Кирилл остановился и внимательно огляделся. Городская свалка пугала его, и по доброй воле он бы никогда здесь не появился. В одно мгновение с ближайшей кучи мусора на тропу скатилась тяжелая металлическая ось, увлекая следом обломки кирпичей. Кирилл чудом успел отпрыгнуть в сторону. Приступ страха накатил волной, ударил камнем в подреберье. Сознание обожгла мысль: кто-то специально затащил неподъемную штуковину наверх, выбрал момент и подтолкнул. Вспомнился Хозяин свалки, легенду о котором он слышал от местного сторожа. Якобы, в самом сердце свалки, на полигоне химических отходов живет хромой мужик. Вместе с громадной собакой днем и ночью он следит тут за порядком: любимчикам открывает несметные сокровища, а любопытных направляет в ловушки. Лет двадцать назад, промысловики рассказывали подобную легенда, но тогда роль Хозяина свалки исполнял директор полигона, убитый неизвестными прямо в кабинете.
Кирилл постоял над железякой, - памятнику несостоявшейся травмы, - успокоил дыхание, достал из кармана пачку "Парламента", закурил, и затем двинулся дальше. Но теперь он включил дремучие инстинкты и шел, как разведчик на задании, оглядываясь и чутко прислушиваясь к окружающим звукам, спиной улавливая недобрые флюиды. До цели остались сотня метров, когда снова раздался злобный лай, и на вершине очередной мусорной кучи возникла лохматая, черно-белая собака с пышным хвостом - кавказская овчарка. Следом за "кавказкой" на фоне яркого неба зачернели фигуры двух подростков. Неразлучных друзей Кирилл приметил давно. Он даже предполагал, что мальчишки - братья, хотя и не похожие: один блондин, другой брюнет. Не успел он крикнуть, как подростки скрылись вместе с собакой. Кирилл усмехнулся и подумал: " Волчата подросли и метят территорию"
Вскоре он поднялся на пригорок, нашел знакомое место в зарослях диких трав, и привычно огляделся. Ближе к горизонту, белели развалины старинного собора с покосившейся колокольней. На переднем плане щетинились кучи строительного мусора, кое-где прикрытые скелетами строительной техники. Но Кирилла не волновали пейзажные подробности, он пришел сюда ради полуразрушенного бетонного бункера, спрятанного под горой. Пятнадцать лет назад он, полуживой, покинул его подвалы, чтобы никогда не возвращаться. Но тени прошлого периодически являлись ему во сне, приглашая "на место сбора". И если Кирилл медлил, то приглашения повторялись каждую ночь. Если он спешил на зов, и просто сидел на горе в течение часа, перебирая в памяти подробности злополучного дня, то кошмары на время прекращались.
С "металлистами" Кирилл Соколов познакомился в лихие девяностые, когда миллионы граждан убитой страны камнями опускались на дно. Разумеется, многие цеплялись за что, ни попадя: благо всякого бесхозного добра на поверхности болталась тьма тьмущая. Весной, когда Кирилл вернулся домой после армии, у него нарисовался друг - Анатолий Дергач. Познакомились они в баре "Пятый угол", где промысловики обменивали на спиртное "медные" денежки. Дергач держался на виду, травил байки из "афганского" прошлого, и попутно угощал желающих соленой корюшкой. Кириллу польстило, что Дергач первым подсел к нему и представился: "Сержант запаса, специалист по цветным металлам! Случайному наблюдателю могло показаться, что Анатолий ничем не отличается от прочих, пьющих. Но после беседы с ним иллюзии осыпались с легкостью шелухи. Становилось яснее ясного: парень не так прост, как хочет казаться. Более того, он внушал опасения быстрыми, исподлобья, молниями желтых рысьих глаз. "За катушку кабеля мать родную убьет!" - подумал Соколов, после непродолжительного разговора с Анатолием. И так уж случилось, что именно этот молодец-удалец, выделил его из прочих "металлистов", взял в "кореша", и делился всем, что имел.
Так они подружились, их жизнь потекла по кругу: сдал, купил, выпил! Незаметно в компанию пристроилась молодая вдова - Ирина Кормильцева, по прозвищу Корма. Страшненькая из-за травмы лица, похожая на цыпленка, с худыми руками и ногами, она, тем не менее, являлась ценным кадром: от родителей она унаследовала квартиру, сталинку на главном проспекте. Стали жить втроем, на манер шведской семьи, в престижных хоромах. Однако скоро достали соседи: кто такие, и кем им приходится хозяйка квартиры. Решили переехать на окраину, поближе к местам "добычи", а на жилплощадь найти квартирантов. Вовремя подвернулся отставной майор, Павел Скиба со своей семьей. Оказалось, что Павел недавно служил в части, которой принадлежал законсервированный объект на территории свалки. Незадолго до увольнения он скопировал чертежи объекта. Первые вылазки прошли с его участием. Между тем жизнь показала, что большие сдачи металла небезопасны - привлекают внимание других, менее удачливых. Тогда договорились: металл собирать на объекте раз в неделю, в остальные дни мельтешить на полигоне. Так фартило довольно долго, но однажды все закончилось!
Ранним летним утром, втроем, они поджидали Скибу на горе. Вокруг зримо и вязко разливалась тишина, птицы уже разлетелись, лежащий внизу монстр еще не проснулся. Его миазмы скрывал густой туман, молочной пеленой затянувший низины пустоши. Кирилл хорошо помнил ощущения того утра: ему представлялось, что он плывет над землей, и он хотел плыть вечно. Ирка сплела венок из ромашек и надела ему на голову. В другом настроении Кирилл послал бы ее подальше, но в то утро умилился и даже приласкал дурочку. Она протянула ему черную бархатную коробочку, и, счастливо смеясь, добавила: "С Днем рождения, Котик! Дарю, пусть светит, даже без меня!" Андрей открыл коробочку, там лежала изящная, бензиновая зажигалка фирмы "Зиппо". Основатель фирмы строго взирал на него с корпуса, и Кирилл проглотил пошлость, ответил просто и сердечно: "Ира, спасибо, что не забыла". Последнее время подруга вела себя странно: она то задумывалась надолго и замыкалась в себе, то выпытывала его планы на будущее. Кирилл отшучивался, хотя на языке вертелось: "Тебе, Корма, в моих планах места нет!" Не хотел обидеть вдовушку, и потерять налаженную, пусть и неправильную, жизнь! Когда стало ясно, что майор не придет, Анатолий предложил сходить на дело втроем. Ирка отговаривала, Кирилл колебался. Между тем Дергач выдвинул железный аргумент: разложил перед ними копию чертежа подземелья, компас и несколько комплектов пальчиковых батареек для фонарей. Если необходимое припасено, и добыча гарантирована, то с какой стати отказываться от участия?
Кирилл даже в бою не слыл трусом, но мрачные катакомбы внушали ему животный ужас. Со временем он узнал, что это симптом клаустрофобии, но до того паршивого дня у него получалось, хотя и с трудом, бороться с приступами панического страха. Озираясь по сторонам и прислушиваясь к шорохам подземелья, они, наконец, достигли знакомого места. Прошли немного вперед и увидели в полу открытый колодец с металлической лестницей по стенке. Из темного зева пахнуло ржавым железом, плесенью и какой-то гнилью. Анатолий решил спуститься: "Я быстренько вернусь, только зыркну по сторонам!" Через минуту после начала спуска раздался его громкий крик и шум падения вниз тяжелого тела, и больше никаких звуков. Лучи двух фонарей не достигали дна, но высветили причину падения: обрушился пролет железной лестницы. Спуститься вниз, чтобы найти пострадавшего, можно было по веревке, но она осталась в рюкзаке Дергача. Та же участь постигла карту и компас. Когда Кирилл оценил ситуацию, он схватился за голову. Рядом причитала Ирка. "Ой, мамочка! Что теперь будет?"
Несомненно, с Анатолием случилась беда. Кирилл взял себя в руки и решил подняться наверх, позвать мужиков со свалки. Его уже не сдерживал прежний уговор: хранить объект в тайне. Главное - спасти друга, если он жив, а если нет - то достать тело, не оставлять же на растерзание крысам! Ирка согласилась с планом, но в последний момент сказала: "Кирилл! Только вернись! Я...на четвертом месяце, от тебя!" Он машинально похлопал подругу по плечу, кажется, собрался успокоить, но внезапно увидел свет: вдали, где находилось пересечение двух коридоров, проплывали огоньки. Не раздумывая, Кирилл бросился туда с криком: "Помогите, помогите!" Эхо гулким стоном катилось впереди. Пробежав метров двести, он достиг развилки. Огоньков в коридорах он не заметил, и побежал дальше, не переставая звать на помощь. На следующей развилке он свернул вправо, поскольку уверовал, что на этом месте виднелись огоньки. Он потерял счет времени: все бежал и бежал, но когда впереди возникла стена, пришлось остановиться и оглядеться: " Куда я попал?"
Окружающее его не обрадовало: влево уходил темный, низкий тоннель, с проложенными трубами и силовыми кабелями, с право стороны тоннель перекрывали железные ворота, из-под которых блестела рельсовая колея. Под ногами скрипел мелкий гравий, и хлюпала жижа, периодически фонтанчики воды вырывались гейзером из-под земли, раздавались неясные шорохи, треск, шипение, кое-где искрились красные точки - глаза крыс следили за человеком. Отчаянный дикий страх тисками сдавил горло Кирилла;
гибельные мысли вились хороводом в голове, мурашками ползли по телу. Рука нащупала в кармане куртки фляжку с коньяком: он сделал несколько глотков, и паника отступила. Он предположил, что подруга ждет где-то в пятом или шестом пролете. Добравшись до искомого места, он не увидел света от Иркиного фонаря. Открытие вырубило Кирилла, он снова хватанул приличную дозу коньяка, закурил. Ноги гудели от усталости, он присел на пересечении коридоров, осмотрелся. Ничего нового - кроме мрачных стен, уходящих в перспективу, зато на полу - три окурка от сигарет любимой марки "Кент". "Неужели я так долго здесь просидел?"
Кирилл силился и не мог вспомнить, что потом случилось в тех коридорах. Ведь кто-то вывел его из подземелья, и привез домой. Отец в тот же день отправил его к сибирским родственникам жены. В Томске Кирилл прожил пять лет, окончил строительный институт, но какой-то бес позвал его назад. Прошлое захватило Кирилла, и он забыл, что место, где он сидит, не менее опасно, чем военные катакомбы. Между тем к нему со спины, практически бесшумно, подкрались подростки со свалки. Тот, что постарше, ударил Кирилла по темени клюшкой для гольфа, ее титановой частью. Младший попросил: " Кир, больше не бей, папа велел только попугать". Старший сноровисто обшарил карманы поверженного врага, достал серебряную зажигалку фирмы ""Зиппо", прочел гравировку: "КотИК", и сказал:
"Папа не ошибся! А зажигалка мамина. Надпись, читай! Кириллу от Ирины Кормильцевой. Ее девичья фамилия - Кормильцева. Этого гада убить надо! Бросил предков подыхать в подземелье. Отец вот без ноги! Если бы не дядя Павел... Но все равно, ты маме не говори... А пистолет и шокер мы спрячем...".
Соколову снился последний в его жизни кошмар. Обычно Дергач из темноты проема говорил одну и ту же фразу: "Приходи на горку и никого не бойся" Но сегодня седой мужик с овчаркой вышел из тени и спросил: "Сыночка-то узнал?"