Дикие звери ночной грозы бесновались за отсыревшими стенами клуба, скрипя жердями крыши, силились сорвать и разметать промокшую насквозь солому. С каждой вспышкой в оконце кардинал Тадеуш вздрагивал и бубнил что-то про "Pater noster". Недвижной тушей в ларе с кизяком дрых омбудсмен, возились на полатях женщины, и попискивали в корзине суслики.
Утром мы с братом пошли искать раков, и услышали в ивняке глухой стон, вот так: "О...оооо". "Кролик!" - испугались мы, и бросились обратно. Если заведется кролик, он всех коз загрызет, да и ходить страшно.
Омбудсмен велел Чичоле держать дрын, а сам потыкал в распластавшегося на песке человека вилами. Человек был довольно большой, в пятнистой одежде без подвязок, местами подпаленной и промокшей от крови. Не похожий на нигера. Нигеры бывают разные: с белой мордой, и с черной, а на голове у них ведро с глазами. Живут они за рекой и, говорят, убивают всех острыми пиками. Мы не видели, а Тадеуш видел.
Опираясь на палку, приковылял кардинал. Расстегнул человеку штаны и сиплым голосом сказал: "Это не нигер!" Подумал и добавил: "Это совок!" Капли крови тянулись по песку с востока, вдоль реки. Кардинал сказал, что где-то там давно жили совки.
Омбудсмен сперва хотел его добить, но кардинал не велел. Мужчин у нас мало. Так у нас появился Иван. Сперва его привязали за ногу, чтобы нас не насиловал, или сусликов ночью не съел, но оказалось, он их вовсе не любит. Говорил он не по-нашему, и зачем-то раз пять на дню полоскал в реке рожу. А потом украл нож и срезал себе волосья.
Дурак! - сказал омбудсмен.
Совок! - сказал кардинал, - но какой-то чудной. Настоящий совок, как люди, руками жрет, а этот тыкалку содеял.
Привязывали его не зря. Однажды утром все проснулись от дикого крика. Иван отобрал у баб исподнее, и стал в котле варить. А потом у омбудсмена штаны, и тоже в суп положил. Кардинал сам шорты отдал, потому что слабый. Одно слово - дурак.
Так и живем: омбудсмен, кардинал, три бабы, сестрёнка малая, я с братом и дурак. А так он, ничего, добрый. Рыбу хорошо ловит. А ещё нам дикого зверя кошку приволок и есть её запретил. Печку в клубе сделал. Сядем зимой, когда холодно, и поёт он по-свойски:
- Чёрный ворон, что ты вьёшься, что ты вьёшся надо мной...
А то чего-нибудь повеселее, чтоб Чичола не плакала. Она с ним тоже совсем дура стала.