Он протянул руку и несколько секунд перебирал кисти в деревянном стакане, решая, которую взять для первого мазка. Краски на палитре смешаны, холст натянут, картина уже живет в воображении, осталось совсем немного - выплеснуть ее в реальность. Пальцы его сжали колонковую кисть, взмах руки - и легкий, едва заметный штрих возник на холсте, первые капли дождя расчертили небо, которое пока видел только он. Мокрые деревья проступили из глубины холста, словно только и ждали, когда их позовут. Дымчатые тучи заклубились над кронами, ветер мягко коснулся ветвей, зашелестел в листве. Рябь прошла по лужам, в которых отразились тучи, первый красно-желтый кленовый лист сорвался вниз и, кружась, опустился на мокрую брусчатку мостовой. Старый каменный мост выгнулся над рекой, и по его спине неспешно заскользили призраки в старинной одежде - аристократы, придворные дамы, бретеры, торговцы, алхимики, музыканты и актеры...
Он опустил кисть и поставил ее в деревянный стакан, вытер руки перепачканной в краске тряпкой, положил палитру. Через несколько дней придет агент, чтобы забрать картину и выставить в галерее, где люди будут восхищенно ахать, а кто-то скептически подожмет губы - не верю. Он улыбнулся, повернул к окну лицо с неподвижными глазами, которые никогда не видели ни цветов, ни дождя, ни мокрой брусчатки, ни первого красно-желтого кленового листа, положил тряпку на стол, провел пальцами по теплому дереву подрамника. И шагнул туда, в город, который никогда не видел, но где его ждали все это время. Ветер легко толкнул его в грудь, здороваясь, и окутал его плечи теплым серым плащом, первый красно-желтый кленовый лист, кружась, осторожно лег на волосы, став бархатным беретом. Дымчатые тучи отразились в его неподвижных глазах, и они заблестели, чтобы видеть вместе с сердцем. Старый мост изогнул спину, словно кот, и призраки, обретшие плоть, скользили по мокрой брусчатке, кивая друг другу и ему. И каменный дом на той стороне реки подмигнул залитыми дождем окнами тому, кто вернулся из ниоткуда...
Пожилой агент вошел в пустую студию, которая встретила его скрипом распахнутых окон. Картина стояла на подрамнике и еще пахла краской. Агент остановился, разглядывая очередной шедевр, и вдруг удивленно моргнул - ему показалось, что по нарисованному мосту, весело насвистывая, уходит от него слепой художник в сером плаще и красно-желтом берете, и глаза его блестят, как дождевые капли. Агент протянул руки, чтобы взять картину, и в этот момент краски потекли, будто кто-то выплеснул на холст ведро воды, и ветер вырвался из рамы, а первый красно-желтый кленовый лист на подоконнике вспыхнул жарким огнем, который вмиг охватил студию...
Он открыл дверь дома и шагнул через порог, поднялся по деревянной лестнице в студию, где его ждали кисти в деревянном стакане, палитра, краски и еще ненарисованные полотна. На подоконник открытого окна опустился первый красно-желтый кленовый лист. Он улыбнулся ему, как старому другу, и принялся натягивать на подрамник новый холст...