Аннотация: Кое-что о звездах шоу-бизнеса. Любое совпадение с реальными личностями или событиями считать случайным
Шлягер будущего лета
В кассах "Фестивального" висел аншлаг. "Лишний билетик" спрашивали за квартал до концертного зала, подходы к которому оккупировала толпа юнцов и девчонок из числа поклонников Суперзвезды. Они уже отчаялись попасть на концерт обожаемой певицы, но все еще надеялись увидеть ее, пусть издали, пусть мельком, но ЖИВУЮ Дину Болотникову.
Первое отделение концерта уже заканчивалось - в нем выступала группа "Солнечный ветер", выпущенная для "разогрева" - когда к служебному входу подъехала черная "волга" Болотниковой. К тому времени возле "Фестивального" оставалась лишь стайка молоденьких дурех - самых стойких фанаток Суперзвезды. "Девочки, едет!", - взвизгнула одна из поклонниц. "Дина!", - разом подхватили остальные и - бегом к машине.
Болотникова оказалась проворней. Оголтелые фанатки увидели лишь спину певицы, за которой тотчас же захлопнулась дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен".
В это время к входу в концертный зал подходил статный мужчина лет сорока. Тонкие черты красивого лица, странная прическа - расчесанные на прямой пробор светлые волосы, да и весь его облик наводили на мысль о "нездешности" этого человека. "Иностранец", - машинально отмечали про себя прохожие, скользнув взглядом по фигуре незнакомца. "Клевый прикид!", - с завистью добавляли самые молодые. Их больше всего восхищала черная куртка тонкой и, должно быть, мягкой кожи на плечах заграничного гостя. Бросались в глаза и часы на левой руке мужчины, матово отсвечивающие стально-серым с синеватым отливом - не чета пластмассовым штамповкам, "украшающим" запястья наших граждан. "Дорогущая, наверное, игрушка". (Знали бы обладатели штампованных "пищалок" настоящую цену этого чуда фирмы Patek Philippe, то-то бы они ахнули!).
"Иностранец", меж тем, поднялся на ступени здания, глянул на афишу с портретом Суперзвезды и, выделив взглядом дату: 12 декабря 1982, ухмыльнулся и забарабанил в стеклянную дверь на входе. Там сразу возникло недовольное лицо вахтера, молча вопрошающего: "Чего надо?"
- Открой! - не то попросил, не то потребовал незнакомец.
Вахтер смерил его оценивающе, и не посмел ослушаться - снял с внутренних ручек железную скобу, чуть приоткрыл створку двери.
- Ну?
- Мне нужно пройти, - уверенным тоном сказал "заграничный". Говорил он, однако же, по-русски, без малейшего акцента.
- Билет есть? - задал резонный вопрос вахтер.
- Нет, - ответил незнакомец и, видя что вахтер собирается затворить дверь, придержал ее рукой. - Подожди! Понимаешь... мне очень нужно!
Страж засопел сердито, коротко приказал:
- Уйди!
- Да, погоди ты! - воскликнул настырный "гость", не давая двери захлопнуться. - Хочешь... Хочешь, куртку отдам!?
Такое предложение, похоже, в корне меняло дело. Вахтер воровато осмотрелся, посторонился, пропуская "гостя" в вестибюль.
- Ну? - опять спросил страж.
Незнакомец молча снял куртку, предварительно достав из кармана связку ключей, какой-то непонятный предмет, похожий на портативный калькулятор и разную мелочевку. Протянул куртку вахтеру.
- Проведешь в зрительный зал?
Глаза "цербера" загорелись огнем алчности - уж очень хотелось, как видно, заполучить дорогую вещь. Что-то мешало, однако, принять "подарок".
- Слышь, - заискивающе сказал вахтер, - я только на балкон тебя могу пустить. В партер - никак, там битком уже... Годится?
- Годится, - ответил "гость". - Только ты, это, проведешь меня после концерта к Болотниковой за кулисы, идет?
Страж опешил, даже испугался, вроде.
- Ты чё, мужик?
Однако, увидев, что тот готов отменить "сделку", вздохнул и громко позвал: "Витя, пойди-ка, сюда!". На зов из бокового коридора явился жуликоватого вида малый в модном джинсовом прикиде. Вахтер отвел его в сторонку, стал что-то говорить, показывая глазами на "гостя". Витя тоже бросал любопытные взгляды, отвечая утвердительно. Вахтер вернулся к к незнакомцу.
- В общем так. Как закончится, подойдешь сюда. Виктор проведет тебя до гримерки. Только не вздумай ЕЙ на меня ссылаться! И, если тебя там пошлют, я не виноват. Сам понимаешь...
***
Суперзвезда была недовольна сегодняшним концертом. Да, как всегда, аншлаг, да, овация и цветы... Только и аплодировали нынче, как-то... недружно, и цветов меньше, чем обычно. И вообще...
- Что ты выдумываешь! - пытался урезонить Болотникову ее "импресарио" (и муж, по совместительству) Арнольд Бергман.
Этот холеный котяра, вальяжно развалившийся на диванчике, курил, стряхивая пепел прямо на пол.
- Все идет отлично, - продолжал возражать Арнольд. - У нас аншлаги, через неделю гастроли - Ереван, Баку, Ташкент... Погреемся на солнышке, шашлык поедим, плов узбекский. Чего тебе еще надо?
Болотникова скривилась.
- Ты, помнится, обещал мне Ниццу!
- Дина! Если б это зависело от меня...
- Тогда нечего было и обещать, - грубо оборвала мужа капризная Суперзвезда, "ее величество королева отечественной эстрады".
Бергман, тертый калач, знал, как отвести гнев своей повелительницы.
- Диночка! Я все понимаю: нам нужны свежие хиты! И не думай, будто я сижу сложа руки. Я договорился с Илюшей, он сейчас заканчивает новую вещь...
- Твой Илюша козел! - воскликнула Болотникова, и добавила еще непечатно. - Ты в курсе, что он отдал новый шлягер Соньке!? - продолжила она гневно. - А ведь у нас с ним договор - я первая на очереди. Да я и знать его не хочу после этого!
Вместо того, чтобы успокоить взбалмошную подругу жизни, Бергман, сам того не желая, подлил масла в огонь.
- Диночка, послушай! - Бергман старался исправить оплошность. - София не конкурент тебе. Она уже достигла своего потолка, выше ей не подняться.
- Да, знаю! - отмахнулась Суперзвезда. - Сонька и старше меня на два года, и вообще... Но она несколько лет была "примой", царила на музыкальном олимпе, пока я ее оттуда не спихнула. Думаешь, легко ей смириться с положением "вечно второй", после того, как побыла "номером 1"?
- Ну и что она может с этим поделать? - усмехнулся Бергман.
- Представь себе - может! Она же переманивает на свою сторону моих авторов. Если все хиты будут у нее, я просто окажусь в тени, а она опять станет "примой". В общем, так, Арноша, мне нужен шлягер! Да такой, чтобы... ух! Чтобы хит на все времена! До зарезу нужен.
- Где же я тебе его возьму, радость моя?
- А вот это твоя забота, мой сладенький.
Сказано это было отнюдь не самым ласковым тоном. Скорее наоборот - яд сочился в словах Суперзвезды, выказывающей недовольство. Упаси бог ее прогневать - живьем съест.
Болотникова сидела перед зеркалом, подправляя макияж - после концерта она, по давно заведенному обычаю, со всею своей свитой собиралась в ресторан - встряхнуться. В слепящем свете многочисленных ламп лицо холодной красавицы казалось маской из музея восковых фигур.
В дверь гримерки постучали.
- Арноша, скажи им, что будем через десять минут.
Болотникова подумала: кто-то из "свиты" решил поторопить "королеву". Арнольд поднялся, нехотя, с дивана, открыл дверь.
Стучавший был не из своих. Поклонник Суперзвезды, похоже, только, почему-то без обязательного, в такой ситуации, букета.
- Здравствуйте, - без тени робости произнес непрошенный гость. - Можно мне увидеть Дину Михайловну?
Бергман ответил не сразу. Озадаченный, он соображал, кто бы это мог быть? Наконец, решил спросить прямо:
- А вы кто?
- Конь в ... - дерзко начал, было, "гость", но осекся. - Извините. Мне очень нужно поговорить с Диной Михайловной.
"Нахал", - подумал Бергман и, еще раз смерив незнакомца взглядом, сказал недопускающим возражений тоном:
- Ей сейчас некогда.
Он попытался закрыть дверь, но "гость" удержал.
Хорошо. Тогда передайте ей вот это, пожалуйста! - Вложил в руку Бергмана магнитофонную кассету. - Очень важно.
Бергман только хмыкнул неопределенно, но кассету взял и сунул небрежно в карман.
Непрошенный гость не стал более досаждать хозяевам, кивнул на прощание, удалился.
- Кто там был, Арноша? - лениво поинтересовалась Болотникова.
- Не знаю. Чудак какой-то, на букву "эм", - пожал плечами Бергман. - Дину Михайловну ему подавай! Кстати, он, знаешь, на твоего Яна похож. Может брат?
- На какого Яна? Юшкевича? - Болотникова усмехнулась. Ян Юшкевич был первым мужем Суперзвезды. - У него нет никаких братьев, насколько я знаю. А чего нужно было тому, что приходил?
Бергман показал Болотниковой кассету.
- Вот, просил тебе передать. Очень важно, говорит.
***
Из ресторана супруги Болотниковы-Бергман попали домой уже заполночь.
Старушка-мама не спала, поджидая дочку с зятем, читала, сидя в кресле. Без очков.
"Вот зрение у старой", - подумал завистливо Бергман. Сам он даже при дневном свете читал и писал только в очках.
"Все в порядке, мамуль?". Суперзвезда чмокнула мать в щеку, заглянула в спальню, где спал восьмилетний Лео - так дома звали Леопольда, единственного сына Суперзвезды от брака с Юшкевичем.
Убедившись, что дома все в надлежащем порядке, Болотникова позволила себе расслабиться. Переодевшись в желтый с красными цветами домашний халат и теплые тапочки с помпончиками, "королева" сразу сделалась просто бабой, "ломовой лошадкой", как она называла себя: дескать, тащит на себе весь дом. Что ни мало не соответствовало реалиям. На самом деле домашние заботы целиком лежали на маминых плечах, а все дела Суперзвезды, контракты, организацию гастролей, подборку репертуара вел ее нынешний супруг. Бог дал Болотниковой талант, и этого было довольно. Она пела. Пела гениально. Чего же еще требовать от нее?
Прежде чем отправится спать, супруги, по заведенной привычке пили на кухне кофе с коньяком, курили, болтали о разном. Уютно пахло кофейно-табачной смесью: "королева" дымила египетскими ароматизированными, ее супруг - американским "Кэмелом". Плафон под потолком давал приятный матовый свет. Мебель на кухне новенькая, с иголочки, кругом никель, хром, нержавеющая сталь, теплый на ощупь пластик. Суперзвезда забралась с ногами на мягкий диванчик-уголок. И гостиная не нужна, когда есть такая кухня.
- А что за кассету дал тебе этот... что приходил к гримерке?
Болотникова вспомнила странного визитера.
- Хочешь послушать? Сейчас.
Бергман принес из гостиной "Панасоник" (дорогущая игрушка!), поставил кассету.
И Бергман и Болотникова не сомневались - там записана музыка или песни самого "гостя", а может кого-то из его близких: дескать, оцените, помогите таланту пробиться на большую эстраду. Такое бывало уже не раз и, что удивительно, иногда попадались действительно стоящие вещи. Однако, то что услышали супруги, потрясло обоих. И дело не в великолепном исполнении, нет. И не в прекрасной музыке и словах никогда прежде не слышанной ими песни.
Из динамиков "двухкасетника" звучал голос... самой Суперзвезды! "Королева советской эстрады" пела шлягер. Пела проникновенно (как всегда), так, как только одна она и могла спеть эту изумительную вещь, так, что сумела бы взорвать овациями любой зал и даже целый стадион, заставляя "подданных" снова и снова рукоплескать своей королеве.
Супруги смотрели друг на друга потрясенные.
- Когда... когда ты это пела?!
- Я... я вообще первый раз это слышу! Это... подделка, имитация. Я не знаю, черт возьми, что это такое!
Суперзвезда в волнении расплескала кофе. Щеки ее пылали, глаза горели - гнев душил "королеву". Мало того, что какая-то неизвестная нахалка осмелилась подражать ей, петь ЕЕ голосом, да еще петь ТАК!
Кто-то решил над ней поиздеваться?!
Целый свет готова была разорвать на куски уязвленная в самое сердце Суперзвезда.
- Диночка! Послушай! - Бергман, в отличие от гневливой супруги, напротив, был восхищен исполнением. - Это ведь твой голос! Твой! Может... может ты просто забыла...
- Спела и забыла? Ты считаешь меня идиоткой, Арноша? Это подделка, монтаж... я не знаю,.. чья-то идиотская шутка! Ну-ка, поставь еще раз.
Опять прослушали запись. Болотникова не знала, что и думать. Подделка, или имитация, черт ее разберет, отменного была качества. Музыкальное сопровождение вполне на уровне - оркестр. Все, как положено, музыка - блеск, и голос исполнительницы... Ее голос, Болотниковой! Мыслимое ли дело - суметь так искусно его подделать?! А главное - зачем?
- Я ничего не понимаю, Арноша, - жалобно протянула совершенно сбитая с толку "королева". - Я, наверное, сошла с ума... Мы с тобой оба сошли с ума!
Бергман нервно теребил подбородок. То, что голос принадлежал Дине, он не сомневался. Но и подвергать сомнению заявление супруги о ее непричастности к этой песне, у него не было оснований. Бог ты мой, Дина все время у него на виду, когда бы она ухитрилась подготовить все, отрепетировать и записать песню?
- Можно экспертизу сделать, - предложил Бергман. - Я знаю, как это устроить.
- Делай! Делай что хочешь, Арноша, только узнай, кто и как смастерил эту запись!
- Гляди-ка! Тут дата стоит: двадцать первое, ноль-шестого, восемьдесят третьего!
Бергман нервно хохотнул.
Суперзвезда плаксиво улыбнулась, пролепетала:
- О, господи. Так это мне только предстоит спеть? Дурдом какой-то.
***
У пройдохи Бергмана всюду друзья-приятели имелись. Даже в "органах". Помогли сделать экспертизу.
Результаты ошеломили.
"... представленный образец является копией с оригинала, записанного на студийной аппаратуре... Следов монтажа не обнаружено. ... Голос, записанный на пленке, полностью совпадает с образцами голоса Д.М.Болотниковой...".
Спецы заверили Бергмана: голос у любого человека индивидуален как отпечатки пальцев, и подделать его невозможно. Собственно, экспертиза лишний раз подтвердила то, в чем Бергман и не сомневался. Уж ему-то не знать этот голос! Да и манеру исполнения Болотниковой не спутаешь ни с чьей другой. Что же касается музыки и слов песни, тут Берргману тоже все было ясно безо всякой экспертизы. Макс Левицкий музыку написал - к гадалке не ходи. Его рука чувствуется. А слова, похоже, Боева Наума - они с Максом на пару всегда работают. Ах, черти! И когда успели наваять такую вещь!? На все времена хит, о котором Дина давно уже мечтает.
Бергман, все же, позвонил Левицкому, напросился в гости. Поехал один, Болотниковой он, пока что, ничего не сказал о результатах экспертизы и о своих соображениях относительно авторства песни.
Бергман удачно застал дома у Левицкого его друга и постоянного партнера поэта Наума Боева, представительного мужика с аккуратной бородкой и чертовски выразительными, истинно еврейскими глазами. Сам хозяин дома чуть раздобрел в последнее время, округлился, у него наметился животик, но не потерял привлекательности для слабого пола, до которого был большой охотник.
Макс представил Бергману свою новую спутницу жизни (недавно женился в четвертый раз). Сели перекусить. Хозяин достал из серванта и откупорил бутылку "Камю" - любил, грешным делом, французкий коньячок. Выпили за новобрачных. Потом за дружбу. Макс попенял Бергману:
- Арнош, а чего Дину не привел? Моя Лизочка мечтает познакомиться с нашей Суперзвездой. Да, Лизок?
Бергман сослался на занятость супруги, пообещал - в следующий раз обязательно приведет. Осторожно "закинул удочку":
- Ты над чем сейчас работаешь, Макс?
- Да вот, делаем вдвоем с Наумом песни к фильму. Выше крыши работы.
Макс решил: Бергман пришел просить написать для Болотниковой, и поспешил объяснить, что в данный момент сильно загружен.
А Бергман продолжал допытываться: нет ли у Макса готовых песен, из тех, что пока не известны широкой публике.
- Нет, Арнош, ничего такого нет. Если бы написал - зачем бы стал прятать? Скажи ему Наум, стали бы мы с тобой скрывать песню?
Боев отрицательно покачел головой, затем хитро ухмыльнулся и спросил в лоб:
- Ты, Арноша, не договариваешь чего-то, а? Давай, колись, какие у тебя проблемы?
"Им пальца в рот не клади, - подумал Бергман. - Но недомолвками я ни черта не добьюсь. С ними надо в открытую играть" Он достал из кармана кассету.
- У тебя, конечно, есть магнитофон, Макс? Поставь это.
- А что там?
- Сам не знаю. Вы послушайте...
Песня им всем понравилась. Лиза, молодая супруга Левицкого, правда, дипломатично старалась не выказывать эмоций - песня не ее обожаемого мужа, значит, априори, не заслуживает восхищения. Другое дело, если бы музыку эту написал Макс...
А Макс удивлен был и восхищен, одновременно.
- Слушай, Арноша, почему я ничего не слышал о новой песни Дины? Это же классная вещь! А музыка чья?
Бергман развел руками.
- Честно говоря, Макс, я думал - это твоя музыка. А слова Наума, - кивнул в сторону Боева. - Нет? Не ваша?
Композитор и поэт переглянулись. Шутит Арнольд или...
- Это еще не все. - продолжил Бергман. - Я даже не знаю, кто поет.... Голос Дины, да, но она этой песни не пела. И даже не знает, откуда она взялась.
Бергман рассказал подробно. И о странном визитере, и об экспертизе.
Послушали еще раз, внимательно. Макс, вдруг, разволновался.
- Арноша, знаешь, а ведь мне действительно что-то подобное уже приходило в голову. Вот это: та-та-ти-та-ти-та... Черт! Какой гад украл у меня такую мелодию!? Кто к тебе приходил, где его найти, знаешь?
- Да как его найдешь! Ни фамилии не знаю, ни откуда он... На Яна Юшкевича похож, помните его? Первый муж Дины. Я даже подумал, может брат его родной. Только у него сроду братьев не было - я навел справки - есть только одна сестра старшая, не замужем.
Поговорили.
Ничего путнего сказано не было. Бергман сделал для себя вывод: эту песню не Левицкий с Боевым написали, но вполне МОГЛИ написать. Если бы кто-то не опередил. А Дина? Тут и вовсе мистика какая-то. Голос ее. И манера исполнения, интонации, оттенки, эмоции - все ее, Болотниковой. Плоть от плоти, как говориться. Но она НЕ ПЕЛА этой песни, хотя, МОГЛА БЫ...
***
Гастроли оказались на редкость неудачными. С самого начала не заладились. В Баку Болотникова вдрызг разругалась с дирекцией концертного зала. Те как будто нарочно сделали все, что досадить Суперзвезде. Во-первых, график перекроили, не согласовав с нею. Во-вторых, аппаратуру толком не подготовили - постоянно что-нибудь ломалось. Попытались компенсировать выспренними речами на банкете, грубой лестью, что окончательно вывело из себя "королеву".
- Пусть начальству своему зад лижут, а мне не надо! - Это она оставшись наедине с мужем. Очень сердита была Суперзвезда. - Ноги моей здесь больше не будет!
В Ташкенте - кто бы мог подумать - холодрыга стояла сибирская - минус семнадцать. Вот тебе и погрелись. Но это так, мелочь. Что действительно возмутило - зал дали паршивый. В ДК задрипаном, больше на сельский клуб смахивающим. Так показалось привередливой Суперзвезде. Хозяева объяснили: в том зале, что готовили для выступлений Болотниковой, как на грех лопнули от мороза трубы. Они конечно, извинялись и задабривали Суперзвезду подарками, только зря. Лучше б следили, как положено, за трубами этими. Болотникова отработала, разумеется, концерты. И аншлаги, конечно, были. И цветы и овации. И банкеты. Только настроение Суперзвезды так и осталось паршивым. Все ей казалось фальшивым: речи, улыбки, даже овации.
Она вспомнила, почему-то, одну очень популярную, в прошлом, певицу, которую считала своей наставницей. Та, будучи уже в... солидном, скажем так, возрасте, продолжала выступать. И были у нее аншлаги, и цветы, и овации... Только Дина видела со стороны: то была дань уважения к ПРОШЛЫМ заслугам великой артистки. Ужасно неловко делалось Дине, наблюдающей, как жалеют "старушку". Она поклялась себе: покинет сцену, если почувствует, что начинает стареть. "Лучше уйти на пять лет раньше, чем на пять минут позже"
И вот, теперь, она на пике славы. Но, в том-то и загвоздка - после вершины неизбежно начинается спуск. Боже ты мой! Неужели наступит момент, когда ее, Болотникову, станут ЖАЛЕТЬ?! Сама мысль об этом была невыносима...
Гастрольный тур завершился в Душанбе. Тут, поначалу, пошло без накладок. Суперзвезду принимали по высшему разряду, выделили лучший зал и вполне приличный номер в гостинице. Однако, "королева" сама умудрилась подпортить себе настроение. Захотелось ей восточной экзотики. Попросила, чтобы принесли в номер азиатских кушаний. Боком вышла та экзотика - обернулась расстройством желудка, промыванием и отменой первого концерта. Потом она отработала, ясное дело, но выступала уже "вполсилы", можно сказать - схалтурила. Ей простили, конечно, аплодировали и дарили цветы, но... Остался тяжелый осадок на душе.
По возвращению в столицу они с мужем устроили "разбор полетов". Как всегда, на кухне.
- Не утешай меня, Арноша! Паршиво все получилось! Давно мне так мерзко не было, - горестно вздыхала Болотникова.
- Дина, перестань! Чего ты себя накручиваешь!
- Нет, Арноша, не накручиваю я. Мне нужны новые хиты! Иначе - все, можно ставить на карьере крест.
- Ну, ты скажешь, тоже.
Суперзвезда налила до краев в рюмку коньяка, отхлебнула. Не закусывая сунула в рот сигарету, щелкнула зажигалкой.
- Сонька, между прочим, опять с новым шлягером. - Стукнула, в сердцах, кулаком по колену. - Ну, Илюша, ну гад! Убила бы.
- Ай, да перестань! Тоже мне шлягер - лабуда. Цветы, луна... Кому это надо?
- Не скажи - мелодия там очень даже... Нет, Арноша, ты где хочешь, хоть из-под земли, но достань мне новую классную песню.
Бергер тоже потянулся к бутылке, налил, выпил смачно, закусил ломтиком семги.
- Я вот думаю, а что если тебе взять ту песню, ну ту, что на кассете записана?
- Ты с ума сошел, Арноша! Это же подстава! Я стану ее исполнять, а тут хозяин объявиться, будет скандал...
- Ой, Дина! Нам ли бояться скандалов. Да мы всех, кто посмеет вякнуть, в порошок сотрем!
Коньяк, похоже, добавил не агрессивному по природе мужу Суперзвезды чуточку воинственности. Он принялся убеждать свою "королеву" наплевать на все условности и присвоить шлягер, который, собственно, и так принадлежит ей по праву. В чем, однако, мало преуспел: никак не хотела Болотникова ввязываться в сомнительную авантюру с песней, неизвестно откуда взявшейся, и непонятно кем спетой (результаты экспертизы Суперзвезду не убедили).
***
"Бесхозная вещь, несомненно, принадлежит тому, кто ее нашел".
Так считал Арнольд Бергман, "импресарио" и, заодно, муж Дины Болотниковой, Суперзвезды.
Для себя он давно решил: неизвестного происхождения песня должна принадлежать им с Диной. Он даже успел уговорить Левицкого с Боевым присвоить авторство музыки и слов доставшегося ему, как дар с небес, шедевру.
- Ведь это твоя музыка, Макс! - убеждал он композитора. - Я не знаю, черт возьми, откуда она появилась, но так мог написать только ты один!
- Ты мне льстишь, Арноша. Да, стиль мой, и вообще, все мое, только... ведь может быть и подражатель. Как тебе этот вариант?
- Тем хуже для него. Значит плагиатор он, а не ты! Риска никакого, Макс! Если, вдруг, и объявиться этот подражатель и попытается заявить права на песню, ему никто не поверит. Да мы его с потрохами сожрем!
Убедил. Левицкий и сам возмущен был, что какой-то прохвост посмел подражать ему, признанному мастеру шлягеров.
Боева тоже удалось уговорить.
Осталось убедить Суперзвезду.
Это было нелегко - Болотникова и слышать ничего не хотела а когда Бергман настаивал, ругалась матом.
- Ну и черт с тобой! - сердился супруг. - Сиди и жди у моря погоды.
Между тем, время шло. Соперница София спела еще шлягер. Потом еще один. Болотниковой мнилась ее ехидная усмешка.
А тут еще и молодежь на пятки наступала.
Дальше так продолжаться не могло. Суперзвезда начала, постепенно, сдаваться. И дала-таки себя уговорить.
***
Опять у "Фестивального" толпились поклонники, мечтающие увидеть свое божество вживую. Опять аншлаг и фраза "у вас нет лишнего билетика?", слышимая уже за квартал до концертного зала. Прошел слух: Суперзвезда будет петь новый шлягер, нечто совершенно потрясающее. Впрочем, для истинных почитателей любой шлягер, спетый Болотниковой - шедевр.
Группа, выпущенная "для разогрева" работала свою часть программы, а в гримерке Суперзвезды назревал скандал.
- Диночка, послушай...
- Нет, Арноша! Я не стану ЕЕ петь!
Бергман в отчаянии схватился за голову.
- Без ножа режешь! Мы уже всем раззвонили: сегодня будет новая вещь. Весь бомонд здесь - ждут.
- Идите вы все к черту!
Суперзвезда швырнула в стену расческой, брызнули во все стороны осколки.
- Но, Диночка, умоляю...
- Нет! Сказала, нет - и все! Я чувствую - для меня приготовили ловушку. Хотят поймать на плагиате. Не дождутся!
Несчастный супруг "королевы" не нашелся, что возразить. Психопатка! Истеричка! В последний момент устроила тут сцену. В плагиате ее, видете ли, обвинят! Да кто посмеет замахнуться на САМУ Болотникову?!
И ничего уже сделать нельзя. Если только...
Бергман выбежал из гримерки.
***
Болотникова первую часть выступления отработала на одном дыхании. Публика аплодировала, только... сдержано, как-то. Ждали новинку, берегли силы для овации.
Суперзвезда чувствовала настрой собравшихся. Но менять свое решение не собиралась.
Давая певице отдохнуть, Леон, конферансье, несколько минут занимал публику пустой болтовней. Затем широко улыбнулся, демонстрируя ослепительно белые (вставные) зубы и провозгласил:
- А сейчас премьера песни! Музыка Максима Левицкого, слова Наума Боева...
Болотникова стояла перед микрофоном, как мешком ушибленная. На лице ее застыла профессиональная улыбка, а в голове - полнейший сумбур. Словно приклеенная стояла, слушала вступление. Вот, сейчас она должна запеть...
Но Суперзвезда молчала.
А из динамиков лился ее голос. Ее великолепный, неподражаемый голос.
Не сразу дошло до Болотниковой: звучит та самая запись с кассеты. Она машинально открывала рот (точнее, пела вполголоса) перед отключенным микрофоном, проделывая нехитрый трюк, который через пяток лет возьмут на вооружение все "профи" - пение под "фанеру".
"Ну, Арноша! Ну, гад! Убью!", - снова и снова мысленно повторяла "королева".
А зал уже рукоплескал стоя. Крики "браво" тонули в громе аплодисментов.
Успех был ошеломляющий.
***
После полуночи, когда вначале вдрызг разругавшиеся и даже дошедшие до рукоприкладства (Болотникова едва не повыдергала у Арнольда остатки волос), затем помирившиеся супруги возвращались домой с банкета, они достали из почтового ящика письмо. Странный, похожий на заграничные, конверт с логотипом "почта России" был не запечатан и подписан коротко: Болотниковой Д.М.
Уже в лифте, не совладав с любопытством, Суперзвезда извлекла послание, отпечатанное на плотной бумаге, и прочла: "Дорогая мамочка! Я пишу тебе из 2013 года. Ты, конечно, не поверишь, но это истинная правда, клянусь чем хочешь! Дело в том, что мой бывший одноклассник и хороший приятель Юра Максимов придумал "хронодрайвер". Это такая штука, перемещающая предметы и даже людей во времени. Он сейчас физик, работает в научном центре. Голова! Его будут номинировать на Нобелевскую. Ну, так вот. Я уговорил Юрку проделать опыт со мной, и он забросил меня в 82-год. Всего на пару часов. Тогда я и принес тебе в гримерку кассету с твоей песней (моей любимой!). А теперь я решил написать это письмо и подбросить его, через хронодрайвер, тебе в почтовый ящик. Не сердись на меня, мама. И поцелуй на ночь меня того, маленького, который сейчас спит, наверное, в своей комнате. Любящий тебя Лео".
Уже укладываясь в постель, Болотникова сказала:
- Не понимаю я, Арнош, откуда в будущем могла появиться эта запись? Ведь я не пела... вернее, пела, но микрофон-то был отключен!
- Кто тебе это сказал? - усмехнулся супруг. - Он был подключен... напрямую к нашему магнитофону.