Как ни странно, с наибольшей жалостью вспоминается мизинец. Может потому, что был последним на руке. На левой. А может и по причине той, что его пришлось битым зеркалом резать, и было это больно и кроваво. Зато тот роман взял планку тиража пятьсот тысяч экземпляров, и переведён на шесть языков.
А с указательным получилось только двести тысяч и перевод только на немецкий и, почему-то на португальский.
Зато средний, вот молодец, дал сценарий для сериала. Так себе, правда сценарий получился, да и сериал какой-то серенький. Зато двенадцать серий.
О безымянном без лёгкой грусти думать было нельзя. Вместе с ним исчезла, растаяла, испарилась, как утренняя роса любимая четвёртая жена. Но осталась трилогия, которую переиздали четвёртый раз, и собираются сделать это в пятый. Для усекновения безымянного применялся секатор. За ним пришлось обратиться к соседу по даче. Он тоже пишет. Стихи в прозе. Надеется попасть в толстый журнал.
Думаю для этого ему надо всю руку отсечь.
А ведь всё она, крылатая и жестокая богиня вдохновения.
Я эти самые пальцы до кровавых мозолей стёр на клавиатуре - ни строчки не публиковали. А как топором себе случайно большой палец оттяпал - так дело сразу пошло. И старое переписал и новое свежими красками засияло.
Думаю в дальнейшем правую руку в резерве держать. А то, что в расход - на ногах наладить.
В творческих планах одна нога уже расписана.
Эх, и почему у людей пальцы не отрастают. Ведь как было бы здорово! Полное собрание сочинений в сорока восьми томах!