Прошедшие дни были характерны холодными ночами. Наша телочка Ласкуша, которой идет третий месяц, прячется от холода. Я поздно ночью специально хожу смотреть, как она там, привязанная в саду, около наших высаженных кустов грецкого ореха. Юлька ей кинула охапку последнего сухого сена.
Когда приходишь и видишь, как телочка умащивается на своем клочке сена, лежа на боку и вытянув задние ноги прямо к морде, положив на копытца задних ножек передние, а сверху накрыв головой и хвостом, то мне тоже становится тепло. Телка не только сворачивается клубочком. Она старается носом упереться в бок, чтобы дышать теплым воздухом от самой себя.
Я ухожу осторожно, чтобы ее не тревожить.
И вспоминаю, как я и Юлька ехали с вещами и скотом на громадной машине-скотовозке для перевозки лошадей, крытой брезентом, в страшную жару августа 2010 года. Мы везли в Тульскую область лошадь Майку, корову Еву, ее дочку Дочку, которой было всего четыре месяца, и годовалого быка от Евы. Заднюю часть скотовозки занимали вещи-в основном книги, тряпки, два ковра и мини кролики в клетке. До кроликов было не дотянуться, они стояли очень глубоко, им напихали травы и все. На три дня поездки. В середине стоял скот. В передней части сидели собаки-пять штук, и две кошки-Киса и Маша трехлапая. Температура внутри машины была выше 45 градусов во время стоянки-когда мы останавливались в пробках-и около 30 во время движения.
Мы вставали пару раз в день около колодцев, Юлька залезала по веревке внутрь-высота бортов была выше нашего роста-а я ей подавала на той же веревке воду в ведре. Мы боялись, что кто-то не доедет.
А на ночь водитель съезжал с дороги в степь, в основном около водоемов, о чем узнавали от местных жителей. Распахивали брезент и выпускали собак. Скот кормить было нечем-от жары вся трава в степях сгорела. Юлька доила Еву раз в день и все молоко тут же отдавала теленку. Скоту сыпали по два литра овсянки. У нас ее было полмешка, как раз на три дня.
А потом мы устраивались на ночь. Против дневной жары ночью было страшно холодно. Юлька садилась на одеяло на землю и закутывалась в него. Ее обступали собаки и грели своими боками с четырех сторон...и ей было тепло. А мне оставалась только открытая машина в передней части, где все пропахло собачьей мочой. Я ложилась на тонкий собачий коврик, Юлька отдавала мне свою маленькую шерстяную кофточку, я накрывала ей плечи и голову...и засыпала мгновенно.
Утром, просыпаясь, я не шевелилась. Мне было уютно, тепло и комфортно. Я лежала, не двигаясь, минут сорок. Дыхание было такое мелким, что холодный воздух в нос не попадал, Юлькина кофточка создавала комфортный микроклимат из теплого воздуха вокруг лица. Но вставать то было надо. И я садилась, сразу вскакивая. На меня обрушивался страшно холодный воздух. Я мгновенно замерзала и начинала носиться около машины, готовя плацдарм для собак и собирая доски, которыми закрывали бока. Вверх и вниз с машины у нас была лестница. А потом я разогревалась и мне становилось тепло.
Поэтому я понимаю Ласкушу. Главное-свернуться в комочек, укрыть ножки и дышать теплым воздухом с собственного бока. И будет тепло.
Правда, телочка пока гибкая и может свернуться в колечко. А взрослые коровы так лечь не могут, и просто ночью утыкают нос в плечо. И им тоже тепло спать. Я испытала это, знаю и не боюсь, что кто-то замерзнет.
Природа гибкая и рациональная. Ее дети будут в комфорте и тепле.
Так что, это я говорю, что ой, холодно...Не холодно. Даже если ветер. Даже если летний ночной дождик...