распадался июль. фитильки мотоциклов сточило о грунт и дымы
примостило на прикус.
огурцы дорожали. кто ждал, как у моря тюрьмы, огурцов, торопился,
рассаливал что-то.
а нам остальным,
нам двоим
только пух грозовой и к нему пар гудронного стикса,
сватовство пергидроли к эмали в царапинах донных...
наконец мы покончили с ванной
и с улицей душной.
наконец нам двоим только чай, горизонтик вагонный
и далекая даль, и немытой забытая кружка.