- Ну, что, узнал что-нибудь новое? - Эрик, вероятно, бездельничавший все то время, что начальника не было на месте, лениво поднял взгляд на следователя.
- Я узнал кучу всего нового, Эрик, - ответил Брэдфорд, садясь на диван, чтобы немного отдохнуть после поездки в больницу. - Я разговаривал с мисс Эртон и убедился, что этой ночью она действительно кого-то видела, и это был явно не человек.
- Не удивительно, - усмехнулся Кеннет. - Что еще можно было ожидать от человека, лежащего в психиатрической больнице?
- Не всякий, кто лежит в психиатрической больнице, - сумасшедший, - заметил Брэдфорд, следя взглядом за помощником, перебирающим какие-то бумаги на столе. - Что это ты делаешь?
- Я, друг мой Доминик, нашел доказательство того, что, оказывается, не все, приезжавшие в город в течение последних десяти лет, были убиты, - авторитетно заявил Кеннет.
- Интересно-интересно, - произнес следователь и подошел к столу. - Ну-ка покажи, что ты там откопал.
- Вот, смотри, - помощник продемонстрировал Брэдфорду несколько листов, исписанных тонким каллиграфическим подчерком Эрика. - Это сведенья о семье Уилкинсов, ты как-то просил меня разузнать о них для какого-то дела. Мистер и миссис Уилкинс со своими детьми приехали в Джефферсонтаун около семи лет назад, как раз в разгар загадочных убийств, но их никто не тронул. И это не единственный случай. Смотри, здесь еще разные сведенья о других семьях - они тоже выжили. Как тебе это?
- Эрик, да ты просто гений! - воскликнул пораженный Доминик, не понимая, как он сам не догадался искать ответ здесь. - А какую-нибудь закономерность в этом ты заметил? Что было у них общего, что помогло им выжить?
- Пока нет, - ответил Кеннет. - Но, посмотри, может, ты сообразишь?
Брэдфорд пожал плечами, притягивая к себе листы бумаги. Перед глазами промелькнули фамилии, некоторые из них были следователю знакомы. Аддерли, Ливингстон, Мансфилд, Брукс, Самьюэлз - с этими семьями он был знаком лично. Хм, у них были милые дети...
- Точно! - воскликнул вдруг он. - Точно, Эрик! Как я раньше не додумался?! Дети!
- Какие дети, Доминик? - Кеннет с укором посмотрел на своего начальника. - Только не говори, что тебе на старости лет захотелось стать отцом!
- Издеваешься? - усмехнулся Брэдфорд, который меньше всего в жизни мечтал о детях. - Я другое имел в виду. Все эти семьи, - по крайней мере, те, которых я знаю, - приехали в город с детьми. Понимаешь, Эрик, что это значит? Призрак убивает людей, но он не тронул ни одного ребенка. Что скажешь?
- Я скажу, - ответил помощник следователя, внимательно глядя на Доминика. - Что мой начальник - гений. Знаешь, иногда я все-таки понимаю, как ты получил эту должность.
- Эрик, ты удивительно не внимателен, - бросил Брэдфорд и добавил: - Именно поэтому я отправляюсь на место преступления искать улики один.
- Один? - Кеннет вскочил на ноги. - Ты не можешь ехать один! Ты не справишься без меня! Доминик, ты не можешь искать улики без меня!
- Нет, Эрик, - усмехнулся Брэдфорд, не простив помощнику его слов о работе следователя. - Тебе с твоей невнимательностью только улики и искать. Лучше покопайся в архивах - вдруг найдешь что-нибудь интересное.
С этими словами он взял свой любимый черный чемоданчик, в который складывал все интересные находки, нужные ему приспособления и блокнот с различными важными записями. Этот чемоданчик Доминику подарила его бывшая жена, с которой они жили долго и счастливо два с половиной года. Нельзя сказать, что Брэдфорд ее сильно любил, но чемоданчик ему действительно нравился.
Решение не брать с собой Эрика, который частенько ему мешал, следователь принял еще до слов о его сомнительной карьере, а после окончательно убедился, что принял правильное решение. В конце концов, Кеннет слишком часто забывал, что у него есть начальник.
- Все, Эрик, - Доминик проверил все вещи в чемоданчике и подошел к двери. - Я уезжаю. Скорее всего, на целый день. Удачи тебе в поисках истины! Не скучай без меня!
На прощание Эрик одарил Брэдфорда злобным взглядом.
Доминик задумчиво обошел место преступления, даже заглянул за деревья в лесу, однако ничего, никакой зацепки за весь день найти так и не смог. Только несколько капель крови на асфальте, но то была, скорее всего, кровь мисс Эртон, а никак не призрака, если у призраков вообще есть кровь.
Брэдфорд почти отчаялся найти что-нибудь, как неожиданно заметил за деревьями в лесу, в нескольких метрах от дороги, странный серебристый блеск. Так часто блестят женские украшения. Недолго думая, следователь поспешил в лес, не обратив внимания на сгущавшиеся сумерки, - сейчас важнее всего было найти что-нибудь, какую-нибудь зацепку, доказывающую, что все убийства, совершаемые на протяжении десяти лет подряд, были сделаны не человеком.
Брэдфорд наклонился, чтобы рассмотреть загадочно мерцающий в лесной тени предмет и с удивлением обнаружил, что в траве, запрятанный в корнях старого дуба, лежит серебряный кинжал с украшенной самоцветами рукоятью. Брэдфорд не был мастером, но интуиция подсказывала ему, что и камни, и серебро настоящие.
- Интересно, - задумчиво произнес следователь, обводя пальцами сверкающие на рукояти самоцветы. - Кому могло понадобиться прятать такую ценную вещь в лесу? Ну-ка посмотрим...
С этими словами он вытащил кинжал, чтобы рассмотреть до этого скрытое в траве лезвие. То, что он увидел, подвергло следователя в ужас. Тонкое лезвие кинжала было перепачкано кровью, несколько капель даже попали на рукоятку, и Брэдфорд по ошибке спутал их с удивительно яркими рубинами необычной формы. Но больше всего следователя удивило то, что кровь давно засохла. Это говорило о том, что совершенное с его помощью убийство, совершилось явно не несколько дней назад. Кроме того, Брэдфорда мучила мысль, зачем хранить старый, испачканный чужой кровью кинжал под дубом в лесу. Чтобы спрятать? Возможно. Но, опять же, зачем прятать? Во всей этой истории было что-то странное, необъяснимое, мистическое.
Тем временем стало уже совсем темно, однако следователь не спешил возвращаться в город. Он просто сидел, прислонившись спиной к коре дуба, и задумчиво вертел в руках кинжал, наблюдая за игрой лунного света на серебре и самоцветах. Эта странная вещица словно загипнотизировала его, в ней была какая-то манящая тайна, которую Брэдфорд мечтал разгадать.
От размышлений его отвлек странный шорох неподалеку, словно какое-то животное старалось как можно тише пройтись по шуршащей осенней листве. Доминик резко вскочил на ноги и тут же попятился назад, чувствуя, как все тело сковывает страх. Доминик вовсе не был трусом, но то, что увидел он, подвергло бы в смертельный ужас любого смельчака. Прямо перед ним стояла девушка, появившаяся словно из ниоткуда. На ней было длинное белое платье, напоминающее ночные платья прошлых веков, кожа была так бледна, что казалась полупрозрачной, а темно-каштановые волосы, ниспадающие до самой талии, спутались и выглядели неухоженными. Но больше всего Брэдфорда испугали глаза странной незнакомки, - янтарно-желтые, пылающие непонятной ему ненавистью и злобой они словно светились в темноте, как два круглых уличных фонаря, и выглядели удивительно безжизненными и беспощадными.
Да, последние сомнения отпали, - перед Домиником стояла она, та самая девушка-призрак, ожившая легенда. Вот только... легенда ли?
Брэдфорд попятился и, наткнувшись спиной на ствол дуба, спросил, стараясь, чтобы голос не задрожал:
- Кто ты?
Девушка подняла на следователя свои пустые, жестокие глаза и произнесла чуть хриплым, как после долгого сна, голосом: