Я открыл глаза и сфокусировался на будильнике. Опять, зараза, не зазвонил! Чуть было не проспал. Время-то уже восемь утра!
- Наливай, б.. - тот же голос, но у его хозяина явно язык заплетался уже чуть больше.
- Какой урод... - пронеслось в голове и я полез с кровати на такой близкий подоконник, дабы глянуть в окно и выяснить, кто же там бузотерит с утра пораньше.
Я увидел то, что и ожидал. На подсвеченной утренним по-весеннему теплым солнцем скамейке расположилась компания местных алкоголиков. Один из них - плюгавенький алкаш с вечно красным носом разливал по стаканам водку.
- Эй, чаго разорались та с утра пораньше! Приличным людям спать мешаете! - вплелся в общую картину новый голос, поддержавший мое настроение. Его хозяина мне со своих позиций видно не было. По звучанию и интонациям я узнал дворничиху - тетю Машу или Марию Петровну - женщину непьющую, но крикливую и скандальную донельзя. Вся местная братия уважала тетю Машу не только за громкий голос и сына - дважды делавшего ходку на зону за кражи, но и за то, что дворничиха, по меткому выражению дворовых алкоголиков "совершенно запросто могла и в ухо накатить".
- Да ничего Петровна, - громко, но уже без особого выражения отозвался красноносый виночеорпий. - Пасха же. Вот усопших родственничков и поминаем.
- Так чаго здеся околачиваетесь - на кладбище идите, там и поминайте на здоровье. - Дворничиха показалась в поле моего зрения. Большая, широкая тетка в пуховом платке, зеленой спецовке с оранжевыми буквами "СВАО" на спине и рукавах и со скребком в руках.
- Дык, вить, Петровна, сначала здесь, потом уж и на кладбище. - ответил алкаш.
- Опять зенки зальете и валяться будите. - заявила дворничиха. - Гляди, вызову милицию, заберет вас.
- Да ладно тебе - продолжал протестовать алкаш. - Мы сейчас.
- Знаю я ваше "сейчас! - уже без особого напора заявила Петровна и удалилась восвояси.
Дальше я наблюдать не стал - пора было вставать.
После завтрака я занялся насущными делами - ну, теми, которыми, как правило, принято заниматься в такие праздники. Не особо поспешая, встал, оделся, прогулялся, не спеша, в парке, дошел до магазина и к обеду вернулся домой. Но дома меня ждали неприятности - вся квартира сотрясалась от грохота перфоратора - сосед по стенке, что живет в соседнем подъезде, затеял на праздник ремонт. Нет, я его, конечно, понимаю. Только в выходные находишься дома и только в эти дни толком можно что-нибудь сделать. Однако сегодня праздник - отдыхать надо, пива попить, погулять с детьми, сходить всей семьей в кино, наконец! А он - стену бурить. Да еще как бурить - такой звук, как бормашиной по больным зубам.
- Хорошо еще - подумалось мне, - не к вечеру, когда отдохнуть хочется в тишине и покое. Тем паче, что завтра на работу.
Пообедав под аккомпанемент ремонтных работ, я созвонился с друзьями и договорился о встрече. И как назло - только я двинулся из квартиры, сразу бурение прекратилось. Мистика, да и только! Как будто меня сознательно выставляли из дома.
Вечер прошел очень хорошо - встретился со старыми друзьями, с кем не виделись довольно давно, посидел с ними в кафе, сходили в кино. Возвращаясь домой часам к девяти, я примерно прикидывал, чем займусь оставшиеся пару часов. Я взял пару текстов с работы и намеревался их просмотреть. К тому же мне нужно было почитать кое-что из психологии и теории воспитания.
Налив себе сока я сел за компьютер и уже углубился в чтение, как вдруг по ушам ударила громкая музыка. Орала какая-то попса, но легче от этого не было. Думаю, если бы какой-нибудь фанат классики врубил бы на полную мощь колонок Чайковского или Шуберта, я даже не говорю о Вагнере - не думаю, что все окружающие с удовольствием слушали бы эту музыку. А здесь - попса. Самая распопсовая попса. Причем громко и навязчиво. Я попытался сосредоточиться на работе, но музыка лезла в уши, не давая сконцентрироваться. Наконец, мне это надоело, и я решил выяснить источник этих звуков, а заодно, если возникнет возможность, прекратить это безобразие. Это оказалось не сложно. Поднявшись двумя этажами выше, я обнаружил вечеринку за одной из дверей. Позвонив, я дождался появления одного из хозяев. Дверь открылась, и на меня уставился двухметровый детина подросткового возраста.
- Чё те надо, мужик - поинтересовался парень.
- Не тебе, а вам, юноша, - ответил я холодно. - Где хозяин квартиры?
- А чё? - поинтересовался парень.
- А ничего - в тон ему ответил я. И повторил вопрос: - Где хозяин квартиры?
- Ну, я хозяин - заявил он.
- Не ты. Тебя я первый раз вижу.
- Неужели - расплылся тот наглой ухмылкой.
- Именно - спокойно ответил я. - В общем так. Не хочешь звать хозяина - не надо. Только передай, если через... - Я посмотрел на часы; было без четверти десять. - Если через пятнадцать минут вся эта малина не затихнет, вызову милицию. Будете разбираться с властью.
После чего развернулся и ушел. Спускаясь по последнему пролету, я слышал, как хлопнула дверь квартиры двумя этажами выше. Видно, до длинного доходили мои слова. Долго, однако, доходили. Явно не через голову. Однако ровно через пятнадцать минут музыка стихла, и с лестничной площадки донеслись голоса.
Я закончил работу, позанимался и спокойно лег спать. Но сон мой был внезапно нарушен какими-то взрывами. Со стоном я вынырнул из объятий Морфея и опять полез к окну, чтобы посмотреть, что же происходит. Над парком стояло зарево, и непрерывно грохотали залпы. Мне все стало понятно. В прошлом году под сенью деревьев ловкие и оборотистые кавказцы открыли кафешку. И теперь летом каждый субботний вечер устраивали шумный фейерверк. Правда, сейчас было отнюдь не лето и не суббота. Между тем, петарды рвались в воздухе. Я посмотрел на часы - стрелки показывали полночь. В очередной раз мне захотелось купить гранатомет "Муха" или "Фагот" и сжечь к чертям собачьим весь этот шалман.
Под утро я проснулся разбитым и не выспавшимся. Единственная мысль, которая билась у меня в голове в то время, как я собирался на работу, это пожелание, чтобы таких праздников было поменьше.