Аннотация: В Москву из станицы я вернулась порядком одичавшей...
О ЖВАЧКЕ, БИЗНЕСЕ И ОСЛИКЕ ДЕДУШКИ ЛЕНИНА
В Москву из станицы я вернулась порядком одичавшей, поэтому в школе, особенно в начальных классах, меня всегда преследовали неприятности. Сейчас я бы это обозначила как трудности культурологического характера. Мои сверстники с момента рождения жили в единой для всех, отлаженной и привычной знаково-ассоциативной системе координат столичного бытия, а я была наглухо закапсулирована в гипериндивидуальной вселенной. Одним словом, я все время оказывалась непонятой.
Помню, во втором классе нам задали писать сочинение о дедушке Ленине. Мне он очень нравился, ведь он был другом моего дедушки Ивана, и я в творческом порыве не пожалела хороших слов. "Дедушка Ленин очень любил животных, - старательно вывела я в тетрадке. - У него был свой ослик, и он его чистил каждый день". В 69-м такие вольности были непростительны, и растерянных маму с папой долго потом терзали в районном отделе народного образования. Одетые в кримпленовые костюмы строгие, толстые тетеньки дотошно выясняли "подлинную" идеологическую сущность моих бедных родителей. "Вы же сын уважаемого человека, директора института, и сами доктор наук", - укоризненно качали головами, увенчанными замысловатыми "халами", инспекторши. "Сын уважаемого человека" вернулся мрачнее тучи и, не раздумывая, взялся за ремень. После внушительной порки о творческих порывах было надолго забыто.
Когда пришло время вступать в пионеры, на классном собрании учительница торжественно провозгласила: "Дети, вы октябрята - честные ребята и должны говорить правду. Скажите прямо, кто из вас считает, что он еще недостоин носить высокое звание пионера?" Из всего класса я единственная подняла руку. Учительница с изумлением уставилась на меня, но, опомнившись, натянуто улыбнулась и с видимым усилием похвалила за искренность и правдивость. Надо ли говорить, что на следующий день в пионеры приняли всех, кроме меня. С завистью наблюдая сквозь слезы, как повязывают другим алые пионерские галстуки, я впервые засомневалась, так ли уж хорошо быть честной, особенно когда тебя об этом просят.
Не задались у меня отношения и с классной руководительницей. Она, как и дедушка Ленин, мне очень нравилась, и в поздравительной открытке на 8 Марта я от всего сердца пожелала, чтобы у нее на голове выросли цветы.
С одноклассниками было проще. Они мне все не нравились. Я перед ними робела, они меня презирали. Помню, на экскурсиях никто не хотел идти со мной в паре, и я вечно тащилась за руку с классной. От прямых издевательств меня уберег только мудрый совет бабушки Тоси: всегда бить первой. И все же стоило за завтраком зазеваться хоть на минуту, как моя тарелка с кашей оказывалась перевернутой вверх дном, а жидкий чай густо посолен.
Со временем, однако, и я нашла свою "экологическую нишу" в коллективе, став платной жертвой. Когда никто не знал урока, я вызывалась к доске и мямлила до тех пор, пока время, отпущенное на проверку домашнего задания, не истекало. За это ребята скидывались мне по две копейки каждый. Я так увлеклась своим маленьким бизнесом, что к пятому классу у меня были одни двойки по всем предметам, и маме предложили отправить меня в интернат для слабоумных. К счастью, в это время мои родители начали разводиться, и дело ограничилось переводом в новую школу с испытательным сроком.
Мой звездный час пробил напоследок, за месяц до ухода из старой школы. Благосклонная Судьба явилась мне в образе расчлененной на десять глянцевых упаковок жвачки, которую папа привез из командировки в Канаду. В то время это был абсолютно недосягаемый и невероятно желанный всеми школьниками запретный плод. (Жевание считалось буржуазной заразой и отчаянно преследовалось учителями.) Красочные фантики вызывали трепет даже у самых стойких воображал. Душистые розовые пластинки, покрытые нежнейшей пудрой, давалось обнюхать только особо приближенным, а саму резинку жевали по очереди, передавая от более достойных менее, так что последним доставалась только клейкая серая масса.
Сколько подвигов я готова была совершить, чтобы заслужить признание своих одноклассников! Я воображала себя то спасающей их от пожара, то бесстрашно преграждающей путь дворовой собаке Баскервилей... А покорить их сердца оказалось так просто. Всего лишь несколько пачек жевательной резинки. Триумф был полный, но с горьким привкусом скорой прожевываемости.