Я незаметно выскользнул из холла и по пустынным коридорам бросился к арсеналу. Там взял собранное оружие и снаряжение, активировал бомбу и отправился в командный отсек транспорта. Перед входом я на секунду остановился и натянул на лицо защитную маску. Панели-двери разъехались, и я бросил в каюту одну за другой три активированных гпг. Через несколько секунд газ заполнил всё пространство и находившиеся там касанованцы помешать мне уже не могли.
Я зашёл внутрь, вернул дверную панель в закрытое положение, и, воспользовавшись капитанским узлом управления, вошел в информблок корабля. Для начала я запер все проходы к командному отсеку, спасательным катерам и заблокировал управление этими проходами. Свободным внутри этой зоны я оставил только проход из командного отсека к спасательным катерам. Затем я взялся за управление самим кораблём.
Диспозиция касанованских экс-транспортов была для меня не совсем удобна: справа от меня находились два корабля и один слева. Но делать манёвр, и уходить на край, времени не осталось: максимум через десять минут линкоры окажутся в зоне полного действия генераторов силового поля. Поэтому, наплевав на опасность, исходившую от касанованских космолётов справа, я направил всю мощь ГСП на единственный корабль, находившийся слева, и сильно его тормознул.
Затем я нацелил на него всё остальное вооружение экс-транспорта и открыл беспорядочный огонь, а сам вызвал командующего валдайской эскадрой и быстро изложил ему обстоятельства дела. Видимо, он был подготовлен к чему-то подобному и понял меня с полуслова (переговоры я вёл как Гастон Юар). Адмирал пообещал самую скорую помощь.
Мне удалось повредить внешнюю часть конструкции ГСП и ещё несколько оружейных установок на космолёте слева, но они открыли по мне огонь, поскольку я не слишком удачно справился с ГСП и не смог лишить 'подопытных' касанованцев возможности дать мне отпор. Если наш поединок затянется, то два других касанованских корабля просто уничтожат меня без всякого сопротивления.
Они начали обстрел за несколько секунд до окончания моего разговора с валдайцами, не применяя, тем не менее, генераторов. Это обстоятельство, видимо, заставляло валдайцев осторожничать, присматриваясь к возможности противника. Хорошо ещё, что на моём корабле ситуация пока не вышла из-под контроля. Где-то на середине разговора с адмиралом я услышал мощный взрыв. Это десантники так и не добрались до своего арсенала. На борту, конечно, имелось и другое оружие. Но его было мало, и, по моим расчётам, быстрого взлома проходов к командному отсеку оно не могло обеспечить. Так что какое-то время у меня ещё оставалось.
Тут возникла новая проблема, обещавшая, одновременно, что при некотором везении я смогу остаться в живых. Видя, что я уворачиваюсь от их ударов, и сам наношу ответные, касанованцы направили-таки на меня лучи своих генераторов силового поля. Причем командование эскадры, видимо, совсем впало в панику и утратило контроль над своими же капитанами, так как против меня применили генераторы оба космолета, находившихся справа. Мой корабль со всем своим вооружением оказался беспомощен. Но, сосредоточив на мне все свои силовые установки, касанованцы в свою очередь стали беспомощны перед валдайскими линкорами. Они потеряли свой единственный козырь, который мог позволить им хотя бы спастись бегством. Думаю, их командиры понимали это и потому открыли по мне бешеный огонь из всех орудий в надежде уничтожить мой корабль до подхода основного противника, напрочь забыв про своих сослуживцев и союзников, находящихся на борту обстреливаемого корабля.
Мне же оставалось лишь ждать и надеяться, что валдайцы всё же спасут меня, вступив в бой раньше, чем меня расплавят до молекул. Их корабли находились по космическим меркам уже совсем близко, но применить своё сверхмощное вооружение они пока не торопились. Видимо, фактор новоявленного силового оружия всё ещё сдерживал их, заставляя меня использовать весь собранный на разных планетах за десятки лет путешествий словарь ругательств.
Следующие минут пять, пока я ждал помощи, мой космолёт превратился в совершенную развалину. Командный отсек не пострадал лишь потому, что как главное помещение корабля имел максимальную защиту. Однако уничтожить захваченный мной корабль касанованцы не успели. Валдайские ГЛК вышли на минимальную дистанцию и пустили-таки в ход всю свою сокрушительную огневую мощь. Видя это, касанованцы попытались перенаправить свои силовые поля на главного противника. Впрочем, это вряд ли могло им помочь. Тройная демонстрация действия ГСП наверняка дала военным специалистам валдайцев, отвечавшим за ведение огня, достаточно информации, чтобы разработать эффективную тактику противодействия главной силе противника. Выяснить, какова именно эта тактика я не стал, а воспользовался полученным шансом, чтобы покинуть дырявое корыто.
В командном отсеке я оставил бомбу с таймером, а сам бросился по проходу к спасательным катерам. Я пробежал две трети пути, когда увидел место в коридоре, где касанованцы почти прорвались в заблокированную мной зону. Я не стал здесь задерживаться, хотя у меня ещё оставалась бомбы. Я заскочил в помещение с катерами, которое находилось в глубине корпуса космолёта, а потому также не пострадало, и тут же закрыл за собой двери мгновенно придуманным кодом. Затем, расставив по катерам взрывные устройства и крикнув каждой время взрыва, я сам впрыгнул в последний катер.
В два прыжка проскочив небольшую каюту катера, я упал в кресло пилота. Разбираться в управлении не было времени, и я просто скомандовал по касановански: 'Активация'. Катер ответил: 'Готов к старту' - 'Пуск' - отозвался я. Заработали двигатели, катер отшвартовался и, разгоняясь, понёсся к выходу в космос. При его приближении створки переходного отсека раскрылись, и я вылетел наружу.
Я оказался в открытом космосе.
Минуты две я ничего не мог понять. Я находился посреди черной пустоты, которую то и дело разрезали непонятные зигзаги и прямые линии огня. Когда я сориентировался кто и где, то понял, что выбраться из этой мясорубки моему утлому челну может и не удастся. Я оглянулся назад и обнаружил в каюте три скафандра для открытого космоса с полным оборудованием. Быстро выскользнув из пилотского кресла, я подошёл к ближайшему скафандру.
- Голос есть? - спросил я.
- Есть голос, - ответил костюм.
- Запас энергии?
- Максимум.
- Остальные параметры?
- В норме.
- Отлично. Приготовиться к приему.
- Есть приготовиться.
Зажглась зелёная кнопка слева на груди.
- К приёму готов, - подтвердил костюм.
- Застёжки расстегнуть.
Вскоре я с полным комфортом разместился внутри мягкого, эластичного и, надеюсь, прочного костюма для прогулок в открытом космосе.
- До особого приказа принимаю управление на себя, - сказал я и вернулся в пилотское кресло.
Вскоре выяснилось, что я был совершенно прав, поторопившись погрузиться в спейс-костюмчик. Я попал в зону обстрела одного из касанованских кораблей. Катер отчаянно лавировал и увернулся от многих зарядов. Но долго так продолжаться не могло. Несмотря на тысячу зигзагов, мне удалось пролететь уже большую часть пути до ближайшего валдайского линкора, когда катер отменно шандарахнуло каким-то большим обломком. Началось безумное кувыркание, которое пресёк лазерный луч. Он, может быть, и не моему катеру предназначался, но попал именно в его двигатель, а затем раскроил и корпус. Вслед за этим интелкатер, управлявший моим спасением, вежливо попрощался и отключился навсегда. Кресло пилота я покидал уже в полной невесомости.
Спустя несколько секунд я парил в открытом космосе. Здесь я приказал своему скафандру включить автономный двигатель и продолжил перелёт к валдайцам. Вряд ли это путешествие можно назвать приятным. Со всех сторон мне постоянно угрожало мгновенное уничтожение. К тому же по сравнению со скоростью катера, теперь я, можно сказать, шёл пешком.
Эмоции мои тоже немного зашкаливали. Сначала полёт показался мне падением в жуткую бездну безысходности и страха. Нервы явно расходились и, несмотря на отличный тренинг, моё моральное состояние было ужасным. Я, безусловно, знал о множестве случаев, когда спастись удавалось людям, оказавшимся и в худших обстоятельствах. Но в данный момент все эти случаи казались мне отвлечённым примером, не имеющим никакого отношения к моему реальному теперешнему положению.
Всё, что от меня требовалось делать в такой ситуации, было, конечно, сделано в полном соответствии с тренировочным планом. Но настроения моего это ничуть не улучшило, по крайней мере, поначалу. Мои мысли были одна ужаснее другой. Сказывалась разница между полигонными условиями и полноценной реальностью.
Время в открытом космосе, несмотря на безусловную эффектность зрелища битвы, тянулось безумно медленно. Я постепенно успокоился. Стал отвлечённо воспринимать бой - как какую-то игру. Потом я окончательно пришёл в себя. Наблюдать затихающую перестрелку на звёздном фоне быстро надоело.
Наконец, когда бой завершился и двум уцелевшим, но сильно искорёженным касанованским кораблям валдайцы позволили покинуть "поле боя", я подлетел к одному из ГЛК, и вскоре оказался внутри специально высланного навстречу катера. Он и доставил меня на борт валдайского супергиганта. Там в первую очередь я наведался в ближайшую пустую комнату отдыха, чтобы заняться возвращением личности Радивое Огненовича. Процесс потребовал всего получаса времени, после чего псевдо-Гастон-Юар исчез навсегда.
Отдохнуть чуть подольше (на что я очень надеялся) мне не дали.
В зале торжественных приёмов корабля меня встречала целая делегация - всё командование эскадры. Вице-адмирал ВКФ Большого Валдая Старостин, с которым я говорил с касанованского корабля, приветствовал меня на борту ГЛК 'Георгий Победоносец', а затем на правах хозяина представил меня остальным. Когда закончились рукопожатия и знакомства, стихли поздравления с удачной операцией, я спросил адмирала, как он намерен действовать дальше.
Он сказал, что линкоры вернутся на базу, и затем валдайцы выведут против Торриси другой дивизион линкоров, на которых сейчас заканчивается установка усовершенствованных систем вооружения. Собственно поэтому они столь долго и тянули время, надеясь, что смогут предъявить противнику, так сказать, контрсюрприз. Но успехи касанованского диктатора в захвате заложников оказались таковы, что валдайскому руководству пришлось отправить в бой линкоры со старым вооружением.
До окончания модернизационных работ оставалось около месяца в стандартном времяисчислении. Этот срок меня вполне устраивал, поскольку давал возможность добиться от моего начальства разрешения на участие в разгроме Торриси и освобождении моей новой знакомой валдайки.
Я не стал выяснять, почему уже располагая очевидным превосходством в вооружении и имея возможность выводить из строя мощные ГСП противника, эскадра не отправится к Касанове уже сейчас. Эти корабли всё же не являлись осадными линкорами, а главное - основополагающие акты межпланетного права, регулирующие юридический статус Стратегических Резервных Ударных Сил, к числу которых относились и валдайские ГЛК, серьёзно ограничивал их применение в околопланетном пространстве. В частности, поэтому линкоры не были поставлены на дежурство около Большого Валдая после начала захватов пассажирских кораблей касанованскими космопиратами Торриси.
Теперь ситуация, конечно, изменилась и валдайцы имели на руках все козыри, чтобы никто не мог предъявить им претензии по поводу такого применения. Но юридическая поддержка межпланетной агрессии оставалась крайне желательной и месяц до окончания модернизации ГЛК - подходящий срок, чтобы оформить операцию против Торриси надлежащим образом.
Побыв на торжественной встрече ещё немного и сославшись на усталость, я попросил проводить меня в отведённую мне каюту. Адмирал Старостин - видимо, через имплант - отдал приказ, и через полминуты я в сопровождении офицера ВКФ шёл к своему очередному пристанищу в этом самом непостоянном из миров.
Внутренний дизайн линкора меня несколько удивил обилием роскоши. 'Ну и ну, - подумал я, - можно подумать, что находишься не на военном корабле, а на яхте какого-нибудь миллиардера'. Это соображение не покинуло меня, и когда я оказался в своей каюте. Сказать, что меня ждал высший уровень комфорта даже по стандартам лучших отелей богатейших планет Нового Содружества, - не будет преувеличением.
После перехода в ГП я по видеофону узнал коды вызова адмирала Старостина и кухни. Затем заказал завтрак и вызвал адмирала.
- Еще раз здравствуйте, как устроились? - приветствовал он меня.
- Всё в порядке. Но знаете, я, кажется, несколько переутомился, спасая ваши корабли - после посещения переходной кабины у меня разболелась голова. Не могли бы вы устроить мне небольшой восстановительный курс на Валдае?
- О, разумеется. Я сейчас же свяжусь с Главным Штабом и отдам нужные распоряжения. Когда мы прибудём на базу, можете сразу отправляться на отдых.
- Большое спасибо! - сказал я и отключил видеофон.
Вскоре мне принесли заказанную еду, и я немного перекусил. Напряжение этого дня сказывалось: усталость давила на меня тяжким грузом и, не доев, я отправился в спальню.
На следующее утро сразу после завтрака мне пришло сообщение от командующего эскадры. Он известил меня, что для определения курса лечения мне необходимо пройти медобследование. Это можно было сделать в любое время в моей же каюте. Справку о процедуре я мог получить в информблоке корабля. Делать мне было нечего, так что я решил не откладывать эту процедуру.
Все происходило в спальне. В справочной системе корабля я уже получил полное представление о том, что и как будет делаться и какие параметры моего организма пройдут проверку. Затем, воспользовавшись видеофоном, я отыскал в перечне услуг пункт 'полное медобследование', разделся, лёг на кровать и отдал приказ запустить процедуру. Она заняла всего несколько минут. Результаты немедленно отправились в медчасть ГЛК. Заключение оттуда я получил через полчаса. Мне предстояло двенадцать дней восстановительного режима в одном из санаториев ВКФ.
До посадки на космодроме их базы, я почему-то был уверен, что этот санаторий находится на самом Валдае. Однако я ошибся. Перед выходом из гиперпространства со мной связался Старостин:
- Ну, как провели время на борту нашего корабля?
- Благодарю, ваш сервис оказался превосходен, - пошутил я. - Не знаю, как будет в санатории, но ваша каюта мне показалась лучше всякого санатория. Я уже чувствую себя значительно лучше. Хотя, конечно, восстановился не вполне.
- Да, заметно. Вы и выглядите гораздо лучше. Кстати, насчёт санатория. Мне сообщили, что для вас уже всё готово и с космодрома вы сразу отправитесь туда восстанавливать силы.
Я удивился, но ничего не сказал по этому поводу, а перешёл к другой не менее интересной для меня теме.
- Адмирал, я уже высказывал вам пожелание принять участие в разгроме Торриси?
- Да, точно. Вы говорили, что вам надо будет прояснить этот вопрос с вашим начальством. Я узнал - вы сможете это сделать прямо из санатория.
- Отлично. Но не сорвётся ли моё участие из-за моего восстановительного курса по времени?
- О нет, не беспокойтесь. Я уже говорил вам: раньше чем через месяц работы по модернизации ГЛК не закончатся. Вы сможете принять участие в нашей операции.
- Ещё раз - спасибо. До свиданья.
- Честь имею.
Я быстро упаковал все предоставленные мне на линкоре вещи и отправил их на выход через систему транспортировки багажа. Переход из гиперпространства в обычное прошёл без осложнений. После стыковки я быстро добрался к парадному выходу и покинул ГЛК.
ГЛАВА 25
В конце переходного мини-туннеля меня уже ожидали. Точнее ожидал - офицер, назначенный сопроводить меня до санатория. Мы поздоровались. Наши коммуникаторы подтвердили, что мы оба - именно те, кто нужен друг другу.
- Лейтенант Леонид Егоршев, - представился встречающий.
- Радивое Огненович, - ответил я. С тех пор как я стал полноценным полевым агентом, я утратил звание. Для удобства проведения операций во многих разведках воинские звания у этой категории сотрудников отменены, а киборгам, составляющим львиную долю полевых агентов, на это наплевать. Старшинство для каждой операции определяется заново, исходя из конкретной ситуации. Меня воинские звания тоже особо не волновали с тех пор, как я вышел из детского возраста. Хотя кое-кто из моих сослуживцев-людей, считает, что подходящего мне офицерского звания в югославской разведке просто не существует. Они мне льстят, наверное.
- Я провожу вас в санаторий, - сообщил встречающий офицер.
- А мои вещи?
- Их доставят отдельно.
- Ясно.
- Следуйте за мной, - сказал лейтенант и повернул направо.
Мы пересекли территорию терминала и поднялись на эскалаторе в зал внутренних 'пассажирских' ТПК базы. Грузовые ТПК остались внизу. Мой сопровождающий подошёл к ближайшему транс-проходу, набрал код, и показал мне жестом идти вперёд.
Мы оказались в очень большом зале, вероятно, приёмной. Кроме нас, здесь находилось всего несколько человек, естественно, военных. Подойдя к ближайшему видеофону внутренней связи, лейтенант вызвал кого-то из начальства, и сообщил о моём прибытии.
Затем он вернулся ко мне и сказал, что ему приказано проводить меня на четырнадцатый уровень главного сектора санатория, где я смогу пройти полный курс восстановительных процедур.
С помощью подъёмника мы достигли нужного уровня, и вышли в широкий коридор. Навстречу нам спешило множество людей. Вдруг сопровождающий заулыбался и замахал рукой кому-то в толпе:
- Маша, привет.
- Привет, - ему ответила приятная девушка с тёмными волосами и несколько заострёнными скулами, шедшая нам навстречу.
Егоршев и я за ним ускорили шаг и вскоре чуть не столкнулись в этом потоке с его знакомой. Мы остановились.
Офицер и его знакомая обменялись новостями, после чего мы продолжили наш путь, а девушка отправилась по своим делам. Оказалось что, это была сестра лейтенанта.
Немного попетляв в лабиринте коридоров медучереждения, мы, наконец, пришли в кабинет Ирины Булгаковой - доктора, ответственного за четырнадцатый уровень главного сектора. Она уже получила относительно меня инструкции. Егоршев сдал меня 'с рук на руки' и отправился по своим делам.
- Ну, здравствуйте, - протянула мне руку врач.
Я пожал её и спросил:
- И куда мне теперь?
- Сейчас вы пойдёте в свою палату. К сожалению, в последнее время я просто завалена делами и не могу проводить вас. Но уверена, вы не заблудитесь.
- А как у вас с уровнем комфорта? - поинтересовался я, вспомнив аскетичность новогалилейского военного санатория и роскошь валдайского линкора.
- Уверена, вы не будете разочарованы. Палаты у нас одноместные высшего уровня комфортабельности и, к тому же, оборудованы таким образом, что почти весь комплекс оздоровительных мероприятий вы пройдёте прямо там.
- Можно узнать, что я ещё смогу делать, помимо участия в ваших оздоровительных мероприятиях?
- Не волнуйтесь, досуг мы вам обеспечим: прогулки в нашем парке, музыка, общение. Но, естественно, никаких излишеств. Ну, вы сами понимаете...
- Да. Конечно, - заверил её я.
- Прекрасно. Вот ваш ключ, - она дала мне полоску пластика с каким-то номером на верхней стороне и крошечной кнопкой на обороте, - Он снабжён сигнальным компасом, ориентируясь по которому, вы легко найдёте свою палату, а там - поднесите его верхней стороной к глазку на двери и нажмите кнопку.
- Большое спасибо. До свиданья.
- Приятного лечения.
Взяв ключ, я отправился на поиски. Они и впрямь оказались короче предыдущего пути и, преоделев всего три коридора и два поворота, я оказался у своей палаты. Ключ сработал без проблем. Я вошёл и огляделся. Больничная палата обычного вида: широкая мягкая кровать справа, большой экран видеофона слева, на полу - мягкий ковёр спокойных жёлтых и бежевых тонов. Шкаф с дизайном 'под дерево' такой же расцветки. И, конечно, куча разнообразной медицинской аппаратуры.
Справа от шкафа находилась дверь, видимо, в туалет.
'А обещали сказочный комфорт... ладно, посмотрим, какие они профессионалы по медицинской части', - подумал я, обходя мои апартаменты.
Когда я подошёл к видеофону, то увидел, что горит сигнал 'получено сообщение'. Я дал команду вывести сообщение на экран. Меня предупреждали, что до обеда остался час и десять минут. Тут отворилась дверь палаты и внутрь вкатилась самодвижущаяся тележка с моими вещами. Поскольку двенадцать дней - время долгое, многое из полученного на галактическом линкоре мне должно было пригодиться, так что я занялся распаковкой вещей. Когда я закончил, до еды оставалось ещё много времени. Я запросил выход в открытые информсети и выяснил, что в соответствии с программой полного курса мне разрешено знакомиться с новостями внешнего мира, но подборку новостей и репортажей осуществит компьютер лечебницы, дабы избежать возможных нервных потрясений.
'Этого следовало ожидать. Что ж, в конце концов, они взялись меня лечить', - подумал я.
Я сел к видеофону и стал знакомиться с тем, о чём мне позволено было узнать. Компьютер показал себя во всей красе. Новости оказались великолепным средством развлечения. Несколько смешных историй с людьми с разных планет. Три или четыре научных не то открытия, не то закрытия и прочая чепуха. В результате, когда поступил сигнал об обеде, моё настроение сильно улучшилось.
Пища с добавкой биовосстановительных веществ, отличалась великолепным вкусом. После неё я почувствовал некоторую расслабленность, и меня стало клонить в сон. Я лёг. Ещё не успев заснуть, я услышал нежные переливы какой-то музыки.
Проснувшись, я почувствовал прилив сил. По видеофону один из докторов-диспетчеров предложил мне прогуляться по парку, что я сделал с удовольствием, воспользовавшись для перемещения внутренним ТПК.
Все последующие дни, пока я пребывал в санатории, оказались довольно однообразными, но никак не монотонными. Я ощущал, как с каждым часом мой организм восстанавливается и обновляется. Каждый мой шаг здесь был связан с какой-нибудь формой лечебно-оздоровительных процедур. Даже прогулки по искусственному парку, являлись не просто пребыванием на свежем воздухе, но и очень интенсивной формой восстановления обменных функций организма. Кроме того, я принимал души и ванны, подвергался различному волновому воздействию и ещё многим другим процедурам.
В итоге, когда закончились двенадцатые сутки моего пребывания в санатории, я был здоров и бодр как никогда в жизни. Я вышел из палаты. За мной выкатилась тележка с моими вещами. Я закрыл дверь и отправился к дежурной по четырнадцатому уровню. За время моего лечения она несколько раз заходила ко мне, и у нас установились хорошие отношения. Теперь я зашёл отдать ключ и попрощаться. Мы немного поболтали, обсудили некоторые приятные аспекты моего лечения и, пожелав друг другу всего наилучшего, попрощались.
Затем я проделал обратный путь к тому же терминалу, куда я прибыл на линкоре. На сей раз, путь получился гораздо короче, так как мне не нужно было посещать ту приёмную, куда мы попали с лейтенантом из терминала, а, кроме того, заработала прямая линия внутренних ТПК между четырнадцатым уровнем санатория и этим терминалом, находившаяся на ремонте в момент моего появления на базе. Терминал был очень велик, и мне пришлось походить по нему некоторое время, прежде чем я нашёл тот сектор, где находился отлетающий на Большой Валдай транспорт. Искать нужный сектор по коммуникатору я не мог из-за запрета на несанкционированные вхождения в информсеть в закрытой военной зоне, а видеофонов справочной службы в терминале не было.
Но, в конце концов, я, неплохо размявшись, нашёл и сектор, и сам корабль, пассажирский лайнер, летавший на короткие расстояния. На борту уже собрались почти все пассажиры. Поэтому вскоре после того, как я занял своё место в одном из пассажирских салонов, космолёт взлетел.
Путешествие проходило в обычном космосе и заняло около одиннадцати часов. За это время я полностью вошёл в курс дел, как они сложились на данный момент. После поражения от валдайских линкоров Торриси не только не предпринимал больше захватов межзвёздных лайнеров, но и попытался заключить мир. В качестве 'жеста доброй воли' он разоружил два своих корабля и всё их вооружение уничтожил.
'Заметает следы, - подумал я. И тут же поправил сам себя, - не он, а его заказчики. Им совершенно не нужно, чтобы кто-нибудь обнаружил их новейшие ГСП пусть и в повреждённом состоянии, а также другое новейшее оружие, отправленное на Касанову.'
То, что кроме обычного оружия уничтожались и эти установки, не вызывало сомнений.
Однако, валдайцы не пошли на компромисс. Поняв это, Торриси снова начал 'играть мускулами': только вчера в региональных информсетях прошло его заявление, что если валдайцы хотят войны, они её получат.
'Пусть они приходят, - сказал он, - у нас есть, чем их встретить. Каждый житель нашей родной планеты встанет на защиту своей родины и наших законных требований. От них мы не откажемся. Никогда! Лучше смерть!'
'Да, смерть для многих обманутых или вообще ни в чём не виновных. Ведь только им уготована такая участь. Сам ты улетишь на какую-нибудь ещё более захолустную планету под прикрытие своих хозяев... хотя, возможно, он так много знает, что его предпочтут убрать...', - подумал я.
Теперь мне стало ясно, как противник собирается скрыть свои следы. Максимальное разрушение, в котором исчезнет всё, что только может вывести на след заказчиков этой заварухи.
'Базу с пленниками могут уничтожить при первом намёке на атаку валдайских ГЛК, чтобы было на кого потом списать их смерть', - от этой мысли моё настроение резко испортилось.
Судя по новостным сообщениям, валдайцы не спешили со штурмом касанованских позиций. Ударная группировка войск (по заявлениям валдайских военных и политиков) находилась в полной боеготовности, но модернизация дивизиона линкоров ещё не завершилась. Юридическая сторона дела тоже находилась на последней стадии оформления. Так что время для спасения заложников ещё оставалось.
Полёт уже подошёл к концу. Корабль вышел на орбиту Большого Валдая. Голубоватый шар заполнил экран персонального монитора.
Я отдал нужную команду, и на нём стали возникать крупные планы отдельных территорий - городов, лесных массивов, участков рек. Экология планеты, по крайней мере, на первый взгляд, находилась на хорошем уровне.
Впрочем, я ведь знал это заранее. Да и дел у меня было много, чтобы глубоко вникать во всё показываемое. Я включил обзор территории, чтобы как-то отвлечься от неприятных мыслей, и за всё время облёта вокруг планеты, лишь раз внимательно смотрел на экран, - когда появилось изображение Вселенского Храма, как чаще всего называли это грандиозное сооружение в экскурсионных клипах и познавательных программах.
Он раскинулся на огромной территории, тяжеловесный и устремлённый ввысь одновременно. Я решил, что если выпадет свободное время, устрою себе экскурсию по этому памятнику местной архитектуры.
Храмовый комплекс расположен недалеко от Великой Твери. Поэтому вскоре после его осмотра с высоты птичьего полёта, началось торможение. Затем мы сели в специальном секторе пассажирской части крупнейшего в этом регионе галактики космопорта.
На выходе из терминала меня уже ждали - несколько военных чинов во главе с заместителем начальника штаба ВКФ вице-адмиралом Сухановым. Кроме того, там присутствовал и сослуживец полковника Семакова из валдайской разведки. Он представился как полковник Жуков. После приветствий и знакомства мы отправились внутрь здания космопорта. Пройдя через несколько залов, мы зашли в небольшую комнату с рамкой транс-прохода. Через него мы попали в здание Главного Штаба Валдайских Вооружённых Сил. Там, пройдя по нескольким коридорам, мы очутились перед входом в конференц-зал. Двери открылись, и навстречу вышел невысокий, седеющий человек в генеральском мундире.
Это оказался Георгий Ратников.
Мне приходилось слышать об этом человеке, одном из лучших специалистов Вселенной в области военной разведки. Среди профессионалов ходили легенды об операциях, спланированных им для валдайцев.
Но только сейчас, при виде него у меня возникла мысль: 'А ведь он-то не разобрался в ситуации!'
Мы вошли внутрь пустующего конференц-зала.
Как будто угадав мою мысль, Ратников сказал:
- Вы, наверное, сейчас думаете: вот так простофиля оказался этот валдайский 'гений'. Не смог разгадать операцию с их драгоценными галактическими линкорами, чуть ли не главным военным достоянием Валдая. К сожалению, молодой человек, во-первых, я не гений, а всего лишь один из смертных. Большинство легенд обо мне сильно преувеличены. А во-вторых, чтобы придумать что-то, мне нужна информация. Когда же её не достаёт, - тут он выразительно посмотрел на Жукова, - то нет и результата.
- Совершенно верно, господин Огненович. И поэтому, пока вы отдыхали и восстанавливали силы, наш аналитический департамент под моим началом разработал план операции. Мы решили не тянуть время (хотя оно у нас есть), а сразу познакомить вас с тем, как мы собираемся разрешить сложившуюся ситуацию.
К этому моменту все находившиеся в конференц-зале уже расселись по креслам, и были готовы слушать его речь. Как оказалось не только я, но и все присутствующие имели самое непосредственное отношение к операции. В частности, вице-адмиралу Суханову предстояло возглавить оперативное руководство вторжением на подконтрольные Торриси планеты, включая инопланетные военные базы.
Суть предстоящей операции заключалась в следующем: ударная группировка валдайцев в составе четырёх модернизированных линкоров атакует оборонительные позиции касанованцев, так сказать, в лоб. Тем временем со вспомогательных кораблей стартуют катера-попрыгунчики. Это специальные космические корабли, предназначенные для десанта на планеты, спутники и т. д. Они атакуют ту базу касанованцев, где находятся заложники, и столицу Касановы город Мигель Суарес. Там они захватывают генерала Торриси и его ближайших сподвижников. В результате сопротивление будет парализовано, а затем и совсем прекращено.
Сообщение о катерах вызвало у меня недоумение, и я поспешил прояснить ситуацию. Я спросил, почему валдайцы, если они обладают такими кораблями, не задействовали их ранее? Вице-адмирал Суханов объяснил мне, не вдаваясь в подробности, что, во-первых, катера эти представляют собой последнее слово техники, поскольку в их разработке применена ещё одна новейшая технология. О ней ещё никому не известно. Задействовать их - значит раскрыть её существование. А ситуация в начале конфликта была слишком уж неопределённой и использование катеров сочли преждевременным. Их бы и сейчас не применили, если бы не крайняя острота положения заложников, жизнь которых оказалась под угрозой.
Теперь оставалось лишь выяснить, какую роль в своей операции валдайцы собираются отвести мне. Ничего неожиданного они не предложили. Поскольку я оставался единственным, кто побывал на касанованской базе, где держали заложников (валдайцам так и не удалось пропихнуть туда своего агента), мне предложили стать главным проводником той десантной группировки, которой предстояло атаковать эту базу. Что вполне совпадало с моими собственными желаниями. Мне оставалось лишь поблагодарить валдайцев за доверие. Что я и сделал.
ГЛАВА 26
До начала операции оставалось несколько дней, и у меня возникла возможность, посмотреть Большой Валдай. Ближайшей к столице планеты достопримечательностью оказался как раз Вселенский Собор, его я и выбрал первым объектом посещения. Полковник Жуков сказал, что займётся организацией экскурсии, а пока меня проводят в мои апартаменты. Кроме того, он дал мне номер своего рабочего видеофона связи и адрес коммуникатора для связи через Глобальное Пространство. После этого мы покинули конференц-зал. Через внутренний ТПК-порт меня проводили в одну из лучших местных гостиниц. На прощание сопровождавший офицер разведки сообщил, что уже вечером я смогу отправиться на экскурсию.
Апартаменты, в которых мне предстояло провести несколько дней до начала операции, по уровню комфорта не уступали джонсонлэндовскому 'Эксельсиор-Фонтейну'. В первую очередь я заказал себе обед, так как успел проголодаться.
Насытив свой желудок, я залез в местные информсети в поисках информации не оперативного характера, которая пополняла бы багаж моих знаний о Валдае. Разумеется, я имел достаточно данных, необходимых для моей работы, и чтобы составить общее представление об этой планете. Но мне захотелось узнать побольше из-за моего неожиданного космического знакомства. Поэтому в первую очередь я искал сведения о растительном и животном мире планеты, который мне так красочно описывала моя подруга.
Познакомившись с большим объёмом данных, я выяснил много интересного. Как уроженца сверхтехногенной планеты, да ещё с моим профилем работы, меня такие вопросы раньше никогда не интересовали. И знания о флоре и фауне большинства планет не превышали уровня школьного курса. Но поскольку я долго жил на Рашке, то, конечно, имел представление об успешных способах совмещения местных видов растительной жизни с ввезёнными извне. Теперь же у меня появилось и достаточно полное представление о флоре и фауне Большого Валдая.
Я потратил на изучение биосферы этой планеты почти пять часов.
Хорошенько поужинав диетической пятикрылкой под особым, новокалифорнийским соусом и съев напоследок желе из акернанской сливы, я подумал, что правильнее будет перенести мой визит во Вселенский Собор на следующий день. Я тут же связался по видеофону с Жуковым и сообщил ему о своём решении.
Остаток дня (не такой уж маленький) я провел за просмотром развлекательных каналов местных информсетей: легкая музыка, смешные комедии - всё для отдохновения ума и тела. У меня возникла мысль познакомиться и с ночными шоу, но я передумал, решив хорошенько выспаться перед экскурсией.
Поскольку я хотел провести обстоятельное исследование Собора, осмотрев его не только снаружи, но и изнутри, то вместо простого перехода по ТПК я выбрал более медленное путешествие по воздуху. О чем и договорился с Жуковым. В назначенное время на площадке перед моим номером приземлился какой-то местный вид автолёта.
Как только мы поднялись на полётную высоту, стали видны разноцветные отблески отражаемого стенами Храма света местного солнца - Звезды Данилова. Находясь в комфортабельном зале экскурсионной машины вип-класса со множеством мониторов внешнего обзора я с большим интересом прочитал историческую справку о Вселенском Соборе и рассматривал крупные планы внешнего вида храмового комплекса.
Первое, на что обращают внимание люди в рекламных роликах завлекающих туристов - это купола самых различных форм и размеров. Однако не только купола, но и отдельные, самые небольшие участки стен любой части грандиозного здания заслуживают пристального внимания. Как известно, Вселенский Собор называют ещё Прозрачностенным. Но, кроме того, различные участки стен имеют различные цвета, форму, толщину. Поэтому свет, падающий на здание, создаёт то впечатляющее зрелище, свидетелем которого я стал во время полёта.
Наконец, мы прибыли на обширную территорию взлётно-посадочных площадок неподалёку от Храма. Меня встречал священнослужитель, представившейся отцом Петром Семёновым. Он сообщил, что будет моим гидом. Затем, уже посредством ТПК-порта мы попали внутрь Собора.
Экскурсия получилась весьма любопытной: прозрачные разноцветные стены создавали необычное ощущение, как и игра света и тени в разных частях здания. Отмеченное в исторической справке разнообразие применённых архитектурных стилей обеспечивало новизну впечатлений. Собор произвёл на меня большое впечатление.
- Как вам понравился наш Собор? - спросил отец Петр, когда осмотр подошёл к концу.
- Удивительное сооружение, - ответил я.
- Кстати, в исторической справке о Соборе его строительство как то связывалось с формированием из разных групп переселенцев, осваивавших Валдай единого валдайского народа. Вы знаете, моя сфера деятельности в какой-то мере близка к вопросам этногенеза, поэтому не могли бы вы чуть больше рассказать мне на эту тему?
- Да, разумеется, - после паузы священник продолжил. - Прежде всего, надо сказать, что валдайцы, хоть нас и называют иногда в Космическом Сообществе русскими, а сами мы носим русские фамилии и имена, тем не менее, весьма далёки от своего корня, каким, безусловно, является русский народ, населявший в глубокой древности огромные площади на нашей прародине Земле. Надеюсь, вы проходили в школе земную историю?
- Конечно.
- Я думаю, что и ваш народ - жители Т.С.Ю. - весьма далёкий потомок югославов Земли. И другие современные народы, носящие имена своих народов-предков также далеки от них. Каждому народу предначертано пройти свой путь, короткий или длинный, сравнительно легкий или тернистый. Но у истории народа, как и у всего на свете есть своё начало и свой конец. Но конец народа может быть абсолютным и безвозвратным, а может означать начало чего-то нового. И тогда уже на следующем витке истории появятся сначала отдельные люди, затем группы людей, более крупные объединения, и, возможно, новый народ. Этот новый народ будет основывать свою жизнь и деятельность на доставшихся от предков традициях, обычаях, нравственных устоях, культуре, разумеется, понимая многое по-другому, в соответствии с изменившимися условиями. Но стержень, первооснова так или иначе сохранится. Но для того, чтобы это перерождение произошло нужно сложение многих самых разнообразных условий. Недаром из множества планет, где живут потомки русских, лишь немногие достигли подобного уровня возрождения и перерождения.
Несколько следующих минут мы прошли по собору в молчании. Затем я спросил:
- Вы сказали, что у всякого народа есть начало и конец, - священник кивнул, - значит и народа валдайцев наступит определённый предел?
- Разумеется!
- А что же потом?
- Я не провидец, чтобы отвечать на такие вопросы. Будущее сокрыто от нас.
Мы говорили ещё некоторое время на самые различные темы. В частности, я узнал, что в образе покровителя Большого Валдая Святого Михаила сплелись воедино один из первых христианских святых Михаил-архангел и реальное историческое лицо - князь древней Твери Михаил, живший на Земле в XIII-XIV веках древней христианской эры.
Так вышло, что экскурсия по изучению архитектурной достопримечательности получилась весьма познавательной и с точки зрения моей 'официальной' профессии, и я познакомился с довольно оригинальной теорией этногенеза.
Оставшиеся до начала операции против касанованцев дни я продолжал изучение родины моей новой возлюбленной. Благодаря многочисленным контактам Т.С.Ю. с Валдаем, мы получали достаточно сведений, чтобы иметь полное представление о цивилизации этой планеты в целом. Однако, всё же наши планетные системы не настолько близки, а я до сих пор не имел повода для повышенного интереса к этому миру, чтобы досконально знать его. Именно поэтому изучение Большого Валдая снабдило меня большим количеством полезной и просто любопытной информации.
Эта планета, как и Т.С.Ю. не входит в основной договор Нового Содружества. Однако в регионе галактики, где находится Звезда Данилова, многие планеты имеют самые обширные связи с основными планетами НС. Поэтому, в отличие от нас Большой Валдай поддерживает гораздо более тесные контакты с планетами вроде Новой Колумбии или Нью-Колорадо. Недаром же валдайские ВКФ входят в единую резервную группировку военно-космических сил Нового Содружества.
Экономические и культурные связи с НС оказали большое влияние на валдайцев. В том числе это отразилось на местных информсетях и валдайском секторе Глобального Мира в целом. То же касается организации работы спецслужб и военных - пообщавшись с моими коллегами и новыми партнёрами, я заметил в их действиях и манере поведения черты, сходные с теми, которые мне приходилось наблюдать у жителей Новой Калифорнии или Сассекса.
В то же время самые прочные связи соединяют Большой Валдай и планеты, населённые переселенцами славянского происхождения. И в этом смысле Нововолынь, лайнер с которой должен был доставить меня на Валдай, является показательным примером. Несмотря на большое расстояние связи между этими планетами носят регулярный характер и очень интенсивны. С некоторыми подобными планетами установлены прямые связи через ТПК.
Познакомившись с исследованиями по истории Большого Валдая, я получил массу интересной информации, стал гораздо лучше понимать валдайцев. В конце концов, я смог вполне ясно понять и те мотивы, которые заставляли их столь долго медлить с решительными действиями против генерала Торриси. Их исторически сложившиеся традиции, равно как и положение вынужденного гегемона в этом регионе космоса, заставляло их выжидать до конца.
Одновременно у меня наладились самые лучшие отношения с валдайцами, так что к моменту начала операции я вполне вошёл в контакт с будущими соратниками, и мы могли эффективно взаимодействовать в самых сложных ситуациях. В день её начала по секретному транс-каналу я отправился на базу ВКФ Валдая, где я уже несколько раз бывал, проводя совместные тренировки с десантными группами.
На тот момент ситуация вокруг Касановы и её диктатора сложилась следующим образом. Ведшиеся с ним всё последнее время переговоры ни к чему не привели. Валдайцы объявили о начале боевых действий. Торриси сконцентрировал свои ВКС для 'защиты родины'. А точнее для полного уничтожения улик, в том числе и людей, работавших с ГСП и другим новейшим оружием. Именно против этой группировки и должен был действовать дивизион модернизированных линкоров. Разумеется, причина столь большой концентрации сил валдайцами заключалась именно в возможности применения противником ГСП. Хотя разведывательные данные и говорили об их полном уничтожении после провала операции по захвату линкоров, всё же полной уверенности у валдайского командования не было.
Первыми в бой должны были вступить корабли под командованием вице-адмирала Суханова, который на ГЛК 'Покровитель Михаил' во главе эскадры отбыл с базы почти за полдня до моего появления там. В то время как в космосе его корабли будут крушить флот Торриси, не менее важные события развернутся непосредственно на Касанове и базе с заложниками. По расчётам валдайцев наиболее удобным моментом для диктатора, чтобы уничтожить следы инопланетной помощи у себя дома и скрыться будет момент, когда атакующие линкоры окажутся вблизи Касановы. Тогда он взорвёт склады с поставками от союзников и, возможно, уничтожит базу с заложниками. Задача десанта состояла в том, чтобы упредить такое 'заметание следов'.
На валдайской военной базе мне сразу же представили моего непосредственного начальника - руководителя десанта на касанованскую базу генерала Маркова и всех командиров отдельных десантных групп катеров-попрыгунчиков.
О базе касанованцев было точно известно только то, на какой планете звёздной системы Тобайеса она располагается. Лишь в последний момент валдайцам удалось выяснить координаты этой базы на самой планете Тобайес-4. С моей помощью тут же набросали карту базы (впрочем, весьма приблизительную) и распределили роли между отрядами - тоже не слишком точно. На все это ушло не больше двух часов, после чего мы погрузились в транспорты для доставки к месту десанта.
ГЛАВА 27
Операция началась. Покинув базу, транспорты тут же нырнули в гиперпространство. Десантники и я в том числе едва успели занять места в переходных кабинах. В полёте мы, насколько возможно, попытались уточнить детали и более точно распределить роли. Из-за скудости сведений на первый план выходила степень взаимопонимания, взаимодействия и взаимовыручки в критических ситуациях.
По прошествии нескольких часов, в течение которых транспорты на предельной скорости двигались в гиперпространстве, мы вступили в активную фазу операции десантирования. В то время как нашим транспортам предстояло 'вынырнуть' из гиперпространства ещё нескоро и вдали от места боя, десантные катера как раз приготовились к старту. Это казалось невероятным - десант прямо из гиперпространства, - никому раньше такое и в голову бы не пришло. Но валдайцам удалось добиться отделения от 'пузыря' реального пространства, плывущего в гиперпространстве, мелких 'пузырьков', которые бы двигались по своим траекториям. До сих пор считалось, что такое отделение неизбежно приводит к нарушению оболочки 'пузыря' - следовательно, - к катастрофе. Валдайцам удалось решить эту проблему.
По отсекам, где коротали время десантные группы, объявили тревогу и передали приказ занять места в катерах. Погрузка заняла несколько минут. Единственная каюта катера, где разместился взвод, к которому меня приписали, оказалась одной большой переходной камерой. Спустя ещё две минуты началось отделение 'попрыгунчиков'. Сначала внутри общего пузыря с транспортом, начала образовываться 'перегородка', отделившая 'пузырёк', сидящий на поверхности большого пузыря. Затем он отделился окончательно и начал самостоятельное движение.
'Десант пошел', - передали нам с транспорта, когда это произошло. Катерам предстояло совершить два прыжка. Один очень длинный через гиперпространство, причём выйти оттуда мы должны были, уже миновав спутниковую систему защиты касанованской базы. Так сказать, между небом и землёй. Другой, очень короткий, - в нормальном пространстве - от места выхода из ГП до места посадки возле их базы.
В течение всего первого прыжка наша каюта работала как переходная камера, так как только в таком режиме могла быть обеспечена защита от воздействия различных волн гиперпространства на людей. Размеры катера не позволяли установить мощную внешнюю антиволновую защиту. Поэтому почти целый час мы пребывали в расслабленном состоянии.
Но вот мы вышли-таки из гиперпространства в обычный космос. Сразу же включились МВО, и мы увидели по ним стремительно надвигающуюся на нас планету. Та её часть, где располагалась база касанованцев, в это время была освещена звездой Тобайеса, так что, по крайней мере, с этой точки зрения нам повезло.
На то, чтобы встряхнуться, прийти в себя, и облачившись в боевые автономные комплексы индивидуального назначения или просто боевые скафандры, у нас оставалось чуть больше трёх минут - время второго скачка. В конце его мы почувствовали резкое торможение и довольно сильный удар о поверхность планеты. Катер сел. Настало время действовать. Десантники уже покидали корабль, и я бросился за ними.
Ещё не успев соскочить со своего кресла, я уже почувствовал перепад давления. Двигаться стало гораздо легче. Чуть ли не прыжками я добрался к выходу. Едва ли не вылетев из люка, я очутился на каменистой почве. Оглядевшись, я увидел своих товарищей рассыпавшихся полукругом вокруг корабля. Рядом и чуть в стороне садились другие катера, а из уже приземлившихся наружу выскакивали десантники.
Я пришёл к выводу, что мы сели на небольшое плоскогорье к юго-востоку от базы. Я заметил его, когда мы на захваченном касанованцами лайнере подлетали к ней. Воспоминания о первой посадке подсказали мне, что на север-запад отсюда должна находиться долина, в которой и располагалась база. Я тут же сообщил об этом по внутренней связи командиру моей десантной группы капитану Фёдорову. Он передал информацию всем остальным.
Посадка других катеров продолжалась. Количество десантников, готовых к штурму, росло. Но времени, чтобы ждать высадку всего боевого состава штурмовой группировки у нас не было. Бугристая местность закрывала обзор, но пилоты катеров подтвердили, что в невдалеке к северо-западу плоскогорье действительно кончается резким обрывом. Кроме того, некоторым из них удалось заметить несколько куполов, расположенных в низине. Просмотр сделанных во время второго прыжка видеозаписей подтвердил первоначальные данные. Поэтому руководство десанта приняло решение атаковать базу немедленно.
Края обрыва мы достигли довольно быстро. Глубина его составляла около двух километров. Но десантники имели приспособления для планирующего спуска. Подготовка каждого занимала около полминуты. Тем временем касанованцы на наших глазах стали выходить из куполов базы. Они собрались дать нам бой в самой долине.
Таким образом, противник избрал наилучший для нас вариант действий. Главной головной болью начальства перед началом операции был вопрос о том, как прорваться внутрь закрытых помещений базы. В трюмах десантных катеров находились мощные взрывные устройства, но никаких гарантий, что их использование принесёт успех, валдайцы, конечно, не имели. Ведь для защитной системы столь важной базы тайные союзники могли поставить Торриси сверхпрочные материалы. Теперь же от нас требовалось лишь обратить в бегство местных вояк, оседлать их, и на их же спинах ворваться на базу.
Чтобы удар по касанованцам получился более массированным, нам пришлось задержаться на плоскогорье ещё на несколько минут, поджидая другие десантные отряды. Наконец, собралась довольно крупная по численности бойцов ударная группа. Остальные должны были подключаться к бою по мере прибывания, поддерживая, таким образом, первоначальный напор.
Наконец, десантники начали спрыгивать вниз, планируя к земле, где их ждали касанованцы. Я оказался в первых рядах атакующих. Ещё в воздухе на подлёте к поверхности по нам открыли интенсивный, но совершенно беспорядочный огонь. И тут сказалось наше превосходство в технике. Спонсоры наших противников, понимая, как легко может попасть в чужие руки лёгкое или среднее оружие, не снабдили их своими новейшими разработками в этой области. Поэтому пальба касанованцев почти не представляла для нас опасности. До приземления лишь три или четыре десантника получили лёгкие ранения.
Наш отряд почти в полном составе достиг дна долины строго к югу от среднего купола. Только несколько человек отнесло немного в сторону. Пространство между нами и базой занимали несколько отрядов противника. Наш взвод в основном сел почти впритык к ближайшему из них, и валдайцы вступили с касанованцами в рукопашную схватку. Я не слишком удачно правил своим планером, а потому несколько отстал от соратников, и когда я всё-таки очутился на земле, человек двадцать моих союзников уже вели бой. Метрах в десяти от меня находились два противника, обстреливавших ещё летевший вниз десант. Я в свою очередь тоже открыл по ним огонь и сразу вывел из строя обоих. Затем я бросился вперед.
Когда я добежал до места только что подавленных огневых точек противника, вокруг меня уже собралось человек пять десантников. Нас атаковали около десятка солдат противника. Мы открыли друг по другу огонь - практически в упор. Два валдайца получили ранения. На одного из них бросились сразу три врага. Впрочем, одного я успел застрелить из автомата, другого прямо в лицо поразил электроударником наш десантник.
Не знаю, что было с третьим касанованцем, так как мне пришлось самому вступить в рукопашную с двумя противниками. В бою с ними я лишился своего электроударника. Наконец мне удалось пробить их защиту. Одного я поразил лазерным кортиком, другого - из встроенной в скафандр плазменной установки 'огонь Славина'. Уже через две минуты мы полностью уничтожили противостоявшую нам группу и смогли продолжить атаку.
Тем временем спускающиеся один за другим отряды валдайцев вступали в бой. Мы образовали широкий фронт наступления. В одних местах шла рукопашная, в других противники только перестреливались, заняв более или менее статичные позиции. Всё это я успел заметить, когда, наш отряд залёг под огнём противника на невысоком холме, господствовавшем над краем левого фланга нашего наступления. Отсюда мы открыли огонь по всему правому флангу обороны касанованцев. Постепенно вблизи холма десантникам удалось сконцентрировать довольно большой отряд, способный на решающий прорыв обороны противника.
Одновременно возросла и интенсивность нашего огня. Касанованцы, не выдерживая его, начали отступать. Нам нельзя было далеко отпускать их, поэтому десант возобновил атаку. Благодаря привычке к большей силе тяжести, мы передвигались гораздо быстрее, и довольно легко настигли противника. Все более или менее мощные орудия, способные задержать наступление десанта, касанованцы уже использовали - на тех участках фронта, где нам пришлось перейти к позиционному бою. Из-за этого у противника не осталось никаких средств, чтобы остановить или нанести серьёзный урон ударной группировке, прорывавшейся к куполам. Теперь, когда отступление охватило весь правый фланг обороны, мы полностью контролировали ситуацию и открыли огонь по касанованцам, не сближаясь для рукопашного боя. Раненые и убитые защитники базы падали десятками, и через несколько минут мы ринулись в тыл врага вслед за уцелевшими, но окончательно обращенными в бегство его бойцами.
Путь до главных строений базы мы проделали очень быстро, не отставая ни на шаг от бежавших врагов. У куполов наш ударный отряд разделился. Часть его во главе с майором Сергеевым нанесла удар с тыла касанованцам, занимавшим позиции в центре импровизированного фронта. Другая часть, и я в том числе, через средний купол ворвалась на базу.
Поскольку жилые блоки с заложниками находились далеко, мы безбоязненно открыли шквальный огонь по всему, что двигалось внутри куполов и примыкающих сооружениях. Разумеется, базу строили с учётом возможного прорыва внутрь, а потому здесь имелось множество наглухо запираемых отсеков и помещений. Против них могли бы пригодиться большие подрывные устройства с наших десантных катеров, но ожидание их доставки резко затормозило бы наше продвижение. А потому нам приходилось бежать что есть сил, стараясь не дать противнику оторваться от преследования даже самую малость, которую он мог бы использовать для закупорки выходов подземных туннелей. Преодолев незначительное сопротивление отряда касанованцев в центре купола, наш отряд достиг сразу нескольких уходящих вниз проходов на противоположном его конце. 'На плечах' противника мы ворвались и туда.
Однако внутренние коридоры почти сразу начали ветвиться, и командирам пришлось вновь делить ударную группу десанта. Перемещаясь по одному из подземных проходов, отряд, в котором оказался я, уничтожил всех касанованцев, двигавшихся непосредственно перед нами, а потому некоторое время мы продвигались вперёд, почти не встречая сопротивления, и лишь заслонные плиты изредка тормозили наше перемещение вглубь базы. Однако теперь это являлось проблемой. Десант уже взял под полный контроль и купола, и верхнюю часть подземелья базы, так что доставка взрывчатки не заставила себя ждать. Один или два раза мне попадались коридоры, по которым я вроде уже ходил. Спустя минут двадцать мы оказались уже на большой глубине.
Здесь касанованцы сосредоточили свои силы для сопротивления и контрудара. Это было весьма разумно, так как захватившая базу десантная группировка, при движении по подземным ходам, разделилась на мелкие группы. Например, со мной осталось всего восемь человек. Мы взорвали очередной заслон и осторожно двинулись дальше.
- Взрывчатки почти не осталось - заметил шедший рядом десантник.
В этот момент перед нами появились человек пять касанованцев. Они открыли огонь. Трое десантников получили серьёзные ранения, прежде чем мы отошли за угол, ведя ответный огонь. При этом нам удалось сразить лишь одного противника. Как я успел заметить, взорвав предыдущее препятствие, мы вышли к небольшой комнате наподобие вестибюля перед залом. В течение нескольких минут до того я получал сообщения о возобновлении касанованцами активного сопротивления в других коридорах.
Следующие минут пять-шесть мы не очень активно перестреливались. Но тут у меня в шлемных наушниках кто-то прокричал о прорыве противника, по крайней мере, по двум недалеко расположенным коридорам. Возникла угроза окружения, поэтому пришлось перейти в атаку. Я и ещё четверо валдайцев под прикрытием огня наших раненых товарищей бросились в атаку и забросали гранатами узконаправленного действия противоположный конец вскрытой несколько минут назад комнаты, а сами залегли. За несколько секунд столь рискованного броска ещё трое десантников получили небольшие ранения. Когда спустя минуту действие гранаты закончилось, мы смогли подняться и двинулись дальше. Никого из противников в живых не осталось.
Всю оставшуюся взрывчатку мы заложили под дверь на противоположном конце маленькой комнаты и взорвали её. Однако, не успели мы сделать и шаг по направлению к вскрытому проходу проёму, как оттуда на нас обрушился в буквальном смысле огненный шквал. Нас спасло только то, что противник бил вслепую, что дало нам несколько мгновений на эвакуацию в соседний коридор. Но было ясно, что положение наше усложнилось; что ждёт нас впереди, что происходит в других коридорах, наконец, не нападут ли касанованцы на нас сзади, - я пока не знал. Через несколько минут я связался с оперативным руководством, в надежде узнать хоть что-нибудь. Меня слегка успокоили: прорывов больше не происходило, попытки окружения других отрядов не удались, а, кроме того, вниз скоро прибудет помощь с трофейными орудиями. Нам оставалось только ждать.
За несколько минут до подхода большого отряда десантников, я выяснил, что в соседних коридорах, ведущих, видимо в тот же зал, готовятся к решающему прорыву ещё несколько групп наших бойцов.
Под прикрытием огня трофейных орудий десантники прорвались-таки внутрь большого зала. Мы смогли уничтожить мешавший нашему движению сверхмощный огнемёт, и обрушили на защитные порядки врага собственный шквал огня. За десять минут нам удалось полностью очистить зал от касанованцев.
Оглядевшись вокруг, я вздохнул с облегчением. Мы прорвались в то самое помещение, где собирались экипажи перед попыткой захвата валдайских линкоров. Я отлично запомнил, из каких коридоров входили сюда люди, да и бойцов у нас было достаточно, чтобы быстро проверить все направления и найти, где держат заложников. Я понял, что вышел на финишную прямую.
ГЛАВА 28
Вскоре в зале появился генерал Марков, и я тут же сообщил ему, куда можно попасть из этого зала.
- Превосходно, господин Огненович, сейчас же отдам необходимые указания моим командирам. Кстати, пленные уже дают показания. Если вы хотите что-то узнать сами, я могу обеспечить вам связь.
- О, разумеется, буду вам очень благодарен.
- Тогда я сейчас же вызову капитана Иванова - он ведёт допрос, и через него вы сможете задать свои вопросы.
Он сделал вызов и переключил связь на моё переговорное устройство.
- Здравия желаю, капитан Иванов.
- Здравствуйте, господин Огненович.
- Вы уже выяснили у пленных, где находятся заложники?
- Так точно. Часть заложников до сих пор остаётся в жилых блоках базы, к которым можно добраться по коридорам из того самого зала, где вы сейчас находитесь.
- Что значит часть? А где же остальные?
- Некоторое число заложников, мы пока не установили сколько именно, по приказу генерала Торриси в последний момент погрузили на два транспорта, оставшихся на базе.
- Генерал Торриси здесь?
- Был, но улетел на Касанову часов десять назад.
- Хорошо, но где же транспорты?
- Один всё ещё на базе. Другой, в соответствии с приказом генерала, стартовал на Касанову, как только наши отряды ворвались на базу.
- Вы могли бы передать мне на коммуникатор список заложников находящихся на этом транспорте?
- Да, нам удалось добыть список отправленных в архиве базы. Пожалуйста.
- Прошу вас не отключать связь.
- Конечно.
Коммуникатор принял список. Я настроил фильтр на поиск имени Светы. Увы, я обнаружил его среди пассажиров улетевшего транспорта. Я принял решение мгновенно и обратился к капитану:
- Мне нужно срочно узнать, как пройти к стартовой площадке, где находится не улетевший транспорт.
- Я могу сориентировать вас через коммуникатор. Подождите немного, я перешлю вам информацию.
Затем я обратился к генералу Маркову, который неподалёку отдавал распоряжения своим офицерам:
- Генерал, вы можете мне дать несколько пилотов и человек сорок для абордажной команды? И ещё, пусть побыстрее выведут заложников с оставшегося на базе транспорта.
Генерал посмотрел на меня как на сумасшедшего, но затем согласился. Возможно, мой вид подсказал ему, что со мной сейчас лучше не спорить. Он лишь предупредил меня, чтобы я был осторожен, пробираясь к транспорту. На базе ещё оставались отдельные отряды касанованских солдат. Получив указания, коммуникатор направил меня на самый короткий путь. Не помню, как я пробежал по этим коридорам, проходам и залам. Передо мной двигались разведгруппы десантников, отыскивавших уцелевших касанованцев. Но я не обращал на них никакого внимания. Мои мысли были далеко.
Когда я добрался до старт-площадки, выгрузка освобождённых заложников почти закончилась, но валдайский экипаж и десантники ещё не прибыли. Пленённый касанованский капитан корабля всё ещё находился здесь. Я бросился к нему, чтобы выяснить состояние корабля. Пока я добирался сюда, мне пришло в голову, что вылёт не состоялся из-за его неисправности. Капитан Форлан меня успокоил. Транспорт был в порядке. Топливо под завязку. Орудия исправны. Боекомплект на месте. Не улетел он, потому что понял: дальнейшее сопротивление бессмысленно и решил сдаться. Остальной экипаж, узнав, что отлёт отменяется, тут же разбежался кто куда. Вслед за тем корабль покинули собранные на нём заложники, которых теперь тоже вынуждены были искать по всей базе валдайцы.
В это время из тоннеля выскочил капитан Фёдоров, а вслед за ним - почти весь его взвод и ещё десяток бойцов. Не успели мы обменяться впечатлениями о бое, как появился экипаж во главе с капитаном Денисовым. Я сказал ему, что мы должны немедленно лететь на Касанову. Корабль к этому моменту уже опустел. Я отдал приказ подготовить площадку к взлёту корабля. Тем временем новый экипаж осваивал управление, а десантники и я вместе с ними размещались в пассажирском салоне. Наконец, капитан Денисов сообщил по корабельной аудиосвязи, что готов к старту.
'Вперёд', - отозвался.
Не знаю, что происходило на корабле в течение того времени, пока мы летели сквозь космос. В моей голове царил полный хаос. Я не знал о чём думать. Меня переполняли вопросы, на которые я не мог найти ответа: действительно ли Света летит сейчас на корабле, летит ли он на самом деле к Касанове и так далее. Я несколько раз выходил на связь с генералом Марковым.
Позднее у меня состоялся разговор с адмиралом Сухановым, и я узнал, что к этому моменту силами лишь двух из четырёх линкоров весь остававшийся флот касанованцев был уничтожен. Валдайская эскадра приближалась к их планете. По сведениям Суханова десант, высаженный в Суаресе одновременно с космическим боем, действовал успешно и уже почти подавил сопротивление касанованцев.
Наш корабль тоже подлетал к Касанове, когда командир корабля доложил, что техника зафиксировала следы двигающегося впереди корабля, видимо, транспорта, за которым мы гнались. Я слегка успокоился. Судя по показаниям приборов, мы быстро догоняли его.
Через несколько минут капитан Денисов сообщил мне, что впереди, где-то в районе предположительного движения преследуемого нами корабля зафиксирована вспышка. По моей просьбе он вывел запись внешних видеодатчиков на монитор салона. Просмотрев её вместе с капитаном Фёдоровым, мы пришли к выводу, что это взрыв довольно мощного заряда.
Я тут же связался с Денисовым и спросил его, может ли он как-нибудь ускорить продвижение к кораблю.
- Вообще-то могу. Я разобрался с управлением транспорта. Мы можем совершить скачок в сторону этого корабля. Но, боюсь, для нас это будет несколько болезненно - сначала резкое ускорение, затем - торможение, могут возникнуть...
- Не имеет значения, делайте всё, что нужно.
Я предупредил десантников о предстоящих неудобствах. Времени, чтобы добраться до переходных камер не было, и следующие пять минут стали, несомненно, одними из самых неприятных в жизни всех, находившихся на корабле. Сила тяжести растянула нас, сплющила, а потом ещё несколько раз нас очень резко дёргало в разные стороны. Мы остались живы каким-то чудом. Но зато после скачка транспорт оказался прямо перед своей целью.
Найдённый корабль действительно оказался касанованским транспортом. Хотя узнать его было достаточно сложно, из-за сильно искорёженного каким-то мощным оружием корпуса. К счастью один из стыковочных узлов уцелел. Всё это дошло до меня не сразу, а лишь когда, слегка придя в себя, я смог различать сквозь разноцветный туман изображение на МВО. Я тут же понял, в каком состоянии находится транспорт.
Капитан Денисов сообщил мне, что приборы зафиксировали следы пребывания поблизости неизвестного третьего корабля, который скрылся, как только засёк наше приближение. Гадать, чей это корабль, не было времени. До стыковки оставались считанные секунды. Десантники, в отличие от меня, уже совсем пришли в себя и могли действовать. Ещё не вполне придя в себя, я решил, тем не менее, возглавить десант и приказал Фёдорову и его людям следовать за мной. Мы прошли к переходной камере стыковочного узла. После установления соединения и заполнения прохода воздухом, десантники, слегка отстранив меня, всё же первыми вступили на касанованский транспорт.
Хоть я и пытался предводительствовать абордажной группой, но сил у меня на это явно не хватало. Хорошо ещё, что на подбитом корабле никому из касанованцев не пришло в голову сопротивляться. Совершенно растерянные солдаты конвоя и члены экипажа безропотно сдали оружие и управление кораблем. Я потребовал к себе капитана корабля. Его быстро привели ко мне. Капитан Гонсалес, с которым Фёдоров успел переговорить, ещё находясь на корабле погони, с готовностью провёл меня к салону, где находились заложники, и впустил внутрь. Я распорядился срочно перевести всех их на наш корабль, а сам остался ждать в салоне.
Моё сердце бешено колотилось. Глаза бегали по лицам идущих к выходу людей. Но вот в нестройной колонне освобождённых заложников, я заметил Свету. Движение шло медленно, она шла, опустив голову, и не видела меня. Я сделал шаг навстречу и остановился: до девушки было ещё далеко, и я с трудом, но удержался от того, чтобы прервать эвакуацию и полезть к ней навстречу напролом. Девушка приближалась к выходу из салона. Мимо меня прошли несколько бывших заложников. До неё оставалось ещё несколько человек, когда я всё же не выдержал и бросился к ней на встречу, по дороге, кажется, кого-то задев. Такое резкое движение привлекло ко мне всеобщее внимание. Света тоже увидела меня. Когда я остановился возле неё, она стояла и смотрела на меня, не в силах вымолвить ни слова. Её брови поползли вверх от удивления. Лицо побледнело. Она почти перестала дышать.
- Это я. Я жив, как видишь, - просто сказал я.
Её правая рука поднялась, и она стала ощупывать моё лицо, как будто не верила своим глазам. Я улыбался. Я был счастлив. Как долго я мечтал об этих прикосновениях! Наконец, её напряжение достигло апогея. Она не выдержала и, упав в мои объятия, разрыдалась. Она только и могла вымолвить сквозь слёзы:
- Ты жив?!
- Ну конечно, ты же видишь меня, ты прикасаешься ко мне. - Она прижималась ко мне. Я вновь почувствовал тепло её тела. Продолжая гладить и успокаивать её, я заметил: - я же обещал отобедать с тобой на Валдае. Как я мог не исполнить своего обещания?!
Люди, задержавшиеся вблизи нас, продолжили движение к выходу. Когда Света немного пришла в себя, мы отправились вслед за ними. Наконец, одними из последних мы вышли из салона. Дальше по коридору, ведшему к стыковочному узлу, эвакуация происходила всё также медленно.
Пройдя большую часть пути, мы оказались около группы валдайских десантников, среди которых стоял Гонсалес. Честно говоря, я мало что видел вокруг и совсем не замечал времени. Поэтому то, что я обратил внимание на странное поведёние капитана транспорта, можно назвать счастливым случаем. Он вроде бы участвовал в каком-то веселом разговоре с валдайцами. Но глаза его внимательно рассматривали двигавшихся по проходу людей. И взгляд их был очень беспокойным. Возможно, именно это привлекло моё внимание. Его явное нервозность обострила мои собственные чувства, которые только недавно слегка успокоились.
Сделав неловкое движение, я едва не обратил на себя его внимание, но мне повезло, и я стал наблюдать за ним, пока мы приближались к группе десантников и пока проходили мимо. Поначалу его глаза продолжали нервно бегать по лицам бывших заложников. Но вот внезапно его взгляд остановился на ком-то за моей спиной. Я слегка повернул голову к Светлане и краем глаза посмотрел на шедшего за нами человека.
Это оказался обычный мужчина представительного вида, ростом выше среднего. Ничем не примечательное выбритое лицо, такая же одежда: темный помятый костюм, под ним белая рубашка с расстёгнутым воротом. На лице застыло выражение крайнего утомления. Тусклый взгляд серых глаз говорил об усталости от пережитых волнений. Ничего особенного. Я отвернулся и случайно встретился глазами с Гонсалесом. Они сказали мне, что что-то все жё не так.
Я поднял руку с коммуникатором, навёл встроенный видеодатчик на человека за моей спиной и дал указание проанализировать его внешность. Спустя три секунды коммуникатор передал: человек в гриме. Кто под гримом, разбираться было некогда. Я чувствовал, что действовать нужно немедленно.
Далее события развивались молниеносной скоростью
- Романенко! - обратился я к стоявшему вблизи десантнику. Он повернулся ко мне. В этот момент я заметил резкую переглядку капитана Гонсалеса с человеком за моей спиной.
Я стал поворачиваться назад, к незнакомцу. Он, подавшись вперед, резко толкнул меня в спину. Я потерял равновесие и отскочил в сторону десантников. В это время человек схватил Свету и прижал к себе, достав из внутреннего кармана лазерный кортик. Люди остановились, десантники стояли, ничего не понимая. Немая сцена - никто не проронил ни слова. Неизвестный смотрел мне прямо в глаза.