Шевченко Ирина : другие произведения.

Книга 3. Наследники легенд. Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 9.47*4  Ваша оценка:

Часть вторая

ВЕРНУТЬ СВОЕ

Глава1

   Галла
  
   Это был необычный лес. Точнее, еще более необычный, чем тот, по которому мы шли вчера. Я чувствовала это, тиз'зар чувствовал это. Смерть, боль, страдания -- чужие эмоции, потускневшие, но не угасшие. Всё разъяснилось, когда Вель сказала, что мы идём по полю Сур.
   -- Это поле?! -- возмутился Эйкен, пытаясь отцепиться от очередной впившейся в одежду колючки. -- Тогда в лес меня не ведите!
   С утра Авелия предложила на выбор две дороги. Одна, в самом деле, была дорогой, и в мирное время ею пользовались путешественники. А вторая позволяла сэкономить полдня, и именно по ней мы пошли, к неудовольствию мечника.
   -- Раньше было поле, -- пояснил Эйкену Тикота. Приподняв за плечи, полуорк освободил товарища из ловушки и поставил на тропу перед собой. -- Большое поле. И битва тут была славная.
   Не бывает славных битв. И эта не исключение.
   О сражении на поле Сур я узнала задолго до того, как магистр Триар, преподававший у нас историю, рассказал об этом на уроке. Еще добираясь в Кармолл, мы с Лайсом провели несколько дней в Мискане, городе на юге империи. Знакомя с местными достопримечательностями, Лайс показал мне необычайной красоты белокаменную арку работы лар'элланских мастеров, сделанную для одного имперского герцога в память о его сыне, погибшем на Саатаре. Человек заслужил признательность детей Леса тем, что вместе со своей возлюбленной, эльфийской принцессой, попытался остановить кровопролитие на поле Сур. Как гласила легенда, они встали между двумя воинствами. В прямом смысле встали и были убиты не желавшими примирения противниками. История меня заинтересовала. Красиво. Грустно. Несколько романтично-глупо. Тогда это показалось мне сказкой, да и в "принцессу" не верилось -- во всех преданиях фигурируют исключительно принцессы, а если подумать, такого их количества и в целом мире не набралось бы.
   Но совсем иначе древняя легенда предстала после знакомства с материалами королевского архива в Азгаре. Как оказалось, в истории, многократно пересказанной в стихах и прозе, было не много вымысла. Упоминался в документах и сын герцога Лира -- Эдмон, капитан имперской пехоты. И его невеста, а по некоторым не подлежащим проверке сведениям -- жена, настоящая лар'элланская принцесса. И не простая принцесса. У эльфов главы Домов и их дети носят титулы принцев или принцесс, но героиня этой истории не была принцессой Дома. Она была принцессой Леса. Последней принцессой Леса. Эннатиаль -- единственная дочь и наследница королевы Аэрталь -- вот какое сокровище отхватил себе сын имперского герцога. И они действительно встали между двумя враждующими армиями, но не беззащитными идиотами, как писали поэты: эльфийка удерживала щиты, закрывая эльфов от людей, а людей от эльфов. Если верить записям, она была не менее сильным магом, чем мать. И лар'элланцы подчинились воле наследницы Лесного престола, они были готовы простить захватчикам вторжение и заключить перемирие. А вот люди... "Смерть предателю и его девке!" -- со слов участников тех событий, этот крик разнесся по рядам имперской армии. Смерть! Солдаты ринулись в атаку, а маги, объединившись, сплели заклинание, разбившее в дребезги щит Эннатиаль. После её смерти у эльфов не осталось миролюбия, а у людей его и не было. По разным данным в тот день погибло от сорока до сорока пяти тысяч бойцов, имперцев и лар'элланцев. А закончилась бойня тем, чего и пыталась добиться принцесса -- перемирием, продолжавшимся без малого двести лет. Но "вечным", как было объявлено, тот мир, к сожалению, не стал.
   А у королевы Аэрталь больше не было детей. Или ей уже не дано их иметь, или, похоронив любимого мужа, она так и не встретила мужчину, от которого могла бы родить ребенка. Или боится потерять своё дитя снова. Для матери нет ничего страшнее, независимо от того, четыре года твоей дочери или четыре века...
   Ларе будет четыре через месяц. Мы так и не узнали точно, когда именно она родилась. Но это и не важно. Днем рождения дочери мы считаем тот, в который она появилась в нашем доме и в нашей жизни -- двадцать третье августа. К этому времени мы уже должны вернуться в Марони. А если наше мероприятие не полный бред, как мне всё чаще кажется, то, возможно, отметим день рождения малышки уже в другом мире.
   -- ...А над их могилой, принцессы и капитана этого, курган насыпали, -- продолжал рассказывать Тикота. -- Высоченный. На поклон многие ходили. Потом поселок там стал, Курганом и назвали. Теперь нет уже поселка, а Курган так и есть...
  
   К Кургану мы вышли часам к пяти вечера. До Черты оставалось совсем немного, и я рассчитывала, что ночь мы проведем уже на той стороне. Но Вель заявила, что не поведет отряд до утра.
   -- Почему?
   -- Перейдёшь, поймешь.
   Как-то зловеще это прозвучало, но я сразу ей поверила.
   -- А зачем мы тогда дорогу срезали? -- вскипел Эйкен.
   -- Чтоб ты отдохнул подольше, -- невозмутимо ответила Авелия и, бросив на землю сумку, завалилась под ближайшим кустом и закрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.
   -- Я ещё командир? -- шепотом спросил у меня муж.
   -- Командир, -- уверила я любимого. -- Командуй ставить лагерь.
   А лучше -- дай отбой. Погуляли и хватит. Домой хочу, к детям. И силу отдавать жалко. И в Пустоши идти страшно. И вообще...
   Пока ребята ставили палатки, собирали хворост для костра и раскладывали припасы, я присела рядом с Авелией.
   -- Ничего не хочешь рассказать?
   Девушка неспеша поднялась, села и посмотрела на меня. Спокойный, уверенный взгляд, только в глубине глаз на миг вспыхнули зеленые огоньки.
   -- Ты о чем?
   -- О Черте. Мы идем в первый раз, многого не знаем.
   -- Вот и не знайте, -- Вель снова растянулась на траве. -- Крепче спать будете.
   Этого я не стерпела и ущипнула её за запястье. И едва успела отдернуть руку, когда по воздуху ударили мгновенно вытянувшиеся когти.
   -- Не делай так, -- с тем же спокойствием предупредила Вель. -- Могу и ответить. Рассказать, как перейти Черту?
   -- Да.
   -- Ты знаешь, что вообще это такое?
   -- Теоретически.
   -- Из книжек, -- заключила девушка, снова поднявшись.
   -- Не только. У нас есть знакомый тэвк, он рассказывал. Черта -- это фантомная граница. Прости, ты, наверное, не знаешь о фантомах...
   -- Знаю, -- усмехнулась она. -- Теоретически. Да, Черта -- это фантомная граница. Если попытаться перейти её в неположенном месте, пространственные и зрительные иллюзии вызовут ощущение, что ты непрерывно идёшь вперед, в то время как ты будешь бродить кругами, но так и не переступишь грань. Везде, кроме нескольких мест, Черта непереходима. Пространство в зонах перехода смещено, и создается эффект наложения, из-за чего тропы как бы погружены в сумерки. Иди по сумеречному лесу и попадешь на другую сторону -- это всем известно.
   Я онемела от удивления. Во-первых, речь для Вель была необычайно длинной. Во-вторых, я не ожидала от нее таких слов. Иллюзии, смещенное пространство, эффект наложения -- все это научные термины, которых семнадцатилетней девчонке из глубинки знать попросту не полагалось.
   -- Мне Най раньше книжки давал. Ну, какие у него были...
   Я расслабленно выдохнула. Конечно же, книжки! А то уже не знала, что и думать: Авелия и без внезапно обнаружившихся познаний особа странная.
   -- ...Теперь расскажу, как сама понимаю, и как мне когда-то рассказывали. Черта -- это стена морока. В нескольких местах через морок есть ходы. Но их стерегут тени. Тени -- не иллюзии, это точно. Они охранники. Следят за тем, чтобы из Пустошей не вырвалось зло. Но на деле им все равно, куда идет зло, оттуда или туда. Не пустят в любом случае. А злом они считают всё, что связано со смертью. Охотники, кто на ту сторону ходил, предупреждали, что недавно убитую дичь через Черту лучше не носить -- тени на кровь кидаются. Завернуть нужно хорошо. А вообще обычно только шкуры добывали, мыли хорошенько, солью засыпали и так переправляли. На раны тоже тени бросаются, но не так сильно. А еще -- мысли читают. Если человек что-то плохое задумал, сразу почуют. Или если в прошлом убил кого-то.
   Она испытующе смотрела мне в глаза, пока до меня доходил смысл услышанного.
   -- Вель! Но мы же все...
   -- Вот и я об этом. Поэтому Черту надо переходить с лёгким сердцем. Что бы ты ни сделал когда-то, нужно быть уверенным, что поступил правильно, не раскаиваться и не волноваться. Мне говорили, что даже преступники сбегали в Пустоши, такие, что по ним веревка не один год тосковала.
   -- Говорить никому не стоит, -- решила я.
   -- Значит, не скажем.
   Девушка встала на ноги, потянулась и, ни слова не добавив, направилась в заросли.
   -- Ты куда? -- опешила я.
   -- Подальше. Хоть посплю, пока у тебя новых вопросов не появилось.
  
  
  
   Авелия нуждалась в отдыхе. Местность, по которой сегодня шли, она помнила плохо, пришлось вести отряд, опираясь на чутьё, и несколько раз девушка чуть не сбилась с пути. И от вчерашнего еще не отошла. Но признаваться в слабости не хотелось.
   Углубившись в лес так, чтобы не было слышно голосов, она присмотрела старый дуб с густой кроной, влезла на него и устроилась на толстой ветке, положив на колени лук. Привычка спать на деревьях, в недосягаемости для хищников, и четырехлапых, и двуногих, появилась во времена вынужденно-самостоятельной жизни, и Вель уже не боялась сорваться. Прислонилась спиной к стволу и закрыла глаза.
   Обычно она отключалась мгновенно, но сейчас голова была переполнена мыслями, а внутри все клокотало от волнения: вчера она ничем себя не выдала, а сегодня дважды чуть было не раскрылась. В первый раз, когда Галла спросила, не хочет ли она ей что-нибудь рассказать. Прозвучало так, словно чародейка обо всем знает, и стоило невероятных усилий сохранить спокойствие. Но, испугавшись, она совершила ошибку, продемонстрировав неожиданные знания о природе Черты. Хорошо, что Най действительно разрешал ей читать свои книги -- просто так, от скуки -- и если Галла спросит, он это подтвердит.
   Немного успокоившись, Авелия уже начала дремать, когда слух уловил шорох чьих-то шагов. "Хворост собирают. Или Сумрак послал дозорных", -- решила она. Ни то, ни другое её не беспокоило -- лишь бы не шумели. Но к звукам шагов добавились негромкие голоса:
   -- ...хотел поговорить с тобой...
   Вель поморщилась: этого только тут не хватало! Буревестник. Птичка, эвла са шек! Вот кто с самого первого дня осложняет ей жизнь.
   -- О чём?
   И Лил. Так и вьётся вокруг. Что она в нем нашла?
   -- О тебе. Обо мне...
   Первым желанием Вель было крикнуть, что они тут не одни -- пусть топают дальше и не мешают спать уставшим оборотням. Но потом передумала. Вдруг узнает что-нибудь интересное? Или хоть посмеётся над этими голубками от души.
   -- Лил, послушай, пожалуйста...
   Авелия осторожно перевернулась и растянулась на ветке лицом вниз, но из-за густой листвы все равно почти ничего не было видно, парочка стояла не под самим деревом, а чуть дальше.
   -- Помнишь, я говорил, что сам не понимаю и... Это сложно. Я думал обо всем и решил... В общем, я хотел тебе сказать...
   "Выходи за меня замуж", -- мысленно закончила сбивчивую речь Авелия, не забыв скривиться, как от клюквы.
   -- ...ничего из этого не выйдет.
   Неизвестно, как восприняла это Лилэйн, а Вель от неожиданности чуть не сорвалась с ветки.
   -- Извини.
   -- Но почему?
   "Не спрашивай, -- мысленно посоветовала Авелия. -- Развернись и уйди". Лил никогда ей не нравилась, но сейчас мечницу было жалко.
   -- У меня непростая и немного странная жизнь, Лил, и женщинам в ней отводится совсем немного места. Ты действительно мне понравилась, а потому я не хотел бы тебя обидеть. И обманывать, притворяясь, что испытываю к тебе что-то большее, чем обычный интерес...
   -- Притворяясь?!
   -- Я объяснил, как сумел.
   "Честно, по крайней мере", -- отметила про себя Вель.
   -- Поначалу мне показалось, что это что-то... Что-то. Но сейчас вижу, что всё не так.
   -- Мы могли бы хотя бы попробовать, -- робко предложила девушка.
   Лучница на дереве брезгливо поморщилась: ни капли гордости. Красотка Лилэйн и правда втюрилась?
   -- Не надо, Лил. Да и обстоятельства не располагают. Этот поход важен для моих друзей, и я не хочу осложнять его, примешивая к общим делам личные проблемы. И да, если ты считаешь, что мы не сможем идти дальше вместе из-за того, что было...
   -- А что было? Ну, поцеловались пару раз... Всего-то.
   Кажется, она даже пожала плечами, но слова все равно прозвучали жалко.
   -- Я пойду.
   "А я наконец-то посплю", -- вздохнула Авелия.
   Лёжа на ветке, она видела, как уходит Лил -- медленно, очевидно, надеясь, что её сейчас окликнут. Зря.
   А парни сами не знают, чего хотят! Этот хоть сразу всё разъяснил. Если что-то у них потом и будет, всегда сможет после сказать, что предупреждал, что рассчитывать на любовь до гроба не стоит, и сама знала, на что соглашается. Он же умный -- у таких все заранее продумано.
   Только отчего этот умник не уберется куда-нибудь? Сел на пенёк и сидит.
   Сидит, сидит... О! Теперь ещё и колдует что-то.
   Воздух наполнился едва ощутимым, но характерным запахом водной магии -- грозовая свежесть, роса на траве, морской бриз. Рискуя свалиться с дерева, Вель подползла к тонкому концу ветки и аккуратно раздвинула мешающие обзору листья. Человек, сидевший на пне спиной к ней, водил перед собой руками, скатывая огромную прозрачную каплю. Никаких водоемов поблизости не было, но Авелия знала, что вода есть повсюду, в воздухе, в земле, в растениях, и сейчас маг выкачивал её... непонятно зачем. Непонятно и любопытно.
   К магии у девушки был свой интерес. Она даже о сне забыла, силясь разглядеть как можно больше. Старалась запомнить пассы, уловить колебания силы. Вот он собрал воду -- тугой, вибрирующий шар. Раскрутил в воздухе. Отвел руку, как для удара, и резким толчком послал вперед десяток ледяных стрел. Вель прикрыла веки, пытаясь восстановить перед внутренним взором все то, что происходило в промежутке времени, за который висящая над землей капля размерами с арбуз обернулась тонкими звенящими иглами, и разочарованно вздохнула: слишком быстро. А попросить повторить помедленнее... Нет, не она. Не его. И вообще, шёл бы он уже.
   Не уходит. И не шумит вроде, но и не уснешь, пока ветер носит отзвуки чар.
   Девушка решила, что будет лучше самой уйти с приглянувшегося магу места и, пока он был занят созданием очередного водяного шара, перебралась по ветвям на другую, скрытую от человека массивным стволом сторону дуба и соскользнула на землю.
   Сделала несколько шагов и застыла, услышав, как хрустнула ветка. Но не под её ногой -- кто-то пришел от лагеря.
   -- А, вот ты где.
   Най! Сердце бешено заколотилось.
   -- Я Лил встретил, и она меня послала...
   -- Ко мне?
   -- Просто послала. Погрызлись, что ли?
   -- Поговорили.
   -- Интересный, должно быть, получился разговор, раз у неё такое настроение и глаза на мокром месте.
   -- Нормальный разговор. Расставили все на свои места. Я на Саатар по делу прибыл, а не романы заводить.
   -- А как же "она мне больше чем нравится"?
   -- Не больше. -- Авелия явственно представила, как поморщился маг. -- Я эти дни был немного не в себе: усталость, непонятные чары ... Совпало как-то странно...
   -- Угу. Совпало. Я заметил. Говорю, что девушка мне нравится, и ты бросаешься её отбивать. Убедился, что и здесь меня обставил, и потерял интерес.
   -- Снова за свое? -- резко спросил Буревестник. -- Я надеялся, что ты повзрослел. Но тебе удобнее видеть причину своих неудач во мне. Прости за прямоту, но шансов с Лил у тебя не было. Девушки не воспринимают серьезно неуравновешенных и неуверенных в себе юнцов.
   -- А ты у нас большой знаток в таких вопросах, да? Между прочим, я нравлюсь девушкам!
   Притаившаяся за деревом лучница покачала головой: одноглазый прав -- Най иногда ведет себя как мальчишка, так же ерничает и бахвалится.
   -- Каким девушкам? -- в голосе Сэллера слышалась насмешка. -- Если речь о Вель, то разочарую тебя, братишка. Она бегает за тобой только потому, что ей с детства твердили, что первый мужчина, независимо от того, как он этим первым стал, -- это навсегда. Знаешь, как в деревнях девок учат?
   Дурное дело -- подслушивать. Не знаешь, что услышишь. Девушка стиснула зубы, а рука непроизвольно потянулась к ножу.
   -- Хотя это, смотря в каких деревнях, и кто учит, -- продолжил поучать Найара брат. -- Если мамаша ушлой была, то могла и другой совет дать. Мол, хочешь парня захомутать -- сразу падай на спину -- женится, никуда не денется. Может, ей замуж сходить захотелось? Такой вариант не рассматривал?
   Най молчал, а для Вель это стало последней каплей. Выйдя из своего укрытия, девушка твердым шагом приблизилась к магу и встала у него за спиной.
   -- Кричи громче. Еще не все слышали, какая я дрянь.
   Одноглазый обернулся и тут же получил пощечину, в которую Авелия вложила всю злость. Удар был такой силы, что он еле удержался на ногах. Несколько секунд смотрел на неё, а потом неожиданно произнес:
   -- Спасибо.
   Вель ошалело отшатнулась.
   -- Могла бы и когтями, -- пояснил маг, прижав ладонь к горящей щеке, и обратился к замершему в стороне Наю. -- Еще кое-что: если кто-то оскорбляет при тебе девушку, пусть даже этот кто-то -- твой брат, дай ему в морду. Не жди, пока девушка сделает это сама.
   И пошел к лагерю, оставив их с Найаром вдвоем рядом с дубом, так и не ставшим для Авелии спальней.
   -- Вель, ты... ты, не думай, он ничего такого не имел в виду. И никогда бы не сказал, если бы знал, что ты можешь услышать. Это он меня... воспитывает.
   -- Уже поняла, -- лучница отвела глаза. -- Ну, усваивай науку. Не буду мешать.
   Узкая тропка вела в обход лагеря. От густых кустов боярышника доносились тихие всхлипывания. Наверное, Лил спряталась тут от всех. Сидит, ревёт -- точно втрескалась по уши.
   "А я не буду плакать", -- сказала себе Вель. Вытянула над головой руку, второй сжав висевший на груди медальон, и позвала к себе, собирая в тяжелую тучу, редкие облачка. Подняла к небу лицо, и первые упавшие вниз капли потекли по щекам вместо слёз...
  
  
   Галла
  
   Еще несколько минут назад ничто не предвещало ненастья, небо, слегка розоватое от скатившегося к горизонту солнца, было чистым, и лишь кое-где проплывали невесомые облака. А потом вдруг поднялся ветер и пригнал неизвестно откуда темную тучу, зависшую точно над лагерем.
   Поскольку завтра нас ждали Пустоши, я не видела смысла беречь резерв и подняла над палатками купол зонта. Вода стекала по нему, делая мир за пределами защитной полусферы нечетким и мутным, а внутри, в тепле и тишине, горел костер и готовился ужин.
   -- Я отозвал дозорных, -- сказал Ил. -- Нечего ребятам мокнуть.
   -- Правильно. Но контур я выставила на всякий случай.
   -- На ночь дежурных оставлю. Чтоб не расслаблялись.
   -- Ты -- командир.
   -- Уже сомневаюсь. А ты говоришь прямо как эта девчонка. Где она, кстати?
   Вель не было. Многие разбрелись с места стоянки, но когда хлынул дождь, вернулись. Дуд с Тикотой, Винхерд. Мэт и Лони, которых Сумрак отправил обойти периметр. Потом Най, с ходу влезший в свою палатку. За ним -- Лил, вымокшая до нитки и сидящая теперь у костра. Подсушить её, что ли?
   А Авелии нет. Но я о ней не беспокоилась. Из всего отряда она казалась наиболее приспособленной к походу: сильная, выносливая, местность знает. И вообще много чего знает, если задуматься. Семнадцатилетняя девушка из охотничьего поселка, следопыт, лучница, свободно говорит и читает на нескольких языках (на двух -- точно), оперирует в разговоре понятиями из теории магии. Я между делом поинтересовалась у Ная, книги он ей давал. Но одно дело -- прочесть, а совсем другое -- понять прочитанное. Что еще странного о Вель? Необычная для привыкшего к походной жизни человека чистоплотность. Может, она и редко причесывается, зато купается при каждом удобном случае, всегда чистит зубы и следит за ногтями. Гигиена оборотня? Я бы сказала, воспитание, но... Маленькая охотница с манерами девушки из высшего общества? Впрочем, манеры как раз оставляют желать лучшего. Но при случае стоит расспросить, кем были её родители, и всегда ли они жили в том поселке -- может, тут разгадка?
   А может, в моей паранойе, обострившейся после вчерашних блужданий, когда неведомая сила водила нас кругами, всякий раз разворачивая к Кургану. Да, больше всего было похоже на то, что мы угодили в пространственную аномалию, но о подобных "провалах", как правило, наслышаны, и та же Вель, бывавшая тут не раз, должна была об этом знать. Поэтому либо петля появилась тут недавно, либо имело место постороннее вмешательство. Или же Вель о петле знала и намеренно водила нас по ней, чтобы выйти к Кургану, как и планировала изначально... И потом пролежать пластом несколько часов? Не вяжется что-то. С чего бы ей идти на такие жертвы? Нет, тут другое. А все в отряде отнеслись к этому так спокойно, словно сталкиваются с подобным каждый день. Тут-то и проснулась паранойя. А еще -- необъяснимая уверенность в том, что идти нам нужно именно этой дорогой.
   Я погрузилась в размышления и совсем забыла, что собиралась помочь Лилэйн с промокшей одеждой -- не хватало, чтоб простуду подхватила.
   -- Подсушить? -- я присела рядом, тут же активируя несложное плетение.
   -- Спасибо, -- не глядя на меня, поблагодарила Лил.
   -- Что-то случилось?
   -- Нет. Всё... хорошо.
   Последнее слово далось ей с трудом, а в глазах заблестели слёзы. Не давая мне возможности продолжить расспросы, девушка поднялась и скрылась в разбитой у старой ели палатке, которую отвели им с Авелией. И, кажется, она сбежала туда, чтобы пореветь в гордом одиночестве.
   Я, конечно, уважаю приватность и право каждого на страдания, но не тогда, когда речь идет о членах нашего отряда. Не для того я её лечила, чтобы теперь она потеряла боеспособность из-за каких-то личных проблем... Ну, ладно, признаюсь: жалко её стало. И любопытно, что же все-таки стряслось, и не заслужил ли кое-кто, чтобы ему засветили в единственный глаз.
   -- Лил, -- я на четвереньках вползла в темноту. -- Лил, у тебя все в порядке?
   Интуиция подсказала, что нелишним будет поставить звуконепроницаемый полог, что я и сделала за миг до того, как сидевшая на полу девушка бросилась мне на шею, разразившись горестными рыданиями.
   -- Ну, не надо. Ты это...
   Да, утешительница из меня ещё та.
   -- Что стряслось?
   -- Говорит, у него жизнь сложная... ы-ы-ы... А у меня не сложная, да?.. И мне, что, раньше парни не... ы-ы-ы... но оно мне надо, когда кругом война? А он... ы-ы-ы... А я думала... А он теперь... А мне что?.. Ы-ы-ы-ы...
   Я с трудом разбирала отдельные фразы, но этого хватило, чтобы сложить белее менее четкую картину.
   Видимо, дело было так: Лил долго не замечала знаков внимания со стороны окружавших её мужчин, считая, что на войне романтике не место, а встретив Сэла, дала слабину. И всё было бы хорошо, если бы мысли о неуместности их отношений не посетили Буревестника, и он, как порядочный человек, не поставил её в известность о результатах своих умозаключений. Бездна! Не понимаю я этих мужчин. Особенно порядочных.
   -- Не плачь, -- я погладила девушку по волосам, -- не нужно. Вот увидишь, он сам потом пожалеет.
   -- Ы-ы-ы-ы...
   -- А может, он прав, а? Зачем тебе эти сложности? Скоро война закончится, не нужно будет по лесам прятаться. Встретишь нормального парня...
   -- А-а-ы-ы-ы!
   Зря я это сказала.
   Полог отодвинулся, пропуская внутрь скупой свет лесного вечера и новое действующее лицо.
   -- Пойди, по физиономии ему врежь, легче станет.
   -- Вель, что ты тут делаешь?
   -- Сплю я тут, -- ответила мне вползшая в палатку девушка, больно ткнув чем-то в бок. -- Должна же я хоть где-то выспаться? А ты, Лил, не реви. На кой он тебе сдался? Хам, дурак. К тому же, урод одноглазый.
   -- Да что ты вообще понимаешь?! -- завопила Лилэйн и, едва не опрокинув меня, вылетела из палатки.
   -- Понимаю, что теперь тут будет тихо и просторно, -- заявила Авелия, укладываясь. -- Хотя бы какое-то время.
   Злюка и эгоистка. Наверняка, если я тут задержусь, услышу что-нибудь "доброе" и в свой адрес.
   Не стала искушать судьбу и вылезла из палатки. Лил у костра не было, но поскольку дождь уже закончился, о том, что она вымокнет, я не переживала. Были еще варианты "повесится", "утопится" или "зарежется", но я решила, что до этого не дойдет. В самом худшем случае в Пустоши мы пойдем без неё.
  
   Ночью мне снился сон. По цветущему саду, по щиколотку утопая в траве шла девушка. Я видела её со спины: собранные в аккуратную прическу локоны, длинная шея, обнаженная спина в глубоком вырезе платья. Черный шелк оттенял алебастровую белизну кожи, а в русых волосах золотом отливало солнце. Она показалась мне знакомой, словно я уже встречала её, но... не такой.
   Всего лишь на миг я отвела взгляд, а когда вновь взглянула на девушку, рядом с ней уже был мужчина: высокий, с длинными черными волосами. По-моему, эльф. Он держал свою спутницу за руку, а ветер доносил до меня обрывки их разговора:
   -- Мне нравится видеть тебя такой, Рейнали.
   -- Это не моё имя, -- голос девушки тоже казался знакомым. -- И это не я. Прическа, платье...
   -- Разве трудно сделать прическу и сшить платье? Это ты. Будешь такой однажды. Если захочешь жить со мной или со своей бабушкой. Хотя, наверное, лучше со мной. Тебе ведь многому еще нужно научиться. А внешность -- лишь отражение твоей сути, маленькая принцесса. Взгляни и скажи, неужели это хуже того, какой тебя видят сейчас?
   Перед ними выросло зеркало, девушка смотрелась в него, а я отступила на шаг, чтобы поймать её отражение, и почувствовала, что проваливаюсь в бездонную дыру. Страха не было -- я с самого начала понимала, что это сон. А последнее, что я увидела -- строгий укоризненный взгляд обернувшегося ко мне эльфа.
   Чудной сон. Эльф, тот самый, которого мы встретили несколько дней назад. Принцесса, чьего лица я не рассмотрела. Принцесса, не признающая своего имени. Рейнали. Что-то было в этом. Что-то...
   Я перевернулась на другой бок, обняла мужа и снова уснула.
  
  
  
   В зеркале -- незнакомая девушка: украшенная жемчугами прическа, облегающее платье. Ей и нравился, и не нравился этот образ. Но сказать она ничего не успела -- зеркало исчезло, а пальцы деда сдавили запястье.
   -- Что случилось?
   -- За нами подсматривали, -- говорит он, оглядываясь. -- Но уже все в порядке. Что скажешь на мое предложение?
   -- Ты пришел, чтобы просить меня поселиться в Лар'эллане?
   -- Там твое место, маленькая принцесса.
   Её место? Вряд ли. Эльфы никогда ее не примут.
   -- Не думай об этом. Или думай иначе: возможно ты та, кто вернет мир в Лес и прекратит склоки между его детьми. Но у тебя еще будет время, чтобы решить, что делать, когда всё закончится. А я пришел потому, что в прошлом разговоре ты сказала о каком-то парне...
   Она опускает глаза:
   -- Я не сказала.
   -- Но подумала. Это серьезно?
   -- Не знаю. Мне казалось, что да. Но сегодня... Расскажи лучше о Черте. Ещё раз. Завтра будет сложный день.
   -- Ты справишься, я уверен. И ты уже знаешь всё, что нужно. Если хочешь, можем просто поговорить. О чем угодно, но не о делах.
   -- И не о том парне, -- предупреждает она строго.
   -- И не о том парне, -- соглашается он.
   Не так уж он плох. Хоть и эльф. Может быть, она даже примет его предложение и поселится в Лар'эллане. Потом...
  
  

Глава 2

  
   Башня - это хуже, чем тюрьма. В тюрьме заключенные хотя бы знают, что живы, а обитатели Башни лишены этого знания. Существование тут для кого-то из них превращалось в бесконечную череду однообразных дней, и окна, в которых можно было вернуться в счастливые моменты своего прошлого, становились единственной отдушиной. Для кого-то пребывание в обители Повелителя Времени напоминало непрерывно вращающийся калейдоскоп нереальных событий, единственным отдыхом от которых опять же были окна.
   Истман знал, что слаб духом, помнил, как не устоял перед властью ножа, а потому старался оградить себя от нового наркотика. Но сейчас это не зависело от его желания. Лорд Тэриан пригласил к себе нового "друга", чтобы похвастать успехами своей лазутчицы.
   -- Видишь, вот она - наша девочка. Я же говорил, что Арай её не узнает? Красавица, не правда ли?
   -- Не правда, -- машинально брякнул в ответ Истман.
   Может и хорошенькая, но не в его вкусе.
   -- О, да, -- рассмеялся Тэриан. - Ты же предпочитаешь чистокровных эльфиек. Глаза-сапфиры и лунное серебро в волосах.
   Мири заходила всего два раза, но от Повелителя это не укрылось.
   -- Мы просто разговаривали.
   -- Я знаю. Как знаю и то, о чем ты думаешь, глядя на неё.
   Он ни о чем не думал - положение игрушки при властелине Башни не располагало к фривольным фантазиям. Но спорить с Лордом человек не стал.
   -- Она не для тебя. Не теперь. Завтра... Или лет через двести. Но ты - мой друг, и я не хочу, чтобы ты скучал, проводя ночи в одиночестве. Никто не любит быть один. Кстати, и наша девочка не исключение. Влюбилась... Или думает, что влюбилась. Без взаимности, как я понял. Но это и не важно. Люди часто совершают глупости ради тех, кого любят, но о нашей разбойнице я не волнуюсь. Она не предаст. И даже не потому, что боится наказания. Скорее, не захочет отказаться от награды. Она корыстна, расчетлива. Она впитала это с кровью отца. Он не научил её толком читать и писать, пришлось заняться этим лично, но он научил её видеть выгоду и не останавливаться на пути к своей цели. А самым коротким путем оказалось убийство себе подобных. Убей и отбери еду, одежду, деньги - мертвецам все это не нужно. Ты же не думал, что Арай казнил невинную овечку? Нет, к шестнадцати годам за ней было уже столько трупов, что не каждый матерый разбойник может похвастать таким количеством. Она и сейчас не брезгует избавляться от проблем с помощью оружия. И делает это с умом. Никто её не заподозрил, ей по-прежнему доверяют... Но я отвлёкся. Я ведь обещал тебе решить проблему одиноких ночей?
   -- Но мне не...
   -- Не скромничай! - отмахнулся эльф. - Ты же не откажешься от моего подарка? Майя, подойди!
   Истман, как всегда, не заметил, когда и откуда она появилась здесь. Девушка. А вернее - девочка. Невысокая, полненькая. Милое, простое лицо. Темно русые волосы заплетены в две толстые косы. И немного нелепо смотрится на ней бальное платье из лилового атласа, и совсем не к месту бриллиантовая заколка у виска. А в глазах - обычная для обитателей Башни пустота.
   -- Нравится? - Тэриан взял девочку за руку и заставил покрутиться на месте. -- Она твоя.
   -- Она же...
   -- Толстушка?
   -- Она - ребёнок! - выпалил Истман.
   -- Да? - Лорд удивленно приподнял бровь. - Ей было двенадцать или тринадцать, когда она попала сюда. С тех пор за Чертой прошло уже лет пятьдесят. Она скорее старуха. Да и солдат твоего деда, Растана Первого, её возраст не остановил. Они неплохо развлеклись, прежде чем сбросить её в колодец. Их было немало, тех солдат, у малышки богатый опыт. А кое-чему она научилась уже здесь.
   -- Но...
   -- Хочешь сказать, что ты недоволен подарком? - нахмурился эльф.
   -- Нет, Лорд. Я доволен. И я благодарен вам.
   Что-то было мерзкое в том, чтобы держать мягкую пухлую ладошку. Истман разжал пальцы, как только они покинули апартаменты Повелителя, но девочка, словно привязанная, шла за ним до дверей его комнаты. Наверное, тоже боялась ослушаться приказа. А может, ей было уже всё равно.
   -- Ты хочешь есть? - спросил он её, впустив внутрь.
   -- Нет, -- голос у нее был такой же, как и взгляд - отрешенный.
   -- Тебя звать Майей? Я знаю одну девочку с таким именем, но она ещё совсем маленькая...
   -- Она вырастет, и за ней придут.
   -- Не говори так.
   Он отвернулся от своего подарка, прошел к столу и налил вина. Только себе. Выпил залпом, не чувствуя вкуса. А когда опять посмотрел на девочку, та стояла у постели в одном белье, переступив упавшее на пол платье.
   -- Подожди, -- попросил он, когда она уже потянулась к кружевным завязкам.
   -- Не снимать это?
   -- Нет. Не надо.
   -- Мне остаться стоять или лечь?
   -- Ляг.
   Майя послушно откинула одеяло и легла. Прошло минут пять, прежде чем она осмелилась спросить снова:
   -- Что мне делать теперь?
   Истман выпил еще вина, решительно подошел к ней, укрыл по самый подбородок и велел:
   -- Спи.
   Окно в коридоре манило. Хотелось вернуться в детство, пробежаться по траве вслед за весело тявкающим щенком. Хотелось взглянуть на маленькую Майку, чей дом в кармане никогда не найдут имперские солдаты. Или заглянуть в избушку Ольгери и увидеть их с Сайли живыми и мирно спящими, как и девочка на его кровати.
   А можно было посетить дворец в Каэре, посмотреть, как умирает, пронзенный костяным ножом, очередной маг, вспомнить, каково это быть сильным, независимым и ни к кому не испытывать жалости. Тут это стало бы спасением.
   -- Итак, она тебе не понравилась.
   От испуга человек забыл, что нужно дышать: рядом с постелью стоял Лорд Тэриан.
   -- Сказал бы сразу, я не стал бы навязывать её тебе. Подарил бы трубку. Ты куришь? Нет? Никогда не поздно научиться. Говорят, курильщики меньше живут, но смерть от табачной чахотки в Башне тебе не грозит. Тут умирают, лишь когда я этого захочу.
   Эльф огляделся, остановил взгляд на серебряном подсвечнике, подошел к нему, загасил свечи, одну за другой, вынул все семь из рожков и сложил рядышком на столе. Взвесил канделябр в руке и возвратился с ним к кровати. Даже если бы Истман понял, что собирается сделать Тэриан, он не сумел бы ему помешать.
   Замах. Удар. Хруст, от которого к горлу подкатил спазм... Девочка не успела даже вскрикнуть.
   -- Вот так это происходит, -- спокойно сообщил Повелитель Времени.
   Углом простыни он протер подсвечник, вернул его на стол и принялся методично втыкать на место свечки.
   -- Зачем? - выдохнул Истман, поборов тошноту и не в силах смотреть ни на эльфа, ни на размозженную головку на подушке.
   -- А что еще оставалось? - пожал плечами Тэриан. - Мне она надоела, тебе она не нужна. Мне жаль тратить запасы Башни на бесполезного жильца. И не переживай, через минуту тут будет чисто. Выйди в коридор, закрой дверь, а потом снова открой.
   Ночь Истман провёл в кресле. И следующую тоже. Минул почти месяц, пока он смог заставить себя лечь в постель. Целый месяц.
   А Лорд Тэриан сказал, что за Чертой не прошло и часа, и Галла Ал-Хашер со своими спутниками, в числе которых была посланная Повелителем Времени убийца, еще не перешла Черту.
  
  
   Галла
  
   Утро было прохладным, но ясным. А о вчерашнем дожде напоминала только влажная земля вокруг лагеря.
   -- Выдвигаемся сразу после завтрака, -- скомандовал Лар.
   -- Не сразу. Поговорить нужно.
   Вот мне интересно, Вель осознанно ставит Сумрака в такое положение? Пользуется тем, что кроме неё никто не знает дороги, и перечит при каждом удобном случае.
   -- Поговорим за едой. Или по дороге, -- осадил её Ил.
   -- Как скажешь.
   Даже не знаю, что раздражает меня сильнее, её пререкания или её покорность.
   Разговор она откладывать не стала - бесцеремонно втиснулась между нами со своей плошкой и, очевидно, намеренно набив полный рот каши, начала:
   -- Надо обсудить, как через Черту пойдем. Как по обычному лесу не получится. Большими группами там не ходят, тени чувствуют, окружают. Кто-то и запаниковать может. Самое лучшее - человека по три. По четыре еще терпимо. Разделиться нужно.
   -- Вчера об этом могла сказать? - нахмурился Лар.
   Пришлось все-таки задержаться после завтрака и выслушать план перехода, который предлагала Авелия:
   -- Разбиваемся на четверки. Я иду первой, за мной - Галла, Сумрак и Эйкен.
   -- Почему именно мы? - поинтересовалась я.
   -- Потому, что моя задача - в первую очередь перевести вас двоих. А Эйкена прицепом - со мной хоть не заблудится. Понятно объясняю? Значит, потом, минуты через две, за нами идет следующая четверка: ведет Зэ-Зэ, с ним Лони, Дуд и Най. Мэт ведёт, потому что следопыт хороший, я ему метки оставлю - разберется. Лони и Най страхуют Дуда. Это ясно? Последнюю четверку ведет Лил. Она была тут, и, кроме меня, вообще единственный человек, переходивший Черту. Не потеряется. С ней Тикота и Вин. Он, -- девушка ткнула пальцем в Сэла, -- замыкающий.
   -- Почему он -- замыкающий? - снова спросила я.
   -- Его не жалко, -- совершенно серьезно ответила Вель.
   Выдержала паузу и, не меняя тона, пояснила:
   -- Черта - это ещё не Пустоши. Немного, но колдовать можно. Пройдёт большая толпа людей. Подтянется много теней. Чего от них ждать, не скажу, но тем, кто пойдет крайними, будет сложнее. Потому и нужен сильный маг замыкающим, чтобы сумел их шугануть, если что.
   -- Так и я могу пойти, -- вызвался Най.
   -- Я сказала, сильный маг, -- повторила Авелия, глядя прямо на него.
   Найар не выдержал и пристыжено опустил глаза -- маленькая месть обиженной девочки. Кажется, она впервые позволила себе это, и если войдет во вкус, парню не поздоровится.
   -- Как вам мой план?
   -- Хороший, -- неожиданно для меня похвалил Сумрак. - И бойцов распределила нормально, даже менять не стану. У тебя в роду военных не было?
   -- Были.
   -- Заметно. Лил, ты как, выведешь людей, не заблудишься?
   -- Выведу, -- обещала Лилэйн уверенно. - Я хорошо дорогу помню. А если еще и метки будут...
   -- Да, что за метки-то? - спохватился Лони.
   -- Не пропустишь, -- усмехнулась Вель. - Там сумрачно, серое всё. А я синие ленточки на ветки цеплять буду каждые пять шагов, издали увидите.
   -- Где ты их столько возьмешь?
   -- Так нарвала уже - с лихвой хватит.
   Авелия запустила в сумку руку и вынула жменю ярко-синих лоскутков.
   -- Из чего нарвала? - Сэл округлил единственный глаз. - Из моей рубашки, что у костра сохла?
   -- Это твоя была? - невозмутимо переспросила Вель, словно не видела его вчера в этой рубахе. - А я думала - Мэта. Так и спросила у него, мол, можно я синюю рубашку порву. Да, Мэт?
   -- Точно, спросила, -- осклабился Зэ-Зэ. - А я говорю: рви, мне не жалко. Чего жалеть, когда она не моя?
   Рыбак рыбака видит издалека: у Авелии появился верный друг в отряде. То-то остальным будет радости от этой дружбы!
   -- Если хочешь, могу её обратно сшить, -- примирительно предложила Буревестнику девушка. - Будешь потом носить, меня вспоминать.
   -- К хорам такую память, -- пробормотал тот и громко добавил: -- Спасибо, не стоит. Мне для дела рубашки не жаль.
   -- Всё? - строго спросил у обоих Сумрак. - Представление закончено? Тогда сворачиваемся, и в путь.
   Уж не знаю, чем Сэл это заслужил, но ради него Вель даже причесалась и заплела косичку, повязав её одной из ленточек. Она шла впереди, и подпрыгивающий в такт пружинистым шагам синий бантик действовал на идущего рядом с нами Сэллера как красная тряпка на быка.
   Через полчаса друг не выдержал: вырвался вперёд и поравнялся с девушкой. Иоллар нахмурился, ожидая скандала, но ничего подобного не произошло. Буревестник сказал что-то. Авелия передернула плечами, отмахнулась, но после тоже произнесла несколько слов, после чего я четко разобрала искреннее "спасибо" Сэла.
   Это было любопытно, и я обязательно расспросила бы одного из них, в чем дело, но Вель вдруг остановилась, а Сэллер, обернувшись к нам, поднял руку. Я почувствовала отзвуки чужой магии и запах смерти.
   На дороге перед нами темнело выжженное пятно - практически ровный круг гиаров двадцать в диаметре.
   -- Что это? - спросил меня муж.
   -- Порченое место, -- прошептал Винхерд, хватаясь за висящий на груди оберег.
   Только паники сейчас не хватало!
   -- Не порченое, -- сказала я громко. - Всего лишь место, где использовали магию.
   -- Странное плетение, -- заметил, подойдя к нам, Сэл. - Не могу разобрать, что это было.
   -- Никаких плетений, -- я покачала головой. - Чистая энергия. Мощный выброс. Судя по всему, ушел весь резерв. Последний удар - маг не экранировался.
   -- А можно нормальным языком? - попросил Лар.
   -- Какой-то маг убил тут около десяти человек. Высвободил всю имеющуюся у него силу и сжег всех, попавших в радиус выброса. Включая самого себя.
   Ни обгорелых тел, ни остатков одежды или оружия - ничего. Кусты и деревья у дороги обуглились и осыпались грудами золы. А о количества убитых говорили лишь небольшие более темные на общем фоне пятна. На войне я видела такое однажды.
   -- Я просканировал окрестности, -- доложил Буревестник. - Чисто.
   -- Это случилось вчера или даже позавчера. Те, кто выжил, могли уже далеко уйти. Но мне кажется, не выжил никто.
   -- Идём дальше?
   -- Да, -- кивнула я мужу.
   Война ещё не закончилась, к сожалению, и люди гибнут. Но сейчас у нас своя дорога.
   И эта дорога упиралась в стену леса.
   Авелия отыскала узкую тропку между деревьев, на миг скрылась в зарослях, а вернувшись, сообщила, что это и есть проход.
   -- Делаем так, как говорила Вель, -- напомнил всем Иоллар. - Сначала идём мы, потом, через две-три минуты, группа Мэта, последней - Лил. Встретимся на той стороне.
   -- Держитесь тени, -- предупредила проводница. - Не выходите на свет, как бы ни хотелось.
   Она развернулась к лесу и небрежно бросила через плечо:
   -- Если кто-то потеряется, остальным продолжать путь. За отставшим я вернусь. Найду по запаху. Особенно тебя, Вин, ты за парсо воняешь мылом. Или тебя, Лони, ты ж вообще не знаешь, что это такое.
   Вель и обещала ребятам поддержку, и подбадривала грубоватыми шутками. Кто-то хихикнул.
   -- А меня? - выкрикнул в спину проводнице Зэ-Зэ.
   Девушка развернулась, быстро подошла к Мэту, обняла за шею и под обалдевшими взглядами поцеловала парня в губы.
   -- Теперь найду, -- уверила она его.
   Девочка пошла в разнос. Или у нее так нервное напряжение выходит?
   -- Э-э-э... Вель! - Мэт опомнился, когда она уже подошла к деревьям. - Ты ж это... Смотри. Я ж ведь и специально потеряюсь.
   -- Я тебе потеряюсь! - прорычал Най и потупился, когда все обернулись к нему. - Ты нас ведешь, не забыл?
   -- Пошли? - махнула нам с Ларом Авелия.
   Я не стала говорить Илу о том, что нельзя сожалеть о прошлых грехах. Это же как "не думайте о белой обезьяне". А сама, чтобы избавиться от ненужных мыслей, вспоминала Дэви и Лару: их милые мордашки и забавные проделки. Думала, что купить им в подарок, когда вернемся.
   Авелия шла впереди, за ней на расстоянии трёх шагов - я. За мной Эйкен, а последним Иоллар. Я готовилась к чему-то жуткому, но видела только странный серый лес, серое небо с тусклым солнцем и шагавшую впереди девушку, время от времени останавливавшуюся, чтобы повязать на веточку клочок рубашки Сэла. Стало смешно: представила, как он будет злиться, когда поёдет по отмеченной синими ленточками тропе. Ему нравилась эта рубашка, напоминала о флоте, где синий был отличительным цветом магов-водников. Но, наверное, заслужил.
   А еще тут создавался какой-то необычный оптический эффект: иногда мне казалось, что идущая передо мной Вель светится. Начну присматриваться - ничего подобного. Взгляну мельком -- светится.
   Так я и шла, думая о детях, посмеиваясь над Сэлом и развлекаясь, под разными углами рассматривая проводницу. Светится. Не светится. Светится. Не светится...
   Внезапно лес закончился, а с ним и хорошее настроение. Вдруг навалилась тяжесть, словно небо упало на плечи. Ноги подкосились, и если бы не подбежавший вовремя Ил, я упала бы.
   -- Дьёри, что с тобой?
   -- Это - Пустоши, -- прозвучал над ухом голос Вель. - Пусть полежит немного.
   Земля, на которую опустил меня муж, казалось, вытягивает из меня силы. Теперь понятно, почему Тин говорил, что маги тут не ходят. Наверное, в Пустошах они способны только ползать.
   Через несколько минут из леса появилась группа Мэта. Похоже, переход дался ребятам труднее, чем нам. Выглядели они измотанными. Но Най, в отличие от меня, не рухнул как подкошенный, а осторожно присел на траву.
   Ещё минут через десять мы дождались Лил с остальными.
   -- Как перешли? - спросил Сумрак у запыхавшейся девушки.
   -- Без проблем, -- нарочито бодро отрапортовала она.
   Не поднимаясь, я искала взглядом Сэла, чтобы проследить, как он отреагирует на выход в Пустоши. Искала и не находила. Наверное, я так и не поняла бы, не услышь мрачную шуточку Авелии.
   -- Без проблем, -- повторила она за Лилэйн. - Молодец, Лил. От своей проблемы ты, кажется, избавилась.
   Лил растерянно захлопала ресницами, а после со стоном опустилась на землю. Най -- наоборот (и откуда силы взялись?) вскочил на ноги. Иоллар крепко сжал мою руку, помогая сесть. А у меня отчего-то не возникло совершенно никаких эмоций. Словно так и должно быть - ни волнения, ни плохого предчувствия. Это же Сэл, с ним ничего случится.
   -- Не думала я, что он так... -- Вель закусила губу.
   Она поднялась, оглядела всех и задержала пристальный взгляд на Лил:
   -- Где он отстал?
   -- Я не знаю, -- всхлипнула та. - Там были тени, мы побежали...
   -- Вин?
   Квартерон замотал головой.
   -- Тик?
   Тикота. Арай предупреждал: только полное имя и не иначе. Но полуорк никак не отреагировал на сокращение.
   -- Он шел за мной. Сначала я оглядывался. Потом перестал. После расколотого тополя я его не видел.
   Я не обратила внимания ни на какой расколотый тополь, но Вель поняла, о чем говорил здоровяк, кивнула.
   -- В той стороне, -- махнула рукой, -- в полпарсо отсюда есть ручей. Удобное место для стоянки. Когда придете в себя, двигайтесь туда. Там и встретимся.
   -- Я с тобой! - шагнул к девушке Най.
   -- И я! - подхватилась Лил.
   Авелия проигнорировала эти выкрики и развернулась к Сумраку:
   -- За тех, кто решит пойти со мной, я не ручаюсь. И не гарантирую, что они вернутся.
   -- Никто не пойдёт.
   Лар обернулся к ребятам.
   -- Это приказ.
   -- Плевал я на твои приказы! - взорвался Най. - Это мой брат!
   -- Твоего брата не обрадует, если с тобой что-нибудь случится.
   Авелия забросила на плечо сумку. Лук и колчан она, подумав, оставила Сумраку.
   -- От оружия там нет толку. Но поаккуратнее с ним - это не простой лук... для меня. И ещё, -- она присела и огляделась, убеждаясь, что никто, кроме меня и Лара её не слышит. - Я не знаю, что там случилось. И не исключено, что тени... Они могли уже выпить его. Если это так, мне принести тело?
   Меня должны были напугать эти слова, но сердце продолжало биться ровно.
   -- Он жив, -- произнёс Лар твёрдо.
   -- Надеюсь, -- пробормотала Авелия, опуская глаза.
   А мои глаза закрывались, и я ничего не могла с этим поделать...
   -- Это Пустоши, Сумрак. Людям тяжело здесь. Но они скоро привыкнут. Когда отойдут, веди их к ручью.
   -- Я помню.
   Из всего отряда только эти двое не ощущали давящего неба и того, как тянет силы пустая земля. Одна возвращается на Черту, второй остается с нами. Всё правильно, так и должно быть. А мы отдохнём немного, привыкнем и пойдём к ручью, куда Вель приведёт Сэла. Обязательно приведёт. Это же Сэл, с ним не ничего случится...
  
  
  
   -- Чего смотрите? Да, вернулась. Куда надо, туда и иду.
   Девушка шла по окутанному сумраком лесу, бормоча короткие отрывистые фразы. Иди она по улице, прохожие наверняка сочли бы её сумасшедшей и посмеялись бы над убогой. Но тут не было праздных прохожих, а тем, кому адресовались её слова, было не до смеха - они спешили убраться подальше, чтобы не обжечься излучаемым хрупкой фигуркой светом. Не боялись, теням неведом страх, но и остановить путницу не решались.
   В первый раз отец взял Вель с собой за Черту, когда девочке было десять. Там, где они жили, дети рано взрослеют, и сродни древнему обычаю было пойти на охоту с сыном, когда тому минет семь зим. Но у Айрена Волка прежде сына родились две дочери. Каина - маленький нежный цветочек, ласковая и улыбчивая девочка, характером пошедшая в мать. И Авелия - шустрый волчонок, который уже за полгода до своего семилетия вернулся домой с первой добычей. Дети охотников взрослеют быстро, а дети оборотней ещё быстрей. Но и тех и других родители побоятся вести в Пустоши. Айрен не побоялся. Теперь Вель понимала: отец ещё тогда видел, что дочь получила не только его силу. Знал ли он всё, что известно ей сейчас? Вряд ли. Просто доверился чутью. Взял её за руку и перешел на ту сторону, впервые не ощутив пристального внимания теней.
   Сегодня точно так же за нею шли Галла, Сумрак и Эйкен, который точно не удержался бы на тропе, иди он с кем-нибудь другим. Полегче было и четверке Мэта - они были сразу за ними, а Вель ещё и подстраховала Зэ-Зэ, оставив на нём свой след. Лил пришлось труднее всех. Но она уже ходила через Черту. Авелия специально расспросила её заранее, убедилась, что та не приврала. Потом поставила с нею Вина и Тикоту - не Эйкена, не растяпу Дуда, а опытных бойцов. И для страховки - сильного мага... Хоры бы его побрали!
   Увы. Побрали его не хоры, а тени. Она уже не надеялась, что он свернул с тропы, все было намного серьезнее. Об этом шептались мороки между собой.
   Вель успела отругать себя за мелочную мстительность. Но кто знал, что он окажется таким слабаком?
   -- Да, ищу, -- бормотала она. - Угу, нужен. Демона драного он мне нужен... Нужен, говорю!
   К расщепленному тополю идти не пришлось. Тени сгустились раньше, сбились в комок. Явно неспроста.
   Авелия набрала в грудь воздуха.
   -- Мне нужен человек, которого вы забрали, -- произнесла она четко.
   Если бы и темные охранники Пустошей могли отвечать так же ясно. Девушка слышала невнятный шепот сотни голосов, тихий шелест, глухой стон. Но смогла разобрать главное.
   -- Он наш. Наш. Наш. Нашшшш...
   Они уже не расступались перед ней. Их было достаточно много, чтобы противостоять её свету, ставшему слабым и тусклым.
   -- Пропустите, -- потребовала Вель. Голос предательски задрожал. - Вы должны подчиниться! У меня есть право. Право крови.
   Тени засуетились, заворочались, сделавшись прозрачными. Но не ушли, опять зашептали-зашелестели, эхом повторяя её последнее слово:
   -- Крови. Крови. Крови...
   Авелия понимала, что это означает.
   -- Ну, птичка, -- процедила она, вынимая нож, -- теперь ты рубашкой не отделаешься.
   Стиснула зубы и провела лезвием по ладони.
   Кровь потекла, но ни одна капля не упала на землю - тени подхватывали их налету, наполняясь силой, растраченной за века пребывания в этом мире. Её было слишком мало, чтобы насытить охранявших пределы, но это была особенная сила, особенная кровь...
   -- Хватит, -- тихо попросила Вель, чувствуя, как слабеет. - Хватит, оставьте и мне немного.
   Тени заворчали, и недовольно, и благодарно, расступаясь перед ней. Девушка вынула из сумки несколько синих лоскутов и сдавила в ладони, зажимая порез. Убедилась, что путь свободен, и шагнула вперед.
   Одноглазый сидел в центре маленькой полянки. Ему повезло - он сумел уйти в светлый лес. Но вырваться из кольца не смог. Наверное, отбивался от теней какими-то чарами, но когда его силы иссякли бы, темные без труда заполнили бы это пространство и выпили бы жизненную энергию пленника. По их законам он был виновен, а наказание они признавали лишь одно - смерть.
   -- А, это ты, -- скривился он, заметив девушку.
   -- Я, -- ей трудно было стоять, и Вель села подальше от сверлившего её недобрым взглядом мага.
   Но он сам поднялся и подошел, зависнув над ней, как высматривающая добычу птица, имя которой ему дали.
   -- И зачем явилась?
   -- Один остолоп отстал от отряда. Пришлось возвращаться.
   -- Да? - он присел на корточки перед ней. - А разве в твои планы не входило оставить меня тут? У меня было время подумать, Вель. Ты же не по доброте душевной рассказала мне, о чём нельзя думать на Черте. Знала, что после твоих слов я при всем старании только об этом и буду думать, да? А я ещё благодарил. Действительно, остолоп!
   -- Я думала, ты сильнее. Тени попугали бы тебя. Пальнул бы по ним светом, пробежался бы. Навернулся бы пару раз на корягах...
   -- Дура! А то, что я был там не один? Остальные хоть дошли?
   -- Да.
   -- И то хорошо. Но какая же ты всё-таки... Мало было извинений? - он увидел зажатые в кулаке лоскутки, подцепил края и резко дернул. - И этого было мало?
   Авелия тихо вскрикнула от боли, а одноглазый уставился на испачканные кровью полоски ткани в своей руке.
   -- Это... ты...
   -- Порезалась, -- буркнула она в ответ. - Поэтому сразу идти нельзя. Тени чувствуют кровь.
   Ее может может не хватить на то, чтобы остановить темных стражей.
   -- Так что, придётся ждать, пока рана затянется?
   -- Не придётся. Перекинусь.
   -- Ну так... давай.
   -- Не могу, -- девушка закрыла глаза и откинулась на спину. - Устала. И тебе пока нельзя в сумерки. Ты ещё думаешь о прошлом.
   -- Попробуй тут не думать.
   -- Думай. Но думай по-другому. Даже если ты душил младенцев в колыбели, думай, что был прав, когда делал это.
   -- Ты ненормальная! - Вель услышала, что он сел рядом. -- Не душил я никаких младенцев!
   -- И о чем же ты думал, что тени кинулись на тебя?
   Он не ответил. Конечно, зачем ей знать, какие грехи скрываются в прошлом великих магов! Колдун недоделанный! Даже не подумал предложить ей помощь, тут же еще можно использовать дар!
   -- Мой дед был имперским офицером, -- сказала она, не открывая глаз и будто бы ни к кому не обращаясь. - Приплыл на Саатар в одну из прошлых войн. Встретил здесь бабушку... Я никогда его не видела, но знаю, что в империи у него остались братья и сестры. Мама говорила, что её отец был пятым ребенком в семье, но не младшим. Всего их было восемь. Так вот, всякий раз, убивая имперского солдата, я думала, а что, если это какой-нибудь мой родственник? Троюродный брат, дядя... Это ведь большой грех - пролить родную кровь. Но я всегда вспоминала о том, что если бы я этого не сделала, тот солдат убивал бы моих друзей, знакомых, просто невинных людей. Защита невинных - благое дело. А ради благого дела можно и грех на себя взять.
   Вель давно это для себя решила и давно сама себя простила. А вот как бабушка могла простить деда, до сих пор не понимала. Он же был врагом, она должна была его ненавидеть. А она полюбила. И принцесса Эннатиаль полюбила когда-то капитана Эдмона, а он тоже был врагом - вчера у Кургана Авелия вспоминала их историю, услышанную в детстве от мамы, и думала о том, какая всё-таки странная штука эта любовь...
   -- Ты серьезно? - неожиданно рассмеялся маг. - Каждый раз вспоминаешь о своей имперской родне?
   Она открыла глаза и посмотрела на него с удивлением. Что смешного?
   -- Да-а, -- протянул Буревестник. - Тараканов у тебя в голове ещё больше, чем я предполагал.
   Вель села и задумчиво почесала макушку. Подтянула к глазам не попавшую в косичку прядь и пожала плечами. На голове могут завестись вши или блохи. Но тараканы?!
   Одноглазый снова расхохотался:
   -- Не на голове. В голове. Тараканы. Странности, странные мысли. Так говорят.
   -- А, ясно. У меня тараканы. Тогда у тебя тоже. И твои тараканы привели тебя сюда.
   Он перестал ухмыляться. Отвернулся в сторону и начал тем же тоном, что и она до того, словно говорил с пустотой:
   -- Однажды я убил человека. Это был первый человек, которого я убил. Он не был моим врагом. Наоборот. И я убил его не потому, что желал ему зла, а потому, что не видел другого способа спасти от мучительной смерти. Но иногда я думаю, всё ли я тогда сделал, чтобы избежать этого. Может, был другой выход? Может, я что-то упустил? Я вспомнил об этом, когда ты сказала, что на Черте нельзя сожалеть о прошлом. Но одного случая, наверное, было бы мало, чтобы привлечь такое количество теней. Были ещё. Были люди, которых я лично не убивал, но которые умерли по моей вине. Нил. Тоже маг. Он прибыл из другого... другой страны, это была не его война. Но он остался с нами. Я должен был страховать его в одном деле, но опоздал. От Нила и его ребят осталось только пятно, как то, что мы видели сегодня на дороге. Ещё Вар...
   И он говорит, что это у неё в голове расплодились вредные насекомые. Свои бы мозги чаще проветривал! Тогда бы и теней прошел. Тем ведь всё равно, виновен ты на самом деле или нет, они не судят - приговор себе человек выносит сам. Они лишь приводят его в исполнение. А послушаешь Буревестника, так все жертвы Кармольской войны на его совести.
   -- Да уж, -- нахмурилась девушка. -- Такого преступника ещё поискать. Тебе что, трудно было в десяток мест сразу успеть, всех друзей спасти, а всех врагов убить? А пожары потушить? Ураганы усмирить? А заодно урожайность на полях поднять и надои у коров увеличить?
   -- Иди ты. Я же серьезно.
   -- И я не шучу. Если ты бог, не отлынивай от обязанностей, твори добро. А если человек... кончай дурью маяться. И отвернись.
   -- Что?
   -- Отвернись говорю. Или пять медяков выкладывай - Эйкен говорил, что в борделях на побережье девицы столько берут за то, чтоб мужики глазели, как они под музыку оголяются.
   -- Под какую музыку? - вконец обалдел одноглазый.
   -- М-да... Нет музыки. Но не расстраивайся, я напою что-нибудь.
   Пока до него дошло, она успела стянуть сапоги.
  
  
  
   И с чего это он решил перед ней выговориться? Странно. Особенно, если вспомнить, по чьей вине застрял здесь, и какие планы строил на их следующую встречу. Всё припомнил бы: и синие ленточки на ветвях вдоль тропы, и "дружеский" совет. Мстительная дрянь! И додумалась ведь! Придушить готов был. А потом взял и рассказал ей всё, как на духу выложил.
   Но легче стало. И злость на девчонку прошла, и сомнения отпустили.
   Как-то так повелось, что ему и поговорить было не с кем. То есть, было, но не о таком, не о себе, не о своих сложностях. Проблемы друзей всегда казались серьезнее, и это ему выпадала роль внимательного слушателя, советчика и утешителя. А самому рассказать...
   Да и не о чем было рассказывать, как оказалось. Сам себя послушал и удивился, какими нелепыми были его терзания. А фраза Вель о боге и человеке расставила всё по местам. Сказано это было с издёвкой, но он задумался. Даже шутку о раздевании не сразу понял. Пять красненьких! Вспомнил её вышагивающей по речному бережку в мокрой рубахе и мысленно сбавил цену до двух. И то - за старания.
   За спиной послышалось невнятное мычание.
   -- Уже поёшь?
   Мычание превратилось в стон.
   Сэл встревожено обернулся - лишь на миг - и вздрогнул, увидев горящие ядовитой зеленью глаза, оскаленные клыки и лицо, обезображенное трансформацией и болью.
   Несколько минут тишины. Звук, какой бывает, когда собака чешет лапой за ухом. А потом - недовольное рычание.
   -- Вель? - Буревестник взглянул через плечо.
   В двух шагах от него каталась по земле волчица, смешно перебирая в воздухе задними лапами. А передние она пыталась вдеть в лямки сумки. Одну уже всунула, а теперь, перевернувшись на спину, пыталась второй подцепить кожаный ремешок, но тот то и дело срывался.
   -- Я возьму.
   Зверь угрожающе клацнул зубами, когда он протянул руку. Пришлось подождать еще пару минут. Упрямая петля продолжала соскальзывать.
   -- Я понесу, -- повторил Сэл свое предложение.
   Волчица перевернулась, встала на лапы, взглянула исподлобья и снисходительно кивнула.
   -- Не террряйся, -- прорычала она, когда он забросил её и свою сумки на плечо и поднял с травы арбалет.
   Возвращаться в пасмурный лес не хотелось, но другого пути не было. Первой пошла Вель, ступила в мрак теней, и Буревестнику показалось, что они отпрянули в стороны, когда она сердито рыкнула. А еще показалось, что серая шерсть отсвечивает в сумерках серебром. Он двинулся следом. Помня, насколько обманчива эта тропа, старался идти за проводницей след в след и держаться в её темпе, сначала неспешном, а затем постепенно ускоряющемся. Последние минуты она почти бежала, будто спешила скорее вырваться на свет. Так, не сбавляя шага, и вылетела на широкую, согретую солнцем поляну. А он за ней. Прошел еще немного и почувствовал, как закружилась голова, а тело наполнилось тяжестью. Медленно опустился на колени, сбрасывая на землю поклажу. В паре гиаров от него упала, тяжело дыша, волчица.
   Это было хуже, чем блокада. Полная опустошенность. Сэл думал, что долго еще не встанет, но хватило не более получаса, чтобы прийти в себя.
   С Авелией было хуже. Она мелко дрожала, как от холода, по морде от закрытых глаз протянулись две влажные борозды, а когда он подошел и осторожно потрепал её за ухо, у оборотня не было даже сил зарычать.
   -- Вель, ты как?
   Волчица приоткрыла глаза, повела мордой в сторону.
   -- Отверррниссс... Надо. Назад.
   Надо, так надо.
   Сквозь редкий подлесок он видел голое поле впереди и пытался определить, где сейчас его друзья. Думал, что встретит их сразу же, но на поляне не было даже следов их пребывания тут.
   -- Вель, а где все?
   Чтобы услышать ответ, пришлось ждать, пока она перекинется.
   -- Мы вышли не там, -- тихо сказала девушка. - Но они всё равно уже ушли к ручью. Будем... скоро... Я только немножко отдохну...
   Авелия легла на траву.
   -- Давай, ты потом отдохнёшь, когда дойдём, а?
   -- Давай, -- согласилась она, закрывая глаза.
   -- Вель!
   Она махнула на него рукой, и Сэл увидел незаживший порез на ладони.
   -- Разве рана не должна была затянуться?
   -- Должна... Не получилось что-то.
   Она опять дрожала, а голос был едва слышен.
   -- Тебе плохо? Я могу чем-то помочь?
   -- Поймай мне птичку. Или зайчика.
   Сперва он принял эти слова за бред, но потом вспомнил, что читал об оборотнях. Для скорейшего восстановления им нужно было сырое мясо или кровь.
   -- Поймать? А подстрелить можно?
   -- Иа-м...
   Вроде бы это означало "да".
   Сэл зарядил арбалет. Потерял почти час, но не увидел в окружавшем их леске даже ворон. Интересно, она стала бы есть ворону?
   Он отогнал глупую мысль и присел рядом с девушкой. Внешне за это время она не изменилась - была такой же бледной и также вздрагивала. Отдых грозил затянуться до темноты, а там и на ночь. А Най с друзьями могут не выдержать и пойти искать их. Разминутся. Или того хуже - кто-то из ребят сунется в проход.
   -- Вель, -- позвал он тихо. - Вель, скажи, куда идти, и я тебя понесу, а?
   И сам понял, насколько это нереально. Ну пронесет он её сто гиаров, ну двести. А потом будут валяться полуживыми уже оба. И где, демоны их дери, эти птички-зайчики?!
   Правда, в книгах писали, что лучше всего подходит человеческая кровь... Но людей в округе тоже не было. Кроме него.
   -- Не дайте боги, эти книжки врут, и я начну обрастать шерстью...
   Сэллер почесал порядком заросшую щеку и вытащил из-за голенища нож. Сделал небольшой надрез на запястье и поднёс руку ко рту спящей. Кровь капнула на губы, и Вель непроизвольно облизнулась. Ещё немного...
   Вытянувшиеся клыки впились в запястье, боль пронзила руку до самого плеча, и Сэл почувствовал, как оборотень жадно сосет из него кровь. Сделалось жутко. Он попробовал вырваться, но она вцепилась в него еще и когтями.
   -- Вель!
   Девушка будто очнулась, открыла глаза. Вскочила на четвереньки и начала медленно отползать назад, глядя на него с дикой злостью.
   -- Гад, -- она рукавом стёрла кровь с губ. - Какой же ты... Думаешь, умный, да? Гордишься собой? Ненавижу!
   -- Вель...
   -- Ненавижу тебя!
   В книжках писали ещё кое-что, о чем сразу не вспомнилось. Якобы человек, напоивший изменяющегося своей кровью, становился для него неприкасаемым. Это было в разделе мифов, что-то вроде "Как приручить оборотня".
   -- Ненавижу, -- всхлипнула обиженно Авелия. - Я же... я...
   Она смотрела, как затягивается рана на её ладони, а он зажимал порезанное и прокушенное запястье, думая, что она вряд ли поверит в то, что он не думал ни о каком приручении, а просто хотел помочь. Даже не пытался оправдаться. Молча взял у неё рукав от своей же рубашки, который Вель, вынула из сумки и протянула ему, глядя куда-то в сторону, и обвязал им рану.
   Пока шли (жертва не была напрасной - шагала Вель бодро), она заговорила с ним лишь раз, когда на дороге встретился большой камень с высеченными на нем рунами. Девушка провела пальцем по выемкам и улыбнулась.
   -- Что это? - заинтересовался Буревестник.
   -- Приветствие путникам, -- ответила она, забыв про обиду. - Пожелание доброго пути и удачи. Хороший знак.
   -- Это на саальге?
   -- Не совсем. Звучание то же, а письменность другая, ею пользовались в старые времена. В современном саальге руны означают определенные созвучия, и из них складываются слова. А тут: одна руна - одно слово. А иногда и какое-нибудь устойчивое выражение из нескольких слов. Это и проще, и нет. Писать меньше, но символов нужно запомнить намного-намного больше. Этой письменностью пользуются иногда торговцы в учете товаров - им удобно. Аптекари. Но вообще учат только для того, чтобы читать древние книги.
   -- А ты где научилась?
   Тут она, видимо вспомнила, что всё еще на него злится:
   -- Не твоё дело!
   -- Мне просто интересно, ты же росла в охотничьем посёлке...
   -- По-твоему, в поселках живет одно тупое быдло? - вскипела девушка. -- Дураки и невежды, не умеющие ни читать, ни писать?
   -- Не на древних же языках...
   Но она уже топала далеко впереди, и вопрос остался без ответа.
   Через час вышли к стоянке. Сэл выслушал радостные возгласы, поморщился от крепкого рукопожатия брата и даже позволил Лил повиснуть у себя на шее.
   -- В порядке? - подошел бесшумно Сумрак. - С рукой что?
   -- Да так, ободрал немного.
   -- До вечера время есть, ребята отошли, и, если ты в норме, можем сделать ещё пару парсо.
   Спросить, как чувствует себя Вель, Лар почему-то не подумал. Правильно, она же оборотень. А оборотни выносливые - надо будет, еще и всю поклажу на неё скинут.
   -- Сэл, что молчишь?
   -- Нет. Не стоит. Отдохнем до утра, а потом решим куда дальше.
   -- Хорошо. Голодный? Мэт дорогой косулю подстрелил. Уже освежевал её, но пока изжарится, можешь супчика похлебать. Тэсс баронесса самолично варила.
   У них, значит, целая косуля, а он и ворону не нашел!
   Да и с приручением оборотня как-то не вышло.
   Выстирал в ручье рубаху, развесил у костра и сидел рядом, пока не подсохла. А то мало ли, а у него их всего две осталось.
  
  

Глава 3

  
   Он всегда следил за ней. Весь этот год наблюдал за каждым её шагом, слышал каждое слово -- она это знала. Но лишь тут, в Пустошах, они могли поговорить.
   -- Неплохо, девочка, неплохо.
   -- Я старалась... Повелитель.
   -- Врёшь. Тебе почти ничего не пришлось делать. Разве что - убрать предыдущего проводника...
   Он говорит так, словно ей это ничего не стоило.
   -- Он ранил меня, а мог и убить! - выкрикивает она в ночное небо.
   -- О, нет, -- смеётся он в ответ. - Ты не можешь умереть, пока я так не решу.
   Он силён, этот эльф, а скоро станет ещё сильнее, и лучше с ним не спорить. Тогда он не забудет о том, что это она помогла ему вернуть могущество. Но есть вопрос, который она не может ему не задать.
   -- Если это так важно для вас, почему вы не поможете мне? Почему не подскажете, что и как делать? Вдруг что-нибудь пойдёт не так?
   -- Пусть. Я придумаю другой план. И найду другого помощника. У меня много времени, в отличие от тебя.
   Да, для него это важно. Но для него это ещё и игра. А она - фишка, которую всегда можно заменить.
   -- Я доведу дело до конца, Повелитель. Даже без ваших подсказок.
   -- Тогда я тоже что-нибудь придумаю, чтобы поощрить твою настойчивость, -- в заполнившем ночной воздух голосе слышится усмешка. - Как насчет того мальчишки? Того, который сейчас даже не замечает тебя? Ты ведь ещё не потеряла к нему интерес?
   -- Я...
   -- Подумай. Если захочешь, он будет твоим. Никто не заставит его полюбить тебя искренне, но есть чары, есть зелья... Или он станет твоим рабом. Согласись, это заслуженная кара за то, что он пренебрег тобой.
   -- Я подумаю, Повелитель.
   Да, она всё еще хотела, чтобы он принадлежал ей. Но, может быть, ей не понадобится помощь сумасшедшего эльфа.
  
  
   Галла
  
   Первый день в Пустошах прошел впустую. Такой вот каламбур. Мы совсем недалеко ушли от Черты, позади ещё виднелся лес, а перед нами лежала широкая равнина.
   -- Если верить карте, на севере за теми холмами начинаются топи. А на юге - тоже лес.
   -- Мёртвый лес, -- уточнила сидевшая напротив Иоллара Вель. - Вам не понравится.
   -- Болота мы тоже не очень любим.
   Если бы спросили меня, я малодушно предложила бы повернуть назад - слишком тяжело переносила эту пустоту.
   -- Тоска, -- уныло протянул Мэт. - Хоть вешайся.
   -- Вешаться не хочу, -- вздохнул Лони. - А вот напиться - в самый раз.
   С утра мы рассказали ребятам о цели путешествия. Правда, преподнесли им официальную версию: ищем императора. На какое-то время это добавило отряду энтузиазма, но после завтрака все опять сникли.
   -- А мне такие сны дурацкие снились, -- пожаловался Эйкен. - Даже рассказывать не хочу.
   -- Не рассказывай, -- попросил Дуд. - Своих хватило.
   Сидевший между ними Тикота поёжился. При его комплекции это выглядело забавно. Точнее, выглядело бы забавно в другом месте и в другое время.
   -- Я слышал о Пустошах, -- сказал он. - Говорят, если ты слаб духом, можешь потерять тут самого себя.
   -- Среди нас нет слабых духом, -- резко прервал его Сумрак. - И терять мы никого не будем. А хандра скоро пройдёт. Да, Вель?
   -- Да. Трудно только первые дни.
   Она подумала немного и добавила:
   -- Я тоже всякое слышала. Бывает, видения случаются или голоса. Но потом, когда привыкаешь, всё проходит.
   -- Голоса, да, -- задумчиво произнёс Винхерд. - Кто-то ходит ночью на берег ручья и разговаривает с ветром. И ветер ему отвечает.
   Авелия, да и все мы подозрительно уставились на квартерона.
   -- Ну, бывает же, -- пожал он плечами.
   -- Бывает, -- хмуро кивнула Вель. - Лечится кулаком в морду или стаканом водки.
   -- Да? - удивился Зэ-Зэ. - А у меня как раз после этого голоса - если по башке стукнут или водки выпил. Только стакана мало. Помню, по малолетству, лет четырнадцать мне было, нашел бутыль, что батя от мамки принычил, и приложился хорошенько. Какие потом видения были. А уж голоса! Эльфийка примерещилась. Голо... систая... Чуть не женился.
   -- И что помешало? - заинтересовался Най.
   -- Батя. Схватил за шкварник и давай в бочку с водой макать. Рано тебе, говорит, сына, жениться. И спирт жрать рано.
   Продержимся. С шуточками Мэта и "кулаком в морду" от Вель потерять себя никому из ребят не грозит. А за ужином можно по стопке настойки каждому налить, чтобы сны не тревожили.
   -- Задача у нас непростая, -- продолжил Лар, когда стихли смешки. - Искать человека в Пустошах то же, что иголку в стогу сена. Но нам нужно обследовать насколько получится большую территорию. Карта, условная, но есть. Есть места, куда Истман не сунулся бы, и мы не пойдём: болота и мёртвый лес. Поэтому пока продолжаем двигаться на запад.
   На запад. А потом интуиция проснется и подскажет направление. Или мы случайно наткнемся на усыпальницу. Или вернемся домой ни с чем...
   -- Гал, можно тебя спросить кое о чем? - подошел Сэл, когда мы уже собирали вещи и готовились продолжать путь. - Ты же лучше меня училась и помнишь больше. Я тут об оборотнях думал. Пытаюсь припомнить, что про них в книжках писали, - одни обрывки всплывают. Помню, про приручение что-то читал. Типа, напоить оборотня своей кровью и...
   -- Сэл, может, попробуешь с ней просто поговорить? Уж не знаю, за что она тебя невзлюбила, но приручение - это слишком.
   -- Я вообще-то из любопытства спросил, -- обиделся на моё предположение друг. -- Помню, что читал, но не помню, о чем. Теперь из головы не выходит.
   Ясно. У меня тоже так бывает. Ходишь потом, мучаешься, как будто в жизни ничего важнее нет, чем вспомнить, что же там было в этой книжке, или как, к примеру, соседскую собаку звали.
   -- Рассказывали нам про приручение, -- сжалилась я над Буревестником. -- Кажется, нужно дать оборотню крови и спросить его имя.
   -- Имя? Даже если ты его знаешь?
   -- Вроде бы у оборотней два имени. Одно у человека, другое у зверя. Звериное имя знает только сам оборотень, но если он выпил твоей крови, то должен честно ответить. После этого между оборотнем и человеком устанавливается какая-то связь... Я тоже не очень хорошо эту тему помню. Там было обязательное условие: или оборотень сам должен согласиться принять кровь человека, или он должен быть ранен или при смерти, и нуждаться в этой крови. В противном случае хоть всю вылакает, и ничего не произойдёт. Так что приручить Вель таким способом у тебя не получится.
   -- Нужно оно мне! - махнул рукой Сэл.
   -- Давай я рану гляну? - предложила я, увидев бинты на запястье.
   -- Не стоит, я только повязку сменил. Заживёт.
   -- Плохо без магии, да?
   -- Терпимо.
   Терпимо. Но изменилось буквально всё. Даже сумки теперь казались тяжелее. А нам ещё идти и идти.
  
   Путь лежал через долину. Если бы не гнетущая пустота, вытеснившая все остальные чувства, можно было бы наслаждаться умеренно-тёплым днём, свежим ветерком и видами нетронутой дикой природы, чья красота, наверное, не оставила бы меня равнодушной, будь мы сейчас по ту сторону Черты. Трава была зеленой, небо -- голубым, редкие рощицы, живописно раскиданные по бескрайнему волнистому ковру цветущей долины махровой вышивкой, шелестели молодой листвой и манили тенью. Но всё это не радовало ни взгляд, ни сердце. Алые маки напоминали о пятнах крови, по-особенному горько пахла полынь, и даже птичий щебет будил тревожные мысли.
   Шли молча. Тут можно было не таиться, как в лесах на той стороне, где не исключено было нарваться на врага, но никто не решался произнести ни слова.
   -- Ил, поговори со мной, -- попросила я мужа. - Расскажи что-нибудь.
   На ходу это нелегко, да и тяжесть поклажи вынуждает беречь дыхание, но я не могла больше терпеть тишину. А Сумрак, если не обманывает, давления Пустошей не чувствует.
   -- Что рассказать? - улыбнулся он ободряюще.
   -- Что хочешь.
   -- Знаешь, куда мы пойдём, когда это закончится? - спросил он, переходя на кассаэл.
   -- На Навгас?
   -- Не угадала. Сначала мы пойдём на Хилу. В Пианские горы. Выберем самый сложный маршрут. После этого похода мы пройдем его без труда.
   -- Меня возьмете? - поинтересовался Сэл.
   -- Нет, -- заявил Иоллар. - Хоть раз за столько лет я могу куда-нибудь сводить жену, чтобы ты не увязался следом?
   -- Так ты её по таким интересным местам водишь, то на войну, то в Пустоши -- как тут устоять?
   Я заметила, что ребята с любопытством прислушиваются к нашему разговору. Прислушиваются, и ничего не понимают. Видимо, чтоб было не так обидно, Дуд тоже решил поговорить с товарищами. Да-да, наш обычно молчаливый Дуд.
   -- Мне рассказывали, парень один в Пустоши пошел и пропал. Полгода о нём ни слуху, ни духу. А потом вернулся домой. С женой и тремя детьми. И сам будто лет на двадцать постарел - мать еле узнала. Говорил, что долго-долго в каком-то городе жил, там и женился, и детьми обзавелся. Сам удивлялся, что в родной деревне за это время и года не прошло.
   -- И что бы это значило? - нахмурился Эйкен.
   -- А то, что гиблое место эти Пустоши, -- назидательно поднял вверх палец Лони. - Задержишься тут на месяцок, а потом тебя и мать родная не узнает, и три спиногрыза на горбу сидят.
   Шутку никто не поддержал.
   -- Это всё Повелитель Времени, -- серьёзно сказал Мэт. - Он такие штуки откалывать мастак.
   -- Сказки это, -- отмахнулся Лони.
   -- Может, и сказки. Но я тоже истории вроде дудовой слыхал. Крутит кто-то время в Пустошах. Кто, как не Повелитель?
   -- Ученые думают, что это такие провалы... -- начал нерешительно Най.
   -- Много твои ученые знают, -- поморщился Зэ-Зэ. - Посмотрел я вчера, как вас, магов, тут плющит. Небось перейдёт один такой ученый Черту, полежит на травке, отдышится и назад ползёт. А потом книженцию сочиняет, как он в Пустоши ходил, какие дива видал, и какие там есть провалы.
   Мэт хоть парень деревенский, но в уме ему не откажешь. Готова с ним согласиться, что основная часть трудов о природе Пустошей писалась именно таким образом.
   -- Ты всех под одну гребенку не равняй, -- насупился Найар. - Мы-то идём.
   -- Вот и иди себе. И не болтай, чего не знаешь. Провалы у него! А мне бабка о Повелителе рассказывала.
   -- Так просвети, -- попросила я. - Хоть будем знать, о чем речь.
   И идти веселее.
   -- Ну-у... Давно это было. Жил в одном поселке у Черты парень. И пришла ему пора жениться. Выбрал девку из соседских, ловкую, работящую, собой не уродину. Свадьбу справили, как положено: браги наварили, гостей позвали. Одна беда - напился молодой на радостях так, что пришлось дружкам его на руках до постели нести. А супруге его новоявленной ничего не осталось, как рядом прилечь да в подушку плакать. Обидно ведь - первая ночь. Может, девка всю жизнь этого ждала? Раньше ведь оно как было: до свадьбы ни-ни. Поутру в доказательство, говорят, простыню за окно вывешивали. Это сейчас... Но я не об этом. Уснул он, значит. А поутру проснулся и удивился: ни похмелье не мучит, ни жажда, как обычно с перепою бывает - как огурчик!
   -- Зелёный и в пупырышках? - не сдержалась я.
   -- Нет, -- серьезно продолжил Мэт. - Трезвый, натурально, как ведунья над ним пошептала. Дай, думает, порадую молодую жену и сам порадуюсь. Простыню, опять же, предъявить надобно. Но только глядит он, а жены-то рядом и нет. Решил, что встала уже, пошел по хате искать. Нет нигде. Ни жены, ни подарков, что родичи принесли. С вечера, точно помнил, в общей комнате пройти нельзя было, а теперь пусто. Вот, думает, зловредная баба, обиделась, небось, забрала всё и к отцу-матери сбежала. Вроде как и вернуть надо, а вроде и стыдно за ней идти - сам ведь в первую ночь опозорился. Решил, само как-нибудь наладится. Девка-то была отходчивая, подуется-подуется и назад прибежит. Сел у окошка, ждет, когда его суприжница явится. Когда смотрит: идут его друзья, а с ними музыканты, потешники, несут хлебы неразломленные, катят бочки закупоренные. В аккурат, как вчера было. А ему говорят: "Чего это ты, жених, не причесан, не одет? Или забыл, что у тебя свадьба сегодня?". Парень сперва задумался, а после обрадовался. Решил, что всё это сон ему был со знамением: мол, не хочешь в первую ночь осрамиться, не пей лишку. Всю свадьбу молодцом держался, три чарки всего выпил. Но как лег в постель с молодой женой, так и сморил его сон. А с утра сызнова всё повторилось. Тут уж задумался парень. Пошел к колдуну местному, разузнать, может, сглазил его кто, может, девку он выбрал порченую. Поглядел колдун на него, головой покачал. Нет, говорит, на тебе никакой порчи, и на девку не наговаривай, а что да как - не разъясню. Выше это, говорит, моего понимания. В общем, женился парень в третий раз. И в четвертый. А в пятый - не захотел. Собрал узелок, да рванул с самого утра подальше из родного посёлка. Идёт по дороге, а навстречу ему мужик корову ведет. Купи, говорит, а деньги потом вместе в корчме пропьем. Парень удивился, а мужик ему объясняет: "Всё равно мне барыша не видать. Седьмой раз продаю тварь рогатую, а поутру она снова под окном стоит и мычит. Проклятый, видать, я". Тогда парень ему свою историю рассказал. И сообразили они, что одна у них беда. Бросил мужик свою корову, пошел с новым товарищем лучшей жизни искать, коли правды найти не получится.
   -- А вечером они заснули, и проснулись каждый у себя дома: один в день свадьбы, а второй с коровой под окном, -- шепнул мне Буревестник. - Так должно быть, если это временная петля.
   -- Это сказка, Сэл. В сказках по-всякому бывает.
   Рассказчик одарил нас укоризненным взглядом.
   -- Долго они шли. Еще троих встретили. У одного дядьки теща умерла - десять раз гроб тащил, десять раз зарывал. А с утра она его встречает: "Угостись блинчиками, зятек дорогой". Тут неровен час сам помрёшь. У бабы хата горела. Тоже раз десять. Тушить умаялась. А третий, которого встретили, сам топиться хотел. Жизнь ему, значит, опостылела. Раз утопился, второй - а всё с утра в своей постели просыпается. На третий раз уж повесился...
   -- Настойчивый какой, -- хихикнула Лил. - А если бы перестал ерундой маяться? Вдруг это ему знак был, что не нужно жизнь свою губить? И остальным тоже: тому жениться не надо, тому - корову продавать...
   -- Шибко умная, да? - надулся Зэ-Зэ. - Не знаки то были, а чары Повелителя Времени. Но они это позже узнали. А сначала Велерину повстречали. Она часто по лесу разъезжала, людям помогала, болезни лечила, от нежити заслоны ставила. Рассказали они чародейке о своих бедах. А она на них посмотрела, руками поводила, в глаза каждому заглянула...
   -- Ментальное сканирование, -- негромко сказал Сэл.
   -- Посмотрела она на них, - Мэт повысил голос, перекрывая шепот Буревестника, - и поняла, что насланы на них чары откуда-то из Пустошей. Не волнуйтесь, говорит, люди добрые, ступайте по домам, а я разберусь, что за колдун вам не дает. Но те не послушали - дома-то всё сызнова начнется - с чародейкой за Черту пошли. Долго шли...
   -- Три дня и три ночи, -- вспомнила я земные сказки.
   -- Нет. Дольше. Две длани, кажется. А к началу третьей повстречали они того самого колдуна, что время назад возвращал. Люди, те ничего не поняли, потому как был тот колдун видом - чистый эльф. А вот Велерина сразу его темную душу разглядела и к ответу призвала. Так мол и так, зачем... кхе-кхе... Зачем, говорит, добрых людей мучишь. Хм...
   Мэт запыхался, рассказывая на ходу. Но историю хотелось дослушать, а потому мы остановились посреди дороги... Точнее, не было тут никакой дороги - просто остановились, дали Зэ-Зэ отдышаться, и он продолжил:
   -- Прикинулся тот эльф - не эльф добреньким. Я, говорит, зла никому не желал, мне бы только за Черту перейти, и вернётся всё, как было. И давай Велерину упрашивать. Мол, если выведет она его из Пустошей, то исполнит он любое её желание: время вспять повернёт и так сделает, что никто из её друзей не умрёт, а никто из врагов - не родится. Но не поддалась чародейка искушению. Поняла она, что нельзя время поворачивать, а от малого добра большое зло может случиться. Нет, говорит, не дам этого сделать. Не родится какой злодей, так и дети его не родятся, а от гнилого семени тоже добрые плоды случаются. Пусть идет всё своим чередом. Разозлился колдун, набросился на чародейку. Решил, если не добром, так принуждением помощи добьётся. А не помощи, так силу её отберёт и с силою этой Черту одолеет. И завязался между ними бой. Бились они...
   -- Три дня и три ночи, -- опять не сдержалась я.
   -- Нет. Меньше. Но несколько часов -- точно. Поначалу колдун побеждал. Потом Велерина верх взяла, и хотела уже его убить, как появилась Лесная Фея...
   -- Кто?
   -- Лесная Фея. Чародейка из Леса. Добрая.
   -- А, ясно.
   -- В общем, пришла Лесная Фея и говорит Велерине: "Не убивай его. Хоть и много он зла совершил, но брат он мой. Если он умрет, не выдержит моё сердце, потому что я люблю его, каким бы он ни был". Жаль стало Велерине добрую Фею, не стала она убивать её злого брата, а заперла его там, где не мог он уже никому вредить и время вертеть. А люди, что с чародейкой в Пустоши ходили, по домам возвратились. Один женился, второй корову продал...
   -- Третий от тёщи раз и навсегда избавился, -- хихикнул Эйкен.
   -- А четвертый наконец-то утопился, -- с присущим ей "оптимизмом" закончила Вель. - Идём дальше, или еще кто-нибудь сказку расскажет?
   А мне понравилось. Конечно, непонятно, чем этот повелитель такой злодей, вроде не убил никого - так, с временем побаловался. Хотя, если глубже смотреть, как Велерина, то да, дело серьезное. А еще неясно, что это за Фея. И концовка сжатая. А в целом - неплохо. Можно будет детям рассказать, они такие истории любят.
   К полудню вышли к небольшому озерку и остановились тут, как и планировали: отдохнуть, искупаться, вещи простирнуть. Потом придется ждать, пока они просохнут, но в отсутствии магии солнце и ветер с этой задачей справятся, и часа через три-четыре можно будет продолжать путь в никуда.
  
  
  
   Впервые вода была просто водою. В ней не ощущалось родственной силы. Теперь она лишь смывала с тела пот и грязь, а не обнимала его как когда-то, нежно и страстно. На ум пришло сравнение с мертвой любовницей, и Сэллер скривился, ощутив себя извращенцем, ласкающим холодный труп. Нырнул в последний раз, отбросил назад мокрые волосы и выбрался на берег.
   -- Жуть, да? - спросил брат.
   Най не выдержал первым. Наскоро обмылся и выскочил из пустой, как и всё здесь, воды. Теперь сидел на песке. Его каштановые волосы, выгоревшие на саатарском солнце, а потому бывшие светлее, чем у брата, топорщились смешным ёжиком, и Сэл, глядя на него, пожалел, что не подстригся ещё в Марони - его шевелюра высохнет не скоро.
   -- Не злишься, что я тебя сюда притащил?
   -- Я же сам напросился, чего теперь злиться? Ничего, продержимся. А потом вернемся и настоящую книгу про Пустоши напишем.
   -- Точно.
   И мышцы тянуло. Слабаком Буревестник не был, но такие привычные для прочих людей вещи, как усталость, тяжесть, трудная дорога, он, благодаря дару, обычно не замечал, и сейчас даже незначительная ломота в спине и ногах раздражала. А ещё хотелось спать - разморило на солнце после нескольких часов ходьбы.
   Сэл откинулся на спину и закрыл глаза. "Если засну, Най разбудит, -- решил он. - А если и Най заснёт, то кто-нибудь из ребят придёт. А если все заснут..." Что случится, если все заснут, он додумать не успел, сознание уже провалилось в тёплый морок путаных сновидений: таинственный Повелитель Времени, прекрасная Лесная Фея, Велерина... или Галла - попробуй разбери, когда они так похожи. Из тумана появилась серебряная волчица с луком в зубах, он спросил, как её зовут, но она ощерилась и послала его к хорам. А потом вдруг сменила ипостась, превратившись в девчонку в мокрой рубашке, сказала, что все эльфийские руны гласят, что он придурок, и пообещала перегрызть горло. Оскалила клыки, подскочила и... поцеловала.
   -- Вель, ты с ума сошла? - пробормотал он, отстраняясь.
   -- Вель здесь нет, -- вздохнуло над головой золотое солнце.
   -- Лил?!
   Он вскочил, оглядываясь: то, что Вель тут не было, это ясно, а вот куда делся Най? Осознал, что сидит на песке голый, и потянулся за вещами, хотя бы прикрыться.
   -- Прости, я не хотела тебя пугать.
   Лилэйн сидела рядом. Мокрые волосы девушки были заплетены в толстую косу, а влажная рубашка смотрелась на ней куда лучше, чем на тощем оборотне.
   -- Я заснул... Что ты тут делаешь?
   -- Прости, -- снова извинилась она. - Я случайно... Нет. Я искала тебя. Эти Пустоши... Мне плохо, Сэл. Плохо и одиноко, и мы с тобой так...
   Она не находила слов и перешла к действиям: дрожащая ладошка погладила щеку, пальчик с нежностью провел по не скрытому повязкой шраму на веке, а губы прильнули к его губам.
   -- Лил, не нужно.
   Она казалась такой же пустой как вода. Красота, с первого взгляда запавшая в душу, теперь не трогала. Ласковый взгляд, еще несколько дней назад согревавший и будивший восторженные мечты, натыкался на стену безразличия, становясь печальным. Печаль не вызывала даже сочувствия...
   -- Тебе не нужно, -- она отвела глаза.
   -- И тебе тоже. Это ни к чему не приведёт. Я думал...
   -- Я тоже думала, Сэл. Последние дни я только то и делаю, что думаю. И мне кажется, что-то не так. Ты слишком резко изменился. В один миг. Как будто тебя заколдовали...
   Он скептически хмыкнул.
   -- Нет, Лил. Прости, но я такой и есть. А ты найдёшь себе лучше.
   Резко? Да. Но так было с самого начала. Резко влюбился и резко охладел. Если так смотреть, то это не странность, а закономерность.
   Когда она ушла, точнее, убежала, Селлер смог одеться и постарался выбросить этот разговор из головы. Вышло без труда - раны под влажной повязкой зудели и отвлекали от ненужных мыслей. Он смотал бинты и всмотрелся в припухшие отметины на запястье: одна от его ножа, четыре от острых клыков неблагодарного оборотня. Ранки едва затянулись, а при нажатии еще сочились сукровицей - порез чуть меньше, а следы укуса заживут, видимо, нескоро.
   -- Спросить, как её зовут? - сам себе предложил он, накладывая чистую повязку. - Хуже ведь всё равно не будет. Или будет?
   Если сделать это, Авелия уже никогда не поверит, что он дал ей кровь без задней мысли. А если сделать, и легенды не врут, она уже не причинит ему вреда, и сегодняшний сон не станет реальностью. Сон до поцелуя, изначально бывшего нереальным, сон, в котором она обещала перегрызть ему горло.
   -- Ерунда, -- отмахнулся он от этой мысли.
   Но пошел почему-то не к месту стоянки. Ноги сами несли в другую сторону, мимо ив, полощущих в озере длинные косы, мимо качающих тяжелыми головками камышей...
   Авелия, полностью одетая, сидела, прислонившись к толстому белому стволу тополя, чертила ножом какие-то знаки на земле, и только упавшие на лицо влажные пряди говорили о том, что она недавно выбралась из воды.
   -- Как дела? - спросил он.
   Наверное, это был самый глупый вопрос, который можно было задать в такой ситуации, но ничего другого на ум не пришло.
   -- Хорошо, -- ответила она, затирая ногой каракули. -- Было. Пока ты не появился. Что надо?
   -- Вель, а что ты скажешь, если я спрошу, как тебя зовут? - в лоб поинтересовался он, тут же подумав, что идея плохая, а нож сейчас полетит в его сторону.
   Девушка поднялась с земли, отряхнула штаны и презрительно сплюнула под ноги.
   -- А я почти поверила в бескорыстных магов. Можешь спросить, птичка. Я ничего тебе не скажу. Имя волку дает стая. А моя стая погибла до того, как зверь проснулся. Придется тебе покупать ручную зверюшку на рынке, на меня не рассчитывай.
   -- Жаль. В смысле, мне жаль, что так случилось с твоей семьёй, -- сконфузился он. - А имя... Извини. Я не верю в эти сказки, но представлялось что-то красивое и со значением. Вроде "убивающая взглядом". Сейчас у тебя именно такой вид. И на саальге, уверен, звучит неплохо. Переведёшь?
   -- Тэлута...
   -- Да, непло... Вель!
   Она пошатнулась, но устояла на ногах, схватившись за дерево. А когда он подскочил к ней, в глазах оборотня, оправдывая придуманное им имя, пылала ярость.
   -- Ты придурок, -- произнесла она, отдышавшись. - Или самая подлая тварь из всех, кого я видела.
   -- Но что я?..
   -- Значит, придурок, -- заключила она по его непониманию. - Ты только что дал имя зверю. А это ещё хуже, чем просто спросить. Но не обольщайся, птичка. У меня много имен. А чтобы подчинить оборотня, нужно знать их все. Волчица теперь тебя не тронет. Но я не только волчица.
   Стоя рядом с ней, Сэл подумал, что волчица Тэлута, может, и не будет возражать, а вот девушке, всех имен которой он не знает, очень не понравится, если он сейчас её поцелует. Мысль была настолько дикой, что он испугался, вспомнив слова Лил: "Как будто тебя заколдовали". Теперь это не казалось глупостью. Но от Вель объяснений ждать не приходилось - она оттолкнула его с дороги, подхватила свой лук, забросила за спину колчан и исчезла в камышах.
   Вернувшись к товарищам, Буревестник напрочь забыл, что хотел отчитать брата за то, что тот бросил его у озера, и сразу кинулся к Галле, возившейся у костра. Лишившись возможности помогать отряду магией, подруга взяла на себя обязанности поддерживать силы бойцов едой.
   -- Ты вовремя, -- улыбнулась она. - Обед готов, теперь едоков по берегу собираем. Сейчас Мэт Винхерда найдёт и подкрепимся.
   -- Гал, я ещё одну штуку хотел спросить. Тоже про оборотней. Ты не помнишь, у них магия есть?
   -- Конечно. Есть же маги-перевертыши.
   -- Нет, я не об этом. Есть ли у оборотней какие-то специфические чары? У всех оборотней. Они умеют как-то воздействовать на людей? Ну, я не знаю, приворот там или ещё что-то в этом роде...
   -- Сэллер, -- строго сказала тэсс баронесса, -- прекрати заниматься ерундой. Думаешь, я не понимаю к чему эти вопросы? Хватит подозревать девочку во всех грехах. Нет, я никогда не слышала, чтобы оборотни применяли чары воздействия. И что бы ни произошло между Вель и твоим братом, я уверена, что она его не привораживала.
   Рука под бинтом уже не чесалась - горела. Хотелось снять повязку и скрести кожу ногтями, пока она не слезет. Продолжалось это минут пять. Потом зуд неожиданно прошел, но Сэл к тому времени наполовину размотал бинт. Сняв его полностью, несколько раз удивленно моргнул и по очереди ткнул пальцем пять белых точек-шрамов. Чудо? Вряд ли. Как и то, что одна разгневанная особа объяснит ему поросходящее, а не наделает новых дырок.
   От мыслей отвлек прибежавший к стоянке Мэт.
   -- Я нашел Вина, -- выпалил он. - Там...
   Что-то подсказывало, что на обед квартерон не придёт.
  
  
   Галла
  
   Иоллар не разрешил мне на это смотреть, но от ребят я знала, что случилось. Сразу после того, как расположились у озера, Вин взял бритвенные принадлежности и ушел подальше, чтобы никто не помешал. Побрился, умылся. А потом перерезал себе горло...
   -- Пустоши сводят с ума, -- пробормотал Най.
   Похоронили его там же. Ножами и мечами кое-как расковыряли землю, выгребая её из ямы руками, а сверху обложили могилу камнями.
   -- Не уверен, что он сам это сделал, -- сказал задумчиво Лар.
   Мы вчетвером, я, он, Сэл и Най, сидели в стороне от остальных, и Сумрак подозрительно косился на ребят у костра.
   -- С ума по-разному сходят. Кто-то перерезает горло себе, кто-то - другу.
   -- Брось. Вин с утра был не в себе, - напомнил Сэл. - Слышал, что он сказал про разговоры с ветром? И потом по дороге бормотал себе что-то под нос, ухмылялся. Мало ли, что ему тот ветер нашептал?
   -- Всё равно нужно проверить, где были остальные. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что они тут ни при чем.
   -- Мэт, Лони и Эйкен ходили купаться вместе, а потом вернулись сюда, -- начала перечислять я. - Тикота ушел с Дудом, но вернулся чуть раньше. На пару минут. Дуд за это время разве что в кустики успел бы отлучиться.
   Я собиралась искупаться после обеда и стоянки не покидала. Потому кто, когда и с кем ушел, видела.
   -- А Вель и Лил? Тоже вместе ходили?
   Логично было предположить, что девушки пойдут купаться вдвоем. Но не эти девушки.
   -- Вель ушла первой. Лил после.
   -- Я видел обеих, -- сообщил Сэл. - Но на этой стороне, там, где ивы. А Вина нашли на той.
   -- Долго ли переплыть или оббежать по берегу? - Ил теперь переводил взгляд с Авелии на Лилэйн, определив для себя главных подозреваемых.
   -- Знаешь, -- я погладила мужа по плечу, -- мне кажется, они не выглядят сумасшедшими.
   Лил была расстроена, Вель - задумчива. Для обеих это нормальная реакция на случившееся.
   -- Наверное, -- согласился Сумрак. - Но стоит подстраховаться. Дежурство парами, следить за собой и друг за другом, докладывать обо всех странностях... Сэл, пойдем, поговорим с ребятами. Милая, займешься едой?
   Разливая по мискам суп, я то и дело расплескивала его на землю - так сильно дрожали руки. Боги пресветлые, куда нас занесло? Зачем? Пустое место, гиблое место...
   Наскоро перекусив, я также быстро выкупалась, а возвратившись полезла в свои запасы за успокоительным. Руки ещё тряслись, и, видимо, я накапала немного... или много больше, чем нужно было, и через несколько минут почувствовала, как начинают слипаться глаза. Ну и пусть. Лучше уж поспать, чем терзать себя раздумьями.
   Палатки ещё не ставили, и я завалилась прямо на траве. Через время почувствовала как кто-то (муж любимый - кто же ещё?) перенес меня куда-то и уложил на одеяло. А вторым укрыл, потому что под вечер было прохладно. И я уснула...
   Сначала мне ничего не снилось. И это было здорово.
   А потом пришла она.
   -- Галла, проснись, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
   Поскольку это был сон, я решила не открывать глаза. Тем более что узнала гостью: Рейнали - принцесса из другого сна.
   -- Проснись, я знаю, что ты меня слышишь. Это очень серьезно. Мне нужна твоя помощь.
   -- Как я могу помочь без своей силы? - пробормотала я, переворачиваясь на другой бок.
   Принцессы должны сниться восторженным юношам. Почему эта приходит ко мне?
   -- У тебя есть сила, -- сказала она мне. - У Велерины была сила в Пустошах. Она же смогла победить Повелителя Времени? А значит, и у тебя есть. Только нужно найти источник. Мне проще, у нас с Тэрианом одна кровь, я могу дотянуться до Башни. Но много брать нельзя, иначе он меня почувствует. Поэтому тебе я не помогу. Ты сама справишься, я знаю. А потом мы поговорим. Когда ты будешь готова... И когда перестанешь улыбаться как блаженная.
   Разве я виновата, что мне привиделись ёжики? Целая стая ёжиков - штук сто, не меньше. Они шли цепочкой друг за другом, и у каждого на иголки был нанизан гриб или яблоко - как на детских картинках. Раз ёжик, два ёжик, три ёжик...
   -- Спи. Но постарайся не забыть то, что я тебе сказала. Галла, -- она потрясла меня за плечо, -- ты меня понимаешь? Ты слышишь, что я говорю? Ты узнаёшь меня?
   -- Да, -- прошептала я, продолжая между делом считать ёжиков, -- ты -- принцесса. Иди, ищи своего принца и не мешай мне, а то я собьюсь со счета.
   -- Мне сейчас не до принцев, -- вздохнула она. - И не везет мне с ними. Но ты спи, потом поговорим. Только не забудь про силу, пожалуйста. Это важно. И еще одно: я не знаю, захочешь ли ты пойти со мной... Но если не захочешь, я пойду одна. Нужно остановить его, пока не поздно.
   И как его остановить, когда он такой быстрый? Вон как бежит со своим яблоком, боится, что отберку. Дурашка, я же яблоки не люблю! А может, принцесса любит?
   -- Хочешь яблоко? - спросила я у неё.
   -- Хочу, -- ответила она голосом моего мужа. - А у тебя есть?
   -- У ёжика есть, -- сообщила я, обнимая его за шею. - Но он не отдаст. Жадина.
   -- Дьёри, милая, а что ты пила?
   Это был страшный секрет, и я его не выдала.
  
  
  
   -- Чего ты хочешь, Вин?
   Кто-то ходит ночью на берег ручья и разговаривает с ветром. И ветер ему отвечает.
   Она поняла, для кого были сказаны эти слова. Винхерд умеет двигаться бесшумно, а о его слухе в сотне ходили байки. Нужно было быть осмотрительней, отлучаясь ночью из лагеря, но теперь уже поздно сожалеть.
   -- Почему ты решила, что я чего-то хочу?
   -- Не юли, гномик. Ты мог сдать меня ещё за завтраком.
   Что он слышал? Что она должна привести чародейку в Башню? Что она убила Белку? Должен был рассказать Сумраку в любом случае. Но не сделал этого.
   -- Я наблюдаю за тобой с того дня, как ты появилась у нас. Ты ничего не делаешь просто так. И я слышал, что тебе обещали хорошую награду.
   А, вот оно что. Гномья кровь дает о себе знать. Бороду можно сбрить, а побороть наследственную алчность намного труднее.
   -- Я поняла, Вин. Поговорим на привале. Станем у озера. Отойди от остальных, подальше. Ты давно не брился, а на берегу можно будет найти для этого укромное местечко...
   ...Ты ведь остался доволен наградой, гномик?
  
  

Глава 4

   В последние дни у Аэрталь было немало дел: официальный визит Кармольского монарха, неофициальные переговоры с имперской верхушкой. Законы требовали присутствия королевы на военных советах и гражданских разбирательствах, на празднованиях всех более или менее важных дат в Высоких Домах Леса и на церемонии принятия присяги, на открытии нового университета и в лечебнице, куда, хоть и реже, но всё ещё доставляли раненых.
   На решение "семейных" проблем времени не оставалось. Но их решение от неё и не зависело. Оставалось ждать и надеяться. На что? На лучшее. Она затруднялась сказать, что в сложившейся ситуации будет лучшим, и лучшим для кого, но надеялась...
   -- Я собираюсь вернуться к себе, -- без предисловий заявил пришедший к ней после очередного совета брат.
   -- Бросаешь меня?
   Лестеллан удивленно приподнял бровь.
   Конечно же, он и раньше не любил жить в столице, предпочитая свой дом на севере, но сейчас ей хотелось, чтобы он побыл с ней, пока все не закончится.
   -- Хорошо. Я останусь, -- улыбнулся он, словно прочел мысли сестры. - Но не проси меня вникать во все, чем ты занимаешься.
   Аэрталь и не нужна была его помощь - пока всё шло по плану. Имперцы устали от войн и готовы были принять нового правителя, объявив Истмана убийцей и узурпатором. Это было делом не одного дня и даже не одного года: заручившись поддержкой каэрской аристократии и нескольких наиболее весомых в империи магов, Лар'эллан и Кармол проводили ежедневную кропотливую работу, подготавливая условия для будущего переворота, по возможности быстрого и бескровного. Среди дворян, мещан, селян и военных уже давно ходили слухи о существовании законного наследника Растана, и чем больше люди были недовольны Истманом, тем сильнее они склонялись к мысли, что сын прежнего Императора (хоть он и на четверть эльф) будет лучшим правителем, чем тот, кто втравил страну в бесконечную войну. А общественное мнение - фактор немаловажный. В совокупности с одобрением высшей аристократии, храмовников и магов это должно было обеспечить скорое восхождение на престол императора Растана Третьего.
   -- Смерть Истмана избавила бы нас от многих проблем, -- начала королева вопреки просьбе брата
   -- Он отсутствует уже достаточно долго. Что мешает сообщить, что он погиб?
   -- А если он вернется?
   -- Объявить самозванцем. Найди нескольких людей, имеющих вес и определенную репутацию в каэрской армии. Пусть подтвердят, что видели его смерть. Ты ведь...
   Эльфийка понимала, о чем он не решается спросить.
   -- Моих сил хватит. Они будут уверены, что видели труп Истмана и сами его похоронили.
   А человеческие маги никогда не определят чужого воздействия на их память, людям не распознать дара последних из первых. И она сделает так, даже если сожжет этот дар дотла - оставшихся крох всё равно не сберечь, а за мир и счастье своего народа можно рискнуть и большим.
   -- Ты прав, Лест. Стоит попробовать. А Истмана рано или поздно найдут...
   О том, что тревожило их обоих больше, чем войны, вслух не говорили.
   Вечером того же дня вместе с прочими донесениями, Аэрталь с запозданием получила известие о смерти капитана Арвеллана, командира небольшого, но хорошо себя зарекомендовавшего партизанского отряда. К многочисленным обязанностям добавилась ещё одна: сообщить Лорду Дома Тихой Воды о гибели внука.
   -- Кто теперь командует сотней? - спросила королева принесшего недобрую весть гонца.
   -- Некий Фертран Ридо. Он - один из немногих, у кого есть опыт службы в регулярной армии. К тому же - маг. Но решение о его командовании неокончательное...
   -- Есть другие кандидаты?
   -- Нет. Но молодой человек несколько побаивается ответственности, я думаю.
   "Не человек, а полуэльф, -- мысленно поправила Аэрталь, многое знавшая о тэре Ридо. - Неплохой маг, хорошо показал себя на службе... Правда, имел дисциплинарные взыскания, но это нормально в таком возрасте".
   -- Переговорите с ним ещё раз, -- приказала она поверенному. - Объясните, что сейчас не время для юношеской скромности. Я не хочу потерять этот отряд - организуемые ими диверсии и собираемые разведданные для нас важны. А еще передайте новому командиру ту информацию, что пришла от союзников: кармольцы оттеснили остатки имперской армии за Вайетти, отрезав от морского побережья, а в дубравах за рекой их встретят наши лучники. Но помощь бойцов, знающих местность и привыкших сражаться в лесах, не помешает. Упомяните, что союзными войсками командует Маркус Тини. Тэр Ридо учился с его дочерью, и, возможно, они с генералом знакомы. А если нет - познакомятся.
  
  
   Галла
  
   Остаток ночи я провела без снов, но всё равно не выспалась.
   Еле-еле выползла из палатки и насилу поднялась на ноги, чтобы тут же споткнуться. Хорошо, Ил был рядом: в последний момент успел поймать меня за шиворот и несколько секунд удерживал так, убеждаясь, что я уже полностью проснулась и падать больше не собираюсь.
   -- Не нравишься ты мне, -- вздохнул он.
   - Магам на адаптацию нужно больше времени.
   Живой иллюстрацией моих слов сидел у костерка закутанный в одеяло Най, бледный и осунувшийся. Видно, что тоже не отдохнул за ночь. А Сэл ещё и не встал, наверное.
   -- Кто? Сэл? - удивился муж. - Поднялся раньше всех. Искупался. Кажется, озеро пару раз переплыл. Сейчас отошел куда-то.
   Ну, даёт! То спит на ходу, когда остальные чувствуют себя прекрасно, то рекорды по плаванью ставит, тогда как я и хожу-то с трудом. Разгадал секрет Пустошей, нашел лазейку? И принцесса сказала, что тут можно отыскать источник... Стоп! Будем верить на слово галлюцинаторным девицам? Хотя сон явно не простой и уже второй раз она мне является - стоит задуматься. И про Велерину правду сказала. Не знаю, как там с Повелителем Времени было и было ли вообще, а вот то, что моя генетическая бабушка умудрилась активировать в Пустошах матричное заклинание и воссоздать собственную усыпальницу - факт.
   Возвратившийся в лагерь друг не смог ничего объяснить. Да, неплохо себя чувствует. Да, искупался. Да, прогулялся. А откуда силы, понятия не имеет. И даром, как и я, пользоваться не может.
   Значит, привык быстрее нас с Наем - вот и весь ответ.
   -- А рука как? - я заметила, что он снял бинты.
   -- Нормально. Я ж говорил - там царапина была.
   За завтраком он с таким удовольствием уплетал подгоревшую кашу и холодное мясо, словно ничего вкуснее в жизни не ел, и это тоже показалось мне странным. Но разгадать эти странности не судилось. А вот не воспользоваться ситуацией было бы глупо, и когда мы снова двинулись в путь, уставшая и сонная я сбагрила Сэллеру одну из своих сумок.
  
  
  
   Ответить на вопросы Галлы Буревестник мог. Но, во-первых, был уверен, что ответ подруге не понравится, а во-вторых, знал, что ей это никак не поможет. Еще было "в-третьих": прежде чем что-либо кому-либо рассказывать, следовало самому разобраться в происходящем.
   Он пытался поговорить с Авелией, но объяснений не получил.
   -- Я не знаю, как это работает, -- сердито прошипела она, когда он перехватил её после завтрака. - Отец мало успел мне рассказать. Только про кровь и имя.
   Неопределенность немного пугала. Что, если у всего этого есть обратная сторона, и за то, что он не чувствует усталости и не валится с ног придется платить? И чем?
   Двигаться дальше решили в том же направлении - строго на запад. Дорога пролегала по сравнительно ровной местности, но через несколько часов люди начали уставать. Буревестник видел, как хмурится Лар, очевидно, прикидывая, много ли успеют пройти такими темпами, но в конце концов Сумрак все же скомандовал привал.
   Все тут же попадали на траву.
   -- Нужно пересмотреть поклажу, -- предложил Сэл. - У нас одна лишняя палатка - это точно. И еще кучу хлама тащим. Най! Выбрось к хорам эти куртки. Кому они нужны в такую жару?
   Брат тащил мешок с купленными по случаю неплохими, но сейчас совершенно бесполезными тёплыми вещами. У других наверняка тоже есть ненужный груз.
   -- Правильно, -- поддержал Лар. - Оставить только самое необходимое. Остальное, если хотите, закопайте. Нет - бросайте так, расходы по возвращении возмещу.
   Пока ребята рылись в мешках и сумках, прикидывая, от чего можно избавиться, Вель, шагавшая налегке, подошла к командиру и сказала ему что-то шепотом, кивнув в сторону видневшегося невдалеке лесочка. Сэллер расслышал слово "мясо". Иоллар кивнул.
   -- Я с тобой, -- подскочил понявший, о чем речь, Зэ-Зэ.
   Кажется, Мэт серьезно рассчитывал на продолжение того поцелуя, а Вель уже и думать об этом забыла.
   -- Не обломится ему ничего, -- ухмыльнулся Най, глядя вслед удаляющимся охотникам.
   -- Ревнуешь? - без насмешки спросил у брата Сэл.
   -- Нет.
   -- А мне показалось...
   -- Тебе показалось. Я был бы рад, если бы у нее появился кто-то. Но Заноза - не вариант.
   Люди отдыхали, уйдя в тень росших прямо посреди поля деревьев: двух старых мощных дубов и смотрящегося рядом с ними неловким подростком молоденького клена. Сэллер тоже присел, хоть не устал и готов был пройти ещё несколько парсо. От нечего делать смотрел вокруг и на какое-то время отвлекся, невольно залюбовавшись расположившейся неподалеку Лилэйн. "Ну не дурак ли я?" -- закрались в душу сомнения. Вот она -- прекрасная, как аури на храмовой фреске - и в первые дни он с ума по ней сходил. А потом, видимо, сошел окончательно, раз сам отказался от всего этого. Сидел бы сейчас рядом с ней... Девушка будто почувствовала, что он наблюдает за ней, и обернулась. Почти минуту они смотрели друг на друга, пока она не отвела взгляд. Ничего. Сердце билось ровно, никаких эмоций - пустота.
   Сэллер поднялся на ноги и подошел к друзьям. Галла выглядела совсем плохо: раскрасневшееся во время ходьбы лицо теперь побледнело, дыхание стало тяжелым. Она растянулась на траве, положив голову на колени мужу, и закрыла глаза. Иоллар одной рукой поглаживал её по волосам, а во второй держал маленькую книжечку - блокнот Орика, в котором так и не смог разобрать ни символа.
   Сэл вспомнил эти закорючки, а потом другие, чем-то на них похожие, - те, что видел на придорожном камне.
   -- Позволишь? - он взял у друга блокнот.
   Ничего не объяснив, вернулся к своей сумке, достал тетрадь и карандаш, пролистал книжечку и наобум выписал из середины непонятного текста две строчки. Вырванный из тетради лист сложил вчетверо и сунул в карман, блокнот Орика вернул Иоллару.
   -- Потом расскажу.
   Если будет, что рассказывать.
   Полчаса просидел на земле, уткнувшись головой в колени. Пытался упорядочить путающиеся мысли и зацепился за одну, смутную, ускользающую.
   -- Надо пройти еще немного, -- обратился к Сумраку. - Туда, за холм. Там есть вода.
   -- Откуда ты знаешь?
   -- Это же вода...
   Галла открыла глаза и поднялась, с сомнением всматриваясь в его лицо.
   -- Уверен? Ты же сказал, что не можешь использовать дар.
   -- Не могу. Но вода там есть.
   Поймал на себе ещё пару подозрительных взглядов: Дуд, Эйкен. Най - то, что брат смотрит, ощущал буквально затылком. Наверное, стоило промолчать, но он знал, что нужно идти.
   -- А ребята? Мэт, Авелия?
   -- Вель найдёт.
   Даже больше, она сразу пойдёт туда, отыщет, как и он её у озера - не по следам, не по запаху - просто будет знать, куда идти.
   Наткнулся на ещё один взгляд, теперь уже не подозрительный, а ревниво-обиженный. Лил. А ему не всё ли равно, что она думает? И это совсем не то. Другое. Что, он сам пока не понял, но выгоды в этом определенно были.
   Оставив под деревьями лишнюю кладь, в том числе и купленные Наем куртки, направились в указанном им направлении. Через полчаса уже обогнули холм и увидели пышные заросли боярышника. Высокий кустарник плотным кольцом окружал маленькую полянку, в центре которой бил из-под земли холодный ключ. Сэллер зачерпнул в ладони воду, такую же пустую, лишенную силы, но уже не мертвую, будто бы спящую, и улыбнулся. Всё не так безнадёжно.
   -- Хорошее место, -- одобрил Лар.
   А Галла подошла вплотную и негромко, так что никто, кроме него не услышал,с просила:
   -- Ничего не хочешь объяснить?
   Буревестник виновато развел руками:
   -- Извини. Сам не знаю, как это вышло.
   -- Источник, -- пробормотала подруга. - Нужно найти источник, и я тоже так смогу.
   Сейчас она казалась расстроенной маленькой девочкой, но Сэл знал, что кто-кто, а Галла обязательно справится с ситуацией и во всем разберется. Возможно, у неё и на его вопросы нашлись бы ответы, но он хотел разгадать все загадки сам.
   Вскоре после того как разложили костер, вернулись охотники. Авелия несла двух зайцев, Мэт - птицу, вроде той, что Сэл подстрелил в начале пути. На щеке парня красовался свежий кровоподтек.
   -- Ветку не заметил, -- пояснил он с фальшивой улыбкой.
   "Ветку, ага, -- усмехнулся мысленно Сэллер. - А могла ведь и когтями эта... ветка".
   Вель оставила лук и колчан рядом с Галлой и Ларом - с её стороны это было знаком высочайшего доверия - вынула что-то из сумки и отошла, укрывшись в зеленых зарослях, прихватив с собой добытую дичь. Буревестник не рискнул привлечь к себе лишнее внимание и пойти за девушкой сразу же. Выждал какое-то время, а потом неспеша побрел через кусты, сделав небольшой крюк.
   Устроилась охотница у ручейка. Одна тушка, уже без шкурки, болталась на сучке, подвешенная за задние лапы. Вторая лежала на траве, наполовину выпотрошенная.
   -- Что надо? - девушка вперила в него недобрый взгляд, на секунду прервав своё занятие.
   -- Да так... Хотел попросить тебя прочесть кое-что.
   -- Угу. Сейчас всё брошу и пойду читать, -- она подняла к лицу окровавленные руки.
   -- Ну потом.
   Авелия поглядела на листок, что он комкал в руках, хмыкнула. Не отводя от него зло сощуренных глаз, облизала пальцы. На губах осталась кровь. Захотелось попробовать на вкус. И кровь, и губы... Ещё одно странное желание, заставившее сжать кулаки, ногтями впиваясь в ладонь.
   -- Там положи, -- смилостивилась волчица, кивнув на брошенную в стороне курточку. - После гляну.
   -- Хорошо.
   Сэл присел у куртки, намереваясь вложить листок в рукав или в карман, чтобы его не сдуло ветром, но тут заметил другую бумагу, выглядывающую из маленького кармашка в подкладке. Любопытство заставило вынуть бережно сложенный листочек.
   -- Не лезь! - гневно окрикнула Вель.
   Но он успел развернуть рисунок.
   -- Положи на место.
   Он послушно сложил неведомо как оказавшийся у девчонки портрет брата, сунул его обратно в кармашек. Листочек с символами из записной книжки Орика вложил туда же.
   -- Теперь уходи, -- попросила она.
   -- Да, сейчас. Только... Най - балбес, -- выпалил Сэллер неожиданно для самого себя.
   -- У вас это семейное, -- усмехнулась Авелия. - Но это ничего не меняет. Ты никогда не слышал, что волки выбирают пару раз и на всю жизнь?
   Сэл уже дошел до кустов за её спиной, но вдруг развернулся и тихо спросил:
   -- А ты разве выбирала?
   По тому, как вздрогнули её плечи, он понял, что Вель услышала. Но ответа не получил.
   -- Наш поход превратился в короткие переходы от стоянки к стоянке, -- пожаловался Сумрак, когда Сэл возвратился к остальным. - И Галле тут плохо. Если за день-два ничего не изменится, возвращаемся.
   -- Мы можем вернуть отряд и пойти сами, -- высказал предложение Сэллер. - Пусть ждут нас с той стороны Черты, а мы поищем усыпальницу. Если найдем, придем за Галлой.
   -- Обсудим потом. Возможно, завтра всё будет иначе.
  
  
  
   Марони.
  
   Так же сильно, как перед этим он ждал прихода отца, Рин теперь хотел, чтобы тот поскорее вернулся на Юули. И дня не прошло, чтобы парень не сказал, как он волнуется за маму, оставшуюся в другом мире, или не завел разговор о работе Лайса-старшего. Возымело ли это действие, или просто вышел срок, который магистр Эн-Ферро отвел себе на то, чтобы навестить сына и племянников, но одним прекрасным утром проводник объявил об уходе.
   -- Жаль, -- вздохнул для приличия Рин.
   -- Что поделаешь, надо. Мама скучает. И по тебе тоже. Со мной вернуться не надумал?
   -- Можно было бы... Но мелким совсем грустно станет. Пока каникулы - с ними побуду. Мне же тренироваться нужно, с детьми возиться, да?
   -- Точно, -- улыбнулся отец. - Ты у меня молодец, здорово с ними управляешься.
   "Это ещё кто с кем управляется", -- подумал юноша, вспоминая вечерние посиделки в комнате одного из малышей. Те сейчас стояли у стеночки, как и положено благовоспитанным детишкам, и ждали своей очереди проститься с дядей. Когда пришло время - точнее, когда пришел Рошан - чмокнули каждый Лайса в щеку и попросили приходить почаще.
   -- А деда не обнимите? - надулся дракон. - Я думал, Лайса проведу и к вам вернусь, подарков приготовил. А мне тут и не рады.
   -- Рады-рады! - бросилась ему на шею Лара. - Возвращайся обязательно! И ананасов принеси, много-много!
   -- Зачем тебе ананасы? - поинтересовался Рин, когда проводник и Хранитель покинули дом через портал.
   -- Что бы он точно с Тара ушел, -- ответил за сестру Дэви. - Тут же ананасы не растут, на Пантэ за ними пойдёт или на Землю.
   -- Всё равно вернется.
   -- Не вернется, -- хмуро сказала девочка. - Да, Дэви?
   -- Да. Я все двери закрыл. Чтоб они нам не мешали.
   -- Как закрыл? - опешил юный кард.
   -- Крепко. А как - не знаю. Я ещё маленький такое знать.
   Рин успел убедиться, что малыши не понимают природы своей магии, делают, что хотят, и им это непостижимым образом удается. Теперь вот они решили, что должны помочь родителям избежать какой-то опасности, и отговаривать их ни Тин-Тивилир, ни Рин не осмелились. Они же малявки бестолковые - разозлятся и между делом по стене размажут. К тому же тете Галле и дяде Лару действительно грозит беда - Лара вряд ли ошибается, у нее c предсказаниями накладок не бывало. Да и план у них общими усилиями неплохой получился - должно сработать. Жаль только Рину роль досталась не самая интересная: сидеть дома и создавать иллюзию того, что все обитатели особняка на месте. Но иллюзии - тоже дело непростое. Если справится, то осенью новую степень без проблем защитит, а отец за это обещал мотоцикл подарить. Или даже машину.
   Хотя машина - ерунда. Вот на настоящем драконе покататься...
   -- Покатаешься, -- пообещала Лара. - Когда вернемся.
   Карды не читаемы - а как же!
   -- У нас крыша поехала, -- усмехнулся юноша, глядя, как раздвигается потолок, пропуская наружу огромного черного дракона, тут же растворившегося в звездном небе над Марони.
  
  
  
   Авелия вернулась с разделанными зайцами, молча бросила мясо у костра и наклонилась к роднику, чтобы вымыть руки. Мельком и как-то странно взглянула на Сэла, но сразу же отвернулась. Он ждал, что она сама подойдет и скажет, смогла ли разобрать оставленные им каракули, но девушка присела в стороне, высыпала стрелы из колчана и сделала вид, что проверяет наконечники и оперение.
   Пришлось напомнить о просьбе.
   -- Ты еще не смотрела?
   -- Смотрела, -- прошептала она, не поднимая головы. - Мне понравилось, но...
   -- Понравилось? - удивился Сэл.
   -- Да. Не шедевр, конечно, но, честно, понравилось. Я вообще стихи люблю. Только ты больше мне такого не пиши, ладно? Может, у тебя шутки такие, но это не очень смешно...
   Пообещав больше никогда не писать ничего подобного, Буревестник поспешно ретировался в кусты, споткнулся, шлепнулся на зад, закрыл лицо руками и зашелся в беззвучном хохоте. Успокоился, только услыхав чьи-то шаги.
   -- С тобой все в порядке? - спросил обеспокоенно Сумрак.
   -- Да.
   -- Похоже на истерику.
   -- У тебя она тоже сейчас начнется. Похоже, мы не того парня приняли за шпиона. Знаешь, что Орик записывал в свой блокнот? Стихи.
   -- Какие стихи?
   -- Судя по всему, любовные. Я списал несколько строк и попросил Вель перевести. Она знает этот язык, тут, в Пустошах, дорожный указатель был с такими же карлючками, с ходу прочитала. В общем, стихи это. Не шедевр, но девушкам нравится.
   -- Да-а, -- протянул Иоллар усаживаясь рядом. - Прям неудобно - труд всей жизни у поэта украл. Нужно бы вернуть при случае. Но кто сказал, что шпионы не пишут стихов? Может, мы и не ошиблись. А если ошиблись, теперь без разницы: связи с Лар'элланом нет, магии нет. И повода для смеха не вижу.
   -- Не обращай внимания, -- хихикнул Сэл. - Это у меня нервное. Сейчас пройдет.
  
  
  
   Темнота за окном сменилась солнечным днем. Зеленое поле. Рваные раны оврагов. Редкий кустарник.
   Истман с равнодушием смотрел на бредущих по Пустошам людей. Даже на светловолосую чародейку, тут уже чародейкой не являющуюся. Даже на ее мужа, которого впервые видел без маски. Сразу, правда, кольнула досада: эльф! Эльф, эльфёныш -- беспощадный Сумрак, наводивший ужас на его армию - смазливый длинноухий мальчишка! А потом отпустило. Сейчас-то какая разница?
   Только заметил:
   -- Медленно идут. Мы всего два дня до кармана добирались.
   -- Ты налегке шел, -- ответил на это Тэриан. - К тому же у них маги.
   Истман многое узнал за время, проведенное в Башне, и не нуждался в уточнениях. Маги переносят пребывание в Пустошах тяжелее, чем обычные люди. Лишенное силы место тянет из них энергию, земля пытается восстановиться за счет наделенных даром пришельцев. А ещё бывший император знал, кто отобрал у этой земли силу. Лорд Тэриан. Повелитель Времени. Повелитель Пустошей. Построенная им Башня, словно гигантский накопитель, впитала в себя всю магию на много парсо вокруг, а теперь отдавала её своему хозяину. Только ему. Истман помнил зловещий смех эльфа, когда тот рассказывал о попытках своей сестры оживить обведенные Чертой земли. Она почти дотла сожгла свой дар, а нужно было просто разрушить это жуткое строение.
   -- Но ты прав, -- вглядевшись в путников, продолжил хозяин с рассеянной улыбкой. - Медленно. И неизвестно куда свернут.
   К этой улыбке Истман уже привык. "Не жди ничего хорошего", -- говорила она.
   -- Ты любишь охоту? - спросил Тэриан.
   -- Нет, -- с тех пор, как он попал в Башню, бывший правитель империи говорил только правду.
   -- Я тоже. Наверное, это у меня в крови. Эльфы не любят убивать. Делают это только из необходимости. Когда возникает нужда в свежем мясе, сын Леса берет лук и отправляется в звериную чащу. Выслеживает животное - ни в коем случае не детёныша - и убивает его, быстро, не причиняя лишних мучений. Но однажды я видел, как охотятся люди. Они собираются огромными толпами, трубят в рога, орут во всю глотку. Собаками гонят несчастного зверя до тех пор, пока тот не выбьется из сил, для того, чтобы какой-то дворянчик, не умеющий держать в руках ни лук, ни пику, добил бедолагу. Хорошо, если с третьей попытки. Но в этом что-то есть. Знаешь, животных мне по-прежнему жалко, а вот людей... Предлагаю устроить гон. По вашим традициям. Наши гости немного пробегутся, как раз до нужного нам места...
   Заманить чародейку в карман. Загнать, если будет нужно. Повелитель не рассчитывал только лишь на свою посланницу, у него были и другие варианты. Ведь в этой игре нет правил.
   -- Я говорил тебе, в чем заключается общий дар всех эльфийских магов? Им послушна жизнь. Всё живое в этом мире: трава, деревья, насекомые, звери... Даже люди иногда - вы ведь тоже звери, друг мой. Но звери хитрые и жестокие. Поэтому я выберу кого-нибудь менее хищного...
   Он был пленником, но тут, внутри Башни, был всемогущ. В Пустошах, по эту сторону Черты - просто силен. За Чертой - властен лишь над теми, кто сам давал ему эту власть, призывая утраченное Время. Когда он выйдет из Башни и сотрет Черту, он станет хозяином мира.
   Порой Истман страстно мечтал о том, чтобы не дожить до этого часа. Но он знал, что не умрет, пока Лорд Тэриан не позволит.
   -- Налей себе вина и наслаждайся зрелищем, друг мой.
   Человек наполнил бокал, сел в кресло напротив окна и закрыл глаза.
  
  
  
   Галла
  
   Они бежали с юга. С той стороны, где у самого горизонта темнела кромка мертвого леса. Я не сразу поняла, что за серая туча ползет по земле в нашу сторону, но Лар подтолкнул меня в спину, заставляя ускорить шаг.
   -- Волки.
   Вель застыла, всматриваясь в приближающуюся стаю. Говорят, обычный волк никогда не станет связываться с волком-оборотнем, но по тому, как побледнела девушка, было видно, что она в это не верит. Слишком их много, слишком целенаправленно бегут - словно оголодали в своем лесу, а теперь почуяли запах добычи.
   -- Бегом! - скомандовал Иоллар.
   -- Догонят же... Всё равно догонят, -- на бегу бормотал Эйкен.
   -- Прикрою.
   Я остановилась, посмотрела на мужа. Он уже вызвал клинки. Скорость и сила Сумрака против сотни свирепых хищников. Нет, не справится один.
   -- Я останусь, -- Сэл взвел тетиву.
   -- И я, -- поддержал Мэт.
   -- И я, -- Лил обнажила саблю.
   Солнце вспыхнуло на острие сэрро, и я зажмурилась, ослепленная яркими бликами. А когда снова взглянула в сторону волков, показалось, что они не приблизились, а напротив - стали дальше, хоть и мчали со всех ног, не меняя направления.
   -- Что это? - растерялся заметивший то же Ил.
   -- Наш шанс, -- выкрикнула Авелия. - Это Пустоши, тут такое бывает. Бежим!
   -- Куда?
   -- За тот холм, там река, воду они не перейдут!
   Почему? Почему волки не перейдут воду? Я не понимала этого, но бежала вместе со всеми...
  
   -- Ты видел это? Нет, ты видел? Растянутое пространство! И во рту такой мерзкий привкус, будто сейчас стошнит, - меня всегда тошнит от одной только мысли о моем дорогом братце. Но его ведь тут нет. Тогда - кто? Кто? Впрочем, так даже интересней. А сюрпризы для наших гостей еще не закончились...
  
   Пустоши восстали против нас. Даже редкие деревья, встречавшиеся на пути, враждебно топорщили ветки, зловеще шелестя листвой. Даже камни, больно врезавшиеся в подошвы сапог, казалось, специально бросались под ноги, щетинясь острыми гранями.
   Еще одна стая, на этот раз птичья, застлала небо над нашими головами. Воронье. Враз потемнело, а горластые твари, подражая охотничьим соколам, с громким карканьем кидались вниз, били крыльями и впивались когтями в волосы.
   Я неслась, закрыв глаза руками, не разбирая дороги. Вокруг слышались проклятья. Кто-то стрелял по птицам, сбив нескольких на подлете. Остальные, как и я, лишь отмахивались.
   -- На холм, скорее!
   И без окриков Иоллара мы бежали так быстро, как только могли. Спотыкались, падали, отбиввались от очередного крылатого врага, вытирали кровь с расцарапанных лиц и снова бежали. Вороны не отставали. На самой вершине холма, где, как назло, не росло ни единого деревца, мы были отличной мишенью и черные птицы кидались с удвоенным остервенением.
   -- Демоны! - Лони разрядил арбалет в темную тучу, а потом поймал одну из подлетевших ворон за крыло и с силой ударил о землю.
   Еще нескольких разрубили прямо над моей головой призрачные клинки. Но смерть их не пугала.
   -- Хоровы твари! - Сэл прикрыл ладонью единственный глаз.
   Я увидела, как он вскинул руку - знакомое движение, тут абсолютно бесполезное - покачала головой, заодно сбрасывая с волос прилипшие перья... Вспышка колючего света отбросила птиц в разные стороны. Ещё одна.
   Но как?!!
   -- Сэл ты...
   Громкий крик заглушил моё невнятное бормотание. Эйкен. Снова упал. К нему привычно бросился Тикота, но Вель преградила здоровяку путь. Склонилась над лежащим на земле мечником, протянула руку и тут же резко выпрямилась, отшвырнув в сторону серую извивающуюся ленту.
   -- Назад! Все назад! Вниз, туда!
   Трава за её спиной шевелилась.
   -- Змеи!
   Лил наотмашь ударила саблей, срубив приподнявшуюся над блеклыми цветочками пастушьей сумки голову. А остальные ринулись туда, куда указывала Авелия. Вниз, по крутому склону холма, через колючий кустарник.
   -- А Эйкен? - я уже знала ответ, но не могла не спросить.
   Вель отрицательно покачала головой.
   -- Вниз.
   Сильный тычок в спину. Спотыкаюсь, качусь по траве, по камням, кубарем влетаю в облепившие эту сторону холма кусты и падаю. Лицом в снег...
  
  
  
   -- Что, демоны всех раздери, тут происходит? - возмущенно вскричал Лорд Тэриан. - Что происходит, ты мне скажи.
   -- Не знаю, -- лицо Истмана выражало искреннее недоумение. - А что не так? Они в кармане, как вы того и хотели.
   -- Но как они там оказались? Они должны были пройти дальше, за овраг, за ручей... Хотя...
   Эльф успокоился, задумался.
   -- Тот, кто управляет пространством, не станет искать дверей. Но кто? Кто из них? Кого я упустил, не разглядел? Нужно разобраться, обязательно... Возможно, скоро мне придется принимать у себя родственника. Близкого родственника, судя по степени силы. И не надо гадать, какой подарок приготовить для братца.
   Он снова улыбнулся своей мерзкой улыбкой.
   -- Голова. На золотом блюде с цветами и фруктами. Думаю, Лест будет рад. Нужно же как-то скрасить последние минуты его жизни?
   Несколько секунд Повелитель Времени вглядывался в лица сидевших посреди пустынного белого поля людей, будто пытался тут же определить свою будущую жертву. После досадливо поморщился.
   -- Потом, -- решил он. - А этот одноглазый? Ты видел, что он сделал? Тут! В Пустошах! Кто он вообще такой?
   Сэллер Кантэ. Сэллер Буревестник. Империя давала за него лишь немногим меньше, чем за Маронскую Волчицу или её мужа.
   -- Понятия не имею, -- пожал плечами Истман.
   Отчего-то эта маленькая ложь доставила ему удовольствие. А то, что Тэриан поверил в неё, зародило в душе смутную надежду.
  
  
   Галла
  
   Последней появилась Вель. Вывалилась из дыры над землей, ойкнула, приложившись спиной о присыпанную снегом кочку, но сразу вскочила на ноги. Теперь все в сборе. Только Эйкен остался в цветущем лете. Навсегда.
   -- Где мы? - сурово спросил у Авелии Иоллар.
   -- Не знаю.
   -- Мы шли туда, куда ты сказала. И там не было реки.
   -- Там была река, Сумрак. Сразу под холмом. Хотя я уже ни в чём не уверена. Это же Пустоши.
   -- Хоры знают, что тут творится, -- пробормотал Сэл, набирая пригоршню снега и размазывая его по исцарапанному лицу. - И хоры знают, где мы сейчас.
   Снежная пустыня. Мутно небо без солнца.
   -- Это карман, -- неожиданно сказал Дуд.
   Если он что-нибудь говорит, это всегда неожиданно.
   -- Я слышал, что в Пустошах есть такие места.
   -- Да, -- кивнула я, -- это похоже на карман. Но почему снег?
   От холода зуб на зуб не попадал. Лар скинул вещмешок и вытащил одеяло. Набросил его мне на плечи, тут же стало теплее. Ребята не замешкались и последовали его примеру.
   -- Ваше, -- буркнула Вель, бросая перед близнецами сначала одну, потом другую куртку. Те самые, что мы оставили утром за несколько парсо отсюда... Точнее, за несколько парсо от того места, где провалились в карман.
   -- Но откуда? Как? - встрепенулся Сэл. - У тебя же сумка...
   -- Сумка, да, -- поморщилась Авелия. - Такая вот сумка. Охотничья. От отца осталась.
   Най, хотевший уже одеться, усовестился и протянул куртку зябко переступающей с ноги на ногу Лил. Сэл взглянул на Вель, но та демонстративно отвернулась, и друг предложил одежду мне. Я с удовольствием сунула руки в рукава, отдав ему одеяло.
   -- Надо костер разжечь, -- предложил Мэт.
   -- Надо идти, -- сказала Авелия. - Туда.
   -- Откуда ты знаешь, куда? -- Лар ухватил её за руку. - Ты же никогда тут не была? Или была?
   -- Не была. Но я не слепая. И не глухая. Там дым и собаки лают.
   -- Действительно, -- согласился, прислушавшись, Иоллар. - Но ты чего-то недоговариваешь.
   Она хотела ответить, но вдруг закатила глаза и плашмя рухнула на снег. Это произошло так быстро, что никто из нас не успел ничего понять.
   -- Оригинальный способ уйти от разговора. - Ил наклонился к девушке и усмешка сменилась растерянностью. - Галла! Милая, подойди.
   Я сразу увидела, что его насторожило, но, увы, ничего не могла поделать. Вспомнила, как Вель так же склонилась над Эйкеном, а после отбросила в сторону гадюку. Тогда я подумала, что Авелия схватила змею. А оказалось, всё было наоборот.
   Ил приподнял её, и мне удалось стянуть с опухшей руки лучницы рукав тоненькой курточки. Рубашку, не церемонясь, разорвала.
   -- Нужно жгут наложить, -- голос Сэла дрожал от холода. - Яд отсосать...
   -- Поздно.
   Рука потемнела уже до плеча. Она и так долго держалась.
   -- Я сам хотел подойти, -- вздохнул за моей спиной Тикота, -- а она опередила...
   Боги пресветлые! Зачем мы только взяли с собой этих ребят? Чтобы они один за другим умирали у нас на глазах?
   -- Нет, -- решительно отодвинул меня в сторону Сэл. - Если она до сих пор жива, значит, и сейчас не умрет. Нужно отнести её туда, к людям. Может, у них есть какие-то средства...
   -- Да, -- подхватил Най. - Надо её в одеяло завернуть.
   -- А я понесу, -- вызвался полуорк.
   Когда он уже поднимал её с земли, спеленатую как младенца, Вель открыла глаза, нашарила мутным взглядом Ная и слабо улыбнулась:
   -- Ничего... Я же оборотень... Пройдёт...
  
  

Глава 5

  
   Галла
  
   Когда-то я видела пространственный карман, но тот был создан в помещении и представлял собой некую тайную комнату. Здесь же совсем другое: дыры в воздухе, небо, похожее на стекляный колпак. А ещё снег. Словно время в этом месте идет не так, как во всем мире. Время... Повелитель Времени... Древние легенды... Принцесса из сновидений... Магия...
   Магия!
   -- Сэл, -- я приблизилась к другу, шагающему рядом с Тикотой. - Я хотела спросить...
   -- Как у меня получилось выставить отражатель? - нахмурился он. - Не знаю. По привычке сплел заклинание, а оно сработало.
   -- А источник? Ты должен был чувствовать источник. И вообще ты какой-то странный в последнее время. Подозрительный.
   -- Точно! - вспылил он. - Подозрительный! Ты меня раскусила! Меня призвали силы Тьмы, и теперь я служу им в обмен на то, что не падаю с ног, как все вы!
   Будто в подтверждение его слов несший Авелию здоровяк споткнулся.
   -- Я возьму её, Тик, -- Сэллер протянул руки. -- Отдохни.
   Буревестник второй после Вель позволил себе сократить имя полуорка, а тот, как и в прошлый раз, на это не отреагировал. Обстоятельства не располагали к мелким склокам.
   -- Сэл, извини, я не хотела сказать ничего такого...
   -- Ты тоже прости. Я не знаю, откуда у меня силы, и ничем не могу тебе помочь.
   Придется искать источник самой. Так и сказала принцесса из моих снов. Она верила, что я справлюсь.
   -- Помнишь, Аэрталь говорила, что усыпальница может быть спрятана в кармане? - на кассаэл спросил муж. - Что если нам случайно повезло?
   Он оптимист, мой любимый. Рассчитывает, что мы за два месяца найдем то, что до нас искали веками. Верит в случайное везение. Но, с другой стороны, вся наша с ним жизнь - череда случайностей, счастливых и не очень. И до недавнего времени нам по-большему везло. До недавнего времени... Тут, на Саатаре, мы уже потеряли троих. Белку в ненужной стычке с бандой разбойников. Винхерда - из-за безумия мертвых Пустошей. Теперь Эйкена, в схватке с сошедшим с ума зверьем. Если мы лишимся и Вель, я твердо уверую в то, что удача отвернулась от нас.
   -- Может и повезло, -- через силу улыбнулась я мужу. Не хотелось, чтобы ему передалось мое настроение. - Меня сейчас больше волнуют те, к кому мы идем. Что это за люди? И люди ли? Если они будут настроены враждебно, сможем мы дать им отпор?
   -- Сможем. Но я думаю, не придется. Посмотри.
   Впереди виднелись крыши небольшого поселения. Маленькие домики, всего пять или шесть. Невысокие заборчики. Из труб тонкими струйками поднимался к застывшему небу дымок. Рядом с хуторком различались аккуратно размежеванные участки - видимо, огороды. За строениями - деревья - сад. Обычный крестьянский поселочек. Только бы они тут говорили на одном из известных нам языков и не отказали в приюте.
   -- Ах ты ж тварь! - выкрикнул громко Мэт.
   Я обернулась на голос - охотник уже заряжал арбалет. Там, куда он его направил, стоял, настороженно припадая к земле, крупный волк. Миг, и стрела угодила бы в зверя, но Лар, только что шедший рядом, успел подскочить к Зэ-Зэ и в последний момент отвести оружие. Болт просвистел в нескольких гиарах от волка и утонул в снегу.
   -- Никому не стрелять, - скомандовал Лар. - Пока.
   -- Это - оборотень? - осенило меня.
   -- Похоже, -- ответил он неуверенно.
   Волк с полминуты присматривался к нам, а потом, не спеша, но уже не осторожничая, приблизился. Обнюхал встреченного первым Дуда, потом -- едва не убившего его Мэта. Фыркнул, как мне показалось, презрительно, и направился к Сэллеру, державшему на руках Вель. Принюхался и сердито зарычал.
   -- Не мы ее обидели, -- тихо сказал Сэл. - Она наш друг. Ее укусила змея.
   Он осторожно присел со своей ношей и позволил волку взглянуть в лицо девушки. Зверь почти по-человечески покачал головой. Затем прорычал что-то и, отбежав на несколько шагов в сторону, обернулся к нам.
   -- Хорошо, -- кивнул Буревестник. - Спасибо.
   -- Сэл, что ты делаешь? - опешила я, глядя то на друга, последовавшим за волком, как сомнамбула, то на домики у горизонта, от которых хотел увести нас зверь.
   -- Он сказал, чтобы мы шли с ним. Там помогут.
   -- Он? Сказал? Он просто рычал!
   -- Гал, поверь мне. Он зовет нас с собой и обещает помощь. И он не обманывает.
   -- Я тоже думаю, что мы должны пойти с ним, -- поддержал приятеля Лар. - Если там есть ещё оборотни, то, возможно, они сумеют помочь Вель. Всё-таки оборотни.
   Что ж, зерно рациональности в его доводах имелось. А одного маленького зернышка порою вполне достаточно, чтобы склонить чашу весов... Что-то меня не ко времени на философские мысли прорвало. Нервы, всё нервы.
   -- Ладно. Идем за волком. Надеюсь, нас пригласят на обед.
   -- Надеюсь, не в качестве главного блюда, -- мрачно дополнил Мэт.
   Повезло нам с командой - ребята безропотно и бесстрашно следуют туда, куда ведет их командир. Кажется, к демону на рога, и то пойдут.
   Но в этот раз топать так далеко не пришлось. Минут через десять показался замок. Да, самый настоящий замок. Только небольшой. Камееные стены, дозорные башенки, пустые глаза бойниц...
   Я вдруг поняла, что вижу в мельчайших деталях сооружение, до которого нам как минимум полчаса. Вот оно! Мои способности возвраща... Не успела подумать, как замок смазался в сплошное темное пятно. Шек! Нужно меньше размышлять об этом, меньше анализировать. Расслабиться и позволить инстинктам руководить собой. Вот как Сэл - машинально, не задумываясь, создал плетение, и оно сработало. И у меня получится, обязательно получится.
   До самого замка я старалась не думать о силе и источнике, но, как и следовало ожидать, только об этом и думала. Прокручивала в голове со школы знакомые формулы, старалась нащупать границы кармана, а то и дотянуться до самой Черты. В общем, развлекалась, как могла: толку никакого, зато почти не заметила, как преодолела отделявшее нас от замка расстояние.
   Когда добрались, волк нырнул под ворота, а минуту спустя они заскрипели, открываясь.
   Стоявшие впереди Мэт, Лони и Най по привычке держали наизготовку арбалеты, но увидев вышедших навстречу безоружных людей, смущенно их опустили.
   -- Ох ты, скока ж вас! - схватился за голову кряжистый мужичок в куцей овечьей безрукавке. - Заходите, заходите. Замерзли, небось?
   -- Туда идите, -- махнул рукой второй, молодой и безбородый. - К хозяйскому крыльцу. Сказали графу ужо.
   Говорили они, как и многие люди на Саатаре на каэрро, исконном человеческом наречии, с характерным для Западных Земель акцентом, и изредка вставляя слова на саальге.
   Через небольшой двор, по которому шныряли суетливые куры и степенно прогуливались важные индюки и забавные мохноногие утки, мы пошли к высокому крыльцу донжона.
   По ступеням навстречу нам уже спешил мужчина лет пятидесяти, статный и широкоплечий. У него были глубокие синие глаза; короткие, посеребренные сединой, а оттого казавшиеся серыми как волчья шерсть волосы и такая же борода. Даже лишенная дара я ощущала в нем звериную мощь. Если бы не это, он показался бы заурядным обывателем: скромная одежда - теплый, в нескольких местах залатанный плащ наброшен поверх простой холщевой рубахи, а на ногах потертые кожаные штаны и мягкие комнатные туфли; такие же простые манеры.
   -- Здравствуйте. Я - Винсо Лиар. А это мой сын, Талим.
   Только услыхав эти слова, произнесенные спокойным, словно убаюкивающим голосом, я обратила внимание на шедшего позади хозяина юношу лет шестнадцати. Вьющиеся темно-русые волосы до плеч, тонкое, нежное как у девушки лицо. Одет он был так же неброско, как и отец.
   -- Второй мой сын, Дир, встретил вас в поле. Он сказал, у вас раненый. Я могу взглянуть?
   Граф спрашивал, а сам уже подошел вплотную к Сэлу. Откинул с лица Вель упавшие на взмокший лоб волосы, провел рукой по щеке.
   -- Бедная девочка. Нужно уложить её. У нас есть травы и снадобья из-за Черты, но применять их уже поздно. Остается ждать, пока её кровь сама изгонит яд. Дня хватит, я думаю.
   -- С ней всё будет хорошо? - спросил Сэл.
   -- Да, конечно. Я ещё не слышал об оборотне, умершем от укуса здешних змей. Это Пустоши, молодой человек. Даже яд гадюк тут не так ядовит, как мог бы быть... Талим!
   Юноша подбежал и легко принял у Сэллера девушку. При внешней хрупкости он обладал недюжинной силой.
   Вель заворочалась у него на руках и, наверное, очнулась, так как хозяин замка наклонился к ней и зашептал успокаивающе:
   -- Всё в порядке, ты у друзей. Я - Винсо Лиар...
   -- Авелия Ниатти... -- услышала я её слабый голос.
   Ниатти. Красиво звучит.
   -- Ниатти? - удивленно пробормотал кто-то за моей спиной.
   -- Проходите, проходите же, -- спохватился тэр Винсо, приглашая нас внутрь. - Я велю нагреть воды, приготовить комнаты и ужин для вас. Мы не ждали гостей, но...
   Напряжение последних часов дало о себе знать и всё, что происходило потом, я помню смутно. Помню темные коридоры. Помню комнату с широкой постелью, уютную и хорошо прогретую. Помню глубокое деревянное корыто с теплой водой, в которой я лежала, закрыв глаза, пока не уснула по-настоящему.
   Сильные родные руки подхватили меня, обернули пушистым полотенцем и уложили на что-то мягкое. Что подавали на ужин, я так и не узнала.
  
  
  
   Внутреннее убранство замка не соответствовало внешней ветхости: чистые просторные помещения, добротная мебель, неплохая вентиляция и хорошо продуманная система отопления - от одного камина благодаря широким грубам прогревались две-три смежные комнаты.
   -- Мы сами не поняли, как попали сюда, -- рассказывал Иоллар графу Винсо. - Шли по Пустошам третий день, когда вдруг начались странные вещи...
   Пока кухарка расставляла тарелки на длинном, накрытом белоснежной хрустящей скатертью столе, Сумрак, не таясь, поведал хозяину о нападении животных, гибели одного из товарищей и поспешном бегстве отряда, в результате которого они оказались в кармане.
   -- Случайно попали? - переспросил тэр Лиар. - Что ж, такое иногда бывает. Но мне кажется невероятным, чтобы десять человек, друг за другом, прошли в один и тот же лаз. Где, вы говорите, вышли?
   -- В поле, около двух парсо отсюда.
   Граф нахмурился.
   -- Никогда не слышал, что поблизости есть вход.
   -- Давно здесь живете?
   -- Да. Это место нашел еще мой отец. За Чертой таким как мы тогда было небезопасно. Решили пересидеть тут. А после привыкли. К тому же хозяйство, люди. Мы ведь в ответе за тех, кто доверился нам? Вот и живем. Тут совсем не так плохо, как кажется на первый взгляд. А главное - здесь нет войн. И народ мирный, терпимый к чужим недостаткам вроде длинных ушей или способности оборачиваться зверем. В большом мире это редкость.
   -- Понимаю. Но и за Чертой вы бываете. Когда я представился, мне показалось, что вы не впервые слышите мое имя.
   -- Не впервые, -- согласился оборотень. - Новости приходят регулярно. С охотниками, с добытчиками. Сами порой выбираемся. О вас и вашей супруге я слыхал лет десять назад.
   -- Десять лет? - опешил Сумрак.
   -- Ах, да, -- граф улыбнулся. - Об этом стоило рассказать сразу. Время в кармане идет несколько иначе. Быстрее, я бы сказал. Год тут - это две-три длани снаружи. Точной закономерности ещё никто не вывел. Но сезоны более-менее соответствуют общим представлениям о временах года, и продолжительность суток не слишком отличается, а потому первые поселенцы даже составили календарь. Сейчас у нас март. В этом году он холодный - весна затяжная. Но лето обещает быть жарким.
   -- Март?
   -- Да. Двадцать первое число, почин. Год у нас здесь короче, потому в марте тридцать дней, в апреле - двадцать пять, а в мае - двадцать. Летнее тепло длится долго, и все месяца, как положено, по тридцать дней. А вот осень короче... После дам вам наши календари. Но мне кажется, вас больше заинтересовали бы карты.
   -- А они есть? - оживился Иоллар.
   -- Естественно. Карман давно изучен, все поселения отмечены.
   "Никаких древних усыпальниц нет", -- закончил мысленно Лар.
   -- Зайдите ко мне после ужина, -- предложил хозяин. - А ещё лучше, завтра. Сейчас вам надо отдохнуть, а с утра, на свежую голову, поговорим.
   В столовую вышли не все. Галла уже уснула. Тикота сразу же по приходу успел подкрепиться на кухне и, видимо, тоже уже отсыпался. И Сэла не было. Граф с сыновьями не пожелали составить компанию, а потому ужинали всемером. В полном молчании. Даже Мэт не рискнул нарушить тишину.
   На столе в графинах стояло вино, но к нему не прикасались до разрешения командира.
   -- Можно, -- кивнул он. - Нужно.
   Помянуть погибшего друга и просто расслабиться. В любом случае выйти получится не завтра и не послезавтра. Лишь бы не быть в тягость хлебосольным хозяевам. Этот вопрос Сумрак предварительно решил. Деньги тут были не в большом ходу, но все же ценились. Граф не стал ломаться, как девица на смотринах, и от вознаграждения в золоте не отказался. Взамен предложил помочь с одеждой и снаряжением. Иоллар планировал до того как выбраться все же обследовать карман -- шанс на успех есть всегда.
  
  
  
   Авелия приоткрыла глаза и улыбнулась. Сэл успел поймать эту улыбку, прежде чем девушка неприязненно поморщилась и снова смежила веки. Наверное, увидев в профиль, приняла его за Ная, а когда сидевший на краешке постели парень обернулся, поняла свою ошибку.
   -- Вы ели? - участливо спросил заглянувший в комнату граф.
   -- Да, Талим принес мне бульон. Спасибо.
   -- Вам нужно беречь силы, они ей ещё понадобятся.
   -- Вы... видите это?
   -- Вижу, слышу, чувствую, -- улыбнулся хозяин. - До вас я встречал лишь одного руа, но знаю, что не ошибся.
   -- Руа?
   -- Руа - человек волка. Нэри - волк человека. Такие союзы давно уже редкость, люди и изменяющиеся перестали доверять друг другу. Вы с Авелией, должно быть, очень близки?
   Вопрос не содержал никакой подоплеки, но Сэл смутился.
   -- Нет, -- признался он. - Мы недавно знакомы, и всё это вышло случайно...
   -- Случайно? - граф нахмурился, а его взгляд, лишь миг назад по-отечески теплый, стал холодным и подозрительным.
   -- Да. Так получилось. Я не хотел ничего плохого, я не думал...
   -- Идемте. Поговорим в другом месте.
   "Сейчас решит, что я из тех, кто мечтает завести себе ручного оборотня, и перегрызет мне глотку, чтоб другим неповадно было", -- отрешенно думал Буревестник, идя по темному коридору за хозяином замка. Миновав скрипучую железную дверь, они прошли по узкой открытой галерее, обдуваемой холодным ночным ветром, и поднялись по винтовой лестнице.
   -- Входите.
   Очевидно, это был кабинет графа или замковая библиотека - просторная, ярко освещенная сотней свечей комната, стены которой облепили высокие шкафы с книгами и свитками. В углу горел камин, а в кресле у очага сидел темноволосый парень в синем бархатном халате и листал толстый фолиант.
   -- Дир, оставь нас, -- попросил тэр Винсо.
   Сэллер с любопытством взглянул на молодого оборотня, которого видел до этого волком, а тот с таким же интересом посмотрел на гостя.
   -- Но, отец...
   -- После познакомитесь, -- оборвал его граф. - И книгу положи, она нам понадобится.
   Дир озадаченно почесал заросшую темной щетиной щеку и виновато развел руками, не сводя с Сэла таких же синих, как у отца, глаз и как бы говоря: "Что поделаешь, приятель? Старших нужно слушаться". Или он так и сказал?
   -- Присядьте, молодой человек, -- велел граф, когда его сын вышел за дверь. - Чувствую, нам предстоит долгий разговор.
   "По крайней мере, меня выслушают", -- подумал маг, устраиваясь в кресле.
   -- Рассказывайте. Каким образом вам удалось провести ше-тан "случайно"?
   -- Это произошло три дня назад. Мы шли через Черту, и Вель... Авелия, поранилась и потеряла много сил в тенях. Тогда я вспомнил, что оборотням для восстановления нужна кровь...
   -- Да, нужна, -- отрывисто подтвердил хозяин. - Но зачем было давать свою?
   -- Других кандидатов не было, -- пожал плечами Буревестник, -- ни птиц, ни зверей - я искал.
   -- Но вы спросили имя.
   -- Я дал его ей. Так получилось. Тоже случайно.
   С минуту они смотрели друг на друга, человек волка, ставший таким по воле шутницы-судьбы, и волк, давно уже не доверяющий людям.
   -- Хорошо, -- оборвал молчание оборотень. - Я поверю вам и своему чутью, а оно говорит мне, что вы не лжете. Хоть такое количество случайностей и кажется мне подозрительным. Но вы сказали, что дали ей имя, то есть её семья не сделала этого?
   -- Родители Вель погибли до того, как в ней проснулись способности оборачиваться.
   -- Жаль.
   -- Вы знали их?
   -- Не совсем знал. Слышал. И вы, наверное, слышали, что когда-то изменяющихся было намного больше в этих землях. Мы жили независимо от людей и эльфов, свободными кланами. Клан Лиар распался много столетий назад, многие погибли, остальные потерялись. А мой отец осел тут, в кармане. Клан Ниатти просуществовал дольше. Это был сильный и богатый клан, их глава тоже носил графский титул и имел замок на границе с Лесом. Но однажды люди, мирно соседствовавшие с изменяющимися веками, обвинили их в убийстве нескольких своих девушек. Замок был взят обманом, а все его обитатели, включая детей, убиты. Позже выяснилось, что не было никаких мертвых девушек. Люди придумали предлог, чтобы завладеть имуществом и землями Ниатти. И им это удалось. Из всего клана спасся только племянник старого графа, от него и узнали, что там произошло. Новость разнеслась быстро и достигла даже Пустошей - мы стараемся следить за жизнью собратьев, а гибель целого рода - не то событие, которое можно было бы обойти вниманием. Так что, да, я кое-что знаю о семье вашей нэри. Это произошло около двадцати лет назад по времени за Чертой. Значит, Авелия - дочь того уцелевшего Ниатти. А если её семья погибла, как вы говорите, то она - последняя из клана. Это грустно, но, к сожалению, уже обыденно в нашей жизни, в жизни оборотней.
   Он умолк, и только следующий вопрос Сэллера вывел его из задумчивости:
   -- Вы сказали, глава клана Ниатти носил титул графа, как и вы. Значит, вы...
   -- Глава клана? - усмехнулся тэр Винсо. - Нет. Над кем мне главенствовать? Но мой дед был им. Он и его предки собрали все эти книги, знания о природе изменяющихся. Думаю, люди, а особенно маги, многое отдали бы за то, чтобы заполучить их. Вы тоже, как вижу, заинтересовались. Но вам-то я дам почитать одну книгу. В ней как раз описывается ше-тан и его последствия. После встречи с вами Дир сразу же вспомнил о ней. Возьмите.
   Сэл с радостью вцепился в кожаную обложку, но заглянув под нее, разочарованно вздохнул.
   -- Это саальге?
   -- Вы не знаете языка?
   -- Говорю немного, но читать не могу. Не объясните мне кое-что на словах? Буду признателен.
   -- Ну, раз другого выхода нет. Спрашивайте.
   -- Как это работает? В чем суть при... суть этой связи?
   -- Приручения, вы хотели сказать? - скривился хозяин. - Да, это слово часто используют люди. Потому что ше-тан, обряд, во время которого человек добровольно отдает кровь, а изменяющийся её принимает, впоследствии не позволяет нэри причинить вреда своему руа, а в чем-то и делает послушным. Я слышал о случаях, когда оборотней намеренно доводили до такого состояния, когда они уже не могли отказаться от крови, чтобы превратить их в рабов. Но изначально смысл такого объединения иной. Ше-тан основывается на доверии, на принципе взаимопомощи. Человек дает волку свою кровь, а волк делится с человеком силою. Мы ведь сильнее вас. Так почему бы не помочь тому, кому ты веришь, или тому, кто спас тебя в трудную минуту? И если руа не станет злоупотреблять чужой силой, нэри ничего не грозит. В противном случае, человек сожжет своего волка или сильно навредит ему, лишив способностей к восстановлению в нужный момент. Как вы сегодня. Да-да, яд здешних змей не должен был так сказаться на Авелии. Меня самого не раз кусали степные гадюки, и ничего кроме легкого недомогания, проходящего за час, я не ощущал. Значит, ей не хватило сил, чтобы вовремя справиться с угрозой.
   Под укоризненным взглядом тэра Винсо Сэл вспомнил, как ему удалось использовать магию и отогнать ворон. А это, должно быть, отняло у Вель немало энергии. Именно у Вель, потому что он сам должен был быть сейчас таким же как Най или Галла - выжатым до предела, с резервом даже не нулевым, а минусовым.
   -- Это вышло...
   -- Случайно, -- хмыкнул граф. - Я уже понял, что иначе у вас не получается. Но впредь будьте осторожней, тэр Сэллер, если не хотите ей зла.
   -- Не хочу. Скажите, можно отменить это? Разорвать связь?
   -- Не думаю, что это возможно. Во всяком случае, в записках моих предков нет таких сведений. Знаю, что иногда ше-тан дает более крепкую связь, и тогда уже нэри может брать силы у своего руа. Это в какой-то степени уравнивает обе стороны. Но полностью разорвать узы не получится. Разве что у вас. Случайно.
   -- А в чем именно проявляется у человека заимствованная сила? Ускоренная регенерация? Выносливость? Скорость?
   -- Всё вами перечисленное. Вдобавок обостряются зрение, слух и обоняние. Не до уровня зверя, но видеть и слышать вы должны лучше некоторых людей. Это основное, пожалуй. Если есть ещё что-то, то это сугубо индивидуально.
   -- Магия?
   -- Что?
   -- Может ли нэри давать руа магическую энергию? Служить источником?
   Граф зашуршал сухими страницами.
   -- Да, -- сказал он, найдя нужное место в книге. - Считается, что может. Но для этого оба должны быть магами и иметь одинаковую стихийную принадлежность.
   Теперь уже задумался Сэллер.
   -- Кстати, из-за магов среди нас, вы так мало знаете об изменяющихся, -- продолжал граф. - Маги-перевертыши, как вы их называете, хранят секреты своего народа. Подчищают, если нужно там, где наследили неаккуратные собратья.
   -- Видимо, за скрытность вас и не любят, -- неуклюже пошутил Буревестник.
   -- Не только за это, -- серьезно ответил тэр Винсо. - Люди не любят нас за то, что мы сильнее, меньше болеем и дольше живем. А эльфы считают, что мы переводим их кровь.
   -- В каком смысле?
   -- В прямом. Кем будет ребенок эльфа и человека? Полуэльфом. Кем будет ребенок эльфа и орка? Полуэльфом. Только страшненьким. Кем будет ребенок эльфа и гнома? Ходячим анекдотом, естественно. Но и полуэльфом тоже. А вот кем будет ребенок эльфа и оборотня? Тут уж никаких "полу". Нельзя быть полуоборотнем, а значит и полуэльфом такого смеска не назовут. Я знаю, потому что среди моих предков были эльфы. Но за всю долгую жизнь никто не меня полукровкой. Оборотень - это оборотень. Целиком и полностью.
   -- Наверное, это совсем не плохо.
   -- Я тоже так думаю.
   -- А скажите, граф... У меня еще вопрос по поводу этого ше-тан. Он... м-м-м... Не провоцирует ли установившаяся связь каких-либо... хм... желаний?
   -- О чем вы? - оборотень поглядел с непониманием и вдруг рассмеялся. - Помилуйте, тэр Сэллер. Вы видите красивую девушку и хотите еще каких-то объяснений своим чувствам? Нет. Говорю вам с полной уверенностью, ше-тан не предполагает ничего подобного.
   -- Я не совсем о чувствах, -- смутился Сэл.
   -- Конечно же, -- продолжал улыбаться тэр Винсо. - Никаких чувств. Еще вопросы?
   -- Только один, -- Буревестник отвел за ухо лезшую в глаз прядь. - Кто вас стрижет?
  
   Как "своей" граф выделил Вель лучшую комнату из гостевых. В этом Сэл убедился, войдя в каморку, которую отвели ему. Тут было тесно: в четырех стенах, на одной из которых чернело ничем не занавешенное окошко, едва помещались кровать, стол и шкаф. Очага не было - тепло шло от одной из стен. Наю досталась комнатушка не лучше. Буревестник полагал, что брат уже спит, но, заглянув, обнаружил, что тот и постель не разобрал.
   Сэл долго топтался у двери Авелии, но все же решился войти. Там и обнаружил пропавшего родственника. В который раз за последние дни удивился собственным чувствам: заскреблось в душе что-то нехорошее, когда увидел брата на полу у её постели, а потом отпустило - Най пришел не к девушке, его интересовала сумка.
   -- Иди сюда, -- шепотом подозвал он Сэла. - Глянь, какая штука. Я в неё дров напихал, поднять уже не получается, а еще место осталось.
   -- Лучше бы в камин дров подбросил. И какого ты в чужих вещах роешься? Разгружай.
   -- А может оставить? Представь, она утром проснется, захочет взять...
   -- Най, ты идиот? Другого времени для шуток не нашел?
   Брат смутился, подтащил сумку к камину и принялся выкладывать дрова.
   -- Всё равно вещь интересная, -- пробормотал он. -- Как думаешь, откуда она у неё?
   -- Сказала же, от отца досталась.
   -- Ну да. Только странно, что даже в Пустошах работает. У меня все амулеты сдохли, а этой - ничего. И не чувствовалось от неё никакой силы.
   -- Потому, что сила не людская, -- негромко, косясь на спящую девушку, предположил Сэл. - Возможно, эльфы делали. Ты много об их магии знаешь?
   "И в Вель никто мага не почувствовал, -- думал он между тем. - Почему? Магов-перевертышей я встречал. Дар в них заметен, почти как и у людей. Специально прятала? Или тут тоже магия не человеческая?".
   -- А ты чего к ней зачастил? - оторвал от размышлений Най. - С Лил не вышло, так замену присмотрел?
   -- Нет, пришел, как и ты, с сумкой поиграть, -- с нарастающей злостью прошипел Буревестник. - Думал шкаф в неё всунуть, чтоб Вель уже наверняка не подняла. А заодно сапоги её к полу прибил бы. Развлекаться, так на полную катушку, да, братишка? А просто узнать, как себя чувствует раненый товарищ, которому ты, может быть, жизнью обязан, -- это не для нас.
   -- Ну ты... Я узнал. Пришел, а она спит. И сумка рядом. Да и вообще, она же сама сказала, что ничего с ней не станется. В смысле, обойдется всё... И чего ты на меня накинулся?
   -- Чего? - от шепота уже саднило горло. - Сейчас объясню чего. Сюда глянь.
   Куртка Вель висела тут же, на стуле. Сэл вынул из кармашка многократно сложенный листок.
   -- И что это за каракули? - Най поднес бумагу к свету.
   -- Что? А, нет, другой листок. Вот. Никого не напоминает?
   -- Откуда это у неё? И к чему ты мне...
   -- А к тому, что нужно иметь уважение к чужим чувствам. Хотя бы немного. А не демонстрировать так откровенно, что тебе на неё наплевать.
   -- Мне наплевать? Да ты знаешь, что? Иди... Иди вон к Лил. Расскажи, как уважаешь её чувства!
   Спасибо, хоть дверью не хлопнул. Но не стоило заводить с ним этот разговор, всё равно ведь ничего не понял.
   Сэл аккуратно вложил в кармашек Авелии листочек со стихами из блокнота Орика. Не выкинула же! Жаль, неизвестно, что там написано. Хотел вернуть на место и портрет брата, но... скомкал и бросил в камин. Не попал. Выругался шепотом и вышел из комнаты, забыв, зачем приходил.
  
  
  
   Девушка дождалась, когда закроется с тихим скрипом дверь и вокруг воцарится тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием дров в очаге. Открыла глаза и села на постели. Хотелось плакать, но она держалась. Пока не заметила на полу смятый листок. Вскочила, подняла, бережно разгладила... И залилась слезами.
   В это же время другая девушка лежала на кровати в своей комнате и тихонечко всхлипывала, уткнувшись в подушку.
   Каждая из них оплакивала своё, сокровенное и несбывшееся. Каждая понимала, что для этих чувств и для этих слез сейчас не время и не место, и на кон поставлено несоизмеримо большее. Но разве сердце когда-нибудь слушалось голоса разума?
   И если у одной из них ещё была надежда на то, что потом, когда все закончится, её могущественный покровитель сдержит обещание, и пусть обманом, но она получит желаемое, то у второй не было даже уверенности в том, что для неё это "потом" наступит. Она зашла слишком далеко и теперь проклинала тот день, когда по юношеской горячности предложила помощь. Что мешало ей притвориться, будто это всё её не касается, забыть о рассказах прадеда и жить, надеясь, что за её недолгий век ничего страшного не случится? Может, это кровь предков. Может, ответственность, которую с рождения воспитывали в ней родители. А может осознание того, что это будет главным поступком в её никому не нужной жизни. Никому-никому не нужной... И чем больше она так думала, тем сильнее плакала. Это продолжалось до тех пор, пока слезы не иссякли, и она не уснула...
  
  
  
   Иоллар долго лежал в кровати, прислушиваясь к ровному дыханию жены, но сон не шел, а потому мужчина встал, оделся и вышел из комнаты. Дошел до высокого окна в конце коридора, протер запотевшее стекло и, прижавшись к нему лбом, с минуту рассматривал пустой тускло освещенный двор, думая, мог бы он отказаться от целого мира и жить в кармане, как граф Лиар. Размышления много времени не заняли - решил, что не смог бы, однозначно. А вот прожить до конца своих дней в одном мире, пожалуй, сумел бы. Это на случай, если затея с усыпальницей не увенчается успехом. Неплохой ведь, в принципе, мир...
   Звук шагов прервал его размышления.
   -- Дуд? - удивился он, обернувшись.
   Единственный масляный фонарь, висевший на стене, давал мало света, но его хватило, чтобы разглядеть лицо парня - выглядел лопоухий так, словно его застали на месте преступления.
   -- Я это... выйти...
   -- Не туда свернул.
   -- Не запомнил ещё, где тут что...
   -- А я решил, ты кое-кого проведать собирался, -- машинально бросил Иоллар, заметив, у чьей двери остановился парень.
   Дуд промычал что-то непонятное. То ли: да, собирался. То ли: нет, просто мимо проходил. И чего так теряться? Понравилась девчонка, что ли? Или...
   -- А ну-ка, иди сюда, -- отозвал Лар парня подальше от комнат, чтобы голоса никого не потревожили. - Вспомнил, что хотел спросить. Когда Вель графу представилась, мне показалось, что тебе ее имя знакомо.
   -- Мне?
   -- Тебе-тебе. Вид у тебя был больно удивленный, а ещё и повторил за ней это "Ниатти".
   -- Я?
   -- Дураком прикидываешься? - разозлился Сумрак.
   -- Ничего я не прикидываюсь, -- бегло затараторил Дуд. - Ну, да слышал раньше. Про Ниатти все в Лар'эллане знают. Клан такой был. Перебили их, давно, а последний из рода у эльфов одно время жил.
   -- У эльфов? Оборотень?
   Иоллар знал, что мальчишка его побаивается, и сейчас с испугу сболтнул лишнее. И не только об оборотне.
   -- Так говорят. Но вроде недолго жил. Подлечили его, он и ушел.
   -- Видать, красиво ушел, -- ухмыльнулся Лар, -- раз его до сих пор в Лесу помнят. Только ты, Дуд, к Лар'эллану каким боком? Ты же, кажется, в предгорье жил, от границ Леса далеко. По крайней мере, Арай мне именно такую сказку рассказывал.
   -- П-почему сказку? - парень оторопело попятился назад.
   -- Потому, что складно получалось, -- Сумрак крепко сжал плечо Дуда, лишая того возможности к бегству. - Одного я не мог понять: зачем Арай вместе с девятью хорошо подготовленными бойцами всунул мне растяпу, от которого в отряде никакого толку. Но теперь догадался.
   Продолжать разговор в коридоре не стоило. Лар огляделся, вспомнил нужную дверь, подтащил к ней и не думавшего сопротивляться парня и втолкнул в темную комнату.
   -- Просыпайся, гроза морей, -- толкнул он в бок спящего друга. - Я тебе лар'элланского шпиона привел.
   -- И что мне с ним делать? - проворчал, поднимаясь, Сэллер.
   -- Держать, естественно. Пока я буду загонять ему под ногти раскаленные иглы.
   Сэл нашарил на столе спички, зажег свечу, натянул лежавшую тут же повязку и только тогда повернулся к гостям.
   -- Завязывал бы ты с шуточками, Лар, -- сказал он, взглянув на белого как мел Дуда.
   Порылся в лежавшей на стуле сумке, вынул флягу и протянул её "шпиону":
   -- Глотни, полегчает. И рассказывай, давай, коротко и только основное. А то я спать хочу.
   Парень отхлебнул из фляги, поморщился.
   -- Да нечего, если честно, рассказывать.
   Если ему верить - а на то, что он врет, было не похоже - рассказывать Дуду действительно было нечего. Да, он жил одно время в Лар'эллане, куда привезли выживших из его поселка. Детьми занималась лично её величество Аэрталь. Слушая эту историю, Иоллар вспомнил другую: когда-то жена рассказывала ему об агенте, которого Гайли послал в маронскую Школу. Тот тоже вырос у эльфов. Метод вербовки у лар'элланцев был проверенный и эффективный. А ещё говорят, люди не знают, что такое благодарность. Интересно, сколько таких, жизнью обязанных длинноухим спасителям, за долгие годы втерлись в доверие правителям человеческих государств, высшим магам и армейским генералам? И все ли они являются сторонними наблюдателями?
   -- Толку с такого шпиона? - зевнул Сэл, когда лопоухий закончил. - Прямой связи не поддерживал, конкретных указаний не получал. Иди, мол, парень, куда поведут, вернешься - расскажешь, как оно там.
   -- Может не договаривает? - Сумрак ковырял столешницу выдернутым из стены гвоздем. - По-другому как-нибудь поспрашивать?
   Дуд громко сглотнул и затряс головой:
   -- Я всё сказал, честно. Просто посмотреть просили. И присмотреть... Ну, чтоб с вами ничего не случилось.
   Ил не сдержался и рассмеялся.
   -- Тебе за нами присмотреть? И как же ты нас спасать в случае беды собирался, герой?
   -- Никак. Мне делать ничего не надо, только с вами идти. Я... этот... Талисман я! Удачу приношу. Её величество так сказала.
   -- Не слишком нам помогла твоя удача, -- посерьезнел Иоллар. - Уже троих лишились. Вель чудом не потеряли. Кстати, к ней зачем шел?
   -- Проведать. Ну и любопытно стало, имеет она какое-то отношение к тому Ниатти или нет.
   -- К какому тому? - заинтересовался Сэл, и пришлось заново выслушивать байки об оборотне, жившем у эльфов.
   -- Так что мы с ним решим? - спросил у друга Лар, видя, что тот задумался о своем.
   -- А что решать? Не бросишь же его неизвестно где? Пусть идет с нами, как и шел. Выберемся из Пустошей, там и определимся, с чем его к Аэрталь отпускать.
   -- Правда, не бросите? - вскочил с табурета Дуд.
   -- Правда, -- вздохнул Лар. - Совесть же потом замучает. Да и нельзя нам без тебя. Ты же у нас талисман!
  
  

Глава 6

  
   Мир Драконов
  
   Такого не случалось за всю историю Великого Круга - Хранитель оказался не властен над вратами своего мира.
   -- Это мальчик, больше некому. Мальчик...
   Вот уже несколько дней Гвейн не произносил других слов. Дракон лежал, вытянув шею и безвольно опустив крылья, а поблекшие глаза неотрывно смотрели в зеркало, но не видели ничего, кроме густого тумана.
   -- Нужно что-то решать, -- вздохнул со своего места Алан. - Наверняка на Таре сейчас чьи-нибудь идущие. Или кто-то решит попасть туда, а врата не пропустят. Появятся вопросы.
   -- Я не могу вскрыть проходы, -- покачал головой Рошан. - Даже я.
   Разрушитель Границ пребывал в людском обличье, и его лицо, бледное и усталое, не скрывало тех чувств, что прятались под чешуей коллег. А возможно, его эмоции просто были сильнее, чем у них всех вместе взятых, - в закрытом мире остались те, кого он давно уже считал семьей.
   -- Мне кажется, Алан говорил о другом, -- подала голос Джайла. - Нужно придумать правдоподобное объяснение для младших Хранителей. И сделать объявление прежде, чем они начнут задавать вопросы. Например, можно сказать, что врата на Таре нестабильны, не держат точку выхода, а потому пришлось заблокировать их до устранения неполадок.
   -- Согласно договору, следует предупреждать о подобных мероприятиях заранее, -- возразил Палач.
   -- Да. Но мы скажем, что это экстренный случай, и уже были пострадавшие.
   -- Пострадавшие?
   -- Эн-Ферро подтвердит, -- кивнул Рошан. - Он был одним из последних, ушедших с Тара. Лайса многие знают, ему поверят.
   -- И он - кард, -- добавила Селаста. - Если не поверят, то и не проверят.
   Пока это был единственный разумный выход.
   -- Я объявлю общий сбор, -- поняв, что обсуждение закончено, Алан пошел к выходу.
   -- А я подготовлю объявление, -- предложила Джайла. - Тебе останется только зачитать его, Гвейн. Гвейн! Ты слышишь, о чем мы говорим?
   -- Объявление... Пусть будет объявление...
   Когда Видящая Суть ушла, а Гвейн вновь погрузился в созерцание марева, скрывшего от него Тар, Селаста приняла человеческий облик и тихо подошла к присевшему в стороне Рошану.
   -- Пойдем домой? - нежная ладонь коснулась сжатых в кулак пальцев.
   -- Домой? - дракон удивленно взглянул на девушку.
   -- К тебе домой. Или ко мне, если хочешь.
   Ещё год назад это было бы нормальным, обычным. Но сейчас...
   -- Зачем ты это делаешь, Селаста? К чему эти игры? Однажды ты уже пришла ко мне домой... на три года. И ничего не вышло.
   -- Ты слишком легко от меня отказался.
   -- Да? А мне помнится, это ты меня бросила.
   -- Я - женщина, -- сказала она так, словно это всё объясняло.
   Наверное, странно было сейчас, при всей серьезности возникших на Таре проблем, обсуждать прошлое. Но все дело в том, что прошлым это для него еще не стало. Рошан хотел что-то сказать, но его отвлек шепот Гвейна.
   -- Мальчик. Это всё - мальчик. Он знает... И никогда не простит...
   Старый дракон попытался подняться, но лапы подогнулись, и он рухнул на пол с каменного постамента...
  
   -- Это сердце, -- сказала Джайла, когда старика перенесли в его логово и оставили под присмотром лекарей. - И с драконами такое случается.
   "И у драконов есть сердце", -- услышал Рошан в её словах.
   -- С ним всё будет хорошо, -- уверила его переговорившая с врачами Селаста. - Мы можем идти.
   -- Куда?
   Это был не совсем тот вопрос, который он хотел ей задать, но девушка поняла.
   -- Мне мало знать, что я нужна тебе. Иногда я хочу это слышать. И если я говорю, что мы не пара, можно хотя бы попытаться доказать мне обратное, а не кивать с удрученным видом.
   И всё? Она оставила его из-за подобной ерунды, вычеркнув из их жизни почти год?
   -- Если, конечно, я нужна тебе...
   В голове крутились красивые слова... Избитые книжные фразы, который с таким трудом даются героям любовных романов, но от которых буквально впадают в экстаз героини. Если верить авторам, конечно. А Рошан этой братии не слишком доверял. Поэтому он просто взял девушку за руку и повторил то, что она сказала ему в Зале Совета:
   -- Пойдем домой?
  
  
   За завтраком собралось человек двадцать - как понял Сэл, все обитатели замка, кроме тех, что были заняты работой. Ели за одним столом, и семья хозяина, и челядь, и гости. Только Вель не вышла, хоть Буревестник и знал, что ей уже намного лучше. Не заходил больше, но знал.
   -- Тэр Винсо хотел показать мне карты, -- шепнул на ухо Лар. - Сходим, посмотрим?
   -- Сам не разберешься?
   Ответ прозвучал резко, но после того, как Иоллар вломился к нему среди ночи, можно было и похлеще высказаться. И вообще, что за дурацкая привычка всюду таскать его с собой?
   Граф что-то говорил о торгах, о городе, о каком-то сборном обозе, но Сэл почти ничего не понял. Быстро доел, поблагодарил и встал из-за стола.
   У двери Авелии остановился, чуть было не повернув назад, но махнул рукой и решительно вошел в комнату.
   -- Стучать тебя не учили?
   Девушка сидела на полу у очага с книгой, которую вечером показывал ему тэр Лиар.
   -- Можно? - с запозданием спросил Сэллер.
   -- Если скажу, что нельзя, уйдёшь?
   Вместо ответа он закрыл за собой дверь.
   -- Я говорил вчера с графом.
   -- Я знаю.
   Только сейчас он обратил внимание на перемены в её облике: вместо привычных штанов и рубахи - платье из синего бархата, с широкими рукавами и высоким воротничком, обшитым белым кружевом. А волосы заплетены в косичку и повязаны ленточкой из его рубашки. Тоже синей.
   -- Это Талим принес, -- Вель опустила глаза. - Его матери. Она умерла несколько лет назад, а вещи остались. Граф сказал, что я могу их забрать, если мне подойдет.
   -- По-моему, подошло...
   Сэл облизал пересохшие губы. Безумно хотелось пить. Он помнил, что видел тут вчера графин, но найдя его - тот стоял на столике у кровати - и наполнив стакан, сделал только глоток, а потом резко окрикнул девушку, заставляя повернуться:
   -- Вель! Лови!
   Она даже руки не выставила.
   -- Ты... Ты... -- Девушка размазала по лицу воду и вскочила на ноги. - За что?
   -- Считаешь, не за что? Тогда объясню: за ложь, за ложь и еще раз за ложь. И не делай проблему из ерунды - любой маг Воды уже высушил бы и себя, и одежду, а не стоял бы тут мокрой курицей.
   -- Конечно! - взвилась она. - Сейчас только вспомню, чему меня учили в школе магии! Ой, нет. Не вспомню. Представляешь, меня не учили в школе. Сама не знаю, как так получилось. Может, потому, что на Саатаре нет школ? Но в этом, наверное, тоже я виновата? Как и в том, что в поселке, где я жила, не было даже знахарки, не говоря о нормальном маге!
   -- Спасибо, что хотя бы не отрицаешь, что у тебя есть сила.
   -- Разве бы я посмела, повелитель? - язвительно ввернула девушка.
   -- Ладно, не заводись, -- сказал он примирительно. - Давай, высушу тебя.
   Маг поднял руку, собирая в ладонь воду с её лица и платья, а после аккуратно опустил большую колеблющуюся каплю обратно в стакан.
   -- Как ты это сделал?
   -- С твоей помощью, разумеется. Сам же я тут - полный ноль.
   -- Нет, я не об этом. Как?
   Она забыла и об обиде, и о злости, осталось только любопытство.
   -- Трудно научиться такому?
   -- Не очень. А ты совсем ничего не умеешь?
   -- Умею, -- она потупилась. - Могу дождь вызвать. А еще воду нахожу везде. Как ты.
   -- Дождь? Дождь - это сложнее. Значит, и остальное получится. Смотри.
   Он вынул из стакана водяной шарик, покатал его на ладони, чуть приплюснул пальцем, заставив завибрировать, и протянул девушке. Но уже не круглой каплей, а маленьким прозрачным лягушонком.
   -- Ой...
   -- Держи, не бойся.
   -- А если я его уроню?
   -- Не уронишь. Представь, что он настоящий, живой.
   -- Он живой, -- прошептала она. - Конечно, живой. Как вода.
   -- Да, как Вода, -- кивнул Сэл, обрывая связь со своим твореньем.
   А прозрачный лягушонок остался сидеть на ладони у Вель.
   -- Такой хорошенький, -- она погладила его пальчиком. - Ма-аленький...
   -- Потому что воды мало, -- пробормотал Буревестник. - А если больше взять, можно такую жабу сделать...
   Он понимал, что несет околесицу, но, глядя на её улыбку, не мог остановиться. Да, она улыбалась. Впервые за все время, что он знал её.
   Сэл шел сюда, чтобы поговорить. Расспросить, разузнать, уличить в обмане, выведать, что за странная, никем не опознанная сила в ней прячется, и придумать, как можно использовать это в дальнейшем. А теперь просто стоял и любовался девушкой, которую как будто впервые увидел. А когда Вель, убедившись, что капелька-лягушонок уже не растает, подняла на него полные детского восторга глаза, не сдержался - обхватил ладонями её лицо, притянул к себе и впился губами в эту счастливую улыбку...
   И всё. Свет померк. Но не от поцелуя: с сильным ударом маленькой ручки шмякнулся о висок и растекся по щеке лягушонок. Следующий удар, уже кулаком, пришелся в живот.
   -- Ненавижу!
   -- Тебя послушать, ты всех ненавидишь, - выдавил он сквозь боль.
   -- Не всех. Тебя. Ненавижу!
   Нэри не причинит вреда своему руа? Маг пригнулся, и метивший в его голову стакан разбился о стену.
   -- Убью!
   Следом полетела древняя книга.
   Подсвечник она швырнуть не успела - в дверь постучали.
   С одной стороны Сэлу повезло, и вошедший в комнату его не заметил. С другой - не очень: распахнувшаяся дверь, за которой он оказался, буквально вдавила его в стену.
   -- У тебя всё в порядке? - услышал он голос брата. - Я слышал шум.
   -- В порядке. Прибраться решила.
   - А я тебе поесть принес. Ты на завтрак не пришла, вот я...
   -- Я не голодна.
   Вель сама захлопнула дверь, а потом долго смотрела на нее, закусив губу и не понимая, как так получилось, что она только что выставила вон мужчину своей мечты, в кои веки решившего её навестить. Но виновник этого недоразумения нашелся быстро, и пришлось все же уворачиваться от тяжелого канделябра.
   -- Ненавижу...
   Истратив последний метательный заряд, девушка отошла к окну и заплакала. Ее слезы поразили его не меньше, чем до этого улыбка. Но Сэллер не решился приблизиться. Просто запомнил её такой. Настоящей.
   Днем они больше не виделись. Сэл все же сходил с Сумраком к графу, полистал карты. Лар нашел какую-то затертую точку на одном из старых планов, не повторяющуюся на новых, и предложил проверить тот район. Буревестник без энтузиазма поддержал. Потом зашел к Галле. Подруга снова просила припомнить в подробностях, что именно он сделал, чтобы отогнать птиц. Ответил, как и прежде: не знаю, не помню, само получилось.
   После обеда ходил с Диром и Талимом осматривать замок. Оборотни признавали его за своего, но другим ничего не рассказывали.
   -- Отец хочет предложить Авелии остаться у нас, -- сообщил ему старший из братьев. - Всё-таки лучше стаей держаться. Как думаешь, согласится?
   Не согласилась. Об этом тоже рассказал Дир, но уже после ужина.
   -- Сказала, завтра с вами уйдёт.
   Завтра?
   -- Мы что, уходим? - спросил он у Лара, подкараулив того в коридоре.
   -- Ты чем слушал? Тэр Винсо предложил погостить до Чародейкиной ночи, говорил, что в замок должен прийти обоз, идущий в город, и можно двинуться с ними. Но это почти две длани. Так что завтра с утра выйдем. А ты ложись, отоспись перед дорогой. Обещаю этой ночью не будить. А то не дали прошлую поспать, так ты весь день сам не свой.
   Совета Сэл послушался. Но сон не шел. Маг долго ворочался в постели, пока не понял, что ждёт. Чего?
   Может быть, этого?
   Скрипнула дверь, легкая тень заскользила по комнате и опустилась на краешек кровати.
   -- Научи меня.
   -- Подсвечник захватила?
   -- Нет. Взяла кое-что получше.
   Плечо кольнуло острие ножа.
  
  
   Галла
  
   Встреча с графом-оборотнем оказалась для нас настоящей удачей: мало того, что получили приют, так еще и разжились теплой одеждой и картами. Теперь можно было продолжать путь. Планировали до темноты дойти к старой мельнице, где, по словам тэра Винсо, можно было переночевать, а к вечеру следующего дня прийти в Город. Нанять там проводника, который отведет к выходу из кармана, а попутно осмотреть какое-то заинтересовавшее Ила на картах место.
   В общем, дальнейший маршрут был распланирован буквально по часам, а потому я удивилась, проснувшись утром и увидев мужа как ни в чем не бывало сидящего у окна с книгой, взятой накануне из графской библиотеки.
   -- Ещё рано? - предположила я, оторвав голову от подушки.
   -- Скорее поздно. Заспались вы, тэсс баронесса, почти полдень.
   -- Но...
   -- Почему не спешим? Посмотри в окно, поймёшь.
   За окном валил снег. Точно помню, что из нашей комнаты было видно замковую стену и одну из башенок, но сейчас их было не разглядеть за белой пеленой.
   -- У них действительно март?
   -- Говорят, да, -- развел руками Ил. - Но, кажется, граф сам уже не уверен. В любом случае сегодня выйти не получится. Да и завтра не рискну.
   -- И что предлагаешь?
   -- Если погода не улучшится, в приглашением тэра Винсо и погостить у них до конца месяца.
   Хозяин говорил, что к Чародейкиной ночи в замок должен прийти обоз: три-четыре повозки жители соседних хуторов собирают для поездки в Город, везут что-то на продажу, или скорее на обмен, а по пути заезжают сюда. Граф сразу предлагал дождаться их и вместе отправиться дальше, но не хотелось терять время.
   -- Не волнуйся, -- успокоил меня Лар. - Даже если мы задержимся на месяц, за пределами кармана пройдет не больше дня.
   -- Знаю.
   Но всё-таки для нас это будет месяц. А я уже скучала по детям и хотела домой. Но что-то останавливало. Что-то говорило, что мы должны пройти этот путь до конца.
   И раз уж решено было задержаться в замке, нужно было искать, чем заняться - граф добрый человек, в смысле оборотень, но десяток иждивенцев никого не обрадует. Припасы наверняка ограничены, а золото, которое Лар ему отдал, только предстояло обменять на продукты. Надо было хоть чем-то помочь хозяевам, чтобы они не пожалели о том, что пустили нас на порог. Для мужчин работа нашлась быстро, да и нам с Лил и Вель было к чему руки приложить: на той же кухне - ну-ка попробуй еды на такую толпу наготовить, а после посуду перемыть. Но сначала я хотела еще раз переговорить с Дудом и поробовать разобраться, зачем всё-таки Аэрталь всучила нам этот "талисман".
   Во дворе, который Мэт, Лони и Мирка, тот самый бородатый мужичок, что впустил нас в замок, вооружившись деревянными лопатами, расчищали от снега, парня не было. В подвале, откуда Тикота с двумя местными вытаскивал корзины с углем - тоже. И вряд ли стоило искать Дуда в компании Сумрака. Где же тогда?
   Отыскался лопоухий неожиданно и в неожиданном месте. Я уже отчаялась его найти и решила отложить разговор, когда, идя по коридору, услыхала голоса из комнаты Вель. И судя по всему, кто-то нуждался в помощи.
   -- Убью, если снова ко мне сунешься! И будешь лишнее болтать, тоже убью. Понял?
   На самом деле она не злая. Эмоциональная. "Убью", "ненавижу", "чтоб ты сдох" -- обычные для нее слова, и означают лишь то, что Авелия не в духе.
   Но зачем же за горло хватать?
   -- Вель!
   Девушка разжала пальцы и отпустила припертого к стенке Дуда. Обернулась ко мне.
   -- Что?
   -- Какие-то проблемы?
   -- У меня - нет, -- ответила она невозмутимо.
   Парень вдоль стеночки пробрался к двери и вылетел из комнаты, я и сказать ничего не успела.
   -- Что случилось? - спросила я у Вель.
   -- Ничего. Разобрались уже.
   В чем разобрались? Неясно. Но мне дали понять, что обсуждать это происшествие не намерены. Или то, что девушка демонстративно развернулась ко мне спиной, означало что-то другое?
   Осталось только пожать плечами и выйти.
   Из-за приоткрытой двери другой комнаты тоже слышались голоса. Вернее, один голос, что-то жалобно бормочущий. Заглянула и сюда...
  
  
  
   Лил не нравилось в кармане. Другие будто не замечали, как тут тесно и душно, даже несмотря на холод, а Лилэйн задыхалась здесь. Но никто не обращал на это внимания. Впервые на неё не обращали внимания! И хоры со всеми остальными, но Сэл... Почему? Что изменилось?
   Она? Девушка вгляделась в висевшее на стене зеркало - нет, она не изменилась. Тогда отчего всё стало так плохо?
   Лил сама не поняла, как случилось, что затеянная ею игра перестала быть игрой, а мимолетная симпатия превратилась во что-то большее. И зачем? Чтобы она теперь страдала вместо того, чтобы думать о деле, о самом важном деле в её жизни? Где справедливость?
   А тут еще платье!
   Утром она так ему обрадовалась, а теперь готова была в клочья разорвать!
   Граф подарил Авелии целую кучу разноцветных тряпок. Девчонка тут же нацепила что-то синее и явилась в таком виде в столовую. У всех челюсти отвисли. Вель в платье - уже зрелище невероятное. Но это платье ей ещё и шло!
   А сегодня, когда стало ясно, что никуда они не идут, волчица притащила один из нарядов ей. Бросила на кровать, пробормотала, что оно для нее длинное, а ей, Лил, должно быть в самый раз, и ушла. А Лилэйн стояла и, затаив дыхание, смотрела на розовый шелк, блестящие пуговки, кружева и оборки. Представляла, как придет в этом на обед, и теперь уже с нее не будут сводить глаз мужчины...
   Размечталась! Забыла, кто сделал ей этот подарок. Разве от Вель можно ожидать чего-нибудь хорошего?
   Платье было потрясающее. Пока лежало на постели. Надетое оно напоминало бесформенный ворох розового тряпья. Если на нее и будут смотреть, то только как на шута. Осталось щеки свеклой нарумянить и бубенчики в волосы вплести.
   Девушка как раз собиралась стянуть это безобразие, когда в дверь постучали.
   -- Можно?
   На пороге стояла Галла. Хорошо, что не кто-нибудь из парней. Не он...
   -- Ой, какая прелесть! - всплеснула руками чародейка. -- Помочь со шнуровкой?
   Лилэйн рассеянно кивнула.
   Галла обошла ее со спины, расправила ткань на плечах и что-то перекрутила на поясе.
   -- Не туго?
   Так вот в чем дело! Нужно было только утянуть наряд по фигуре. Теперь совсем другой вид! Именно такой, как и должен быть.
   -- Красота! - согласилась магичка. - Только зря ты его сейчас надела. Мы же собирались на кухне помочь.
   -- Я аккуратненько, -- как маленькая пообещала Лил, не желая снимать обновку.
   -- Как хочешь.
   Чародейка прошлась по её комнате до окна и обратно, без спросу подняла лежавшую у кровати сэрро.
   -- Интересное оружие. Давно хотела спросить, откуда она у тебя?
   -- Подарили.
   -- Твой учитель?
   -- Да.
   Не хотелось, чтобы расспросы продолжились. И не хотелось, чтобы Галла и дальше разглядывала саблю. На рукояти было высечено имя бывшего владельца. На староэльфийском, но если чародейка сумеет прочесть, может что-то заподозрить. А ей не стоило ничего знать. Пока.
   -- Пойдем на кухню? - Лил взяла из рук гостьи оружие и спрятала под кровать.
   На кухне ей пришлось чистить лук. Из глаз катились слезы, но настроение было приподнятое: девушка ждала момента, когда все соберутся за столом, а она выйдет к ним. Возьмет у старухи кухарки поднос и будет расставлять тарелки с супом. Невзначай заденет кого-нибудь... Чтобы наверняка заметил.
   Конечно, заметил. Он же одноглазый, а не совсем слепой! Прекрасно заметил! И её, и платье. И даже больше.
   -- Лил...
   Она как раз наклонилась, чтобы поставить перед ним тарелку, и вздрогнула от тихого шепота.
   -- У тебя пятнышко на рукаве. Томат, наверное. Лучше сразу замыть...
   Захотелось вылить суп ему на голову. Но она сдержалась: впереди ещё ужин.
   На ужин Буревестника ждало специальное блюдо - баранина с перцем. Нет, баранину ели все, а вот жгучий красный перец каким-то образом оказался только в одной тарелке.
   -- Чурбан бесчувственный! - всхлипнула девушка, наблюдая, как маг, словно ни в чем не бывало, жует мясо.
   Совсем бесчувственный. Будто заколдованный. Околдованный...
  
  
  
   Авелию Сэл перехватил на галерее.
   -- Чего надо? - в своей обычной манере буркнула девушка, когда он преградил ей путь.
   -- Хотел за ужин поблагодарить. Мясо - пальчики оближешь. Жаль, перца маловато.
   -- Галле пожалуйся. Она мясом занималась. Я только хлеб резала. К хлебу претензий нет? Тогда пропусти.
   Похоже, не врала. А поначалу в самом деле выглядело как одна из ее шуточек. Он даже возмущаться не стал, чтобы не доставлять вредительнице удовольствия.
   -- Куда идешь? - поинтересовался он, уступая дорогу.
   -- Тебе какое дело?
   -- Обязательно грубить?
   -- А обязательно шпионить за мной? Иду к тэру Винсо.
   -- Потом... зайдешь?
   -- Нет, - она опустила глаза. - Я теперь сама разберусь. Буду пробовать понемногу. А приходить не буду. Увидит кто-то, не так поймет...
   Наверное, она была права.
   Сэл вернулся к себе, зная, что сегодня его не побеспокоят, и можно будет выспаться. Но удовольствия подобные мысли отчего-то не доставили. С мыслями вообще творилось что-то странное. Раньше он знал, что, хорошенько подумав, всему можно найти объяснения, хоть странному поведению птиц над заливом, когда имперцы сумели провести сквозь охранные чары шхуну-невидимку, хоть своим внезапным пылким чувствам к Лил, от которых теперь не осталось и следа. Но сейчас чем дольше он думал, тем больше запутывался.
   -- Не спишь? - без стука ввалился Лар.
   -- Как видишь. Привел еще одного шпиона?
   -- Тут бы с уже имеющимся разобраться, -- опустился на табурет Сумрак. - Только что с Галлой еще раз с ним поговорили - та же ерунда: ничего не знаю, ничего не поручали. Спросил про заклятье - помнишь ту штуку, от которой тебя в сон клонило? - отнекивается. Правда, Галла говорит, что он мог не знать, и Аэрталь без его ведома чары навесила... Но я зашел не из-за Дуда. Из-за тебя. Что-то с тобой не так в последнее время, Сэл, я же вижу. Замкнутый какой-то стал, молчаливый.
   -- А обычно я такой болтун! - усмехнулся маг.
   -- Обычно нам было о чем поговорить.
   -- Хорошо, поговорим. Рассказывай.
   -- Что? - растерялся Иоллар.
   -- А мне откуда знать? Это же ты хотел пообщаться.
   -- То есть, тебе сказать нечего? - нахмурился Сумрак, поднимаясь.
   -- Абсолютно.
   "Извини, но я ничего тебе не расскажу, -- думал Сэл, провожая взглядом обиженного недоверием товарища. - Это моя тайна. Моя нэри. Моя..."
   Моя.
   Ему понравилось это слово, и он повторял его мысленно, пока в дверь тихонько не постучали.
   -- Да?! - вскочил парень.
   Воображение рисовало входящую в комнату гостью...
   -- Можно? - просунулся в приоткрывшуюся дверь Най. - Я ненадолго, только поговорить хотел.
   Ещё один.
   -- Ну, заходи. Рассказывай.
   На Найара этот прием не подействовал. Он прошелся между кроватью и столом, всколыхнув пламя свечей, и присел на постель рядом с Сэлом.
   -- Я посоветоваться с тобой хотел. Как с братом.
   Буревестник тут же устыдился своих намерений спровадить незваного гостя.
   - О чем?
   -- Это насчет Вель. Ты же говорил, что нужно ценить... А Вель, она хорошая и не уродина какая-нибудь, ну и ко мне вроде как... Вот я и решил: чего теряться? Лучше, может, уже никого и не найду...
   -- Подожди, -- перебил Сэл бессвязный поток фраз. - Если ты хотел спросить мое мнение, то...
   -- Да, хотел, -- кивнул Най. - Я к ней вчера пытался подойти, а она сердитая какая-то. Один раз вообще дверь перед носом захлопнула. Наверное, нельзя так резко. Нужно как-то... Ухаживать, что ли? Демоны! Ты знаешь, когда я в последний раз за девушкой ухаживал? Тут на эти глупости времени нет. Сговорились по быстрому - вот и вся романтика... Короче, хочу ей подарок сделать. Вот смотри.
   Он выложил перед братом два кулона на длинных цепочках.
   -- Трофеи. Накопители. Тут от них все равно никакого толку, а как украшение сойдут. Это - золото и хрусталь. А это - серебро. Но тут камень красивее. Не изумруд, но тоже зелененький такой. Жаль при свечах плохо видно. Вот я и хотел посоветоваться: какой лучше подарить?
   -- Никакой, -- хмуро ответил Сэл. - Задуришь девчонке голову, а потом опять бросишь?
   -- Я что так и сказал? Нет. Я сказал, что хочу попытаться наладить отношения с девушкой. Мне ведь многого не нужно. Да и не светит. Я же не знаменитый Буревестник, мне красавицы на шею не вешаются. Буду довольствоваться тем, что есть.
   -- Пойди и слово в слово ей это повтори, -- предложил Сэллер.
   -- Ей я найду, что сказать. А сейчас с тобой поговорить хотел. Жаль, что не получилось. Но спасибо, что хоть дураком снова не назвал. А с подарком сам определюсь. Думаю, золотой подойдет.
   Буревестник остановил брата уже в дверях.
   -- Не золотой. Лучше - с зеленым камнем. Ей под глаза подойдет.
   -- Так у нее ж глаза вроде...эээ... голубые?
   -- Серые. Но сразу после трансформации и когда злится - зеленые.
   После его ухода Сэл долго пытался себя убедить, что поступил правильно. Авелии ведь нравится Най? Вот и пусть она будет с ним. Пусть получит то, о чем давно мечтает. Пусть будет счастлива и улыбается, как тогда, держа на ладошке водного лягушонка...
   Часов в комнате не было, а беззвездное небо за окном не давало никаго представления о времени, но было уже, наверное, за полночь, когда скрипнула, открываясь, дверь.
   -- Спишь?
   -- Нет. Тебя жду.
   -- Я же сказала, что не приду.
   -- Но пришла же.
   -- Я в библиотеке одну книгу нашла, но не все поняла...
   Книга оказалась старинным сборником заклинаний. Были там и простые формулы, были и такие, о которых Сэл сам никогда не слышал. Написана она была на каэрро, и это радовало. В отличие от прозрачного зеленого камешка на длинной серебряной цепочке, которого Вель то и дело невзначай касалась рукой.
   -- Интересно, -- пробурчал Сэл, не сводя глаз с этого камня. -- Но за одну ночь все не разобрать.
   -- Но мы ведь тут надолго? Если я тебе не надоедаю, то...
   К утру снова пошел снег, и Лар, теперь уже окончательно, постановил, что они останутся в замке до прихода обоза.
  
  
  
   -- Она не для тебя, -- сказал когда-то лорд Тэриан. -- Потом, лет через двести.
   "Наверное, двести лет уже прошло, -- думал Истман. - Или даже целая тысяча..."
   Мири пришла вчера, если это было вчера, а не год назад, и осталась на ночь, тянувшуюся целую вечность, но закончившуюся еще до того, как свечи на столе догорели. Ими двигала не страсть - желание вырваться из-под гнета чужой воли, нарушить установленные для них запреты. Маленький акт неповиновения, доставивший обоим больше удовольствия, чем сама близость. А мысли о расплате тут же подернуло туманом равнодушия: какая кара может быть страшнее той, что их уже постигла?
   Потом была тишина. Теплые сонные объятия, поцелуи - каждый как последний. Вино. Лучшее вино, которое Истман когда-либо пил. "Нужно было угодить сюда, чтобы попробовать этот божественный напиток", -- пришло вдруг в голову. Нужно было умереть, чтобы понять, что такое настоящая жизнь, и стать пленником, чтобы сейчас на краткий миг ощутить себя свободным.
   -- Башня пустеет, -- глядя в сторону, тихо произнесла Мириаль. - Я не видела многих знакомых уже несколько дней. И думаю, уже не увижу.
   -- О чем ты?
   -- Тэриан. Он избавляется от гостей.
   -- Как? Зачем?
   -- Затем, что каждый из нас отнимает у этого места силу. Еда, напитки, сами наши жизни - все это тянет энергию Башни. А как... -- эльфийка горько усмехнулась. - Я видела однажды, как лорд Тэриан поступает с надоевшими постояльцами. Ему ведь достаточно вернуть нас туда, где мы уже мертвы, но он никогда этого не делает. Он убивает снова. Наверное, это еще одно его развлечение.
   Мужчина крепко сжал ее руку и поднес к губам, согревая дыханием.
   -- Не бойся. С тобой этого не случится.
   -- Не случится. Я не стану ждать.
   -- Что ты собралась делать? - В голосе женщины звучала мрачная решимость, и это не на шутку встревожило Истмана - ведь Мири была единственным его другом тут. Тут и вообще...
   -- Я уже сделала, -- улыбнулась она ласково. Нежные пальчики вырвались из его ладони и пробежались по встрепанным волосам. - Помнишь, я говорила, что если тебе что-то понадобится в Башне, то нужно поискать, и оно обязательно найдется? Я искала и нашла. В маленькой комнате без окон, в которой стоит мандариновое деревце. Он был на столике в углу. Флакончик с темной жидкостью, пахнущей жженым сахаром. Я боюсь ножей, боюсь крови и боли, а яд... Я уже пробовала однажды - это почти не больно.
   -- Не нужно, пожалуйста.
   -- Поздно. Я же сказала, что всё уже сделала. Яд был в вине. Не волнуйся, -- она заметила его страх, но не правильно его поняла, -- только в моем бокале. Я не знаю, как он действует, но надеюсь, что быстро.
   -- Мири...
   -- Прости, что я пришла умирать к тебе. Мне не хотелось оставаться одной. Одной страшно. Прости...
   -- Не прощу, -- прошептал он, прижимая к себе обмякшее тело. - Никогда не прощу.
   Ни этой ночи, ни пустого флакончика из зеленого стекла, выпавшего из разжавшейся руки, в котором не осталось ни капли - только привкус жженного сахара на еще теплых губах, слишком мало, чтобы освободить и его.
   -- Уже вторая женщина умирает в этой постели, -- раздался за спиной голос хозяина. - Не находишь это странным?
   -- Верни её, -- не оборачиваясь, попросил человек. Даже не попросил - потребовал. - Верни, ты же можешь.
   -- Не могу, -- спокойно отозвался Повелитель Времени. - Во всем есть свои правила и свои ограничения. Тот, кто умер в Башне, умер навсегда.
   -- Ты говорил, что никто не умрет тут, пока ты этого не захочешь!
   -- А с чего ты взял, что я не желал её смерти? Лживая вероломная тварь. Думаешь, я буду сожалеть о ней? Ничуть. И тебе не стоит.
   -- У меня не будет для этого времени, -- предположил Истман, бережно опуская на подушки тело эльфийки.
   -- О, нет! Времени у тебя будет достаточно, -- рассмеялся Тэриан. - Я же не такой, как эта маленькая потаскушка, я не обманываю своих друзей. А ты по-прежнему мой друг. Правда, ты тоже обманул меня, но на первый раз я это прощаю. К тому же, кто будет моим другом, если не ты? В Башне никого больше не осталось. Но скоро у нас будет новая гостья. Молодая, красивая, сильная. И после того, как она снимет печать, я отдам её тебе, как и обещал. Хочешь, сделай её своей любовницей, если тебе так нужна женщина. Хочешь, воспользуйся ножом и отбери её дар, чтобы вернуть себе империю. Всё, что захочешь, друг мой.
   Повелитель Времени готовился принимать у себя наследницу Велерины. Поэтому он избавлялся от жителей Башни - берег силы для встречи с чародейкой. Значит, он не уверен в себе, боится не справиться с нею.
   -- Как она попадет в Башню? - пересилив себя, спросил Истман. - Тоже через смерть?
   -- Нет. Это слишком рискованно. Она придет сюда сама, по собственной воле. Если бы ты не развлекался тут с красавицей Мириаль, а пришел ко мне, слышал бы мою беседу с нашей маленькой посланницей. У Маронской Волчицы тоже есть слабости, на этих слабостях мы и сыграем.
   -- У этой женщины нет слабостей, -- не скрывая злорадства, произнес человек.
   -- Есть, -- снисходительно сообщил хозяин. - Одна большая слабость по имени Лар Ал-Хашер. Поверь, друг мой, когда дело касается любви, даже самые умные женщины превращаются в одержимых дур. И, кстати, о дурах: избавься от этой падали. Ты знаешь, как это сделать. Выйди, закрой дверь и снова открой. А хочешь - найди себе другую комнату, их тут теперь предостаточно.
  
  
  
   -- Надеюсь, в этот раз нас никто не подслушает? Не стоит множить трупы вокруг себя.
   -- Я одна, Повелитель. Никто не услышит.
   -- Это хорошо. Но, тем не менее, не станем затягивать разговор. Слушай и запоминай. Из замка вы направитесь в Город. Это не противоречит моим планам. Когда будете на месте, я скажу тебе, как разыскать там старуху-травницу, которая приторговывает целебными снадобьями. Придешь к ней и купишь самое действенное средство от бессонницы.
   -- Снотворное? Но зачем?
   -- Затем, что в сознании Сумрак тебе не по зубам, малышка. И в любой миг может раствориться туманом. А мне он нужен материальным и недвижимым. А еще -- живым. Какое-то время.
  
  

Глава 7

  
   Мир Драконов
  
   Врачи говорили, что с Гвейном все в порядке, но по его виду Рошан так не сказал бы. Начать с того, что старик встретил его в человеческом обличье.
   А первые же слова заставили еще больше усомниться в его здоровье, не столько в физическом, сколько в душевном:
   -- Я хочу, чтобы ты стал Хранителем моих Миров, Рошан. В первую очередь - Тара.
   Лишь в одном случае дракон обращается с подобной просьбой к другому дракону - когда чувствует приближение смерти. Но Рошан видел, что время Гвейна еще не пришло.
   -- Ты должен принять у меня Тар, -- повторил старик.
   -- Ты знаешь, что я не могу этого сделать, пока Тар закрыт, -- Разрушитель Границ не хотел спорить с больным.
   -- Просто согласись. Я думаю, мальчик почувствует это. И откроет. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал целый мир, открывающие и идущие.
   Это было похоже на горячечный бред, но глаза старейшины были разумны и печальны.
   -- Не объяснишься, Гвейн?
   Дракон вздохнул и поманил посетителя вглубь логова.
   -- Объяснюсь.
   Обиталище Хранящего Слово не отличалось оригинальностью. Как и многие соплеменники Гвейн жил в пещере, не обремененной архитектурными изысками и мебелью - много ли удобств требуется ящеру. Но другая часть жилища, дверь в которую располагалась между массивными колонами, поддерживавшими высокие своды, была предназначена для пребывания там в людской ипостаси. Как ни крути, с теми же книгами удобнее управляться руками, а не когтистыми лапами.
   -- Входи, -- старик пропустил Рошана в просторную комнату.
   Наверняка немногие удостаивались чести попасть сюда. Под потолком медленно кружились светящиеся шары, и в помещении было светло как днем. Гость окинул взглядом книжные полки, каменный стол, удобные плетенные кресла и удивленно воззрился на висевший на дальней стене портрет. Никем не останавливаемый, пересек комнату, чтобы поближе рассмотреть изображение молодой женщины в богато украшенном драгоценными камнями платье, с вплетенными в светло-русые волосы нитями жемчуга.
   -- Её звали Дэрия, -- тихо сказал подошедший сзади Гвейн. - С неё всё и началось.
   -- Дочь Велерины? - вспомнил Рошан. Именно кровь Дэрии использовал Кадм, чтобы воссоздать мать Галлы.
   -- Да. Но от матери она ничего кроме внешности не унаследовала. А вот от отца... Присядь, это долгая история.
   Они устроились в креслах напротив портрета, так, словно все трое принимали участие в беседе. Хозяин материализовал на маленьком столике бутыль вина и два бокала, но Рошан, никогда раньше не видевший Гвейна пьющим что-либо помимо воды, даже не удивился.
   -- Дэрия, -- голосом полным тоски произнес старик. - Ей было около семнадцати, когда врата позвали её. Девочке пришлось обходить кордоны эльфов, прятаться в лесах... Представляешь, как тяжело скрыться от нянек и добраться до станции, когда твоя мать - сильнейшая чародейка обоих материков и подруга королевы Леса? Велерина чуть было не начала войну со всем миром, когда её дочь пропала. Армия Лар'эллана была мобилизована на её поиски, подозревали, что её похитили имперцы или гномы... Никогда у меня не было таких проблемных идущих. Я даже хотел прибегнуть к экстренным мерам, и стереть информацию о ней из памяти живущих. Но, во-первых, это было бы нелегко - среди них были сильные маги: Велерина, Аэрталь, её брат. А во-вторых, Дэрия очень любила мать, и если бы та её забыла, очень огорчилась бы. А мне не хотелось её огорчать. Ничем.
   Гвейн пригубил бокал и отставил в сторону.
   -- Потом все уладилось. Конечно, она не могла ничего рассказать Велерине, но и та была непроста. Прочла мысли или ещё что-нибудь. Поняла, что запретами только навредит дочери, и смирилась с её отлучками. Даже придумала для своих друзей-эльфов какую-то историю, чтобы и они не удивлялись и не паниковали всякий раз, как девушка пропадала из дворца. А пропадала она часто. Дэрия была любознательной, даже любопытной. Никогда подолгу не задерживалась в одном мире, спешила увидеть и узнать как можно больше. И с радостью делилась своими открытиями. Мы подолгу разговаривали с ней, встречаясь на какой-нибудь станции... Да, Рошан, разговаривали. Тогда я еще общался со своими идущими. А с ней... Это было давно. Я был уже не молод, но еще и не так стар как теперь. Но все же слишком стар для этого удивительного существа. Я осознавал это, и не пытался нарушить дистанцию. Мы были друзьями. Я радовался каждой минуте, проведенной в её обществе, а ей интересно было общаться с драконом, который мог ответить на многочисленные вопросы. Но потом она встретила другого дракона. Я уже вошел в Совет Великого Круга, а тот сопляк не был и Хранителем! Праздно шатающийся из мира в мир юнец. Но он ей понравился. А что ещё хуже, и она ему тоже. Все свое время вне Тара Дэрия стала проводить с ним, а я перестал быть нужен даже как собеседник. Это было... -- дракон зажмурился, как от боли, -- это было горько. Обидно. И мне казалось, что он не стоит её.
   Он умолк и, казалось, не собирается рассказывать дальше.
   -- На этом ведь не закончилось? - не выдержал долгой паузы Рошан.
   -- Должно было закончиться. Но я не позволил. Я разлучил их. Его заставил забыть о ней навсегда. Да, это серьезное преступление, я осознаю это и осознавал тогда, но я стер её из его памяти.
   -- А она его тоже забыла?
   -- Нет. Она прожила с ним еще три месяца во дворце на Энии. Там и был написан этот портрет. Не смотри на меня так. Да, ты все правильно понял: небольшая модуляция облика, немного иллюзий, легкое проникновение в её память, чтобы быть в курсе их прежних бесед. Естественно, обман не продлился бы долго. Она всё равно чувствовала, что что-то не так. Не поняла бы, но просто ушла бы, ведь я не был тем, кого она любила. Но раньше, чем это произошло, случилось другое. Я ждал, что она вот-вот скажет, что нам нужно расстаться, а Дэрия сообщила мне, что ждет ребенка...
   В этот раз молчание затянулось минут на пять. И снова его нарушил Рошан:
   -- И что ты сделал? - в глубине души он уже знал ответ, но надеялся, что ошибся.
   -- То, что считал правильным, -- глухо отозвался Гвейн. - Я ведь уже был старейшиной, я знал о пророчестве и боялся его, как и все.
   -- А ещё боялся, что Совету станет известно о твоих играх с чужой памятью и чужим обликом.
   -- Нет! Это волновало меня в последнюю очередь! Я хотел спасти свой народ и все Сопределье от предсказанной беды - вот, что мною руководило!
   -- А концы в воду? Или в огонь? Да, Гвейн? Ты ведь мог избавиться только от ребенка, но и Дэрия, как я понял, не вернулась домой.
   -- Я не хотел этого. Так вышло. Связь с плодом оказалась слишком крепкой, а у меня не было специальных познаний. Я многого не знал тогда. Не знал, каким образом появился на Таре человек изначальной крови, и закрыл мир для драконов, боясь, что кто-нибудь из них встретит такую же как Дэрия, и история повторится. После я нашел сведения о её отце, затерявшемся на дорогах Сопределья страже, и понял, что она была единственной, но запрет не снял. На тот момент мне уже удалось полностью расшифровать пророчество, и я понял, какую ошибку совершил...
   -- Ошибку? - вознегодовал Рошан - Ты убил собственного ребенка и женщину, которую любил, и называешь это ошибкой?
   -- Я был старейшиной! - повысил голос старик. - Хранителем! Я дал клятву оберегать врата и Пути, оставленные нам Владыками, и у меня не было права на собственные чувства!
   -- Не было права на чувства? Жаль, что ты не вспомнил об этом раньше.
   -- Жаль. Но я попытался всё исправить. И мне это удалось.
   -- А цена? Сколько жизней легло в основу твоей удачи? Кадм, Дивер - всего лишь твои пешки. А Кир? Он был бы жив, не повстречайся спустя тысячелетия с воссозданной копией Дэрии.
   -- Нет, Рошан. Тут нет моей вины. Это была его судьба. Можно даже сказать, что мои преступления подарили ему века жизни. Он повзрослел, стал Хранителем, встретился и подружился с тобой, нашел Эн-Ферро - возможно, все это было предрешено, как и моя роль в этой истории. Не мой ребенок должен был стать воплощением древнего предсказания, а для Кира тогда еще было не время...
   -- Не понимаю, о чем ты.
   -- А кто, ты думаешь, был тем мальчишкой, в которого влюбилась моя Дэрия? Судьбу не обмануть, не стоит даже пытаться. Она все равно расставит всё по своим местам. И если у меня было предназначение, я его выполнил. Теперь осталось лишь достойно отойти от дел. У меня есть время, чтобы найти того, кто займет моё место в Совете, если лет через десять-двадцать в существовании Совета всё еще будет смысл. А ты должен принять мои Миры. Дэви любит тебя, он тебе доверяет. Если Тар станет твоим, он снова его откроет, я думаю.
   -- А если нет?
   -- Значит, так нужно, -- смиренно склонил голову Гвейн. - Мальчик не может ошибаться в своих решениях, а мы не можем противиться ему.
  
  
   Тар. Западные Земли
   Где-то в Пустошах
  
   Когда костер стал потухать, Тин-Тивилир подбросил хвороста. Замерзнуть им не грозило, ночь была теплой, но не хотелось сидеть в темноте. К тому же неподалеку бродили волки, он слышал их негромкие завывания, и хоть Дэви сказал, что близко звери не подойдут, тэвк не чувствовал себя в безопасности.
   Лара уже уснула, а её брат всё еще сидел, подтянув к подбородку коленки, и смотрел на огонь.
   -- Не знаешь, куда дальше? - спросил у мальчика Тин.
   -- Они где-то рядом, я чувствую. Мы чувствуем. Но нужно успеть вовремя. Не слишком поздно. Но и не слишком рано.
   -- Как это?
   -- Вовремя, -- повторил драконыш. - Если появимся рано, нарушим ход событий. Если поздно... Я не хочу говорить, что случится, если мы опоздаем.
   -- Иногда я тебя не понимаю.
   -- Иногда я сам себя не понимаю, -- вздохнул мальчик.
   Он нанизал на прутик кусочек хлеба и протянул его к огню.
   -- Тин, у тебя были родители?
   -- Были мужчина и женщина, которые заботились обо мне, пока мое новое тело не окрепло. Но они понимали, что я уже не их ребенок.
   -- Их это огорчало?
   -- Наверное, да. А почему ты спрашиваешь, драконыш?
   -- Мне не хочется, чтобы мама и папа расстраивались из-за меня.
   -- Но ведь ты - их сын?
   -- Да. Но бывает, мне кажется, что я - это не только я.
   -- А кто же ещё?
   -- Пока не знаю.
  
  
  
   Жизнь в замке расслабляла. Ну и что, что Пустоши? Ну и что, что карман? Тепло, сытно, спокойно...
   С утра не найдя ленты, Сэл махнул рукой и пошел сдаваться на милость старухе Маржори, совмещавшей обязанности кухарки и парикмахерши. Она подслеповато щурилась, орудуя большими портняжными ножницами, а сухие морщинистые руки тряслись так, что Буревестник поначалу боялся, что в придачу к отсутствующему глазу лишится ещё и уха, но стрижка вышла на диво аккуратной. Лил даже что-то сказала по этому поводу, но он привычно пропустил комплимент мимо ушей.
   Снег последние два дня не шел, но покидать замок, когда вот-вот должен был прийти обоз, Иоллар счел неразумным. И хочешь -- не хочешь, от празднования Чародейкиной ночи теперь не отвертишься. А она ему нужна, эта ночь? Тут бы грядущую пережить.
   -- Не спишь?
   Уже бы что-нибудь другое спросила для разнообразия.
   - Сплю.
   Весь день Вель делала вид, будто они едва знакомы, а ночью являлась с новыми книжками и расспросами. Как теперь.
   -- Ты мне обещал рассказать...
   -- Я сплю, Вель. Разбирайся сама.
   Девушка направилась к столу, по-хозяйски чиркнула спичкой и обернулась к нему, сидящему на неразобранной постели полностью одетым.
   -- Спишь, значит?
   -- Уходи. Пожалуйста.
   -- Что-то случилось? - спросила она обеспокоено. - Заболел?
   -- Да.
   -- Нет, -- покачала головой она. - Я бы почувствовала. Нэри чувствует все, что происходит с руа. Так в той книге написано.
   -- Всё-всё? - Сэл шагнул ей навстречу, и девушка оторопело попятилась. - Вранье! Если бы это было так, ты не рискнула бы приходить сюда среди ночи.
   -- Я тебя не боюсь, -- прошептала Вель, хоть весь её вид говорил обратное: оказавшись прижатой к стене, она зажмурилась и опустила голову.
   -- Не боишься? - Он коснулся пальцами её щеки. - А зря.
   Рука скользнула ниже, по обнаженной шее к тугой шнуровке на груди...
   Наткнувшись на амулет на серебряной цепочке, Сэллер отдернул ладонь, будто ожегся. В голове прояснилось.
   -- Красивый камень, -- пробормотал он, отворачиваясь. - Подходит... к твоим глазам...
   Маг отошел к окну, освобождая девушке проход к двери. Пусть уходит. И чем скорее, тем лучше.
   -- Ты это уже говорил, -- негромко сказала Авелия.
   -- Разве? - переспросил он отстраненно.
   -- Да. Тогда. Най ведь даже не вспомнил, какого они у меня цвета. Я не хотела подслушивать, шла к тебе с той книгой...
   -- И много услышала?
   -- Достаточно. И про "буду довольствоваться тем, что есть, пока ничего лучше не подвернется", если ты об этом. Ничего. Это неважно.
   -- Неправда, -- Сэл резко обернулся. - Никогда не поверю, что для тебя неважно, как он к тебе относится.
   -- Пусть хоть так.
   -- Глупо.
   -- А я глупая, -- с вызовом выпалила она. - Дура. Давай, скажи мне это. А заодно скажи, почему я должна отказываться от всего? Ради чего? Ради тебя? А чем ты лучше Ная? Что ты вообще...
   -- Всё, -- Буревестник выставил вперед руку, останавливая поток сбивчивых фраз. - Ты права, я ничем не лучше. А если сравнивать с Наем, то даже хуже. У вас с ним много общего: вы оба готовы довольствоваться малым. Но ты же еще и влюблена в него, да? И, если не ошибаюсь, это на всю жизнь. А еще... Демоны, было же что-то еще... О, точно! Самое главное: у него два глаза! Теперь всё.
   Вновь отвернувшись к окну, он не видел, как она ушла. Слышал только, как скрипнула дверь и стихли, удаляясь, легкие шаги...
  
  
   Галла
  
   Граф Винсо впутил меня в свою библиотеку, скрепя сердце. Сразу предупредил, что не сможет позволить мне в полной мере удовлетворить любопытство, так как многие книги тут не предназначены для людей, а некоторые, как я поняла, категорически не рекомендуются к прочтению магам.
   Но я его удивила, выбрав чтиво на полке с "разрешенной" литературой. "Благородняе семейчтва Лар'эллана" - рукописный, составляемый на протяжении нескольких поколений справочник, содержащий сведения о всех значимых эльфийских родах.
   -- Будешь искать свою принцессу? - скептически хмыкнул муж, когда я устроилась на кровати с толстым фолиантом.
   -- Попробую. Тут и портреты кое-где есть, весьма профессиональные.
   -- Ты же не видела её лица.
   Её, к сожалению, не видела. А вот кое-кого...
   -- Ил, смотри-ка.
   -- Сукин сын, -- процедил Сумрак, заглянув в книгу.
   -- Ну, зачем же ты так об особе королевской крови? - пожурила его я. - Лорд Лестеллан, родной брат её величества Аэрталь.
   -- То-то мне его физиономия знакомой показалась. Но ничего, еще встретимся.
   -- Только специально встречи не ищи, хорошо? Слышала я об этом Лестеллане - сильнейший маг Леса после сестры. Да и тогда он не блефовал, при желании как мошкару растер и не поморщился бы. К тому же теперь с ним ссориться равносильно разжиганию межнационального конфликта: брат правительницы Лар'эллана, прадед будущего Каэрского императора.
   -- Хорошо устроился. И хватит уже на него любоваться.
   -- Ревнуешь? А что -- красивый мужчина, при власти, наделен даром, не беден...
   -- Милая, мне не нравятся подобные шутки.
   -- Угу. Как самому с эльмарскими княгинями целоваться, так пожалуйста. А бедной женщине и помечтать нельзя. Но я не на лорда любуюсь, а семейство его изучаю. "Свою" принцессу я тоже с ним в первый раз видела. Вполне может быть, что родственница. Он - принц, она - принцесса. Логично?
   -- Логично. И много у него родни?
   -- Нет. Жена умерла, давно. Дочь вышла замуж за каэрского дворянина, генерала имперской армии, кстати. Родила двоих детей. Старшая внучка - Лайнери - супруга покойного императора Растана Второго... Слушай, занятная книжица! Их брак ведь держали в тайне, а оборотни, стало быть, были в курсе?
   -- Ну, они такие, -- пожал плечами Ил. - О Растане Третьем тут тоже есть?
   -- Без "третьего": сын Растан, такого-то года. Но, кажется, это последняя запись о рождении по этому семейству.
   -- И никаких принцесс?
   -- Никаких. У Лайнери больше детей не было, но у Лестеллана есть еще одна внучка, Витана. Она была помолвлена с лордом Дома Тихой Воды. Тиа... Триа... неразборчиво. Пометка сделана двадцать четыре года назад.
   - А лет двадцать назад они вполне могли уже пожениться и родить дочь по имени Рейнали.
   Я внимательно посмотрела на пристроившегося рядом мужа - не смеется.
   -- Спасибо.
   -- За что?
   -- За то, что не считаешь все это моими чудачествами.
   -- Считаю, -- улыбнулся он. - Но к твоим чудачествам у меня особое отношение. Пролистаем книгу до конца? Вдруг твоя принцесса найдется в другой семье?
   Изучали мы эльфийские родословные еще часа три, но нашли только одну Рейнали - не принцессу и к тому же умершую триста лет назад.
   -- С чего ты вообще вздумала её искать?
   -- Я... -- снова оставалось надеяться, что меня не примут за помешанную, -- я волнуюсь за неё. Она говорила, что ей нужна помощь, и что мне надо вернуть свою силу. А если я не справлюсь, она пойдет сама. И мне кажется, что тогда с ней случится что-то плохое.
   -- Куда пойдет? Что случится?
   -- Не знаю. Но это важно.
  
   К обеду, как и ожидали, пришел обоз. Всего пять подвод: три - запряженные керами-тягачами, две - кряжистыми мохноногими лошадками. Крестьяне везли на обмен и на продажу мясо, птицу, шерсть, еще что-то. А наряду с товаром тащили дочерей. Никак у них тут и ярмарки невест проводят. Или рассчитывают в замке пристроить, даром что ли у графа два сына? Да и сам тэр Винсо, хоть и в годах, мужчина представительный. При хозяйстве опять же. И без вредных привычек, как я заметила.
   Приезжих расселили по свободным комнатам, телеги -- какие разгрузили, какие так груженными и загнали под широкий, крытый соломой навес. Лошадей и керов выпрягли и отвели на задний двор, в керсо. Я наблюдала за всей этой суетой, стоя на крыльце, - погода после недавних снегопадов была замечательная, и сидеть в помещении не хотелось.
   -- Одна подвода завтра уйдет, -- сообщил вернувшийся после разговора с обозниками Иоллар. - Хотят выслать кого-то вперед к старой мельнице, там же следующую ночь стоять, место приготовить надо. И ещё кто-то с соседнего хутора туда подтянется, чтобы вместе в город идти. Я бы тоже пару ребят вперед отправил, но не хочется им праздник портить.
   -- А если будут добровольцы? - спросили из-за моей спины.
  
  
  
   Сначала Сэл хотел прикинуться больным и всю следующую ночь, когда обитатели замка и гости будут отмечать нелепый, непонятно чему посвященный праздник, не выходить из комнаты. Но когда вместе с Диром принимали обоз и устраивали на постой прибывших, нашлось другое решение.
   -- Торговцы завтра отряжают одну подводу к мельнице, стоянку подготовить, -- сказал он Лару, заглянув к нему перед ужином. - Может, и от нас кого послать? Я бы пошел, если ты не против.
   Сумрак удивленно приподнял брови:
   -- Тоже танцы не любишь?
   -- Не очень. А в каком смысле "тоже"?
   -- Да вообще-то Вель уже вызвалась, даже с обозниками успела переговорить... Эй, ты куда?
   -- Я? Ну, я это... спрошу у неё, что и как.
   Запала хватило только на то, чтобы дойти до её двери, резко распахнуть и влететь в комнату.
   -- Никак не научишься стучаться?
   Авелия сидела на кровати и аккуратно укладывала в свою чудесную сумку приготовленные для похода вещи. Исподлобья взглянула на гостя, но тут же отвернулась и продолжила свое занятие.
   -- Уходишь? - Сэллер подошел и остановился рядом, глядя на девушку сверху вниз. - А как же право чародейки и прочее запланированное счастье?
   -- Планы поменялись, -- бросила она, не отвлекаясь от сборов.
   -- И давно?
   -- Тебе какое дело?
   -- Мне? Да мне вообще без разницы.
   -- Вот и проваливай.
   -- Сейчас. Только... -- Сэл огляделся, затем взял девушку за руку, рывком заставил подняться на ноги и подтащил её к столу. - Держи.
   -- С ума сошел? - Вель удивленно поглядела сначала на подсвечник, который он ей всучил, а потом на самого парня. -- Зачем он мне?
   -- Может быть, пригодится, -- сказал маг, прежде чем притянуть её к себе и поцеловать.
   Авелия действительно замахнулась канделябром, но потом медленно опустила руку, а второй обняла его, отвечая на поцелуй.
   И почему кому-то обязательно нужно прийти именно сейчас?
   -- Обсудили? - предварительно постучав, в комнату заглянула Галла. Посмотрела на отшатнувшегося к окну Сэла, на Вель застывшую посреди комнаты с подсвечником в руке, пожала плечами, видимо, решив, что у всех свои странности, и продолжила, обращаясь к другу. - А может, останешься, а? Кое-кому будет не хватать тебя следующей ночью.
   Она хитро подмигнула и закончила театральным шепотом:
   -- Не даром же Лил столько возилась с платьем?
   -- А ты куда-то собрался? - возвращая подсвечник на стол, поинтересовалась Вель.
   -- Еду завтра с тобой, -- заявил он. - Мы же только что об этом говорили.
   -- А, ну да. Но там же платье...
   -- У тебя тоже платье, и не одно, -- заметил Сэл. - Так что если охота остаться и поплясать у костров - пожалуйста. Я и сам справлюсь.
   -- Я подумаю, -- пообещала Авелия, вновь принимаясь за сборы.
   Галла перевела непонимающий взгляд с одного на другого, но потом вспомнила, зачем собственно пришла:
   -- Сэл, тебя Лар хотел видеть. Зайдешь?
   Переговорив еще раз с Иолларом и встретившись с людьми, с утра собиравшимися выехать вперед обоза, возвращаться к Вель не стал. Заглянул к Наю, сообщил, что уезжает и на праздник в замке не останется. Как бы между прочим, сказал, что и Авелия тоже собирается - хотел понаблюдать за реакцией брата и вздохнул облегченно, не заметив огорчения. Конечно, тут же два воза девиц привезли, скучать не будет!
   От Ная пошел к себе - нужно было еще собрать вещи. И привести в порядок мысли. Первое получилось, а второму помешала, очевидно, взявшая с него пример и без стука ворвавшаяся Вель.
   -- Я зову дождь, -- выпалила она с порога.
   -- Ты уже говорила, -- произнес он растерянно.
   -- Ты не понял. Зовущая дождь. Это третье имя.
   -- Зачем? - опешил Сэл. - Я же не спрашивал...
   Наверняка она ждала не этого. Постояла с полминуты в дверях, переминаясь с ноги на ногу, развернулась и вышла.
   "Сколько еще это может продолжаться?" -- Буревестник швырнул в угол собранную сумку.
   -- Не скажешь после, что перепутала братьев? - спросил он, входя в её комнату.
   -- Перепутала. -- Робко приблизилась Вель. - Но сейчас, кажется, разобралась.
   В коридоре ходили и переговаривались люди. В любой момент кто-то из них мог постучать в дверь, чтобы позвать на ужин, что-нибудь узнать или спросить. Как всегда - не место и не время.
   -- Я обещала помочь на кухне, - пробормотала девушка, с неохотой покидая его объятья.
   Может, действительно обещала, а может, снова сбегала, как и он, не зная, что еще теперь говорить, что делать, да и как вообще быть дальше...
   На кровати, рядом с собранной в дорогу сумкой лежала ее куртка. Оставшись один, Сэллер не удержался от того, чтобы заглянуть во внутренний кармашек. Оба листочка были на месте. Один со стихами, перевода которых он не знал до сих пор. А второй... Поборов желание швырнуть его в камин, Сэл развернул рисунок и улыбнулся: с тех пор, как он в последний раз его видел, парень на портрете обзавелся черной, наведенной углем повязкой.
  
  
  
   Есть ли разница между любимой игрушкой и игрушкой единственной? Есть, и немалая. Это Истман в полной мере ощутил на себе. Когда в Башне не стало других обитателей, жизнь человека, и до того опостылевшая, превратилась в кошмарный сон, и проснуться не было ни единого шанса.
   Теперь Териан требовал, чтобы он находился при нем неотлучно. Смотрел вместе с ним в окно, за которым мелькали незнакомые места и лица, и выслушивал напоминающие бред речи.
   -- Почему я их не вижу? - с детской обидой удивлялся Повелитель Времени. - Что это за игры? Магия? Это магия?
   Истман в ответ пожимал плечами - он понятия не имел, что мешает эльфу рассмотреть остановившихся в замке путников. Но помеха была, даже связаться со своей посланницей Тэриану удавалось не всегда. И ею, кстати, он тоже был недоволен.
   -- Почему ты не остановил меня, когда я решил отправить туда женщину? - высказывал он своему "другу". - Она же все испортит! О чем она думает, ты знаешь? И чем она думает? Помнишь, я говорил об одержимых дурах?
   Любовь. Истман вряд ли знал, что это такое, но, если верить тому, что говорят, она толкает людей на странные поступки. А иногда вмешивается в самые скрупулезные расчеты. Кажется, это как раз тот случай.
   -- Нет, -- тряс золотовласой головой эльф, -- она не посмеет ослушаться. Она сделает все, как надо. Но подстраховаться не мешало бы. К тому же... Да, женщина -- это определенно плохо. Но я знаю, что делать. Я знаю!
   Тогда он надолго оставил своего пленника в покое. А когда Истман вновь встретился с ним, лорд Тэриан приветствовал его довольной улыбкой:
   -- Я отправил к нашей девочке помощника, -- сообщил он.
   Снова нашел умирающего, сокрушавшегося о потерянном времени. Снова оживил его и вернул в мир. Растратил силы, но, судя по всему, не жалеет об этом.
   -- Он поможет ей с подготовкой. А если эта маленькая дрянь решит своевольничать - поставит её на место. Или займет её место, зависит от обстоятельств.
  
  

Глава 8

   Снег сошел несколько дней назад, и земля успела просохнуть, так что двигался обоз быстро. К заброшенной мельнице вышли затемно - последний час ориентировались на далекий свет разложенных у высокого каменного забора костров.
   Строение было старое, даже древнее, но добротное. Уже не один век простояло и обещало еще лет пятьсот простоять. Удивительно, но сохранились и деревянные ворота и мельничное колесо, вросшее теперь в землю там, где когда-то протекала вращавшая его река. А вот крыша, к сожалению, прогнила.
   -- Это севелстил, королевский дуб, -- пояснил Сэл. - Из него и укрепления строили, не хуже каменных. А крыша и полы из обычного дерева. Были. Но все равно лучше, чем в чистом поле ночевать.
   В свое время это было богатое хозяйство. Забор, а точнее - высокая каменная стена огораживала саму мельницу и длинные постройки, видимо, бывшие когда-то складами. Чуть в стороне стоял дом на высокой подклети, там, наверное, жил мельник c семьей. Здания образовывали закрытый внутренний двор, куда завели повозки. Керов и лошадей отвели к кормушкам, а людям предстояло ночевать в доме без окон и с обвалившейся крышей.
   -- Не столичная гостиница, но до утра не замерзнем, -- пообещал Иоллару Буревестник. - Проверено.
   За три дня он изучил тут все и теперь рассказывал об обстановке другу. Но что странно, не поинтересовался, почему обоз задержался в замке, словно затянувшееся ожидание не было ему в тягость.
   -- Всё селяне эти хоровы, -- сам пожаловался товарищу Лар. - После Чародейкиной ночи отсыпались, естественно. А на следующий день у них, видите ли, ось на одной из подвод треснула. Время тянули плуты - понравилось на графских харчах. В итоге только сегодня выехали. Так что без обид, я тут ни при чем.
   -- Да ладно тебе, -- отмахнулся Сэл, -- какие обиды? Добрались, и здорово. А сам праздник как? Хорошо погуляли?
   -- Праздник был бы неплох, если бы моей жене не пришлось полночи утешать твою брошенную подружку.
   -- Кого?
   -- Лилэйн. Помнишь такую? Но ты тоже молодец. Герой! От девчонки сбежал. Танцы он не любит! И как я сразу не догадался?
   Они стояли у ворот, подальше от снующих между кострами и повозками людей, но Сэллер все равно огляделся так, будто опасался, что их подслушают. А убедившись, что поблизости ни души, с улыбкой покачал головой:
   -- Ты и сейчас ни о чем не догадался, Ил. Не от девчонки сбежал, а с девчонкой сбежал.
   Иоллару понадобилось время, чтобы понять смысл услышанного.
   -- Это ты про... -- протянул он недоверчиво, но улыбка друга отметала все сомнения. - Ты и Вель? Но...
   -- Все немного запутанно, но так и есть. Только пока - никому.
   -- Хорошо, -- ошарашено кивнул Лар. - Демоны драные! Я три дня нервничал, как он тут, а у него, оказывается... Шек! Ну, я понимаю, Лил. Но Вель, она же...
   -- Что она? - насупился Сэл.
   -- Она... ну, не знаю, -- смутился Сумрак, хотевший ляпнуть что-то нелестное то ли об оборотнях, то ли о наглых деревенских замухрышках. - Мелкая, что ли. Девчонка совсем.
   -- Ей семнадцать в следующем месяце. Не маленькая. Да и я не такой уж старик, если ты об этом.
   -- Ладно, не обижайся. И она не маленькая, и ты не старик. И вообще, это твоя личная жизнь... Бездна! У меня с Ясуны такое ощущение, что мы на Саатар пришли твою личную жизнь устраивать. Хотя изначально планы вроде бы другие были.
   -- Ил, я тебе как другу рассказываю, а ты с насмешками.
   -- Прости. И где твоя счастливая избранница? Что-то я её, как приехали, не видел.
   -- Здесь была, -- Буревестник обвел взглядом двор. - Вон же.
   Иоллар повернулся туда, куда указал маг, и увидел сидящую у костра волчицу.
   -- А почему так? - удивился он.
   -- Ей так спать теплее, -- пожал плечами Сэл. - И мне, кстати, тоже.
   -- В смысле, спать? - опешил Лар.
   Сэллер постучал кулаком по лбу:
   -- Спать - это спать. А не то, что подсказывает тебе твоя больная фантазия.
   -- Ну, у тебя тоже фантазия - будь здоров. Я еще Эльмар и Святилище не забыл.
   -- А теперь забудь, -- в голосе Буревестника угрожающе зазвенел металл.
   Иоллар внимательно поглядел на друга и только сейчас окончательно понял, что все это не шутка.
   -- Хочешь сказать, у вас это серьезно?
   -- Мы еще ничего не обсуждали, но я хочу забрать её в Марони.
   -- Понятно.
   Нет, Сумраку однозначно ничего не было понятно. Поведение друга казалось, по меньшей мере, странным. Но по его настрою видно было, что спорить или пытаться в чем-то убедить бесполезно.
   -- А это кто? - резко спросил Сэл, кивнув в сторону новой подруги.
   Подруги... Не вязалось это слово со злобно оскалившейся на подошедшего к ней человека волчицей.
   -- Что за мужик? - прищурил единственный глаз маг. - Кажется, его с обозом не было.
   Высокий бородатый мужчина в длинном теплом плаще уже отошел от Авелии, шутливо погрозив ей пальцем.
   -- Охотник, -- сказал Лар. - По пути встретился. Тоже в Город идет. Шкуры несет на продажу, барсучий жир, еще какую-то ерунду. Да не нервничай ты так. Наверное, думал, что обычный волк среди людей трется, удивился, но теперь понял, что к чему. Лучше покажи наши апартаменты.
   Апартаменты оказались не люкс. Несколько комнат были расчищены от хлама, прямо посреди них разложили костры, дым от которых уходил в дыры в крыше, а вокруг огня на мешках, тюках и скатках из собственной одежды располагались люди. Было если не уютно, то хотя бы тепло.
   -- В Кармоле и хуже бывало, -- напомнила Галла. - Сэл тут три ночи провел, и ничего, выглядит вполне довольным.
   -- Сэл бы тут и месяц просидел, еще довольнее был бы, -- проворчал Сумрак.
   -- О чем ты?
   -- Да так... Спи. Завтра будем уже в городе, найдем проводника до выхода, посмотрим то место на севере, и уходим из этого кармана. Как тут только люди живут?
   -- Хорошо живут. Тихо, мирно... скучно...
  
  
  
  
   Три дня прошли незаметно. За друзей Сэл не беспокоился, тем более что люди, с которыми они приехали на мельницу, сразу предположили, что обоз задержится в замке - знали, что говорили. Но и тут скучно не было: к ночи, той самой, Чародейкиной, прибыла еще одна телега с расположенного неподалеку хутора. Хуторские готовили на продажу сыр, но и вина привезли, и закусок, так что праздник, пусть не так, как в замке, но отметили. Даже танцы были - под губную гармошку и с тем, что на восьмерых мужчин приходилось всего две женщины, Вель и толстая, в три обхвата, жена одного из хуторян - но было весело. Потом лесочек неподалеку приметили, на охоту вдвоем ходили. Вернулись без добычи: набрели на одного зайца, облезлого по весне, тощего, и жалко стало, и смешно - кусок хлеба, что с собой брали, под кустом для ушастого оставили и ушли. Зато...
   Сэллер тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Пора было укладываться спать. С утра в путь, и все по новой: дорога, дорога. Куда - непонятно. А Вель сегодня уляжется где-нибудь в стороне. Не так как в эти ночи - под боком, согревая своим теплом, иногда во сне тычась в щеку влажным носом. Уютно так. И спокойно. И, по сути, неважно, в какой она ипостаси, главное, что рядом. Маг поискал взглядом волчицу. Не нашел и отчего-то встревожился. Вышел во двор, огляделся и заметил на противоположной стороне, там, где стояли совсем заброшенные склады, проскочившую в черный проем двери тень.
   Когда он вошел внутрь, Авелия уже сидела на корточках, громко и тяжело дыша. Сквозь выбитые окна в помещение попадал свет от горевших во дворе костров, и в этом неровном свете она, с прилипшими к взмокшему лбу волосами, со вздрагивающими от холода плечиками, казалась совсем маленькой и беззащитной. Несложное плетение - и девушку окутало облачко тепла.
   -- Так лучше?
   Вель вздрогнула, сжалась, пытаясь прикрыть наготу, не понимая, что сейчас она для него самая прекрасная женщина в мире. Во всех мирах. Потянулась к принесенной с собой сумке.
   -- Зачем? - спросил Сэл, имея в виду ее превращение.
   -- Смотрят все как-то...
   -- Кто смотрит? Что за глупости?
   Девушка накинула рубашку, но продолжить одеваться он ей не дал. Подошел, обнял.
   -- Что случилось? Ты из-за этого охотника?
   -- Какого охотника? - не поняла Вель.
   -- Тот мужик в плаще, что во дворе к тебе подходил. Чего хотел?
   -- А, этот... Ничего. За ухом почесать.
   -- Еще раз сунется, я сам его почешу, -- пообещал Сэллер. - И за ухом, и промеж глаз.
   -- Злой ты, -- Авелия приподнялась на цыпочки и шутливо куснула его за мочку. - Пусти, мне одеться нужно.
   -- Не нужно, -- руки скользнули под тонкую ткань.
   -- Сумасшедший. А если кто-нибудь увидит?
   -- Тут темно, и мы одни...
  
   Он ошибся. Было не так уж темно. И за ними наблюдали. Внимательно наблюдали.
  
  
  
   Собирались выехать на рассвете. Но тут не было рассветов. Мутное небо, забывшее, как выглядит солнце, становилось сначала серым, потом светло-серым. В особо ясные дни - молочно-белым.
   Но этот день был обыкновенно-серым.
   Серое небо. Серые голые деревья. Черная земля.
   Вереница телег. Колеса скрипят: скрип-скрип, скрип-скрип. Качаются над черной землей свесившиеся с повозки ноги - хорошо. Потом снова придется идти, уступив место кому-нибудь другому. Людей много, повозок всего семь. Скрип-скрип, скрип-скрип...
   -- Дура-девка. Прав лорд, все испортишь.
   Он появился вчера. Назвался Барслаем. Не старый - на вид лет сорок. Высокий, короткие черные волосы, черная борода, под левым глазом тонкий белый шрам. Тот эльф решил перестраховаться и прислал ей помощника.
   -- Ничего не испорчу, -- отвечает она одними губами, даже не глядя на шагающего рядом с телегой мужчину.
   -- Испортишь. Не о том думаешь. Взглядом скоро дыру в своем глазастике протрешь. Убрать его, что ли, чтоб не мешал дело делать?
   Тут уже посмотрела. Так посмотрела!
   -- Только посмей.
   А в ответ глумливая улыбка. Пришлось уточнить:
   -- С теми, кто мне мешает, я привыкла разбираться сама.
  
  
   Галла
  
   Вечером четвертого апреля по местному календарю мы прибыли в место, тут называемое Городом. Наверное, когда-то здесь и был город. Сохранились остатки стены и две высокие башни: одна каменная (в её окнах кое-где горел свет), вторая - деревянная, с пустыми черными бойницами. Камень и дерево - непонятно, почему так. Может быть, строили в разное время. А может, перестраивали.
   За стеной начинался сам Город, такой же странный. Было видно, что некоторые дома новые, а некоторые переделаны из древних строений. Например, к стене из белого камня пристроился кирпич или саман, с одной стороны здания большие окна, с другой - маленькие, на изящных колоннах держится соломенная крыша... В общем, занятная архитектура. Но любоваться ею желания не было. Хотелось отдохнуть: выкупаться и выспаться в нормальной постели - нам пообещали все это по пути, сказали, что тут есть гостиный дом для заезжих торговцев, да и жители охотно пускают на постой. Я боялась, что для такой оравы попросту не найдется места, но голова обоза успокоил, сказав, что сами они в гостиницу не поедут, а станут с телегами прямо на ярмарочной площади.
   -- Нам-то что? Распродадимся и по домам.
   -- Там и вымоемся, -- с усмешкой шепотом закончил за него Лар.
   В войну мы и сами могли дланями не менять одежды, ночуя, где придется и если придется, но мирная жизнь разбаловала, и мне хватило ночи на мельнице. Спать в шубе - удовольствие еще то!
   Но обитателей кармана такие мелочи не волновали, и гостиный дом, даже по меркам Кармола вполне приличный, пустовал. А потому хозяин этого убыточного, судя по всему, заведения, несмотря на поздний час, принял нас с радостью. Разбудил домочадцев: жену, дочь лет пятнадцати и двух сыновей-подростков - и в течение часа нас устроили, накормили и нагрели воды для купания. Впрочем, с купанием я погорячилась. Но даже обмыться в небольшом тазу казалось счастьем.
   Узнав, что расплачиваться мы будем деньгами, трактирщик погрустнел, прикинул что-то в уме и заломил цену, по которой за Чертой, можно было купить гостиницу целиком. Хвала богам, золото у нас еще оставалось. Но когда я наобум предложила мужику кое-что из своих целительских запасов, тот просиял и за банку заживляющей мази и два мешочка трав, снизил плату в два раза. Знала бы, побольше всего прихватила бы.
   Утром мы с Илом отправились к градоправителю. Тэр Винсо советовал обращаться сразу к нему, а не искать случайных провожатых.
   Ратушей тут служила та самая уцелевшая каменная башня на въезде. Правда, градоправителя мы в ней не нашли. Плюгавенький мужичок в потертом сюртуке, как я поняла, тоже не последнее лицо в городской управе, посоветовал поискать его на ярмарке. Пришлось топать на рынок, а там спрашивать торговцев и покупателей, не видали ли они местное начальство.
   Ярмарке было далеко до тех, на которых мы ходили в Марони, но для здешних она наверняка казалась огромной. Помимо крестьян, с которыми мы сюда прибыли, были еще приезжие, разложившие свой товар прямо на повозках, и местные торговцы, занимавшие длинные деревянные прилавки.
   -- Барслай? Ты, что ли?
   Я обернулась на этот возглас и не ошиблась - адресовался он охотнику, присташему вчера к обозу.
   -- А говорили, ты в ту зиму утоп. Под лед, мол, ушел и не нашли...
   -- Кто говорил? - охотник заметил меня, но тут же отвернулся. - Ерунду болтают. В большой мир я ходил, на промысел.
   -- Ил, -- я дернула мужа за рукав, -- этот Барслай выход из кармана знает. Может, стоило его спросить?
   -- Тут многие знают, -- пожал плечами Иоллар. - Но не каждый поведет. Да и не нравится мне этот мужик.
   -- Чем?
   -- Демоны его знают. Но он тоже в гостинице остановился, так что, если других кандидатов не будет, всегда успеем договориться.
   У повозки с тяжелыми винными бочками отыскался градоправитель, седовласый, гладковыбритый мужчина лет пятидесяти, увлекшийся беседой с торговцем и дегустацией товара. Оторвался он от этого занятия неохотно, но обязанности есть обязанности, и, вкусив последний предложенный сорт (что-то мутно-желтое с кислым запахом), тэр Грай счел, что беседовать о делах на улице несолидно, и повел нас обратно в башню.
   -- Случайно, значит, к нам? - вопросил он, усевшись за стол в своем кабинете.
   Стол был обеденный, а не письменный, да и сам кабинет напоминал больше холостяцкую гостиную: минимум мебели, максимум пустых бутылок и грязная тарелка на подоконнике, в которой то ли уснул, то ли умер большой рыжий таракан.
   -- Случайно, -- подтвердил Иоллар.
   -- А теперь назад хотите? Понимаю. Только дело-то деликатное. Мы ж то ведь тут все свои, живем тихо, никого не трогаем. И нас не трогают. Потому как не знают про нас-то. А вы, как за Черту выйдете, возьмете, да расскажете кому. А мы-то ведь неплохо живем, хозяйства держим...
   -- Понимаю, -- серьезно сказал Сумрак. - Боитесь, что разбойников на вас наведем?
   -- Ну, разные-то люди...
   -- Мы не помним, какой дорогой сюда пришли. Возможно, это была какая-то аномалия, так как граф Лиар сказал нам, что прохода в том месте, откуда мы появились, нет. А еще он сказал, что существуют пути, являющиеся только выходами из кармана. То есть, если нас выведут через один из них, вернуться той же дорогой мы не сможем. Мне кажется, это будет хорошим залогом вашей безопасности.
   Градоправитель задумался. Мне показалось, что над значением слова "аномалия".
   -- Согласен, -- кивнул он наконец. - Но работа для проводника сложная. Во-первых, самый ближний из таких выходов отсюда в двух днях пути. Во-вторых, ему вас вывести, а самому потом круг делать, чтобы назад вернуться - не всякий согласится. Но я человечка знаю, за хорошую плату пойдет. Только он сейчас из города ушел. Через три дня обещался...
   -- Подходит, -- оборвал его Ил. - Мы все равно хотели еще кое-куда наведаться. Кстати, не подскажете, тут недалеко, на север парсо пятнадцать-двадцать, есть что-нибудь? Поселок? Большое строение?
   -- Поселка точно нет. А строение... Много их тут. И храмы разрушенные, и просто дома. Мы сами, точнее предки наши, на таких развалинах строились. А вам к чему?
   -- Любопытствуем.
   Мужа заинтересовало обозначение на древних картах, которого на современных уже почему-то не было. Я не верила, что это может быть усыпальница, о ней знали бы. Но был очень маленький шанс, что мы имеем дело с внутренним карманом, карманом в кармане, образованным для усиления защиты, и эту возможность стоило проверить.
   -- Ну, любопытствуйте, -- добродушно разрешил тэр Грай.
   -- А что у вас во второй башне? - спросила я, пользуясь позволением.
   Деревянную постройку было хорошо видно из окна за спиной градоправителя.
   -- Ничего, -- ответил он. - Непригодна для использования.
   -- Она же вроде из селве... -- Лар забыл недавно услышанное слово, -- из королевского дуба?
   -- Только стены. А внутри прогнило уж все. Раньше мальчишки лазали, так заколотили от греха подальше. Но все равно ведь лазают. Летом спалим, наверное. Разобрать тоже можно, дерево хорошее... Но спалить, оно быстрей будет.
   Хорошие тут люди. Простые, бесхитростные. Если бы не безмагическая пустота, можно было бы приезжать сюда время от времени на отдых. А вот жить - увольте.
  
  
  
   Город Сэлу не понравился. Рынок скоро наскучил, кривые, кое-как мощеные улочки, застроенные странными домами, наводили уныние, как и мутное небо над головой. Най звал в какой-то кабачок, о котором ему рассказали обозники, был случай поговорить, но Сэллер не решился. С братом и так все было сложно. Сейчас наверняка опять скажет, что все это ему назло, что предупреждал насчет Вель, а "великий Буревестник" снова решил увести у него девушку. Скажет и не вспомнит, как и с кем провел Чародейкину ночь, о чем вчера просил Авелии "ни-ни". Нет, нужно было объяснить ему так, что бы он сразу понял. Но как это сделать, Сэл не знал. А потому бродил полдня по Городу, избегая Ная и малодушно мечтая о том, чтобы все разрешилось само собой.
   К обеду возвратился в гостиницу. Выслушал полушутливые упреки Иоллара по поводу того, что не захотел пойти с ним к градоправителю, узнал планы на завтра, перекусил и пошел в комнату, которую делил с братом. За окном уже темнело, а Най еще не вернулся из того кабака, куда отправился с Мэтом и Лони. И Вель не зайти - девушку поселили вместе с Лил, а с той встречаться не хотелось. Казалось, и не было ничего между ними, но чувство вины, усугубляемое ее печальными взглядами и вздохами, не проходило.
   Авелия заглянула сама. Будто между делом толкнула, проходя мимо, незапертую дверь и равнодушно бросила:
   -- Ты сам?
   А получив утвердительный ответ, проскользнула в комнату.
   -- Нужно поговорить.
   -- Да, я тоже хотел...
   Но сначала - поцелуй. И, кажется, они немного увлеклись, так как ни один не услышал, как открылась дверь. Что ж, Сэл сам хотел, чтобы не пришлось ничего объяснять брату - так и случилось.
   Най застыл на пороге, потом все же шагнул в комнату, глядя на них с удивлением, словно не верил собственным глазам. Наверное, совершенно механически расстегнул куртку, снял и даже повесил на крючок у входа, а затем снова уставился на никуда не исчезнувшую и даже рук не разнявшую парочку.
   -- Вот так вот, да? - спросил он с обидой. По голосу чувствовалось, что парень немного пьян. - Ну, ладно.
   -- Най, погоди...
   -- Не буду мешать. А вы это... продолжайте...
   Он сорвал с крючка куртку и выскочил в коридор.
   -- Демоны! - Сэл выбежал следом, но тут же возвратился. - Быстро бегает. Вель, ты извини...
   -- Я понимаю.
   -- Пойду за ним. Постараюсь все объяснить.
   Буревестник стянул с гвоздя свою куртку и с удивлением похлопал по раздутому карману.
   -- Он, кажется, одежду перепутал.
   В кармане обнаружилась деревянная шкатулочка. Сэл откинул крышку, и зазвучала негромкая, немного фальшивая, но приятная мелодия.
   -- Наверное, это тебе, -- сказал он Авелии. Стало еще хуже - он и правда почувствовал себя предателем.
   -- Какая разница?
   -- Ну... он и ты. Я не знаю, Вель. Все это как-то неправильно.
   -- Да? И давно это стало таким?
   -- Прости, я не то хотел сказать. Но он мой брат...
   -- А вчера он им не был? - вспылила она. - Или позавчера?
   -- Вель...
   -- Сначала сам разберись, чего ты хочешь, -- сказала девушка, выходя из комнаты.
   Почувствовал себя дважды предателем.
  
   Ная он нашел в том же кабачке, куда не пошел с ним днем. Брат растерянно рылся в карманах, пытаясь отыскать кошелек, а кабатчик медленно тянул к себе по стойке уже наполненный вином стакан - нечем платить, обойдешься.
   -- Сколько стоит, уважаемый? - Сэл перехватил толстую волосатую руку.
   -- Ежели в деньгах... -- хозяин назвал цену небольшого бочонка.
   -- Еще один наполни, -- Буревестник бросил на стойку серебро. - Пошли, -- обратился он к брату. - В сторонке посидим.
   Вино было не ахти.
   -- Виноград должен зреть под солнцем, -- глядя прямо перед собой, произнес Най. - А какое тут солнце? Вот и получается такая бурда... И давно вы?..
   -- Да. И нет. С замка... А может, еще от Черты.
   -- Теперь понятно.
   -- Что понятно?
   -- Всё.
   Най опустошил стакан и посмотрел на брата:
   -- Сразу не мог сказать?
   -- Хотел, но...
   -- Ладно, не оправдывайся. Но это сейчас. А потом? Ты же вернешься в Кармол. А она?
   -- Хочу взять её с собой.
   -- Понятно, -- снова кивнул Най.
   Того, чего опасался Сэл, упреков, детских обид, к которым он привык в последнее время, не было.
   -- Она хорошая, -- помолчав немного, сказал брат. - И я, наверное, даже рад.
   -- Правда?
   -- Да, -- усмехнулся он. - Только сам этого пока не понял. Но всему свое время. Ты точно решил насчет Кармола?
   -- Да.
   -- Хорошо. Тогда не сильно расстроишься, если я туда не вернусь. Нет, приезжать буду. К родителям. К тебе... к вам. Но останусь на Саатаре. Теперь у меня есть еще один повод.
   -- Най!
   -- Так будет лучше. Сам подумай.
   -- Давай потом об этом поговорим?
   -- Да, верно. Всё потом. Возьмешь еще этой кислятины? У тебя два кошелька, а у меня ни одного. А я пока выйду...
   Покупка еще двух стаканов местной гадости практически полностью опустошила оба кошелька. Сэл отнес вино на столик и стал дожидаться брата. Все вышло не так уж и плохо, а Най, если и сердился, то лишь за то, что он сразу не рассказал ему всего.
   Наверное, очень сердился - прошло уже около получаса, а он все не возвращался.
   Сэл уже собирался идти разыскивать брата, когда в погребок влетел взъерошенный мужик.
   -- Эй, Ран, -- заикаясь, обратился он к кабатчику, -- у тебя там парень на заднем дворе...
   -- Какой парень? - недовольно проворчал толстяк.
   -- Да он это... того...
   Оттолкнув замершего на ступеньках человека, Сэллер выскочил на улицу.
  
  
   От тех, кто ей мешает, она привыкла избавляться сама.
   А он теперь превратился в проблему.
   Разве у него не было шанса? Разве она не ждала? Не прощала отказов и пренебрежения? А теперь поздно. Она так решила.
   И случай подвернулся: вечер в незнакомом городе, темные переулки, небо без звезд. Дошла за ним до винного погребка, долго пряталась в тени на противоположной стороне улицы. Дождалась, чтобы он вышел. Нетвердая походка, размашистые движения...
   Сомневалась ровно секунду, уже стоя у него за спиной.
   -- Ты сам виноват...
   Прости. Прощай. Нож между лопаток... Больше ты не будешь помехой.
   Хотела уйти, но не удержалась, чтобы в последний раз не взглянуть в его лицо. Выдернула нож, перевернула на спину тело... И вздрогнула, наткнувшись на невидящий взгляд удивленно распахнутых глаз...
  
  
  
   Галла
  
   -- Я хочу домой.
   Было глупостью оставить детей и примчаться на Саатар ради призрачной надежды обрести свободу. Что меня вело? Интуиция? Сны? Нелепые фантазии. И из-за этих фантазий погибли хорошие ребята. Белка. Винхерд. Эйкен.
   А теперь -- Най. Только из-за меня он оказался здесь. А значит, из-за меня и погиб. Тут, в кармане, вдали от войны... Боги пресветлые, до чего же нелепо!
   -- Я не уйду, пока не найду того, кто это сделал.
   Сэл. Тоже винит себя. Жалеет, что позвал брата с нами.
   -- Мы все останемся, -- говорит Лар, и никто не возражает.
   -- Найдем, конечно...
   Тэр Грай. Пародия на бургомистра. Он даже не знает, что делать: последнее убийство у них было три года назад - пьяный кузнец не рассчитал удар и отправил к праотцам своего собутыльника, допил сивуху и пошел сдаваться.
   -- Поспрашивать надо, может, кто что видел...
   Умерших в кармане не хоронят. Сжигают. Так повелось еще с тех пор, когда в Пустошах свирепствовали создания Тьмы - любое мертвое тело могло стать пристанищем злобной сущности, и их попросту не оставляли.
   Сэл сможет забрать прах брата домой...
   А сейчас нам нужно увести самого Сэла отсюда. Костер давно потух, а он все стоит, пошатываясь от слабости после бессонной ночи, после пережитой, но еще неосознанной до конца потери.
   -- Пойдем, -- Ил берет его за руку, совсем как ребенка, и ведет в сторону города, а мы все идем следом.
   -- Я никуда не уйду, пока не найду эту мразь...
   -- Найдешь. Но не здесь, Сэл. И не сейчас. Тебе нужно отдохнуть.
   Нам всем нужно отдохнуть. Я и сама чувствую, как слипаются припухшие от слез глаза. Я устала и, несмотря на всю горечь и боль, хочу спать. Но еще больше я хочу домой.
  
  
  
   -- Доигралась? Теперь они будут начеку.
   -- Сгинь.
   -- Ты ходила к травнице?
   -- Исчезни, Барслай. Я сама знаю, что мне делать.
   -- Собираешься к своему глазастику? Утешить?
   -- Тебе понравилось умирать, Барслай? Нет? Тогда отвали.
   Это её дело, только её. И она сама доведет его до конца. Но сначала...
  
  
  
   Маленькая деревянная шкатулка. Грубая работа: несложная резьба, простенькая мелодия. Внутри ключик. От чего? Он сообразил, только когда музыка закончилась. Тут нет магии, механизм нужно заводить. Потом открываешь крышку, спускаешь пружину...
   Най ничего не сказал, но наверняка купил её для Вель.
   Вель. Если бы не она, если бы вчера все так глупо не получилось, Най никуда не сорвался бы из гостиницы и был бы сейчас жив...
   Нет, она ни при чем. Он сам виноват. Не решился объяснить брату все сразу. А поговорили бы с утра...
   Авелия вошла без стука. Рядом с ним не присела. На кровать Ная - тоже. Умостилась на подоконнике. Сидела, обхватив руками колени, молча смотрела на него. Ждала чего-то.
   Снова мелькнула мысль, что не окажись её тут вчера, всё сложилось бы иначе. И сейчас она тут не нужна. Совсем.
   -- Вель, уйди. Пожалуйста.
   Мягко, как кошка, соскочила на пол и пошла к двери. Ни слова.
   Только на выходе обернулась:
   -- Если тебе что-нибудь будет нужно...
   -- Мне ничего не нужно! Уйди! Оставь меня в покое! - он осознавал, что это похоже на истерику, но не мог сдержаться, лишь немного понизил голос: -- Тебе все равно не понять.
   -- Ты думаешь? - Горечь в словах, горечь во взгляде.
   -- Вель...
   Но дверь уже закрылась.
   Собственное горе застило разум. Вель, Авелия - это имя традиционно дают той из близняшек, что рождается второй. А первую должны были звать Каина... Да, она понимала, как никто. Она все понимала, а значит, еще вернется.
   Он не думал, что это возможно, но он все же уснул. А когда проснулся, за окном уже стемнело.
   Прислушался. Где-то вдалеке переговаривались, но слов было не разобрать. Несколько раз в коридоре звучали шаги - все мимо.
   О нем как будто забыли. И только потом, спустя почти час, дверь осторожно приоткрыли.
   -- Вель?
   -- Она ушла. А я принесла тебе чай.
   -- Спасибо, Лил.
   -- Не за что. Выпей, пока горячий.
   -- Да, хорошо. А Вель? Где она?
   -- Я зажгу свечи, ты не против?
   Ему нравилось и так, в темноте, но Сэл промолчал. Глотнул обжигающе-горячего чая с терпким привкусом незнакомых трав. Пустой желудок отозвался урчанием. Отпил еще немного.
   -- Вель ушла, -- Лилэйн зажгла свечи и остановилась у стола. - Мы не спрашивали, куда. Это... Я понимаю, как тебе сейчас плохо, но ей тоже нелегко. Мне кажется, она действительно любила твоего брата. Я помню, как в отряде посмеивались над ней, мужчины видят это иначе, но...
   -- Лил, прости, я хотел бы побыть один.
   -- Конечно.
   Девушка вышла, бросив на него последний сочувственный взгляд.
   Вышла, но отчего-то не шла у него из головы. Вспомнилась их первая встреча в Ясуне, и то, как после сидели всю ночь у костра, разговаривая обо всем на свете, и то, как он вносил её раненую на второй этаж гостиного дома в деревеньке, названия которой так и не запомнил, и как потом... Парень сдавил руками пульсирующие виски: неправильные это были мысли. Неуместные. Ненужные. Но... Почему у них все так вышло? Что случилось тогда? И отчего все вспомнилось сейчас?
   Снова скрипнула дверь.
   -- Извини, забыла спросить: может быть, ты есть хочешь?
   Она остановилась совсем близко. Такая красивая. Такая...
   -- Сэл?
   Присела на корточки у кровати, обхватила руками его ладони.
   -- Я не знаю, что еще могу для тебя сделать. И мне... мне так жаль...
   Она потянулась и обняла его за плечи - простой дружеский жест, но тепло её кожи обжигало, мягкие волосы коснулись лица, а губы оказались так близко...
   Сначала упала на пол чашка, которую он отставил на краешек стола. Не разбилась, лишь недопитый чай растекся по темным доскам. А потом распахнулась дверь.
   -- Ты не...
   Лил отпрянула в сторону, и Сэл не сразу понял, отчего. Посмотрел на неё, на вошедшего в комнату Лара. Медленно поднялся и лишь тогда заметил промелькнувшую за спиной у Сумрака тень.
   Лилэйн опрометью бросилась в коридор, а Иоллар присел рядом.
   -- Это была Вель? - просто так, чтобы знать наверняка, спросил Буревестник у друга.
   -- Да, -- хмуро кивнул тот.
   -- Ну и демоны с ней, -- сказал, и словно камень с души упал.
   А ведь и верно: откуда она взялась? И с чего он решил, что она ему нравится? Да и когда, собственно, он это решил, если с самого начала его интересовала только Лил?
   -- Сэл, ты в порядке?
   -- Если не считать того, что вчера убили моего брата, то да, в полном.
   -- Ужинать будешь?
   -- Нет. А уже так поздно?
   -- Да. Новостей, извини, пока никаких. Но в городе каждого человека знают, из приезжих только торговцы, и те наперечет. Так что найдем, обещаю.
   -- Найду, -- жестко поправил Сэл.
   Все посторонние мысли мигом выветрились из головы. Хотя... кое-что он, кажется, понял. Не до конца, но уже почти-почти догадался. Обдумать только на свежую голову. А для этого нужно выспаться как следует.
  
  
  
   Ужин прошел в гробовом молчании. Иоллар с любопытством следил за Лил, но та не поднимала головы от тарелки. Авелия за стол не села: схватила кусок хлеба и ушла в свою комнату. А комната-то у них с Лилэйн одна на двоих. Сэл чудит, то ли с горя, то ли от дури (хоть таковой за ним прежде не водилось), а чем это обернется, не думает. Как бы еще одного убийства не было.
   -- Я спать, -- шепнула, зевая, Галла. - День суматошный, на ногах уже не держусь.
   -- Ложись. Я попозже подойду.
   Глаза слипались, после горячего да после стакана вина совсем разморило, но нужно было с ребятами переговорить, обсудить планы.
   Проговорили недолго. Долго Лар не выдержал бы - все-таки и у его выносливости есть предел. Поднялся из-за стола, пожелал всем доброй ночи и поднялся наверх. Ноги уже едва слушались.
   На последней ступеньке он споткнулся и упал бы, если бы кто-то не подхватил под руку.
   -- Эка тебя развезло, парень!
   Словно из тумана выплыла ухмыляющаяся физиономия давешнего попутчика. Барслай, кажется. Охотник.
   -- А ну давай-ка к окну подойдешь. Свежим воздухом подышишь, авось полегчает.
   Иоллар слабо отмахнулся, но идея показалась не такой уж плохой.
   Охотник прислонил его к стене, а сам отворил скрипучие створки.
   -- А ну-ка обопрись...
   Сумрак уперся руками в подоконник и выглянул на двор. Темнота, как говорят, хоть глаза выколи. Хотя чего их колоть, когда они и так закрываются?
   -- Парень, эй, парень...
   Голос охотника сначала еще доносился издалека, а потом его заглушил шум прибоя.
   -- Там сено внизу, не убьешься, -- странная фраза - последняя, которую Лар разобрал.
   Затем был короткий полет, удар, но не сильный, недолгая тряска. Он хотел уже проснуться, но руку обожгла боль, а сознание из наполненного расплывчатыми видениями сна сорвалось в глухую тьму.
  
  
  
   Сэл проснулся на рассвете. По крайней мере, тусклое небо за окном напоминало здешний рассвет.
   Голова была ясной, но мысли, её наполнившие, парню не понравились.
   -- Боги пресветлые, -- прошептал он, вцепившись в волосы.
   Хотел еще что-то сказать, но внимание привлек валяющийся на полу конверт.
  
  
   Галла
  
   Ила я с вечера так и не дождалась. Уснула еще до того, как он пришел в комнату. Проснувшись, тоже мужа не обнаружила. Зато заметила на столе небольшой бумажный сверток, перевязанный синей лентой. Как будто подарок.
   Какой подарок? Кому? Зачем?
   А потом сообразила: здесь, в кармане, сегодня седьмое апреля! Получается, у меня день рождения.
   Нет. Не получается. День рождения у меня только два месяца назад был, для кармана пришлось бы пересчитывать все даты. Но Лар любит делать подарки, ему только повод дай.
   К свертку прилагалась записка. Я пробежала её глазами, и улыбка померкла. Почерк был не Ила. А содержание...
   Закусив губу, я развернула бумагу, а затем и плотную ткань. Глаза наполнились слезами, а сердце... Сердце на миг остановилось, а потом сорвалось в бешеный галоп. Что же это такое? Кто? Зачем?
   Ни колец. Ни браслета. Ни единого шрамика, по которому можно было бы опознать... У Сумрака ведь не остается шрамов. Но они и не нужны, я и так узнала бы... Коснулась холодных посеревших пальцев, еще вчера гладивших мои волосы... Желудок скрутило, и меня стошнило прямо на пол у постели. А потом, оттерев простыней лицо, я все же разрыдалась, уткнувшись в подушку, чтобы никто не услышал. Нельзя, чтобы кто-то узнал.
   "Во дворе стоит кер с синей попоной. Он для тебя. В седельной сумке карта с подробными указаниями. У тебя три часа, чтобы добраться до места. И учти, мы наблюдаем за тобой. Задержишься в гостинице - будешь получать своего мужа по частям. Через час пришлем тебе вторую руку. Через два - голову. Скажешь кому-нибудь или даже просто подмигнешь - получишь его язык и глаза. А решишь бросить его и сбежать, умрете оба. Помни, где ты. Помни, что тут ты никто. Но если сделаешь все как надо, получишь его живым и невредимым. Почти невредимым..."
   Выбора у меня не было. Только надежда... И уверенность, что о детях будет кому позаботится.
   Простите меня, мои маленькие. Я люблю вас. Мы с папой оба вас очень-очень любим.
  
  
  
   Она слышала, как скрипнула дверь и шаги в коридоре. Потом видела, как выехала со двора чародейка. Все шло по плану.
   Но она внесла в него некоторые коррективы. Лично для себя.
   Во-первых, эта девица. Она и раньше ей не нравилась, но теперь... И в комнату вернулась так неосмотрительно. Даже не подумала, чем обернется для нее такое соседство. Смелая? Нет, просто дура.
   Нужно было уходить тихо, а если эта девка заорет - маловероятно, но вдруг успеет вскрикнуть - кто-нибудь может услышать. Значит, надо сделать все аккуратно.
   Она подошла к своей кровати, взяла тяжелую, набитую низкосортным пухом и перьями подушку и приблизилась к спящей. Не на того парня глаз положила, милая!
   Подушка накрыла лицо, а она навалилась сверху всем телом. Девушка на кровати забилась, замахала руками, попыталась вцепиться в запястья и вырваться... Но продолжалось это недолго. Вскоре она затихла, дернувшись еще пару раз напоследок. Но подушка оставалась на ее лице еще минуты две - чтобы наверняка. И потом она ее не убрала. Не хотелось видеть перекошенную посиневшую физиономию.
   Сама виновата. Да, и эта тоже сама виновата - не нужно было становиться у нее на пути.
   А теперь можно уходить.
  
  
  
   В записке говорилось, что его будут ждать в заколоченной башне. В заколоченной, значит, в деревянной, сразу за городом. Неизвестный с корявым почерком обещал рассказать, что видел в ночь, когда убили Ная. Просил за информацию три золотых и флягу или карманный нож. Такая плата наводила на мысль о каком-нибудь мальчишке. Но и ловушку Сэл не исключал, потому решил обсудить все с Иолларом.
   Но ни друга, ни его жены не нашел. А времени оставалось совсем мало - встречу назначили до звонов в честь Саны Всемилостивой - не больше часа.
   "Сам разберусь", -- решил Буревестник, проверяя арбалет.
   На место он пришел вовремя, но никого не встретил. Походил кругами. Подергал заколоченную дверь. Та неожиданно поддалась - оказалось, что доски, закрывавшие вход, прибиты только к самой двери, а гвозди, крепившие их к лутке, аккуратно вытащены.
   -- Есть кто? - Сэл осторожно заглянул внутрь.
   Ответом ему стала тишина.
   Наверное, все же записку писал мальчишка. А потом испугался и не пришел.
   -- Гуляешь? - раздался за спиной знакомый голос.
   Сэллер не видел, когда и откуда она подошла. Обернулся и пораженно застыл.
   -- Что ты...
   -- Хорошо, что ты пришел, милый, -- улыбнулась девушка. - Заходи, не стесняйся.
   Спорить было бы глупо. И арбалет он не успел бы поднять, когда в грудь уже уткнулось острие сэрро.
  
  
  
   -- Дура! Какая же дура! Решила все сделать по-своему! - лорд Тэриан нервно мерял шагами пространство перед окном, в которое только что с интересом смотрел. - А мне бы так не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось!
   -- Волнуетесь за девушку? - удивился наблюдавший за эльфом со стороны Истман.
   -- За девушку? - скривился Повелитель Времени. - Я говорю о сабле! Это - сэрро моего брата, последний подарок, который он мне сделал! Впрочем... Демоны с этой саблей и с самим Лестелланом! Думаю, он не обидится, если узнает, что я её потерял. А ты пойди, переоденься что ли, побрейся. Скоро у нас будет гостья.
  
  

Глава 9

  
   Удар застал его врасплох. Едва шагнул в полумрак башни, как на голову обрушилось что-то тяжелое. Времени, которое Сэл пробыл без сознания, хватило на то, чтобы его связали, намертво примотав в сидячем положении к стулу. "И откуда тут стул?", -- промелькнуло в затуманенном сознании. Но факт оставался фактом: щиколотки привязаны к ножкам, руки скручены сзади за спинкой -- только поэтому и не падает. Во рту кляп, а раскалывающаяся от боли голова обмотана какой-то тряпкой, может, просто накинули сверху мешок -- так или иначе ничего не рассмотреть. Почему? Кто?
   Ответом на последний вопрос откуда-то слева послышался негромкий голос:
   -- ...через час нужно дать снова.
   Лил.
   -- Он не окочурится от этой дряни? -- раздался еще один голос, на это раз мужской.
   -- Главное, чтобы не очнулся. У меня нет желания умирать снова.
   -- Не понравилось? -- спросил мужчина. В смутно знакомом голосе слышалась насмешка.
   -- Можно подумать, тебе это пришлось по вкусу, Барслай.
   Барслай. Тот самый охотник, что пристал к обозу после замка. Наверное, это он его ударил. Но зачем? И что это за странный разговор?
   -- Кстати, как тебя убили?
   -- С чего ты взяла, что меня убили? Реку переходил по льду, вот и... А сама?
   -- Да тоже случайно вышло. Шла, споткнулась, упала... На меч. Два раза.
   -- Имперцы? Я был за Чертой, слыхал, что там творится.
   -- Нет, не имперцы. Белобрысая длинноухая сволочь по имени Арай. Друг наших друзей... ныне покойный.
   -- А ты непростая девочка, -- в словах охотника звучало опасливое уважение. -- Чем раньше занималась?
   -- Почти, как и ты, -- шкурки со зверюшек снимала. С двуногих. Прибыльный промысел. Но потом появился Арай со своими дружками... Но это - дело прошлое. Я разобралась с ублюдком, хоть мне и пришлось выжидать почти год. Это была часть моей награды. Остальное получу после.
   -- Остальное? -- переспросил озадаченно мужчина.
   -- А на какую цену подписался ты, Барслай?
   -- Разве жизнь -- это мало? -- пробурчал охотник, и его собеседница рассмеялась.
   -- Жизнь? О, это совсем немало! Но жизнь прежняя теперь не для меня. Я хочу получить больше, намного больше.
   "Я сплю", -- решил Сэл.
   Он затряс головой, чтобы проснуться, и разговор стих.
   -- Смотри-ка, оклемался, -- произнес мужчина. -- Я так и не понял, на кой он тебе.
   -- Это тоже часть моей награды.
   Сэллер услышал её шаги, а потом девушка резким движением сдернула с его головы мешок. Стало ненамного светлее, но в первый миг он непроизвольно зажмурился.
   -- С пробуждением, -- ласковая улыбка Лил еще сильнее уверила его в нереальности происходящего. -- Веревки не слишком давят?
   Он промычал что-то в ответ, не слишком выбирая слова -- с кляпом во рту результат все равно один.
   -- Мне кажется, ты чем-то недоволен, -- нахмурилась Лилэйн. -- Так лучше?
   Она вытащила мешавшую говорить тряпку, попутно проведя рукой по волосам. Сэл брезгливо отстранился.
   -- Что все это значит, Лил?
   -- Что "это", милый? -- фальшиво удивилась она. -- То, что ты здесь и связан? Ну, тебя так непросто удержать, что я решилась на крайние меры.
   Смешок Барслая заставил повернуться в его сторону, и Буревестник увидел за спиной охотника, лежащее у стены тело. В полумраке было не разобрать, кто это, но Сэл узнал высокий кожаный сапог с металлической пряжкой.
   -- Лар? -- пробормотал он ошарашено.
   -- Не волнуйся, -- Лил обошла со спины и положила руки ему на плечи. -- Он всего лишь спит. Пока. Но, скорее всего, уже не проснется. Что? Тебя это тревожит? Не переживай, пара капель одной интересной настойки, и ты забудешь обо всем. Помнишь, как это было вчера? -- последние слова она прошептала ему на ухо. -- Только ты и я, и никаких ненужных мыслей.
   Влажные губы скользнули по щеке. Бред. Определенно, бред.
   -- Что тут происходит? -- повторил он, стараясь сохранить спокойствие и рассудок.
   -- А ты еще не понял? -- девушка вновь встала перед ним. -- Игра закончена. Все. Мы тихо сидим тут час, а может быть, два. День, если понадобится -- это неважно. Потом получаем приказ, избавляемся от твоего приятеля и уходим.
   -- Чей приказ?
   -- Интересно? Узнаешь, если будешь себя хорошо вести.
   -- Ты и так разболтала ему слишком много, -- недовольно подал голос Барслай.
   -- А какая разница? -- Лилэйн резко развернулась к охотнику. -- Что он сделает? Остановит меня? Помешает мне перерезать его дружку горло?
   Она вынула из-за пояса нож и задумчиво повертела в руках.
   -- Знаешь, у каждого, наверное, есть любимый способ убийства. Пробуешь разные, с разным оружием, но возвращаешься к нему. Я привыкла к ножу с детства. Меч был слишком велик, а нож... А про горло отец подсказал. Главное -- дотянуться. Зато наверняка.
   -- И многих ты так убила? -- спросил Буревестник, пока она с ухмылкой примерялась к его шее.
   -- Немало. Помнишь Арая? Он так забавно булькал... мразь. А вот с Белкой не рассчитала: он высокий, пришлось бить сначала в живот. Словила болт...
   -- Белка? Зачем?
   -- Сам виноват, -- равнодушно бросила Лил. -- Нужно было идти к Кургану, я ему предлагала. И Вин сам нарвался. Нечего шляться по ночам и подслушивать чужие разговоры. Или ты думаешь, я убиваю всех подряд?
   Селлер не знал, что ему думать. Он все еще чувствовал себя внутри кошмарного сна, причем чужого, так как проснуться не удавалось. Зажмурился и спросил наобум:
   -- А Най?
   -- Най? Нехорошо получилось. Я вышла из гостиницы следом за тобой. Дошла до того кабака и стала ждать. Я же не знала, что и Най там. Он вышел, а я подумала, что это ты. Со спины вас не различить. К тому же я точно помнила, что это у тебя на куртке была та дурацкая заплатка...
   -- Тварь.
   Она как будто не услышала его.
   -- Но видишь, как все обернулось? Ты жив, и я решила, что это знак. Может, судьба дает нам еще один шанс?
   -- Шанс? -- Сэл поднял на нее затуманенный злобой взгляд. -- Опоишь меня как вчера и будешь счастлива?
   -- Почему бы и нет? -- удивилась Лил. -- Разве ты оставил мне выбор? Все ведь так хорошо начиналось, я понравилась тебе, ты понравился мне... Ты мне понравился, Сэллер. Я внесла тебя в свои планы на будущее. А я не люблю менять планы.
   -- Ты собиралась меня убить.
   -- Это было мимолетное желание. К тому же, мне кажется, что ты уже наказан. Да, наказан. И теперь я не считаю, что напрасно убила твоего брата. И он все равно был неудачником...
   -- Заткнись.
   -- А разве нет? Даже такая дурочка как Вель поняла это и, когда представилась возможность, переключилась на другого братца. Я видела вас на мельнице, -- Лилэйн брезгливо скривилась. -- И я понимаю её, она выбрала лучшее. Но ты? Как ты мог променять меня на эту зверюшку?
   -- Не понимаешь? -- внутри него вскипала ярость. Сэл уже осознал, что это не сон, и мозг теперь лихорадочно работал, пытаясь собрать воедино все то, что он тут услышал и то, что случилось намного раньше. -- Если не понимаешь, я объясню. Ты мне никогда не нравилась, Лил. Я бы и в сторону твою не глянул, если бы не чары, которые ты на себя навесила. Они привлекали, располагали к тебе людей. А я просидел с тобой у костра всю ночь, и меня накрыло по полной. Но потом я избавился от заклятья, а через время пропала и иллюзия чувств. Их не было. Их не могло быть. Ты пустая, как земли в Пустошах. Тебя просто нет.
   -- Не смей так говорить!
   -- Да, Лил, тебя нет. Ты сама говорила, что Арай убил тебя. И сейчас я в это верю. Ты -- ходячий труп. Зомби, и даже еще хуже. А Вель... Тебе никогда не стать такой. Она -- настоящая. Она -- живая.
   -- Живая? -- Лилэйн расхохоталась, и от ее смеха по спине поползли мурашки. -- Вель живая? Не хочу тебя расстраивать... Хотя, нет, хочу. Так вот, твоей маленькой волчицы больше нет. Я придушила ее собственными руками. Что скажешь теперь?
  
  
   Галла
  
   Под широкими лапами кера чавкала весенняя грязь, нарисованная от руки карта расплывалась перед глазами, слезы текли по щекам. Вопросы "кто?" и "зачем?" утонули в этих слезах и в единственном оставшемся желании - успеть. По странному стечению обстоятельств путь мой лежал туда же, где мы планировали побывать еще вчера и побывали бы обязательно, останься Най жив. Совпадение? В них я давно не верю. Но сейчас мозг отказывался что-либо анализировать.
   Мне дали всего три часа. Но как определить время под этим небом без солнца? А внутренние часы уже дали сбой. Все чувства молчали. И не было обычной уверенности, что и в этот раз обойдется...
   Когда половина пути осталась позади, сверток с жутким "подарком", который я прижимала к груди, не зная, как с ним поступить, вдруг сделался легким и мягким, а из-под тряпок вырвался и растаял сизый дымок, пахнув мне в лицо гарью с едва уловимым ароматом хвои. Это происшествие обрадовало и наполнило сердце надеждой. Главное -- найти его! А рука... Что там рука? Одно время у Лара вообще не было тела, но он сумел вернуться ко мне.
   Я утерла слезы и быстрее погнала кера. Миновала молодой соснячок, отмеченные на карте развалины, доехала до развилки и пустила ящерку по заброшенной, давно не видевшей путников дороге. А примерно через полчаса, когда, согласно карте, до конечной точки оставалось не более пол парсо, поняла, что еду в никуда - впереди, сколько видно было, стелилась степь.
   -- Спокойно, -- сказала я себе и вздрогнула, услышав собственный голос - спокойствия в нем как раз и не было.
   Кер тревожно зашипел.
   -- Спокойно, -- повторила я. - Ил видел на старых картах какое-то строение. Значит... Сумрак ведь не лишился своих способностей в Пустошах? Значит, чутье осталось при нем. Его заинтересовало это место, и тут должно что-то быть. Это все неспроста...
   "Неспроста! - нервно хихикнула мысленно. -- Дура ты, Галчонок. Дурой была и дурой осталась. Твоему мужу отрубили руку - это уж точно неспроста! А сначала его умудрились поймать. Поймать Сумрака! Кто способен на такое? И не боишься ли ты связываться с ними?".
   -- Боюсь, -- признала вслух. - Но не отступлю.
   Ила я больше не потеряю.
   Кер с неохотой слушался поводьев, медленно переставляя лапы, брел туда, куда звала карта - в неглубокую ложбинку, по дну которой протекал мутный ручей. Лар не мог ошибиться, что-то тут было. А я еще тогда предположила, что: еще один тайник, карман в кармане - кто-то усиленно прятал нечто от посторонних глаз. Несколько гиаров по влажной скользкой земле, и я узнаю, что именно.
  
  
  
   -- Молчишь?
   Сэл отвел взгляд, чтобы не видеть ухмыляющегося лица наклонившейся к нему девушки.
   -- Врешь, -- прошептал он еле слышно.
   Сначала Най, теперь Вель...
   -- Не грусти, скоро для тебя это станет неважно.
   Пользуясь тем, что он связан, Лил нахально уселась парню на колени, лицом к лицу, положив на плечи руки и крепко обхватив ногами. Тонкие пальцы вцепились в его волосы на затылке и потянули вниз, заставляя поднять голову и взглянуть на нее. Сэл подчинился. В тусклом свете идеальные черты девушки вдруг подернулись рябью, как отражение в воде, и вместо гордой красавицы Буревестник увидел грязную дикарку: сальные волосы, расцарапанная щека, злые бегающие глазки. Миг, и все стало как прежде. Но он знал, что теперь запомнит ее именно такой.
   Он стерпел, когда губ коснулись теплые, но все равно неживые губы. Отстранился насколько было возможно и заставил себя усмехнуться:
   -- Вель не ошиблась насчет тебя и твоей семьи, когда говорила о тех, кто живет разбоем?
   -- Точно, -- скривилась Лил. - Носом чуяла. Все вынюхивала что-то, путалась под ногами... Хорошо, что никто не воспринимал ее всерьез. А теперь уже без разницы. Но тебе, наверное, просто приятно о ней поговорить, милый? Что ж, я не против. Хочешь, расскажу, как придушила маленькую дрянь? Как она дергалась и пыталась вырваться?
   Душу обдало холодом... а ладонь кольнула теплая искорка...
   -- Кажется, она хотела что-то сказать перед смертью, -- продолжала издеваться Лилэйн. - Может быть, привет тебе передать...
   Жар в руках рос вместе с гневом...
   -- ...но я не расслышала. Подушка помешала.
   Лед, пришедший на смену жару, жег не хуже огня. Сила, напоенная злостью, заполнила каждую клеточку лишенного возможности двигаться тела, гулко стучала в висках. Но последние слова он расслышал.
   -- Какая подушка?
   Напитавшиеся влагой веревки заледенели...
   -- Подушка, которой я ее придушила.
   -- Подушка?
   ...заледенели. Стали твердыми и хрупкими...
   -- Ты?.. - из горла вырвался сиплый смех. - Ее? Подушкой?
   Смех перерос в истерический хохот, и Лил испуганно сползла с него.
   -- Ты чего?
   -- Умом тронулся, -- высказался Барслай.
   Охотника Сэллер не услышал - только негромкий хруст и звон, с которым рассыпались путы.
   -- Сэл, ты что?
   Лилэйн подалась вперед, и в ту же секунду маг сдавил ее шею освободившейся от веревок рукой.
   -- Нельзя душить оборотней подушкой... милая, -- прошипел он в побледневшее лицо, сильнее сжимая пальцы. - Я сейчас тебе покажу, как надо было.
   Накопившаяся ярость нашла выход, девушка захрипела и бессильно замахала руками, пытаясь схватиться за него.
   -- Пусти её! - резко велели со стороны. - Пусти, а не то...
   Он обернулся и увидел, как Барслай занес нож над лежащим на полу Иолларом.
   -- Зря ты так, -- оскалился Сэл.
   Выполняя приказ, он отшвырнул от себя Лил, так, что та пролетела несколько гиаров и стукнулась о стену. Но стоило охотнику отвести руку с оружием, как ударившая ему в грудь молния отбросила человека назад. Над его неподвижным телом поднялся легкий дымок, а помещение заполнил тошнотворный запах горелого мяса. Буревестник жестко усмехнулся, стряхнув с пальцев остатки лиловых искр, но в следующую минуту уже обеспокоено склонился над другом и выругался, заметив обмотанную окровавленной тряпкой культю.
   - Убью мразь!
   Лилэйн успела не только подняться, но и дотянуться до сэрро. Сузившиеся глаза горели злобой, когда она, обнажив клинок, шагнула навстречу, но Сэллер не собирался давать ей возможности приблизиться. Он чувствовал, что силы осталось немного, но сумел собрать крохи для парализующего заклинания - при всем желании убивать Лил сейчас было нельзя, пусть сначала все объяснит. Сэл позволил мечнице сделать еще несколько плавных, крадущихся шагов и бросил в нее сеть. Но плетение разбилось об отточенное лезвие выставленной вперед сабли. Не ожидавший подобного маг растерялся, и Лилэйн воспользовалась его замешательством, чтобы перейти к решительным действиям. В мановение ока она преодолела разделявшее их расстояние, клинок просвистел по воздуху, и Буревестнику едва удалось уйти из-под удара, в последний момент пригнувшись и отступив. Чтобы отразить следующую атаку он использовал подвернувшийся под руку стул, к которому недавно был привязан. Перехватив его за спинку, ножками вперед, встретил новое нападение. Стул оказался прочнее, чем можно было подумать. Сэл едва не выронил его из рук, настолько сильны были наносимые Лил удары, но старое дерево их выдержало. Однако маг понимал, что долго такой поединок продолжаться не может. Он видел мечницу в бою и не имел иллюзий насчет того, что сумел бы справиться с ней, даже будь у него нормальное оружие. А потому, отбив стулом, который уже лишился одной из ножек, очередной удар, Сэл сплел еще одно заклинание и направил его на девушку. Но, как и в первый раз, плетение не причинило ей вреда.
   -- Как ты это делаешь, Лил? - тяжело дыша, спросил он, надеясь отвлечь ее и выиграть время.
   Задумка удалась: Лилэйн отвела в сторону уже занесенную для удара саблю, взглянула на него, прижатого к стене, и усмехнулась.
   -- Любопытно? - Ярость мечницы уступила желанию поиграть со своей жертвой. - Это все сэрро, -- девушка любовно погладила клинок, -- все она. Пока сабля со мной, мне не страшна никакая магия.
   Сэллер уже понял, что оружие играет тут не последнюю роль, но никакой силы в сабле не чувствовал. Но он и раньше не понимал всех свойств эльфийских артефактов.
   -- Интересно, откуда она у тебя.
   -- Подарили. Раньше она принадлежала одному лар'элланскому принцу. А теперь - моя. Это залог. У того принца была не только сэрро. У него есть замок, драгоценности, слуги. Но скоро Лорд Лестеллан умрет, и все это тоже станет моим. И ты должен был стать моим, Сэл. Мы были бы так счастливы... Но ты сам отказался от этого!
   Последние слова Лил стали началом новой атаки. Только теперь она уже с ним не играла. Первый же обрушившийся на многострадальный стул удар отозвался дрожью в руках. Затем девушка свободной рукой перехватила ножку и резко рванула на себя, в то же время замахиваясь саблей, чтобы уколоть в бок. Сэлу ничего не оставалось кроме как выпустить спасительный предмет мебели и уклониться от удара. Но будучи зажат в угол, избежать следующего он не смог бы.
   -- Вот и все, милый, -- в голосе Лил промелькнуло что-то похожее на искреннюю грусть. - Пора заканчивать.
   -- Давай, -- устало согласился он.
   -- Ты даже сейчас ни о чем не жалеешь? Не жалеешь, что променял меня на эту облезшую шавку?
   -- Ничуть.
   -- Что ж, ты сам виноват...
   Сэл планировал встретить смерть достойно, так, как учил когда-то Ромар, пусть побежденным, но не сломленным. Но в последний миг малодушно зажмурился.
   Он ждал удара целую вечность. Чувства были обострены до предела, и обрушившейся на башню тишине Сэллер слышал, как копошатся на лестнице крысы. После еще один звук, похожий на сдавленный стон. Сразу же за этим - негромкий хруст. А затем что-то тяжелое упало на пол рядом с ним. Он ждал удара целую вечность, но вряд ли прошло больше секунды к тому моменту, как он снова открыл глаз и удивленно моргнул.
   -- Вель?
   Их разделяли лишь пара гиаров и тело на полу. Лилэйн, по-прежнему сжимая сэрро, лежала на боку, голова девушки была неестественно вывернута к плечу, а глаза закрыты.
   -- Вель, -- счастливо выдохнул Сэл, откинувшись на стену.
   Он понял, что она жива, когда почувствовал прилив силы, но увидеть воочию, убедиться, что это так, было куда приятнее.
   Но девушка не разделяла его радости.
   -- Я всегда знала, что в сказках, где рыцари спасают принцесс, есть какой-то подвох, -- проворчала она недовольно. - Теперь поняла. В жизни все совсем наоборот.
   -- Жизнь вообще странная штука, -- Буревестник перешагнул труп мечницы, но Авелия уже отошла в сторону, не позволив даже притронуться к себе.
   -- Забирай Сумрака, и уходим. В другом месте о жизни поговорим.
   Здравая мысль, но тон, которым она была высказана, Сэлу не понравился. Он внимательно посмотрел на девушку. На миг их взгляды встретились, но Вель тут же отвела глаза. Отвернулась, шагнула к лежащей рядом с мертвым охотником сумке и вывалила на пол ее содержимое. Брезгливо отшвырнула ногой связку волчьих ушей, затем наклонилась за флягой, открыла, понюхала и снова швырнула на пол.
   -- Забирай Лара, -- повторила она, не обернувшись. - После этой дряни он не скоро очнется.
   Сейчас она не была похожа ни на девчонку, встретившую их на окраине Ясуны, ни на ту Вель, с которой Буревестник провел последние дни. Незнакомая, жесткая и решительная. Чужая.
   -- Ты тоже участвуешь в этом? - догадался он.
   -- О чем ты?
   -- Ты тоже в игре, -- уже не спросил, а сказал он. - Только на другой стороне.
   -- Это не игра. К сожалению. Так ты возьмешь Лара или хочешь, чтобы я его понесла?
   -- Сначала расскажи мне всё, -- Сэллер резко дернул девушку за руку, разворачивая лицом к себе.
   Вель поморщилась, сердито зыркнула на мага, но тут же отвлеклась на что-то за его спиной. Промелькнувшее во взгляде удивление сменилось злостью.
   -- Замечательно, -- процедила она сквозь зубы.
   Сэл услышал позади какой-то шорох, но оглянуться не успел: Авелия с силой оттолкнула его в сторону, и он, от неожиданности не успев сориентироваться, споткнулся и упал на колени рядом с Сумраком и трупом Барслая.
   -- Что ж тебе дохлой не лежится-то? - услышал он непонятно к кому обращенный вопрос подруги.
   -- Беру пример с тебя.
   От звука этого голоса Буревестника прошиб пот. В мгновенье он вскочил на ноги и обернулся.
   Лилэйн стояла, небрежно поигрывая сэрро. Услышав его удивленный вздох, медленно повернула к нему голову, с хрустом вправляя позвонки:
   -- Мы еще не закончили, милый.
   -- Не суйся, -- предупреждающе бросила ему Вель. - Это между нами, девочками. Сами разберемся, да, Лил?
   Сэл не видел, откуда в ее руке появился охотничий нож, но почувствовал, как быстрым ручейком перетекает к девушке его сила. "Иногда ше-тан дает более крепкую связь", -- говорил тэр Винсо. Наверное, при других обстоятельствах Сэллер этому порадовался бы.
  
  
  
   -- Пора заканчивать этот балаган, -- негромко произнес Лорд Тэриан, глядя в окно, за которым, сверля друг друга полными ненависти взглядами, стояли две девушки. - Давай, малышка. Ты сама заварила эту кашу, теперь расхлебывай. Избавься от обоих.
   Лилэйн подняла сэрро: острие на уровне глаз - змея перед броском. Все, как он учил её. Потратив на дикарку из леса немало сил и времени, Лорд проникся к ней подобием сентиментальных чувств. В противном случае она так и осталась бы трупом на дощатом полу.
   Взгляд эльфа скользнул по недвижимому телу охотника.
   -- А этот уже не нужен.
   Он присел в кресло, взял со столика бокал с вином и приготовился насладиться зрелищем. Бой обещал быть недолгим, но интересным. Оборотень уже показала себя: сильная, ловкая, живучая. А как она пробралась в башню! Повелитель Времени пропустил этот момент, наблюдая сцену до появления девчонки в полглаза, а потом, когда та возникла за спиной его подопечной и одним движением тощих ручонок свернула ей шею, ничего не успел предпринять и даже, стыдно признаться, растерялся. Но теперь фигуры снова расставлены, и исход партии предопределен. У волчьего отродья нет шансов. Но бороться девчонка будет до последней капли крови, и Тэриан хотел на это посмотреть - маленькое развлечение перед решающей схваткой.
   -- Начинай, -- шепнул он.
   Словно услышав эту команду, Лил ринулась вперед, и...
   -- Демоны!
   Повелитель Времени вскочил на ноги. Бокал выпал из разжавшихся пальцев, и осколки со звоном разлетелись по мраморному полу.
   -- Быть этого не может!
   Мечница за окном, стиснув зубы, зажимала рукой рану на плече: маленькая волчица вместо того, чтобы уклониться от предназначенного ей удара или отвести его, приняв клинок на нож, просто переместилась - не перепрыгнула, а именно переместилась -- в сторону, и только по случайности ее удар пришелся в плечо, а не в грудь подопечной Тэриана. А сам эльф уловил отзвук знакомой силы.
   -- Спутаться с волчьим отродьем, -- пробормотал он, приходя в себя. - Ты не перестаешь меня удивлять, братец.
   Исход боя был предрешен. Но не тот исход, в котором Тэриан был уверен минуту назад.
   Секунда, и Лилэйн опомнилась: перехватила сэрро здоровой рукой и замахнулась снова, неловко, слишком быстро, но не в этом проблема - там, где только что стояла девчонка-оборотень, уже никого не было, и клинок вспорол воздух. Еще один замах...
   -- Поиграли, и хватит.
   Оказавшись позади мечницы, волчица одной рукой вцепилась ей в волосы, запрокидывая назад голову, а второй прижала к шее широкое лезвие.
   -- Ножом по горлу, да, Лил? Ты ведь так делаешь?
   Тэриан поймал затравленный взгляд своей посланницы - умирать всегда страшно, даже если прошел через это не раз. Он мог бы вмешаться, но сейчас не видел в этом смысла.
   -- Еще увидимся, -- успел пообещать он, прежде чем хлынула с бульканьем кровь.
   -- Это за Арая. И за Белку. И за Ная.
   Оборотень отерла о рукав нож и сунула его в чехол на бедре. Ее взгляд пылал дикой зеленью, как бывает у изменяющихся на пороге трансформации или в приступе ярости, но Повелитель Времени вздрогнул, увидев сквозь эту зелень спокойную решимость антрацитовых глаз Лестеллана. Сила первых, сила родной крови теперь не могла утаиться от него под личиной зверя.
   Эльф подошел к окну и вытянул руку, касаясь вязкого марева реальности. Девушка поморщилась, ощутив чужое присутствие, но ее отвлек стоявший в стороне маг.
   -- Кто ты? - спросил он, глядя на нее, словно в первый раз.
   -- Мне тоже интересно, кто ты, дитя, -- сказал Тэриан, зная, что теперь его услышат на той стороне.
   Оборотень насторожено замерла, а ее приятель напротив принялся озираться вокруг.
   -- Так кто ты... Авелия?
   -- Можешь звать меня Рейнали, -- тихо, но четко произнесла волчица. - И я та, что скоро доберется до тебя.
   -- Ищешь встречи? - усмехнулся эльф. - Прекрасно. Я буду рад повидать кого-то из родни.
   -- Договорились, -- буркнула девчонка, поднимая с пола сэрро.
   -- Договорились, -- подтвердил Тэриан. - Только, когда будешь умирать, не забудь подумать, как много ты еще не успела сделать. Тогда обязательно увидимся.
   ...Башню давно собирались спалить. Уже сложили на первом этаже хворост и полили маслом. Не потребовалось много сил, чтобы висевший над лестницей фонарь сорвался вниз, и пламя перескочило на сухие ветки. Конечно, можно выпрыгнуть из окна, с высоты почти в тридцать гиаров, но это слишком даже для оборотня. Зато быстрее...
  
  
  
   Пламя занялось мгновенно. Откуда-то снизу пыхнуло жаром, что-то с грохотом обвалилось, а затем запылала с угрожающим треском ветхая деревянная лестница. Не прошло и минуты, а башня уже наполнилась удушливым дымом. Слишком быстро, словно время, в обход всех законов природы, многократно ускорило бег.
   -- Бери Лара, и уходим! - прокричала Авелия, и ее голос перекрыл тот, чужой и пугающий, что до сих пор стоял у Сэла в ушах.
   -- Куда?
   Вниз не спуститься. Сил на плетение, способное затушить огонь, у него не было, а Вель не могла или не хотела делиться.
   -- На крышу!
   Это был единственный путь. Но не выход.
   Взвалив на плечо Иоллара, Сэл начал подъем. С грузом это давалось нелегко, и хорошо, что идти было не долго - они и так находились почти на самом верху.
   На плоскую крышу, огражденную невысоким бортиком, Вель выбралась первой и помогла втянуть Сумрака. Поднявшийся вслед за ними Буревестник увидел ее уже стоящей на самом краю, задумчиво вглядывавшейся в далекую землю. Сабля Лил в ее руке слабо светилась, а по клинку пробегали, вспыхивая, незнакомые символы.
   -- Зачем ты взяла ее сэрро? - спросил он первое, что пришло в голову, хоть вопросов было куда больше.
   -- Она не ее, -- коротко ответила девушка.
   Без особой надежды Сэллер похлопал друга по щекам. Возможно, Лар сумеет пережить еще один пожар. А они с Авелией? Или как там её...
   -- Рейнали, да?
   -- Зовущая дождь, я тебе говорила.
   -- А чего не говорила?
   Она тряхнула головой, отбрасывая назад упавшие на лицо волосы.
   -- Помнишь сказку о Повелителе Времени? Так вот: это не сказка. Он существует. И все это -- его рук дело.
   -- Но зачем?
   -- Наследница Велерины. Только она может убить его. Наверное, Тэриан решил сделать первый ход и избавиться от угрозы. Или...
   Вель замолчала и нахмурилась.
   -- Он знал. С самого начала знал, -- девушка не отвечала, а рассуждала вслух. - Он послал Лил, и она вела вас. Не я, а она...
   -- Вела куда? К кому?
   Буревестнику надоели недомолвки. Дым вырвался наружу и теперь с каждым вдохом наполнял грудь, в которой уже клокотала ярость.
   -- Говори! - он угрожающе замахнулся, сделав шаг, и остановился - острие эльфийской сабли взметнулось к его лицу.
   -- Велерина запечатала Башню Времени своей кровью. Значит, наследница, в чьих жилах течет та же кровь, способна сломать печать. И если он выйдет...
   Вель опустила сэрро. Сквозь дым Сэл видел ее глаза, наполнившиеся тоской.
   -- Ты же владеешь левитацией? Сможешь спуститься вместе с Сумраком?
   -- Не знаю, -- пробормотал он, забывая про злость. - Сил мало...
   -- С моими должно хватить.
   -- Но... Как же ты?
   -- А у меня назначена встреча.
   -- Какая встреча? Вель, не будь дурой!
   -- Снова обзываешься, -- улыбнулась она грустно. - Тэриан будет ждать, ты же слышал. Думаю, он не обманет. Только умирать немного страшно...
   -- Нет! Должен быть другой выход. Ты же как-то пробралась в башню? И до этого...
   Сэл вспомнил, как кружил по лесу отряд, раз за разом выходя на дорогу к Кургану. Он не ошибся - это был откат, только поразил он не случайно подвернувшегося оборотня, а создававшего плетения мага, слишком неопытного, чтобы закрыться, но достаточно сильного, чтобы трижды свернуть пространство. Вспомнил волчью стаю, вдруг оказавшуюся далеко от выбившихся из силы людей. Вспомнил короткую схватку с Лил. А ведь это было уже в Пустошах!
   -- Извини, -- она покачала головой, разгадав его мысли. -- Моих сил не хватит. Да они и не мои. Я тянула их из Башни - мы с Тэрианом родня, можно было брать понемногу. Но теперь он знает и отрезал мне путь к источнику. Осталось немного, для искажения пространства недостаточно, а тебе на левитацию хватит. Вниз же спускаться легче, чем взлетать?
   -- Вель...
   В голове все перемешалось: Повелитель Времени, две башни, одна из которых сейчас горит, а вторая больше не дает сил, Сумрак с отрубленной рукой и Галла, наследница великой Велерины, что должно было быть тайной, но оказалось известно и Авелии-Рейнали, и какому-то Тэриану. Все, что Сэл понимал, так это то, что его обманули. Что все, связанное с Вель, с начала и до конца было ложью.
   -- Это - единственный выход, -- она попятилась к краю крыши, с каждым шажком растворяясь в дыму. - А вам с Ларом нужно уходить. Если я найду Галлу, то, может быть, у нас получится его остановить. Или я сделаю это сама...
   -- Авелия, не смей!
   Так кричат на детей, но девушка, только что взобравшаяся на ограждение, давно уже не была ребенком.
   -- Если ничего не выйдет... -- она пошатнулась, на миг отвела взгляд. - Если ты знаешь какой-нибудь другой мир, то лучше тебе оказаться там. Потому что в этом уже нечего будет делать...
   Конечно, ей было невдомек, что Сэл знает другой мир, множество миров - эта фраза была предупреждением. И прощанием. Внезапно налетевший ветер разогнал дым, открыв взору тоненькую фигурку, бледное лицо и блестящие от слез глаза. Это длилось лишь миг, а потом она оттолкнулась ногами от хлипкого бортика и исчезла во вновь набежавшем дыму.
   Ей назначили встречу, Вель верила в это. Сэллер больше ни во что не верил.
   Да и чему верить? Слуху, сквозь треск горящего дерева уловившему знакомый голос, тогда как той, кому он должен принадлежать, уже не могло быть в живых? Зрению, сквозь серую завесу гари показывающему ему немыслимые картины? Верно, все это галлюцинации: и крик Авелии, зовущей его, и широкими взмахами крыльев медленно взмывший над тем местом, где она стояла мгновенье назад, величественный черный дракон...
   -- Так и будешь столбом стоять, Буревестник?
   И этого голоса он не мог тут слышать, как и не должен был видеть сидевшего верхом на драконе мужчину.
   -- Руку давай! - плод фантазий воспаленного сознания, выглядевший один в один как оставшийся в Марони тэвк, только грязный и изрядно потрепанный, обхватив ногами шею зависшего над крышей ящера и свесился вниз, протягивая ладонь. - Скорей, пока тут все не завалилось!
   -- Сэл!
   Маг обернулся на голос и увидел рвущуюся из огромной когтистой лапы девушку. Слишком настоящую, слишком живую...
   -- Сэллер, эвла с-са шек! Вытащи меня! Пусти, ящерица хорова!
   Да, слишком живую, чтобы продолжать считать происходящее сном.
   -- Вот, поймали по пути, -- объяснил Тин-Тивилир, помогая парню усесться позади себя. - Но если скажешь, выбросим. Пусть летит, куда летела.
   -- Не надо, -- дрожащим от волнения голосом попросил Сэл, вцепившись в плечо приятеля. - Там Лар...
   -- Жив?
   -- Да, но...
   -- Успели, -- удовлетворенно кивнул полудемон. - Держись крепче: через границу кармана лететь, трясет сильно...
  
  
  
   Она сделала это, она прыгнула. Он видел это, а потом вдруг все пропало.
   Лорд Тэриан растерянно смотрел в окно.
   А из окна на него смотрела темнота.
   Неизвестность...
  

Глава 10

  
   Черные драконьи крылья рвали пелену искаженного пространства, куполообразное небо кармана сменилось живой синевой, а внизу замелькали зеленые деревья. Они пробились в лето.
   -- Сейчас легче прошли, -- заметил Тин. - Когда за вами летели, сильно потрепало.
   Дракон завис над землей и осторожно опустил на траву свою добычу. Сначала девушку, которая тут же отбежала в сторону. Потом мужчину, все еще бывшего без сознания.
   Вслед за тэвком Сэл соскользнул вниз по гладкой чешуе. Посмотрел на Авелию, ответившую сердитым взглядом, и решил отложить разговор. Подошел к Иоллару. Дракон, казалось, полностью копировал его действия. Обернулся к Вель, фыркнул, выпустив из ноздрей струйки дыма, потянулся к Сумраку и несколько раз ткнулся мордой ему в живот. Лизнул лицо.
   -- Откуда у тебя это чудо? - шепотом спросил полудемона Сэллер.
   -- А у тебя откуда? - вопросом на вопрос ответил тот, глядя на решившую приблизиться к ним девушку.
   -- Здравствуй, страж, -- тихо поприветствовала его Вель. Было видно, что она напугана, но старается держаться с достоинством. - Это твой зверь?
   -- Здравствуй, ше'эллана, -- учтиво поклонился тэвк. - Это не зверь, это дракон. И он не мой. Скорее это я его.
   -- Вы знакомы? - удивился Буревестник.
   -- Нет, -- отрывисто бросила Вель.
   Ответ Тина был длиннее, но не сказать, что понятнее:
   -- Мы никогда не встречались, но всякий, в ком течет кровь первых владык Леса, узнает стража Пустошей. И всякий страж узнает того, чья кровь привела его в этот мир.
   Авелию чем-то испугали эти слова. Она с тревогой взглянула на Сэла, а потом, словно смирившись с неизбежным, махнула рукой и уселась на траву прямо там, где стояла, с любопытством рассматривая дракона.
   Тот продолжал толкать и облизывать Иоллара. Такая настойчивость принесла плоды: мужчина пошевелился и открыл глаза. Несколько секунд всматривался в оскалившуюся в подобии улыбки морду и ткнул пальцем в драконий нос.
   -- Накажу обоих, -- произнес он слабым, но строгим голосом и опять отключился.
   -- Он бредит, -- предположил Сэллер.
   -- Ты думаешь? - вздохнул Тин-Тивилир. - А мне кажется, накажет. Только не их, а меня.
   -- Ты о чем? О ком?
   -- Сумрак видит не глазами, а сердцем и чувствует сущность. А уж собственных детей он узнает в любом обличье.
   -- Каких де... тей...
   Сэл ошеломленно потер глаз: грозный дракон повернулся к нему и подмигнул. А потом еще и язык показал.
   -- А какие у Сумрака дети? - пожал плечами полудемон. - Я знаю только двоих.
   Массивная фигура крылатого ящера таяла на глазах, превращаясь в искрящийся туман. А из этого тумана, когда он стал совсем прозрачным, полетели кубарем на траву два ярких комочка. Прокатились по земле, встали, отряхнулись и шагнули навстречу из почти уже полностью развеявшейся дымки.
   -- Видишь, -- тэвк поочередно указал пальцем на мальчика и на девочку. - Полдракона и еще полдракона. А вместе получается целый дракон.
   Сил удивляться уже не было. Сил вообще не осталось, и Буревестник присел на землю неподалеку от Вель.
   -- А я думала, я непонятно кто, -- услышал он ее растерянное бормотание.
   -- Не льсти себе, Рейнали. -- Он разом припомнил всю ее ложь. - И не таких видели.
   Лара остановилась рядом с отцом, опустилась на колени, обняла и что-то зашептала на ухо. А Дэви приблизился к Сэллеру и по-взрослому протянул руку. Маг с чувством пожал маленькую ладошку.
   -- Здравствуй, драконыш, -- теперь он понял, какой смысл вкладывал в это прозвище Тин.
   -- Здравствуй, Сэл, -- серьезно ответил мальчик. Затем повернулся к Авелии: -- Спасибо, что помогла пройти границу кармана. Нам самим было тяжело, а с тобой лучше получилось.
   -- Еще лучше было бы, если бы она всю дорогу не кусалась! - обиженно выкрикнула со стороны Лара.
   Сэллер представил, как Вель, болтаясь в воздухе, выпустила клыки и вгрызлась в державшую ее драконью лапу, и рассмеялся:
   -- Да, кусаться она умеет. Кусаться, царапаться и врать.
   Последнюю фразу произнес без улыбки.
   Дэви укоризненно покачал головой, тоже совсем по-взрослому, а девушка вскочила, как ошпаренная, хотела сказать в ответ какую-то колкость, но стиснула зубы и отошла. Сэл тоже встал, но пошел не за Вель, а туда, где, поддерживаемый дочерью, уже поднимался на ноги Иоллар.
  
  
  
   Сумрак слушал не перебивая. Чтото он и так уже знал - зелье, мертвым сном сковавшее тело, не отключало сознание, и за время недолгого плена удалось собрать и даже проанализировать кое-какую информацию. Пробелы сейчас заполняла Авелия.
   Ее рассказ больше походил на короткий, но емкий рапорт. Вот уж где проявилась наследственность - внучка боевого генерала империи как-никак. А еще - правнучка Лар'элланского принца и кузина будущего императора. Или уже нынешнего? За время их похода за Синим Пределом многое могло измениться.
   -- А хорош у тебя дед, -- стараясь не думать сейчас о Галле, усмехнулся Лар. - Цель оправдывает средства, да?
   Девушка поняла, опустила глаза.
   -- Он правда хороший, -- прошептала чуть слышно. - И он ничего не делал. Это была обычная трансформация, и без всяких чар смотреть не очень-то... А он только над землей меня приподнял. Немножко...
   -- А твоя одежда?
   -- Ты меня и до этого голой видел, -- без тени смущения пожала плечами Вель. - А одежда порвалась бы. И как потом объяснять, откуда у меня запасная? Сумку показывать не хотелось. К тому же не для тебя спектакль готовили.
   Ясно. Ждали, что он придет с женой. Галле девчонка сразу понравилась, а после представления в шатре эльфа взяла бы "бедняжку" без раздумий. Да он и сам недолго сомневался. И не задумался тогда ни на минутку, не догадался все взвесить, сопоставить. Взять хотя бы расстояние, которое Авелия преодолела, чтобы их нагнать: теперь уже ясно, что и волком не успела бы. А вот со способностью искажать пространство - запросто.
   -- Сразу почему не сказала?
   Едва придя в себя, Иоллар думал, что убьет ее. Ну не убьет, так точно схватит оставшейся рукой за тощую шейку и выдавит все, что она знает. Но что-то отрезвило. Может, быть спокойное, сосредоточенное лицо сына, на миг озарившееся улыбкой, когда их глаза встретились. Может то, что в руке, которой нужно было схватить и сжать, лежала теплая ладошка дочери. Или собственный разум, после эльмарского Святилища не отягощенный властью Сумрака Изначального, велел взять себя в руки и трезво все рассудить. А еще - сама Авелия. Когда, решив оставить на потом объяснения с Тином и детьми и отодвинув с дороги спешившего к нему Сэла, Лар направился к ней, безошибочно определив, что сейчас главное, девушка поднялась с земли и посмотрела на него. Не исподлобья, как обычно, не сквозь упавшую на глаза челку. Взглянула решительно и гордо, враз представ перед ним не малолетней лесной оборванкой, а взрослой и уверенной в своей правоте женщиной. Истиной принцессой древней крови. Взгляд, каким она его одарила, невозможно сыграть. Такому нельзя научиться. С этой силой и с этой волей рождаются.
   С ними же и умирают.
   И Лар почти знал ответ на свой вопрос.
   -- Дед не доверял человеческой волшебнице, -- с расстановкой произнесла девушка. - Людской век недолог, многие не заботятся о том, что случится, когда их, возможно, уже не будет. Галла могла отказаться, если бы у нее был выбор.
   Значит, она хотела использовать его Дьери вслепую? Столкнуть их с Тэрианом, отрезав пути к отступлению? Сумрака взбесило бы такое объяснение. А Иоллар только головой покачал.
   -- Мне не интересно мнение твоего деда, Вель. Почему ты ничего не объяснила с самого начала?
   -- Мне нужно было убедиться, что твоя жена найдет силу в Пустошах. Но этого не произошло. А значит, и смысла вас втягивать не было.
   "Если я не справлюсь, она пойдет сама, -- говорила Галла, еще не зная, о ком речь. -- И мне кажется, что тогда с ней случится что-то плохое". Так и было бы. Но Повелитель Времени сам организовал встречу, и теперь они пойдут вместе.
   -- Я хотела вас увести, -- призналась Вель. - Еще из замка.
   Могла ведь. Заблудились бы, как бывало, и вышли из кармана, так же как попали в него, ничего не поняв.
   -- И что случилось, что передумала?
   Впрочем, и дураку ясно, что случилось. Вот он случился - Сэллер Буревестник. Сидит в стороне, слушает, а на нее и не взглянет. Захотелось девчонке от жизни счастья урвать. Напоследок.
   -- Мне... подучиться нужно было. Как раз случай представился...
   Что-то громко хрустнуло. Оказалось - сухая ветка, которую Сэл вертел в руках.
   -- Пойду, воду поищу, -- хрипло сказал маг, поднимаясь. - А вы тут... говорите.
   Авелия, сидевшая на расстоянии вытянутой руки от Лара, вдруг придвинулась к нему, и уткнулась лбом в плечо. При этом задела обмотанный тряпкой обрубок руки, и Сумрак закусил губу от боли. Потом осторожно погладил растрепавшиеся русые волосы. С уходом Сэла эльфийская принцесса куда-то подевалась, уступив место знакомой девчонке. Только и та девчонка никогда не плакала. Жмурилась, что есть силы, но не позволила упасть ни одной слезинке.
   Правда, что ли, удочерить? Ненадолго. И сразу - замуж.
   -- Он не дурак, -- сказал ей Лар, не зная как утешить, чтобы не обидеть жалостью, -- поймет. Отношения тяжело начинать со лжи.
   -- Я ему не врала, -- прошептала Авелия. - Просто не говорила всего.
   -- Когда-то я тоже думал, что это разные вещи.
   -- И что ты сделал, чтобы все исправить?
   -- Ничего, -- признался он. - Я умер.
   И тут же пожалел о своей честности. Вель отстранилась, открыла глаза.
   -- Можно и так.
   "Думать мне больше не о чем, как об этих идиотах! - ругал себя Лар. - Сами разберутся"
   Но об "идиотах" думать было проще. Потому что если не думать о них и их таких смешных с высоты собственного жизненного опыта проблемах, нужно было что-то предпринимать. Что-то делать, куда-то идти. Но с головой, из которой еще не выветрился дурман сонного зелья, и с болевшей рукой, точнее с тем, что от нее осталось, на решительные действия Сумрак был неспособен. Надо было все взвесить, обсудить с товарищами. И с детьми, наверное, тоже.
   -- Без них не справиться, -- отголоском его собственных мыслей прозвучал голос Тина. - У дракона сила, которой нет ни у кого.
   -- А этот дракон?.. Я привык к странностям, но не настолько.
   Дэви ничего не хотел объяснять. Схватил Вель за руку и отвел в сторону. Лара побежала за ними, и теперь все трое искали что-то в траве.
   -- Много силы для маленького ребенка. -- Тин-Тивилир вынул из сумки трубку и кисет. Чиркнул спичкой. - Очень много силы. Думаю, поэтому он её разделил. Часть осталась у драконыша. Часть взяла маленькая Омстлира. Они много знают, много умеют. Но мало понимают.
   -- Они - дети, -- вздохнул Иоллар.
   Дэви нашел то, что искал. Поднял с земли и отдал Авелии. Сумрак узнал сэрро Лил.
   -- Один Древний, одна ше'эллана, один тэвк и один дракон, -- подсчитывал тем временем полудемон. - У нас хорошие шансы.
   -- И Сэл, -- добавил Лар.
   -- Сэл не пойдет, -- заявила, приблизившись, Вель.
   -- Тебя забыл спросить, -- огрызнулся "вовремя" вернувшийся Буревестник.
   -- Меня забыл спросить! - резко осадил его Сумрак, понимая и разделяя чувства девушки. - Вернешься в карман и уведешь ребят. Это большее, что ты можешь сделать.
   -- Возвращаться не нужно, -- Авелия демонстративно развернулась к Лару, говоря исключительно с ним. - Пусть встретит их на выходе, и вместе выбираются из Пустошей. Парни ушли из Города. А с учетом разницы во времени должны уже проходить границу.
   -- Ушли? - насупил брови Иоллар. - Без приказа?
   -- Приказ был, -- пояснила девушка. - Мой. Дуд присягнул на верность Лесу, и он знает, кто я. Принцессу Лар'эллана не ослушается.
   -- А остальные? - засомневался Лар.
   -- А для остальных это твой приказ, -- обезоруживающе улыбнулась Вель.
   -- Я пойду с вами, -- влез в разговор Сэл. - Я так решил, и точка!
   -- На кой ты нам сдался? - взорвалась Вель. - Только мешать будешь!
   -- Так я вам уже мешаю, ваше высочество?
   -- Идиоты, -- констатировал Лар, оборачиваясь туманом.
   Нужно было попробовать восстановить руку.
  
  
   Галла
  
   Перехода я не ощутила. Просто в одно мгновенье свет померк, и вместо пустоты впереди замаячили в густых сумерках очертания высокой башни. Кер задрожал и попятился, чувствовалось, что ему страшно, и я не стала мучить бедное животное. Спешилась и отпустила ездового. Возможно, инстинкты помогут ему отыскать выход из "внутреннего" кармана. А у меня дорога одна - вперед.
   Башня была огромная. Основание широченное, а верхушка тонула в мутном темном небе. Ни дверей, ни окон я не видела. В поисках входа пришлось обойти строение по кругу. У стен разросся колючий кустарник, и я изодрала одежду и расцарапала в кровь руки, пока добралась до небольшой деревянной дверки. Дверь была заперта, хоть на ней и не было ни висячего замка, ни скважины для ключа. И совершенно непонятно было, как ее открыть и попасть внутрь. Ломать что ли?
   Я толкнула раз, второй. Что есть силы налегла плечом... Без толку. Уперлась ладонями...
   И вдруг из-под пальцев брызнул свет, неяркие тонкие лучики. Я испуганно отняла руки от дерева, и свет погас. Постояв немного, раздумывая над этим феноменом, осторожно приложила одну ладонь к двери - ничего. Приложила вторую - снова свет, только теперь тусклый-тусклый.
   Вот оно что! Догадка пришла внезапно: на одной из ладоней, той самой, что вызывала свечение, красовалась недавно полученная царапина. Но кровь уже свернулась - оттого и свет все слабее. Я достала тиз'зар и чиркнула по руке. Ох! Всякий раз зарекаюсь так делать... Свежая кровь впитывалась в дерево, а по двери растекался сотканный из солнечных лучей рисунок. Руны и символы были мне неизвестны, но само плетение казалось знакомым. Наверное, если бы я сама взялась накладывать печать, создала бы что-то подобное.
   Велерина? Возможно. Тогда, если это печать крови, я могу пройти. И дверь для этого открывать не обязательно. Стараясь не замечать окованных железом досок, я сосредоточилась на рисунке. Смотрела, не моргая, пока яркие росчерки запечатывавшего вход заклинания не слились в одно большое пятно света. И когда уже ничего, кроме этого света, не видела, шагнула вперед.
   Перевела дыхание, надолго зажмурилась и опять открыла глаза, чтобы осмотреться.
   Просторный зал без окон и мебели, каменные стены, каменный пол. Под потолком зависли шары-светильники.
   -- Здравствуйте, -- раздалось у меня за спиной.
   Я вздрогнула, ведь секунду назад поклясться могла, что я тут одна.
   -- Здравствуйте, -- повторил негромкий мужской голос.
   Обернувшись, увидела перед собой человека лет тридцати - тридцати пяти. Он смотрел на меня безо всякой враждебности, лишь с легким любопытством, а по-большему, мне показалось, ему было безразлично, как я сюда попала и что делаю - такая отрешенность была в усталых голубых глазах.
   -- Я тут не хозяин, -- предупредил он мои расспросы. - Только встречаю гостей. Гостей всегда должен кто-то встречать. Раньше это делала Мири, но её больше нет. А гостей встречать нужно, не правда ли?
   -- Конечно, -- согласилась я.
   -- Хотите вина? - поинтересовался мужчина. - Спешить вам все равно некуда, тут нет времени. Зато вино отличное.
   Столика с запотевшей откупоренной бутылкой и двумя бокалами я тоже сразу не заметила.
   -- Не нужно удивляться, -- равнодушно сказал встречающий. - Тут много странностей, и если каждой удивляться... К тому же, это и не странность. Башня так устроена, что в ней можно найти абсолютно все. Мири так говорила. Она сама искала и нашла...
   -- Я тоже ищу. Своего мужа. Он...
   -- Я не знаю, где он. Об этом поговорите с хозяином. А пока попробуйте вино.
   Пить - последнее, чего мне хотелось, но я пригубила бокал. Напиток расхваливали не зря, и я неспеша допила до дна.
   -- Я налью вам еще, -- предложил мужчина.
   Мне показалось, я уже где-то его видела, но никак не могла вспомнить, где. Среднего роста, худощавый, русоволосый. Внешность неброская, но приятная, если бы не отстраненный взгляд.
   -- Скажите, мы с вами раньше не встречались? - спросила я, когда он протянул мне заново наполненный бокал.
   -- Нет. Но вы могли видеть мои портреты, так же, как и я - ваши. Я - Истман. Император... Был когда-то.
   -- Кто вы? - переспросила я ошарашено.
   -- Истман, -- пожал плечами он. - Хотите меня убить?
   -- Наверное, -- пробормотала я, разом вспомнив всех тех, кого мы потеряли за годы войны.
   -- Был бы вам премного благодарен, -- поклонился он. -- Но, боюсь, пока не получится. Сначала вам нужно встретиться с хозяином.
   -- Тогда не будем откладывать, -- я залпом допила вино. - Ведите.
  
   Мы шли по закругляющемуся коридору, мимо темных окон и закрытых дверей, ни разу никуда не спустившись и не поднявшись. По всем законам природы это означало, что мы ходим кругами, но законы природы в этом месте, как я уже поняла, не действовали.
   -- Где мы? - спросила я человека, назвавшегося Истманом.
   -- Нигде. И никогда...
   Коридор не желал заканчиваться.
   -- Вы уверены, что мы идем в правильном направлении?
   Взгляд зацепился за юный побег розы в широком глиняном горшке, примостившийся у стены. Молодая листва, розоватые веточки. На горшке - длинная трещина в форме молнии.
   -- Я знаю, что надо идти, -- ответил мне провожатый, не сбавляя шага. - И тогда мы придем куда хотим. Но, наверное, я не очень хочу встречаться с хозяином. А вы?
   -- Мне нужно его увидеть. Вы... Должно быть, вы не туда идете.
   -- Хорошо, -- безропотно согласился мужчина. - Пойдем другой дорогой.
   Он попросту развернулся и двинулся в обратную сторону.
   ...С увядшего розового куста облетали последние потемневшие лепестки. Горшок с трещиной-молнией покрылся пылью...
   Башня нигде. Башня никогда.
   Посреди бесконечного коридора выросла резная дверь.
   Истман, если это действительно был он, остановился, пропуская меня вперед.
   Замедлив шаг лишь на миг, я распахнула невесомые створки и очутилась в пустом округлом зале. С развешанных по стенам полотен на меня глядели люди и эльфы. Незнакомые и знакомые. Обойдя помещение по кругу, я узнала королеву Аэрталь, надменного черноволосого мага, ненадолго задержалась у портрета Велерины и остановилась у картины, на которой маленькие эльфы, девочка и мальчик, играют с крылатой лошадкой. Кто-то меняется с возрастом, а кого-то не так уж сложно узнать на детских портретах.
   -- Тут не хватает еще одного ребенка, ведь так? - приведший меня сюда человек остался за дверью, но мой вопрос был обращен не к нему.
   Лесная Фея, когда-то не позволившая Велерине убить своего брата, была весьма непредусмотрительна... И при встрече я ей это припомню.
   -- Мне всегда было сложно рисовать самого себя, -- негромко сказали за моей спиной. - Да и зачем, когда можно взглянуть в зеркало?
   Длинные золотистые волосы, голубые льдинки глаз. Эльф стоял, небрежно опершись на маленький столик, которого минуту назад тут не было, как и его самого.
   -- Вы нарисовали все эти картины?
   -- У меня для этого достаточно времени. Хочешь взглянуть на последнюю работу?
   Яркие, еще не высохшие краски. Карминовые губы, серо-голубые глаза. Отблескивают золотом собранные в изящную прическу волосы, а бледную кожу оттеняет черный шелк открытого платья.
   -- Несколько отличается от оригинала, -- критически оценил свое творение эльф. - Но я увидел ее именно такой.
   Я тоже видела ее такой. Во сне.
   -- Рейнали.
   Я почти не удивилась, словно догадывалась обо всем с самого начала. Но с этой скрытной принцессой мне будет, о чем поговорить. Если выберусь...
   -- Мой муж тоже любит рисовать, -- начала я нерешительно, и эльф расхохотался над моей грубой уловкой.
   -- Ему ведь хватит для этого одной руки?
   -- Думаю, да.
   Не хотелось повышать голос, угрожать и требовать, не хотелось с кулаками наброситься на хозяина, а точнее -- пленника странной башни. Не тот случай.
   Фрагменты мозаики, несколько раз перемешавшись, легли, как надо, и я уже знала, зачем я тут.
   -- Хочешь послушать сказку? - предложил эльф.
   -- О Велерине и Повелителе Времени? Я слышала ее совсем недавно.
   -- Нет. Это будет другая история.
   Каждое его слово - минута жизни для Лара. А может, и год. Или век... Пусть говорит.
   -- Тебе никогда не казалось странным, что дети Леса так не похожи друг на друга? В волосах одних сияет золото, у других - лунное серебро. Третьи черноглазы и черноволосы. Разве столь сильные отличия могли проявиться в народе, зародившемся под одним солнцем? Нет. Первые эльфы пришли на Тар из других миров. Из трех разных миров. Эта легенда потерялась в веках, но я помню. И мне известно наверняка, что это правда: отец говорил мне, а он знал об этом как никто, ведь это он привел их сюда...
   Рассказчик искал недоверия в моем взгляде, а нашел лишь улыбку и продолжил с легким удивлением:
   -- Он привел на Тар три рода светорожденных, и из каждого рода взял себе жену. Может, по очереди, а может, и сразу трех. Знаю только, что каждая из них родила ему ребенка. И знаю, что ни одна не пережила этих родов. Такова была плата: пришельцы не могли долго жить под новым небом, и уходили, оставляя его своим потомкам. Мы были первыми детьми, родившимися в этом мире. Первыми, кто принял и разделил его силу. Талли, я и Лест. Лестеллан. Маленький подлиза. Любимчик Аэрталь. Когда наш отец... Знаешь, кем был наш отец? Он был богом. Кто еще мог пройти границы миров?
   Думаю, он был проводником. Но вслух я ничего не сказала.
   -- Боги не живут среди смертных, и однажды он ушел. Талли была уже взрослой, и могла позаботиться о нас... Она была...
   На секунду мне показалось, что сейчас случится то самое, то, чему я так и не придумала названия, и меня накроет волной чужих воспоминаний. Всего лишь секунду его голос был живым и наполненным чувствами. К сестре, к брату, к бросившему их отцу...
   -- Впрочем, о чем это я? - оборвал он сам себя. - Это ведь уже не важно. Ни то, откуда мы пришли. Ни то, куда уйдем. Мы - первые, вот о чем я хотел сказать. Сильнейшие. Дети забытого бога. Может быть, сами боги. И это -- вся сказка...
   Я обернулась на картину и так и осталась стоять, чувствуя, что снова осталась одна.
   Через минуту скрипнула дверь.
   -- Лорд Тэриан хочет выйти отсюда, -- сказал человек, считавший себя Каэрским императором. - Хочет, чтобы вы открыли ему дверь и вывели за Черту. Если вы этого не сделаете, он убьет вашего мужа.
   -- А если сделаю, мир станет похож на эту башню.
   -- Да, -- не спорил он. - Хотите еще вина?
  
  
  
   Утраченная конечность формировалась с трудом, с болью. Для нее не хватало сил, не хватало клочков тумана, на которые рассыпалось его тело. Но нужно было постараться. Вырвать немного, вернуть сначала абрис, наполнить контур материей. Вспомнить, каково это иметь пальцы. Каково шевелить ими, касаться струн, перебирать волосы любимой, гладить нежную щечку дочери...
   Восстановление заняло время, и на это время Сумрак выпал из реальности.
   Короткое возвращение в мир ознаменовалось обрывками чужой беседы. Туманом стелясь по траве, он прислушался к знакомым голосам и мысленно улыбнулся. Он не знал, с чего начался этот разговор и кто его начал, но порадовался его спокойному течению и теплоте отдельных фраз. Прислушиваться не стал, снова сосредоточившись на руке...
  
   -- Он перехватил меня в лесу и привел в свой дом.
   -- Най рассказывал. Говорил, ты плакала, когда вернулась. Проклинала эльфов.
   -- Было дело. Мама никогда не говорила, что ушла из-за него. Он сам признался, что практически выгнал их с отцом. Если бы не это, они сейчас были бы в Лар'эллане, были бы живы.
   -- До сих пор на него злишься?
   -- Нет... Злится он на себя сам. Даже жаль его. А он дал мне вот что.
   Этот медальон Сэл уже видел. Но стоило Авелии коснуться крышки, как скромная безделушка превратилась в ювелирный шедевр.
   -- Все-таки серебро, -- улыбнулся он, вспоминая, как набросился на нее тогда у реки.
   И портрет внутри теперь был другим: с невероятной точностью прорисованные черты, живые краски.
   -- Эльфийская работа. Иллюзию дед наводил, даже в Пустошах держится. И сумку он делал. Тоже работает. Такие вещи только эльфы могут. Замыкают источник внутри, и связь никогда не обрывается.
   -- Ты похожа на мать. -- В другой раз Буревестник заинтересовался бы спецификой эльфийских артефактов, но не сейчас.
   -- Нет, -- девушка покачала головой. - Кая была похожа. Это она была маленькой принцессой, а я... Я всегда была волчонком. Но теперь осталась только я.
   Авелия закрыла медальон и спрятала его под рубашку.
   -- Ты не должен идти в Башню, -- вернулась она к тому, с чего начала разговор. - Не потому что мешаешь мне, а потому...
   -- Вель, я понимаю. Но и ты пойми, не пойти я не могу. Да и сгожусь на что-нибудь.
   Спорить она не стала. Позволила обнять себя, потерлась носом о колючую щетину.
   -- Я тебе не говорил, хотел после... Поедешь со мной в Марони? Там есть школа, ты училась бы, а я...
   Девушка медленно отстранилась.
   -- Извини. Я не могу ничего тебе обещать.
   -- Почему?
   -- Я уже дала слишком много обещаний.
  
   Лар растянулся на траве и смотрел на небо. Рука пекла огнем. Но она была. Тонкая кисть со скрюченными пальцами, с морщинистой серой кожей и мягкими розовыми ногтями. Ничего, это временно.
   Прислушался к негромкому разговору присевшей неподалеку парочки, удовлетворенно кивнул. Нет времени на обиды. Жизнь слишком коротка, особенно человеческая, и у этих двоих нет в запасе тысячелетий. Может быть, у них и лишнего дня нет.
   -- Есть предложения? - спросил он, одевшись и подойдя поближе.
   -- Во-первых, нужно дать знать Галле, что ты уже не в плену и жив, -- сказала Вель. -- Это развяжет ей руки. Но в Башне любой из нас может стать заложником.
   -- Кто такой заложник? - наморщила носик Лара. Тин и дети не замедлили присоединиться к военному совету.
   Дэви зашептал ей что-то на ухо, и девочка нахмурилась.
   -- Нас не поймают. Папу - тоже. Вель умеет менять пространство. Остаются Тин и Сэл. -- Сумрак с трудом узнавал в этом рассудительном малыше своего сына, и от этого становилось немного не по себе.
   Но мальчик был прав.
   -- Тин, ты ведь не любишь войны?
   -- Когда это не мои войны - да. Но пока ты возвращал себе руку, ше'эллана рассказала мне одну старую историю. Ты же знаешь, как я люблю истории?
   -- Сэл?
   -- Я иду, и это не обсуждается. Если попадусь -- забудьте, делайте то, что должны.
   -- Я хотел сказать то же самое, -- поддержал Тин-Тивилир. - Мне страшно умирать, но я получил жизнь за обещание избавить этот мир от зла Башни, и если не сумею помочь, без сожалений отдам то, чего не заслужил.
   -- Это все-таки его Башня и его сила, -- заговорила Вель. - И если я не смогу... Я найду способ избавить вас от выбора.
   -- Значит, в Башню? - Иоллар обвел взглядом свою маленькую армию.
   -- В Башню, -- подтвердила Лара, беря за руку брата.
   Авелия подняла земли сэрро прадеда, огляделась и вдруг схватила Сэллера за рукав.
   -- О, боги, что это?
   Буревестник обернулся туда, куда был направлен встревоженный взгляд, и в следующий миг тяжелая рукоять сабли ударила его в затылок.
   -- Прости.
   Вель опустилась на колени рядом с парнем, перевернула на спину, коснулась губами лба. Подумав, сняла медальон и вложила в его ладонь.
   -- В Башню, -- сказала она уверенно, оборачиваясь к ошарашенной этим происшествием компании.
  
  
  
  
  
  
Оценка: 9.47*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"