Ширяев Сергей Павлович. Реквием по коллекции

Байка N16.

"Реквием по коллекции".

Г Л А В А 1.

По линии товарно-денежного обмена поступила очередная партия приборов. Целый грузовик. Полный фургон машины в народе именуемой "бычок". В этот день с утра лил дождь, осенний, затяжной, имеющий особую проникающую способность. Участвовать в выгрузке машины не хотелось никому. Помимо прочего ещё свежи были воспоминания прошлого раза, когда внутри приборного корпуса лопнул и потёк огромный щелочной аккумулятор. Сторож Семён до сих пор не отошёл от того происшествия и ходил с перевязанными руками.

Все тут же стали искать себе любую срочное занятие, причём лучше всего за пределами конторы. Водитель машины Пётр сразу самоустранился, объявив, что он из рейса, ему нужно отсыпаться, и вообще, водителям заниматься погрузкой-выгрузкой не полагается нигде. Бросил ключи и накладные Лёшке и отбыл домой к своей необъятной жёнушке и её вкусному борщу.

У Игоря не было жены, ни необъятной, ни какой другой и никто ему борщи не варил. У него и дома-то своего не было. Уже почти год Игорь снимал комнату в частном доме, где, собственно его тоже никто не ждал, кроме соседской рыжей кошки, которую Игорь, по доброте душевной подкармливал молоком. Короче говоря, никаких "отмазок" он не имел, да и работа входила в круг его обязанностей. Поэтому покорно воспринял незатейливое предложение Лёшки начать разгрузку фургона всеми имеющимися в наличии силами.

Наличные силы состояли из двух человек, включая самого Игоря. Те, кто заполнял машину сломанными и пережженными ещё двадцать лет назад осциллографами и высокочастотными усилителями, не утруждались системностью и аккуратностью укладки. В момент открывания двери, на землю сразу что-то шумно посыпалось. Напарник Игоря маленький шустрый узбек Баходир, укороченный для удобства произношения до Бахи, с большим удовольствием принялся сбрасывать с кузова на мокрый от дождя асфальт серые металлические коробки, сладострастно вслушиваясь при этом, как внутри них лопаются стеклянные вакуумные трубки и лампы. Дитя природы, для него всё это было почти игрой, за которую ещё и деньги платят.

Помимо обычных прямоугольных шкафов, блоков, ящиков, утыканных тумблерами и переключателями, со свисающими разноцветными косами выдранных с "мясом" проводов, машину наполняли металлические конструкции и деревянные ящики знакомого защитного цвета.

Баха поминутно обнаруживал среди электронного хлама очередную блестящую игрушку и спешил поделиться находкой с Игорем. А тому в очередной раз стало грустно и не только из-за моросящего дождя, от которого не спасал дождевик. Грусть навевала куча металлолома, когда-то бывшая вершиной электронной промышленности некогда могучей державы. Ему-то доподлинно было известно, что под руинами СССР похоронены весьма передовые для своего времени разработки, и наша элементная база, в чём-то уступая Западу всё-таки местами его превосходила. Сейчас вершина лежала в жиже исковерканная и забытая, и по ней ползала весёлая обезьянка Баха, в настоящий момент держащая в руках огромную усилительную лампу, которая сияла изнутри, как купол Свято-Успенского собора.

"Грамм пятнадцать должно выйти" - автоматически прикинул, глядя на лампу Игорь. Его до сих пор поражали эти маленькие шедевры технической мысли. В них была законченность художественного произведения, гармоническая квинтэссенция инженерного труда и всей нашей техногенной цивилизации. Ему стало очередной раз жаль эту сияющую золотом стеклянную колбу,-

-- Эй, Баха, давай её сюда. Только осторожно не разбей, а то премии лишу.

Маленький узбек сразу посерьёзнел и, ловко пробравшись через лианы проводов, отдал прибор Игорю. Лампа сразу покрылась мелкими дождевыми каплями, а неожиданный солнечный луч в разрыве серых облаков так ярко на полированных внутренностях вакуумного чуда техники, что изделие приобрело совсем необычный, космический вид. Баха в кузове ухал от восторга, художественный вкус ему не был чужд. Игорь тоже залюбовался сиянием нестареющей электроники. Жаль, но эта красота тоже уйдёт в переработку. А сколько только через руки Игоря прошло подобных шедевров, чтобы превратиться в катализаторы для автомобилей американского и других производств или в обычные ювелирные украшения.

Одно время он их собирал, пополнив славную когорту странных людей - коллекционеров. Увлечение растянулось на годы, и одно время Игорь просто впадал в фанатический экстаз в поисках раритетов электронной промышленности. Форам тихого помешательства никому не причиняла бы вреда, не трать Игорь на неё большую часть своей невеликой зарплаты. Любимая девушка (но не любящая) не смогла смириться с нашествием металлических, стеклянных и пластмассовых штуковин, которые заполонили весь дом. Не меньшую роль сыграл и вечно пустой холодильник. Игорь не сразу понял, что произошло и почему. А оно произошло необратимо, Ирина больше не вернулась.

Потом Игорь пил на деньги от распродажи небогатого имущества. Не сразу, но дошла очередь и до коллекции. Пытался найти новую работу, поскольку с прежней за пьянство выперли. Даже новую жену искал. И, что удивительно, нашёл. Продавщица продовольственного магазина, несмотря на профессиональную стрессоустойчивость не смогла спокойно сосуществовать с квартирным пейзажем, сплошь состоящем из полок и шкафов, набитых радиодеталями. Игорь уверял даму, что это остатки, что он всё продаст, его не слушали. Продавщица что-то в панике кричала о сумасшедших, которые прикидываются интеллигентными людьми, о том, что лучше бы он пил портвейн, чем приглашал в такой дом приличную девушку.

Игорь перестал покупать водку в магазине, где работала несостоявшаяся пассия. Дальше оказалось, что пропивается нажитое добро гораздо быстрее, чем наживается и, главное, безо всякого удовольствия. Наклонная плоскость для Игоря оказалась какая-то очень скользкая, зацепиться, удержаться не за что, ну и руку помощи протягивать никто не торопился. Бывшие друзья равнодушно взирали на его медленное сползание в яму забвения и небытия.

Игорь ходил в церковь. Однако, облегчения молитва не приносила. Он попытался исповедаться, но почувствовал, что не может до конца быть искренним и ушёл с исповеди, так и не раскрывшись. Игорь сходился во мнении с окружающими, что человек он слабохарактерный, и ему обязательно нужен рядом надёжный партнёр, человек - костыль. Он искал и не находил. Редко кто согласится на такую роль, если только из сугубого меркантильного интереса.

Постепенно знакомые перестали приглашать в гости, к нему в гости уже давно никто не ходил. Зато появились собутыльники - странные тёмные личности, которые весьма успешно способствовали исчезновению коллекции. Видимо такова уж её судьба - быть пропитой.

Когда в доме остались только голые стены, Игорь решил продать квартиру, поскольку другого источника дохода для себя не видел. Что-то там, с похмелья на случайном клочке бумаге рассчитал, получил ободривший его результат - можно пить ещё лет десять, и повесил объявление. Покупатель нашёлся быстро, оставил аванс, подсунул не вполне трезвому хозяину какие-то бумаги на подпись и исчез на неделю. А потом появился уже не один, а с наглой рожей собственника и нарядом полиции. Игоря выбросили на улицу. Дальше накрыл полный мрак. Где он ночевал, чем питался, что вообще с ним происходило - память услужливо не записала ничего, чтобы в дальнейшем, если случится чудо и хозяин тела и головы выйдет из штопора, его не мучили ненужные тягостные воспоминания. Ну а если не судьба изменить свою жизнь, то воспоминания тем более не потребуются. Ни какие.

Судьба печальная, достаточно массовая и от того не менее трагическая. Конец вполне предсказуемый и тоже трагичный. Игорь был на полпути к развязке, когда его случайно (случайно ли?) обнаружил у станции метро Алексей. В светлые времена они дружили и Игорь через него, в том числе пополнял свою, теперь уже сгинувшую коллекцию.

Алексей, в быту Лёшка, отнюдь не был белым пушистым альтруистом. Его бизнес располагался в одной из наиболее криминогенных и закрытых отраслей народного хозяйства постреформенной России. Он добывал драгметаллы. Добывал не из земли, перерабатывая тысячи тонн породы, закупая для этого дорогостоящее оборудование, получая разрешения и лицензии на недропользование. И деятельность такая должна бы протекать в краях, где комаров гораздо больше, чем золота. Нет, Лёшка извлекал всё благородное согласно таблице дедушки Менделеева из отходов. Но не простых бытовых миллионами тонн вывозимых на свалки столицы. Сырьём для его непростой деятельности служило то, что раньше было приборами, блоками управления, платами вычислительных машин и прочей советской электроникой. Особо ценился электронный мусор военного происхождения. На армию страна денег в своё время не жалела. Пик активной добычи, правда, миновал ещё в девяностые годы прошлого века, когда Прибалтийские республики поставили мировой рекорд экспорта палладия, платины и других благородных металлов. Подыссякли с той поры источники, оскудели закрома, но Лёха знал, по каким сусекам ещё можно не один год с прибылью скрести. Будучи технически грамотным и вполне поднаторевшим в своей сфере специалистом, он собрал все достижения подпольной физико-химической науки по извлечению драгметаллов и переехал из столицы в её область, причём на самый её край. Не спокойно стало в стольном граде. Слишком много лишних глаз, ушей и длинных языков.

Переводя бизнес далеко за пределы МКАД, Алексей подбирал соответствующую команду людей, готовых надолго поселиться вдали от Садового кольца. Сотрудники нужны были не семейные, не отягощённые сложными родственными отношениями, и обязательствами. Кроме того, подразумевалась техническая грамотность, поэтому любые формы и виды гастарбайтеров отпадали. И ещё один самый сложный пункт требований - надёжность. Дело, так или иначе, оставалось криминальным, лучше обойтись без шпионов. Из всего состава только водитель Пётр был из местных, да мелкий приблудившийся узбек Баха.

Игорь подходил по всем параметрам за исключением одного - он неожиданно запил и пропал. Плюсы, тем не менее, перевесили минусы. Лёшка искал Игоря и нашёл. А обнаружив, заставил дать клятву самую страшную, какая только ему известна, что пить Игорь перестанет. Причём перестанет пить сам (в кодирование-подшивание Лёха не просто не верил, а совершенно точно из первых рук знал, что это такое). Ему нужен был работник, а не зомби. Их интересы тут сошлись. Игорь клятву дал и уже полгода держался, хотя в затрапезном областном городке это было не просто.

Коллектив составляли бедолаги с изломанными судьбами, кого жизнь в большом городе смертельно ранила, но не добила до конца. Тропинки на кладбище у всех были разные, но удивительно короткие. Как ни крути и не оценивай - Лёха получался настоящим ангелом-спасителем для всех членов маленького коллектива, хотя и не с серым оперением. Даже Баху - смешного коротышку-узбека он выкупил у его же соплеменников. Экстремистская часть землячества приговорила парня за какую-то провинность к пожизненному рабству. Благодарный Баха, поначалу даже веру хотел сменить, настолько далеко распространялась его благодарность к Лёхе и ненависть к единоверцам.

Так появилось маленькое, внешне не приметное предприятие под вывеской "Ремонт бытовой техники", расположившееся на окраине такого же не приметного областного городка, в заброшенном складе бывшего "Коопторга". Благодаря обширным связям и ловкости Лёхи, предприятием пока никто не интересовался и главной проблемой, постоянной головной болью, была утилизация отходов старательского производства. Задачу, в числе многих прочих, возложили на Игоря, который должен был регулярно вывозить обломки аппаратуры на самые дальние московские свалки.

Принимать и вывозить. А ещё отделять от металлических корпусов ценное содержимое. Всё-таки к основным технологическим процессам его пока не допускали. Оговоренный испытательный срок ещё не истёк.

Г Л А В А 2.

Долго таскать железные сундуки на дожде занятие грустное, и Игорь объявил перерыв. Баха тут же шмыгнул в свою каморку, где занялся приготовлением какого-то съедобного только для него варева. А Игорь, прихватив пузатую вакуумную красавицу, отправился на участок демонтажа. Основное рабочее место располагалось всё-таки в тепле. Здесь производилась черновая сортировка, отделялись металлические корпуса, провода и те элементы, которые заведомо не содержали ничего полезного. Итог работы участка с целого грузовика зачастую помещался в коробке из-под обуви. От чистоты работы Игоря с подручным узбеком зависел объём работы следующей группы. Они должны были дробить, растворять, высаживать, переплавлять. Аффинажный завод в миниатюре. Только нелегальный.

Помещение, где располагался, где трудился Игорь, превышало по своим размерам потребности в площадях раза в три. Это с учётом, что весь прибывающий исходный материал хранился здесь же, занимая дальний угол. Раньше, в светлые времена строительства развитого социализма, здесь хранили морковку, капусту, свёклу. Теперь стояли станки для разрушения блоков наведения тактических ракет. Одну стену Игорь облагородил, используя обломки аппаратуры и прочий подручный материал, построил стеллаж. На полках до самого потолка стояли образцы элементной базы электронной промышленности внешне как будто только вчера сошедшие с конвейера или из рук мастера. Аккуратно протерев принесённую лампу, Игорь определил её между двумя вакуумными конденсаторами космических размеров. Композиция приобретала законченный вид, эстетика технодизайна побеждала коллекционера. Ещё три-четыре изделия и фотографию электронной инсталляции можно посылать в модный глянцевый журнал.

Вряд ли у кого-то из профессиональных критиков и искусствоведов повернётся язык назвать Игоря художником, там другое в моде сейчас. По миру расплодилось такое количество творческих натур, причисляющих себя к этому великому племени и творящих такое, что Игоревы экзерсисы посчитали бы опусами начинающего. Хотя, приложив более пристальный взгляд, можно было уловить в его композициях что-то такое тревожащее и не понятно будоражащее. Может он нутром своим инстинктивно считывал эстетику промышленной гармонии? Правильно расставлял акценты, комбинировал цвет и свет. В конце концов, сияние стекла и красной меди на фоне чёрного матового лака с вкраплениями серебра и кадмия с никелем в присутствии карболита может давать не менее сильный зрительный эффект, чем холсты мастеров кисти, особенно при наличии гармоничных форм и пропорций.

Вы уже поняли: Игорь в свободное от основной работы время творил так, как подсказывала ему неудовлетворённая душа. Творил из подручного материала. Единственным непобедимым минусом его творчества оставался дефицит зрителя. Без него, как известно, даже гениальное произведение теряет смысл, процесс становится внутренним, как роскошный кристалл внутри горы - красивый, но не доступный. Игорь мирился с положением дел, понимая, что режим секретности - залог долгой (по крайней мере, относительно долгой) жизни его рабочего места. Справедливости ради отметим, что один постоянный и благодарный зритель всё-таки имелся (остальной персонал проявлял редкостное равнодушие) - маленький Баха, которого всё на свете удивляло, радовало и восторгало. Его вообще радовала жизнь во всех своих проявлениях после того, как он расстался со своей диаспорой.

Сейчас Баха весело продолжал помогать выгружать груз из машины. Намётанным глазом Игорь оценил драгоценный приход как "жирный", прихватил ящик с документацией, которая иногда позволяла лучше разобраться с нестандартными изделиями и не проворонить ценный фрагмент, и ушёл к себе. Узбекский мальчишка был им предварительно озадачен ещё и уборкой двора. Торопиться Игорю и в самом деле было некуда, можно со вкусом почитать техническую литературу, среди которой тоже попадались забавные шедевры.

Рабочий день на этом практически и закончился. В смежной комнате Герасим остановил свою главную машину - конусно-инерционную дробилку, как бы давая отбой трудовой подпольной деятельности на сегодня. Обычно Игорь задерживался на работе допоздна, ужинал чаем с бутербродами и уходил только переночевать. Работа, по замыслу, не оставляла места грустным мыслям, которые нет-нет, да и посещали его заблудшую душу. Но сегодня, неожиданно для себя, Игорь решил сходить в церковь. Впервые за долгое время. Может его подвигло на это зрелище совершаемого Бахой вечернего намаза, или какое другое просветление коснулось мимоходом и заставило мысли потечь в нужном направлении. Кто знает.

Не смотря на микроскопические размеры городка, церковь в нём стояла внушительная по размаху, старая, местами деревянная, местами белокаменная. Храм стоял на небольшом холме, в отдалении, покосившийся, чёрный от времени. Покосился он ещё до наступления исторического материализма, о чём свидетельствовала бронзовая табличка, в ней поминался сильнейший ураган, сгубивший всю округу, но милостью Божьей пощадивший церковь. Служба в церкви, как гласит предание, шла своим чередом, не прерываясь на революции, ураганы, войны и Беловежские перевороты.

Обычно в это позднее время церковь пустовала, только злобные старухи-приживалки зыркали из тёмных углов, делая вид, что заняты наведением порядка. Сегодня в церкви было многолюдно. Батюшка - необъятных размеров поп греческого происхождения, со средиземноморским акцентом читал молитву и размахивал кадилом. В полумраке, среди ладанного дыма, не разглядев толком, Игорь решил, что попал на отпевание покойника и, купив свечу, прошмыгнул к иконе Сергия Радонежского. Почему он решил отметиться именно у этого святого, Игорь и сам не смог бы ответить, но свечу зажёг и надолго застыл перед иконой.

Тихо шуршали башмаки прихожан, перешёптывались, прощаясь с покойным родственники, бормотал что-то своё, греческое батюшка, потрескивали свечи, а Игорь всё стоял перед ликом славного подвижника церкви и всея Руси. И что-то в его душе медленно проворачивалось, как будто искало правильное место, а Игорь должен был процессу способствовать. Если всё делать правильно, то и душа его станет на место и все её составные части, буде таковые имеются, займут предписанное положение. И тогда сложится "Великий Пазл", всё станет понятным, простым, объяснимым, и можно будет жить, не совершая ошибок. Короче, наступит полное счастье.

Кто-то зашипел внизу и сзади, заставив Игоря очнуться от медитации. Старуха - "божий одуванчик", но какой-то очень злобный "одуванчик", шуровала шваброй по полу, и Игорь, видимо, препятствовал наведению правильного церковного порядка. Свеча его давно отгорела, отпевающая компания исчезла, да и батюшка давно загасил своё кадило и переодевался в ризнице в мирское, торопясь к греческой своей матушке.

Г Л А В А 3.

Вечер прошёл как обычно. Пришла рыжая соседская кошка Муська. Выпила молоко, благодарно потёрлась об Игореву ногу и ушла по своим кошачьим делам. Игорь остался один. Одно время он собирался завести телевизор, но ограничился приобретением "бумбокса". От чёрного говорящего ящика чёрных новостей вполне хватало, кровавые картинки Игорь не любил. А областной FM-диапазон, благодаря соседству со столицей, был забит современной чумной музыкой, то есть "как бы радио" на любой вкус.

Сегодня Игорю впитывать ни то, ни другое откровенно не хотелось. Он прислушивался к тому новому чувству, которое помимо его воли посетило его в церкви и до сих пор не исчезло. Росток был маленький, нежный, требовал внимания и ухода. Выживет ли он в его не самой чистой душе?

Утром сотрудники до тошноты пунктуально, как на завод, появились на рабочих местах. Даже Верочка - секретарь, и бессменная любовница Алексея сидела за не первой молодости столом и красила ногти. Остальные гоняли чаи-кофеи каждый среди привычной им обстановки.

Игорь выключил свой самодельный самоварный аппарат, сооружённый из маленького лабораторного реактора, отлитого на секретном советском заводе из химически чистого серебра и промышленного нагревательного элемента из платины, опытные образцы которых безуспешно пытались в своё время внедрить на подводных лодках. В качестве заварочного чайника на столе имелась толстостенная кварцевая колба с множеством носиков и штуцерочков. Сии колбы в количестве трёх ящиков по ошибке присланные поставщиком из ликвидированной лаборатории, составляли особую гордость Игоря - их он дарил всем на дни рождения. Кружка в чайном ансамбле присутствовала самая обыкновенная, со снегурочкой на одном боку и трещиной на другом. Чай то же самый элементарный, хотя и значился на пачке, как напиток имени какой-то принцессы.

Игорь решил сегодня не торопиться с разделкой очередной партии сырья, хотя Баха - сын песков - уже вертелся рядом, поигрывая молотком и ожидая команды, готовый ломать и крушить. Расположившись в старом облезлом кресле, которое неведомыми ветрами занесло на его участок, Игорь, вооружившись тесаком от бумагорезательной машины, вскрыл вдоль тела городскую булку, намазал её толстым слоем масла, а сверху расположил в несколько слоёв просвечивающиеся насквозь ломтики колбасы и сыра. Туда же лёг мелко шинкованный свежий огурец, украшенный дорожкой из майонеза. Вторая половина булки довершила творение.

Мегабутерброд, в простонародье - "сэндвич" - с трудом проникал в ротовое отверстие. Но всё-таки пролезал и жевался. Над серебряным (в прямом смысле) самоваром-реактором поднимался парок, в хрустально-кварцевой колбе бурел чай из индийской принцессы, а на полках сияли, радуя Игорев глаз, пентоды и кенотроны, двойные тетроды и вакуумные разрядники.

Но чего-то в идиллии недоставало. Чего-то важно-неотъемлемого и неизбежного, как глистов у речной плотвы. Не хватало Лёши, который тут же и объявился. Грохоча армейскими ботинками по истёртому полу бывшей заготконторы, он распекал подчинённых за дело и впрок из профилактических соображений.

Баха - дитя Востока, его незаконнорожденный сын и внучатый племянник, изображая бурный трудовой процесс, изо всех сил врезал молотком по сканирующему осциллографу, так, что гул пошёл по всему зданию. Лёха появился в дверях. Не моргнув глазом, Игорь принял позу "начальника, указующего перстом" и выпучил от усердия глаза. Баха воспринял указ и ещё раз шарахнул по корпусу, после чего преданно посмотрел на Лёху. Алексей сделал вид, что удовлетворён осмотром, молча кивнул и покинул двери. Вслед большому начальнику Баха отсалютовал третьим ударом, от чего металлические панели прибора сами собой отскочили в стороны. Игорь же запил остатки бутерброда сладким чаем с принцессой.

В Лёхиной конторе, как во всякой уважаемой организации, существовал план выпуска продукции. Никем не утверждённый, ни разу никем не виденный и очень секретный. Секретный до такой степени, что о нём знали все сотрудники, кроме Бахи, который по своей низкой культурности, под словом "план" понимал что-то совершенно иное.

Однако, непредсказуемость поступления сырья, а, главное, содержания в нём искомых элементов таблицы дедушки Менделеева, не позволяла в точности следовать запланированным Лёхой (или кто там ещё есть) цифрам. В таком непростом деле можно было целый месяц перелопачивать три грузовика с электронными платами, имея на выходе жалкие четверть кило смеси благородных металлов. А бывало, что, не напрягаясь из неказистого на вид приборчика, извлекалось платины общим весом килограмма на три (таковы легенды). Требования начальника к подчинённым по плановым показателям, поэтому никак нельзя назвать обоснованными, и Лёха это прекрасно понимал. Но дисциплина превыше всего. Крещендо электронно-молотковой музыки сопровождало исход Алексея из конторы. Баха старался вовсю, аж уши закладывало. В этой музыке Баха толк понимал. Если его вовремя не остановить, он засимфонирует весь материал, так, что потом не разберёшься, откуда что взялось.

Игорь отправил Баху грузить мусор, а сам взялся за разборку приборных блоков. Рабочий день в конторе катился своим чередом. Вот и обед миновал. Игорь подготовил первую порцию деталей на дробление - вездесущие конденсаторы КМ, микросхемы 133 серии, мелкие позолоченные транзисторы - мешочек получился увесистым. Руки от кусачек и отвёртки давно покрылись не сходящими твёрдыми мозолями, но и они устали и очень хотели отдохнуть. Конец дня Игорь обычно посвящал чтению технических описаний приборов. Не изменил он своей привычке и сегодня.

Из длинных мудрёных текстов его интересовало в основном одно - где и сколько в приборе упрятано интересующих его металлов, чтобы ненароком не выбросить "с грязной водой и младенца", что уже бывало. Особо ситуация касалась доморощенного, не серийного оборудования, опытных, штучных конструкций. Вот такая очередная папка с описанием специального лабораторного комплекса дожидалась своего часа. Название устройства Игорю ничего не говорило, да и не могло сказать, поскольку на папке стоял тщательно вымаранный, но, тем не менее, вполне узнаваемый гриф "СЕКРЕТНО".

Рассматривая когда-то чёрную, а теперь зеленоватую выцветшую тушь, Игорь вспомнил одну давнюю историю из начала своей трудовой деятельности в одном закрытом НИИ. Ему, молодому сотруднику, поручили написать отзыв о работе некоего приборного комплекса. Собственно, отзыв был уже готов в черновом варианте. Его требовалось ужать без потери основного смысла до двух страниц и срочно отправить заказчику. Игорь, как ему тогда казалось, блестяще справился с задачей, шеф текст одобрил, и письмо ушло. Ушло на фирменном бланке, как полагается, со всеми входящими-исходящими. А потом грянул скандал. Заказчик накатал в первый отдел НИИ "телегу", и не только туда, из которой следовало, что Игорь, точнее его непосредственный начальник, ни много, ни мало - шпион и диверсант. Что он разгласил государственную тайну, за что должен понести заслуженное наказание. Там ещё много чего было. Оказалось, что в "шапке" письма Игорь, по неопытности, указал оба названия заказчика - открытое - "завод по изготовлению каких-то там изделий" и закрытое, военно-учётное - п/я "В-2330". За давностью лет открытое название из памяти напрочь стёрлось, а вот цифробуквенное впечаталось навсегда, как и строгий выговор, которым Игорь тогда отделался. Злобный особист не пожалел мальца, хотя по стране уже вовсю гуляла перестройка, и бойко торговались куда более серьёзные секреты.

В папке с затёртым грифом, кроме полезного для работы описания на одном листе, Игорь ничего не нашёл и хотел уже зашвырнуть бумаги в контейнер для мусора - ещё кусок пустой породы. Внимание привлекла надпись: "Предварительные выводы и рекомендации по доработке установки концентрирования сингулярных полей. Часть 1: опыты на животных".

"Интересно, что там с несчастными мышами и кроликами вытворяли?" - Игорь решил позволить себе сегодня по случаю дождя, лирический вечер, с чтением мелодраматического отчёта с участием лабораторных животных. Ему всегда казалось, что постановкой подобных опытов занимаются тайные живодёры и вивисекторы. Они прикрываются разглагольствованиями о благе человека, а сами закрываются в своих тёмных сырых подвалах с решётками на мутных окнах и режут, и режут, и режут. А мыши и кролики пищат и стонут, распятые на лабораторном станке. Стонут потому, что их не усыпляют, как положено хлороформом, а оставляют мучиться для удовольствия злодеев в белых халатах.

Подготовленный таким образом к восприятию текста Игорь, погрузился в отчёт.

Г Л А В А 4.

На следующее утро Игорь Пилипенко (это он наш герой) первым появился в конторе и сразу стал сверять по отчёту описание установки с наличием в натуре её отдельных частей. Отсутствовали кабели и два трансформатора, которым Баха, рождённый в хлопчатнике, успел нанести сокрушительный урон. Кабели, как заведомо неинтересный для конторы товар, в машину просто не положили, а вот трансформаторы, хотя и столь же бесполезные с точки зрения драгметаллов и Бахой изувеченные, при известной сноровке могли быть сдублированы. Чем Игорь и занялся.

Навыки мотальщика катушек индуктивности, приобретённые ещё в средней школе, пригодились спустя пять пятилеток. Чтобы подсобный узбек не вертелся под ногами и не мешал высокоинтеллектуальному процессу, Игорь поручил ему вполне осмысленное задание: вскрывать серебряно-цинковые аккумуляторы - работу грязную, нудную и долгую. До них давно не доходили руки, и аккумуляторная груда имела размеры не меньше чем на неделю подсобного труда. Что Игоря сейчас вполне устраивало. Алексей, проверяя хозяйство, даже похвалил за усердие и инициативу, чем вызвал в сыне песков прилив энтузиазма. Доброе слово и узбеку приятно.

Шаги начальника ещё не затихли в коридоре, а к Игорю уже влетела секретарь Верочка и громким шёпотом, по великому секрету сообщила, что Алексея не будет целых четыре дня, поскольку он уезжает в Москву и куда-то ещё, но куда не говорит и её с собой не берёт.

Игорь рассеянно слушал говорливую и совершенно бестолковую блондинку (чем они мужиков привлекают, может как раз своей недалёкостью?) и автоматически укладывал витки медной проволоки на намоточном станочке.

"Пожалуй, отсутствие начальства - это даже к лучшему, меньше вопросов и нездорового любопытства. Можно много чего успеть сделать в его отсутствие" - Игорь верил в себя и свои способности.

Но много не получилось, хотя большая часть элементов конструкции нашла своё место. В углу, прикрытая пустыми бочками, заново рождалась установка - плод многолетних трудов отечественных учёных и техников.

Я, например не очень представлял себе, для чего Игорь решил заняться восстановлением давно забытого и никому не нужного устройства. Да и Игорь вряд ли смог бы это вразумительно объяснить. Тема исследования почила в бозе вместе со светлой памяти Союзом. Может его толкало желание проверить свои не вполне утраченные способности - не атрофировалось ли творческое начало. Я больше склонен подозревать, что у него чесались руки заняться чем-то созидательным. Вот и сидел бывший инженер до полуночи, сплетая "косички" из цветных проводов и воскуривая паяльником канифольный флюс.

На выходные Игорь решил отдохнуть, развеяться и впервые за долгое время отправился в Москву. В столице накануне ночью выпал первый снег, слегка припорошил крыши и траву на газонах. Он видимо пытался по-своему приукрасить мегаполис, скрыть его вопиющие дефекты. Ничего не вышло. Слабоват оказался снежок, к обеду всё превратилось в грязные лужи и серый саван. А то, что несколько часов назад называлось белым снегом, равномерно размазалось по прохожим и автомобилям в виде универсальной серо-коричневой краски.

Собственно у Игоря имелась вполне конкретная цель посещения столицы - её библиотеки. Как бы далеко не продвинулась компьютеризация всего и вся и насколько плотно не плелась всемирная паутина (интернет хорош тем, что в нём, как в том магазине, того что надо никогда не найдёшь), а книга лучше. После долгих поисков и препирательств в читальном зале, девушка-библиотекарь, утомлённая домогательствами Игоря, отправила его решать свой вопрос в недра административного корпуса.

Изнаночная сторона здания за могучим фасадом оказалась удивительно запутанной. Редкие указатели отправляли случайного посетителя исключительно к аварийно-пожарным выходам, которые, как водится, были надёжно заколочены. И ни одной живой души в бесконечных коридорах.

Игорь вспомнил родной институт. Альма-матер строили все поколения царственного дома Романовых, точнее по их прямым указам. И так запутали комплекс зданий, что по легендам, в коридорах до сих пор бродили потерявшиеся студиозусы той светлой поры и пугали первокурсников. Мифы, конечно, есть у каждого учебного заведения, и чем оно старше, тем фантастичнее звучат истории. Но когда для того чтобы попасть в помещение на том же этаже за глухой стеной приходилось четырежды подниматься и опускаться по лестнице и делать широкий полукруг еле-еле успевая в течение перерыва, то невольно начнёшь верить в чертовщину.

Нужное помещение отыскалось в подвале. Белая пластиковая дверь с номером "шестьдесят три" имела ещё и табличку, которая утверждала, что здесь сидит "Архивариус 2.0". Игорь на минуту замер перед дверью, - "Интересно, кто за ней может находиться - старушка - обломок династии потомственных дворян, хранительница имперских архивов, или молоденькая девчушка из Саратова, тайно мечтающая в тёмном подвале о карьере стриптизёрши или певицы. Игорь поставил на девушку и постучал.

Гул, раздавшийся из-за белого пластика с надписью "Архивариус 2.0", не соответствовал девушке, либо из Саратова прибыла такая краля, что только детей пугать. Игорь, вроде давно уже не ребёнок, но испугался по-настоящему, когда за дверью обнаружилось нечто огромное, бугристое, бритоголовое. Ошеломлённый Игорь остался стоять в дверях, не в силах идти ни вперёд, ни назад, пригвождённый невиданным зрелищем. За столом восседала фигура - образец какого-то неудачного генетического эксперимента по скрещиванию гориллы и родственника Николая Валуева. Из-под неандертальских надбровных дуг образец хмуро взирал на посетителя. Спасительная мысль, что попал не туда, угасла под громовыми раскатами, исходившими из недр организма хозяина кабинета.

-- Вы по поводу списанных архивов? Мне уже звонили. Проходите. Садитесь. Будем разговаривать.

Последние слова о разговоре прозвучали как не шуточная угроза.

"Господи, живым бы отсюда выбраться", - Игорь украдкой осенил пупок крестным знамением.

Как обманчива, временами, бывает внешность. Поздним вечером Игорь покидал библиотеку в полной уверенности, что обрёл нового друга в лице библиотечного чудовища под вывеской "Архивариус 2.0". Кстати, в миру чудовище именовали просто Данила.

Благодаря Даниле Игорь побывал в таких потаённых уголках старой библиотеки, куда не всякий штатный сотрудник заглядывает.

Отягощённый пачкой ксерокопий с интересовавших его документов, Игорь трясся в холодной электричке и размышлял о великой логике Жизни. Кого-то она одаривает великолепным фасадом, превращая в писаного красавца или красавицу, но сильно экономит на внутреннем благоустройстве. Как в доме с позолоченной крышей нерадивые строители забыли установить унитаз или мусоропровод вывели, по ошибке, в гостиную. И, наоборот, за неказистыми и даже уродливыми стенами скрывается добротная тёплая хата, уютная и правильная, в которой хочется жить, растить детей и быть счастливым.

Игорь как будто побывал в такой хате в гостях и погрелся около очага чужого счастья. Наверное, Природа умышленно создаёт такие человеческие образы, чтобы они не отвлекались на внешние сиюминутные раздражители, а сосредотачивались на главном, что есть на свете - познании самого себя.

Игорю лениво было познавать самого себя. Не способен или не дорос, только он считал познание излишне вредным самокопанием и его избегал. До последнего времени. Но что-то в человеке со временем меняется, и Игорь всё чаще стал, правда с опаской, поглядывать, а что же там внутри него делается.

А делалось там то, что и у большинства мужчин к сорока годам. Весь сорокалетний организм, выполнив программу человеческого существа, начинал усиленно слать запросы во все инстанции - что ему делать дальше. Продолжать ли размножаться, строить ли второй дом, насаживать снова деревья в саду или просто умереть. Ответ не так прост и однозначен, как может показаться, и это в том случае, если он вообще будет получен. И тогда, при отсутствии внутренней команды - "Повторить", может включиться команда - "Уничтожить".

"Отселять нас надо таких потерявшихся сорокалетних. Отселять на вторую полку. Организовать резервации для освоения новых земель, строительства каналов или железных дорог, для тех, кто знает, зачем это нужно", - Игорь представил себе жизнь в резервации. Почему-то на картинке перед глазами вырастали вигвамы, юрты и землянки.

"Нет, пожалуй, резервация это слишком насильственно. Может представить себе более гуманный вариант? Опушка густого леса, сопки на горизонте, из щитового, расписанного под боди-арт-палех домика, выходит красавица с русой косой до пояса. Идёт к колодцу. Несёт в руках деревянные вёдра. А тут из чащи леса - медведь. Чёрный, лохматый, злой, и шасть на красавицу. Та в крик.

-- Граждане туристы! Выходить будете или нет? Понаставили тут мешков и кошёлок. Людям не пройти. Эй, телепузики, нечего пиво в вагоне распивать, - в тамбуре зычно горланила не старая ещё тётка в ватнике, замотанная в три слоя пёстрым платком.

Ну, вот и прибыли домой. Игорь стал проталкиваться через поток хмурых, одетых во всё серое людей. Толпа несла его к выходу, во тьму, слякоть и одиночество.

Г Л А В А 5.

Тема оказалась весьма не простой. В открытой печати последние публикации относились к середине восьмидесятых годов. Доставшееся Игорю оборудование, похоже, создавалось в те же времена. Некий всплеск активности. А что потом? Несколько туманных заметок в периферийных журналах и одна разгромная статья, совершенно однозначно объявляющая, что выводы некоей группы учёных по данной теме не верны, результаты не подтверждаются. Навешивается очередной ярлык на очередных научных авантюристов.

Игорь достаточно долго вращался в закрытой научной среде, чтобы воспринимать подобные разгромы за чистую монету. И весьма сходные ярлыки очень часто использовались для засекречивания работ. И истинные авторы вдруг переставали публиковаться.

В теме что-то привлекало, какая-то изюмина мерещилась в ней. Собственно, речь шла об известном явлении - синхронном воздействии на живые организмы различных по своей природе вибраций. Исследовались звуковые, световые, электромагнитные и прочие воздействия, сочетано и на фоне применения различных химических веществ. Проистекала тема из одного главного посыла - у всех диких народов населяющих Землю, колдуны и шаманы использовали и то и другое для достижения своих колдовских целей. И достигали-таки. Задача ставилась - отыскать алгоритм. И его искали. Имелись обнадёживающие результаты на простейших и некоторых видах многоклеточных. Но вот переход к теплокровным не давался. Возможно, процесс синхронизации вибровоздействий имел сугубо индивидуальный характер. Миллионы существ, миллионы веществ, миллионы комбинаций источников вибраций. А что, собственно, в результате?

Скорее всего, как принято в таких случаях, для выделения финансирования темы была создана докладная записка, где сухим научным языком рисовались радужные перспективы и огромные выгоды для военно-промышленного комплекса. Особо после создания портативного варианта прибора под названием: "Сам себе шаман".

Лёжа на продавленной кровати, Игорь в красках представлял себе, как это должно было выглядеть. Командир подразделения, эдакий суровый отец своих солдат, перед очередным боем надевает шлем со встроенным прибором, щёлкает тумблером (предварительно он уже проглотил маленькую зелёную таблетку, или красную или жёлтую, в зависимости от характера боевых действий). Две минуты на синхронизацию, и командир становится ясновидящим. Он действительно всё видит, всё знает, всё предвидит (в пределах радиуса действия прибора, конечно). Знает где засел противник, какими силами обладает, где у него слабые места. Уверенно ведёт он своё подразделение в бой, к неминуемой победе. Бойцы смело следуют за своим отцом-командиром, зная о его безмерных открывшихся способностях. И, естественно, побеждают. Противник повержен, он бежит, он бросает оружие и технику, он сдаётся на милость победителя. Все отдыхают до нового боя и получают награды. Военная сказка.

А генералы? Те вообще могут, не выходя из надёжного укрытия в Главной ставке, пользуясь только волшебным прибором, спланировать всю военную кампанию. Сделать её беспроигрышной, с минимальными потерями для себя и максимальным ущербом для противника. А с учётом возможностей воздействия шаманских флюидов на супротивника, например на его Генеральный штаб, довести генералитет до поноса или паралича.

Конечно, тут важно не допустить досадной путаницы, чтобы каждый отвечал только за свой манёвр. Чтобы лейтенантский шлем не попал какому-нибудь рассеянному маршалу, или, что ещё опаснее - наоборот. Мало того, что они должны иметь цветовую маркировку (маршалу - красный; лейтенанту - зелёный), в прибор нужно встраивать личный электронный идентификатор (микрочип), так, чтобы и противник, завладей он случайно таким чудо-оружием, не мог бы им воспользоваться.

Армия с такими приборами стала бы непобедимой. Что и требовалось доказать.

Но чудо-оружие, слава богу, не родилось. Не успело. Если бы все бредовые мечты, которые рождаются под фуражками с кокардой и растекаются по гладкой поверхности серого вещества, воплощались в жизнь, то эта самая жизнь давно бы угасла. Игорь придерживался взгляда, что и не могло из этой идеи ничего родиться. По счастью, не всё на свете можно применить в военной сфере. То слишком дорого получается, то громоздко, то мало эффективно, а то, наоборот, слишком действенно, как химическое оружие (ядерное, по сравнению с ним, давно отдыхает). Но, тем не менее, стрелять кое-кто пытается из всего, что удаётся обнаружить в природе.

Игорь военных не любил. Совсем. Они его тоже. Служба в армии для него заместилась военной кафедрой и, как результат, военными сборами. И в дальнейшем он держался от людей цвета хаки, как можно дальше. Но человек предполагает, а военкомат располагает. То ли в результате какой-то ошибки, то ли из непонятной вредности, но на краткосрочные военные сборы Игоря забирали каждый год. За это время в "партизанах" он расстрелял не один десяток ящиков патронов к автомату и пистолету и выпил не одну канистру самых разнообразных алкогольных напитков. Что, в конечном итоге, его и сгубило. Не за что Игорю было любить армию.

Целеустремлённость работника и его упорство при наличии достаточного количества свободного времени очень часто приносит желаемые плоды. Так и в этом случае, труд не пропал даром. Установка поискрила, подымила и заработала. Она исправно гудела свеженамотанными трансформаторами, подмигивала цветными светодиодами и неоновыми лампочками. И больше ничего. Не то чтобы Игорь рассчитывал, что из недр её выскочит что-то большое и электронное. Но, видимо, ожидал более зримого результата. А его не оказалось, и он сразу как-то утратил интерес к своему детищу. Так оно и осталось стоять в углу за бочками. Если Игорь, насладившись творческим процессом, и, получив моральное удовлетворение, к установке охладел, то она его не забыла. Благодарное чудо электронной мысли, возрождаясь из исторического небытия, преподнесла сюрприз. С очередным рейсом водитель Пётр на своём грузовичке из того же источника помимо стандартного приборного сырья вывез недостающие части к установке, которая в отсутствие внимания уже начала потихоньку покрываться пылью. Игорь получил в своё распоряжение целый ящик проводов, уснащённых клипсами и штекерами, и монструозное кресло по типу зубоврачебного. Ни в кресле, будь оно хоть трижды зубоврачебным, ни в проводах ничего драгоценного не содержалось. Вообще было не понятно, зачем их отгрузили к ним в контору. Выяснять подробности и нюансы поставочной политики в обязанности Игоря не входило, и он, пожав плечами, сунул ящик в штабель к себе подобным (вдруг пригодится), а кресло, поскольку оно имело раскладной характер, решил приспособить для проведения личных релаксаций на рабочем месте.

Г Л А В А 6.

Прошло некоторое количество времени, достаточное для того, чтобы на Европейской территории нашей необъятной Родины наступила настоящая зима. Впереди маячил Новый год и неизбежные каникулы из десяти выходных, которые надо было куда-то деть. Сотрудники Лёхиной конторы строили новогодние планы, что-то там прикупали, куда-то звонили. Игоря же начинала охватывать тоска. Трезвый новогодний, да и любой другой, стол - такая редкость. В то же время оставаться одному под ёлкой не хотелось.

Спасение пришло неожиданно. Позвонил знакомый "книжный гоблин", он же "Архивариус 2.0", он же Данила, и пригласил Игоря в Москву встретить Новый год в весёлой компании. Что касается безалкогольного сценария, то Данила сказал, как отрезал. Под ёлкой Игорь, при желании, может вступить в общество "Анонимных Алкоголиков", к которым Данила относит и себя, с соблюдением всех необходимых ритуалов.

В Москву Игорь уехал и в общество вступил. Посвящение в "рыцари" проходило в лучших традициях вольных каменщиков, маляров и штукатуров. Он пил "кровь дракона", больше напоминающую клюквенный морс, давал длинную страшную клятву, над его головой сломали символический меч, в общем, было весело.

Уже при расставании, после трёх суток почти беспрерывного праздника, хитрый Данила сделал Игорю подарок:

-- Вот, держи. Наскрёб тут кое-какой матерьяльчик по твоей теме.

То оказались отчёты, на которых штамп "СЕКРЕТНО" даже не вымарывали. Кто знает, какими неведомыми путями режимные документы умудрились попасть во вполне публичную техническую библиотеку, и что за пыльная полочка, с которой "добрый гоблин" Данила снимает секретные папки?

Получив дополнительный импульс в мозжечок, Игорь рьяно взялся за дело, и через короткое время "релаксационное" кресло уже использовалось по своему прямому назначению. Полуголый, обвешанный блестящими клипсами и цветными проводами, он часами пролёживал в позе стартующего на ракете космонавта. Из секретных отчётов следовало, что научная группа от полудетских опытов на мышках быстро переключилась на людей (кто-то, наверное, их подгонял?), где добровольцами выступали сами экспериментаторы.

И ведь что-то или кто-то действительно мог вмешаться и настоять. Игорю, конечно, было любопытно - кто, но важнее всё-таки выяснить, что за результаты получились у группы. О том в отчётах не было ни слова.

Постепенно в контору стекались сотрудники, уставшие встречать и провожать. У кого-то элементарно кончились деньги, кто-то решил сменить обстановку и примелькавшиеся лица. До Игоря они не домогались, все знали, что он не в теме.

Но это мужики, сполна уважающие чужое решение. А вот пьяным бабам - Северный Атлантический Океан по колено. В обеденный перерыв секретарша Верочка, опростав бутылку французского шампанского из неприкосновенных Лёхиных запасов, и распрямив навстречу свежему ветру немногочисленные мозговые извилины, вздумала поискать сексуальных приключений, не покидая рабочего места.

Конечно, сказалось отсутствие штатного любовника в лице начальника, пребывавшего в тёплых краях, и невнимание к ней, как женщине, остальных членов коллектива (никто не хотел проблем с начальством). Досужие рассуждения сторонних наблюдателей о последствиях неумеренного распития алкоголя сходились большей частью на том, что столь безумное влечение Верочки вызвали Игоревы расписные трусы. То было, можно сказать его единственное одеяние, не считая нательного креста и часов, прикрывавшее наготу. Интимный предмет туалета, приобретённый во время давнего круиза по "Золотому кольцу", расписанный золотыми петухами и фантастическими жар-птицами, не мог не привлечь внимания сорвавшейся с резьбы секретарши. Игорь ставил очередной эксперимент. Погрузившись в нирвану ощущений, он никак не отреагировал на появление постороннего. Верочка, белокурым ураганом ворвалась на участок, и, срывая с себя одежду, повалилась на Игоря.

Помощь, в виде отдельных участников сабантуя, прибыла исключительно для того, чтобы насладиться редким зрелищем. А посмотреть было на что. В замысловатом кама-сутренном переплетении тел сверкали то голые ляжки, то отстёгивающиеся со звучным щелчком клипсы, мелькали элементы мужского и женского нижнего белья (особо - Игоревы под хохлому трусы), цветные провода, которые шевелились сами по себе, как тропические змеи, добавляя картине живости и загадочности. И сладострастные стоны пополам с матерщиной. Как выразился Главный химик конторы - Гера - "Угарная эротика". Он в то же самое время, стараясь не упустить ни малейшей подробности из сцены, выпихивал из комнаты Баху, пытаясь сохранить в дите песчаного хлопчатника остатки невинности.

Длинная Веркина нога, в спущенной колготке, совершая очередной замах, что-то там зацепила. Попросту хряпнула по панели. Собравшиеся зрители далеко не сразу заметили, что что-то произошло. Верочка ещё продолжала стонать и трепыхаться, как говорящая скумбрия в сетях. Игоря в кресле не было.

Поскольку все события вершились на глазах пусть и не очень трезвых, но многочисленных свидетелей, усомниться в происшедшем не представлялось возможным. Столбняк, недоумение, пошлые шуточки, но в конце, по мере протрезвления - затаённый испуг. Истерично рыдающую Верочку с трудом извлекли из клубка проводов. Искали Игоря. Ни его самого, ни знаменитых трусов, как хамелеон муху языком смахнул. Обыскали все углы, долго двигали бочки и заглядывали за приборные стойки. Безрезультатно.

"Шайтан унёс", - сунул нос в общество малыш Баха. Его опять вывели - негоже молодому встревать.

После короткого совещания притихшими голосами (неведомое и страшное, почему-то всегда заставляет перейти на шёпот), свидетели решили приборы на участке не отключать и всё оставить всё как есть. Заперли на большой висячий замок дверь, и зачем-то придвинули к ней книжный шкаф. За изъятой из запасов начальника бутылкой "Johnnie Walker" сели обсуждать, как преподнести Алексею исчезновение сотрудника. После каждой выпитой рюмки коллектив вместо закуски напряжённо вслушивался, что творится за запертой дверью Игорева хозяйства. Там было темно и тихо.

Веру, как могли, приодели, умыли, для успокоения расшалившихся нервов влили полстакана виски и разошлись по домам, так и не приняв никакого плана действий. Мол, - "Утро вечера мудренее". Тем более, что утро ответственности должно было наступить только послезавтра.

Г Л А В А 7.

А как же Игорь? Мог ли он действительно исчезнуть? Кресло и его окрестности сослуживцы обыскали весьма тщательно, завалиться незамеченным в щель между бочками или стойками с приборами он не мог. Прошмыгнуть мимо зрителей, спасаясь от сексуально озабоченной Верочки - тоже маловероятно - зрители стояли плотной партерной группой. Трезвый, но испуганный Баха, клялся Аллахом, что его непосредственный начальник через дверь помещение не покидал.

Загадка.

Как обычно бывает в таких случаях, коллектив, пытаясь снять с себя ответственность, вынес вердикт - Игорь сам виноват, нечего на рабочем месте, в рабочее время заниматься всякой ерундой на непроверенном оборудовании. Доигрался экспериментатор хренов, вот и пропал. От принятого решения коллективу стало легче, объяснение, хоть и притянутое за уши, появилось. Главное же в нём то, что коллектив тут совершенно ни при чём. Верочку дружно убедили, что ей всё спьяну пригрезилось, с чем она быстро согласилась.

К приезду Алексея версия происшедшего отшлифовалась, приобрела стройность и убедительность и была преподнесена, как нечто неизбежное, само собой разумеющееся. Кратко она звучала так: Игорь, втайне от коллектива изнурял себя на подпольной установке, пытаясь контрабандой проникнуть в нирвану. Вот и попал, сбежав с работы в неведомом направлении.

Лёша выслушал версию без особых эмоций, добавив к ней свою составляющую. Оценив за праздник убыток своих неприкосновенных запасов спиртного, он решил, что Игорь попросту сорвался и его сейчас несёт по стране куда-то к своему неизбежному концу. А коллектив прикрывается его исчезновением, что бы скрыть собственные грешки.

Недолго погрустив о потере, Алексей перераспределил обязанности, и маховик маленького нелегального производства драгметаллов закрутился дальше.

Однажды вечером, поддав для храбрости и сойдясь в едином мнении, мужики со всеми возможными предосторожностями обесточили Игореву установку и для пущей надёжности закрыли её куском брезента. Разбирать комплекс на части никто не решился. Тем самым, внимание к происшествию было исчерпано.

Дольше всех пропажу Игоря переживал маленький сын славного узбекского народа Баха. Он постоянно молился, чтобы Аллах в своей безмерной доброте и щедрости вернул ему хорошего начальника. Но, как говорится, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай. И заботливый Баха, следующим же вечером прокрался на участок и, хоронясь под брезентом, включил злополучную установку.

Мы постоянно недооцениваем сообразительность детей Востока, за что не один Буш уже поплатился. Баха успел запомнить, как Игорь при его помощи неоднократно пускал установку. Теперь он этим воспользовался. Философия Бахи на счёт любых исчезновений имела один немаловажный постулат: где вход, там и выход. Маленький узбек даже вещи Игоря забрал к себе, поскольку квартирная хозяйка, наслышанная каким-то образом о его пропаже, объявила квартиранта персоной нон-грата.

И это ещё не всё. Баха добровольно взял на себя опеку Игоревой коллекции, считая её неотъемлемой частью сагиба. При участии коллекции комедийный фарс исчезновения работника окончательно приобрёл драматические черты.

К достоинствам Игоревой коллекции радиодеталей следует отнести не только наличие эстетической составляющей образцов техники прошлого столетия, но и конкретное содержание в них золота и палладия. За драгоценной составляющей потянулся было Гера - главный и единственный химик конторы. Мол, чего добру пропадать, когда хозяин навсегда исчез. Да и его собственностью всё это великолепие никогда не являлось. Конечно, неоспоримо, кто же будет спорить - нашёл, сберёг, придал внешний вид, создал композицию. Но ведь дело превыше всего. Так считал Гера, рассчитывая перевыполнить план. Баха считал иначе.

-- Стой, шайтан! Не бери, не твоё! Бери вон там! Здесь всё начальника. Он мне охранять оставил, - маленький узбек грудью встал на защиту коллекции. Гера пытался урезонить дикого среднеазиатского кота логическими аргументами - пропал начальник, навсегда исчез, больше не появится.

-- Рано хоронить стал. Не видел мёртвый - не говори. Я охранять вещи начальник Игорь. Он придёт, я отдам. Ты не ходи сюда, - от волнения и, частично для устрашения противника диким нравом, каковым на самом деле Баха не обладал (а что ещё оставалось безобидному коротышке?), он неожиданно для себя начинал коверкать язык, но котором изъяснялся весьма сносно.

От коллекции и её добровольного охранника отступились. То ли, действительно, в ней было не так много золота, как блестело, то ли устыдились коллеги, что хоронят тем самым возможно ещё живого Игоря.

Алексей в склоку не вмешивался. Его заботили другие дела. После Нового года многие страны ужесточили таможенное законодательство на предмет контрабанды редкоземельными и драгоценными металлами. Бизнес становился ещё опаснее и менее выгодным. А на фоне истощения сырьевой базы - и совсем не рентабельным.

Ну что же, у каждого болит только своя голова.

Доброволец Баха, таким образом, бдительно следил за всем Игоревым хозяйством, пока Алексей не назначил его на разборку металла официально. Азы отсева ценного содержимого от пустопорожних корпусов и плат он ещё при Игоре освоил, так, что на законных основаниях теперь стучал молотком и щёлкал кусачками. Став преемником, он считал свой статус чрезвычайно высоким и ответственным. Были и некоторые неприятные метаморфозы. Верочку секретаршу, как, впрочем, и остальных женщин он за настоящих людей не считал и даже с ними не здоровался. Алексея же почитал единственным своим начальником, а с мужчинами в конторе важно раскланивался, надуваясь для увеличения размеров и подавая крепкую смуглую ладошку, как бы делая одолжение. Можно было бы и улыбнуться, глядя на такое поведение. Но чувство юмора - это дар, такой же, как талант, он не всем даден. Поэтому на Баху, сына саксаула, злились. Злились целый месяц. Пока не объявился Игорь.

Г Л А В А 8.

Первым зафиксировал появление пропавшего сторож Фёдор Тимофеевич. В воскресный день при ясном солнце во вверенном помещении сыпались и раскатывались пустые бочки, звучали голоса, изрыгавшие матерную речь. Столь явные признаки вторжения требовали немедленного реагирования. Сторож вооружился штатным ружьём и, как чёртик из коробки, выскочившим Бахой. Бочки перестали греметь, осталась громкая возня и сопение. Среди раскатившихся бочек из-под брезента, укрывавшего релаксационное кресло, вылез всклокоченный бородатый гражданин в розовом блестящем комбинезоне. Это и был Игорь.

Радость получилась всеобщая. Баха, песчаный друг, был счастлив и горд в своей неколебимой уверенности, которая сбылась - его начальник вернулся. Семён Тимофеевич мелко крестился, что не пришлось стрелять из незаряженного ружья. А Игорь наслаждался чаем из серебряного самовара-реактора и сторожевыми бутербродами с колбасой. Он прихлёбывал горячий напиток, жмурился и ничего не рассказывал.

Известие о том, что его лишили жилья и работы, Игорь воспринял философски, то есть, равнодушно. Остальные новости в конторе и её окрестностях его совсем не интересовали. Почему-то спросил - жив ли Алексей и не собирается ли закрывать контору. Получив положительный ответ на первую часть вопроса и отрицательный на вторую, переоделся в сохранённую заботливым Бахой одежду, и куда-то убыл.

Во все времена люди куда-то исчезали. Явление обычное и привычное, как объявление: "Ушёл из дома и не вернулся". Зато я ни разу не встречал объявлений: "Он, наконец, вернулся". Действительно, кому это может быть интересно, да и вообще, может ему лучше не возвращаться. Но вот Игорь возвратился, причём тем же путём, как предполагал маленький прозорливый узбек: "Выход через вход". Зримым воплощением вернувшегося начальника остался висеть на крючке то ли комбинезон, то ли плащ совершенно порнографического розового цвета и фасона. Баха прикасаться к нему не рисковал, но всем желающим демонстрировал, в качестве неоспоримого аргумента своей правоты.

-- Зачем ты мне тычешь в нос этот уродливый женский халат, чурка саксаульная, - Гера отмахнулся от аргумента так же как все остальные, прибывшие в понедельник на работу.

Конечно, был ещё сторож, но его слово ценилось не больше Бахиного. Вообще, замечено, что качество правды в очень большой степени зависит от её носителя, вплоть до превращения в глазах слушателей в неправду. В данном случае носители доверия не вызывали, так решил для себя коллектив. Алексей так же прохладно отнёсся к сообщению, решив, что ему пытаются выдать желаемое за действительное и махнул на рассказчиков рукой.

А Игорь опять возник. И был он весел, деятелен и одет, как говорится в таких случаях, с иголочки. Надолго заперся в кабинете с Алексеем, предварительно игриво потрепав по щеке секретаршу Верочку. Та от удивления аж пудреницу за корсет выронила, так и не замазав синяк под глазом, поставленный накануне начальником.

В большом коллективе и сплетни плодятся крупные, а в конторе по ремонту бытовой техники - так себе - мелкие пиявочки. И хотя в ней за более чем год ни одного утюга так и не починили, перемены почувствовали все.

Участок Игоря расчистили от металлических коробов, выбросили одиозные бочки. Вдоль стен разместили модные металлические стеллажи, на которых расставили ещё не подвергнутые демонтажу приборы, разбавив их старыми микроволновыми печами и кухонными комбайнами (надо же как-то оправдывать гордое имя конторы по ремонту бытовой техники). Установку с релаксационным креслом отделили глухой стеной и заперли на три замка.

Но больше всего внимания было уделено пресловутой коллекции Игоря. Её убрали под стекло и оснастили табличками. Сотрудники дивились переменам, мучились неизвестностью, выспрашивая друг у друга, а не проговорился ли кому хозяин о причинах перестройки. Алексей на вопросы не отвечал, только улыбался и раз за разом менял галстуки. Даже Верочка - главный народный лазутчик получила полную отставку, и безутешно проливала отнюдь не скупую девичью слезу.

Деятельность компании так же претерпела изменения. Приборное сырьё ещё продолжало завозиться, но во всё меньших масштабах оно поступало на переработку, водитель Пётр всё реже отправлялся в дальние рейсы в командировку.

Игорь после своего чудесного воскрешения стал совсем неуловим. То неделями пропадал в экспедициях по разграблению остатков запасов советской электроники для пополнения своей коллекции, каждый раз умудряясь прислать почти целый грузовик диковинных октодов, гексодов и вакуумных конденсаторов, вкупе с чудовищных размеров резисторами и диодами. Или запирался в новом закутке с тремя замками со своей установкой и по нескольку дней не выходил оттуда.

Баха - доверчивый племянник верблюжьих просторов, округлив для пущей убедительности раскосые глаза, страшным шёпотом делился ночными впечатлениями. Как за стенкой раздаётся шакалий вой и хохот, как из-под двери выбивается зелёный свет и красный дым (иногда наоборот) и пахнет серой.

-- С шайтаном связался Игорь-начальник. Плохо ему будет. Ой, совсем плохо. Заберёт его шайтан. Обманет и заберёт к себе, - Баха вздыхал и уходил молиться.

За неимением другого источника, ему даже верили, кто-то больше, кто-то меньше. А сторож Семён Тимофеевич вскорости по весне вообще уволился, повергнув персонал в состояние тихой паники:

-- Был криминал, а кто сейчас не в криминале? Была нелегальщина, а разве легально нонче проживёшь? - разговорился он напоследок, - но чтоб с Диаволом связаться на старости лет и душу ему прозакладывать - это не по мне. Вы как хотите, а я лучше к упырям-торговцам на рынок подамся, ихние лавки сторожить.

И подался, оставив после себя беспокойство, вылившееся в поход к начальству.

Верочка начала всхлипывать, как только переступила порог Алексеева кабинета, за её спиной переминались смущённые сотрудники, не решаясь начать разговор. Алексей же, как настоящая акула мелкого бизнеса, взращённая перестройками, наточившая зубы на кризисах и дефолтах, и давно не верящая в сладкие телевизионные обещания президентов-проповедников, объяснять ничего не стал.

-- Хотите дальше работать? Пожалуйста. Желаете уволиться? Я ни кого не держу. Ничего личного, как говориться. Но бизнес есть бизнес. А вот разговоры о дьяволе и хождении в преисподнюю, циркулирующие в последнее время, попрошу прекратить. С Баходиром я поговорю отдельно. В понедельник жду ответ. Все свободны.

Народ уныло разбрёлся по рабочим местам.

Г Л А В А 9.

Из очередного рейса в пятницу вечером пришла машина с товаром. Такого даже видавший виды старик Куваев - аналитик с сорокалетним стажем не мог припомнить. Машину разгружали всем миром. Бережно по одной, отдельные экземпляры приходилось перемещать на носилках, перенося хрупкие стеклянные колбы доисторических ламп, которые помнили ещё пламенные речи председателя Коминтерна Георгия Димитрова.

Не оскудела ещё земля Российская. Каждую лампищу, как хрустальное сокровище, паковали в два слоя толстого поролона и пупырчатой плёнки, укладывали в картонные коробки, маркировали и складывали на стеллажи. Даже Алексей принял посильное участие в аврале, очищая загогулистые изделия от старой упаковки и разыскивая на них следы родной маркировки.

Странно, но в понедельник никто больше не уволился. На эту тему Алексей произнёс проникновенную речь о сплочённом коллективе, надёжных плечах, верной дружбе и светлом будущем. Удачно завершил стихийный митинг сообщением об увеличении всем заработной платы в полтора раза. На том и разошлись.

Разговоры о дьявольщине за шелестом купюр сами собой угасли, тема потеряла актуальность. Только Баха, неугомонный и подозрительный, продолжал сомневаться и следить за Игорем. И вот что он наследил.

Перед тем, как запереться в пристройке за тремя замками, Игорь готовил несколько упаковок с товарами, которые привозил из своих многочисленных командировок, то были какие-то маленькие коробочки. Обязательно брал начальник с собой двухлитровую бутылку "Колы" и целый мешок бутербродов (хотя последние и не удивительно - есть-то человеку что-то надо). Запершись, ещё минут двадцать щёлкал тумблерами и чем-то шуршал. После чего окончательно исчезал. Тихо пропадал без огня и дыма. За стенкой устанавливалась мёртвая тишина на сутки, а то и двое. Потом, так же неожиданно и бесшумно, Игорь появлялся, скрипел креслом и вполголоса ругался. Выходил же из-за двери всегда с тяжёлым рюкзаком, который сразу относил в кабинет к Алексею.

Несмотря на острый намётанный глаз, Бахе так и не удалось определить, что же такое бугрилось тяжёлое в рюкзаке, хотя и заметно позвякивало.

Звенело содержимое видать не плохо, потому что к лету Алексей поменял старенький "Форд" на новенький блестящий и очень вместительный внедорожник и зачастил за границу.

Зарплата увеличивалась для остальных работников ещё дважды. Казалось, всем стало, наконец, хорошо. Наступило то самое светлое будущее и можно сполна насладиться жизнью. Но один неудовлетворённый всё-таки был. Им оказался наш герой - Игорь - главный виновник перемен. Он из перемен извлекал не меньше остальных, а то и больше. Ему-то чего не хватало теперь?

Г Л А В А 10.

В церкви пахло горящим свечным воском и ладаном.

"Запах дикой розы. Странно, ведь сегодня не праздник", - Игорь поставил зажжённую свечу в подсвечник под иконой Сергия Радонежского. Полумрак, пустота в храме, можно не отвлекаясь молиться. Последнее время он сюда зачастил. По сути, после каждого рейса шёл в церковь. И каждый раз в ящик для пожертвований опускал крупную купюру, при этом стеснялся и скрывал, если в храме кто-то находился. Что это? Какие тайные грехи гложут его? Что-то из прошлого или свежее творчество?

Каких-то конкретных угрызений совести Игорь не испытывал, но смутное беспокойство, тем не менее, постоянно влекло в храм. Здесь хорошо думалось и вовсе не о суетном. Даже всегдашние злобные старухи перестали мешать, а может за своего теперь считают.

Жизнь Игоря совершила очередной странный кульбит. Не то чтобы она радикально изменилась, но в рамках прежнего состояния приобрела совершенно другую окраску. Его статус на работе резко возрос, хотя Игорь этого и не афишировал. И у него появилась тайна. Хранить секреты ему всегда удавалось с трудом, правда и секретами особыми он никогда не обладал, если не считать короткого периода пребывания в закрытом НИИ. Но с этой тайной у него даже мыслей не возникало с кем-то поделиться, в том числе с Алексеем.

После чудесного воскрешения Игорь долго беседовал с ним о жизни и её ближайших перспективах. Но выведать подробности даже Лёхе - старому прожжённому волку, так и не удалось. Алексей чужие секреты уважал (если, конечно они не касались его лично), поэтому довольно быстро отступился, оговорив все подробности изменений в бизнесе. Негласно они с Игорем стали партнёрами, хотя этот секрет не долго просуществовал. Они распределили обязанности, и каждый потянул свою лямку.

Новые обязанности у Игоря не были такими уж обременительными, и ничего греховного в своей новой деятельности он не находил. Но что-то не давало покоя, как мелкий камушек в ботинке. Потому и в церковь тянуло - искал ответов на незаданные вопросы. Подумал - а может воспоминания о девушке Чаке смущают душу. Отверг, но не надолго.

Толстая свеча затрещала, ярко вспыхнула и снова загорелась ровным пламенем. Глядя в огонь, Игорь вспоминал, как начинался новый этап его безалаберной жизни.

Тогда, январским днём ничего не предвещало катастрофу. Устранившись от очередного непрошенного застолья, Игорь тихо-мирно экспериментировал на себе любимом. Ему нравилось погружаться в нирвану опытов, тем более, что приборные воздействия давали какой-то бодрящий эффект, что-то вроде электрического душа Шарко. Падение на него пьяного Веркиного тела очень болезненно ударило вначале по рёбрам, потом по голове и под конец по самолюбию. Трепыхался как больной тунец в сетях, добиваясь свободы, и грохнулся в тот раз весьма чувствительно. Вначале решил, что полёт с медитационного кресла завершился на бетонном полу в закутке за бочками. Сверзившись, и продолжая извиваться от боли, Игорь принялся крыть Верку девятиэтажным и очень громко.

Когда искры из глаз все высыпались, и боль в рёбрах чуть отпустила, стало понятно, что Верки-зачинщицы нет, а есть гладкий и чрезвычайно твёрдый металлический пол, об который Игорь приложился многострадальной головой.

Шумная толпа пёстро одетых людей шла мимо, обтекая лежащего Игоря и не обращая на него внимания. Шарканье множества подошв и скрип ручных тележек, гружённых барахлом, вернули его к действительности. И ещё помог холод.

"Чёрт, неужели я на улицу умудрился вывалиться? Ну, Верка, зараза пьяная", - далее следовало продолжение "благодарственных" слов в адрес злополучной секретарши. Кое-как поднявшись на ноги - голова давала о себе знать кружением и верчением. Игорь стал оглядываться в поисках входа в контору. Поблизости не было ни конторы, ни входа в неё. И вдалеке тоже.

Зато имелся довольно широкий коридор, обшитый сверху донизу металлическими листами. По коридору в одну сторону шёл поток людей. И направлялись они к стеклянным дверям с турникетами.

"Наверное, там тепло. Вон как ветер одежду развевает. Значит мне туда", - зубы уже начинали выстукивать низкотемпературную дробь. Холод даже через толстые шерстяные носки мигом пробрался по ногам до самого живота и полз дальше. А пёстрая гавайская хохлома на тощем заду вообще ни от чего не спасала. Потоптавшись с минуту в нерешительности и начав синеть, Игорь, подгоняемый толпой и холодным ветром в проходе, двинул к дверям.

Оказалось, что всё не так просто с этими дверями. Чтобы попасть в заветное тепло, нужно было сначала опустить в щель турникета жетон (как в Питерском метро). Раздумывать, как он умудрился угодить в метро, холодеющий мозг не позволял. В такие минуты всегда рождаются экспромты разной степени тяжести. Приплясывая и хлопая себя руками по синюшным бокам, Игорь пристал к какой-то женщине, посинелыми и малоподвижными губами выпрашивая у неё жетончик. Женщина, с виду очень приличная и добрая, пискнула что-то не внятное и шарахнулась от Игоря, с ужасом глядя на его всё больше синеющее тело и особо на расписные трусы. Неудача постигла его и с ветхой старушкой, огревшей попрошайку суковатой клюкой, и с компанией молодых людей, откровенно рассмеявшихся ему в лицо. Наконец, люди стали его сторониться, а на горизонте замаячили стражи порядка. Одетые в неуставные тулупы и смешные папахи, сами охранники веселья не вызывали. Грубо прихватив Игоря под синие негнущиеся руки, охрана поволокла его куда-то в недра здания за массивной металлической дверью. Он не сопротивлялся. Во-первых, потому что не мог уже физически, его сковало от холода до состояния мороженого цыплёнка в руках опытных поваров. Во-вторых, тут было долгожданное тепло. Оно волной накрыло Игоря, и он позволил вести себя куда угодно.

В помещении охраны его погрели знатно ("подобрали-обогрели"). Из его скудного гардероба охранники, тем не менее, умудрились отобрать самую ценную вещь с их точки зрения - часы. Взамен, по доброте душевной, выдали чудовищной розовой расцветки плащ, который неприятно лип к коже и пять металлических жетонов. Жетоны действительно смахивали на метрошные, но таковыми не являлись (отсутствовала буква "М"). Вообще метро ту и не пахло, ни Питерским, ни каким.

По больной, сотрясённой от падения с кресла голове, охранники-грабители несколько раз прошлись резиновыми дубинками. Хотя в основном били по почкам и печени. Сопротивляться двум вооружённым бугаям было сложно, но когда один из них покусился на хохломские Игоревы трусы, Игорь заорал. Заорал больше от возмущения и полного идиотизма происходящего. Охранники от воплей задержанного сразу присмирели и скоренько вытолкали Игоря обратно к турникетам. Он решил больше не рисковать и, воспользовавшись жетоном, проскользнул за стеклянные двери.

За дверями и в самом деле было тепло. Пристроившись в спину ближайшей компашки и аккуратно озираясь по сторонам, Игорь побрёл по металлическому коридору. Разглядывать, правда, на стенах было совсем нечего, и он сосредоточился на публике. Все говорили громко и не по-русски, хотя отдельные слова Игорь, вроде как понимал.

"Суржик какой-нибудь. Ладно, прорвёмся. И не в таких передрягах бывали", - Игорь плотнее запахнулся в розовый плащ. Толку от него, в качестве защиты от холода не было, зато вполне прикрывалась нагота и его полосатые шерстяные носки - плащ опускался почти до пола. Через короткое время Игорь перестал испытывать дискомфорт от своего наряда. Окружающие были одеты ещё экстравагантнее, включая полную оголённость под полупрозрачными пеньюарами.

"Чёрт знает что за место, и не пахнет ничем", - Игорь без особого толку вертел головой, опасаясь пропустить что-то важное, указатель или надпись. А толпа всё шла куда-то. Игорь и не заметил, как поток начал редеть, пока рядом с ним не осталась та самая компашка, за которой он пристроился. Ему пришлось ещё раз убедиться в недружелюбности здешних жителей. Компания вдруг резко развернулась и принялась почём зря драть глотки и размахивать руками.

-- Да не иду я за вами. На кой ляд вы мне здались горластые такие. Всё, ухожу", - Игорь уже и сам не выдержал. Преследуемые перестали горланить, подхватили свои авоськи-котомки и засеменили дальше, а Игорь остался один в коридоре, который, оказывается, успел существенно сузиться. Догонять злобных попутчиков не хотелось, пришлось идти назад.

Как он мог не заметить: вправо-влево уходили такие же тоннели, имеющие даже указатели.

"Надо взять себя в руки. И определить генеральное направление. А перед этим включить здравый смысл и логику", - как легко и удобно давать советы. Вот дал - что дальше?

Здравый смысл отшибло, логика замёрзла. Придётся пользоваться тем, что осталось.

--Эй, товарищ! Генацвале! Братан! Где тут телефон или справочное? - гражданин кавказской наружности, усугублённой широкой кепкой, шарахнулся в левый проход. Его топот быстро затих вдали.

"Значит мне направо", - там никого не было, спасибо оттаивающей логике. Может быть, в присутствии незнакомых не дружески настроенных людей Игорь и постеснялся бы, но, поскольку в тоннеле он остался один, то никто не мешал внимательнее приглядеться к обстановке. Пол, стены, потолок обшиты металлическими листами, аккуратно, но с небольшим зазором подогнанные друг к другу. Светильники встроенные и излучают тёплый свет. Игорь профессионально оценил качество светильников, как очень высокое, причём ни одной потухшей лампы ему не встретилось, что вообще было удивительно. Ни рекламы, ни указателей на стенах не было. Проход тянулся, извивался, казалось куда-то в бесконечность. Так, однажды, он вышел из какой-то станции московского метро и свернул не в тот коридорчик. Минут двадцать блужданий в непонятных местах вывели его тогда на стройку. Удивление прораба и Игоря было взаимным. Обратным путём он решил не возвращаться и вышел через стройку, оказавшись совсем в незнакомом месте.

Что-то похожее должно было произойти и сейчас. Ещё один безликий поворот, и перед ним открылась, наконец, перспектива. Игорь стоял на галерее, узким балконом опоясывающем огромный зал, наполненный людьми. Сходу даже размеры его определить было не просто. Что-то знакомое до щемящей в груди тоски навевало зрелище поделенной на неширокие проходы площади. По проходам бродили люди, а вдоль них стояли то ли павильоны, то ли ларьки. И узнаваемый во все времена и в любой местности гул. Гул большого торжища поднимался на галерею.

"Ёшкин дрын. Я попал на барахолку. Это ж где такую модную толкучку открыли?", - с высоты можно было приглядеться и понаблюдать за процессами купли продажи. Чем Игорь и занялся - любопытство пересилило всё остальное. Правда разобрать, что продавали и покупали многочисленные посетители, отсюда не получалось, сколько ни напрягал он острое своё зрение.

На противоположном конце галереи мелькнула уже знакомая жёлто-синяя форма патруля охраны. Встреча не сулили ничего хорошего. Игорь решил на глаза им не попадаться и лихорадочно принялся разыскивать спуск.

"Надо бы у кого-то аккуратно выяснить, куда я попал. Но так, чтобы не приняли за психа и не сдали в охрану", - Игорь брёл по рядам, выискивая какую-нибудь скучающую адекватную личность среди продавцов. Задача оказалась не простой. Торговцы либо были заняты или ловко делали вид, что у них нет ни минуты свободной, либо изображали полное непонимание его вопросов.

"Не виной ли всему мой удивительный розовый плащик. Может его какие-нибудь местные "неприкасаемые" носят?", - Игорь осматривал розовую хламиду, покидая очередного неразговорчивого торгаша.

Товар, громоздящийся бесформенными кучами на прилавках, показался Игорю самым обычным барахлом. Вперемешку лежали - какая-то одежда, довольно убогая утварь, безделушки, простецкие приборы и механизмы. Разглядывать это было не интересно, тем более, что его сейчас гораздо больше беспокоили собственные гудящие ноги и всё более ощутимое бурчание в животе.

Наконец в очередном боксе обнаружился, уставший не меньше самого Игоря, господин во всём зелёном, который, видимо, закончил на сегодня свою торговую сессию и теперь медленно паковал товар в сумки и коробки. Игорь вызвался помочь. Господин подозрительно оглядел его завёрнутую в розовое фигуру, но не отказался. Они молча убрали нераспроданную одежду и уселись на коробки передохнуть.

Игорь взялся снова на все лады повторять одни и те же вопросы. Где он? Что это за место? Как отсюда доехать до Москвы? И много прочих, в том же духе. Господин в зелёном отмалчивался, только как-то очень грустно смотрел в сторону Игоря. И вдруг заявил:

-- Влип ты парень по самые помидоры.

-- Это почему так? Объясни мне, - обрадовался Игорь первому человеческому слову - Я тут ничего не понимаю.

Уж собрался господин в зелёном просветить нашего героя, даже лоб наморщил, чтобы с мыслью собраться правильной. Но тут, как в кино поганом, в самый ответственный момент, когда, можно сказать, забрезжила надежда разобраться и найти выход из затруднительного положения, в кадре возникли плохие ребята. В данном случае это была охрана. Жёлто-синие в количестве нескольких десятков человек лошадиным топотом известили о своём появлении. Отряд вприпрыжку нёсся по проходу, разбиваясь на двойки, которые тут же, бесцеремонно расталкивая покупателей, брали в оборот продавцов. И господина в зелёном в том числе.

Ему задавали вопросы на непонятном языке, задавали грубо, размахивая для устрашения дубинками. Господин охранникам отвечал, причём по-русски, и те его понимали. Из зелёного камзола он вынимал и предъявлял какие-то книжечки, пластиковые карточки, что-то пытался втолковать или оправдаться, Игорь не очень тогда понял. Но господина не слушали, охранники принялись откровенно орать, и Игорь решил потихоньку смыться, пока не добрались до него. Но они успели добраться. Игорь был замечен, схвачен, а наставленная на его нос дубинка могла означать только одно, что его сейчас снова будут бить. Судя по интонациям на том же непонятном языке, от господина в зелёном требовали удостоверить его личность.

-- Это мой помощник, - всё, что успел произнести господин, и его с радостным воплем тут же скрутили. Зато Игоря сразу бросили, чем тот и хотел было воспользоваться, но его в последний момент застигло напутствие джентльмена в зелёном, которого охрана уже волокла по проходу:

-- Сумки отнеси в комнату пятьсот восемнадцать в третьем секторе. Деньги в рюкзаке, - и как предсмертный вопль, - Сиди там! Я тебя сам найду!

Судя по всему, облава для здешних жителей и посетителей - дело привычное. Игорь сделал такой вывод по тому, как молниеносно её провела охрана и как быстро о ней забыли, вернувшись к прерванным занятиям. Выведенные из торгового процесса двое-трое продавцов, погоды не делали. Торжище продолжалось, как будто ничего не случилось. Так среди скал, на птичьем базаре после переполоха, вызванного нападением хищника, всё быстро затихает, когда он, вкусив жертву, удаляется.

Игорь сидел на коробках и с тоской осознавал, как быстро он обрастает проблемами. Вот к его собственным добавились чужие. Не то, чтобы эти, свалившиеся на его шею сумки-баулы представляли какую-то тяжесть, но одному не унести, тем более в поисках неведомого третьего сектора и комнаты в нём. И ведь бросить как-то нехорошо. Человек явно угодил в беду, хотя и не по его вине.

"Что-то он там успел намекнуть насчёт денег. Может как раз тут собака порылась", - Игорь открыл рюкзачок. Опять какие-то карточки, сходные с электронными ключами от гостиничных номеров, жетоны от турникета (их Игорь признал сразу), а вот деньги... Во всех краях они выглядят вполне узнаваемо - бумажные купюры и металлические монеты (обычно круглые). Ничего бумажного или круглого в рюкзаке не нашлось, зато наличествовал кожаный мешочек, туго набитый металлическими стержнями разного размера и цвета.

Игорь тупо уставился в кошелёк (а что ещё это могло бы быть?), - "Чатлы. Не иначе как чатлы. А я на планете Глюк в галактике Кин-Дза-Дза. А ещё, я - пацак в розовом, и вокруг сплошные чатлане".

Гомерический хохот скрутил молодого человека пополам. Игорь хохотал до слёз, до икоты, до колик в животе. Когда смех начал утихать, он вспомнил зачем-то цвета униформы охранников - жёлтый и голубой.

"И Галактика эта в Украине, в спирали. Ку!", - похоже, это была уже истерика, когда не можешь остановиться, хотя весь смысл смеха давно угас.

Около прилавка нарисовался человечек вьетнамской наружности с тележкой. Игорь сразу окрестил человечка "жучком", может из-за маленьких подвижных усиков. "Жучок" задал какой-то вопрос, на что Игорю с большим трудом, сквозь всхлипывания удалось просипеть, -

-- Я его помощник. Поехали домой на третий уровень.

Г Л А В А 11.

В контору поступил заказ. Огромный. Со всех точек зрения это было совершенно необычно. Добыча драгметаллов из отслуживших своё электронных блоков, доставаемых всякими кривыми путями, несла элемент непредсказуемости. Брать обязательства по количеству и составу готовых платиноидов при подобном промысле было чистой воды безумием и профанацией всего их бизнеса. Так Игорь и ответил Алексею на его предложение о поставке немыслимого количества в нереальные сроки.

Алексей надавил, используя лесть, шантаж и прочие запрещённые приёмы, в том числе обещание увеличить долю Игоря в бизнесе. Игорь поломался и поддался, имея в виду и другие резоны. Контора справилась с заказом другим, нетрадиционным способом. Выручка от сделки образовалась огромная. Её поделили. Поделили по уговору, в соответствии с долями. Не забыли и коллектив, который получил по два оклада премиальных. Только не радовали Игоря полученные деньги. Какой-то подвох прятался за "сделкой века". И Алексей всё время был подозрительно услужлив и весел. И отпустил целиком весь коллектив на десятидневные каникулы. За счёт конторы.

Игорь до последнего момента сомневался, стоит ли покидать городок. Как-то необычно всё складывалось. А в подобных тёмных делах любая неправильность имела подозрительный привкус. Далеко Игорь не поехал. До Москвы и обратно. Заглянул к Даниле в его "Архивариус 2.0".

-- Что-то дорогой, ты сегодня излишне озабоченный. Не случилось ли чего печального? - "добрый гоблин" как всегда догадлив и заботлив.

Игорь что-то промямлил про плохие предчувствия, тяжёлые сны, роковой гороскоп. Говорил не убедительно, поэтому Данила послушал-послушал, хлопнул его по плечу и предложил: -

-- Эх, паря, поехали к нам. В нашей компании, как ты помнишь, всегда весело. Может, развеешься.

"Алкоголики", как всегда, развлекались по полной программе - не менее трёх суток. Причём, действительно, не употребляя ни грамма спиртного. Самым заметным и продолжительным мероприятием получились гонки на маломерных яхтах. Никто никого особенно не преследовал, ребята просто в своё удовольствие бороздили мутные воды водохранилища, наслаждаясь погодой и свежим ветром.

А ещё тут имелся простор. Берега водохранилища терялись в дымке, создавая иллюзию моря-океана. Казалось и ветер становится солёным. "...Он никогда не был на море..., а ведь там, наверху, только и разговоров, что о море. ...И губы жжёт подруги поцелуй..., той, что бежит по волнам...". И среди надутых парусов и туго натянутых снастей, в брызгах жёлто-серой воды Московского водохранилища Игорю вдруг вспомнилась Чака - девушка, которая нахально ввалилась в комнату пятьсот восемнадцать.

Игорь тогда только успел забросать за стальную дверь сумки-коробки нового знакомца, доставленные на удивительной тележке без колёс, которой правил "жучок" - плюгавенький, чернявенький неопределённого возраста мужичок (может и в самом деле вьетнамец) на редкость плутоватого вида. При расчёте Игорь, отвернувшись, выбрал из мешочка-кошелька самый мелкий стерженёк жёлтого цвета. На секунду мелькнувшее в раскосых глазах носильщика удивление, подсказало, что он явно переплатил.

"Чёрт, разобраться бы как-то со здешними тугриками, а то растащат шакалы в момент. За версту чуют "чайника", - И точно, чернявый узкоплёночный нахально тянул ручонки и что-то лопотал, якобы мало дал.

-- Брысь, крысёныш, - разозлился Игорь, замахнувшись на него рюкзаком. Жёлтый недомерок злобно блеснул глазами маслинами и укатил, ловко маневрируя в проходе.

Жилище арестованного невольного знакомого, которого не известно даже как зовут, Игорю с первого взгляда не понравилось. Пенал для малоимущего работяги. Заползти и уснуть. И это громко называлось комнатой. Непонятно, ко всему прочему, где он держит тут свой товар, или для него есть отдельное помещение?

Игорь озирался, стоя в дверях и не решаясь переступить порог чужого дома. Тут его и застала Чака. Она так сразу и закричала ещё в проходе полувопросительно полуагрессивно и очень быстро:

-- Я девушка Чака. А ты кто? Где Пьетро (имя она произнесла с ударением на первом слоге)? Его сладкие забрали? Ты что молчишь, как рыба в воде?

-- А ты, девушка Чака, кем ему приходишься? Мать, сестра, двоюродная жена? - Игорю захотелось уколоть нахалку, осадить этот маленький тайфун. Или его, просто начало доставать текущее происшествие с выпадением из родного дома (города, страны?).

Девушка Чака носилась по пеналу номер пятьсот восемнадцать с ежесекундным выходом в проход за дверью. Что-то при этом щупала и перекладывала, заглядывала в сумки, открывала коробки и на иронию Игоря внимания не обращала.

"А ведь идти-то мне отсюда некуда", - выпрыгнула чрезвычайно оптимистичная мыслишка, и развернулась в красочную панораму безысходности, где было много места голоду, холоду, присутствовал лечебно-укрепляющий сон на лавочке вместо кровати. И ни одного знакомого.

"Зря это я на девушку Чаку наехал, как бы не пришлось прощения за грубость просить. Но, в любом случае, от сюда, ни шагу. Судьба со мной обошлась, конечно, своеобразно, но она же даёт и какой-то шанс здесь устроиться. Не упусти его сдуру Игорёк", - и он уверенно, по-хозяйски шагнул в комнату-пенал.

Большинство обитателей этого необычного места на простом русском языке не изъяснялись, хотя и понимали его прекрасно, включая ненормативную лексику. С чем это было всё связано, Чака просветить Игоря не сумела. От неё вообще получить какой-либо вразумительный ответ представлялось непосильной задачей. На абстрактные, с её точки, зрения вопросы, типа - где всё это расположено, в какой части света, в какой стране-стороне, получался такой же отвлечённый ответ: - "На пятом секторе кормят лучше, чем на четвёртом". Либо: - "Сладкие" на всех секторах подонки". Разговор с Чакой напоминал викторину, в которой надо было подбирать не ответ к вопросу, а вопрос к ответу.

Говорила Чака много, громко и, как постоянно оказывалось, не по делу. Через пятнадцать минут общения у Игоря начала болеть голова, параллельно потянуло в сон, и ещё очень хотелось есть. Озарение пришло, как глоток холодной "Пепси-колы". Открыв хозяйский мешок-кошелёк, Игорь предложил Чаке взять денег и купить для него и хозяина Пьетро какой-нибудь еды и воды. Тем самым, получить долгожданное питание и на какое-то время так необходимую тишину. Тут-то и выяснилась местная линейка денежных знаков. Их достоинство оказалось обратно пропорционально величине - самые мелкие и цветастые стержни имели большие номиналы. Попутно оказалось, что для денег счёт в "Галактике Кин-Дза-Дза" двенадцатеричный.

Чака упорхнула за едой, заявив, что это она быстро. Игорь в её словах сразу засомневался, уж больно не адекватная девушка. Ну, да, ладно. Тем больше у него получится времени освоиться в комнате-пенале. Шарить в чужом доме было нехорошо, но пришлось смириться с мелким совестливым неудобством и устроить тотальный обыск. Нашлась пристёгнутая к стене кровать, микроскопический санузел (как тут человек помещается?) в пахнущей каким-то дезинфектантом водой и, даже телевизор. Обнаружилась и кладовая, где Пьетро держал товар.

Игорь быстро избавился от груза и расположился посчитать деньги. Пока это составляло единственное занятие, поскольку телевизор оживить ему не удалось, а обнаруженные журналы все разговаривали на тарабарском языке. Деньги освоились быстро. Оставалось выяснить, что здесь почём, и как из этого железного посёлка выбраться домой.

Рассуждал Игорь так. Предположительно, возвращение чего-то стоит, следовательно, как-то надо добывать местные "чатлы-тугрики-юани". Документы тоже понадобятся, и билеты на транспорт, который ходит по маршруту - "Неведомое железное место" - "Домой", во что-то обойдутся. Здесь тоже всё упрётся в деньги. Надо дождаться Пьетро и поговорить с ним на животрепещущую тему. Надо полагать, как торговец, он лучше ориентируется в обстановке, чем Чака - дитя стальных катакомб.

Девушка явилась часа через два с видом героя-добытчика, вывалила на столик целую груду пёстрых пластиковых коробочек и тут же покинула номер пятьсот восемнадцать. Всё что успел вырвать из неё Игорь - это обещание прийти завтра. Завтра, так завтра. На сегодня приключений у Игоря хватило по самую макушку.

Кое-как освоив незнакомую сантехнику и совершив омовение, Игорь обратился к местной кухне в пластиковой упаковке. Знакомство, хоть и шапочное, не позволяло предполагать наличия в контейнерах чего-то особо вкусного, но хотя бы питательного. На удивление, пища оказалась съедобной, и Игорь рискнул наесться до отвала. Чужая жёсткая кровать приняла его усталое измученное тело.

"Приснилось бы что-нибудь хорошее. Берег тёплого моря, песочек, ласковое солнце, ветерок детскими ладошками щекочет спину и шею, волна плещется рядом, стоит только протянуть руку и можно пощупать тёплую воду.

Игорь пощупал - вода оказалась не тёплая, а очень даже холодная. И ветер по спине и шее хлопал совсем не детскими ладошками.

Г Л А В А 12.

На кровати сидела Чака и хлестала Игоря мокрой тряпкой. Выглядела она весьма собой довольной.

-- За такие вещи полагается давать по морде. Скажи спасибо, что ты женщина, - Игорь вырвал из рук девицы тряпку и в ответ попытался шлёпнуть её. Чака со смехом увернулась.

"Ну и забавы у них тут. Будить незнакомого человека среди ночи избивая его мокрым полотенцем", - сидя на кровати и вульгарно зевая, Игорь пытался собраться с мыслями.

-- Ты зачем меня разбудила в такую рань? Совесть у тебя есть?

Но Чака уже забыла о побудке и самым деловым образом копалась в пищевых пластиковых контейнерах. Собрав пустые, она ловко щёлкнула в санузле рычажком - то оказался мусоропровод - и избавилась от мусора.

Игорь, как человек инженерно-технического склада, даже спросонья не преминул в подробностях поинтересоваться устройством мусоропровода. Отметил оригинальность и сугубую целесообразность конструкции. Короткий калорийный завтрак и, вперёд, за информацией.

За последующие двое суток, путём жёсткого взятия Чаки в ежовые рукавицы и допросов с пристрастием, Игорю удалось найти и посетить местный гастроном и познакомиться с его ассортиментом. Пробовать содержимое цветных коробочек, пытаясь соотнести новые вкусовые ощущения с привычными, доставило Игорю даже некоторое удовольствие. Исходя из содержимого кошелька Пьетро и ежедневных расходов на питание, он сделал вывод, что кормят тут дёшево (правда, на чужие деньги).

Мелкие открытия, сделанные с помощью знакомой Пьетро, ни на шаг не приближали Игоря к решению главной проблемы - возвращению домой, где бы этот дом не находился. Поговорить, кроме Чаки, тоже было пока не с кем. Ему каким-то несказанным образом повезло, что он встретил целых двух обитателей говорящих на родном языке. Остальные изъяснялись на десятках наречий, но каким-то чудесным образом понимали друг друга. И только вышедший на свободу Пьетро, внятно объяснил, что же это всё такое.

-- // --

Яхта правила к берегу. Компания притихла. Остальные кораблики где-то потерялись, но Данила успокоил Игоря, что место вечернего сбора изменить нельзя, и, рано или поздно, все соберутся в кемпинге.

Красный огонь костра, удивительно яркие звёзды на небе, задушевная компания вокруг, которая не торопится лезть в эту самую душу. Здесь мир и взаимопонимание, здесь открытые люди, не держащие камней за пазухой. Игорю захотелось вот прямо тут у огня рассказать членам общества всё. Поделиться последнего времени событиями. Это называется излить душу. И момент, вроде был самый подходящий. Но побоялся Игорь портить замечательный вечер разбором своих полуфантастических проблем. Он сделал это, но позже, когда они остались с Данилой вдвоём в отдельном домике.

Игорь рассказал ему всё, или почти всё, не опасаясь, что ему могут не поверить, счесть параноиком с остаточными явлениями рецидивов белой горячки. Данила во время рассказа оставался серьёзен, как никогда.

-- Вряд ли стоит недооценивать твоего компаньона Алексея. Я думаю, всё-таки, что это не его комбинация, а тех, на кого он сам работает, - Данила облекал в словесную форму те смутные подозрения, которые одолевали Игоря в последнее время.

-- Во всяком случае, они могут попытаться завладеть через тебя источником. А судя по твоему рассказу, Клондайк по сравнению с ним - жалкое пособие по безработице.

-- Ты думаешь, Алексей может нарушить наш договор? Мы же оформили всё документально, - Игорь цеплялся за последнюю надежду.

-- Его заставят это сделать. В конце концов, Алексей - всего лишь мелкая сошка, винтик в таком бизнесе. Вполне возможно, что он тебя уже давно продал. Причём, в прямом смысле этого слова.

Подобные ситуации всегда правильнее оценивать со стороны. Игорю не хотелось верить (а кому захочется?), но он чувствовал, что Данила прав.

-- Вот что мы сделаем. Нагрянем-ка до срока в твою контору и поглядим, что там делается. Причём не станем откладывать на завтра. Рванём прямо сейчас.

По ночным дорогам до городка от мирного кемпинга пару часов ходу, тем более на такой мощной машине, как у Данилы. Ехали молча, каждый предавался собственным размышлениям, пытаясь просчитать ситуацию.

Ночь - священное время злоумышленников, да и вообще людей, которым есть что скрывать. Кого собирались застать Игорь с Данилой мы, собственно, не знаем, но они таки их застали. У ворот конторы стоял не знакомый грузовик, и в окнах, никак не скрываясь, горел свет. Первый благородный порыв Игоря - броситься защищать имущество самому, прошёл быстро и бесследно. Второй - позвонить в полицию, по здравому размышлению так же рассосался. Третий - неведомый, но очень агрессивный, типа - "ну, щас я вас всех!", пресёк Данила, опустив тяжёлую ладонь на Игорево плечо. Скомандовал:

-- Входим спокойно.

В помещении деловито сновали трое мужичков неопределённого происхождения и достатка с мелкими жуликоватыми мордочками. Игорь всё ещё воспринимал ситуацию как банальное ограбление. С тоской соображая, добрались ли до сейфов.

-- Что тут у нас происходит, граждане хорошие? Что мы тут своего кровного, нажитого непосильным трудом, забыли-потеряли? - с шуткой по жизни - оно всегда веселее.

Однако граждане шутить отказались, и посоветовали Игорю убираться подобру-поздорову. Более того, в руках у них сверкнули ножи. В этот момент в дверях, склоняясь из-за низкой притолоки, нарисовался "добрый гоблин" Данила. Да не один, а с громадным пистолетом.

Никто из злоумышленников не пошёл на обострение - верный признак сугубо деловой операции. Все безропотно сдались на волю победителя. Стреноженные и разнесённые в разные помещения, "грабители" спокойно сознались, что действовали по прямому указанию Алексея. Им надлежало вывезти в известное место всё ценное имущество, а остальное сжечь.

То ли удивительный вид "доброго (но не в этот раз) гоблина" Данилы способствовал откровенности, то ли бригада по зачистке не считала свои действия в чём-то криминальными или секретными, но они поведали всё, включая сумму оплаты за проведённую работу.

Новый план созрел мгновенно:

-- Из всей установки реально нужны только три блока, от силы четыре. Остальное можно безболезненно бросить, - Игорь говорил очень уверенно. С Данилой они быстро выработали вариант ближайших совместных действий.

-- А вот коллекцию надо забирать всю. Ну, и ещё кое-что по мелочи.

Ночь ещё не утратила своего неотъемлемого эпитета - глубокая (хотя восток и начал уже розоветь), когда огромный чёрный внедорожник Данилы, битком заполненный устаревшей, но такой ценной отечественной электроникой, стартовал на Москву. Помимо востока разгоралось и здание бывшей конторы по ремонту бытовой техники, в которой так и не был отремонтирован ни один пылесос или мясорубка.

"Грабители" исполнили всё в точности, а за дополнительную плату обещались молчать о встрече. Данила, не удовлетворяясь словесными заверениями, скопировал у всей банды налётчиков паспорта и водительские удостоверения (ещё один штрих к беспечности и безнаказанности проводимой операции) и пригрозил найти и покарать, в случае нарушения взятых обязательств.

Игорь не стал заезжать в гостиницу, где последнее время ночевал и столовался - это мог оказаться след для тех, кто затеял серьёзную игру.

-- Теперь ты в бегах, - Данила уверенно выжимал сто пятьдесят ничуть не опасаясь гаишников, - знать бы ещё кто на тебя глаз накинул. Простые бандиты-коммерсанты или рыба покрупнее. Нет соображений? Что сам думаешь? - Игорь ничего не думал. От таких слов он сразу ощутил себя маленькой креветкой из мультфильма, затерявшейся среди мурен и барракуд. А ведь реальных активных действий в отношении его пока не предпринималось. Всё до сих пор случившееся можно квалифицировать как подготовку, зачистку перед основной операцией.

Г Л А В А 13.

На все Игоревы вопросы, которые сыпались из него, как горох из дырявого мешка, Пьетро ответить не мог. Рассказ его сводился к тому, что попасть домой из этого волшебного места он сможет только за очень большие деньги, которых у Пьетро отродясь не водилось. Сам хозяин комнаты номер пятьсот восемнадцать здесь уже давно, целых четыре года. Торгует тем, что ему поставляют "челноки". Откуда берут товар, он не знает, но поставки идут регулярно, ребята обязательные, здесь это особенно важно. Жить тут можно, хотя и без роскоши. Конечно, как и везде, есть нелегальные каналы, где за деньги могут достать и сделать что угодно.

На всякий случай, для уяснения обстановки - а не водят ли его за нос, Игорь в прямую поинтересовался у Пьетро - смотрел ли он когда-нибудь фильм "Кин-Дза-Дза"? Оказалось, смотрел, очень любит, хотел бы пересмотреть ещё не один раз, как и все отечественные фильмы, по которым ужас как стосковался. Что касается сходства ситуаций, то он смотрит на это философски - мало ли какие параллели преподносит жизнь. А поскольку мы имеем дело с людьми, то люди, везде люди, со всеми достоинствами и недостатками.

-- Жопа, она и в Африке жопа. А вот вылезать из неё - это великое искусство. А ещё - удача. А пока тут везде сплошная "кин-дза-дза".

Поговорили. От предложения поработать в тандеме с Пьетро, пока не удастся найти приемлемый выход из создавшегося положения, Игорь не отказался. В своей нескладной, мутноватой жизни продавцом или его помощником Игорю ещё не доводилось побывать. Как ни странно, дело оказалось увлекательным, хотя и не слишком доходным. Товар Пьетро поступал не самый ходовой и маловыгодный. На еду, правда, хватало и за жильё за двоих расплатиться тоже. А на большее, пока и нечего было рассчитывать.

Единственная крупная затрата, которую произвёл Пьетро в счёт первостатейных нужд Игоря - оплатил установку полиглотного чипа. Всем желающим, а таких было подавляющее большинство, за исключением неизбежных сектантов и ортодоксов, за немалые по здешним меркам деньги, вживляли универсального переводчика. Поселяли его куда-то в затылок. Операция быстрая и практически безболезненная, а главное, чрезвычайно нужная проходила в грязной комнатушке нулевого уровня. Игорю показалось, что это сторожка смотрителя системы отопления или водоснабжения. Говорили, что есть более цивильные и по условиям и по вживляемым моделям, но на более высоких уровнях. Там тебе и чистые простыни, и стерильный инструмент и блондинки в мини халатах, только цена втрое. Игорь, а точнее Пьетро, таких затрат себе позволить не мог. Обошлись "полиглотом" без лицензии. Ерунда, не привыкать.

Теперь Игорь мог беспрепятственно ругаться со всеми обитателями этого гигантского торгового комплекса, и понимать при этом, куда посылают тебя они. Приобретение замечательное, спору нет, только что-то не припоминалось ему аналогов. От всей местной техники веяло кондовой, но явно не земной технологией. Худшие его, почти бредовые опасения сбывались самым фатальным образом.

Получив свободу обмена информацией (общение с Пьетро и Чакой исчерпало свой потенциал буквально на второй день), Игорь отправился выяснять подробности местной жизни. Несмотря на резко расширившийся круг знакомств, полезной информации получались сущие капли. Население оказалось на редкость нелюбопытное, либо умело прикидывалось таким. Собеседники замирали в ступоре от Игоревых дотошных расспросов.

Однажды, околачиваясь в дальнем конце торгового сектора, Игорь был остановлен элегантно одетым пожилым господином. Джентльмен слышал настойчивые расспросы Игоря, с которыми тот приставал к их торговому посреднику. Посредник тупил и ни в чём не сознавался, вообще делал вид, что не понимает о чём идёт речь.

-- Молодой человек, прошу извинить меня, что позволяю себе прервать вашу беседу, но боюсь, что вы вряд ил сможете получить здесь всю интересующую вас информацию, - господин изъявил желание просветить неофита в ближайшем кафе, которые Игорь ещё ни разу, из-за стеснённости в средствах, не посещал.

-- Только одеться вам нужно соответственно. В этом розовом наряде и босиком вас в заведение не пустят.

Игра стоила свеч, и, уговорившись с джентльменом о времени, Игорь помчался добывать цивильную одежду. Перспектива поделиться костюмчиком, у Пьетро почему-то прилива энтузиазма не вызвала.

-- Ни подарить, ни продать не могу, только в аренду за деньги, - вынес свой приговор напарник. С фасоном костюмчика тоже была своя загадка.

"Как пить дать, надо обзаводиться малиновыми штанами, иначе в люди не выбиться", - Игорь с помощью вездесущей Чаки примерял Пьетрову одежду. Для этого надо было, естественно сбросить розовое "кимоно". В этот момент шустрая девица узрела Игореву трусовую "хохлому". Как-то получалось, что этот предмет туалета нашего героя от неё скрывался.

-- Хочу это! - с безапелляционностью Эллочки-людоедки, заявила Чака - Хочу! Хочу! Хочу!

Игорю с помощью того же Пьетро стоило больших трудов отбиться и отстоять единственный после носков предмет гардероба, да и вообще последнюю собственную вещь. Был ещё золотой нательный крест на золотой же цепочке. Но, во-первых, это вряд ли стоит относить к предметам гардероба, а во вторых:

-- А, золотишко! Чума. Выбрось. Не модно, таков был окончательный вердикт девушки Чаки насчёт культового предмета. При этом за трусы она сходу предложила какую-то несусветную сумму. Из чего Игорь заключил, что является обладателем уникального образца нижнего мужского белья, которое в пересчёте на стандартный паёк (он теперь пользовался таким пересчётным курсом), стоит ста обедов.

"Надо же, с виду обычный трусняк, а какую роль играет в жизни человека", - принаряженный Игорь оставил в залог свой неприкасаемый плащ и убыл на встречу. Он много ожидал от неё.

Г Л А В А 14.

Исходя из логики развития событий, Игорь должен был самым невинным образом и выражением полного не понимания на лице, через несколько дней появиться в конторе, и вместе с коллегами начать охать и ахать по поводу страшного пожара. Так Игорь и появился. Алексей прибыл последним, дав сотрудникам возможность насладиться зрелищем и осознать всю глубину предстоящих перемен. Он повздыхал вместе со всеми за компанию и убыл, якобы подавать заявление в полицию -

-- Я с вами ещё свяжусь. С тобой отдельно, - ткнул он пальцем в Игоря.

Алексей пришёл в гостиницу уже ввечеру с коньяком и закуской. Сам всё выпил и съел, не теряя над собой, однако, контроля. Долго сетовал на тяжёлую жизнь, на хроническое безденежье (всё, что нажито, вложено в перспективные, но отдалённого будущего проекты), на полицию, с которой толку, как с козла молока. Ещё звучали заверения в дружбе и преданности. Почти клятвы, которым Игорь почти верил, если бы не ночная встреча с командой поджигателей.

Алексей настоятельно рекомендовал с места не сниматься, подождать от него сигнала. Сигнал подаст он в самое ближайшее время, как только сам устроится. Уже поздно ночью Алексей покинул гостиницу, направившись устраиваться на новом месте.

Игорь прибрался в номере, открыл на всю ширину окна, проветрить комнату и завалился на кровать.

"Стоит ли вообще продолжать игру, если и так понятно, что Алексея он больше не увидит, а грядущие события могут оказаться смертельно опасными для здоровья". Сомневаться пришлось не долго. Стук в дверь возвестил начало новой эры.

Двое в костюмах и галстуках, молодые, вежливые. Правда при знакомстве указали только свои имена - Вячеслав и Сергей. Может их даже так и звали на самом деле.

Минут через десять разговора ни о чём, Игорь решил поинтересоваться целью визита. Тогда, почему-то последовали вопросы. В основном о деятельности конторы и её руководителя Алексея. Они, судя по вопросам, знали всё до тонкостей, но им нужно было зачем-то, чтобы всё это произнёс сам Игорь.

"Интересно, что они предложат. И предложат ли вообще", - разговор грозил затянуться до утра.

"Хотите услышать от меня правильный ответ - да, пожалуйста. Нет проблем. Поиграем в вашу игру", - Игорь сделал лицо преданного делу Ленина пионера.

-- А занималась контора под руководством начальника ремонтом бытовой техники. Любого можете в городе спросить. Нас все знают.

Добры молодцы на такое наглое заявление не купились, но позицию оппонента хорошо уяснили. Этим ребятам не впервой было раскатывать клиентов, что у себя в кабинете, что на выезде. Тон резко изменился. Теперь они угрожали.

Инкриминировать Игорю что-то серьёзное они не могли, никто его с поличным не ловил. Всё это так, сплошные разговоры и слабый шанс взять на испуг. Игорь не вёлся, изображал тихого идиота - подобное больше всего раздражает людей с той стороны баррикады. И "в бутылку лезть" не стал по той же причине. Он смирно дожидался, когда рыцари плаща и кинжала исчерпают свой репертуар и уберутся, дав ему немного поспать.

В два часа ночи молодые люди резко оборвали разговор:

-- Думаю, что вы совершаете большую ошибку отказываясь сотрудничать с нами. Это я без протокола, по дружески, - один из безликой парочки вот так решил закончить беседу.

Конечно, тут много чего можно было сказать в ответ, съязвить, похамить, но Игорь сдержался и лишь демонстративно подавил зевок. Время и в самом деле было позднее.

"Интересно, оставят они слежку за гостиницей, или тема без перехода увалится в следующую фазу?" - Игорь затворил окно, запер дверь, да ещё для личного спокойствия подпёр её стулом и тумбочкой. Только киношные это всё действия - номер на первом этаже двухэтажной гостиницы, захотят - вломятся через запертые окна.

В лучах почти синей энергосберегающей лампочки Игорь посетил туалет, не спеша разделся, задёрнул шторы, погасил свет и погрузил своё тело в продавленный матрац. Для наблюдателей ничего нового уже не должно происходить.

А вот дальше включался план "В", честь разработки которого принадлежала "доброму гоблину" Даниле из "Архивариуса 2.0". Как было условлено, Данила ждал Игоря в своей громадной чёрной машине в трёх кварталах от гостиницы. Они так и стартовали с потушенными фарами. Но путь их лежал не в Москву.

Г Л А В А 15.

Встреча в кафе с элегантным джентльменом (имя его звучало несколько необычно - Колоджи), и в самом деле принесла много нового. Прежде всего, она дала надежду выбраться из этого железного города. Правда, господин подробности рецепта свободы не торопился выдавать. Но и самой возможности уже было довольно, чтобы начать строить планы и их реализовывать. Игорь не сомневался, что если такая возможность существует, он сделает всё возможное, и найдёт дорогу домой.

Здесь, среди сплошного железа, в убогой комнате-пенале, на торжище среди привередливых покупателей, больше похожих на старьёвщиков, посетивших секонд-хенд, Игорь вдруг неимоверно возлюбил свою "малую родину" - городок, где располагалась контора по ремонту бытовой техники. Ему, как потерпевшему кораблекрушение увидеть клочок суши, захотелось увидеть солнце, встающее за дальними домами, ощутить горячий ветер с заросших бурьянами полей, сходить на мелкую, но удивительно чистую речку, где он однажды ловил на удочку пескарей. Жить захотелось. Прорвало, наконец.

Господин Колоджи, видимо остался доволен первой встречей, потому что предложил Игорю посетить на следующий день его офис для продолжения знакомства. Манок оказался слишком серьёзным, чтобы от него отказаться. Правда хождения вокруг, да около, продолжались и здесь. Господин Колоджи явно готовился сделать какое-то деловое соблазнительное предложение, но по-прежнему не спешил. В офисе Игорю предложили образцы товаров - множество пластиковых, деревянных и металлических приспособлений не везде понятного назначения. Игорь пожимал плечами, равнодушно созерцая незнакомые изделия неземной кустарной промышленности. И господин Колоджи и его подручные казались весьма разочарованными такой реакцией Игоря. Не оправданные надежды - это так грустно. Наш герой тоже начал грустить, до тех пор пока не углядел на полке знакомый до боли предмет. Там лежал его "SWATCH" - часы, которые в первый день у него отобрали жёлто-голубые охранники, именовавшиеся здесь "сладкими".

-- Ба! Вот и мои часики нашлись! - радостно разглядывал Игорь знакомую по прежней жизни вещь.

К заявлению Игоря окружающие отнеслись с большим недоверием. Пришлось рассказать историю расставания с любимыми часиками и даже назвать номер, которым он пользовался во всех случаях, когда требовался цифробуквенный код. Было очень удобно - памятка всегда с собой, а догадаться злоумышленнику или "расколоть" сложно.

Совпадение номера лучше всяких клятв убедило господина Колоджи в правдивости Игоревых слов. И тут, как в старом анекдоте про карточную игру среди джентльменов, Игорю "пошла такая пруха". Повинуясь неприметному жесту хозяина, в офисе всё пришло в движение. Игоря усадили в мягкое кресло, перед которым изнывала от нетерпения угодить длинноногая девица с чашкой чая. Все вокруг стали до умопомрачения вежливыми и предупредительными.

Гораздо позже, сопоставляя реакцию Чаки на "хохломские" трусы и господина Колоджи на не самые дорогие наручные часы, Игорь пришёл к выводу, что ему, как начинающему торговцу, открываются здесь необозримые торговые горизонты. Остальное было весьма предсказуемо. Господин Колоджи сделал соответствующее предложение в обмен на возвращение на Родину.

От Пьетро и Чаки Игорь ушёл сразу, откупившись за всё добро из аванса, который оказался удивительно щедрым. Теперь у него была своя комната-пенал в третьем секторе, но в более престижной его части. Игорь приоделся по местной моде и уже подумывал завести слугу, чего у него, естественно никогда не водилось, и что было принято среди состоятельной публики. Господин Колоджи отговорил, напомнив, что и аванс и их договорённость, скреплённую бумагой с водяными знаками и множеством печатей, надо отрабатывать.

Имея теперь большую самостоятельность, Игорь обзавёлся и новыми знакомыми. К приличным членам общества их трудно было отнести, да и не зачем. С другой стороны, третий сектор из них сплошь и состоял. То, что жульничество их основная профессия от рождения, у каждого на лбу начертано крупными буквами.

В течение недели в многострадальное тело Игоря вживили больше десятка разнообразных электронных устройств размером от булавочной головки до, размером с апельсин. Заодно поменяли и "полиглота" - переводчика на лицензированного, говорить стало легче. Здесь, в шикарно обставленной имплантационной клинике Игорь и получил, наконец, долгожданные сведения о своём местопребывании.

Огромный металлический город в десятки этажей оказался не чем иным, как колоссальным торгово-развлекательным комплексом, расположенным где-то на перекрестье миров. Построен в незапамятные времена кем-то очень продвинутым. Доступен и для богатых и для бедных, каждой прослойке соответствует свой сектор, в зависимости от толщины кошелька и амбиций. Называется "ТЕНТОРИУМ" (что по латыни, вроде как - "внутренний скелет насекомого").

Попасть сюда можно по-разному (кстати, а ты как сюда угораздился?), в том числе, с помощью вживляемого устройства. Есть универсальные, где можно заказывать координаты (если ты их знаешь) для очень богатых или по служебной надобности. Основной конструктив, которым пользуется большинство посетителей, имеет два адреса - родной мир, то есть "дом", и здешний, то есть "рынок".

А вот случай Игоря оказался стоящим несколько особняком, поскольку местоположение "дома" отсюда никак не просматривалось. Мастера - имплантаторы задавали ему наводящие вопросы о местонахождении искомого места, но что толку. Не было никакого резона скрывать Игорю технологию "телепортации" своего полуголого тела. Как мог, обрисовал транспортирующее устройство. Его, видимо, поняли и посоветовали молить своего главного бога, чтобы эта установка до сих пор работала (и что-то там упирали насчёт мерцающего контура(?).

С таким напутствием наш герой получил в мозжечок за отдельную плату ещё одно устройство и строгое требование - пока не заживёт, тяжести не поднимать, сексом не заниматься и явиться через три дня для осмотра и диагностирования.

Все требования имплантаторов блюсти было достаточно легко, кроме секса. В тот же день, как его прооперировали почти без наркоза, и Игорь отходил от многочисленных вмешательств в его милое сердцу тело, к нему решила переселиться Чака. Девушка умела держать нос по ветру и быстро поняла, где её выгода. Пьетро она беззастенчиво бросила. Для здешнего "ТЕНТОРИУМА" подобное поведение было в порядке вещей.

Тем не менее, Игорь посетил Пьетро и попробовал по-мужски выяснить отношения. Зря он это делал, Пьетро так же был равнодушен к Чаке, как она к нему. Не следует делать поспешных выводов и распространять ситуацию на всё сообщество. Вдруг Игорю повезёт больше. Чака, конечно, существо шумное, беспокойное, в то же время, по-своему преданное и полезное. У Игоря появились дела в других секторах. Так можно было сравнить условия жизни. Правда, выше пятого его не пускали - требовались особые пропуска. Но и здесь было на что посмотреть. Жильё вполне комфортное, еда почти настоящая (во всяком случае, не гомогенное крашеное месиво). И люди другие, приветливее что ли.

Имея свободное время и деньги, Игорь смог получше разглядеть доступные уголки. А в планетарии (по крайней мере, сооружение было на него очень похоже) ему удалось обнаружить на стене общую конструктивную схему "ТЕНТОРИУМА". Огромная искусственная космическая станция диаметром в несколько километров висела на орбите солнцеподобной звезды, вращаясь вокруг неё вместе с десятком родных природных планет.

Историческая справка очень глухо освещала период строительства станции и, соответственно, мотивы заказчика. А предназначение оказалось действительно очень простое - торгово-развлекательный космический комплекс - ТРКТ "ТЕНТОРИУМ" (хотя правильнее его было бы назвать "пулицием форо" - блошиный рынок, если уж переходить на латынь, или космическая барахолка. Чутьё и опыт земной жизни подсказывал, что такой комплекс в обозримом космосе не один.

Как далеко и в какой стороне находится родная планета, выяснить Игорю не удалось. Да и зачем, не пешком же туда идти.

Раны от хирургического вмешательства заросли и наступил этап диагностирования.

В пятом, самом престижном из доступных Игорю секторов тоже имелось своё торжище. Учитывая местоположение и качество покупателя, выглядело оно иначе. Модные ларьки с бронированными стёклами всех цветов радуги окружались элегантно одетой публикой. Продавцы за прилавками улыбались гораздо чаще, чем в третьем секторе. "Сладкие" тут вели себя на редкость вежливо, ни каких облав и мордобоя, гуляют себе по широким проходам да улыбаются, как все. А в остальном - "пулицем" так и остался тем, что он есть - барахолкой.

Открытие своего местонахождения произвело на Игоря скорее грустное впечатление, чем удивило. Почему бы и не существовать в необозримой Вселенной базарам, рынкам, барахолкам на потребу её многочисленных жителей. Ведь это всё человеческие детища. А человек за миллионы лет своего существования ни сколько не изменился (в пику дарвинистам). Никакое открытие техногенной цивилизации или изобретение его духовно не обогатило и не трансформировало. Как и много лет тому назад на простейшей жалейке можно было извлекать настолько же трогающую душу мелодию, как и на органе. Была бы душа у музыканта. А когда её нет - тут и супер-мега-электронный синтезатор не поможет.

Человек не изменился в своей сути. Заповеди Моисеевы (кем бы на самом деле они ни были написаны) остаются актуальными и сейчас. Наверное, они даже более актуальны теперь, чем в допотопные времена. Скорее их число надо увеличивать за счёт таких, например: "Не возжелай мужа подруги твоей жены" или "Не хакерствуй".

Товар пятого сектора можно было охарактеризовать как антикварный или причислить местных ларёчников к торговцам древностями. Хотя в рядах имелись и модные по здешним меркам бутики.

"Эх, сюда бы мою коллекцию на распродажу, обогатился бы до размеров космического крейсера" - невольный вздох сожаления о покинутом и не доступном. Игорь гулял по рядам, разглядывая инопланетные диковины, - "Только где я, а где моя коллекция".

Прогулки у него не всегда получались в одиночестве. Подселившаяся к Игорю Чака, с большим энтузиазмом принялась знакомить его с достопримечательностями пятого сектора. Местность она знала хорошо и себе ни в удовольствиях не отказывала. С этим космическим мотыльком Игорю было легко и так же беззаботно. Для Чаки существовало только здесь и сейчас, а завтра могло не наступить ни когда.

Однажды, прогуливаясь из одной чумной дискотеки в другую ещё более экстравагантную, Игорь обратил внимание на огромную доску объявлений (как ни странно, любая наглядная реклама на "ТЕНТОРИУМЕ" большая редкость). В объявлениях казённой лингвой сообщалось о приёме на работу. Что-то вызвало интерес Игоря к предлагаемым вакансиям, где-то внутри звякнул тот самый звоночек, который тихо и незаметно для окружающих, но очень вовремя извещает о близкой точке бифуркации. Что именно пел звонок, сразу не разберёшь, но вообще-то любопытно, кто тут востребован.

Чака заканючила, оттащила Игоря от стенда. Женщины местами бывают так убедительны. И в самом деле, что он тут себе - работу ищет или путь домой?

Г Л А В А 16.

Жизнь в "ТЕНТОРИУМЕ" внесезонная и почти без учёта времени суток. Дни бегут, как лампочки на дисплее мигают. Наступил день "Ч". Собственно, каким-то особенным он не должен был стать. На эту дату намечалось провести пробное установление контакта и вычислить-таки координаты родного дома Игоря и всех нас заодно. Координаты нашей старушки - Земли. Успех, по заявлениям лейб-медиков, вживлявших Игорю трансплантаты, вполне ожидаем при непременном условии включённой установки на Земле, ну и ещё чего-то не очень для него понятного. Игорь прекрасно понимал, что шанс тут крайне не велик, но рассчитывал на здешних мастеров (вряд ли его случай можно назвать уникальным, единичным). Они могли (так ему казалось) и без включённой установки, по каким-то другим показателям рассчитать координаты.

В качестве орудий исполнения своих тайных планов Судьба нередко избирает самые неожиданные предметы, объекты и существа. История не сохранила ту самую стрелу, которая угодила Ахиллу в пятку. А вот маленький узбек Баходир - жив до сих пор, и много чего может порассказать о сагибе Игоре Пилипенко. Но делает он это крайне редко, и только если его долго упрашивать. Отдельным рассказом, для особых случаев, у Бахи имеется сказание о возвращении его начальника с того света. Каждый раз история звучит несколько по-новому, всё больше приобретая черты народного узбекского эпоса. Так рождаются легенды и мифы.

Такая оказалась у него удача, что Игорь вернулся. Можно сказать, что телепортация прошла с первого захода. Только процесс оказался долгим и несколько болезненным. Больше двух часов шла настройка, при которой Игоря сотрясали судороги от электроимпульсов, целившихся прямо в мозжечок. Он катался в своём рабочем теперь розовом плаще (благо не рвётся, не мнётся, стирке не поддаётся) по жёсткой кушетке и проклинал всех лейб-техников на свете. А те, склонившись над приборами, уверенно шаманили, прокладывая дорогу к заветной Земле, в контору по ремонту бытовой техники. Попутно они уверяли Игоря, что всё идёт, как надо. Если бы ещё принимающую установку собирали не безмозглые и криворукие земные техники от сохи, то Игорь давно бы шагал по родной земле, пел песни и встречался с девушками. Потом последовали другие манипуляции, среди которых щелчок большого чёрного тумблера оказался настолько будничным, что Игорь не успел сказать: "Поехали!". И оказался в своём стоматологическом кресле. Никакого красочного полёта в ярком свете по бесконечным туннелям не было. Все разделявшие "ТЕНТОРИУМ" и Землю парсеки оказались проткнуты за одну секунду. Ну, слабость, ну, некоторая потеря ориентации, тошнота и головная боль.

"Зато я дома", - Игорь выкарабкивался из раскатившихся бочек, пытаясь встать, хотя бы на четыре конечности. Удалось. А тут и Баха подоспел.

Настоящий чай с настоящим сахаром и всамделишными бутербродами с пахучей колбасой из какого-то домашнего животного - всё начинаешь ценить, только лишившись его. Зато теперь можно было взглянуть на жизнь по-новому. Оперативно решив свои жилищно-коммунальные проблемы и восстановившись в привычной должности, Игорь приступил к реализации своего задания. О том и свидетельствовал визит к Алексею.

Вот так, с ходу в рассказ Игоря Алексей не поверил, даже не смотря на то, что наименее правдоподобные подробности Игорь купировал, оставив только коммерческую суть. Алексей продолжал считать инцидент с исчезновением работника обычным уходом в запой. Пришлось возвращенцу предоставить не побиваемый аргумент. Увесистые образцы товара, как по мановению волшебной палочки, сделали разворот на сто восемьдесят градусов в отношении Игорева рассказа. Не удержался, захотелось произвести ошеломляющий эффект. Получилось.

-- Я понимаю, что одними разговорами тебя не убедить, поэтому взгляни сюда, вдруг это интересно, - и Игорь принялся последовательно, не спеша выкладывать на стол начальнику тяжёлые пластины из золота, платины, серебра, иридия, палладия.

Реакция Алексея оказалась мгновенной. Перестроился он в полтора дня.

"Не важно, что там рассказывал о своих похождениях этот охламон Игорь, важно, что у него образовался удивительный канал. Главное теперь не спугнуть, сделать всё грамотно и аккуратно. Тогда будущее можно считать обеспеченным. И никаких больше нелегальных производств". - Алексей готов был идти на любые уступки и альянсы.

Да, главное не спугнуть и не отпугнуть. Так родилось партнёрство.

А в золоте и платине не было ничего удивительного. Как-то разгуливая по благопристойному пятому сектору, Игорь набрёл на неприметную лавку, где хозяева не только усердно молились своему жестокому богу, но и пытались оптом продавать те самые драгоценные металлы, ну и ещё кое-что. Судя по обстановке в лавке и одеянию владельцев, дела у них шли не слишком успешно. Удивительно их присутствие именно здесь, а не двумя этажами ниже. Причём лавка называлась довольно фривольно, Игорь даже вспомнил модное словечко - "политкорректность", не зная, применимо ли оно в данном случае, он, тем не менее, полагал, что "У Моисея" - название не самое подходящее для торговцев платиноидами тёмного происхождения. Ну да Бог с ним, с названием. Важнее было содержимое.

Цена за килограмм (измерял на глаз, гири-то у них другие) благороднейших металлов, даже с учётом того, что Игоря пытались надуть, как новичка, оказалась просто смехотворной. Он не спросил - почему? А торговцы не посчитали нужным объяснить. Как быстро возникает взаимопонимание на почве взаимной заинтересованности. С учётом так горячо ожидаемого возвращения домой, это открывало удивительные горизонты для бизнеса. Хотя какой из Игоря, к чёрту и нафиг, бизнесмен. Одни слёзы. Однако.

Его доля в реальной продаже драгоценных пластин едва достигала десяти процентов, хотя и это получались колоссальные для Игоря деньги. Не будем грешить против истины, какое-то шестое звериное чувство подсказало ему не быть до конца откровенным с Алексеем, в том числе и насчёт истинной стоимости золота и платины на "ТЕНТОРИУМЕ". Даже если считать, что в лавке "У Моисея" он вдвое переплачивал прижимистым владельцам, то за обычные ручные часы, которые по тысяче рублей лежат в любом земном магазине, Игорь выменивал два - три килограмма благородных металлов. Курс к золоту получался какой-то заоблачно-фантастический.

Часы в качестве обменного товара Игорь выдумал не сам, их предложил господин Колоджи, который стал на "ТЕНТОРИУМЕ" его партнёром. Коммерческая цепочка сложилась и заработала, как работают сообщающиеся сосуды, перегоняющие воду из того, где более высокий уровень, в тот, где он ниже, производя попутно, например, электроэнергию. Бизнес. Коммерция. Шуршат тугрики, чатлы позванивают. Наращивается капитал. Тайный счёт Игоря в банке и в кубышке на Земле рос так же стремительно, как и на "ТЕНТОРИУМЕ".

Наш неутомимый космический "челнок" начал подумывать о квартире в Москве или об участке с домиком в области (как будто он не знает, чем такие вещи заканчиваются). Колебания и сомнения прекратились с поступлением того самого злополучного заказа. Вот тогда он и углядел чёрную ненасытную воронку, в которую затягивала его собственная беспечность и доверчивость.

Собственно говоря, выполнить заказ большой трудности не представляло, смущало возможное, а скорее неизбежное внимание к сделке. Причём внимание со стороны неведомых пока людей. Они не имели пока что лица, но Игорю совершенно справедливо казалось, что это будут плохие парни.

Осуществляя операцию поставки по космическим каналам драгоценных металлов на Землю, Игорь постарался сделать всё возможное для того, что бы о масштабе сделки никто не догадался. Проехал по часовым магазинам столицы, покупая в каждом не более десятка часов. Даже легенду придумал - награды победителям юношеских соревнований по плаванию, стрельбе, лыжам и прочему комплексу ГТО. Господину Колоджи Игорь так же не сдал всю партию, воспользовавшись для закупки платиноидов кубышкой.

Да и в лавке "У Моисея" он не все деньги оставил. Нашлись такие же и на других секторах (тут неоценимую помощь оказала Чака). А вот Алексею вся партия пришла целиком. И это смущало Игоря больше всего.

Г Л А В А 17.

Медкомиссия оказалась чрезвычайно строгой и весьма длительной. Какие только анализы ему не пришлось сдать, какие тесты пройти. У Игоря измерили всё, что только можно, в ответ на природное любопытство он узнал даже скорость движения его лимфы в разных частях тела (зачем это нужно?). Тайная гордость за себя - его здоровье оценили в девяносто один процент (а если бы в своё время не пил?). Далее у него выясняли скорость физических реакций, уровень интеллекта, поведение в нестандартных ситуациях. Показатели радовали и экзаменаторов. Удовлетворение объяснили же прозаично - Игорь слишком мало прожил на "ТЕНТОРИУМЕ" и не изнурил своё тело здешней пищей, воздухом и пониженной гравитацией.

Его приняли на ускоренные курсы пилотов. Романтическая струна завибрировала, когда среди объявлений о найме он нашёл и предложение вступить в славную когорту космических странников. Оставаться торгашом после всех приключений Игорю больше не хотелось, хотя сомнения продолжали терзать.

Тут, правда, развеялся ещё один миф созданный кинематографом и научно-фантастической литературой. Миф о космических полётах. Нет, конечно, что-то по космосу летало туда - сюда, но гораздо меньшее в размерах и не так часто, а, главное, не так далеко. И уж точно не существовало космических линкоров и крейсеров, рудовозов или круизных лайнеров размером с город.

-- Ты чего, парень, - смеялись над ним в центре имплантации - книжек начитался. Зачем строить все эти жуткие ракеты неимоверно дорогие и опасные, когда есть телепортация в почти любую точку. Подключаешь свой имплантат к грузовому модулю, и вперёд, хоть тонну перемещай. А если надо, то и больше.

Всё оно, конечно так, но не вся правда было в этих словах. Основная масса пассажиров и грузов пользовалась и перемещалась подобным образом. Тем больше ценились профессии пилотов и штурманов, десантников и исследователей неведомых миров, ещё не включённых во Вселенскую паутину телепортации. Так считали члены комиссии, жаловавшиеся на дефицит квалифицированных и физически здоровых кадров, готовых идти на риск межпланетных перелётов по неизведанным трассам (не скрывали - смертность высокая, риск - выше среднего). Так начал считать и Игорь, но так не считала Чака. Улизнула, как в своё время от Пьетро - молча. Причём, даже не дожидаясь зачисления на курсы. Престижность профессии "ТЕНТОРИУМ" считал не высокой, риски непомерными, а заработки - так себе.

Игорь грустил о беглянке ровно час - может она большего и не заслуживала, и сосредоточился на предстоящих экзаменах. Сложно было совмещать медкомиссию и экзамены с челночными поставками товара. Ещё большую проблему представляло дальнейшее обучение на курсах пилотов. Игорю пошли на встречу и дали отсрочку два месяца для решения личных проблем.

А решить предстояло - кем он хочет всё-таки стать - пилотом- исследователем неведомых миров (прокладка новых трасс, монтаж оборудования, настройка, создание терминалов и так далее). Здесь романтизма и опасностей имелось в избытке, как просветили ничего не скрывающие члены комиссии. Или остаться челноковать, копить в кубышку и ждать, когда лавочку накроют те или иные органы или бандиты. Кстати, риски, на самом деле, не меньшие, если смотреть на это не через розовые очки.

Судьба, с некоторых пор неравнодушная к Игорю, подбросила ребус в виде суперзаказа, разгадав который можно было получить искомый ответ.

Хотя, будь моя воля, я бы сделал выбор не раньше, чем ознакомившись со всеми условиями задачи, прежде чем принимать решение. Но, то я, премудрый пескарь, да и Судьба мне таких подарков на выбор не делает и жестоким испытаниям не подвергает (хотя чего тут жестокого?). То есть, я за романтизм.

Игорь же занял другую позицию. Он решил посмотреть, во что вся эта история выльется. Подозреваю, что решение он принял уже давно, может даже тогда, когда впервые узрел стенд с объявлениями о вакансиях. А может и ещё раньше, когда молился в церкви преподобному Сергию Радонежскому.

Г Л А В А 18.

За дорогой Игорь не следил, что-то мелькало в ночи за окном - посёлки, перекрёстки, переезды. Данила лихо нёсся по поганым областным дорогам. Широченные колёса "HAMMERа" не чувствовали колдобин, в которых тривиальный "жигуль" свернул бы себе шею. Оба молчали. Игорь размышлял о превратностях бытия, а Данила следил за дорогой - на встречной полосе легко мог оказаться местный джигит. Так в темноте и прибыли в глухую деревеньку.

Только на въезде почему-то оказался блокпост со шлагбаумом, прожектором и автоматчиками. Молчаливое недоумение Игоря Данила развеял небрежным комментарием:

-- Тут надёжно. Никто не сунется.

Машина остановилась у небольшого сборного домика, вокруг которого не то что деревья или кусты - трава не произрастала. Бетонный двор вокруг всего дома освещался прожекторами.

Игорь продолжал молчать, и Данилу, похоже, это вполне устраивало. Внутри домик больше напоминал тюремную камеру - на окнах решётки, мебель из Спарты, стены каменные, белёные плохой краской. Кухня в доме отсутствовала, как и телефон с телевизором.

-- Это больше напоминает каземат, - Игорь оглядывал помещение, проверил кровать, - судя по твёрдости - очень ортопедическая, что выпрямлять будем?

"Доброму гоблину" Даниле теперь можно и перестать им быть. Ценный живой груз доставлен. Работа выполнена. Можно и снять маску. Неприятная метаморфоза заняла пару минут.

-- Сбежать отсюда невозможно, объект достаточно хорошо охраняется. Глупости совершать не советую, в остальном - можете отдыхать до утра.

"Ну, что же, душевная встреча с распростертыми объятиями. Всё по известной пословице: мягко стелим, да твёрдо спать" - Игорь ещё раз пощупал кровать и огляделся: свет, хоть и не яркий, погасить было не чем - выключатели отсутствовали.

"Зато, наверное, штук двадцать камер слежения натыкано. И в туалет без догляда не сходишь" - Игорь умылся и стал укладываться - усталость брала своё, - "Интересно, куда они определили коллекцию? Должна быть здесь, как и блоки от установки. Ладно, утро вечера мудренее, будем спать-отдыхать".

Выспаться ему не дали. Ещё до рассвета дверь с громким щелчком распахнулась, и на пороге возникли двое в камуфляже с автоматами. Молчаливые как охрана президента Грузии, они повели его на другой конец режимного городка ничего, не объясняя. Игорь шёл по свежему асфальту спотыкаясь спросонья и отчаянно зевая. Мимо проносилась военная техника самого разного калибра и назначения, маршировали небольшие группы военных без знаков различия и войсковой принадлежности. Несмотря на то, что солнце ещё только собиралось золотить Подмосковный небосвод, жизнь в городке била ключом. Для полноты картины, над посёлком медленно проплыло звено геликоптеров - освещая, оглашая и пыля.

"До чего же они занятые люди, всё время куда-то идут, бегут, едут, постоянно что-то роют, а на лицах такое выражение, как будто они абсолютно точно знают, что надо делать. И не только им, но и нам всем", - в Игоре всколыхнулась давняя неприязнь к военным, - "Может уже что-то началось, а я не в курсе, витаю по Вселенной".

Конвоиры так же молча направляли Игоря сворачивать в нужных местах и помогали уворачиваться от бронетехники. "Могли бы и довезти", - раздражение нарастало, и в конечную точку Игорь прибыл чувствуя, как желчь колышется где-то на уровне подбородка.

Наверное, это был штаб. Во всяком случае, суеты и беготни здесь обнаружилось ещё больше, чем на улице. Одна часть молодцеватых ребят в униформе (наверное, офицеры переодетые) целеустремлённо выбегали из здания и, заскочив в свои вездеходы, срывались и уносились, визжа покрышками и оставляя клубы пыли. Другая половина таких же бравых камуфляжников парковалась вокруг штаба и исчезала в дверях, торопясь получить Главный Приказ.

"Не иначе, шведы напали", - Игорь со вздохом, повинуясь охранникам, проследовал в ту же дверь.

Данила сидел за обычным столом. Одет в форму, но без погон. Сейчас он гораздо больше походил на гоблина, только совсем уже не доброго.

-- Как ты догадываешься, то тебя требуется помощь. И не надо заблуждаться, что это просьба, - "гоблин" подтянул к себе пухлую папку, очень напоминающую чьё-то "личное дело", - платить мы тебе, несомненно, будем, но меньше, чем Алексей. Ты, однако, не расстраивайся - на жизнь тебе хватит. Тут почти полный пансион.

Игорь к Данилиным речам не прислушивался, дальнейшее было понятно и без его слов. Сейчас беспокоило, где складировали имущество из конторы по ремонту бытовой техники, и в первую очередь части установки.

"Вряд ли за пределы посёлка или военного городка. Всё должно происходить здесь, не размазываться по объектам. Начаться и закончиться", - хотелось пить, хотелось на свежий воздух, как можно дальше от запаха и шума всего этого военно-промышленного комплекса. Но ещё не наступило то время.

-- Сейчас ты отправишься в лабораторию и под присмотром наших специалистов займёшься сбором установки. От качества и скорости во многом зависит твоё ближайшее будущее. После выполнения задания поговорим и обо всём дальнейшем, - "добрый гоблин" сделал в папке пометку, аккуратно завязал тесёмки, давая понять, что инструктаж окончен. На три дня безопасное будущее Игорю обеспечено, а начиная с четвёртого - оно в руках этого хитрого человека в камуфляжной форме. И он не утрирует, утверждая, что ему решать - выдать разрешение на дальнейшую жизнь или вот так же прекратить, как он захлопнул папку личного дела, по крайней мере, он так считал, что держит всё под контролем.

"Н-да, суровые ребята попались. Но всё равно, недалёкие. Их, как всегда, губит приверженность системе, представление о том, что силой и мощью, численностью и строгим порядком можно завоевать мир. Вон как готовятся", - Игорь опять шёл между двух автоматчиков, в задумчивости поддевая дорожные камушки - "А ведь база у них действительно свежепостроенная, асфальт продолжают класть, и домики не все возведены, строители леса не убрали".

Лаборатория подтвердила внешние наблюдения Игоря - помещение не было до конца оборудовано. Глаз сразу выхватывал наспех составленные столы и почти грудой наваленные приборы. Лаборанты в грязных халатах, переругиваясь спросонья, монтировали стойки, тянули кабели. Посередине, как самоходный памятник самому себе, торчал краснорожий детина в десантной форме (Игорь, при идентификации, ориентировался, в основном, на голубой берет) и периодически что-то взрыкивал.

Игорю вдруг надоело безропотно подчиняться приказам, как арестованному, кроме того он почувствовал, что тут он уже имеет свою власть. Голубой детина в берете попытался выдать какое-то рычащее указание. В ответ на это Игоря, неожиданно для себя самого, прорвало:

-- Где моё оборудование?! Куда его сложили, уроды?! Кто разрешил хранить уникальную технику в таких условиях?! Где ваш начальник?! Обо всём безобразии будет доложено генералу (откуда генерал взялся?)!

Громила в берете, не ожидавший такой реакции, отпрянул. Хрен его знает, поди, разбери этих гражданских. Когда все при погонах - всё понятно, кому честь отдавать, а кого матом покрыть. А тут, без знаков различия, любой замухрышка и штафирка может генералом оказаться. А что до автоматчиков, так то и личная охрана приставлена.

Голубой берет (недаром, что десантник - реакция отменная) сделал для себя нужные выводы и с большим усердием переключился на нерадивых лаборантов, повысив звук ещё на несколько децибел.

"Играть, так играть, как говаривал Станиславский, а может и не только он", - Игорь нацепил на лицо маску обиженного гения, вперил взгляд в точку, находящуюся не ближе созвездия Большой Медведицы и небрежно махнув охранникам расслабленной рукой, последовал за не бритым техником в недра лабораторного корпуса.

Под самый потолок обширная кладовая была заполнена самым разнообразным имуществом Алексеевой конторы. Здесь же, отдельной стопочкой покоились и части злополучной установки. Опять же отдельно от остального железа аккуратным штабелем, прикрытая заботливо армейским брезентом, лежала коллекция.

"Все в сборе. Только Бахи не хватает", - Игорь с теплотой вспомнил подручного маленького узбека. А ведь даже, как-то заскучал по нему. Весёлый, непосредственный, не до конца порченый развратной цивилизацией белых людей, малыш Баха представлялся сейчас более приемлемым партнёром, чем кто бы то ни было другой.

"А вот теперь не спешить. В запасе есть, как минимум три дня. Чтобы всё получилось естественно и без потерь, надо учесть все нюансы. Без этого красивый финиш может неожиданно превратиться в старт на длинную дистанцию под названием - "вечная каторга".

Персонал секретной лаборатории стремлением работать не горел. Люди бродили по помещениям хмурые, неразговорчивые, всё норовили покурить или посидеть на крылечке. Контингент, скорее всего, так же насильно согнанный для неведомых высших интересов государства (если только его). Игорь сразу взял в компании верный тон - нам всем здесь собравшимся торопиться некуда, если заказчик желает ускорений, сверхурочных работ и прочих трудовых подвигов - пусть стимулирует.

Направление мысли коллектив одобрил и "рьяно" взялся за дело. Разложили схемы, покрыв незанятые поверхности столов и пола, стали вникать в описания, долго решали, как устранять реальные и мнимые повреждения. Тем временем Игорь составил длинный перечень необходимых материалов, инструментов, приборов. Добывание и выяснение отношений на предмет полезности и целесообразности заявки тоже должно было занять некоторое время. Пошла "волына".

К сожалению, с заявкой фокус не вышел. Люди, маскирующиеся под военных, с задачей справились не торгуясь и очень оперативно. После обеда грузовик со всем затребованным стоял на пороге. Техники и лаборанты вошли во вкус "волыны", и остаток дня выгружали и раскладывали Игорев заказ.

На следующий день подручные Игоря действовали уже более профессионально, как слаженный коллектив. Дымились паяльники, загадочно мерцали электронно-лучевые трубки и солидно гудели трансформаторы. Только процесс сборки установки ни на миллиметр не продвинулся вперёд, дело скорее пятилось благодаря усилиям "партизанской" команды. Ребята очень грамотно сожгли два ответственных блока и "потеряли" несколько важных деталей. После стольких трудов снова последовал заказ на запчасти. И его снова оперативно выполнили.

На третий день Данила посетил лабораторию и остался крайне недоволен происходящим, хотя персонал изо всех сил изображал бурную деятельность.

-- Я знаю, что вы дружно пытаетесь волынить. Зря стараетесь. Отсюда, из посёлка путь только один - через готовую установку, причём работающую. Вот так. Это если по-доброму. А вообще у нас есть и другие методы, и приглашённые вместо вас специалисты вначале посмотрят, как эти методы применяют к вам. Всё на уровне самых современных достижений в данной области. И, уверяю вас, очень быстро и качественно выполнят вашу работу. Только вас это уже не спасёт.

Лаборанты призадумались. А что если и вправду применят третий уровень устрашения. С них станется. Уныние коллектива в планы Игоря не входило. Для поднятия духа и придания команде необходимой бодрости, он извлёк заветную бутыль и передал соратникам по тестеру и паяльнику. Три с половиной литра чистого спирта на пятерых плюс один непьющий (Игорь) - этот очень большая сила. Спирт, как и рассчитывал Игорь, проскочил в заявке среди прочих материалов, вопросов не вызвал и был припрятан до особого случая. Вот случай и пришёл.

Мужики постились в посёлке уже третью неделю и в основном маялись бездельем, задачи им никто не ставил, чего-то там начальство выжидало. К предложению Игоря развеять печаль отнеслись весьма благосклонно. Разжившись во время обеда в столовой хлебом, солью и кое-какими объедками, компания расположилась вечерять.

Под мужской разговор обо всём и ни о чём, напиток пошёл замечательно, особенно, учитывая ограниченность закуски. Через полтора часа "праздника партизана", лабораторный персонал уже искал себе лежбище помягче, чтобы "разбросать кости", кто-то уже зычно храпел, растянувшись во всю длину лабораторного стола.

Вот тут, расчищая место для дальнейших действий, Игорь и обнаружил блокнотик, выпавший из халата одного из нетрезвых подручных. Надо отметить такую широко распространённую проблему: трудно отказываться в пьющей компании от дежурной рюмки. Кто проходил, тот знает. Игорь устоял, ему это было не впервой. Такая предусмотрительность его снова сегодня спасла. Вряд ли, поддавшись минутному искушению и поддержав компанию, он обратил бы на блокнот внимание. А блокнотик-то оказался не простой. В нём обнаружились все изначальные схемы, которые они дружно умышленно изменили, чтобы затянуть работы. Что касается Игоря, то он и не собирался эти схемы восстанавливать и подобных указаний - сохранить - ни кому не давал.

"Кто-то здесь оказался весьма инициативным работником и вряд ли старался для себя", - находка просто вопила о том, что первоначальный план надо срочно менять, прямо на ходу.

"Они должны отслеживать происходящее через камеры наблюдения. То, что мне эти глазки не удалось за три дня при всём старании обнаружить, ещё ничего не значит", - Игорь шевелил стулья, делая вид, что наводит порядок. Подчёркнуто небрежно он швырнул блокнот на книжную полку и взялся за веник. Методичные действия успокоили скачку мыслей и придали им нужное направление.

Игорь, хоть и не был искушён в подковёрных интригах и иезуитскими способностями не обладал, но давно догадался, что его новый друг - "добрый гоблин" Данила вовсе не тот, за кого себя выдаёт. В каком конкретно силовом ведомстве или коммерческой структуре (поди, различи их не опытным взглядом) он подвизается, было не так интересно. Важно другое - Игоря вели уже достаточно давно. Очень аккуратно подводили к тому, чтобы он сам, наивная душа, всё рассказал, показал и представил на блюдечке с голубой каёмочкой. По их замыслу Игорь должен был стать проводником в священный "ТЕНТОРИУМ", причём добровольно.

План был хорош и развивался медленно и самым естественным образом. Однако, господам-хозяевам и Данилы и, видимо, Алексея, затягивающим Игоря в свои паучьи сети, неожиданно пришлось ускориться. Тогда и появился спецзаказ, инсценировка ограбления и поджога, да и команда лаборантов-десантников, которые не той стороной за паяльник берутся, второпях сколочена и подсунута. Хрен его знает, какие такие обстоятельства изменились там наверху, но игра пошла наперекосяк.

Правда, группа лаборантов и для Игоря оказалась подставной совершенно неожиданно. Он собирался бежать и прихватить с собой этих пятерых бедолаг. Он полагал, что сделает для них доброе дело. Судя по окольным разговорам, мужики к этому вполне были готовы, и Игорь решил сработать втёмную.

А оказалось, что это его опять работали втёмную. Так бы и вышло, что через несколько часов протрезвевший благополучно десант, начал бы осуществлять на "ТЕНТОРИУМЕ" операцию по его захвату. Очень даже не плохая получилась бы операция. На "ТЕНТОРИУМЕ" оружия нет по определению, его невозможно провести - программа телепортации не позволит (из всего арсенала - только дубинки у "сладких"). Но профессиональным десантникам оружие и не нужно, они само ходячее оружие. И сборище торгашей мгновенно оказалось бы под пятой новой диктатуры. Не то чтобы Игорю претила мысль разгона "сладких" или ущемления прав торговцев космической барахолки, но он точно знал - аппетиты захватчиков не ограничены и на простом контроле они не остановятся. Нужен был новый план.

"Новый план - это облегчённый вариант старого. И ещё более ускоренный", - Игорь быстро прикидывал ходы на ближайшие полчаса, времени получалось в обрез, - "Так, первая фаза остаётся прежней - переноска пьяных тел с укладкой. Только теперь вдоль стен и в тесных щелях между стеллажами. Далее, в процессе перемещения, Игорь "случайно" гасит свет и в темноте исчезает. Спокойствие его объяснялось простым фактом - перемещение с матушки Земли на космическую станцию "ТЕНТОРИУМ" не требует специальной установки в точке отправления, и химия для приёма внутрь тоже не нужна. Всё что надо для телепортации Игорю уже вживили, сей факт он благоразумно скрыл, а возня с электронными блоками с его стороны была чистой воды блефом. Переход физического тела следов в пространстве не оставляет, побочных эффектов (громы и молнии, зелёные свечения, запах серы и прочее) не образует. Есть, конечно, скачки электромагнитного поля, но тут уж ничего не поделаешь. Будем надеяться, что сразу не сообразят, откуда скачок.

Как надумал, так и сделал - взгромождая очередное бесчувственное тело в тесном проёме, Игорь плечом элегантно надавил на выключатель. Получилась вполне кромешная для камер наблюдения тьма. О том, что камеры могут иметь возможность режима ночного видения, Игорь старался не думать.

Создав побольше грохоту, для имитации всеобщего падения, он привёл в действие трансплантат-телепортатор.

Г Л А В А 19.

Дальше всё завертелось со скоростью каскадёрского трюка в немом кино. Транспортная тележка еже ждала Игоря в грузовом отсеке пятого сектора "ТЕНТОРИУМА". Активизировать её коммутатор и задать координаты - секундное дело, слава Богу, здесь никто не мешал, наоборот, поджидали согласно уговору.

Далее такой же мгновенный и почти безболезненный переход обратно. Некоторая возня получилась с тележкой - Игорь ещё не очень уверенно управлялся с ней в процессе переходов между мирами. Железная безколёсная бандура, несмотря на расчищенное место, всё равно норовила уткнуться то в стол или стул, то в бесчувственное тело.

Теперь пошла быстрая погрузка ящиков с коллекцией. В темноте руки натыкались на острые металлические углы и, как ни странно гвозди (неистребимый элемент культуры). Второпях, впопыхах и в отсутствии достаточного света, что-то удалось даже уронить на бетонный пол. Хлопок, звон разбитого стекла и, как неизбежное, порез руки. Порез, видимо, глубокие и болезненный - рука сразу намокла от крови. Разбираться было некогда, счёт шёл на секунды.

Вот уже половина телеги заполнено. В слабом свете через шторы на окнах видно, что вся масса коробок в тележку не войдёт, тем более, что укладка идёт навалом.

"Надо заканчивать и уходить", - но не заставить себя остановиться, - "Вот ещё коробочку, ну и ещё одну". Липкая кровь видна всюду даже в полумраке, под ногами хлюпает, - "Интересно, сколько её должно вытечь, чтобы отключилось сознание?" Игорь на секунду остановился. Откуда-то из-за шкафа в лицо ему ударил яркий луч света.

-- Руки поднять и не шевелиться, - вполне трезвый и весьма повелительный голос разнёсся по лаборатории. Не все, оказывается, принимали внутрь разбавленный спирт в убойном количестве. И, судя по всему, у говорящего и пистолетик имеется. Игорь решил пока воспользоваться паузой и наличием некоторого количеством света, чтобы осмотреть ранение.

-- Порезался я сильно. Не слепи глаза, дай рану осмотреть, - из поднятой руки по телу растекалась липкая кровь. Толком осмотр провести так и не удалось. Прибыл третий герой мизансцены и тоже с пистолетом.

"Добрый гоблин" Данила ударом ноги распахнул дверь и включил верхний свет. По большому счёту, сделал он это зря - в полумраке многие детали происходящего благополучно оставались за кадром. Разгорающиеся неровными сполохами люминесцентные лампы, фрагментами высвечивали чудовищную картину, кусками ужаса давая картину погрома. Опрокинутые столы и стулья, рухнувшие стеллажи, разбитые приборы. Среди хаоса валяются тела в спецодежде в разнообразных позах. И кругом кровь, которая продолжает хлестать из рассечённой руки Игоря.

Сам он мог запросто походить на людоеда, у которого неожиданно прервали завтрак. Белый халат, как отличительный признак начальника целиком был в крови. Где-то в дверях за спиной Данилы с пистолетом, раздался стон, а затем стук упавшего в обморок какого-то впечатлительного тела.

Картина маслом.

Субъективность восприятия растягивает такие моменты в целые минуты, хотя по часам длятся они считанные мгновения, секунды. А момент всё тянулся и тянулся.

Пора, пора было покидать негостеприимную Родину. Уходить, и чтобы пауза не затянулась и не испортила эффект, и чтобы не застрелили ненароком, да и кровь надо останавливать, пока вся не вытекла. Но удержаться Игорь не смог, что-то хотелось сказать напоследок такое тёплое, задушевное:

-- Не плохая получилась вечеруха. Извините за беспорядок, но мне уже пора. Гуд бай, ребята.

Лаборант-десантник с фонариком безуспешно пытался принять вертикальное положение, но ему упорно мешала бухта провода, раскрутившаяся в огромную "бороду". Данила, изогнувшись, потому как ни в каком дверном проёме целиком не помещался, хотел что-то сказать, и даже начал открывать рот. Но до звуков дело так и не дошло. Игорь пропал. Исчез вместе с гружёной тележкой.

Г Л А В А 20.

Минуло некоторое количество времени. Вполне достаточное, чтобы описанные события стали достоянием истории, а рана на руке Игоря затянулась. Текущие дела на "ТЕНТОРИУМЕ" поглотили его с головой. Большую часть времени отнимали курсы пилотов. Там всё проходило не по-детски сурово. Имелись теоретические занятия - это, пожалуй, самое лёгкое. С первого дня начались тренинги по пилотированию различных моделей аппаратов, в начале на тренажёрах. Плюс к этому целый блок практических дисциплин на обучение выживанию в самых неблагоприятных условиях. К концу дня сил не оставалось даже на донышке его ещё не старого организма. А выходные стали предоставлять курсантам только после месяца обучения (курс молодого бойца присутствовал и здесь - в целом не плохая система отсева), и то, смотря по успехам.

Игорь числился с первых дней на хорошем счету и первым попал в увольнение. Куратор взвода грустно посмотрел на него, прощаясь, и изрёк:

-- Мне было приятно иметь с тобой дело. Из тебя мог бы получиться не плохой пилот-разведчик.

Игорь опешил от подобного заявления и только гораздо позже узнал, о чём сожалел командир. Из первого увольнения большая часть курсантов не возвращалась. Вообще, отсев получался огромный, для основной массы слушателей нагрузка оказывалась непосильной. Из сорока человек зачисленных к выпуску осталось пятеро, из них двое завалили выпускные экзамены. Итого - на выходе получилось всего трое.

Правда курсы, как и всё на "ТЕНТОРИУМЕ", были платные, и их устроители в накладе не оставались, как, впрочем, и отсеявшиеся курсанты. Для них занятия становились хорошей школой и, по слухам, даже не освоившие всего объёма курсов, находили на "ТЕНТОРИУМЕ" неплохую работу.

Для Игоря же дальнейшие перспективы рисовались следующим образом. Он мог получить штатное распределение (после дополнительных двух семестров подготовки дипкорпуса) на родную планету, если та, конечно, входила на определённых условиях в Альянс Заинтересованных Миров (АЗМ). Земля в списках Альянса не значилась, это Игорь выяснил сразу, ещё на курсах.

Можно было наняться по контракту на одну из планет того же Альянса, имеющих интерес, в частности, в освоении новых территорий. Игорь всерьёз рассматривал такую перспективу, тем более, что имелись и предложения о работе.

Имелась возможность поступить на федеральную службу Альянса с приличным окладом и массой льгот, но, как догадывался Игорь, с потерей самостоятельности. Обычная служба с выслугой лет до пенсии, после которой его ждал бы маленький домик на берегу тихого озера на одной из многочисленных планет АЗМ.

А Игорю до сих пор, не смотря на возраст, всё ещё хотелось романтики. В данном случае - романтики звёздных просторов. Не переболел ещё молодец. Кроме того, у Игоря появились деньги. Большие местные деньги от продажи тех образцов коллекции, которые, поливая собственной кровью, ему удалось вывезти с Земли. История получилась занятная.

Тогда, убывая с Родины, покидая её навсегда, прощаясь со всеми мысленно, Игорь уже прощался и с жизнью. Окровавленный, теряя сознание, прибыл он на "ТЕНТОРИУМ", его, по договорённости, поджидали ребята из транспортной службы. Глядя на реки и фонтаны крови, они, поначалу растерялись и стали звонить во все колокола. Прибыла спецмедпомощь, Игоря отвезли в местную реанимацию, а груз с тележкой заперли и опечатали. Дело получило неприятную огласку, всё-таки инцидент для "ТЕНТОРИУМА" не характерный.

Была создана и честно отработала своё комиссия. Случай разбирали, в первую очередь под углом несанкционированного применения какого-либо оружия (напомню, на "ТЕНТОРИУМЕ" к контролю над любыми видами оружия относятся очень серьёзно). В конце концов, всё разрешилось благополучно. Более того (бывает же такое), в процессе осмотров-досмотров, опросов-допросов, Игорь познакомился с председателем комиссии - страстным, как оказалось, коллекционером инопланетных древностей.

Земная радиоэлектроника, правда, не являлась его профилем, зато он подсказал-направил Игоря, как и где выгоднее всего её реализовать. На более высоких уровнях, в секторах семь и девять, постоянно проходили аукционы, где выставлялись и, что важнее, продавались разнообразные диковины. Получив несколько полезных советов от маститого собирателя древностей, Игорь выставил на торги первый кенотрон. Опыт оказался успешным, и дело пошло. Суммы от продаж показались Игорю просто фантастическими, видать так высоко ценили здесь труд безвестных земных мастеров.

Как известно самое правильное, грамотное вложение средств - это вложение в себя. В прямом и переносном смысле. Игорь не стал исключением и с большой пользой пристроил полученные средства.

Переговоры, оформление, разнообразные бюрократические проволочки, бесконечные командировки для таких же бесконечных согласований, наконец, закончились. И на финише этой канцелярской гонки он стал обладателем "Малого крейсера среднего радиуса действия с экипажем из трёх человек. Чтобы стать полноправным командиром, теперь уже собственного корабля, Игорю пришлось пройти дополнительное обучение, правда, на другой космической базе-станции. Обычная космическая рутина.

Выпускной бал для троих - это нечто необычное для землянина, но он справился и с этим. Парадная форма межзвёздного пилота очень едёт Игорю, не все девушки считают его пропащим, как Чака. Трое выпускников курсов пилотов, а кое-кто и командиров кораблей, пересели из мягких и безопасных кресел тренажёров за реальные пульты управления настоящим крейсером. Можно не сомневаться, что на ближайшее время они нашли себе хороший источник романтики и приключений.

Игорь удачно распродал свою коллекцию, так, что после покупки корабля даже что-то осталось. Иногда он сожалеет, что не смог тогда в лаборатории забрать всё, что полил кровью. Такое количество востребованных здесь электронных раритетов могло дать столько местных тугриков, что хватило бы не то что на "малый", а даже на "средний крейсер". А может зря это он рефлектирует, ведь следуя собственным воззрениям от целесообразности всего происходящего, его неспроста остановила рваная рана и визит "доброго гоблина". Всё должно развиваться последовательно.

Остальные герои вряд ли заслуживают упоминания о них, за исключением маленького весёлого узбека по имени Баходир. Игорь, по сути, выкрал его с Земли из цепких лап Алексея. Но это отдельная история.

Сейчас Баха ординарец при Командире корабля Игоре Пилипенко. Летает с ним внештатным членом экипажа, исполняя массу обязанностей от повара до грузчика. Помогает, учится, мечтает поступить на курсы пилотов. Говорят, у него есть шансы.

Самому увидеть не довелось, Игорь рассказывал, что жизнью и работой доволен. Сидя в эргономичном кресле за удобным пультом СВОЕГО крейсера, он, наконец, почувствовал себя на своём месте. В правом красном углу пульта, зафиксированная от перегрузок "супер-моментом", взирает на него икона преподобного Сергия Радонежского. А на экране - безграничный космос.

Ну, а я сегодня налью себе рюмку "Московской" водки и выпью за твоё Игорь здоровье. Удачи тебе, космический командир. У тебя ещё всё впереди.

Комментарии: 1, последний от 20/07/2014. © Copyright Ширяев Сергей Павлович (shiryaev-1956@mail.ru) Размещен: 28/06/2012, изменен: 28/06/2012. 163k. Статистика. Повесть: Приключения, Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Всем коллекционерам посвящается.

Ширяев Сергей Павлович : другие произведения.

Реквием по коллекции