Холодная осенняя ночь грязным саваном укрыла больницу, когда я подошла к серому невзрачному зданию, ежась от ветра. Пожалуй, это единственное место в городе, где я чувствовала себя хорошо. Здесь я могла позволить себе быть естественной. Не прятать грусть за глупой улыбкой, не скрывать тяжелые годы одиночества под сеткой морщин в уголках глаз, не смущаться белых нитей в некогда золотой густой шевелюре. Здесь я становилась госпожой, королевой, богиней.
- Марина Сергеевна из шестой палаты уже два раза интересовалась вами, - бросает он мне через плечо.
Поднимаю руку и гляжу на часы, позолота которых со временем потускнела, также, как и моя привлекательная внешность. До начала смены оставалось чуть больше четверти часа. Как раз, чтобы принять душ и переодеться.
- Она без меня спать не ложиться. Видимо, утомили ее за день процедуры, вот и хочет пораньше заснуть.
Охранник лишь угукнул в ответ и, закрыв дверь, побрел на свой пост к вечно бурчащему маленькому телевизору и стопке сканвордов. Я его больше не интересовала. Это с длинноногой Лидочкой из процедурки он мог беседовать часами. А что толку от маленькой потрепанной меня. Я не в его вкусе, чему безмерно рада. Тем более у меня есть поклонник. Да что там поклонник, он настоящий красавец-мачо и неутомимый любовник. Именно к нему я спешила каждую ночь, даже в праздники и выходные. Именно его горячее тело жаждала ласкать без устали.
Горячие струи душа смыли все мрачные мысли. Я выскользнула из душевой нагая и свободная. Огромное зеркало в раздевалке поймало мою фигуру, и я невольно залюбовалась. Да, я уже не молода, но по-прежнему стройна и сочна. Мне показалось, что после душа мои груди налились прежней силой, а бока избавились от пары складок. Я преображалась с каждой минутой. Больница оказывала на меня самое что ни есть лечебное действие. Хотя я не была ее пациенткой, я была врачом. Мне казалось кощунством, прятать такое роскошное тело под хлопок халата, но меня ждал он. И я поспешила.
- Нина Степановна, ну наконец-то вы пришли! - грузная тетка выскочила навстречу. - Я уж начала отчаиваться.
- Не переживайте, Марина Сергеевна, я о вас не забыла.
Я достала из кармашка маленькую желтую таблетку. В глазах моей собеседницы запрыгали дьяволята. Она ухватила обеими руками мою ладонь, затем проглотила таблетку и обняла меня.
- Спасительница! Дай вам Бог здоровья! - промурлыкала Марина Сергеевна и ускользнула в свою палату.
"Ты бы себе здоровья пожелала, - прошептал в моей голове приторно-сладкий голосок. - С этими галлюциногенами твоя печень выдержит еще максимум месяц. А потом ты пополнишь ряды холодного мяса в нашем морге".
Я тряхнула головой и встретилась с отражением в дверном стекле палаты. Кривая потустороння улыбка слетела с моего зазеркального лица. Я продолжила обход. До встречи с моим любим мне предстояло еще совершить немало добрых дел.
В следующей комнате лежал юноша с ампутированной ногой. Будучи в пьяном угаре, этот олух умудрился попасть под колеса трамвая. Юрик рассказывал, что травма навсегда отбила у него тягу к алкоголю. Но я знала, я чувствовала, что он лжет. Я уже видела его судьбу после того, как он выйдет из больницы. Он не найдет работу, его бросит девушка, да и родители не смогут его полностью обслуживать. Инвалид никому не нужен. Он снова начнет пить с горя и одиночества. И однажды, напившись в хлам, уснет с зажженной сигаретой. И нам доставят запеченного Юрика в собственном хмельном соку.
Мое отражение в окне снова ехидно улыбнулось, когда я ввела в капельницу с обезболивающим раствор болиголова. Это последняя доза. Его мозг будет ясным, но уже послезавтра тело откажется действовать и Юра начнет задыхаться.
"Отек легких - именно такой диагноз ты поставишь в заключении о смерти, - пропел сладких голосок. - Так будет лучше, поверь".
Следующую палату я обошла стороной. В ней лежал маленький мальчик. В первый раз, когда я приблизилась к нему, мое отражение в отблесках стекол его очков истошно завопило.
"Нет! Не приближайся к нему! Он несет погибель!"
Я не стала спорить. Ведь и сама чувствовала, что мальчик чрезмерно светлый. Его аура так и пылала красками жизни. Моего вмешательства тут не требовалось.
Еще час я прогуливалась по палатам, желая пациентам спокойной ночи. Все они были обречены. Ни один из них, кроме маленького мальчика, не мог сопротивляться моему отражению. Я и сама была полностью в его власти. Все эти люди благодарили меня. Целовали мне руки. За то что я медленно убивала их, продлевая свое жалкое существование. Но последним в моем списке был ОН. Мой герой.
Я отворила дверь и, стараясь не встретится взглядом с похотливым отражением в больничной утвари, двинулась к недвижимому мужчине. Мой желанный. Ресницы задрожали и на них блеснули слезы. Я не знала, как его зовут. К нам его доставили больше полугода назад. ДТП. Крепкий, мускулистый мужчина находился в коме. Сперва меня очень печалил тот факт, что за таким красавцем никто не приехал. Но потом я решила, что это дар. Дар мне, за долгие годы усердной службы. Я полюбила его, и в тайне надеялась, что совсем скоро он очнется. Мы сможем поговорить. Он пригласит меня на свиданье. А я буду заботится о нем. Нет, не так, как заботилась о прочих пациентах. Я буду делать это по-настоящему.
Но я безумно ревновала. Я хотела чистых, незапятнанных чувств. Ласковых взглядов, нежных прикосновений. Замечтавшись, я не заметила, как жадно скалится мое второе я. Голодные глаза горели огнем безумия. А рука уже тянулась к карману.
"Нет!", - прокричала я мысленно, но этот крик показался мне шепотом.
"Да! Он снова будет наш. Ведь подруги всегда делятся хорошими вещами. А мы с тобой самые лучшие подруги", - пропел сиропный голос.
Я разжала ладонь. В ней лежала ампула с голубоватым раствором. Я попыталась сопротивляться, но руки уже вскрыли стеклянный контейнер и наполнили содержимым шприц.
"Оставь его мне... пожалуйста...", - молила я, но тонкая игла уже пронзила крупную вену на мускулистой руке мужчины.
"Расслабься, дурочка, тебе понравится. Доверься мне. Нам всем это понравится. А сейчас скинь халатик и ступай к нему".
Я покорилась, и халат легким мотыльком спорхнул на кафельный пол.
"Остается лишь оседлать этого жеребца. Смотри, смотри! Видишь, он уже желает тебя!"
Я видела. Концентрат виагры действовал мгновенно, и под простыней, укрывающей моего возлюбленного, уже высился гордый холм вожделения. Я сорвала покров и молниеносно погрузила в себя теплую плоть. В очередной раз я проклинала себя, что не смогла устоять перед отражением, которое в безумном экстазе плясало на всех блестящих поверхностях. Но короткий стон удовольствия прервал все проклятья, и я ватной куклой рухнула на покрытую испариной крепкую грудь. Я слушала, как стучит его сердце, и ощущала вибрации тела - он был мне благодарен. Где-то там, в призрачном мире грез и забытья, он благодарил меня и того суккуба, что жил в моей душе.
"Я же говорила, что нам всем это понравится", - блаженно заурчало отражение.
И в этот момент мы улыбнулись. Мы. Втроем.