в Молдавии, тоже отправили на новую войну. Уже летом 12 г. они были там. А созданные в Бакалинской полки вышли в путь в конце октября, N 3 полком командовал уже Яков Беляков. Почти три месяца полки проведут в дороге...
...Расстояния российские велики и о событиях войны узнавали, на Урале /и не только/, по прошествии месяца, а то и больше. Так что, когда под Бородино в один день погибло и покалечено было более ста тысяч человек /с обеих сторон/, а чуть позже сгорела Москва /и опять погибли тысячи людей/, ничто не нарушало привычного течения жизни в остальной, не затронутой войной России, где сбор, обработка урожая и бесконечные будничные дела - занимали почти все время большинства ее жителей. Война была важным, интересным, но далеким событием. Лишь в последних числах ноября на Урал пришло известие - манифест о Победе - и люди хоть что-то узнали о военных событиях. Волею случая, в ОКВ были информированы о событиях чуть лучше. Губернатор - Г.С.Волконский - был личным другом Кутузова и получал от него письма во время войны с изложением многих ее подробностей. Информация расходилась среди офицеров, затем и дальше. А в конце года на Урале уже появились первые партии пленных французов, итальянцев, поляков и солдат других национальностей. Наравне с далекой войной, обсуждались в губернии и события ближние - набеги "воровских шаек" кочевников на башкирские земли и крестьянские деревни. В конце декабря 12 г. - N 3 полк прибыл в Ниж.Новгород, а 1 января выступил дальше, вскоре вошел в состав армии. Через Украину и Польшу пришел в германские земли, где и начались для него жаркие дни. Атаманский же полк только в конце января прибыл под Петербург, выступил оттуда в марте 13 г. - и пройдя через Прибалтику, через месяц прибыл к осажденной крепости - Данциг.
На Урале в 1813 и 14 г.г. проводили новые рекрутские наборы в армию. И по-прежнему требовались для исполнения разных дел казаки. В марте 13 г., например, в Белоруссию и Литву было отправлено более 4 тыс. башкирских лошадей. Эти табуны сопровождало более 1500 человек, в т.ч. около 500 казаков. Вообщем, всюду нужны были самостоятельные, подготовленные и исполнительные люди. По фамилиям и именам известны большинство чебаркульцев, но кто-где "работал" в то время - вопрос, поэтому и приходиться перечислять лишь общие события. /Причина отсутствия информации - уничтожение архива ОКВ "благодарными потомками". В целях скорейшего достижения светлого будущего - выбросят прошлое за ненадобностью./ Вот лишь несколько фамилий служащих чебаркульцев 12 года: сотник Петр Золотухин, хорунжий Терентий Батутин, подротные Козьма Клыков и Матвей Слинкин, капрал Гавриил Кузнецов, урядники Николай Рыжков и Стефан Булатов, казаки Роман Токарев, Михаил Мельников, Сидор Ильиных, Федор Поповцев, Алексей Сутормин, Савва Балашов, Василий Иванов и многие другие. Это лишь небольшая часть людей из дружеского и родственного окружения Кошигиных /в осн./ или Любимовых - их крестники, поручители, друзья, зятья, шурины и т.д. 1812 - 15 годы разбросали людей по разным местам и краям, тяжело пришлось многим из них, иные не пришли больше назад, людские потери за эти годы были огромны, казаков в том числе. N 3 полк участвовал в битвах: Кульм, Лейпциг, Веймар и других. К весне 14 г. там осталось 277 человек. Потом еще были: Орлеан, Фер-Шампенуаз, Париж. От казаков двух "турецких" полков ОКВ, воевавших в 12 г., тоже осталась лишь половина и, в 1813 г., оба их свели в один - и опять отправили к турецкой границе, к реке Прут. Атаманский же полк после капитуляции Данцига (21.12.13.) - еще пол года пробыл за границей, потом отпущен был домой, куда и пришел в декабре 14 г. Возвращались люди и в 15 г. Атаманом "крепости" всё еще был Дмитрий Пустозеров.
Насчет пленных еще в 13 г. вышел Указ, разрешавший им вступать в русское подданство. Но мало кто захотел это сделать, большинство ждали разрешения вернуться домой, самые нетерпеливые бежали в степь. Но некоторые всё же обжились, выучили язык, заводили хозяйство, женились. Таких записывали в казачье сословие. Фамилию часто искажали на русский лад, за пару поколений происходило полное "обрусение". /К концу века в ОКВ было еще с полсотни явно иностранных фамилий, происхождения 12 года./ Весной 14 г. вышел манифест, прощавший дезертиров. За два года им воспользовались более тысячи человек /в осн.- мусульман/. Власти были озабочены нехваткой людей в крае, но с другой стороны - не ценили тех, "кто тянул лямку." Проблема заселения этих земель решалась за счет организованного переселения людей из центральных районов России.
В 1815 г. в Чебаркуле было сыграно 50 свадеб и большинство из них - вдовьи, вторым браком. Как говорится - "эхо войны". В числе их - 16 июля женился Гавриил Ив.Кошигин /23/ на вдове - Федосье Милицевой. Поручители - Токарев и Красноперов. В тот же день - вдова Ирина Кошигина - вышла замуж за Сергея Богдановского. Поручители - Киселев, Новоселов. В тот же день - венчался Андрей Григорьевич Любимов /22/ - с солдатской дочерью - Агафьей Баранниковой, первым браком. В свидетелях - Семен Зеленин. На других свадьбах "отметились" многие Кошигины, в т.ч.- Александр - зимой он был поручителем у Харитона Запивалова /странно, что написано - казак Челябы. Может быть - временно там служащего?/. "Отметился" на свадьбе Фаддея Барышникова - Артемий Любимов. Всего родилось и умерло в тот год одинаково - по 108 человек. Среди умерших были 90 - 100 летние старики и как обычно - много детей. Год был неурожайный...
При заключении повторных браков было принято, чтобы женщины держали траур не меньше года, а потом, по возможности, выходили замуж. Для овдовевших мужчин требования были гораздо мягче. После сорокового дня уже можно жениться, что многие и делали, не откладывая на потом. Учитывая наличие детей в доме, частые отлучки из оного, проблемы содержания хозяйства - это вполне понятно.
В более спокойное время люди отключались от внешних проблем - волновали свои личные, семейные заботы, внутристаничные отношения и события. В хороший по погоде год - благосостояние многих быстро восстанавливалось и росло. Земли хватало тогда еще всем. К примеру - если в семье три мужчины служащего возраста, пай такой семьи составлял около 100 гектаров. Дальше все зависело от приложения усилий. Сколько могли обработать - засеивали. Остальное оставалось под луга, плюс - лес. Конечно, не все были "двужильные", поэтому работали неодинаково. К тому же, ведь есть масса других нюансов: возраст, здоровье, личные взаимоотношения в семье, характер человека и т.д. Так что, при равных условиях - равенства никогда не было. Общая же тенденция - жили сыто, даже в плохой год голода не знали. Много торговали, много зерна шло на изготовление хлебного вина, "то биш" - самогона. Много пили, особенно - зимой, когда справляли большинство свадеб, когда много праздников и просто больше времени расслабиться от трудов и забот. При небольшом населении - в "крепости" и по поселкам примерно 3 тыс. человек - практически все друг друга знали, очень многие были в разной степени родства. Местное духовенство - не исключение: дьячок Матвей Комаров был женат на казачьей дочери - Марии Барышниковой, дьяк Стефан Дмитриев - на дочери сотника Дмитрия Пустозерова - Анне. Были подобные браки и в дальнейшем. В 16 г. чебаркульский священник Дубравин был наказан за "свенчание беглого брака". У некоторых бывали наказания за другие проступки. Духовенство не получало жалования, жили за счет приношения прихожан. Церковь здесь давно уже стала двуштатной, однако, работы священникам хватало, в т.ч. - бумажной - отчеты по начальству, исповедальные ведомости, метрики, иногда - доносы... Духовное Правление контролировало священников теперь тщательно.
В 1816 г. население Чебаркуля сократилось на ~ 100 семей /отставных солдат и унтеров/. Эти люди уезжали недалеко - в Кундравинскую и Нижнеувельскую волость, где получили большие земельные наделы. Впрочем, уехали не все отставные солдаты и офицеры, немало осталось...
В 1818 г. умер Кондратий Васильевич Любимов - от старости, хотя, по местным меркам, немного лет прожил, всего 70. Видимо, тоже немалое семейство оставил после себя. В тот год вышли замуж: дочь Ивана Любимова - Дарья и вдова Никифора - Христина. В семье Александра Максимовича Кошигина родился очередной ребенок - дочь Пелагея. Александр теперь был - служащий хорунжий. Год, видимо, был малоурожайным...
Большинство фамилий первопоселенцев сохранились в Чебаркуле. /В середине прошлого 18 века добавилось еще немало новых./ В 19 веке наиболее были многочислены: Ильиных, Щапины, Малковы, Рышковы, Запиваловы, Фальковы, Золотухины, Красноперовы, Осинцевы, Медведевы, Зеленины (ну и Кошигины конечно). Также многочисленны были: Пустозеровы, Сутормины, Мельниковы, Токаревы, Широковские, Батутины, Юговы, Кузнецовы, Барышниковы, Клыковы, Гординовы, Коптягины, Рохмистровы и другие. "Верхушка" Чебаркуля имела своих "крепостных", т.н. дворовых людей. Начальства тогда было 6 - 8 чел.. Это - офицер у солдат, атаман у казаков, пара есаулов, сотники и хорунжие. Соответственно - более зажиточными были их семьи, т.к. размер жалования, само собой, зависел от должности. Семья бывшего атамана тоже сохраняла свой статус и уважение. К примеру, вдову атамана тогда в бумагах именовали - "госпожа Пустозёрова". Впрочем, настоящей госпожой она была лишь только для своих "дворовых" людей. В 10 - 20-е годы, солдаты в Чебаркуле остались лишь отставные. Доживать свой век. Кто был помоложе - записали в казачье сословие. Многие пожилые солдаты после долгих-долгих лет своей службы - потеряли всякую связь с домом, возвращаться им было, фактически, некуда. В 20-е же, вышел в отставку - майор Иван Николаевич Осинцев.
После относительно спокойных лет, в начале 20-х годов вновь осложнились отношения со степью. Опять всё то же самое. Там участились угоны скота, нападения на дорогах, убийства или захват людей в плен. Партии казаков часто посылаются в степь, иногда они отбивают скот или пленных. Но чаще возвращаются ни с чем. Жертвы были с обеих сторон, дело дошло до приказа, который очень ограничивал деятельность людей на пограничных землях. Не все казаки "мотались" в степь, но без работы никто не оставался. С 22 г. большое число людей стали посылать на службу во внутренние губернии. Некоторые служили в созданных /с 19 г./ конно-артиллерийских частях. Служба в них была тяжелее обычной, спросу и ответственности было больше. Брали туда людей большого роста и крепких физически. Несколько человек из Кошигиных служили там с начала 20-х годов. Александр же Кошигин к этому времени стал зауряд-сотником, т.е. говоря современным языком, исполнял обязанности сотника. В начале 20-х годов в его семье было не менее шести детей, в т.ч.- 4 сына.
Семейство Любимовых к 20-м годам стало тоже более или менее многочисленным, минимум два-три двора /семей же в них еще больше/. В эти годы в семьях много маленьких детей и подростков. Стало тесно. В 1823 г. добавились еще две семьи: в январе женился Иван, невеста - Анна Щапина. /Поручители: Зеленин, Максимов и Андрей Григ.Любимов./ В ноябре венчан Максим Иванович с Евдокией Токаревой /поручители - Щапины/. Вообщем, время пришло - расселялись понемногу. Многие выселки в то время активно строились, становились больше. Возле некоторых из них, в те годы, стали организовываться золотоприиски...
...Летом 1824 г. полковой есаул Осинцев, среди прочего, сообщал: "На место увольняемому с должности церковного старосты отставного казака Алексея Сутормина выбран обществом отставной урядник Иван Салмин". Осенью священник Сергей Игумнов получил наряд от протоирея Ивана Алфеева на временную службу в челябинский Христорождественский собор. Подобные наряды получили и многие другие священники из разных мест обширной округи. В 1824 г. Урал посетил Александр 1-й. Останавливался он также в Косотурском /Златоуст/ и Миасском заводах, в Челябе. Это был первый российский монарх, посетивший эти края. Для него организовывался почетный эскорт из казаков. Из офицерского состава станицы на то время можно упомянуть сотников Федора Медведева, Ивана Осинцева; хорунжие Николай Рышков, Николай Осинцев, Андрей Патранин, Василий Шулепов и многие другие. Возможно, и ветераны, отставное офицерство, каким-то образом поучавствовали в мероприятиях по поводу приезда царя - ведь не прошло ещё и десяти лет после окончания большой войны, по силе впечатлений бывшей всё ещё главным событием "вчерашнего" дня.
А в следующем году заметным событием стало большое количество беглых крестьян и иных "безпаспортных" людей, появившихся в губернии. Наплыв этот был вызван как старой внутриполитической проблемой, так и громкими слухами об уральском золотом "эльдорадо", кои распространились уже на огромные расстояния. Слухи эти в разных пересказах создавали эйфорически-нереальную картину в воображении людей, заставляя иных бросаться в авантюрные поступки. Проделав огромный путь из центра России, здесь они уже практически не скрывались, часто организовывались большими группами, вероятно, надеясь на понимание и участие властей. Чего, конечно, не получили. Людей арестовывали, ковали в кандалы, целыми партиями отправляли обратно. Иногда тех или иных беглецов арестовывали казаки, в т.ч. на землях своих станиц. Им за это выплачивались (позже) денежные вознаграждения. Известны, однако, редкие случаи, когда уже пойманные люди вдруг убегали от казаков. При этом у начальства возникали подозрения к казаку по поводу его объяснения случившегося. Наверное, всякое бывало (жалость, плюс религиозность могли иногда перевесить служебный долг). Глядя на этих несчастных, любой другой мог только благодарить судьбу или Бога, что не родился в рабском, крепостном сословии. В течении года, по губернии было арестовано более трех тысяч человек, но это едва ли половина из "бегавших" по Оренбургскому краю. На некоторых заводах были волнения рабочих, недовольных низкой оплатой. В стране накопилось много проблем. Царь знал, что нужны реформы, лучшие люди в гос.аппарате и армии понимали это. Но, назревшие экономические, религиозные, законодательные изменения отошли в голове монарха на задний план, по разным обстоятельствам. Однако - ненормально положение, когда жизнь миллионов людей, т.е. всей страны - зависит от склонностей характера одного человека. Еще в 1819 г. царь распорядился об организации школ для казачьего сословия. Но не сделал того же для крестьян, хотя прекрасно понимал ценность образования. Также хорошо понимал вред рабства для страны, но отложил решение проблем на потом, также получилось и со многими другими его начинаниями...
В 1822 - 25 г.г. были открыты школы в 18 станицах ОКВ. В Чебаркуле - в 25 году /по др. данным - с 18.11.28/. Поначалу в школах могли учиться дети офицеров, урядников и состоятельных казаков. Позже обучение станет обязательным для мальчиков. Роль учителей в поселках исполняли отставные грамотные казаки и местное духовенство. Священники Сергей Игумнов и Петр Протасов, видимо, были в числе первых школьных учителей в Чебаркуле.
В 24 и 25 г.г. в разных семьях Любимовых родились два Алексея. Один - у Максима - будет единственным сыном. /Сам Максим тоже был, в свое время, один в семье - у Ивана Савельевича. Теперь это была самая маленькая семья./ Второй же родился в очень большой семье: дед его Григорий, его жена - Мавра, пять их сыновей, плюс дочери - составляли уже тогда /и в дальнейшем/ самую многочисленную ветвь семейства. В середине 20-х годов уже трое Григорьевичей создали собственные семьи.
1825 г. примечателен тем, что на кордонную (пограничную) службу было послано рекордное число людей - 389 офицеров, 383 урядника, 8900 казаков. Видимо, опять были причины к тому.
В начале 1826 г. народ узнал имя нового российского монарха. Наверное, в такие дни, люди надеялись на перемены к лучшему: казаки на уменьшение сроков службы, старообрядцы - на прекращение гонений, крепостные - на человеческую свободу... Нормальные желания нормальных людей. Очень скоро эти настроения заканчивались, всё шло как всегда...
Где-то в эти годы /период 24 - 27 г.г./ умер или погиб Александр Кошигин, будучи еще совсем не старым человеком. Его вдова - Параскева Семеновна /1780 г. рожд./ осталась теперь главной в многочисленной семье: это старики, старший сын Василий /служащий уже/, старшая дочь Олимпиада - возраст "на выдание" /17 - 20 лет/ и четверо маленьких еще детей /дочь и три сына/. Все заботы и работы оказались теперь на женщинах. В будущем, все четверо маленьких детей благополучно выросли, что было, конечно, нелегко. Олимпиада пропустила свой брачный возраст. Про тех, кто не выходил замуж, в метриках писали раньше - "девица". Даже посмертная запись в метрике не менялась. Олимпиада проживет до 80. Почти пол века проживет после смерти мужа - вдова Параскева Семеновна...
Через каждый значительный промежуток времени заметны большие изменения в жизни семей, изменение их состава, а у многих - места жительства. Понятно, что изменения эти произошли не в один день, не сразу у всех. Так, все пятеро Любимовых - Григорьевичей - ушли на выселки: Андрей, Абрам и Федор, а также Семен Зеленин - основали - 25 верст от Чебаркуля - Косотурский выселок. Иван и Василий Григорьевичи уйдут в Щапино. На новое место жительства ушли оба сына Никифора Любимова: Андрей стал жить в Барановке, а Василий позже обоснуется в самом дальнем, 30 верст, Маскайском выселке. Маленькая семья Максима Ивановича осталась в Чебаркуле... 1828 г. - рождений детей в семьях Любимовых не было. В разных семьях Кошигиных родилось 6 младенцев. Всего по станице зарегистрировано 163 рождения. Свадеб - 47. Умерло - 123.
За прошедшее десятилетие произошло много личных событий. Их отчасти отражают метрические книги (но за тот период сохранилось их ~ 1/10 часть). Общих событий тоже хватало. На время правления губернатора Эссена /1818 - 29 г.г./ пришлось обострение ситуации в пограничье. Известно, что на Оренбургской линии за эти годы кочевниками были захвачены 443 человека - часть из них выручены обратно (осталось в плену 249); убиты 106 человек.
В 1829 г. полк есаула Падурова принимал участие в войне с Турцией. Через год стали формировать и позже послали в Польшу два полка ОКВ. В начале 30-х, в Чебаркуле, как и в других местах губернии, появились сосланные польские пленные. К 32 г. уже около 200 поляков стали числиться в составе ОКВ. Появляется также много крестьян-переселенцев из ближних краев - Пермской губернии. Некоторые остались в Чебаркуле. В 31 - 32 годах прошли эпидемии оспы и холеры. Кроме этого, как обычно, немало людей умирали от чахотки /туберкулез/. В итоге, в такие "плохие" годы - цифры рождаемости и смертности были практически одинаковы. В обычный год население прибавлялось человек на 60 - 70. И цифры эти будут, постепенно, только возрастать. Так, с 1823 по 1833 г.г. рождаемость в станице удвоилась /цифры-135 и 280- соответственно/.
В Чебаркуле по прежнему постоянно "отмечались" казаки с юга области. В 1833 г. это были казаки из Хабарного, Сухореченского отрядов и Кизильской дистанции. Это бывшие чебаркульцы, не хотевшие терять связь с бывшей родиной. Например, отставной казак Сухореченского отряда - Андрей В.Богодановский. Или Подгорного отряда Губерлинской крепости, служащий урядник - Константин Медведев - его жена родила сына в Чебаркуле, а 92-х летний Стефан М.Кошигин был у них крестником. Также обычны были в Чебаркуле гости из Челябинска, много и других интересных пересечений: какое-то время находился здесь генерал Мордвинов /один из крупнейших землевладельцев края/ - само собой, с дворовыми своими людьми. Сотник Осинцев был женат на Клавдии Томсон, её отец был одним из начальников Екатеринбургских горных заводов. Ну и т.д.
******
"...Край Оренбургский для нас важнее и значительнее, чем многие думают ...Не говоря о том, что Башкирия красуется природою, какой нет нигде более в России ... ниже о богатствах неисчерпаемых золотоносного Миасса и множества ему подобных рек и ручейков, кои все несут из недр кремнистых гор веками в песок истертые золотые жилы каменных исполинов..." Из письма Владимира Ив. Даля редактору столичного журнала. 30-е годы.
К началу 30-х годов семьи Кошигиных жили, кроме "метрополии", еще в шести поселках станицы: в Травниках, Камбулатском и Маскайском - по 1 семье; в Барановке, Мельниковском и Шахматово - по 2 семьи. Двора 3 - 4 в самом Чебаркуле. Многие из них поддерживали между собой родственные или дружеские отношения. Ведь жили еще многие 80 - 90 летние старики, выходцы с одних семей, для которых далекое прошлое казалось близким - "будто вчера" (таково свойство возраста). К примеру: у Савелия Яковлевича /Барановка/ крестником новорожденного младенца, 6 января 33 г., были Семен Васильевич /Травники/ и жена урядника Василия Афонасьевича - Ксения /Чебаркуль/. Понятно, что документы не перечисляют всех участников отраженных в них событий.
В 1833 г. станицею командовал зауряд-хорунжий Золотухин. В тот год оренбургским казакам была предписана новая форма - теперь темно-зеленая с светло-синими лампасами. Предписывалось носить ее вне дома постоянно, за появление без оной полагалось наказание. Введены были ограничения на отлучку из станиц без разрешения начальства и т.п. указания. Из других новшеств - появление званий "Почетных граждан" для людей "простых" сословий. Улучшение или ухудшение жизни в cтране всегда исходило от верховной власти в первую очередь /т.е. от условий внутренних, а не внешних/. Качество людей, власть исполняющих, влияет на все стороны жизни общества, состоящего из массы т.н. простых людей. Дальше все сводится - кого-что больше заботит - "о них" или о себе. Военного губернатора, графа П.П.Сухтелена реально заботило положение "простых" людей. При нем практика высылки на линейную службу казаков внутренних станиц постепенно уменьшалась. Облегчение касалось многих служащих людей, следовательно, и их семей тоже. Больше времени уделялось теперь ими своему дому и хозяйству, люди меньше отлучались надолго из оного. К тому же, долгое нахождение вне дома иногда приводило к семейным разладам, супружеским изменам, озлоблению людей. Разводиться нельзя, совместная же жизнь в таких случаях становилась мрачной, образно говоря. Какое уж тут ведение хозяйства и общие заботы? В год по станице бывало 1 - 2 случая рождения незаконнорожденных детей. Матери - чаще всего жены или вдовы. Как всегда, многое в таких случаях зависело от характеров конкретных людей. Общее же отношение было - отрицательное, особенно родственников. В 33 г. казачья жена Марфа Кошигина родила незаконнорожденного ребенка. Восприемниками стали /"чужие" люди/: служащий казак - Ив. Максимов и дочь солдата Троицкого батальона - Акилина Гурьева. В дальнейшем Марфа стала жить в Кундравах... Вообщем, по данной фамилии можно отразить очень многое о событиях и жизни людей станицы в то время.
Однако, даже небольшие облегчения службы и спокойные годы заметно сказывались на достатке людей. Как следствие этого, в крае хорошо развивалась торговля. В соседних Кундравах стали проводиться ежегодные ярмарки /с 32 г. там тоже стал работать золотой прииск/, стали организовываться торговые общества. В 33 г. генерал П.Сухтелен в письме военному министру А.Чернышеву в частности писал /оправдываясь?/, что "...если казакам больше быть полезным для благосостояния своего семейства, следовательно и для государства - тоже..." К сожалению, Сухтелен вскоре скоропостижно умер, а его приемник на этой должности, наверное, не утруждал себя такими мыслями. Зачем выделяться из русла политики, тем более, когда шла тенденция "с самого верху" - регламентировать жизнь вплоть до мелочей. Царь Николай был человеком большой личной смелости, но к чужой смелости и свободе относился ревностно и с опаской. Хотя и он понимал необходимость преобразований в стране. В правительстве много лет шла видимость поиска решений перезревших проблем, о которых не раз задумывались еще его старший брат и бабушка...
1834 г. - статистика по станице: родилось 289, браков 50, умерло 172. Каждый год среди умерших было с десяток человек в возрасте 80 - 100 лет. Примеры 34 - 36 г.г.: отставные казаки Дм. Щапин -93, Савва Ильиных - 95, Вас. Богодановский -80, Стефан Малков- 85, Кузьма Кошигин- 85, урядник Пантелей Беляев-100, солдат Ив.Пермяков- 90; вдовы: солдатская - Мария Макаровских - 90, казачья - Марина Кузнецова - 100, Варвара Демина - 90, сиродствующая - Агриппина Кошигина - 90 и т.д. Долгожителей было много не только в Чебаркуле, а везде в окрестных станицах и деревнях. 90 лет - обычное явление, 100 лет - далеко не редкость. Встречается и более большой возраст (115 - в Чебаркуле, до 120 - в других местах), но верится с трудом. Погрешность в определении возраста /стариков/ бывала, но чаще - небольшая. Хоронили тогда в Чебаркуле на приходском кладбище, так будет еще долго. Женщин среди долгожителей заметно больше. Если бы обязанности службы были более умеренны, то и мужчин-долгожителей было бы не меньше, скорее всего.
Чебаркульская станица была в то время одной из самых крупных, поэтому здесь заметно много - урядников и офицеров среднего звена. Ни одна служба в губернии или за её пределами не обходились без казаков этой станицы /как впрочем и других/. (При желании можно назвать их практически всех). Имена некоторых из офицеров тех лет: есаул Николай А. Рыжков; сотники Прохор Ильиных, Макар Сутормин, Лев Осинцов, Давыд Медведев; хорунжие Андрей Патранин, Матвей и Данил Золотухины, Андрей Иванов, Амвросий Запивалов, Иван Осинцов, Никифор Балашов, Иван Кошкаров, Андрей Фальков, Илья Щапин, Александр и Михаил Медведевы, Степан Мельников и другие. Стан. писарем был Василий Прутов. Грамотных людей становилось больше с каждым годом. После недолгого начальства хорунжего Патранина, командовать станицей назначен был сотник Ханжин.
C 1835 г. в станицах введена, на случай неурожая, общественная запашка. Сбор с нее шел в общий склад. С мужчин 17 - 60 лет назначалось сдать туда по 1 пуду /16 кг./ хлеба. В течении 35 - 37 г.г. от Орска до Троицка начинает строиться новая линия укреплений и поселений. Кому-то надо было жить там, стали туда понемногу переселять казаков внутренних кантонов. В столицу "поползли" прошения с просьбами от людей оставить их на прежнем месте жительства. Но, бесполезно. Приказы о переселении будут еще... "Новая линия" лишила часть казахских кланов своих летних кочевий, что вызвало у них открытое недовольство и неподчинение русским властям. Нарастала взаимная озлобленность - конфликты, угоны скота /также людей/ - стали обычны. И вновь многих стали назначать на "линию". (Кроме того, в 36 г., посылался в степь 2-х сотенный отряд оренбургских казаков, чтобы выгнать хивинских сборщиков.) Все это было далеко от Чебаркуля, где все шло обычным порядком. В поселке, кроме военного начальства был и гражданский чиновник, т.н. губернский секретарь и надзиратель, жил здесь наездами, по мере надобности. Правление тогда вело тяжбу из-за земельных границ. В то время подобные дела длились - ну очень неспешно - годы и годы... Кстати, и при формальном межевании земель для однодворцев Долгодеревенской волости в сентябре 1837 г., от Чебаркульской станицы туда были направлены атаманом Медведевым 6 человек: Кирилл Золотухин, Алексей Кононов, Петр Попов, Максим Ильиных, Савва Запивалов, Матвей Кошигин (он из Шахматово). Они, и другие понятые из соседних станиц, давали при этом присягу чести. /Атаманом Челябинской станицы тогда был тоже Медведев - однофамилец./
В 37 г. Пелагею Александровну Кошигину /17/ выдали замуж. Жених - отставной фельдфебель из креп. Карагайской - Прокопий Скородумов /39/. Важный это был жених (среди его близких знакомых - сотники и есаулы, в т.ч. сын умершего Исетского Атамана - есаул Алексей Дм. Ханжин). Свадебные гости были из Карагайской и Кичигино, ну и свои само-собой. Вся семья Александровичей жила еще в прежнем составе, в т.ч. - 98 летний дед. Братья Пелагеи почти выросли - Иван /17/ , Григорий /14/ , Петр /12/ . Старший брат - Василий /30/ - уже женат, он был поручителем на свадьбе.
В 38 г. закончен спор с соседями, станица отсудила землю, что считала своей, проведено размежевание с Миасским заводом (18). Но вскоре вышел Высочайший Указ о продаже части отсуженного участка обратно заводу. /Тут вышла целая история, растянувшаяся на много лет - казаки упёрлись, заявляя об "утверждённых за ними правах", и их поддержало местное и большое казачье начальство. Высочайшие Указы повелевали не раз, бюрократическая переписка сделала рекорд своей деятельности, но "воз" долго не двигался.../ ...Среди гостей в поселке "отметились" люди из Челябинской станицы, Верхнеуральска, Тюмени, креп.Карагайской и т.д. В 1838 г. в пограничье было настолько неспокойно, что В.А.Перовский послал (в июне) в степь 3 больших отряда для обуздания мятежников: султана Галиева, батыров Джуламана и Исетая. Поход был успешным - Каип Галиев бежал в Хиву, другие же принесли повинную. Потом, как обычно, всё повторилось...
Ранней весной 1839 г., казаков местной округи - 500 чел.- собрали в ст-це Степной /всего там собрали 2 тыс. человек/. В марте эти отряды оттуда вышли - на поиски мятежного Кенесары и "растворились" в степи. Кенесары вовремя ушел - и "под раздачу" попал его дядя. События происходили в р-не реки Тургай. И еще в тот год часть людей были в составе войск, направленных в далекую Хиву. Если человек умирал или погибал в подобных походах, смерть его не фиксировалась на родине приходским священником. По этой причине некоторые люди исчезли, как бы без следа. Таким же образом "исчез" Максим Иванович Любимов, место и дата смерти неизвестны. Можно предположить, что в это время. Сын его - Алексей - позже, после смерти бабушки, переберется в Барановку - к кому-то из родни (вероятно к Широковским). В 1839 г. среди венчавшихся в Преображенской церкви было три поляка. Они уже теперь - служащие казаки: Вицент Мициевский, Ян Ростошинский и Францишек Россинский - католики естественно. Все трое женились на молодых вдовах. У Яна на свадьбе "отметился" урядник Василий Афонасьевич Кошигин, а Франц стал соседом косотурских Любимовых - весь этот выселок был тогда всего 9 дворов. В том же году женились двое из Любимовых и двое из Кошигиных. Из других интересных упоминаний: вышла замуж теперь уже вдова /в 25 лет/ Клавдия Христофоровна Осинцева/Томсон/ - за пожилого майора А.Ф.Добрынина /56 лет/. Поручители были: полицмейстер Златоуста - Егор Дистерло, отставной майор Осинцев и губернский секретарь А.С.Табуев. Гости из разных мест губернии бывали постоянно. Немало крестьян-переселенцев записали в те годы в казачье сословие. Хотя внутреннее состояние человека сразу не менялось, в отличие от внешнего вида. Бороды, например, перешедшим в новое сословие, полагалось брить, что было для многих серьезной проблемой - ходить с "голым лицом" у крестьян было не принято.
Летом 1840 г. в губернию вернулись солдаты и казаки, выжившие в Хивинском походе. Из 5-тысячного отряда от болезней и холода умерли в пути больше трех тысяч человек. У высшего начальства хватило ума послать войско в степь осенью. Соответственно получился и результат. /Никто за это не ответил, да и ответил бы - людей не вернешь, словно и жили зря.../
В начале 40-х г.г. в губернии начались административные изменения. После этого - Кундравинские, Увельские и других ближних мест крестьяне - обязаны были стать казаками. Что их совсем не привлекало. Власти начали давление, но много людей отказались поначалу перейти в войсковое сословие. Считали, что пусть их земельные наделы были меньше, но жить им было проще и спокойнее. Осенью 1841 г. "процесс пошёл" - немало людей записались в новое сословие. Но были и волнения недовольных людей. По таким деревням на какое-то время размещали солдат. Вообщем, практически выбора не было. Люди подчинились, немногие "бунтовщики" наказывались, не согласным и уклонявшимся "твердо-упертым" предписали уехать с земли ОКВ. В течении года-двух весь процесс завершился. Если в 41 г. почти все жители оных мест значились как крестьяне, то уже в 42 г. очень многие пишутся как "поступившие из крестьян в казаки". Впрочем, новоявленным казакам дали пятилетнюю льготу, что для многих семей означало, фактически, отсрочку. В край прибывало много новых людей - переселенцев из Пермской и Вятской губерний. Новоприбывшие могли, с согласия станичных правлений, селиться в казачьих поселках. С землей проблем не было. Очень распространенным явлением, как и раньше, был наемный труд /сезонный в основном/. Многие казаки могли сдать часть своего надела в аренду, поэтому плата за неё была низкой. Новых переселенцев, по закону тех лет, должны были заставлять менять сословие. Но часто это происходило лишь через годы или не происходило вовсе, если глава "иногородней" семьи завлял, что хочет искать себе иное место жительства. Так что, закон на бумаге и живая жизнь - часто разнились. Для казаков же отменили бессрочную службу, ограничив ее 25 годами. В школах стали еще учить детей военному делу. В Чебаркульской школе было тогда полсотни учеников. А с 17 лет подростки привлекались к некоторым обязанностям службы, понемногу втягиваясь в нее под руководством урядника или отставного офицера /подготовительный разряд - т.н. сиденок/. В чебаркульский N 7 полк, в 1841 г., назначен был новый командующий - полковник Федор Игнатьевич Де Росси. Служил он раньше на западе страны и довольно долго уклонялся от нового назначения (его обязанности пока выполнял местный казачий офицер - Иван П. Лябзин). Приехал лишь в 42 г., с семьей и дворовыми людьми. Судя по всему, быстро освоился на новом месте. Его самого, его жену и мать не раз приглашали стать крестниками у своих новорожденных - некоторые офицеры-казаки. Видимо, недолго он здесь поруководил, через пару лет упоминания о нём исчезают. Некоторые другие имена станичной служащей верхушки тех лет: станичный судья Александр Петрович Золотухин, начальник Травниковской станицы - сотник Александр Медведев, сотники Патранин, Сутормин, Золотухин, есаул Алексей Дм. Ханжин и другие, секретарь полкового правления Никита А.Гришин. При полковом правлении служили: повытчик (управляющий) А.С.Запивалов, заседатель Д.А.Медведев, несколько писарей. Также было два фельдшера. Здесь же находилась конно-артиллерийская батарея N 18, казаки там числились канонерами и бомбардирами. Командир оной - есаул Федор Андреевич Пушкин.
В январе 43 г. женился Григорий Кошигин /20/ - последним из братьев Александровичей. Невеста - Марфа Рыжкова /20/. Много еще зимой было свадеб... В марте некоторым казакам был дан обычный наряд готовиться на службу в разные города России, но больше - в Нижний Новгород, на ярмарку. Обычно отправлялись в дорогу в первой декаде мая, частью сделав полевые работы. Но в этом году вышло по-другому. 4 апреля станичный начальник получил присланный эстафетой экстренный приказ (19). В связи с массовыми беспорядками в шести волостях Челябинского уезда предписано - срочно снарядиться всем служащим и тем, кто на льготе. В Чебаркуле был назначен сбор людей из окрестных станиц, в т.ч. казаков-артиллеристов (КАБ N18). Помимо льготных, Ф.Пушкин потребовал и старослужащих, прежде там служивших. Все были очень недовольны - и такой спешкой, и главное тем, что посевная в этом сезоне "накрылась", что создавало проблемы для их семей в ближайшем будущем. Очень скоро первая партия казаков отправилась в путь, имея остановки и пополнения в Полетаево, Челябе, Миасской. В итоге были собраны большие силы солдат и казаков. Со второй половины апреля до начала мая были пройдены все неспокойные слободы и поселки бунтующих крестьян. Практически везде обошлось увещеванием и разъяснениями, ведь причина бунта была - нелепые слухи среди людей - о якобы их закрепощении. Однако, в нескольких местах пришлось разгонять толпы воинственно настроенных людей. Уже 5 мая казаки дальних станиц получили разрешение возвращаться домой. По прибытии, многих людей через считанные дни вновь дергали на исполнение прежних и новых "ответственных заданий партии и правительства". В очередной раз показала себя давно назревшая проблема необходимого просвещения людей. В истории эти события известны как "картофельный бунт", своим названием даже обозначившим и темноту масс, их недоверие к власти. И соответственно, обратное недоверие властьимущих и их примитивный снобизм. А весенние работы в этом году были сделаны, в основном, женщинами и подростками-детьми... Лишь в этом году, наконец, окончательно склонили кундравинских крестьян к переходу в служивое сословие. Туда даже приезжал столичный флигель-адъютант Туманский с очень внушительным "кортежем" местных казаков (20).
В 43 - 44 г.г. резко возросло число людей, отправляемых на линейную службу. В степи продолжалась многолетняя война под руководством Кенесары Касымова. Как обычно, с казаками посылались большие башкирские отряды. Основное место действия - Тургайские и Акмолинские степи, но были нападения и поблизости, на поселки-укрепления ОКВ. Где побывали в этом году, например, Кошигины - вопрос. В 44 г. людей из ОКВ посылали не только на войну с Кенесары, но также в Москву, Н.Новгород, Екатеринбург, Пермь; на старую и новую линии, в пограничные укрепления; в ставки казахских султанов. /Есть упоминание про отправку на Кавказ. Туда пытались переселять из ОКВ, но - неудачно./ Осенью у Григория Александровича родился первенец - сын Дмитрий. Восприемниками были - сестра Пелагея и Дм.Рышков.
За несколько лет в станичной церкви наполовину сменилось духовенство: умерли еще не старыми священники С.Игумнов /46 лет/ и М.Стрелецкий /41/, также старый дьяк Петр Дмитриев /76/. В 1844 г. вторым священником в Преображенскую церковь назначен 22-х летний сын умершего - Серапион Стрелецкий - после окончания курса Оренбургской Духовной семинарии. Первым священником был тогда 27 летний Василий Холмогорцев, одновременно бывший учителем в казачьем училище /закон Божий и грамматика/. В Чебаркуле проживал также лишенный священства Петр Протасов. Кошигины /Александровичи/ довольно тесно общались с Игумновым /ранее/ и Стрелецкими /раньше и теперь/. Сами священники или кто-то из их семей часто бывали крестниками их детей. Все друг друга знали ещё с самого детства...
Алексей Макс.Любимов был в то время в подготовительном разряде. Пару раз "засветился" с крестьянской девицей из Елабугского уезда и на крещении ребенка у родственника - отставного казака Ивана Широковского /в 44 и 45 г.г./ из Барановки. В 44 г. женился знакомый Алексея, его ровесник - Данил Кошигин /19/, веселый, остроумный парень. В недалеком будущем Данил станет настоящим "свадебным генералом" в поселке. Редко найдется человек /тогда, да и сейчас/, столько раз погулявший на разных свадьбах /в качестве "свидетеля"/, рекордсмен в своем роде. Однако - хорошо провести свадьбу - это не только водку пить, здесь и другие качества иметь надо, чтобы многие годы оставаться очень популярным человеком. А пока, в 44 г., через пару месяцев после свадьбы, у Данила умер младший, 17- летний брат, как обычно в то время - горячка... На все ОКВ в то время было три больницы. Прогресс в этой сфере был почти номинальным...
Интересно, что при небольшом, сравнительно, населении - довольно часто встречаются тезки по имени и фамилии. И даже полные тезки. Иногда - в одной семье. Это объяснить можно тем, что имена давались по месяцу рождения /по святым/, также очень высокой вероятностью смерти младенца; наверное, и со священником также было лучше не спорить. Так или иначе - в те годы было в Барановке два Филиппа Яковлевича Кошигина, в Шахматово - два Матвея Денисовича Кошигина /разного возраста, конечно/, будут такие совпадения и в дальнейшем...
*****
"Там, где нет ни время, ни предела, ни существований, ни смертей,
Мертвых звезд рассеянное тело - вот итог судьбы твоей, моей..."
Ю. Домбровский.
Бунт К.Касымова окончательно подавить удалось лишь в 1847 г. До этого времени из внутренних станиц ОКВ отправляли на линию более тысячи человек летом и по 300 - 400 человек зимой. Один полк был собран для отправки в Венгрию /1849 г./, пока он шел туда, события там почти завершились. ...Вообщем, многие подолгу отсутствовали, находясь вне дома. Как следствие этого - больше рождалось "незаконнорожденных", в 46 г. по станице отмечено пять таких случаев плюс один подкидыш. Так - гос.необходимость переплеталась с личными трагедиями. Что было ближе для конкретного человека, что больше его задевало и волновало - вопрос риторический. В декабре 46 г. вдова Анна Любимова, отставной казак Жигалов, кундравинская казачка Епишина и подросток Гординов были восприемниками у жены урядника - Агриппины М. Четыре крестника - потому что родилась двойня - незаконнорожденные. Такой вот "подарок мужу к Новому году". Однако, младенцы не виноваты. Подобные случаи говорят о том, что прерывание беременности - убийство плода, считалось куда более тяжким грехом, чем измена. А в том, что есть Бог /Высшая сила/, тогда еще почти никто не сомневался. Жизнь часто давала и более тяжелые поводы для расстройства, да и смерть была привычным явлением. Редко, но случались проишествия, которые потом долго обсуждались и помнились. Слухи и суеверия тоже занимали не последнее место. В 47 г. громовым ударом убило отставного хорунжего Николая Осинцева - чем не повод для разговоров? И т.д.
Церковь чебаркульская к середине века сильно обветшала. В 47 г. стали собирать обществом деньги для постройки новой, теперь уже каменной. /В те годы сгорели деревянные церкви в Троицке и Уйской/. Строить начнут через 3 - 4 года.
...Росли и множились семьи многих людей, в т.ч. - Кошигиных. У братьев Александровичей всегда почти крестником был священник Серапион Стрелецкий, бывали восприемниками гости из Оренбурга. Жены рожали, как по "расписанию". Первые 15 лет - через год. /Лишь у Петра Александровича детей не было./ Подобные же изменения происходили и в разных семьях Любимовых. Для примера: В 46 г. родилась двойня в семье Василия Григорьевича /дер.Щапино/, дети вскоре умерли. Урядник Абрам Григорьевич /дер.Косотурская/, в 47 г., справил свадьбу своей дочери. В марте он заболел и скоропостижно умер - горячка. 47 лет было ему. Всего через неделю его беременная жена - Евдокия - разродилась двойней. В течении полугода дети тоже умерли. Осенью этого же года женится сын Абрама - Мирон - на девушке из Верхнеувельской станицы. Вообщем, много событий за один год /еще работать и служить надо было. Кроме личных забот других событий тоже хватало/... Из станичных старожилов в тот год умерли: отставной зауряд-сотник Петр Леонтьевич Золотухин /98 лет/, хорунжий Потап Чернышев /92/, зауряд-хорунжий Иван Гординов /73/, казаки Федор Абрамович Поповцев /87/, Ефим Ферапонтович Ильиных /79/, Иван Родионович Воробьев /80/ и другие. В 1848 г. в Чебаркуле было 164 двора с числом прихожан - 1364 чел., кроме того, в 19 поселках станицы проживало 3900 прихожан /1847 муж., 2053 жен./ (Также на территори станицы было 5 башкирских деревень.) Как и любая перепись, данные верны только на момент подсчета, ведь каждый день кто-то умирал или рождался. Месяц подсчета тоже имеет значение - в августе-сентябре, например, немало людей умерли от холеры. Эпидемии, правда, не случилось. Самыми крупными поселками тогда были: Медведево - 43 двора, Травники, Шахматово - по 39, Верхние Караси - 36. Самыми маленькими: Косотурский и Пустозерово - 8 и 6 дворов. Самые ближние к центру: Пустозерово и Малково - в 4-х верстах, самые дальние: Медведево и Ключевинский - 30 верст. /Подобные данные священники сообщали в церковных ведомостях./
Алексей Максимович Любимов за три года службы "засветился" в крестниках еще пару раз: в 46 г. у Семена Башарина и в 48 г. - у родственника и друга детства - Алексея Андреевича Любимова. Обязательная служба в полку подходила к концу, Алексей Максимович думал уже о своей невесте, свадьбе и заботах с этим связанных. Невеста - из семьи умершего 4 года назад прапорщика Архипа Петрова, младшая из трех его дочерей - Олимпиада. Вряд ли в подготовке свадьбы Алексей мог обойтись без помощи со стороны (это мероприятие всегда являлось очень дорогостоящим)... 28 января 49 г. Алексей /23/ и Олимпиада /19/ были венчаны Серапионом Стрелецким и дьяконом Львом Протопоповым. В поручителях на свадьбе - молодые казаки, сослуживцы Алексея. Жить молодожены стали в Чебаркуле, вероятно в доме Олимпиады /точнее, её матери/, т.к. старшие её сестры были уже замужем.
В конце 40-х в Чебаркуле числилось еще с десяток человек "крепостных". Старый майор И.Н. Осинцев своих дворовых людей отпустил и в 49 г. умер, возрастом 73 года. Женщинам из бывших дворовых, устроить свою личную жизнь шанцев практически не было, по крайней мере, в самой станице. В то время в поселке /давно уже/ жила довольно большая группа женщин - вдов и девиц - решивших посвятить себя служению Богу. Они решили объединиться и жить общиною. В ветхом здании местной церкви и службы-то теперь не всегда бывали, что было большой проблемой для будущих монахинь. Не было надежды на строительство здания для их общины, все сборы шли для будущей новой церкви. Нужно было искать другое место (21). В 1849 г. ими было подано прошение в челябинскую городскую Думу. Позже получено разрешение на устройство женского монастыря там. При поступлении возраст должен был быть не менее 40 лет. Но, из тридцати женщин лишь одна - Васса Щапина - имела такой, все остальные были моложе. Эта женская община дала начало двум монастырям - в Челябинске и Троицке.
В 49 г. Алексей Макс.Любимов три раза был крестником, два из них - в семье Широковских. Первенец у самого Алексея родился в 50 г., в следующем году - второй ребенок. В 49 - 50 годах в разных семьях Любимовых родилось семь детей, в семьях Кошигиных - 20 /пропорция эта одинакова за сто лет/. Эпизод 49 г. - из Верхнеувельской /Варламово теперь/ станицы вернулась обратно /беременной/ Матрена Никифоровна, по мужу Демина, мужа ее в Сибирь сослали. Вскоре она родила сына - незаконнорожденный. Восприемниками были - брат её Василий Любимов и Евдокия Кошигина /жена Ивана Александровича/ ...
Середина века, 1850 год - обычный, среди многих подобных лет. Родилось 398, умерло 197 человек. Свадеб было 42- цифра меньше обычной. В возрасте от 80 до 100 умерло 8 человек, среди них Афонасий Аммосович Кошигин /82/ и Захар Вас.Клыков /100/ - все еще жили или умирали дети первых жителей Чебаркуля. Для людей, в таком возрасте, сто лет не кажутся огромным сроком. Многие сильные переживания прошлого прочно сохранились /засели/ в памяти, не кажутся далекими, мысленный взгляд чаще обращен назад, а современные события проходят вскользь, не задевая и не волнуя так, как раньше. Время больше проходит на печи зимой, да на "завалинке" летом, больше только глядя на других. Давно рассказано всё, что можно было рассказать, ну или почти всё... Живой интерес к ним - старикам - теперь проявляют лишь самые малые дети в доме, да и те - ненадолго... Но именно так, невзначай, говоря современным языком, происходила передача информации и увеличивался объем памяти. Благодаря таким старикам-долгожителям в семье знали имена предков и какие-то события давности столетней. Не все конечно, но многие. Устная память неплохо сохранялась, со временем становясь интересной постаревшим детям, передавалась далее - при определенных условиях, конечно.. Процесс накопления традиций и преданий - постепенный, хрупкий и очень зависит от внешних жизненных условий. (Можно повториться, восприятие подобной информации востребуется лишь взрослыми детьми, когда состоятся их собственные семьи.) Стабильная и налаженная (достойная) жизнь - также непременное условия для этого. В середине 19 века к тяжелым условиям службы относились как к данности, давно уже появились свои сословные обычаи и традиции. Проблемы "национальной идеи", по крайней мере у казачества, не было. Был и смысл, и оправдание реалий жизни, потому что имелось то большое своё - в виде дома, обширной земли, имущества и хозяйства - чему были хозяевами. Хозяевами своего. Что можно ценить, любить, и защищать - если надо. И такое положение полностью устраивало людей, морально было приемлемо. "Высоким, мудрым" руководителям нужно было лишь озаботиться, чтобы прослойка людей в стране, имеющих это "большое своё" становилась ещё больше, а не была мизерной - и тогда их забота о "державной мощи своей империи" стала бы излишней...
В 51 г. у Григория, Василия, Ивана Александровичей Кошигиных, как "по расписанию", с месячным интервалом, родились дети. В семье Григория крестником был священник Василий Холмогорцев, у братьев - пономарь Андрей Милицин. У всех троих дети умерли. Детская смертность станет меньше только в конце века. У Любимовых, кроме Алексея Максимовича, в этот год новорожденных не было. Женился один Любимов - Яков Андреевич /21/, из Барановки. Невеста - дочь поляка Росинского - Неонила /18/, из Косотурского выселка.
В 1852 г. русские войска вновь ушли в Среднюю Азию, в их составе были и казаки ОКВ, были и чебаркульцы. Походы 52 и 53 г.г. были теперь хорошо продуманы и организованы. И как результат - были удачными. Взяты и частью разрушены крепости Кокандского ханства /район реки Сыр-дарьи/. Летом 53 г. оренбургские казаки под ком. И.В.Падурова участвовали во взятии Ак-мечети... Пока что это не было подчинением ханств и султанов, а лишь попытка /наказать/ разрушить стойкую систему постоянного вреда юго-востоку России от этих государств.
В Чебаркуле в эти годы строят каменную Преображенскую церковь. Неизвестно, был ли дома тогда Алексей Максимович - осенью 52 г. у него умерли оба ребенка... В Барановке умер Иван Сидорович Кошигин - 100 лет /сын первопоселенца Сидора /1728 г.рожд.//. Таким образом, взрослые 30-летние внуки Ивана имели в его лице живую память и представление о временах очень давних. Но жизнь, как говорится, идет, вперёд... Из 64 свадеб в тот год - три прошли у Кошигиных и одна у Любимовых. Еще с десяток, где оные были поручителями-свидетелями. В т.ч., по два раза были в таковых Федор Григорьевич Любимов и Иван Мартемьянович Кошигин. Можно отметить среди браков: 9 октября вышла замуж Ирина Кошигина /жених Архип Поздеев, 18 лет/. Отец её числился казаком Степной крепости, а после его смерти, вдова и дочь Ирина приехали /или вернулись/ в Чебаркуль. В Степной Кошигиных не осталось, в отличии от Уйской и Кичигино. Там эта фамилия получит /позднее/ значительное распространение.
В 53 г. вести о победах приходили не только из средней Азии, но также с Кавказа, Молдавии и Черного моря - новая война с Турцией начиналась очень успешно. Тем неожиданнее стали события следующего года, приковавшие к себе внимание всего общества. И хотя много казаков ОКВ так или иначе уже были задействованы на службе, стали собирать людей и для похода в Крым. 16.11.54 из Кундравов выступил в дальнюю дорогу сформированный полк /ком.- Александр Тимофеевич Медведев/. Из Оренбурга - еще один. Как и всегда раньше, идти приходилось сначала в сторону Москвы, делая, таким образом, огромный крюк в расстоянии и времени. Таковы были реалии эпохи Николая Павловича, заботившегося о величии и мощи страны, но не людей, в ней живущих, и не оценившего верно ни своего народа, ни новых достижений технического прогресса, сознанием своим так и оставшись в эпохе прошлого века. Хотя, конечно, стремился к лучшему, был патриотом, в своем понимании этого...
В том же 54 году, была достроена и освящена новая, каменная, большая и красивая - Преображенская церковь, что было большим событием для Чебаркуля. Как говорилось в церковных документах: "построена тщанием прихожан". Пережили в те годы опять опасность холеры, но эпидемии не было. По мере угрозы подобных болезней люди сами становились гораздо более осторожными во всем, власти тоже действовали. Иногда отмечались случаи сибирской язвы, но эпидемий тоже не было, единичные случаи в год.
(Оренбургские полки до места военных действий не дойдут, т.к. ситуация изменится. Один полк тогда с Украины отправят в Ревель /Таллин/, а "Кундравинский" полк /где были чебаркульцы, еткульцы, челябинцы, долгодеревенцы и т.д./ - в столицу, а позже - в Москву, где будут смотреть за порядком во время коронации нового царя. От него лично некоторые казаки получат денежные вознаграждения. Далее - все участники похода будут награждены памятной медалью. Домой люди вернутся только в феврале 1857 г.)
Экономическое отставание России, созданное самой же властью, больно сказалось в событиях Крымской войны. От сильного морального удара царь Николай уже не смог оправиться. Это привело к смерти не старого еще человека, еще раз подтвердив существование обратной связи меж людьми, даже на разных полюсах общества. Видеть эту взаимосвязь с высоты собственной жизни гораздо труднее, нужно время. Подробностей смены монархов, живущие тогда знать не могли. События подобного давно не случалось, многие люди выросли или состарились в эпоху этого царя, наверное как-то оценивали в эти дни прошлое время. В ОКВ тяжелая жизнь ни для кого почти не была исключением, это определял сам образ жизни того времени - почти натуральное личное хозяйство, повседневный ручной труд. Привычка не расслабляться, быть двужильными и расторопными приводила к созданию материального благополучия во многих семьях. Это относительное богатство могло легко исчезнуть, если неудачи, личные или внешние, доставали семью. Это могло быть что угодно: сезонные отсутствия мужчин на службе, ранняя смерть главных работников в семье, подряд неурожайные годы - бывало то и другое... 1855 г. - судя по статистике, был для Чебаркуля и окрестных мест, вполне благополучным. В станицах число родившихся значительно превышает число умерших. (Несколько имен, почивших в тот год: Иов Вас. Щапин 84; Тимофей Стеф. Медведев 83; Кирилл Тимоф. Золотухин 80; Герасим Ив. Коковин 77; Гавриил Тимоф. Колпаков 98; хорунжий Василий Фед. Антонов 90; жена хорунжего Трофима Шустикова - Александра 78; дьяческая жена Пелагея Кочнева 97 - и т.д. Много было долгожителей и в соседних Кундравах, среди умерших там тогда отмечено двое 100-летних.) За десяток лет образовано много новых станиц, в т.ч.- Травниковская. Правление N 7 полкового округа (номер позже станет - 9), куда входили окрестные территории, в т.ч. Чебаркуль, находилось теперь в Кундравах.
В 55 г. у Василия Никифоровича Любимова /д.Маскайка/ родилась двойня. Поэтому восприемников 4 чел.. Крестниками стали Федор Григорьевич Любимов /из дер.Косотурской/, Федор Ив.Осинцев, Наталья Пастухова и Олимпиада Александровна Кошигина. Со временем, живущие в разных поселках родственники становились, минуя два-три поколения, просто однофамильцами. Впрочем, люди понимали наличие общих предков, исходя из общей фамилии и компактного места проживания. Это естественный, постепенный процесс, который ускорится во второй половине 19 века, в связи с общим ускорением развития жизни. Пока же, поддержание родственных отношений видно весьма четко - и чем многочисленнее "клан", тем это заметнее. Конечно, невозможно отразить весь спектр взаимоотношений /да и не нужно/, но проследить более или менее частые пересечения меж людьми удается. "Вечно беременные" жены почти каждый год давали повод для новой записи в метрической книге, крупицы информации дают и свадебные записи, а также другие сохранившиеся документы. И хотя информации не много, тем не менее, это лучше, чем ничего /ведь в 20 веке от очень-очень-очень многих людей останется только НИЧЕГО/. ...Летом 55 г. умерла вдова, "есаульша" Федосья Ив. Кошигина, пережив мужа Степана на 12 лет. Вообще-то, она была его второй женой, выйдя за него уже в зрелом возрасте в 26 лет. Сам же есаул был тогда почти стар. (Детей от этого брака неизвестно, скорее всего и не было.) Теперь, по смерти вдовы, встал вопрос наследства многочисленного имущества. Видимо, не было традиционных родственных связей у есаульши с семьями потомков Степана - ведь даже его внуки на тот момент уже имели свои семьи. Есаульша, видимо, жила обособленно, опекаемая своими дворовыми людьми, не "мучаясь" вопросами о наследстве. Поэтому, через несколько месяцов после - Правление N 7 полка направило по окрестным станицам предложение "О вызове желающих на торги о продаже имения, оставшегося после смерти Есаульши Кошигиной". Среди многих других бумаг, рассылаемых полковым Правлением тогда, оказалась также и такая: Отношение - "О розыскании хозяина гульной лошади, пойманной казаком Любимовым". (Жаль, что писарь поленился инициалы приписать - через 150 лет стало вдруг интересно.)
В 55 - 56 г. начали строить церковь в Травниках. Население росло, появлялись новые поселки, главным вопросом хозяйства давно стало качество земельных наделов. Раньше истощенные участки просто оставляли на несколько лет, теперь нужны были другие "технологии" и со временем приемы земледелия усложнялись, что требовало дополнительного труда. Опять же - разные люди работали на земле неодинаково (в меру своих сил, харктеров, обстоятельств).
В 56 г. жена Алексея Любимова впервые родила мальчика; восприемники - Сергей Широковский и дочь коллежского регистратора - Анна Катаева. Через пол года ребенок умер. Алексею уже перевалило за тридцать, в 57 г. у него закончилась первоочередная служба. В этом году он окончательно перебирается в Барановку, до этого он неопределенно значился казаком Чебаркульской станицы, наверное, хозяйства почти не было, заниматься им было просто некому. Жена нянчилась с двумя маленькими дочками. Летом 58 г. одна из них умерла, вся семья стала - "два с половиной" человека. Когда Алексей ушел на льготу, времени для себя стало больше, все замыслы и усилия последующих нескольких лет были направлены на становление, поднятие своего хозяйства. Плюс оставались некоторые обязанности службы конечно, куда ж без нее...
В 1856 г. было отмечено: 369 родившихся - в т.ч. семь незаконнорожденных, 222 умерших - в т.ч. 8 человек возрастом от 85 до 95 лет. Свадеб было 75, в т.ч. женились 19 вдовцов и вышли повторно замуж 12 вдов. Это последняя общая статистическая запись, т.к. летом 57 г. начались службы в еще строящейся Покровской церкви в Травниках. Ее прихожанами станут вскоре более половины "бывших" чебаркульцев. Как обычно, любой год начинался с многочисленных праздников и свадеб. "Пьяные" недели хорошо расслабляли людей, при этом совсем не встречаются случаи пьяной преступности или чтобы кто-нибудь замерз, например. Голову не теряли значит. А ведь часто и зимой ездят в гости в соседние поселки, часто встречаются записи о гостях из других станиц; гор.Миасса; Челябинска; Троицка, иногда Оренбурга и дальних уездов. За весь век случаи чрезвычайных проишествий очень редки и как исключение - встречались два-три случая убийств за десяток-другой лет.
В 1857 г. в строящейся Покровской церкви было венчано только семь браков, в Чебаркуле - 84 /пять раз был поручителем Данила Кошигин./ В следующем году прихожан "распределили" почти поровну - венчано в Преображенской - 35, в Покровской - 36 браков. В холодные, зимние недели начиналась "горячая" пора работы священнослужителей. Дни плотно насыщены событиями. Большинство венчаний - в это время. В январе 58 г. - 26 свадеб. На одной из них были поручителями - отставные Андрей и Василий /Григорьевичи/ Любимовы. Их бывший сослуживец, отставной Данил Щапин, выдавал замуж свою дочь. Свидетелями также записаны сын Данила - Ефрем, а также Федор Батутин. Можно еще отметить другую запись: венчаны Константин Гречищев /31/ вторым браком и девица Пелагея /18/, дочь умершего казака Андрея Лопатина /один из свидетелей - Алексей Андр. Любимов/. Обычная запись, если не знать, что у Константина две недели назад умерла жена Пелагея - 27 лет, а неделю назад умер младенец-сын. Многие мужчины в таком случае - почти сразу создавали новую семью. Подобные нюансы нелишне знать, чтобы более близко представлять взгляды людей на жизнь тогда. С другой стороны, видя близость событий жизни и смерти, часто и то и другое в короткий срок - у людей складывалось и особенное отношение к ним, более взвешенное и спокойное что ли. Можно сказать, что восприятие жизни тогда было немного иным. Ну а чувства людей всегда были одинаковы - весь спектр - еще от сотворения Мира... Если умершего младенца хоронили лишь сами родители, то людей в звании или долгожителей - часто всем поселком. В 58 г. это - отставные казаки: Семен Михайлович Ширяев - 100 лет; Матвей Миронович Антонов /90/; отставной хорунжий Трофим Захарович Шустиков /84/, ну и т.д. Однако - "с похорон опять на свадьбы". В 58 г. на одной отметился и Алексей Максимович. Вместе с Алексеем М. Дмитриевым они были поручителями Егора Широковского /19/ и Марины Зелениной /20/. Кошигины - Иван и Петр /Александровичи/ были поручителями у своей племянницы Анны, она вышла за Тимофея Югова, 23 лет. Про него написано, что третий (!) брак... Григорий Александрович уже пару лет, как стал урядником, через пару лет станет и Петр...
***
****
"...Счастлив в наш век, кому победа далась не кровью, а умом,
Счастлив, кто точку Архимеда умел сыскать в себе самом,
Кто, полный бодрого терпенья, расчет с отвагой совмещал -
То сдерживал свои стремленья, то своевременно дерзал..."
Ф. Тютчев. /1870/
Понемногу стали происходить изменения в общественной жизни. Сначала отменили общественную запашку земли, отрабатывали которую кое-как, "спустя рукава" и хороших урожаев с нее не было. Потому что работали на своем или общественном поле по-разному. Сделали более просто, оставив содержание и наполнение поселковых складов /на случай неурожая/ на местное управление. Теперь со своего урожая люди отдавали чуток на эти нужды. В 58 г. Чебаркуль посетил атаман ОКВ генерал-майор Иван Васильевич Падуров, он инспектировал многие станичные школы, работу некоторых из них отметил благодарностью, в т.ч. соседнюю - Кундравинскую /оценка чебаркульской - удовлетворительно/. Вообще, серьезное внимание стали уделять образованию: цель - сделать постепенно грамотным все мужское население ОКВ. Препятствий учиться девочкам не было тоже, но учиться они могли лишь с согласия родителей, а нравы большинства людей были традиционны и консервативны. О принуждении же речь не шла. Принуждение, как метод в достижении чего-либо, стало исчезать из внутренней политики государства. /Все таки, как много зависит от характера человека на вершине власти, а характер, в свою очередь - от личной жизни, здоровья, наличия близких людей, ну и других факторов, уже второстепенных.../ Изменения и нововведения, пока небольшие, продолжались. Еще более большие готовились - но об этом мало кто знал тогда... Общественная жизнь становилась более свободной и более информативной. В прессе 59 г. (и среди людей тоже) было много разговоров о победах на Кавказе и пленения, в августе месяце, Шамиля, в ауле Гуниб. Многие с этим связывали надежду на окончание долгой войны, в которой участвовало не одно поколение солдат и офицеров русской армии. Кроме Кавказа продолжалось постепенное продвижение в Средней Азии, где уральские и оренбургские казаки показали себя с самой лучшей стороны. В 60 г. Кокандское ханство объявило войну России. Вообщем, для людей на службе дел хватало с лихвой...
После перевода полкового правления в Кундравы, туда же пришлось переехать руководству и писарям, на время службы. Командир полка остался прежний - полковник Василий Дм. Немиров; прежним поначалу и состав правления, в т.ч. три писаря: Константин Анбурцев, Семен Широковский и Алексей В.Кошигин /он из дер.Шахматово, 1842 г.рожд./ . Кроме военных должностей, в полку было несколько фельдшеров. В плане медицины заметен прогресс, по крайней мере стали диагностироваться многие болезни /в т.ч. некоторые формы рака/, хотя, конечно, большинство людей обходились своими средствами. Неплохо видимо обходились. Да и образ жизни - постоянная работа плюс чистая среда обитания, хорошо закаляли тело и дух. Множество долгожителей по всему Уралу - тому пример. Вновь несколько местных примеров 60 и 61 г.г.: Илья Ф.Лунев - 90 /Барановка/, Козьма В.Витязев - 89 /Чеб./, Иван А.Морозов - 90 /Чеб./, Дарья А.Нестерова - 100 /Мельниково/, Федосья С.Широковская - 100 /Чеб./, Андриян А.Жигалов - 103 /Щапино/, Ананий С.Кожевников - 85 /Запивалово/ и др. Конечно, много и иных примеров, когда умирали далеко не старыми: Карп Кошигин, Степан Кадышев, 45 и 58 лет, причина смерти - "горячка"; Федосья Малкова, 40 лет - от старости/!/; Наталья Красноперова, 35 - от чахотки; Филипп Кошигин, 70 - от простудного ревматизма; Катя Кошигина, 14 лет - от горячки /на все непонятные случаи "универсальная" болезнь/. У маленьких детей нередко встречается корь и оспа. Случались и несчастные случаи. Видимо, можно таковым назвать, когда от ушиба ноги умер отставной зауряд-хорунжий Степан Д.Мельников /75/. От ушиба умер сын Мирона Любимова - Петр, 12 лет. Подобных проишествий бывало один-два случая в год.
В 1860 г. начал службу в подготовительном разряде Дмитрий Григорьевич Кошигин /17/ . Его родителям было тогда по 38 лет. У Дмитрия были младшие сестры и брат. Здесь же, в родительском доме жил и бездетный Петр Александрович со своей женой. Осенью-зимой семейство провело две свадьбы. Женились племянники. Сначала Василий /Иванович/ /18/, где дядья Григорий и Петр /Александровичи/ были поручителями. Потом Иван Скородумов /22/ /младший фельдшер N9 полка в то время./ На его свадьбе поручители те же - Григорий и Петр Кошигины плюс только что состоявшийся молодожен - Василий Ив. Со стороны невест свидетелями были: урядники Дм.Золотухин и Василий Антонов, отставной - Борис Осинцев и служащий Василий Зеленин. "Пересекались" не раз и с Любимовыми. Например, в том же году, Василий Александрович Кошигин и Яков Андр.Любимов были поручителями у Сидора Андр.Любимова /Барановка/. Подобные совместные записи позволяют лучше уяснить-представить отношения разных людей.
Пожалуй, главным обсуждаемым событием весной-летом 61 года было - отмена крепостного сословия. На Урале крепостных крестьян почти не было, но 20 млн. человек, почти треть страны, получили свободу. Подписав манифест /5 марта/, Александр Николаевич сказал, что это лучший день его жизни. Дать /кроме свободы/ земли всем "по справедливости" возможности не было. Также, пришлось сделать уступки владельцам земли, ведь понятие частной собственности было тогда твердым. Проблема же была перезревшей и одиозной - не было уже времени для более тщательного продумывания, как не было и денег для поддержки и обеспечения реформы. Всеобщее ликование бывших крепостных вскоре сменилось таким же всеобщим недовольством. И в спокойной недавно стране начались массовые волнения крестьян, иногда переходящих в погромы и поджоги. Через пару месяцев массовые сходы в деревнях прекратились, надо было начинать работать... Но, брожение в умах, городской в основном, учащейся молодежи, только-только начиналось... В эти годы, как и раньше, оренбургские казаки несли службу в Средней Азии, в степи и ставках казахских султанов, в Москве и Нижнем Новгороде, в городах своей и соседних губерний, некоторые служили в Петербурге в лейб-гвардейском "дворцовом" полку.
Тяжело было выдержать торговую конкуренцию с уральским крестьянством - служба не позволяла уделять время своему хозяйству в полной мере. Много денег "съедал" и военный бюджет семьи - покупка полной формы, шашки, строевого молодого коня, сбруи к нему, разные мелочи. Форма изнашивалась, конь через несколько лет или по обстоятельствам службы, бывало, выбраковывался, годился лишь на работу в хозяйстве. Так что, иногда процесс покупки приходилось повторять. Излишне говорить, что у нескольких мужчин в семье - все должно быть свое. Тяжело, что и говорить. Выкручивались, кто-как умел, тут уж разные истории, с вариантами... Часто и расслабиться потребность была. Вне службы обычно, да в пожилые, отставные годы. В меру или больше - кто как - по обстоятельствам личной жизни...
В 61 г., после трехлетнего перерыва, Олимпиада Любимова родила дочь, крестными были Степан Токарев и казачья девица Наталья Короткова. Ребенок проживет только два года. А в декабре 62 г. родился мальчик, назвали - Иван. Вероятно, родители приложили все возможные усилия, заботу и старание, чтобы ребенок не заболел и не умер. Ведь Алексею Максимовичу "стукнуло" уже 38, мальчика он давно заждался, да и сравнительно не молод уже...
Из Кошигиных - 28.01.62 женился-венчался Дмитрий Григ., невеста - Екатерина Георгиевна Шихова /19/. /С семейством Шиховых был в родстве также Иван Александрович Кошигин./ Обе семьи были зажиточные и с традициями, впрочем, как и большинство семей в станице - достатка разного, но реального, наработанного за много лет. Трудились для себя, поэтому, если с личной жизнью все нормально, то и работали в полную силу, на результат. Первый ребенок у Дмитрия родится в 63 г., потом каждые два-три года будет прибавляться еще по ребенку. Так в течении двадцати с лишним лет. Из десяти детей лишь один не выживет, девять вырастут... Отличный результат, учитывая большую детскую смертность. Да и от родов тоже умирали не редко, каждый год 2 - 4 случая по станице. В 63 г. некоторые дети умерли от оспы, что тоже пока не редкость. Но случаев смерти взрослых от этой болезни почти нет, видимо, взрослых прививали, иначе было бы по-другому. Нередко умирали от чахотки - в том году, например - отст. зауряд-хорунжий Матвей Золотухин /64/. Лечить ее не могли и еще долго не смогут. У двух Алексеев Любимовых двухгодовалые дочьки умерли от скарлатины. От продолжительной болезни умерла Дарья Любимова /31/ /Щапино/. Ее муж Ион через пол года женится повторно. Как всегда, неопознанная болезнь - "горячка", все еще самая частая запись. К примеру: Василий Малков /64/, Иван Щапин /30/ и сын его Павел - 7 лет, все одно - "горячка". Все же приятнее говорить о долгожителях: Никита Еремеев Пудовиков /96/, зауряд-сотник Терентий Ефимович Батутин /90/, Пелагея Медведева /90/, Васса Ежева /100/, Мария Мотовилова /86/, вдова хорунжего София Осинцова /82/ ... Без житейских проишествий тоже не обошлось - от ушиба лошадью умер Василий Григорьевич Любимов /Щапино/, было ему 51 год, случилось это за неделю до Нового года...
В 60-е годы в дер.Барановке жило почти десяток семей Кошигиных и пока две семьи Любимовых. Невезло Алексею Макс. в плане детей. В феврале 65 г. вновь родился сын /крестником был Роман Андреевич Любимов/. Ребенок умер в том же году. В отличии от барановских родственников, дела у Алексея, видимо, шли неважно. А вот семейство Андрея Никифоровича стало большим. Три сына Андрея - Яков, Роман, Сидор - имели уже собственные семьи и детей... Алексей Максимович иногда продолжал бывать крестником или поручителем у людей, с которыми общался. Кроме личных событий, в эти годы было много и общественно важных событий и изменений. Летом 65 г., после 2-х летнего отсутствия, домой вернулся сборный полк 3-го отдела - с Украины и Польши. С 65 г. официальным указом разрешено переселенцам селиться на землях ОКВ. Им разрешалось покупать и иметь в собственности дома и постройки, но не землю. Расширены значительно права местного самоуправления, созданы выборные должности, общим станичным капиталом реально стали распоряжаться сами жители. Многие "станичные Общества" больше средств стали выделять на школьное обучение детей. И т.д. Чуть позже казакам были снижены сроки военной службы. Были и другие изменения, впрямую не касавшиеся казачества, но влиявшие на ход событий на Урале. Например, упрощение условий золотодобычи (22). До этого большая часть золота так или иначе "уплывала" мимо казны. После введения новых правил, много новых людей-частников смогли заниматься этим промыслом и постепенно в бассейне Миасса и вокруг возникли десятки новых золотоприисков. Привычным делом для казаков станет охрана и сопровождение ценных грузов. В Чебаркульской, Травниковской станицах все больше остается на жительство крестьян, мещан, отставных солдат, т.н. "сельских обывателей" с ближних уральских заводов. По-прежнему много гостей из ближних станиц и городов, встречаются упоминания о почетных гражданах, купцах, начальниках, арестантах и даже иностранцах /например: англичане - оружейные мастера Златоуста; а как-то в Чебаркуле умер турок.../ При всей своей неторопливости жизнь бьет ключом .
Местным священникам всегда хватало работы по производству многочисленных обрядов и служб. За прошедший век сложились уже династии представителей духовенства. В Челябе, Оренбурге и Уфе училось третье поколение представителей их фамилий. Почти все дети шли по стопам родителей, лишь немногие меняли свое сословие на светское звание. Браки заключались, в основном, внутри своего сословия. Священник Василий Н.Протасов /Травники/ женат был на дочери священника Льва Инфантьева /челябинский Христорождественский собор. Когда-то Лев был героем "картофельного" бунта, за что был награжден./. Священник Лев В.Емельянов /Кундравы/ - на дочери Николая Кречетова - Анне /Н.Кречетов в 30 - 50-е г.г. был священником в Кундравах, в 60-е стал протоиреем /главой/ челябинского Христорождественского собора/. Впрочем, дочерей нередко отдавали замуж и за представителей других сословий. Семьи и у священников были большие, помногу детей, поэтому старались сохранить сословность по мужской линии. Конечно, карьеру удавалось сделать не всем и не сразу. Сын чебаркульского священника - Александр В.Холмогорцев - в 60-е годы занимал лишь должность пономаря /Христорождественский собор, Челябинск/. Естественно, были родственно-дружеско-клановые связи. У дьякона Владимира Никольского /Травники/ родился сын, восприемником стал дьякон Владимир Кондаков из Челябинска /опять же - Христорождественский собор/. Ну и т.д.
Иногда, но на протяжении всего века, встречаются записи о крещении в православие людей других национальностей, в основном - башкир, редко - казахов. Поощрялись также священники, обратившие "из раскола" большее число людей. Работа священников была очень насыщенной, составлялись, по-прежнему, множество отчетов и других бумаг. Им приходилось много ездить по окрестным деревням и поселкам. Считалось чрезвычайным проишествием, если где-то человек умер без покаяния. И т.д.
Общественная жизнь в конце 60-х стала весьма насыщенной и свободной. В 69 г. произошло еще одно примечательное событие - разрешен был выход из сословия. Также сократили численность служащего состава ОКВ, сократили штаты управления, почти полностью сократили казакам полицейскую и кордонную службу. Также были административные изменения, в т.ч. ликвидировано около 30 станичных правлений и т.д. Интересна была военная часть реформы. Появилась возможность не служить /по жребию/ или меняться очередью своей службы по договору. Это могли делать как состоятельные казаки, платя деньги по договору, так и родственники между собой, договариваясь по-свойски. Такие сделки достаточно было оформить в станичном правлении. Например, вместо сына мог отслужить отец или брат. В условиях, когда уже десяток лет шла перманентная война в Средней Азии и многие прошли через неё, это было немаловажно. Также, если в семье был один человек служащего возраста, он совсем освобождался от призыва. Вообще же, Александровские реформы затронули все слои общества - это было начало великого, постепенного прогресса, роста сознания и материального богатства всего народа. В том числе, это было начало разрушения сословных отличий и условностей. Важно отметить, что и многие руководители ОКВ поддерживали реформы. Среди них - начальник округа Акинф Петрович Бухарин /прошел служебный путь от урядника до полковника/ и сам атаман ОКВ - Константин Николаевич Боборыкин /он ввел обязательное обучение казачьих детей/, и другие. Вообщем, людям было что обсуждать в то время, кроме личных дел. Опять же, происходящие перемены касались, так или иначе, практически всех...
В 69 г., когда Алексею Максимовичу было уже 45, жене Олимпиаде - 40, у них родился еще один сын. Ребенок выжил, что опять можно назвать большим событием для семьи - с 65 г. это были четвертые роды и первый выживший младенец. Имя дали - Николай. Сам Алексей Макс. формально числился служащим казаком, но практически занимался только своим хозяйством, несколько лет уже. Дочери Федосье было тогда 15, Ивану - 7. Жили в небольшом доме, в Барановке, сравнительно небольшим было и хозяйство...
В Чебаркуле в тот год - Дмитрий Григ.Кошигин был "крёсным" в семье Дениса Гординова /Ниж.Караси/, а отец Дмитрия - урядник Григорий Александрович был свидетелем на свадьбе Агриппины Рыжковой, в Травниках. В местном статистическом отчете за 1869 г. значилось: "незаконнорожденных - 1- женского пола; родились 3 двойни - 2 муж., 4 жен. пола; подверглось нечаянным случаям смерти - 9 человек, все муж. пола". Далее говорилось о причинах: "ущемление грыжи; кровоизлияние в мозг; один человек сгорел при пожаре; один утонул; один раздавлен мельничным колесом. Основная смертность была от горячки, лихорадки и старости, а младенцев - от худосочия и поноса". Соотношение родившихся и умерших - 207 / 133. Подобная статистика велась во всех церквях.
Летом 70 г. в семье Дмитрия Кошигина родился сын - Петр. Восприемники: зять - А.Рышков /дьяк произвольно ставил в написании фамилии букву "ж" или "ш"/ и сестра Дмитрия - Ольга. Имена давали по "святцам", а для рожденных в июне мальчиков возможны варианты. Выбрали "Петр", в честь рано умершего /ревматизм/ Петра Александровича. В эти годы двоюродные братья Дмитрия тоже имели уже свои семьи и детей. Между семьями были плотные отношения, в т.ч. - взаимопомощь. В мае 71 г. умерла жена Григория Александровича - Мария Иосифовна /48/ -"от внутреннего рака". Вторично Григорий /49/ женился в ноябре того же года - на вдове Марии Драпишниковой /30/. В том же году гуляли у племянника - Г.Скородумов/23/ женился на Степаниде Ф. Любимовой /22/. Поручители: урядники Григорий и Василий /племянник/ Кошигины, также И.Ф.Любимов. В том же году была свадьба в Травниках, вышла замуж дочь Григория Александровича - Анна. Жених - Петр Рыжков, свидетели - А.Рыжков, Иван Ионов Любимов..., много событий за год...
Начиная с 70 г., на службу в полк стали отправлять не всю молодежь, а только часть людей - по жребию. В 71 г. появляются первые записи о "войсковых гражданах", т.е. тех, кому выпал жребий - не служить. Одним из первых выпало Петру Кошигину /Барановка, сын Филиппа 1-го/, после этого он, недолго думая - женился. Так же поступили некоторые другие молодые "новоявленные" граждане... В октябре 71 г. были случаи заболевания и смерти от холеры, эпидемии не случилось. Также было много оспы среди детей, многие умерли. Что оспа, что неурожайный год - все повторялось через каждые несколько лет, было обычным и никого не удивляло и "не напрягало", т.к. от подобных происшествий, ниспосланных "свыше", никто не был застрахован, независимо от своего общественного положения.
******
"...я вовсе их не прославляю, я радуюсь, что они есть,
о, как смешны им, представляю, посмертные тосты в их честь"
Б.Окуджава.
Возраст Дмитрия Григ.Кошигина подходил к тридцати годам - самый расцвет, он постоянно фигурирует в эти годы на свадьбах друзей, родственников, бывает крестником и т.д. Почти также пока заметен и его отец - Григорий Александрович. И у обоих пока дети "родятся" ... В декабре 72 г., в возрасте 92 лет, умерла Параскева Семеновна - мать, бабуля и прабабушка этого семейства. В родственниках было "пол станицы", только за последний год вышли замуж три родные внучки... Вообщем, поминки были большие...
По-другому, в материальном отношении, жила маленькая семья Алексея Максимовича. Сам Алексей, к тому времени, уже стал слабеть здоровьем. У него развивался туберкулез /чахотка/. Не глядя на это, само собой, много работал для себя и семьи. В 73 г. родился еще и ребенок. Дочку назвали Марфой. Восприемниками были дочь Федосья и "малолеток" Георгий Романович Любимов /15/. Один раз Алексей был крестником в семье крестьянина - переселенца. В ближайшие годы Федосья вышла замуж, когда точно - неизвестно, потому что венчалась не в местной церкви. Жених ее был - "обыватель Саткинского завода" - Михаил Орлов. Жить стали в Барановке, видимо, в родительском же доме. Взрослый мужчина, полноценный работник был очень нужен. Алексей Максимович был уже слаб здоровьем.
С каждым годом в станице становилось все больше войсковых граждан. Те, кто шел на службу, тихо или явно завидовали тем, кто оставался дома. В связи с переменами и отношения между людьми становились все более многосложными, кто-то быстро понял, какие возможности дает новое время, кто-то жил и работал как раньше, не меняя своих привычек и тогда происходящие нововведения вызывали раздражение и неприятие. Особенно у пожилых людей. Старики ворчали и ругались, были недовольны "такой вольностью". "Мы то служили. А сейчас что? - Дети родителей теперь мало слушают. Норовят своим умишком жить. - Пороть бы побольше надо, чтобы дури меньше было". И т.д., с вариантами... Стало много разных мелочей, которые могли порой раздражать. Продавать свои излишки хлеба становилось все труднее, базары и ярмарки наполнились крестьянским, более дешевым, хлебом. Много хлеба традиционно шло на изготовление хлебного вина /самодельной водки т.е./, а теперь "иногородние пооткрывали" винные лавки и стали успешно торговать в станицах. Если равенства в достатке и раньше не было, то теперь это стало еще заметнее. Глядя на некоторых расторопных и удачливых станичников, другие стали ощущать себя более бедными. А имевшиеся недостатки в станичном управлении позволяли "ушлым" и сообразительным казакам использовать их с выгодой для себя... Заметно возросла сменяемость людей на выборных должностях. Опять же, не смотря на разные огрехи новых условий жизни, никто почти не желал возврата старых порядков и всеобщей службы. В чем-то жизнь стала разнообразнее, интереснее и - приятнее, что ли... Приток нового населения, появление регулярной прессы, увеличившийся поток информации - постепенно меняли кругозор, взгляды и нравы людей. В станицах было множество грамотных людей, множество людей "много где побывавших", самостоятельных, иногда с большим самомнением, иногда, по обстоятельствам, грубых и решительных - всяких, вообщем. Но это была хорошая почва для восприятия всего здравого и положительного в реформах, а также собственного саморазвития. Продолжали открывать в поселках смешанные школы, где учились и девочки - после Кундравов /с 1862 г./, открыли таковые в Сарафаново и Ступино. Можно упомянуть, что пользуясь новыми возможностями, в Чебаркульскую и Травниковскую станицы вернулись на жительство некоторые из тех людей, что были переселены на юг области еще 30 лет назад. Тянуло их на любимую родину - факт глубоко символичный...
В 73 г. произошел разгром Хивинского ханства. Анахронизм работорговли процветал там до сей поры, что для России терпеть стало уже неприемлемо. Войска теперь остались там. Однако, вряд ли кто сомневался, что русские выполнили цивилизаторскую миссию. Руководство ОКВ сформировало из сотен оренбургских казаков, находящихся в Туркестане - 4 полка, для постоянного размещения там. В дальнейшем, почти пол века, многие казаки ОКВ будут проходить там службу, в т.ч. - из чебаркульской и других окрестных станиц. Но, Средняя Азия далеко, а событий дома тоже хватало.
...Произошедшие перемены по-разному отразились на людях, влияя на одних благотворно, на других - не очень, некоторых же людей отсутствие прежних строгостей и обязанностей весьма расслабило или "выбило из колеи". И здесь, опять же, большое значение играла личная жизнь, у всех - разная. Появилось больше случаев пьянства. Иные несчастные супруги не пытались, как прежде, скрывать свои плохие отношения или ссоры. Это были достаточно редкие случаи, которые бывали и раньше /во все времена/, но теперь, в массе увеличившегося населения и более свободной жизни, это стало заметным явлением. Жили сытно и спокойно и не все стремились напрягаться упорно и долго, чтобы приумножить еще и еще свой достаток. Дети вырастут - и большое хозяйство придется разделить. Такие мысли нередко отравляли существование иного солидного отца семейства, многие годы большим трудом создававшего семейное состояние. Вообщем, личного во всем очень много. Очень многое, в итоге, сводится к взаимоотношениям людей, какое бы положение в обществе они не занимали. Отобразить их в полной мере нельзя, даже в границах относительно небольшого числа людей - потому что, в принципе, невозможно рассказать всё и о каждом...
...Летом 73 г. жителей станицы потрясло известие об убийстве целой семьи в Верхних Карасях. Убит казак Иосиф Б. 55 лет, его жена и их внучки - Александра и Параскева, 9 и 3 лет. Такое было впервые. Как правило, почти все преступления в то время раскрывались, да в деревнях и не могло быть по-другому - все друг друга знают и качество каждого человека - не секрет. С 73 г. по проишествиям, а также случаям внезапной или сомнительной смерти, работал пристав Троицкого уезда, 3-го стана - Г.Белобородов. За несколько лет его работы, если взять только Чебаркульскую и Травниковскую станицы, накопится с десяток случаев установления смертельных случаев от припадка болезни; вследствии излишнего употребления вина или какого-либо несчастного случая. Надо отметить, что в таких случаях причина была очевидна. В случаях более сложных работали судебные следователи - Тарыгин, например. Такие случаи еще более редки. На середину 70-х годов приходится также всплеск рождений незаконнорожденных детей. Но, если раньше мамами становились, всегда почти, вдовы или жены, то теперь нередко - девицы. /Чаще из семей крестьян-переселенцев./ Общественные, социальные и личные стороны жизни, переплетаясь между собой, образовывали новые закономерности. Взаимосвязь событий, на первый взгляд разных и далеких, становится видна при обобщении разнородной информации в единое целое.
...Середина 70-х годов, время богатое на события для большого семейства Кошигиных - Александровичей - их многочисленных потомков и родственников. Весьма благополучное и свободное время. Иван Александрович с семьей старшего сына Василия - жили в выселке Кугалинский, в 74 г. Василий стал урядником. В Чебаркуле остался жить младший сын Ивана - Лев. В 17 лет он уже женился. В 74 г. у Льва, у Василия, еще у двоюродного Александра Васильевича - родились дети... Были и огорчения - в июне умер второй из стариков Александровичей - Василий - /67/, от паралича. Зима 74 / 75 была тяжелой - прошла эпидемия оспы, от которой умирали не только дети. Как следствие, очень мало свадеб: в январе всего восемь, в феврале - семь. Но без Кошигиных не обошлось. Григорий Александрович еще и осенью погулял. А в 76 г. у него случилось большое горе - умер сын, от воспаления легких. Ивану было 23 года и он только недавно женился. Детей у них еще не "получилось" и 17-летняя вдова Марфа через пару лет снова выйдет замуж. Такие вот перемены событий и эмоций. Из младших детей Григория, две дочери - Олимпиада и Ольга - были пока не замужем. Григорий с Дмитрием /отец и сын/, по-прежнему, нередко бывали "фигурантами" метрической книги. Благодаря этим книгам не исчезла окончательно информация о многих людях и их жизни.
Были в Чебаркуле и Почетные граждане, званием этим наградили священников. Это Ипполит П.Холмогорцев, поэже и его младший брат - Александр. Есть упоминания и о других - Евграф В.Емельянов, Лев П.Конюхов. Челябинский Почетный гражданин - Николай А.Смолин был восприемником в семье священника Олимпия Евладова. Все они имели звания личные, не потомственные. По-прежнему встречаются польские фамилии, в т.ч. среди чиновников станичного уровня. Из местных фамилий в 70-е годы - это: казак-католик Мациевский, коллежский секретарь Константин Викентьевич Важенски, его сестра Елизавета - в замужестве стала - Колбина. Ну и т.д. Помошником Травниковского станичного атамана в 70-е годы был Алексей Васильевич Кошигин /уже упоминался ранее/. Он поддерживал отношения, по долгу службы, со многими людьми и не по долгу - с семьями друзей и родни. Одна интересная запись 76 года: "Казак пос. Медведевского - Илларион Ф.Гашков, рожденный в расколе, 19 лет от рождения, вследствии изъявленного им решительного желания ... присоеденен к православной греко-российской церкви, с сохранением его прежнего имени". А.В.Кошигин присутствовал, по желанию, при обряде мирапомазания, совершенным священником А.Емельяновым. /В "Александровское" время, напряженность между православным духовенством и "раскольниками"-старообрядцами сохранялась, но давление ослабло, непримиримость отошла в прошлое. Стали чаще появляться разные секты, немногочисленные, конечно - но показателен сам факт - о репрессиях не могло быть речи./ В 76 г. в соседних Кундравах была достроена новая каменная церковь. /Прежнее здание было разрушено еще в 69 г. рухнувшей колокольней, когда в ней делали пролом для расширения церковного здания/. На обряде освящения было, наверняка, духовенство из ближних церквей: Преображенской, Покровской, Петропавловской. Для местных жителей заметным событием являлись также посещения их станиц, через каждые пару-тройку лет, Табынской иконой Божьей матери или Епархиальным начальством из Оренбурга. В тот год, в начале июля, чудотворная икона побывала последовательно в Чебаркуле и Травниках. А в конце месяца эти поселки посетил /проездом по Епархии/ Его Преосвященство, Епископ Оренбургский и Уральский - Митрофан. Очередное путешествие чудотворной иконы было в 77 г., 20-21 июня она находилась в Травниках. В таких случаях бывала торжественная служба при большом стечении народа. Подобные события бывали с начала 70-х г.г., так и в последующие годы.
Cвященники часто общались меж собой. В 77 г. на свадьбе дочери Василия Протасова, в Травниках, присутствовали: учитель челябинского Духовного училища - Владимир Мих. Татищев, учитель 2-го челябинского приходского училища - Николай Л.Инфантьев, священник монастырской Одигитриевской церкви /Челябинск/ - Капитон Протасов, дьякон кундравинской церкви - Николай Протасов, колежский регистратор - Владимир Пастухов и другие. Духовенство Чебаркуля в то время, это - священник Олимпий Евладов, дьякон Андрей Милицин, дьячок и псаломщик Владимир Емельянов, пономарь Иван Земляницин. В гостях у Евладова бывал порой священник "Мияского завода" - Василий Максимов. Сестра Евладова - Пелагея Челнокова - была женою Почетного гражданина. Вообщем, крепкие родственные и сословные связи налицо, впрочем, как почти у всех тогда. В то время уже была и династия /с 30-х годов еще/ священников Любимовых, однако, однофамильцы это или родственники, ставшие ими - неизвестно, информации мало.
Изменения в стране продолжались, в т.ч.- военная реформа. Отменили рекрутство, ввели срочную службу. В ОКВ, в 76 г., утверждено новое "Положение о службе" - оставили подготовительный разряд - 3 года, потом действительная военная служба - 4 года - чаще всего за пределами ОКВ, потом 8 лет - на льготе, в полках 2-й и 3-й очереди. Эти полки были резервом на случай войны, а в обычное время казаков-льготников раз в год собирали на сборы, для поддержания воинских навыков /летний лагерь 3-го отдела был на р.Увелке/. Также шла работа по устранению имевшихся недостатков местного самоуправления. И т.д.
В 76 г. завершен разгром Кокандского ханства, но дела в Средней Азии продолжались. Весной 77 г. главным обсуждаемым событием стало начало новой войны с Турцией. Вскоре два полка оренбургских казаков отправили туда. Воевали они в Закавказье. Немногим позже, когда события под Плевной приняли угрожающий характер, на эту войну стали собирать сразу пять полков ОКВ второй очереди...
Все эти громкие события уже не волновали семью Алексея Максимовича, где понимали, что жить ему уже недолго осталось. Слабость, кровь из легких и т.п. - все эти симптомы были хорошо известны... Днями исполнилось ему 53. 10 августа Алексей Максимович умер. Дни стояли жаркие. Схоронили на следующий день. Олимпиаде Архиповне было тогда 48 лет, Ивану - 14, Коле - 8, Марфе - 4, Федосье - 23 года (замужем). Если не считать этого сугубо личного события, то в остальном 1877 год был вполне хорош: не было эпидемий, от болезней почти не умирали, в станице много свадеб и рождений. А в масштабе страны - так и вовсе удачным. Удалось переломить ход войны и она не затянулась надолго. Но, как ни крути, личные заботы оказываются важнее глобальных, а не наоборот. По крайней мере, у тех людей, кто тогда впрямую зависел от земли, живя с неё. А таких тогда было большинство. 1877 г.- дер.Барановка - это 66 дворов, 335 жителей. Как минимум, для 6 человек из них заботы о своем доме-дворе-хозяйстве стали личной, "глобальной" и главной проблемой... За старшего мужчину стал теперь зять - Михаил Орлов, считавшийся формально по-прежнему обывателем Саткинского завода. Иван же с Николаем быстро взрослели...
1878 г. необычен тем, что число умерших немного, но превысило число родившихся /приход Преображенской ц./, хотя больших болезней не было, разве что оспа у детей - зимой, в конце года. Но, такая уж статистика. В 78 г. от чахотки умерла Параскева Кошигина /22/ - дочь Василия Александровича. А также: Ефрем Щапин /45/ - от воспаления желудка; Константин Башарин /33/ - от грыжи; Евдокия Малкова /42/ - рак; жена мастерового г.Златоуста - Анна Бенхен /37/ и др. Наверное, за каждым случаем подобной преждевременной смерти скрыто личное или семейное горе... 8 сентября утонули два молодых урядника: Константин Фальков /30/ и Лев Рохмистров /28/, их тела долго не могли найти... Смерть же маленьких детей воспринималась более спокойно: "Бог дал, Бог взял, чистая душа сразу в рай отлетела". Среди стaриков заметно преобладают женщины, что вполне понятно. 1878 г.: Фотий М.Максимов /90/, Неонила Коптягина /80/, Лазарь С.Кожевников /87/, челябинский мещанин Павел Павлов /80/, вдова Агафья Кошигина /95/, Анна Чернышева /100/ и др. В том же, 78 г., домой начали возвращаться оренбургские казаки, смело воевавшие у далекого города Карс, и те, кто не успел к войне. И хорошо...
В 16 лет сын Алексея Максимовича - Иван - поступил на службу в подготовительный разряд. В то время станичное правление могло реально поддерживать молодых людей в трудном положении, в т.ч. таких как он. Способы были разные. Можно было, например, взять беспроцентную ссуду на много лет, отрабатывая ее в т.ч. на общественной хоз.работе. Можно было самому искать заработок, в т.ч. нанимаясь к богатым знакомым. В отношениях с М.Орловым тоже присутствовала взаимопомощь, вероятно, и хозяйство было общим. В 79 г. Иван был восприемником родившегося у Михаила и Федосьи сына. Ранняя самостоятельная жизнь сделала таким же и характер Ивана. К нему - молодому да раннему - приглядывались не только соседи... Впрочем, таких как он, было тогда много.
К 80 г. станичный Сбор в станицах был отменен, решение принято в Оренбурге. Там уже пару лет неспешно работала спец.комиссия, занимавшаяся административными делами. В больших поселках сход сотен людей для решения разных вопросов себя не оправдал. Создали систему выборных лиц. Их сбор стал местной властью. Чебаркуль теперь стал именоваться поселком Травниковской станицы. Свое, поселковое управление, впрочем, осталось. Так как статус Травников вырос, приняли решение строить там новую, каменную церковь. Среди событий местных, люди наверняка обсуждали и события в стране, которых было очень много, в т.ч. - покушения /охота/ на царя. В местных же событиях, в этот год, все вполне благополучно: родилось 218 детей (половина умерло). Свадеб было 46 (на 4-х отметился поручителем Даниил Гаврилович Кошигин - он каждый год в свидетелях не по разу). Больших болезней не было. Умерли за год /по Преображенскому приходу/: от грыжи - 6 человек, чахотка - 8, от лихорадки - 2, водянки - 3, диагноз горячка - 21 человек, от родов - 2, от излишнего употребления вина - 2, старостью - 16 человек. Все же статистика может показать лишь малую грань живой жизни, за цифрами ведь люди обезличены, чем больше цифр, тем меньше живого и личного. Например, 79 г. по статистике был похуже 80-го. Ну и что с того? А для кого-то он был, например, радостным и счастливым. Или удачным. И т.д. Все индивидуально. Значит, говорить надо о конкретных людях, по мере возможности. Ведь и обезличенная память чаще всего превращается в общие слова и пустые фразы: миллионы там, тысячи здесь... И что? /Кого-то волнуют эти огромные цифры?/ Однако в сторону рассуждения...
Едва исполнилось Ивану А. Любимову 18 лет, ему сосватали невесту и женили. Не часто можно встретить случай, когда невеста на 7 лет старше /хотя встречаются/. Часто бывало, если наоборот. Екатерина Щапина /пос.Малково/ была из большой и обеспеченной семьи. Родители поэтому не торопились, а время шло. Два года назад, в 78 г., отец семейства - Ефрем Данилович - умер от болезни, совсем ещё не старым человеком. За два последующих года в семье Щапиных было много событий... Так или иначе, в 80 г., выбор и сговор /родителей/ был сделан. Как оказалось в последствии - удачный выбор. С этого брака начался длительный период стабильного количественного роста и постепенного укрепления материального благополучия этой семьи Любимовых /прерванного лишь всеобщей российской катастрофой в будущем веке/. А пока - 30 января 81 г. - свадьба. В свидетелях на ней: Михаил Орлов, молодые казаки Тимофей Коротков и Михаил Ларионов, ну и конечно же - Даниил Гаврилович Кошигин /как без него?/. Он уже почти стар, но все еще популярен - и не только в Барановке. С праздниками и свадьбами, январь в Барановке /и не только в ней/ вышел почти весь "пьяный". В те же дни там была свадьба у Романа Андреевича Любимова /45/. Вторым браком он женился на вдове из Чебаркуля - Марфе Поповцевой/24/. Однако были в январе и похороны, что опять же добавляло повод выпить, но теперь "за помин души". Так, 24 января, в Барановке хоронили-поминали дочь Поликарпа Самуиловича Кошигина - Наталью, безвременно умершую в 23 года. Излишне говорить, что если не кладбище, то дом умершей посетило большинство взрослых жителей деревни - так было принято. А 28 января опять праздник, "у Поликарпова" двоюродного брата - женится сын, Кирилл /18/, на сарафановской девице - Насте Зыряновой /20/. Вот так, на пике чувств, многие и жили. Большие семьи, большие праздники, общее горе. А от горя до праздника или наоборот - порой один шаг. В этом отличие психологии людей далекого теперь и другого образа жизни, другой цивилизации и другой ментальности. Образа жизни - глубокого в своих традициях и связях. Все это будет разрушено до основания через пол века. А пока, все только начиналось...
В марте все узнали об убийстве царя, подобного события люди еще не знали. /Пожалуй, лучшего монарха в российской истории. Значение его дел тогда еще не могли оценить полностью/. "Вечную память царю-освободителю" пропели по церквям, в прессе прошёл ряд замечательных очерков об убитом царе - и всё продолжилось своим чередом... Продолжались события в далеком Туркестане, но последние крупные бои завершились там в январе 81 г. штурмом туркменской крепости Геок-Тепе, при котором отличились и оренбургские казаки. Их /в т.ч. некоторых чебаркульцев/ наградили за это в июне 82 г. Новый царь - Александр Третий - улучшил жизнь крестьян, списав им долги, понизив выкупные платежи за землю, также отменил устаревшую подушную подать, но также отменил и подготовленные отцом политические реформы, которые могли привести к широкому просвещению всего народа. Таким образом, на рубеже 19 - 20 века, в стране сложится ситуация, когда на небольшую часть грамотного или образованного населения приходилась огромная масса людей, далеких от какого-либо политического и общественного знания. Придет время и при определенно сложившейся ситуации этих людей легко будет обмануть громкими лозунгами и "сладкими" обещаниями, манипулировать ими. Можно отметить также, что большинство нерусского населения не знали русского языка, многие народы жили своей, замкнутой жизнью, они были свободны от обязанностей и повинностей, которые возлагались, в основном, на славянское население. Вообщем, образование, а также политическое и общественное просвещение - это как раз то, чего не хватало в стране - и от чего отказался новый самодержец /"новый" Александр/. Хороший был человек, но мир ему виделся более простым, чем сложным...
****
****
"...Крайности - дело легкое; легко было завинчивать при Николае (1-м), легко было взять противоположное направление и поспешно судорожно развинчивать при Александре 2-м; но тормозить экипаж при этом - дело чрезвычайно трудное. Оно было бы легко при правительственной мудрости, но её-то и не было". С.М.Соловьев.
1882 год, атаман ОКВ Михаил Ив. Астафьев /60/ дал распоряжение об организации в станицах библиотек, были выделены средства для этого. Книжные фонды в библиотеках быстро росли, в том числе и за счет пожертвований, благотворительности. С каждым годом появлялось много новых периодических изданий. В Чебаркуле осенью-зимой этого года опять была эпидемия оспы, которая унесла много молодых жизней /особенно в конце года/. Как результат - за год 261 / 290 родившихся и умерших.
Как обычно, в январе 83 г., Дмитрий Григ.Кошигин был свидетелем на свадьбе, на этот раз у кугалинского племянника - Михаила /19/. Невеста - дочь умершего урядника Петра Щапина - Параскева /18/. В свидетелях также - двоюродные братья Дмитрия - Александр Вас. и Дмитрий Ив.. Вообщем, гуляли на свадьбе сразу несколько семей Кошигиных. Тоже - как обычно. Так повторялось каждый почти год, в течении долгого времени. Праздновали почти всегда в январе. У Дмитрия выросли свои дети. В январе 84 г. он выдал замуж уже вторую свою дочь. Жених был из /пос./Верхних Карасей, из большого и крепкого клана Барышниковых. Старшему сыну Дмитрия Григорьевича - Василию - исполнилось 16 лет; среднему - Петру - 14, тоже почти взрослый; младший - Степан - еще маленький. Время тянется долго, но пролетает незаметно... В августе 84 г. заболел тяжело и вскоре умер отец Дмитрия - Григорий Александрович Кошигин. Диагноз болезни обычный - "горячка", 62 года было ему. В то время эта семья Кошигиных была богата и уважаема /впрочем, взаимоуважение - вообще характерная особенность отношений тогда. Ведь жили в поселках от рождения и до смерти на виду друг у друга. Можно сказать - каждый знал "всё обо всех"/. Про материальное благополучие можно судить по тому, что Дмитрий Григорьевич был в числе очень немногих, дававших крупные суммы на благотворительность (как давали Троицкие и Челябинские купцы, да верхушка духовенства) - он состоял в православном обществе Михаила Архангела. /Впрочем, на рубеже 90-х годов, после нескольких подряд малоурожайных лет, его денежные взносы прекратятся, видимо, его членство в обществе - тоже./
1884 год был замечательно-рекордным в плане урожая; также богат на местные события, прошли выборы в правление, поселковый суд. Сбор выборных решал теперь все местные дела, будь то споры, судебные гражданские дела, передел земельных паев, штрафы и т.д. Управление стало компактным, мобильным. На Южный Урал продолжался приток переселенцев. Но если раньше приезжали, в основном, из ближних губерний, то теперь часто издалека, с запада и центра огромной страны.
1 декабря 84 г. Ивану /Алексеевичу/ Любимову исполнилось 22 года, а 4 декабря жена Екатерина родила дочь. Через день ее крестили и назвали Анной /восприемник Иван Репников/. Это были третьи роды Екатерины, но дочь Анна стала первым выжившим ребенком. Младший брат Ивана - Николай и сестра Марфа, по разу побывали уже крестниками у родни и знакомых. Коле скоро предстояло начинать службу в подготовительном разряде. Старшая сестра - Федосья занималась хозяйством и своими маленькими детьми. Муж ее Михаил был "расторопным" и общительным человеком, со многими в Барановке поддерживал приятельские отношения, разные семьи нередко приглашали его в крестники. За много лет проживания здесь - его давно уже не считали "иногородним". В эти годы браки между крестьянами и казаками пока еще редки, но по мере увеличения переселенческого движения, их количество будет возрастать. Примеров тому, даже в родственном окружении, достаточно. С нарастанием технического прогресса и последующего за этим изменения и повышения уровня жизни, сословные различия через пол века исчезли бы сами собой - сохранив при этом глубокие культурные традиции и живую память о прежней жизни... В те годы всё заметнее стал проявляться интерес к прошлому края - далекому и не очень - людьми образованными или увлеченными. Появились большие публикации об истории ОКВ. На территории Чебаркульской, Травниковской, Кундравинской станиц стали проводиться раскопки древних башкирских могильников и гораздо более древних - курганов. В поселках были собраны некоторые старые или редкие вещи, документы. В Оренбурге стали приводить в порядок архив, возникла идея создать большой музей истории края /первый музей был создан еще П.П.Сухтеленом в 1831 г. (23)/, стал выходить периодический вестник оренбургской архивной комиссии. В Чебаркуле бывал один из первых историков Оренбургского казачества - Федор М. Стариков. В т.ч. он собрал воспоминания местных старожилов о событиях столетней давности - "Пугачевщине" - люди рассказали много интересных, "живых" деталей о том, что они знали-помнили от своих предков. Но лишь малая часть материалов Ф.Старикова была в своё время опубликована, архив же его сгинет во время революции - как многое и многие... /Двоих детей-подростков Федора Старикова застрелят, среди многих других, просто так, в 1918 г. - твердолобые "борцы за светлое будущее"./
К 85 г. вырос и "созрел" сын Дмитрия - Василий Кошигин. Два раза в этот год он был восприемником, также погулял на свадьбе - всё у кугалинских родственников. А в октябре его, 17-летнего, женили самого. В поручителях - родственники: Рыжков, Шихов и Кошигины конечно... В далеких южных краях, в этот год, казаки ОКВ не только мирно служили, но пришлось и повоевать - с афганцами, на реке Мургаб. В тот же год открыта новая, каменная церковь в Травниках. В Чебаркуле тогда священником был Владимир Инфантьев /39/, переведенный сюда в 80 г. из челябинского уезда. В его семье, кроме своих детей, жили также дети его умершего старшего брата. В 86 г. он выдал племянницу Анфису замуж. Среди поручителей были челябинцы - казак Петр Ив.Фотеев и мещенин Николай Гусев, со стороны невесты - сын местного дьякона Андрей Перевалов и дворянин Александр А.Калинин. Насчет дворян можно еще упомянуть - в эти годы проживал в Чебаркуле потомственный дворянин /родом из Могилевской губ./ Адольф Бржезинский с семьей. В Травниках проживал Нижнеувельской станицы дворянин /из казаков/ Михаил П. Каданцев, тоже с семьей. В то время в стране было немало людей этого сословия, сохранивших свой титул, но вынужденных жить очень скромно, с трудом существуя в условиях нового времени. Эпоха несла много событий, много новой информации, постепенно меняя взгляды многих людей, особенно молодых. Если сравнить мироощущение молодых и старых людей тогда, оно, наверное, было бы очень разным. В связи с этим хочется вновь упомянуть стариков-долгожителей тех лет (86 - 88 г.г.): Василий Широковский /90/, Андрей Демин /103/, Иван Витязев /80/, Василий Югов /96/, Иван Репников /85/, Варвара Росинская /90/, Ульяна Булатова /93/, Татьяна Новоселова /90/, Пелагея Чернышева /90/, Степан Красноперов /87/, Алексей Прахов /80/, Козьма Глухих /80/, Захар Башарин /90/, Никита С. /80/ и Иван В. /98/ Кошигины и др. В 86 г. умер родственник Кошигиных - Прокопий Фаддеевич Скородумов, 90 лет. Пол века назад он перебрался в Чебаркуль из Карагайской креп., женившись на Пелагее. В то время он уже был отставным фельдфебелем, потом, на новом месте, стал урядником, в старости имел должность - вахтер. Удивительно, но даже два следующих поколения Кошигиных и Скородумовых поддерживали отношения. Другой подобный пример из 19 века - Любимовы и Широковские /их родственные отношения тянулись ещё с 18 века/. Это особенность местечкового образа жизни, цивилизации сельского типа.
В 88 г. женился, тоже 17-летним, Петр Дмитриевич Кошигин. Невеста - дочь урядника, внучка хорунжего - Антонина Яковлевна Ильиных /19/, /фамилия, тоже очень распространенная в станице/. Про поручителей на свадьбе можно не повторяться - все те же: Рыжковы и Кошигины-кугалинцы. Вообщем, у этого семейства Кошигиных все шло по стабильной, "накатанной" линии. Жили хорошо, работали и служили. Практически, мало в чем нуждались. Везде успевали... Не у всех, конечно, так ровно шло. Например, в том же году был осужден и сослан в Сибирь - Алексей Ефимович Кошигин /29/, подробности неизвестны. Через пару лет был сослан, в Сибирь же, казак - Панов. Были и другие. Примеры эти, однако, единичны. Проблемы, конечно, были. Все людские пороки существовали и тогда. Но их пропорции, в сравнении с яркими положительными тенденциями, были очень малыми. Пьянство, озлобленность на мир, убийства, вен.болезни и прочее - были и тогда. Но примеров очень немного, за годы - единицы. К тому же, если здоровая часть общества имеет реальную возможность влиять на ситуацию, явления эти остаются на уровне "чуть выше нуля". И, соответственно, наоборот. А народное самоуправление в конце 19 века становилось реальностью... Время было интересное. Прогресс и широкие новые идеи соседствовали порой с дремучим консерватизмом. В т.ч. поэтому.- людей другого склада, атеистов по убеждениям и радикально настроенных личностей, становилось больше - тоже веяние времени. Возможно, об одной из таких радикальных личностей упоминает запись священника Николая Малышева /Травники/, кто знает? Он исповедывал умирающего пересыльного арестанта, оренбургского мещанина Александра К./фамилия неразборчиво/. "Александр, 45 лет, при напутствовании назвал себя Константином". Людей, отдалившихся от религии, как правило - более или менее образованных, было больше, конечно, в городах. Образованных людей волновали политические недостатки, присущие гос. системе. В деревнях же на проблемы смотрели, конечно, проще. Так, в 89 г. выборные от жителей Травниковской станицы постановили - "прекратить все пивные и винные лавки и кабаки как в самой станице, так и в 24 поселках и не допускать с 1 января 1890 г. никого из желающих лиц к открытию как оптовых винных складов, так и гостиниц, трактиров и винных лавок..." Про 89 г. надо отметить, что это был второй неблагоприятный, по урожаю, год, когда благосостояние многих слабых и средних хозяйств заметно упало. Однако, зимой, в начале года все полны надежд на лучшее, и как всегда - много свадеб. Oдин из этих многих - брат Ивана - Николай Алексеевич Любимов. Невеста его - Любовь Барышникова /24/, из Верхних Карасей. Поручители: Кузнецов, Буланов, Сыралев и Михаил Орлов. В этом же году у обоих братьев родились дети /у Ивана умрет/. Жили все в одном доме, теперь стало тесно, но думать о разделе хозяйства было пока рано, т.к. Коле предстояло идти в армию. Через год у обоих опять родились дети - и Николай отправился в далекую Азию...
В 1890 г. в Чебаркуле построена новая школа, учатся в ней и девочки тоже, чьи родители желают этого. Школы теперь были почти во всех поселках, в т.ч.- в Барановке. Соседнюю школу в пос.Непряхино поддерживал золотопромышленник А.Виноградов, в 91 г. его за это благодарил Наказной атаман. Кроме школ казачьего ведомства были и церковно-приходские школы. Попечителями Травниковской и Кундравинской церковных школ были выходцы из казаков, а теперь Троицкие купцы - Георгий М.Симанов и Николай Фанбулов. Местные библиотеки пополнялись разной прессой, коей появились десятки новых наименований. Мужчины служащего возраста практически все грамотны, но пишут многие "коряво", с трудом, т.к. практики письма мало. 1890 и 91 г.г. были опять неурожайными - "сам два" и ниже. В очень далекие времена после стольких подряд плохих, неурожайных лет случались в стране мор /и смута/; в 18 и 19 веках в такие годы жили на "скудном пайке". Теперь голоду противостояли действия власти и помощь богатых, неравнодушных людей, коих было немало. /В недалеком будущем будет принят закон, запрещающий экспорт хлеба, если где-то в стране случилась угроза голода - чтобы экспортеры сами помогали неблагополучной губернии, дабы побыстрее открыть границу./ Это был, если можно так выразиться - крестьянский голод и причиной ему было малоземелье и общинная собственность /бедность/ многих хозяйств центра страны. Но, нужда есть нужда, многие люди подались в города и на другие работы, в т.ч. - на строительство железных дорог, в т.ч. - на Урале... В казачьих хозяйствах до большой нужды и голода не дошло, но многие семьи стали жить беднее, у многих появились проблемы или долги, которых раньше не было. Власти ОКВ не сидели "сложа руки", их действия были направлены на помощь людям. Долг ОКВ перед гос.казной в эти годы неуклонно растет. 1891 г. ударил по бюджету многих хозяйств. Цена хлеба значительно выросла. В поселках стали составляться списки нуждающихся в помощи. Проявило инициативу и Епархиальное начальство - призывало крепкие семьи-хозяйства жертвовать в пользу более слабых и бедных. Если на местах своих нуждающихся было не много, то собранные пожертвования шли в окружной центр. Здесь опять надо упомянуть про разные природные условия. От неурожая больше всего пострадали степные, южные районы области /1 и 2-й отделы ОКВ, также часть Челябинского уезда/. Из "ближних" - лишь Степная станица считалась особо пострадавшей. Троицкий отдел был тогда лидером пожертвований. По итогам неурожая стали выдавать и правительственные зерновые ссуды. После 91 г. ввели опять обязательную общественную запашку части земли - перестраховались на случай повторения неурожаев. Неэффективное решение - это уже было, но всё же повторили. Голод 1891-92 г.г. - самое громкое событие тогда - и по шуму в прессе, и по возникшим у людей хоз.проблемам. (Однако, от голода никто не умирал, сравнивать его голодоморами ХХ века никак нельзя.) В 1891 г. ввели новое "Положение ОКВ" и другие изменения. Летом 91 г. в Троицке останавливался Великий князь Николай /будущий царь/. 21-22 июля в городе были мероприятия: смотр войск, приём депутаций, в т.ч. от башкир и мусульманского Духовенства, депутаций из Челябинска и Перми. Далее, через Степную и другие станицы он отбыл в Верхнеуральск /далее в Оренбург/, на всем пути его сопровождали кортежи казаков. Среди них было много детей, не уступавших взрослым в конной езде и лихости. А Высокие лица были почти очарованы происходящим, да и в охране они здесь не нуждались. Следующие несколько лет, в плане урожая, были хорошими и большинство хозяйств своим трудом, в течении 3 - 4 лет, восстановили свое благополучие.
В 91 г. Николай Любимов, Петр Кошигин, среди многих других молодых казаков Травниковской и других станиц третьего отдела ОКВ, отправились служить в далекую Среднюю Азию - Туркестан - как говорили тогда. Возможно, одним из командиров среднего звена в 4-м казачьем полку всё еще был - сотник Степан Васильевич Любимов, участник военных походов (в будущем - Войсковой Старшина). Это внук Никифора Любимова - тоже участника походов начала 19 века. Упоминать о нем приходится, видимо, уже как об однофамильце. Ну а дома, в поселках станицы, одним из главных обсуждаемых событий 91 - 92 г.г. было строительство и пуск в эксплуатацию железной дороги /будущего Транссиба/. С этим событием связано многое - сначала слухов, затем разговоров, споров и даже недовольства местного населения. Выгоды от этой дороги люди для себя не видели, т.к. не представляли себе реально её значения. Некоторые хозяйства даже пострадали, т.к. их земля была изъята под строительство /выкуплена правительством у ОКВ/. Конечно, давались другие наделы, но люди оставались недовольны, считали себя обиженными. Недовольны были и золотодобытчики, эта территория была "напичкана" приисками и имела перспективу. Техническое движение поездов, начавшееся в 1891- 92 г.г. не обрадовало местных жителей. Непривычный шум нарушил постоянную (практически вечную до того) тишину, пугая поначалу коров и лошадей. А о постройке станции в Чебаркуле люди даже слышать не хотели. Вообщем, кончилось тем, что станцию строить не стали, а поезд, проходя по поселку, должен был снижать ход и не гудеть. Долгое время так и было, а станцию построили вдали от Чебаркуля - у хутора Мисяш. Постоянное движение было открыто осенью 92 г. И жители пос.Барановского /и некоторых других/ могли теперь ежедневно лицезреть железнодорожное чудо прогресса из окон своих домов. Постройка ж.д. произвела глубочайшее впечатление на местных жителей - с этого времени жизнь их действительно перестала быть прежней - патриархальной. /К примеру, не бывший свидетелем этого строительства Александр Ив. Любимов, родившийся в 1891 г., рассказывал об этом своим детям в 30-е годы ХХ века с таким ярким чувством, словно всё сам это видел. Хотя, понятно, что знал он это с детства от своих родителей./
Осенью 93 г. в семье Ивана Алексеевича родился второй сын - Михаил. Младший брат Ивана - Николай - был еще в армии. Младшая сестра - Марфа - еще в январе вышла замуж, стала - Коптягина, жила тоже в Барановке. С 93 г. количество свадеб стало вновь возрастать, многие преодолели последствия кризиса. В 94 г. в Барановке было много свадеб, женились те, кто вернулся домой со службы, позже начали жениться те, кто только собирался туда. Среди женившихся тогда были - трое Кошигиных и один Любимов.
С осени 1892 до 94 г.г. был совершен т.н. Памирский поход. Отряд солдат, а также казаков ОКВ, проник в горные урочища Сума-Таир, Термез и др. Эти места были малоизвестны даже географам того времени. Стычки с афганцами почти не принесли вреда, а от неизвестных болезней умерло немало людей там. (Небольшое число казаков ОКВ участвовало и в более дальних экспедициях - вглубь Азии и в Тибет.)
В 95 г. вернулся домой из дальних южных краев, теперь урядник, Николай Любимов. В декабре у него родился сын - Георгий. Потом будут еще... У Ивана же в 96 г. родился третий сын, назвали - Павел /и Николай Алексеевич стал у него восприемником/. Две семьи в доме, "куча" детей - тесно. Стали строить еще один дом, позже разделят хозяйство... /Простая фраза - разделить хозяйство. А если представить - сколько эмоций, слов сказанных и не высказанных, напряженности в отношениях возникает при этом. Подобные ситуации никакие документы не отобразят - тут все внутри семьи остается /при мирном раскладе/, с людьми и останется, как песок жизненной суеты, никому кроме них не нужной.../
В 95 г. закончилась первоочередная служба у Петра Кошигина. В 96 г. у него тоже рождается сын - Николай, в 98 г. - дочь Валентина, далее будут еще... Отец Петра - Дмитрий Григорьевич - все также ведет активный образ жизни, он частый гость на свадьбах родственников и его взрослые дети нередко бывают крестниками у родни и знакомых. В 95 г. женился младший брат Дмитрия - Степан. Все дела у этого семейства, по-прежнему, в полном порядке. Иногда случавшийся малоурожайный год /1897 например/ помехой в налаженной, стабильной жизни им не был. В 97 г. семья проводила на службу Степана. Как и в других семьях, проводы торжественные, такая сложилась традиция, давно уже... Подготовка - сборы в армию, были, по-прежнему, очень дорогим "удовольствием". Но никто не хотел выглядеть хуже других, честь и положение семьи чтили. Кому было нужно, получали денежные субсидии в стан. правлении. Во многих семьях тогда были ветераны - свои или близкие родственники, а также память о бравых предках и родственниках - участниках разных дел. Кто-то имел награды или благодарности по службе, а в маленьких поселках почти все в разной степени общались, это был свой маленький мир. Мальчикам с малого возраста шили форму и дети щеголяли в ней друг перед другом, порой сперев из дома какое-нибудь оружие. С раннего детства умели хорошо ездить на коне. /Вообще, содержание хорошего коня, разная "возня" сопутствующая этому, отнимала немало времени. Современный аналог в жизни - автомобиль./ Сборы и смотры были регулярными еще с 30-х годов, но с 1890 г. в станицах ОКВ стали проводить 23 апреля войсковой праздник. В конце 90-х г.г. это стало уже привычной традицией. Что-то наподобие военного парада, также торжественная церковная служба, джигитовка /в т.ч. детская/, соревнования, денежные призы от начальства, ну а потом пили-ели-гуляли-праздновали... Для старшего поколения десяток стабильных лет пролетал быстро и незаметно, в то же время, для детей и молодых людей такой период - целая жизнь... Очень многие семьи - в т.ч. Кошигиных и Любимовых - пожили тогда очень неплохо. Кошигины, по местным меркам, были семьей богатой. Семья Любимовых стала больше, но разделившись, на какой-то период обе стали слабее в хоз. отношении. Но при нормальной гос. системе стать зажиточной "ячейкой общества" можно в обозримый, намеченный период, а не в "дальнем светлом будущем". Иван тоже стал урядником (как и младший брат Николай). В 1900 г. 8-летний /старший /сын Ивана - Александр пошел в школу...
На рубеже веков шло активное переселение на Урал и дальше. Люди ехали практически из всех волжских, центральных, многих западных губерний страны. Ехали не только крестьяне, были люди всех сословий и вероисповеданий. Большинство из них поначалу оставались в поселках и городах возле железной дороги. Кто-то думал пожить "на квартире" - присмотреться, кто-то был стеснён в средствах и не мог ехать дальше, останавливался в поисках работы. Посёлок и его окрестности также стали считатся курортным местом - и вполне заслуженно. Сюда потянулись на летние месяцы многочисленные отдыхающие. Что интересно, приезжали не только из ближних мест, но и издалека. Немало разных людей жило в то время в Чебаркуле. Упоминаний о них очень много: Курлянской губ., гор.Либавы гражданин Артур Г. Ашоневиц /семья/; г.Саратова потомственный почетный гражданин Петр Дм. Анапольский /семья/; г.Херсона фельдшер Леонид Ник.Фридрих; дочь титулярного советника София А.Эпикетова; г.Петербурга дворянская жена Мария Пяткевич; семья поволжских немцев - Гейль и т.д. Много есть упоминаний и о солдатах различных полков. Людей из ближних мест области, как всегда, много. К примеру: Мияского завода потомственный почетный гражданин Николай Андр.Кабанов; Еткульской станицы сотник Аркадий Мих.Печенкин; учитель челябинского Духовного училища, Статский советник - Петр Ив.Светлов и др. Количество крестьян-переселенцев становится больше с каждым годом. Без гос.поддержки многим было тяжело поначалу. Нужно несколько лет, чтобы обжиться на новом месте, обустроиться, разжиться хозяйством. Среди матерей незаконнорожденных преобладают крестьянские женщины. Однако, "процесс идет", многие семьи постепенно обживаются, остаются на новом месте. Как следствие, растет и счет разносословным бракам - примеров много: казак Сутормин женился на крестьянке Владимирской губ., Палехской волости; Иван А.Кошигин - на мещанской девице из Троицка Алевтине Осипович /его дядя Дмитрий Григ.- в свидетелях/; на крестьянке был женат Филипп Любимов. Жила в Чебаркуле семья мещан из гор.Шуя, Владимирской губ., когда их сын вырос, то женился на Пелагее Кошигиной /17/. В 98 г. Иван Алексеевич Любимов был поручителем у Насти Любимовой /19/, она вышла замуж за крестьянина Шадринского уезда - Федора Грачева. И т.д. Примеры можно приводить долго. Понятно, что сословия медленно, но верно, отходили в прошлое. Ближе к железной дороге этот процесс шел быстрее. Свободное время учило людей думать больше, самим за себя делать выбор, не покушаясь, однако, на авторитет родителей - традиции не исчезали. В Чебаркуле с десяток человек, в основном молодежь, в разное время вышли из казачьего сословия. Были среди них и фамилии Кошигиных, и Любимовых, и др. Многие семьи успешно вели торговлю. Перейти в купеческое сословие капитала не хватало, но для обеспеченной и более спокойной жизни - вполне. Стали числиться мещанами Троицка и Челябинска. Однако, часто наездами бывали и жили дома. Эти годы вообще характерны быстрым ростом торговли, разного строительства, большого общего прогресса, особенно на Южном Урале. Параллельно с экономикой шел быстрый рост населения. В конце 19 века Дм.Ив.Менделеев, исходя из цифр этого роста, сделал прогноз, что к середине 20 века людей в России станет до 300 млн. Но эти темпы в начале нового века стали еще больше, его же прогноз был "учено-сдержанным" (к тому же, среднеазиатские и некоторые другие группы населения тогда вообще не учитывались). Темпы роста экономики страны удивляли, казалось, и само правительство. Однако и проблем накопилось полно. Крестьянская бедность центра страны, устаревшее оборудование уральских заводов, дедовские технологии металлургии и прочее. Но, для того и власть, чтобы видеть слабые места в жизни страны и влиять на процесс "с умом". Молодой же монарх был хорошим семьянином, но плохим "менеджером". Ситуацию пока вытягивал талантливый глава правительства - С.Ю.Витте, но он мог влиять далеко не на все. Тем более - в военном ведомстве...
"20 век совсем не пресен - как длящийся электорошок,
Людей и книги жег да жег, поэтам было не до песен,
Круг уцелевших страшно тесен...". В.В.Иванов.
В 1903 г. Дмитрию Григ.Кошигину, по завершении основных семейных дел, можно было и расслабиться наконец-то. В этом году он выдал замуж младших своих дочерей: Ольгу /20/ - в январе, и Евгению /17/ - в октябре. Через неделю после октябрьской свадьбы достойно отметил он свое 60-летие... Сыну Петру исполнилось 33 года, у него летом жена тоже родила (и опять младенец умер). А в остальном всё шло по налаженному ритму, вполне неспешно. Хлеб ели белый, кроме всего прочего, выращивали еще и табак, тоже неплохой товар - так давно заведено было, от предков... Вообщем, всего хватало.
Иван и Николай Любимовы, также Максим Коптягин и Федор Зуев /он из пос.Сарафаново/ были в январе того же года поручителями на свадьбе Николая Мих.Орлова и Евдокии Зелениной. Николай от рождения проживал в Барановке, но все равно - числился, как и его отец, обывателем Саткинского завода. Теперь и его жена в документах будет числиться так же. Таковы были правила, изрядно уже устаревшие. У Николая Любимова летом родился сын - Петр. Крестные - брат Иван и новая родственница Евдокия Орлова. Клановость и взаимопомощь - по-прежнему, характерная черта сельской жизни. В 1904 г. Александр /Ив./ с хорошими оценками закончил школу, брат Михаил/11/ еще учился, а младший брат - Павел /8/, в этом году только начал учиться...
В начале 1904 г. узнали о начавшейся войне с Японией. Началась мобилизация. Но отправляли на войну не молодежь-призывников, а уже служивших ранее, более опытных людей - полки второй очереди. Из третьего отдела ОКВ /челябинский, еманжелинский, еткульский, увельский, чебаркульский р-ны/ было отправлено два полка - N 11 и N 12. В апреле люди уезжали в неведомые им прежде края - железной дорогой из Челябинска. На торжественных проводах каждого казака угощали чаркой водки и кружкой пива, люди-то ведь взрослые... Всего из ОКВ было отправлено около 5 тыс. человек - пять полков /встречаются еще упоминания о небольших подразделениях/. Казачьи части активно использовали в делах с японцами. Но, с высшим командованием на Дальнем Востоке не повезло. Нерешительный А.Н.Куропаткин умел мыслить в глобальном масштабе, глядя на карту - не более. Храбрость простых солдат не имела такого значения, как "ляпы" руководства...
В июне 1904 г. Златоуст посетил Николай Второй. Среди сопровождения, как всегда, были и казаки. Тогда еще у всех было бодрое настроение и даже ликование...
Вскоре - проигранные сражения больно ударили по авторитету царской власти. Нерешительность самого монарха привела к заключению ненужного на тот момент мира, чем окончательно "добила" ситуацию. ...После года войны Япония полностью исчерпала свои ресурсы, всеобщая мобилизация там могла лишь немного оттянуть крах ее армии, людские потери там тоже были большие. Русские же войска во время затишья почти двукратно нарастили силы, от Байкала в Манчжурию шли новые и новые части. Видя это - все ожидали наступления. Армия была "обречена" на победу. /Но, по высказыванию известного участника этой войны А. Деникина - "Петербург устал от войны более, чем армия"./ "Долго запрягали" и ездить не пришлось... Непобежденная, сильная армия проиграла войну. Позже, многих казаков наградят за храбрость (в Травниках через несколько лет поставят скромный памятник своим станичникам - участникам и погибшим) ...
Возвращение армии было громким. Невиданные из-за забастовок пробки на железной дороге, томившиеся целыми неделями в вагонах солдаты, начавшиеся болезни от скученности людей, падение дисциплины. Люди пытались развлечься или выпить, порой находили. Иногда это кончалось большими беспорядками, бардаком, как следствие - наказания, наведение порядка, озлобленность. Лазареты переполнились больными людьми. По всей стране было неспокойно. Все обвиняли царя и власть - и было за что. Лучшие люди в правительстве подготовили программу реформ, Витте предлагал опубликовать ее без шумихи, рабочим постановлением Кабинета министров. /Образованные люди и так бы поняли ее значение./ Но царь настоял на форме торжественного Манифеста. Так случился Октябрь 1905 г. Толпы людей заполнили улицы городов: "Теперь Свобода!, Теперь нет права запрещать что-либо!", и т.д. с вариантами. Каждый понимал дарованные Манифестом свободы по-своему, мнения разнились от более или менее здравых - до совершенно абсурдных или дремучих. Власти на местах, не предупрежденные заранее, были ошарашены и поначалу не противодействовали толпам народа, в среде которого нашлось немало людей, которые воспользовались нежданной "свободой". Во многих городах начались погромы винных складов, грабежи, межнациональные столкновения, политические выступления против власти. Появились раненые, убитые, избитые. Вскоре солдатам и казакам был дан приказ о наведении порядка. Подобных событий не избежал Оренбург и в меньшей степени - Челябинск. В конце года все казачьи войска России мобилизованы для поддержания порядка в стране. Не одни казаки удерживали ее от хаоса, но их боялись и в итоге приписали на их счет все, что было и не было. Отряды горцев или солдат, разгонявших демонстрантов или мародеров, в разных пересказах вскоре становились тоже казаками. Впрочем, казаков традиционно считали опорой царя, забывая добавить - царя и порядка. В тот раз страну спасли. А в станицах тогда было все по-прежнему спокойно, но отсутствие многих мужчин опять добавило проблем многим семьям. К тому же год опять был плохим в плане урожая, что тоже отразилось на настроении. Люди живо интересовались всем происходящим, читали прессу, с удивлением видя оскорбительные высказывания в свой адрес в некоторых газетах. Разговоры в ответ возникали разные: "Нам что ли это надо?; Мы бы сами обошлись; Вся зараза в городе" - и т.д. с вариантами. В спокойных поселках люди занимались привычной работой, воспринимая "бузу" в городах как явление, происходящее "от безделья", от "бомбистов" и "социалистов". Думается, у многих тогда сложилось мнение: "Не наше это дело"... Статистика по Чебаркулю в 1905 г. самая обычная, в т.ч. - состоялось 53 свадьбы. Есть упоминания о разных людях: о семье потомственного почетного гражданина г.Петербурга - Дениса Катуса, потомственного почетного гражданина г.Пензы - Алексея Магнусова /семья/ и т.д. В этот год в некоторых поселках выбраны-утверждены новые церковные старосты: в Травниках - урядник Михаил Золотухин; в Чебаркуле - Михаил Мотовилов; в Медведевском - войсковой гражданин Лев Медведев; в Верхнекарасинском - урядник Михаил Запивалов; в Архангельском - урядник Федор Шаньгин: /в Кундравах - Степан Пятков; в пос. Тургояк - обыватель Андрей Ершев и т.д./. В Нижнекарасинском пос. был переизбран Дмитрий Фальков - он получил благословение из Оренбурга от Его Преосвященства "за усердно полезную службу и денежные пожертвования". Среди женившихся в тот год были мещане Троицка и Челябинска - Александр Любимов и Василий Кошигин. "Ребята" это метные, один чебаркулец, другой барановский, женятся на местных девицах. Еще запись - Елизавета Лучевникова /17/ вышла замуж за отставного рядового 5-го мортирного артиллерийского парка Николая Савинкова /28/, из мещан г.Челябинска. Всё-таки железная дорога вносила свой колорит и оживление в местную жизнь, а ее выгоды давно стали всем понятны. Вообщем, за весь 1905 г. было лишь одно происшествие - несчастный случай на ж.д. - погиб житель Троицка, да можно упомянуть о подкидыше в пос.Барановке. /В соседних Кундравах в тот год тоже было одно ЧП - во время летней ярмарки, когда в поселке было много приезжих, был обворован ночью церковный свечной склад./ И это всё. Вот такое спокойно-неспокойное время 1905 года.
![Андрей Григорьевич Любимов, член ЮУРО АГЛ города Челябинска [А. Любимов]](/img/s/shetkowa_o_a/letopisicheljabinskojoblasti-2/lubimov.jpg)