Ширяев Сергей Павлович : другие произведения.

Три Толстяка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Галактические аферисты - Три Толстяка захватили власть на планете Мохаве. Планета бедная, тем легче им было её грабить. Главный герой Базилиус спасает планету от проходимцев.


   Б А Й К А N 38.
  
   Три Толстяка.
  
   1.
  
   17 сектор Галактики Млечный Путь, 20-е годы XXXVI столетия от Правильного Сотворения Мира (ПСМ). Ну, то есть очень-очень далеко. Герои частично невымышленные.
  
  
   2.
  
   Тимоти приходилось выгуливать поздним вечером, почти ночью, когда заканчивали прогулки не только вездесущие надоедливые дети, жизнелюбивые старички, неутомимые бегуны, но и вечно скучающие собачники со своими питомцами. Феликс выходил с Тимоти, когда даже зоркие до всего бомжи давно устраивались в своих уютных норах на ночлег. Тимоти не возражал насчет безлюдности, Феликс так же был не против. Марфа вообще настаивала на поздних прогулках - воздух чище.
   И правда, в ночи куда-то улетал-рассеивался городской смог, навязчивые пищевые ароматы харчевен и приторный запах человеческого тела.
   Тимоти запах людей не нравился. Феликс и Марфа тоже были людьми, но пахли, на взгляд Тимоти как-то иначе, Возможно потому, что они его любили.
   Тимоти шлёпал лапами по лужам, ворошил палую листву, непременно скалился на кошек, которые во множестве выходили на ночную охоту, приводя кошачье племя в неописуемый ужас. Завидев Тимоти они даже бежать не могли, не то что на дерево взобраться, так и сидели, где застал их пронизывающий взгляд всех трёх глаз волбата.
   Можно было, конечно, и дальше развить тему - поиграть-поглумиться над обездвиженным животным. Но у Тимоти имелись свои принципы, и он равнодушно шёл рядом с Феликсом дальше, оставляя кошку потеть от ужаса.
   Одинокая бродячая собака за версту чуяла Тимоти и предпочитала бежать дальней стороной. Стаи собак ошибочно полагали себя сильнее и одинокой особи и всяких там одиноких незнакомцев. Это заблуждение быстро прошло, когда Тимоти пару раз устроил бродячим псам хорошую взбучку. Теперь все соблюдали уважительные дистанции.
   Нельзя сказать, что Тимоти чувствовал себя некоронованным королём микрорайона. Да ему это и не нужно было. Он только ставил на место зарвавшихся нахалов. Воспитывал. Правда, не всех.
   Например, вороны, мерзкое наглое племя. Они дразнили Тимоти, точно зная наперёд, что ему их не достать. На ворон Тимоти внешне не реагировал, но следил. Пару раз голубям в спецовках досталось на орехи, кто-то не досчитался перьев в хвосте и в прочих местах. Эти от греха больше не появлялись. Зато прибывали новые, поглазеть на питомца Феликса.
   Когда шёл дождь, Тимоти залезал в лужи и мок. Вода была его маленькой страстью. Там, где волбат произошёл на свет, вода имелась в изобилии, даже чересчур. А вот места, где он рос и мужал, как воин, сухие и не плодородные, оставили недобрую память о выпадающей шерсти и страдающих конъюнктивитом всех трёх глаз.
   Феликс и Марфа жили там, где много воды, и Тимоти, поэтому тоже, прощал им всякие мелкие людские причуды. После воды Тимоти обожал тепло. Вот тут же сразу после омовения, где бы оно не состоялось, нужно чтобы пришло тепло. У Феликса с Марфой имелась роскошная квартира с центральным отоплением. Большие и так любимые Тимоти тёплые батареи располагались на каждом углу. На них зверь и возлежал, свесив все свои шесть ног и раздвоенный хвост. Высыхал после влажной прогулки. От него шёл пар и едкий запах дикого животного, хотя совсем диким Тимоти не был. Феликс и Марфа насчёт запаха вежливо молчали. Они любили Тимоти. Баловали.
   Утром Тимоти ел. Ел много, вкусно, с неизменным аппетитом. Волбат, как истинный сын своего народа, был всеяден. Тому причиной не только природа сущности волбатской, но и суровые условия, где прошло отрочество Тимоти. Если ему предлагали варёную картошку с селёдкой, он их поглощал не задумываясь. Если давали фрукты, Тимоти был признателен. Если же в ход шло сырое мясо, то любимец дома от признательности даже мурлыкал.
   Говорить ему было трудновато, человеческий язык не прост и сам по себе. А если у тебя раздвоенный язык, и девяносто шесть зубов во рту, то говорить на нём отчаянно сложная задача. По этой причине Тимоти языком пользовался редко, чаще издавая разнообразные утробные звуки и используя богатую мимику.
   А в общем Тимоти было хорошо у Феликса с Марфой. Заслуженный отдых после многих лет каторжной опасной работы. Материальное воплощение славного, но тяжёлого прошлого висело на стене в гостиной над спальным местом волбата в виде ошейника с двумя десятками медалей, и располагалось по всему телу Тимоти, имея вид страшных шрамов. В кровопролитных боях Тимоти потерял почти все зубы, только на еду и осталось и половину левого хвоста. Зубы медленно, но нарастают новые, как и положено, а вот хвост нет. С обрубком хвоста облик Тимоти добирал дополнительной дикости.
   Находясь на заслуженном отдыхе вдали от бурных событий молодости, юности и зрелого возраста Тимоти часто вспоминал своего почти бессменного напарника Базилиуса. Это было его не настоящее имя, своё он тщательно скрывал. Только на заданиях и Тимоти зачастую знали под псевдонимом, позывным или просто кличкой. Славное боевое прошлое твёрдо поселилось и безвылазно жило в ясной памяти волбата, часто всплывая во время отдыха на тёплых батареях.
   Вот и сейчас вместе с центральным теплом накатили откуда-то из глубин прошедших дней картины смертельных схваток. Тимоти погружался в полугрёзы, топорщил усы, навострял уши, его двойной калеченый хвост начинал подрагивать и иногда хлёстко ударял по батарее, ещё и ещё раз. Тогда с нижнего этажа отзывалась чуткая старушка, которой тоже плохо спалось, и стучала клюкой по батарее. Тимоти окончательно погружался в сон, старушки его не волновали. От него шёл пар после влажного гуляния, под фиолетовой шерстью перекатывались тугие всё ещё мышцы, а когти всех шести лап крепче цеплялись за батарею отопления. Там в снах он видел себя молодым, гибким, стремительным и неустрашимым. Там, во сне его "хозяин" Базилиус был где-то рядом, они выполняли очередное задание.
  
  
   3.
  
  
   Голодные пиявки старались, но никак не могли прокусить шерсть и добраться до вожделенной крови, они снова и снова пытались это сделать и гроздьями свисали с боков Тимоти, мешая движению. Избавиться от них можно было, лишь пробравшись через заросли колючей травы. Процедура не приятная, а, главное, в настоящее время не осуществимая. Эти самые заросли колючей и на редкость жёсткой травы имелись в овраге, а до него не ближний свет, да и не по пути. Тимоти сейчас был чрезвычайно занят, пиявкам пока предоставлялась возможность мотаться голодными на волбатовской шерсти и дальше.
   Помимо пиявок на мчащемся сквозь джунгли мускулистом теле Тимоти имелся ещё один посторонний предмет - капсула для посланий, а в ней важный документ - приказ о выступлении целой армии. Тимоти знал, что приказ любой ценой необходимо доставить по месту назначения в срок, поэтому и пиявки и непролазные заросли и шустрые ядовитые гады, подстерегающие на ветках, и агрессивные вечно голодные земляные шершни были не в счёт. Даже то, что его "хозяин-напарник" Базилиус лежал сейчас рядом с водопадом раненый, тоже не имело значения. Только вовремя доставленный приказ, а всё остальное потом.
   Уже недалеко, совсем рядом, Тимоти осталось преодолеть редкий в здешних местах свободный от зарослей участок, и он попадёт к своим. Каменистая пустошь позволяла развивать максимальную скорость, но и очень легко простреливалась из всех видов оружия. Тимоти остановился на границе влажного леса и каменной платформы, оглядеться, отдышаться, наметить маршрут. Противник засел слева, наши расположились впереди за руслом небольшой реки. Гонец перевёл дыхание, ещё раз внимательно окинул острым взором местность, встряхнул головой (на ней тоже висели проклятые пиявки) и ринулся вперёд.
   Где-то там, в широколиственном кустарнике засели вражеские снайперы. Они уже приметили живой пёстрый ком, несущийся среди камней и травяных кочек. Снайперы выжидали удобный момент, чтобы прикончить гонца, но Тимоти прошёл хорошую школу выживания и не давал противнику шанса произвести прицельный выстрел. Он то резко ускорялся, то делал броски в стороны, а то вдруг замирал за камнем-прикрытием. У кого-то из сидевших часами в засаде снайперов не выдержали нервы. Пуля ударила в валун и с мерзким визгом ушла рикошетом в небо. Тимоти тут же устремился вперёд, петляя среди травы. Расстояние до своих быстро сокращалось. Не будь на теле настырных пиявок, от которых Тимоти заносило на поворотах, он бы давно достиг спасительных кустов на берегу речушки. Одна упорная тварь всё-таки пробралась к оголённому чувствительному месту в основании раздвоенного хвоста и впилась в вожделенную плоть.
   От неожиданности Тимоти взвизгнул, как больной попугай и прыгнул, Высоко прыгнул. Манёвр неверный, опасный, чреватый смертью. Гонец тут же поплатился за свой кульбит, снайперская пуля угодила в левую среднюю лапу, попутно размозжив одну из пиявок. Дальше Тимоти кубарем скатился к реке, в два счёта преодолел не широкое водное препятствие и, поджимая раненую лапу, уже осторожно запетлял на пяти оставшихся среди кустарника.
   По нему ещё вели стрельбу безжалостные снайперы, и кто-то выдал длинную пулемётную очередь, только это всё впустую, Тимоти был уже у своих. Его встретили, сняли контейнер с посланием, перевязали раненную лапу и принялись заботливо сдирать уцелевших пиявок. Под звуки подготовки лагеря к атаке Тимоти уснул, греясь у костра, усталость взяла своё. Последнее что он успел сделать, это сообщить принявшему приказ офицеру, где оставил раненого Базилиуса, который прикрывал гонца всю дорогу от столицы до влажного леса. И там, в лесу напоролся на мину-растяжку, как грибы в изобилии встречающуюся в полях-лесах-болотах. Офицер обещал послать помощь.
   То наступление на столицу было яростным, но технически плохо подготовленным. Повстанцы не имели достаточного количества осадного оружия, и атака захлебнулась. Не помогла даже согласованная акция с восстанием в столице, сообщение о котором, не доверяя другим способам связи, несли Тимоти с Базилиусом. Правительственные войска отбились и даже предприняли попытку контратаковать. Восстание очередной раз подавили. Завязались упорные, но в целом бесполезные бои. Про Базилиуса, да и самого Тимоти забыли. Офицер связи, так убедительно пообещавший послать помощь, погиб, некому было отдать новый приказ. Тимоти решил действовать самостоятельно.
   Под непрерывным обстрелом он пробрался в госпиталь, где как мог, растолковал санитару, что ему требуется. Санитар - душа человек на самом деле давно привыкший ко всему, ведь на войне кровь рекой льётся и каждую минуту кто-то умирает. Санитар умилился заботе зверя, пусть и говорящего, о раненом человеке. Он выдал Тимоти целый баул бинтов мазей, ампул и чего-то ещё весьма лечебного, укрепил на спине волбата, чтобы не мешал пробираться в густом лесу и ещё раз перебинтовал хромую среднюю лапу. На санитара шумели, мол, шестиногим зверям помогаешь, а кто наши пару-две лечить будет? Санитар, как мог, отбивался, толковал, что Тимоти такой же боец, и он ранен. А ещё ему снова к линии фронта друга спасать. Что делать, их можно понять, никто не хотел умирать, когда бой проигран, чтобы отомстить. Впрочем, и при победе хотелось жить не меньше, чтобы насладиться её плодами.
   Бои гремели повсеместно, противники постоянно переходили в наступление, чтобы затем отступить. Только на третьи сутки Тимоти разыскал Базилиуса. "Хозяин-напарник" держался из последних сил, тому причиной и большая потеря крови и гноящиеся в сыром воздухе раны и отсутствие припасов. Вдвоём они принялись лечить и спасать друг друга. Опасались вражеских лазутчиков, прятались в какой-то звериной норе и днём и ночью. Оба питались тем, что давал влажный лес, то есть не очень съедобным и в сыром виде. Если бы не живительная мазь, которой снабдил Тимоти санитар, плохи дела были бы у Базилиуса.
   Однако выжил он, оклемался, стал самостоятельно ходить. Через две недели с того дня, как вошли в лес, Тимоти и Базилиус из него вышли. Активная фаза боевых действий повстанцев с правительственными войсками закончилась, повстанцы отступили. Шла зачистка местности. Кругом стояли пикеты правительственных войск, шныряли разъезды по отлову разбежавшихся повстанцев. В небе парили и винтокрылые машины и суперсовременные глайдеры. Персонально за Тимоти и Базилиусом, конечно не охотились, однако прикинуться мирными землепашцами им было бы весьма затруднительно. Им пришлось с величайшей осторожностью, ползком, на брюхе уходить-уползать к побережью и там снова прятаться.
   Память. У Тимоти она вполне сносная для волбата. Много помнит он из своего славного прошлого. Картины боёв, лица друзей, командиров, врагов, посторонних, их запахи, слова. Это было четвёртое не удачное восстание на памяти Тимоти. Базилиус утверждал, что всего их было шесть, и каждый раз восставшим чуть-чуть чего-то не хватало, чтобы одержать победу. То подводила техника, то погода, то недостаток вооружения, то несогласованность действий многочисленных полевых отрядов, а то всё сразу. Отсиживаясь в рыбацкой хижине на берегу океана, Тимоти с Базилиусом вели долгие беседы у костра. Беседовал большей частью Базилиус, а его шестиногий, двухвостый напарник в основном слушал, изредка вставляя короткие замечания, чтобы не казаться совсем уж не заинтересованным.
   -- Их всё время подводит торопливость. Каждый раз эти нетерпеливые повстанцы бросаются в бой, не тогда, когда операция полстью спланирована, бойцы вооружены и всего хватает, а когда они попросту устали ждать, застоялись. Неверные критерии, я бы сказал - не военные. Представь себе, руководители восстаний постоянно переоценивают свои силы, соответственно недооценивают противника, а он очень силён. Операцию начинают не по стратегической военной остановке, когда она наиболее благоприятна, а так, чтобы успеть к началу очередной посевной, где участвует большая часть повстанческой армии. Они же крестьяне. Огороды там всякие, живность.
   Базилиус хрустел створками печёных устриц и развивал тему дальше.
   -- Нужна регулярная армия. Пусть она будет не большая, но профессиональная и никак не связанная с полевыми работами. Для генерального наступления штурмовать столицу можно и народ привлечь, добровольцев. Но всё под жёстким руководством кадровых военных. Моё твёрдое убеждение друг Тимоти, что воевать должны солдаты, а не крестьяне. Иначе какой-то бунт получается очень даже бессмысленный. И оружие им нужно современное, дальнобойное. У пиратов такое есть в изобилии, а то привыкли из допотопного пулевого старья палить. Я понимаю - грохоту много, весело, удаль молодецкая через край хлещет. Дай волю этим полевым командирам, так они до сабель и пик дойдут.
   Гора пустых раковин росла, как и нарастал энтузиазм Базилиуса в желании реформировать повстанческую армию.
   -- Если не поскупиться, то имеющиеся деньги можно оснастить пять-шесть полков, вместо огромной не считанной толпы с дубьём и устаревшими ружьями.
   Костёр горел, солнце садилось в синее-пресинее море-океан, тёплый ветерок начинал задувать с берега. Так мирно вокруг. Не верилось, что это всего лишь короткий промежуток между двумя очередными войнами.
   -- Ладно, Тимоти, это не наша забота. Давай лучше возьмёмся за трилобита, он, вроде как уже сварился.
   Базилиус потыкал длинной двузубой вилкой в морское животное, плавающее в кипятке. Тимоти никогда трилобиты не нравились, не смотря на свою всеядность, и особенно варёные. А людям нравятся морские членистоногие, даже на экспорт ловят. Странные вкусы у людей, есть морских падальщиков, да ещё и сваренных до бесчувствия со специями. Тимоти удивлялся, но не осуждал людей. Он за многое их не осуждал, за гораздо большее, придерживаясь правила - не судите, и не судимы будете. Где-то когда-то попалась ему такая фраза. Шестиногий спутник человека стойко ел варёных трилобитов, как суровую необходимость переносил участие в кровавых человеческих войнах. И наград не требовал, сами давали. Ему и надо-то и было совсем не много, только чтобы его любили. Или хотя бы относились по-человечески.
   Базилиус напарника уважал, может даже любил по своему, делился бродящими в голове мыслями, подсовывал лучшие куски трилобита. Они неплохо сработались.
   Приморская идиллия продолжалась не долго. В один с виду обычный день пришла шхуна контрабандистов и забрала на борт обоих.
  
  
   4.
  
   Прибыла новая партия оружия - пулемёты и патроны к ним. Пятьсот ящиков. И гранаты. Сорок ящиков. Прочее военное имущество - в тюках, мешках, канистрах. Вокруг двух транспортных челноков контрабандистов суетилось множество людей. Ящики, мешки, бочки вынимали из чрева машин, складывали, перекладывали, считали, пересчитывали, пытались грузить на машины, опять снимали. Командиры отдавали противоречивые команды, орали друг на друга рядовые повстанцы. Неразберихи добавляли окрики членов экипажей контрабандистов, которые торопились покинуть планету. Прошёл слух, что в районе посёлка видели правительственный глайдер-разведчик. Он кружил не совсем там, где надо, но в любой момент мог засечь челноки с оружием для повстанцев.
   Наконец все ящики покинули средства космической доставки и, разместившись частью на машинах, частью в тракторных телегах, а кое-что на обычных телегах, отправились в схроны. Каждая группа повстанцев во главе с командиром отвечала за собственный схрон с оружием и боеприпасами, держала его в секрете и всеми силами обороняла от десантов правительственных войск. Базилиус убыл с Мохаве со вторым челноком. Отход не менее важная часть операции доставки, что и прилёт. Им, то есть повстанцам, с контрабандистами ещё работать и работать. Надо было так аккуратно совершить манёвр, чтобы их не засекли при выходе на орбиту. А даже если смогли это сделать, то не вычислили, откуда произошёл старт.
   Сегодня всё обошлось, зато в прошлый раз, когда завозили гранаты и прочую взрывчатку, их заметили, и федералы предприняли попытку атаковать контрабандистский корабль (совершенно неудачно, кстати). Гонялись за ним, долго палили ракетами класса "атмосфера-космос", пока боезапас не кончился. У "басистов" хорошие корабли, если, конечно не попадать под более серьёзный обстрел. В отместку за неудачу федералы устроили массовую облаву на земле. И там к их сильному расстройству ничего не нашли. Обозлились безмерно и спалили первую попавшуюся деревню, чем вызвали всплеск притока добровольцев в повстанческую армию.
   Обошлось в прошлый раз без жертв, если не считать погоревшей скотины, но могло обернуться и хуже. Карательные операции правительственные войска проводили регулярно, с поводом и без такового, проявляя зачастую крайнюю жестокость.
   Всё это дела мира Мохаве, которые с некоторого времени впрямую касались и Базилиуса. На ближайший обозримый период его основная функция закупка оружия, со всеми проблемами и нюансами отсюда проистекающими. Поставки даже гражданских товаров в условиях полного запрета задача не простая для любого снабженца, а ввоз оружия на блокированную планету троекратно. В деньгах повстанцы были весьма ограничены, собственные средства позволяли обеспечить не более четверти всего необходимого для повстанческой армии, остальное - не регулярная спонсорская помощь. Меценаты из богатых купцов имели свои интересы в свержении "Трёх Толстяков", правивших планетой Мохаве целых пятнадцать лет. Триумвират за эти годы умудрился довести состояние и без того не богатое планетарного хозяйства до того что частым стал голод, эпидемии, обнищание, от чего бунты вспыхивали почти ежегодно, зачастую перерастая в настоящие войны.
   Мохаве окраинная планета, не на торных галактических дорогах расположенная, жила до "Трёх Толстяков" не зажиточно, но всем всего как-то хватало, и в списке по среднедушевым доходам уверенно занимала место в середине. Теперь она скатилась на последние места среди самых нищих. Прежние времена вспоминались как райское изобилие. "Три Толстяка" от жадности рассорились со всеми соседями, чем изрядно подпортили их бизнес. У соседей вырос огромный "зуб" на "Толстяков", чтобы его удалить они и подкармливали повстанцев. Но, как уже говорилось, пока результаты были весьма далеки от ожидаемых.
   Радость от всего происходящего изливалась широким потоком только на пиратов и контрабандистов, ну просто раздолье. Первые не стеснялись преследовать и грабить федеральные корабли, причём практически безнаказанно. Вторые поставили контрабанду на Мохаве на такую широкую ногу, что этот поток давно превысил легальную торговлю. Базилиус, развалившись, насколько позволяло тесное кресло второго пилота, с грустью размышлял о превратностях человеческой жизни, где из одной и той же жизненной коллизии каждый извлекал необходимое от горя до радости.
   Лететь было совсем не далеко, заботливые контрабандисты подтянули оружейные склады прямо к месту событий. Планета Талка подходила для таких операций идеально. Там вообще с древнейших времён проживали многочисленные кланы контрабандистов. Несколько рискованно, зато очень выгодно, почти домашние операции получались. Так получилось , что после ранения Базилиуса перебросили с оперативной работы в полях на интендантскую, до полного выздоровления. А поскольку наживаться на поставках ему было без надобности (прежде всего это твёрдые моральные устои, за что его ещё в училище наставники поругивали, а кроме того - твёрдый оклад, плюс всевозможные надбавки, которые оседали ежемесячно на его банковском счёте, были соизмеримы с бюджетом среднего города на Мохаве), Базилиусу, в конечном итоге, поручили снабжение всех повстанческих провинций. Организация, интересы которой агент Базилиус представлял на Мохаве, так же оказывала посильную помощь повстанцам.
   Нельзя сказать, что помощь эта была совсем невелика, скорее малоэффективна. Просроченные армейские пайки, снятые больше ста лет с вооружения системы, подпорченное обмундирование и так далее. Повстанцы и этому были несказанно рады. А денежки текли в нужные карманы. Распоряжаясь денежными средствами в таких масштабах, Базилиус сам представлял известный интерес для определённых категорий граждан. Правда, пока ему удавалось благополучно ускользать из их поля зрения.
   На Талке в этот раз везение закончилось. В космопорту Базилиус расстался с командой корабля, договорившись встретиться через два дня. Ребята отправились пропивать незаконно заработанное, а Базилиус снял номер в дешёвой гостинице, где бывал уже не раз. На два дня у него было множество планов, которым, увы, не суждено было реализоваться. На него напали прямо в знакомом номере, когда он плескался в душе, натираясь любимой мочалкой. Тихо открыли дверь и напали. Хвалёная сигнализация, которую он благоразумно установил при входе в номер, не сработала. Претензии к фирме изготовителю предъявить, конечно, можно, но только в том случае, если он останется жив, потому что били его долго и профессионально. Работали вчетвером. Начали в душе, показалось тесно, вышли на простор гостиной, ни минуту приостановились, чтобы одеть бесчувственное тело и вывезти его из гостиницы.
   Базилиусу пересчитали все внутренние органы, пока везли в фургоне без окон. Однако всё это время он оставался в сознании и продолжал выслушивать от своих изуверов один и тот же вопрос - "Где деньги?". Только это не были банальные грабители, которые потрошат кошельки с монетами у обывателей. Эти охотились за гораздо большим, их интересовала касса повстанцев. Догадаться было не трудно, но Базилиус упорно не издавал ни звука, периодически делал вид, что теряет сознание, но молчал. Тренированное тело в нужные моменты расслаблялось, сжималось или отключалось в автоматическом режиме. Голова работала сама по себе. Базилиусу оставалось лишь ждать, когда они либо прибудут в конечную точку маршрута, либо эти "гоблины" устанут. Раньше получилось долететь.
   Фургон мягко спланировал с грузовой полосы, ведомый автопосадочным модулем станции прибытия. Сопровождающие Базилиуса лица принялись вдруг приводить себя в порядок, протирать потные лица, поправлять галстуки.
   "Значит контора не маленькая, если может себе позволить автопосадку. И хозяина удальцы, что вчетвером на одного, побаиваются, вон как прихорашиваются. Видать передряга на этот раз предстоит серьёзная. С другой стороны, а когда они были не серьёзными?".
   Базилиус очередной раз "отключился", позволив группе сопровождения тащить себя. Несли небрежно, руки-ноги то и дело цеплялись за двери, мебель, произведения искусства. Насчёт последних, исходя из многочисленных тактильных контактов, Базилиус предположил, что это бронза, средняя пластика.
   Богатый купец тут, однако, проживает. Такой если вцепится в кусок, то либо с мясом вырвет, либо сам дуба даст. Бульдог".
   Шансы выбраться живым из текущей передряги падали с каждой минутой. Сухие помещения с антиквариатом закончились, повеяло сырость и плесенью.
   "Подвал самое подходящее место для меня. Тут всё и закончится".
   Не смотря на более чем пессимистические мысли, Базилиус готовился дорого отдать свою жизнь. Скрипнула дверь. Стало ясно, что отдача драгоценной жизни откладывается, поскольку бесчувственное тело небрежно швырнули на бетонный пол и оставили в темноте и одиночестве. Вместе со звуком захлопнувшейся стальной двери, Базилиус был уже на ногах.
   Эти мордовороты, конечно, не обыскали его, как следует, оно и понятно, его же взяли тёпленьким и мокреньким прямо из душа, в чём мама родила. Микроскопический фонарик в пуговице дал возможность оценить обстановку. Погреб винный, но настолько старый и запущенный, что не было сомнений - больше ста лет как его покинула не только последняя бутылка вина, но и мыши с пауками. Стеллажи обвалились, проводка сгнила, с потолка капель, на полу мерзкие липкие пятна. Следующий этап допроса с пристрастием не за горами, у него не совсем немного времени, чтобы усилить свою позицию. Базилиус безжалостно громил остатки стеллажей в надежде отыскать нечто подходящее в качестве оружия самообороны. Труха, сплошная труха и тлен. Сканер в другой пуговице наличия флуктуаций энергий не показывал, микроминиатюрный металлоискатель из третьей пуговицы, правда, дёрнулся в одном месте, но это оказался всего лишь лист ржавого железа, который прибили к стене в торце подвала.
   Наконец повезло - нашлись две бутылки из-под шампанского, древние, массивные. Судя по полусгнившим этикеткам, шампанское относилось ко временам коронации Принцессы Дулитенсии, а тому как раз минуло сто двадцать лет. Не к месту вспомнилось, что Королевой Дулитенсия проживала-правила три года и три дня, и была удушена ближайшими родственниками, гораздо позже причислена к разряду великомучениц, где-то неподалёку есть храм ея имени.
   "Что ж, бывало и хуже" - Базилиус применив профессиональные навыки, расколол бутылки, изготовив две, как он их назвал "Дулитенсиевые розочки", острые как бритва, страшные как пасть бешенного тигра. Тщательно завалил входную дверь обломками стеллажей и принялся ждать.
   "Помните, любую свободную минуту надо проживать с пользой, где польза - подготовка к сражению" - хорошее изречение и, что характерно, в самом деле, полезное.
   Короткий комплекс дыхательных упражнений, переключение и активация нужных чакр на подпитку хоть и от слабых, но всё же переливающихся в подвале потоков энергии. Далее освобождение сознания от посторонних, не связанных с конкретной ситуацией мыслей, с этим Базилиус управился как раз к приходу палачей.
   Встретив препятствие в виде заваленной грудой гнилых досок двери, его пленители тут же озлобились.
   "Ну, что же, это мне на руку. Противник нервничает и совершает ошибки. Надо и им дать возможность оступиться" - Базилиуса до сих пор болезненно угнетало то, что он так легко попался в лапы бандитов.
   Ругань, шлепки различных частей тела о металлическую поверхность. Кто-то предложил пальнуть из бластера. Его дружно послали. Наконец, после нескольких мощных счетверённых ударов со страшным скрежетом дверь начала поддаваться. В щель пролезла рука, затем показалась нога, и чей-то любопытный нос. Вот по нему Базилиус и съездил битой бутылкой. Страшное оружие , надо отметить, особенно в умелых руках. Дикий вой разнёсся за дверью.
   -- Нет, я всё-таки в него шмальну, не держите меня.
   Остальные не очень убедительно отзывались в том духе, что хозяин за смерть клиента по головке не погладит и конфеткой не угостит. Владельца боевого бластера эти аргументы не убедили. В щель снова протиснулась рука с оружием. Ствол секунду другую повертелся в воздухе и, пока Базилиус изловчался опять применить "Дулитенсиевую розочку", нетерпеливый тонтон-макута "шмальнул".
   Плазмоид боевого ярко красного, кровавого цвета максимальной мощности угодил точно в противоположную стену подвала, разметав вдребезги и металлический лист, и кусок стены. Там сразу что-то загорелось, быстро затянуло дымом весь подвал. Базилиус в первую очередь рассматривал вариант ускользнуть через входную дверь среди бестолково мечущихся в дыму охранников. Если повезёт, то дальше угнать глайдер и удирать в сторону колонии контрабандистов.
   И тут у Базилиуса сработало какое-то восьмое чувство (о существовании его он подозревал, на оно как-то до последнего времени дремало). Чувство обострилось подпиткой энергией, которую удалось скопить и экстремальной ситуацией. Базилиус не увидел обычным зрением, дым был слишком плотен, а именно почувствовал, что там, в торце подвала боевой плазмоид вскрыл проход. Инструкторы всегда поругивали Базилиуса за склонность к авантюрности, однако признавали, что иногда она приносит совершенно удивительные результаты. А может то был отголосок романтической натуры, когда выбирая между трудным, опасным, но вполне предсказуемым и очевидным решением и совершенно неведомым и на первый взгляд не предсказуемым он выбирал неведомое. Манит оно, однако, даже в такой ситуации.
   Противник больше не стрелял, он боролся с дымом, дверью и сам с собой. Нужно было действовать быстро - бросок в дальний конец подвала. Там микрофонарик и в самом деле высветил приличных размеров дыру в стене, рядом удушливо горели обломки стеллажей. Базилиус устремился в проход.
  
   5.
  
   Скоростной корабль контрабандистов "Скорпион-6" имел не борту всё самое современное навигационное оборудование, включая нелегальные разработки. Однако даже этот набор передовой человеческой и не только человеческой технической мысли, воплощённой в удивительные электронные устройства, не смог уберечь судно от попадания в межгалактическую блуждающую крионную турбулентность - явление редкое и зловредное.
   "Какой неудачный вояж на этот раз получается. То неведомая мафия проклюнулась, за деньгами охотится, то эта проклятая турбулентность вдруг не к месту объявилась. К чему бы это?"
   Базилиус, обнажённый по пояс, в поте лица и всего остального тела, не разгибая спины, как и весь экипаж уклонистов от таможенных пошлин, трудился над исправлением двигателя. Помимо его, сердешного из строя вышли или напрочь разладились почти все системы жизнеобеспечения корабля. Только аварийка и работала. Хорошо прошлась по ним блуждающая турбулентность. Сама-то она уже давно сгинула на просторах тёмного Космоса, а их корабль - последнее слово контрабандной техники, завис в пространстве, не имея даже возможности определиться со своим местоположением. Корабельный комик, душа компании в дальних рейсах, а по совместительству моторист Вова утверждал, что двигатель сдох окончательно и к ближайшей звезде придётся грести тазиками. А до неё, до ближайшей было ни много ни мало, а шестнадцать с половиной парсеков. По случаю выхода из строя всей навигации штурман Али-Нус снял со стены в каюте антикварную астролябию и с её помощью и каких-то ветхих таблиц логарифмов определил это расстояние.
   Далеко, однако. А, главное, зачем? Если только погреться, ведь обитаемые планеты при звезде вряд ли имеются. Но если случится чуда, и там кто-то живёт, то не факт, что они умеют лечить двигатели серии БТ-16К улучшенной модификации. Вряд ли. Оставалось надеяться на свои силы.
   Сил хватило, чтобы запустить двигатель только на одну треть мощности. Гиперскачки в пространстве корабль теперь совершать не мог, зато микро прыжки ему вполне удавались. На что тот же Вова обозначил превращение "Скорпион-6" в никому не ведомое "кенгуру".
   -- Будем скакать, как пьяная блоха по шкуре больного "кенгуру".
   Так и поскакали. Очень болезненный режим оказался. Штатным его могли назвать лишь те, кто ни разу им не воспользовался. С горем пополам определились куда лететь. На пути к обустроенной базе, где гарантированно можно было провести ремонт и двигателя и всего пострадавшего хозяйства, пришлось совершить больше сотни мелких прыжков. Команда переблевалась вся, кроме капитана Торна и Базилиуса. Экипаж привычный ко всякого рода передрягам, тут стал зелёного цвета и слонялся между койкой и гальюном. Юморист Вова сам был зеленее всех и почему-то перестал шутить.
   Тяготы не штатного перелёта пришлось поровну делить Торну и Базилиусу, неся вахты по двенадцать часов. Девиз Конторы, на которую трудился Базилиус, гласил - "Из всего извлекай пользу!" и, как помнил Базилиус, всегда висел над входом в казарму училища. Он и извлекал. Работая и за капитана и за штурмана, и за моториста эту модель корабля он теперь знал даже лучше, чем его изготовители.
   Пытка скачущим полётом продолжалась неделю. После приземления команду ждал лазарет и питание через капельницу, а капитана Торна и Базилиуса бордель и грандиозная попойка. Экипаж с честью выдержал и это испытание. Во всяком случае от медсестёр из лазарета и девок из борделя жалоб не поступало.
   Торн, как настоящий капитан от контрабанды, в день окончания ремонта прервал загул и, одетый в парадную форму, приветствовал Базилиуса на борту "Скорпиона-6".
   -- Смотри и удивляйся, что дала диагностика центрального процессора, - он протянул Базилиусу бланк официального заключения.
   -- Вирус? Да разве есть такие, что имитируют турбулентность? С ней самой в натуре редкие счастливцы сталкивались, и те не всегда выживали.
   -- Значит, есть. Ребята из сервис центра всё вычистили, но сказать, как эта зараза попала в процессор они не в состоянии.
   Базилиус отправился к технарям.
   -- Не нравится мне вся эта компьютерная экзотика. Сделайте ещё один более подробный отчёт о всех повреждениях в результате вирусного присутствия.
   -- Ладно, Док. Не бери в голову, Контора разберётся, откуда лапы и уши выросли. Сделаем подробный.
   "Н-да, этим парням коготок в рот не клади, по самый хвост ногу оттяпают. Как могли сходу углядеть во мне спец агента? На лбу что ли написано. Хотя, чему удивляться, через станции обслуживания космической техники все проходят и пираты, и принцы крови. А уж наш брат, внедрённый агент в целях конспирации именно тут и пасётся. Так что никакой к чёрту конспирации".
   Базилиус воспользовался обговорённым резервным каналом, чтобы передать в Центр накопившуюся информацию. Действительно, пусть ломают голову те, кому положено её ломать. Для него и экипажа "Скорпион-6" сейчас задача другая - незаметно улизнуть.
   Полёт продолжили. Со всеми текущими неприятностями они хронически опаздывали, срывали все сроки. Чего доброго (или не доброго) эти нетерпеливые повстанцы опять начнут операцию, не дождавшись полной готовности. И снова проиграют.
   Базилиусу было несомненно жаль этих людей, для многих из которых борьба против недостойного правительства начинала превращаться в основную жизненную профессию. Они уже забывали, как нужно пахать и сеять, изготавливать не хитрую домашнюю утварь, ухаживать за скотиной, ловить рыбу. Даже дома свои многие окончательно запустили, увлёкшись сопротивлением, перешли на лагерное проживание. И аргумент тут у них был простой - зачем стараться сеять, если не успеет взойти, а посевы опять пожгут, скот угонят, а дом разграбят. Потому изнывали от нетерпения в лесах в ожидании сигнала к атаке. Иногда, так и не дождавшись, сами выступали, подбивая население на не подготовленное восстание.
   И ведь так могло продолжаться долго, перерастая в хронический вечный конфликт. Задача Базилиуса, как внедрённого агента Конторы, состояла в том, чтобы ускорить (в силу своего положения, разумеется) разрешение конфликта. Кроме него были и другие, пытавшиеся упорядочить повстанческое движение, придать ему планомерный характер. Пока получалось плохо. И не только потому, что трудно было военизировать, дисциплинировать повстанцев. Триумвират "Трёх Толстяков" оказался на редкость упорным, изворотливым и живучим противником, опережая повстанцев, да и Контору хоть на полшага во всех конфликтах. Раз за разом узурпаторы выигрывали.
  
   6.
  
   Со станции техобслуживания космолётов летели дальними огородами, избегая оживлённых трасс. Путь, на который в обычное время ушла бы пара дней, теперь занял пять. Торн, капитан "Скорпион-6" перед посадкой на Мохаве отдал приказ совершить опасный манёвр, позволивший сразу из скачка выйти рядом с атмосферой планеты, в её густой ионосфере. Манёвр из-за невысокой точности чреватый либо выходом в недрах самой планеты, либо уголовным преследованием за нарушение Галактического Кодекса. Манёвр, тем не менее, удался, и они скрытно и благополучно приземлились на планете.
   Как и следовало ожидать, рядовой состав повстанцев бузил, требовал разворачивать знамёна, трубить в трубы и идти на штурм, не дожидаясь новых партий оружия. Полевые командиры, все на нервах с трудом сдерживали хлещущий через край энтузиазм застоявшихся бойцов. Прибытие корабля контрабандистов было воспринято, как сигнал к выступлению. Дисциплина, как атрибут чужой правительственной армии, была отброшена окончательно. Дело дошло до стихийных митингов.
   Базилиус с грустью наблюдал начало очередного провала повстанцев. Своё дело он, конечно, сделал, задание выполнил, оружие и боеприпасы доставил, только будет ли них толк. Вся затея с восстанием имела смысл при достижении конечного результата - свержения узурпаторов и установления справедливого миропорядка на Мохаве. Однако, чем дальше, тем больше Базилиус убеждался, что благородное дело смены власти на более справедливую, превращается в некий бесконечный процесс подготовки к смене власти, где многочисленные его участники нашли и согрели себе сытные доходные места и менять их на нечто другое не собираются.
   Базилиус отправил в Центр короткий отчёт о том, что задание выполнено, а свои сомнения очередной раз оставил при себе.
   Не смотря на безудержную, просто оголтелую агитацию "лесных братьев" и их полевых командиров, новое наступление не состоялось. Крестьяне из соседних деревень отказались менять лопаты на автоматы, поскольку нависала посевная, надо было о пропитании на целый год думать. Не предвиденная задержка с поставкой боевого снаряжения сыграла в отмене наступления свою роль. Теперь на Базилиуса стали коситься, подозревая в умышленном срыве сроков и чуть ли не в организованной диверсии. Базилиус же в свою очередь считал, что в руководство повстанцами давно пробрался "крот" и преспокойно поставляет информацию о всех планах своим хозяевам. Когда он делился соображениями с теми из руководства, кому доверял, ему не верили. Чужак он на Мохаве. Терпели, потому что через него текли к повстанцам деньги. Но всё равно не верили. Не хотели верить.
   Базилиус разместился в деревне у одинокой хозяйки, у которой муж и сыновья пали в неравных схватках с правительственными войсками. Только дочка жива. Правда её, дочку пожилая согнутая горем женщина иначе, как шалавой и проституткой и не называла. Дочка вышла замуж за какого-то столичного бизнесмена-прощелыгу и, по сути, оказалась по ту сторону баррикад. В большом деревенском доме, где когда-то проживала большая дружная счастливая семья, а теперь царила гнетущая тишина и холодная пустота, Базилиус занимал целую комнату с верандой и отдельным входом. Здесь его нашёл Тимоти.
   Друзья устроили вечер воспоминаний. Не слишком удивительное мероприятие для однополчан, которым многое довелось пережить вместе. Вспоминали оба, но говорил, в основном, Базилиус. Ему казалось, что только Тимоти его правильно понимает во всём, и Базилиус делился и совместными космическими коллизиями и сомнениями в правильности организации повстанческого движения, и насчёт меркантильных интересов руководителей воюющих сторон. Волбат понимал, сочувствовал и даже готов был начать что-то делать. Только что?
   -- В том-то и загвоздка, дорогой друг, что не знаю я с какого конца за всё это браться. Такой клубок тут накрутился, что простому человеку, а мы с тобой самые простые люди, и не размотать. У меня, к примеру, и полномочий таких нет. Обидно, что не понятно, за что столько лет кровь людская реками проливается.
   Тимоти кивал трёхглазой головой, соглашаясь. Он расположился на уникальном стуле, на который, видимо, сажали маленьких детей и кормили с ложечки. Волбату нравилось, а Базилиус не просвещал насчёт седалища. Хозяйка вежливо постучала в дверь постояльца и тут же возникла на пороге с целым подносом горячих закусок. По комнате тут же разнёсся аромат с сыром и горным луком и восхитительных запечённых в сметане падасонов.
   -- Ешьте на здоровье, а то пьёте без закуски, а это грех. У меня там ещё грибной супчик доходит, как сготовится, принесу.
   Базилиус отодвинул в сторону бутыль грушевой перцовки, освобождая место для закусок. Всё-таки домашняя еда в деревне - это величайшее благо и наслаждение на свете. Самый румяный пирожок Базилиус сразу вручил Тимоти.
   -- Ой, что вы, - замахала руками хозяйка - погодите. Я знаю, что любят волбаты, Сейчас принесу.
   Какое-то время спустя за столом и под ним слышалось только аппетитное чавканье и довольное урчание. Базилиус с удовольствием отметил, что грушевая перцовка замечательно идёт под печёные падасоны с пирогами. А Тимоти, в свою очередь, считал, слегка проваренная в кленовом сиропе неощипанная и не потрошёная курица ни в чём кроме себя не нуждается.
   После такого сытного ужина, ополовинив бутыль грушевой перцовки, разговоры на политические темы как-то не шли, и друзья ударились в воспоминания о былых славных делах. Там было что вспомнить. Долго перебирали знакомых, кто жив, кого уж нет с нами. А потом они уснули, Базилиус на кровати хозяйской дочери, сбежавшей несколько лет назад в столицу, и Тимоти, свернувшись калачиком, сопел на коврике в самом тёплом месте комнаты - под кроватью. Хозяйка не стала тревожить постояльцев уборкой посуды и объедков, наоборот, поставила на стол большой кувшин с ягодным морсом, вдруг среди ночи постояльцы пить захотят после грушовки. Наступила волшебная ночь на Мохаве.
   О таких ночах слагают легенды, пишут, а, главное, поют песни, ею восторгаются даже дети и старики. В такую ночь не хочется спать, отлёживаясь на печке или на бабушкином сундуке, покрытом старой попоной, и кровать с пуховой периной не годится для такой ночи. Молодёжь, когда стемнеет, вообще заявляет - долой подушки, и разбегается по полям, где трава погуще. Только не спят они там, сколько бы не рассказывали небылицы про сладкий сон под звёздами. А звёзд в небе Мохаве хватает. И Луна есть, и даже не одна. Когда обе-две во всю округлость светят, то можно сказать, что день пришёл. А какие ароматы несёт тёплый ветерок от полей цветущей сладкой кукурузы или лугов, где пряные травы вперемешку. Гигантский турнепс, которым на Мохаве в основном и кормят скотину, не зря цветёт исключительно по ночам, источая такую сладость от цветков, что ни пчёлы, ни бабочки-бражницы, ни даже обычные мухи тоже спать не могут, а роятся вокруг фиолетовых цветочных гроздьев, и жужжат, жужжат. Им вторят птицы. Птичий ночной хор делится на тех, кто поёт-щебечет песни Большой Луне и на тех, кто возносит музыкальную хвалу Малой. Трудно сказать, спорят о том, кто из поющих краше заливает трели, звонче, переливистее. Если бы только этим и ограничивались звуки ночи на Мохаве, то можно утверждать, что стояла тишина. Однако, в полях-перелесках обретались цикады и их дальние родственники по насекомой консерватории - сверчки, щелкунчики, а так же поющие ночные бабочки и клопы. Многоголосье мириадов насекомых волнами растекается по холмам, ударяется в лесистые полосы, переваливает через них и несётся вниз оврагами к реке. А там свой хор, речной - лягушки, криницы и сластёны, и горластые мухоловки. И все они по-своему, по-жабьи понимая пение, поют. И делают это чрезвычайно громко. Уснуть просто невозможно. Только наши герои, утомлённые ужином и разговорами, спали без задних ног. Остальные жители предавались волшебному очарованию ночи на Мохаве.
  
   7.
  
   Базилиусу снилась родина, Тимоти тоже. Оба считали Мохаве замечательной планетой (не зря вокруг неё столько шуму наделали), а родина всё равно милее, потому и снится. Причём снились не громадные просторы лесов, полей или бурные реки, тихие океаны и рвущиеся ввысь горы, то, что любят изображать на рекламных буклетах. Снились маленькие уютные домашние уголки - дом, сад, нора, песчаная отмель на крохотном озере. А какое на родине небо. И соловьи поют.
   В этом сне соловей был один, он пел и пел, и пел, а потом вдруг хрюкнул. Привычка, выработанная годами, выбросила Базилиуса из кровати, ещё быстрее в руке у него оказался бластер. В комнате был кто-то посторонний, и это была не хозяйка. Посторонний сдавленно сопел и прихрюкивал, отбиваясь от Тимоти. Волбат намертво вцепился пришельцу в ногу и выпускать не собирался. Возня в темноте привела к падению чего-то из мебели.
   -- Да отстань ты, дурное животное! - посторонний взвизгнул женским голосом и огрел Тимоти чем-то тяжёлым. Теперь подал голос волбат.
   Если вы не слышали, как ревут от боли волбаты, вы ничего не слышали. Стёкла задрожали, посыпалась с потолка штукатурка, на соседнем дворе проснулись куры, козы и кто-то ещё пугливый. Тимоти попало по второму больному хвосту. Он выпустил постороннюю ногу и принялся ругаться. Тем временем Базилиус включил свет. На полу в стороне друг от друга сидели Тимоти, зализывающий контуженный второй хвост, и молодая женщина, растирающая повреждённую лодыжку. Оба сверкали друг на друга глазами, причём преимущество было за Тимоти, поскольку у него имелось три глаза, шипели и ругались.
   За время короткой схватки в комнате упало всё, что могло упасть, включая старую семейную фотографию, на которой заснялась вся, когда-то многочисленная семья. Рассматривая фотографию, Базилиуса посетила смутная догадка, которая подтвердилась сразу, когда на шум ввалилась и хозяйка. Она с порога начала кричать.
   -- Явилась, шалава! Я так и знала, что ты на брюхе приползёшь к родной матери прощения просить! Нет тебе, поганке, моего прощения, не жди и не надейся! Пусть тебя геройски погибшие отец и братья прощают, если достучишься до них!
   "Трое на одну несчастную женщину - это излишне. Семейные трагедии - самое не благодарное дело для участия в них посторонних".
   Базилиус убрал бластер. Здесь, и в самом деле, планируется семейная разборка с возвращением блудной дочери. Их с Тимоти присутствие вряд ли было уместно.
   -- Мы посидим во дворе, на лавочке, - Базилиус сделал знак волбату и, прихватив кувшин с морсом, вышел в ночь.
   Они сидели среди пахучих цветов, глазели на звёзды, зевали, изредка прислушивались к тому, что происходит в доме. Там было тихо. Когда Базилиус с Тимоти, посчитав, что времени прошло достаточно, решили проверить, как там дела, они застали мать и дочь сидящими на кровати, обнявшись и ревущими в три ручья (волбат сказал бы - в пять ручьев, ибо три глаза для трёх ручьев он уже имел). Два боевых товарища тихо прикрыли дверь и ушли ночевать на сеновал.
   Утром небо хмурилось, со стороны далёкого океана набегали сизые тучи, готовясь оросить благодатную землю живительным дождём. Женщины то ли встали рано, то ли не ложились вовсе, они гремели посудой и вполголоса переговаривались. Когда Базилиус зашёл на кухню, обе ему приветливо улыбнулись.
   "Значит, за одну короткую ночь мир восстановлен. Теперь матери с дочерью надо будет много чего сделать. Мы тут лишние".
   Базилиус помялся на пороге и предложил:
   -- Мы с волбатом, наверное, переберёмся в другой дом, чтобы вам не мешать.
   На него тут же замахали руками, не давая больше рта раскрыть.
   -- И не думайте даже. Оставайтесь в той же комнате, а Елена будет со мной спать.
   Елена подтвердила, что на свою бывшую комнату она не претендует, только кое-какие вещи заберёт.
   Пришёл сигнал из Центра, пора было приступать к службе. Базилиус пожелал женщинам хорошего дня и удалился в сад, чтобы без посторонних глаз и ушей провести сеанс связи. Добрался до колодца, тут его и застала Елена.
   -- Старики всегда такие подозрительные. С ними так тяжело.
   Это был пароль.
   -- Зато мало едят и внуков любят.
   Они присели на лавочку.
   -- Я собственно к вам шла, - Елена извлекла из какого-то потайного кармашка маленькую коробочку.
   Базилиус не стал делать вид, что чрезмерно удивлён, связных он навидался всяких. Приложив коробочку к дешифратору и считав полномочия, он предложил Елене, как истый джентльмен, прогуляться в лес.
   -- Нога болит?
   -- Не очень. Мать намазала нашей фамильной мазью. Через три дня и следа не останется. А это ваш волбат?
   -- Волбаты чьими-то не бывают, они сами по себе, и если они сейчас с людьми, то это только их решение, и не чьё больше. А с Тимоти мы знакомы давно, в разных передрягах вместе побывали, сколько раз друг друга от смерти спасали, уж и со счёта сбились.
   -- Я вам завидую, даже вашему другу волбату. У вас есть настоящее живое дело, вы по-настоящему боретесь, хотя и не принадлежите к народу Мохаве, не сидите в душном кабинете. А я там, в столице, как забытая кукла, о которой вспоминают только когда надо пыль в доме вытирать.
   Елена тряхнула каштановыми волосами - жест упрямства, и продолжила.
   -- Буду проситься в здешний отряд. Дадут автомат, стрелять буду. А то меня, вон, даже родная мать предательницей считала.
   -- Это очень хорошо, что она так считала, пусть и дальше продолжает придерживаться такого же мнения, и его не скрывает и с соседями делится.
   -- Да что вы такое говорите! Я целую ночь переубеждала её, хочу быть, как все, а вы снова.
   Елена начала волноваться и краснеть, только кончик носа оставался белым.
   -- Елена, вы только вдумайтесь - сколько лет у вас ушло, чтобы вжиться в роль, согласен, что не в самую приятную. Вжиться, да так, чтобы и родные и близкие в неё поверили. Это, прямо скажем, дорогого стоит. Хорошо, сбежите вы из столицы в отряд. Вас, конечно, примут, только вряд ли выдадут автомат с гранатами. И что вы там, в отряде делать будете? Кашу варить? Портянки стирать, или в медсёстры? А тем временем, вместо вас, на ваше освободившееся место в столице придётся со всеми рисками, и хрен знает, сколько времени нового человека внедрять.
   -- Дела мне в отряде всегда найдётся, а в столице я больше не могу.
   Базилиуса начал раздражать этот разговор. Не устойчивые агенты не его профиль, для этого есть специальная психологическая служба, По большому счёту девицу надо выводить из эстафеты, она может окончательно сорваться в любой момент. С другой стороны, кем закроешь дыру накануне наступления?
   Из кустов вылез Тимоти и сообщил, что поблизости крутятся какие-то подозрительные личности. Елена, ещё находясь в запале спора, глянула на самого волбата, как на подозрительную личность. Она даже что-то колкое в его адрес сказать приготовилась. Враги успели раньше. Теперь и Базилиус расслышал, что в перелеске за забором кто-то скрывается. Мелькнула одна фигура, вторая, сгорбившись, перебегала к другому укрытию.
   Минута опасности, когда тренированный организм переходит на более высокий уровень функционирования и обостряются и ускоряются реакции, наступила. Как вспышка после темноты, по организму хлынул адреналин. Базилиус отбросил Елену в одну сторону, Тимоти в другую, сам же устремился в третью, на ходу посылая сигнал в отряд и доставая бластер. Их пытались взять в кольцо. По форме и почерку - правительственные десантники, численность не известна, цель - скорее всего связной.
   Через полчаса беготни по не слишком густому лесочку образовался результат - семь трупов, двое раненых, но вполне говорящих противников из правительственного десанта, один ударился в бега. Прибыли повстанцы. За беглецом снарядили погоню, далеко он не уйдёт. Раненых сходу допросили. Терять им было нечего, оказалось, что не связной, точнее связная их интересовала. Десант домогался Базилиуса, это по его душу их выбросили в глубокий тыл и дали наводку, где искать.
   Для правительственной контрразведки "Трёх Толстяков" погоня за, в общем-то, рядовым агентом становилась навязчивой идеей. Что-то им конкретное, но для Базилиуса не понятное, было до зарезу необходимо. И это что-то, похоже, было не деньги.
   Ночью устроили облаву на десантный глайдер, который должен был вывести и группу захвата и пленника. Повстанцы переоделись в форму десантников и устроили ночное шоу. Какое ни есть, а развлечение. Пока в огородах вязали экипаж глайдера, Базилиус провёл среди Елены жёсткую разъяснительную беседу. Сурово провёл, безжалостно. В том смысле, что вот сидит где-то в деревне или даже в отряде наводчик и стучит хозяевам, своих выдаёт. А мы тут капризничаем, выбираем, на каком участке нам сподручнее воевать будет, удобнее. Елена обещала подумать.
   Сведения, доставленные Еленой, имели чрезвычайно важное значение, как и те, что он отправил с ней в столицу к резиденту. Готовилась крупномасштабная акция, готовилась прямо в столице.
  
   8.
  
   Третий день Базилиус проживал в столице. В гостинице только ночевал, всё остальное время посвящал обходу агентурных явок, конспиративных квартир, проверял прочие каналы связи. Вроде бы всё было в порядке, но Базилиуса, тем не менее, не покидало стойкое ощущение, что в этой широкой агентурной сети имеется прореха. Резидента он посетил в последнюю очередь. Импозантный молодой человек, совершенно не стесняясь, назначил ему встречу в своём шикарном офисе. Редкий сорт кофе и прохладительные напитки, длинноногая секретарша и сигары, всё было самого высокого качества. Поболтали о том, о сём, пришли к единодушному выводу, что столица Мохаве за последние годы существенно подрастеряла свой лоск.
   -- Чего не скажешь о вашем шикарном офисе, - Базилиус нежно погладил подлокотник кресла из мягкой кожи цвета бедра испуганной нимфы.
   -- Да, дела у нас идут в гору. Недвижимость всегда в цене, - резидента ничуть не смутил вопрос Базилиуса. Более того, он с энтузиазмом и знанием дела принялся рассуждать о свежих котировках на бирже и ценах на землю.
   Словесный поток не иссякал, Базилиусу даже показалось, что его визави умышленно тянет время. Но резидент вдруг прервал сам себя, сделал строгое лицо и тоном учителя, выговаривающего нерадивого ученика, заявил:
   -- Но мы здесь не для того собрались, обсуждать каким путём кучка богатеев жиреет за счёт многострадального народа Мохаве.
   Можно подумать, не он тут только что полчаса распинался об этих самых способах.
   -- Я получил только часть плана операции. Для успешного её проведения здесь, в столице мне в обязательном порядке необходимо иметь полные сведения.
   "Какое у него всё-таки монументальное лицо. С таким лицом нужно идти в диктаторы. На монетах чеканить такие лица нужно".
   Базилиус залюбовался точёным профилем.
   -- Руководство предоставляет вам такие сведения и рассчитывает, что вы сполна воспользуетесь ими на благо народа Мохаве.
   Базилиус выложил на стол миниатюрный прибор. Резидент при этих его словах состроил такую мину, как будто ему нанесли оскорбление.
   -- Я только этим и занят, молодой человек, - профиль резидента стал ещё монументальнее.
   -- Здесь объёмные карты, подробные инструкции, даты, направления ударов, коды связи с полевыми командирами. Напоминаю, информация защищена и копированию не подлежит.
   -- Я не хуже вас осведомлён о режиме секретности.
   Снобизм так и пёр из резидента.
   Расставаясь, Базилиус постарался убедить себя в том, что человек ему просто не понравился и не более того. Так ведь бывает. Он остановился в приёмной перекинуться парой слов с секретаршей, однако та восприняла его непринуждённую болтовню о хороших столичных магазинах, которые стоило бы посетить, чрезвычайно враждебно. Пришлось спросить дорогу в туалет. Расслабленной, фланирующей походкой Базилиус убыл в указанном направлении. В туалете он оставил ещё одно электронное устройство.
   Теперь ждать, терпеливо вдумчиво ждать без спешки, если понадобится и неделю и две. Ничего, посидят ретивые полевые командиры со своими бойцами в лесах чуть подольше, зато есть шанс напасть на след "крота". И Базилиус залёг, точнее, засел в аппаратной небольшого грузовичка по доставке свежей выпечки. За штурвалом пекарского глайдера сидел его старый приятель, с которым они были знакомы ещё по Академии. Константин, так звали водителя, в одной не слишком удачной операции почти оглох и потерял три пальца на левой руке. В ухе теперь стоял усилитель, а вот пальцы пришить не удалось. Контора решила парня списать во цвете лет, Базилиус настоял включить его в группу под свою персональную ответственность, полагая, что лучше контуженный преданный друг без трёх пальцев, чем не надёжный попутчик со всеми членами в наличии.
   Они "развозили" пироги и слушали эфир. Для проведения операции Базилиус не стал задействовать шпионскую электронику, предоставляемую Конторой, уж больно доступной она стала для всех желающих пошпионить друг за другом. А уж сканеров, пеленгующих её работу, на чёрном рынке пруд пруди. Через сложную цепочку контрабандных интересов Глубокого Космоса он заполучил то, о чём мечтает каждый агент Конторы, выбившийся в люди - "арагонские жучки", ну и устройства сопровождения к ним, множество маленьких чёрненьких коробочек, шариков, листиков и прочего. Толком так никто и не докопался, на каком принципе работают эти "жучки", но сканеры всех мастей их не чуяли.
   На приличном расстоянии связь была прекрасная, знали арагонцы толк в прослушке-подглядке. Как говаривали знакомые контрабандисты - слышно как пукает кузнечик на другом конце футбольного поля.
   Во всех точках, где Базилиус оставил следящие закладки, разговоры шли о деньгах. "Три Толстяка" громогласно объявили о денежной реформе. Сообщалось, что с какого-то там числа на Мохаве помимо золотых динариев, имевших хождение с древнейших времён, вводились в обращение банкноты. Население во всех слоях от прачек до министров гадало, хорошо это или плохо. Чуяли подвох. Кто-то предлагал копить золото и на призывы власти не поддаваться. Некоторые, кто был более лоялен к власти, наоборот считали, что денежная бумага не хуже, а даже лучше жёлтого металла, - "Вон, вся Галактика банкнотами пользуется, а на отдельных планетах, говорят, вообще без денег покупают, картами пользуются". Не верили. Тем, кто будет активно пользоваться банкнотами, государство в лице тех же "Трёх Толстяков" обещало льготы и скидки, тем, кто сдаст своё кровное золото на депозит в Национальный Банк - повышенный процент. Народ сомневался и ничего никуда пока не нёс. Да и правительство реформу не форсировало. Некий вяло текущий процесс.
   Вот эту тему и муссировали агенты и агентессы.
   "И это наши лучшие кадры. Кто поручится, что завтра за какую-то малую преференцию с обменом динариев на банкноты они не переметнутся на сторону правительства.
   Базилиуса начинали утомлять эти всеобщие и бесконечные обсуждения финансовых перспектив, когда к вечеру трудового дня, "развезя" очередную порцию национальных пирожков с сыром, он услышал нечто интересное.
   -- ... я не знаю, почему он никуда не торопится. Я сделала всё, как вы велели, флэшки заменила в тот же день ... нет, сидит и что-то записывает, просил принести кофе, говорит, что будет работать допоздна ... хорошо, я попробую, но он может догадаться, начнёт задавать вопросы, а что мне отвечать?
   Это звонила куда-то плаксивым голосом секретарша резидента, вела с неким гражданином напряжённый диалог, отчитывалась. До офиса резидента было не далеко, и Базилиус скомандовал Константину лететь туда на всех парах. Они успели вычислить номер, с которым шёл подозрительный разговор. Через две минуты Базилиус знал, кто был на другом конце разговора. Одна ниточка начала раскручиваться.
  
   9.
  
   Всю дезинформацию, предоставленную Конторой через Базилиуса, контрразведка "Трёх Толстяков" заглотила не раздумывая, в ответ напихав целый ворох своей. Под подозрением оказалась вся сеть за исключением резервного канала, который последний год вообще был заморожен. Конечно, любопытно, как так получилось, на чём погорели агенты, или кто-то оптом сдал их? Купили? Запугали? Или это всё-таки резидент решил поработать на две стороны и, тем самым подкормить своё бизнес? Но все выяснения потом, а сейчас было важно знать, на кого опереться.
   Базилиус решил ещё раз переговорить с резидентом, а заодно снять с его хором драгоценную аппаратуру, не всю, конечно. Со дня их последней встречи резидент раздулся ещё больше. Судя по всему, дела его даже не шли, а бежали в гору. Его распирало от желания поделиться с кем-нибудь собственными бизнес-успехами, поэтому хозяин кабинета бродил по нему, гордо задрав нос и говорил, говорил, говорил. Он ещё больше стал походить на заносчивого петуха, и Базилиус не мог удержаться от внутреннего смеха. Видимо весёлость как-то отразилась на его всегда выдержанном лице, потому что резидент неожиданно перестал выхаживать.
   -- Зря смеётесь, последние правительственные контракты позволяют с большим оптимизмом смотреть в наше будущее. Мы выходим в лидеры рынка, а это чего-то стоит.
   Он похлопал по пухлой папке и позвонил секретарше.
   -- Два кофе, - сегодня резидент был в ударе, мир начинал вращаться вокруг него, он даже не поинтересовался желанием посетителя. Пока несли кофе, он вновь принялся ходить по кабинету и, похоже, даже что-то мурлыкал себе под нос.
   Секретарша доставила кофе, Базилиус вновь поразился божественному аромату напитка. Не ускользнуло от него, что вид у секретарши сегодня был чрезвычайно обиженный.
   "Странно, вроде как информацией торгует она, а деньги получает босс. Или всё наоборот? Змеюшник, одно слово. Распутать здешний клубок никакая аппаратура не поможет, туда надо вживаться".
   Наконец, за кофе резидент на что-то решился.
   -- У вас есть золотые динарии? - вопрос прозвучал так непринуждённо, что Базилиус поначалу не сразу понял, о чём речь, хотя вроде бы интересовались его благосостоянием.
   Или не его? Это было уже интересно, и Базилиус кивнул с самым серьёзным и заинтересованным видом. Ведь деньги - это всегда очень серьёзно. Господин резидент тут же включился в новую тему. Он долго развивал-разворачивал мысль о большой пользе для планеты и всех её жителей от мала до велика предстоящего обмена денежных знаков с золотых на бумажные. А потом в подкрепление опасений Базилиуса, как о само собой разумеющемся:
   -- Я ведь имею ввиду не только ваши личные накопления.
   "Ха, не мытьём так катаньем они пытаются добраться до повстанческой кассы. Такие задумки вполне в духе инициаторов денежного обмена. И кассу сцапать и восстание денег лишить".
   Базилиус решил, не смотря на риски утраты ценной арагонской аппаратуры, оставить прослушку ещё на какое-то время, а сам обещал резиденту подумать насчёт финансовой операции.
   Тем временем в столице Мохаве жизнь текла своим чередом. Всё больше становилось рекламы, призывающей население принять участие в глобальном денежном мероприятии. Базилиус, не особенно скрываясь, обошёл ещё раз явочные квартиры. Поскольку все они итак находились под колпаком контрразведки, не имело смысла прилагать дополнительные усилия, кроме того его открыто вербовали на свою сторону.
   Слежка за Базилиусом была, но настолько вялая, что с "топтунами" он вынужден был считаться, чтобы они его ненароком не потеряли. В нужный момент он всегда имел возможность скрыться от наблюдения.
   Провал агентурной сети был совершенно явным, всё торчало наружу. Теперь Базилиус понимал, почему Елена так рвалась сбежать из столицы в отряд. Она, если и не знала наверняка, то догадывалась, что тут воюют отнюдь не за лучшее будущее народа Мохаве.
   "Три Толстяка" сдержали обещание, данное на всех городских постерах, во всех газетах, электронных таблоидах, глянцевых журналах, со всех мыслимых каналов вещания - начался обмен. У свежепостроенных обменных пунктов собирались стайки любопытствующих, смотрели, слушали громкую агитацию, обсуждали, но ничего не обменивали. Так продолжалось три дня, в обменники никто не шёл, за исключением каких-то редких подозрительных личностей. Компании грозил оглушительный провал. И "Толстяки" сделали ход конём.
   Их не зря прозвали в народе "Тремя Толстяками" или "ТТ". Со всех возможных рекламных поверхностей от заборов до почтовых ящиков, от перетяжек на домах до намордников для хищных птиц на население взирали три упитанные всегда улыбающиеся до ушей счастливые физиономии. Ракурс съёмки - всегда анфас, положение тел - всегда только выше пояса (что там у них ниже?), последовательность расположения всегда одна и та же, как рыцари на старинной картине - Торн слева, Слип - справа, Кавераж только посередине. Создавалось впечатление, подогреваемое народным фольклором, что там, под всегдашним подиумом скрывается зелёное чешуйчатое тело, а наружу торчат три головы чудовища, приправленные в пиджаки и галстуки.
   Так вот этот трёхголовый змей использовал доступный административный ресурс сполна. После недолгой разъяснительной работы на местах на обменные пункты благородного золота на бумажные дензнаки потянулись вначале военнослужащие, затем сотрудники полиции, государственные служащие всех мастей. Обыватель хмыкал, наблюдал, но всё равно менять не шёл. Зато когда стали прибывать красочно разодетые контрабандисты и пираты для обмена честным грабежом и обманом заработанное золото на цветные фантики с изображением всё той же троицы, народ пошёл. Потом, правда, выяснилось, что пираты и контрабандисты были актёрами провинциальных театров, и своего золота у них отродясь не водилось, но это было уже потом, а пока образовались очереди к обменникам. В очередях зарождались, циркулировали и подогревались слухи, что для первых десяти тысяч самых смелых курс обмена был максимально высокий, а кто опоздает, получит по обычному тарифу. Так возник ажиотаж.
   С глубоким прискорбием наблюдал Базилиус картину массового ограбления простого народа. Как всегда. Три махинатора снова смогли облапошить миллионы. И пока эта троица там, во дворце, это будет продолжаться бесконечное количество раз.
   Картина в столице и вообще на планете, но в столице гораздо ярче, что следовало подождать и посмотреть, как начнут разворачиваться дальнейшие события. Базилиус нашёл Елену. У неё, так же как и у всех прочих первые слова были о той же теме - обмене золота на бумагу. Сомнения её, видишь ли, мучают. Базилиусу и здесь пришлось в который раз вдумчиво растолковывать, в чём девушка не права. Что, не смотря ни на какие сладкие посулы, перед ними разворачивается грандиозная финансовая афера, из которой видна пока только верхушка, но и она дурно пахнет, и конец которой однозначно не в пользу населения. Когда отблеск золотого тельца в глазах девушки несколько поугас, а то ведь собиралась последние нести в обменник, он растолковал её новое задание.
   -- На словах передай, что здесь скоро начнётся большая буча. А пока пусть выжидают.
   Елена прониклась. Здесь в городе Базилиус, наконец, разглядел то, что до сих пор от его внимания ускользало, что девушка хороша собой. Правильные черты лица, пышные вьющиеся каштановые волосы, нежная кожа, стройная спортивная фигура. Елена почувствовала, что её разглядывают и слегка, как бы случайно повернулась то одним боком, то другим, чем сильно смутила Базилиуса. На него вдруг нахлынуло непрошенное желание не отпускать Елену на опасное задание, защитить, оставить рядом с собой. Эмоциональному всплеску Базилиус очень удивился и дал себе слово более тщательно себя контролировать.
   -- Ну, с Богом. И береги себя, - прозвучало как-то странно. Базилиус вновь ощутил, что утрачивает контроль над своими эмоциями.
  
   10.
  
   А события, тем временем, понеслись галопом. На самом пике массовой обменной истерии, когда очереди на сдачу золота выстраивались с ночи, прошёл слух, скорее даже слушок. Знающие люди поделились достоверной информацией, что, во-первых, обналичить деньги, то есть снять со счёта можно только новыми банкнотами, а о вложенном золоте забыть. Во-вторых, банкноты отказались принимать контрабандисты. Второе было страшнее.
   Мохаве, уже который год стараниями "Трёх Толстяков", рассматривавших подведомственную планету со всеми окрестностями, добрую половину товаров завозила и продавала через разветвлённую контрабандную сеть. Кормились вокруг нелегальных поставок десятки, если не сотни тысяч и, вдруг эта сеть оказалась парализованной. Слушок ураганом, верховым пожаром прошёлся по столице. На следующий день в обменники стояли только солдаты, да уголовный элемент, которому за каждый обменянный динарий обещали скостить один день срока. Врали, конечно, но уголовникам особенно терять было нечего. Сдавали. Остальное население бурно обсуждало новости. Пока только обсуждало.
   Резидент, который так активно убеждал Базилиуса вступить в финансовые отношения с государством, против власти которого он же и должен бороться, вдруг пропал. И подозрительная секретарша его куда-то исчезла. Офис преуспевающего резидента-бизнесмена вообще оказался на замке. Ни по одному из каналов связи резидент не откликался. Похоже, что приближался день "Ч". Вопрос только - чей это будет день.
   Базилиус внутренним чутьём разведчика, которое редко его подводило, хотя и создавало проблемы, видел, как собираются грозовые тучи над Мохаве. Его полномочия не велики, но, похоже, что кроме него вся картинка не видна никому из руководителей повстанцев. Или они её не хотят видеть. Сидя в кафе за чашечкой редкого теперь на Мохаве кофе, он вспомнил старый анекдот из жизни древних революционеров. Они говорили - "Вчера было рано, завтра будет поздно" - и делали революцию именно сегодня.
   "Звериное, не человеческое чутьё надо иметь на это "сегодня", либо отдельный дополнительный орган, ответственный за подсматривание будущего. У меня такого не имеется, если только в зачаточном состоянии".
   Ещё одна чашечка замечательного, но очень дорогого кофе так простимулировала его зачаточный орган и весь организм, что Базилиус тут же принял решение действовать немедленно. Он здесь же за столиком в кафе составил донесение и в штаб повстанцев и в Контору. Упор сделал на величайшую срочность принятия решения и на готовность взять на себя функцию координатора здесь, в столице.
   Повстанцы откликнулись быстрее, но скорее потому, что застоялись, чем по причине глубокого анализа ситуации. С предложением активных действий они были согласны целиком и мелочи типа кто там в координаторы набивается, их не волновали. Контора ответила через три часа. В зависимости от настроения читающего их ответ можно было расценить и как отказ в инициативе и как одобрение. По всей видимости, три часа им понадобилось, чтобы правильно составить сей уклончивый документ и прикрыть свои толстые задницы. Таким образом, и непосредственное начальство Базилиуса в суть дела не вникло. Всё предсказуемо, всё, как обычно. Когда пыль уляжется и настанет время подводить итоги, то бремя успеха понесут генералы в виде дополнительных звёздочек на погонах и орденов на груди, а счастье провала достанется ему, скромному герою серых будней невидимой войны.
   "Не первый раз. Что же, вперёд, на мины, герой".
   Самым срочным образом Базилиус вызвал Елену. Контуженный водитель, взбалмошная девушка Елена, да три бойца из единственной не проваленной явки, вот и всё его сегодняшнее воинство. Зато в изобилии имелся транспорт. Не накрытая явка располагалась в автомастерской, где в разной степени готовности ждали своей участи и гражданские и военные глайдеры.
   Елену Базилиус назначил старшей во второй группе, придал ей одного бойца и слегка глухонемого водителя Константина вместе с глайдером по развозке пирогов. Он был уверен, что Константин за Еленой приглядит. В первую группу он назначил командиром себя над двумя бойцами и боевым глайдером. Они разделились. Елена должна была направиться к Национальному Банку, именно там, по достоверным слухам копились золотые динарии из обменников.
   -- Не ввязывайся в открытую конфронтацию с охраной. Тебе надо только отследить, когда и куда начнут эвакуацию золота. В вашей машине установлено множество сканеров на все случаи жизни. Константин поможет с ними разобраться, он великий спец по слежке, в крайнем случае, сам справиться.
   -- Вот ещё, разберусь.
   Чудно. Следите не выходя из машины за тем, куда они потащат золото. У меня есть предположение, что они будут драпать не с Большого Космодрома, скорее это будет какая-то воинская часть. Я, со своей стороны, постараюсь это выяснить.
   -- А если нас всё-таки обнаружат?
   -- Во-первых, изо всех постарайтесь, чтобы до этого не дошло, а во-вторых, если на самом деле запеленгуют, уходите. Быстро и бесповоротно. Только не забудьте при этом маячок поставить на их транспорт.
   Видно было, что Елена с моим предложением уходить, не согласна. Её руки сжимали и разжимали свежевыданный бластер.
   "Может зря я ей выдал оружие, ещё полезет на рожон, а ситуация там может сложиться самая неожиданная".
   -- Короче, следите, держите дистанцию и помните - ваша задача - информация о "золотом" пути.
   Расстались. Базилиус остался в тревоге.
   В городе громили обменники. Только что в них теперь найдёшь? Золота там и след простыл, а небольшие количества бумажных денег, там обнаруженных, которые не смогли защитить молоденькие девушки менеджеры, в сердцах жгли вместе с офисной мебелью. Нашли на чём досаду сорвать.
   По закрытому каналу пришло сообщение, что повстанцы уже высаживают десант, по крайней мере, в четырёх точках побережья и уверенно продвигаются вглубь.
   Пролетая над столицей Мохаве, даже с приличной высоты Базилиусу хорошо был виден погром, царивший в городе.
   "Сейчас не слишком удовлетворённые денежной реформой жители доберутся до госучреждений, а там и дворец "Трёх Толстяков" начнут штурмовать. Жаль приличных зданий, пожгут в сердцах" - Базилиус меланхолично размышлял о судьбе города - "Что-то не видно следов эвакуации приспешников власти. Хотя нет, вон кортеж с мигалками впереди, а вон ещё один, и ещё. Бегут, шакалы".
   Чиновничья знать рвалась на Большой Космодром. Там самые удачливые и потому счастливые могли загрузить награбленное в личные яхты и отправиться на курортные планеты просаживать остаток жизни на пляжах и в казино. У кого труба была пониже и дым, соответственно, пожиже сейчас штурмовали рейсовые корабли. Правда, они не резиновые, большая часть беглецов всё равно не влезет. Оставшихся ждёт печальная участь. Порвут. И порвут не смотря на то, что этот чиновничий планктон так и не успел воспользоваться положением и набить себе карманы. Порвут просто потому, что способствовали, а главные грабители будут недоступны.
   Собственно говоря, судьба всех этих беглецов Базилиуса вообще не волновала, он просто дал волю воображению. Оно, воображение разошлось и никак не желало переключаться на живописные картины бегства главных фигурантов - "Трёх Толстяков" и главной золотой кассы страны вместе с ними. Мерный шум моторов военного глайдера убаюкивал, думать о предстоящей погоне не хотелось.
   Неожиданно пискнул контроллер дальней связи, пришло сообщение из Конторы. Сообщение, что называется, как обухом по голове. Базилиусу предписывалось свернуть все мероприятия на Мохаве и срочно отбыть на Прокутар, что в тридцати двух парсеках отсюда для доклада.
   "В Конторе на кого-то обвалился потолок, не иначе. Тут либо генерал сошёл с ума, либо до главных рычагов в Конторе дорвался главный прохиндей".
   Базилиусу хорошо было известно, что руководящий состав Конторы не отличался ни однородностью взглядов на мораль, ни излишней порядочностью. Девственность взглядов он потерял давно. Однако, в целом результирующий вектор деятельности организации имел положительную направленность. Так, по крайней мере, убеждал себя Базилиус. А здесь неожиданно лопнул какой-то гнойник.
   "Кто-то там тоже догадался, что "вчера было рано, а завтра будет поздно". Значит, и в самом деле, это тот самый день. И я в нужном месте. И могу что-то реальное сделать. Это вдохновляет".
   Базилиус ловко имитировал сбой и вредоносные помехи при приёме и решил ценное, но совершенно неприемлемое указание из Центра игнорировать. Исходя из принципа, что победителей не судят, он вознамерился таким победителем стать. Если удастся вернуть золото Мохаве, то ему обеспечена пожизненная защита всего населения планеты. Так он думал. Ну а если не выгорит, то на это тему думать не хотелось.
   Пришло очередное сообщение от повстанцев. Они умудрились захватить у деморализованных правительственных войск несколько десантных глайдеров и хотели получить его личное одобрение по подлежащим десантированию целям. Базилиус проникся собственной не малой значимостью и одобрил в качестве целей Большой Космодром, Малый вспомогательный, Грузовой для генеральных грузов и отверг Национальный Банк. Золота в нём уже не было, об этом сообщила Елена. Кроме того, Базилиус полагал, что в Банке имелись и другие ценности, которые вполне могли разграбить заодно со всем остальным хозяйством.
   "Этим пусть специальные группы занимаются, как и положено".
   Сверхвооружённый бронированный кортеж, петляя как пьяный заяц, уходил на север. Туда же летел и Базилиус. Он опережал Елену примерно на час. Там, на север от столицы располагались два наиболее оснащённых военных космодрома. На каком-то из них и ждали ценный груз. Сюда же на север Базилиус так же вызвал подкрепление, хотя понимал, что им не успеть, решать проблему придётся своими наличными силами.
   Маячок, установленных силами Елены и Константина на одном из конвойных военных глайдеров, показывал, что он заходит на посадку. Что, что, а убегать эти ребята умеют. На взлётном поле и вокруг него царила та же паника, что и в столице. Военные спешно покидали Мохаве. Там, возле пропускных пунктов даже слышалась и виделась перестрелка. На поле среди одуванчиков вовсю пылал рухнувший гражданский глайдер, тушить его никто не пытался. Сюда тоже прорывались те, у кого совесть была не чиста, и кто вполне справедливо опасался, что к нему новая власть, штурмующая в эти часы столицу, предъявит неоспоримые претензии.
   Бегство. Исход. А ведь они тоже жители Мохаве. Что ждёт их за пределами родной планеты? Не всем ведь повезёт улететь с динариями в карманах. Базилиус тряхнул головой - надо избавляться от этой навязчивой лирики. Он показал пилоту, куда следует направить глайдер, что занять удобную позицию.
   Они крутились в пределах непосредственной видимости, однако запросов от службы охраны космодрома к ним так и не поступило, не до того солдатикам, и офицерам тем более. Глайдер Базилиуса, а это был вполне современный штурмовик, занял самую выгодную позицию, чтобы пока что наблюдать.
   Караван с золотом сел на самом дальнем конце поля, но, как оказалось, максимально близко к машине Базилиуса. Здесь незаметно стоял не большой, но очень быстроходный корвет, как раз то, что требуется для очень быстрого бегства с компактным грузом. Груза оказалось достаточно много, всё явно не вместилось бы. Персонал корвета и грузовых глайдеров золотого каравана тут же бросился потрошить корабль. На поле из недр корвета посыпались коробки-мешки-ящики, следом полетело и оборудование. Спешка царила бешенная, люди сновали туда-сюда, как при настоящем аврале или пожаре.
   Базилиус связался с подкреплением, они где-то застряли, ввязавшись в бой с федералами. Елену тоже обстреляли, с повреждениями, но она продолжала лететь к космодрому, так же ориентируясь на маячок. Все опаздывали, золото могли погрузить и стартовать раньше прибытия любой поддержки. Внутренности корвета вычистили и теперь гравиплатформы выхватывали из чрева грузовых глайдеров банковские контейнеры и, как в печь забрасывали их в грузовой люк корабля.
   Базилиус насчитал сорок три контейнера. Оценить их вместимость можно было только приблизительно. Тем не менее, в представлении Базилиуса "Толстяки" должны были награбить гораздо больше. Наверняка не обошлось одним золотом, где-то должны быть и дорогая домашняя утварь и негабаритные произведения искусства. Сами "Толстяки" тоже отсутствовали, на погрузке командовали старший офицер и совершенно ничтожного вида старикашка.
   Наконец погрузка завершилась. Опустевшие глайдеры, до сих пор составлявшие золотой караван, начали заполняться экипажами и отчаливать в сторону. Вокруг корвета оставались груды сброшенных корабельных припасов и разбитого вспомогательного оборудования. Офицер отдал последние команды и направился к грузовому люку, старикашка потянулся следом. Пора было начинать действовать.
   Базилиус по роду своих занятий очень хорошо знал, где располагаются болевые точки этого типа корветов. Даже сами конструкторы корабля не подозревали, насколько уязвим космический, можно сказать межзвёздный корабль на земле при самом обычном нападении с применением лёгкого стрелкового вооружения. Стартовав с поверхности, там, в космосе он перестроится, на эти самые точки лягут броневые плиты, включится защитный экран, встанут на дежурство радары. Но сейчас всё было открыто, жужжал только сканер случайных помех, да где-то внутри корабля стрекотали сервомеханизмы. Короче говоря, Базилиус знал, куда надо стрелять. И он-таки выстрелил.
   Невидимый луч, направленный умелой рукой, мгновенно вывел из строя всю навигацию корвета. Несколько секунд царила полная тишина. Базилиус представил себе, как пилот в панике пытается вывести корабль на режим взлёта, а тот молчит, как воды в рот набрал, не дышит и всё тут. Как за креслом пилота беснуется старший офицер, размахивая бластером. Как мерзкий старикашка, уже не скрываясь, по открытому каналу звонит начальству и докладывает о не штатной ситуации (Базилиус слышал в приёмнике его скрипучий голос). Начальство орёт, требует сменить корабль, а экипаж за саботаж расстрелять. Старикашка что-то невнятно отвечает, типа, другого корабля в округе не наблюдается, его попросту нет. Но начальству наплевать, корабль должен быть, и точка, взлетайте хоть святым духом. Что ждёт старикашку при не исполнении приказа потонуло в шорохе помех, поскольку Базилиус очередным метким выстрелом срезал и последнюю внешнюю антенну.
   "Пусть гадает теперь, расстреляют его или гуманно повесят. На выбор".
   А на космодроме, тем временем становилось всё жарче. Бухнуло несколько взрывов, и чадно загорелось хранилище стартового горючего. Это было неприятно, поскольку ядовитое облако от пожара в отсутствие ветра стало расползаться в сторону кораблей, где грузилась основная масса военных. Там заметили опасность и засуетились ещё больше, если такое можно было себе представить. Не дожидаясь конца погрузки, корабли начали взлетать. Из открытых люков сыпались - разнообразный домашний скарб, мешки, чемоданы, домашние животные и не осторожные и не удачливые пассажиры.
   Этим несчастным помочь уже ничем было нельзя. Ими займутся наступающие ополченцы. Базилиус дал команду садиться рядом с корветом, но на некотором безопасном удалении. Из корабля пока никто не выбегал, Базилиус осторожно выбрался наружу. Понимал, что опасаться враждебных действий экипажа корвета не приходилось, это не летающий танк, не боевой глайдер, на земле это груда металлолома, там даже ни одной бойницы не предусмотрено. Чисто космический вариант. Сейчас глайдер Базилиуса представлял для корвета гораздо большую угрозу, нежели наоборот. И всё равно он ждал от сидящих внутри какой-то пакости. Знал, что на помощь ему никто не придёт, весь космодром и ближайшие окрестности заняты самоэвакуацией. Тем не менее, был настороже.
   На корвете тоже догадались, что игра закончена. После первого же предупредительного выстрела из глайдерного бластера, отчего обшивка корабля загудела как церковный колокол, откинулась грузовая аппарель.
   -- Всем выходить с поднятыми руками! Оружие складывать справа! Хватит, постреляли!
   Через несколько минут весь экипаж во главе со старшим офицером связанный сидел на бетоне спиной друг к другу. Они не сопротивлялись. Неожиданную прыть проявил только поганый старикашка, незаметно попытавшийся улизнуть. Петляя по обожжённому многими стартами полю, он норовил добраться до брошенного неподалёку глайдера. Пришлось стрелять. Демонстрируя недюжинную меткость и хладнокровие один из бойцов, это был Гябур, подстрелил старикашку, попав тому в пятку. Беглец рухнул в бесхозный хлам и тут же прикинулся мёртвым.
   Этот загадочный старичок нравился Базилиусу всё меньше и меньше. На фоне множества разнопланового народа толкущегося на космодроме, прямо скажем, не самого приятного, а то и откровенно враждебного, накатила волна ненависти к посланцу "Трёх Толстяков". Явно это был не простой порученец, которому можно доверить золотой запас. Базилиус решил, что допрашивать старикашку будет сам. С пристрастием.
   "Ишь, трупом прикинулся. Типа, вы мне все рёбра до самого позвоночника переломали. Умру окончательно у вас на руках".
   Базилиус поручил Гябуру, подстрелившему беглеца, притащить того к глайдеру. Не стесняясь.
  
  
   11.
  
   Операция по задержанию золота "Трёх Толстяков" прошла почти бескровно. Несколько мелких царапин не в счёт. Захват повстанцами столицы, да и всего Большого Острова так же получился достаточно гуманным по числу погибших. Федеральная армия сдавалась батальонами и полками. Основное количество погибших и пострадавших - это случайные жертвы давки и аварий на дорогах. Небольшие очаги сопротивления преданных сбежавшим властям частей повстанцы окружили и вступили в нудные переговоры о сдаче. Однако бедлам везде царил невообразимый, чего только не бегало по лесам-полям от столицы до побережья.
   К вечеру до космодрома добралась Елена. По дороге её сильно потрепали.
   -- Какие-то фанатики открыли по нам огонь из зенитных орудий. Представляешь, три глайдера завалили, никому проходу не давали. Нам пришлось вмешаться. Мы их классно загасили.
   "Девчонка-сорванец, так ведь и пробегает всю свою короткую молодость в борьбе за светлое будущее. С другой стороны, а кто как не они, жители Мохаве и должны за это будущее бороться".
   Разгорячённая только что закончившимся боем, Елена выглядела бесподобно. Как женщина.
   "Валькирия. Амазонка. Королева варваров. И тяжёлый десантный бластер держит уверенно. Где-то разжилась ведь таким оружием".
   Базилиус невольно залюбовался девушкой. На него, коренного неизлечимого флегматика активные натуры всегда производили очень яркое неизгладимое впечатление. Для него до сих пор оставалось загадкой, откуда эти живчики черпают почти неистощимую энергию.
   "Ну, из молодости - это, несомненно. Дальше, положим, из деревенского, близкого к природе происхождения и образа жизни. Маловато для чёткого объяснения".
   Имея характер скорее меланхолический, сколько себя помнил, Базилиус завидовал холерикам. Правда, для работы спецагентом уравновешенность более предпочтительна, спешка в его деле чревата быстрыми провалами. Тем не менее, этой пышущей молодостью, здоровьем и энергией девушке он по-доброму завидовал.
   "Ладно, увлёкся. Каждому, как говорили древние, своё".
   Золотом занялись на следующий день, да и то, после полудня. Скучное занятие - составление протоколов и описей. Прибыл Главный Казначей повстанцев на личном глайдере. Они с Базилиусом были давно знакомы, хорошо понимали друг друга, поэтому без лишних разговоров тут же приступили к оприходованию наличной валюты. Её, действительно, оказалось не так уж и много. Причём все динарии в банковских контейнерах оказались старыми, потёртыми, источенными от долгого обращения и почти серого цвета. Редкие новые монеты, как драгоценные камни сверкали на заходящем солнце, скрывая первую, но не последнюю загадку золотого запаса Мохаве.
   Базилиус переглянулся с Казначеем, они друг друга поняли без лишних слов. Где-то должен быть ещё один "золотой запас", и он гораздо больше этого.
   -- Думаю, мы не будем выносить наши выводы на широкое обсуждение, трудно себе представить, какой размах может принять охота за пропавшими сокровищами, - Казначей махнул рукой помощникам, что бы приступали к приёмке золота.
   Всё так, на широкое обсуждение факт утечки большей части золота выносить не стали, тем более, что народ Мохаве радовался и тому, что удалось захватить. К сокровищам "золотого каравана" добавилось то, что изъяли при обысках в отделениях Национального Банка, в не подвергшихся разграблению обменных пунктах и у беглых чиновников. Национальный золотой запас Мохаве утроился. Народ ликовал.
   Базилиус попал на первые полосы всех газет и прочих средств массовых коммуникаций. Как же, национальный герой, спаситель золотого запаса целой планеты. Одним из первых он получил тут же утверждённый новой властью Орден Золотого Динария. Лестно, конечно, от Конторы, кстати, он не получил даже устной благодарности, что означало для него, скорее всего, конец карьеры спецагента. Базилиус составил подробный отчёт о всех событиях последних дней, благо для этого времени имелось в избытке, отправил обычным каналом в Контору и стал ждать.
   Как герою Базилиусу предлагали разные забавные должности в новом правительстве, от начальника над всеми прачечными столицы до куратора над средствами массовой информации. Базилиус от всех предложений отказывался. Он всё ещё надеялся, что Контора использует его по прямому назначению. Контора хранила упорное молчание.
   Так в безнадёжном ожидании прошло два месяца. Предложение должностей постепенно сошло на нет. Кабинеты заполнили, кресла заняли, даже начальника над всеми прачечными нашли, новая власть заработала. И дел ей хватало. Базилиус чувствовал себя выброшенным на обочину, эдаким бывшим и всё больше забываемым героем. Даже интервью, которых в первые дни было по десятку на дню, теперь больше никто не просил. Оно и понятно - восстание народа Мохаве, бегство "Трёх Толстяков", спасение золотого запаса становились историей. Всему этому место в музеях и учебниках истории.
   "Ну, возможно ещё памятник поставят. Что-то вроде конного бюста" - настроение Базилиуса было мрачным дальше некуда.
   Елена без дела не сидела, она нашла себе работу по душе на должности в Министерстве по Чрезвычайным Ситуациям. Нравился девушке экстрим, что тут поделаешь. Она несколько раз посещала Базилиуса, пытаясь, как могла подбодрить. Однако её больше увлекала новая должность и новые впечатления, чем смурной бывший спецагент. Остальные члены команды посещали Базилиуса ещё реже. Дальнейшее ожидание у моря погоды могло привести только к усугублению депрессии, алкоголизации тела и души, наркотикам и преждевременной смерти героя.
   "Вот тогда точно памятник поставят. На могиле".
   Базилиус сделал очередной запрос в Контору относительно своей судьбы. Ему не сразу, неохотно, но ответили. Какой-то нижний чин, мелкий клерк, ниже его по званию, наверняка не бывавший ни в каких переделках, не нюхавший разрыва бластерного плазмоида ядовито и нагло отписал: "Поскольку спецагент Базилиус обладает выраженным свойством излишней самостоятельности и сам себе назначает задания без учёта мнения руководства, то означенное руководство предлагает вышеупомянутому спецагенту Базилиусу и дальше выдавать себе задания самостоятельно". И далее в том же духе на целый лист.
   Так по художественным фильмам-боевикам и криминальной литературе и рождаются мстители из бывших спецагентов. Однако, Базилиус мстить Конторе не собирался, у него после прочтения отписки созрел другой план, благо руки теперь были полностью развязаны. Он решил для начала посетить Казначейство.
   Удивительно, как быстро идут некоторые не самые лучшие процессы в жизни. Новая власть уже начала обюрокрачиваться, костенеть, его с трудом допустили к Главному Казначею. При этом сам Казначей принял Базилиуса очень радушно.
   -- Я ни минуты не сомневался, что ты к нам рано или поздно придёшь. Сейчас очень много дел, и они не ограничиваются только территорией Мохаве. Имеется множество не решённых проблем в других мирах, где интересы Мохаве были за последние годы ущемлены. Так что мы тебя ждали и надеялись на твою помощь.
   -- Да я, собственно говоря, хотел рассчитаться, - Базилиус несколько растерялся от такого начала, - на мне банковские счета, там ещё остались средства после всех снабженческих операций.
   -- Знаю, знаю это хороший предлог, и вот ты здесь. Подозреваю, что Контора не захотела, что называется продлить контракт и продолжить использовать в качестве спецагента, но и из рядов окончательно не выбросила. Её стиль, узнаю. Дисциплинарное наказание до конца жизни, под надзором.
   -- Ну, если вам всё уже давно известно, может, скажете, зачем я на самом деле к вам явился?
   Базилиуса несколько раздражал постоянный покровительственный тон Главного Казначея, эдакого всеведущего, всезнающего подручного самого Господа по вопросам финансов и не только.
   Скажу, скажу, - Казначей вдруг весело и как-то по-юношески задорно рассмеялся, - только прежде я попрошу подать нам кофе. Извини, старая привычка, ещё с дотрёхтолстяковых времён - шесть чашек настоящего кофе за день я просто обязан выпить, иначе мой старый капризный организм просто откажется работать.
   Им принесли кофе, настоящий. Бесподобный аромат напитка растёкся по обширному кабинету.
   "За чашку такого кофе можно и преступление совершить. Дорогостоящие привычки у Главного Казначея нищей планеты Мохаве".
   За кофе, не откладывая дела в долгий ящик, хозяин кабинета начал вводить Базилиуса в курс предстоящих дел.
   -- Ты, конечно, правильно догадался, что тогда, на космодроме удалось задержать отнюдь не весь золотой запас, награбленный "Тремя Толстяками". Это был ловкий отвлекающий манёвр. Кроме этого основного, были ещё два ложных конвоя. Нам их тоже удалось перехватить. Золота там оказалось совсем чуть. Главный запас, как это не печально, ускользнул. И мы даже не знаем, где и когда.
   Казначей задумчиво смотрел в пустую чашку и помешивал ложечкой гущу. Видно было, что потеря золотого запаса для него весьма неприятная вещь.
   -- Может быть, он всё ещё на Мохаве?
   -- Всё может быть, как и то, что его могли вывезти в самый дальний уголок Галактики. С профессионалами по части подобных операций у нас туго, и помощи особенной ждать не откуда, как и махнуть рукой на пропавшее золото мы никак не можем. Тут дело не только в принципах, оно нам очень нужно. Перед новой властью стоит слишком много затратных задач. А "Толстяки" высосали Мохаве до скелета.
   В кабинете повисло тягостное молчание. Нищета на многие годы ждала ограбленную планету. Ещё хуже, если придут доброхоты и скупят всё за бесценок, да так, что население угодит в новое рабство похуже "толстяковского".
   -- Мне предлагают работу? - Базилиус решил повернуть разговор с глобальных проблем Человечества на свои мелкие житейские.
   -- Мы не тревожили тебя раньше времени. Кое-кто в Правительстве предлагал нанять либо тебя, либо всё равно кого через Контору. Но Контора последнее время ведёт себя странно. По сути, она заняла выжидательную позицию. Это тоже её стиль. А я считаю, что в качестве вольного, ну или полувольного агента ты будешь более успешен в поиске золотого запаса Мохаве.
   -- Так мне предлагается заняться поисками пропавшего золота?
   -- На начальном этапе - да.
   Лаконичность ответа подкупала, Базилиус ответил в той же манере.
   -- Мне понадобятся деньги, транспортные средства, оружие, документы и команда.
   Базилиус выдал потребность не задумываясь.
   -- Судя по скорости, с которой ты называешь, что тебе нужно, надо полагать, ты готов взяться за это не простое дело?
   -- А у меня есть выбор? Вы ведь тоже ловко пользуетесь моим безвыходным положением.
   -- Ну, ну, не надо так пессимистично смотреть на ситуацию. Всё-таки это мы, а не Контора предлагаем тебе работу. Причём работу хорошо оплачиваемую - доля от найденного золотого запаса.
   -- Пожалуй, вы правы. И я не буду брать времени на размышления. Всё уже итак решено.
   Базилиус не стал добавлять, что Судьбы поток завертелся и понёс его вдаль в неизведанное, и от него теперь мало что зависело, но он так подумал. Ему даже показалось, что он чувствует струи этого потока прямо тут в кабинете.
   -- Ну, вот и чудесно. Если мы пришли к консенсусу, то дальше делаем следующее. Сейчас спускайся в "богадельню" для оформления, там уже всё готово. Получай всё, что тебе необходимо, набирай команду, а послезавтра опять ко мне. Тебе сделают постоянный пропуск. Мне же предстоит ещё раз посоветоваться с товарищами.
   Не всё так просто было в новом Правительстве. На волне революции или, точнее переворота в кабинеты просочились те, кто кровь не проливал, а успешно прятался в коридорах предыдущей власти. Теперь они хотели власти своей. Казначей и группа товарищей, как он их называл, была из тех, кто на самом деле боролся за свободу Мохаве, а не примкнул к ней по дороге.
   Они пожали друг другу руки, и Базилиус направился по указанному адресу. "Богадельня" находилась в подвале здания управления финансами новой власти. Так назывался отдел, который ведал всеми техническими вопросами Казначейства. Там с давних времён сидели клерки, которые пережили власть не только "Трёх Толстяков", но и четыре режима до них, и надеялись существовать в неизменном виде и дальше. Бури и ураганы политических событий пронеслись над ними где-то там, на верхних этажах, сметали одних начальников, навьюживали других, а внизу ничего не менялось. Те же люди заполняли тесные сыроватые помещения, те же громоздкие вычислители, те же инструкции и циркуляры.
   Перед Базилиусом вывалили гору бумаг - анкеты, расписки, обязательства, журналы инструктажей. Страшно подумать, если в ходе операции пропадёт хоть один болтик, хоть один динарий будет истрачен не по инструкции, его ждут все кары небесные насылаемые этими сумрачными людьми подземелья Казначейства.
   Но кары будут потом, а сейчас Главный казначей расщедрился. Помимо всех стандартных позиций, Базилиус принимал командование над корветом, тем самым на котором пытались вывезти золотой запас Мохаве. Корабль уже подлечили, дооснастили всем необходимым, завезли припасы. Памятуя, с какой лёгкостью ему удалось вывести корвет из строя на космодроме, Базилиус решил корабль дополнительно модернизировать, добавив огневой мощи в наземном состоянии. Для чего воспользовался предоставленным ему неограниченным доступом к выбору оружия. В довесок команда Базилиуса получала два скоростных глайдера, которые базировались в грузовом отсеке корвета. До сих пор по документам корвет носил нежное имя "Кристина". Помнится, так звали одну из скандально известных любовниц одного из "Трёх Толстяков".
   "Любовница, не любовница, а имя красивое. Пусть остаётся. Тем более, что она, бывшая любовница, с "Толстяками" не удрала", - решил Базилиус, - "Может девчонка не такая уж стерва была, как её живописали жёлтые электронные таблоиды".
   С деньгами тоже проблем не возникло. Для проведения операции ему оставили все средства на нескольких счетах в разных межгалактических банках, которыми он пользовался в должности снабженца повстанцев. А средства там оставались немалые.
   Что касается команды, то об этом в документах не было сказано ни полслова, ни численного состава, ни именного списка.
   "Значит, набираю сам", - определился Базилиус.
   Он заглянул к Константину, который получив предложение поучаствовать в охоте за золотом, тут же согласился.
   -- Не поверишь, но мне до чёртиков надоело развозить пироги и булочки, от сдобного запаха меня мутит. Может, конечно, это сказываются последствия контузии, но в пекарне я больше находиться не могу. А золото - это заманчиво.
   Трое парней, что участвовали в захвате "золотого каравана", так же изъявили недвусмысленное желание войти в состав группы и половить птицу удачи за золотой хвост. Разыскал Базилиус и Тимоти. Волбат, будучи ни при делах, поступил на казённую службу в охрану Большого Космодрома. Тимоти был всеми шестью лапами "за". Но тут неожиданно воспротивилось начальство Космодрома, уж очень ценным кадром оказался для них волбат.
   -- Не бери в голову, парень, я обсужу эту тему в другом месте, - Базилиус надеялся, что уговорит Главного Казначея посодействовать включению Тимоти в состав группы, даже аргумент приберёг к встрече. Аргументы не понадобились, Главный Казначей просто нажал кнопку селектора и небрежно бросил в микрофон, - Волбата Тимоти включить в состав группы Базилиуса, ставку с окладом за ним сохранить, оформить как командировку.
   И точка. Власть у Главного Казначея была. И он ей пользовался. Они обсудили ещё кое-какие детали, связанные с подготовкой операции.
   -- В сроках мы тебя не ограничиваем, как и в ресурсах, но надеемся, что ты не превратишь задание в синекуру.
   На этот стариковский выпад Базилиус предпочёл промолчать. Главный Казначей извлёк из монументального сейфа тощую папочку, такую обыденную, древнюю с матерчатыми завязками. Базилиусу показалось на секунду, что повеяло какой-то глубокой стариной, и Казначей имеет к ней самое прямое и непосредственное отношение.
   -- Это всё, что нам удалось накопать по твоей теме. Надеюсь, эти материалы тебе помогут. Всей операции присвоено кодовое наименование - "БУМАГА".
   -- Странное название.
   -- Это чтобы все причастные хорошо помнили последнюю аферу "Трёх Толстяков". До сих пор не можем придумать, что с их фантиками делать. Кстати, половина из них оказались фальшивыми.
   -- Вот живоглоты, прости, Господи.
   -- Ладно, это наши заботы. А вам грузиться, и в путь.
   Уже в дверях Базилиуса настигла реплика Главного Казначея.
   -- В состав твоей группы от повстанцев одного человека просили включить. В приёмной дожидается.
   В приёмной сидела Елена. Это был удар под дых. У Базилиуса даже на самом деле дыхание перехватило. Елена не восседала чинно на громадном кожаном диване времён упадка Средней Династии, а находилась в позе пантеры перед решающим прыжком. Когда жертва, то есть Базилиус, возникла в дверном проёме, пантера, она же связник повстанцев Елена, сорвалась с дивана и яростно набросилась на бывшего спецагента.
   -- Как ты мог не сообщить мне, что затевается такая операция. Меня, значит, побоку, а сами на задание. А ещё боевой товарищ называется.
   -- Так ведь секретность. Да и вообще, откуда ты..., - только и успел вставить Базилиус, пока Елена переводила дух перед очередной тирадой.
   -- Ах, секретность. Глухонемой всё знает, волбат всё знает, а для меня, значит, секретность.
   Вся Елена целиком, от макушки до пяток пылала праведным гневом, как могли о ней забыть, оставить, не привлечь. Возмущению девушки не было предела. В приёмной, кроме них было полно народу, который уже начал внимательно прислушиваться и приглядываться к молодой парочке. Скандал, понимал Базилиус, им был совершенно ни к чему, да ещё и выглядящий как семейный.
   -- Боец Елена ( он даже не знал её фамилии), прекратить споры. За получением обмундирования шагом марш!
   Получилось громко и внушительно. Словесный вулкан закрылся. Почти строевым шагом они покинули притихшую приёмную.
  
   12.
  
   Тимоти нервничал, они очень сильно отставали. След начинал теряться, с тех пор как он образовался, прошло два дождя. Приходилось описывать широкие круги, чтобы найти его снова, а это время. Тимоти терял его на поиски постоянно теряемого следа, и всё равно люди отставали. Тимоти понимал, что они стараются не отставать, идти изо всех сил, но, по сути, тащились еле-еле. Местность тоже не способствовала лёгким прогулкам. Огромные камни, поросшие скользким мхом, высоченные и толстенные деревья, которые в упавшем виде так перегораживали дорогу, что их приходилось обходить, колючий кустарник и кровососущие насекомые, вот те прелести, которые замедляли движение людей. И ещё вдобавок дождь холодный и противный. Два дождя они пережили, собирался третий. Если он пойдёт, то след смоет окончательно.
   Тимоти решил переговорить с командиром. Запомнив место, где след хорошо сохранился, он, бодро перебирая шестью лапами, побежал назад. Отряд представлял из себя жалкое зрелище. Мокрые и снаружи и изнутри, всклокоченные, у всех языки на плече, злые, тяжко дыша, они ещё и лаялись друг с другом. Оказывается, Елена подвернула ногу, и её тащили чуть ли не волоком.
   Тимоти изложил Базилиусу свою точку зрения на проблему скорости передвижения отряда. Командир с Тимоти согласился. Кроме Тимоти - разведчика в состав группы входили: Базилиус - командир отряда, Елена - связист, Константин - тяжёлый бластер, Гябур и Вонок - лёгкие бластеры и системы дальнего обнаружения. Чиж - ещё один из трёх боевиков остался на "Кристине". Шли пешком по весьма веским причинам. Прежде всего полёт на глайдере мог привлечь внимание в этих глухих местах, а самое главное - след. Они шли по нему второй день, и надеялись, что он приведёт их на базу "Трёх Толстяков", к золоту.
   Базилиус отрядил с Тимоти Константина и Гябура. Эти двое были в самой лучшей среди остальных физической форме. Сам же вместе с Воноком принял крест в виде больной Елены. Девушка притихла, виновато поглядывала на мужчин, понимая, что стала обузой.
   -- Может, вы меня оставите в каком-нибудь сухом месте, а потом вернётесь и заберёте?
   -- Нет, одну мы тебя не оставим, - Базилиус был категоричен. Это он или кто-то из боевиков мог бы остаться и пересидеть, но только не Елена. Командир почему-то был твёрдо убеждён, что оставь он её в негостеприимном лесу в одиночестве, и они обнаружат потом даже не хладный труп, а обглоданный скелет.
   После короткого отдыха и тщательного просмотра карт, решили следующее. Троица во главе с разведчиком Тимоти идёт по следу. След метался по лесу, хозяин следа путал, ставил коварные ловушки, но общее направление всё-таки угадывалось и пролегало оно к озеру в самой глубине леса. Туда же в озеро впадала река, протекавшая неподалёку. План несколько изменили. Совместными усилиями Елену перенесли к берегу реки, там из носимого инвентаря соорудили надувную лодку, в которую погрузили травмированную связистку и часть имущества. В маленькой лодке места оставалось только для ещё одного человека. Этим человеком стал Вонок. Сомнения закончились, всё встало на свои места. Тихая река понесла лодку по течению. Договорились встретиться на берегу озера, условились о сигналах.
   Расставание оставило тревожный осадок в сердце Базилиуса. Неужели он неравнодушен к этой взбалмошной молодой женщине? Никаких матримониальных планов он на ближайшие годы Базилиус не строил. Короткие романы случались, как у всех агентов испокон веку, но заканчивались безболезненным для обеих сторон расставанием. А тут какие-то непонятные томления, неуверенность, неожиданные толчки в области левой грудины. Базилиус себя не узнавал.
   Длинная напряжённая пробежка по негостеприимному лесу выдавила все посторонние мысли, оставив одну - не сбиться со следа. Уже в ночи, когда передвигаться по девственному лесу стало просто опасно, они вышли не гряду перед озером. Чутьё разведчика подсказывало - база "Трёх Толстяков" где-то здесь. Утром решили начать прочёсывание берегов.
   На отдых расположились, кто, как мог, среди мокрых валунов, под упавшими деревьями. Ни костра, ни других средств обогрева не использовали, вокруг вполне могли быть понатыканы датчики всех мастей. Имелся риск, что их сейчас уже видят. Похрустели галетами, запили дождевой водой, которая опять полилась с низкого неба в нежеланном изобилии и задремали.
   Среди ночи к Базилиусу пробрался недремлющий Тимоти. Разбудил и поведал, что по его наблюдениям в окрестностях озера творится что-то странное, звал взглянуть. А там и в самом деле было на что посмотреть. Дождь ненадолго перестал, однако разбухшие от воды тучи продолжали нависать над лесом, озером и, казалось, над всем миром. Обычно чёрные в непроглядной ночи эти тучи сейчас переливались всеми цветами радуги. Вспышки то кроваво красного, то изумрудно зелёного, то нежнейшего голубого, переходящего в густой синий и уходящего в фиолетовый.
   Тимоти раньше такого видеть не приходилось, он в три глаза наблюдал за сиянием. Зато Базилиус сразу догадался, что за иллюминация развернулась перед ними, хотя и видел такое всего один раз в жизни. Друзья присутствовали при хрестоматийном, категорически запрещённом всеми кодексами на всех планетах, кроме необжитых, уголовно наказуемом старте в гиперскачок с поверхности планеты минуя разгон. Причём неважно какого класса корабль намеревался совершить гиперскачок, последствия всегда одни и те же - вначале красивая, просто роскошная и завораживающая полихроматическая безмолвная прелюдия, а потом катастрофический удар. Удар, как от падения крупного метеорита или сильного землетрясения, или, что более адекватно, как от подрыва ядерного фугаса большой мощности.
   Судя по характеру цветов побежалости на небосводе, до удара оставались считанные секунды. Базилиус не помня себя, схватил тяжёлого Тимоти в охапку и, не разбирая дороги, кинулся прочь от сияния, от озера, от смертельной опасности под защиту каменной гряды. Он бежал и во всё горло орал Константину и Гябуру, чтобы немедля бежали за ним, прочь от смертоносного берега.
   Как быстро они неслись по валунам, сказать трудно, они этого не помнили. Им казалось, что они летели, не касаясь скользких камней. Когда пришла ударная волна, их полёт продолжился. Кто-то парил всего пару шагов и полсекунды и встретил очередной такой твёрдый валун, кто-то пять с тем же результатом. Тимоти, как самый лёгкий, парил дольше всех и приземлился на громадное дерево, вместе с которым и рухнул. Потом пришла волна озёрной воды, захлестнула, промочила окончательно, облепила тиной и илом, и схлынула куда-то между камней. И всё затихло, и погрузилось в кромешную тьму.
   Долго-долго во тьме собирали они себя по кусочкам, искали друг друга, откапывали вещи, оружие, пытались зажечь огонь. Развести костёр удалось, хотя проку от него было чуть, дождь снова припустил на радость одному Тимоти. Когда совсем рассвело, начали считать потери, оценивать раны.
   Особенно серьёзными потери нельзя было назвать, так, смыло по мелочи кое-что, да и ранения оказались не опасными. Забавней всех выглядел Тимоти, у которого оказался подбит встречей с деревом третий средний глаз. Огромная симметричная фиолетовая гематома придавала морде волбата весьма комичный вид, без улыбки на это чудо смотреть было невозможно. В остальном весёлого было очень мало. "Трёх Толстяков" упустили (никто не сомневался, что они наблюдали старт их корабля), золотой запас вместе с ними улетел, сами чудом живы остались, судьба Елены и Вонока оставалась проблематичной - по реке вверх по течению могла после удара пройти такая поророка, что утопила бы и мощный катер, а там утлая надувная перегруженная лодка. Плохо. Всё плохо.
   Кряхтя и постанывая, стараясь не смотреть друг другу в глаза, ставили палатку, собирали и сушили размётанные ударной и водяной волнами вещи, приводили себя в порядок. Спешить теперь было некуда.
   Когда через некоторое время поисковый отряд выстроился на бывшем берегу бывшего озера, Базилиус произнёс короткую, но энергичную речь.
   -- Никто не обещал, что будет легко, что противник сам сдастся нам без боя. Он, этот противник, хитёр и изворотлив, у него много людей и много денег, и никаких моральных обязательств. Удача сама не свалится нам в руки, её придётся выдирать у противника с мясом и кровью.
   В этом месте Тимоти непроизвольно облизнулся. Его длинный раздвоенный язык расправил жёсткие усы, нежно прошёлся по подбитому глазу, почесал за ухом, и всё это в одну секунду.
   -- Сейчас нам предстоит спасательная операция по розыску и вызволению наших товарищей. Они могут быть ранены. Поэтому идём быстро и, в то же время, внимательно осматриваемся. Тимоти впереди.
   Выдвинулись.
   Со столицей, занятой обновлением после народного восстания и своими кураторами из Казначейства Базилиус связываться не стал. О старте там итак уже известно, а молчание в эфире означает, что говорить пока не о чем. Он отправил только сигнал подтверждение, что они живы, и на этом всё.
   До устья реки дошли быстро. Здесь точно Мамай прошёл. Русло завалило стволами деревьев пополам с камышом, илом и дохлой рыбой. За завалом набиралось новое озеро. Пройдёт совсем немного времени, и вода прорвёт хлипкую плотину, тогда наступит новый потоп. Перебрались через завал и разбрелись по берегу нового озера искать лодку. Её нашли быстро среди коряг почти целую, но без груза и пассажиров, сиротливо приткнувшуюся в кустарнике.
   "Неужели потеряли? Их гибель будет равносильна полному провалу. Полному и окончательному, где он, Базилиус, как руководитель операции, не состоялся".
   Чувство гадкое от потери соратников, к нему примешивалось и ощущение безвозвратной потери кого-то больше, чем просто связиста. Базилиус неотвязно думал о Елене. Представлялось, как они найдут труп или трупы, а ещё хуже, вообще не найдут. Базилиус дал команду стрелять из ракетниц, и первым послал красный огонь в небо. Ему тут же ответили зелёным.
   "Господи, спасибо тебе. Вернусь, в храме самую толстую свечку поставлю, молебен закажу, месячную зарплату пожертвую".
   "Утопленников" нашли быстро, они обосновались под упавшими крест-накрест огромными соснами. Жгли костёр и мирно завтракали. Базилиус, поспевший вместе с Тимоти раньше других, от избытка чувств расцеловал и хромую Елену и смутившегося Вонока. И сам смутился неожиданному порыву. В отличие от основного отряда, эта парочка пережила криминальный старт почти безболезненно - увидели цветной хоровод, почувствовали толчок, причалили, выгрузились и ушли вверх по берегу под защиту этих древесных великанов.
   -- Ну, да потом деревья падали, на реке поток шумел, было страшновато. Я как углядел небесное сияние, так сразу понял - сейчас грохнет.
   -- Откуда тебе об этом известно, что сияние, что грохнет?
   -- В книжке прочёл. Старая такая книжка, даже с картинками. Так вот в ней всё очень похоже было описано и нарисовано. Главный герой выжил потому, что спрятался в пещере.
   Это докладывал Вонок, Елена же больше переживала неожиданные поцелуи Базилиуса.
   Теперь все были в сборе. Надо было начинать всё сначала. Чиж на глайдере подобрал их через час. Уже в наступающих сумерках они сделали несколько кругов над озером и размытыми местной цунами берегами. Природа уже брала своё - через залом на реке хлестал водопад, скоро он промоет себе русло и снесёт плотину. Озеро заполнялось и входило в свои берега. От замаскированной стоянки корабля "Трёх Толстяков" осталась большая воронка и разбросанные по лесу бетонные блоки.
   Объект был построен давно, замаскирован, законсервирован, никем не посещался и был использован только один раз. И этот раз на их глазах и свершился.
   На пути в столицу Базилиус подводил для себя печальные итоги. Тонкая ниточка, по которой они шли - это связной "Трёх Толстяков" пробиравшийся по лесу, оборвалась. Всё золото и его грабители у них перед носом нырнули в Глубокий Космос. Туда же подались и государственные преступники, космические аферисты и проходимцы - "Три Толстяка". С Мохаве их, скорее всего, ничего больше не связывало.
   Имелись и положительные моменты. В первом, хоть и проигранном бою, они не понесли серьёзных потерь, кроме ущемлённого самолюбия. Зато азарта добавилось. Вон как команда бурно обсуждает неудачу.
   "Мы ещё до вас доберёмся, "Толстяки". Космос велик, но не безмерен. Там тоже есть глаза и уши".
  
   13.
  
   К Главному Казначею Базилиуса вызвали не следующий день по прибытии в столицу. Полдня держали в приёмной среди тихо шушукающихся чиновников. Главный Казначей был явно недоволен ходом операции, руки не подал, кофе не предложил, был холоден и официален. Он молча выслушал краткий доклад Базилиуса, постоял у окна, сцепив руки за спиной, что-то себе надумывал.
   -- По факту Гиперскачка с поверхности планеты возбуждено уголовное дело. Теперь в дело включилась и Галактическая Полиция. Они, похоже, что-то знают и о пропавшем золоте. Появились лишние участники.
   Решившись, Главный Казначей вновь растворил необъятный сейф и вытащил очередную тощую папочку с завязками.
   -- Здесь последние донесения по вашей теме. Обстоятельства меняются очень быстро. Ознакомьтесь и примите к сведению. Кроме того вы получаете усиление группы. С вами свяжутся.
   От посещения Казначейства Базилиус устал не меньше, чем от неудачно проведённой первой фазы операции по вызволению золота.
   "Ставки в игре всё растут, дело принимает галактический масштаб. Не хватало ещё, чтобы в него вмешалась Контора. Хотя, следует предположить, что она из него и не выходила".
   В оперативных целях группа Базилиуса снимала загородный дом, в котором можно было и самим разместиться и припасы хранить, и оружие, и транспорт. Кроме "Кристины", разумеется. Команда не расслаблялась, все были сосредоточены, заняты делом подготовки очередного раунда битвы с "Тремя Толстяками". Базилиуса, как начинающего командира, радовал боевой настрой группы.
   Неожиданную информацию к вечеру принёс Тимоти. Он посетил по своим каналам волбатов эскулапов с целью подлечить подбитый третий глаз, заодно перетёр с корешами их злободневную тему - пропажи золота. Волбаты не такая уж редкость в этом секторе Галактики, на Мохаве они занимались большей частью охраной объектов, хотя и в контрабанде тоже принимали участие. Опасность профессий подразумевала высокий травматизм, а отсюда и потребность в лекарях. Неплохо там был поставлен медицинский бизнес.
   Из кругов, близких к нелегальной торговлей антиквариатом, художественными и иными ценностями, донесло, что кто-то анонимный желает быстро сбыть большую партию товара. Это вполне мог быть наш клиент. Наметили план на следующий день. Следовало добыть подробности об этом загадочном клиенте и характере товара.
   Совсем поздно вечером прибыло обещанное Казначеем усиление. Перед дверью стояло лицо духовного сана. Лицо смиренно поклонилось и представилось - отец Михаил, в миру Прокоп Тузиков. Далее последовало вручение "верительных грамот" - целой пачки бумаг с церковными знаками и печатями. "Мячик" оказался на стороне Базилиуса, и он пригласил отца Михаила в дом.
   Дружно расположились за обеденным столом, пили чай с пирожками с бывшей работы Константина. Глаза скромного отца Михаила светились таким благолепием и кротостью, что Базилиус поначалу заподозрил какой-то подвох. Пока их новый член команды аккуратно подъедал восьмой пирожок с яблочным повидлом и прихлёбывал девятый стакан чая, попутно знакомясь с остальными, Базилиус просмотрел бумаги.
   Вроде всё было в порядке с полномочиями, в нужных местах стояли подписи самого Патриарха. Правда Церковь поручала не охоту за золотом, а возврат церковных ценностей, похищенных-изъятых "Тремя Толстяками" из Патриаршей Ризницы и не только. Обширный список изъятого прилагался.
   Всё это было и хорошо и плохо. Ставки, как уже обратил внимание Базилиус, в этой операции росли день ото дня, повышая градус опасности. Увеличивалась сложность выполнения, которая итак была на грани, с появление церковного инвентаря в розыске добавлялась ответственности. Кроме того, новое задание предполагало и усиление сопротивления беглецов их поимке. С другой стороны, на конкретный товар ловить аферистов-мошенников легче, чем на безликие динарии. Да и дополнительный сторонник будет не лишним.
   Финансовая дирекция Патриархии работала чётко, но с явным религиозным уклоном. Подробный список итожила графа - "вес - 18 473 килограмма", и графа - "стоимость - цены мирской сии предметы не имеют". Понятно - они бесценны. Однако, даже если тупо пересчитать среднюю цену золота-серебра-самоцветов на восемнадцать с лишним тонн, всё равно будет много.
   К спискам скрупулёзными чиновниками от церкви прилагался ЧИП с фотографиями.
   -- Мы знали, что бесовская власть и до сокровищ Церкви доберётся. Готовились. Всё ценное спрятали, схоронили от алчных взоров, что не смогли, запечатлели. Вот теперь и понадобилось.
   Отец Михаил всё так же скромно доедал десятый пирожок, запивая то одиннадцатым, то ли двенадцатым стаканом чая, не забывая при этом угощать Тимоти и поддерживать чинную беседу с остальными членами команды. Операция "БУМАГА" разрасталась.
   На заре, когда солнце Мохаве ещё не встало, отец Михаил разбудил Базилиуса и вручил несколько предметов. Первой была ладанка на толстой золотой цепочке, которую Базилиусу следовало носить не снимая. Второе - икона неведомого святого, её рекомендовалось укрепить в пульте управления "Кристины". Третий - сосуд с культовой жидкостью для освящения корабля. Отец Михаил основательно подготовился к походу и считал нужным, даже необходимым привлечь для успеха дела и высшие силы.
   Базилиус не противился, пригодится любая помощь, в том числе и самая неожиданная. Теперь он не торопился, считая основательность подготовки ключом к успеху. Базилиус выжидал, собирая по крупицам информацию, поступающую из самых разных мест. Команда дома не сидела, все имели конкретные задания, встречались, общались, подслушивали, подглядывали, выведывали. Следовало так поставить дело, чтобы противник сам искал с ним встречи. Не будет Базилиус мотаться по галактическим просторам за "Тремя Толстяками", пусть сами к нему идут.
   Ниточка от торговцев антиквариатом упрочилась, клиент осторожно предложил для осмотра образцы товара из основной партии. Осторожность, правда, была весьма относительной, клиент торопился, что-то заставляло его спешить сбросить товар. Спешка, как зачастую бывает, это и хорошо и плохо. Здесь, как в карточных играх, выигрывает тот, у кого крепче нервы и лучше реакция. И не только.
   Базилиус, ознакомившись с поступившей информацией, задумал комбинацию, как он сказал, "в обход". Никто ничего не понял, но все верили в командира. Для успешного выполнения ему необходимо было встретиться с Патриархом. И отец Михаил такую встречу устроил. Образцы, которые поступили от клиента, предположительно "Трёх Толстяков" в картотеке Патриархии на снимках почему-то не значились. Однако и Патриарх, и приглашённые эксперты тут же опознали церковные сокровища.
   -- Сии предметы похищены из Храма Богоявления больше десяти лет назад. Мы на простых воров грешили, да и строгого учёта ценностей не вели. Обратились тогда в полицию, не помогли нам, всё как в воду кануло.
   -- Вполне возможно, что изначально тогда это и были обычные воришки, которых, скорее всего полиция задержала, а вот ценности по внутренним каналам перекочевали к "Трём Толстякам". Очень удобно прятать концы в воду. А трупы воришек потом нашлись на соседней планете.
   Видимо вначале своей карьеры в качестве узурпаторов на Мохаве "Толстяки" ещё стеснялись или опасались заниматься открытым грабежом. По мере усиления власти росла безнаказанность, а отсюда разгорелась алчность, дошедшая до изъятия церковных ценностей и аферы с обменом золота на бумагу.
   Базилиус изложил Патриарху свой план. Патриарх обещал подумать. Был риск, большой риск потерять ещё больше. Ведь "Толстяки" где-то затаились, сами, наверняка, носа не кажут, от их имени дела ведут эмиссары. План своего отхода они продумали заранее и тщательно, вон, сколько технических задумок уже реализовано, а сколько ещё впереди. Только вот спешка, что она может означать?
   На следующее утро от Патриарха пришла весть, что он благословляет рискованную операцию, и необходимые указания уже дадены. Начались сборы в дорогу.
   -- Как же ты собираешься появиться на встречу? Ведь, как у вас говорят, ты засвеченный агент. Там сразу поймут, на кого ты работаешь.
   Это так переживала Елена, остальные с ней молча соглашались. Только верный друг Тимоти не торопился делать скоропалительные выводы. Он знал, что его товарищ и напарник явную глупость не предложит, поэтому невозмутимо возлежал у персонального обогревателя.
   -- И что же они поймут?
   -- Что тебя отрядила Церковь, вот что они поймут.
   -- Совершенно правильно, именно это нам и необходимо. Для Церкви во всех похищенных предметах важно что? Их культовая, религиозная, духовная, даже историческая ценность.
   При этих словах Базилиуса отец Михаил важно покивал бородатой, косматой головой.
   -- А для "Трёх Толстяков" главным является их золотой эквивалент, на духовную ценность им глубоко наплевать, для них такого понятия не существует. Но они знают, что Церковь сокровищами дорожит в их первоначальном, целом, не повреждённом виде. Поэтому, чтобы не заморачиваться с расчленением всех этих чаш, кубков, крестов, икон и последующей их переплавкой, гораздо удобнее и выгоднее загнать похищенное обратно тому же пострадавшему, самому заинтересованному лицу.
   -- Боже, как мелко и как мерзко.
   -- Да, уж, душонки у них - воробей вброд перейдёт.
   Теперь и Тимоти подал голос, в том смысле, что одобряет проект в целом. А что касается засвеченности, так тут все мы засвечены, так что особой тайны из нашего участия не получится.
   -- Но это открытый вызов. Неужели они готовы рисковать таким образом?
   -- Зато они точно знают, что больше, чем Церковь им не заплатит никто, в данном случае это действительно самое заинтересованное лицо. А что касается рисков, то они есть всегда. Кстати, сейчас за "Толстяками" могут гоняться карательные органы правосудия только по поводу гиперскачка с Мохаве, да и то их причастность ещё надо доказать. А если и найдут, то спишут всю вину на случайно погибшего капитана корабля, и всех делов. Что же касается разграбления Мохаве и Церкви, то иски в Галактический Арбитраж ещё только готовятся. Правда, там быстро реагируют. Вот вам и ответ - зачем такая спешка. Успеть сбыть горячий товар.
   -- Мерзавцы!
   -- Кара Господня да постигнет лихоимцев и злодеев. Десницею карающей пресечёт путь преступных сил неразумных.
   -- Ну, да, неразумных. Батюшка, они вполне себе хорошо представляли и представляют, что творят.
   Дискуссия начала несколько уклоняться в сторону от основной темы, Базилиусу пришлось вернуть её в изначальное русло.
   -- Итак, я выступаю полномочным представителем Патриарха и всей Церкви на переговорах о выкупе церковных ценностей. Отец Михаил - консультант, вы все охрана, кроме Елены.
   При последних словах лицо Елены вытянулось, и губы начали обиженно оттопыриваться и подрагивать.
   "Что-то в ней, несомненно, есть такое, иначе почему кровь моя холодная разведческая побежала быстрее?"
   -- Я полноправный член команды, прошу не оставлять меня за дверью дожидаться, когда взрослые дяди всё сделают.
   Тимоти с любопытством молодого кота наблюдал за развитием сюжета, у него на этот счёт уже сложилось своё мнение.
   -- Взрослым дядям, как ты говоришь, без тебя не обойтись никак. Твоё задание снова будет следить. В конечном итоге нам нужно выследить место, где окопались "Толстяки" и где они прячут награбленное.
   Весь остаток дня ушёл на обсуждение деталей. Кто за кем и чем следить, кто кого и как страхует.
  
   14.
  
   "Если долго вглядываться в Бездну, то Бездна начнёт всматриваться в тебя". Зная эту непреложную истину, Базилиус в Бездну и не вглядывался. Он крепко закрывал глаза и во время перелётов спал, или делал вид, что спит. Чёрный-пречёрный Космос и несчётная россыпь звёзд на нём. Чёрное и сияющее, никаких полутонов, редкие вкрапления чего-то непонятного цветного не в счёт, это скорее лёгкие зрительные аберрации. Однажды, совсем ещё ребёнком Базилиуса оставили в панорамной рубке корабля на несколько часов. Забыли, отвлеклись. Его настолько заворожило звёздное окружение в бездонной полнейшей черноте, что он так и просидел, не отрываясь и не двигаясь, пока его не нашли. Мальчик сидел и чувствовал, как Бездна высасывает его малыша, и сам он в ней растворяется. Наверное, если бы его вовремя не извлекли из кресла пилота, он так и растворился бы в чёрной космической Бездне. Его аккуратно с помощью всех ухищрений медицины вернули в реальный мир, но след остался навсегда. С тех пор Базилиус избегал смотреть на звёздное небо, даже будучи на поверхностях планет.
   Перелёт получился короткий, из суток полёта на сон перепало всего несколько часов. По дороге нужно было ещё выпустить во внешнее пространство бот с Еленой и Чижом внутри, на таком расстоянии, где манёвр никто не мог бы запеленговать. Этот небольшой бот у них был особенный, можно сказать предпоследнее слово шпионской техники. Переходя на режим патрулирования, он становился невидимым, неслышимым, неощущаемым практически для любых средств обнаружения. К достоинствам пограничного катера последнего поколения следовало отнести и мощное разнообразное вооружение, и наличие собственных весьма эффективных средств обнаружение противника и контроля за ним. В космосе ведь столько всяких проходимцев болтается. Получился эдакий злобный всевидящий невидимка, гроза контрабандистов и пиратов.
   Бот медленно отвалил от "Кристины", и тут же исчез со всех радарных устройств. Странное чувство вновь посетило Базилиуса. Почему он раз за разом соглашается отправлять Елену на столь опасные задания? Ведь не только потому, что она достаточно успешно, в силу имеющихся обстоятельств с ними справляется. Казалось бы всё должно быть ровно наоборот, он просто обязан её опекать, оберегать и не допускать и близко к тому, что может представлять угрозу для жизни. Как же, не допустишь эту активистку. Скорее тут имеет место неосознанное желание держать девушку под скрытым контролем и не допускать излишней самостоятельности. А то ведь может и конную атаку не спросясь кинуться на врага с шашкой наголо.
   Встреча была назначена на одной из многочисленных орбитальных станций планеты Кулан. Удалённость и затерянность - предосторожность необходимая для всех заинтересованных сторон - продавец - "Три Толстяка", покупатель - Церковь Мохаве, посредник - Ассоциация Контрабандистов 17 Сектора Галактики Млечный Путь. Всем троим вмешательство властей Кулана, да и любых других было совершенно ни к чему. Орбитальная станция "Небо-64" - место переговоров имела не правительственный, вне таможенный статус.
   Нейтральность её соблюдалась строго и не без помощи оружия, настоящая военная база. Часовые с боевыми бластерами попадались на каждом шагу. Базилиус оставил всю команду на "Кристине", с собой прихватил только отца Михаила. Охрана вела себя корректно, трое часовых мгновенно заняли позицию у входа в терминал, где пришвартовалась "Кристина". Ещё трое следовали сзади на почтительном удалении. Распорядитель переговоров вышагивал впереди.
   Их провели по станции длинным кружным путём, не давая никаких пояснений. Базилиус взял это себе на заметку. Путь он запомнил хорошо и поставил себе в план на вечер проглядеть по схемам базы, мимо чего их водили.
   "Небо-64" только по статусу имела особенности, отличающие её от тысяч таких же в Секторе 17 Галактики. А в остальном это был заурядный типовой проект, причём, судя по тому, что они увидели, без существенных модернизаций. Базилиус таких станций за свою агентурную жизнь навидался.
   Пришли в переговорную комнату, помещение не большое, но уютное. Живопись на стенах, настоящие живые цветы на подоконниках с имитацией окон, где-то, как бы вдали почти неслышно шумит река или маленький водопад. Эдакая расслабляющая релакс-комната. Их оставили.
   После того, как переговорщики от Мохаве провели в этой волшебной релакс-комнате целый час, стало понятно, на чьей стороне хозяева "нейтральной" базы. Поскольку отец Михаил постоянно молился с первой же минуты, как они ступили на "Небо-64", Базилиус решил последовать его примеру и погрузился в медитацию.
   На исходе второго часа с лёгким шипением отъехала входная дверь, и в проём потянулась процессия. Прибывших переговорщиков с той стороны было человек восемь. В уютном помещении сразу стало тесно и душно, хотя кондиционер старался вовсю. Наконец, все расселись, и процесс пошёл.
   Правда, переговорным в чистом виде его назвать было нельзя. После предъявления Базилиусом своих полномочий, как официального представителя Церкви Мохаве, не него посыпался град вопросов. Переговорный процесс на этом этапе больше напоминал перекрёстный допрос. Обострившееся после глубокой и эффективной медитации внутреннее зрение, подсказывало Базилиусу, что здесь в помещении присутствуют, как минимум два агента Конторы и один штатный экстрасенс. Все трое усиленно, по инструкции сканировали внутричерепное пространство Базилиуса, пытаясь в то же время раскачать его сознание специальными наводящими вопросами.
   За два часа интенсивной обработки им это так и не удалось. Базилиус оказался крепким орешком, достаточно хорошо подготовленным к подобным встречам, да и. честно говоря, Контора не смогла найти для подобной работы спецов более высокого класса. Так, подготовишки. И ещё, для него стало понятно, что настоящего представителя "Трёх Толстяков" по продаже краденого имущества Церкви здесь нет. Итогом изнуряющего и практически бессмысленного поединка стала передача кучки жалких мутных фотографий, на которых с равным успехом можно было распознать и сокровища культа и груду металлолома. Большего сторона "Толстяков" предоставить не смогла или не пожелала. Переговоры затихли, стороны устало отводили взоры.
   -- Прости их, Господи, - это прозвучало, как выстрел в полной тишине.
   Отец Михаил, глядя на фотографии, широко осенял крестным знамением не менее широкую грудь свою. Морок, старательно возводимый переговорщиками в течение нескольких часов, тут же рассеялся, ставленники "Трёх Толстяков" засуетились и спешно покинули медитационный уголок.
   -- О дате следующей встречи мы вам сообщим, - это уже прозвучало в дверях.
   Через некоторое время прибыла охрана за Базилиусом и отцом Михаилом. Их весьма торжественно препроводили на корабль. Там посланцев ожидали с нескрываемым нетерпением. Базилиусу пришлось несколько расстроить команду, вкратце передав ход и результат первого этапа переговоров. Единственным вещественным доказательством, что эти несколько часов командир и святой отец провели не в злачных местах базы "Небо-64", а за изнуряющим переговорным процессом, стали фотографии. Качество снимков оставляло желать много лучшего, но и из этой малости кое-что можно было извлечь.
   Константин, даром, что имел контузию и прочие повреждения организма, помимо прочих достоинств весьма поднаторел за время работы на Контору и на сложных технических экспертизах. Время есть, аппаратуры хватает, внимательно взялись разглядывать снимки. Отец Михаил вновь решил прослушать запись переговоров, а Базилиус принялся настраивать арагонскую шпионскую аппаратуру связи.
   Тонкая работа заняла у него немало времени, так же как и у Константина, проверка фотографий. За ужином обменялись результатами. И только тогда обнаружилось, что исчез Тимоти. Вспомнили, что в просмотре фотографий он не принимал участие, запись переговоров не слушал, и вокруг арагонской аппаратуры не вертелся. Короче, волбат пропал.
   Проверили пассажирский и грузовой люки - всё чисто, никто не выходил и не входил. Потом обшарили двигательный блок, и там ничего. Лишь позже догадались заглянуть в каморы для наземных шасси. Так и есть, лазутчик Тимоти просочился именно здесь. Люк изнутри был разболчен и просто прикрыт.
   Очередная инициатива волбата Базилиусу не понравилась. Эти полувольные стрелки всегда имели склонность к несанкционированным поступкам. Обстановка на станции "Небо-64" не располагала к длительному и хоть мало-мальски гостеприимному пребыванию на ней. Если придётся резко стартовать, отсутствие Тимоти станет проблемой.
   -- Так, друзья мои, все понимают, что Тимоти весьма сильно погорячился. Наказывать мы его будем потом, когда всё закончится, а пока придётся положиться на здравый смысл волбата и держать люк не запертым.
   Снаружи, со стороны персонала станции корабль пока не тревожили, за исключением периодического сканирования внешней оболочки. Так, на всякий случай, может даже на предмет проникновения вот таких шпионов-волбатов. Поиски прекратили и переключились на основную задачу - поиск сокровищ.
   -- Это не трюм корабля или какой-либо орбитальной станции. Стены, пол, другие элементы конструкции сооружения, где велась съёмка сокровищ, выдают обычный бетон, причём старый.
   На мониторах во всех ракурсах и подсветках вертелись снимки, предоставленные переговорщиками от "Трёх Толстяков".
   -- То есть, ты хочешь сказать, что, скорее всего, съёмку вели в бункере на какой-то планете?
   -- Именно так, командир. И это не всё. Освещения там было не достаточно, снимали каким-то допотопным аппаратом со вспышкой.
   -- Не понимаю, зачем такие сложности.
   Базилиуса и в самом деле несколько озадачивала складывающаяся картинка. Весь экипаж теперь принял активное участие в разглядывании фотографий, которые Константин увеличил раз в сто и вывел на обзорную панель.
   -- Скорее всего, хотели усложнить нам работу, затянуть время, напустить туману, а может и просто из вредности. Тут, командир, тебе виднее. Зато могу добавить, что, не смотря на яркий и контрастный свет от вспышки, настоящее, то есть родное освещение всё же присутствует, и это освещение от ламп накаливания, их это спектр.
   -- Ни хрена себе, это где же такие можно сейчас достать, только если исторический музей ограбить.
   -- Я же и говорю - бункер очень старый, это видно по всем признакам. Там в одном месте даже кусок древнего кабеля попал. Могу с уверенностью сказать, что ему лет пятьсот, а может и больше.
   -- Погоди, погоди, если всё так, как ты говоришь, значит, сокровища прячут на планете с заселением больше, чем пятьсот лет назад.
   -- Думаю, что да. Причём, такие бункеры были характерны для военного строительства.
   -- Значит надо искать среди планет, через которые прокатились весьма серьёзные войны, где много строили, и что-то могло сохраниться.
   Теперь дошла очередь и до звёздных каталогов 17-го Сектора Галактики Млечный путь. Работа затянулась за полночь.
  
   15.
  
   Второй день принёс новое лицо среди переговорщиков от "Трёх Толстяков". Лицо, как две капли воды похожее на того старика, который сопровождал "золотой караван" на "Кристину". Знаменитый ложный караван, захваченный Базилиусом. Воспоминания о том славном деле из памяти ещё не изгладились. Базилиус долго всматривался в костлявое старческое лицо, всё в пигментных пятнах столетнего возраста.
   "Может брат близнец? Сходство просто поразительное. Тот, из каравана должен сидеть в тюрьме, а это тогда кто?".
   Взгляд у старика был совершенно отсутствующий. Он прошамкал несколько слов в самом начале и предоставил дальнейшую беседу вести всё тем же лицам. Сам сидел за спинами и созерцал потолок. Лица опять взялись за перекрёстный допрос. Правда, сегодня они с некоторой опаской поглядывали на отца Михаила. Тот же продолжал невозмутимо молиться.
   Базилиус решил пойти в наступление. На стороне противника, конечно, было численное преимущество, их могло и добавиться. Языки у команды подвешены хорошо, переговорить-переспорить их всё равно не удастся. Базилиус пошёл другим путём. Он перебивал оппонентов, задав встречные вопросы, чаще всего не по теме, игнорировал обращённые к нему, неожиданно просил уменьшить или увеличить температуру воздуха в помещении, принести кофе со сливками, которых терпеть не мог, но пусть побегают, резко повышал голос или снижал до шёпота. Удивительно, но эти простые приёмы действовали. Противник сбивался, путался, повторялся. Очень хотелось, чтобы они в чём-то проговорились больше чем им положено говорить. Только один старик, которого Базилиус для себя назвал "мухомором" (не очень понятное, но весьма меткое старинное словечко), оставался таким же невозмутимым.
   Встреча закончилась ничем.
   -- Зачем им тянуть время? Вроде изначально "Толстяки" проявили торопливость, даже нетерпение, а тут налицо явное затягивание?
   -- И, тем не менее, они торопятся. Спешат вывести нас из равновесия, дать возможность совершить ошибку.
   -- А старика этого зачем приволокли, он же, как ты говоришь, вообще в переговорах не участвовал?
   -- Ещё как участвовал, - подключился к обсуждению отец Михаил, зыркал по сторонам и уши навострял, когда на него никто не смотрел. Так ему казалось, что я не замечаю, какой интерес имеет для него беседа.
   -- Очень подозрительный старикашка, и его сходство с давним знакомым смущает. Отправь запрос на Мохаве по закрытой линии, пусть выяснят, где сейчас находится тот деятель, что сопровождал ложный "золотой караван". Кстати, наш лазутчик не появлялся, нет вестей от волбата?
   -- Нет, никаких.
   -- Значит, где-то хорошо на станции окопался. Если бы его нашли, уже был бы шум.
   Арагонская аппаратура связи приняла сигнал от Елены. Наблюдающая доложилась, что у неё всё в порядке, каких-либо подозрительных движений вокруг станции "Небо-64" не обнаружено. Ещё от себя поведала, что позицию выбрала отличную, вблизи огромного обломка разрушенной орбитальной станции. Среди этого космического металлолома можно целый флот спрятать. Пришлось девушку похвалить.
   Среди ночи Базилиуса разбудил кто-то, настойчиво и бесцеремонно толкающий его в плечо. Рядом с койкой сидел разведчик Тимоти. Он запыхался, постоянно облизывался раздвоенным языком и шлёпал по полу двойным хвостом. От волнения его речь, итак с трудом понимаемая, оказалась совсем невнятной. Спросонья Базилиусу удалось только разобрать, что всем им грозит какая-то великая опасность.
   Пока Базилиус просыпался, а Тимоти успокаивался, разбудили остальной экипаж. Через десять минут собрались в кают-компании. Там Тимоти, уже более связно, и поведал жуткие перспективы, которые ожидают "Кристину" и её экипаж.
   Как истинному, природному лазутчику волбату удалось проникнуть туда, где его меньше всего ждали, где хозяева станции прятали свои грязные тайны. Не всё попало в чуткие уши Тимоти, но и того, что он услышал, было достаточно, чтобы понять, те, кто ведут с ними переговоры, не просто догадываются об их двойной миссии, они это знают наверняка. Никаких реальных выходов на продажу церковных сокровищ здесь никто и не планирует. Зачем устроили весь этот балаган с имитацией переговорного процесса, Тимоти не знает, в подробности его не посвятили, зато, совершенно однозначно, ему удалось подслушать, что миссию собираются уничтожить. В таком составе и с такими полномочиями их команда здесь не нужна.
   "Возможно, она вообще им не нужна, и цели у "Трёх Толстяков" здесь совершенно иные".
   По словам Тимоти "Кристину" должны взорвать, причём произойдёт это в самое ближайшее время.
   Оснований не доверять Тимоти не было никаких, как бы чудовищно не звучала его информация. Наоборот, Базилиус и сам чувствовал, что переговорщики со стороны "Трёх Толстяков", тянут время и готовят какую-то пакость.
   -- Так, бойцы, похоже, что наша миссия была провалена с самого начала. Не берусь сейчас судить наверняка, но где-то в нашем новом правительстве окопался "крот", и он сливает всё, что может "Толстякам".
   При упоминании о "кротах", под которыми Базилиус подразумевал вражеских лазутчиков, шпионов в их стане, Тимоти облизнулся раздвоенным языком и вспомнил о них о живых, таких пушистых и жирных. Любил он кротов, за лакомство почитал.
   -- Боевая готовность номер один. Проверить все посты, проверить вооружение. Особое внимание внешней оболочке. Следить за пространством вокруг базы. Елене и Константину отправить сигнал повышенной готовности.
   Базилиус встал на пост командира атакуемого противником корабля.
  
   16.
  
   Третий день переговорного процесса начался необычно. На выходе из кессона Базилиуса и отца Михаила встречали вместо угрюмых охранников девушки в маскарадных костюмах. Руководитель, а точнее распорядитель делегации от "Трёх Толстяков" господин Чум был сегодня сверх меры любезен. Его жёлтое узкоглазое лицо, напоминающее румяный блин, так и сочилось почти искренним участием и доброжелательностью. Господин Чум был сама учтивость.
   -- Сегодня большой день. Праздник на Кумане, и у нас на станции тоже. Проходите, добро пожаловать, гости дорогие.
   На господине Чуме, в отличие от вчерашнего строгого костюма с галстуком имелся синий парчовый халат в жёлтую полоску, подвязанный оранжевым поясом, зелёные сапоги с очень длинными носами и тоже в жёлтую полоску, и чрезвычайно вычурная шляпа всех цветов радуги.
   -- Милый костюмчик.
   -- Клоуны, прости, Господи.
   Отец Михаил демонстративно трижды перекрестился, прежде чем они последовали за провожатым. Господин Чум крестного знамения как бы и не заметил. По его команде взвод полураздетых девиц начал отплясывать нечто весьма зажигательное, тем более, что по коридорам уже разливалась залихватская самба-румба.
   Неожиданно для себя Базилиус поддался настойчивым ритмам и начал приплясывать вместе с девицами. Отец Михаил так же получил свою порцию женского карнавального эскорта. Притопывая и прихлопывая (отец Михаил не отставал) шествие добралось до центральной арены. Там уже веселились вовсю, возможно, что и всю предыдущую ночь.
   Очень заразное это действо - карнавал. На нескольких танцевальных площадках веселились не меньше трёх сотен участников. Громкая ритмичная музыка, богатые костюмы, световая феерия, обязательные горячительные напитки, а где-то и наркотики подпитывали пляшущую массу. Базилиус честно отработал пять танцев, сменил восемь партнёрш, хотя там за масками могли быть и мужчины, и поглотил не меньше бутылки шампанского. Дальше он попытался исчезнуть.
   Оказалось, что сделать это не просто. Видимо слежка за ним и отцом Михаилом не прерывалась ни на минуту. В туалетной комнате, куда он заглянул отдышаться, обнаружились знакомые лица давешних охранников. Как бы отдыхая, он прошёл на галерею, с неё карнавал смотрелся ещё эффектнее. Публика, скопившаяся на базе "Небо-64", действительно, без дураков отмечала какой-то из куманских парадизий и о существовании Базилиуса, его команды, "Кристины", переговорного процесса с "Тремя Толстяками", да и самой планеты Мохаве даже не подозревала. Им было просто весело.
   Объявился господин Чум, весь в конфетти и серпантине, следом вполне себе навеселе, ещё продолжая пританцовывать, двигался отец Михаил. Они прошли в ближайшую обзорную башню, за бронированными стёклами которой тут же грянул салют.
   Горение чего бы то ни было в космосе процесс весьма не простой, однако жителя Кулана достигли в нём впечатляющих успехов. Ярчайшие вспышки разрывов всех размеров и цветов усеяли мирный космос. Восторгу зрителей не было предела. Веселье продолжилось и тут, в обзорной комнате. Откуда-то появилась музыка и всепроникающее шампанское.
   Избыточное количество даже чего-то очень приятного утомляет. На вкус Базилиуса веселья ему было уже достаточно, продолжать бесконечно извиваться в экстравагантных танцах удел тинэйджеров. Захотелось найти тихий уголок и присесть. Предупредительный господин Чум был тут как тут.
   Он отобрал из пляшущего стада двух девиц, подходящих по только ему ведомым критериям, и заставил их прокладывать дорогу сквозь неугомонный карнавал. Следом двинулся сам, с любезно приглашёнными Базилиусом и отцом Михаилом. Господин Чум уже давно сменил синий халат на малиновый с крупными золотистыми звёздами, и шляпа теперь у него была остроконечная с кисточкой. Теперь это был вылитый сказочный волшебник.
   Следующая обзорная башня была оформлена под экзотический ресторан с низкими столиками и громадными пушистыми коврами, где на атласных подушках уже возлежали притомившиеся участники карнавала. Одновременно с появлением горячительных напитков и лёгких закусок исчез в очередной раз господин Чум.
   Космический фейерверк продолжался, девицы визжали от восторга, отец Михаил уснул, а Базилиус начал трезветь. Нужная таблетка сделала своё дело, через двадцать минут любая медицинская комиссия признала бы его абсолютно трезвым. Только знать об этом окружающим до поры до времени было ни к чему. И Базилиус продолжал изображать бурное веселье. Последний коктейль под названием "удар носорога" с примесью слабых наркотиков подействовал на девиц как удар электрическим током в 380 вольт. Они отключились.
   Высота сервиса в ресторане поражала - не выводя из полулежачего состояния девиц погрузили на специальные гравитележки и вывезли. Многим окружающим поездка не требовалась, после обильных возлияний и просмотра красочного шоу или просто ввиду усталости они оставались лежать на мягких коврах в самых живописных позах.
   "Проспятся и продолжат. Карнавалы в таких местах могут продолжаться неделю. Здоровье участникам надо иметь чугунное".
   Базилиус небрежно растолкал отца Михаила. Продолжая изображать нетрезвую парочку, они, сложившись домиком, побрели, куда глаза глядят. На какое-то время им удалось потеряться от бдительного ока охраны базы и проникнуть на кухню. Под громкие протесты работников космического общепита подгулявшую парочку вывели обратно на карнавальный простор. Однако, кое-что краем глаза Базилиус всё-таки заприметил. Это был никто иной, как Тимоти, который уютно, но совершенно не заметно для постороннего взгляда устроился под потолком в вентиляционной шахте и с профессиональным любопытством разведчика наблюдал за происходящим на разделочных столах. Оба, Базилиус и Тимоти аккуратно подмигнули друг другу.
   Очутившись вновь в гуще карнавала, Базилиус и отец Михаил не остались одни, вновь объявившийся разлюбезный господин Чум, повёл их прочь от веселящейся толпы. Доставили их в ту же самую комнату переговоров, где так безрезультатно прошли два дня.
   Базилиуса и отца Михаила ждали. Со стороны переговорщиков присутствовал тот же состав, даже подозрительный старик и тот был на месте. Компания сочувственно посмотрела на весьма убедительно изображающих раннее похмелье представителей противоположной стороны.
   -- В связи с начавшимся карнавалом и по ряду других веских причин мы вынуждены прервать переговоры. Наши конкретные условия сделки изложены в этом меморандуме, - на стол лёг объёмистый документ. Базилиус тупо на него уставился.
   -- Мы надеемся, что ваш наниматель внимательно изучит материал и согласится с нашими условиями. О следующей встрече мы сообщим дополнительно. Кроме этого, в знак доброй воли и надежды на плодотворное дальнейшее сотрудничество, мы передаём в дар Церкви некоторую часть её сокровищ. А так же презенты. Всё это вам незамедлительно доставят на корабль.
   Совершенно недвусмысленно их выгоняли со станции. Повеселились напоследок, и "гуд бай". Вездесущий господин Чум теперь уже быстрым деловым шагом сопроводил не состоявшихся переговорщиков на их корабль.
   "Опять провал. Результат не просто нулевой, а отрицательный. Теперь сокровища могут начать распродавать по частям, в самых разных уголках Галактики".
   Не успели перестать шипеть кессоны "Кристины", как настойчивый сигнал со станции оповестил, что прибыли "презенты".
   "Ух, как торопятся", - Базилиус вышел к гостям. Там переминался всё тот же улыбчивый господин Чум, успевший опять переодеться. На нём теперь был надет чёрный плащ с красными кольцами и некое подобие тюбетейки. "Презентов" оказалось подозрительно много - ящики, коробки с маркировкой и без таковой, сходу и не разберёшься, где что.
   -- Господа очень извиняются и просят принять скромные дары, - господин Чум - сама любезность, извивался в поклонах. Большая транспортная тележка, доверху забитая "дарами", не могла протиснуться в пассажирский люк, пришлось открывать грузовой.
   Базилиус ещё разглядывал непомерную груду ящиков с коньяком, шампанским, какими-то специфическими куланскими сладостями, прикидывая, где тут могут оказаться церковные сокровища, обещанные представителями "Трёх Толстяков", когда из тёмного угла появился Тимоти.
   -- Там внутри БОМБА.
   Это прозвучало так, как будто бомба уже взорвалась. Тимоти словами человечьего языка изъяснялся не часто, говорить ему было тяжко, то ли язык мешал, то ли гортань не подходящая для речи. Слова всё-таки извлекались наружу, но имели такой удивительный волбатский акцент. Но тут в минуту опасности фраза выскочила из него на чистейшем русском языке.
   -- Мать их туда, где не попадя, - на не менее чистом русском языке отозвался Базилиус, - общий сбор в грузовом шлюзе!
   Объяснять долго никому не пришлось степень опасности. Началась работа. Команда дружно растаскивала ящики, вскрывала их, проверяла каждую банку, каждую бутылку. Тимоти не зря прятался в кухонной вентиляции. Во всех подробностях волбат разглядел, как в одну из коробок поместили взрывное устройство. Базилиус сразу догадался, о каком взрывном устройстве идёт речь - запрещённая к производству и применению всеми Галактическими конвенциями, так называемая маломощная изотопная бомба (МИБ). Компактное изделие размером с апельсин только извращенец из юридической службы Галактического надзора мог назвать маломощным. В тротиловом эквиваленте от 100 до 300 тонн в зависимости от модификации.
   Со слов следопыта Тимоти, МИБ была помещена в фальшивую бутылку и, как и все остальные бутылки с шампанским, вином и прочим обёрнута в цветную карнавальную бумагу, помещена в подарочную коробку и поставлена в обычную картонную среди ей подобных. К сожалению сказать под какой именно напиток маскировалась их смерть, Тимоти не мог, обстоятельства не позволили отследить ещё и это, поэтому перебирать пришлось всё.
   А на пульте связи "Кристины" уже настойчиво горел вызов со станции с требованием её незамедлительно покинуть, чтобы освободить место для корабля с туристами с Кулана.
   Они спешили. Нашлась коробка с церковными ценностями.
   -- Такого кощунства белый свет ещё не видывал. Украсть воровским способом святейшие предметы, осквернить их грязными помыслами и руками, а далее пытаться в дар их вернуть с предлогом, что облагодетельствовали. Мерзавцы и подонки.
   Отец Михаил возмущён был более всех остальных.
   -- Отец Михаил, не забывайте, они ведь и продать их Церкви ещё пытаются.
   -- Да покарает злодеев Десница Господня.
   По закону подлости фальшивая бутылка обнаружилась в самой последней коробке, когда участники разминирования уже начали сомневаться в сообщении Тимоти. Со всеми предосторожностями, не разбирая её просканировали.
   -- Да, это оно. Только обезвредить МИБ я не смогу, - Константин развёл руками, - нужна специальная аппаратура и много времени.
   -- Ты хоть можешь сказать, когда и как она сработает? От чего рванёт - таймер, сигнал с пускового устройства или счётчик на определённое удаление от станции, или, например, датчик на гиперскачок?
   -- Всё, что угодно, а скорее, всё сразу, чтобы наверняка.
   -- Сыны дьявола и внуки его! Будь проклято семя породившее их!
   Действительно, затруднение - взрывное устройство они нашли, теперь вопрос, как от него избавиться? Решение предложил Тимоти. Он молча (итак сегодня много сказал слов) взял бутылку с бомбой двумя средними лапами, прижал её к животу и заковылял не четырёх оставшихся к уже знакомому люку каморы для наземных шасси. Его так же молча проводили долгими задумчивыми взглядами. Отец Михаил крестился.
   В полном молчании начали подготовку к отделению "Кристины" от станции "Небо-64". Если игнорировать протокол расстыковки, то можно убыть за десять минут, что делается зачастую, когда команда спешит. Если же скрупулёзно исполнять каждый параграф, как он прописан Галактическим Кодексом, то процедура занимает не меньше часа. Экипаж "Кристины", естественно, пошёл вторым путём.
   Прежде всего Базилиус долго рассыпался в благодарностях за "презенты", которые, он уверял, они обязательно рассмотрят и порадуются в полёте по окончании гиперскачка. Наконец, после получасового обмена любезностями, началась собственно подготовка к старту. Экипаж не торопился, все ждали Тимоти.
   Подготовка медленно, но шла, а волбата всё не было и не было. Вот уж и подошло время разводить кессон, а разведчик не давал о себе знать. У люка с шасси постоянно кто-то дежурил, чтобы помочь Тимоти, если он ранен или за ним гонятся.
   -- Придётся объявить о том, что у нас неожиданная неисправность и требуется длительный ремонт.
   Базилиус, да и вся команда нервничали.
   -- Не выйдет, нас переведут на буксире в ремонтный док. А Тимоти об этом знать не будет. Да и вообще, мы уже подозрительны. "Три Толстяка" запросто могут новую пакость придумать.
   Наконец из недр корабля пришёл сигнал - Тимоти на месте.
   -- Ладно, отваливаем от этого гадюшника.
   Чётко, по-военному "Кристина" вышла из кессона и принялась выполнять манёвр для разгона на гиперскачок. Тимоти был уже в рубке, и он улыбался, как может улыбаться только волбат.
   В штатном режиме прошли разгон. Короткая и всегда волнительная подготовка к гиперскачку. И сам скачок из точки "А" в чудовищно удалённую точку "Б". Один процент Базиусового тела до последнего продолжал бояться, что где-то на трассе может сработать резервное взрывное устройство. Обошлось. Скорее всего, из-за нехватки времени и эту единственную МИБ подручные "Трёх Толстяков" раздобыли по великому блату.
   Новости о дальнейшей судьбе "Небо-64" пришли уже, когда "Кристина" маневрировала на орбите Мохаве. Самые пикантные подробности "хлопка природного газа на станции" приводили издания вроде "Всегалактической Правды" и таблоида "Чёрная Дыра" - "...тысячи трупов, разбросанные по всему Космосу, фонтаны крови, хлещущей из обломков того, что ещё недавно было орбитальной станцией "Небо-64". Так закончился ежегодный праздник-карнавал планеты Куман. На всей планете объявлен недельный траур. Президент планеты Кулан Его Превосходительство Господин Буштари-IV Справедливый и Грандиознейший скорбит со всей планетой и внёс щедрый взнос в пользу семей погибших. Скорбит весь цивилизованный Космос...".
   Сухие отчёты из других источников давали иную картину гибели станции "Небо-64" - "... треть объёма станции подверглась разрушению, выведены из строя жизненно важные системы станции. Среди погибших и пропавших без вести числятся около сорока человек. Это в первую очередь технический персонал станции, охрана, служба сервиса. Среди подобранных Галактической полицией в окружающем пространстве трупов на данный момент опознаны семеро находящихся в розыске преступников. Погибшие принадлежат к известной полиции ОПГ под названием "Жёлтые кулаки". Начато следствие. Среди гостей станции "Небо-64", прибывших на праздник, погибших нет. Несколько десятков человек обратились за медицинской помощью с травмами различной степени тяжести...".
   Тимоти сознался, что отнёс бомбу в вентиляционный комплекс, обслуживающий исключительно субатомную энергетическую установку орбитальной станции. А там, как раз все технические службы и находятся. От гостевых отсеков, обзорных палуб эта зона отделена исключительно надёжными перегородками, которые таким маломощным зарядом как МИБ не возьмёшь. Зато внутри зоны она дел натворила.
   В целом все средства массовой информации от белых до жёлтых и чёрных сошлись на том, что имела место традиционная разборка между бандитскими группировками, опять, уже в который раз делящими Космос.
   Они почти угадали.
  
   17.
   Иногда Феликс брал Тимоти за город. У него это называлось поехать на рыбалку, а для отставного разведчика волбата - подарок почище "медали за отвагу". На рыбалку Феликс собирался загодя и основательно. Свою не большую старенькую машину он набивал с верхом, нужными вещами заполнялся и багажник, и задние сидения, и крыша. Были тут и набор удочек, и самых разнообразных снастей к ним, палатка, надувная лодка с моторчиком, а так же многочисленные разрешённые и не вполне приборы для охоты на рыбу. Ездили они обычно на неделю, иногда, если позволяла погода, то и больше. Марфа относилась к походам к рекам и озёрам с лёгким неодобрением, вздыхала, укоризненно глядела, как в багажнике исчезает полудюжина бутылок горячительных напитков, а потом вручала им на дорожку целую корзину своих фирменных пирожков с аппетитными начинками.
   Тимоти устраивался на переднем сидении рядом с водителем, пристёгивался по всем правилам, четырьмя лапами обхватывал ещё горячую корзинку, а двумя передними начинал забрасывать в зубастую пасть мелкие, но очень вкусные пирожки. Феликсу тоже иногда перепадало.
   Так они ехали десятки километров (места выбирали как можно дальше от дома), ели пирожки, болтали о том, о сём, в основном о том, что мелькало за окном, неспешно движущейся машины. А там была природа, для Тимоти до сих пор не обычная. Казалось бы - деревья, кусты, трава, небо над головой, по нему облака ползут, чего тут не обычного. А вот для Тимоти всё это другое, он нутром чувствовал. Не привычность не мешала испытывать тягу к местным красотам, волбату здесь нравилось.
   Проезжали деревни, мелкие городки, по мостам пересекали реки. Иногда их проверяли местные постовые наряды с полосатыми палками. Феликс спокойно предъявлял пачку документов на себя, на машину и прочее. Где-то среди бумаг на лодку и малокалиберное ружьё лежал и документ на Тимоти с подписью и фотографией. И при каждой проверке волбат изо всех сил старался походить на собственный фотоснимок. Он таращил все три глаза и улыбался. При этом его раздвоенный язык от усердия чаще обычного показывался наружу. От стараний Тимоти постовые почему-то пугались, хватались кто за сердце, кто за кобуру и пропускали их машину без лишних вопросов. Тимоти было весело.
   В лесу на берегу не важно чего, реки ли, озера на волбата вообще нападал щенячий восторг. Он целый день мог гонять бабочек, стрекоз, белок и всего что живёт и движется в лесу. Изредка Тимоти присоединялся к Феликсу, который часами терпеливо сидел с удочкой или разматывал перемёт. Поглазев, как лениво тонет поплавок в стоячей воде, и пожелав приятелю удачной рыбалки, он снова отправлялся шнырять по лесу или ближайшему лугу. Плаваний на лодке он побаивался - большая вода не его стихия, тем не менее, располагался на носу и подолгу завороженно глядел, как журчит, переливается там по ходу лодки тёмная вода.
   Один раз Феликс взял Тимоти на зимнюю рыбалку. В это время года в городе Тимоти обычно отсиживался в доме, пока не сходил снежный покров, и температура не становилась устойчиво положительной. А тут рискнул. Теплолюбивому животному снег казался чем-то чрезвычайно враждебным. Волбату казалось, что превращаясь в лёд, его горячо любимая вода умирала, а смертей он не любил, их итак за свою жизнь навидался. Чуть не отморозил хвост, и всё время просидел в тёплой палатке. И рыба его в тот раз совсем не порадовала.
   Обычно же, конечный результат любой рыбалки - извлечённая из воды рыба, был ему по сердцу. Рыбу Тимоти предпочитал сырую, даже ещё трепещущую. Что поделаешь, инстинкты сильнее нас.
   Вечерами в тёмном лесу, откушав кто наваристой ухи со стопкой-другой, кто живого леща с плотвичкой, Феликс и Тимоти сидели у костра и вспоминали. Чаще делали это молча, чтобы не нарушать хрупкий покой леса. И у каждого багаж воспоминаний был солидный.
  
   18.
  
   На этот раз Патриарх принял Базилиуса в своей загородной резиденции. Кроме Его Святейшества присутствовали ещё Главный Казначей и двое незнакомцев. Базилиус кратко доложил о результатах.
   -- Что вы думаете обо всём этом деле в целом? - вопрос исходил от Главного Казначея, он как-то сразу взял на себя функцию председателя.
   -- Мне кажется, более того, я почти уверен, господин Казначей, что где-то на самом верху среди нашего руководства имеет место серьёзная утечка информации в пользу предыдущего режима. Нами просто играют, выжидая какой-то важный нужный момент.
   Вся собравшаяся четвёрка солидных представителей власти переглянулась, но ничего на это не сказала. Базилиусу пришлось продолжить в том же духе.
   -- Кстати, я делал запрос относительно того подозрительного старика со станции, удивительно похожего на того самого, которого мы задерживали ещё в связи с ложным "золотым конвоем".
   -- Да, да мы проверили, - один из неизвестных господ был явно смущён, - его выпустили из следственной тюрьмы. Концов, следов, кто отдал распоряжение об освобождении, обнаружить не удалось. А старик при "Толстяках" был их левой рукой. Через него шли все, или почти все тёмные финансовые операции правительства "Трёх Толстяков".
   "Бардак на корабле, другого слова не подберёшь", - Базилиус нахмурился и уже собирался озвучить нечто не слишком приятное для слушателей.
   -- Господин Базилиус, а неужели нельзя было обойтись без взрыва орбитальной станции? - это подключился второй неизвестный господин, - можно ведь было сбросить в космосе, потом сбросить, отлетев подальше.
   -- И дать возможность убийцам вновь поднять оружие против многострадального народа Мохаве. Заигрывать с голодными волками - без головы остаться.
   Базилиус был поражён. Он, конечно, ожидал, что вопрос о бомбе всплывёт обязательно, и готовился к длительным и нудным объяснениям с кабинетными вояками, к которым явно принадлежал второй неизвестный особист. Но что на его защиту встанет сам Патриарх, было полной неожиданностью.
   -- Нам ножи в спину втыкают, а вы в рассуждения о слюнявом гуманизме для убийц ударились, господин Статус. Ребята ликвидировали походя опаснейшее гнездо отъявленных бандитов, за что им надо ордена давать, и, кстати, обязательно дадим. Учтите, что никто из непричастных гражданских лиц там не пострадал. У них, я знаю, в карнавальных драках больше жертв бывает.
   Это уже озвучил своё мнение Казначей.
   Базилиус не просто сходу невзлюбил двух неизвестных силовиков, он проникся к ним глубочайшим подозрением. А потому на всякий случай замкнулся и на дальнейшие расспросы отвечал неохотно и односложно.
   Разговор как-то вяло покултыхался вокруг основной темы ещё минут двадцать, после чего загадочные силовики откланялись и уехали, так и не оставив напоследок после себя никаких предложений, пожеланий, да хотя бы итогового резюме. Зачем крутились? Вынюхивали? Почерк Конторы.
   Оставшись втроём все почувствовали, как спало напряжение, атмосфера прочистилась, захотелось поговорить более откровенно. Патриарх вдруг озорно подмигнул Казначею и Базилиусу и, смачно потирая сухонькие ладошки, пригласил всех отужинать.
   По архитектурному стилю загородная резиденция Патриарха очень напоминала старинный замок. Мрачные острокрышие башни, тёмные переходы, висячие мосты, стрельчатые окна и очень толстые стены. Патриарх в свои многие лета был уже отнюдь не могучего телосложения, однако по узким переходам и крутым лестницам двигался так быстро, что Казначей с Базилиусом еле поспевали.
   -- Замок Церкви достался от самого первого правителя Мохаве - Ситрака-I Объединителя. Он и в самом деле в те далёкие времена смог подчинить под свою руку не только срединных князей, но и мелкопоместных вождей с островов. Кругом сплошная история. Здесь много всякого интересного.
   Поднялись по тесной винтовой лестнице в крайнюю башню. Верхняя площадка на ней, забранная прозрачным бронированным куполом, оказалась удивительно просторной. А вид, открывающийся на темнеющие холмы, дальний лес, густо синее с золотыми бликами заходящего солнца озеро потряс Базилиуса до глубины души. Неожиданно захотелось всё бросить и поселиться тут навсегда.
   -- Мне тоже это место нравится, молодой человек, да и не мне одному. Царь Ситрак знал, где построить резиденцию, а "Толстяки", гореть им в аду за все их злодеяния, до последнего дня пытались наложить свои грязные лапы на резиденцию. Мы, с Божьей помощью, отбились.
   Втроём они стояли у края площадки и любовались вечерним пейзажем, на многие мили раскинувшимся вдоль далёкого горизонта закатом, первыми робкими звёздами.
   "Этот мир, мир Мохаве всё больше становится моим. Хорошо это или плохо? Может, стоит отдаться на волю порывов сердца и действительно остаться тут? Я, наверное, смог бы себя тут найти".
   Базилиус понимал, что даже если он решится остаться на Мохаве вкушать прелести мирной жизни, то до этого ещё ой, как далеко, однако, позволял невольным фантазиям о смутном будущем посещать его душу.
   -- Ну-с, братья во единой вере, прошу к столу. У нас всё скромно, без излишеств, в основном всё своё, зато полезно для тела и душу греет, - Патриарх радушно звал трапезничать.
   Их ждали - полдюжины разноцветных наливок, ведёрко с охлаждённой чёрной икрой, такое же, но без охлаждения с красной, солёные грибы, маринованные огурцы, чёрный, как гуталин нарезанный хлеб, и что-то ещё, чему Базилиус не знал названия.
   На правах хозяина Патриарх провозгласил тост, - От всего сердца желаю народу Мохаве обрести покой и благополучие, а нам, по мере сил, тому способствовать. И да поможет нам Господь.
   Выпили, закусили, повторили. Слово взял Казначей.
   -- Что думаешь, боец? Как дальше планируешь действовать?
   Базилиусу очень не хотелось переключаться с божественных закусок, которые он только начал пробовать, на тягомотную прозу жизни. Пришлось.
   -- Думаю, что не только Церковь охотится за её же сокровищами. Не только "Толстяки" на них претендуют. И в первых рядах этой золотой гонки моя дорогая Контора. Затаилась и выжидает удобного момента наложить лапу, я чувствую, рядом они крутятся. Внедрённых агентов во все структуры у неё полно, поэтому снабжение информацией у неё хорошо поставлено. И есть ещё я, отлучённый, но не исключённый из рядов, боем проверяющий возможные пути движения сокровищ.
   -- Да, миссия у тебя не простая. И насчёт Конторы я согласен полностью. Есть какие-то предложения?
   -- Пока нет, но вот что мне сдаётся. Думаю, ни один динарий и ни один церковный предмет, за исключением тех, что нам всучили на "Небо-64" поверхность Мохаве не покидал. А если выражаться точнее, то её недра.
   -- Я в этом даже не сомневался. Лежат где-то схороненный, укрытые в тайном хранилище, - Патриарх густо мазал икрой ломоть чёрного хлеба и сокрушался, - А в космос нас лукавый выманивает.
   Разговор пошёл более откровенный.
   -- Вряд ли "Три Толстяка" так запросто отдадут Мохаве и выйдут на пенсию. Они допустили прокол с этим дурацким обменом золота на бумагу. От жадности своей непомерной допустили. Сделают выводы и попытаются реставрировать свою власть, опираясь на золото и предателей в правительстве.
   -- Да, уж, правительство наше ещё то сборище пауков и скорпионов в одной банке. Есть и полевые командиры от повстанцев, те, что погорластее, есть и бывшие соратники "Толстяков", как-то незаметно просочившиеся во власть, а есть и откровенные проходимцы, из тех, что за три динария мать родную продадут.
   Казначей в сердцах налил себе наливки покрепче, и не дожидаясь остальных, опрокинул в себя.
   -- Ты всё-таки не забывай, что среди членов правительства и порядочные люди встречаются. Вот министр по делам сельского хозяйства, или рыболовства, например. Хотя, ты, конечно прав, мало нас.
   -- Я понимаю, что выгнать жёстким веником всю эту случайную и вредную публику из правительства так легко не получится, - Базилиус решил гнуть свою линию, - да и не моя это задача. А вот вырвать у трёхголового дракона его главный золотой зуб, лишить мошны - это будет сильный удар, почти смертельный. Без денег большая часть соратников "Толстяков" попросту разбежится.
   -- Верно говоришь, боец. Так я снова спрашиваю, что тебе нужно, чтобы зуб золотой, как ты говоришь, вырвать?
   -- Есть одно соображение, пока не подкреплённое прямыми уликами. Их нужно проверить.
   Базилиус решил изложить основную канву своего плана.
   -- Нужны самые старые планы самых старых построек Мохаве. Лучше военных, но ещё лучше всех, что сохранились. Сможете без лишнего шума мне предоставить?
   Казначей с Патриархом переглянулись, на лицах появилась не скрываемая заинтересованность.
   -- В архитектурном архиве у меня старинный приятель командует, - Главный Казначей даже рюмку от волнения отодвинул, - знакомы ещё со школьных времён. Его ведомство бесконечная смена властей не затрагивала. Не интересовались власти пыльными архивами. А мы вот поинтересуемся. Я дам знать.
   Деловой ужин затянулся к полуночи. Разговор переключился на другие животрепещущие темы, которые Базилиуса не слишком волновали. Он тихо поднялся и бочком отошёл от стола. Собеседники сделали вид, что не обратили внимания. Базилиус открыл бронированную стеклянную дверь и вышел на крохотный балкончик. Ночь пахнула пряными ароматами трав, каких-то ночных цветов, влагой близкого озера. Внизу во мгле ночи надрывались цикады, где-то в лесу кричала ночная птица, неведомые звери обитатели лесов-полей-холмов подавали и свои голоса. А над всем этим повисло звёздное небо. В отсутствие подсветки с поверхности земли, звёзды сияли особенно ярко. И то, что на многих из них Базилиусу довелось побывать, не умаляло таинственности звёздного небосвода, его извечной притягательной силы. Даже его детская боязнь непомерной глубины Космоса сегодня куда-то отступила.
   "Точно, даю себе слово, когда всё закончится, поселюсь в таком же волшебном уголке на берегу чего-нибудь водного. Дом построю. Заведу собаку и жену".
   Тут же всплыло лицо Елены. И опять Базилиус смутился.
   "Она-то вряд ли захочет жить вдали от шумного города. Вон, как бежала из родной деревни. Да и чувства нужны. Глупости всё это".
   Гостям отвели отдельные кельи в этой же башне. В открытое окно заглядывали обе недавно вставшие луны. В лесу продолжал ухать филин.
  
   19.
  
   На ближайшее время Константин стал в отряде главной фигурой, а все остальные его исполнительными подручными. Группа получила доступ в архив, где хранилась такая древность, что скорее это был не организованный музей. Разобраться где что оказалось не просто. В архитектурном архиве работали под видом технической комиссии, которая, якобы, готовила материалы для составления нового более справедливого кадастра недвижимости, Для чего осуществлялся перевод архива с ветхих бумажных носителей в более современную электронную форму.
   Некоторым казалось, что их легенда так себе прикрытие, ну какие в наш космический век бумажные носители. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что там, в архиве её, бумаги не просто много, а очень много. А ещё пыль, этой заразы было ещё больше, чем старинной макулатуры. Ребятам приходилось работать, разбирая завалы древних планов, отчётов о строительстве и прочего в респираторах.
   Обнаружилась удивительная вещь, о чём, как говорится, не рассказывают в школе. Точнее, очень мутно рассказывают. У планеты Мохаве, так сложилась её история, что обитаемое время разделилось на два чётко выраженных периода. Второй продолжался от момента официального открытия планеты, каковое случилось достаточно поздно, и включал Великое Галактическое переселения, которое (переселение) началось примерно пятьсот лет назад и тянется до сих пор.
   Сам процесс переселения и массового освоения планет во всех уголках Галактики подробно описан исторической наукой. Кровавые войны, великие герои и не менее великие предатели, воспетые и проклятые народным фольклором. Легенды об этих временах стали самыми востребованными сюжетами в литературе, поэзии, музыке, кино, театре. Обилие информации, в том числе и почти правдивой. А до того, до переселения почти полный мрак. Мало сохранилось документов от так называемой Эпохи Первопроходцев. И не была она, почему-то романтизирована.
   Самые первые потоки кораблей ринулись в Большой Космос больше тысячи лет назад открывать и осваивать. И, поскольку, в первых рядах шли самые отчаянные и отъявленные авантюристы, охотники за самыми сладкими и лёгкими сливками, то кровь там неизбежно лилась рекой. Быстро захватывали и быстро теряли, делили, проигрывали в карты не острова и даже не континенты, на кону стояли целые ещё не освоенные планеты, заселённые ли аборигенами или девственные в смысле наличия братьев по разуму. Они, эти пригодные для жизни либо совершенно не жилые миры шли как товар, как ставки в притонах, игорных домах и в жесточайших схватках. Раздел Галактики. Первый, но отнюдь не последний, дальше шли переделы. И об этом говорилось очень мало.
   Техническая революция и жажда новых пространств породила космические корабли огромной вместительности, куда можно было натолкать не только несколько тысяч переселенцев, но и их скарб, живность, технику и целые мини производства в разобранном виде. Началось планомерное освоение Галактики под названием Великого переселения.
   Первопроходцам места уже не осталось. Часть из них под напором потока крестьян и ремесленников с мотыгами и топорами потянулась в самые дальние уголки Галактики, чтобы там сгинуть на веки. Другая, а их было не мало, сопротивлялась потоку организованных переселенцев. Там на заре становления первой планетарной государственности и прокатилось несколько скоротечных войн, кровавых до жути, но в памяти народной почти не отложившихся.
   Несколько локальных сражения перепало и на судьбу Мохаве. На ней размещалась то ли перевалочная база для маршевых батальонов, то ли резервный командный пункт. Кого именно? Этого история, к сожалению не сохранила. А вот планы убежищ, бункеров, огневых точек, коих понастроили не мало, прошедшие века пощадили. Причём, вполне возможно, что сами строения по большей части исчезли с лица планеты, а планы, поэтажные выкопировки, схемы древней электропроводки, водопровода, вентиляции - вот они.
   Предстояла адова работа - перевести, по крайней мере, наиболее перспективные для дела планы сооружений в электронный вид, а дальше с помощью специальной программы попытаться идентифицировать бункер на бумаге с тем, который был на фотографиях.
   Параллельно выясняли, что из этих сооружений могло сохраниться и где. Оказалось, что большая часть укреплённых надземных сооружений в природе не существует. Есть пара-тройка исторических памятников ушедшей эпохе, остальное сравняли с землёй. Под землёй же сохранилось гораздо больше.
   За время каторжного труда в недрах архитектурного архива на тему пропавших церковных сокровищ и золотого запаса Мохаве произошло лишь одно значимое событие, имеющее отношение к розыскам. Галактической полицией был задержан корабль, который в своё время на заре операции "БУМАГА" совершил гиперскачок прямо с поверхности Мохаве, в результате которого вся группа чуть не погибла. Как говорят в таких случаях, ему, кораблю, сменили документы, перебили номера на двигателе и "перекрасили". Хотя никакие корабли, конечно, никто не красит, выражение перекочевало в современный мир от древних угонщиков колёсной техники.
   Новый хозяин корабля божился, что приобрёл его самым законным и честным образом и заплатил за него полную стоимость, что имеет регистрацию в Галактическом комитете по регистрации малых космических транспортных средств и прочее. Корабль конфисковали, следствие по делу продолжили.
   Флаг им в руки. Базилиус был уверен, что эта тонкая ниточка никуда их не приведёт, если только в самом корабле не обнаружится тайник со всем возможным компроматом на "Трёх Толстяков".
   Константину и сотоварищи, а помогали ему все, включая Тимоти, удалось отобрать шесть наиболее подозрительных железобетонных объектов. Пора было из пыльных архивов подаваться в поля. Для ускорения процесса разделились на две бригады. Одной командовал Базилиус, имея в составе Тимоти и Чижа. Второй - отец Михаил, ему придали Гябура и Вонока. Елену и Константина Базилиус оставил на поддержании связи. Никто не возражал, кроме Елены. Опять пришлось применить строгий командирский окрик.
   "До чего же трудно управляться с женщинами. Двадцать мужиков - это проще, чем одна такая".
   О результатах своих изысканий Базилиус никому не доложился. Операцию по проверке сохранившихся бункеров начал без согласования, благо полномочий хватало. Даже Главного Казначея с Патриархом в известность не поставил. Перестраховался. И Константину с Еленой велел до особого распоряжения продолжать посещать архитектурный архив и изображать кипучую деятельность.
   Отец Михаил со своей командой убыли на глайдере в дальний пригород. Там, согласно описи располагался самый подозрительный объект - полуразрушенный замок с многочисленными запутанными подземельями. Место глухое заброшенное, как раз то, что надо для сокрытия чего угодно, в том числе и золота.
   Для своего отряда Базилиус, в качестве первой цели, выбрал подвалы под городской инфекционной больницей - тоже не плохая маскировка. Прикинулись организацией, занимающейся замерами прочности межэтажных перекрытий, стен и прочих элементов конструкций зданий и сооружений. Набрали даже оборудования для полного антуража.
   Встретили фальшивых замерщиков весьма радушно, с какой-то скрытой надеждой. К себе в кабинет пригласил сам главврач, седой гривастый, как лев пожилой доктор. Угостил медицинским напитком из большой пузатой бутыли с черепом и костями. Пили из мензурок, доктор жаловался на жизнь тяжёлую инфекционную. Мол, здание ветхое, того гляди рухнет, больных содержать страшно, за персонал боязно, а деться некуда. Вот уже лет пятьдесят, столько он тут работает, каждая новая власть обещает перевести больницу в новое здание. Только ни здания, ни, что естественно, перевода нет, как нет. Все согласны, что инфекционной больнице не место в черте города, а палец о палец так никто и не ударяет. Хороших эпидемий давно не случалось, вот и расслабились.
   -- Надо было активнее вопрос ставить, Исидор Сигизмундович, общественность поднимать, прессу, телевидение, - Базилиус невольно проникся заботами старожила инфекционной медицины, - мы ведь только заключение дадим, пусть даже для вас и положительное.
   -- Напиши, любезный самое страшное, какое только можно. Что вот-вот всё тут рухнет, может тогда зашевелятся.
   Базилиус подтвердил, что постарается расписать всё в самых чёрных тонах и доведёт отчёт до самого высокого своего начальства. А мысленно обругал себя - ведь липовое будет заключение, вряд ли от него прок будет. Зато с Казначеем, при случае, решил переговорить, вдруг тоже проникнется.
   А главврач, опрокинув очередную мензурку, ударился в воспоминания и сетования. Что и препаратов почти нет, и оборудование времён свержения последнего короля, и зарплаты нищенские. Потом, захмелев, вдруг с подозрением уставился на Базилиуса и вопросил, - А вы не по части военного ведомства будете?
   -- С чего это вы так решили, уважаемый Исидор Сигизмундович? Вроде погон на мне нет.
   -- Да тут с неделю как назад тоже приходили такие же молодые, назвавшись агентами из спецслужбы, корочки показывали, ещё рассказывать о визите никому не велели. Два дня шарились по подвалам, что-то привозили-увозили. Нас, что ликвидировать совсем собираются?
   Базилиус сразу сделал стойку, как охотничья собака, учуявшая добычу - здесь накануне кто-то был, прикидывался спецслужбой. Это означает одно - тепло, они идут в правильном направлении, совпадением это быть не может, да и какие спецслужбы могут тут быть под старой больницей. Он ещё раз предъявил бдительному главврачу все бумаги, горячо заверил, что сделает всё, что в его силах для улучшения жизни инфекционистов всего Мохаве, и сразу назначил сбор своей группы.
  
   20.
  
   Беглый осмотр подтвердил - подвалы действительно кто-то совсем недавно посещал. Проходы расчищены от ржавых кроватей, сгоревших автоклавов и прочего больничного мусора. Петли на сохранившихся дверях смазаны, новые замки навешены, так что вглубь подвалов не пройти. Ключей у главврача не оказалось. На предложение срезать запоры, он махнул рукой и удалился по своим инфекционным делам. Срезали и сразу за дверью обнаружили свежеустановленную самую обычную сигнализацию. Она работала. Вполне возможно, что их проникновение уже зафиксировано.
   "Ну, что же, будем придерживаться легенды до победного конца. Начнём замерять прямо от входа".
   Чижу, как самому близкому к теме строительства (он в своё время служил охранником на прокладке метрополитена, который, кстати, так и не проложили), поручили развернуть измерительную аппаратуру. Чиж, парень ответственный, открыл инструкцию и принялся доставать из ящиков детали и свинчивать их в единый агрегат. Базилиус с Тимоти отправились сверять живой объект с планом.
   Возможно, что в том числе, когда-то, много десятилетий назад здесь располагался военный госпиталь. Останки древнего оборудования о том свидетельствовали.
   "Война, кругом и всюду и всегда эта проклятая война. Когда-нибудь люди будут жить без войн?".
   Старинная электропроводка, затёкшие бетонные стены - картина весьма напоминала ту, имелась на фотографиях. А вот свежих следов пребывания человека, кроме пятачка у входной двери, не наблюдалось. И главврач ничего не говорил о более ранних посещениях подвалов. А ведь затащить сюда церковные сокровища и золотой запас - это целая операция.
   "Может тут другие входы сохранились? По плану подвалы уходят и за пределы больницы".
   В одном месте обнаружился дверной проём, заложенный свежей кладкой. Самый обычный кирпич клали наспех, раствор ещё не успел совсем затвердеть.
   -- Ох, не нравятся мне здешние катакомбы. Давай, Тимоти, обойдём всё для начала, а потом проверим, что они хотели от нас спрятать. Тимоти согласился и потрусил в свете мощного фонаря вперёд.
   При первом беглом осмотре они ничего не нашли, ни дополнительных входов, ни секретных комнат, ни спусков на неизвестные нижние этажи. Тем временем Чиж наладил тензометрический аппарат и готов был даже его опробовать.
   -- Успеем, давай запускай металлоискатель. Я надеюсь, он у нас на ходу.
   -- А то, серебряную чайную ложку обнаружит с расстояния в три мили.
   -- Ну-ну, ты не хвастайся. Нам всего-то со ста метров надо сто тонн золота засечь.
   Мощный агрегат, самый что ни на есть современный металлоискатель, что действительно "чует" металл на большом расстоянии, да ещё и определяет какой именно, загудел-заурчал, питаясь от генератора глайдера. Чиж устроился у монитора, собираясь тщательно, со вкусом просканировать подвалы и их окрестности.
   Не успел.
   Мощный взрыв где-то в недрах здания потряс и подвалы, и верхние этажи инфекционной больницы. Первого накрыло рухнувшим перекрытием Чижа вместе с его чудо-металлоискателем. Краем бетонной плиты Базилиусу заехало по голове, и он свалился под град более мелких осколков. Тимоти обладал лучшей, чем люди реакцией и успел отскочить от главной опасности, он тут же метнулся под защиту капитальной стены. Подвал затянуло дымом, пылью, гарью. Где-то наверху грохотали, складываясь, этажи ветхой больницы. Среди обвалов были слышны крики погибавших больных и не от желтухи или ботулизма, а от увесистых кирпичей. Над ближайшими городскими кварталами повисло громадное облако едкой пыли.
   Как только стало известно, что именно инфекционная, а не какая-нибудь другая больница, район оцепили и стали вызывать специальную технику для обработки и предотвращения распространения возможной заразы. Население из соседних домов спешно эвакуировали.
   Когда пыль осела, и дым рассеялся, стало очевидно, что городской инфекционной больницы больше нет. Зеваки, которых всегда хватает, уже комментировали происшествие.
   -- Её ещё тридцать лет назад перевести хотели на за город, на Лебяжье озеро, и вот тебе на, не дотянули.
   -- Конечно, при Теодоре денег на медицину не было, при "Толстяках" и подавно, а новая власть с больницей не спешила. Теперь всех бацилл соберём, которые за сто лет там скопились. Уходить из города надо, скоро эпидемия будет.
   -- Да ничего не будет. Нас польют хлоркой, и конец микробам.
   -- Хлорка - ерунда, а о тех, кто под завалами остался, ты не подумал? Им-то каково - легли в больницу понос лечить, а тут обвал.
   -- Да не осталось там живых никого. Вон, видишь, ни одной стены целой не видно.
   А погребённые под обломками были, и много. Где-то на самом верху развалин в своём рассыпавшемся кабинете среди мензурок погиб Исидор Сигизмундович, ему обвалом раздробило ноги. Какое-то время он ещё жил. Рядом с телом нашлась чудом уцелевшая бутыль с медицинским напитком, который смертельно раненый главврач единственной в столице инфекционной больницы и принимал перед смертью. Для анестезии уже безо всяких мензурок.
   Надо отдать должное спасателям, они сделали, что могли и извлекли из-под обломков больше дюжины раненых, едва дышащих пациентов и медперсонал. До группы Базилиуса спасатели не добрались, завалы оказались слишком велики.
   В городе сразу стало известно о происшествии. Узнали о трагедии и члены команды охотников за сокровищами церкви. В полном составе прибыли они к развалинам. Ещё стоял рядом с грудой щебня и кирпича припаркованный глайдер, на котором прибыл Базилиус с Тимоти и Чижом. Его обрушение не затронуло, только пылью замело. Кабель от глайдера уходил в груды обломков. Сомнений не оставалось никаких - ребята остались там, в подвале.
   -- Может, есть какая-то надежда? Подвалы крепкие, пятьсот лет ведь простояли и всё выдержали. Я уверена, что они живы, надо только быстрее откопать их.
   Елена ревела, размазывая по лицу слёзы пополам с косметикой. Отец Михаил её тихо утешал, говорил что-то о смирении перед неизбежным, что всё в руках Божьих. Остальные подавленно молчали.
   Прибыли чёрные внушительные представительские глайдеры, в которых отец Михаил признал экипаж Патриарха и его охрану. Приехал и Главный казначей. Оба из машин не показывались, постояли минут десять и убыли.
   Полиция постепенно выдавила зевак за пределы зоны работ, на развалинах остались одни спасатели. В ярком свете прожекторов, в костюмах биологической защиты они продолжали разбор завалов и извлечение тел погибших. Где-то рядом некоторое время крутились вездесущие репортёры, пока и их не выгнали.
   Работы продолжались несколько суток. Тела всех погибших извлекли и похоронили. Горсовет столицы решал вопрос о выделении участка за городом для строительства новой инфекционной больницы. Ирония судьбы. Только через свою смерть Исидор Сигизмундович смог, наконец, добиться возведения новой больницы. В подвалы спасатели не полезли, решили, что там быть никого не может. Территория оставалась оцепленной, люди в защитных костюмах вывозили обломки и поливали развалины всякой отравой, чтобы передушить любую заразу. Попутно Горсовет на месте бывшей больницы постановил разбить зелёный сквер. Причину обрушения здания обозначили просто - старость.
   Оседающая пыль над развалинами городской инфекционной больницы погребла под собой и проект "БУМАГА". Группу Базилиуса расформировали, технику изъяли. Среди погибших при обрушении здания ни Тимоти, ни Чиж с Базилиусом нигде не упоминались, будто и не было никакой операции. Оставшиеся в живых члены группы расползлись кто куда.
   Столица Мохаве быстро забыла о больничной трагедии. Как и об обещанном строительстве нового больничного комплекса. Участок-то власти, как обещали, всё-таки выделили, а денег на строительство - нет. Заслоняли другие более животрепещущие заботы. Планета жила предстоящими выборами. Выбирали всех, от Президента планеты-государства до глав муниципальных образований. Вплоть до самых до окраин все заборы были обклеены плакатами и лозунгами-призывами-обещаниями кандидатов. Сытые, откормленные лица (прямо дети-внуки "Трёх Толстяков") взирали с глянцевых поверхностей на будущих избирателей. Оттуда же, с плакатов, как обычно, кандидаты обещали народу всё, что душе угодно, даже бесплатные туры по Галактике для молодожёнов.
   Отвыкшие за годы диктатуры "Трёх Толстяков" от такого свалившегося внимания к себе, население Мохаве растерянно внимало посулам будущих слуг народа, не зная, что предпочесть, то ли райские кущи во Вселенной, то ли медово-паточное изобилие на планете и в родной деревне заодно. Хотелось и того и другого, и много и сразу. И такое тоже обещали. Встречи с кандидатами протекали красочно, весело, с песнями, угощениями, дармовой выпивкой. Основной электорат, за голоса которого боролись не щадя живота и денег боролись будущие мэры, губернаторы и прочие президенты располагался в основном в столице, для Мохаве очень большом, но не самом крупном на свете городе. Места для агитации за избрание себя любимого не всегда хватало, возникали стычки между кандидатами за место под солнцем и за более удобную площадку для выступлений. Эти стычки между сторонниками различных партий, блоков, течений и отдельных "независимых" кандидатов добавляли живого колорита предвыборной гонке. Хлеба пока что было маловато, зато зрелищ в избытке.
  
   21.
  
   В один из таких солнечных весёлых дней на окраине столицы появился молодой человек с тросточкой и волбатом на поводке. Временная власть успела протянуть через временную же Думу ксенофобский закон об ущемлении прав негуманоидов. По этому же закону зачем-то закрыли единственную в столице общественную баню. Молодой человек хромал на правую ногу и имел забинтованный левый глаз, у волбата было всё наоборот - он хромал на среднюю левую ногу и заклеенный пластырем правый глаз. Со средним третьим глазом и вполне видящим левым морда у волбата получалась перекошенной. От унизительного поводка он избавиться не пытался, зато беспрерывно хлестал его раздвоенным хвостом и скалился на прохожих. Парочку обходили стороной.
   Молодого человека звали Базилиус, его друга волбата - Тимоти, и вошли они в столицу с юго-запада, со стороны Озёрного Края. Вездесущие мальчишки пытались дразнить волбата, даже бросили в него подгнившее яблоко. Тимоти в сердцах рванулся с поводка и так рыкнул на пацанов, что те бросились врассыпную и долго ещё не показывали носа на улицу.
   Молодой человек подошёл к храму, перекрестился на входную икону и собрался войти внутрь. Его попытались не пропустить (те самые старухи, что вечно суетливо вертятся внутри и вокруг любой церкви, полагая, что тем самым они смогут в нужный день занять первые места среди праведников), мол, с животными нельзя. И здесь Тимоти ощерился на старух не на шутку. Богомолки громко заохали и, крестясь, отступили. На крыльцо вышел батюшка, строго вокруг глянул и пригласил молодого человека и волбата войти в храм. То был не кто иной, как отец Михаил.
   Храм обычно редко запирается, такова его сущность - принимать страждущих и днём и ночью. Сегодня, по пришествии странных гостей, удалив на пред храмовую площадь последнюю недовольную старушенцию, отец Михаил храм запер. Только теперь мужчины крепко обнялись и долго не отпускали друг друга, хлопая по спине и плечам, пока Тимоти не издал нетерпеливый зевок. Отец Михаил тут же снял с него ненавистный поводок, за что волбат ему был несказанно благодарен. Тимоти встряхнулся, потянулся и на чистом русском языке поздоровался с батюшкой.
   Отец Михаил открыл за алтарём потайную дверцу и, согнувшись в три погибели, протиснулся в проём. Молодой человек и волбат последовали за священником. Спустились в подвал. Там было сумрачно и прохладно.
   -- Ну, вот, здесь можно говорить свободно. Здравствуй, дорогой мой человек. Дай ещё раз тебя обниму. С возвращением в мир живых. И тебя, драгоценный Тимоти, с воскрешением.
   Отец Михаил обнимал, трепал по загривку, хлопал по плечу, чесал за ухом новоприбывших воскрешённых. В то же время не забывал вынимать из микроскопических шкафчиков снедь и выставлял её на стол. Кряхтя из подпола достал бутыль с мутноватой жидкостью.
   -- Освящена, - важно произнёс он.
   Все трое сели за стол. Разлили мутную жидкость.
   -- Помянем раба Божия Чижа, даже не знаю его фамилии, ну да Господь разберётся за кого говорим. Прими, Господи, его душу и упокой с миром.
   Выпили не чокаясь. Помолчали. Отец Михаил разлил ещё.
   -- За ваше чудесное спасение. Хвала Господу, не дал вам сгинуть под развалинами. А ведь мы и тебя и Тимоти похоронили. Что-то там нашли, какие-то "фрагменты" под обвалом, и вместе с останками Чижа в одной могиле всех троих и упокоили. Даже надгробие поставили.
   -- Отец Михаил, ты ни чего не путаешь? Волбатов с людьми не хоронят, тем более в одной могиле.
   -- Ещё как хоронят. Не забывай, что вы лежите на чумном кладбище, где всех инфекционных хоронят, не зависимо от веры и видовой принадлежности, и людей, и собак, и лошадей, и этих, как их, верблюдов. И потом, мы не писали на камне, что под ним волбат Тимоти. Просто Тимоти.
   -- Это ничего, отец Михаил, меня не первый раз хоронят, а я, как видишь, всё ещё на этом свете. Значит, не всё ещё сделал, есть незавершённые дела в этом мире.
   Да, ты прав, дела как раз есть, и дела эти скорбные. Видел уже, какая по городу, да и по всей стране выборная вакханалия развернулась? Сколько денег на это надо? Откуда они? Не иначе как из тех самых схронов истекают, что мы искали. Прав ты был - золото здесь. Здесь, на Мохаве. И церковные сокровища тоже.
   -- Я в этом тем более укрепился после диверсии со взрывом больницы. По правильному пути мы шли, можно сказать в затылок "Толстякам" дышали. А взрыв больницы устроила Контора, ту тоже сомнений нет никаких, их почерк.
   -- Тогда получается, что твоё и волбата воскрешение вам долголетия не добавит.
   -- Это если мы снова за поиски золота возьмёмся.
   -- А мы возьмёмся?
   Базилиуса поразил вопрос Отца Михаила. Это "мы", произнесённое так естественно, что у него сомнений не возникло - отец Михаил считает себя снова в деле. Такая помощь дорогого стоит. Для него же, бывшего агента Конторы поиск золотого запаса и сокровищ церкви стал отныне личным делом, Базилиус открыл персональную вендетту против "Трёх Толстяков", Конторы и вообще.
   -- Как думаешь, отец Михаил, остальные наши примут участие?
   -- На прошлой неделе собирались, сороковины отмечали, я молебен отслужил за упокой. Каюсь, по живым отслужил, получается. Ну, да отмолится. Так там все были и в бой рвались. Елена, боевая девушка, так та вообще с гранатами пришла, предлагала взорвать что-нибудь в память о вас. Отговорили.
   -- Кстати, отец Михаил, - Базилиус не заметно для себя уже переключился на работу, - а те бункеры, что вы проверяли, как они?
   -- Пустышка, облазили сверху донизу, просветили, прослушали, чем могли, пока у ребят аппаратуру не изъяли. Единственное, что можно с уверенностью утверждать, так это то, что на всех трёх объектах до нас кто-то побывал. Уж больно они заброшенные были до того, поэтому следы посещения остались. Может и нам готовили ловушки, да не успели.
   -- Получается, что только две точки не обследованные у нас остались. Шансы растут с каждым взорванным бункером. Пора объявлять общий сбор.
   -- Да. Только я бы на вашем месте, дети мои, поостерегся в открытую по улицам шляться. Кто знает, как враги наши к вашему воскрешению отнесутся.
   -- Думаю им сейчас не до нас, вон. Что вокруг творится. А мы в политику пока не лезем.
   -- Ещё как лезем. Золото народное ищем, а на нём, и политика и экономика, и частная и общественная держатся. Убери золото, и весь этот вертеп рухнет, как трухлявое дерево.
   -- Ваша правда, батюшка, осторожность нам не помешает. А время сейчас и в самом деле подходящее. Черпают они из кубышки сейчас постоянно, значит, шастают к ней регулярно, могли бдительность потерять. Эх, узнать бы кто у них сейчас финансами ведает.
   -- А чего там узнавать. Известно кто. Помнишь того аскетичного старика, который на переговорах на "Небо-64" присутствовал, и которого на Мохаве как-то ловко и вовремя освободили до этого?
   -- Конечно, помню этого мухомора, очень подозрительная личность. Так он что, не отправился на небо вместе со всеми на "Небе-64"?
   -- Представь себе, нет, уцелел. Непотопляемый старикашка оказался. Может за то его "Толстяки" и приветили. Вот он и держит кассу.
   -- Это хорошая нить, попробуем проследить за "Чёрным Казначеем". Ладно, отец Михаил, утро вечера мудренее. А сейчас давай, наливай, за нашу неминуемую победу выпьем.
   Друзья расстались за полночь.
   Общий сбор удалось провести только на третий день. Базилиус снял дом в пригороде. Каким-то странным образом повстанческие счета в банках не были заблокированы (подозревали руку весьма прозорливого Главного Казначея), поэтому средств им хватало. Правда теперь всё приходилось покупать или арендовать совсем не заметно и за большие деньги. Помощи от властей ждать не приходилось. Не только потому, что власть их похоронила-разогнала, но в первую голову из соображений секретности.
   Елена встретила Базилиуса хмуро и не приветливо, чем открыла в его сердце кровоточащую рану.
   "Кто поймёт этих женщин, может в мёртвом виде он ей был милее".
   Зато Гябур, Вонок и Константин были встрече рады несказанно. Базилиус не стал вдаваться в подробности своего и волбата чудесного спасения, некогда, мол. Сказал только, что к тому спасению лапу приложил Тимоти, ну а тот, как всегда был не многословен. Спаслись и спаслись, чего тут шум поднимать. А вот что похоронили их, то это совсем зря. Тимоти такой оборот не понравился, он считал, и на то было народное волбатское поверье, что живых хоронить - к большим бедам. Волбат сразу предложил, не откладывая в долгий ящик заменить могильную плиту с удалением с неё своего и Базилиуса имён. Все дружно с предложением согласились. Только постановили отложить могильные дела до лучших, более спокойных времён.
   -- Мы Чижу настоящий памятник поставим, не в пример этим скрягам из правительства. Ишь, удумали, троих под один камень.
   Елене и Константину поручили, как самым опытным разведчикам, поручили слежку за "Чёрным Казначеем", теперь левая рука "Трёх Толстяков" проходила под такой кличкой. На мероприятия по наблюдению за объектом Базилиус выделил часть арагонской аппаратуры, извлечённой из тайника. Задача остальных была проверить два не охваченных подземных сооружения.
   Поначалу Тимоти хотели исключить из числа участников операции, в связи со сложностями перемещения по городу из-за нового ксенофобского закона. Опасались за него, были уже печальные случаи кровавой расправы и над волбатами и над другими не гуманоидами. На что Тимоти заявил, что смертельно обидится такому решению, а за себя постоять может не хуже других. Пришлось согласить с мнением товарища, только настоятельно посоветовали без нужды не высовываться. Часто высовываться нельзя было и Базилиусу, его действительно могли узнать. Поэтому множество мероприятий по закупке снаряжения и аппаратуры, аренде транспорта поручили Гябуру и Воноку.
   Отец Михаил осуществлял политическое прикрытие. Ему, в частности, удалось разузнать любопытные подробности о том, что думают на сегодняшний день и в недрах Церкви и во властных коридорах о возвращении золота и сокровищ. Информация поступила странная, если не сказать шокирующая. Кто-то не видимый, но очень активный, упорно насаждал мнение, что искать ничего не следует, что ничего вообще не исчезало, да и сокровищ никаких не существует. Так, вымысел, фольклор, побасенки. Тех же, кто пытается искать не существующие церковные сокровища и, якобы пропавшее золото, объявлять паникёрами, преступниками и еретиками.
   "Чудны дела твои, Господи!".
   Такие сведения побуждали участников поисков к полной секретности. Контакты с населением постарались совсем свести к минимуму. Первым в разработку взяли объект, который изначально, при постройке представлял собой комплекс долговременных оборонительных точек. Исходя из предварительных сведений какая-то часть их, лучше всего сохранившаяся, была задействована в загородном парке развлечений. Среди качелей-каруселей бункеры смотрелись замечательно. Их снаружи старательно и изощрённо разрисовали-разукрасили, внутри поместили замки ужасов, прибежища вампиров, серпентарий, музей восковых фигур главных и второстепенных преступников Мохаве за тысячу лет, передвижную выставку средневековых предметов пыток и прочее. Но с десяток бункеров ещё до сих пор пустовали.
   Для выезда на объект, в целях маскировки отряд оделся в карнавальные костюмы. Каждый выбирал себе личину сам. Базилиус, например, остановился на костюме волшебника - широкая длинная мантия с серебряными звёздами (под ней хорошо разместилось и оружие, и разные шпионские принадлежности) и традиционная остроконечная шляпа. Тимоти выбрал себе костюм поросёнка, свиней он считал следующей реинкарнацией волбатов. Классная из него свинка получилась. Отец Михаил оделся по профилю - опять-таки широкая хламида какого-то древнего святого и терновый венец. Остальную аппаратуру замаскировали под машину для выдувания гигантских мыльных пузырей. И поехали.
   Первым делом, для очистки совести обошли все замки ужасов, гнездовища гигантских пауков, скорпионов, змей и восковых фигур богомерзких исторических личностей богатого на события прошлого Мохаве. Заглянули за кулисы всех этих шоу-ужасов, поболтали со словоохотливым персоналом, попутно развлекая городскую ребятню. Ничего подозрительного, похожего на канал складирования или выемки золота и сокровищ, обнаружено не было. Через четыре часа общения с детьми и театральными кошмарами, сославшись на усталость, а так оно и было на самом деле, отряд направился к пустующим бетонным объектам, якобы для пикника.
   В объектах царила мерзость запустения, грязь, мусор, дохлые и живые крысы. Нога человеческая если сюда и ступала, то вовсе не с целью припрятать золото. Пикниковать рядом с загаженными бункерами удовольствие ниже среднего, этими памятниками истории даже всеядные бомжи брезговали. Может быть когда-нибудь существующий луна-парк разрастётся, займёт весь холм и пустит в оборот и эти брошенные конструкции. А сейчас маскарад можно было сворачивать.
   -- Остался из нашего изначального списка один объект. По всем параметрам подходит под нашего клиента. На планах выглядит очень солидно, - Базилиус одновременно удалял с лица грим волшебника, помогал Тимоти превратиться из свиньи обратно в волбата и разглядывал очередной план подземелья, - кстати, а что в нём сейчас располагается?
   Участники похода так же постепенно превращались в нормальных людей, подальше от бетонных казематов развели костёр и грели сардельки.
   -- На планах стоит только адрес. Это что-то знакомое. Где-то в центре города. Я не могу сообразить.
   -- Там сейчас, как и раньше, располагается Национальный Банк Мохаве.
   -- Что-о-о!!!
  
   22.
  
   На Базилиуса больно было смотреть. Никакие утешительные разговоры о том, что не смотря на происки врагов и запутанность ситуации, они всё-таки, тем не менее, вышли на нужное место, что раскусили противника, как он не старался спрятаться, не помогали. Он винил во всём себя и только себя. Самоуничижение вещь, конечно болезненная, но жизнь на этом не заканчивается. Косвенным подтверждением того, что и золото, и церковные сокровища находятся в недрах Национального Банка, прошла информация от разведчика Елены. Слежка за объектом установила, что "Чёрный Казначей" если куда и ходит в городе, то только в Национальный Банк. У него и пропуск туда есть, удалось подглядеть, что числится он в Банке консультантом. Но кого и в чём консультирует, выяснить пока не получалось. Команда была занята делом, только Базилиус продолжал рефлексировать.
   -- Я всё делал наоборот, с другого конца взялся, не так задачу разглядел и поставил. Пока вокруг темы по спирали нарезал сужающиеся круги, золотой запас могли попросту растранжирить, на ту же предвыборную компанию, например. Надо было сразу идти к цели, а для этого всего лишь сообразить, что сокровища не только не покидали Мохаве, а даже из банка не выдвигались, за исключением отвлекающего манёвра с ложным золотым караваном. А как мы на него попались. -
   В народе все эти причитания называются - рвать на себе волосы, посыпать голову пеплом, кусать локти, мочить хвост, ну и просто скрежетать зубами от досады. Командиру отряда бойцы дали вволю избичевать себя вдоль и поперёк, назвать себя вслух всякими обидными нехорошими словами, а затем призвали к исполнению своих непосредственных командирских обязанностей. Не смотря на то, что все косвенные улики указывали на то, что золото лежит в недрах Национального Банка, прямых доказательств у них не было. Здесь мог помочь заглянуть за кулисы финансового процесса только Главный Казначей. Мог помочь, но мог и не сделать этого. В ходе летучего совещания высказывалась крамольная мысль, а не причастен ли и Главный Казначей к исчезновению сокровищ. Её отмели, как не конструктивную, поскольку тогда верить вообще больше не кому. Следует свернуть операцию и разъехаться на острова ловить трилобитов. Задачка, однако.
   А в столице, закусив удила, набирала обороты предвыборная компания, переходящая в финальную фазу. Накал страстей достиг наивысшего градуса. Кандидаты совсем перестали стесняться в применении средств воздействия на избирателя. Как они изгалялись перед электоратом, что бы выставить себя в самом выгодном свете и, в то же время очернить, испачкать конкурента. Повсеместно жгли друг другу предвыборные плакаты, всячески мешали на митингах, а потасовки между соперниками стали ежедневным явлением.
   Во всём этом вертепе Национальный Банк Мохаве жил своей строгой размеренной жизнью. Вовремя открывался, строго по часам с минутами закрывался, исправно принимал и выдавал денежные средства, производил трансферы, даже выдавал кредиты. Не всем, правда, выдавал. Их, денежных средств на всё не хватало, поэтому до проведения новой денежной реформы в ходу были и старые добрые золотые динарии, и бумажные купюры "Трёх Толстяков", и любая другая чужеродная валюта.
   По всем правилам шпионской операции в Банк надо было заслать своего человека, и этим "казачком" стала Елена. У неё обнаружилось профильное образование, девушка когда-то на заре своей юности закончила финансово-экономический техникум. Поскольку Елена обладала ещё и не малой пробивной силой, то на работу в Банк её взяли. За три рабочих дня внедрённый агент обвесила арагонскими жучками в Национальном Банке почти все помещения, куда её допустили. Началось круглосуточное прослушивание и просматривание.
   К великому разочарованию тех, кто сидел на прослушке, внутри Банка очень мало разговаривали, да и смотреть особенно было не на что. Слышались тихие шаги по ковровому покрытию казематных коридоров, быстрые переборы по клавишам древних печатающих устройств, звон редких теперь монет и обильное шуршание новомодных купюр. И всё это молчком, даже между собой сотрудники Банка почти не переговаривались. На нескольких мониторах процесс денежного оборота можно было наблюдать воочию. Люди среди счётно-печатно-упаковочных устройств выглядели ненужными придатками, лишними элементами механизмов. Вот прозвенел звонок, и все отправились обедать. Новый звонок - и все вернулись к своим станкам наблюдать за процессом. Молча. Роботы, и те и другие.
   На экране мелькнула шаловливая Елена, единственное эмоционально окрашенное существо в денежном чертоге, подмигнула видеокамере. А вот и наш знакомец, "Чёрный Казначей" прошествовал по коридору. Идёт спокойно, уверенно, свернул направо, налево, опять налево, и...пропал. Камера, стоящая дальше по коридору, клиента не зафиксировала. В обратную сторону он так же не мог просочиться.
   Базилиус тут же, не откладывая, сегодня он дежурил у мониторов, связался с Еленой. Надо было исключительно осторожно, поскольку в Банке, как-никак, но имелась своя система видеоконтроля, установить камеру в "мёртвой зоне". И вообще проверить, что там находится, в месте, где исчез наблюдаемый объект. Елена сработала виртуозно. Пользуясь тем, что в Банке она занимала низшую должность - младшего курьера, то бродила везде, умышленно ошибалась, заходила не туда, у всех спрашивала дорогу, при этом обворожительно улыбалась и всех сердечно благодарила за помощь. На людей это действует положительно. Она поставила в "мёртвой зоне" две камеры под разным углом обзора.
   Базилиус вспомнил, как некоторое время назад активно сопротивлялся включению Елены в состав группы, - "Не прав я был тогда. И во многом, чём ещё не прав".
   До самого конца дня "Чёрный Казначей" не появлялся. Прозвенел звонок - конец рабочего дня. Персонал неспешно зачехлял технику, исправно выключал электрические приборы, усталыми колоннами вытягивался к выходу, а "Чёрного Казначея" всё не было. В том месте, где он предположительно исчез, имелась ниша, а в ней электрический распределительный шкаф. На шкафу, как и положено - "240в/420в", надписи: "СТОЙ", "ОПАСНО", "УБЪЁТ", "РШ-37".
   Елена вышла на связь и заявила, что хочет остаться и дождаться, когда ловкий старик снова объявится. Это был ничем не оправданный риск, тем более, что это мало что давало. Базилиус попытался приказать разведчице покинуть здание Банка. Не тут-то было. Своевольная девчонка посчитала, что после успеха с видеокамерами ей всё нипочём и наотрез отказалась. Теперь Базилиус вновь сожалел о том, что Елена в составе группы. И так каждый раз.
   "Никакой дисциплины, чёрт подери. Распустились тут без меня. Сам виноват, строже надо".
   И тут, неожиданно, переживания Базилиуса приняли совершенно другой уклон. Константин с Воноком, находящиеся теперь на круглосуточной слежке за жилищем "Чёрного Казначея", обнаружили его спокойно входящим в дом.
   В то же время у охраны Банка появились какие-то претензии к Елене, которая всё ещё продолжала находиться внутри здания.
   Позвонил отец Михаил и поведал, что ему из надёжных источников стало известно о готовящихся провокациях в день всеобщих выборов на Мохаве. А до выборов оставалось три дня.
   Как обычный агент Конторы, Базилиус не испытывал трудностей с мотивацией для выполнения заданий. За него это делали другие, то создавали эту самую мотивацию агенту. Он мог порассуждать о целесообразности, но не усомниться, или, тем более, не выполнить приказ. Последнее время прямых приказов от начальства не поступало, Контора вывела его из непосредственного оборота. Решения всё чаще приходилось принимать самому. А это, как оказалось, очень не просто, гораздо удобнее было исполнять чужие приказы. Зато потом вволю покритиковать.
   "Скажем так, у меня есть час, чтобы решить вопрос. И прежде всего, определиться с главным - решать его самому или с чьей-то помощью?", - Базилиус в своём глайдере напряжённо наблюдал за развитием скандала с задержанием Елены в Национальном Банке. Перепалка не переходила рамки обычного повышенного тона. Елену так просто не возьмёшь, пока что она успешно отбивалась словесно.
   "Допустим, я отзвонюсь Главному Казначею и спрошу его совета. Сколько ему понадобиться времени для ответа, и что это будет за ответ? Или потревожу Патриарха. Или их обоих. Прямых доказательств, что и украденный золотой запас, и церковные сокровища лежат себе преспокойно в Национальном Банке, у нас нет. Проверять? А, как? И сколько? А тут, прости Господи, выборы на носу - по сути, конституционный переворот грядёт. Древняя история - вчера было рано, завтра будет поздно".
   На что-то решившись, Базилиус подъехал к главному входу в Национальный Банк. Вальяжной походкой человека, которому открыты все двери, нацепив на лицо маску брезгливого равнодушия, поднялся по ступенькам финансового святилища. Открыли только после того, как он сунул в нос охране своё удостоверение агента Конторы (лишь бы не стали проверять действующий он агент или нет).
   -- Тут мне жена звонила. Говорит, что на неё напали и насильственно удерживают. Что тут у вас творится?
   -- Никто её не удерживает. Это она задержалась дольше положенного. Мы обязаны по инструкции составить акт и доложить по инстанциям.
   На горизонте появилась Елена, готовая ринуться в бой.
   -- Милая, дорогая жёнушка, ты опять забыла, что у нас билеты на девять часов, - суровым голосом начал отчитывать Елену Базилиус, - мне придётся перевести тебя из этого тёплого местечка под своё начальственное крыло. Если ты сейчас скажешь, что два часа искала свою любимую косметичку, то я не поверю.
   -- У меня молния на юбке сломалась, не могу же я голая ходить по улицам, - Елена и в самом деле собралась продемонстрировать всем и охранникам в том числе, где и что у неё в гардеробе отказало.
   -- Мадам, мы вас не задерживаем. Только будьте добры написать завтра объяснительную записку, насчёт вашей внеплановой задержки на работе.
   -- Я обязательно напишу и объяснительную и жалобу. На вас жалобу, - Елена с гордо поднятой головой покинула проходную Национального Банка.
   В глайдере она тут же набросилась на Базилиуса, - милая жёнушка, говоришь? Это когда мы с вами успели пожениться, сударь?
   -- Ровно тогда, когда ты вместо того чтобы быстро ретироваться, как тебе предписывалось, начала караулить "Чёрного Казначея". Кстати, он уже полчаса, как дома, какаву с чаем хлебает.
   -- Подземный ход?
   -- Вывод напрашивается вполне очевидный. Правда, Тимоти первый об этом догадался.
   Елена оставила укол без внимания. Она настраивала монитор на очередную видеокамеру.
   -- Ну, вот, я так и думала, они звонят начальству.
   -- Кто звонит?
   -- Охранники. Докладывают обо мне, а теперь и о тебе. Хорошо ещё, что твой любимец волбат там не засветился.
   "Докладывают. А там, среди начальства тоже иногда не идиоты попадаются, могут и догадаться. Остаётся играть на опережение".
   Кто-то неведомый, где-то совсем наверху, среди звёздной пыли и реликтового излучения, неведомый, но всё видящий, всё сильнее давил на акселератор. Поддавшись общему настроению, Базилиус тоже добавил газу. Они ушли на глайдере в самый верхний эшелон для скоростных летательных аппаратов и через десять минут были рядом с машиной, где сидели Константин и Вонок. Гябур отсыпался в конспиративном доме.
   -- С тех пор, как пришёл домой, звонил один раз. Звонок отследить не удалось, очень короткий, типа условной фразы - "прибыл на место, всё в порядке". Сейчас что-то печатает.
   -- Что с соседями? - Базилиус включился в операцию на всю катушку, окунулся с головой.
   -- А никого нет. Дом на четыре квартиры, и все соседи отсутствуют. Причины устанавливаем.
   -- Это нам на руку, даже без установления причин. Будем брать клиента живьём.
   -- Шеф, ты хочешь сказать, что мы прямо сейчас будем штурмовать жилой дом? А если там у него всякой сигнализации напихано?
   -- Ну, зачем же так грубо - "штурмовать". У нас есть кое-что в запасе, обойдёмся малошумными методами, щадящими, так сказать. И о сигнализации не забудем.
   -- Я так себе догадываюсь, что ты решил брать "Чёрного Казначея" в заложники? Не рановато ли? - подключилась к разговору Елена.
   -- Что ты, милая жёнушка, он у нас почти добровольным проводником пойдёт. Дорогу к сокровищам покажет.
   -- Не смей меня называть милой жёнушкой! Подумаешь, от банковской охраны избавил. Так я и сама могла бы справиться.
   Константин с Воноком хихикали почти не скрываясь. Даже Тимоти улыбался.
  
   23.
  
   Несколько подозрительно, но сканеры показали отсутствие охранных систем в доме, кроме пожарной. Правда, это не означало, что там не могли быть установлены какие-то хитрые не распознаваемые устройства. Константин с Воноком взяли на себя наружный периметр - мало ли что, сиганёт старичок со второго этажа и даст дёру, как на космодроме. Елену оставили на связи в глайдере, заодно присматривать за подъездной дорогой к дому. Брать "Чёрного Казначея" отправились самые опытные бойцы - Базилиус и Тимоти. Настроение у обоих было самое решительное, уж больно много к "левой руке" "Трёх Толстяков" набралось вопросов.
   Местом проникновения в квартиру, не мудрствуя лукаво, определили входную дверь. С замками пришлось повозиться, опасались шума, вернувшихся неожиданно соседей или ещё чего-то не предвиденного. Наконец, последний запор сдался (курсы по вскрытию замков при Академии Конторы для Базилиуса даром не прошли), друзья вступили в чертоги врага. В квартире было тихо и темно, пахло чем-то лекарственным. Тепловизор не указывал на присутствие ни в квартире, ни в смежных помещениях ничего теплокровного. Вот ночная грелка с горячей водой, вот остывающий чайник на плите, а "Чёрного Казначея" и след простыл. Только мерцала какой-то убойной порнографией телепанель на стене.
   -- Где, - одними губами спросил Базилиус.
   -- Тут, - одними усами ответил волбат, указуя на громадный платяной шкаф.
   -- Объект пытается улизнуть через какой-то тайный ход, смотрите в оба, - шёпотом передал Базилиус по арагонской связи.
   Шкаф, где чуткий нос Тимоти засёк врага, оказался бронированного исполнения. Возиться с секретными замками пришлось бы долго. Кумулятивные микро заряды на дверных запорах быстро, эффектно и почти без шума решили проблему вскрытия. За дверью и в самом деле оказался лаз, только вёл он не вниз, под землю, как можно было бы предположить, а на чердак. Туда поднималась металлическая лестница. Базилиус с Тимоти метнулись по ней что есть сил. Следующая бронированная дверь захлопнулась у них перед носом, пришлось вновь взрывать.
   -- Он на чердаке! Следите, там может быть глайдер! - Базилиус уже не пытался шептать, он орал в микрофон.
   Новый хлопок микро заряда - путь свободен. Тимоти первым ринулся в задымлённый прём, Базилиус протиснулся следом. На чердаке и в самом деле стоял спортивный высокоскоростной и всепогодный глайдер. В дверях машины кто-то возился. Мелькали когтистые лапы волбата, чьи-то руки и голые пятки, иногда появлялась лысая голова, и всё это в обрамлении яркой пёстрой ткани.
   Чьи были голые пятки и лысый череп, сразу стало понятно, когда "Чёрный Казначей", а это именно он боролся с Тимоти, вывернулся из халата и с немыслимой для его возраста ловкостью скользнул на сидение глайдера.
   "Не иначе этот гад ползучий долго тренировался, готовился драпать и отсюда".
   Пока Тимоти выпутывался из банной махры и шёлка, голый жилец успел захлопнуть дверцу глайдера и принялся давить там внутри на кнопки. В это же самое время на доме начала расходиться крыша, появились яркие звёзды.
   "Хрен, тебе, крыса банковская, а не полёт в ночи".
   Базилиус не целясь, выстрелил в глайдер. Жаль, конечно, было портить хорошую машину, поэтому попадание оказалось в несущественную заднюю опору, зато автоматика глайдера сама заблокировала взлёт. К тому времени Тимоти избавился, наконец, от пёстрой тряпки и злобно зарычал на гражданина в машине. Тот лихорадочно дёргал ручки, давил на клавиши. При этом крыша дома то сдвигалась, то снова послушно открывала звёздное небо. А глайдер упорно не взлетал.
   "Чёрный Казначей" бросил бесполезное занятие с управлением машины и несколько успокоился, но наружу выходить всё равно не торопился. Базилиус постучал по прозрачному колпаку, приглашая гражданина покинуть глайдер. Тот пытался теперь с кем-то связаться, может даже вызвать помощь. Базилиус вытащил очередной арагонский прибор и нажал кнопку глушителя всех частот.
   "Эх, хорошая, что ни говори. Аппаратура у этих ребят с Арагона".
   С помощью универсальной электронной отмычки открыли дверь летательного аппарата и выволокли "Чёрного Казначея". Старикашка пытался сопротивляться и даже больно пнул Базилиуса под коленку. Ну, тут уж Тимоти отыгрался за всё. Он подпрыгнул и вцепился мёртвой хваткой в пятую точку хозяина дома, прокусив его широкие розовые трусы до крови. Старикан взвыл, как раненый носорог. Базилиус испугался, что сейчас на эти вопли весь квартал сбежится и точным ударом в лоб обездвижил "Чёрного Казначея".
   На всякий случай, учитывая свободолюбивый и беспокойный характер пленника, ему скрутили руки и ноги и специальной повязкой закрыли рот - дышать и говорить с трудом можно, а кричать нет. Начали заворачивать тело в халат, и только тут Базилиус сообразил, почему в схватке с волбатом у "Чёрного Казначея" так много мелькало рук и ног. На халате в натуральную величину и со всей возможной реалистичностью были изображены голые девки в различных сексуальных позах.
   "Тьфу, ты, гадость какая".
   Тело брезгливо поволокли с чердака за длинные ноги.
   Применять к пленнику меры устрашения разной степени, а точнее, пытки было некогда, да и сторонником излишней жестокости Базилиус никогда не числился. "Чёрного Казначея" просто и очень вежливо спросили, где находится чёрный вход в подвалы Национального Банка. Пленник демонстративно отвернулся и не вымолвил ни слова. Такой оборот дел следовало предвидеть.
   Наскоро обыскали квартиру, обнаружили много всякого интересного, только ответа на главный сегодняшний вопрос так и не появилось.
   -- Надо уходить. Этот застарелый извращенец мог успеть передать сигнал тревоги своим хозяевам или кому-то ещё. В укромном месте додавим его, расколется, никуда не денется голубчик.
   -- Конечно, Костя, всё так, только времени у нас в обрез. Даже если он не успел оповестить своих, то уж утром его кинутся искать, найдут вскрытую разгромленную квартиру и всё поймут. Тогда начнётся не шуточная облава и прочие прелести.
   Из-под обширной кровати появился Тимоти, он нёс тапочки хозяина дома, на что-то этим намекая.
   -- А ведь ты прав, волбат, там должен остаться след. Вряд ли тайный выход находится очень далеко от Банка, пойдём по спирали.
   "Чёрного Казначея" дополнительно замотали в портьеру и отнесли в глайдер. Он мычал и брыкался, вообще выказывал все признаки нежелания куда-либо перемещаться, не очень внятно грозил какими-то большими неприятностями, вплоть до сжигания в печи (?).
   К полуночи столица пустела, утомлённая перипетиями предвыборной компании и прочими излишествами. Ещё работали бары и танцполы, ещё бродили по улицам не трезвые личности и весёлые компании, но это всё ближе к злачным районам. Национальный Банк стоял вдали от увеселений, деньги, а особенно большие деньги не любят суеты.
   Высадились за три улицы от Банка. Базилиус прицепил Тимоти поводок, от чего волбат нервно рыкнул.
   -- Ничего, парень, это работа. Начинай искать след.
   Мимо проследовал полицейский патруль, подозрительно оглядел нашу славную парочку. Тимоти, ради вхождения в образ добропорядочного, законопослушного волбата, даже подобострастно улыбнулся. Ох уж эта улыбка волбата. Остальные члены группы вежливо помалкивали рядом.
   Им несказанно повезло (ну, должно же когда-то начать везти), след обнаружился в третьем дворе. Тимоти с минуту покрутился, определяя направление движения объекта, а затем уверенно потянул Базилиуса к мусорным бакам. За баками обнаружилась дверь, с виду грязная и обшарпанная, а на деле хорошая броневая плита.
   -- Похоже, мы на верном пути, как говаривал Буратино в каморке папы Карло?
   Тимоти, не знал кто такие Буратино и его папа, да и сам Базилиус не помнил, так, что-то из далёкого детства, тем не менее, волбат со знанием дела кивнул. Вернулись к глайдеру. Уходя под землю, следовало предусмотреть пути отхода. Базилиус вызвал отца Михаила, на него возлагалась не простая задача - задержать, сколько возможно, подкрепление, идущее на выручку "Чёрного Казначея" и сберечь глайдер. Из машины выгребли всю аппаратуру, кое-какие припасы, оружие и самого "Казначея" в придачу.
   Бронированную дверь вскрыли тем же способом - кумулятивными микрозарядами. При этом почти никого не разбудили, кроме того самого полицейского наряда, который не вовремя решил проявить бдительность. Базилиус знал по опыту, что в споры с полицией вступать бесполезно, а по-доброму им никак не разойтись теперь, рядом присутствовало столько улик их подозрительной деятельности, начиная со вскрытой двери и кончая пленником в шторе. Пришлось стрелять. Стрелять боевыми плазмоидами по ногам, затем скручивать, обезоруживать, оттаскивать к мусорным бакам, а всё это потерянное время.
   Пока Базилиус с Воноком возились с полицейскими, Константин и Елена окончательно вскрыли дверь, за которой оказалась другая ещё более прочная, да в придачу с кодовым замком. Такую взрывать себе дороже, дом развалится, а дверь устоит. Знал Базилиус такие запоры, их как раз для банковских целей и хранения секретных документов использовали. Дверь отпиралась на отпечаток ладони хозяина и рисунок сетчатки его глаза. Хозяин, слава Богу, был под рукой.
   "Чёрного Казначея" потащили к двери, он почуял, что сейчас его используют как отмычку, а затем, скорее всего, шлёпнут тут же за дверью. Бедолага забился, замычал что-то жалобное вроде - "не убивайте, я всё скажу!". На его блеяние никто не обратил никакого внимания, команда действовала чётко и слаженно. Приложили "казначейские" ладошку и глазик к запорам, хитрая дверь и открылась. Трёх полицейских и "Чёрного Казначея" заволокли внутрь, снаружи, как могли, навели порядок, двери заперли. Уловки насколько-то времени должно хватить.
   Теперь можно было и осмотреться. Полицейских сложили тут же у входа, оказали первую медицинскую помощь, в них особой надобности не наблюдалось, не убивать же ребят за то, что оказались в не нужном месте в не нужное время. К утру придут в себя, а там и придумают, как выбраться. А вот "Чёрный Казначей" мог ещё пригодиться. Но мерзкий старикашка считал иначе. Он извивался на полу и стонал. Тимоти сидел напротив его лысой головы, наблюдал корчи и скалился, делая вид, что по первому сигналу готов перегрызть пленнику глотку. Базилиус подошёл и внимательно посмотрел на кулёк с "Казначеем".
   -- Я могу пересмотреть своё решение не приканчивать вас, если вы не станете сотрудничать с нами. Для продления вашей драгоценной жизни от вас нужна полезная информация.
   -- А какие гарантии?
   -- Никаких, только моё честное слово, а в моей порядочности, и вам это прекрасно известно, никто не сомневается.
   "Чёрный Казначей" неожиданно обмяк и заплакал.
   -- Ну-ну, ваша жизнь всё ещё в ваших руках. Излагайте, только быстро, у нас мало времени.
   -- Что вы хотите знать?
   -- Всё. Но в первую очередь, где золото и церковные сокровища.
   -- Они здесь, в подземелье. Я покажу, только развяжите меня, мне очень больно. Я никуда не денусь, здесь некуда бежать.
   Старик в своём порнографическом халате на голое тело представлял жалкое зрелище, он ползал по бетону и униженно вымаливал себе хоть сколько-то жизни. Базилиус давно не верил ни "Толстякам", ни, тем более, их подручным. Однако, проводник в подземелье был нужен. "Чёрному Казначею" погрозили взведённым бластером и освободили ноги. Дальше этого гуманизм Базилиуса не распространялся. Гуськом отряд втянулся в тёмный проход.
   С первых же шагов стало ясно, что это одноуровневый лабиринт. На перекрёстках имелись многочисленные знаки, которые никому ничего не говорили, кроме пленника. Он так и вышагивал впереди, шлёпая по ледяному бетону голыми ногами, вертел головой во все стороны, иногда останавливался ненадолго и, то ли делал вид, то ли, в самом деле, вспоминал нужные иероглифы. И объяснение привёл почти убедительное - "Я здесь редко бываю и всегда ходил в обратном направлении".
   Рядом с "Чёрным Казначеем" неотступно семенил Тимоти, совал нос во все щели-проходы, принюхивался, таращил в темноту все три глаза. Дальше шёл Вонок, вооружённый тяжёлым бластером, далее Елена, Базилиус, замыкал шествие Константин.
   Через полчаса ходьбы Базилиус заподозрил проводника в том, что либо тот сбился с пути, либо умышленно водит их кругами.
   "Да разве можно было доверять этому деляге? Снова я наступаю на те же грабли. Знать бы ещё, что такое грабли, так не наступал бы".
   Базилиус догнал "Чёрного Казначея" и снова приставил ему к лысому черепу бластер.
   -- Уважаемый, если через десять минут мы не прибудем на место, я вас расстреляю безо всякой жалости.
   -- Нет, нет, что вы, мы уже почти пришли.
   "Чёрный Казначей сипел через отлипшую повязку и дёргался, будто его кто-то кусал. Открылось большое помещение с непонятными приборами и широкой металлической лестницей, уходящей вниз.
   -- Нам туда, - пленник кивал головой в проём лестницы, - мне самому не спуститься, помогите, пожалуйста, старому человеку.
   Лестница оказалась и в самом деле крутая, высокие ступени предназначались для кого-то вдвое большего роста, чем обычный человек. Все скопились на верхней площадке, помогая спустить долговязое тело "Чёрного Казначея" вниз, в плохо освещённое чрево земли.
   Базилиус задержался возле приборов. Это были пульты управления с полустёртыми, но вполне не двусмысленными надписями - "ПОДАЧА ГАЗА - КОРИДОРЫ 1, 2, 4", "ПОДАЧА ВОДЫ - ПОДВАЛ 3", "ПОВОРОТ ЛЕСТНИЦЫ".
   "Холера, да это же пульт управления подземными ловушками".
   Отряд успел уже спуститься на несколько пролётов, когда там что-то произошло - шум, звук падения тел, крики - "Стой, зараза! Стрелять буду!".
   Базилиус поспешил на помощь. Поздно. "Чёрный Казначей" исчез. Бойцы стояли потерянные, никто не поднимал глаз от земли. Только Константин в отчаянии колотил ногами в гулкую бронированную дверь, за которой, видимо, и скрылся пленник, и ругался чёрными словами.
   -- Ну, что? Упустили?
   Ответом было всеобщее молчание. Базилиус понимал, что их проводник был до крайности ненадёжен и чрезвычайно изворотлив и что-то подобное мог выкинуть в любой момент. Осуждать ребят сейчас никакой надобности не было, они итак раскаивались в своей оплошности.
   -- Так, слушать сюда. Когда выберемся, я лично расстреляю каждого и объявлю выговор с занесением. А сейчас хватит страдать насчёт утраты скользкого проводника. Он мог нас и не в такое место завести.
   Бойцы зашевелились. Юмор у командира, прямо скажем, так себе, на тройку, однако подействовало. Вонок приладил к двери заряд средней мощности.
   -- Не убьёт, так контузит, - грохнул взрыв. Дверь не только устояла, а даже как-то монументальнее стала выглядеть.
   -- Умели же строить в старые времена.
   В пролёт бросили фальшфейер. Лестница уходила на необозримую глубину.
   -- Константин, там наверху, на площадке аппаратура, займись ей. Тимоти, ищи вчерашний след этого лживого извращенца. Остальным - осмотр ближайших проходов. Далеко не уходить, докладывать каждые пять минут. Всё, по коням, понеслись.
   Через десять минут посыпались конструктивные доклады. Константин порадовал тем, что вся техника, когда-то управлявшая ловушками, обесточена, а если бы и была подключена, то вряд ли сработала - сплошное гнильё, одни корпуса и надписи сохранились. Зато обнаружился план-схема, охватывающий не всё подземелье, но существенную его часть.
   План-схема оказался самой полезной находкой, остальное интереса не представляло, сплошные промахи. Волбат след не нашёл, это значит, что "Чёрный Казначей" вчера, да и в ближайшее время здесь не ходил.
   -- Скользкий, как сопля. Наверное, именно такой и нужен в качестве левой руки "Трёх Толстяков".
   Вчитались в план-схему. Из неё следовало, что двумя уровнями ниже располагались большие помещения, которые вполне могли оказаться искомыми хранилищами. Снова начали спуск по злополучной лестнице. Нужный уровень опять был перекрыт очередной металлической дверью. Металл порос лохмотьями ржавчины, но ещё держался, здесь, внизу уже что-то капало с потолка, растекалось лужами, испарялось и снова капало.
   -- Константин, это похоже на виды с фотографий, как, по-твоему?
   -- Думаю, да. Сейчас вскроем дверь, начну сверять более тщательно.
   Опять прогремели микровзрывы. За ржавыми обломками проход разветвлялся, уходил в сырую темень.
   -- Металл трухлявый, экономили что ли. Не то, что дверца, за которой смылся старикашка. Есть тут свет, кто-нибудь что-нибудь видит?
   Константин пошарил по стенам и нашёл рубильник. Со скрипом устройство повернулось, полыхнуло искрой, тусклые лампочки осветили коридор. Бойцы начали втягиваться в подземелье.
   -- Стойте! - голос командира пригвоздил всех к мокрому бетонному полу.
   Прошла минута, другая, ничего не происходило, только в мрачной тишине слышалась бесконечная капель.
   -- А что должно быть? - самая нетерпеливая подала шёпотом голос Елена.
   -- Ловушки, - так же шёпотом ответил Базилиус.
   Все стали озираться, пытаясь углядеть, откуда может исходить угроза.
   -- Константин, за мной, - Базилиус сорвался с места и вприпрыжку понёсся обратно, вверх по лестнице. Следом грохотал тяжёлыми ботинками напарник. Вот и площадка с пультами и надписями. Приборы, теснившиеся на площадке и только что производившие впечатление давным-давно умерших, сияли тревожной иллюминацией.
   -- Ты посмотри, а с виду гнилуха гнилухой. Замаскировали, гадёныши. Значит собирались пользоваться.
   -- Вот что, Константин, срочно ищем подводящие кабеля и обесточиваем всё, что тут стоит.
   И они принялись крушить проводку. С последним перебитым кабелем погас и последний прибор, включавший многочисленные коварные ловушки подземелий. Одновременно наступила полная темнота.
   -- Ты думаешь такой кластер управления ловушками подземелий здесь единственный?
   -- Не знаю, но вряд ли их много. Может где-то ещё один резервный, и на нём сияет тревожная лампа, что под землёй кто-то есть посторонний.
   -- И всё это означает, что нам нужно переходить с шага на бег трусцой, а ещё лучше, бежать сломя голову. Побежали. Режим секретности уже побоку.
   С грохотом они скатились с лестницы в полную темноту. После операции по уничтожению блоков управления ловушками, свет погас везде, а оставшаяся группа не решалась включать фонари.
   -- Вперёд, бежим по схеме. Первое подозрительное помещение где-то через двести метров. Держимся всё время прямо.
   Они дружно зашлёпали по лужам. План-схема привёл к очередной двери. Это было нечто монументальное и гораздо более свежее. Броневая плита сияла антитермическим покрытием.
   -- Мне кажется, мы на верном пути. Константин, тебе эта конструкция ничего не напоминает?
   -- Знакома до икоты, командир. Именно такие задвижки стоят на стартовых комплексах на космодромах, выдержит даже удар после гиперскачка.
   -- Открыть сможешь?
   -- Легко, это на пролом она неприступная, а на вскрытие весьма отзывчива, надо только немного времени.
   -- Начинай, а мы пока осмотримся.
   Константин тут же взялся прилаживать к супер двери свою аппаратуру заядлого взломщика. Базилиус включил арагонские сканеры и принялся обшаривать подземелье метр за метром. Остальные озирались и напряжённо скучали.
   Вдруг Тимоти сделал стойку, повёл трёхглазой мордой, фыркнул и сообщил.
   -- Идут. Много.
   -- Всем занять оборону. Константин, поторопись.
   Вонок с Гябуром помчались перекрывать входную дверь, им оставалось уповать на умелость Константина, и то, что за массивной дверью их не ждёт засада.
   -- Шестнадцать, - Тимоти мог ошибиться максимум на одного врага.
   "Надо думать, что где-то с другой стороны движется ещё столько же, и бегут они не с голыми руками".
   Вернулись Гябур и Вонок.
   -- Всё, дверь намертво заварили и заминировали. Это их надолго задержит.
   -- Поскольку коридор на всю длину не простреливается, отправляйтесь к последнему повороту. Там будет наш рубеж. Удерживайте сколько сможете. Думаю, Константин скоро справится.
   Прихватив дополнительные заряды Гябур и Вонок опять убыли по коридору. Константин возился с запорами.
   -- Делаю, что могу. Только не дышите в затылок.
   Дверь у Константина поддалась почти одновременно со взрывом в дальнем конце коридора. Ударная волна в замкнутом пространстве оглушила.
   "Ребята постарались на славу. Может проход завалило, это было бы кстати".
   Тем временем массивный космодромный затвор медленно отползал в сторону, из задверного пространства тянуло могильным холодом.
   -- Уходим! Уходим! Все сюда!
   Отряд быстро просочился в соседнее помещение. Оно было огромно. И не пустовало. Новенький, с иголочки крейсер стоял на платформе, готовый выкатиться на старт.
   -- Ну что же, командир, как говорится, совсем горячо. Где-то рядом и золото.
   -- Может оно уже всё внутри корабля лежит? Взяли и полетели.
   Прекратить пустые разговоры. Вонок, Гябур, Елена, Тимоти - осмотр всего вокруг. Константин - на корабль, готовить к пуску. Я займусь дверью.
   Конечно, Базилиус погорячился, назначив себя единолично ответственным за бронированный кессон. Открывалась-то она относительно легко, а вот закрытие требовало электричества, которого не было. Если бы не подоспевшие на помощь Вонок с Гябуром, Базилиус её вообще не смог бы закрыть. Справились. Плита встала на своё место, и Базилиус взялся за её обратную блокировку.
   "Двери, сплошные двери, холера их задери. Я постоянно натыкаюсь на это препятствие. Судьба что ли такая преследует".
   Первым с вестями из обхода примчался Тимоти. Широкий проход с подъездными путями вёл за пределы не только здания Национального Банка со всеми поздними пристройками, но и парка, раскинувшегося на поверхности вокруг него. На подъездных путях стояла пусковая платформа с крейсером. На расстоянии полукилометра под землёй пути пролегали совершенно свободно, а в конце упирались в типовую пусковую шахту.
   Базилиус прикинул, где может оказаться шахта, если отследить её на поверхности.
   "Если мне не изменяет память, то это должна быть самая середина Центрального Городского парка, который как раз Банком и заканчивается. Хороший такой парк, гордость столичных жителей. Дрожки там всякие, газончики, кафешки. Верхняя плита шахты наверняка под что-то невинное замаскирована, типа детской карусели. Какие ребята предусмотрительные эти "Толстяки", зря времени не теряли, сколько путей отхода себе обустроили".
   Вернулась Елена, сияющая, как новый драхмодинарий.
   -- Мы нашли сокровища. Лежат тут, совсем рядом. Всё целёхонько. И золото, и утварь всякая. Мы вскрывать все ящики не стали итак ясно, что в остальных. Его очень много. Я не думала, что окажется так много.
   Базилиус и сам не мог сдержаться. Всё-таки они победили. Нашли и золото, и церковные сокровища и "Трём Толстякам" нос утёрли. Эмоция выскочила наружу. Он схватил Елену и крепко поцеловал в губы. Девушка не сопротивлялась. Оторвались друг от друга, когда Тимоти тактично хрюкнул, мол, пора и дело делать. Оба снова смутились.
   "Ладно, потом разберёмся", - Базилиус на минуту заскочил в корабль, узнать, как дела у Константина. Штатный взломщик вскрывал один за другим пароли, разблокируя системы крейсера. Новость о находке воспринял спокойно и деловито.
   -- Так ведь не зря же старались. Ещё пять-шесть кодов осталось, и можно взлетать.
   -- Думаю, что это единственное, что нам остаётся. А как корабль вообще на твой взгляд?
   Базилиус уселся в кресло, примеряя его на себя и подстраивая по фигуре.
   -- Классный аппарат, на голову выше "Кристины", не в обиду старушке будь сказано. Кое-что я вообще вижу впервые. Очень хочется опробовать его в полёте.
   -- Успеешь, Костя. Грузовой люк открыть сможешь? Мы, видимо сразу начнём грузиться.
   -- Легко, - Константин придавил пару кнопок, в ответ в недрах корабля послушно загудели подъёмники.
   Вонок с Гябуром организовали грузовую платформу. Вокруг неё, подпрыгивая от нетерпения, прохаживалась Елена. Её можно было понять - удача развернулась к ним всей широкой грудью, и подставила полную тарелку счастья. Можно начинать хлебать полной ложкой, не стесняясь. Многомесячные труды стольких людей и даже кровавые жертвы оказались не напрасны. Они обыграли "Трёх Толстяков" со всеми их прихлебателями. И она, Елена к победе имеет самое прямое и непосредственное отношение.
   Базилиус, не смотря на радость от находки, был настроен менее оптимистично. Мало найти сокровища, их ещё надо вывезти, переместить в безопасное место, и самим при этом остаться в живых. Поэтому увидав горы ящиков с церковной утварью, он только молча кивнул и тут же начал спешно распоряжаться погрузкой. Вчетвером им предстояло переместить почти двадцать тонн (впоследствии оказалось, что вдвое больше) в самое короткое время. Радовало то, что нужно было переносить только церковную сокровищницу, золотой запас динариев уже лежал на борту крейсера. Ворюги предусмотрительно держали его в готовности для вывозки. А враг наступал на пятки.
   Константин осваивал корабль, окунулся в новую технику с головой. Тимоти заступил на охрану периметра, не проскочит не замеченной даже крыса. А они грузили, возили, выгружали и опять грузили золото серебро, драгоценные камни в виде не мыслимого изобилия причудливых церковных изделий. Дело осложнялось тем, что похитители сокровищ не слишком озаботились их нормальным хранением. Ящики, коробки, мешки были вскрыты, плохо заколочены, разбросаны как попало. Кое-что вообще просыпалось на грязный бетонный пол.
   По часам там, наверху уже наступило утро, когда они обессиленные вкатили в грузовой трюм последнюю тележку. Все четверо невольных грузчика устали настолько, что повалились там же в трюме не в силах шевельнуть ни рукой ни ногой.
   -- Ой, я помрут здесь, наверное. Никогда не думала, что золото такое тяжёлое.
   -- Их жадность всё равно сильнее.
   Напади сейчас враг, их взяли бы чуть тёпленькими, если бы Константин, управившись с крейсером, не заблокировал ещё две такие же монументальные двери. Теперь снаружи к ним вряд ли смогли подобраться незамеченными.
   -- Костя, взлетать будем, или ещё посидим?
   -- Выдвигаться можно хоть прямо сейчас, командир. Я только не уверен, что там, в пусковой шахте смогу быстро справиться. Они же везде секретов понаставили.
   -- Я в тебя верю, мой мальчик. Поехали, тут нам делать больше нечего.
   Платформа, как и положено средству по перевозке солидного корабля, ползла медленно, черепашьим шагом. Новенький крейсер слегка покачивался, как на малой волне. Мощные прожекторы освещали рельсы и весь туннель далеко вперёд. Все сгрудились в рубке. Ложное ощущение наступившей безопасности чуть не сгубило весь отряд.
   -- Ах, что б их разорвало! За нами погоня! - Вонок единственный догадался глянуть в панель заднего обзора.
   А там перемигивались лучи скрытых фонариков, лазерных прицелов, сканеров. И огней было очень много.
   "Волчья стая. От них не убежишь. Где-то нашли щель, что бы просочиться. Не иначе их "Чёрный Казначей" ведёт".
   -- Константин, как у нас с оружием?
   -- Пока мне удалось запустить только две атмосферные пушки, командир. Остальное военное хозяйство под большим вопросом. Мне не разорваться.
   -- Ладно, не бери в голову. Это уже кое что. Вонок, Гябур, к орудиям. А я попробую их задержать снаружи.
   Через пассажирский люк Базилиус спустился на платформу. Преследователи были ещё далеко и отсюда казались роем безобидных цветных светлячков, слетевшихся на брачный танец. Их было так густо в тоннеле, что первые выстрелы Базилиус произвёл не целясь. Боевые плазмоиды максимальной мощности красиво ушли во тьму. Противник явно не ожидал атаки, хотя не понятно, на что они надеялись, голыми руками собирались брать что ли? Огоньки заметались, осыпались на землю, Базилиусу, теша себя показалось, что их стало меньше.
   Может и так, только оставшиеся открыли ответный огонь. Кораблю и платформе хоть бы что, их поразить, нужен стократный заряд. А вот командиру отряда не повезло - первый же вражеский плазмоид опалил ноги. Сам-то вскользь прошёл, брызгая искрами, но Базилиус рухнул, как подкошенный.
   Боль от ожога не сразу накрыла командира. Откатившись на середину платформы, он продолжал стрелять.
   "Где же пушки, елки-палки?".
   Силы были явно не равны. Догадавшись, что на платформе всего один стрелок, противник открыл бешеную пальбу. Надо заметить, что со стороны стрельба боевыми плазмоидами очень эффектное зрелище, но когда эта раскалённая дрянь летит тебе в голову, о красоте как-то думается мало. Базилиусу подожгли спину от затылка до самого копчика, не давая ни одного выстрела произвести в ответ. Он ужом извивался за выступом шасси, в прямом смысле уворачиваясь от огненных шаров.
   Вдруг слева от него затарахтел древний пулемёт, по стенам туннеля завизжали пули. Удивлённый Базилиус, позабыв про нестерпимую боль, на секунду выглянул из-за своего укрытия. На платформе на сошках стоял пулевой ископаемый пулемёт, из него сосредоточенно поливала врага свинцом Елена. Пули были трассирующие, и водила она стволом во все стороны очень лихо, отчего всё пространство позади платформы получалось исчерчено цветными смертоносными трассами.
   "Во, даёт, Ленка-пулемётчица".
   Базилиус, пользуясь тем, что ошеломлённый противник временно затих, сам продолжил стрельбу. А тут и корабельные пушки грянули. Туннель утонул в огне и дыму. А платформа всё ползла и ползла, невозмутимо перестукивая стальными колёсами на стыках рельсов.
   Противник отстал, стрельба стихла, их никто не преследовал. Раненого Базилиуса со всеми возможными предосторожностями перенесли на корабль. На крейсере имелся автоматический лазарет - чудо медицинской техники. Из каких-то гуманистических соображений кодирование медицинской аппаратуры не предусматривалось. Командира сразу поместили внутрь кокона, умные приборы тут же принялись спасать жизнь человека.
   Дальнейшие события прорывались через замутнённое наркозом сознание Базилиуса клочками. Эти обрывки яви можно было с равным успехом принять и за галлюцинации. Вот он лежит в прозрачном коконе, мягкие, но сильные механические руки аккуратно переворачивают его тело, врачуют. Над коконом собрался весь экипаж, сочувствует.
   "Как над покойником", - мелькает угасающая мысль, - "А всё-таки, откуда Елена достала пулемёт?".
   С той же неуместной мыслью он снова очнулся. Механические захваты что-то делают с его головой, такое впечатление, что они её откручивают. А напротив, за стеклом сидит Константин и монотонно задаёт какой-то вопрос. Звуковая трансляция включена, только смысл вопроса долго не проникает в затуманенное сознание Базилиуса.
   -- Прыгать или не прыгать, командир? Прыгать или не прыгать?
   Базилиус сосредоточивается, вникает, что-то отвечает пилоту Константину, или ему кажется, что отвечает. Константин удовлетворён, он исчезает, его место занимает Елена. Базилиус ей улыбается. Он так думает, что растягивание в разные стороны губ это есть улыбка. Елена плачет. А Базилиусу опять хочется спросить девушку, откуда у неё взялся пулемёт. Не успевает, какая-то грубая сила плотно прижимает его к медицинскому ложу, и на этом призрачные видения заканчиваются совсем.
  
   24.
  
   Традиционное блюдо на планете Асаф - огромная тарелка тонкими ломтиками нарезанного солёного, маринованного, варёного мяса, рыбы, птицы, украшенные зеленью и овощами. Широта тарелки создавала иллюзию изобилия. На самом деле зелени там было существенно больше, чем мяса. Блюдо называлось "мюсси" и подавалось во всех ресторанах и харчевнях со множеством вариаций оформления и цены. К "мюсси" подавалось красное вино так же разнившееся по цене и, видимо по вкусу. Только вкус вина оценить Базилиусу до сих пор ни разу не удалось, всё забивали острые специи в мясе и птице. Базилиус давно подумывал сменить пищевой репертуар и поискать нечто более для себя традиционное, близкое к собственному желудку. И каждый день мероприятие по поиску срывалось. Он проходил пять-шесть кварталов, встречая по пути одну и ту же кухню, дальше начинали болеть ноги. Он останавливался, заходил в ближайшее кафе передохнуть и унять боль, да так там и оставался. Заказывал то, что предлагалось, а это было всё то же "мюсси".
   Сегодня ноги чувствовали себя гораздо лучше. Намедни эскулап, надзирающий за здоровьем Базилиуса, отозвался об этом самом здоровье весьма положительно. Прозвучало нечто вроде - ещё два-три годика и будешь скакать, как горный козлик. Это обнадёживало. Сегодня Базилиус перешагнул невидимую черту, за которую ему всё никак не удавалось попасть, и углубился в незнакомые кварталы, удаляясь от гостиницы. Тренировка ходильного аппарата требовала некоторых жертв.
   Гостиница, где остановился Базилиус, была не велика, всего десять номеров. Всё скромно, без излишеств, персонал вежливый, почти домашний, только кухня подкачала - её не было совсем. Приходилось поневоле совершать пешие прогулки в рестораны, а там - "мюсси". Не хватало для полноты счастья нормальной еды. Главным же достоинством семейного пансиона было твёрдое правило - не лезть в дела постояльцев, тут даже документы не спрашивали, можно было жить под любым именем. Тебя просто обслуживали, если, конечно, ты оплачивал услуги. А Базилиус оплачивал.
   Итак, он шёл по знакомой улице, оставив позади знакомые забегаловки. Проходя мимо неприметного подвальчика, Базилиус ощутил знакомый и такой родной запах сдобной выпечки и аромат наваристой мясной похлёбки. Истосковавшийся по горячему и жидкому желудок, в приказном порядке не терпящем обсуждения, развернул тело спецагента и направил его в харчевню навстречу манящим запахам. Внутри подвального заведения аромат вкусной еды стоял такой, что не только потекли слюнки, но и закружилась голова.
   Базилиус понял, что наконец-то попал в нужное место. Он устроился в дальнем углу харчевни под полуподвальным окном. Имелось в наличии меню. Даже ещё не заглянув в него, пищевой мученик решил, что здесь он восполнит все недостачи, испытанные его несчастным организмом за последнее время. Диета под названием "мюсси" достала его больше чем все контрабандисты Галактики.
   Румяная девушка в пёстром национальном сарафане и кокошнике, расшитом бисером и золотой нитью, подплыла к столику и красноречиво посмотрела на раскрытое меню. Базилиус начал водить пальцем по строкам блюд.
   "Расстегаи, кулебяки, икра, ботвинья - это замечательно. Гурьевская каша - не знаю, что такое, но обязательно попробую. А это что - харчо, сациви, лобио, шашлык - что-то знакомое на слух, но не на вкус. Нечего гадать, что тут так замечательно пахнет".
   -- Берём всё, - такое резюме румяной девушке очень понравилось.
   Стол начал заполняться закусками, и их было очень много. Сообразуясь с несколько утраченными за время вынужденного поста способностями к поглощению пищи, Базилиус действовал по принципу - что не съем, то понадкусываю. Сегодня у него был пир. Вместе с наполнением желудка, поднималось и настроение.
   "Эх, жаль, тут нет Тимоти, он бы в полной мере оценил прелесть здешней кухни".
   Начали подавать горячее. Базилиус отдал должное и борщу с пампушками и долма, и жареному цыплёнку под странным названием "табака".
   "Какой милый и забавный кабачок мне попался. Ведь сколько скитаюсь по Галактике, а ничего подобного в одном месте не встречал. Надо будет протоптать сюда тропинку, я ведь и трети меню не освоил, только первые строчки".
   Необычным оказался не только кабачок, но и новый посетитель. К удивительному клиенту вышел сам хозяин, представился:
   -- Меня зовут Феликс, я владелец этого ресторана. И я, и весь персонал (кивок в сторону румяной официантки) рады приветствовать такого дорогого гостя. Наша кухня считается здесь, на Асафе экзотической, излишне калорийной и не всем нравится. Она не для аскетов. Вам же я вижу, она по душе. Всегда будем рады видеть вас за нашим столиком. От заведения бесплатный бонус - травяной чай с бубликами.
   После всего потреблённого, чай вряд ли мог поместиться в Базилиуса, он благодарно пригубил ароматный напиток, решив насладиться им отдельно в следующий раз, а мелкие бублики с маком прихватил с собой.
   С тех пор так и повелось. Он теперь регулярно обедал в заведении под названием "Лукоморье" у Феликса. С новой пищей ли, или с более дальними прогулками связать, но организм Базилиуса всё быстрее пошёл на поправку. Эскулап, пользовавший его на Асафе, не слишком поразился не состоявшемуся его же собственному прогнозу. Он ловко увязал скорое выздоровление пациента с молодым и в целом здоровым его организмом больного и благодатным климатом на Асафе.
   Базилиус послушал-послушал, подумал и расстался с эскулапом. Всё меньше затрат, и больше останется не замечательную кухню "Лукоморья".
   Всё это время пребывания на излечении на Асафе, планете тихой, бедной, в конфликтах участия не принимающей, Базилиус ни со своей группой, ни с кураторами на Мохаве связи не имел. При этом даже не рвался. Часто вспоминал Тимоти, Елену, но как-то отстранённо, будто не с ним всё происходило. В нём зрело и готовилось воплотиться в какие-то конкретные шаги не простое решение. Базилиус догадывался, какое оно будет, но озвучивать даже для себя, не спешил, откладывал до полного выздоровления. И вот он почти здоров. Ходить мог вполне уверенно, спину почти перестал чувствовать, если её, спину никому не показывать, то и не догадаешься, что с задней стороны он чуть не обуглился.
   Базилиус начал интересоваться транзитными рейсами через Асаф. Частенько, сидя после сытного обеда в "Лукоморье", он разглядывал маршрутные карты, не обращая внимания на то, что за ним осторожно наблюдает хозяин - Феликс. Когда посетителей в заведении было не много, а это случалось достаточно часто, Феликс присаживался к гостю поболтать. Говорили о том, о сём, на всякие нейтральные темы, обсуждали мелкие события на Асафе. Хозяин ресторана лишних вопросов не задавал. По не гласной договорённости не касались они и вопросов текущей секторальной галактической политики.
   Тем не менее, из разговоров проистекали некоторые более тесные отношения между Базилиусом и Феликсом. Что-то неуловимо родное проскальзывало и в облике и манере поведения хозяина ресторана. Наверное, и в этом посетителе Феликс видел что-то необычное. Он однозначно выделял его среди прочих. Как-то однажды Феликс познакомил Базилиуса со своей женой Марфой, женщиной на первый взгляд, как показалось ему мягкой и доброй. И внешне она выглядела, как сдобная булочка, или добрая фея из детской сказки. Феликс и Марфа смотрелись как идеальная пара, прожившая долгую совместную счастливую жизнь в мире и согласии. Хотя было там и ещё что-то не договорённое.
   Холодным дождливым вечером Базилиус расположился за своим теперь уже постоянным столиком в "Лукоморье" в предвкушении освоения очередных блюд необъятного меню. Сегодня из посетителей, кроме Базилиуса, наличествовала молодая парочка, ворковавшая в другом конце зала. Растягивая удовольствие, и не устраивая больше пищевых оргий, Базилиус скромно сделал заказ с номера 243 по номер 251, поставив отметку в персональном меню, и принялся ждать. За окном в серой хмари пробегали одинокие прохожие, защищаясь от холодного дождя кто чем. А в "Лукоморье" было тепло, полыхал стилизованный под необычную печку камин, на обшитых натуральным деревом стенах висели картины, с которых взирали фантастические чудища, раскидывались загадочные пейзажи. Только сейчас Базилиус вдруг ощутил, что не только в удивительной кухне дело, он в полной мере почувствовал, что находится на островке очень далёкого удивительного мира. Как в детстве, глядя на недоступный горизонт, захотелось попасть туда, в сказку. Захотелось до острой боли в груди.
   В зал вошёл очередной посетитель. Пока он копошился у вешалки, снимая мокрый плащ, Базилиусом овладело ощущение чего-то смутно знакомого и при этом неприятного. Когда посетитель разоблачился и повернулся к залу, бывший агент Конторы сразу признал его - это был резидент. Всё такой же подтянутый, элегантный и заносчивый. Повертев головой и равнодушно скользнув взглядом по бывшему соратнику, резидент занял столик рядом с молодой воркующей парочкой.
   Базилиус напрягся. Где-то внизу живота зашевелился холодный ком. Сразу вспомнилось, что он давно не брал с собой на прогулки боевое оружие, в наличие только карманный парализатор. Ни на секунду Базилиус не дал себя обмануть, что эта встреча случайна. Его выследили. Только кто? "Толстяки"? Контора? На кого этот змей сейчас работает?
   За неимением другого оружия, Базилиус приготовил парализатор. Хлопнула входная дверь, в зал вошли двое крепких парней и тут же у двери сели за столик. Картина прояснилась окончательно - его будут брать, и в запасе у него меньше минуты.
   К посетителям проплыла костюмированная официантка. Резидент заказал минеральную воду, двое парней у двери тоже. Они чего-то выжидали. Готовясь к неминуемой схватке, Базилиус провёл ускоренный комплекс дыхательных упражнений. На очередном выдохе ему показалось, что со зрением какие-то нелады. Один из пейзажей на стене чуть отъехал в сторону. За картиной имелся проём, в проёме возникло лицо Феликса.
   И тут короткая минута закончилась. Молодые парень и девица, те самые, что так мирно щебетали в конце зала, умолкли и направились в сторону Базилиуса. Двое крепких парней у входа не заметно достали боевые бластеры. Только резидент равнодушно глядел куда-то в дубовый потолок, ожидая свою воду.
   Особый язык агентов Конторы включал в себя не только словесные пароли и кодовые восклицания, имелся ещё и язык жестов. Феликс из-за мирного пейзажа подал совершенно не двусмысленный знак. Как бывший, но вполне адекватный агент Конторы, Базилиус принял все необходимые меры и досчитал до трёх, после чего молниеносно юркнул под столик. Там по инструкции зажмурился и сжался в комок. В ту же секунду раздался звонкий хлопок, и ярчайшая вспышка осветила внутренности "Лукоморья".
   Свето-шумовая граната средней мощности выводит из строя любого на две-три минуты, если, конечно, ты не принял необходимых мер защиты. Базилиусу тоже перепало от взрыва, но он был предупреждён и готов в отличие от группы захвата, а кроме того его тут же подхватили сильные руки и, не давая прийти в себя, уволокли на кухню. То, что это кухня, ещё не вполне прозревший Базилиус, определил по запаху. Что-то божественно булькало в котлах.
   "Если выживу, пойду к Феликсу поваром, пусть меня научит".
   Ему не дали насладиться райскими ароматами, а тут же спустили в подвал. Тусклый светильник зеленоватым светом открывал необозримые просторы полок, уставленных банками, ящиками, коробками, бутылками.
   "Запасливый товарищ этот господин Феликс. Можно было и сразу догадаться, что он бывший сотрудник Конторы. Видимо в данный момент он на моей стороне. А что будет дальше? Надо было убираться с Асафа раньше. Ты опять опоздал, парень".
  
   25.
  
   Встреча должна была состояться на нейтральной территории. От правительства планеты Мохаве присутствовал Главный Казначей, от Церкви Мохаве - отец Михаил, от "Трёх Толстяков" - как птица Феникс, возродившийся из пепла бессмертный старикашка "Чёрный Казначей", от Конторы генерал Кубышкадзе, ассоциированный участник - представитель Галактической Полиции (Базилиуса всё ещё преследовали за гиперскачок с поверхности Мохаве), от команды Базилиуса - сам командир Базилиус. Тема встречи - золотой запас Мохаве и церковные сокровища Мохаве. Все нарядные, в мундирах и при регалиях, как на параде. Расклад сил на данный момент - Базилиус - хранитель всех ценностей. После нескольких гиперскачков вначале Константину, потом ему пришлось так далеко загнать гружёный сокровищами крейсер, что теперь кроме него, командира и руководителя операции никто не знал местоположение "золотого" корабля. Остальная публика в той или иной степени претенденты на сокровища.
   Перед встречей Базилиусу удалось буквально двумя словами перекинуться с Казначеем и отцом Михаилом. Базилиуса плотно опекал Галактический Интерпол, не давая встречаться ни с кем. Короткий разговор ясности не принёс, надо было дожидаться развития событий в процессе переговоров.
   Позиция Базилиуса, как он полагал, была достаточно крепкой. Даже можно сказать, очень крепкой после всех выпавших на его долю передряг, неудач и потерь. Во-первых, он остался жив, а это самое главное в любой операции. Во-вторых, не угодил в лапы ни одной из противоборствующих сторон, а это ещё большее везение. В-третьих, корабль, набитый под завязку и золотым запасом, и сокровищами, у него в руках, и ему одному известно, где сей корабль находится. В-четвёртых, весь его экипаж, вся команда - Елену, Константина, Вонока, Гябура и Тимоти с помощью Феликса и его жены-напарницы Марфы удалось надёжно спрятать. Ушёл в подполье и сам Феликс. Так что голыми руками Базилиуса теперь не возьмёшь. Конечно, он живой человек, и его можно попытаться убить, но тогда исчезнут навсегда и сокровища. Охота на него не увенчалась успехом. Повезло с друзьями. Вот тогда-то заинтересованные стороны и решили договориться, и организовали тайную встречу. Тайность её соблюдалась только в отношении журналистской братии. Полузаброшенная орбитальная база в окрестностях планеты Хамада стала идеальным местом переговоров.
   Требования Базилиуса были просты и понятны, как ему самому и его команде, так (он на это надеялся) и прочим участникам встречи. Он желал получить для себя и своей группы оговорённый процент со спасённого золотого запаса и сокровищ, и гарантию не преследования со стороны Конторы, Галактической Полиции и прочих иных силовых ведомств. За такие простые вещи Базилиус готов был открыть тайное место обитания "золотого" крейсера. Как будут делить золото между собой все собравшиеся, его мало интересовало.
   Переговоры начались, и начались с процедурных формальностей - повестка дня, полномочия участников, сроки, регламент. Долго решали, вести протокол или нет. Большинство склонилось к ведению документа, но в вольной форме. Не знай Базилиус эту публику близко, он бы решил, что тут попусту время тянут. Ан, нет, то проходил необходимый предварительный этап, когда противники примеряются друг к другу, щупают, выясняют слабые места, наводят временные переправы и мосты, что бы тут же их сжечь, заключают временные, фиктивные союзы, что бы тут же их разорвать. Основные переговоры начнутся потом, а пока идёт война нервов. Этот этап Базилиуса не слишком интересовал, но за ходом его он всё равно следил.
   Стороны соревновались в выдвижении разных дурацких требований, заведомо невыполнимых условий, внимательно наблюдая за реакцией остальных участников. Поскольку Секторальный Галактический Совет самоустранился от переговоров, посчитав их частным делом независимой планеты Мохаве, то руководить процессом было некому. Переговоры текли и текли, и это тоже был один из проверенных способов психологического воздействия - измотать противника временем. Ничего не имея против низкой результативности переговорного процесса, Базилиус, тем не менее, решил внести свою лепту и ускорить деятельность собрания, расшевелить. Попытка обозначить какие-то временные рамки натолкнулась на яростное сопротивление почти всех переговорщиков. Даже Галактический Интерпол влез с предложением не спешить. Эти тоже, не смотря на задекларированную отстранённость, надеялись получить свои отступные.
   Первой сдалась, как ни странно, Контора. На третьей неделе переговоров от неё в лице генерала Кубышкадзе поступила инициатива, подкупающая своей новизной и наивностью - всё поделить поровну. За инициативу ухватились. Принялись делить. Возражения отца Михаила о принципиальной неделимости церковных сокровищ во внимание приняты не были. Всё, что из золота и серебра эти господа считали исключительно на звонкую монету, на вес.
   Гадко было наблюдать, как жульё галактического масштаба пытается разделить чужое имущество. Базилиуса картина возмутила до глубины души. Хотя, чего ещё он ожидал увидеть на подобном форуме. Тем не менее, своё возмущение он излил в самых откровенных тонах во всеуслышание.
   Собравшиеся попытались указать Базилиусу его место, напомнили, что дело командора Базилиуса ещё рассматривается Интерполом и он находится под не гласной подпиской о не вылете. Интерпол на это напоминание важно покивал. И тут Базилиуса прорвало.
   -- Досточтимые господа, позвольте вам напомнить, а тем, кто не в курсе сообщить, что никаких подписок я не давал, тем более, что выезжать мне пока что неоткуда. Моя причастность к гиперскачку с поверхности планеты Мохаве так следствием и не установлена. Поэтому обвинение в мой адрес до сих пор не предъявлено.
   -- Мы можем это упущение быстро исправить, - вклинился Интерпол.
   -- Можете, но только в рамках законности. Если правительство Мохаве отзовёт свой иск, то ни какого дела вообще не будет, так, мелкий инцидент с неисправностью корабельной навигации. А отзовёт оно его на основании отсутствия ущерба, и останется только дисциплинарное взыскание в отношении капитана корабля, каковым я на тот момент не являлся.
   Все уставились на Главного Казначея. Тот напустил на себя важный вид.
   -- В мире нет ничего невозможного. Мы не исключаем и такой вариант.
   -- В таком случае я прошу политического убежища у правительства Мохаве.
   Базилиус не удержался и отрепетированным театральным жестом извлёк из внутреннего кармана кителя свёрнутый трубкой документ и протянул его Главному Казначею.
   За столом переговоров повисло тягостное молчание. Главный Казначей не спеша нацепил на нос очки в металлической оправе и принялся за чтение. Все нетерпеливо ждали, когда он закончит. Кто-то пытался заглянуть через плечо в документ, кто-то барабанил пальцами по столу, остальные ели горящими взглядами виновника - Базилиуса.
   Главный Казначей дочитал до конца и медленно обвёл стеклянным взором всю компанию.
   -- Ну, и? - удивительно, но это подал голос "Чёрный Казначей".
   Базилиус очередной раз поразился живучести господина, - "Ничего его не берёт".
   -- На мой взгляд, и по форме и по содержанию документ соответствует всем требованиям.
   "Ещё бы, лучший юрист Сектора составлял, не подкопаешься", - Базилиус ждал, что будет дальше.
   -- Конечно, я обязательно передам заявление в нашу Миграционную службу и Департамент юриспруденции. Там его рассмотрят, и в соответствии с процедурой и установленным сроками...
   -- Я хотел бы добавить кое-что к своему заявлению, - Базилиус прервал Главного Казначея, готовящегося начинать вить словесные кренделя, пытаясь попутно уйти от конкретного ответа на неожиданно развернувшиеся события.
   -- Поскольку полномочия руководителя группы по розыску сокровищ церкви и золотого запаса Мохаве с меня никто не снимал, а и то и другое найдено, то я, в соответствии с заданием, передаю находку заявителям, а именно - законному Правительству Мохаве и Церкви планеты Мохаве. На этом мою миссию считаю исполненной, - Базилиус в конце речи даже слегка поклонился.
   Что тут началось. Какой поднялся крик. Все почему-то набросились не на Базилиуса, что было бы логично, а на Главного Казначея. Звучало что-то вроде обвинения в заранее подготовленной провокации. Кричали, что провал переговоров несмываемым пятном ляжет на Конторе, Интерполе и даже на трёх проходимцах. Отец Михаил посмеивался в бороду. А Главный Казначей на обвинения отвечать не стал, снял очки, расправил заявление Базилиуса и спрятал его в кожаную папочку.
   -- Вы не имеете права! - это визжал старикашка "Чёрный Казначей".
   Вовремя он об этих правах вспомнил.
   Главный Казначей поднялся и, как председатель сегодняшнего заседания объявил о его закрытии до особого распоряжения. Отец Михаил пробрался наконец к Базилиусу и хлопнул того изо всех сил по спине.
   -- Ну, ты даешь, бродяга! Целый спектакль устроил. И зачем такие сложности надо было возводить?
   Бывший агент Конторы, а теперь претендент на гражданство планеты Мохаве корчился после могучего хлопка служителя Церкви - спина ещё давала о себе знать.
   -- Это ещё не всё, - дыхание перехватило, но Базилиус выстоял, - я готовлюсь дать развёрнутое интервью, хотелось бы, что бы вы меня поддержали. Будут все электронные галактические сплетницы.
   -- Ты хоть приоткрой свой план, а то орудуешь в одиночку. Вон нашего дорогого Казначея чуть Кондратий не хватил после твоего заявления.
   -- Извини, отец Михаил, но после всего, что произошло, я весьма сомневался, кому можно доверять, а кому нет. Последнюю фазу операции по перепрятыванию крейсера я действительно один производил. Может потому его до сих пор и не нашли. И переговоры назначили.
   -- Пожалуй прав ты, брат мой. В наше новое правительство пролезло столько старой нечисти, прости, Господи, что его и новым-то назвать было трудно. Зато, как только стало известно, что золотой запас улетел, и кормушка закрылась, кандидаты на все виды выборных должностей разбежались кто куда. Осталась более-менее приличная публика. Так что помимо спасения золота Мохаве и сокровищ Церкви, ты уже хоть и косвенно большое дело сделал. И из правительства тогда многих попёрли. Думаю, теперь легче пойдёт. С Божьей помощью.
   Отец Михаил осенил себя крестным знамением.
   -- У меня ещё одна просьба будет, - Базилиус смущённо почесал затылок, - я там, в пылу полемики слегка перестарался с заявлением, что продолжаю оставаться руководителем группы по проведению операции "БУМАГА".
   -- Понимаю, понимаю, на этот счёт можешь не беспокоиться, Церковь от дела тебя никогда не отлучала, а тех ретивых чиновников, что лишали тебя полномочий, давно уж след простыл. Если же новые головы поднимут - найдём управу.
   -- Вот и славно.
   Интервью получилось шумным, удивительно скандальным, с разоблачениями, оно Базилиуса расстроило. Собственно говоря, получилась целая пресс-конференция, где с одной стороны присутствовала неожиданно многочисленная и не только "жёлтая", падкая до любых сенсаций пресса, вперившая свои микрофоны и объективы в смущённого таким внимание бывшего агента Конторы. С другой, кроме Базилиуса на вопросы отвечали Главный Казначей, отец Михаил и неведомо как объявившийся Секторальный Комиссар по экономическим вопросам.
   Базилиус затеял интервью с целью просто и без затей отвесить напоследок оплеуху Конторе и где-то окопавшимся "Толстякам", а вышло целое побоище. Клеймили не только "Трёх Толстяков" и их прихлебателей, публично обвинили Контору в пособничестве расхитителям сокровищ Мохаве. Церковь, в лице отца Михаила, возносила хвалу Господу за возвращённые сокровища и насылала кары небесные на грабителей. Народ Мохаве в лице Главного Казначея теперь твёрдо смотрел в своё будущее и надеялся на экономический рывок. А Секторальный Комиссар призывал найти и строжайшим образом наказать преступников, не уточняя их имён.
   "Как ни крутанёшься среди этой публики, всегда окажешься за бортом. Контора опять выкрутится, уволит кого-нибудь, хоть того же Кубышкадзе, свалит всё на него, а сама, как будто и ни при чём. "Толстяков", похоже, так никто ловить и не будет. Радует только то, что Галактический Интерпол отстал".
   О Базилиусе на конференции почти не вспоминали, он был тут вроде нанятого на время перевозчика чудесным образом обретённых сокровищ.
   "С другой стороны, - тут бывшего агента Конторы потянуло на философские рассуждения, - чем меньше ты задействован в любом сложном политическом процессе, тем больше шансов уцелеть, не попасть в смертельные жернова. В конце концов, с первым этапом разобрались".
   Тут имелось ввиду, что Галактический Интерпол письменно и открыто подтвердил отсутствие претензий к Базилиусу и его команде, вследствие чего родился нужный документ, который, правда, следовало ещё зарегистрировать по месту постоянного жительства.
   "Вот о жительстве теперь самое время подумать".
  
   26.
  
   Мохаве приняла Базилиуса почти равнодушно. Его не сделали национальным героем и не причислили к лику святых (ну, может когда-нибудь, лет эдак через сто), даже медалькой не осчастливили. Первые дни он вообще был заброшен. Планета бурлила другими насущными событиями. Да так активно бурлила, что спасённый золотой запас от греха решили оставить на крейсере, ставшем на орбиту. К вывозу стали готовить только церковные сокровища.
   Всё-таки Церковь не осталась совсем равнодушной к личности героя. Патриарх по случаю отслужил праздничный молебен о спасённых святынях. Базилиусу назначили пожизненный сорокоуст за здравие в главном храме столицы, вручили большой нательный золотой крест с рубинами после ускоренной и упрощённой процедуры крещения. Чувства неофита не поддавались простым описаниям. Он решил, что со временем разберётся и с этим.
   Гораздо больше удивил подарок от Церкви, сделанный по прямому указанию Патриарха. Герою выделили земельный участок неподалёку от резиденции Патриарха, на соседнем озере.
   Совесть у временной администрации столицы всё же имелась, после долгих дебатов она решилась. Помимо гражданства Мохаве и обещанного процента со спасённого золотого запаса, Базилиусу передали безвозмездно малый крейсер "Кристину". Этот маленький уютный корабль ему чрезвычайно импонировал, дар герой принял с великой благодарностью, даже прослезился на церемонии. На этом администрации не остановилась, вошла во вкус источения благодарности и "забыла" о тех счетах, которыми Базилиус распоряжался, будучи ещё снабженцем повстанцев. Гражданство Мохаве получили и все члены команды Базилиуса, даже Тимоти. Для последнего это стало возможным после отмены ксенофобского закона. На имя каждого из них Базилиус положил в банке по равной доле от приза со спасённого золотого запаса. Не забыл и погибшего Чижа, у того имелись престарелые родители. Отныне каждый волен был распоряжаться своей долей по собственному усмотрению. Кстати, доли-то получились совсем не маленькие.
   Когда все дела были сделаны и формальности утрясены, Базилиус начал готовиться к отлёту. Всё-таки следовал посетить всех членов команды, а их широко раскидало по 17-му Сектору Галактики. Когда ещё доведётся свидеться. Из рук в руки вручить каждому его долю в виде банковского счёта и паспорт обновлённой Мохаве, да и в глаза заглянуть товарищам. До последнего они оставались одной командой, делали одно дело. А команда - это великая вещь, её по силам то, что в одиночку никогда не осилить.
   "Какая простая мысль, а ведь забывают о ней. Понятное дело, что Мир мы не спасли. Ему, Миру спасение и не требуется. Спасать людей надо. А вот то, что сделали его немного чище, так это вне всяких сомнений. На Мохаве предстоит решить миллион проблем с деньгами или без них. С деньгами, конечно, легче. Может, я тоже в решении проблем ещё поучаствую".
  
   27.
  
   А Тимоти спал на батарее и вполуха слушал, как воркуют на кухне Феликс и Марфа. Тихо так переговариваются, чтобы Тимоти слышно не было. Но волбата не проведёшь, то, что ему нужно было, вылавливал из отдельных реплик, мотал на жёсткие усы.
   -- Не спорь со мной, Феликс, они будут друг для друга идеальной парой, и мы должны, просто обязаны помочь ребятам не упустить свой шанс.
   -- Ты же видела их всего пару раз, а выводы делаешь на целую жизнь. Поражаюсь я тебе, Мара.
   -- Я никогда в людях не ошибаюсь, иначе тебя бы не выбрала.
   -- Ну, скажем, это я тебя выбрал, ещё тогда на выпускном в Академии.
   -- Если бы я на выпускном балу не мелькала перед тобой всё время, ты выбрал бы эту селёдку Тувину, я видела, как ты на неё посматривал. Так что выбор был за мной.
   Тимоти почесал правой средней лапой за ухом и перевернулся на другой бок.
   "Как сложно всё с брачными парами у этих людей получается. Сходятся-не сходятся. То ли дело волбаты - нравится тебе самочка, ты ей так и говоришь, и обоими хвостами помахиваешь для убедительности, и средним глазом подмигиваешь. Если с хвостами и глазами у тебя всё в порядке, то самочка твоя. Впрочем, если и не в порядке - всё равно твоя. А тут мечутся по всей Галактике и не могут решить, нужны друг другу или нет".
   Тимоти ворчал про себя для порядка. На самом деле он очень надеялся, что командир и друг Базилиус во-первых прилетит и заберёт его отсюда. У Феликса и Марфы, конечно, хорошо, только всё время чего-то не хватает. Они уже старики, и дела у них стариковские, а волбат себя в старцы записывать не собирается.
   Во-вторых, он так себе фантазировал в своей трёхглазой голове, что они соберутся командой и опять отправятся навстречу приключениям. Приключения Тимоти любил даже больше сырого тепла и сытного ужина.
   Что же касается самки командира и друга Базилиуса, то есть, Елены, то Тимоти своим звериным чутьём за версту чуял, ни секунды не сомневался, что они обязательно будут вместе. Вместе и надолго. Может не так, как Феликс и Марфа, но детей точно наплодят, и обсуждать тут нечего.
   А там, смотришь, и Тимоти себе невесту подыщет, пора уже. Волбат сладко потянулся, не слезая с батареи.
   "И Мохаве вполне приличная планета".
  
  
   КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"