Добр сладко зевнул, почесал живот, потянулся и окончательно проснулся. Как всегда по утрам, назло ему, теща включила радио на полную громкость, и теперь, в который раз, Добру приходилось выслушивать очередное страшное пророчество комментатора новостей о скором конце Света от глобального потепления климата. Эти прогнозы подкреплялись страшной жарой, царящей в комнате, несмотря на открытое окно.
- Однако некоторые ученые утверждают, что наши предки жили еще в более жарком и влажном климате, - продолжало вещать радио на удивление противным голосом, - Так что в том, что происходит, они не видят ничего страшного.
- Хорошо им утверждать, - проворчал Добр, - Сидят там, наверное, в комнате с кондиционером, а здесь упариться до смерти можно.
Неожиданный стук в дверь не дал ему развить эту мысль. Добр сел на кровати и поискал ногой тапочек. Теща прошаркала к двери.
- Кто там?
- А Добр уже проснулся? - из-за двери раздался громкий глас Авалса, бывшего одноклассника Добра.
- Не сплю, не сплю, - откликнулся тот.
Через минуту большой и шумный Авалс заполнил собой всю комнату. В жизни Авалсу повезло, его работа совпадала с его хобби. Все рабочее и свободное время он отдавал археологии. А если он ей не занимался, то он говорил о ней, чем чрезвычайно раздражал окружающих. Вот и сейчас, не поздоровавшись, он схватил Добра за плечо и заорал ему на ухо:
- Я - гений! Ты знаешь это?
К подобным заявлениям Авалса Добр уже успел привыкнуть:
- Да ну? - только и сказал он.
- Я совершил великое открытие! Ты слышал, что говорят по радио? Эти идиоты в Ученом Совете смеялись надо мной. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним. А уж я посмеюсь!
Авалс отпустил плечо Добра и забегал по комнате, размахивая руками. Тапочки задел ногой и зашвырнул их под кровать.
- Извини, - мимоходом бросил Авалс и тут же перевернул стул.
- Одевайся, - приказал он, - Ты будешь первым, кто узреет свет истины.
Добр покорно потянулся за штанами. На своем горьком опыте он уже убедился, что спорить с Авалсом бесполезно, и он все равно настоит на своем.
- Опять в твои пещеры? Кирку брать?
Если честно, ему совсем не хотелось по такой жаре тащиться далеко за город, где в пещерах несколько лет назад Авалс обнаружил поселение древних людей. За это время он обнаружил ряд любопытных вещей и отправил в Ученый Совет их описание со своими выводами о жизни древних. Однако бюрократы в Совете не заинтересовались открытиями археолога, а ведущий ученый Акрю в одном из своих интервью даже осмелился посмеяться над Авалсом. После чего друг Добра люто возненавидел яйцеголовых очкариков из Ученого Совета.
Солнце припекало. Термометр показывал пятьдесят градусов в тени. По дороге измученному Добру начало казаться, что жара и Авалс сговорились, чтобы доконать его. Ему приходилось нести все вещи и инструменты, а археолог подбадривал его уже надоевшим рассказом о своем прошлом открытии. Авалс утверждал, что ему удалось расшифровать письмена древних, и он смог прочитать отчет космической экспедиции о полете на четвертую планету. Именно над его заявлением о том, что древние летали в космосе, и смеялся скептик Акрю.
- А мне даже удалось перевести имя космонавта, - возмущался археолог, - Его звали Рейбредбери.
Данное словосочетание Добру ни о чем не говорило, но он вежливо промолчал. К тому же брошенная им фраза вызвала бы новую лекцию Авалса. И словно камень спал у него с души, когда они, наконец-то, добрались до входа в пещеры.
- Мы фонарь не забыли? - прервал свой рассказ Авалс.
- Я не забыл, - поправил его Добр.
- Тогда иди вперед, - распорядился археолог.
Своды тоннеля смыкались прямо над головами исследователей, так что иногда приходилось пригибаться. Неровный пол зиял прорехами, через одну, самую большую трещину пришлось осторожно перебираться по перекидному мостику. За мостом путь раздваивался.
- Налево, - указал Авалс.
Коридор уперся в стену, в которой был сделан пролом. Сразу бросалось в глаза ее искусственное происхождение. Стена состояла из более твердого, чем окружающие ее породы, материала, укрепленного к тому же, неизвестным металлом.
Пройдя вовнутрь, они оказались в небольшом помещении, заставленном предметами древних, предназначение которых Добр не мог понять. Авалс уже расставил фонари по углам комнаты и приготовил дощечку и карандаш.
- Будешь мне сегодня помогать расшифровывать письмена древних. К сожалению, они слишком хрупкие для транспортировки, а лжеученых из Совета не затащишь в пещеры. Древние очень дорожили своими секретами, тот же космонавт писал, что письмена специально обрабатывали окислителями при температуре четыреста пятьдесят один градус.
- Ого. - Добр присвистнул.
- Да, мы еще не можем достигнуть такой температуры.
Авалс осторожно, пинцетами развернул очередной артефакт, и они приступили к трудной работе. Письмо древних отличалось от современного не только знаковой структурой, но и логикой. Поэтому приходилось переводить отдельные символы и лишь потом пытаться сложить из них слова и предложения, но все же часто смысл текста оставался загадкой.
Добр добросовестно записывал за Авалсом его комментарии, а тот все чаще вскрикивал от восторга, и радостно потирал руки.
- Ты не представляешь, какая удача. Сегодня нам попался отчет о состоянии климата в далеком прошлом. И этот документ опровергает все теории, на которых строится современная наука. Ведь считалось, что древние жили при более жарком климате, чем современный, они не смогли приспособиться к резкому похолоданию и вымерли. Здесь говориться об угрозе потепления. Послушай: "Уже сейчас среднегодовая температура на нашей широте (это не понятно) составляет двадцать четыре градуса. Повышение этого уровня на полтора, два градуса, грозит большими проблемами для общества".Ты понимаешь, что это значит? Необходимо бить тревогу, все эти сказки правительства, что глобальное потепление природный процесс, ничем нам не угрожающий - просто попытка закрыть глаза на катастрофу грозящую нам. Все, завтра же выступлю в Совете с обличительной речью.
- А ты не ошибся?
- Нет, видишь, эти цифры указывают температуру, а шкала нам досталась именно от древних, она неизменна тысячи лет.
Они возвращались домой уже вечером. Добру было грустно, он жалел древних, вымерших от жары и себя, идущему по солнцепеку. Над озером водорода клубились облака пара гелия, а градусник показывал шестьдесят градусов по Кельвину. (- 213 по Цельсию).